Пахмутова Юлия Сергеевна : другие произведения.

Записки шизофренички

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История о творческой девушке, в жизни которой что-то пошло не так...


"Записки шизофренички"

(автор: Пахмутова Юлия Сергеевна)

  

Предисловие

   ...
   В каждом из нас есть волшебство и чудо, которое мы сами должны увидеть и полюбить.
   Зачастую мы не понимаем, зачем всё то, что с нами происходит. Нам кажется, что всё это глупость несусветная. И что, вопреки сложившимся стереотипам о вечном стремлении к высшей цели своего существования, нам должно быть стыдно "за бесцельно прожитые годы".
   Все герои этих обыкновенных и абсолютно разных жизненных историй связаны одним единственным смыслом: случайности не случайны. Любая страничка нашей жизни имеет смысл, и пусть не всегда сразу ясно, какой именно. Но всё-таки смысл. Вот о нем-то и размышляют герои моих историй, обычные люди, которыми могли быть и Вы!..
   Кто-то скажет: "Ой, сумасшедшая, напридумывала тут с три короба, а мы - читай!.." Хм, каждый имеет право на свое мнение, и никто никому мнение свое не навязывает: хошь - читай, хошь - не читай!.. И всё же жизнь - это такая непредсказуемая штука, покруче воображения любого писателя-фантаста. И честно говоря, жизнь настолько необыкновенна и многогранна, что говорить, будто того не могло быть, да этого - полнейшая глупость. Так что... не исключено...
   Однажды я посмотрела фильм, который слегка перевернул мое сознание. Он назывался "То, что мы потеряли". Говорящее название. Ну вот, в этом фильме есть один момент, где женщина жалеет о том, что потеряла ее семья в пожаре в гараже: документы, вещи, книги, детские игрушки, на что муж ей отвечает: "Да, какая разница, что потеряно, главное - что мы сами живы и мы вместе!" Так вот, в этой фразе вся наша жизнь, ведь мы всегда не ценим воздух. Да-да, признайтесь себе. Вот, обостряется у вас, к примеру, гастрит, ну что - месяц строгая диета, таблетки, лечение. Потом боль проходит, а тортика все равно ведь охота, ну или пивка, или покурить. А через месяца три боль возвращается, хотя, казалось бы, с чего вдруг?...
   Вот, в этом все мы. В принципе, это неплохо. И всё же всё хорошо в меру, и одна из главных наших целей на этой грешной земле, как мне кажется, НАУЧИТЬСЯ ЦЕНИТЬ сегодня, отпуская при этом вчера и не переживая за завтра.
  

1 Глава

   "... я всегда любила мечтать. Мои фантазии были неотъемлемой частью моей жизни. Вот я прекрасная принцесса, которую спасают из лап дракона, а потом за её руку и сердце сражаются несколько благородных рыцарей. А вот я супер-девушка, которая спасает мир от каких-нибудь жутких существ. Или я медсестра на поле сражения и вытаскиваю раненых солдат. А еще я была безумно популярной телезвездой, стройной, красивой, талантливой, которая чудесно пела, блестяще двигалась, и её все любили...
   Вот так я и жила бОльшую часть своей жизни, в мире, который сама придумала. В классе, и вообще в обществе, меня считали белой вороной, с которой лучше лишний раз не связываться, потому что она странная. Но мне это не было важно, ведь какой смысл думать об этих непонятных окружающих меня людях, когда у меня есть свой мир, в котором все люди просто прекрасны и в восторге от меня?!
   И, тем не менее, я умела хорошо дружить. В моём мире не предавали, и такое же отношение к людям я переносила в реальность. Именно своим друзьям я доверяла всю себя (да, кстати, стоит отметить, что я очень доверяю людям, что просто ужасный недостаток в современном мире!), поэтому они существовали не только в реальности, но и в моём мире.
   А еще в своём мире я, естественно, ждала прекрасного принца. Храброго, доброго, красивого, умного и понимающего меня. И не один из обитателей мира реального не мог меня привлечь. Почему? Да потому что такое совершенство, как я, создана только для идеала, который существовал в моей голове. И мне, такой прекрасной, нельзя отвлекаться и тратить свою энергию на всякие глупые знакомства и свидания. Или принц или никто!
   И вот, пока все мои знакомые девочки гуляли, веселились, дружили, влюблялись, ну в общем - жили, я сидела дома, мечтала и недоумевала: почему я такая несчастная".
   - Ясно. Давайте закончим на сегодня. Насколько я помню - Вам еще на прогулку, а затем процедуры. Вы ведь не пропускаете их, надеюсь?!
   - Это риторический вопрос?
   - Ну что Вы, я просто уточнила! - далеко не молодая, но следящая и ухаживающая за собой женщина слегка улыбнулась. (Я часто по непонятным мне причинам вызываю улыбку у людей!).
   - Что даёт Вам эта моя исповедь каждый день с десяти до одиннадцати?
   - Мне?.. А Вам что-нибудь даёт?
   - Ну, мне бы давало, если бы Вы со мной говорили или что-то советовали. А то я будто сама с собой общаюсь, а с собой я могу поговорить и в палате. Из этого я могу сделать вывод, что Вам попросту неинтересно говорить...эээ... слушать обо мне. Может быть, поговорим о Вас?
   - Дорогая моя, Нестерова Александра Васильевна? Кажется, Вы забираете мой хлеб, - Алевтина Петровна говорила спокойно, размеренно и, как всегда, с долей иронии (ну, чтобы я осознала абсурдность ситуации!). - Я уже давно поняла, насколько Вы проницательны и умны, однако в обязанности психиатра не входит высказывать своё мнение о пациенте во вторую беседу. А в Вашем случае это действительно так. Чтобы составить полноценное описание Вашего состояния, необходимо время и информация, которую Вы даёте. Любое моё мнение отвлечет Вас от истинной цели нахождения здесь. А цель эта - отдых, восстановление...
   - А Вам не кажется, что для этого больше подходит курорт, чем психиатрическая больница?.. - вырвалось у меня. Алевтина Петровна терпеливо выслушала, а затем продолжила:
   - ... и перестройка всех Ваших ценностей, потому как прежняя система приоритетов погубила Вас. Не пора ли что-то изменить? Думаю, стоит задуматься над этим. Всё, что Вас сейчас окружает, конечно, малопривлекательно, однако у всего в жизни есть не только минусы, но и плюсы. Попытайтесь их найти и оценить. Думаю, Вам с Вашими способностями это будет несложно!.. Это небольшая информация для размышлений до завтра. А теперь хочу Вас поблагодарить и отпустить на прогулку. Спасибо большое, Александра Васильевна, мне было приятно с Вами общаться.
   - Не сомневаюсь. Мне тоже. Всего доброго, - выдала я заученную фразу с наигранной мягкостью и вышла.
   Я забежала в свою комнату. Так я называла маленькое помещеньице примерно три на четыре моих шага, именуемое палатой. Здесь были грязно-голубые слегка оторвавшиеся и местами обвисшие обои, серо-белый потолок (очевидно, небеленый несколько лет) и какой-то непонятный линолеум, небрежно брошенный на пол, прибитый местах в трёх. Окно, на подоконнике которого я иногда сидела, если мне безумно хотелось романтики, и я могла, затаив дыхание, представить, что я жвачка, приклеившаяся к стеклу, выходило в сад, скорее небольшую аллейку, в которой проходила наша прогулка, а иногда и встречи с теми, кто приходил проведать кого-то из "наших". Я очень любила это окно за то, что, похоже, оно было единственным, что связывало меня с миром...реальным миром.
   Порой я спрашивала себя "Почему стены и потолок здесь не резиновые?". Ведь, как мне объяснили, я была просто не управляема! Я не помнила: в каком состоянии и почему я сюда попала. Из "того" мира ко мне никого не пускали, единственные, с кем я говорила, были врачи, медсёстры и вот уже два дня - Алевтина Петровна. Мне ставили непонятные уколы, давали странные таблетки (добрую половину которых я размельчала и сыпала под линолеум), кормили, заставляли спать и гулять, а еще по моей долго-ноющей просьбе, мне принесли тетрадь и карандаш. Это было всё, в чем, оказывается, я нуждалась больше всего. Потому что, как ни странно, ничто не успокаивало меня так, как написание чего-то непонятного в этой тетради (я называла её дневником. Хотя стоп, в дневнике пишут свои мысли, а я...чего я там только не пишу...записываю. Пусть будут "Записки". Где-то я читала, что человек, живущий в своём выдуманном мире - шизофреник. Я предполагала, что нечто подобное и привело меня сюда. Поэтому я называла свою тетрадь "Записки шизофренички")
   Итак, я забежала в комнату, схватила пальто (на улице была осень - прохладно!), тетрадь с карандашом. Ну, всё, а теперь - гулять!..
  
   1 записка (автор: Нестерова А.В.)

"Красивее..."

   Холодно! Я сидела на подоконнике, уткнувшись лицом в колени, и тихонько покачивалась. Чашка с остывшим чаем и шоколадка с орехами лежала рядом. "Он ушёл...ушёл...ушёл... У Ш Ё Л!" Я произносила это слово несколько раз, думая, что только так до меня дойдёт его истинный смысл, и я всё же пойму: что произошло.
   А за окном шёл снег. Еще с детства я знала, как это, когда, точно идиот, стоишь, подняв лицо к небу навстречу падающим снежинкам. А они падают прямо тебе на лицо, иногда скатываются по щекам, и время будто останавливается, всё становится таким мелким, глупым, неважным. Я не думала, что эта зима окажется для меня такой...незабываемой. Да я вообще не думала...
   В двери зашуршал ключ - я резко спрыгнула с подоконника, прихватив ногой чашку и шоколад.
   - Аня!? - в комнату осторожно заглянуло лицо испуганной подруги.
   - Вера, - не обращая на неё никакого внимания, с грустью сказала я, - я разбила ЕГО любимую чашку!!!
   Словно молния в меня ударило всё, что произошло, я спрыгнула с подоконника и, упав на колени, принялась собирать осколки чашки, будто от этого зависела моя жизнь. Слёзы заполнили глаза и покатились по щекам, я как в тумане продолжала собирать чашку, не чувствуя, как мелкие осколки впиваются в мои колени и ладошки.
   - Да, ты что, совсем обалдела. Тьфу на эту чашку и на Женьку твоего тоже тьфу! Хочешь собрать и склеить то, что никому уже не нужно?! - бросилась ко мне Вера.
   "Мда... очень символично она сейчас выразилась!" - пронеслось в моем творческом сознании. В это время подруга без особого успеха пыталась меня поднять и утащить подальше от этих осколков.
   - Ну и зачем он тебе нужен такой? Всегда помешан на своих тачках, в которых ты ни черта не понимаешь!
   - Неправда, я теперь могу отличить газель от микроавтобуса, - обиделась я.
   - Ну да, с тем же успехом можно отличить трактор от КАМАЗа! Ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь?
   Но я уже и вправду ничего не понимала. Отчаяние наполнило всё моё существование, как шампанское бокалы в новый год, воздух перестал проходить через заложенный нос, я начала задыхаться. ИСТЕРИКА!
   - А я любила его!!! - выпалила я и, схватив очередной осколок, сжала его в руках. - Что же я натворила???
   Кровь брызнула на ковёр. Хм, я и не заметила, что этот кусочек чашки был достаточно большим и острым. Я никогда не сдавала кровь, потому что попросту не могла переносить её вид, а тут... всё вдруг потеряло смысл, в глазах потемнело, и...
  
   - Думаю, жить она точно будет. Ну, придется попросту! - незнакомый голос приятно завораживал и заинтриговывал одновременно.
   - А я не хочу "как придется", - прохрипела я. Нет, я хотела сказать это как-то мягко, но голос был точно не мой.
   - Ух-ты, вы говорили: она слабенькая, а она уже с врачом спорит! - в голосе слышалась улыбка.
   Я безуспешно пыталась открыть глаза, точнее разлепить, кажется, они опухли. Да, не в таком виде лучше представать перед обладателем чудесного голоса. Ну почему, как только ты чувствуешь, что вот он, принц, ты сразу оказываешься в такой ситуации, где совсем не тянешь на принцессу?!
   - Вы, Анечка, не волнуйтесь. Лежите и отдыхайте! Укол я Вам сделал. Скоро успокоительное подействует.
   "Анечка! Так меня еще не называли! Приятно-то как!.. Укол??? - Моё сознание включилось и забило тревогу! - Он делал мне укол. Блин, а какие трусы я сегодня надела???" Смешно, но даже этого нюанса я не могла вспомнить, да я вообще ничего сейчас не помнила. Я вообще не... "Останься! Завтра я буду красивее!.."
  
   С кухни доносились приятные запахи. Как будто кто-то стряпал блины и заваривал душистый чай. Я встала с кровати, и направилась на... Стоп. Верка сотворила еще одну ужасную картину и притащила ее ко мне в спальную. Вера была "художником свободного времени", как она сама себя называла. Нет, это не касается ее вольных убеждений в плане творчества, просто она рисовала, когда выдавалась свободная минутка, как хобби. И многие из ее творений почему-то хранились в моей квартире, ну мне они не мешали, а в Веркиной квартире просто не помещались, так что, я была не против.
   Итак, о картине... Страшные красноватые глаза, израненное опухшее лицо, на руках пластырь, колени забинтованы. Похоже, у подруги было очень малорадостное настроение, и думала она, видимо, обо мне, потому что у картины были мои любимые бриджи, и красная футболка, в которой я... ААА!!! Зеркало!.. Не медля ни минуты, я ринулась на кухню.
   - Веркааа, - заорала я, приближаясь к кухне, - ты должна мне объяснить, что я вче...
   Верка повернулась, и я почувствовала, как колени подгибаются. Это была не Верка - на меня смотрел незнакомый парень. Нет, это не веркин Макс (хотя даже он никогда не приходил на кухню, и уж точно не готовил).
   - Где моя подруга? - уверенно и требовательно спросила я.
   Парень, казалось, слегка растерялся, однако это мне и надо было. В одну секунду я вывернулась и схватила нож с холодильника. И всё-таки хорошая у Верки привычка, уходя с кухни, оставлять нож на холодильнике.
   - Так, стой на месте. Я щас полицию вызову! - заявила я.
   Мне было совсем неважно, что наш домашний телефон давно уже был отключен за неуплату, сотовый был где-то в дебрях моей сумки, и очевидно, в разряженном состоянии. А крики с балкона "Полиция!" могли бы вызвать прямо противоположную реакцию, и в лучшем случае бы привлекли скорую. Ну и, конечно же, я не думала, что этот молодой подтянутый человек вряд ли слабее меня, и я смогу его удержать.
   Пока это всё проносилось в моей голове, парень без доли смятения смотрел на меня и улыбался. Вдруг на плите что-то зашуршало.
   - Анечка, я очень рад, что Вы проснулись, вижу: Вам лучше. Вера убежала на работу, сказала на минутку. И попросила меня тут... Можно я блин переверну?
   - Ага, - я села на стул, ничего не понимая, нож упал на пол. - А как Вы?..
   - Ну, я на самом деле шел с работы и заглянул вот, проверить, как там мой вчерашний вызов.
   - Вызов? Какой вызов?.. А, Вы врач?.. И ко всем вот так заходите?.. - я ничего не понимала. Однако этот стройный молодой человек вдруг показался мне таким близким и нужным.
   - Нет. Конечно не ко всем. Только к тем, кто обещает завтра быть красивее!.. А теперь пойдем пить чай, красавица!..
   Эх, и всё-таки какой чудесный у него голос...
  

2 Глава

  
   Я не могла дышать, я задыхалась, меня кидало в жар, а потом - в озноб... Дыхание перехватило в последний раз, и я резко открыла глаза. Я не понимала: где я. Щёки были мокрые от слёз, а рот и нос зажат моей же рукой. Неужели я хотела себя задушить? Но зачем?.. Я старалась восстановить дыхание, но тело отказывалось меня слушать, оно периодически вздрагивало. Я чувствовала, как ночнушка промокла от пота и прилипла к спине. Что же со мной происходит?.. Вдруг сознание снова покинуло меня, и я услышала горькое "НЕНАВИЖУ!!!". Кто бы это мог быть? Что же с ним делают? И почему санитары прибежали в мою комнату? Боже, как больно! Всё больно!..
   ... "Тихо, моя маленькая девочка. Всё непременно будет хорошо. Слышишь? Вот так, давай, дыши. Спокойно вдох и выдох. Раз, два. Раз, два. Всё наладится. Ты умничка. Всё хорошо будет!"...
   Я сидела на кровати с завязанными руками, положив голову на колени, и разговаривала сама с собой. Я находилась в комнате с резиновыми стенами, попасть в которую очень мечтала когда-то. Моя здравая часть понимала, что никаких резких действий предпринимать не следует. Да и сил на них у меня тоже не было - наверно, это успокоительное. Но зачем я здесь? Что...
   - Здравствуйте, абсолютно непредсказуемая девушка Александра! - знакомый голос прервал все мои размышления, в комнату вошла Алевтина Петровна.
   - Здрасьте, - прошептала я, попросту не имея сил на большее.
   - Итак, перейдем сразу к делу. Что же Вы натворили вчера, Сашенька?..
   - Не помню, - абсолютно честно сказала я.
   - Ясно. Тогда на эту тему мы поговорим позже, когда Вы немножко восстановитесь, - я хотела сказать, что лучше бы сейчас обсудить то, что я еще могла воскресить в своей памяти, но Алевтина Петровна невозмутимо продолжала:
   - А сейчас я бы хотела Вас познакомить с одним человеком, вернее он хочет с Вами познакомиться и помочь Вам, - пока она говорила, дверь открылась, и в комнату вошёл... - Знакомьтесь, это доктор...
   Я вдруг сделалась сторонним наблюдателем всего, что происходило со мной. Я лишь слышала свой истеричный крик. Снова "Ненавижу!!!". Я не чувствовала боли, лишь крепкие руки, которые меня сжимали, чьё-то теплое дыхание возле моего уха, и "Тихо, тихо, девочка. Ну что ты, теперь всё будет хорошо. Я с тобой! Тихо...".
   Сквозь какую-то пелену я разобрала только слова Алевтины Петровны "Я же говорила, что она очень непредсказуемая. Колите скорее успокоительное!.. Да, ей в буквальном смысле надо, чтоб рядом был сильный человек, но, как Вы понимаете, санитар не способствует выздоровлению..."
   Ей ответил какой-то другой незнакомый мне голос "Да, я понял. В этом и состоит моя работа. Я смотрел её историю болезни. Ничего подозрительного на мой взгляд. Я попробую, но попрошу Вас не пропадать, а то...". Сознание выключилось, и я провалилась в чёрную дыру, в которой не было ничего и никого, а главное - не было меня!..
  
   Солнце теплыми лучиками согревало моё изможденное тело. Я чувствовала себя измученной, изодранной кошкой, которая всё время одна и всё время сильная, чтобы выжить. А неужели есть другой выход? Я приоткрыла глаза и зажмурилась. "Ну, надо же. Это действительно солнце, и даже не свет от больничной лампы! Ой, как я по нему соскучилась!"
   - Проснулась? - чей-то спокойный и приятный голос вернул меня в реальность. Где-то я его уже слышала. Я попыталась сесть, но сил не хватило, и я, придерживаясь на руках, опустилась на подушку. На руках! Вот это да - меня развязали!
   - Что Вы здесь делаете? - выдала я слабым голосом, который всё-таки пытался казаться уверенным.
   - Я зашел Вас проведать, но Вы спали, и я решил немного подождать Вашего пробуждения. Вам повезло, потому что я уже собирался идти, думая, что вряд ли Вы очнетесь до обеда, - доктор взял еще одну подушку, приподнял меня, а затем аккуратно положил её мне за спину, чтобы я могла сесть.
   - Вы обо всех своих пациентах так заботитесь? - не без удивления спросила я.
   - Конечно, - он невозмутимо улыбнулся, сел рядом и внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, он хочет что-то сказать, но не знает: пойму ли я. А еще на мгновение в голове пронеслась мысль, что он знает обо мне намного больше, чем я думаю, и что... я его тоже знаю...
   - Кто Вы? - не вынесла я затянувшейся паузы.
   - О-да, конечно, я же до сих пор не представился. Самсонов Алексей Владимирович. Можно просто Алексей, с позавчерашнего дня Ваш лечащий врач... ну, и не только Ваш.
   - А Алевтина...- недоумевала я.
   - С ней, если возникнет необходимость, я буду консультироваться. Или Вы хотите, чтобы именно она работала с Вами?
   - Не знаю, мне не интересна эта ваша политика: кто, с кем - без разницы. Просто я не совсем понимаю, почему вдруг всё так поменялось... Подождите, я спала два дня???
   - Да, практически. О, Александра, Вы действительно непредсказуемы. И совершенно нелогичны, - он снова улыбнулся, и тут я вдруг заметила, насколько он молод. Ну, по крайней мере, производил такое впечатление. В его лице было что-то манящее и притягательное. Он был достаточно стройным и ухоженным мужчиной. Он не был красив, как нарцисс, но его обаяние было очаровывающим. Это напомнило мне какой-то мыльный сериал: врач красавец-мужчина и я девушка-сумасшедшая (ну а как еще сказать, если уж быть откровенным?!). А что если и он - моя фантазия?! Я безотчетно наклонилась к нему, и резко ущипнула за руку. В моих фантазиях он бы не почувствовал или отшутился бы, но он резко схватил меня за руку, приблизился к моему лицу и тихо сказал:
   - Границ не переходить. Иначе окажешься снова в смирительной рубашке, и более того, в общей палате, - Алексей резко встал, подошёл к столику, на котором, видимо, лежали какие-то его бумаги и что-то записал в них.
   - Прости... стите!.. Я думала, Вы моя выдумка. Вы же читали историю бо... - вдруг мои мысли переключились на другое, сознание приказало говорить... говорить всё, что приходит в мою голову, и я послушалась. - Вы сказали, что я нелогична. Меня так уже называли. Мои друзья. Они были важны для меня. У меня было много друзей, они все такие разные. Но все они всегда меня поддерживали, а я боялась, что потеряю их, или они меня бросят. Я пыталась поговорить с ними, рассказать, что происходит. Рассказать всё, но... они не понимали. Им было неинтересно. Я боялась - они сочтут меня сумасшедшей. А сейчас...сейчас я потеряла их. Я снова одна! Одна!..
   Я не знала, ушел ли он или слушает мой бред, но когда почувствовала, как крепкие руки меня заботливо обнимают, поняла, что всё это время он был рядом. Я ощущала, как по щекам снова бегут слёзы, однако в этот раз они были не такими горькими, ведь теперь я не одна была их свидетелем.
   - Ты молодец. Память постепенно восстанавливается. Хочешь, я дам тебе снотворного, и ты отдохнешь? - его заботливый голос вернул меня в реальность.
   - Нет, - всхлипнула я. - Я итак долго спала. Я бы хотела побыть на свежем воздухе. Можно с тоб... Вами. Вдруг я что-то...
   - Я понял. Попрошу принести тебе завтрак. Сейчас мне надо закончить обход. Я вернусь где-то через час, и мы сможем прогуляться. Ванна и туалет находятся вон там, - он показал на дверь напротив моей кровати. - Думаю, ты хочешь знать: почему тебе предоставили такие апартаменты. Это друзья твои позаботились. Они уверены, что тебе нужен покой, а еще что ты любишь уединение, а не общие палаты. Хочешь что-нибудь еще?
   - Спасибо... ну, за комнату. Нет, ничего не надо... только если... я очень люблю музыку...
   - Ладно, ясно. Мне пора. Давай, обживайся. И попробуй без приключений! - он еще раз улыбнулся и вышел. Я сидела, и в полнейшей растерянности смотрела по сторонам, пока в комнату не заглянула маленькая девушка в белом халате.
   - Александра Нестерова?
   Я кивнула.
   - Это Вам, - она занесла поднос, на котором красовалась тарелка рисовой каши, стакан какао и хлеб с маслом. - Вы позавтракайте и оставьте всё здесь, а я потом заберу.
   Девушка вышла. А я всё еще продолжала летать в своих мыслях. Значит через час! Я огляделась. Теперь я находилась в комнате с нежно-розовыми стенами, недавно побеленным потолком и аккуратно прибитым новым линолеумом, а еще отдельные ванная и туалет (как же здорово! Давно пора помыться. За четыре или пять дней здесь, думаю, я приобрела достаточный вид и запах, чтобы при встрече произвести впечатление прожжённой сумасшедшей, которая всячески отвергает личную гигиену!). Ой, а какое большое окно с удобным подоконником, в которое по утрам заглядывает солнце. Я спрыгнула с кровати и подбежала к нему. Класс! Это заброшенный сад, который находится за больницей, но в нем никогда никто не гуляет только машина с продуктами заезжает через него. Вид обалденный! Солнце так и разливалось на цветных осенних деревьях. Я огляделась вокруг. Вот она. Моя тетрадь лежала на тумбочке рядом с кроватью. Моментально схватив её и ручку, я маниакально начала выводить буквы, по которым уже безумно соскучилась...
  
