Стоял погожий, тёплый день той замечательной, короткой поры, когда капризная эстонская весна незаметно переходит в лето. Когда непоседливый морской ветер, ещё по-весеннему свежий и прохладный, вдруг, словно обленившись, замедляет свой бесконечный полёт, и становится, уже по-летнему, тёплым и ласковым. Когда в воздухе витает одуряющий аромат цветущих трав, деревьев, цветов, заставляющий головы кружиться, и пробуждает инстинктивную, не поддающуюся никакому научному объяснению, тягу к чему-то новому, неизведанному, романтичному. А люди, спеша насладиться быстротечными погожими деньками, вешают свои надоевшие однотонные демисезонные наряды, и рвутся на улицу, на природу - мужчины в пёстрых рубашках и светлых футболках; женщины, так и норовящие произвести впечатление и понравиться, обнажают свои прелестные плечики, и ножки - пониже, а то и повыше колена... Всюду по улицам и дворам играют дети - у некоторых уже каникулы, а у кого-то они наступят в ближайшие недели, но всё равно настроение уже совсем не то, что прежде...
Так думал невысокий, коренастый, светловолосый молодой мужчина в чёрных джинсах, чёрной рубашке и чёрных противосолнечных очках "а-ля Иван Демидов", временами отрываясь от лежавшей перед ним на руле газеты "Совершенно секретно", и поглядывая через окно красного "Москвича" на стайку детворы, шумно кучковавшуюся возле подъезда блочной ласнамяэской девятиэтажки. Самым старшим из них было не больше пятнадцати. Они о чём-то громко спорили, перекрикивая друг друга, взахлёб затягивались сигаретами, передавая их друг другу, и слушали старый раздолбанный магнитофон "Весна-309", издававший больше хрипа и треска, чем музыки.
-У Вас закурить не будет? - подбежал один из подростков к прохожему.
-Может, он ещё и у меня попробует стрельнуть? - иронично усмехнулся сидевший рядом с водителем Попов. На сей раз, он был одет по-простому - в джинсы и футболку.
"Ты назови его как меня, и так люби, как меня любила..." - понеслось из магнитофона, который, к тому же, ещё и врубили на полную громкость.
-Тьфу, дерьмо паскудное! Задолбали этот голимый бред крутить! - нервно выругался водитель, и включил свой магнитофон. Из динамиков стереосистемы "Филипс" полилась музыка совсем другого свойства, не говоря уже о качестве звука: задумчивого и романтичного, как осень в Таллинне, Джейсона Донована, сменили мелодичные танцевальные ритмы группы "Фэнси".
Водитель в ответ лишь кивнул головой. Он вытащил из-под сиденья большую бутылку лимонада, и сделал несколько больших глотков.
-Чего они сказали? - спросил он у Попова.
-Да ничего особенного - пожал плечами Попов.
-Что-то долго они там собираются, пойду-ка я, до ближайших кустов прогуляюсь - вздохнул водитель.
Попов обернулся в его сторону, испытующе посмотрел тому в глаза, будто хотел этим что-то сказать, затем, также молча, отвёл взгляд. Водитель вышел из машины.
Тут из подъезда вышел низкорослый юноша лет шестнадцати, и подошёл к "Москвичу". Попов приоткрыл окно.
-А где он... - начал было парнишка, но Попов его перебил, высунув в окно руку с тряпкой.
-На-ка, протри все стёкла, фары - наставническим тоном произнёс он. - Чтобы всё чисто было.
Тот поспешно выхватил тряпку, и принялся усердно выполнять команду. Дети, слонявшиеся у подъезда, смеялись над ним, что-то ему кричали и даже стали кидаться мелкими камешками, стараясь попасть ему пониже спины.
Наконец, из того же подъезда вышел худой, взъерошенный парень, и с ним девушка со светлыми крашеными волосами. У них в руках были набитые пакеты и авоськи.
-Ну, ни фига себе, Тампоша! - недовольно заявила девушка. - Чего ты шляешься? Чего не помогаешь?
-У них же всё есть! - тот начал торопливо оправдываться.
-Что - всё? А вещи? А одеяло? Давай, укладывай в багажник! - распорядилась она и поставила пакеты у колеса. - Поставь пакеты! - это было уже обращено к её спутнику, после чего девушка подошла к передней двери, барским жестом её распахнула, и её глаза широко раскрылись - не то от удивления, не то от возмущения.
-Я не поеду сзади - заявила она.
-Это ты кому говоришь? - небрежно бросил Попов, пустив ей в лицо колечко дыма.
Тут вернулся водитель. Швырнув в сторону сигарету, он открыл дверь и сел за руль, не обращая внимания - ни на маленького паренька, старательно укладывавшего вещи в багажник, ни на девушку, уж больно ретиво качавшую права. При виде водителя, худой взъерошенный парень как-то внутренне напрягся, в его глазах блеснул недобрый огонёк, а лицо исказилось гримасой злобы и ненависти. Но водитель на него вообще никак не реагировал.
-Так, я не поняла! - возмущённо-барским тоном продолжала "выступать" девушка, с вызовом глядя на Попова.
-Знаешь - мечтательно ответил Попов - вали-ка ты домой. Ты всё равно ничего не понимаешь, а мы и без тебя как-нибудь справимся.
-Ладно, садись, хватит спорить - сказал худой, при этом своей мимикой он что-то хотел показать девушке. Та нехотя села на заднее сиденье, а он - рядом с ней, и закрыл дверь. С другой стороны примостился низкорослый. Водитель вновь вытащил лимонад из-под сиденья, и с жадностью присосался к бутылке.
-Ну что, давайте, наверно, поехали? - громко сказал низкорослый.
Водитель завёл машину, и стал медленно выезжать из двора. Словно его "Москвич" всё это время дремал, и только теперь проснулся.
-Слушай ты, останови! - толкнула водителя в плечо девушка. - Чего это я должна сидеть сзади?
