Аннотация: Альтернативная история Ричарда Львиное Сердце, часть вторая. Закончена.
Альтернативная история Ричарда Львиное Сердце.
Часть вторая. Принцепс.
Рождество 1194 года Ричард Львиное Сердце встречал в Риме. В Святой земле на эту зиму не планировалось активных боевых действий, а спокойно царствовать ему было скучно. Нет, война там не закончилась, крестоносный флот Индийского океана продолжал зачистку побережий Аравии и Африканского рога, а Средиземноморский тиранил Магриб, разрывая коммуникации халифата Альмохадов* между Африкой и Испанией. Ассирийские верблюжатники уже полностью зачистили от кочевников Трансиорданию и медленно, но верно, вытесняли их на юг Аравийского полуострова. Ливийские бедуины, подчинившиеся власти герцога Триполитании, боярина Никиты Шатуна, так же неспешно, но неотвратимо, продвигались на запад в Северной Африке. Неотвратимо, но медленно, а ускорить Ричард ничего не мог, он сам лично утвердил тактику выжженой земли для продолжения этой войны. Поэтому, едва дождавшись возвращения Диктатора Рима Рауля де Лузиньяна в родные Палестины, король, прихватив с собой небольшую свиту и графа Савойи, погрузился на 'Генриха Шампанского' и отчалил в Рим.
В Европе дела шли повеселее. Вассалы короля Франков, Филиппа-Августа, предчувствуя, чем для них закончится летняя компания, предпочли откупиться от неё выплатой щитовых, и теперь подлейший из королей сидел на горе из серебра и не знал, на что её потратить. Нет, он, конечно, пытался собрать регулярную армию из наёмников, но под его знамя шли очень неохотно. Для опытных воинов репутация нанимателя значила гораздо больше, чем предложенная повышенная оплата, а репутация у франкского короля, стараниями Ричарда, была отвратительной. С такой репутацией - предателя и неудачника, он мог собрать войско только из сиволапых крестьян. Было бы у него в запасе время, хотя бы год, даже из этого стада, при должном старании, можно было подготовить боеспособную армию, но увы. Дополнительный год, чтобы собраться с силами, ему никто давать не собирался. Император Священной Римской империи Генрих Гогенштауфен твёрдо вознамерился покончить с франками летом 1195 года, так что в этой истории первое взятие германцами Парижа произойдёт почти на семь веков раньше. Если, конечно, не произойдёт ничего непредвиденного. Непредвиденным фактором этой войны был только Ричард, поэтому, едва узнав о его намерениях посетить Вечный город, император Генрих бросил все дела и устремился в Рим.
В Риме Ричарду принадлежала уже добрая треть города. Сначала люди Ицхака Левита выкупили все античные развалины в городе, которые ценились не намного дороже, чем обычные каменоломни, потом очередь дошла до владений простых горожан, которые продавали их за сколько дадут, лишь бы оказаться подальше от места большой войны трёх великих монархов, которая, согласно пророчеству, распространённому средством массовой информации графа Савойи, состоится именно на территории Вечного города, и, наконец, после вступления в эту игру 'Псов Господних', от опасной недвижимости начали срочно избавляться и самые влиятельные кланы Рима. Избавлялись в дикой спешке и свои палаццо, виллы и замки распродавали как акции во время Великой депрессии, неизвестной в этом мире никому, кроме Ричарда, а потому, никому кроме него ненужных. Маман, железная герцогиня Алиенора Аквитанская, не теряя времени, заняла под свою резиденцию палаццо Колонна на Капитолийском холме.
- И вам привет, Маман. - сухо кивнул в ответ Ричард - Судя по всему, вам не терпится выйти замуж за русского князя. Иначе зачем вам нужно было так нагло хапать этот палаццо, привлекая ко мне лишние подозрения?
- Бросьте, Ричард. - нисколько не смутившись отмахнулась Алиенора - Вас и без того давно подозревают в воплощении самого Сатаны, а я не привыкла жить как нищенка. Если вы решили жить жизнью простого и недалёкого вояки, то хоть кто-то должен поддерживать честь нашей семьи. Вам следовало бы поблагодарить меня, Сир.
- Я благодарю только тех, кто верен, и честно исполняет свой долг. Вы нарушили своё обещание не влезать в политику, Маман.
- Я в неё и не лезу, Ричард. Она мне теперь непонятна. Всё, что было раньше - теперь не политика, а остывающий на дороге навоз. Политика теперь только вы Сир и я, как ваша мать, вправе воспользоваться своим положением. Этот палаццо я купила. Точно за такие же гроши, которые предлагал посредник вашего еврея. Даже приплатила немного. Вы считаете нарушением договора то, что я слегка опередила вашего казначея? Только не думайте, что об этом никто не догадывается, об этом ЗНАЮТ ВСЕ. Жду приговора, сын. Отошлите меня в монастырь за то, что ваш еврей не успел купить МОЙ ПАЛАЦЦО.
- Всё зло от баб. - Ричард невольно покраснел как свёкла - А от умных баб зла немеряно. Мой еврей, как вы изволили выразиться, делал всё тихо и элегантно, вы же вломились в этот чудный мир как викинг с секирой. Извините, Маман. Я не прав. Просто за время этой проклятой войны забыл, с кем имею дело... Ну что вам стоило чуть-чуть подождать?
