Уютный холл небольшого доходного дома, номера которого сдаются постояльцам. Три двери: слева и справа, ведущие в коридоры и в комнаты постояльцев, третья дверь -- входная с улицы-- по центру. В гостиной два дивана, пара кресел и журнальный столик между ними. У центральной двери вешалка для одежды, на стене зеркало, рядом тумбочка с туалетными принадлежностями. Из левой двери выходят директор гостиницыКАМИЛЛА и ЛУИЗА - будущая квартирантка. Они только что посмотрели комнату и обговаривают условия проживания.
ЛУИЗА. Камилла Павловна, комната в вашем отеле мне очень понравилась, солнечная сторона, красивые обои. И театр, где я работаю, совсем рядом.
КАМИЛЛА. Вы актриса?
ЛУИЗА. Да, начинающая. Получила место три месяца назад. А теперь подыскиваю жилье рядом с работой. Эти массовки меня совсем измучили.
КАМИЛЛА. Какие массовки?
ЛУИЗА. Так мы называем массовые сцены. Я говорю о пробках и давке в транспорте. После них иной раз вместо комедии начинаешь играть трагедию. И дорога выходит в копеечку.
КАМИЛЛА. Теперь будете экономить. Стоимость у нас минимальная - тридцать евро в сутки.
ЛУИЗА. Тридцать евро?!
КАМИЛЛА. А что вы хотели - центр города. Другие по сорок и по пятьдесят берут. И комнаты не более шкафа. А у нас -- сами видели. Нет-нет, меньше тридцати и не мечтайте. И оплата вперед.
ЛУИЗА. Может двадцать пять?
КАМИЛЛА. Тогда мне от вашего проживания одни убытки. Вы знаете, почем нынче электричество?
ЛУИЗА. Не знаю.
КАМИЛЛА. А вода? За отопление я уже молчу. Не понимаю, сколько заколачивают эскимосы, если им хватает на отопление чумов? Была б моя воля, я бы этот отель перетащила в Африку.
ЛУИЗА. У нас в театре тоже холодно.
КАМИЛЛА. А у меня температура комнатная.
ЛУИЗА. Да, Камилла Павловна, у вас можно ходить без пальто. Но почему в моем номере две кровати?
КАМИЛЛА. Как почему? Я сдаю комнату для двух девочек.
ЛУИЗА. Для двух?
КАМИЛЛА. А как же иначе! Одна обязательно наведет ухажеров. Извините! Тогда я знаю, во что превратится этот дом. А так, и вам веселее, и мне меньше неприятностей.
ЛУИЗА. Но у меня нет бездомной подруги.
КАМИЛЛА. В вашем возрасте они легко появляются. Комната только для двоих. Да вам и дешевле получится: то ли одной платить, то ли двоим.
ЛУИЗА. Хорошо, я попробую подыскать кого-нибудь.
КАМИЛЛА. Да, будет лучше, если сами найдете, чем мне подселять.
ЛУИЗА. А если... а если это будет не подруга, а...
КАМИЛЛА. Нет, ухажеров не надо.
ЛУИЗА. ...А если это будет моя мама? Она сейчас живет в деревне, и я давно мечтаю перевезти ее в город.
КАМИЛЛА. Мама? Ради бога. Это даже лучше, чем подруга. Известно, какие теперь подруги.
ЛУИЗА. И мама хочет пожить вместе.
КАМИЛЛА. Отлично, и у меня подруга появится, хоть будет с кем словом перекинуться. Теперь жильцы в основном с телефоном общаются. Его спросишь о чем-либо, он наушники вынет и смотрит, словно только что из аквариума вылез. Против мамы я не возражаю.
(Из правой двери выглядывает БЕРНАР - мужчина лет сорока.)
БЕРНАР. Камилла Павловна, можно вас на минутку?
КАМИЛЛА. Иду, иду, Бернар. (Уходит.)
ЛУИЗА. Хороши дела. Одно общежитие сменила на другое. Вот вам и отдельные номера! Прости меня, мамочка. Но тебе придется оказаться в городе, не покидая деревни. Ты у меня будешь набожная, милая, добрая старушка. Никто не обвинит меня, что я изображу тебя хуже, чем ты на самом деле. Парик у меня есть и мне ли не знать, как ты ходишь и говоришь? (Уходит в левую дверь.)
(Из правой двери выходят КАМИЛЛА и БЕРНАР.)