   2 записка (автор: Нестерова А.В.)

Солнышко

   - Сволочь!..
   - Дрянь! Это тебе за всё хорошее!
   - Будешь знать!
   - Поняла теперь, что я чувствовала с...!..
   - За...
   - Проститутка ...!
   - Сдохни! Сдохни! Вот так тебе!..
   ... Удары, наверное, должны были как-то отдаваться в моём теле, но я ничего не чувствовала... уже не чувствовала.
   - Хватит! Стоп! Прекрати! Ян, остановись.
   - Дура, заткнись, какие нафиг имена? Ты что несешь, дрянь такая!?..
   - Да к чёрту имена! Она не дышит уже. Ты ее убила...
   - Чего?.. Пульс трогала?.. ну или чё там смотрят обычно?.. Ты же у нас медик, блин!
   - Всё, хватит, давай, валим нафиг. Не дышит она. Всё, пошли.
   - Куда? А вдруг эту тварь кто-нибудь найдет?
   - И чё? Кто узнает, как она сюда попала?.. А утром прибегут собаки, и всё. Короче, пошли уже.
   - Да, пошли. А, она точно сдохла?
   - Да точно, точно.
   - Ой, а я ведь не хотела её убивать. Я только напугать... ну, чтоб место свое знала...
   - Конечно, конечно. А теперь уходим. В машине поговорим...
  
   ... меня разбудил голос Влада. Нежный, заботливый и одновременно уверенный и взволнованный.
   - Вика. Виктория. Пожалуйста, ответь. Солнышко, я очень хочу тебя слышать. Я знаю: ты слышишь меня. Наконец-то я дозвонился. Ну, давай же, малыш, поговори со мной. Хотя бы скажи: где ты. Вика! Викочка! Викааа!!!
   Я слушала его голос и не могла понять: откуда он, и почему самого Влада нет рядом. Пахло бензином, а еще сыростью, мышами и грязью. Мда, вряд ли я на романтичном свидании. В долю секунды откуда-то возникла тревога. Нет, меня волновало: где я и что со мной, но это было нечто другое. Так было раньше, когда Влад говорил, что у нас свидание в 4 часа, а в 3 у меня возникало какое-то волнение, будто я что-то забыла. У меня всегда была плохая память. Даже если я и записывала, надо было еще не забыть это вовремя прочитать. Моей памятью стал Влад: по возможности он записывал мои дела в свой i-pod, и когда у него пикало напоминание, звонил мне. Вот и сейчас я что-то забыла, что-то очень важное для меня. Но что?..
   Я попробовала приоткрыть глаза... ну хоть один. Это было непросто. Они так заплыли, будто я проревела всю ночь, а еще их что-то слепляло, какая-то липкая жидкость. Ладно, про правый забудем, кажется им я лежала в земле, и открыть его... нет, лучше левый. Я слегка приподнялась, и тут произошло три события: я попыталась открыть глаз, тут же всё мое тело пронзила нестерпимая боль, и я закричала, точнее, попыталась, но из горла вырвался лишь жалкий хрип.
   "Господи. Это же невыносимо! Что со мной произошло?.." - пронеслось в моей голове. Я заметила, что лежу посреди заброшенных построек, было темно, и холодно, рук я не чувствовала. А в огромные щели между приставленными в виде стены досками пробивались лучи солнца.
   И вот тут моё сознание начало работать как нельзя логично. Мысли появлялись и выстраивались в единую цепочку. Я должна была вспомнить что-то, что мне поможет... может быть, и уберет эту боль. И я начала говорить сама с собой, говорить в голове.
   " - Кто я?
   - Я Вика, я солнышко!
   - Ладно. Что я здесь делаю?
   - Лежу. Мне больно. Скорее всего, это заброшенные постройки за городом.
   - Так. А была ли я в городе?
   - Да. Я помню город. Я его знаю, только я не помню название.
   - Неважно. Как я попала сюда?
   - Ну, я вся болю. Значит, произошло что-то страшное. Вспомнить бы что... Так... так... может, авария. Точно я попала в автокатастрофу. Машину занесло, а я, чтоб не взорваться вместе с ней выползла и добралась сюда.
   - А кто меня вёз? Или я сама?..
   - Не помню. В любом случае меня ищут. Правда, я не знаю: какое расстояние отсюда до места аварии. Ну и ладно. А еще мой телефон. Точно. Он же работал. Неделю назад друг Влада Славик упросил его поставить какой-то навигатор в телефон и машину. Под этот эксперимент попала и я. Лишь бы сработал, и меня всё же нашли. А пока.... Ну, встать и сварить кофе не получится..."
   И тут меня прошиб холодный пот. Вдали слышался ЛАЙ.
   "СОБАКИ!.. Точно! Кто-то упоминал про них... Так, мне надо встать!.. Надо..."
   ... Я сидела на каких-то коробках, держа в руке палку. Чем она спасет меня я не знала, но всё же лучше, чем ничего. Я вспоминала подобные сюжеты из фильмов. Как там вот - раз, и другой кадр, раз и спасена, раз и в больнице. А там Владик, он со мной, он рядом, обнимает меня и... Лай приближался, они учуяли кровь. Я видела следы от своего окровавленного тела. Вон где я лежала. Я не помнила, как встала. От боли и слабости память иногда пропадала, мне казалось, что Влад несет меня на руках. Я бредила, но шла. Как я заметила эти коробки, и почему решила пойти к ним я не понимала.
   Вдруг лай стих, я выглянула из-за коробок - вокруг следов от моего тела скопилась свора собак... или стая диких псов. Они явно были слегка голодны, и теперь старались понять: где же еда.
   Левая моя нога двигалась плохо, и практически не сгибалась от боли. Носом я дышать не могла, поэтому сидела, открыв рот, и издавала хрип. Всё мое тело ныло и липло от крови, грязи и бензина. И всё же мне больше всего сейчас хотелось быть очень похожей на безжизненную, никому не нужную коробку.
   Я решила думать о чем-то приятном, ведь это могут быть последние минуты моей глупой жизни. Не могу же я думать о собаках. Вряд ли солдаты на войне думают о пулях, когда лежат в окопе с осколком в груди. А именно так я себя и чувствовала сейчас. Так что... с чего начнем: дом, семья, работа... любовь.
   Дома у меня никогда не было, настоящего... Ну, разве что детский дом. А потом... потом я училась на швею. Ой, как мне нравилось шить! А еще придумывать нестандартные наряды. Ну, в нестандартности меня не переплюнешь. Из-за лишней фантазии я плохо сдала выпускные экзамены, однако удостоверение швеи всё-таки мне выдали, хоть и с большой неохотой.
   Когда меня вместе с моими эскизами выгнали из последнего ателье, куда меня взяли с моим-то больным воображением и непримиримым характером, я, быстро приняв решение, направилась на мост... сначала я выкинула эскизы, которые каким- то порывом ветра вынеслись на дорогу, как раз на лобовое стекло мотоцикла Влада. Оказалось, что решиться прийти и решиться прыгнуть не так-то просто. Поэтому когда он прибежал на мост, я, пока еще благополучно зацепившись, стояла на мосту с внешней стороны и держалась за поручни. Он подбежал ко мне, будто знал меня всю жизнь, схватил за руки. Не без боли развернул меня, затащил обратно, и сказав "Я Влад. Пошли со мной, ладно?", взял за руку и потащил к дороге. На все мои вопросы, истерики и попытки уничтожить найденные им эскизы, он ответил просто "...потому что ты, похоже, мой счастливый выбор!".
   А потом... потом... Работа, показы, шоу, разъезды. Мне дали возможность творить то, что я хотела. А любой мой недочет считался запланированным. Я была счастлива я делала то, что я умею, то, что я хочу, и получала за это неплохие деньги.
   А Влад... Влад был со мной всегда. Он был единственным, кто был мне дорог, но кто меньше всего догадывался об этом. Я научилась не показывать своих истинных чувств. В его мире это было глупо. А потом я узнала, что именно такой мир он ненавидит. И во мне больше всего ценил он непосредственность. Вскоре я стала единственным человеком, кому он по-настоящему доверял, а потом и полюбил.
   Но однажды пришла другая. Она была важна для него, для нас. Она могла помочь нам с рекламой и продвижением нашего товара на рынок. Влад, казалось, разрывался между искренними чувствами ко мне и наигранной нежностью к ней. Она меня ненавидела. А я боялась его потерять, не привыкла я отдавать что-то заработанное тяжким трудом. А она любила, чтобы все падали к ее ногам, чтобы было что пинать впоследствии. И звали её ... как же... а, точно - ЯНА!..
   От воспоминаний абсолютно спёрло дыхание, я неправильно вывернулась, и повалилась с коробок, в мгновение заметила, что уже стемнело и собаки ушли. А еще за досками показались какие-то огни и голоса. "Вика!... Вика!..."
   "Что это? Телефон или галлюцинация? - подумала я, и от резкой боли, пронзившей всё тело, закрыла глаза. - Вряд ли это важно теперь. Прости меня, Господи. И ...я всегда буду любить тебя, Владик!.."
   Мы никогда не поймем, что значит быть брошенным, если нас не бросали. Никогда не поймем, что значит быть убитым, если нас не убивали. Что значит быть любимым, если нас не любили, или одиноким, если никогда не жили в одиночестве. Мы никогда не поймем, что значит быть счастливым, если не будем ценить то, что находится рядом с нами. Я считала, что всё, что я перенесла в этой жизни, просто ужасно. Это кошмар, который мог произойти только со мной, и который никогда не кончится.
   Однако я не понимала, что всё это нужно для того, чтобы начать ценить то, что Бог дал мне потом. Ведь так и нужно. Вряд ли ты начнешь ценить истинный вкус шоколада, если работаешь на шоколадной фабрике и имеешь возможность пробовать его каждый день. А вот, что чувствует голодный ребенок, выросший на улице и живущий только тем, что ему дают, когда вдруг внезапно находит в мусорке просроченный шоколад. В обоих случаях люди пробуют шоколад. Разница только в его качестве, но выходит, что порой и низкое качество кем-то может цениться достаточно высоко, и принести, таким образом, маленький кусочек счастья тому, кто оценил его.
   Мир не позитивен и не негативен по отношению к нам. Он нейтрален. Всё зависит от того, как мы его воспринимаем, и насколько умеем оценить то, что он нам дает. А еще всё познается в сравнении.
   Теперь я могла оценить многое, но нужно ли это? Думаю, да. Нужно всё, что с нами происходит, происходило или будет происходить! Нужно! И я нужна!..
   ... Я открыла глаза. Я лежала в белой комнате, окутанная всякими проводками. Справа что-то периодически пикало, там же красовалась и капельница. А слева возле моей руки, что-то лежало и сопело. Я слегка повернулась и хихикнула. Влад резко соскочил и непонимающе посмотрел на меня.
   - Доброе утро, - улыбнулась я.
   - Доброе!.. - слегка растерялся он. - Э, Вика, солнышко. Ты очнулась?! Ой, а я уж было. Господи, вот это чудо! Мы уж совсем без тебя завядать начали. Ты...ты так внезапно исчезла тогда, я не знал, что подумать... а потом решил в полицию. И...что произошло, родная моя? Ой, что ж я говорю-то?.. Ты очнулась, а я... я сейчас врача позову...
   - Погоди, Влад. Он, скорее всего, посмотрит на меня, а потом скажет, что мне покой нужен. А это не так. Я... я так по тебе соскучилась! Я же не сказала тебе самого главного...
   - Я буду любить тебя, Владик?! Нееет, это ты сказала, - улыбнулся он, и, поцеловав меня нежно-нежно в щечку, добавил: - Я тоже по тебе скучал. Но остается неясным одно: что с тобой произошло?
   Тут дверь открылась, и в палату вошёл мужчина в белом халате.
   - Ага, очнулась наша спящая красавица. Ну, будем знакомы, Олег Петрович, Ваш лечащий врач.
   - Олег Петрович, а что со мной? - я решила не упускать случая, потому что, зная Влада, вряд ли он будет потом мне рассказывать о моем состоянии.
   - Ох, как она быстро освоилась, - усмехнулся доктор. - Ну, пока состояние стабильное, заметно улучшающееся. Всё самое страшное уже позади. Правда, есть множественные переломы и сотрясение мозга. Но девушка Вы молодая, поправитесь быстро. А теперь попрошу оставить нас наедине, мне необходимо осмотреть пациентку.
   После осмотра в палате появился Влад и ... какой-то коренастый парень.
   - Вик, это Добров Вячеслав Сергеевич, следователь полиции, - сказал Владик.
   - Можно просто Славик, - добавил служитель закона.
   - Вик, он хочет рассказать тебе кое-что. Ты сможешь его выслушать?
   - Ну, конечно, смогу, - предчувствуя что-то интересное, нетерпеливо ответила я.
   - Итак, Виктория Андреевна, я расскажу лишь о том злосчастном вечере открытия Вашей новой коллекции.
   Начнём с того, что напоив Вас алкоголем, гражданка...
   - Стоп, - прервала я беседу, - а Вы можете рассказывать мне всё, как Славик, а не как Вячеслав Сергеевич?
   Следователь Добров улыбнулся и продолжил:
   - ... в общем Яна Шевцова, дождалась, пока ты полностью опьянеешь. Затем позвала тебя в машину, якобы поговорить, а потом увезла тебя в заброшенные гаражи на окраине города. Там она и её "подруги" тебя неслабо избили, и когда ты впала в состояние болевого шока, решили, что убили тебя. Испугавшись, они быстро вернулись в машину и отправились на продолжение вечера, бросив тебя на растерзание местным собакам. Однако утром тебя разбудил звонок Влада. Видимо, на разбитом девушками телефоне всё-таки поймалась сеть, и включился автоответчик. Тут же сработал недавно установленный навигатор, и мы смогли установить местоположение телефона.
   Однако связь прервалась, и область нахождения осталась достаточно широка для поиска. И всё же к вечеру мы тебя отыскали. Яна призналась во всём, как только мы пришли к ней, как к одной из твоих недоброжелательниц, и сообщили о твоем чудесном воскрешении... Вот так, теперь её ждет суд. А ты... я до сих пор не пойму, как ты всё-таки смогла в таком тяжелейшем состоянии спастись от псов. Видно, действительно Влад выбрал себе сильную девушку... и очень красивую!
  
   ... меня разбудил голос Влада. Нежный, заботливый и одновременно уверенный и взволнованный.
   - Вика. Виктория. Пожалуйста, ответь. Солнышко, я очень хочу тебя слышать. Я знаю: ты слышишь меня. Ну, давай же, малыш, поговори со мной.
   Я соскочила с кровати и выглянула в открытое окно. Влад стоял практически на газоне, а на асфальте красовалось аккуратно выведенное белой краской "Солнышко, я тебя люблю!!!"
   - Да здесь, я здесь. Хорошо всё у меня, - закричала я. - Спасибо! Дочка у нас!
   - Что? Дочка? Это тебе спасибо! Спасибо! Спасибо!.. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, СОЛНЫШКО!!! Слышишь? - обалдел от счастья новоиспеченный папа.
   - И я люблю тебя, Владик, - вдруг заорала я, а потом тихо добавила: - сам солнышко!.. Моё...
  

3 Глава

  
   - ...Ты можешь говорить мне правду? - я, обезумев от осеннего солнца, скакала, как чокнутая (это даже можно и не обсуждать - я же в психиатрической больнице!) по разноцветному ковру свалившихся с деревьев листьев и периодически взвизгивала. Алексей шел рядом и с видом строгой воспитательницы наблюдал за "больным ребёнком". Иногда он даже улыбался, например, когда я резко развернулась, не удержалась и могучая сила притяжения потянула меня на землю, точнее на кучу сухих листьев.
   - Так можешь или нет? - повторила я свой вопрос, сидя в куче.
   - Это зависит от того, что ты хочешь услышать, - он уже поднял меня и безуспешно пытался отряхнуть.
   - Ну как что?.. Ты женат? - внезапно выдала я.
   Он внимательно посмотрел мне в глаза, на мгновение замер и вдруг расхохотался. Смех был настолько заразителен, что я не могла его не поддержать. Минуты три мы хохотали ни о чем. Но потом он моментально посерьезнел и сказал:
   - Зачем тебе эта информация?
   Я тоже прекратила смеяться, поправила халат и начала свою речь, выдерживая всю официальность момента.
   - Ну как? - я пыталась контролировать все то, что металось в моем мозгу, но удавалось мне это...да, какой там - вообще не удавалось - Ты...Вы так резко пришли на место Алевтины...ну, как там...я даже не успела понять: чем вызвано такое решение об изменении стратегии моего лечения. Из этого следует, что Вы попросту в меня влюбились, так как никакого другого мотива я здесь не вижу. И вот я хочу узнать: насколько это у Вас серьёзно?.. Да и вдруг жена? Дети?..
   Он недоуменно смотрел на меня. Но это не мешало продолжать мне свою лекцию о значимости роли семьи в жизни мужчины:
   - ...и в общем, я решила заранее навести справки. В принципе, я готова и к тому, что может так сложиться, будто на самом деле Вы не врач, а например, какой-нибудь...сторож!
   - Сторож? - удивленно повторил он.
   Тут мое терпение закончилось, и я прыснула. Смех разъедал меня всю, я не знала: нормальный он или уже истерический. Я видела его серьезное, увлеченно-слушающее лицо, и просто не могла перестать загибаться.
   - Значит, сторож?! Я рад, что Вам уже лучше. Думаю, на сегодня наша прогулка закончена.
   - Нет, - рассудок наконец-то вернулся ко мне, и я вдруг поняла, что немного утомилась. Голова начала кружиться, ситуация потеряла контроль, и я почувствовала... ну-да, опять листья...
   Мгновение спустя мы сидели на скамейке неподалеку. Алексей заставлял меня глубоко вдыхать. Это мне сейчас было нужнее всего, потому что с каждым выдохом в голове слегка прояснялось.
   - Я извиняюсь...- наконец выговорила я.
   - Ничего, - улыбнулся доктор, - по сути, я сам виноват: слишком много свежего воздуха после двух дней постельного режима.
   - Да нет, я не о том, я про сторожа...
   - Ах, это - он засмеялся и заботливо посмотрел на меня, - я же уже сказал: рад, что Вам лучше.
   - А можно ТЕБЕ? - тихо попросила я.
   - Что?
   - Не ВАМ, а ТЕБЕ!
   - Что ж, чудесно. Значит, переходим на ты?! Прекрасно, если тебе так удобно. Кстати, вот...- Алексей вытащил из кармана плеер с гарнитурой и протянул мне.
   - Это что? - не поняла я.
   - Ну, ты же хотела музыку. Это всё, чем я могу тебе помочь...
   Тут же он аккуратно одел мне наушники, выбрал что-то в плеере, и я в одно мгновение унеслась вдаль на волнах нежной мелодии. Это было фортепиано. Мне казалось, я упала в вечность. Образы начали приходить сами собой - у меня всегда так было, когда слышала музыку. Обычно это были либо мои мечты, ассоциировавшиеся с данной мелодией, либо события моей жизни.
   Сперва это было небо, река, лес, даже вроде пение птиц...как вдруг... резко наступила тьма, я бежала, дыхания не хватало. Под ноги попадались ветки, поваленные деревья. Было страшно. И вдруг в чаще я услышала голос, мужской голос...
   - ...Саша... Саша. Очнись. Ты меня слышишь??? Открой глаза!!!
   Я повиновалась голосу, и мне предстало лицо Алексея. Мы стояли на коленках друг напротив друга возле скамейки, с которой, очевидно, я просто сползла. Плеер валялся за его спиной. Меня знобило. На миг я поняла, что этот человек, связан с чем-то очень страшным в моей прошлой жизни. Но с чем я не знала. И всё же именно этот голос был в лесу.
   - Александра, ты меня слышишь?
   Я спокойно подняла голову, теперь я могла видеть его глаза - значит, не соврет.
   - Что мы делали в лесу? Отвечай, пожалуйста!!!.. Что ты обо мне знаешь?..- голос был спокоен и тверд, я видела его глаза, но почему-то в них был страх.
   - Саша, ты не...- попытался сказать он.
   - Чушь, всё в порядке. А ты можешь уже начать мне все рассказывать. Я готова.
   - Олег! - попытался закричать он, но из горла вырвался какой-то хрип.
   - Кто это? - не поняла я, но тут крепкие руки схватили меня сзади и потащили.
   - Ну, девка дает! - услышала я знакомый бас. Мощный санитар оттаскивал меня от доктора. Только сейчас я заметила, что тот сидит на тропинке, потирает шею и откашливается.
   - Спасибо, Олег, - выдавил Алексей.
   - Незачем гулять с пациентами в этой части сада - мы здесь редко появляемся, да и под прогулку определенные часы отведены, - сказал Олег.
   - Да, теперь я буду осмотрительней. Не ожидал.
   Последнее, что я видела, был ужас в глазах Алексея. Потом процедурный кабинет, укол, и ...пропасть.
  
   Я сидела на кровати и бессмысленно водила карандашом по тетради, мои мысли блуждали где-то и даже не думали превращаться во что-то созидательное.
   - Доброе утро, Александра, - Алевтина Петровна была как всегда ухожена и уверена в себе. Она аккуратно прикрыла дверь моей палаты, подошла ко мне и села на кровать.
   - Здравствуйте, - непонимающе произнесла я.
   - Ну что, ты расскажешь мне: как провела выходные?.. Я попросила одного из лучших своих практикантов приглядеть за тобой. Как всё прошло? - она смотрела на меня с каким-то интересом и заботой, совсем не присущей ей. "Неужели она ничего не знает?! - пронеслось у меня в голове. - Но это не могло быть правдой, ведь еще и Олег..."
   - Ну и как?.. - повторила вопрос врач.
   - Мы снова общались с Олегом, - выдавила я.
   - Да ну?!
   - Я... я хотела его убить, - честно сказала я и добавила: - задушить.
   - Кого? Мощного санитара Олега?
   - Нет, практиканта.
   - Почему? - лицо и интонация Алевтины Петровны совсем не изменились. Значит, знала, хотя это её работа, и она прекрасно умеет не показывать своих чувств.
   - Он что-то знает из моего прошлого. Знает и не говорит.
   - Думаешь, если он скажет - ты всё вспомнишь?
   - Нет, но... а он знает?
   - Сашенька, он обычный начинающий врач. Ты для него была еще одна история болезни. Не больше. Он всего лишь хотел помочь тебе, но... Ты, похоже, этого не хочешь. Тебе не кажется, что ты слишком привыкла, чтобы за тебя кто-то принимал решения и как-то помогал тебе жить?! Поверь мне: в жизни - конечно, реальной жизни - все не так. Поэтому ты и предпочла другой, вымышленный мир. И Алексей тут совсем не при чем. Я попросила его пообщаться с тобой только из благих побуждений. Думала: общение с людьми, живущими в реальности, пойдет тебе на пользу. Однако, ты, очевидно, так не считаешь.
   - Простите.
   - Ты не у меня прощения проси. Мы продолжим с тобой курс лечения. Завтра жду тебя, как обычно в десять. Отдыхай, - Алевтина встала и направилась к двери.
   - А где я могу попросить прощения у него? - крикнула я.
   - Он практикант. Практика еще не закончилась, - быстро сказала она и вышла.
   После завтрака все направились на прогулку. Мне меньше всего хотелось на улицу. Жутко было от того, что еще день назад я чуть не убила человека. И всё же я пошла (иначе бы все равно выгнали).
   Сегодня было пасмурно и немножко прохладно. Укутавшись в теплую кофту, с карандашом и тетрадью в руках, я сидела на лавочке и изучала пейзаж. Какой-то обыкновенный сад, кирпичный забор. Это был как островок, отделенный от всего остального мира, мира проблем, забот, суеты. Впрочем, я его не помнила, да и не хотела вспоминать.
   Вдруг я замерла: напротив, метрах в десяти от меня, шла девушка, ее запястья были перебинтованы, она медленно передвигалась по направлению к скамейке. Ей было трудно идти, и Алексей придерживал ее.
   На мгновение глаза заволокла пелена, я почувствовала, как щеки намокли. Слезы? Я плачу?.. Хотя стоп, все почему-то побежали. Нет, это дождь, холодный осенний дождь. Надо было встать, я могла промокнуть, но почему-то это вдруг стало для меня так неважно и совсем не нужно. Дождевая вода смешалась с моими горькими, неизвестно откуда взявшимися слезами. Шум дождя смешался с ветром. И я завыла. За все прошлое, настоящее и будущее. Я никогда так не ревела. Боль всегда была внутри меня, а сейчас я выпустила ее на волю. Она обжигала мое горло, рвала связки, но я орала. И это было даже приятно.
   Меня отвлек звук подъезжающей машины, и санитаров - кто-то хотел идти за мной, однако остановился, поскольку я сама уже направилась к зданию больницы. Я бежала, как вдруг в последний момент ноги повернулись и понесли меня к задней части здания. Туда, куда приехала машина с продуктами. Ворота обычно быстро закрываются, но я успею. Я же сильная. Виртуозно увиливая средь кустов от бегущих за мной санитаров, я летела к воротам. Вот они закрываются. Мгновение - и они закроются. Но я успею. Успею. Сейчас или никогда. Давай. Давай. Ловко, обежав машину. Я юркнула в небольшую щелочку между воротами, и они сомкнулись.
   Не рассчитав скорость, я вылетела на дорогу. Скрип тормозов. Мой халат аккуратно протер пролетевший мимо автомобиль. Сирена вернула меня в реальность. Ворота больницы снова открывались. Кажется, сейчас меня поймают. Машины продолжали громко сигналить, стараясь объехать меня с разных сторон.
   - Залезай!
   Я обернулась, у обочины стояло чёрное авто, голос был точно оттуда.
   - Ну, хотя... скоро за тобой приедут.
   Я решила все в доли секунды.
   - Поехали, - прошептала я, хлопнув дверью.
   Когда машина скорой выехала с территории больницы, мы завернули на другую улицу, и ехали в неизвестном мне направлении. Да что говорить о направлении, когда я не знала даже: в каком городе нахожусь.
  