-Во-первых, мы этот вопрос уже решили, а во-вторых, нельзя мешать водителю. Или что - тебе что-то не нравится? В таком случае я не держу - ответил Попов, даже не оборачиваясь, а лишь небрежно покосившись на девушку.
-Эй вы, кончайте ссориться. Давайте лучше пива выпьем! - сказал низкорослый.
Он открыл лежавшую у него на коленях сумку, достал оттуда бутылку пива, откупорил и подал её девушке. Вторую бутылку он протянул Попову.
-Я не буду - отмахнулся Попов.
Худой парень чуть ли не вырвал бутылку из рук низкорослого. Тем временем, "Москвич" подрулил к заправке. Водитель вышел из машины. Вслед за ним вышел худой парень. Стоянка затянулась.
Девушка всё время выражала недовольство. Низкорослый её успокаивал. И вообще, ему приходилось играть в этом обществе роль некоего буфера, разряжающего обстановку, и переводящего всё в шутки. Он вновь начал нести какую-то нелепую, но довольно забавную, чепуху.
-Короче, сидим мы в баре с пацанами. Смотрю - там, через столик, сидит тёлка, такая классная, а с ней какой-то лох голимый. Вообще отстойный какой-то, хрен его знает, чего он там делал, и как он туда попал. Но деньги есть. Ну, я смотрю на неё, а она на меня. Я к ней подхожу, говорю: пошли танцевать! Ну, а он начал там чего-то залупаться, тут из моей братвы пацан один подходит, говорит: у кого есть проблемы? А этот лох ему отвечает: вот, у него проблемы. Ну, у меня, в смысле. Я ему тогда говорю: давай, иди на хрен отсюда, не мешай нам расслабляться, а то у тебя в натуре будут проблемы. И кстати, девушке денег оставь. Мы с ней сами решим, на что мы их потратим...
По-видимому, парнишка был уже в подпитии. Из его рта, как из рога изобилия, так и извергался этот словесный понос, вся эта показная бравада, и хвастовство своими вымышленными похождениями. Но девушку это забавляло, и она от души смеялась.
Она была похожа скорее на девочку-подростка, чем на взрослую девушку. Полненькая, угловатая, но у неё было смазливенькое, и умело накрашенное личико. Одета она была в джинсовую мини-юбку и облегающую блузку с короткими рукавами. Такой наряд подчёркивал её полноватую, но ещё далеко не сформировавшуюся фигуру - талия и бёдра на одной линии; неразвитая, совсем детская, грудь, и выступающий животик, красноречиво свидетельствовавший о том, что она не очень-то следит за собой, и позволяет себе всякие излишества в еде-питье. Но это её смазливенькое личико, и соблазнительные ножки - придавали ей своеобразную привлекательность, и, судя по её манерам, вниманием она никогда обделена не была. Капризная, избалованная, она в детстве (впрочем, оно у неё и поныне не кончилось) наверняка считалась принцессой, или ангелочком, с которой сдували пыль, словно с дорогой игрушки, и выполняли все её прихоти. На вид ей было лет семнадцать-восемнадцать.
Вскоре вернулся водитель, а вслед за ним, почти сразу - и худой. Девушка обрушила свой гнев на всех сразу. Ей никто ничего отвечать не стал. За них вновь начал объясняться низкорослый: мол, водитель заправлялся, да подкачивал шины...
-Этим нужно было заниматься до меня! - категорично заявила девушка.
Водитель надавил на кнопку магнитофона, включив его на полную громкость.
-Слышь - тихо, но властно проворчал худой - давай на Маяка заедем.
-Зачем? - спросил водитель, даже не оборачиваясь в его сторону.
-Шмали купить! - пояснил низкорослый. - Помнишь же, говорили там чего-то...
-Не помню - ответил водитель. - Может, ты мне напомнишь?
-Вы же обещали! - опять развыступалась девушка. - У тебя что, скажи ещё, денег нет!
-А, не, не, не - затараторил низкорослый. - Не надо! У нас есть! Мы уже достали!
Он сунул руку в карман, и достал оттуда пачку сигарет.
-Во, во, во! - завелся он. - Уже готовые! Ващще улётные косяки! Шишки с пластилином! По шарам даёт только так! - его глупое полудетское личико расплылось в самодовольной, дебильной улыбке.
-А где брал? - поинтересовался худой.
-Да, пацаны подогрели - ответил низкорослый. - Вчера в городе встретились, там у них один кореш откинулся, у него как раз день рождения был, зажигали по полной программе. Я тоже с ними маленько посидел, вискача попил, шашлычков поел...
-Дай-ка понюхать - сказал худой. Тот протянул ему пачку. - А ничего, на запах ядрёный.
Хоть байка маленького глупого парнишки про "откинувшегося" кореша и представлялась маловероятной, но его спутники были уже достаточно пьяны, чтобы задаваться такими вопросами. Они были погружены каждый в свои собственные мысли, в предвкушении удовольствий - то ли крепкой попойки, то ли наркотического "кайфа", то ли чего-то ещё, или даже всего сразу.
Оставив сзади слева Ыйсмяе - окраинный, довольно престижный "спальный" район, выстроенный в последнее десятилетие совдепа, красный "Москвич" на огромной скорости мчался по загородному шоссе, плавно вписываясь во все изгибы и повороты, которые делала дорога. Девушка сидела молча, надув губы, словно её обидели и теперь чуть ли не обязаны всячески ублажать и развлекать "её высочество". Что с переменным успехом и делали её соседи по заднему сиденью. Иногда свои шутливые реплики вставлял и Попов.
-...Сейчас у меня живёт - рассказывал худой. - Тоже только недавно откинулся...
-А по какой статье он у Хозяина чалился? - влез низкорослый, самовлюблённо демонстрируя свою осведомлённость по части блатного жаргона.
