Аннотация: Месть - это слабых душ наследство, В груди достойного ему не место
Глава 12. "Месть"
"Месть - это слабых душ наследство,
В груди достойного ему не место"
Карл Теодор Кёрнер
ХXI век...
Ненавижу... как же сильно я его ненавижу... То как он смотрит на нее, то что он делает для нее, из-за нее... Понимает ли она? Осознает его чувства? Испытывает ли что-то в ответ? Не для него я переступил через... Она его... Нет, невозможно. Ее сердце до сих пор принадлежит другому... черт бы его побрал тоже! Быть может, это расплата? Иногда я жалею, что стал причиной. Не задержи я его, он и она успели бы... нет, выбора не было! Все так, как должно было быть.
(Ада)
Эмма медленно собирала в сумку свои вещи, в том числе и многострадальный брошенный ею без внимания недоконспект. Еще раз укорив себя за то, что уделяет мало времени обучению, она подумала о расставленных ранее приоритетах и... сдалась этой мысли.
Долг перед Сущим превыше собственных амбиций. Сначала они должны исправить ошибки, совершенные некогда их далекими предками. Да, они обязаны вернуть все на свои места и доказать всему миру, что они способны и.. достойны их уважения... Стоп. А это разве не проявление амбиций?
Размышляя, Эмма шагала по ступенькам вниз. Она углубилась в себя настолько, что не заметила приближающуюся опасность. Результат сей невнимательности не заставил себя долго ждать. Почти у самого выхода Кейт Мидл изловчилась поставить ей подножку, отчего Эмма потеряла равновесие и...
- Осторожно! - предупредила Кира хватая ее за локоть. - Она как с цепи сорвалась с тех пор, как Демиен попал в медицинское крыло. Все спрашивала меня, почему вы оба там лежали. Мне кажется, она убеждена, будто это ты уложила туда Дема.
- А ты что думаешь? - спросила Эмма, когда они подходили к столовой.
- Ничего, - спокойно ответила та. - Я знаю, что произошло. Макс рассказал мне обо всем в тот же вечер.
Эмма ощутила, как кровь отхлынула с лица.
- Об их неуместном споре и поведении лошади.
Эмма выдохнула.
- Он конечно сильно преувеличил уверяя, что у Демиена не было пульса...
Эмма занервничала и едва не подвернула ногу на лестнице. Стараясь не подавать вида, она проигнорировала эту фразу.
- Знаешь, - добавила Соболева, - что-то не так с тем вечером. Я знаю, что Шоколадка не подарок, но с твоим приездом она действительно стала мягче. И Демиену даже пару раз удалось покормить ее.
Услышав столь неожиданную новость Эмма остановилась. Но Кира вновь взяла ее за руку и повела в направлении друзей.
- Она вела себя вполне дружелюбно, - сказала девушка напоследок, прежде чем оставить Эмму за ее столом. - Не понимаю...
Вот и Эмма не понимала. Шоколадка позволила Альгадо себя покормить? Предательница! А, что же потом? Нет, как бы ни была она расстроена, Сэм правильно решил временно вывести строптивую Ганноверку из числа выездных. Так будет лучше.
Эмма вспомнила рассказ Макса о том, как ругались ректор и ее декан, обсуждая решение первого отослать животное прочь. Макс не слышал о чём они говорили. Он спросил об этом самого Артура. Декан хмуро сообщил о намерениях Диего, но тут же успокоил парня тем, что решил вопрос и Шоколадка останется в поместье. Ее герой...
Улыбнувшись, Эмма подсела к друзьям.
Элеонор О" Рой спускалась с верхнего этажа академии. До ужина оставался час и 10 минут. Почти целая пара. Ее пара. По расписанию стоял 3 курс физико-математического факультета, но пройдя мимо указанной аудитории, женщина направилась в сторону своего кабинета.
Отменить занятие с любимой группой младшего брата не казалось ей чем-то важным. Курс лекций по гражданскому праву 19 века по большая часть студентов не воспринимала всерьез. Те же, кто работал более-менее сносно, были отпрошены по распоряжению ректора в связи с их участием в репетиции к открытию весеннего бала.
Элеонор вставила ключ в замочную скважину, собираясь сделать оборот, но обнаружила, что дверь не заперта. Женщина нахмурилась. Единственный комплект дубликатов ключей находился у смотрителя поместья, однако она сомневалась, что он посетит кабинет проректора вне присутствия, и без предупреждения самой хозяйки. Напротив, в личности нежданного гостя она была почти уверена.
Закрыв за собой дверь Элеонор остановилась между черной и белой скульптур. Перед ее взором, на фоне огромного окна, стоял Диего Альгадо. Мужчина задумчиво всматривался в тускнеющую гладь голубого неба. Солнце все еще яркое, уже стартовало к земле.
- Скоро сядет, - произнес он на выдохе, клубы дыма разошлись вокруг, сделав воздух несколько плотнее. - Часа полтора, может меньше.
- В моем кабинете не курят.