- Чего подождать? Чтобы ваш еврей успел купить мой палаццо? Он у вас для таких дел слишком нерасторопный. Я, дочь герцога, жена двух королей, мать короля, королевы и бабушка десятка наследных принцев. Я железная герцогиня. Не буду скрывать, мне хотелось вас позлить, но не нарушая нашей договорённости. Я признаю, что король вы, Ричард. Вы в Праве. Вы, но не ваш цепной еврей. Вы поняли меня сын?
- Понял, Матушка. - Кроль Англии, Иерусалима, Сирии и Египта с искренним почтением поцеловал старухе руку - Одичал я на этой войне. Кругом враги мерещатся. Искренне прошу меня извинить.
- Вот и всё, что мне было нужно, сын. - герцогиня Алиенора обняла Ричарда - Мне не нужна власть, я уже старуха, мой век истекает и я это чувствую. Это моя последняя война, а вы в ней моё знамя, Ричард. Насчёт политики не беспокойтесь, Франков я ненавижу не меньше вашего. Даже больше. Потому что у вас обида только на Филиппа-Августа, а у меня ещё и на его отца. Я мечтаю увидеть развалины Парижа. И обугленные обломки дворца Сите.
- Это я вам обещаю. - воспрял духом Ричард - А кормить нас сегодня будут? И пусть не забудут про мою свиту. Распорядитесь, пожалуйста, Маман.
Стоя на Рождественской службе в соборе Святого Павла, английский король погрузился в свои мысли, и они были очень далеки от Христа, его Рождества и тому подобного опиума для народа. Ричард вспоминал и анализировал итоги прошедшего года. Кроме короля Кипра, Ги де Лузиньяна, в 'лучший мир' переселились король Сицилии Танкред, бывший тесть Санчо VI, король Наварры и старый граф Тулузы Раймунд. С Кипром уже всё было улажено, Сицилийское королевство должно было отойти императору Священной Римской империи, по законному праву наследования его женой Генриха, а вот на Пиренеях, в связи со сменой сразу двух основных 'игроков' явно назревала большая война. Война Наварры и Окситании против Арагона и Кастилии, в которой королю Англии, Иерусалима, Египта и Сирии предстояло принять участие, ведь он был союзником и Санчо VII, и Раймунда VI. Война - дело хорошее, но эту лучше на время отложить, хотя бы до полного решения Ближневосточного вопроса. А ещё лучше сразу трёх: Ближневосточного, Франкского и Византийского.
После окончания службы Ричард принял причастие и уже на выходе из собора был аккуратно подхвачен под локоть императором.
- Не желаете разговеться, брат мой?
- Я не постился, брат мой. Но выпить вина в хорошей компании не откажусь.
- Пригласите меня к себе в гости?
- Приглашаю, но не к себе. Я ещё не успел здесь обжиться. Предлагаю воспользоваться гостеприимством Диктатора Рима, его палаццо всегда открыт для друзей.
- Принимается. Даже когда я был пленником, на его вилле мне было очень уютно.
Через час монархи вдвоём сидели за столом в парадной трапезной палаццо Рауля де Лузиньяна. Прислугу отослали прочь, поэтому кубки наполнил лично император.
- С Рождеством Христовым, брат мой!
- Взаимно. - отсалютовал Ричард кубком и осушил его двумя глотками - Не дурно. Не сказать, что это лучшее вино из всех, но явно и не худшее. Итак, брат мой, полагаю, что у вас ко мне возникли срочные вопросы.
- Очень много вопросов. - кивнул Генрих, снова наполняя кубки.
- Тогда начинайте их задавать. Я приглашён на завтрак в Латтеранский дворец, а времени осталось не так уж много.
- Начинаю. Наши договорённости по Сицилийскому королевству остаются в силе?
- Конечно. Этот трон ваш по праву, тем более что волей Господа он как раз сейчас оказался свободен. Кроме Неаполя. Он, как мы и договаривались, должен отойти Святому престолу.
- Да-да, я это отлично помню. Значит, я могу занимать Мессину прямо сейчас?
- Можете, если вам хватит сил. Насколько мне известно, местные феодалы будут вам не рады. Думайте сами, стоит ли распылять силы перед летней компанией. Сицилия никуда не денется, а вот давать Филиппу-Августу лишний год на подготовку к войне очень опасно. Он трус, но стоит признать, что трус очень умный и изобретательный. Будь я на вашем месте - добил бы сначала его.
- Именно так я и собираюсь поступить, поэтому и спросил про Сицилию. С феодалами я разберусь позже, главное, что вы на неё не претендуете.
- В этом вы можете быть абсолютно уверены. На Сицилию могла претендовать моя сестра, как бывшая королева, но сейчас она вступила в новый брак и чувствует себя счастливой в роли жены и матери. Ей не до политики. Я признаю ваше право на этот трон, его признаёт Папа и местоблюститель Святого престола кардинал де Сабле. Не признают это только местные феодалы, но так для вас даже лучше. Полагаю, что найти новых, верных феодалов, на осиротевшие лены для вас особого труда не составит.
- Не составит. Грядущая война породит героев, достойных такой награды. Кстати, о войне. Я намереваюсь занять Париж и упразднить королевство Франков.
- Разумный план, брат мой. Я на вашем месте планировал бы то же самое. Потомки парижского графа* слишком обнаглели.
*основатель династии Капетингов, Гуго Капет, начинал свою политическую деятельность будучи графом Парижа
- Вы предоставили мне очень значительную помощь, взяв на себя оборону Ломбардии и восточных границ империи. Без графа Лестера, герцога Богемии и легионов братьев Вельфов, мне пришлось бы очень туго. Без них, сейчас Филипп-Август планировал бы взятие Аахена, а не я Парижа. На что претендуете вы?