-И чего-то сосед там, по пьянке, начал его жизни учить. Мы ему: мол, иди ты... А тот не понимает. Ещё и сигареты вздумал стрелять... - продолжал худой, отмахнувшись от низкорослого.
-И как стрелял - навылет? - бросил реплику Попов. - Или сперва предупредительный, а там и контрольный?
На заднем сидении, похоже, никто смысла шутки не понял. Минуту помолчав, пьяный трёп возобновился. Водитель лишь коротко усмехнулся. Он вообще всю дорогу молчал. Зато магнитофон играл на полную катушку.
-Oh, yes! Oh, no! - задорно неслось из него.
Дорога петляла через лес, затем начинался крутой подъём. Водитель не снижал скорости.
-Ну, куда ты так гонишь? - обратился к нему Попов. - Что, взлётную полосу, что ли, нашёл?
-Смотри, таксист! Назад смотри - всё поймёшь, чего он гонит! А ещё таксист называется! - закричал низкорослый.
И действительно: сзади, уже много километров, за ними шёл, и тщетно силился обогнать, старенький зелёный двухдверный "бумер", на переднем стекле которого красовался зелёный кленовый лист.
-Куда его прёт? - сказал худой. - Он же зелёный! На такой-то дороге...
-Зелёный, как три рубля! - добавил Попов.
Впереди дорога делала крутой поворот вправо. "Москвич" благополучно вписался в него, а БМВ вылетел на встречную полосу, а оттуда - в кювет, "спотыкнувшись" об придорожный столбик, и совершив "мягкую посадку" вверх ногами. Ехавший навстречу старый серый "жигулёнок", чуть не столкнувшийся с БМВ, остановился, и водитель "Жигулей" бросился на помощь незадачливому ездоку.
-А что - если машина красная, то проедет, а если зелёная, то не проедет? - недоумевающе спросил низкорослый.
-А если она синяя, то пролетит, как фанера над Парижем! - ответил Попов.
-На следующем повороте, то же самое и с нами будет - недовольно проворчала девушка.
-А следующего поворота не будет - ответил ей худой. - Здесь красиво, останови.
"Москвич" свернул с шоссе на смотровую площадку - на высоком берегу моря, у самого обрыва, с прекрасным видом на всю акваторию. Слева вдали виднелись полуразобранные наблюдательные вышки бывшего военного порта Палдиски, справа - сосновый лес, пионерские лагеря, тоже бывшие, впереди - острова, а в этот ясный день отсюда были видны далёкие очертания южного побережья Финляндии.
Низкорослый разворачивал одеяло, доставал водку, пиво и прочую провизию.
-Слышь, Гоша? - обратился он к худому. - Давай, может, сразу задуем, а? Ты будешь? - спросил он уже у девушки.
-Да погодите, куда торопиться - ответила та. - Это давай оставим на потом. Сперва выпьем ещё немного, а там и поговорим.
-А что - впервые за всё время, проявил инициативу водитель. - Давайте, правда, курнём!
Низенький опять достал сигаретную пачку из кармана. Водитель вынул оттуда одну папиросину и, согнув гильзу, послюнявил языком палец. Его примеру последовали и Гоша с низкорослым. Плюнув на палец, Гоша старательно вымазывал слюной конец папиросы. К нему присоединилась и девушка.
-Мы вдвоём, вы втроём - распорядилась она.
-Я ж за рулём! - ответил водитель. - Нам с Андрюхой и одного косяка на двоих хватит!
К водителю тем временем подошёл Попов. Тот прикурил, затянулся, после чего деланно закашлялся, и передал папиросу Попову.
Гоша жадно всунул в рот свой "косяк", низкорослый поднёс ему зажигалку. Тот раскурил папиросу, затянулся всеми лёгкими, задержал дыхание. Папироса пошла по кругу - вслед за ним затянулась девушка, а уж ей "на хвост" сел и низкорослый. Вся троица была занята лишь созерцанием "прихода", полностью сконцентрировавшись на своих ощущениях, а потому им и в голову не пришло, что водитель и Попов курили обычную папиросу...
Алкоголь и наркотики не замедлили сказаться. Всех троих потянуло на бессвязную болтовню. Девушка вдруг резко оживилась, стала без умолку тараторить о том, как это прекрасно, что они вырвались, а как было хорошо раньше, когда они все вместе ездили на природу, как здорово веселились, гуляли, пили, правда? - она обращалась за поддержкой то к одному, то к другому.
Попов отошёл в сторону, встал на краю обрыва, да так и стоял, задумчиво всматриваясь в синюю даль. Иногда он поднимал с земли камешки, и бросал их с обрыва, прямо на каменистый берег залива, простиравшийся внизу, за сорокаметровой кручей. Водитель сидел на корточках рядом с "Москвичом". Низкорослый всё время не находил себе места, бегал туда-сюда. Невдалеке от них отдыхала молодая семья, и низкорослый каждые пятнадцать минут подбегал к ним, и спрашивал - то сигарету, то прикурить. То вдруг он залез в машину, желая сменить кассету, но тут водитель резко встал и схватил того за шиворот.
-Куда ты лезешь? - прошипел он. - Чего ты бегаешь?
-Да ты чё, да я так, я просто хотел...
-Заткнись! - грубо оборвал его водитель.
-Ну что, ты кажется, что-то хотел нам предложить? - развязно заявила девушка. - Или сначала с Игорёшей объяснишься?
-Сиди спокойно, идиотка! Ты и так слишком пьяная!
-Сиди спокойно, говоришь? - разозлилась девушка и встала, пошатываясь, и вдобавок ещё и опрокинула бутылку. Из бутылки вылилась водка и мгновенно впиталась землёй. Низкорослый тут же схватился за горлышко, и жадно глотнул.
-А ты что думаешь, я так просто всё забуду? Я тебя предупреждала! И если бы не твой дружок, ты бы сейчас совсем по-другому разговаривал. Ты теперь знаешь, что тебе будет?