Голос Элеонор был спокоен. Диего казалось проигнорировал ее слова. Он сделал еще одну затяжку и все же затушил сигарету на половине, прямо в блюдце, которое стояло на стеклянном столике. Кофе в чашке остыл. Оправив полы пиджака, мужчина опустился в мягкое кресло из черной кожи.
Все еще находясь на прежнем месте, она молча наблюдала за его действиями. Диего изобразил подобие улыбки и указал ей на кресло рядом. Он всегда указывал, что ей следует делать. Это раздражало. Поэтому вопреки его предложению он заняла кресло за своим столом.
- Почему ты не предупредил меня о своем приходе? Мне казалось, я не давала тебе полномочий распоряжаться моим кабинетом и посещать его, когда тебе заблагорассудиться. Тем более, в мое отсутствие. И вообще...
Диего сделал жест, и она замолчала.
- С тех пор, как я занял пост ректора в "Пятом луче", я сам устанавливаю и меняю возложенные на меня полномочия. У меня так же есть право доступа во все помещения замка и тех, что находятся на территории поместья. В том числе - личные покои. - Он усмехнулся и добавил совершенно не значащее: - В чрезвычайных ситуациях, конечно. Если ты помнишь, Нора, ректор так же имеет права выдвигать на обсуждение совета попечителей такие вопросы, как утверждение на должность... или снятие с нее, и решающим голосом является именно мой.
И вообще, - он перехватил ее попытку возразить, - сейчас все, что происходит в этих стенах, совершается по причине моего согласия, моего распоряжения, моего личного желания.
Слова "моего" он произносил с особым ударением, вкладывая в него вполне себе конкретный смысл.
Элеонор откинулась на спинку. Ее взгляд был оценивающим.
- Не то что бы я не могла понять тебя... просто хотелось бы уточнить: что именно ты пытаешься мне сказать?
Диего клацнул языком и подался вперед, пальцы сложились домиком у подбородка.
- Просто напоминаю тебе степень моей власти. Она распространяется на все в этом поместье.
Его голос стал жестким, и женщина напряглась в ответ.
- А знаешь, в чем я власти не имею, Нора?
Молча подняв глаза, женщина снова нахмурилась.
- Всего лишь одно слово, дорогая сестра, - он сделал короткую паузу и произнес, растягивая слоги: - Эс - ка - да!
Элеонор поежилась от того, как по коже пробежала волна мурашек.
Диего поднялся и подошел к ее столу. Он оперся ладонями о его поверхность и слегка склонил голову глядя ей в глаза. Элеонор не собиралась показывать свое волнение. Даже сменив фамилию она все еще оставалась урожденной Альгадо. Собравшись с духом, женщина приняла самый беззаботный вид и улыбнулась.
- Так вот оно что... Ты пришел сюда, чтобы покапризничать из-за игрушки в кое то веке доставшейся мне?
Диего рассмеялся. Он отстранился от стола и пожал плечами.
- Не то чтобы я обижаюсь... Нет, что ты, Нора. Однако, твои действия или бездействия - как угодно, во главе этого совета нисколько не способствуют осуществлению моего плана. Отнюдь, они мягко говоря мешают мне идти к цели.
Элеонор догадывалась, что он имел ввиду. С тех пор, как большинством голосов, совет избрал ее на пост главы СКД, она сумела выстроить работу так, что любые - даже самые безобидные палки, вставленные ее братом в колесо успеха, были сломаны.
Все еще страдая от чувства вины перед обозначенными, она видела в этом свое искупление. И пусть, никто не знал. Она старалась помочь, где могла это сделать незаметно от Диего. И поэтому, в то время как он заваливал студентов работой на занятиях и заставлял держать видимость нормальных людей, принимая участия во множестве секций и мероприятий - она освобождала свои пары, отдавая их для работы с новорожденными магами, стекающимися со всего мира, благодаря усилиям мистера Брейна и Саманты Вега с ее сетью новостных агентов.
Элеонор стала замечать, что и тут ее брат выпустил свои щупальца. Под видом осторожности он устраивал многоэтапные проверки приезжающих новорожденных, задерживая тем самым сам процесс. Он так же вносил смуту, проводя беседы на тему опасности и неизбежности выхода обученных людей из-под контроля. К своему глубочайшему сожалению, Элеонор находила подтверждение справедливости его опасений.
За последние пару месяцев в оперативных сводках часто упоминали группу бандитов, совершающих удивительные по своему характеру нападения и грабежи. В одном из таких репортажей говорилось, что органы правопорядка не смогли определить используемое бандой оружие. Детекторы, мимо которых члены группировки проходила наравне с мирными гражданами, молчали. Ни металла, ни особо опасных веществ...
Однако, оказавшись внутри банка они применили к людям огнеметы, оглушающие шашки и нейропаралитический газ кратковременного действия. Один источник из полиции Баварии сообщил ей лично, что согласно официальному отчету, ни огнеметов, ни шашек с газом, камеры не зафиксировали. Но тем не менее, какие бы сомнения не вызывал в совете Диего, их было явно недостаточно, чтобы связать данную группу с использованием магии и запретить Жрецам продолжать свою деятельность, во избежание огласки.