КАМИЛЛА. Бернарчик, надеюсь, ты не станешь меня огорчать и будешь вести себя прилично. У нас появилась новенькая жилица - смазливая актрисочка и скоро приедет ее мамаша.
БЕРНАР. Золотце, о чем ты говоришь! Когда я тебя огорчал? Да и где я найду такую прелесть, как ты? Напрасно ты приревновала меня к Барселоне -- так называется футбольный клуб.
КАМИЛЛА. Во сне ты говорил Варселина.
БЕРНАР. Тебе послышалось. И ты же знаешь мою дикцию. Тем более я не могу отвечать за произношение в спящем режиме. И сколько ей лет?
КАМИЛЛА. Маме?
БЕРНАР. Разумеется маме. Не хватало мне еще интересоваться актрисами!
КАМИЛЛА. Я ее не видела. А почему тебя интересуют чужие мамы?
БЕРНАР. Я беспокоюсь только о тебе и репутации твоей гостиницы. Не хватало еще, чтобы о нас пошла слава как о доме престарелых или муниципальном приюте.
КАМИЛЛА. Не волнуйся, ей двадцать лет.
БЕРНАР. Маме?
КАМИЛЛА. Новой жилице. Тогда ее маме должно быть не меньше сорока.
БЕРНАР. О-о-о, это твой цветущий возраст!
КАМИЛЛА. Да, Бернар, именно так. И не верь, пожалуйста, глупым сплетням, что мне больше.
БЕРНАР. Господи! Да что у меня глаз нет, верить всяким клеветникам...
КАМИЛЛА. И кто на меня клевещет?
БЕРНАР. ...Верить всяким клеветникам, если бы они появились. Ты ко мне сегодня заглянешь?
КАМИЛЛА. Лучше ты заходи ко мне. Если кто-то увидит, скажешь, что менял лампочку.
БЕРНАР. Обязательно. А ты заведи себе за правило использовать только лампы накаливания. Нынешние - экономные -- перегорают одни раз в полгода, а то и реже.
КАМИЛЛА. За это время на стенку полезть можно.
БЕРНАР. Не приведи господь. Но мне пора бежать. Заезд через пару часов, а я еще не видел гнедую под восьмым номером.
КАМИЛЛА. Бернар, прошу тебя, много не ставь.
(Входит МАРТИН и ЛЕОН.)
БЕРНАР (заметив вошедших). Нет, я поставлю!.. И поставлю вопрос решительно! Речь идет о репутации нашего банка. И я, как председатель правления, не собираюсь раздавать кредиты налево и направо неизвестно кому! Но теперь я вынужден покинуть вас - через час заседание совета директоров.
КАМИЛЛА. Я вас провожу. Бернар, не забудьте похлопотать о займе под будущее расширение нашего отеля.
(КАМИЛЛА и БЕРНАР уходят.)
МАРТИН. Леон, ты слышал, наш псевдо-банкир вчера просадил на скачках две тысячи?
ЛЕОН. Папа, не понимаю, где он их берет?
МАРТИН. Леон, надо уметь вкручивать лампочки.
ЛЕОН. Никогда не поверю, что эта скряга его финансирует.
МАРТИН. Сынок, финансируем его мы с тобой и остальные бедолаги, угодившие в лапы матушки Камиллы.
ЛЕОН. Папа, ради бога, не называй ее матушкой! Мне надоело менять квартиры.
МАРТИН. А мне надоело называть тебя сыночком!
ЛЕОН. Думаешь, мне приятно в двадцать лет неожиданно обзавестись таким вот папашей?
МАРТИН. Ты в нашем деле против меня и в самом деле сынок. Когда ты родился - я освободился.
ЛЕОН. Нашел чем хвастать - древним возрастом и тюремным сроком. Лучшей репутации для охотника за чужим состоянием и не придумаешь.
МАРТИН. За моими плечами опыт.
ЛЕОН. А за моими -- молодость.
МАРТИН. Вот и топай на стройку, там всегда требуются балбесы. Чем моложе ишак, тем больше его можно навьючить.
(Входит КАМИЛЛА.)
КАМИЛЛА (Мартину). Уважаемый граф, вы сегодня решили воздержаться от визитов?
МАРТИН. Что вы, Камилла? Для того ли мы поселились в вашем уютном гнездышке, в самом центре города, чтобы сторониться людей? Сегодня мы посетим национальный музей, а вечером с Леоном и кузеном Лораном Ольденбургским познакомимся с вашим театром. Что бы ни говорили, но наш американский театр значительно уступает вашему. Ничего не поделаешь, традиции и многовековая история дают о себе знать.