   3 записка (автор: Нестерова А.В.)

Ради музыки...

   Я сидела на скамейке в парке и вдыхала ароматы весны. Мда... только здесь она пахла своей истинной природной свежестью. Я старалась дышать ровнее - мне необходимо было успокоиться.
   Сейчас было сложнее всего. Единственное, что во мне сейчас еще жило, была злость. Злость на саму себя. В голове звучали слова Светланы Андреевны "Машенька, ты должна понять: нужно ли тебе вообще всё это. Ведь если тебе самой не захочется - ничего не получится. Мы уже устали терпеть твоё хамство и полнейшую безответственность! Тебе на раздумья - один день. А завтра я звоню твоим родителям".
   Ну почему, почему всё так? Они же ничего не понимают.
   Я поднялась и вдруг услышала музыку из чьего-то бумбокса возле фонтана.
   О-нет. Нет. Нет. В голове снова появились образы. Я шла в противоположном направлении, а мозг уже рисовал картинки различных движений. Я видела танец. Я затрясла головой и побежала прочь.
   На стоянке из черного БМВ доносилась какая-то очередная попсовая новинка, но и тут мой разум не успокоился.
   И так уже год. Я убегаю, убегаю. Но музыка точно преследовала меня. Она неслась за мной, залезала в мою голову и травмировала психику. В художественной школе, где я занималась в свободное от учёбы время уже год, меня мало кто понимал. На занятиях я выдавала какие-то "дурацкие", по их мнению, идеи. В универе тоже были небольшие проблемы с друзьями, их попросту не было (ну друзей, в смысле). А родители и подавно не понимали: что происходит с их дочкой, великим архитектором будущего.
   В семье адвоката и экономиста всегда были готовы не меньше, чем к бухгалтеру. И каково же было удивление родителей, когда дочка заявила, что ей нравится строить. За этой специальностью будущее, поэтому есть перспектива. Мама и папа подумали-подумали и решили, что всё-таки будет лучше, если их детище пойдет по собственноручно выбранной дороге, зато если поскользнется, то их винить не будет. Однако одно было известно точно: идти нужно непременно до конца.
   И вот, девочка пришла в университет. Изначально всё было просто обалденно. Всё восхищало и нравилось. Года два преподаватели не могли нарадоваться на лучшую студентку Марию Семенову. Но потом...
   Однажды я встретила свою бывшую одноклассницу Ленку. Она очень обрадовалась встрече и пригласила меня на концерт своего друга. Он должен был... танцевать. Делать было нечего, поэтому я пришла. Посмотрела, послушала, порадовалась за красивых девушек и парней, выделывающих на сцене просто невозможные вещи. Домой я шла с каким-то странным тяжёлым осадком на душе. А ночью начался кошмар. Как всегда, перед сном я нацепила наушники, врубила плеер, и... мысли летели куда-то вдаль, кружа меня в своих лабиринтах. Я видела идеально-красивых мальчиков и девочек, выполняющих какие-то движения под музыку. Уснуть я не могла до утра. Я была удивлена: своей реакции на какой-то концерт.
   Но этим дело не кончилось. Периодически, как только я слышала ритмичную музыку, в моей голове словно что-то заклинивало, и она начинала выдавать образ за образом, вскоре подобная реакция стала происходить и на спокойные мелодии. А потом музыка начала преследовать меня. Я начала представлять: как можно двигаться под ритм города: гудки машин, удары скейтбордистов об асфальт, свисток полицейского.
   Мне казалось: я схожу с ума... Это было невыносимо. Я ограничила вторжение музыки в свою жизнь. Но убежать от неё полностью так и не смогла. В художественной школе толку от меня было немного. Да и проекты не делались. Сложнее всего было сказать это родителям.
   Я держалась год. Но сейчас... сейчас всё просто валится из рук. Из школы скоро, очевидно, выгонят. Не знаю, что будет в универе. А дома... ух!
   Не замечая никого, я шла в неизвестном самой себе направлении. Как вдруг... музыка. Это снова была она. Она, разрушившая всю мою жизнь, причем она приближалась.
   Я замерла и прислушалась. Сзади раздались шаги. Развернувшись, я заметила толпу странно одетых мальчишек и девчонок: на них были джинсы, спортивные майки и кроссовки или кеды. На плече одного из них красовался бумбокс, "наигрывающий" ритмичный хип-хоп. Остальные же пританцовывая, подпрыгивая и переворачиваясь в воздухе крутились возле него.
   - Ребят, давайте здесь, - крикнул парень и опустил "бокс" на набережную в двух шагах от меня. Остальные тут же столпились вокруг него и продолжили показывать: кто на что способен.
   - Привет. Ты потерялась? - удивленно смотрел на меня парень, выбравший место. Да, на фоне их мои каблуки-шпильки, строгая юбка до колена, блузка и тубус в руках смотрелись слегка странно.
   - Нет, я...- начала было я, но он перебил:
   - Подвигаться хочешь?
   - Что?.. Да я не умею...
   - Брось, ходить же на таких тонких штуках можешь!.. - парень игриво посмотрел на меня и улыбнулся. Пока я соображала, он ловко подлетел ко мне, и, почтительно сделав реверанс, вовлек в толпу танцующих.
   О чём я думала?.. Я была счастлива. Я кружилась в этой безумной массе и не понимала: где небо, а где земля. Я не думала ни о чем, и от этого было легко и спокойно. Здесь и сейчас я могла быть такой, какой всегда мечтала. И могла делать то, что всегда хотела, не переживая ни о каком мнении со стороны. Я впервые за долгое время искренне смеялась и попросту была счастлива. Мне снова захотелось жить... хотя бы ради вот таких вот моментов, ради этого странного парня и ради... музыки.
  

Глава 4

   Это была квартира в девятиэтажном доме. На лифте мы поднялись на восьмой этаж, и зашли внутрь.
   - Думаю: тебе необходимо согреться, - сказал Алексей, проходя в ванную.
   Я без сил опустилась на стул в прихожей. Все это совсем не укладывалось в моем сознании.
   - Это очень экстремально: сбежать из психбольницы с карандашом и тетрадью, да еще и в ужасно холодный осенний ливень, не находишь? - сказал он, включив воду и вернувшись.
   - Как ты...? - произнесла я.
   - ... появился там? - продолжил он.
   Я кивнула.
   - Всё просто. После того, как мы зашли в здание, мне позвонили: брат заболел. Я должен был срочно уехать. Выгнал машину, выехал. И вот ты, стопишь машины на встречной.
   - А скорая?
   - Да тебя бы задавили, пока они приехали. А ждать я не мог. Но все под контролем. Сейчас я сделаю один звонок Алевтине Петровне, а когда вернусь, отвезу тебя обратно. Главное, чтоб ты не попыталась повторить неудавшуюся попытку нападения на меня, юная леди. Так что не волнуйся...
   - Простите, - вырвалось у меня.
   - ... потом за тобой... - он резко замолчал и посмотрел на меня. - Полотенце и халат в ванной, еда на кухне в холодильнике. К сожалению, не могу предложить большего. Прогрейся, поешь и отдохни. Будет не очень удобно, если ты заболеешь. Не очень удобно для тебя, конечно. Мне пора. Буду вечером. Чувствуй себя свободно.
   Он вышел и закрыл дверь снаружи.
   А я пошла принимать горячую ванную. Это было мало похоже на душ в моих больничных апартаментах, да и в другой жизни, думаю, вряд ли я когда-то была удостоена счастья полежать в такой красавице.
   Благоухания, которые издавали килограммы гелей для душа, которые я щедро вылила в воду, не могли смыть с меня запах лекарств и больничной грязи. Волосы стали мягкими и послушными после того, как половина тюбика шампуня исчезла. Понежившись в теплой воде, я обернулась в мягкий халат и прошла на кухню. На улице уже стемнело. Маленькая стрелка настенных часов показывала на пятерку, а большая - на двенадцать.
   Только сейчас я заметила: где нахожусь. В квартире было две комнаты: спальная и зал, а еще просторная кухня и прихожая. Интерьер был очень необычным. Он показывал: насколько тщательно хозяин подходил к каждой мелочи. Больше всего поражала огромная библиотека для такой обычной квартиры: множество книг располагалось на полках в зале, а также в спальне в шкафу находились, очевидно, самые любимые книги. Разумеется, большинство из них были по медицине, взгляды на исцеление людей в разные эпохи, однако тут же можно было встретить и научную фантастику, и даже типичный женский роман. Квартира была прибрана идеально, ни одной пылинки не засоряло её убранство.
   После чая с бутербродом из хлеба, масла и кусочка сыра из холодильника я прилегла на диванчике в зале.
   Впервые за долгое время я была очень спокойна. Какие-то старинные часы, висевшие на стене, равномерно отсчитывали минуты. Здесь, вдали от больничной суеты, я не чувствовала себя ненормальной. Мне казалось, что я попала в сказку и как заточенная в башню Рапунцель просто жду своего принца. Однако это было моё привычное воображение и только. И все же мне было спокойно.
  
   "Я лежала на кровати, еле соображая: что происходит. Усталость разливалась по моему телу, и сейчас я не могла соображать. Но он был рядом, и от этого мне почему-то было спокойно. Я не видела его, только слышала голос, приятный обволакивающий мужской голос.
   - Это дело времени, постепенно все пройдет, - сказал он и, подав мне бокал вина, опустился на кровать. Как в очень красивых фильмах-анимэ я не могла видеть его лицо, комнату освещала одна свеча и заглядывающая в окно луна. Что-то подсказывало мне, что это особенная ночь. Но чем именно - я понять не могла.
   - Почему ты так уверен в этом? - прошептала я.
   - Потому что ты - обыкновенная девушка, просто очень эмоциональная, поэтому и принимаешь все очень близко к сердцу. Иди сюда, - он встал и обошел кровать, его руки нежно коснулись меня и перевернули на живот, затем бережно подняли майку и прошлись по чувствительной коже спины.
   - Расслабься... и верь мне, - тихо произнес он.
   Каждое прикосновение его рук отдавалось в моем сердце гулкими ударами. Сознание не могло больше контролировать ситуацию, я закрыла глаза и превратилась в одно большое чувство...
   Он прикасался к моей спине руками, потом губами. В тот момент я понимала, что только теперь я осознаю, что такое истинная свобода...
   Наше уединение прервал резкий крик ужаса. Это была девушка. Я видела сначала ее руки - они были в крови.
   Заметив нас, девушка резко развернулась и побежала к двери. Мы последовали за ней. Открыв дверь, мы оказались в лесу. В сумерках я видела только ее светлое пальто. Я бежала за ней, стараясь не запнуться за поваленные деревья.
   - НЕНАВИЖУ! - закричала девушка, и вдруг упала. Я подбежала к ней и в растерянности остановилась. Ее тело сводило в судорогах.
   - Не хочу! Не могу! Я не такая, как они! УЙДИ ОТ МЕНЯ!!! - прерывисто вскрикивала она, задыхаясь от истерики. Вдруг трава за мной зашуршала, и из-за деревьев возник Алексей. Не замечая меня, он приблизился к девушке.
   - Родная моя, глупенькая девочка. Что же ты натворила?.. - прошептал он и бережно, но одновременно крепко сжав дергающуюся девушку, перевернул ее лицом к себе. Я в ужасе отшатнулась. Только теперь я увидела ее испачканное кровью лицо. Это была я".
   ... я открыла глаза. Все было по-прежнему. Все также тикали часы на стене. Перед глазами стояла приснившаяся картина. Проведя рукой по лицу, я почувствовала что-то влажное: это была кровь, перемешанная с потом. Вся подушка пропиталась ею.
   - У тебя кровь из носу идет, вот возьми, - прошептал Алексей, сидевший на кресле напротив, протягивая мне ватный диск, - Только голову не запрокидывай. Это неполезно.
   Его голос казался усталым. Конечно, с братом плохо, да еще и сумасшедшая тут свалилась на шею.
   - Спасибо, - протянув руку за диском, сумела выдавить из себя я, - а ты давно тут?
   - Да, достаточно.
   - И что?..
   - Ничего.
   - Ты видел, как у меня кровь течет, и ничего не сделал. Не разбудил меня?..
   - Хм, однажды я уже пытался вывести тебя из подобного состояния. Но знаешь, пока мне еще хочется жить.
   - Прости.
   - Ты многое вспомнила. Надеюсь, это поможет тебе в будущем лечении, - он встал и хотел выйти из комнаты. Только сейчас я заметила, что он даже не снял куртку.
   - Как брат? - спросила я. Алексей остановился. Прошла минута, прежде чем он начал говорить:
   - Честно говоря, я думал, ты займешь лучшую комнату, типа моей спальни, но ты уже сделала выбор. Если холодно, одеяло на кресле, новая подушка там же. Приятных снов, - и он вышел. В ванной зашумела вода.
   Мгновение я сидела в полном непонимании происходящего. Но потом все встало на свои места. Завтра за мной приедут и снова поместят в тюрьму для умалишенных, а сегодня я, кажется, вспомнила непонятные факты из моей биографии, в которых точно есть этот доктор, а еще что-то произошло с близким ему человеком. Так почему бы не поддержать его, а заодно и узнать все, что интересно мне. Раньше я всегда жила "завтра" и "потом", но сейчас другого шанса у меня может и не быть. Надо действовать.
   Подождав минуты три после того, как перестала шуметь вода и хлопнула дверь в ванную, я встала и направилась в спальню Алексея.
   - Можно? - стукнув два раза по двери и не дождавшись ответа, я вошла внутрь и замерла.
   - Ммм... ты можешь хотя бы иногда оставлять меня в покое? - резко ответил доктор, но я не слышала. Он стоял напротив окна в комнате, освещенной лунным светом, нижняя часть его тела была обернута полотенцем. Луна искусно подчеркивала прекрасные очертания идеального тела. Эта картина казалась мне безумно знакомой, как будто это уже когда-то было со мной. Пока я блуждала в лабиринтах своей памяти, он тихо приблизился ко мне.
   - Чего ты хочешь? - осторожно прошептал он. Я просто стояла и растерянно смотрела на него.
   - Ты ведь не посмотреть на меня зашла!.. - продолжал он. - Думаешь, я должен всегда быть рядом и поддерживать тебя. Ты уверена, что настолько нуждаешься в моей помощи?.. Ты уверена, что тебе нужно именно это?.. Ты. Самый слабый и добрый человечек, которого так и хочется постоянно оберегать. Ты же такая умница, красавица! Ты хочешь, чтобы тебя поняли и позаботились о тебе!.. ЛОЖЬ! ЧУШЬ! БРЕД!.. Ты не такая. И я это знаю. Ты - коварная и расчетливая. А в силе и упертости тебе может позавидовать любой мужик. Так, ты, кажется, нас называешь!.. - на миг Алексей замолчал, позволив себе отдышаться. Мое сознание выдавало какие-то нелепые картины и умозаключения. По щекам уже давно катились слезы. Он предугадал все мои вопросы, теперь я как никогда была уверена в том, что этот практикант связан с моим прошлым. Я знала это, но хотела знать больше. А при других обстоятельствах это будет неосуществимо.
   - Уходи, - прошептал он.
   - А ты значит мужик? - дрожащим голосом произнесла я, в моей голове возник, как я поняла потом, очень глупый план, но я продолжала: - И знаешь меня лучше меня самой. Откуда?
   - Выйди, - в его голосе звучала ненависть и боль. Казалось, он хочет меня ударить, и ему сложно себя контролировать. Но я лишь повторила свой вопрос:
   - Я просто хочу знать: откуда?
   Он развернулся. И в это мгновение я увидела, как его глаза сверкнули злостью. Я поняла, что ошиблась в своих расчетах: он скорее изобьет меня, чем ответит на мои вопросы. Хуже всего, что я сама довела его до этого. Дура! Но было поздно.
   - Лучше я тебе покажу.
   Я почувствовала его руки у себя на запястьях, он прижал меня к шкафу, находящемуся сзади меня. Его лицо было близко к моему, запах его одеколона одурманивал, а руки забирались мне под халат.
   О-нет, я дважды ошиблась. Он не собирается меня просто избить. Только сейчас я вспомнила, что на мне лишь халат, как и на нем - полотенце.
   - Ну что, спрашивай, - он прошептал мне это прямо в ухо, и его губы коснулись моей шеи. Шок перестал сковывать мое тело, теперь оно точно осознавало, что хочет вырваться из этих крепких объятий.
   - Почему ты ненавидишь меня? - я собрала все силы и дернулась в попытке выбежать, но его ловкая рука вывернула меня, и я полетела на кровать. Развернувшись на спину, я уткнулась в его накаченный пресс. Он наклонился и подчеркнуто нежно произнёс:
   - Ты спрашивала: мужик ли я?..
   - Нет, не спрашивала! - отчаянно сопротивлялась я.
   Но Алексей меня не слышал. Его тело навалилось на меня. Теперь я понимала: он намерен завершить начатое, и ему плевать: нравится мне это или нет. Я ощущала его губы у себя на шее, на груди. Халат аккуратно спустился с моих плеч.
   Обида и ненависть заливала все мое существо, как вдруг я вспомнила чьи-то слова "Даже, когда все не так, как ты планировала, расслабься и получи удовольствие". А что в принципе, кроме моего упрямства, мне мешает?! Я выключила разум и перестала понимать и контролировать ситуацию.
   От его очередного прикосновения мое тело выгнулось, давая понять, что мне приятно.
   - Дай мне свободу, - попросила я. Он недоуменно посмотрел на меня, однако руки его расслабились.
   Раз уж так суждено, значит, я должна хотя бы ощутить: насколько прекрасно его тело в прикосновении. Мое тело плавилось во внезапно появившемся желании. Я аккуратно провела по накаченным мышцам рук и плечам, затем бережно коснулась губами шеи и опустилась ниже. Руки дошли до его пресса.
   - Что это? - сбоку я почувствовала какую-то ямочку, явно не вяжущуюся с этим идеальным телом. Это было похоже на шрам.
   Он резко отдернул мою руку.
   - Тебе надо уйти! Прости, - он быстро запахнул мой халат и вывел меня из комнаты, захлопнув за мной дверь.
   Еще минуту я стояла у двери в спальню и смотрела в одну точку, не понимая, что произошло.
   Потом все начало возвращаться на свои места, и вдруг я поняла: почему та девушка была в лесу, почему Алексей был там, почему я кричала, и за что он ненавидит меня. Я вспомнила все. Резкая боль пронзила живот, ноги сами подкосились. Я почувствовала холодный линолеум под щекой и что-то влажное. "Наверное, это кровь или пот на щеке..." - подумала я.
  
   4 записка (автор: Нестерова А.В.)

Следовать за мужчиной

   - "Не надо... Слышишь?.. Мне больно!.. Пусти...", а ему плевать. Им всем плевать... "Ну что ты, девочка, не надо сомневаться!..." Они так себя мужественней чувствуют, понимаете?.. Хотя нет, не понимаете. Куда уж вам?.. И не поймете, пока не окажетесь так вот, с ними... НЕНАВИЖУ!..
   Я сижу и, не в силах что-либо сказать, просто смотрю на девочку, находящуюся передо мной. Она попала сюда совсем недавно. Родители, а вернее опекуны, оказывается, любили выпить, и девочка неоднократно подвергалась домашнему насилию. В школе попала в дурную компанию, и у парней тоже особым уважением не пользовалась. В рамках новой программы представители социальной службы проверяли условия, в которых находились дети, вот так эта девушка и попала в наш кризисный центр. Яркая помада, глаза, подведенные черным карандашом, короткая юбка и сапоги на платформе. Эта особа вызывала скорее презрение, нежели сочувствие, однако специалисты настояли, чтобы направить ее к нам. Время на восстановление, ну или скорее чтобы отойти от шока - два дня, потом прихожу я, и начинается разбор полетов. Сейчас передо мной - отмытая, спокойная и обычная девушка, без косметики и в простом больничном халатике.
   Хм, всё как обычно, я вроде и сочувствую ей, но терять профессиональный подход не собираюсь, и всё-таки что-то в моей душе зашевелилось. Наверное, жалость. И с чего бы это?! А я думала: она ушла навсегда еще два года назад. Итак, продолжим.
   - Сколько их было?
   - По-разному.
   - Давно это началось?
   - Может, хватит, - она поднимает свое лицо, и я вижу, как ее глаза светятся ненавистью.
   - Ладно, - соглашаюсь я, - но завтра нам необходимо будет продолжить.
   Я начинаю убирать бумаги в сумку, но чувствую, как ее глаза пристально следят за каждым моим движением.
   - А Вы их любите? - наконец нарушает тишину она.
   - Кого? - не совсем понимаю я и на мгновение откладываю бумаги в сторону.
   - Представителей сильной половины человечества, - выдает она и разливается истеричным хохотом.
   Я слышу шевеление за стеклянной дверью и жестом показываю, что пока всё еще могу контролировать ситуацию.
   - Что молчите? - резко успокаивается она. - Не знаете, что сказать? Да потому что Вы никогда не спрашивали себя об этом. Приходите домой, наверное, готовите мужу ужин, пока он смотрит футбольный матч по телевизору. В выходные ездите в гости к родственникам, и Вам кажется, что всё правильно, всё, как Вы привыкли, как и должно быть. Но всё не так, потому что Вы не задавали себе этот вопрос и не знаете ответа!!!
   Она встает и, хлопая дверью, уходит. На сегодня сеанс психотерапии закончен.
   - Всё в порядке? - Андрей быстро входит в комнату и садится напротив меня. - Она тебя не ударила?
   - Сколько ей лет? - абсолютно не слыша его, спрашиваю я.
   - Кажется, 16. А что?
   - Ничего, просто определяю область своей работы. Я ведь беру только несовершеннолетних.
   - Что с тобой?
   Андрей - Профессионал с большой буквы. Мы учились в одном потоке, но в параллельных группах. Он, как и я, тонко чувствует людей, только я многое пропускаю через себя, а он пытается им помочь, используя подход абсолютного равнодушия и объективного видения ситуации. В нашем кризисном центре он работает с мужчинами. Но с историей этой девочки знаком непонаслышке. Когда ее привезли, Андрей случайно оказался рядом и, как истинный джентльмен, решил помочь выйти из машины, слегка поддержав ее за руку, на что девушка отреагировала жутчайшей истерикой и как результат - тремя царапинами от ногтей на лице психотерапевта. Так что, теперь этот человек заботится о безопасности врачей, работающих с данной особой. Поэтому и заглядывает иногда в окошечко нашей двери, пока мы ведем очередную беседу. И за это, надо сказать, я всё-таки ему очень благодарна.
   - Ничего, просто устала немного или не выспалась, - отвечаю я. - А как твои царапины?
   - Ничего, вроде заживают. Ну, так мне и надо - не буду в следующий раз к больным приставать, - смеется он. - И как, кстати, твой первый разговор с ней?
   - Никак. Всё как всегда: боль, переживания, обиды и ненависть. Только вот, мне кажется, что многое из своего поведения она все-таки может проанализировать и сама. И это меня немного пугает.
   - Да ну, брось. Если бы это было так, она бы не оказалась здесь. Ну и если вдруг ты всё же права, то кто знает: может, это наши будущие самые талантливые кадры!.. Хочешь: я такси тебе вызову?
   -Нет, не стоит, я прогуляюсь.
  