Чаша весов все еще находилась на их стороне. Но зная брата, Элеонор понимала - он не остановится. Она сидела в кресле и терпеливо ждала, когда же он озвучит свой следующий шаг.
- Ты должна уступить мне место во главе Эскады.
Элеонор закрыла глаза и вздохнув провела пальцами вверх по переносице и обратно.
- Меня выбрали, Диего. Большинством голосов.
- Всего один голос, Нора, всего один чертов голос!
- Ну и что? - она уставилась на него. - Я не думаю, что пост главы поможет тебе в увеличении влияния над членами "Созвездия" и их родными. Они просто не станут тебя...
Резкий стук его кулаков по столу оборвал фразу. Элеонор зло посмотрела на брата и откинулась назад в кресло.
- Я не просил тебя думать! Я требую, чтобы ты добровольно сложила свои полномочия на ближайшем заседании!
- И чем по-твоему я должна аргументировать столь странный шаг?
- А тем, что ты уяснила насколько ошибалась, поддерживая столь некорректную политику. Что столь опасное предприятие, как передача воли действий подросткам с доисторической идеологией, не принесет ничего кроме неприятностей, крупных неприятностей в виде разоблачения или смерти! И ты твердо решила, что разделяешь убеждения своего брата и считаешь его позицию единственно верной в данной сложившейся ситуации! И ты убедишь всех, что я единственный, кто понимает, как нам следует вести себя, чтобы защитить детей от любых угроз, будь то внешние или внутренние атаки!
Диего говорил минут десять, не меньше, и каждое его слово было ложью. Безопасность чужих детей и его мало волновала. Он и своих родных мог пустить в расход, если он встанут поперек его правого дела. Вот это пугало ее больше всего. После того, как во время ритуала Элеонор увидела истекающего кровью племянника, она вдруг осознала насколько нелепы были их притязания. На словах все было по-другому.
За долгое время убеждений и хранения тайны, она смогла убедить себя, что это нормально... но это было не нормально. И ощутить это она смогла только благодаря Демиену, отчаянно сражавшемуся за то, чтобы его друзей отпустили. Поведение племянника настолько потрясло ее, что мозаика убеждений треснула, позволив взглянуть на все иначе. И она поняла, она раскаялась. Она, но не Диего.
В дверь постучали и следом, не дожидаясь приглашения, вошли двое мужчин и девушка. Их лица, не тронутые воспитанием, оттеняло легкое раздражение. Элеонор уставилась на них в изумлении. День непрошенных гостей, не иначе.
- Артур, - заговорил коренастый мужчина, - мистер Шорс сказал, где вас можно найти, сэр.
Мужчина, выглядел старше остальных и как показалось Элеонор был ей откуда-то знаком.
- Вам стоило дожидаться у моего кабинет, - строго ответил Диего.
- Это срочно сэр, - вставила девушка, косясь на Элеонор, видимо раздумывая можно ли обсуждать при ней приведший их сюда вопрос.
Диего застучал пальцами по столу и Элеонор поняла, что брат думает
- Ждите меня у ректорской через пятнадцать минут, - сказал наконец он и махнул на дверь. Непрошенные гости вышли вон.
- Что это сейчас было? - рассерженно спросила женщина.
- Это? - Диего указал на дверь. - Мои люди. Ты вероятно видела их среди обучаемых в седьмом корпусе.
Глаза Элеонор непроизвольно расширились. На лице отразилось удивление. Это был первый случай, когда брат общался непосредственно с так называемой им "обузой". Вопрос сорвался прежде чем она подумала:
- Зачем тебе эти люди? Ты же видеть их в поместье не желаешь!
Диего усмехнулся и развел руками.
- Ну, как оказалось и я могу ошибаться, Нора. Многие из прибывших вполне себе ничего. А поразмыслив, я и вовсе пришел к выводу, что они даже могут быть мне полезны.
- А жрецы знают, как и где ты используешь их подопечных?
Взгляд Диего потемнел.
- С каких пор я должен отчитываться перед кем бы то ни было?
Злость брата набирала обороты, но она не собиралась молчать.
- Ты и Артура сюда вплел? Что он знает?
Диего вопросительно изогнул бровь.
- Мы с тобой договорились, Диего! Мы договорились о том, что не имеющие знака будут в безопасности. Ты сам хотел, чтобы Артур оставался в неведении относительно нашего семейного долга - поиска... этих чертовых сумасшедших...
- Хватит! - гаркнул Диего, и она застыла. - Успокойся. Не ожидал я, что ты будешь так печься об Артуре. Хотя, - он поймал суть, - вероятнее всего это просто проекция твоего истинного страха - за физическую и психологическую безопасность твоего собственного сына.
Элеонор заскрежетала зубами. Диего же рассмеялся.
- Не волнуйся, Нора. Артуру ничего не известно. По крайне мере пока.