- Мне должен вернуться Жизор.
- И всё?
- Для меня всё. Кроме того, я рассчитываю, что вы признаете владения графа Тулузы королевством Окситания и не станете разорять графство Блуа и герцогства Бургундию, пока их сюзерены исполняют свой обет в крестовом походе. Они хоть мне и не вассалы, но воюют сейчас под моим знаменем, а значит я за них в ответе. Генрих и Оттон Вельфы будущие имперские маркграфы и сражаются за свою империю, так-же как и герцог Богемии. Остаётся только граф Лестер, но я уверен, что вы найдёте чем его достойно вознаградить.
- Это будет не так то просто сделать. Граф очень гордый. Не подскажете - чем его можно по-настоящему порадовать?
- Не подскажу. Я этого и сам не знаю. Но это точно не деньги и не земли, у него всего этого в достатке. Я всегда искренне считал графа своим другом, и он мне отвечал тем-же. Наши отношения давно зашли дальше, чем общепринятые сюзерен-вассал. Я ничем его не награждаю, кроме новых поручений. После окончания войны с Франками, я собираюсь поручить ему выбить мавров из Испании и Марокко, чтобы он своим мечом завоевал себе собственное королевство. Это всего лишь шанс, но Роберт де Бомон воспримет его как награду, в этом я уверен. А вам стоит над этим поразмыслить самому, брат мой.
- Это будет не просто, но просто нам никто и не обещал. Я подумаю. А скажите, брат мой, почему вы не объявите себя императором? Только ваш коронный домен уже сейчас больше всей Европы, это даже не считая вассальных вам герцогств и графств. Насколько мне известно, вам принёс оммаж даже император африканских христиан.
- Ну, во-первых, географически Европа не так уж мала, просто мы пока кучкуемся на самом её западе, и именно этот клочок именуем Европой. Во-вторых, империум (в исходном смысле) - это просто право полководца формировать новые легионы для решения поставленных задач. Таким правом у нас сейчас обладает любой рыцарь, хоть и не имеет на это возможности. Рим, в эпоху своего высшего могущества был Принципатом. Принцепс - это первый среди равных. Я хотел бы вернуть к жизни именно эту модель власти. Сенат равных и Принцепс, который скорее арбитр в спорах, чем монарх. Наверное, я в этом не уверен, но и не исключаю, что смог бы всех вас заставить принять оммаж, но я этого не хочу. Абсолютная монархия предполагает запрет на любые войны феодалов, а без войн человечество очень быстро сгниёт. Но на Принцепса я согласен. Сейчас роль арбитра взяла на себя Святая церковь, но она, очевидно, не справляется, не её эта задача. Поразмыслите над этим, брат мой. Если идея покажется вам здравой - предложите воссоздание Сената от своего имени, я это поддержу. А если нет, то мне и так неплохо живётся.
- Сенат... Принцепс... Предложение неожиданное, но не скрою - очень интересное. Какой-то арбитр в нашей жизни действительно нужен. Предварительно я за, но это действительно следует тщательно обдумать. Не саму систему, она понятна, а то, как всё это предложить, чтобы не вызвать бунта, или того хуже, обвинения в ереси.
- Думайте, брат мой. Я готов взвалить этот груз на свои плечи, но желанием отнюдь не горю. Просто воевать мне нравится гораздо больше. Что-нибудь ещё?
- Пушки, Сир. - император впервые обозначил свою подчинённую роль.
- У вас их восемьдесят, Сир. - не принял подачи Ричард - А у Франков ни одной.
- Это так, брат мой. - Генрих был неглупым малым и ответ понял прекрасно - Но эти пушки у легионов братьев Вельфов, а они мне не подчиняются.
- Вам не подчиняются пушки, а ставить братьям задачу вы в своей власти. Их неподчинение вашим приказам я тоже буду рассматривать как мятеж. Это вас устроит?
- Вполне, брат мой.
- Ну и отлично. Так тому и быть. Что-то ещё, брат мой? Признаюсь, мне хотелось бы вздремнуть пару часиков перед завтраком.
- Последний вопрос, брат. До меня дошли слухи, что один из больших кораблей, достраиваемый сейчас в Лаодикее получил имя 'Фридрих Барбаросса'. Это правда?
- Правда.
- Но почему? Вы ведь с моим отцом враждовали.
- Я не только с вашим отцом враждовал, но и со своим собственным. Молодой я был ещё тем дураком. Ваш отец сделал всё, что нужно было для успеха нашего совместного похода, и в том, что так просто всё не получилось, его вины нет. У судьбы свои планы, но я обязан воздать ему должное. Он старался больше всех, и не его вина, что после Леопольд Австрийский всё испохабил.
- Я понял вас, Принцепс. - Генрих встал ударил себя правым кулаком в левую сторону груди и отдал Ричарду Римский салют.
Из четырёх достраиваемых в Лаодикее каракк, один из кораблей и правда был назван 'Фридрих Барбаросса', три других собственных имён пока не удостоились и в документообороте штаба именовались как 'Крестоносец', 'Тамплиер' и 'Госпитальер'. 'Крестоносца' Ричард сначала хотел назвать 'Конрадом Монферратским', но не встретил понимания своего ближнего круга. Спору нет, покойный Конрад был героическим воином, но при этом настоящей сволочью, интриганом, успевшим изрядно насолить всем участникам Третьего крестового похода, а это ещё не забылось и не простилось. Ле Брюн прямо так и заявил - 'Лучше назовите корабль 'Крысой', Сир, это звучит гораздо благороднее, чем имя покойного мошенника'.
