Потом, уже после смерти Чингисхана, я стал проявлять больше самостоятельности, мне надоела роль "приказчика избалованной бабёнки", как метко охарактеризовал это Пушкин, и я стал играть уже по своим правилам, сам расширять круг своих деловых партнёров, и в первую очередь своим любимым способом - обольщая женщин.
Результатом моих таких исканий стал крупный скандал, и наш брак с Жанной был расторгнут, при этом вся семья Королёвых обвинила меня во всех смертных грехах, и мой посреднический бизнес процветал лишь за счёт "особо деликатного" посредничества - при крупных операциях с чем-нибудь противозаконным, или предоставлении услуг, не одобряемых властями. Мало ли - кто-то хочет сбыть партию порошка какао, выдав его за героин, или воспользоваться услугами киллера, а то и пятилетней проститутки. Правда, всё это делалось в условиях строжайшей конспирации - к таким делам я был уже вполне подготовлен.
Впрочем, посредничеством я занимался всегда и очень охотно. Но тогда, когда дело с Королёвыми приняло такой оборот, мне пришлось "раскручиваться" через новые каналы. Я пробовал себя в различных отраслях бизнеса - как легального, так и не очень; и вдруг, случайно познакомившись с одной женщиной, неудовлетворённой высокопоставленным, но сексуально несостоятельным мужем - я окончательно понял, что бизнес - лишь промежуточный этап. Я взял курс на дорогу, ведущую в Большую Политику. И я уже знал, как я буду этот курс прокладывать.
Всё началось с этой дамы. Для самой Ёлочки - так я её ласково называл, подлинное же имя её Эльвира - я стал просто отдушиной, слабостью и её тайной, запретным плодом, ввиду этого особенно сладким. А для её мужа, топливного магната Отто Юргенса, я стал источником ценной информации. Он был человек толковый, деловой, и мне казалось, он вовсе не задавался вопросом, было ли у меня нечто недозволенное с его женой, или не было. Он жил только одним своим бизнесом, а больше ничем он и сам не интересовался, и не интересовал, в том числе меня.
Именно Отто помог создать моему знакомому, в прошлом таксисту, а затем - председателю таксомоторного кооператива (как в своё время и Чингисхан), создать новую таксофирму, в правление которой вошёл и я. Уже позже мы объединились с другой фирмой, занимавшейся всякого рода грузоперевозками. Но хоть я и вхожу в состав правления и являюсь также акционером, это не мешает мне быть по совместительству таксистом. Именно благодаря последнему обстоятельству мои предложения, мои идеи проходят с большей поддержкой сотрудников. Ведь куда ближе народу тот, кто наравне с ними крутит баранку и знает все тонкости трудовых будней, все неровности и проблемы в жизни таксиста, дальнобойщика, механика или диспетчера, чем отгородившийся от внешнего мира стенами своего кабинета чиновник.
После этого, опираясь опять же на поддержку Отто и его "товарищей по несчастью" (о них - позже), я основал Независимый профсоюз водителей (в основном как раз дальнобойщиков и таксистов), ставший впоследствии Независимой Ассоциацией работников всех отраслей транспорта, связи и путей сообщения. Этот профсоюз отличался от официальных тем, что оказывал более действенную помощь своим членам, благо дело, на то у нас были финансы, и были свои меценаты. Руководят этим профсоюзом, понятное дело, подставные лица, фактически же всем заправляет созданная мной команда, себе же я выбрал должность "член-эксперт Совета". Как и в фирме, я член Совета акционеров. Это и был мой первый шаг в Политику - из народа, от народа и за народ.
Так вот я теперь и живу - дела фирмы, дела профсоюза, в перерывах весьма охотно "таксую". Посреднические услуги по старым, годами отлаженным каналам, друзья - хотя в человеческом смысле, другом я могу назвать только Мишку. Ну и, конечно же, женщины - как же без них. И теперь, словно гром среди ясного неба, свалился на меня этот "Москвич".
В принципе, этого и следовало ожидать - уж я-то знал, на что шёл, ещё тогда, в апреле месяце, когда весь этот проект родился только на словах. Вот она, бытовуха. Вот оно, ЧП, после которого все летние лавочки вдоль побережья перешли под крыло Ферзя. Только выходит, я что-то не просчитал. Кого-то недооценил. В результате я и попал в переплёт, такой запутанный и нечистый, что может быть чреват для меня крупными потерями. Мной вовсю интересуется Козлов (интересно, как он вообще умудрился выйти на меня через этого недотёпу Мурата?), и теперь мне приходится самому объясняться - как меня угораздило оказаться с таковым в одной упряжке. Да к тому же, это объяснение будет далеко не последним, меня насчёт него уже предупреждали, поэтому придётся делать то, чем я в тот день с таким упоением хвастался Генералу. Сбить Козлова с толку, заставить его себе противоречить. Конечно же, задачка не из лёгких. Там я сослался на свою самую большую слабость - женщины. Козлова это нисколько не устраивает. У него есть веские основания меня ненавидеть - не только, как советский человек приспособленца (а он и есть чисто советский, до мозга костей, советским он и останется до самой могилы, хоть отправляй его в Штаты, хоть в безмятежные Альпы - он и там за всю жизнь не изменится, потому что это природа такова, продукт искусственного отбора и специального взращивания - вот он!); вдобавок к этому ещё примешиваются его личные счёты с бывшим шефом. Его шефом, естественно, и моим же бывшим тестем. В любом случае, мне нужен хороший юрист и хорошая протекция с чьей-либо стороны - чтобы этот юрист действительно занялся этим делом.
Я остановился на Третьякове - он талантливый человек, блестящий адвокат. Его услугами пользуется и Коля Питерский, и Отто Юргенс, правда, последний должен расплачиваться баснословными суммами, которыми я попросту не располагаю. Почему же, я вообще-то человек не из бедных, но наличие средств вовсе не предусматривает возможность вольной растраты; и ведь существуют же такие понятия, как "живые" и "мёртвые" деньги. Ладно, это детали. Помимо всего прочего, Третьякова связывает давняя дружба с семьёй Королёвых, что, собственно, и препятствует налаживанию нужного контакта между нами. Значит, с семьёй Королёвых надо мириться, причём в первую очередь - с Жанной. Это принесёт больше пользы, нежели всяческие "подкатывания" под бывшего комиссара.
Я решил нанести Жанне деловой визит. Узнав её новый адрес - теперь она вновь замужем, и её фамилия по мужу Ерошкина - я привёл себя в нужный вид, купил дорогой букет цветов, и поехал к ней.
Когда она открыла мне дверь, я на мгновение почувствовал себя тем двадцатилетним юношей, кем я был при первой нашей встрече. Я не видел ее, по меньшей мере, четыре года, и отметил про себя, что она всё же ещё больше похорошела. Я тут же взял себя в руки, осознавая, за чем пришёл, и решил не предаваться воспоминаниям, и не пускаться в излишнюю сентиментальность. Она смотрела на меня глазами, полными удивления, затем быстро надела маску снисходительности. Мол, она - преуспевающая деловая леди, счастливая жена, мать семейства, хозяйка дома; и при этом - шикарная, сексапильная, обаятельная женщина, которая во всём на высоте. Прямо, как Мэри Поппинс - Леди Совершенство, стоит и смотрит с ласковым снисхождением на своих таких вот обожателей с цветами, околдованных её улыбкой. Вспомнилась мне почему-то моя излюбленная цитата о женщине, "излучающей неотразимый шарм гордой красоты, зрелой женственности и природного обаяния" - и я понял, что ей хотелось предстать передо мной именно в таком свете - неприступной королевы. К сожалению для неё, я слишком хорошо знаю психологию, чтобы падать к её ногам в поклоне.
-Здравствуй, Жанна! - сказал я, и протянул ей букет цветов. - Ты потрясающе выглядишь. Прими от меня этот скромный презент.