- А когда узнает? Что тогда?
Диего помедлил.
- Тогда, я уверен, он примет мою сторону без колебаний.
Он кивнул ей и направился к выходу, когда услышал ее смешок. Диего обернулся.
- Что?
- А, я вот не уверена, что он поступит именно так, Диего. Думаю, его чувства к мисс Кёрн...
- Просто увлечение, - парировал мужчина.
- Как и у тебя с ее матерью?
Диего свирепо глянул на нее исподлобья.
- Не лезь не в свое дело! - сказал он тихо, едва слышно. - Слушайся того, что я тебе говорю! Делай так, как я велю! И тогда, никто не пострадает...
- Тебе Диего самому стоит придерживаться своих советов! Не лезь ко мне и моей семье! Нас с Грегори больше не интересуют твои идеи и поддержки от нас ты не получишь!
Глаза мужчины опасно сверкнули, и он медленно спросил:
- Это твоя окончательна позиция?
- Да.
Диего вышел, не сказав больше ни слова. Стоя между столом и креслом, Элеонор хватала воздух, которого вдруг стало очень мало.
***
Обед прошел нормально. Впереди их ждала пара с деканом ЮПЭ. Но, вместо того, чтобы идти вместе в аудиторию, Кайорел остановил ее подъем на лестнице первого этажа и потянул за собой обратно.
- Куда ты меня тащишь? - возмутилась Эмма. - Мы опоздаем на пару декану О Рой!
Кайорел остановился и уставился на неё в недоумении.
- Ты что, забыла? У нас репетиция весеннего бала! Декан отпустила всех участников конкурса "Одаренные".
- Зачем?
Она пыталась вспомнить, но тщетно. А может быть, как и в прошлый раз, ей просто забыли сообщить?
- Нам следует быть там потому что группа занявшая первое место на конкурсе удостоится чести открывать весенний бал!
Это показалось знакомым. И потянув за ниточку она вспомнила как в прошлом году Ванесса сожалела о том, что они не приняли участие в конкурсе и о том, что весенний бал прошел словно родовая дискотека. Сама же она не помнила ни то ни другое мероприятие. Слишком уж многое стояло на карте тогда. Впрочем, как и сейчас...
- Ну, хорошо. Пойдем.
- Скорее, я не хочу опаздывать.
Восторженный настрой испанца вводил в замешательство. Таким увлеченным она его видела впервые. Он правда настолько глубоко радел за их выступление? Эмма мысленно приняла это как должное. Вполне вероятно она не так уж и хорошо его знала.
- Не понимаю, почему этот конкурс так важен для тебя?
- Потому что этот конкурс, весенний бал, да и просто обыденная жизнь студента дает мне ощущение единения прошлой и нынешней жизни. Это помогает переключиться. Развеяться и почувствовать себя свободным. Ну и, Минна убьет нас всех, если мы ее подведем...
Прыснув от смеха, Эмма сказала:
- Свобода, значит...
Вместе они зашли в наполненный светом и разговорами бальный зал.
Внутри было много народа. Играла тихая музыка. Разноцветные рубашки мелькали то тут, то там. Эмма огляделась по сторонам. Согласно правилам конкурса, каждый факультет мог собрать команду в количестве не более пятнадцати человек. Здесь же, на ее взгляд, собралось как минимум сто пятьдесят.
- Неужели всех просто взяли и отпустили ради танцулек?
Само помещение было украшено по-особенному. Кроме традиционных для весны клумб с живыми цветами и искусственной тематической бутафории на стенах и лестницах к балконам, в самом центре был установлен изящный круглый фонтан диаметром около двенадцати метров. Струи воды тихо журчали, спадая с высоты двух метров многоярусным водопадом, похожим на торт.
Эмма и Кайорел заметили у бортика деканов социально-психологического и химбио. Мэриан Сион спорила с Дмитрием Прохоровым, а рядом стоял пожилой профессор-лингвист, кажется декан Вивиен. Неподалеку от троицы разминалась группа людей в потрясающих костюмах. Нежные шоколадно-персиковые тона с вкраплениями серебра приковали ее внимание.
- Ах, вот вы где!
Голос Минны Ханнеман был как всегда звонким, а так как они не успели пока ее огорчить, еще и приветливым. Староста нагнала их у фонтана и спросила у Кайорела:
- Ты рассказал ей?
Эмма посмотрела на испанца. Что еще он забыл?
- Эээ, - протянул он. - да.
- Отлично, - воскликнула Минна и исчезла за фонтаном.
В самой гуще нежно-сиреневого пятна химбио Лилиан Брейн эмоционально жестикулировала, будто слов было недостаточно. Недостаточно, чтобы донести что-то до... Морисы Штандаль. Эмма наблюдала, как хмурится девушка. Не нужно было зваться эмпатом, чтобы правильно трактовать эти плотно скрещенные на груди руки, эти брови, нависшие над прищуренными глазами, эти упрямо вросшие в пол стопы... этот брошенный в сторону и мигом похолодевший взгляд, который прямо сейчас буравит ее в ответ... Эмма застыла. Мориса очнулась быстрей. Придав лицу выражение презрения, она развернулась на каблуках и зашагала прочь от мулатки.