   Я шла, не замечая ни дождя, ни ветра, ни тысяч различных людей, окружающих меня. Одни куда-то спешили и бежали, другие аккуратно, перебирались, чтобы не запачкать брюки каплями от луж, третьи шли медленно, таща тяжеленные сумки, а кто-то вообще ругался по телефону или стоял в пробке. Мир был прежним, всё было как всегда, и только со мной происходило что-то неправильное, что-то совсем не нужное мне, как психотерапевту, как специалисту, участнику многих программ и семинаров, образцовой жене и интересной женщине. Но я ведь и вправду никогда не задавала себе этого вопроса...
   - Привет. Как день? - слышится из зала, когда я захожу домой.
   - Нормально. Футбол? - спрашиваю я.
   - Да, а что?
   - Ничего. Я на кухню. Скоро будет ужин.
   - Хорошо.
   Я прохожу на кухню, разбираю сумки. Ставлю сковороду, кастрюлю. Пока всё закипает и поджаривается, облачаюсь в домашний халат. Через полчаса ужин на столе.
   - А ты чем сегодня занимался? - спрашиваю я, когда мы наслаждаемся на скорую руку приготовленным рисом и поджаренными котлетами.
   - Да как обычно, работал. Кстати, звонила твоя мама. Они в субботу ждут нас - у кого-то там именины.
   - Послушай, - неуверенно начинаю я. - А ты вот любишь женщин?
   - В смысле? - недоуменно спрашивает Никита.
   - Ну, я не в пошлом смысле, а...
   - Ну, конееечно! О чем ты спрашиваешь?.. Конечно, я тебя люблю, дорогая моя. А особенно твои котлеты, - нежно поглаживая меня по руке, отвечает он, а потом включает телевизор, и разговор теряет смысл. Футбол же.
  
   "Почему же так произошло? - мучительно думаю я по дороге на работу. - Может, дело в нем. Или у всех так бывает. Я же врач. И знаю, что в отношениях бывают кризисные периоды. Однако это не похоже на кризис. Я ведь просто живу с ним, как живут большинство студентов в общежитии: вместе едят, спят, одеваются... в общем, живут параллельно. И, к сожалению, так живут и многие замужние женщины. А ведь я вправду никогда не думала: люблю ли его?.. Вначале я спрашивала себя: смогу ли я с ним общаться, потом - смогу ли с ним жить и спать... Но ЛЮБИТЬ?... Да при чем тут это вообще?...
  
   - Расскажи мне, о чем ты чаще всего думаешь?
   - Вам действительно это интересно? - с усмешкой спрашивает она.
   - Да.
   - Я хочу их убить, и при этом мне абсолютно плевать на них. Просто не хочется опускаться до их уровня, но хочется уничтожить, раздавить. Чтобы они наконец-то поняли, КАК мне было больно. Чтобы осознали свою слабость, ведь нет ничего слабее и недостойнее мужчины, чем использовать свою силу, чтобы лишить воли, раздавить и унизить!.. Неужели превосходство в силе дает право уничтожать слабых, а не защищать их?! Да пошли они все!..
   Она встает и, снова хлопнув дверью, уходит.
  
   - Олька! Олька! Подожди, - Андрей догоняет меня и хватает за руку. - Олеся, стой же! Я спросить хотел: как девочка твоя?
   - Отпусти - мне больно.
   - Ой, извини, не хотел. Ну, так как?
   - И не называй меня Олькой, как студентку, я Олеся. Девочка нормально. Рассказывает мне каждый день о своей жизни: когда, где и сколько раз. Ничего интересного для тебя, я думаю!
   Я резко разворачиваюсь и ухожу. Почему-то мне вдруг стало противно, когда Андрей схватил меня. И это всего-то после недели общения с этой странной девушкой. Что со мной?..
   Я сижу на скамейке возле своего дома, и смотрю в одну точку, подниматься не хочется. Там теперь пусто. Вчера Никита ушел. Ушел навсегда, наверное. И не просто так, а к ней. К какой-то девчонке. А куда же еще ему уходить с чемоданом вещей?!
   Симпатичная поди, молодая. Хотя и я нестарая, но, видимо, что-то ему не понравилось. Видимо, что-то пошло не так. Может быть, то, что я считала всё это нормальным, что всё так и должно было быть. Или эта девочка так на меня повлияла. Зачем я позволяю ей воздействовать на меня?..
  
   Я сижу и жду ее прихода. Все выходные я провела одна, без Никиты. К маме не поехала, сказала - не смогу вырваться. Да и какой смысл ехать отдыхать без него? Нет, я конечно, разумная женщина, и крест на своей жизни ставить не собираюсь, но, возможно, мне просто нужно разобраться. И к тому же я психотерапевт, мне просто необходимо разобраться! Я купила коньяк, сигареты, зажгла свечи, приняла ванную и приступила к глубокому самоанализу. В воскресенье утром ничего нового, кроме жуткой головной боли, прокуренной квартиры и чувства одиночества, в моей жизни не появилось. Но сегодня начинается работа, и ни о чем другом я думать не должна.
   - Паршиво выглядите! - заявляет она с порога. Хм, а я даже не заметила, как она зашла.
   - Присядь. Нам нужно поговорить, - как можно собраннее стараюсь сказать я.
   - Вы уверены, что хотите этого? - она садится напротив. И я вдруг замечаю: как она изменилась. Это уже не потерянный подросток с надломленной психикой, разрушенными мечтами и ярко накрашенными губами. Теперь это девушка, самая настоящая ДЕВУШКА. У нее есть свой взгляд на мир и жизнь. Она прошла через то, что многим не снится даже в самых страшных снах, но благодаря этому, она получила незаменимый опыт. Она изменилась. Да, наверное, всё-таки мои лекции меняют людей, хотя сама я абсолютно запуталась!..
   - А ты разве нет?
   - Ну, не знаю. Просто плохо Вам. Это ж видно.
   - Причем тут я?! Мы работаем над твоим состоянием, а не над моим.
   - А разве так бывает? - с интересом смотрит девочка в мои глаза.
   - А почему нет? Я всю жизнь занимаюсь чьим-то состоянием, пытаясь помочь таким образом людям. И мне за это платят.
   - Учитель по физике говорил, что всякое действие провоцирует противодействие. Объект и субъект взаимодействуют, даже если один воздействует на другой, а тот остается пассивным.
   Сейчас меньше всего я бы хотела слушать лекцию по физике, но то, что говорила эта девушка, вдруг заинтересовало меня.
   - Хочешь сказать, что каждый, с кем я общаюсь, как-то воздействует и на меня тоже?.. Да, возможно. Так было раньше, пока я не научилась отключать свои эмоции во время работы. Ну а как ты себя чувствуешь?
   - Лучше. Спасибо Вам.
   - Сегодня последняя наша встреча. Хочешь мне что-нибудь сказать?
   - Я бы хотела общаться с Вами иногда. Это возможно?
   - Конечно, - немного успокоившись, говорю я, ведь я ожидала совсем другого, - вот моя карточка. Здесь адрес и телефон. Я всегда буду тебе рада.
   Я встаю и начинаю собирать свои вещи в сумку.
   - Он ушел, да? - слышу я из-за спины.
   - Кто? - осторожно спрашиваю я.
   - Ваш муж.
   Я могу сказать, что это не ее дело и что это неважно. Доля правды в этом есть, но правда и в том, что если я просто поговорю с этой девочкой, я ничего не потеряю, и она, очевидно, тоже. Я медленно поворачиваюсь и снова сажусь на стул.
   - Да, - коротко отвечаю я.
   - Плохо без него?
   - Да.
   - Ничего, это пройдет со временем. Вы ведь все равно не любили его.
   - Что?.. С чего это ты взяла? - мое возмущение вдруг начинает смешиваться со злостью.
   - Вы не ответили на мой вопрос тогда. Но молчание - тоже ответ. Тот, кем Вы не дорожите, непременно уйдет, потому что чувствует это. Он ценит Ваш выбор, и поскольку он сильный мужчина, он уйдет. Слабый может начать издеваться над Вами, например, как те, что встречались мне. Но вот рядом с Вами был сильный. И он принял Ваш пассивный выбор, хоть и подсознательно.
   - Зачем ты так?..
   - Как?.. Правда всегда болезненна, но всё лучше, чем гибнуть в сладкой лжи.
   - Не понимаю, как это могло произойти? Кто виноват?..
   - Вы!..
   Я смотрю в ее глаза, надеясь найти там хоть долю нахальства и стремления вывести меня из себя, как в психологическом приеме, когда психиатр провоцирует в пациенте агрессию, чтобы побудить его к действию. Однако ее глаза спокойны и уверены. Она понимает, что говорит, и, к сожалению, говорит она правду...
   - Что же я сделала? - наконец спрашиваю я.
   - Уничтожили его силу, убили инициативу, убили в нем мужчину. Может быть, он ушел, чтобы найти всё это?..
   - У другой женщины?
   - Нет, у другого мужчины.
   - Что ты несешь?
   - Мужчина всегда должен быть мужчиной. Женат он или холост. Богат или беден. Худой или полный. Все они, как и мы, разные. В каждом - свои достоинства и недостатки. Однако же мы часто подавляем их, а они начинают думать, что женщина - их показатель мужественности. Все мужчины, ну которые были в моей жизни, считали именно так. И каждый раз, слыша, как я кричу от боли, радовались, что они сильнее, что они мужественны. Спустя какое-то время они снова сталкивались с обычными проблемами, где они были менее мужественны, и всё повторялось вновь, они снова приходили ко мне, чтобы доказать, что они мужчины с большой буквы. Но всё это ложь. ЛОЖЬ! Понимаете?..
   Я не знаю: откуда, но как-то так повелось, что мужчины много должны: быть сильными, много зарабатывать, решать все проблемы, не показывать эмоций, быть примерными семьянинами. И они не справляются, не соответствуют этим глупым стереотипам. А ведь на самом деле каждый мужчина воин, который ищет трудности, и только справляясь с ними, он приобретает настоящую мужественность, которая оценивается другими мужчинами. Только идя к своей цели, мужчина становится МУЖЧИНОЙ. И вот тогда-то он готов к тому, чтобы завоевывать красавицу, женщину своей мечты. Он тратит свою СИЛУ на то, чтоб оберегать ее, заботиться о ней, а не подчинять своей власти. А она, в свою очередь, помогает ему в достижении его цели, делает всё, чтобы он не свернул с пути истинного, и просто верит в него. А Вы верили?
   - Ну да, я... - вся моя собранность куда-то исчезла, а слезы сами текли по щекам.
   - Чего он больше всего хотел в этой жизни?
   - Он...он... хотел жить на природе, ездить на охоту и рыбалку. А потом на работе хотел еще занять должность, где было много командировок, чтобы поездить по стране... Но ведь мы решили создавать семью. Я тоже от многого отказалась.
   - И от себя?
   - ...и многим пожертв... Нет. Я всегда хотела помогать людям. Он знал: КАК это для меня важно, и только поддержал меня в этом. А я его убила!..
   - Нет, еще есть возможность...
   - Всё вернуть? - с надеждой спрашиваю, задыхаясь в слезах.
   - Нет, начать заново. Вы бы смогли?
   - Не знаю даже. А что мне надо делать?..
   - Следовать за мужчиной, который Вам дорог, и верить в него. Потому что он верит Вам. Он ценит и уважает Ваше мнение.
   - А если у меня не получится? Я ведь так не умею. Я привыкла всё решать, всё контролировать и выключать эмоции.
   - А Вы ему верите?
   - Кому?.. Мужу-то? Ну, конечно, верю. Он же самый близкий и дорогой мне человек.
   - Тогда попробуйте верить ему еще больше. Пусть он решает и контролирует, а Вы будете ему просто помогать.
   Я сижу и не могу успокоиться. Почему всё так? Сколько же дров я наломала? Думала, что всё правильно, а на самом деле как же я ошибалась.
   - Хорошо, что Вы поднимаетесь. Это важно после любого падения. Я рада за Вас. Всё непременно получится.
   Я поворачиваю своё заплаканное лицо к ней. Мне вдруг показалось, что это не обычная девушка, а какой-то ангел. Столько в ней было мудрости и спокойствия.
   - Ты простила их? - спрашиваю я хриплым от слез голосом.
   - Да. Ведь если моя боль зажила, их боль осталась с ними. Я надеюсь, они с ней справятся. На всё воля Божья.
   - Спасибо, - улыбаюсь я.
   - И Вам.
   Дверь резко открывается, на пороге появляется Андрей.
   - Олька... То есть Олеся, надеюсь, я не очень помешал. Тут просто товарищ один...
   - Олеся! Олеся! Оленька!!! - Никита быстро отодвигает Андрея и подлетает ко мне. - Что случилось, родная моя?
   - Ну как же, ты ушел, - искренне отвечаю я.
   - Да, ушел. Я... я просто на время. Понимаешь, мне надо было подумать... Мы с парнями на рыбалку съездили, и я решил... да если б я знал, что ты так... я ведь тебя и плачущей-то никогда не видел... Прости.
   - Ну, что я вообще сухарь по-твоему?... Я ведь всё чувствую и понять пытаюсь. И вообще сам меня прости.
   - Хорошо, только не реви, ладно?
   - Ладно, все равно уже всё выревела,- улыбаюсь я. - Ну а что ты решил?
   - Оль, я наверное, всё-таки переведусь в другой отдел. И меня уже в понедельник в командировку в Ярославль отправят. На неделю всего-то. Но в общем, ты согласна?
   - А с тобой можно поехать?
   -Что?.. Конечно! Это было бы просто здорово. Посмотрим город, сменим обстановку. Но ведь ты же...
   - Да-да, хочу быть с тобой. Всегда.
   Он улыбается и нежно целует меня. А потом обнимает, и я понимаю, что совсем не хочу ни о чем думать и переживать, ведь так приятно, когда рядом настоящий сильный мужчина!..
   - Так, пошли. Думаю, на сегодня сеанс окончен, - констатирует Андрей и протягивает руку девушке. - Хотя стоп, сегодня опять царапаться будешь?
   - Нет, сегодня нет, - улыбается она, и я боковым зрением вижу, как детское выражение счастья появляется на ее лице. Всё-таки она еще ребенок. Андрей аккуратно обнимает ее, и они выходят.
   - Олеся! - вдруг вспоминаю я.
   - Что? - резко поворачивается девушка.
   - Приезжайте к нам в выходные.
   - А что мы будем делать?
   - Ну как что, поедем в лес... Если мужчины нас вывезут!...
  

Глава 5

  
   - Нет, я не понимаю! Прежде всего, потому, что я врач. НЕ ПОНИМАЮ!!! - в голосе Ангелины Игоревны были слышны нотки раздражения.
   - Вот, это ее история болезни, - Алевтина Петровна положила папку с бумагами на стол.
   - Я читала это. Так, все, хватит. Как его там? Алексей? Вот, зовите мне его. Думаю, нам стоит поговорить с ним отдельно. Я уже ничего не понимаю, - женщина без сил опустилась на кресло и отвернулась к окну.
   Ковальсон Ангелина Игоревна - один из лучших хирургов города. Это была сильная и красивая женщина. Темные густые волосы, большие глаза и миниатюрная подтянутая фигурка подчеркивали постоянную молодость этой женщины. Она очень любила свою работу, даже больше чем семью. Поэтому детьми ей были пациенты, а мужа заменяла немецкая овчарка Чарли, пес, которому она доверяла все свои тайны и делилась своими размышлениями о жизни. В ее просторной квартире с декоративно-оформленным интерьером появлялась только Светлана Семеновна, горничная, которая мыла пол, стирала пыль и выгуливала Чарли. Только она приносила в это пустынно-тихое помещение смех, песни, а иногда и запах свежевыпеченных пирожков.
   Ангелина Игоревна все свое время проводила на работе, которую она очень любила. Вот и сегодня, когда Сашу привезли на скорой, она была на дежурстве. Сейчас девочка была вне опасности, но еще минут десять назад она могла погибнуть на операционном столе. Ангелина Игоревна еще и не такое видела в своей жизни, однако как все это могло произойти с девушкой, наблюдающейся в стационаре психиатрической больницы - было большим вопросом для хирурга.
   - Здравствуйте, - услышала она приятный баритон и развернулась.
   - Здравствуйте, очевидно, Алексей, - ответила Ангелина Игоревна и вежливо показала на стул. Парень неуверенно сел и вопросительно посмотрел на женщину.
   - Думаю, я готова выслушать все, что Вы мне скажете.
   - Ну... если вкратце, она сбежала из больницы и попала мне под машину, я спешил и поэтому мне пришлось посадить ее и отвезти к себе домой, куда я и направлялся. Однако утром я собирался вернуть ее, но... это из-за воспоминаний. Она вспомнила что-то из своей жизни, и...
   - Погодите-ка, Вы что посадили умалишенную девушку в свою машину? А если бы Вы торопились не домой, а на вечеринку, Вы бы и ее туда прихватили? Вы хоть понимаете: что Вы творите? Она же убить Вас пыталась. Нет, по-моему, это Вас надо в психбольницу-то. Правильно кто-то сказал, что в дурдоме еще даже проще, чем на улицах нашего безумного города... Вы осознаете, что она могла погибнуть?..
   Алексей, молча, поднял на нее глаза. По грубой щеке скатилась слезинка.
   - Простите, - прошептал он и, резко поднявшись, вышел.
   Ангелина Игоревна сидела в своем кресле и смотрела в одну точку. Она ничего не понимала, кроме того, что эта история очень запутана, настолько же, насколько и странна. И если не она, то никто не станет в этом разбираться.
  
   - Может, кофе?..
   Хирург обернулась. Возле двери в ее кабинет стоял Алексей и держал два пакетика быстрорастворимого напитка.
   - Нууу... если Вы позволите вскипятить мне чайник?!
   - Договорились! - парень улыбнулся, закрыл дверь и опустился на стул. Ангелина Игоревна встала, взяла чайник и направилась за водой.
   - Как она? - спросил он, когда врач вернулась в кресло.
   - Лучше. Физически. А вот психически - сложно сказать. Сегодня я пустила к ней Алевтину Петровну. Не знаю: насколько это помогло. А где же Вы пропадали целых два дня, молодой человек? Ведь насколько я помню: именно Вы должны были действовать на улучшение состояния моей пациентки.
   - Я думал.
   - Вот как. И по Вашему внешнему, мало ухоженному виду, - Ангелина Игоревна покосилась на затекшие глаза и проступившую щетину на щеках Алексея, - можно понять, что Вы делали это с применением русского средства от тоски - водки. Я права?
   - Это не главное сейчас. Вы просто должны меня выслушать... В смысле я хочу, чтоб кто-нибудь меня выслушал. Выслушал всё.
   - У меня мало времени... - начала было женщина, но Алексей ее прервал:
   - Это не так. Ваша смена закончилась. Коллега только начал обход. У него еще 2 этажа. Думаю, время у нас есть... Если не сейчас, то никогда. Понимаете?..
   - Кажется, да, - Ангелина Игоревна вдруг ясно осознала: насколько сложно парню дается каждое слово и насколько всё это, очевидно, важно. - Мы сделаем так: сейчас я закрываю кабинет, мы выходим с Вами на улицу, садимся в машину, едем семь минут до моего дома, а там говорим с Вами о чем угодно. Нам точно никто не помешает. Согласны?
   - Я не думаю, что удобно... - растерялся парень.
   - Удобно. Пошли!
  
   5 записка (автор: Нестерова А.В.)

Мама

   Я сижу на кресле и смотрю в окно. Хлопает дверь и через мгновение в комнату входит Она.
   - Привет, чем занята? - как всегда спрашивает Она, проходя мимо меня в спальную, чтобы переодеться.
   - Ничем, - машинально отвечаю я, продолжая смотреть в окно и пытаясь не думать о боли в области сердца.
   - Ясно, - говорит она. - Ты уже поела?
   - Нет, тебя жду, - отвечаю я, а затем поднимаюсь и иду на кухню, чтобы накрыть на стол.
   Потом мы сидим друг напротив друга и стараемся общаться. Плохо выходит. Почему мы стали так далеки с Ней? Ведь мы же родные люди? Еще год назад всё было иначе, тогда в жизни нас обеих был переломный период, а что же сейчас? Неужели мы нужны друг другу только в трудные моменты?! Ничего не понимаю. Интересно, чем Она живет теперь? О чем думает? Хотя, кажется, что у Нее совсем нет друзей, нет никого. Запуталась. Закрылась. Спряталась. Что же происходит в Ее жизни?
   Доев приготовленный мной суп, Она, как всегда его хвалит. Я итак знаю, что он вкусный, но так приятно, когда тебя хвалят и замечают, то, что ты сделала.
   Затем каждая из нас занимается какими-то ей же придуманными делами, чтобы как можно меньше думать и переживать за другую.
   Да, мы до сих пор переживаем друг за друга, даже находясь так "далеко". Мда, только иногда мы путаем ЛЮБОВЬ и СТРАХ! Страх потерять близкого человека, страх одиночества, страх того, что тебя не оценят. Ну, я-то всегда ее люблю. Любой, что бы она про меня ни говорила и какой бы ни считала. А она, кажется, этого совсем не понимает и не ценит. И вообще временами ей плевать на меня. Думает только о себе, или о том, что скажут окружающие. Но никак не обо мне, и как тут быть? Как начать понимать друг друга, говорить, слышать и доверять? Как?
   Вечером мы садимся возле телевизора и снова углубляемся в мир чужих надуманных переживаний.
   - Ну и как твои дела? - спрашиваю я.
   - Да, как всегда. Ничего интересного. А твои?
   - И у меня.
   Дальше разговор переходит на тему политики или погоды, или того, что показывали в последней серии нашего любимого сериала (хорошо, что сериалы мы смотрим одинаковые), поэтому это все не имеет принципиального значения.
   А после всего, мы идем спать. Каждая в свою комнату. Конечно же, искренне желая друг другу спокойной ночи.
   Я кладу голову на подушку, и в моей голове начинается каскад мыслей.
   В жизни нет места прописным истинам, но есть место ошибкам, разочарованиям и прощению. Да, в книгах мы можем прочитать о многом, мы даже можем знать о многом. Однако это не помешает нам ошибиться. Потому что такой уж он, наш путь: падать и подниматься. В этом вся жизнь. Главное - суметь подняться. Иногда в этом нам помогают книги, а иногда люди. Мы не можем жить по написанному, но мы можем жить по нашей душе. И если душа чиста, то и путь наш светел. Но в каждом дне есть место эмоциям, случайностям, поэтому от ошибок никто не застрахован. Почему же даже поняв, что мы ошиблись, и, что мы такие же, как и миллионы людей, нам так сложно сказать "прости"? Потому что мы думаем, будто это слово кабала. Оно снова сделает нас слабыми, безвольными и прикует к тому, перед кем мы виноваты. Ведь он сочтет, что победил. Однако же если он искренне любит и ценит нас, неужели это слово - нет, конечно, не одно слово, а чувство - не дает нам свободы. Настоящей свободы от угрызений совести, от проблем, от мук. И ведь если этот человек нас действительно любит, он всегда поймет: ЗАЧЕМ мы просим прощения...
   За стеной слышатся шаги. Она направляется на кухню. Таблетки. Значит, у нее что-то случилось, а она опять не хочет мне рассказывать, не хочет НИКОМУ рассказывать, полагая, что справится сама. А если еще больше запутается? А если потом будет поздно? А если это будет еще одна Её ошибка?..
   Я вспоминаю, как ездила в церковь однажды, стояла перед иконами, молилась и просила Бога дать Ей сил, терпения и здоровья. Вспоминаю, как плакала и переживала за Нее. Вспоминаю, как не могла уснуть в ту ночь, когда Ей было плохо.
   Я всегда очень любила Её и до сих пор очень-очень люблю, однако Она, кажется, совсем не думает об этом, сидит в своей скорлупе, живёт своей жизнью, наполненной выдуманными проблемами, и не хочет ничего менять, хотя всегда только и говорит, что о переменах и об усталости. Почему же нельзя ничего изменить? Всегда можно, только надо взять себя в руки и сделать первый шаг к этому. Надо попробовать. Что же ей мешает?
   А, знаю: то же, что и мне когда-то. НЕВЕРИЕ. Я не верила ни в себя, ни в друзей, ни в изменения, ни в кого и ни во что. Я просто боялась, что будет еще хуже, что я всё только напорчу. А надо-то было всего лишь попробовать, ведь страх только у нас в голове. А в жизни всё иначе. И объективности никакой. Вся жизнь - это наше отношение. К событиям, которые мы подсознательно выбираем. К людям, к которым мы подсознательно стремимся. И к себе, которого мы подсознательно создаём. А еще всё это так скоротечно, что время на страхи просто не должно оставаться. И почему бы не попробовать.
   За стеной включается свет, значит, Она решила почитать. Бессонница. Как и у меня. Но если встать и выйти к Ней, то нужно будет что-то сказать, а ведь мы так "далеко", есть ли в этом смысл?
   Я знаю, что Она тоже меня чувствует. Пусть как-то по-своему. А может, так же, как и я. Ведь мы с Ней похожи уже тем, что мы с ней женщины. У нас изначально есть связь. И она тоже волнуется за меня и знает, когда мне плохо. И знает, что я тоже пью таблетки, и бывают времена, когда у меня тоже колет в сердце. Потому, что в нем Она. И потому что я Её люблю, несмотря на то, что мы "далеко", и Она, наверное, никогда не простит меня.
   Может быть, Она считает меня какой-то не такой, какой-то неправильной. Я не настолько идеальна, насколько бы Она хотела. Иногда Она сравнивает меня с другими, не понимая, что я никогда уже не стану похожей на них. В моём возрасте уже поздно что-то менять. Поздно. Нужно любить и ценить меня такой, какая я есть, чтобы я стремилась стать еще лучше. А Она...
   Стоп. А может, и я не принимаю Её такой, как она есть?!
   Зачем она "борется" против меня, бунтует, заставляет играть по каким-то своим правилам? Хочет, чтобы я была ей подругой? Разве это любовь?..
   Кажется, мы запутались. Мы обе хотим изменить друг друга, не осознавая, что нужно начать с себя.
   Да, точно. И пока я это поняла, надо непременно как-то к этому идти.
   За стеной раздается сдавленный кашель. Ага, простыла, и пытается скрыть.
   Я решительно встаю с постели, смахиваю застилающие глаза слезы и иду к ней в спальную. Да, как я и ожидала, она с книгой.
   - Ой, а ты чего не спишь? - удивляется она, поспешно перелистывая книгу и вытирая рукой глаза.
   - Нашла таблетки от кашля?... в общем, прости меня... - поспешно говорю я, и мой голос прерывается из-за какого-то глупого страха и волнения.
   Она, молча, смотрит на меня. Я вижу: как из Её глаз вдруг начинают катиться слезы. Она всё поняла, всё правильно поняла. И я теперь поняла. Я бросаюсь Ей на шею, крепко обнимаю и шепчу только одно:
   - Я люблю тебя, мамочка...
  