'Генрих Шампанский', вопреки известной поговорке про первый блин, получился довольно удачным кораблём, поэтому все последователи являлись его точной копией. Хоть идеи по улучшению конструкции у кораблестроителей возникали постоянно, Ричард решил их использовать уже в следующих сериях, а первую эскадру лучше иметь полностью однотипной. Так будет проще и экипажам, которых готовили на 'Генрихе', и была надежда, что попади эскадра в шторм, однотипные корабли разбросает по океану не так сильно. Им ведь предстояло отправиться на освоение дикого берега, и лучше было бы прибыть туда всем вместе.
Общения с Робером де Сабле Ричарду очень не хватало. Хоть он и получил отдушину, открывшись Папе, это была далеко не полноценная замена. Целестин III решительным человеком не был, и больше всего на свете он любил сомневаться - 'Тварь я дрожащая, или право имею?', короче, типичный интеллигент. Нет, что-то он, конечно, делал. Например, издал довольно объёмный труд, научно обосновывающий введение нового календаря, но вместо того, чтобы взять, да и ввести, он решил затеять обсуждение, разослав свои изыскания по самым значимым епархиям и монастырям. На логичный вопрос - 'С кем он собирается этот вопрос обсуждать, если все до сих пор все уверены, что Земля плоская?', Папа ответил - 'Обсуждают это они пусть между собой, а мы подождём, когда необходимость реформы поддержит абсолютное большинство.' И так буквально по всем вопросам. Хуже всего было то, что этим 'Как бы чего не вышло...' он начал заражать и самого Ричарда.
За завтраком обменялись малозначительными новостями, а когда подали кофе, кардинал отослал служек прочь.
- Я много времени посвятил размышлениям над вашими рассказами о будущем, Сир, и пришёл к парадоксальному выводу. Получается, что чем спокойнее и сытнее живут отдельные люди, тем хуже для человечества в целом?
- Именно так и получается, Робер. - кивнул английский король - Вы знаете, что станет с баранами, если не останется хищников, а поля будут покрыты одним клевером?
- Нет.
- Они все сдохнут от ожирения. Причём очень быстро. С человечеством происходит то же самое.
- Но люди ведь не бараны. Господь даровал нам разум.
- Баранам он его тоже даровал. Им ведь хватает ума не нападать на волков и медведей, не есть вместо травы камни и не заходить в воду по брюхо. Люди устроены сложнее. Есть среди нас есть и бараны, и хищники, иногда на свет появляются и пастухи с собаками. От пастухов всё и зависит. Почему вас заинтересовал именно этот вопрос, Робер? На нашем веку человечество до смерти ожиреть точно не успеет.
- Me mortuo terra misceatur igni?*
*приписывается Тиберию (лат) 'Когда умру, пускай земля огнём горит'
- 'После нас хоть потоп.' - ответил похожей фразой из будущего Ричард - Не травите себе душу, ваше высокопреосвященство. 'Делай что должно и случится то, чему суждено.' После смерти мы всё равно не сможем ни на что повлиять.
- Но пока то мы живы, Сир. Вы ведь сами настойчиво проталкиваете меня в пастухи. Могу ли я хоть на что-то повлиять за время жизни?
- Можете, друг мой. Целестин III объединит христианство, а вам предстоит его реформировать.
- Каким образом?
- Пока не знаю. Христос принёс Новый Завет евреям, но евреи его отвергли и всучили нам. Религию, которую создал даже не сам Иисус, а некий Савл из Тарса*. Кстати, вы в курсе, что у иудеев есть секта Иоаннитов? Последователей того самого Крестителя, которого мы считаем Пророком.
*Апостол Павел
- Не слышал о такой.
- Вы не слышали, а она есть. И в том будущем она просуществовала ещё почти тысячу лет. Так вот, последователи НАШЕГО Пророка Иоанна Крестителя считают Христа Дьяволом. Вам не кажется такое положение дел абсурдом?
- Я распоряжусь собрать материалы.
- Распорядитесь, конечно, пусть соберут, лишними они не будут. Но сегодня я хотел обсудить с вами другой вопрос, более злободневный. Перед реформированием христианство нужно объединить, а этому мешает Византийская империя с её амбициями и претензиями на Римское имперское наследство. Я принял решение покончить с ней ещё нынешней зимой. И с империей, и с их 'Вселенским Патриархом'. Константинополь я захвачу, но для тщательной зачистки раскольников мне понадобится Святая инквизиция и Псы Господни. Зачищать эту мерзость будем до белых костей.
- Когда вы планируете начать поход, Сир? - Робер де Сабле, в отличии от Папы даже не подумал мучиться размышлениями на тему права.
- Флот с десантом из Лаодикеи отчалит сразу после Крещения. В конце января мы встретимся на Крите, а в феврале, даст Бог, начнём эту заразу выжигать.
- Кардинал де Донжон сейчас в Тулузе. По делам Ордена.
- По делам Ордена, или собирает материалы по ереси Катаров?
- И то, и другое, Сир.
- Отзовите его немедленно, Робер. Худшее, что мы сейчас можем затеять - это начать новый раскол в христианстве. Учение катаров отступило от официальной доктрины Святой церкви, но стоит признать, что доктрина у нас далеко не бесспорная. Кстати, со своим дуализмом они не так уж и неправы. Если бы наш Господь был на самом деле Всемогущим, он просто не допустил бы в этот мир Дьявола.