-Да чего ты мелешь? Тампоша, ей больше не наливать!
-Как - не наливать? - девушка совсем рассвирепела. - Короче ты, дерьмо! Щенок трусливый! Одно из двух - или всё будет по-моему, или готовься... - у неё на губах выступила пена, она часто, по-собачьи, дышала, задыхаясь от ярости - к плохому. Тебе будет очень плохо. Даже Мурат тебе скажет. На деньги вы уже подписались, но с тобой разговор особый.
-Разбирайтесь сами! - сказал низкорослый, которого называли Тампошей и Муратом.
-Шестёрка ты гнусная, мы как с тобой договорились? Ты меня обманывал! Ты прибеднялся! Сам имеешь такие деньги, а я...
-Тебя никто не заставлял хвататься за всякие железки. Сама нализалась, сама дурью маялась, вот сама и ответила.
-Во-первых, я просто так ни за что не хватаюсь, а во-вторых, я никогда дурью не маюсь. Это ты дурью маешься, а я делом занимаюсь. Ты что, скажешь, этого не заслужил? Не заслужил? Ты, грязный вонючий козёл! Мы с тобой о чём договорились? Не помнишь? Или что, пусть тебе Игорь напомнит? Эх ты... Ты убийца, ты скотина, ты щенок, ты понял? Что ты молчишь - боишься? Припух? Давай, отсылай своего дружка! Пусть едет на автобусе! Только деньги пусть принесёт, которые вы мне должны!
-Это кто там кому чего должен? - заявил Попов и обернулся в сторону буйной компании.
-Я что-то слышал насчёт трёх штук зелёными. Или что - в отказку идёшь - возмутился худой Гоша, и тоже встал. Он еле держался на ногах.
-Ты мне всю жизнь искалечил! - орала девушка, и её язык заплетался. - Ты сам лез ко всяким уродам, путался со всякими овцами, а я... ты... вы что тут, считаете, что это пьяный трёп? Я пьяная, мне всё равно, я говорю правду! Я ещё не пьяная, я выпившая, была бы я пьяная - я бы вас всех тут построила, а особенно тебя! Короче, слушай меня, внимательно! Сейчас ты шлёшь своего дружка к чёртовой матери, он сядет на автобус, и уедет отсюда. Тампоша пусть пойдет, погуляет; а мы будем разговаривать с тобой. А то ты совсем обнаглел. У своего Андрюшеньки за спиной запрятался, и пальцы всем показываешь. Думаешь, кто-то что-то забыл? Нет! Ничего не забыто!
-Ну, кто тут идёт в отказку? Ты вообще с кем говоришь? - обернулся Попов к Гоше, и тот вмиг обомлел, при виде нацеленного прямо на него револьвера 38-го калибра.
-Лично я ни от чего не отказываюсь - нагло процедил водитель. - Я там побывал, и я ещё туда вернусь, и доведу дело до конца! Я не из вашего теста, и за своим базаром не сплю!
Тут девушка схватила пустую бутылку из-под пива, и бросилась на водителя, замахнувшись бутылкой, для удара по голове. Тот её встретил сильным ударом в живот - в его кулаке была зажата увесистая связка ключей.
-Ой! - завопила девушка. - Мой живот! Мой ребёнок! - и стала бить его по лицу. Водитель с силой толкнул её, повалил на землю, после чего дважды ударил ногой в живот. За девушку заступился худой Гоша, и началась драка. Но где уж им, в уматину пьяным, вдобавок ещё ослабленным "убойным" наркотическим зельем - с заторможенной реакцией, с раскоординированными движениями - было совладать с крепко сбитым, абсолютно трезвым, и разозлённым водителем! Масла в огонь подлил ещё и Тампоша. Хлебнув "для храбрости" из горлышка, он рьяно бросился между Гошей и водителем, но его встретил град ударов с обеих сторон. Драка переросла в настоящую свалку. Каждый дрался сам за себя, нанося удары во все стороны, и получая их со всех сторон, при этом подталкивали друг друга к обрыву. Тут вновь вмешалась девушка с бутылкой в руке, но её грубо оттолкнули, чтобы не мешалась. Один из дерущихся бросился было на неё, но тут же оступился и упал, и тут же на него накинулся другой, но девушка упала как раз на него, и бутылка разбилась. Вдруг, повинуясь неведомому инстинктивному порыву, водитель резко вскочил и отпрянул. Тампоша так и продолжал бегать взад-вперёд по краю обрыва. Один Попов оставался невозмутимым, спокойно стоя в стороне и бросая в обрыв камешки. Из обрыва раздался громкий раскатистый крик. Только это и остановило слишком уж разбушевавшуюся вакханалию - и тот и другой одновременно, словно по команде, застыли на месте, как вкопанные. И с ужасом обнаружили, что их теперь всего трое. Четвёртый покинул поле боя, издав тот самый предсмертный вопль. Девушки тоже не было.
-Пацаны, хватит! - истошно завопил низкорослый. - Они там, в обрыве!
Все, ошарашенные, отбежали назад, словно из яра наверх поднималось морское чудище. Даже Попов, и тот был потрясён. Однако чудища не было, но факт был налицо - две смерти. Вспомнились пророческие слова девушки - "следующий поворот будет наш". Тех, в БМВ, тоже было двое. Тоже парень и девушка. Не повезло, конечно, но всё же есть шанс остаться в живых. Здесь же шансов никаких. Сорок метров.
Мороз, пробежавший по коже, вмиг заставил отрезветь. Водитель мрачно закурил, спрятав глаза за чёрными стёклами очков. Попов заглянул в машину.
-Дай сигаретку - сказал водителю низкорослый Тампоша.
Тот достал из кармана сигарету, и протянул ему.
-Что делать теперь будем? - засуетился Тампоша.