Глава 6

  
   Спустя какое-то время Ангелина Игоревна и Алексей сидели в только что убранном Светланой Семеновной зале и пили ароматный, свежесваренный кофе вместе с недавно испеченными пирожками...
   - Ну что же, если готовы, думаю, Вы можете начинать, - сказала Ангелина Игоревна Алексею и погладила давно лежащего возле её ног Чарли.
   - Хорошо. Если что непонятно, Вы спрашивайте по ходу дела, - улыбнулся Алексей.
   - Непременно.
   И парень начал рассказ:
   "... я никогда не был идеальным, да и особенно плохим тоже. Но в последнее время я просто места себе не нахожу от уколов совести и ненависти к себе. Эти два дня стали для меня настоящим кошмаром. Ну, начну сначала.
   Мы встретились с Сашей впервые четыре года назад. Когда я увидел её, она не произвела на меня никакого впечатления. Дело в том, что она не из тех, кто шокирует своим поведением или внешним видом. Она не была какой-то супер-умной или сногсшибательной. Она была обыкновенной девушкой. Только после дня общения с ней осталось какое-то ощущение недосказанности и загадочности.
   Почему-то я начал думать о ней. Мне хотелось непременно увидеться с ней еще раз, услышать ее мнение по какому-нибудь вопросу, потому что Саша отличалась каким-то нестандартным, нетипичным, абсолютно свободным мышлением и незаурядным видением мира.
   Через какое-то время мы встретились снова. Мы проговорили весь вечер. Просто говорили. Это был чудесный вечер. Я и не думал, что в мире есть человек, которому бы я, измученный и проверенный жизнью на прочность, смог бы так вот просто доверять.
   А потом я уехал. Я знал, что ей трудно расставаться со мной, да и мне было нелегко. Однако все по местам расставил мой отец. Он сказал, что то, что выбрал я, вряд ли вяжется с тем, что видел он в качестве моего будущего, поэтому я должен ценить и благодарить его за предоставленный мне шанс. И, конечно же, будет большой глупостью упустить этот шанс из-за каких-то внезапно возникших обстоятельств. Думаю, что под этими "обстоятельствами" он подразумевал Сашу.
   Я еще мучился какое-то время, пока Саша мне писала, но потом, когда я все-таки нашел в себе силы сжечь мосты иллюзий, всё прошло. Жестоко, но правильно.
   Тогда я был полон мечтами и амбициями о своей будущей карьере. Я всегда считал, что прав в своем выборе. Однако даже когда у меня всё получалось и ладилось, и ветер в моих парусах был попутный, иногда ночами я просыпался и видел её, грустную, потерянную, и вспоминал её слова "Представь: тебе тридцать пять. Ты состоявшийся врач с хорошей работой, квартирой в центре города, машиной, дачей. И вот вечером, после трудового тяжёлого дня ты приходишь в дом, а встречает тебя только твой верный пёс, который скучал по тебе весь день. Только он и ждёт тебя... Представил?.. Так вот, в этом ли счастье?.."
   Я ненавидел её за то, что думал, будто она отбирает у меня свободу и мой выбор. И если впущу её в свою жизнь, то потеряю себя.
   Только спустя два года я понял, что именно ОНА дает мне полную свободу и, возможно, лишь благодаря ей, я смогу идти по тому пути, который выбрал.
   Однажды я проснулся с твердо-сформировавшимся в моей голове решением. Не думая ни о чём, я взял билет на ближайший автобус и поехал к ней. Тогда мне было впервые по-настоящему легко на душе от того, что решение все-таки принято, и мне оно, кажется, нравится.
   Я приехал к ней домой с букетом алых роз, чтобы попросить прощения.
   Помню: я нажал на звонок и, ожидая, пока откроют дверь, чувствовал, как теряю равновесие, и голова начинает кружиться, было так страшно, но потом на пороге появилась Сашка, и весь мир перестал иметь значение. Она стала еще привлекательнее, еще красивее, еще интереснее. Мы гуляли и говорили всю ночь, ведь мы столько времени потеряли просто так.
   Еще недавно вся моя жизнь была распланирована, а сейчас я не знал даже: что буду делать через минуту. Она была совсем не похожа на меня, всегда несобранная, смешная, незаурядная, отличающаяся от серой массы. Как цветок, который вырос посреди асфальта.
   Через неделю я сделал ей предложение, иначе бы она просто уехала навсегда. И знаете, странно, но она согласилась. Мы решили пожить немного вместе, а потом расписались. Благодаря нашим родителям, мы нашли недорогую съёмную квартиру, и у нас обоих была достойная работа, которая нам нравилась.
   Через какое-то время мы узнали, что Саша беременна. Я был безумно счастлив, как и она.
   Мы очень ждали этого ребенка. Всё проходило нормально. У неё полностью поменялись вкусы и интересы в жизни, однако это не мешало нам каждый вечер подолгу разговаривать ни о чём и, как и раньше, любить друг друга просто за то, что мы есть. Она ездила к маме, училась вязать пинетки, придумывала интерьер детской, ходила по магазинам одежды для детей. Я периодически возил её к врачу.
   Всё шло хорошо, пока однажды вечером я не вернулся с работы немного раньше обычного. Дверь была открыта нараспашку, зайдя внутрь, я увидел расстроенную Сашу, она даже не ревела, просто смотрела на меня потерянным взглядом. Я попытался спросить: что произошло, но она оттолкнула меня и выбежала в коридор, я ударился о стол, на котором стоял телефон, и заметил листочек с именем "Анжелика". Я быстро понял, в чём дело, и кинулся за супругой, однако было уже поздно. Мы жили на третьем этаже. И побежав вниз, она, очевидно, споткнулась и упала..."
   Алексей обнял голову руками и прижал её к коленам.
   - Я сейчас, - Ангелина Игоревна вышла и спустя какое-то время появилась в зале с бутылкой коньяка и двумя рюмками. - Вот, выпейте, - протянула она рюмку парню. Не задумываясь, он взял её и выпил до дна.
   - Вы можете продолжить позже... - понимающе сказала Ангелина Игоревна, но Алексей её не слышал.
   "...Ребёнка спасти не удалось. Сашу в тяжёлом состоянии отвезли в больницу. Всю ночь и следующий день я провёл в палате возле её постели, понимая, ЧТО же я натворил!..
   Дело в том, что Анжелика - это моя студенческая любовь. Мы учились вместе. Её любили все, она встречалась то с одним, то с другим. Я тоже, конечно, не был исключением, эта девушка взволновала моё тело и лишила сна на несколько ночей, но постепенно всё прошло... у меня. А вот она не привыкла просто отказываться от того, что она хочет. Как-то раз в нашем вузе был праздник, много выпивки, естественно, без Анжелики не обошлось. Ну, а утром я проснулся в каком-то гостиничном номере, а рядом она. Я ничего не помнил, следовательно, вряд ли что-то могло быть. Однако для Анжелики это было неважно. Очевидно, нечто подобное она и могла рассказать Саше. Что-то, что абсолютно не имело для меня никакого значения.
   Сашу я забрал через три дня. И тут началось самое страшное. По просьбе Ани, моей двоюродной сестры и Сашиной близкой подруги, я предложил Саше поехать куда-нибудь отдохнуть вместе с подругой, но она ничего не хотела слышать. Целыми днями с пинетками в руках она сидела в недоделанной детской и читала сказки вслух, а иногда пела колыбельные.
   Она практически ничего не ела, не говорила со мной. Она вообще меня не видела, не видела ничего. Спала она тоже в детской.
   Я ненавидел себя. Эта ненависть убивала. Но что просто толкало меня в петлю, так это один вид Саши. Постепенно я понял, что ненавижу и её за это. За то, что она не может быть сильной, как я, не может, быть со мной, когда мне вот так трудно, не может быть рядом и любить меня, как раньше. Тогда я не отдавал себе отчет в том, что "как раньше" уже никогда больше не будет...
   Я перестал иногда ночевать дома, полностью ушёл в работу.
   Так прошло полтора месяца. Как-то на работе я встретил Макса - своего друга и коллегу. Мы поговорили, и он посоветовал вывезти Сашу куда-нибудь на природу, чтобы она хотя бы чуть-чуть пришла в себя, и там попытаться поговорить с ней о том, что надо начать всё сначала и жить дальше. Такое место у нас, конечно, было. Это был парк на окраине города, там я впервые признался ей в любви.
   В тот вечер я приехал с работы немного пораньше, попросил Сашу одеться потеплее, и мы поехали...
   Там, в парке, я рассказал ей всё: про Анжелику, про её безосновательную ревность к Саше, про то, как я мучаюсь теперь и как хочу развестись с ней. Она же развернулась и пошла к машине, как будто что-то забыла или замерзла. Когда Саша вернулась, я просто встал на колени перед ней и попросил прощения за всё.
   Она же подошла и сказала мне подняться. Потом я обнял ее, и всё вроде бы вернулось на свои места. Она снова стала прежней, такой важной и нужной мне. Я точно влюбился в неё заново. Но..."
   Алексей замолчал, а затем быстро встал с кресла и подошел к окну.
   - У вас чудный вид из окна, - заметил он, минуту спустя.
   - Да, - согласилась Ангелина Игоревна,- это хоть как-то скрашивает мои одинаковые дни... А что, тебе тридцать пять...ну тридцать шесть... ты успешный врач, отличная квартира с таким вот замечательным видом из окна, машина, правда, дачи нет. Однако когда вечером ты возвращаешься домой, тебя ждет и встречает только Чарли.
   Эта откровенность была чем-то недопустимым и сокровенным, и более того, абсолютно неуместным в данный момент с точки зрения банальной логики, однако как же привыкли мы постоянно ссылаться на эту логику, этикет, стереотипы, зачастую совсем не нужные. Здесь и сейчас был просто пик откровенности. Каждый говорил что-то своё, что-то, что он больше не мог хранить в глубинах своей измучившейся души. И именно здесь и сейчас каждый мог понять другого в той степени, какой только возможно, если бы ты не слушал, а жил этой другой жизнью. И Алексей понял.
   - Простите, - сказал он.
   - Нет, что Вы, дело не в этом, - нашлась Ангелина Игоревна, но парень быстро развернулся и нежно обнял ее.
   - Простите, - прошептала она, уткнувшись в его плечо, и чувствуя, как слезы впитываются в его рубашку и одновременно растапливают её сердце.
   - Это просто боль, - тихо сказал он. - Хорошо, что она выходит так. Иначе бы она убила Вас. Расскажите мне про неё.
   - Я не знаю. Это так...
   - Тяжело? Да, это непросто, однако, прошу Вас, говорите. Это нужно и Вам, и мне. Прошу Вас.
   - ... Я любила его. Он был, наверное, единственным, кто был достоин моей любви...
   - Так... Продолжайте.
   Ангелина Игоревна слегка отодвинулась от Алексея и продолжила:
   - Он очень ценил меня. Тратил на меня всё время. Мы познакомились с ним в университете, когда я была еще совсем глупой студенткой. Я мечтала о прекрасном принце, который заберет меня из того однообразного мира, в котором я жила. Хотя мне нравилось учиться, да и друзей было немало. Мы весело жили, особенно в нашей комнате в общаге. Уникальные девочки там собрались. Было здорово.
   - А он?..
   - Он?.. Он был моим преподавателем. Причем самым нелюбимым, так как он много спрашивал и хорошо знал свой предмет. А поскольку я была одной из немногих, кто серьезно относился к выбранной профессии, да и учебе вообще, то мне приходилось по многим вопросам советоваться с ним. И постепенно его личность стала мне безумно интересна. Да, просто личность. С ним можно было поговорить не только о медицине, но и о жизни в целом, да обо всем. Я стала доверять ему. Я впустила его в свою жизнь.
   - Что было потом?
   - Потом?.. Я не сразу поняла, но... я влюбилась. Влюбилась полностью и без остатка. Я отдала ему всю душу, а тело он взять не захотел - помешала нравственность и разница в возрасте. Хотя он не был особенно стар, однако у него уже была жена и очаровательный сынишка (я знала их по фотографиям). Он отверг меня, но для меня это не имело смысла. Я по-прежнему приходила к нему, мы также общались. Даже в группе стали обсуждать наши с ним частые встречи. А потом он исчез... Я мучилась. А однажды встретила своего друга, который рассказал мне, что наш преподаватель уехал. Жена от него ушла, забрав с собой сынишку. Она уехала куда-то. И он не в силах больше оставаться здесь, где все напоминало о них, продал дом и тоже исчез в неизвестном направлении. С тех пор мы не виделись. А я, как он и говорил, стала неплохим доктором и нашла прекрасную работу, только вот семьи... Может быть, это из-за того, что когда-то собственным эгоизмом я разрушила чужое счастье?!..
   Ангелина Игоревна взяла бутылку и глотнула коньяка. Из глаз текли слезы. Алексей молчал.
   - Нет, - наконец произнес он.
   - Что?..
   - Все не так. Вас уже простили.
   - Как это? Кто?.. - непонимающе спросила хозяйка.
   - Мы виноваты, пока сами себя виним. Но жизнь дает нам шанс раскаяться и осознать, что мы сделали не так. Нам нужно просто извлечь пользу из тех уроков, которые она нам преподносит. Вы извлекли?
   - Знаете, а ведь Вы правы. Но я... почему же тогда?..
   - Потому что сами не пускаете. Вы настолько контролируете свою жизнь, что она попросту не может развернуться и удивить Вас. А ведь всё самое приятное и хорошее происходит с нами неожиданно. Почему Вы ей не доверяете?
   - Боюсь.
   - Чего же?
   - Что все повторится, и я снова не смогу быть сильной!
   - Может, в этом и урок. Незачем всегда быть сильной и постоянно все контролировать.
   - Но как же тогда?..
   - А может, стоит попробовать?
   Ангелина Игоревна вытерла слезы и теперь уже каким-то спокойным взглядом посмотрела на Алексея.
   - Алексей Владимирович, Вы случаем не на психолога учились? - усмехнувшись, сказала она.
   - Не исключено. Если считать, что неплохим учителем мне была жизнь... и Саша, конечно.
   - Постойте. Господи, я же совсем забыла... Вы отвлекли меня тут. Мы же совсем по другому поводу собрались, - хозяйка встала и направилась на кухню. Минуту спустя на столе появились разные фрукты, еще одна порция пирожков Светланы Семеновны, которые тут же были попробованы Алексеем, и душистый чай, заваренный самой хозяйкой. После небольшого полдника, уютно устроившись в кресле, Ангелина Игоревна предложила:
   - Может, продолжим? Теперь я готова слушать дальше, - улыбнулась она. - Только если Вы готовы...
   - Все в порядке, особенно после таких обалденных пирожков, - Алексей уже допил свой чай и теперь просто сидел на кресле, изучая окраску Чарли, мирно посапывающего у ног своей хозяйки. - На чем мы остановились?
   - В парке. Когда она Вас простила.
   Спокойствие на лице Алексея в один миг сменилось напряжённостью и болью. Было видно: ему трудно погружаться в омут событий, которые изменили его жизнь. И вместе с тем, важнее всего было рассказать о пережитом, потому что нельзя держать в себе то, что постепенно тебя же и убивает.
   - Ах-да, в парке, - вспомнил Алексей.
   "... Она... она обняла меня, а потом... я почувствовал резкую боль в левом боку и... кровь. Она отодвинулась от меня, ее руки были в крови. А в траву упал мой походный ножик - я всегда возил его в бардачке на всякий случай, и Саша это знала. Я видел, как моя кровь заливает её светлое пальто. Такой контраст, особенно в сумерках...
   Она резко отшатнулась от меня и ринулась в парк. Я двигался за ней - уверяю Вас, это было нелегко, при каждом шаге боль в боку усиливалась и я чувствовал, как тёплая жидкость покрывает моё тело. Но в тот момент я думал об этом лишь как о наказании за то, что я совершил, ведь я практически убил своего сына... или дочь..."
   Алексей обнял голову руками и прижал ее к коленям, глаза ничего не видели из-за слёз. Затем он резко поднялся, подошёл к окну и продолжил.
   "...Я бежал за ней, видел, как она запинается о траву и сучья. Погоня продолжалась недолго, запнувшись в очередной раз, Саша упала. Я остановился - у меня вдруг появилось время подумать. Странно, но тогда я смотрел на неё и понимал, что ненавижу. Она погубила меня морально и... буквально воткнула нож мне в спину. Из-за ЕЁ глупости мы потеряли нашего ребенка. Я потерял всё по ЕЁ вине. И сейчас я могу развернуться и уйти, уехать в больницу, предварительно позвонив в полицию - пусть её заберут. В конце концов, нужно когда-нибудь ответить за всё, что совершила. Пусть поймет, пусть осознает, пусть...
   Но я стоял и смотрел на неё. На НЕЁ, ради которой когда-то готов был бросить всё, даже карьеру, ради НЕЁ я пошел против воли отца. С НЕЙ я когда-то хотел прожить всю жизнь, ЕЁ тело я ласкал и безумно желал, ЕЁ пирожки я любил больше всего, в ЕЁ объятия возвращался, когда было тяжело, ЕЁ я когда-то любил... хотя нет, люблю. Да, там, в лесу я понял, что до сих пор люблю её, даже, несмотря на то, что произошло. Саша говорила, что всегда МОЖНО отмыть то, что загрязнилось... Так и наша любовь. Просто сейчас трудное время, но всё еще будет хорошо, главное - я ЛЮБЛЮ ЕЁ!..
   Эти мысли пронеслись в моей голове в доли секунды. А Саша... она лежала на траве, она мучилась, её тело сводили судороги, она говорила что-то и рыдала, я подбежал к ней и обнял. Почувствовав тепло, она, кажется, слегка успокоилась. Её тело совершенно обессилело. Я поднял ее, и мы пошли к машине.
   Когда я положил её на заднее сиденье, силы стали покидать меня. Может, это от потери крови, а может, съел что-то несвежее на обед. Я позвонил Максу, мы учились вместе и как-то сдружились, я доверял ему. К тому же он как-то внезапно стал парнем моей сестры Ани, так что... Он не стал задавать лишних вопросов, просто приехал, прихватив с собой мою кузину.
   Аня села за руль моей машины, а Максим повез меня. Приехав к ним домой, он обработал мою рану и сделал перевязку, внутренние органы были не задеты, но рана требовала покоя. Сашу они накачали успокоительным, и она спала. Аня всю ночь оттирала машину и нашу одежду от крови.
   Утром мы поговорили и решили, что, к сожалению, больше не можем помочь Саше - ей нужна помощь специалиста. Ане посоветовали неплохого психиатра, конечно, за определенную сумму, но в её опыте можно было не сомневаться. Алевтину Петровну Миллер мы нашли в этот же день, она принимала в частной клинике в центре города.
   Говорили с ней Макс и Аня. Она внимательно выслушала, а потом сказала, что Саше необходимо поменять обстановку, причем кардинально, ей нужно полностью изменить свою жизнь, чтобы либо умереть, либо начать жить заново. Она предложила поместить Сашу в клинику, психиатрическую больницу, но не так, как всех (иначе она окончательно сойдёт с ума). Ей это нужно для отдыха от прошлого и осознания того, ЧТО же ей всё-таки необходимо. Алевтина Петровна согласилась нам помочь.
   У нас немного учреждений подобной тематики. Но Аня нашла что-то на окраине города. Они договорились с администрацией, назвав это экспериментом, да и привлечение одного из заслуженных специалистов в данной области в лице Алевтины Петровны сыграло свою роль.
   Вобщем, в полубессознательном состоянии Саша была привезена нами на милость докторам. Мне тогда было немного лучше, но ходить мог только по квартире, и ко всему этому я имел лишь опосредованное отношение.
   Когда же Саша пришла в себя, и Алевтина Петровна пообщалась с ней, выяснилось, что у нее частичная амнезия. Она ничего не помнит. Это было даже к лучшему, потому что так ей было проще проходить восстанавливающую программу Миллер. Но с Сашей никогда нельзя ничего планировать - всё равно планы не сбудутся.
   У нее начали учащаться нервные приступы, в один из них она чуть не убила себя. Однажды Алевтина Петровна позвонила нам и сообщила, что ей необходимо срочно уехать ненадолго: что-то с родными. Мы решили, что будет лучше не оставлять Сашу без присмотра. Я пришёл в больницу и, представившись студентом, попросился на практику. Макс немного подсуетился, чтоб меня приблизили к Саше.
   Ее сознание меня не вспомнило, но вот подсознательная часть... Однажды она даже пыталась меня задушить, но вскоре вернулась Алевтина Петровна, и меня прикрепили следить за другой девушкой...
   В тот день было пасмурно, все вышли на прогулку. Я сопровождал свою подопечную, когда увидел Сашу, она сидела на лавочке, как всегда потерянная с тетрадью в руках. Потом вдруг пошел дождь. Мы вернулись в здание. Мне позвонил Макс, он сказал, что мой младший брат в больнице. Кажется, обычный аппендицит, но это неточно. Ситуация напряженная. Не понимая ничего, я отпросился у дежурного врача и помчался к машине.
   Это произошло очень быстро, я только выехал с территории больницы, как вдруг заметил Сашу, она стояла посреди дороги в больничном халате, промокшей старой кофте и растерянными глазами глядела по сторонам. Тут же завыла сирена скорой помощи. Думать было некогда, и я просто открыл дверь автомобиля, выбор сделала она сама.
   Я привез ее к себе домой, а сам уехал в больницу к брату, когда я вернулся, она спала, но кровь пошла носом, она что-то вспомнила. Ну а дальше Вы знаете по истории болезни".
   - А внутреннее кровотечение? Почему у нее открылось внутреннее кровотечение? - машинально произнесла Ангелина Игоревна. Алексей ответил лишь после минутной паузы.
   - Ну... после того как она что-то вспомнила во сне, она поняла, что я имею отношение к ее прошлому. Именно об этом она и пыталась узнать у меня, но я... я слишком устал тогда: к тому же брат был в тяжелом состоянии. Я не мог и не хотел с ней говорить. Мы поссорились, а потом... потом я просто попросил ее уйти. Думаю, это помогло ей вспомнить больше. Я выставил ее за дверь своей спальни. Уснуть я не мог, и наконец, решился поговорить с ней, открыл дверь, и...
   Алексей замолчал. Ангелина Игоревна сидела, погрузившись в свои мысли, нос не дышал, а глаза ничего не видели. В комнате воцарилась тишина, слышно было только, как тикают большие настенные часы.
   - Ты простил ее?.. - наконец с большим трудом выдавила из себя Ангелина Игоревна.
   - Да... Я хочу, чтоб и она меня простила...
  