- Он мог сделать это намеренно, чтобы отделить праведников от грешников.
- Тогда тем более не стоит ему мешать. Если допустить, что Дьявол явился в наш мир по воле Господа, то получится куда большая ересь, чем сейчас у катаров. С ними будем согласовывать позиции потом. Сейчас актуален вопрос Византии, и мне, в его решении, нужна помощь Святой инквизиции.
- Кардинал де Донжон не успеет вернуться до Крещения, Сир, даже если я распоряжусь отправить к нему легата немедленно.
- Обойдусь без него, но легата всё равно отправьте, Робер. Его дело не ереси изобличать, в которых, надо признать, он абсолютно ничего не понимает, а поддерживать должный порядок в Римской церкви. В идеале этот порядок должен быть точно таким-же, как в армии. Только после этого мы сможем обоснованно отстаивать примат Папы среди Пентархов, тогда и настанет время разбираться с ересями. А пока мы сами не без греха, не стоит начинать кидаться камнями. Я могу на вас рассчитывать?
- Легата в Тулузу отправлю сегодня же, Сир.
- Благодарю вас, Робер. Пусть замещающий де Донжона во главе Святой инквизиции навестит меня на Вилле Диктатора Рима. Мне нужно обсудить с ним конкретные задачи. Надолго не прощаюсь, до встречи, друг мой.
Ицхак Левит, граф Савойи, работал с документами. Забывшись, он потянулся почесать зудевшую поясницу, но пальцы только скользнули по холодному металлу дамасской кирасы. Носить эту стальную скорлупу его обязал король, разрешив снимать только на время сна. Хорошо хоть позволил снимать латные перчатки на время работы с бумагами. Кроме того, Ричард лично занимался с ним фехтованием. Великая честь, но после уроков с этим монстром, синяки покрывали всё тело графа, несмотря на лучший из доспехов и тупые учебные мечи. Ицхак понимал, что это нужно. Коль назвался графом - изволь соответствовать, но всё равно, он тихо выматерился на своём еврейском. Хорошо хоть его избавили от обучения копейной атаке в конном строю. Как не старался граф Левит, но Ричарда и его ближний круг он понять так и не смог. Эти люди, которые уже всем всё доказали, которые обеспечили своему потомству безбедную жизнь на десятки поколений, постоянно искали драки. Просто жить они не умели и не хотели учиться. Ицхак печально вздохнул, но времени посетовать на судьбу Господь ему не дал, с улицы донёсся цокот копыт приближающегося отряда, а через минуту в кабинет вошёл Ричард.
- Шалом, граф.
- Шалом, Сир. - иудейский царь даже не сделал попытки встать и поприветствовать короля согласно предписанному этикету. Вместо этого он со вселенской печалью на лице начал надевать латные рукавицы.
- Оставь это, Ицхак. Сегодня нам будет не до фехтования. Горячие новости есть?
- Все новости горячие, Сир. - граф Савойи с облегчением отложил проклятые железяки в сторону - Вас что-то конкретное интересует?
- Конкретно только то, что может помешать нашим планам.
- Настолько горячих нет, Сир. Дошли новости, что старый Генрих Вельф очень плох, и его скоро призовёт к себе Господь.
- Жаль, конечно, но это вполне ожидаемо. Генрих Лев был твёрже кремния, но к счастью, мы успели подготовить ему смену. Раз так, то переодевайся в парадное платье и навести мою матушку. Я хотел бы, чтобы ты с ней подружился, но это скорее всего невозможно. Убеди её хотя бы в необходимости координировать наши действия.
- Вы считаете это возможным, Сир?
- Я считаю возможным всё, друг мой. Какой бы железной моя мать себя не воображала, она всего лишь баба. - Ричард положил на стол голубоватый бриллиант, размером с ноготь мизинца - Для начала подари ей это, а дальше разговор завяжется. Постарайся её убедить заранее информировать нас о своих планах, хотя бы в той части, где они пересекаются с нашими.
- Сильно сомневаюсь, что она на это согласится.
- Я тоже, но это не важно. Сразу она не согласится, но обязательно задумается. А главное, перестанет считать тебя врагом. Она хоть и старая, но умная, и способна по достоинству оценить то, что мы первыми делаем шаг на встречу, хотя и имеем возможность просто отправить её в монастырь. Дело это деликатное, но я уверен, что ты справишься. Как только закончишь с Маман, немедленно возвращайся. Тебе предстоит принять командование над Святой инквизицией в Константинопольской операции. Всё это важно и всё срочно, Ицхак. Давай, бегом переодевайся.
Граф Савойи в ответ только тяжело вздохнул.
Великий Магистр ордена Героев, сеньор Сидона, Тира и Бейрута, Кеннет Маккинли по прозвищу Спящий Леопард, с вершины невысокого холма рассматривал в подзорную трубу византийскую Матарху*, бывшую не так уж давно столицей русского княжества Тьмутаракань.
*нынешняя Тамань
Византийская компания для Спящего Леопарда началась ещё в начале ноября 1194 года. Под его командование Ричард отдал всех русов, которые не захотели осесть на Святой земле, продлив с ними контракт ещё на два года. Таких набралось больше трёх тысяч. Почти тысяча бывших подчинённых боярина Никиты Шатуна, недавно ставшего герцогом Триполитании, которым не понравилась Африка и хотелось вернуться на Родину; полторы тысячи псоглавцев бывшего Рудного воеводы Кирилла и семь сотен братьев-воинов из Русского ордена. По меркам эпохи русы не были тяжёлой кавалерией решающего копейного удара, и в лобовом столкновении они безнадёжно проигрывали европейским рыцарям, как БМП* проигрывает танку, но использовать их во встречных боях Спящий Леопард и не планировал. Разве что против кочевников. Половцев русы превосходили точно так-же, как БМП превосходит бармалейский шахид-мобиль**.