КАМИЛЛА. Вам повезло! Сегодня вечером вы сможете оценить игру нашей новой жилицы. В восьмом номере поселилась молодая актриса. Вскоре должна приехать и ее мама.
МАРТИН. О, как интересно! Но мне личные знакомства с актрисами всегда мешало восприятию постановки. Это все равно что видеть своего дворецкого, заседающего в парламенте.
ЛЕОН. Папа, но мы еще не знакомы с соседкой и никто не мешает нам насладиться спектаклем.
МАРТИН. Она окончила какую-то школу? Кто ее родители?
КАМИЛЛА. Как я поняла с ее слов, она из очень обеспеченной семьи. У них в Шампани богатое имение. Но папа умер два года назад, а мама без слез не может смотреть на дом, где была так счастлива. Они решили жить вместе, а имение оставить на управляющего.
МАРТИН. Трезвое решение. Близкие люди не должны разлучаться. Вот мы с Леоном имеем возможность путешествовать по миру отдельно, но придерживаемся традиций. Откуда у молодого человека появится опыт, если рядом не будет отца?
КАМИЛЛА. А что вы скажете о Софи? Если вам не нравится соседство этой плаксы, я могу переселить ее в дальнюю комнату.
МАРТИН. Нет-нет, не трогайте нечастное дитя.
ЛЕОН. Иногда, конечно, мы слышим, как она рыдает. Но у девушек это быстро проходит.
КАМИЛЛА. Она говорит, что поссорилась с родителями, и они выгнали ее из дома. Только поэтому мое доброе сердце не устояло, я сдала ей отдельную комнату. Впрочем, она обещала подыскать себе подругу. Надеюсь, не такую бездомную, как она. У меня железное правило - постояльцы не должны тосковать в одиночестве.
ЛЕОН. А Бернар? Он, кажется, живет один?
КАМИЛЛА. На мужчин это правило иногда может и не распространяться. К тому же, Бернар - банкир. Он имеет дело с большими суммами. В целях безопасности ему лучше жить одному. Надо и его спросить, не докучает ли ему Софи? А вот и она.
(Из правой двери выходит СОФИ, невзрачная, плохо одетая девушка со слезами на глазах.)
КАМИЛЛА. Софи, что случилось на этот раз?
СОФИ. Я обожгла руку.
КАМИЛЛА. Софи, в твоей семье, наверное, пищу готовили на дровяной плите - совсем не умеешь обращаться с электрической.
СОФИ. Да, с электрической не умею.
КАМИЛЛА. В каких деревнях таких выращивают?!
МАРТИН. Она еще молодая и со временем всему научится. Мы с Леоном, к слову, тоже небольшие специалисты по плитам. Когда в доме армия прислуги, навыков не прибавляется.
СОФИ (Мартину). У вас в доме была прислуга?
КАМИЛЛА. Что значит была. В старинных дворянских семьях, как у Мартина и Леона, всю черновую работу и сегодня выполняет прислуга.
СОФИ. Я знаю.
КАМИЛЛА. А если знаешь, то не задавай глупых вопросов. И поменьше рыдай. А то все принимают тебя за профессиональную плакальщицу, работающую на дому.
СОФИ. Я постараюсь. Но рука сильно печет.
КАМИЛЛА. Покажи.
(Софи показывает ожог.)
КАМИЛЛА. Пойдем перевяжу, хотя непонятно, из-за чего тут плакать.
(КАМИЛЛА и СОФИ уходят в правую дверь.)
ЛЕОН. Мне жаль эту бедную девушку. Когда разбогатеем, возьмем ее в прислугу.
МАРТИН. Непременно! Я всю жизнь только и мечтал выполнять работу за своих слуг - она ведь ничего не умеет.
ЛЕОН. Мартин, ты не прав.
МАРТИН. Запомни, я тебе не Мартин, а родной и любимый папа! Еще не хватало провалиться из-за твоего длинного языка!
ЛЕОН. Хорошо, папочка. Но насчет Софи ты не прав, она здорово научилась плакать. А тот, кто освоил этот навык, будь уверен, параллельно обучился и многим другим.
МАРТИН. Здесь я спорить не стану. И тебе не помешало бы пролить пару кубометров слез.
(Из левой двери выходит преображенная ЛУИЗА. Она в парике,в другой одежде, изображает свою мать.)
ЛУИЗА. Добрый день, молодые люди.
МАРТИН. Добрый день, мадам.