Поймав печальный взгляд Лилиан, Эмма улыбнулась как можно искренне и сделала взмах рукой. Этот жест как бы говорил "Забей! Нам и так хорошо". Ведь правда? Улыбка вышла натянутой, совсем не реалистичной. Лилиан покачала головой. Не правда.
Эмму качнуло. То ли от того, что она почти ничего не съела за обедом, то ли все еще не пришла в себя после проведенного некоторое время назад ритуала удержания душ. Завтрак, кстати, тоже нельзя было назвать полноценным. Тем временем дело плавно двигалось к ужину.
Кстати, о движениях. Танцевальная группа закончила разминку и стояла полукругом перед своим руководителем. Реплика Кайорела о милых маааааленьких юбочках и неотложке рассмешила. Искренний смех и добрый друг рядом сделали свое дело, развеяв ее пасмурное настроение. Она даже ощутила это дуновение, уносящее мрачные мысли прочь из ее головы. И, похоже, они летели прямо... через ухо?
- Чеееееерт.
Эмма лихорадочно зарывалась пальцем в ушную раковину.
- Дорогие студенты! Как всем вам известно, в конце мая состоится ежегодный весенний бал. Это событие является завершением и новым началом. Очень скоро большинство из вас закончит очередной год обучения в этом прекрасном месте. Уже осенью вы поприветствуете новый учебный год. И лишь небольшая часть из вас, простится с академией и вступит в новый этап своей взрослой, восхитительной, наполненной новыми возможностями жизни!
Такое невозможно не заметить. Это нельзя пропустить. Это должно быть окрашено в самые яркие краски и эмоции! Мы не можем позволить вам забыть этот момент, словно данное событие лишь проходной этап. Мы верим в обратное. И мы готовы сделать все возможное и невозможное, чтобы вы смогли ощутить всю магию этого вечера до последней искры!
На слове "магия" Эмма легонько вздрогнула. Кайорел заметил это и подмигнул, как бы напоминая, что все студенты, за исключением малой части, подразумевают под этим выражением - красоту обстановки, ощущение что вот-вот начнется нечто восхитительно прекрасное, яркие положительные эмоции от происходящего. У каждого из них слово "магия" ассоциируется с чем-то волшебным, но никто не воспринимает его в истинном значении.
Учитель танцев продолжал вещать о красоте музыки, о неповторимых энергетических нитях, что связывают танцующих. О том, как разряжается наше сознание и какую свободу обретает душа человека, отдающего всего себя во власть изменчивым прекрасным движениям. Какое наслаждение для глаз представляет вся композиция в целом.
Эмма, как большинство ее знакомых девушек, женщин, любила танцевать. Она никогда не училась этому искусству. Считала, что для ощущения радости, о которой рассказывал приглашенный гость, не требуется выполнять сложных штампованных движений. Танец должен идти от сердца! Эмма улыбнулась. Эти слова произнесла бабушка Карен, когда они наблюдали за карнавалом, отдыхая в Шартре во Франции. Эмма помнила, то чувство всепоглощающего счастья, когда их втянули в толпу танцующих и она танцевала, танцевала и не хотела останавливаться. Усталости словно не существовало.
Размышления прервал тихий шепот друга.
- А знаешь, - Ладария указал пальцем на выстраивающихся в пары девушек и парней из танцевальной группы. - Танец - это своего рода искусство, творчество другим словом. В танце, если подумать, освобождается огромное количество творческой энергии. Древние шаманы использовали этот прием для осуществления своих магических ритуалов. Энергия танца питала его, позволяя зачастую избежать человеческих жертвоприношений...
Эмма оторвала взгляд от начинающегося действа и застыла на смеющемся лице испанца.
- Ты верно шутишь.
Она имела виду, что его упоминание о жертвоприношениях, совершенно не к месту при данных обстоятельствах, но парень лишь пожал плечами.
- Нет, я читал об этом... просто вспомнилось. Кстати, в танце раскрываются не все энергетические каналы. Некоторые из них, отвечающие за наши истинные эмоции, тайные желания, раскрываются во время исполнения песен или при длительной медитации.
- Все это очень познавательно, - Эмма улыбнулась, - но, кажется, нам пора закругляться в разговорах. Смотри, похоже, мы пропустили ту часть, где всем сказали разбиться на пары.
Оглядевшись, парень кивнул. Эмма заметила вставших неподалеку от них Лилиан и одно из парней ее группы. Где-то справа послышалось шипение, с которым староста ее бывшего факультета, отчитывала Макса за его "медвежьи лапы". Парень искренне извинялся. Минна Ханнеман говорила, что в позапрошлом году эти двое уделали академию своим потрясающим выступлением в дуэте.