-Что, что... Сматываться отсюда надо, да побыстрее! - буркнул водитель. - А ты, придурок, ещё тут бегал, суетился, головой вертел, вот и засветился перед всеми!
-Теперь могут ещё и убийство впаять! - нервничал тот.
-Какое ещё убийство? Ты что, совсем с головой поругался? Может, ты ещё пойдёшь и скажешь ментам, что мы все тут дрались? Это Гоша с Маринкой нажрались, как свиньи, да и стали выяснять отношения, вот и кувыркнулись туда. Места им мало оказалось.
-По закону наказуемо не только действие, но и бездействие, если приводит к подобному результату - заключил Попов. - И вообще, кто сказал, что мы здесь были? Засветился только ты один. Вот и придумывай теперь всё, что угодно. В конце концов, её видели с кем? С Егором. А где Егор? Вот вам и Егор!
-Последний, кого видели - это тебя, ты заходил за ней - ответил низкорослый.
-Её мамаша меня видела первый и последний раз в жизни - категорично и утвердительно произнёс Попов. - И бьюсь об заклад, что меня она не запомнила. Так что нас здесь не было. Всё, Миша. Поехали!
Человек в чёрном, которого и назвали Мишей, тяжело вздохнул, и сел за руль. Попов - рядом. Низкорослый Тампоша начал было собирать вещи, но Миша на него гаркнул:
-Ты что, идиот? Брось ихние шмотки, дебил, садись, поехали!
-А чего? Пускай берёт шмотки, и едет на автобусе - усмехнулся Попов. - Потом пусть попробует объяснить, откуда они у него взялись.
Тогда низкорослый поспешно всё бросил, и прыгнул на заднее сиденье.
Проезжая тот роковой для БМВ поворот, они увидели ту же самую серую "копейку", пожилого водителя, и карету "скорой помощи". Полиции пока не было. Очевидно, старик, вытащив "потерпевших крушение" из-под обломков "затонувшего корабля", ездил если не в Таллинн, то, во всяком случае, довольно далеко, чтобы вызвать им "скорую помощь". Уж чего-чего, а мобильника у него точно не было.
-Не высовывайся в окно, ты, кретин! - прикрикнул на Тампошу уже Попов, и тот испуганно притих.
Через пару километров, навстречу вылетела полицейская машина, сверкая синими огнями, и воя сиреной, а вслед за ней - ещё одна.
-Нет... Это не про нас... Это их...
Водитель облегчённо вздохнул. Гора с плеч...
-Слушай, Миша...- настороженно спросил Попов. - А где кассеты?
-Кассеты? - переспросил Миша. - Причём здесь кассеты?
-А притом, что эта сучка, когда забуянила, их ломала, не помнишь? Или тебе как-то не до этого? Конечно, пускай ломает! Ссы в глаза, всё божья роса! Только сейчас эти обломки остались там, а на них пальчики - не только её, но ещё твои и мои. Обратно уже не вернуться - там менты, да и этот старый чёрт на "Жигулях". Вот так. Картина Репина - "Приплыли". Или что ты на это скажешь?
-И что теперь делать? - опять засуетился Тампоша.
-Тебе вообще ничего не надо делать.
-А бутылки? - ужаснулся тот.
-А бутылки не в счёт. Их и до вас столько народу лапало, что там этих пальчиков не то, что море - целый муравейник!
-Да пока суд да дело, эти бутылки уже кто-нибудь заберёт да в тарный пункт снесёт! - предположил водитель. - А если сегодня ночью там гулянка будет, то и за кассеты можно не гонять - их просто в землю втопчут. Ну что, вот уже и город... Кого куда?
-Только вряд ли кому придёт в голову драться на краю обрыва - задумчиво изрёк Попов. - А лучше пусть приходит. Тем легче для нас. Давай, после кольца - прямо, и к "шестому". Где-нибудь там меня высадишь.
-А меня в Копли - попросил низкорослый.
-Слушай, Мурат, давай я на Силях тебя скину, там на "девятку" сядешь. Мне тоже, знаешь, светиться незачем...
-Ты, Миш, не нервничай. Отвезём его, куда он просит - успокоил его Андрей.
Понедельник, 24 мая
Рабочий день в "жёлтом здании" заканчивается обычно в пять, у кого-то и в шесть часов. Не считая дежурных оперов, конечно. Было уже начало восьмого. Вспомогательный комиссар (так дословно переводится с эстонского его чин, соответствующий европейскому и американскому вице-комиссару - так и будем именовать его в дальнейшем) Пётр Козлов, заместитель начальника Отдела по расследованию особо тяжких преступлений, уже собирал бумаги в ящики, и поглядывал на свой стоявший под окном чёрный "Форд-Скорпио", когда в кабинет вошёл один из сослуживцев.
-Оригинальный уик-энд приключился в наших предместьях - сказал он. - Наверное, солнышко взбудоражило. Четыре трупа на одном пятачке.
Козлов поморщился. Если бы речь шла об убийстве четырёх человек, ему бы такие новости преподносились не сутки спустя, и не как бы "между прочим".
-Что там такое? - устало спросил он.
-Взгляни - коллега протянул ему папку.
Рапорты, экспертизы... Две подшивки в папке касались двух трагедий, случившихся в минувшие выходные.
Вкратце дело обстояло так. В субботу в 20.15 поступило сообщение об аварии на 28-м километре шоссе Таллинн-Раннамыйза-Клоога-Палдиски. Ехавший в направлении Клоога автомобиль БМВ-316, зелёного цвета, номер такой-то, уклонился на полосу встречного движения, врезался в придорожный столбик, и упал в кювет, перевернувшись на крышу. Причина съезда с дороги - водитель не справился с управлением на высокой скорости. В машине находились двое - 18-летний водитель А.Чижов и пассажирка А.Вдовина, 16 лет. Он скончался на месте, она в тяжёлом состоянии доставлена в больницу, где на следующий день умерла от кровоизлияния в мозг. Скорую помощь и полицию вызвал Бондарев Василий Иванович, ехавший в момент аварии по той же дороге в направлении Таллинна на своём личном автомобиле ВАЗ-2101, номерной знак 216GTK, пенсионер...