*боевая машина пехоты
**обычный пикап с пулемётом в кузове
Русы были сильны другим. Они были предтечами драгунской кавалерии, не брезговали воевать спешенными, устраивать тревожащие засады и отступать, не принимая боя. А главное, они отлично знали эти степи, и перекрыли округу плотной сетью дозоров на два дневных перехода, так что неожиданного нападения можно было не опасаться.
В усиление русам Ричард придал одну из терций Германского легиона*, двадцать пушек с орудийными расчётами, восемь сотен тяжёлой кавалерии из состава братьев Ордена Героев и охотников**, из числа продолжающих прибывать в Святую землю рыцарей-крестоносцев. Обоз получили от Хорезмшаха, в благодарность за помощь во взятии Самарканда, его подхватили уже в Дербенте, а до того шли только с пушками и припасом к ним, то есть почти налегке.
*после перевооружения, сменилась и тактика применения, легионы теперь состояли из двух терций по три тысячи бойцов
**добровольцев
Милорд Спящий Леопард сложил подзорную трубу и убрал её в чехол.
- Дрянь городишко. - резюмировал он увиденное - Но место и правда хорошее. Если распахать округу, оно прокормит город не меньше Дамаска, или Багдада. Что скажешь, Грегор?
Бывший оруженосец, потом бывший сенешаль сеньории Кеннета Маккинли, а ныне начальник штаба войска Спящего Леопарда тоже сложил и спрятал свою подзорную трубу.
- Место хорошее, Кенни. Землица жирная, только где в этой глуши взять сервов?
- Хороший вопрос. Впрочем, он преждевременный. Для начала нам нужно прогнать отсюда лукавых греков*, а дальше будем думать. Что скажешь, Ратибор?
*Матарха в настоящий момент провинция Византии, как и Корчев (Керчь), и Южный берег Крыма
Боярский сын Ратибор Пильник*, сменивший во главе псоглавой тысячи Корнея Лютого, сложил и убрал свою трубу.
*(древне рус.) ретивый, горячий
- Всё правильно ты говоришь, княже. Если прогоним греков и половцев, мужики сами сюда набегут, когда вскроется Дон. На Руси сейчас голодно и небезопасно, если даже вдруг поганые почему-то не набегут, так свои же посадники ограбят. К такому князю как ты, под руку, пойдут целыми родами. Только кроме Тьмутаракани нужно успеть за зиму взять ещё и Саркел*.
*(рус) Белая Вежа. Сейчас затоплен Цимлянским водохранилищем
- Успеем. - кивнул Спящий Леопард - Грегор, распорядись организовать ставку прямо здесь. В этот город я не хочу заходить, там наверняка клопов больше, чем кочевников в степи.
- Здесь нельзя, княже. - возразил Ратибор.
- Почему нельзя?
- Это не холм, а курган. Видишь вон тех идолов? Под нами захоронен кто-то их великих вождей прошлого.
- Что же ты тогда копытами своего коня древнюю могилу топчешь? - усмехнулся Спящий Леопард.
- Сейчас день, а Духи поднимаются только ночью.
- Распорядись устраивать ставку, Грегор. С духом великого вождя прошлых времён, если он, конечно, поднимется, я с удовольствием пообщаюсь, а вот с клопами общаться у меня желания нет никакого. Хотя... Отхожие места прикажи обустроить у подножия. Ни к чему оскорблять великого воина, которому устроили такую величественную могилу. По нужде спустимся, ноги не сотрём.
- Слушаюсь, милорд. - скупо кивнул Грегор, обозначая ритуальный поклон, и тронул своего коня.
- Теперь ты слушай, Ратибор.
- Слушаю, княже.
- Для взятия этого рассадника клопов, твои русы мне не понадобятся. Оставь здесь только смену дальним дозорам, остальных поднимай и отправляйся под стены Саркела. В осаду его пока не бери, обозначь угрозу, но в переговоры не вступай. Устрой лагерь восточнее города, пусть бегут на запад, и на юг. Твоя задача разогнать все половецкие стойбища в округе и вынудить кочевников уйти за Итиль*, пока он покрыт льдом. Тех, кто согласится уйти не тревожь, остальных вырезай под корень. Этот треугольник теперь наша земля.
*Волга
- Что такое треугольник, княже?
- Это геометрическая фигура, у которой три угла. Вершина её Саркел, а основание в устьях Танаиса* и Итиля. В откуп за проявленную милость отбирай у них рабов. Когда ещё мужики из Руси побегут, а хоть что-нибудь засеять нужно уже этой весной. Понял меня воевода?
*(др. греческий) Дон
- Понял, княже. В треугольнике три угла, поганых гнать за Итиль, отобрать у них рабов и скот.
- Про скот я тебе ничего не говорил, Ратибор.
- Не говорил, княже. - почтительно поклонился боярский сын - Я сам об этом догадался. Ты хочешь отправить поганых на восток, а без скота они будут гораздо злее. Всё отбирать не будем, немного оставим, чтобы с голоду не передохли, так они больше пользы принесут.