Ей довелось послушать, как они поют под гитару в те редкие разы, когда "Созвездие" собиралось в своем штабе. Уютная комнатка, созданная самой природой из сросшихся воедино множества стволов деревьев. Примыкая к горной цепи, дом на дереве был устойчивым убежищем и исключительно их территорией. Друзья создали внутри уют. Они укрепили стены и потолок там, где это требовалось, чтобы избежать попадания влаги и ветра. Стены были утеплены, а полы покрыты мягким настилом. Просторная пещера была оснащена настоящим, выложенным вручную камином, мебелью и иными предметами интерьера.
На лице Лилиан отразилась печаль. Проследив ее взгляд, Эмма обнаружила Ричарда, примостившегося у одной из стен вместе с эффектной блондинкой, лет тридцати. Она что-то говорила, но из-за шума голосов и отдаленности пары, услышать суть разговора было невозможно. Ричард кивал, не отрывая при этом взгляда от своей камеры. Было похоже, что он настраивает ее для съемки. В последнее время парень с ней не расставался.
Эмма послала подруге улыбку и со вздохом отвернулась. Послышался звук включающегося микрофона. Шарканье ногтей и скрипучий продолжительный фоновый гул возвестили о желании охватить всю аудиторию. Передав микрофон своей коллеге, учитель танцев присел на бортик фонтана, подозвав к себе группу. И пока он что-то им разъяснял, мастер с вдохновением рассказывала, что именно будет представлять собой танец открывающий весенний бал. Смесь вальса с бачатой. Очень плавной, медленной бачатой, как выразилась женщина.
Элементов будет немного. Повторить их не составит большого труда любому, даже самому не танцующему человеку. А для того, чтобы прочувствовать чары этого танца, учителя попросили студентов разбиться на пары. В этот урок они просто потанцуют, пытаясь повторять за профессионалами, что постоянно будут у них перед глазами.
- В этот урок? - простонала Эмма и, прослушав последние наставления, задумчиво поплелась за Кайорелом в сторону, правее фонтана.
Она была обеспокоена растратой времени. Пусть, сегодня их отпустили со студенческих пар, но не было гарантии, что следующее занятие не отнимет время у их собственных занятий с пробудившимися.
По взмаху руки в зале послышались первые аккорды. Эмма и Кайорел встали напротив друг друга на расстоянии не более пятнадцати сантиметров и взялись за руки так, как это сделала разместившаяся неподалеку пара танцоров. Мелодия была чудесная, Эмма уже слышала ее однажды, но не могла вспомнить, где и когда это было.
Из размышлений ее вывел голос партнера:
- О чем задумалась?
- Да так, обо всем сразу, наверное. Я волнуюсь за успех нашей работы с новорожденными, пробудившимися. Правильно ли мы действуем, получим ли мы то к чему стремимся, или все же мистер Альгадо в чем-то прав, и мы действуем не обдуманно.
Кайорел пожал плечами.
- Ты не замечал, что некоторые из обучаемых, как будто не доверяют нам? Один из последней группы пробудившихся сказал мне недавно, что мы используем их, чтобы тренировать свои навыки, а вовсе не за тем, чтобы помочь им. Он сказал, что-то чему мы учим - не полное знание и самое лучшее мы наверняка оставили себе. Мне кажется, они считаю, будто мы навязываем им свое лидерство.
Кайорел кивнул.
- Да, я тоже замечал недовольство в некоторых из них.
- На прошлой неделе пара девушек играючи сбили с подоконника горшок с цветами, и он упал, наделав шуму и напугав гуляющих внизу студентов. Элеонор пришлось уверять их, что это ветер и в закрытом крыле никого нет. Мы с Ванессой побеседовали с ними и услышали, что мы оказывается эгоистки и мешаем людям развлекаться. Что здесь у нас скукотища и диктатура.
- Тебя беспокоит только это?
Эмма вздохнула и покачала головой.
- Я все не могу избавиться от мысли, что со мной что-то не так. И если бы это была только магия, которую я не могу полноценно использовать, нет... Чем дальше, тем все больше мне кажется, что вся моя жизнь подходит под эту характеристику - "что-то не так". Папа, переписка бабушек, магия, отношения с парнями, это дурацкое...
- Предсказание, - понимающе кивнул испанец.
- Научился читать мысли? - прищурилась девушка.
Кайорел рассмеялся. Он закачал головой в знак того, что она ошибается.
- Что тебя беспокоит, Эмма? Ты можешь сказать мне. Я бы даже попросил тебя сказать мне! Ты же знаешь, что мне поручено помочь тебе разобраться с этой головоломкой.
- Вот именно, - заворчала девушка, - головоломка, Кайорел. Это головоломка. И знаешь, я не хочу в ней разбираться! Мне так надоело чувствовать себя...
- Разрывающейся на части? Постоянно сомневающейся в том, чего хочешь?
Эмма уставилась на него. Она даже на миг остановилась, забыв, что перед ней довольно сильный маг-эмпат.
- Я растеряна, - призналась она. - Если верить предсказанию, Удвоенная А - Артур - мужчина, с которым я должна быть вместе.