-А вот это, Попов, совершенно излишне - холодно ответила она через порог. - Так же, как и то, что ты вообще здесь оказался - и она отвела мою руку с букетом в сторону.
-Вот что, Жанна - я сменил тон. - Я к тебе пришёл вовсе не на правах воздыхателя, и вовсе не любоваться тобой. Я пришёл по делу, и эти цветы - просто знак вежливости. Я не прошу прощения, не добиваюсь симпатии, и уж, тем более, не заигрываю. А ты ведёшь себя для своего имиджа несолидно. Вряд ли королева Англии не примет букет от своего подданного или иностранца. А ты, для пущего фарса, ещё бы бросила этот букет мне в лицо!
-Ты пришёл сюда говорить мне гадости? Хватит, сыта по горло! Твои пафосные шуточки и кривлянья мне даже не смешны.
-Я ещё раз повторяю: я пришёл по делу. Так что давай, отставим эмоции на задний план, и спокойно поговорим.
-Попов, ну какие у меня могут быть с тобой дела?
-Ты сначала выслушай, а потом уже делай выводы. Такие категоричные реплики выставляют тебя в невыгодном свете.
-Да мне не важно, что ты там себе возомнил. Я тебя знаю, я с тобой прожила весь этот цирк - у нас с тобой не было ни настоящих чувств, ни настоящей семейной жизни. Была бурная романтика, пылкая страсть - всё как в курортном романе. Я оказалась очередной твоей приятельницей. Но не женой - ты не воспринимал этого, ты не хотел меняться, ты так и продолжал донжуанствовать. А теперь у меня муж, семья - мы живём, как и положено семье, а не играем в идеальную пару на светском балу, как с тобой. У нас прекрасный ребёнок. Я работаю в семейном бизнесе, вместе с мужем, а дела Коли, хоть он мне и брат, меня не касаются. Да и не только его, но и всего, с чем я соприкасалась раньше. Теперь приходишь ты, как ни в чём не бывало, суёшь цветы, и говоришь о каких-то делах. Да если ещё вспомнить, как ты ушёл от меня в последний раз... - что-то её, видать, задело, раз она пускается в такие монологи.
-Теперь послушай сюда. Я не намерен ворошить прошлое. Не намерен выяснять отношения. Мы уже давно с тобой всё выяснили, и нечего после драки кулаками махать. Просто, во-первых, не стоит делать свои эмоции достоянием подъезда - давай пройдём в коридор. Думаю, твоему мужу тоже будет предпочтительней, чтоб ты говорила при нём, а не шушукалась здесь, на лестнице.
-Мне некогда с тобой разговаривать. Мне надо кормить ребёнка - она хотела захлопнуть передо мной дверь, но тут я её остановил:
-Однако это не так уж срочно, раз ты находишь время на такие длинные тирады. Теперь о деле. Мне нужен адвокат, и в этом я надеюсь на твою помощь. Речь идёт о Третьякове.
Она как-то внезапно переменилась - очевидно, ожидала от меня какой-нибудь дерзости, а оказалось вон чего... Теперь она чувствовала за это неловкость передо мной.
-Третьяков... Но я и не так хорошо его знаю... Это больше отец... Попробуй, с отцом может поговорить.
-Мне гораздо легче иметь дело с тобой. Тем более, отца я не хотел бы в это дело ввязывать - у него, если помнишь, был такой заместитель, как дядя Петя.
Тут в коридор вышел муж Жанны - высокий, плотный мужчина лет тридцати пяти, в розовой футболке и шортах.
-Так, что за проблемы? - спросил он, глядя на меня с подозрением.
-Это Попов - сказала Жанна извиняющимся тоном. - Ему что-то отец понадобился...
-Не отец, а адвокат - поправил я. Ещё мне не хватало вмешиваться в их семейные сцены...
-Потому и с цветами? - изрёк Ерошкин. - Для адвоката?
-Советую почитать на досуге литературу об этике и культуре - ответил я. - Там об этом всё написано.
-Поставь цветы в вазу - сказала Жанна мужу, уже желая разрядить накаляющуюся обстановку - я сейчас его провожу и приду.
-Послушай, Жанна - сказал я ей, когда муж удалился - я не хочу ни прошлого, ни личных каких-то... Я просто тебя прошу. Прошу по-человечески, как давнего доброго друга, как умную, энергичную и независимую женщину, которую я уважаю. Помоги мне с Третьяковым. Буквально на моих глазах погибли люди, и мне грозит суета-маета по инстанциям, а при моём нынешнем положении это слишком много ставит на карту. У меня тоже новая жизнь. Я веду большую общественную работу, у нас своя фирма, ещё и "таксую" заодно... Я прошу тебя просто помочь. А когда тебе нужно будет, и я помогу тебе. Просто, по-дружески и бескорыстно. Как в вашем мире, наверное, не принято.
Я говорил ласковым, доверительным тоном, и видел, что Жанна заметно отходит, оттаивает - она выплеснула на меня весь свой гнев, и теперь, напротив, проникалась сочувствием.
-Хорошо, я поговорю с ним - сказала она. - А ты всё-таки попробуй, свяжись с отцом.
-Спасибо, Жанна. Спасибо - душевно сказал я, и тут опять появился её муж.
-Андрей - сказала Жанна мужу (случайность или закономерность, что его тоже так зовут?) - дай мне там телефон.
-Что там опять - проворчал недовольный муж, и через миг появился с маленьким, серебристым, изящным мобильником.
-Попов, записывай номер отца...
Что ж, и с Владимиром Иванычем полезно будет пообщаться, делая упор именно на их с Козловым взаимную неприязнь. Авось дядя Вова не побрезгает воспользоваться шансом - так или иначе поддеть этого Козлова, даже сейчас, когда они уже ничем не связаны. Потому что даже Эллочка, при всём своём очаровании, никак не может иметь на Третьякова такого влияния, чтобы тот начал что-то вообще делать, не получив перед этим на лапу, как следует. Да и у меня нет никакого желания посвящать в такие дела - ни Эллочку, ни, тем более, Отто, хоть они тоже не один год знают Третьякова. Тут уж лучше пользоваться старыми каналами.
...Владимир Иваныч встретил меня с не меньшим удивлением, чем Жанна.
-Андрей? Ну, заходи - сказал он, открыв мне дверь своего двухэтажного коттеджа рядного типа. - Джек, фу! - прикрикнул он на собаку. - С чего это ты вдруг? - спросил он, глядя на меня с каким-то подозрением и любопытством. - Не просто так же...
-К чему такая предвзятость, Владимир Иваныч? Почему бы мне и не зайти просто так, к старому знакомому? Посидеть, поглаголить, кофе попить с коньячком? Во-первых, здравствуйте - правую руку я протянул ему, левой извлёк бутылку коньяка.
Королёв мою руку пожал, и глядел на меня недоуменно молча.
-Чего-то на тебя не похоже - задумчиво проговорил он.
-Почему это непохоже? - в своей обычной, уверенно-оптимистической манере ответил я. - Я своих старых знакомых не забываю.
-Ладно, проходи, рассказывай - Королёву всё никак не удавалось отойти от удивления.
-Интуиция Вас не подвела, Владимир Иваныч - сказал я, хотя я прекрасно знал, что мой визит представлялся Королёву не дружеской посиделкой, а вызванной необходимостью, вовсе не в силу интуиции. - Я действительно хочу с Вами посоветоваться, и здесь дело касается как раз наших старых знакомых.
-Ну, во-первых, ты же знаешь - я от дел отошёл, а во-вторых - я не понимаю, чем я теперь (он почему-то сделал акцент именно на этом слове) могу быть тебе полезен. Что это вообще за старые знакомые?
