Неужели в Японии тоже идёт снег,
и лодки рыбачьи вмерзают в стеклянный лёд,
и звери кричат, потому что надежды нет,
и смотрит на Гору в тревоге японский Лот.

Я думал, что мир мой с иными ничем не схож,
что только на наших полянах цветёт мак,
что мысль о его утрате меня лишь ввергает в дрожь,
и сердце толкает в бездну, в которой живёт мрак.

Мне казалось странным, что дождь у других идёт,
что есть земля, другая, где дети кричат во сне,
где клевером пахнет прозрачный, как утро, мёд,
и, радуясь жизни, о новой поют весне.

Я ошибался: и в пустыне идёт снег,
а в оазисе на Синае о ком-то поёт кларнет,
и снова, "как прежде, сбирается вещий Олег
отмстить" бедуинам, хоть их на Руси и нет.

Я ошибался, и жаль, что узнал о том -
лучше бы жил в неведении, как дикарь,
верил, что я - единственный, а потом
ушёл бы в неведомое сквозь дым и гарь,

сожжённый родными под барабанный гром,
под песнопения с плясками до утра...
Неужели в Японии знают, что все умрём,
и звери их плачут, потому что страна стара.