Глава 7

  
   Ангелина Игоревна сидела на кресле и просто смотрела в одну точку вот уже час.
   Рассказав свою шокирующую историю, Алексей ушел, она взяла себя в руки, проводила его, сказав, чтобы он непременно пошел домой, проспался, принял душ, а вечером приезжал в больницу. Она как раз всё обдумает и решит: чем может помочь в данной ситуации. Услышав это, парень немного успокоился. Казалось, ему стало легче от того, что всё-таки не он один знает эту страшную историю.
   Потом Ангелина Игоревна помыла посуду, выгуляла Чарли. Время приближалось к обеду, когда она, прихватив чашку свежезаваренного любимого чая, снова опустилась в кресло. Мысли, которые весь день она пыталась контролировать и сдерживать, вдруг полностью захватили её сознание.
   "Никогда бы не подумала, что в нашей жизни могут кипеть такие страсти. И никогда бы не подумала, что можно ТАК любить. Им обязательно нужно помочь. Но как? Вмешаться или просто контролировать ситуацию? Девочка всё вспомнила. Хм, может с ней просто надо поговорить и понять: как она относится к своему мужу... Странно, а что я смогу ей посоветовать? Нет ну, я конечно, уже достаточно опытная женщина, много повидавшая в жизни. Но вот если бы ей советовать что-то из медицины. А тут ведь история жизни... история любви. А вот в этой самой любви-то я, оказывается, не очень-то и разумею. К сожалению. И почему так все вышло?.. Он сказал, что это урок. Нужно просто его понять и простить себя. Просто простить. Просто... Мда, это на словах просто, а в реальности-то совсем все не так. Эх, как же мне хочется обычного женского счастья... Так, ну Алексей и Александра... Леша и Саша... Что же с ними-то делать?.. хм..."
   Мысли прервал телефонный звонок.
   - Алло, - еще не полностью анализируя ситуацию, взяла трубку Ангелина Игоревна.
   - Алло, - нерешительно произнесли на другом конце провода, - Это Энжи?
   Земля вмиг перевернулась, стены поплыли перед глазами.
   - Михаил?..
   - Энжи, ну точно ты, - обрадовался собеседник. - Извини, что вот так, как лыжи с антресолей, но это важно. Слушай, ты ведь врач? Я правильно помню?
   - Да.
   - В общем, у нас тут такое дело. Я только с Англии прилетел. Созвонился с единственным челом, которого еще помнил. Друг мой, студенческий. Сказал: заберет меня. Я стою, жду его у аэропорта. А он на КАМАЗе заезжает. Давай, говорит, грузись. Ну, поехали мы, и на перекрестке третьем, наверно, в нас парниша какой-то на мотоцикле въехал. Мы-то по главной ехали, а он... В итоге нам-то ничего, а вот мотоцикл вдребезги, да и он тут... Ты скажи: в какую больницу лучше везти?
   - Пусть в городскую везут. Я сейчас туда поеду, - всё еще плохо понимая, что происходит, сказала Ангелина Игоревна.
   - Ага, ну мы скоро.
   - Погоди, Миш, а сколько ему лет? Документы, у него посмотри, пока ждёте. Только сильно его не шевелите.
   - Окей. У него тут паспорт в верхнем кармане куртки. Вот. Сейчас... Ага, вот. Самсонов Алексей Владимирович, 26 лет.
   Чашка с чаем выскользнула из рук. Нужно было быстро ехать в больницу...
  
   Ковальсон Ангелина Игоревна вышла из реанимационного отделения. Не видя, абсолютно ничего и никого вокруг, она без сил опустилась на стоявший в коридоре диван.
   "Слишком много событий для одного дня, - думала она. - И почему так всегда: то пусто, то густо? Вот когда ждешь, надеешься, веришь, ничего интересного в твоей одинаковой жизни не происходит, а вот когда руки опускаются, то все тут же начинает откуда-то появляться. Причем то, что точно нарочно не придумаешь и не подумаешь даже".
   - Кофе? - услышала доктор знакомый голос.
   Она медленно повернулась, на другом конце дивана красовался мужчина в черном пиджаке и потертых джинсах. Только он мог это сказать, но она бы никогда не подумала, что столь знакомый голос мог принадлежать этому человеку.
   Он был достаточно ухожен и внешне приятен. Его мужественная красота и обворожительная улыбка, которой он одарил доктора, просто притягивали.
   - Ну что насчет кофе? - снова спросил он.
   - Готовить или пить? - машинально ответила Ангелина Игоревна.
   - Энжи, - улыбнулся мужчина, - ну почему ты совсем не меняешься? Всё такая же грациозная, притягательная и остроумная. Я скучал по тебе.
   - А ты, Михаил, все такой же непредсказуемый, ветреный, любящий женщин и красивую ложь.
   - Ну... вообще-то всё не совсем так. Я, правда, много думал о тебе.
   - Что-то я плохо это замечала с тех пор, как ты уехал в Лондон.
   - Послушай, да, между нами было много чего, но я же...
   - Нет, хватит. Не надо утруждать мои уши твоей лапшой. Ты ведь, наверно, для того и вспомнил мой номер, чтобы я смогла как-то замять всё, если он вдруг случайно...
   - Как, кстати он?
   - Стабильно-тяжелое состояние. Всё не так страшно, как ты мог подумать. Так что, можешь не волноваться. И кофе мне от тебя не надо. Вообще ничего не надо. Я уже не та наивная девочка, как три года назад. Я выросла, изменилась. Я другая, а вот ты, кажется, все тот же. Прощай.
   Доктор резко встала и, развернувшись, ушла.
   Зайдя на склад белья, Ангелина Игоревна повернула ключ в двери, и, опустившись на кучу грязных простыней, закрыла глаза и заплакала. Старая боль дала о себе знать.
   "Разрушив чужое счастье", она очень мучилась, причем страдания длились ещё года два после уезда ЕГО семьи. Все это, конечно, держалось внутри, и от этого было ещё больнее.
   Однажды утром Ангелину разбудил телефонный звонок. Это был заведующий отделением, мужчина очень строгий, но справедливый. Он сообщил, что через месяц в Москве будут проводиться курсы для повышения квалификации, куда и должна будет поехать девушка. Только предварительно необходимо овладеть английским на разговорном уровне, именно этим Ангелина и должна будет заниматься каждый вечер с уже нанятым специально для неё репетитором.
   Ценой громадных усилий английский был всё-таки усвоен, и девушка отправилась в Москву. Курсы длились две недели. Вместе с ней туда же приехали еще сорок девять человек со всей России. Их поселили в гостинице.
   Каждый день начинался с различных занятий, тренингов, семинаров. И лишь вечер был в полном распоряжении всех начинающих врачей.
   Ангелина с самого начала отметила, что все приехавшие достаточно молоды и неопытны в области медицины, как и она, недавно окончившие вуз.
   Половина занятий велась на английском языке для возможной дальнейшей работы врачей за рубежом. На одном из англоязычных тренингов Ангелине пришлось работать в паре с Михаэлем (хотя данная трактовка русского МИХАИЛ скорее ближе французскому, чем английскому, самому парню она очень нравилась). А прочитав "АНГЕЛИНА" по-английски, он тут же окрестил девушку ЭНЖИ. "Как будто ангел", - говорил он потом.
   Михаил был одним из самых симпатичных парней в их группе. Своей весёлостью и простотой он притягивал к себе кучи девчонок. Однако до личного знакомства как кандидата в свои парни Ангелина его не рассматривала: слишком он был ветреным, весёлым, не переживающим о будущем.
   После того тренинга жизнь девушки круто изменилась и понеслась со скоростью монорельсового поезда. День она проводила на занятиях, а вечером они вместе с Михаилом изучали столицу. Как оказалось, он совсем не глупый и интересный парень, к тому же безумно обаятельный. У них было много общего: любимые песни, любимые фильмы, а еще они оба любили ночь.
   Её сердце снова начало биться. Она начала ЖИТЬ. Всё было просто замечательно.
   Однако четырнадцать дней прошли слишком быстро. Пришло время уезжать.
   На вокзале Михаил сказал, что непременно приедет за ней. Ангелина знала, что такому ловеласу нельзя верить, и то, что она просто ещё одна галочка в его книге девушек. Но всё-таки в её сердце теплилась надежда.
   Вернувшись, Ангелина старалась не думать о Михаиле, однако сердце её совсем не слушалось. Вскоре он написал ей на ящик. Переписка продолжалась месяц. Однажды в таком вот письме он признался девушке в любви. Ангелина не восприняла это всерьез, но надежда, жившая в сердце, усилилась. Она верила и ждала, сама не зная чего. Так прошло полгода.
   Наконец Михаил предложил встретиться в Москве. Ангелина быстро собрала необходимые вещи и в условленный день приехала в столицу.
   Весь день она просидела в ожидании Миши, а вечером он позвонил и сказал, что извиняется, но ему необходимо было срочно вылететь в Великобританию. Однако это ничего не меняет, и он, как и раньше любит её.
   Вернувшись домой, Ангелина удалила все координаты Михаила и поменяла номер телефона. Нет, этому человеку она не позволит снова разрушить только что налаженную жизнь.
   С тех пор Мишу она не видела и не слышала ничего о нём, разве что как-то в новостях говорили, будто бы некий Михаэль Аксёноф провёл какую-то сложную операцию по пересадке костного мозга. Точно, тогда еще говорилось, что он совсем не англичанин, а русский врач, практикующий в Великобритании.
   А вот теперь этот врач снова возник в её жизни и предлагает ей кофе. Мда, странная штука, жизнь.
  
   6 записка (автор: Нестерова А.В.)

Она всегда уходила...

   Она всегда уходила... От него, от него и от него!..
   И никто из них не мог удержать её. Как ветер: его нельзя удержать, нельзя приручить, нельзя понять. Но им можно наслаждаться, радоваться каждому его нежному прикосновению и восхищаться тем, на что он способен. Ветер невозможно посадить в клетку, невозможно предсказать. Он всегда свободен, всегда прекрасен, всегда одинок. И если его разгневать, тебя же он и убьет.
   Она снова стояла у закрытой двери и смотрела на ключ. Почему она остановилась? Это не в ее правилах. Уходя, уходи. Отчего же сейчас?..
   У нее был список, особый список. Немалое количество мужчин, покорённых её красотой. Она сама выбирала: кому и когда она подарит своё внимание и общение, кому - ласку, нежность и страсть, а кому просто позволит о себе позаботиться.
   Их было много. Разного возраста, статуса, финансового положения. Всеми ими она искренне восхищалась и ценила каждого. Они были готовы бросить мир к её ногам, кто-то на ночь, а кто-то и на всю жизнь.
   Но она уходила...
  
   Вероника проснулась от телефонного звонка. Аккуратно перевернувшись на кровати, она ловко подхватила телефонную трубку.
   - Алло.
   - Неужели спишь???
   - Зинка, ты?.. Да я уже встаю.
   - Буду минут через 40. Успеешь?
   - Конечно. Ты ведь всё равно опоздаешь.
   - Ну, это мы ещё посмотрим.
   Вероника улыбнулась, а затем быстро встала с кровати и, нажав на пульт музыкального центра, направилась в душ.
   После легкого завтрака в виде овсянки и крепкого чая время было уделено макияжу и выбору соответствующего сегодняшнему дню наряду. Причём Вероника уделяла внимание каждому предмету гардероба, начиная от нижнего белья и заканчивая цветом перчаток к пальто, ведь на улице как-никак осень. А повод сегодня просто замечательный - знакомство с одной важной персоной и заключение с ним договора для Зинкиной компании. Так что, выглядеть надо было подобающе обстановке.
   Вероника вообще всегда старалась быть женщиной с большой буквы. Она следила за собой, тщательно относилась к выбору одежды, косметики, парфюма. Она прекрасно изучила тонкости мужского восприятия женщин и с легкостью применяла свои знания на практике. Раньше всё было намного сложнее, но постепенно всё изменилось. Теперь заместителя генерального директора Веронику Александровну Сергиенко были готовы с радостью видеть у себя в штате многие директора крупнейших предприятий города. Однако предавать подругу Зинку не хотелось, да и сработались они как-то. Зинаида Владимировна Майенхельц (благодарная мужу за такую фамилию) руководила одной из крупнейших в городе дизайнерских фирм. Когда-то решив уехать вместе в большой город, Зинка и Вероника всегда держались друг за друга. И вот теперь они управляют крупнейшей компанией. Зина вышла замуж, а Вероника, оставаясь свободной, продолжала кружить головы мужчинам.
   Быстро схватив сумочку и подмигнув своему отражению в зеркале, Вероника спустилась по лесенкам и грациозно опустилась на переднее сидение ожидающей Тойоты.
   - Ну что ж, хвалю. Как всегда, блеск, - поприветствовала подруга.
   - Это ты про себя? - улыбнулась Вероника.
   - Так, всё, достаточно иронии. Между прочим, Игорь Дмитрич - очень серьёзный мужчина. И неженатый, хоть ты и не спрашивала.
   - Ну, тогда поехали быстрее, - наигранно взволнованно произнесла женщина, и машина тронулась.
   Затормозив у многоэтажного кирпичного здания, Зинка взглянула на руль и глубоко вздохнула.
   - Ты чего? - серьезно спросила Вероника.
   - Да чего-то я волнуюсь. Сама не пойму. Боюсь что ли. Он, говорят, принципиальный.
   - Ну и что, какие могут быть принципы, когда в его партнёры набиваются две такие очаровательные дамочки, как мы!? Зинка, соберись, прорвёмся!!!
   - Думаешь? - с надеждой посмотрела на неё подруга.
   - Да конечно. Где наша не пропадала?.. Давай пошли, а то нехорошо задерживаться!
   - Опаздывать, ты хотела сказать.
   - Ой, Зинк, это непринципиально.
   И подруги дружно рассмеялись. Потом вышли из машины и направились в здание.
   - Слушай, а можно я ненадолго сбегаю носик припудрить? - вдруг выдала Вероника, когда они уже были в лифте.
   - Ой, ну ты блин, всегда не вовремя. Ладно. Только три минуты.
   - Ок.
   Двери лифта открылись, Вероника направилась к стойке администратора, чтобы узнать местоположение интересующего её объекта, а затем быстро удалилась по указанному курсу.
   - Зинаида Владимировна? - Зинка услышала своё имя и обернулась.
   Напротив неё стоял представительный мужчина, приятной и одновременно мужественной внешности, простота, смешанная с воспитанностью придавала ему некое дурманящее обаяние, и Зинка загадочно улыбнулась.
   - А Вы...?
   - Игорь Дмитриевич Трофимов, очень приятно, - и он, лёгким движением подхватив Зинкину протянутую для рукопожатия руку, галантно прижал её к своим губам.
   - Может, проследуем в кабинет? Думаю, нам предстоит серьёзный разговор, - предложил он.
   - Да, сейчас. Только давайте подождем моего заместителя. Мы сегодня вдвоём вообще-то к Вам пожаловали, - всё так же улыбалась Зинка, понимая, что просто растворяется в глазах этого человека, хотя на донжуана он не был похож.
   - Ладно, а где он?
   - Вообще-то она! - сказала Вероника, вдруг появившаяся за спиной мужчины.
   Трофимов повернулся и наградил женщину искренней завораживающей улыбкой:
   - Прошу прощения.
   На мгновение Вероника обмерла, словно чем-то тяжёлым ударили по голове. Все приготовленные заранее фразочки растаяли как снежинки на ладони, и всё, что осталось - это собранность и ясное понимание того, что сейчас необходимо делать работу, а не стоять тут, мило улыбаясь.
   - Значит, Вы и есть Игорь Дмитриевич? - резко выдала она.
   - Верно.
   - Ну, хорошо, все в сборе. Не пора ли и делом заняться? - серьёзности Вероники не было предела.
   - Правильный настрой, - поддержал её Трофимов. - Дамы, прошу следовать за мной.
   - Ты чё творишь? - одернула подругу Зинка, когда они шли по коридору за Игорем.
   - Да ничего, просто мне кажется, я его где-то видела. Какой-то знакомый он что ли.
   - Ну и что? Это не даёт тебе право срывать нам контракт.
   - Да знаю я, просто если мы не будем соблюдать официальный тон, мне кажется, я не смогу себя контролировать. Блин, и где я могла его видеть?!
   Трофимов остановился и демонстративно открыл дверь.
   - Прошу!
   Женщины прошли внутрь, погружаясь в рабочую атмосферу кабинета. Оценив миловидную молоденькую секретаршу, женщины остановились у двери с табличкой "Трофимов. И.Д., ген. директор".
   - Прошу прощения, - извинился Игорь и открыл дверь, вновь пропуская женщин вперёд. Надо сказать в кабинете было довольно уютно. Обычный деревянный стол, шкаф, стол для переговоров, стулья, - ничего из ряда вон выходящего Вероника не заметила.
   -Будьте как дома, - улыбнулся он, зайдя внутрь. - Чай, кофе?
   - Спасибо, - воспитанно отказалась Вероника.
   - А я бы не отказалась, - улыбнулась Зинка, и тут же поймала гневный взгляд подруги.
   Через минуту чай был принесён, и все трое, разместившись за столом для переговоров, начали обсуждать условия контракта.
   - Вы всего лишь поставите нам определённый объем древесины, чтобы мы могли сделать серию мебели и аксессуаров интерьера. Все материалы будут использованы полностью. Оплата также будет соответствующая, - объясняла Зинаида.
   - Ну, правда, необходимо сделать скидку в связи с рекламой Вашей фирмы, как поставщика материалов для нашей продукции, - добавила Вероника.
   - Да, вообще-то, - продолжила Зина, - а еще...
   Переговоры продолжались недолго. Спустя полчаса консенсус был достигнут, и договор был составлен.
   - Вот какого чёрта с тобой там происходило? Ты мне это можешь объяснить? - негодовала Зинка, как только женщины вошли в лифт. - Ты же своей внезапной дерзостью чуть всю сделку не сорвала.
   Но Вероника, казалось, даже и не слышит подругу. Она стояла и задумчиво смотрела на закрытые двери лифта, в которых отражалось её лицо.
   - Веронииик? Эй, ты где сейчас? - потрясла подругу за плечо Зинка.
   - А? - очнулась та.
   - Что происходит, я спрашиваю, - гнев сменился любопытством.
   - Ничего, Зинк, отвези меня домой, пожалуйста. Я очень устала.
  
   - Что? Какие документы?.. К чему такая срочность?.. Да-да, скоро буду. А Зинаиду... Хорошо... Да, уже подъезжаю... - Вероника резко закрыла телефон и бросила его в сумку. В голове были кучи мыслей. Ну, каков наглец. Мало того: не говорит, что случилось, вытаскивает меня с классного корпоративного вечера, так ещё и Зинку не хочет видеть, только меня, и срочно. Хм, ничего не понимаю.
   Машина остановилась. Быстро достав крупную купюру из сумки, Вероника сунула ее таксисту и вышла на улицу.
   - Кажется, здесь, - сказала она и вошла в двери ресторана.
   У входа её встретил портье и тут же проводил к столику, за которым её ждал Трофимов.
   - Здравствуйте. Ну, и к чему такая спешка? - запыхавшись, произнесла она.
   - Здравствуй... Вика.
  
   Она всегда уходила...
   Она стояла у закрытой двери и смотрела на ключ. Почему она остановилась? Это не в её правилах. Уходя, уходи. Отчего же сейчас?..
   - Даже если я кинусь тебя удерживать сейчас, ты ведь всё равно уйдешь, так? - Игорь обернул простыню вокруг талии и подошел к Веронике. - Я прав?
   - Да, - коротко ответила она. От нежного запаха его одеколона дыхание стало прерывистым.
   - А почему так, Вик?
   - Я не знаю.
   - Хм... вот сколько знаю тебя, всегда так. Всегда ты уходишь. Как будто бежишь от серьёзности. Странно, но я думал: такое поведение присуще только мужчинам... Хотя что это я, Вероника всегда была не такой, как все. Поэтому, наверное, я и обратил на тебя внимание. Ведь пять лет мы учились вместе, а я всё боялся к тебе подойти. И вот однажды всё-таки решился. Помнишь ту ночь?! Ой, ты была просто прекрасна! А я слегка пьян. Выложил тебе всё, как есть. Дурак. Наивный... А ты ушла, еще и обсмеяла перед друзьями.
   - Извини... - женщина стояла, всё так же смотря на ручку двери.
   - И тогда, знаешь, я решил тебе отомстить. Ну, за то, что ты меня типа развела, - Игорь победно уселся на стул, напротив Вероники, и, не отрывая взгляда от неё, продолжил: - Ты дала мне стимул. Я нашёл работу, как видишь, добился успехов и приехал в этот город, предварительно узнав, что у тебя тут практически своя фирма.
   Вероника стояла и терпеливо слушала. На сердце уже давно было паршиво, головой так и хотелось исчезнуть отсюда, но ноги железными столбами упёрлись в пол и не собирались слушать голову.
   А между тем Трофимов продолжал:
   - Решил заключить с вами договор, пригласил к себе, и... дальше всё шло, как по маслу. Я видел, как твоя подруга на меня реагирует и это несмотря на то, что она замужем. Эх, не так-то много вам и нужно для счастья, оказывается, просто внимание. Но моей целью была ты. То, что ты меня узнала, я сразу понял, поэтому это сражение я выиграл. Потом был этот ваш корпоративный вечер. Далее "романтическое похищение" полупьяной тебя, прекрасный номер, и замечательная ночь... Мда, ночь была просто прекрасна, правда, дорогая? - Игорь быстро встал и бережно прикоснулся губами к шее Вероники. Не выдержав, она резко обернулась и залепила ему смачную пощёчину. Его руки крепко схватили её, но, несмотря на это, она всё ещё пыталась его ударить. Неловко вывернувшись, они упали на пол. Высвободившись из объятий, Вероника начала бить его что было сил:
   - Ненавижу! Скотина! Урод! Ты ничего не понимаешь! - слова сами срывались с языка. - Козлы вы все!..
   - А вы стервы, значит? - Игорь, с трудом уворачиваясь от ударов, развернулся и снова заключил женщину в крепкие объятия, на этот раз пытаясь удержать и её руки. Вероника какое-то время ещё сопротивлялась, но, осознав, что силы не равны, всё-таки сдалась.
   - Пусти меня, - взмолилась она, уткнувшись в его плечо и вдохнув дурманящий запах одеколона.
   - Ты действительно хочешь этого? - прошептал он.
   - Я не могу остаться...
   - Хм... Знаешь, когда я приехал сюда и стал узнавать о тебе, первое, что мне сказали женщины, было "стерва", а мужчины - "необыкновенная женщина". И тогда мне ещё больше захотелось тебя увидеть. Но всё оказалось не так-то просто... Дело в том, что ты всегда уходишь, и ещё ни один мужчина не смог тебя удержать...
   - Нельзя оставаться. Это может привязать, вызвать привычку и разочарование... - еле слышным голосом перебила Вероника.
   - Возможно. И всё же ты боишься не этого...
   - Может, любить...
   - Не правда... Чего же?
   - Что ты меня предашь, - из глаз невольно покатились слезы.
   - Что ж... - через мгновение ответил мужчина, - по крайней мере, похоже на правду.
   - Не может быть настоящей любви, понимаешь?.. Нельзя быть всё время с одним человеком. Это сложно, да и не нужно. Ведь вокруг столько возможностей. А мы хороним их за одним человеком. Нельзя полностью доверять одному человеку, ведь когда-нибудь он обязательно причинит тебе боль, причём ударит в самое сердце. Нельзя быть с одним человеком, ведь ты постепенно узнаешь все его недостатки. А представляешь: каково это знать все слабости мужчины, который должен быть сильным и защищать тебя. Или недостатки женщины, которая должна быть идеальна, ведь она показатель твоего имиджа, когда появляется в компании с тобой. Проще уйти. Вовремя.
   Вот я, очень красивая женщина, многие мужчины готовы были положить к моим ногам мир, а мне этого почему-то не надо совсем. Мне просто порой нужна одна ночь или внимание. Это потребности - их никуда не денешь. Но я научилась жить с ними, и даже получать удовольствие. Только вот утром надо обязательно уходить. А то привычка и...
   - Страх?
   - Ну, может, еще и это. А еще всякие там уроды, которые хотят отомстить.
   - Зачем ты пошла со мной?
   - Не знаю... Дура просто...
   - А если серьезно?..
   - Доверяла... Ой, слушай, хватит на сегодня психологии. Мне пора.
   - Ладно, - объятия Игоря расслабились, Вероника встала, вытерла слезы и направилась к двери.
   - Я люблю тебя. Прости...
   - Этим меня не удержишь.
   - Я и не пытаюсь. Просто хочу, чтобы ты попробовала мне доверять. А я, в свою очередь, попытаюсь сделать все, чтоб ты была счастлива. Ведь ты женщина, хоть и необычная, но, как и все, рождённая для счастья.
   Вероника повернула ключ и вышла.
  