Дорогой марочный коньяк всё же повлиял на бывшего комиссара: раз уже интересуется, о ком идёт речь... Впрочем, истинная цель моего визита прояснится для него гораздо позже, а пока он накрывал на стол, будучи в превосходном расположении духа. Очевидно, предвкушал удовольствие на мне "проехать" - с умным видом послушать, побаловаться на дармовщинку коньячком за пару тысяч, наговорить каких-нибудь красивых слов, да и выставить вон, упрекнув на прощанье в глупости и неразборчивости.
-Речь идёт о Козлове и Третьякове.
-Козлов и Третьяков? - у дяди Вовы аж брови вскинулись кверху. - Хм... Интересно, куда это ты так вляпался. Кому-то, видать крупно дорогу перешёл, раз там уже Третьяков задействован. Опять, небось, дела амурные?
-А разве это уголовно наказуемо? - улыбнулся я. - Третьяков там пока ещё не задействован. И ещё, давайте сразу оговорим. Мы с Вами люди взрослые, серьёзные, поэтому давайте не будем ворошить бельевую корзину. Я вас ничем не обидел, как отнеслась ко всему Ваша семья - это Ваше право, я ни на кого зла не держу. Тем более, у Жанны своя семья, говорит - счастлива. У меня тоже своя жизнь, тоже ни на что не жалуюсь, и поминать прошлое нет никакой необходимости. Мы с Вами мужики, в конце концов.
Тем самым я дал понять, что не восприму даже намёков на разговоры относительно моих взаимоотношений с этой семьёй. Обстоятельства моего развода с Жанной были таковы, что я оказался облит грязью с ног до головы. Меня обвиняли в мелочности, лживости и корыстолюбии, упрекали, что они меня, мол, чуть ли не из жалости пригрели, а я ими всеми пользовался в своих интересах, и готов был продать при любом удобном случае, так же, как я предал Жанну, встречаясь с другими женщинами. (То есть, как это понимать? Выходит, я их всех "разводил", как лохов, пользуясь ими в своих интересах? Ну, тогда пеняйте уже на себя, глубокоуважаемые господа лохи. Я вас ни к чему не принуждал, и не обязывал.) Я потерял массу деловых партнёров, в некоторых слоях меня стала сопровождать репутация изворотливого и нечистоплотного дельца. Но, тем не менее, я, начав всё опять с нуля, теперь уже довольно твёрдо стою на ногах, да и даже тогда от меня отвернулись далеко не все. Были и такие, кто не воспринял всерьёз эти кляузы, и продолжали мне доверять и со мной сотрудничать. Даже сам Ферзь во всеуслышанье сказал, что переносить дела постельные на деловой фронт - нелепость и ребячество, а заглядывать в чужие штаны - просто низость, и тем самым они дискредитируют не меня, а самих себя. (Один Коля Питерский держался от той шумихи в стороне - ему всё это было вообще до балды. Он и так был сыт по горло и родительским апломбом, и сестриными капризами, а меня воспринимал совершенно нейтрально, так же как и я его.) Что можно ещё глупее придумать? Раз я изменяю Жанне, значит, с таким же успехом я продам всех своих партнёров ихним конкурентам! Смешные, глупые задаваки! Но всё же такое обо мне мнение бытовало...
А на жизнь мне и впрямь нечего жаловаться - сперва появилась Ёлочка, тоже подарок судьбы, а как я уже упоминал, дорогому бриллианту - и дорогую оправу. Она в своём роде оказалась далеко не одинока, и вообще, как выяснилось, из женщин её круга и её положения, подобные проблемы переживает чуть ли не каждая. Тут уже я, что называется, вошёл во вкус, и, пользуясь таким случаем, открыл для себя новый мир. Это тоже было своего рода взаимовыгодное сотрудничество - я, естественно, в условиях определённой конфиденциальности, устраивал им такие "праздники", которыми они не могли насладиться со своими мужьями. А они, преисполненные ощущением счастья и благодарности, снабжали меня ценной информацией. Заодно мне помогала и дружба с их мужьями - они мне всячески покровительствовали, и помогали мне во всех моих начинаниях. Тот же Отто Юргенс. Или господин К. (фамилию не сочту нужным афишировать - она на слуху у всей Эстонии). Тоже магнат, такого же пошиба, как и Отто, только его вотчина другая - средства массовой информации. Его красавица-жена Алиса... Знойная женщина, мечта поэта. Муж Изабеллы - капитан круизного судна Мартин Фредберг, человек с огромными связями по всему миру, и тоже постоянно отсутствует. Ему жена нужна скорее "для эскорта", у него самого запросы несколько иного рода. Муж Марии, бывший политик, а ныне банкир.
Я улыбнулся своим мыслям, глядя в телевизор. По телевизору как раз рекламировали "Жилетт - лучше для мужчины нет!". Полный джентльменский набор: Эльвира - повелительница тьмы, Изабелла - дочь пирата, Алиса в стране чудес и Просто Мария. И никому из них самих, их мужей, ставших моими компаньонами, и из того общества, в которое благодаря им я стал вхож, вовсе не следует ничего знать о том, что у меня бывают подобного рода истории. На то существуют старые знакомые - Авария - дочь мента, например.
-Ну ладно, ладно - отмахнулся Королёв. - Не перед телекамерой!
-В общем, Козлов. Он ведёт дело, именуемое "красный "Москвич"". Я разолью! - я открыл коньяк и разлил по рюмкам. - Ваше здоровье!
-А у тебя что, "Москвич", что ли? - саркастически хмыкнул Королёв.
-"Москвич" не у меня. Дело в следующем. Вызывает меня Козлов, и спрашивает о неких двух молодых людях, которые якобы при мне погибли. Я при этом никого из них даже и в глаза не видел, а если и видел, то уж во всяком случае, лично с ними не знаком. Потом появляется некий субъект, явно с хроническими расстройствами, и заявляет о моей причастности к делу. Вызывают меня на очную ставку, ни я никого, ни меня никто, естественно, не узнаёт, зато неизвестно каким образом, там оказался Мишка Феоктистов.
-Что-то я никак в толк не возьму. Ладно, погоди.
Он взял мобильный телефон, и позвонил какому-то Тойво. Они говорили по-эстонски.
-Сейчас придёт один товарищ, я тогда войду в курс дела. А то ты так говоришь, что я вообще ничего не понимаю.
Мы продолжали выпивать, рассуждая при этом на отвлечённые темы. Королёв больше всего ругал полицию.
-Петька мужик дотошный. Настырный. И мыслит по-старому. Стрижёт всех под одну гребёнку. А сейчас так нельзя. Сейчас бизнесу волей-неволей приходится считаться с криминалом. А Петька любит вынуждать всех, чтобы сдавали друг друга. Что, чекист он и есть чекист, в какую ты форму его не одень. А вот и Тойво! - тут раздался звонок в дверь, и дядя Вова пошёл открывать. Его сопровождал Джек - немецкая овчарка, заливисто лая и виляя хвостом.
В комнату Королёв вернулся не один - с ним был долговязый парень лет тридцати, одетый в пёструю футболку и рваные джинсы. В обоих ушах, заткнутых наушниками от плейера, у него были серьги, на каждом пальце сверкали стальные кольца, а волосы напоминали скорее разлохмаченный крашенный мех, непослушно торчащий из-под сдвинутой козырьком назад фиолетовой кепки с розовым помпончиком. Парень был необычайно оживлён - наверняка принял какой-нибудь допинг. Вдобавок ко всему, на нём ещё были роликовые коньки, а музыку, игравшую в его наушниках, можно было слышать на расстоянии десяти метров. Ничего вокруг не замечая, он плюхнулся на диван и открыл свой маленький дипломат - то оказался переносной компьютер.
-Тойво, залезь-ка к ментам, посмотри, что там ещё за красный "Москвич".
Хакер лишь хмыкнул в ответ.
-Андрей, как там коньяк - ещё не выдохся?
В ответ на предложение выпить рюмку, Тойво мотнул головой. Мы с дядей Вовой продолжали свою незатейливую беседу, попивали коньячок, и наконец, Тойво сказал:
-Готово.