В 9.45 в воскресенье, поступило сообщение о двух мёртвых телах на каменистом берегу залива Лахепере, в обрыве у смотровой площадки, на том же самом 28-м километре, в нескольких сотнях метров от места аварии. Личности погибших не установлены. Смерть наступила от травм, полученных в результате падения на каменистый берег с сорокаметровой высоты. В крови обоих, не считая высокого процента алкоголя, обнаружены ещё и наркотики - гашиш либо марихуана, и незначительное количество героина. При обследовании местности обнаружены... осколки пивной бутылки со следами крови... дальше неинтересно: рваное одеяло, битые рюмки, объедки, окурки, обломки кассет...
-С аварией-то всё ясно, а вот с обрывом...
-Пить меньше надо - резонно ответил Козлов, и, вздохнув, добавил: - И наркотой травиться тоже. Я такой чепухой уже давно не занимаюсь.
-В смысле - наркотой не балуешься? - передразнил коллега. - Или что - на старости лет решил пить бросить?
Козлов улыбнулся, оценив его юмор. Тот и так понял, что Козлов имел в виду.
-Шеф попросил, чтобы ты разобрался на досуге. Мало ли чего. То, что это несчастный случай, клин по дури - это мы всегда сказать успеем.
Услышав, что такая инициатива исходит от шефа, то бишь - от самого начальника отдела, Козлов сменил тон.
-Ладно - сказал он. - Тогда я оставлю эту папку у себя.
-Ты думаешь, они связаны между собой?
-Связаны тем, что у них могут быть общие свидетели. Тот же самый Бондарев, например. Ну, ладно. Сегодня я тогда посижу тут часиков до девяти, ознакомлюсь с материалами, а завтра уже приступим основательно.
-Значит, не едешь? - разочарованно спросил коллега.
-Нет. Отсюда удобнее наводить справки. Так что подвезти не могу.
Коллега посмотрел в окно. За окном шёл сильный ливень, и он решил, что лучше не мокнуть.
-Давай, я такси закажу - сказал он Козлову.
Козлов опять углубился в чтение. Так... при погибшей обнаружена записная книжка, визитная карточка фирмы интимных услуг "Luana", и ученический билет спецшколы-интерната для умственно отсталых детей, на имя Романовой Марины, 1979 г.р., ученицы пятого класса (!), проживающей на улице Веймери, дальше цифры стёрты - то ли 26, то ли 36. Билет выдан в 1994 году, по фотографии не определить, она это или нет. На вид погибшей 17-18 лет, на фотографии - совсем ребёнок. Вдобавок ко всему, девушка была ещё и беременна, примерно на восьмой-девятой неделе.
Тут раздался резкий телефонный звонок. Козлов взял трубку.
-Такси заказывали?
-Марек, иди, твоё такси прибыло - сказал Козлов.
-Ну всё, Петь, до завтра - сказал Марек. Они попрощались за руку.
Пётр Александрович Козлов был знаменит тем, что распутывал самые сложные, и умело скрытые дела. Либо наоборот, где всё было проще пареной репы, но с его лёгкой руки впоследствии выяснялось, что эта простота абсолютно не соответствует действительности. Что виновны совсем другие. И тогда, чуть ли не с поличным пойманные, выпускались из-под стражи, а за решётку садились те, кто поначалу имел твёрдое алиби, как говорится, на все случаи жизни. Козлов терпеть не мог этого слова, и любил повторять, что алиби есть только у мёртвых. "Какой, спрашивается, резон винить Сталина в наших бедах? У него же твёрдое алиби - он умер сорок лет тому назад!". Был Козлов человеком довольно замкнутым, ни с кем особенно не общался, и о своих методах расследования не распространялся.
О нём ходило множество легенд. Ещё в советское время он, будучи старшим следователем областной прокуратуры в тогдашней РСФСР, расследуя очередное хитроумное дело, вышел на авторитетов уголовного мира, и кое-кого из власть имущих. Ему предложили: хочешь по-хорошему? Десяти пучков зелени тебе хватит? Ладно, чёрт с тобой, бери тридцатник, раз ты такой настырный, и выходи из игры, а не хочешь - тогда мы начнём играть уже по нашим правилам. "Вот и играйте по вашим, а я буду играть по своим. А зелень скормите своей скотине - пускай щиплет и радуется" - ответил Козлов. Расследование так и продолжалось, а их посыльный был сразу арестован за попытку дачи взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Тогда бандиты пошли уже другим путём - похитили его жену, которая отличалась весьма своенравным характером, и своими скандалами не давала Петру ни сна, ни покоя, а разойтись с ней он не мог. На дворе стоял 1988-й год, Козлов занимал довольно видный пост, да и жена его была не прачкой, и не судомойкой, вдобавок ещё оба были члены партии - о каком разводе могла идти речь? Всё же он довёл следствие до конца, группировка была раскрыта и захвачена, вместе с женой Козлова, только уже покойной. После этого Козлов пошёл на повышение, перевёлся в Москву, (несбыточная мечта любого советского провинциала, в особенности же чиновника). Отличился и там, и в девяносто первом вышел аж на Тофия Джафарова, "расколол" и его, и, по записям, уже располагал каким-то материалом в отношении Валентина Павлова, но тут события развернулись совсем в другую сторону. Советский Союз прекратил своё существование, Джафарова убрали в тюрьме, Павловым занялись другие ведомства - Яковлев, Примаков и вся та когорта; Козлов же, оказавшись не у дел, с двумя серебряными звёздами на кителе, подал в отставку и уехал из Москвы. Спустя некоторое время, он объявился уже в Таллинне, благо дело, в далёкие времена здесь жили его далёкие родственники. Ничего особенно громкого за ним не наблюдалось, но дела он вёл неплохо, жил один в трёхкомнатной квартире в центре города, и имел поначалу редкую модель "Волги" - ГАЗ-3105, которую затем сменил на "Форд-Скорпио". Он с молодости увлекался спортом и рыбалкой. На рыбалку ездил всегда один, и привозил множество рыбы, причём ловил исключительно один вид - если окуней, то только окуней, если лещей - то только лещей, вышел на щуку - в ведре одни щуки, и так далее. Семьи у него не было, и вообще вся его жизнь была загадкой для всех.
