Аннотация: Семнадцатая глава повести "Первая звёздная".
К утру Диксон смог кое-что прояснить. Вирус имел сферическую форму и был покрыт липидной оболочкой, а геном его представлял собой линейную одноцепочечную молекулу минус-РНК с палиндромами на концах. Всё это давало возможность предварительно отнести вирус к типу Negarnaviricota царства Orthornavirae, и считать его родственным, например, вирусам Эбола или гриппа.
Но вот секвенирование генома облегчения не принесло - в нём не было ни одного гена, близкого к уже известным. Не считая, конечно, неспецифических генов, кодирующих, например, фермент полимеразу. Но это всё были частности. А в целом вирус оказался абсолютно новым. И побороть его, быстро модифицировав одну из готовых программ для нанороботов, было невозможно.
Протирая красные от тяжёлой бессонной ночи глаза, Диксон опустился в кресло и сказал дремлющему на кушетке Воронову:
- Это всё, Вик. Мы не успеем... - И не дождавшись ответа, повысил голос: - Ты слышишь меня?
- Слышу, - сонно отозвался Воронов, открыл глаза и сел. - Ноди! - вызвал он по Сети Беридзе. - Как там? Готовы праймеры?
- Да, готовы, - ответил Беридзе. - Я уже запустил тесты. Полчаса - и мы будем знать количество инфицированных в больнице.
- Прекрасно! - оживился Воронов.
- Что толку? - упавшим голосом спросил Диксон. - Вирус придётся отправлять на Землю. Пока там разберутся со структурой антигенов, пока напишут программу, протестируют на животных - пройдут месяцы. Всё зря...
Воронов промолчал - он не знал, что ответить приятелю, ведь в больнице была его жена.
И снова Диксон и Воронов в красных скафандрах шли к дезинфекционной камере. Они уже знали, что в больнице инфицированы все и что у некоторых сотрудников начали проявляться симптомы. Диксон, понимая, что не в силах что-либо исправить, рвался к Мишель, а Воронов вызвался его сопровождать.
Час назад перестал отвечать на звонки доктор Морган. Оператор Службы безопасности, наблюдая за видео с больничных камер, сообщил вирусологам, что видит на полу в коридорах несколько неподвижных тел. И что двое в спецкостюмах, поддерживая друг друга, медленно двигаются от стационара к отделению реанимации. В палатах, конечно, тоже стояли камеры, но они не были подключены к внешней Сети, и поэтому оставалось неизвестным, что там происходит.
Дверь открылась, Диксон и Воронов вошли в больничный холл. Энди Гётц сидел в кресле у стены, наклонившись вперёд и обхватив голову руками. Диксон подошёл к нему, коснулся его спины:
- Энди!
Тот замотал головой.
- Энди, - настойчиво позвал Диксон.
- Нет! - проговорил Гётц, мотая головой. - Я не пойду туда. Я никуда не пойду. Я не пойду никуда...
- Спокойно, Энди! - крикнул Диксон. - Это я - Чарли!
Гётц вскочил и оттолкнул его:
- Не трогайте меня! Я не пойду с вами! Я туда не пойду!
- Как ты себя чувствуешь? - не замечая его криков, спросил Диксон.
- Не знаю... - Гётц сделал шаг в сторону, огляделся и вернулся на то же место. - Не знаю...
- Ничего не болит?
- Нет.
- Ноги-руки работают?
- Вроде да, - Гётц поднял обе руки и покрутил кистями.
- А теперь слушай: мы протестировали всех в больнице. И тебя тоже. Все заражены. Все, Энди. И ты тоже.
Гётц попятился.
- Стой-стой, Энди, - протянул к нему руку Диксон. - Ты заражён, но симптомов у тебя нет. Понимаешь? Ты пока не заболел. Хотя уже прошло много времени. Понимаешь, что это значит?
- Что? - в растерянности спросил Гётц.
- Возможно, у тебя иммунитет. И возможно, ты не заболеешь совсем.
- Как? - Гётц ещё не до конца пришёл в себя.
- Ты понял, что я сказал? У тебя может быть иммунитет.
- Да, Чарли, я понял...
- А теперь успокойся и сядь в кресло. Мы не потащим тебя в больницу, если ты не захочешь. Хотя нам бы очень понадобилась охрана - в критических ситуациях люди могут действовать необдуманно. Даже врачи. Я был бы тебе благодарен, если бы ты пошёл с нами, Энди.