-Иди, запиши это в мой компьютер. Чего хочешь?
-Как обычно.
Меня слегка удивило, что Королёв пользуется услугами такого хакера, хотя его экстравагантность могла быть и самой что ни на есть маскировкой. Хакер ушёл, а Королёв, проводив его, отправился в свой кабинет, где только что хакер колдовал с его компьютером.
-Посмотри пока телевизор.
На включённом канале начался показ очередной серии какой-то латиноамериканской "мыльной оперы", и я переключил на спортивный - лично мне куда приятнее смотреть автогонки. "Видать, доверяет он этому хакеру, раз тот имеет такой доступ в его кабинет - в отсутствие хозяина влезать в компьютер" - подумал я. - "А на вид не скажешь - ни дать, ни взять - пацан с мозгами, сдвинутыми на затылок вместе с кепкой. Роликовые коньки, да быц-быц-быц, что ещё с него возьмёшь?"
-Да, Андрей, разочаровал ты меня - сказал дядя Вова, возвратясь в комнату. - А говоришь - серьёзные, взрослые люди. Как ты вообще туда попал, тебе чего - юбок мало, что ли?
-Женщины тут вовсе не при чём - ответил я. - И вообще, разговор сейчас не об этом.
-Ну, как же не при чём? Сначала этот "Москвич" замешан в мокрухе, потом там же ещё и "скок", не отходя от кассы. Конечно, никто не поверит, что это всё так случайно.
-Так уж прямо и мокруха? Была б мокруха, я б, наверное, с Вами тут не разговаривал.
-Ну, всё равно, раз жмуры есть, значит уже дело мокрое. А раз его Петя ведёт, значит, не очень-то уверены, что здесь простой несчастный случай.
-Ещё тот факт, что Мишка работает как раз в моей фирме.
-А что ты за Мишку-то этого волнуешься? Мишка пусть сам свои проблемы решает! Петька тоже не слишком верит, что Мишка твой - просто потерпевший.
-В этом-то и вся соль. Петька, может, считает, что это я всё и подстроил. Потому-то мне и нужен Третьяков - вздохнул я.
-Я не думаю, что он вообще будет даже говорить об этом деле. Алексей - серьёзный человек, и его клиенты - серьёзные люди. А серьёзные люди не пьют, с кем попало, и не общаются с легкомысленными женщинами, и поэтому такие переделки им просто не грозят. Ты же влип туда чисто по собственной дурости, ты искал себе приключений, и ты их нашёл. А глупость, как известно, всего дороже стоит. Так же и у Лёши. За такие вот делишки, по дурости которые, приходится расплачиваться куда щедрее, чем даже за... Сам знаешь, за что.
Это я и сам знал не хуже дяди Вовы. В том и заключалась Божья кара человечеству - изгнав людей из рая, наградил их Всевышний глупостью, и этой глупостью своей люди сами загоняют себя в ад, и сами за неё же и расплачиваются, лелея при этом надежду, что после смерти им щедро за это воздастся, да только и это не что иное, как очередная глупость. Эту Божью истину я давно уже усвоил...
-Я приключений не искал - ответил я, подводя собеседника в обход к "гвоздю программы".
-Они сами тебя нашли! Что тебе нужно было от этой безмозглой шушеры? Девочек посулили? Вот и заработал себе девочку с мальчиком.
-Ну, давайте рассудим трезво. В драке я не участвовал, и вообще, какая Козлову разница, что он прицепился к этому дебилу? С чего он вообще взял, что я там был?
-То есть, ты хочешь сказать, что ты там не был? А какого же чёрта... С чего он взял? А чего ты сам ему там наплёл?
-А с чего, дорогой Владимир Иванович, Вы взяли, что я там вообще был, и что именно я ещё кому-то в этом признался? Уж не хотите ли Вы мне сказать, что и Вас так успешно можно водить за нос?
-То есть, ты ему этого не говорил, и все эти протоколы - чистая липа?
-Вы попали в точку, Владимир Иваныч.
-А как же тогда кассеты? Знаешь что? Не пудри мне мозги. Или рассказывай, как есть, или уходи. Зачем, спрашивается, тебе понадобился этот Борисов? Нашёл, тоже, деловых компаньонов! Олигофрены с уровнем развития пятилетних детей!
-Борисов, по-моему, здесь подставное лицо. Вот Вы возьмите, да и спросите у Козлова: зачем ему понадобился этот Борисов, который уверяет, что я бегал за ним по городу, в то время как он ссал за углом, а ещё лучше - послушайте кассеты с его показаниями.
-Здесь не он, здесь ты подставное лицо. Через него следствие вышло на тебя, а про него теперь просто забудут. Вот теперь иди и доказывай, что ты не верблюд. Что это не ты со своим Мишкой, или с кем там ещё, отправили на тот свет этих двух недоумков. И что Мишка оказался в лесу совершенно без твоей подсказки. Только я не пойму одного. Как бы там ни было, какие-то твои интересы там затронуты. Были, по крайней мере.
-Допустим, были. Иначе я давно бы уже подал встречный иск в суд. На Козлова и на всю эту компанию. Но не вижу в этом смысла. Вы посмотрите, на чём базируется его версия.
-На твоих отпечатках пальцев и на твоих же показаниях - спокойно ответил Королёв. - А что до Борисова, то не гонялся бы ты, поп, за дешевизной. Конечно, что с них взять, с дебилов несчастных? С них уже взято, теперь сам видишь. Ты рыбка покрупнее, чем Борисов, он отделается лёгким испугом, ну, а большому кораблю - большое кораблекрушение.
-Вот поэтому мне как раз и нужен Третьяков. Пусть там у них будет всё что угодно - хоть несчастный случай, хоть заказное убийство. Мне всё равно. Мне нужно другое - чтобы моё имя там вообще не упоминалось.
Дядя Вова налил себе ещё стопку и выпил залпом.
-Ну, ты вообще загнул... - он сморщился, затем с удовольствием закряхтел. - Третьяков это, конечно, сможет. Если захочет - он многозначительно кивнул головой, как будто судьба этого дела всецело зависела от его, то бишь дяди Вовиной, личной прихоти.
-Вот потому-то я у Вас и нахожусь. Как бы так сделать, чтобы Третьяков захотел бы взяться за это дело?
-Как, как... Дать ему портфельчик с зелёненькими бумагами. Это разбудит в нём спортивный интерес, и дело о красном "Москвиче" покажется ему весьма занимательным.
-Ну, а кроме этого?
-Ты всё своё - связи, услуги... Организуй ему с женой отдых на Гавайях. Устрой его детей в Гарвард или в Сорбонну. Или предоставь ему компромат на кого-нибудь из членов правительства - неважно, Эстонии или России. Только не то, кто с кем спит. Такая ахинея его не интересует. Вот если ты ему шпиона вычислишь, или найдёшь ему информатора из Интерпола... В общем, услуга должна быть равноценна этому портфельчику.
-Ладно, портфельчик - это всё фантазии. Конкретнее - что ему нужно?
-А конкретнее - он с тобой и разговаривать не будет, пока не будет знать, что не просто так. Он давно уже ни консультаций не даёт, ничего. Только конкретные дела. Сначала обсуждаются условия, затем он говорит - берётся или нет. Ладно, чёрт с тобой. Сейчас я ему позвоню.
Королёв вновь схватился за телефон, "Эрикссон 688", что для человека такого пошиба, как он, выглядело уж больно скромным. Зато пару лет назад такой аппарат могли себе позволить отнюдь не многие, а ничто не стареет так быстро, как компьютеры да эти мобильные телефоны. Хотя для сравнения: у меня - тоже "Эрикссон", только последней модели, с крышечкой; у Жанны - серебристая "Нокия", последний писк, размером со спичечный коробок и ценой в четыре средние зарплаты рядового эстоноземельца...