- Не то чтобы ты должна, - вставил Кайорел, - Если он и есть тот самый, ты не будешь воспринимать это как долг. Он ведь нравится тебе?
- Да, - призналась она, - и... нет.
- Нет? - удивился Кайорел. - Я наблюдал за вами однажды. Уж прости! Я видел, что ты испытываешь. Он тебе действительно нравится. Хотя...
Он задумчиво сканировал ее взглядом.
- Что значит твое "хотя"?
- Я еще ни разу не замечал проблесков твоих чувств, когда ты о нем говоришь.
Эмма озадаченно моргнула.
- Может быть ты не столь хорош в эмпатии? И не можешь видеть так глубоко?
- Возможно, - согласился парень. - Но я отчетливо вижу безмерную нежность, любовь и грусть, когда ты говоришь о Феликсе.
- Возможно, я просто запуталась. Чересчур многое навалилось за последний год. И меня беспокоит часть предсказания об Альгадо.
Кайорел внимательно слушал ее, продолжая вести в танце.
- Я вижу его и постоянно боюсь, что вот-вот он сделает что-то, что было предначертано. Я опасаюсь, что предсказание правда, а значит - мы не должны доверять ему. Но нам приходится сотрудничать, делать одно дело... которое, как сказала предсказательница, он и развалит. Я испытываю противоречивые чувства, Кайорел. Мне совершенно не хочется...
- Чтобы предсказание сбывалось? Ведь если, сбудется хорошее, плохое тоже непременно сбудется и разрушит наш зыбкий мир?
- Да, - ответила она. - Наверное это именно то, чего я боюсь. Именно поэтому я продолжаю отталкивать Артура.
Лицо испанца было задумчивым, взгляд устремлен куда-то за ее спину. Эмма казалось спрашивала, а не утверждала.
- Тебе не стоит зацикливаться на одном варианте толкования, - спокойно сказал парень. - Просто подумай о том, что Д.А., может быть не только Демиен Альгадо. Это может быть и его отец, раз уж мы говорим об имени. И мотивы помешать общему делу, у того как мне кажется имеются.
Эмма с недоверием покачала головой.
- В предсказании говорилось об эгоизме и безрассудстве. Диего не отличается безрассудством, да и в отношении нашей работы он выступает против от части потому, что беспокоится за нас. Ну, за себя и свою семью скорее всего, но все же...
Кайорел промолчал весь остаток мелодии, до ее конца.
Они танцевали час с лишним, когда объявили второй перерыв. Во время него Кайорел отлучился, а его отсутствие скрасили Макс и Ванесса. Оба порядком устали и всерьез подумывали улизнуть из помещения на свежий воздух. Увидев друзей вместе Ричард ненадолго подскочил к ним - снять крупным планом и пообщаться.
Ребята шутили в камеру и смеялись, когда Эмма вновь начала теребить ухо. Макс предложил ей сходить к отоларингологу и, если не поможет - залить уши воском, на что девушка состроила ему гримасу. В момент, когда к ним присоединилась Лилиан, Ричард нахмурился и под предлогом работы поспешил удалиться. От расстройства девушка прикусила губу.
- Ну что я сделала?
- Ну, не знаю, - картинно подпирая голову, заговорил Макс, - может быть ты что-то забыла?
- Например, что? - раздраженно поинтересовалась она.
Макс и Ванесса переглянулись, как бы решая, говорить или нет. Затем Макс спросил:
- Скажи, Лилиан, когда у Ричарда День Рождение?
В голове у Эммы словно щелкнуло. Она поймала взгляд Ванессы, которая кивнул ей, подтверждая догадку. Лилиан все еще не осознавая ответила:
- В апреле, кажется, а что?
Друзья молча уставились на нее. Лилиан поочередно на них посмотрела и на ее лице отразился ужас понимания.
- Ох, - лишь вымолвила девушка.
Она ведь совершенно забыла. Он говорил ей. Где-то в середине апреля, или чуть позже, в конце? Вероятно, позже. Конечно же она успеет что-нибудь придумать и...
- Оно было вчера, вообще-то, - заметил Макс с легким укором.
И Эмма вдруг почувствовала, как ей самой становится стыдно. В прошлом году, в это же время они все еще не успели отойти от трагической гибели Бориса Громова. Им было не до празднеств и близнецы, как и другие ребята не праздновали. Эмма и сама сомневалась - устраивать ли свое день рождение, но друзья настояли и позже она понимала, что это был их шанс - план по выводу из игры главы охотников за сокровищами.
Именно тогда она осознала, что, не смотря на ужас происходящего, они должны продолжать жить свое жизнью. Должны использовать все возможности и радоваться здесь и сейчас, потому как иного завтра может не быть. Как это произошло с Феликсом... А теперь они просто забыли о дне рождения Ричарда и... Вивиен. Эмма всплеснула руками и посмотрела на друга.
- Вивиен! - воскликнула она.
- Да уж, - кивнул Макс. - Неприятно, правда?
Девушки закивали.