   - Вот черт, - резко развернувшись, она нервно нажала на звонок. Через мгновение дверь открылась.
   - Я... сумочку за... - Вероника не договорила: к горлу подкатил ком, а по щекам покатились слезы.
   - Да, я понял, - улыбнулся Игорь. - Кофе будешь?
   - Буду...
   - И на завтрак останешься?
   - Останусь...
  

Глава 8

  
   Сашка сидела возле кровати и держала Алексея за руку. В многообразии отходящих от него проводков он смотрелся беззащитно, но по-прежнему мужественно.
   Она смотрела на его лицо: на щетину на щеках, синяки под глазами и сомкнутые веки, а еще губы. Она очень любила, когда они касались её лица. Он всегда целовал её по утрам, когда уходил, и, почувствовав свежий запах его одеколона и нежное прикосновение у себя на губах, она сквозь сон ласково желала ему счастливого дня. Но сейчас всё было иначе: она стояла в одной ночнушке у его кровати, а он никуда не уходил. О том, что он вообще пока еще жив, говорил еле определяемый прибором пульс.
   "Помнишь?..
   Это было непередаваемое чувство. Я была так счастлива. Мне казалось, весь мир перевернулся. Внутри меня рождалась жизнь. Она поднимала меня, заставляла идти вперед, бороться и творить. Я пела, танцевала от счастья.
   Я помню ночь перед тем, как моя жизнь поменялась. Та ночь была какой-то необычной. Где ты взял столько свечей? А мою любимую музыку из старого мультика?
   Ты подарил мне очень красивое платье. Думаешь, оно и вправду меня стройнило?.. Мне очень нравился цвет, такой темно-синий с неким оттенком тайны.
   Было тепло. Я чувствовала нежный ветер на лице, а ещё пение птиц... Люблю природу. Ты это знал. Тогда я впервые полностью тебе доверяла. Ну, знаешь ли, то чудное вино просто не оставило мне другого выбора. Хм...
   Мы говорили о тебе, обо мне, о том, как глупо мы встретились и глупо потерялись, однако потом ты меня всё-таки нашел. Что-то настолько тронуло меня, что я прослезилась. Ты бережно обнял меня и сказал, что я чувствительная дурочка. Надо было тебя ударить как следует, чтоб не повадно было обзываться. Хм...
   Я помню твои ласковые прикосновения и нежные поцелуи. Тогда я не думала ни о чём. Я просто жила в тот миг, просто чувствовала и любила.
   Любовь... а ты говорил, что это всё бред. Мдааа... помнишь именно из-за этого мы с тобой как-то подрались... И почему ты мне всегда поддаешься?.. Я ведь тоже раньше не понимала: как это можно доверять человеку и принимать все его недостатки. Да зачем это надо вообще? А встретила тебя и поняла, что не могу иначе.
   Ну так вот, вечер. Это было незабываемо. Ты заставил меня полностью расслабиться и получать удовольствие от каждого мгновения.
   Я помню твой запах, биение твоего сердца... Для тебя тоже было непросто доверять. И всё же мы были одним целым в ту ночь. И это было незабываемо.
   Потом жизнь понеслась своим чередом, а через месяц я узнала, что у меня будет ребёнок. Это были непередаваемые эмоции. Я так боялась твоей реакции, зная твои чёткие планы на жизнь. А ты... ты даже не нашёл слов, когда узнал, просто подошёл, крепко обнял, а потом поцеловал и сказал...да...что ты сказал...сказал...ах-да, ты сказал: "Я не знаю, что со мной сейчас, но кажется, что только, когда встретил тебя, я родился и начал жить!.."
   Мы были вместе. Твоя поддержка и забота давали мне силы, чтобы выдерживать периодическое стремление в туалет из-за приступов тошноты, а еще походы к врачу, витаминизированное и порежимное питание, физические нагрузки и резкие перемены настроения. О, откуда у тебя столько терпения?..
   Я даже не представляла, что когда-нибудь смогу чувствовать нечто подобное. Когда, носишь у себя под сердцем чью-то жизнь, и ты за неё в ответе, ты должна оберегать и защищать её, заботиться о ней. По-моему, только в эти моменты женщина чувствует себя настоящей женщиной. Только тогда она по-настоящему живёт. Ведь к чему вся жизнь, если у тебя нет цели и стимула жить?!.. Ребёнок приносит значимость в твою жизнь. Не знаю: кто кому больше помог - я ему или он мне.
   Мы не знали пол, не думали над именем, над цветом детской и количеством пеленок. Мы просто жили и радовались подаренной нам ещё одной жизни. Прошло 13 с половиной недель.
   В тот день я была дома одна. Ты должен был с минуты на минуту вернуться с работы, и ужин был уже на столе. В дверь позвонили, и я просто подлетела к ней на крыльях счастья. Днём я была у врача, и он сказал, что ребёнок, как и мама, здоров. Результаты осмотра лежали на столе... Но за дверью стоял не ты, это была какая-то женщина, она полностью назвала мое имя, и тогда я открыла.
   Немного помявшись, она вошла в прихожую. Заметив ее большой живот, я предложила ей сесть. "И Вы тоже сядьте, - попросила она, - мне нужно сказать Вам что-то очень серьёзное!.."
   Но я осталась стоять, несмотря на то, что какое-то беспокойство закралось мне в душу. Это была очень красивая женщина: блондинка, волосы убраны, макияжа нет. И всё же красивая. Примерно моего возраста.
   "Я знаю, что у Вас есть муж, - сказала она и назвала твое имя. - Так вот, меня зовут Анжелика. Мы встречались с ним. Однажды наша встреча была настолько внезапной, что..., - она выразительно посмотрела на свой живот и продолжила: А потом он сказал, что не может так поступить со своей женой. Что она неуравновешенна, может устроить большой скандал и погубить вас обоих. Я просила его хоть как-то помочь, мне хотя бы материально, но он сказал, что максимум, что может сделать - это найти хороших врачей, чтобы сделать мне аборт. А я хочу родить, думаю: больше у меня не будет такой возможности. Он не оставил мне выбора, и я пришла к Вам. Простите".
   Я спокойно выслушала, потом дала ей те деньги, что мы копили на детскую мебель, и, записав номер её телефона, попросила уйти. Ты должен был с минуты на минуту вернуться с работы, и ужин был уже на столе.
   Я не помню, о чем я думала. Боль. Обида. Ненависть. Эти чувства сжигали меня изнутри. Я слышала, как бьется еще не сформировавшееся в человечка существо в моём чреве, но я не могла совладать со своими эмоциями. Это было мое слабое место. Я хотела убежать, мне нужен был воздух. И я не хотела тебя видеть.
   Помню, как ты зашёл, я резко оттолкнула тебя и выскочила в коридор. До выхода было несколько пролётов, мы жили на третьем этаже. Но в начале лестницы, слегка поскользнувшись босыми ногами, я потеряла равновесие и оступилась...
   Я слышала врачей, странно не слышать их, если дело касается жизни, которая была в твоих руках, и которую ты упустила...
   Я пробыла в больнице три дня. Я не хотела тебя видеть. Думаю, ты всё понял, найдя имя и номер на листочке возле телефонной книги. Ты приходил ко мне, но я попросила никого не пускать.
   Вскоре мне пришлось вернуться к тебе домой. Идти мне больше было некуда, да и Аня уехала.
   Я больше не готовила тебе ужин, не говорила с тобой, не спала с тобой в одной постели, я даже вроде и не видела тебя. Я не понимала. Всё, что осталось у меня от несбывшегося будущего, были связанные моей мамой пинетки для внука или внучки. Их я и берегла. Я говорила с ними, как когда-то с малышом. Я пела им, включала музыку. Я жила ими. Я перестала умываться, есть и понимать: что вообще происходит.
   Прошло какое-то время. Думаю, месяц или больше. Однажды вечером ты пришел с работы, где практически жил. Да, кажется, иногда ты не приходил домой. Ты попросил меня одеться потеплее. Без возражений поверх халата и ночнушки, к которым уже привыкла, я нацепила пальто, и мы вышли. Усадив меня в машину, ты завёл двигатель, и мы поехали. Ты привёз меня на то место, где произошло нечто важное для нас. Парк, за городом. Был конец лета, и народу там практически не было, к тому же вечером. Это делало его каким-то загадочным и необычным, полностью похожим на глухой лес, только с тропинками.
   Ты сказал, что нам надо поговорить, или ты разведешься со мной, ты попросил выслушать тебя, рассказав мне про знакомство с Анжеликой, про то, что никогда не любил её и про то, что всё это ложь, и она вовсе не беременна. Она просто приревновала тебя и захотела отомстить мне. А еще ты сказал "ПРОСТИ".
   Эти слова будто оживили меня, они ударили по моему измождённому сердцу, застывшему от боли, я ощутила, как меня захлестнула волна ненависти. Ненависти к тебе, тому, кого я любила больше жизни, и тому, кто отобрал у меня всё, даже её смысл.
   Только потом я вспомнила, как, будто что-то забыв, я вернулась в машину, как рука быстро нашла твой походный нож в бардачке и аккуратно спрятала за спину. Ты опустился передо мной на колени, я подошла к тебе и попросила встать. Поднявшись, ты нежно обнял меня и прошептал, что любишь, но было уже поздно. Перед моими глазами пролетели все мгновения счастья и радости, а потом боли того, ЧТО я потеряла из-за тебя. Я тебя ненавидела. Нож уверенно вонзился в твой бок. Боясь, что это никак на тебе не отразится, я попыталась опустить его вниз, но лезвие не шло. Кровь хлыстнула из раны, заливая мне руки и пальто. Только тогда я поняла, ЧТО натворила. Страх погнал меня вглубь парка. Запинаясь за сучья, я бежала между деревьев, падала, но поднималась. Силы покидали меня, и, упав в очередной раз, я больше не смогла встать, только билась в истерике лежа на холодной траве. Мгновение спустя чьи-то заботливые руки подняли меня и прижали к теплому телу, пахнущему знакомым одеколоном и кровью.
   "Прости меня, - услышала я, - прости, любимая..."
   ... Но это прошло. И никогда не повторится больше. И сейчас послушай меня, Леша.
   ОСТАНЬСЯ!.. ОСТАНЬСЯ!.. Останься со мной!.. Ведь я люблю тебя...ПРОСТИ... Прости меня, чувствительную дурочку...прости..."
  
   Вдруг дверь открылась и в палату вошла девушка. Машинально закрыв за собой дверь, она замерла при виде Саши. На ней было светло-зелёное пальто, сидевшее идеально по фигуре, и нежно-розовый шёлковый шарф. Сашка помнила этот шарф. Когда она его подарила, Анька долго ругалась, ведь он никак не сочетался с зелёным пальто, однако потом, закрепив его изумрудной брошкой, носила с удовольствием.
   - Прости, - Сашка быстро подошла к девушке, обняла её, и обе подруги расплакались.
   - За что? - прошептала Аня.
   - Я...я не хотела, чтоб всё так... я не этого желала. Я не об этом думала. Я так виновата перед вами всеми.
   - Прекрати, дело совсем не в тебе. Ты не виновата.
   - Он искал меня. Он хотел, как лучше. А я...я не ценила...
   На мгновение Аня отодвинулась и посмотрела в глаза девушке:
   - Саш, ты что, всё вспомнила?..
   - Благодаря ему, - помолчав ответила подруга и кивнула на Алексея.
   - Ураааа!!! - как можно тише прошептала Анька. - Но послушай, ты же должна быть сейчас не здесь!.. Ты же... - и девушка выразительно посмотрела на сашины босые ноги.
   - Да, я знаю, но...
   - Погоди, погоди. Я сейчас, - перебила её подруга и скрылась за дверью.
   Минут через пять дверь распахнулась, и двое парней аккуратно внесли в палату небольшой диван. За ними появилась Аня и Ангелина Игоревна. Когда за парнями закрылась дверь, врач внимательно посмотрела на Сашу и сказала:
   - Ну, здравствуй, потерянная.
   - Я...я просто узнала и ... - растерялась девушка.
   - Нет, стоп. Хватит вам уже парня напрягать. Неужели думайте, что он не слышит?! - показав на Алексея, спросила Ангелина Игоревна. - Сейчас Анна остаётся с братом, а Александра следует в мой кабинет. Прошу!
   С этими словами врач демонстративно открыла дверь, в которую Сашке пришлось волей-неволей выйти, и они ушли.
  
   7 записка (автор: Нестерова А.В.)

Рассвет

   Это был первый мой рассвет. Новой, другой и прекрасной.
   Я сидела на подоконнике и смотрела на встающее из-за горизонта солнце.
   Необыкновенно.
   Я не была пуста и бессмысленна, как раньше. Я не была грустна и депрессивна, как раньше. Я не была измучена. И даже слёз не было.
   На моём столе лежали распечатанные тексты. В моем шкафу висело недавно купленное красное платье. А у зеркала стояла яркая помада.
   В голове больше не было глупых мыслей. На сердце - обид, ненависти, боли. Моя душа могла спокойно и гармонично существовать в моём теле. Мне было необъяснимо легко.
   А солнце меж тем медленно поднималось и окрашивало всё вокруг нежно-оранжевым светом. Легкий ветерок ласкал моё лицо, бережно трепал волосы и обнимал стройное тело.
   Казалось, ничто не может нарушить моей идиллии... КОФЕ!!!
   Я соскочила с подоконника и ринулась на кухню. Поздно. От идеально вычищенной накануне белой плиты осталось только одно воспоминание. Мда... Грустно было не от кофе: я никогда его не любила, да и сердце как-то слишком от него колотилось, но просто мне надо было как-то взбодриться. Ай, ладно, сварю чай... то есть вскипячу. И быстро поставив на другую конфорку чайник, я снова удалилась в спальную. Нужно включить музыку повеселее и направиться в душ. Сегодня ещё столько всего предстоит...
   Но не успела я войти в комнату, как просто замерла от великолепия неожиданной картины: солнце освещало всё ярко-оранжевым светом, и от этого моя скромная комнатка словно оживала. Всё в ней вдруг стало таким необыкновенным и сказочным. Ох-уж, моя фантазия!...
   От чудесного вида меня отвлекла мелодия телефона, настойчиво раздававшаяся из моей сумки.
   - Да, - заорала я, открыв "раскладушку", даже не посмотрев: кто звонит.
   - Здравствуйте. Валерия, я так понимаю?! Это Эдуард Семенович. Скажите, во сколько сегодня я смогу узреть Ваши рукописи?
   - Ой, да хоть сейчас. А во сколько нужно? - разволновалась я.
   - Нет, сейчас, юная леди, думаю, еще рано. Просто сегодня я буду только где-то в районе десяти. Вот, пожалуйста, к этому моменту и подъезжайте. Не раньше. Благодарю. Всего доброго.
   Мда, никогда не оставляет возможности вставить хоть слово в разговор. Однако тексты редактирует и критикует неплохо, а главное - на одной волне со мной. Именно поэтому я понесу ему свое творение вот уже третий раз, и если оно ему понравится, меня на-пе-ча-та-ют!
   О, вот достижение будет!!!
   На кухне засвистел чайник, и я, нажав "вкл." на музыкальном центре, побежала спасать теперь уже воду, которая просто не должна была выкипеть.
   Душ, завтрак. И вот я снова сидела на подоконнике, смотрела на людей, спешащих по делам, и пила горячий чай с хлебом, сыром и конфеткой. Вкуснотища!!!
   - Ну, что, Лерка, думаешь всё так, как и должно быть? - спросила моя эмоциональная часть мою разумную часть, и та тут же ответила:
   - Да, всё правильно. Меньше заморачивайся!..
   - А если не получится?
   - Меньше "если".
   - Ну, хорошо, тогда почему всё равно как-то пусто? Ведь пусто же. Я хоть и говорю себе, что нормалёк, а...
   - Хватит ныть. Лучше конфетку съешь.
   Я послушно съела любимую конфетку и... медленно сползла с подоконника, машинально стянув с дивана пуфик, и закрыла глаза, ненадолго, на минуточку...
   Я вхожу в комнату, залитую оранжевым светом. Свет окутывает и согревает мое изможденное тело. Несмотря на самоубеждения, оказывается, я устала. Моё тело просто нуждается в тепле. Ветер бережно поднимает меня и точно кладёт на этот солнечный нежный свет. Моё красное платье красиво обтягивает тело, а волосы идеальными локонами ниспадают с плеч. Откуда-то из глубины души приходит осознание того, что я прекрасна и любима. Я ощущаю ласковые прикосновения. Давно не чувствовала ничего подобного. Моё тело полностью расслабляется и погружается в некую гармонию. Я чувствую легкое касание моих губ... СТОП! Я резко открываю глаза, и залепляю лихую пощечину.
   - Лерка, стой. С ума сошла?! - Олег вывернулся и схватил меня за руку.
   - Какого черта ты делаешь у меня в комнате? - я продолжала пытаться ударить его, поскольку негодованию моему не было предела.
   - Ты можешь успокоиться?
   - Ты врываешься в мою комнату! В мой сон! Да чего ради я должна успокаиваться??? - орала я.
   - Я...
   - Так, стоп. Который час? Десять уже есть?
   - Не совсем, сейчас пятый час вечера...
   Я больше не слышала и не видела Олега. В голове всё потемнело, и я медленно начала спускаться по дивану. Погодите, как это по дивану?..
   - Почему я на диване??? - спросила я.
   - Ты меня выслушать можешь? - ответил вопросом на вопрос Олег.
   - Я первая спросила.
   - Я поднял... Теперь можешь?
   По глазам покатились слезы. Я потянулась к его плечу.
   - Лерка!? - удивился он.
   - Я всё проспалааа!.. - зарыдала я.
   Но вопреки ожиданиям Олег не подставил свое плечо, он резко отодвинул меня и встряхнул. Мда, всегда вот он был такой, прямой, собранный и всё только по существу. И как я могла его любить?! Нет, хорошо всё-таки, что мы расстались, и он ушёл неделю назад!
   - Теперь можешь слушать? - спокойно и требовательно спросил он.
   Я красноречиво посмотрела на него своими потерянными глазами и жалобно всхлипнула. И почему он такой пуленепробиваемый, когда у меня такое горе. Прилегла на минуточку, называется.
   - Я звонил тебе с восьми часов. Ты ведь уже встаёшь в это время. Хотел сказать, чтобы никакого кофе ты не делала с утра, а то знаем мы это: сперва напьёшься, а потом отпаивай тебя валерианкой. Ты не отвечала, я заволновался и приехал. Заехал к Машке за ключом по дороге, и вот я здесь. Ты лежишь на полу, укрыл одеялом. Это был уже десятый час. Потом позвонил этот твой Эдуард. Ну, говорит, можете, рукописи привозить. Ну, я взял то, что на столе лежало, и повёз - все равно по дороге на работу. Ты-то ведь опять поди ночь не спала - строчила. Через час он позвонил, сказал - за договором приехать завтра в обед. Вот. Я отработал, и к тебе. Ты всё спишь. Переложил тебя на диван, а ты драться. Ну, я ведь и обидеться могу - ты же знаешь: какой я чувствительный.
   Я оценивающе посмотрела на мощного мужчину напротив меня и недоверчиво улыбнулась:
   - Ага, очень.
   - Больше реветь не будешь?
   - Нет... Спасибо.
   Он внимательно посмотрел на меня, а потом вышел из комнаты и принес букет алых роз.
   - Это зачем? - вконец растерялась я.
   - Да как же? Ты что, забыла: какой сегодня день?
   - День, когда я стала твоим вечным должником или проспала всё на свете?
   - Ну, во-первых, не всё, а во-вторых, с тобой просто невозможно нормально разговаривать.
   - Ну, хорошо-хорошо. Что ты хотел? - смилостивилась я.
   - Прости меня, что я не принц. И с рождением, родная моя.
   По глазам покатились слёзы. Я вдруг начала приходить в сознание и понимать: насколько важный сегодня день. И как много он дал мне понять. Сегодня же мой ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!!!
   - Да ты что, глупая, а ну, прекратить слёзы! - его руки бережно погрузили меня в свои ласковые и крепкие объятия. Я прижалась к его надежному плечу, голова закружилась.
   - Ну, всё, давай собирайся. Нам еще предстоит ужин в твоей любимой кафешке. И какие хочешь пирожные. Заслужила, ведь ты у меня такая умничка!
  
   Я сидела на подоконнике и смотрела на встающее из-за горизонта солнце.
   Необыкновенно.
   На столе лежала моя книга, первая моя изданная книга. Ещё десять тысяч экземпляров были проданы в магазинах. И это было достижением. Новая книга была уже почти готова. Ещё я получила работу, которая мне очень нравилась. И несмотря ни на что, моя душа могла спокойно и гармонично существовать в моём теле. Мне было необъяснимо легко.
   А солнце меж тем медленно поднималось и окрашивало всё вокруг нежно-оранжевым светом. Легкий ветерок ласкал моё лицо, бережно трепал волосы, а Олег проснулся, подошел и ласково обнял мой растущий животик.
   - Доброе утро, мамочка. Доброе утро, малыш, - улыбнулся он и чмокнул сначала меня, а потом - животик.
   Да, наконец-то я позволила себе любить и быть любимой, ведь это так замечательно!
   Это был первый мой рассвет. Новой, другой и прекрасной...
  

Глава 9

  
   - Итак, Александра Васильевна, наконец-то я имею возможность поговорить с Вами один на один! Вы хоть понимаете: чем могло закончиться Ваш самовольный уход из палаты?! У Вас ведь постельный режим.
   Девушка сидела на стуле напротив и невидящими глазами смотрела в пол.
   - Почему всё так? - машинально произнесла она, когда Ангелина Игоревна закончила свою речь.
   - Саша?.. Вы слышите меня? - встревожено спросила доктор.
   - Почему всё так? - повторила пациентка, медленно сползая со стула на пол.
   - Саша! Саша!.. Поговори со мной!.. - Ангелина Игоревна подбежала к девушке и обняла её, но слезы мешали Сашке говорить, она задыхалась, тело выгибалось в нервных судорогах.
   - Саша! Смотри на меня!.. - врач еле дотянулась до стакана с водой на столе, который она поставила перед девушкой, когда они только вошли в кабинет, и плеснула ей в лицо. Саша замерла.
   - Ну что, полегчало?.. - требовательно произнесла Ангелина Игоревна. - А теперь хватит себя жалеть, и давай уже серьёзно поговорим, юная леди!
   После этого доктор дала девушке немного успокоительного, положила её на диван, стоящий недалеко от стола, укрыла каким-то одеялом, и сев рядом, продолжила:
   - Как ты ушла из палаты?
   - Я... я... проснулась. Медсестры не было. Но в палате сидела какая-то девушка в зеленом пальто. Она говорила по телефону и сказала что-то про Алексея и про реанимацию. Я не поняла: что именно, я тогда плохо соображала, и всё же эту информацию я запомнила. А сегодня, когда медсестра ушла делать укол в соседнюю палату, я отправилась на поиски реанимации. И...
   Саша не могла сдержать слезы, но Ангелина Игоревна не давала ей спуску.
   - Успокойся! - снова потребовала она. - Сейчас ситуация уже под контролем. Его жизнь вне опасности. Думаю, скоро его переведут в обычную палату. Правда, несколько переломов, но это не так страшно. Главное, чтобы он пришел в себя. А этому, я считаю, очень способствует поддержка близких ему людей. Вот ты ему близка?
   - Не знаю. Но знаю, что он - всё, что есть у меня.
   - Да. Я разрешила поставить в его палату диван, чтобы с ним всё время мог быть кто-то важный для него, для поддержки.
   - Можно я буду с ним?
   - Ты уверена, что хочешь этого?
   - Да.
   - Хорошо, я рассмотрю твое предложение.
   - Я могу идти?
   Ангелина Игоревна задумчиво посмотрела на девушку, а потом спросила:
   - Ты простила его?
   Девушка молча кивнула и направилась к двери.
  
   8 записка (автор: Нестерова А.В.)
  