-Алё, Лёша? Это Володя. Короче, тут парень у меня сидит, ему нужен хороший адвокат. Там два эпизода, в одном он вроде как свидетель считается, в другом его коллега замешан. Дело ведёт Козлов, ну, а ты сам знаешь, что у этого Козлова на уме... Ну, а я-то откуда знаю?... Таксист... Да как сказать, и да и нет, я не знаю, чего он теперь там... Как, как. Господи, это мой бывший зять... Я и сейчас не особо в восторге. В конце концов, я тут ни при чём. Ладно, даю ему трубку - и он протянул мне телефон.
-Какие у Вас проблемы? - спросил голос в трубке.
-В двух словах Вы уже в курсе, а остальное так кратко не объяснить. Думаю, нам лучше встретиться, и всё обсудить на месте.
-И это всё? Я имею в виду - только два эпизода? Больше ничего нет? Лично мне сдаётся, что этим там не ограничивается.
-Не знаю. "Москвичисты", судя по всему, ребята без комплексов, а я думаю, что проблемы будем решать по мере их поступления. То есть, пока что больше ничего нет.
-Не надо со мной играть в невинность. Меня интересует объективная сторона, а субъективная - уже моя работа. Я материалы посмотрю, я так понял, Володя в курсе?
-Да - согласно кивнул я.
-Ну, судя по контингенту, я уже некоторое представление имею. Ориентировочно это будет стоить десять тысяч. Ну, а по мере поступления - соответственно, больше работы, больше услуг, и оплачивать Вы их будете также по мере их оказания. Надеюсь, Вы меня правильно поняли?
-Как мне Вас найти?
-Когда решитесь, подойдёте к Володе, и я Вас приму. Как Вас зовут?
-Можно просто Андрей.
Так, стало быть, надо готовить не меньше полсотни "зелёных". Это ещё в лучшем случае. Теперь остаётся дело за малым: где мне взять эти деньги. Изымать их из оборота просто физически невозможно. Можно, конечно, и занять, они быстро "отобьются", но в таком случае, мои приключения станут достоянием общественности, и моя репутация, как на поприще бизнеса, так и на общественно-политической арене, будет изрядно подмочена. Даже если я и стану уверять, что эти деньги я спустил в какой-нибудь лохотрон, начиная от рулетки и кончая благотворительностью. Значит, остаётся один вариант - подобрать эквивалент этому портфельчику, раз на сам портфельчик адвоката придётся "побрить". На поиски и размышления времени мне - максимум два дня, по истечении которых я должен располагать необходимым реквизитом для работы с Третьяковым. Будь это хоть чемодан компромата на весь Совет Безопасности ООН, хоть готовые дипломы Оксфорда и Кембриджа для его детей, хоть сама голова профессора Доуэля, одетая в шапку-невидимку, и украшенная бородой старика Хоттабыча. Вопрос в другом - нужна ли эта голова самому Третьякову? А что же ему нужно? Кто же ещё ответит на этот вопрос, как не он сам...
Королёв тем временем захмелел. Его потянуло на душевные возлияния.
-Ну, скажи, Андрей, чем тебя в этом доме обидели? И я к тебе относился, как к сыну, и Коля тебя уважал, и всем мы тебя рекомендовали, как родного. А Жанна - да о такой женщине мечтать только! Красивая, умная, всё на месте, идёшь с ней - все оборачиваются, лопаются от зависти! Чего тебе с ней не хватало? Нет же, понесло тебя, всё никак не нагуляться!
-Вот что, Владимир Иваныч! - сказал я строго. - Мы с Вами с самого начала договорились. Теперь Вы выпили малость, и ведёте себя, по меньшей мере, несолидно. За этим позвольте откланяться. Поговорим, когда будете в норме. А то с Вами каши не сваришь.
-Это со мной не сваришь? Ради Бога, вон дверь! Иди, откланивайся! Только больше меня по пустякам не беспокой, раз ты такой серьёзный. Вари кашу вон, с Борисовым своим. Пусть он тебя защищает. А про Третьякова забудь. Даже хоть ты сколько посулишь ему на лапу - пошлёт он тебя ко всем чертям.
-Не скажите, Владимир Иваныч. Третьяков деловой человек, и знает, чего хочет. А это всё, извините за выражение - пьяный базар.
-Что? - вспылил Королёв. - Пьяный базар? - он смотрел на меня с угрозой во взгляде, и прямо аж дрожал от ярости.
-Вряд ли Третьяков примет Вашу отказку. Вы только себя тем самым в его глазах уроните.
-Слушай, пацан, не бери на себя лишнего! Мне лучше знать! Ты пришёл меня упрашивать, а не я тебя. И Третьякову ты никто, а я, как-никак...
-По Вашим же словам, просто так он даже разговаривать не будет. Мы с ним уже поговорили. Теперь дело за мной. Я ему никто, а Вы станете человеком, не отвечающим за свои слова. Тем более что мне с Вами делить нечего. Вы сами превратили деловой разговор в пьяную перебранку.
Тот опешил, и разозлился ещё больше. Его глаза сузились, на висках вздулись вены, руки сжались в кулаки. Он налил себе ещё рюмку, после чего его глаза, наоборот, выпучились, и налились кровью.
-Уходи! - зарычал он. - Уходи, по-хорошему. Не доводи! А то, честное слово, не сдержусь, и будет хуже. Морду тебе испорчу! - гаркнул он.
Он встал и размашистой походкой направился к двери. Собака, нервно рыча, металась по коридору.
-Джек, на место! - закричал хозяин на собаку. Пусть на ней теперь срывает своё дурное настроение. Это ему дешевле обойдётся.
-Уходи! - рявкнул Королёв, держа дверь нараспашку. Я вышел.
-Спокойной ночи - сказал я, на прощание похлопав его по плечу.
-Чего ты там опять тявкаешь? - крикнул он мне вслед, но я уже шёл прочь от его дома, решил не оборачиваться: такие вопросы могут быть адресованы только Джеку, но уж никак не мне. Сперва мелькнула мысль вызвать такси по телефону, но всё же я решил немного пройтись. Прогуляться по живописному району Козе, застроенному частными домами, подняться вверх, на Ласнамяе, и уже там взять такси. А что до пьяного Королёва, то ему уже ничего не остаётся, как перелаяться вдрызг со своей собакой (единственным спутником жизни - жена от него сбежала сразу, когда тот вышел на пенсию и запил не в меру). Может, ещё допить этот несчастный коньяк, да и завалиться спать. А времени было всего-то пятый час...
Да я и сам был не в лучшей форме - если ещё учесть, что я выпил. И к тому же, как назло, меня стал донимать телефон. Хорошо ещё, Козлов не звонит - мы с Мишкой и так к нему ходим, как на работу - сутки через трое.
-Слушаю Вас... Нет, сегодня я занят... Лучше перенесите это на следующую неделю, или обратитесь к консультанту. Зайдите в бюро, там Вас примут... Да, да, так и скажите, что я рекомендовал.
-Да... Хелло, Мартин!... Он хочет со мной встретиться?... Нет, не сегодня.... Я понимаю, что тебе послезавтра в плавание, но меня сегодня нет в городе. Пусть тогда он сам со мной свяжется.
-Да, Отто, слушаю тебя... Как это понять, что значит - неустойка?... Что значит - заморозил поставку?... И чем он это мотивирует?... Значит, ссылается на меня. А почему тогда не на Фиделя Кастро, не на Монику Левински, даже не на Лигачёва? Хорошо, сегодня вечером встретимся.
Придя домой, я тотчас же лёг отдыхать. Моя голова не воспринимала ни каких-либо дел, ни даже женщин, не говоря уже о Козлове с его "прибабахами". Но поспать мне не удалось - не прошло и получаса, как в дверь раздался звонок. Я встал, набросил халат и направился к двери. За это время звонок прозвенел три раза - мой гость явно нервничал.
-Кто там? - сонным голосом спросил я.
-Андрюша, это я, Оля - ответил голос за дверью, не только нервничая, но и всхлипывая.