- Мы поздравили их вчера, - вставила Ванесса. - Вообще-то, Сион не любит повышенного внимания. Но вот Ричарду явно обидно, хотя он и не признается.
Последняя реплика была адресована Лилиан, и та покраснела от досады.
- Я чувствую себя ужасно, - проговорила девушка. - Что мне делать?
Раздался голос, возвестивший конец перерыва. Все начали потихоньку занимать места рядом со своими партнерами. Макс, желая смягчить ситуацию, проводил мулатку к ее факультету и по дороге попросил поговорить со своим парнем.
- Он поймет, - дружески заверил он. - Ты только больше не позволяй ему чувствовать себя не нужным и магическим ущербным.
Лилиан кивнула почти сквозь слезы и вернулась к своей конкурсной команде. Макс быстро нагнал Ванессу и уже встал с ней в пару. Другие пары, уже менее вдохновленные чем час назад, устало мялись с ноги на ногу. Голос призвал студентов набраться сил перед завершающим этапом занятия и сосредоточиться на выполнении своих движений, не привязываясь к своему партнеру, потому что...
А почему Эмма не расслышала. Ведь в этот момент к ним подскочила Минна Ханнеман и громко напомнила о репетиции команды их факультета в "гнезде".
- На следующей неделе! - повторила она и подмигнула парню. - Я готова, Кай.
Парень кивнул в ответ и странно посмотрел на Эмму. Или ей показалось? Но это было не столь важно, потому что...
- Не спрашивай, - отшутился тот и поспешил взять ее за руки.
Заиграла музыка и пары начали плавные движения. В этот раз усталость чувствовалась и у партнера. Кайорел вел ее напряженно, пару раз почти наступил на ногу. Кроме того, он постоянно сбивался с ритма, метал взгляды по сторонам и иногда на часы, что были на его руке.
- Все в порядке? - спросила Эмма, когда он, зачем-то смещая их пару с привычного места стал наступать, заставляя ее тем самым отступать назад. И он все-таки наступил на ее большой палец.
- Ой, - взвизгнула Эмма и сердито уставилась на него. - От Макса косолапостью заразился?
Он открыл было рот, но тут увидел нечто за ее спиной и облегченно улыбнулся. В этот миг раздался голос:
- Меняемся!
Пожелав удачи, Кайорел подхватил под руку, взявшуюся откуда не понятно Минну и скрылся с ней среди толпы. И, не успела Эмма понять, что произошло, как за спиной раздалось легкое покашливание. Видимо, ее новая пара... Вздохнув, девушка обернулась и... застыла.
Перед ней стоял Демиен Альгадо. По его слегка озадаченному выражению лица можно было догадаться - он и сам, так же, как Эмма, едва ли понимал, что сейчас произошло. И все же, он первым взял себя в руки и шагнул ей на встречу.
В следующий миг она почувствовала легкое касание его пальцев. Взгляд прямо в глаза и... никакой насмешки, никакого позерства? Ни намека на издевку или грядущее оскорбление. Нет, он просто взял ее руки в свои и притянул ближе, увлекая в танце.
С легким оттенком недоверия она позволила положить свою руку на его плечо. Тонкие пальцы скользнули по шее вверх, едва касаясь темных волос. Медленно и плавно, словно это элемент танца, он притянул вторую ладонь девушки к своей груди. Другая рука парня мягко легла ей на талию. Они закружили меж пар, легко и свободно.
Мелодия, та же, что и в самом начале занятия, приятная и немного космическая, звучала будто из воздуха. Голос певицы, глубокий и такой сильный, но в то же время нежный и завораживающий, перебирал внутренние струны. Отлаживал их, настраивал игру в унисон. Что-то было в этой мелодии, в этом голосе, в этом воздухе. Воздух...
Демиен сжимал ее ладонь у себя на груди и тепло разливалось волнами с каждым новым ударом. Его сердце билось ровно. И пусть он этого не знает, в том была и ее заслуга... Не то чтобы она гордилась собой. Хотя, кого она обманывает? Конечно гордилась! И не верила себе.
С тех пор, как стало ясно, что она магически-ущербна, а это не раз подтверждали ее неудачи в освоении магии наравне с друзьями, Эмма поняла насколько важно для нее быть не как все и в то же время не хуже тех, кто разделял их общую тайну.
Господи! Да, когда до нее дошло, что ей удалось совершить, осознание упало словно молот Тора из поднебесья. Она поняла, что дело вовсе не в кровной линии. Что-то другое мешало ей делать магию так же хорошо, как делали это друзья. Что-то. Но что именно?
Возможно, это были ее собственные страхи. Страх неудачи, страх показаться слабой, глупой, никчемной. Страх - вечный призрак прошлой ее, вечный страж настоящей. Той, которой она становилась. Именно страх мешает людям двигаться вперед к цели. Он застилает глаза, отрезает слух и замораживает способность мыслить. Страх, словно бетон, обволакивает и застывает, сковывая, обездвиживая, останавливая на полпути...