Козлов отложил папку, придвинул к себе телефон.
-Прошу данные на Романову Марину, 1979 года рождения, ориентировочно - улица Веймери. Так, так... Махтра 78, квартира 17. Спасибо.
Он сделал пометку в блокноте, и набрал другой номер.
-Василия Ивановича Бондарева, пожалуйста.
Вторник, 25 мая.
-Да-да, войдите! - сказал Козлов, услышав нерешительный стук в дверь.
-Здравствуйте! - сказал старик, войдя в кабинет. - Вы Пётр Александрович?
-Да, я. Здравствуйте, Василий Иванович. Проходите, садитесь. Если хотите, можете закурить.
-Спасибо, я не курю вообще-то.
-Вот и замечательно. Собственно, я Вас пригласил, чтобы прояснить подробности дела.... Расскажите всё, что Вам известно.
-Эх... - старик тяжело вздохнул. - В субботу вечером я возвращался со своего огорода на "Жигулях". Проехал поляну, а за ней идёт поворот. Так вот. А из-за поворота, вдруг две машины вылетели - ну, прямо, как гонка какая-то. Я даже притормозил, на всякий случай. И не зря, как оказалось. Первым был "Москвич", красный, и нормально проехал, скорость, наверно, сбавил чуть-чуть, и вошёл в поворот. Вошёл, понимаете? А за ним зелёный вот этот... Вылетел на мою полосу, трах об столбик - и в канаву кверх ногами! Я бросился к ним на помощь, а вытащить, даже двери открыть - просто сил не хватило. А все едут мимо - кому какое дело, не то, чтоб помочь - не обернётся даже никто...
-Значит, Вам показалось, что водитель БМВ, то есть зелёной машины, как бы соревновался с "Москвичом"?
-Да навряд ли, хотя всё может быть... Это же молодые! И вот что ещё я видел: на "Москвиче", сзади слева, окно было открыто, и оттуда мальчишка выглядывал, всё смотрел на того зелёного. Но я не думаю, что они знакомы, потому что "Москвич" поехал дальше, а я... Вытащить их не получилось, я тогда в посёлок поехал, там магазин. Вызвал им скорую, потом поехал обратно. Проехал полдороги, потом назад, в магазин... Эх, старческий склероз! Полицию-то я забыл вызвать! Вернулся назад - позвонил в полицию. Потом снова туда... Сперва скорая пришла, потом уже полиция. И что ещё. Когда девочку в "скорую" положили... Парнишка-то, сказали, помер! И я стоял на обочине, тут смотрю - "Москвич" обратно едет!
-Вы уверены, что это был тот же самый "Москвич"?
-Да. Да! Красный! И тот же самый пацан сзади вертелся! На сей раз они ехали медленно, и я успел разглядеть. Но что мне вот показалось. Когда они туда ехали, у них в машине было много народу. А назад ехали только вдвоём.
-Вдвоём? - переспросил Козлов. Много народу - "Москвич" вмещает как раз четверых, ну, если потесниться - то и пятерых. Осталось двое, а где ещё двое - уж не те ли самые, в обрыве...
-Да, двое! Один впереди, и один сзади!
-И Вы могли бы опознать кого-нибудь из ехавших в "Москвиче"?
-Одного. Больше никого не разглядел.
-А Вы помните номер того "Москвича"?
-607. Или, может быть, 367... Но шестёрка точно была, и буква Т в номере. У меня как раз тоже есть шестёрка и буква Т.
-А какой модели был "Москвич"? 2141 или 412?
-Вот этого я не знаю. Я же в марках не понимаю. Я всю жизнь земледелец - хлеб растил, кукурузу, картофель... За руль сел, только как на пенсию вышел, и то чисто из-за огорода. Я знаю, что у меня "Жигули-2101", ну и "Москвич" тот, наверное, тоже 2101. Такой же, только спереди фары квадратные.
-Ну, хорошо... Задние фары какие у него были? С треугольниками по краям, или, может быть, вертикальные?
-Нет, нет! Точно, как на моих "Жигулях" - палочкой, по краям жёлтые поворотники, а ближе к номеру - красные, "стопари" и габариты.
-Так, понятно... Сороковой, значит. И ещё. Сколько времени прошло между первым разом, когда Вы увидели "Москвич", и вторым разом?
-Да минут двадцать, не больше. А что?
-Спасибо Вам, Василий Иванович. Вы мне здорово помогли.
Объявление в газете - "Полиция просит помощи!"
Тех, кто в субботу, 22 мая с 20.00 до 21.00 был на смотровой площадке на 28-м километре шоссе Таллинн-Раннамыйза-Клоога-Палдиски, на берегу залива Лахепере, и знает что-либо о погибших (приведены фотографии), или о красном "Москвиче-2140", находившемся на месте происшествия, просим сообщить по телефону 110 или ... Козлову Петру Александровичу., или прийти в Отдел ... по адресу: ул. Лубья, 2, кабинет 220.
Среда, 26 мая.
Домой к Романовой Козлов сам не поехал - отправил туда инспектора Субботина. Неизвестно ещё, какое отношение к погибшей имеет засаленная бумажка пятилетней давности, да ещё и с затёртой фотографией. Жертве лет семнадцать-восемнадцать, а этой Романовой сейчас уже все двадцать, да та, наверное, жива и здорова, а свой ученический давным-давно где-то посеяла за ненадобностью, хотя чем чёрт не шутит. Надо выяснить, что к чему, откуда у погибшей взялась именно эта бумажка.