Я открыл дверь, и в квартиру буквально влетела Ольга - моя давняя знакомая из Пайде. Тоже женщина с пышными формами и внешностью топ-модели (она себя, кстати, и в этом искусстве пробовала, но никогда не относилась к этому всерьёз). Правда, сейчас на ней не было лица - она представляла собой комок нервов, украшенный к тому же ещё здоровенным синяком, распухшим носом и разбитыми губами. Увидев меня, она тотчас бросилась мне на шею и разрыдалась.
-Андрюша, родненький! - она всё рыдала, всхлипывала, и вся тряслась мелкой дрожью. Я обнял её, стал гладить по голове и по спине, утешая.
-Олечка, не надо. Ну, успокойся... Видишь - я рядом... Ничего с тобой не случится! Успокойся, ну, милая... Что у тебя стряслось? Расскажи мне, и я помогу, решим мы твою проблему...
Она, наконец, пришла в себя, вытерла слёзы, а я ей налил стакан чаю из самовара.
-На, выпей. Тебе полегчает. Что случилось-то? - я заботливо обнял её за плечи, другой рукой гладил по голове и лицу, и при этом смотрел ей прямо в глаза. Она выпила стакан, и я приблизился лицом к её лицу, не отводя глаз, чтобы она чувствовала тепло моего дыхания, и ласково, участливо говорил:
-Олюшка...
-Что тут решать-то, тут уже ничем не поможешь. Изнасиловали меня. Вон, видишь мою рожу? Взял, и вытер об меня ноги. Теперь вообще не знаю, как дальше...
-Как дальше? - вздохнул я. - Назад, конечно, не воротишь. Просто забудь об этом. Тебя он ничем не растоптал - просто сделал тебе больно. Хотел растоптать. Чтобы ты перестала быть женщиной, и превратилось в забитое, затравленное существо. Так не дай этому воплотиться. Он не тебя, он самого себя растоптал. Потому что если мужчина добивается женщины силой, значит, он сам не способен - ни расположить, ни очаровать, ни даже вызвать желание. А раз так, значит, он не мужчина. Он педик. Поэтому тебе следовало бы обратиться к хорошему психологу, а с тем ублюдком разберёмся. Будет зубами грызть асфальт, и ногтями землю царапать. И тебе по гроб жизни возмещать моральный ущерб. Кто он такой хоть, ты его знаешь?
-Знаю. Виталик Беспалов, блатота наша, пайдеская. Его там все Бесом кличут. Он уже давно в мою сторону дышал неровно, вот и свершилось - тяжко вздохнула Ольга.
-Погоди, Бес... - задумался я. - Это шакал, что ли, из местной братвы?
-Из местной. Там Лёха Жерло у них командует. Того-то весь город в лицо знает, что у нас в Пайде, как в деревне...
-Да знаю я, кто такой Лёха. Ну, а где тебя угораздило с Бесом пересечься?
-Где, где... Была я у Ренаты, ты же её знаешь...
-Знаю в лицо - поправил я.
-А Рената - она же с Гешей встречается, тоже из той же кодлы. Сначала мы с Ренатой вдвоём были, потом завалились. Гена её, Толян и этот Бес. Пьяные вдрызг. Сперва вроде тихо сидели. Потом Гене с Ренатой приспичило, пошли в другую комнату. Ну, а я в коридор вышла, что мне там ещё делать? Ну, и Бес тут как тут. Потом, конечно - в рваных лохмотьях пошла, в полицию заявила. По врачам ходила. А тут мне ещё Рената сказала, что меня зачем-то Лёха ищет. Теперь я боюсь вообще в Пайде появиться. Они ж меня сожрут!
-Не имеют права - ответил я. - То, что отморозил этот Бес, называется беспредел, а за это его поимеют без разговоров. А Лёха не дурак, чтоб за него встревать, потому что если он встрянет за беспредельщика, то точно так же поимеют и Лёху. Конечно, зря ты в полицию ходила. Полиция братву ихнюю пальцем не тронет - найдётся куча свидетелей, что никаким насилием там и не пахло, а что тебя избили - свалят на уличную шпану. Зато теперь не знаю - подпишутся за тебя люди или нет. Обычно если где полиция замешана, туда они не лезут, но...
-А что мне ещё оставалось делать? - перебила меня она. - А если этот урод мне что-то там отбил? Или живот надул, или заразил чем-нибудь ещё похлеще?
-Олечка - тихо, ласково сказал я. - Я прекрасно понимаю твоё состояние, но пожалуйста, не кричи на меня. Я ни в чём тебя не упрекаю, я просто хочу тебе помочь. И я говорю о том, что здесь может пойти на пользу, а что нет. И ты сама знаешь, что эти отморозки творят, что хотят, и никто им не судья. А ваши местные лестрейды смотрят на их гнусности сквозь пальцы. Поэтому лучше обращаться не в жандармерию, а к Дону Корлеоне.
-Что - к братве, что ли? - разочарованно вздохнула Ольга. - Из-за ихней братвы, я говорю, из города должна была уехать. Здесь у меня отец, бабушка, но я боюсь, они и там меня будут искать. Ещё ты у меня здесь - Ольга доверчиво прижалась ко мне, как ребёнок, словно ища защиты и поддержки.
Что я мог реально для неё сделать? С ней произошло самое ужасное, самое мерзкое, что только может случиться с женщиной. Единственное, что я мог - это помочь пережить. Помочь ей забыть, освободиться от кошмара, вновь обрести уверенность и раскованность. Ну, и поставить этого Беса на место, раз и навсегда - это уже дело чести. Хоть Ольга мне и просто подруга.
-Они не братва - ответил я - они шпана. А я сейчас буду говорить с настоящим вором в законе.
Я взял со стола мобильный телефон, отыскал в памяти номер Ферзя...
-Здравствуй, Ферзь. Это Андрей. Слушай, разобраться надо. Мне на Беса жалуются - беспредел творит, лохматые сейфы вскрывает.
-Прямо так и сейфы - самодовольно ухмыльнулся Ферзь.
-Две предъявы. С Таллинна и с Пайде.
-В Пайде я не полезу. Пусть там мусора шуршат. А вот насчёт Таллинна разговор будет серьёзный. Только не с ним, а с тобой.
-Давай встретимся сегодня вечером. Ещё и Отто подтянется. Тогда и обсудим все дела сразу. А Беса что, теперь до пятницы...
-Хватит пургу мутить! Какая пятница? Вот сегодня вечером и обсудим твою пятницу! - Зыкин говорил своим привычным, высокомерным тоном, небрежно ухмыляясь. - Что-то больно много совпадений.
-Насколько я помню, Бесу мы назначили на пятницу в двенадцать. Я готов, и люди тоже подтянутся. И по той теме у меня всё есть - и люди, и материал. Какие могут быть проблемы?
-Слушай - с издёвкой сказал Ферзь, - какие проблемы. Во-первых, Беса нет, он умер...
-Что?!! - переспросил я. Меня аж передёрнуло.
-Бес умер - повторил Зыкин, я же при этом поднёс трубку к уху Ольги. - И не говори, что ничего не знаешь. Чем ты мне пляжников организовал? Как там твоя делянка прошла? Теперь я на пятницу назначаю тебе и Бесу суд, а Беса раз - и не стало. Причём сбила его что-то машина знакомая. Тебе это не кажется странным?
-Саня, суди сам. Мне его мочить резона не было - у меня есть люди, кто конкретно в курсе, откуда Бес взял этих лесников, и кто на твоих людей потянул. А мне об это чмо руки пачкать - только самому в дерьме мараться. Насчёт машины - я разберусь со всеми, кто в курсах морской делянки. Тем более, что раз тут такой беспредел. А может, тут спецом подставу косят. Ладно, это не по телефону. Встретимся, я выскажу свои соображения.