ЛЕОН. Здравствуйте.
ЛУИЗА. Так вот вы какие отец и сын Батлеры.
МАРТИН. Рады представиться - Мартин. А это мой сын Леон. Мы американцы и поселились в этом гостеприимном доме неделю назад.
ЛУИЗА. Какое совпадение.
МАРТИН. Вы тоже американка?
ЛУИЗА. Нет. Я тоже поселилась с дочерью. Меня зовут Мария... матушка Мария - я только что приехала. Моей дочери Луизе так одиноко в огромном городе, что пришлось оставить наше имение. Но после неторопливой сельской жизни я теряюсь в этой толчее.
МАРТИН. Нам, конечно, после Америки толчея не в диковинку, но честно признаться, мы тоже малость подустали и с удовольствием бы уединились где-то в сельской идиллии.
ЛУИЗА. Я Мария - матушка Луизы. Мне очень, очень у вас нравится.
КАМИЛЛА. Вы уже приехали?
ЛУИЗА. Да. Только что. Луиза успела мне показать кухню. Но я забыла, где она находится. И мы хотели бы иметь там отдельный столик. Конечно, питаться мы будем вне дома, но за каждой чашечкой кофе на улицу не набегаешься.
КАМИЛЛА. Конечно, матушка Мария, пойдемте, я вам все покажу.
(КАМИЛЛА и ЛУИЗА уходят.)
МАРТИН. Как тебе матушка Мария?
ЛЕОН. Немного странная. И кажется, у нее не все в порядке с головой - забыла, где находится кухня.
МАРТИН. Лишь бы помнила номера своих банковских счетов. А если забудет, я ей смогу подсказать. По мне, так это именно то, что мы ищем.
ЛЕОН. По тебе - да. А для меня очень старая.
МАРТИН. Мальчик мой, запомни на всю жизнь -- в природе не существует старых женщин. Есть только бедные и богатые. И если ты сомневаешься в словах своего отца, то подойди к женщине самых преклонных лет и спроси, как ей живется в старости.
ЛЕОН. И что я услышу?
МАРТИН. Звук пощечины на своей щеке.
ЛЕОН. У меня хорошая реакция, я смогу увернуться...
МАРТИН. ...От больших денег. Все! Я беру эту вдовушку в оборот. Это менее накладно, чем рыскать по светским салонам. Да и некрасиво быть таким неблагодарным.
ЛЕОН. И кого мы должны благодарить?
МАРТИН. Всевышнего, который из космоса разглядел, где мы находимся и направил сюда эту наивную дамочку...
ЛЕОН. ... И ее дочку.
МАРТИН. Хорошо, так и быть, актрису бери себе, а я займусь ее мамашей. Глядишь, где-нибудь да выстрелит. Но заранее тебе сочувствую - всякая актриса способна морочить голову до бесконечности.
ЛЕОН. А я приношу соболезнования тебе. Мамаши актрис, да еще престарелые, тоже не подарок.
МАРТИН. Вот и посмотрим, что победит, твоя наивная молодость, или мой многолетний опыт?
(Входит БЕРНАР. Он явно чем-то расстроен.)
БЕРНАР. Мое почтение. (Кидает шляпу на диван, садится, опустошенносмотрит в пол.)
ЛЕОН. Что случилось, Бернар?
(БЕРНАР молчит.)
МАРТИН. Дружище, что приключилось?
БЕРНАР. Чертова кобыла!
ЛЕОН. Какая кобыла?
БЕРНАР (опомнившись). Жена... жена главного акционера. Он без нее не может решить ни одного вопроса! Иногда она приходит раньше его, обходит всех... членов правления. Некоторых обдает грязью... не в глаза, конечно, а со стороны. А когда наступает решающий момент, они словно парализованы. И она побеждает.
МАРТИН. Так вы бы и ставили на нее. То есть так, чтобы учесть ее мнение.
БЕРНАР. И поставил. Но на этот раз она взбрыкнула, шлея под хвост попала... Неожиданно уступила мужу и другим... членам правления.
ЛЕОН. И много вы потеряли?
БЕРНАР. Пятьсот евро... тысяч, конечно.
МАРТИН. Сочувствуем, Бернар. Мы когда-то с Леоном потеряли всего сто тысяч и то настроение было испорчено на целых два часа.
ЛЕОН. Не меньше.
МАРТИН. Но потом мы отыгрались на бирже.
БЕРНАР. И я завтра отыграюсь!
МАРТИН. Не сомневаемся, Бернар. Желаем удачи.