Владимир Субботин, молодой жизнерадостный усатый шатен, поехал туда на своей белой "шестёрке", то бишь "Жигулях" шестой модели. Припарковался на площадке перед домом, в аккурат на том месте, где в минувшую субботу стоял красный "Москвич"; зашёл в подъезд.
Лифт был сломан, и на пятый этаж пришлось подниматься пешком. На лестничной площадке его внимание привлекла стайка подростков, галдящих, смеющихся и выкрикивающих разные непристойности. Среди них был худой белокурый мальчонка с заплаканным лицом, над которым издевались девчонки. В подъезде стоял резкий запах толуола, знакомый по облавам на подвалы и чердаки, в которых собирались токсикоманы, а вся стенка между четвёртым и пятым этажами, была в крови.
Субботин позвонил в квартиру номер 17. Одна из девчонок, лет четырнадцати, стоявшая на лестнице и курившая, спросила:
-А Вам кого?
Субботин не ответил. Дверь не открывали. Он позвонил ещё раз. Раздался треск ключа в замке, и грубый низкий женский голос из-за двери спросил:
-Кто там?
-Я из полиции.
Дверь открыла грузная, мужеподобная женщина, с грубыми чертами лица. То была Лидия Романова, мать Марины, ей было сорок лет, хотя выглядела она намного старше.
-Вы - Романова Лидия Захаровна?
-Я. А что? - с тупым непониманием, она уставилась на инспектора.
-Ваша дочь, Марина, дома?
-Её нет, она ушла ещё в субботу, и надоели! Больше тут не ходите, и её не спрашивайте! Уехала она с Егором! Звони Егору!
Она повернулась, и собиралась уже закрыть дверь, но Субботин повторил:
-Я из полиции. Инспектор Субботин - и показал своё удостоверение.
-Что она там опять натворила? - спросила Романова. - Проходите. Она ведь как напьётся, так... - и тут же осеклась.
Владимир зашёл в квартиру. Вслед за ним зашли три худенькие девчонки, одетые по дворовому, самой старшей было лет четырнадцать, остальным чуть больше десяти.
-А вам что тут надо? - возмутилась мать. - Это ко мне пришли. Ну-ка на улицу!
Девчонки не вышли. Вслед за ними зашёл тот самый мальчик с заплаканным лицом.
-А ты чего сюда? Ну-ка иди домой, нечего тебе здесь делать! - прикрикнула Лидия.
-Я же должен знать, где Марина и что с ней! - всхлипнул мальчик.
-Уходи, нечего тут... Тебя это не касается. И вообще, Артём, иди домой. Хватит тут сидеть в подъезде, ты понял? Пройдёмте на кухню - эти слова были обращены уже Субботину. - Разве эти дети что-нибудь поймут?
Они прошли на кухню.
-Ну, что там опять случилось? - нервно спросила Лидия, закурив дешёвую сигарету, отчего в кухне запахло палёной тряпкой.
-Значит, говорите, Ваша дочь ушла в субботу, и с тех пор не вернулась?
-Нет, не приходила. А что она опять натворила?
-Вот это мы как раз и выясняем. Скажите, вот это она?
Субботин показал фотографии погибшей, и фотографию на ученическом билете.
-Она, только вот это недавно, наверное, а это давно.
-Вы можете рассказать мне, что она делала в субботу?
-Ну что? Проснулись они часа в два, потом дома сидела в своей комнате, с Артёмом вот с этим самым. Потом пришёл Егор, они пили, чего-то в подъезде возились, потом поссорились. Артём ушёл, а они с Егором остались. Потом зашёл какой-то парень, и они все уехали.
-Что за парень зашёл?
-Не знаю. К ней тут столько их шляется, что я всех и не знаю. Того вообще в первый раз видела.
-А кто такие Артём и Егор?
-Артём - это вот этот сопляк! Она его месяца три назад притащила - вот мол, это мой жених, будет у меня жить! А я что? У неё этот жених каждый раз новый!
-То есть Марина вела ветреный образ жизни?
-Да у неё и так один ветер в голове! Ничего не хочет делать, только целыми днями гуляет со своими сопляками! Пить, гулять, а мама корми!
-Поясните - пить, гулять. Это что - бары, ночные клубы, казино?
-Да какие бары? Какие казино? Подъезды, подвалы, школьный двор вот. У неё же все друзья - от двенадцати до пятнадцати! Только вот старые знакомые, такие, как Егор - те постарше. А что толку, что ей двадцать? Даже к зубному врачу - и то я её сопровождала. Сама ничего не может.
-И на чём они уехали? Почему Вы уверены, что именно уехали, а не ушли?
-Ничего я не видела, я стирала. Мне некогда смотреть в окно - у меня такая орава! И всех обстирай, накорми - а всем лишь бы только бегать! Вот Ленка, вторая дочь моя - та молодец. Как восемнадцать исполнилось - сразу замуж вышла. И уже почти год замужем. А эти же...
"О чём ещё может думать мать-одиночка шести слабоумных дочерей? Только как бы побыстрее всех замуж выгнать!" - подумал Субботин. Лидия Романова внушала ему неприязнь.
-А этот парень, который зашёл - как он выглядел?
-В очках. Лет тридцать. Но я его не знаю.
-А ни у кого из её знакомых нет красного "Москвича"?
-"Москвича"? Ну, у Сашки есть какая-то машина, у Ромки есть, у Олега, но у него вроде какая-то импортная. "Москвич" - тот у Мишки был, прохиндея, но он уже года два здесь не появлялся. И то, у него не красный, а жёлтый.
-Как Вы считаете, кто мог пригласить Марину и Егора за город?