-Короче, так. В чужие дела, смотрю, любишь лезть - тон Зыкина не менялся. - Ты свои проблемы решай. А разбираться - это не твоё дело. Разбираться буду я сам. В общем, я пробью, где он ещё насрал, и кто ему за что ответил. А ты сегодня мне и предоставишь то, чем ты мне тут хвастался. Я всё проверю, и если я узнаю, что это всё-таки ты, то дальше я не комментирую. Если то, что сказал Бес, подтвердится, и ты теперь в натуре шифером шуршишь и хвостом следы заметаешь, то своим же шифером ты себя и завалишь. Мне не до приколов. У меня братва полегла. Так что я говорю откровенно - мне нечего скрывать. Ты меня давно знаешь.
-Это Беса косяк. Я за все свои слова в ответе.
-Хватит жмурику кости мыть! Конечно, жмур во всём виноват! В общем, дыши равномерно, а если в натуре твоё рыло в пуху, то лучше сразу застрелись. Сегодня в восемь в "Паласе" я жду тебя и твоего Отто. И представишь мне полный список. Дальше сам разберусь.
-Договорились.
В трубке раздались короткие гудки.
-Слышала? - подмигнул я Ольге. - Допрыгался мальчик. Машина сбила. Любил, кому не надо, дорогу переходить.
-Что? - Ольгу вновь бросило в дрожь. - А теперь ещё и меня за него потащат! Не менты, так кореша его!
-Оленька, успокойся! Менты на тебя не думаю, что потянут - может, спросят насчет чего-нибудь формального. Где была, что делала, кому что говорила - не из твоих ли родных или друзей кто-то вдруг решил отомстить. Проверят, нет ли у кого красного "Москвича"...
-Красного "Москвича"?! - Ольга была шокирована. - Да у моего соседа, Витьки Воронова, красный "Москвич"! Я же на нём сюда и приехала! Только Витька, я думаю, не знает ни о чём. Да даже если б и знал... Чтоб он из-за меня пошёл бы на такое... Он человек семейный, а я им просто соседка.
-Вот, и его заодно проверят. Ну, и меня в придачу. Вон, сегодня меня братва на ковёр вызывает. У меня потому что есть несколько знакомых на красных "Москвичах", и самое странное, что все засвечены - не в одном, так в другом.
-Ты про этого, что ли, как его там... Ну, с которым ты ещё...
Слава Богу, Ольге заметно полегчало. Весть о смерти Беса, хоть и встревожила её, но в то же время принесла облегчение и моральное удовлетворение. Получил по заслугам! Наказан самим Провидением! Жил, как пёс шелудивый, и умер так же - издох на обочине дороги, как бездомная собака.
-И про Мишку тоже - ответил я. - У него недавно машину захватывали. Так что за ментов не переживай.
-Что менты? Я за тебя переживаю. Зря я тебя в это дело втянула - теперь у тебя разборки начнутся - вздохнула Ольга.
-Ну что ты, Оленька? Это брось. За меня не надо волноваться. У меня совесть чиста, и мне бояться нечего. Просто каждый делает своё дело. Им всем надо проверить насчёт Беса, будь он неладен, вот они и дёргаются. Что менты, что братва. А за Лёхину кодлу вообще не переживай. Им-то что теперь, из-за покойника куда-то лезть? Наоборот, будут пыжиться, что он не с ними, и все свои грехи ещё на него свалят, чтобы шкуру спасти.
Я сел в кресло. Ольга села ко мне на колени, прижалась ко мне всем телом.
-Андрюша... Мне не по себе... Я боюсь за тебя... Я... я так не могу.
Ещё некоторое время я сидел с Олей, всячески её утешая и подбадривая. Казалось, мне удалось. Она оправилась от сильного шока, уже не дрожала и не паниковала. В её взгляде уже не ощущалось ни того первобытного, животного страха перед мужчинами, ни собственной затравленности, самоуничижения, вины. Она почувствовала и осознала, что, во-первых, нисколько не виновата в случившемся, во-вторых, эта история нисколько не умаляет её достоинства, и никакой Бес, да что бес - сам Дьявол не сможет заставить её перестать быть самой собой. Да, это была травма. Как будто её толкнули, и она упала в грязную канаву, заросшую колючками. Грязь смоется водой. Ссадины и синяки заживут. А она - останется сама собой. Потому что духом она сильнее, чем все эти Бесы. Она - Женщина! А он - не мужчина. Недоделанное существо, презираемое в любой среде, будь то обычные люди, будь то служители закона, преступники или даже бездомные пьяницы - даже последний предпочтёт "собрать всю волю в кулак", или навестить такую же пьянчужку - но с насильником даже и здороваться сочтёт унизительным. А тем более теперь - Бес мёртв, Ольге ничего не грозит. А за меня пускай не переживает - уж я найду, кому за меня поволноваться.
Мы с Ольгой попили кофе с булочками, после этого она приняла горячую ванну, и я предложил ей лечь поспать.
-Посиди со мной! - попросила она.
Я сел на край постели, лаская засыпающую Ольгу, словно ребёнка. Она постепенно уснула, и на её губах проступила безмятежная, умиротворённая улыбка.
-Если хочешь, можешь сегодня остаться у меня. Я к восьми часам уеду, потом вернусь. Отдыхай спокойно - сказал я.
Самому мне, конечно же, было не до сна. Грозил провалом канал Зыкина - Юргенса, из-за того, что у Ферзя появился какой-то повод не доверять мне, и этот повод был, так или иначе, связан с Бесом. Значит, мне теперь предстоит доказывать - и Козлову, и Зыкину, что я не верблюд, как говорил мой бывший тесть.
Третьяков! Всё теперь упирается в Третьякова. Дядя Вова мне в этих делах не помощник и не советчик, он уже показал себя во всей красе своими пьяными завихрениями. Коля Питерский - а что мне Коля? Совсем другое дело его сестричка, Жанночка...
Мои размышления нарушил телефонный звонок. Это был Козлов - я целый день подспудно ожидал, что он непременно даст о себе знать. Задавал какие-то хитрые, окольные вопросы, наконец, сказал, что в четверг он меня вызовет.
После этого я всё же позвонил Жанне.
-Алло, Жанночка? Это Андрей Попов. Слушай, приходится снова тебя беспокоить. Я всё по поводу Третьякова. Сам он простым смертным недоступен, а что до отца твоего, то я лучше промолчу.
-Я в курсе. Он звонил.
-А он не сказал тебе, почему разговор у нас так с ним закончился? Думаю, была бы ты там, тебе тоже неприятно было бы слушать его пьяные морали.
-Для меня это не имеет значения. Я уже давно не Королёва.
-Ладно, разговор не об этом. Да, в конце концов, что толку перебрасываться обрывками фраз - то по телефону, то на лестнице? Давай с тобой встретимся, и всё спокойно обсудим. Пойми правильно - мне действительно плетут ловушку. Меня подставили, и самое обидное, что я даже не знаю, кто. Поэтому я вынужден просить тебя об одном одолжении. Помоги мне с Третьяковым. А я тебе помогу - ну, тебе лучше знать, в чём ты нуждаешься.
-Андрей, ни в чём. С прошлым покончено, понимаешь?
-Жанна, какое прошлое? О прошлом и речи нет. Я и сам уже совершенно не тот. Просто в любой момент может создаться обстановка, в которой тебе понадобится моя помощь.
-Андрей, ну что ты, наивный, что ли? Какая обстановка? Какая помощь? Что ты вообще говоришь?
-Всякое в жизни может быть. Как говорится - не плюй в колодец.
-Но, раз ты такой всемогущий, то почему ты просишь меня? У тебя что, нет своих знакомых?
-Почему, знакомые есть. Но мне нужен именно Третьяков. Ты ведь знаешь, я в долгу не останусь. В конце концов, у тебя ребёнок растёт...
-Что ты этим хочешь сказать? Причём здесь мой ребёнок?