(МАРТИН и ЛЕОН уходят в центральную дверь. Из правой двери входит КАМИЛЛА и ЛУИЗА, изображающая матушку Марию.)
КАМИЛЛА (бросается к Бернару). Бернар, что случилось?
БЕРНАР (осматривая Луизу). Неприятности в банке.
КАМИЛЛА. Опять?
БЕРНАР. А что поделаешь?! Фондовые ранки лихорадит, кризис за кризисом.
КАМИЛЛА. Господин Бернар, не расстраивайтесь. Мы переживем и этот кризис. Знакомьтесь, матушка нашей театральной звезды Луизы.
ЛУИЗА (представляется). Мария.
БЕРНАР. Бернар...
КАМИЛЛА. ...Председатель правления акционерного банка, живет в девятом номере.
БЕРНАР (Луизе). А вы?
ЛУИЗА. А мы с дочерью занимаем восьмой.
БЕРНАР. Значит, соседи.
КАМИЛЛА. Бернар, но вы недавно говорили, что хотели бы переселиться в одиннадцатый?
БЕРНАР. В одиннадцатый? Я говорил?
КАМИЛЛА (твердо). Да, говорили! Он намного просторней и с улицы меньше шума.
БЕРНАР. Да-да, я вспомнил. Именно шума я и не люблю. Поэтому перееду. (Луизе, виновато.) Вот видите, как получается.
ЛУИЗА. Не беда. Мы с вами всегда можем видеться в этой гостиной.
КАМИЛЛА. Господин Бернар очень занят. Его день до предела насыщен десятками дел.
БЕРНАР (обреченно разводит руками). Ничего не поделаешь - таков уж он неспокойный финансовый мир. Одни проблемы.
КАМИЛЛА. У меня тоже неприятность за неприятностью, утром, например, сгорела лампочка.
БЕРНАР. Камилла, не знаю, получится ли, но давайте я попробую вам помочь.
КАМИЛЛА. Бернар, помогите, все мужчины сейчас разошлись.
(БЕРНАР и КАМИЛЛА направляются к правой двери.)
ЛУИЗА (вослед). Если у нас перегорит, мы тоже обратимся к вам.
КАМИЛЛА. Мария, в вашем номере стоят современные лампы, они исправно работают до пяти лет.
(БЕРНАР и КАМИЛЛА уходят.ЛУИЗА подходит к зеркалу, оценивает свое убранство.)
ЛУИЗА (в зеркало). Ну и хорошо, что работают. Матушка, а ты в свои годы неплохо выглядишь. Бодренькая, веселенькая, совсем еще девочка. (Скачет и резвится перед зеркалом.) Ах, если бы не эта поясница! (Принимает позу согбенной старушки, делает несколько шаркающих шажков.) Нет, мамочка, такой тебе становиться еще рано. (Энергично выпрямляется и скачет на одной ноге.)
(Из правой двери выходит СОФИ. Не замеченная Луизой, она наблюдает за ее лицедейством.)
ЛУИЗА. А этот Леончик совсем не плох. Но, кажется, папаша командует им похлеще нашего режиссера. Но я и режиссера, и Леона поставлю на место. (Вертит парик на голове, смеется. Неожиданно замечает Софи.)
ЛУИЗА. Ой!
СОФИ. Матушка Мария, что это с вами?
ЛУИЗА. Софи... Софи, как ты меня напугала.
СОФИ. У вас накладные волосы?
ЛУИЗА. Если бы только волосы. Софи, я вся накладная.
СОФИ. Я не понимаю вас, матушка Мария.
(С чемоданчиков в руках входит стройная и подтянутая ШАРЛОТТА.)
ЛУИЗА (принимая позу старушки с больной поясницей). Софи, помоги мне пройти в мою комнату, ступить не могу.
СОФИ. Конечно, матушка Мария. (Шарлотте.) Одну минуту, мадам, я сейчас вернусь. (Уводит Луизу в левую дверь.)
(ШАРЛОТТА ставит чемоданчик на диван, расстегивает его, вынимает фотографию, изучает ее.)
ШАРЛОТТА. Это она! (Вынимает телефон, набирает номер.) Алло! Добрый день, майор! Я обнаружила ее... в гостинице, как вы и предполагали. Нет, ошибки быть не может. Ее фоторобот сделан лучше фотографии. Я поселяюсь... Поняла... копить улики и брать только с поличным. Все. Вечером выйду на связь. (Прячет телефон.)