Давным-давно, в одной стране жил мудрый правитель. Ну, как мудрый? Он сам себя так называл и просил народ применять звучное прилагательное всякий раз при упоминании его имени. Так долго правил он своим народом, что порядком надоел ему. Скучно им стало видеть своего правителя из года в год, и появился среди людей ропот, мол, пора бы и поменять на что-то новенькое, не примелькавшееся.
Дошли слухи и до правителя о том, что интерес к нему пошел на спад и даже новые уловки в виде фото в журналах в разных героических позах, больше никак не влияли на его рейтинг. Задумался он, крепко задумался. Правитель еще не направился страной, только вошел во вкус, и считал, что должен успеть закончить многое из того, что начал. Его помощники перебрали все категории людей, на которые мог опереться правитель, но таких в государстве не осталось. Все устали и хотели новенького.
И тогда мудрый правитель нашел выход. Он решил опереться на спящих. Ведь известно, что люди проводят во сне треть своей жизни. И до сего момента никто не задумывался о том, что спящий и бодрствующий человек это две большие разницы. Правитель издал указ об особом статусе спящего человека. У спящих появились свои права, свои привилегии и даже свои духовники, обосновывающие состояние сна неким просветлением ума.
По государству прошла волна строительства Храмов Сна, в которых спящие могли отправлять свою нужду, под медитативные песнопения духовников. Бормотание во сне признавалось высшим откровением и подлежало обязательному протоколированию. Любая нечленораздельная речь трактовалась в пользу правителя. Преступление, совершенное в состоянии сна, не считалось таковым, ибо в конституции было записано, что творимое во сне, есть неосознанная реакция, не подлежащая разбору в уголовном порядке. Бодрствующим же, напротив, любое неловкое движение или слово в сторону спящих, могло трактоваться, как оскорбление их чувств.
Эффект нововведения оказался ошеломительным. Быть спящим стало выгодно. Народ массово бросился осваивать новые горизонты спящего состояния. "Второй сеанс для спящих бесплатно", "Разговоры по телефону во сне бесплатно", "Ешьте во сне дешевле", "Спящая красавица", "Сон и Он", "В здоровом теле, здоровый сон", "Сколько не бодрись, все равно устанешь и уснешь", "У бодрого на уме, у спящего на языке"
Правителю удалось создать огромную прослойку населения, спящую во имя его правления, ну, и чтобы ничего не делать и иметь обширные преференции. Те немногие, кому казалось такое положение вещей неправильным и даже разрушительным для государства, быстро ставились на место Уголовным Кодексом, в котором был прописан закон об оскорблении чувств спящих. А попадало под него всё, что не превозносило спящий образ жизни.
Государство превратилось в спящее болото, из всех событий в котором, самым ярким становился выход наружу болотного газа. Народ перестал заниматься чем-либо, кроме сна. Им он оправдывал всё: "Во имя сна я буду спать еще больше". Уснувшему прямо на дороге человеку не грех было и подать, ибо в этом было столько святости и мудрости. Человек, установивший рекорд продолжительности сна, тут же получил сан высшего духовника. Его сон транслировали в воскресное время по утрам, когда у телевизора было много детишек.
Где-то глубоко в подсознании народ догадывался, что их водят за нос, но состояние сна было настолько притягательным, что просыпаться совсем не хотелось. Государственная идея, как бы давала индульгенцию на такой образ жизни. Вскоре, понятие "неспящий" стало клеймом. Не спишь, значит, задумываешь что-то плохое против государства в целом и Правителя в частности. Даже несогласные с государственной политикой перестали бороться, отдавшись очарованию спящего образа жизни.
Правитель получил, что хотел, полную поддержку народа. Спящего народа. Только ему открылась другая истина, спящие люди не способны были работать, творить, создавать семьи, служить и многое другое, чем занимались в бодром состоянии. Государство медленно, но единогласно, накрывшись одеялами и "медными тазами", опускалось на дно. Как гиены вокруг умирающей добычи, на границах закружились "неспящие" недруги. И тут Правителю стало страшно до жути, и понял он, что переборщил с желанием быть у руля любой ценой, и что "спящие", это на самом деле смертельная болезнь, которую он сам и занес.
И встал он тогда с постели и крикнул в открытое окно: "Всё, санитары, я больше так не буду!".