- Ещё один Стратег... - Спящий Леопард улыбнулся лишь уголками глаз - Отправляйся, Ратибор, и ждите меня под Саркелом через месяц. Чуть больше - чуть меньше, всё зависит от того, когда прибудет флот короля с припасами для артиллерии.
- Дождёмся, княже, за нас не переживай, поганых мы в этой степи всегда гоняли без каких-нибудь подкреплений, рассчитывая только на удачу. Дай мне пять пушек с припасом и обслугой, и я загоню их за Урал*.
*В данном случае река
- Не нужно пока за Урал, Ратибор. Нам просто пока нечем защитить такое пространство. Большой кусок глотку рвёт. Лучше скажи мне, кто из русских князей вступится за половцев, они все породнились, насколько я знаю.
- Ярослав Мстиславович Переяславский, и Ярослав Всеволодович Черниговский. Они с половцами близкая родня.
- С них и начнём. Ступай, Ратибор. Задачу ты знаешь, а политика не твоего ума дело. Дикси!
Герцог Богемии, принц-бастард Филипп де Фальконбридж и граф Дамиетты Генрих Вельф встретили Крещение Господне 1195 года в лесах Силезии, примерно в десяти лигах юго-западнее Бреслау*. Император Священной Римской империи Генрих II поставил Филиппу задачу отвлечь на себя поляков, пока он будет разбираться с франками, а уж как это сделать - 'Решай сам'.
*сейчас Вроцлав (Польша). В описываемые времена столица Бреслауского княжества
Сидя в Пражском Граде, поставленную задачу исполнить было невозможно. После победы под Грацем и молниеносной аннексии Моравии, поляки откровенно побаивались герцога Богемии и обходили его владения стороной, и на то, что к лету они осмелеют, надежды не было никакой. Если не проявлять активности, в конце весны они вторгнутся в маркграфство Бранденбург, а ещё вероятнее, обойдут его с севера (подальше от Богемии) и начнут грабить Западную Померанию. Чтобы такого не произошло, Пястов* следовало (по выражению Ричарда) схватить за яйца и крепко сжать кулак. Желательно в латной рукавице.
*правящая династия Польши
Разведка у Богемского герцога была организована отлично. Возглавлял её один из многочисленных племянников графа Савойи Мойша Левит, а в средневековой Польше, на счастье, проживало чуть не половина европейских евреев, поэтому ситуация контролировалась очень плотно, а влиятельные фигуры в стане врага практически пошагово, но где у Пястов яйца до сей поры обнаружить так и не удалось.
Прибывший в начале сентября 1194 года Генрих Вельф, с подкреплением из двух терций Шотландского легиона, предложил, не мудрствуя лукаво, осадить Стригау*, как только просохнут дороги. Этот план был основным до середины декабря, пока не выпал снег и не удалось опробовать в деле лыжи и сани. Лыжи оказались нехитрым приспособлением, которое осваивалось буквально за пару дней, но при этом меняющее все представления о возможном. Сотня лыжников, утаптывающих снег, позволяла передвигаться по их тропе лошадям с санным обозом, за которым уже спокойно, как по дороге, шли пехотинцы, а следом за ними и латная кавалерия. Сменяя торящих тропу лыжников каждый час, удалось добиться скорости передвижения, почти не уступающей летней, причём не по дорогам, а по лесным тропкам. Войско, правда, при этом растягивалось почти на десяток миль, но для марша по лесам это не являлось проблемой.
*современный Стшегом (Польша)
Опробовав новинку в деле, герцог Богемии отдал разведке приказ вербовать всех польских контрабандистов и браконьеров, которые смогут провести его по лесам к самому Бреслау, незамеченными обогнув Стригау. С юга, или севера - не важно, главное, чтобы незаметно.
Выступили сразу после Рождества 1194 года. Помимо воинов, прихватив с собой почти пять сотен плотников-добровольцев. За плату, конечно, причём немалую, каждому плотнику платили немногим меньше, чем ветерану легионеру, но в данном конкретном случае оно того стоило. Новый план был таким: обогнуть Бреслау, форсировав Одер по льду, и устроить укреплённый лагерь в лесу (даже не лагерь, а настоящую деревянную крепость) примерно в лиге северо-восточнее города, а потом валить деревья между лагерем и городом, устраивая из засек настоящий лабиринт, в опасных местах прикрытый артиллерией. Чтобы и видно было полякам угрозу, но никак к ней не подобраться. Во всяком случае, крупным отрядом. Оставить довольно многочисленное войско в глубине Силезии, в своём уязвимом тылу, и отправиться безобразничать на запад не рискнут даже отмороженные на всю голову поляки. Герцогу Богемии и графу Дамиетты не нужно будет даже выходить из своего лагеря, он притянет к себе панов-шляхтичей как магнит железную стружку. А дальше? Дальше и посмотрим. Оба двадцатидвухлетних полководца про дальше особо не задумывались. Им, взращённым Ричардом, демонам войны, нравился сам процесс совершения подвигов, а удастся ли при этом ещё и выжить - было не так уж и важно. Они оба, как когда-то сказал Ричард перед атакой на Антиохию, никогда не планировали жить вечно.
- Ну, с праздником, брат. - герцог Богемии собственноручно разлил в походные кубки джин. Хоть Филипп и был бастардом Ричарда, родства это не отменяло, Генриху Вельфу он приходился двоюродным братом.
- С праздником, брат. - Генрих стукнул своим кубком о кубок Филиппа и проглотил содержимое одним глотком - Надо было с собой священника прихватить.