Гётц потоптался на месте, ощупал кобуру и, наконец, кивнул:
- Хорошо, Чарли. Я пойду. Вас, и правда, нельзя отпускать одних.
- Отлично, - Диксон обернулся к Воронову и, улыбнувшись, чуть кивнул. - Идём к Моргану.
По пути им не встретился ни один человек - ни живой, ни мёртвый. Двери кабинета главврача раздвинулись, и Диксон с Вороновым осторожно вошли внутрь. Джеймс Морган сидел за столом, откинувшись на спинку кресла. Руки на подлокотниках, глаза закрыты. Перед ним лежал пустой шприц.
Диксон развернул нимб-меню врача и раскрыл окно его жизненных показателей. Морган был мёртв.
- Самоубийство? - спросил Воронов.
- Лучший выход, - ответил Диксон.
Они вышли в коридор.
- Вик, Энди, идите в стационар, - сказал Диксон. - Осмотритесь, зафиксируйте всё. Может быть, ещё кто-то не заболел. Меня знаете, где найти.
- Хорошо, Чарли, - ответил Воронов, и они с Гётцем двинулись дальше по коридору.
В отделении интенсивной терапии было тихо. Прислонившись к стене, на полу сидел человек. Уже мёртвый.
Диксон сразу кинулся к третьей палате, где до этого виделся с Мишель. Но вместо неё застал там доктора Гроссмана. Он только что выкинул из реаниматора прямо на пол тело умершего пациента и неуклюже пытался занять его место. Левая рука безжизненно висела вдоль тела, правая нога была неестественно подвёрнута. Гроссман с трудом удерживался от падения, стонал и рычал, силясь правой рукой закинуть в реаниматор обездвиженную правую ногу. Нога каждый раз соскальзывала с края аппарата, и врачу приходилось начинать снова.
Диксон не стал смотреть, чем закончится борьба Гроссмана за лишние пару минут жизни, и бросился ко второй палате. Пусто. Ворвавшись в третью, увидел Мишель, сидевшую в углу у шкафа, прижав к груди левую ногу и обхватив её руками.
Чарльз упал на колени рядом с ней:
- Шелли, Шелли!
Мишель медленно подняла голову:
- Чарли...
Голос её был слабым, она тяжело дышала.
- Шелли, - Диксон попытался обнять жену.
Мишель потянулась к нему и соскользнула на его колени.
- Мне очень больно, Чарли, - произнесла она.
- Что мне сделать, Шелли? Что мне сделать? - вскричал Диксон.
- Поздно... - произнесла Мишель.
Она содрала с лица респиратор и очки и откинула в сторону.
- Зачем? - испугался Чарльз и тут же осознал глупость своего вопроса.
Мишель не ответила, а лишь поглядела на него затуманенным от боли взглядом. Лицо её вспотело, тяжёлые веки стремились сомкнуться.
- Он умер, Чарли... - наконец сказала она, прерывисто дыша. - Это так страшно... Я не хочу! Не хочу... так...
Диксон стянул с её головы капюшон и погладил мокрые волосы:
- Я люблю тебя, Шелли. Ты - единственная. Никого, кроме тебя, не будет. Никогда. Скажи, что мне сделать?
- Там... ящик... два... тридцать пять... сорок...
- Я понял, Шелли, понял, - Диксон переложил Мишель со своих колен на пол. - Сейчас...
Тут дверь раскрылась, и в проёме показался Воронов.
Воронов скрылся в коридоре, дверь снова закрылась. Диксон лихорадочно принялся разыскивать ящик 23540. Нашёл, выдвинул, схватил пластиковый миллилитровый флакон. "Шприцы?" - промелькнуло у него в голове. Он огляделся и выдвинул один ящик - не то. Выдвинул второй - снова не то.
- Да где эти грёбаные шприцы?! - выкрикнул он в отчаянии.
И вдруг вспомнил, что у него самого в одном из карманов скафандра лежит целая упаковка. Диксон вытащил ленту со шприцами, оторвал один, остальное бросил на пол. Судорожно вскрыл упаковку, набрал из флакона жидкость и снова опустился на колени перед Мишель. Закатал ей рукав, надел резинку и воткнул иглу в вену.
Закончив, Чарльз положил Мишель головой на свои колени, обнял и сидел, пока она не прекратила дышать.