-Не думай, Жанна - ни о чём плохом и мыслей быть не может. Просто если сама ты ни в чём не нуждаешься, со временем помощь может понадобиться твоему ребёнку. Я смогу устроить в престижную школу. Смогу организовать учёбу за границей. Ну, или если твой муж вдруг потеряет работу? Сейчас ведь никто ни от чего не застрахован.
-Мой муж не мальчик. Найдёт, чем себе на жизнь заработать. А о ребёнке мы как-нибудь сами позаботимся. Без чужого покровительства.
-Жанна... Господи, к чему вот эта вся...
-Андрей, ты строишь воздушные замки. Мне это, действительно, ни к чему. Я живу в реальном мире, и мне не нужно никаких авантюр. Мне нужна стабильность, обеспеченность и покой. Мне нужен мой муж и мой ребёнок.
-Успокойся, Жанна, ни о каких авантюрах нет и речи. Ты ведь от этого ничего не теряешь. Скажу словами Пушкина: волю первую твою, я исполню, как свою.
-Андрей, ну не будь ты назойливой мухой. Оставь меня в покое.
-Что ж, как тебе будет угодно. Просто в любой момент тебе самой может вдруг стать трудно, а рядом никого не окажется. Когда идиллия обернётся мифом, а в этом самом реальном мире как раз стабильности и нет. Ничто под луной не вечно. Просто везде есть люди, и как ты к ним, так и они к тебе. Ты ещё не бывала в таком положении, когда остаёшься один на один со своими проблемами. Тебя всегда защищали - отец, брат, родные, друзья. Но теперь ты ото всех отгораживаешься. Отталкиваешь от себя людей. Одумайся! Я ведь вижу, я чувствую, что за всем этим внешним благополучием и лоском... Впрочем, ты и сама это лучше меня знаешь. А теперь так и быть, я оставлю тебя в покое. Не буду кричать в пустоту, и биться в глухую стену. Всего хорошего, дорогая. Прости, что побеспокоил.
-Ладно, Андрей, подожди... Позвони мне послезавтра, слышишь?
-Хорошо - ответил я. - До послезавтра.
Какие-то струны её души я всё-таки затронул. Вспомнилась песня Пугачёвой - "Ты сними, сними меня, фотограф - чтоб на фото я была счастливой, чтоб была окружена друзьями, будто б я довольна этим миром. Чтоб никто и не подумал то, что очень одиноко мне..."
Я стал потихоньку собираться. Ольга мирно и безмятежно спала, а я отправлялся на встречу, где дело было уж очень далеко от всяческой лирики. Мне предстояло доказать, что претензии Беспалова - это чистая клевета, и что я не причастен ни к его смерти, ни к тому, в чём с его лёгкой руки меня подозревает сам Ферзь.
Я шёл на встречу, на которой решались - моя жизнь, моя честь и отношения с сильными мира сего. Зыкин и Юргенс. Вот что теперь стояло на карте, и всё из-за какой-то гнусной твари и беспредельщика, ныне почившего Беспалова.
Ну что ж. Ему легче.
Четверг, 1 июля 1999г. Город Таллинн, Эстония.
О происшествии в Пайде Козлов узнал лишь сутки спустя. Из Авторегистра ему сообщили, что его тамошние коллеги тоже интересовались такой же машиной. Тогда Козлов связался с Пайдеской префектурой, и получил себе на шею ещё один неслабый "висяк". Ещё одна авария со смертельным исходом. Автомобиль скрылся с места происшествия, но свидетели утверждают, что видели именно красный "Москвич", номер 687SHT. Жертва - Беспалов Виталий Степанович, 1968 г.р., уроженец и житель Пайде, в прошлом дважды судим, был связан с местной преступной группировкой и находился под периодическим наблюдением со стороны правоохранительных органов. За день до гибели (сообщение поступило 29 июня в 23.10, момент аварии пришёлся примерно на 22.45) на Беспалова поступило заявление в Пайдескую полицейскую префектуру от Семёновой Ольги, 1972 г.р., об изнасиловании... Вчера, 30 июня, Семёнова была приглашена для опознания Беспалова в морг городской больницы, и не явилась. По словам проживающей с ней матери, Ольга уехала к родным в Таллинн.
Да, весьма занятно получается. Уже, считай, на серию тянет. Вяэна-Йыэсуу - Рокка-аль-Маре - аэропорт, теперь вдруг в Пайде объявились, что, в общем-то располагается по той же дороге. Теперь ещё следующий эпизод будет где-нибудь в Тарту, а там, глядишь, и до Москвы рукой подать... Ладно, шутки шутками, и хоть этот Беспалов нисколько не вызывал у Козлова ни сочувствия, ни даже жалости - наоборот, первой мыслью, промелькнувшей у него в голове было "так ему и надо!", всё же головоломка представлялась сложной, и неотложной. Во-первых, перевезти этого Беспалова в Таллинн, в тот самый морг, в аккурат возле дома Феоктистова. Опросить самого Феоктистова, и Лаптева - не опознают ли они в покойном одного из членов КИДа. Вполне возможно - усопший был как раз спецом по этой части: грабитель и насильник. А в Пайде они чего-то, видать, по пьянке между собой не поделили, а то и вообще не собирались никого убивать, просто пьяный водитель не справился с управлением. Да даже если Беспалов и не участвовал в захвате, его смерть, скорее всего, связана именно с КИДом. Их могли связывать и другие тёмные делишки. Проверить статистику за минувшие два дня на угон или захват красного "Москвича-2140". Заодно можно и с Ольгой поговорить - нельзя исключать, что между её изнасилованием и смертью преступника может быть связь. Правда, интуиция вновь указывала на Попова. Но пока Козлов решил отставить такую мысль на задний план. На него пока ещё ничто не указывало, кроме интуиции. А интуиция и факты - две вещи несовместимые, как любил говорить сам Козлов.
Хорошо, пусть будет КИД. Но ведь был же ещё и пикник у обрыва! И чем объяснить тот факт, что сквозь все эти события красной нитью проходит одно-единственное звено - красный "Москвич"? Кто тот таинственный пятый, который и сидел за рулём "Москвича"? А не стал ли Беспалов очередной битой картой в их игре, из которой несколько ранее выбыли Шувалов и Романова? Если ещё учесть, что на квартире Шувалова находился самый настоящий притон, в который и Бес мог захаживать, почему бы и нет? Ну да, то бишь всё это одна кодла, а Попов туда попал чисто по случайности, в результате пьяного знакомства с Муратом. Только Бес был парень посерьёзнее Мурата, но всё равно не видно никакого реального мотива - зачем он мог понадобиться Попову.
Итак, уравнение с числом Х неизвестных. Пикник - КИД - Бес. Только прежде, чем приводить это уравнение к некоему общему знаменателю, требуется сперва перевезти сюда Беса. Вызвать людей - может, кто его и опознает. Попов, Феоктистов, Лаптев, Борисов. Заодно поинтересоваться, кто из них где был во вторник вечером, и кто чем был занят. Деликатно поговорить также с Ольгой, хотя после такого вряд ли от неё можно будет добиться какой-либо пользы. Она сейчас в шоке, и любые вопросы будет воспринимать - если не как подозрения, то уж, в любом случае, что называется, "в штыки".
Дело об аварии в Пайде было передано Козлову, и объединено с делами о пикнике и КИДе, в одну толстую папку с названием "Красный "Москвич". Пайдеские полицейские могли спать спокойно - камень с их души свалился, "жмур" на них больше не висел. В тот же день тело Беспалова было перевезено в Таллинн, в морг судмедэкспертизы, где им уже занялись вплотную.
Первым, кого Козлов пригласил для беседы, был Феоктистов.
В его лице не было ни особой тревожности, ни явного страха, но чувствовалось некоторое внутреннее напряжение, как у студента на экзамене.
-Здравствуйте - сухо сказал он, вопрошающе озираясь по сторонам и никак не беря в толк, чего же от него хотят.