- Зачем? - удивился принц-бастард - Я, однажды, уже отпевал покойников. С тех пор стал гораздо опытнее. Если хочешь исповедоваться, смогу и грехи отпустить.
- Нет уж. Пусть мои грехи уйдут вместе со мной в ад. А воинам бы не помешало послушать проповедь.
- Я велел раздать им по полпинты вульгариса на рыло. Сильно сомневаюсь, что они согласились бы обменять это на проповедь. Отец мне советовал не втягивать церковь в войну между христианами, так что обойдёмся. Давай лучше подумаем - что будем делать, если эти придурковатые паны летом лес подожгут.
- Возьмём Бреслау и отсидимся за каменными стенами.
- Если они загонят нас за стены, то как минимум половину войска смогут отправить на подмогу франкам. А нам отсюда нельзя отпустить ни одного бешеного поляка. Нет. Если мы и будем брать Бреслау, то только после того, как с франками будет покончено. Нужно успеть вырубить весь лес вокруг лагеря, хотя бы на полмили, оставив только пеньки.
- Успеем. Лес можно будет поджечь только в конце июля, раньше он не займётся. Ты правда не хочешь присоединить к своему герцогству Силезию?
- Хочу, конечно, но только не нарушая приказа императора.
- Кто тебе этот император?
- Сам не пойму, Генрих. Вроде он мой сеньор, но мой настоящий сеньор милорд Спящий Леопард. Именно он когда-то позволил мне нацепить золотые шпоры, и именно он внушил мне, что главное на войне - это исполнить приказ. Любой ценой. Любой! А кроме приказа императора у меня есть ещё и напутствие отца: 'Будь всегда честным, сын. Лживость и жадность - это самый короткий путь в могилу'. У нас с тобой приказ задержать здесь бешеных, и нечеловечески жадных панов, и мы с тобой его исполним. А если получится при этом захватить Силезию, получим дополнительное удовольствие.
- А на Краков пойдём?
- Такого мне никто не запрещал, брат. - улыбнулся принц-бастард - Если захватим Краков, то из серебра можно будет построить мост.
- Я не об этом. Твой отец меня и так наградил сверх меры.
- А я об этом, Генрих. Вот выполним приказ, и мы будем в своём праве. Хоть Краков, хоть Буда*, на наш выбор. Нам с тобой подарили шанс стать королями. Но если приказа мы не выполним, то отец пришлёт сюда графа Лестера, который походя снимет с нас шкуру заживо.
*Будапешт
- Не дай то Господь. - искренне троекратно обложился крестом граф Дамиетты - А Роберт де Бомон правда человек? Ходят слухи, что это настоящий Демон, каким-то образом прикормленный твоим отцом.
- Про нас с тобой ходят точно такие-же слухи, брат. - усмехнулся герцог Богемии - Демоны мы с тобой, конечно, пожиже графа де Бомон, но, глядя со стороны, тоже довольно жуткие. Давай ещё по одной, и спать. Завтра выйдем на место, обустроимся, там уже можно будет расслабиться. Удачи, Генрих. - принц-бастард поджёг джин в своём кубке и одним глотком закинулся горящим синим пламенем напитком.
- Удачи, брат. - Генрих Вельф, чокнувшись с Филиппом, едва поцеловал свой кубок, смочив джином губы - Отдохни, я лично сегодня буду проверять караулы. К тому-же, если мне когда-нибудь придётся отпевать наших парней, то мне им сейчас и проповедовать.
Шестого февраля 1195 года крестоносная эскадра под флагами Республики Крита и Афин, дождавшись попутного ветра, прошла Дарданеллы и устремилась к Константинополю. Помимо пяти каракк*, несущих по двадцать пушек, в неё вошли тридцать две шестипушечные шебекки** и шестьдесят восемь галер с десантом.
*парусный корабль океанского класса
**парусно-гребной корабль
Для завоевания Константинополя Ричард привлёк полтора легиона - вернувшийся из Самаркандского похода Франкский и вторую терцию Германского. Можно было взять с собой и один из легионов Жоффруа де Лузиньяна, получивший наконец собственное имя 'Строительный', на это и морского тоннажа хватало, и безопасности ближневосточных владений не угрожало, но король посчитал это избыточным. В прошлой истории, во время Четвёртого крестового похода, Константинополь был взят меньшими силами, даже не учитывая пушки, поэтому 'Строительный' оставили строить мост через Евфрат в Ракке.
Возглавлял эскадру, конечно, лично адмирал-фараон, герцог Антиохии Гуго де Лузиньян, не взять которого на такое дело значило смертельно обидеть, тем более что борьбу с пиратством в районе Африканского рога он почти закончил, а что не успел закончить, добьют и без него. Путь на юг Африки, вдоль восточного берега, был практически безопасен уже сейчас, а уж к апрелю-маю, когда придёт пора отправлять туда первых поселенцев, он будет безопасен абсолютно. Зачистку Сомали и Эритреи взял на себя вассал Ричарда, Негус* Наакуето Лааб, причём действовал он решительно и не брезговал заниматься натуральным геноцидом, так что положиться на него было можно.
*император Эфиопии
Десантом командовал герцог Багдада Гийом де Баскервиль, а сам Ричард предпочёл остаться в тени. Славы ему давно хватало, тем более что взятие Константинополя он как славное дело и не рассматривал. Нужно было просто прийти и взять. Не сразиться с врагом, а обобрать его уже остывающий труп. Трофеи - это, конечно, святое, но собирать их не королевское дело.