Близость

   Я бежала от нее, я хотела, чтобы она ушла, исчезла из моей жизни. Я хотела, чтобы она умерла. И это было ужаснее всего, ведь она не чужой мне человек, пусть и разрушила всю мою жизнь и уничтожила меня. Она моя мать!..
   ... Я очнулась от того, что о мою ногу настойчиво тёрлось что-то мягкое и пушистое.
   - Димка, уймись! - строго сказала женщина, посмотрев на пушистого белого кота, настойчиво тыкавшегося в мои ноги, и продолжила что-то печатать.
   - Здрасьте, - выдавила из себя я.
   - Ой, проснулась? - обрадовалась она. - Это хорошо. Я сейчас чайник поставлю.
   - Погодите. Какой чайник? - не понимала я. - А что я здесь делаю?
   - Понимаешь, - женщина, отодвинула ноутбук и пересела ко мне на кровать, - Я Анна Семеновна. Вчера мой сын Женька ехал домой. Ну, погода еще такая мерзкая была, осенняя, дождливая, холодная. И пока стоял в пробке, увидел, что на остановке, которая недалеко от нас, девушка лежит на железной этой скамейке, в одной футболке. Это его озадачило. Он остановился, подошел... Ну и вот.
   - Что вот? - по-прежнему не въезжала я.
   - Как что? Привез её к нам.
   - А я тут как появилась?
   - Сейчас, - хозяйка вышла и через мгновение появилась в комнате с моей любимой домашней футболкой в руках. - Девушка была в этом, представляешь?
   На глаза навернулись слезы. Так значит, вчерашний вечер мне не приснился.
   - Ну, всё, хватит, - быстро обняла меня Анна Семеновна. - Лучше чай пошли пить. А вечером Женя вернётся, я пирогов напеку.
   Минуту спустя мы уже сидели на уютной кухне и обсуждали последние события жизни на Земле, а еще хозяйка рассказывала о себе, кстати, выходило у нее очень увлекательно.
   Анна Семёновна была удивительной женщиной. Раньше она работала журналистом, и, надо сказать, сделала довольно успешную карьеру. Муж её всегда поддерживал, потому что любил. С ним они объездили всю нашу необъятную родину и ещё немного Европы прихватили. А потом родился Женька, и они решили вернуться в наш тихий городок, где оба родились. Женька рос весёлым и интересным мальчиком, а главное активным, с которым мог справиться только отец, хотя и маму он тоже очень любил. Отца не стало, когда Женьке было девятнадцать. Практически состоявшийся мальчик, однако отсутствие сильного наставника сразу почувствовалось. Только благодаря ответственности за маму, которая легла на него, Женька не сдался. Он окончил вуз и нашел работу по специальности, на которой трудился и по сей день.
   С Женькой мы познакомились случайно, ну то есть нас познакомили, а вернее даже представили вместе с кучей друзей Сашки, нашего общего друга, день рождения которого мы отмечали в кафе. Я плохо запоминаю лица и имена, так что это минутное знакомство не отпечаталось в моём мозге, чего, вероятно, не скажешь о Женьке.
   ... - Ну, а ты какого автобуса так и не дождалась? - вдруг спросила она.
   - Что? - не сразу поняла я. - А, да просто мы с девчонками посидели, и потом...
   - Решила заночевать на остановке? - уточнила женщина.
   - Не совсем, - сдалась я.
   Нет, отчасти всё начиналось именно с посиделок, поэтому тут я ни в чём не врала, но вот дальше рассказывать не особо хотелось, однако, мне казалось, что надо.
   - Итак... - подтолкнула Анна Семеновна.
   - Ну да, мы сидели с девочками, а потом я пошла домой. Было уже поздно, но я добралась без приключений. Дома встретила мама. Я говорила ей, что задержусь, а она... С ней как будто что-то произошло: прочитала мне длиннющую лекцию про то, что дома куча дел, а я её бросила, не помогаю, не понимаю, не берегу. Всё время я провожу с подружками и в пьянках-гулянках. Ни дела, ни работы. Делаю вид, что учусь, а на самом деле попросту сижу у них на шее. И даже ни грамма благодарности не проявляю...
   Я замолчала, к горлу подступил ком.
   - Она права отчасти... - минуту спустя с немалым трудом продолжила я. - Ведь я и вправду неидеальная дочь, как и она, неидеальная мать. И всё же я стараюсь, как могу: любить, ценить, беречь. Почему она не видит этого? Просто не замечает? Она только и пытается меня уколоть, задеть, думая, что я холодное, бесчувственное существо. Неужели она не понимает, что каждое сказанное ЕЙ слово священно для меня. Она самый близкий мне человек. И я больше всех верю ей! Каждая ее похвала нежно обволакивает и исцеляет, а каждый упрек - тупым ножом по живому сердцу. Я ее ненавижу. Знаю: это неправильно, но я не могу так больше жить. Я устала бороться ни за что!.. Извините!..
   Я встала и вышла из комнаты. Сначала я хотела уйти вообще, но сообразив, что на мне чужой банный мужской халат, а моя одежда всё еще стекает в ванной, решила, что лучше вернуться на то место, где я проснулась, включить телефон и написать хотя бы брату, что я жива... пока.
  
   - Машенька, - услышала я у себя за спиной голос Анны Семеновны, - не надо.
   Но я уже не могла думать, анализировать и держать себя в руках. Я просто ревела, глаза ничего не видели из-за пелены слёз, а нос вообще переставал дышать, приходилось глотать воздух ртом.
   - Всё не так, это пройдет, - она подошла ко мне и нежно обняла. Я уткнулась в её халат, и боль моя стала сильнее: вот чего я больше всего ждала от мамы. Казалось бы, так просто и так невоплотимо в жизнь. Просто поддержка.
   - Твоей маме тоже нужна забота. Ты не поверишь, но она тоже запуталась, ещё даже сильнее тебя. И это тебе проще, ведь ты безалаберная дочь, а она МАМА. Заметь: сколько ответственности и значимости в этом слове. Вот она и старается ему соответствовать, хотя глубоко в душе она по-прежнему маленькая девочка, которая заблудилась, а спросить дорогу боится. Хотя, может, она ещё и не осознала, что идёт не по той дороге, но почувствовала, и это её напугало!..
   Наверное, она была права, но я ничего не понимала, не хотела понимать, я слишком устала. Сходив в ванную и высморкавшись, я снова отключилась, как и ни старалась делать вид, что увлечённо читаю Женькины книги. Мне приснилась мама. Она бежала по лесу и кричала моё имя.
   Проснулась я от запахов выпечки и мужских духов. Приоткрыв опухшие глаза, я различила мужской силуэт за столом у ноутбука. Горела только настольная лампа, а за окном, очевидно, уже давно был вечер, и шторы были задернуты, поэтому в комнате царил такой таинственный полумрак, которому я почему-то была безмерно благодарна. Видимо, я зашевелилась, и силуэт повернулся, хотя мне меньше всего этого хотелось. Сейчас мне нужно было разобраться в двух вещах: где я и что происходит.
   - Доброе утро, спящая красавица... Эээ... вернее вечер, - поздоровался силуэт, и я оторопела, потому что а) где-то я этот голос уже слышала; б) очень даже приятный голос!..
   - Я где? - прохрипела "спящая красавица" в виде меня, или я в ее виде.
   - Ну, не в замке, это точно, и принц за тобой не приедет, так что сильно не переживай.
   - А разве я ничего не должна герою, спасшему меня от осенней простуды? - начинало постепенно просыпаться мое сознание и память.
   - Нууу... Знаешь, думаю, должна. Причем он возьмет натурой, согласна?
   - Согласна! - нет, теперь мое сознание начало работать, как дети после хорошего ремня. - И когда будет брать???
   - Договорились. Завтра полы помоешь!
   - Что?
   - Женя, ты это на что девушку склоняешь в такой интимной обстановке? - как нельзя вовремя появилась Анна Семёновна на пороге комнаты. - У меня уже всё готово. Давайте мойте руки и прошу к столу!
   Пирожки удались на славу. Моему восхищению не было предела. А может, моему голоду.
   После ужина мы все ещё немного посидели за столом, обсуждая события дня, а потом Женька предложил мне посмотреть его новые проекты. Он работал архитектором. Мы сидели у ноутбука всё в том же таинственном полумраке и разговаривали. Нет, все проекты мы посмотрели минут за пятнадцать, спустя которые Анна Семёновна заглянула в комнату, пожелала нам доброй ночи и, попросив не засиживаться допоздна, удалилась в свои покои.
   - Я тебя сразу узнал, но не сразу поверил, что ты можешь находиться в столь поздний час, в столь нежаркую погоду на столь неуютной остановке, - рассказывал Женька.
   - Ну вот, такая я, непредсказуемая, - улыбнулась я. Странно, но этот парень, на которого я не обратила никакого внимания тогда в кафе, сейчас вдруг показался мне самым близким и дорогим человеком, а главное - понимающим меня.
   Мы выяснили, что у нас много одинаковых интересов, например, ролики, на которых я могла устоять, только обнимая при этом дерево или какой-нибудь другой недвижимый предмет, а Женька катался просто виртуозно. Или еда - моим любимым блюдом в приготовлении был запеченный картофель с курицей, а для Женьки это было любимое блюдо в поедании, поскольку он даже не представлял, как включать духовку.
   Мы просидели около двух часов, рассказывая друг другу разные истории из своих жизней.
   - Расскажи, что у тебя произошло? - вдруг спросил он.
   - В смысле?
   - Ну что ты действительно делала там, ночью, одна, под дождем?
   - Зачем тебе это? - заглянула я в его глубокие глаза.
   - Просто хочу узнать: может, я могу тебе чем-то помочь, - он придвинулся ко мне, взял мою руку в свою, и...
   Мое сознание переклинило. Мне вдруг стало так противно и мерзко, я резко отдернула руку.
   -Прости, - сказал он. - Я лишь хотел...
   - Я знаю, - перебила я, - и спасибо тебе за это. Ты замечательный. Мама у тебя необыкновенная. Но дело не в вас, дело во мне. Мне просто нужно разобраться. Самой. И я бы не хотела пока впускать в свою жизнь кого-то еще, особенно мужчину.
   Он внимательно меня выслушал, однако последняя фраза пробудила в нем неподдельный интерес.
   - Почему особенно?
   - Не знаю. Может, оттого что надо на вас тратить энергию, или...
   - Кто-то из нашего брата обидел тебя? - недослушал он.
   "Нет!" - хотела было сказать я, но слова так и замерли у меня на языке. В комнате воцарилась тишина.
   Я сидела и думала над словами Женьки... Да, у меня не было серьезных и долгих отношений. Скорее всё останавливалось на дружбе. А те, кого я страстно любила, обычно выбирали других женщин. Возможно, потому что я считала себя недостойной этих отношений, или неготовой к ним. А что если я ненавижу мужчин, или...
   - Итак, а это что за мысль пронеслась? - вернул меня к реальности Женька.
   - Я боюсь, - честно ответила я.
   - Чего? Или кого?
   - Мужчин. Или ответственности. Или боли. Ведь вы только это и причиняли мне.
   - Не все мы такие. Но это скорее от того, что до этого вы причинили нам боль.
   - Мы?!.. Ну не я же. А я любила вас. Я доверяла, - к горлу подкатывал ком. Нет, только не плакать. Да что за нервы у меня?.. Или это осень?..
   Я резко встала и направилась на кухню. Женька последовал за мной.
   - Подожди. Маш, попробуй простить нас. Попробуй поверить в нас заново. Вот увидишь, мы хорошие, - начал он, войдя на кухню, и закрыв за собой дверь, чтоб Анна Семёновна ничего не слышала.
   - Нет, хватит. Ничего не хочу слышать. Ложь всё. Ненавижу, - я заткнула уши руками и повернулась, уткнувшись в приоткрытую дверь застекленного балкона. "А что если выйти, ведь там, скорее всего, не очень холодно, и хоть одна побуду!"
   - Оставь меня в покое, - четко произнесла я и открыла дверь, погружаясь в пропахшую дождем свежесть балкона.
   Что-то происходило со мной сейчас и вообще в этом доме. Что-то менялось. Сначала Анна Семёновна, а теперь Женька... его слова точно заново ломали неправильно сросшуюся кость: больно, но правильно. Не знаю: сколько я пробыла там, но постепенно сидя в темноте и думая о своей жизни, я многое поняла. Ко мне приходила мудрость, спокойствие и гармония. А это было нужно больше всего моей измученной душе.
   Когда я вернулась в дом, свет горел только в комнате, где спала я, и гостиной, где расположился Женька. Недолго думая, именно туда я и прошла. Женька лежал на диване и смотрел в одну точку, рядом гудел ноутбук.
   - Прости, - прошептала я.
   Он вздрогнул и повернулся.
   - Замёрзла? - заботливо поинтересовался он.
   - Нет, мне нужно было время. Однако от тёплого одеяла я бы не отказалась.
   - Заберёшься ко мне? - заискивающе улыбнулся он.
   - Нет, но... посиди со мной.
   - Пошли, смешная.
   Он сказал это с такой заботой и нежностью, что я просто растаяла от тепла, которое исходило из его души. Не в силах больше контролировать ситуацию, я медленно поползла по стене вниз.
   - Стоп. Ты что? - Женька подскочил ко мне и, ловко подхватив меня, дотащил до постели. Потом он сидел рядом, пока я не уснула (по-моему, это произошло довольно быстро) и нежно гладил меня по спине. Моя уставшая душа была счастлива и спокойна.
  
   Когда я открыла глаза, солнце аккуратно заглядывало за занавеску.
   - Ой, мне же в институт надо, - вспомнила я и быстро соскочила с кровати.
   - Доброе утро. А где мои вещи? - спросила я у хлопочущей на кухне Анны Семёновны.
   - Проснулась, - улыбнулась она. - Утро доброе. В ванной висят, а что?
   - Да мне же на учебу!.. - крикнула я, забегая в ванную.
   - В воскресенье-то? - услышала я вопрос хозяйки.
   - Как?
   Я растерянно прошлепала на кухню с футболкой в руках.
   - Разве сегодня воскресенье?
   - Ну, может быть, и нет. Давай посчитаем, - повернулась Анна Семеновна. - Вот Женя привез тебя в пятницу вечером. Ночь ты проспала и проснулась в субботу, то есть вчера. А сегодня, выходит, что?..
   - Не понедельник, значит? - подытожила я.
   - Нет.
   - Ну и всё же... Не могу же я у вас вечно жить. Мне домой пора. Надо еще всё родителям объяснить, да и...
   - Возможно. Однако давай вначале всё-таки позавтракаем, а потом решим: что, куда. Согласна?
   - А Женька где?
   - У Жени случились какие-то неотложные дела. Как я поняла, связанные с друзьями. В общем, он уехал. Будет после обеда, скорее всего. Ну, я надеюсь, что будет! Но ты не переживай, скучать я тебе не дам, - улыбнулась она и поставила на стол тарелку с только что напечёнными блинами.
  
   После плотного завтрака мы проследовали в гостиную, и хозяйка стала показывать мне кучи фотографий и фотоальбомов, рассказывающих об увлекательной и многообразной жизни обитателей этого дома. И честно говоря, было жутко интересно лицезреть эти необычные запечатленные моменты их жизни, жизни, которой я совсем не знала.
   - Я хочу сказать тебе, что всё не так, как ты привыкла думать.
   Мы сидели на полу, уютно расположившись среди множества подушек, и пили ароматный свежезаваренный чай с конфетами. Всё, что нужно в серый и дождливый осенний день.
   - Что? - не совсем поняла я.
   - Знаешь, Машенька, я очень много думала насчет твоей ситуации, и...
   - Какой ситуации? - никак не могла собраться с мыслями я.
   - Твоя мама, - быстро прояснила всё Анна Семёновна.
   - Послушайте, давайте не будем... - я поставила чашку с чаем на пол и собралась вставать.
   - Машенька, успокойся, - одернула меня женщина. - Просто выслушай меня. Ругать я тебя не собираюсь.
   - Вы не поймёте, - сказала я спокойно и твердо.
   - Возможно, но...
   - Тогда не вмешивайтесь! Помочь хотите? Так оставьте меня в покое...
   - Моя мама развелась с отцом, когда мне было двенадцать.
   - Зачем вам всё это?.. - ещё продолжала я, не слыша её слов, но вдруг голос мой замер.
   - Я, конечно, не лежала на остановках в одной майке под дождём, но зато я гуляла до утра, ночевала у подружек и вообще не общалась с мамой, полностью игнорируя её обращения ко мне, - продолжила Анна Семёновна.
   - Вы ненавидели её?
   - Да, возможно. После развода родителей моя жизнь стала невыносима. Она всё время цеплялась ко мне, хотела, чтоб я уделяла ей больше времени, хотела, чтоб доверяла ей. Но период юношеского максимализма не давал мне этого делать. Да и вряд ли ты будешь доверять человеку, который просит об этом. Доверие нужно заслужить, а для меня мама его потеряла. Друзья меня не понимали. Да, я часто жаловалась на маму, на её "домашние аресты". Но я всё же любила её, как-то своеобразно и где-то глубоко в душе, но любила. Хотя она, казалось, этого не понимала, пусть и прощала мне многое. Мы стали очень далеки. Потом я поняла, что не могу строить свою жизнь из-за нерешённых вопросов, связанных с ней. Из-за того, что не могу простить ее за то, что она отобрала у меня отца. Надо сказать, что отношения с мальчиками у меня не складывались. Товарищи типа "так пообщаться" были, но именно чтобы дружить, нет. И я не понимала: почему. Я совсем запуталась в этих своих эмоциях и чувствах. Меня перестало интересовать всё в моей жизни, и я потерялась.
   - И что же с Вами произошло? - не выдержала я.
   - Мне встретился мой будущий муж. Медленно, но твердо он вытаскивал меня из этого болота. Помогал разобраться. Мы много разговаривали, спорили. Я долго не могла рассказать ему про наши отношения с мамой. Но однажды это всё-таки пришлось сделать. Ей вдруг стало плохо - к слову сказать, она часто болела из-за переживаний - и необходимо было ехать в больницу. Мы как раз тогда с ней сильно повздорили. Олег приехал за мной, чтобы направиться в больницу, а я, как дурочка, разрыдалась, потому что ни одна моя частичка не хотела встречаться с ней. Он успокоил меня, мы съездили, повидали её, а потом проговорили весь вечер. Тогда я многое поняла, в том числе и то, что мама, сама того не подозревая, взрастила во мне ненависть к мужчинам. И только благодаря терпению своего будущего супруга, мы смогли всё это преодолеть и потом наслаждаться жизнью, вместе с мамой, кстати.
   Анна Семёновна замолчала и стёрла слёзы, покатившиеся по щекам.
   -У Вас был хороший муж, - заметила я.
   - Маша, послушай меня, - абсолютно не слыша меня, продолжила женщина. - Знаешь, что мне помогло тогда с мамой? Я попыталась смотреть на мир её глазами. И что я увидела?.. Маленькую девочку. Да-да, я видела свою маму маленькой потерянной девочкой, которая вынуждена защищаться и бороться за своё чадо. Она вынуждена была это делать, когда папа ушёл, и потом тоже не перестала. Она не поняла, что я выросла. Не хотела понять. Но не из-за эгоизма, а потому что иначе она просто не могла. Ей было трудно меня отпустить, да и куда? Ведь она привыкла всегда оберегать меня. Она отдала мне всю свою любовь, быть может, которой недополучала в детстве сама от своих родителей. Или всё то, что она не могла дать мужу, который ушёл. Я поняла, что вся неосознанно причинённая мне боль, откликнулась и в её сердце. Но вместе с тем, там ещё оставались раны, нанесённые в детстве, когда она не доверяла отцу, а потом и всем мужчинам. Там же были раны, которые она получила от моего папы, когда он сказал, что уходит, и она сочла, что просто не может состояться как женщина, но попробует как мать.
   Она тоже запуталась, понимаешь, но боится сознаться в этом. Ведь если я, юная и ничего не понимающая, можешь как-то путаться, теряться, то ей, женщине с большим жизненным опытом и мудростью лет, сомнение - непозволительная роскошь. Ведь она должна быть сильной, решительной, должна бороться.
   Она забыла, что она, прежде всего женщина. Слабое, нежное, красивое существо, нуждающееся в заботе и несущее любовь. Она запуталась в собственном эгоизме и потеряла надежду на счастье и меня.
   Но всё ведь можно изменить. Главное - понять, кто ты и каковы твои цели в жизни. Явно, не в том, чтобы уничтожать своих детей. А как им можно помочь? Отпустить и быть счастливой!!! Вот истинное предназначение каждой матери, каждой женщины. При этом ты можешь получать счастье не только от общения с мужчиной, но и от творчества, работы, общения с друзьями. Много чего. Необходимо просто отпустить все былые обиды и начать жить заново. Жить для себя! И быть, прежде всего, ЖЕНЩИНОЙ!!!
   Помоги ей. Прости ее. Она ответит тебе тем же.
  
   Я сидела не в силах сдержать слезы. В моей голове была только мама. Что она хотела? О чем мечтала? А ведь ей и вправду пришлось многим пожертвовать ради детей. А мы, как ей кажется, не оценили. И мы виним себя. Но ведь по сути мы и не должны ценить. Ничего не должны. Иначе, выходит, она нас "в долг" рожала. Мы сами оценим, когда по-настоящему поймем, а не когда, она скажет, что должны.
   А мы всё-таки с ней во многом похожи. И ей действительно, наверное, было когда-то очень больно, и поэтому она до сих пор многое не принимает. Как же я понимаю её. Ей сейчас, наверное, так же плохо, как и мне. Нужно непременно её хотя бы обнять. Эх, только бы она не подумала потом, что обняла, значит, теперь должна еще больше!
   Ну а почему она должна так думать?! Она ведь мудрая - всё понимает. Главное - мне её простить и пожелать ей счастья, а дальше... мысли ведь материальны!.. посмотрим...
   - Я домой, наверное, пойду, - наконец сказала я.
   - Хорошо, - понимающе кивнула Анна Семёновна. - Вам необходимо помочь друг другу.
   Я встала и направилась в ванную. Переодевшись в свои вещи и кофту Анны Семёновны, я медленно обулась, взяла сумку, поблагодарила хозяйку за всё и уже собиралась выходить, как на пороге появился Женька. Он выглядел немного уставшим, но почему-то счастливым.
   - Привет. А куда это мы? - удивлённо спросил он.
   - Домой, - ответила я, чувствуя, как маленькие заряды тока вдруг побежали по моему телу.
   - Понятно. Ну, раз решила, тогда пошли.
   - Куда? - растерялась я.
   - Как куда? Домой. Так и быть подброшу. Вот только не надо благодарности, - улыбнулся парень.
   - Да нет. Не нужно. Да и мне нужно прогуляться, - попыталась выкрутиться я.
   - В такую-то погоду? Мама, ну пожалуйста, взови к ее благоразумию, как ты умеешь!
   - Машенька, не противься. Ему ведь, видимо, несложно, раз он сам предложил. А я буду уверена, что ты точно добралась до места и не замёрзла, - поддержала сына Анна Семёновна.
   - Ну, ладно, - сдалась я и ощутила, как по телу прошла лёгкая дрожь. Да что со мной. Неужели действительно заболеваю?!..
   В женькиной десятке было тепло и как-то уютно, что не всегда скажешь о машине мужчины. Ехали мы аккуратно и не спеша. Он следил за дорогой, а я - за пешеходами, но думала я совсем не о них. В голове крутилось столько мыслей, и молчание, которое почему-то никак не прерывал Женька, постепенно начинало давить.
   - Послушай, извини за вчерашнее, - произнесла я наконец.
   - За что именно? - не отвлекаясь от дороги и своих мыслей, спросил он.
   - Ну, за слабость, наверное. Да, вчера это была именно слабость, которая ничего за собой не повлечёт, правильно? - несуразно пыталась я оформить мысли в слова.
   - Надеюсь. Ведь ты же не собираешься забеременеть?! - заискивающе глянул на меня Женька.
   - Что?.. Дурак, я не о том. Ничего ты не понимаешь, - обиделась я.
   - Ну, ладно, просто пытаюсь вытащить тебя из скорлупы. Вот не поверишь, еду и всю дорогу думаю: как начать с тобой говорить. А тут ты сама инициативу проявляешь. Хм, это достойно восхищения. Кстати, как ты себя чувствуешь после вчера?
   - А что вчера? - теперь уже я начала изображать непонимание с целью добыть нужную мне информацию.
   - Ну, Мария, ты не перестаешь меня удивлять!.. Ведь именно такие моменты, как вчера ночью, называются близостью. Ну и как тебе? - на полном серьёзе выдал он.
   - Ч..что? - заикнулась я. - А я думала...
   - Нет, близостью между мужчиной и женщиной называется нечто иное, слегка дополненное. А то, что было вчера, это скорее близость между людьми. Абсолютное доверие, понимаешь?..
   Я сидела и смотрела на него. Просто смотрела. Никогда бы не подумала, что мужчина может ТАК рассуждать. Ведь я всегда считала, что на уме у них совсем другое.
   - Итак, что за мысли? - вернул меня к реальности Женька.
   - Да так, ничего. Вот думаю: понимаю ли я или нет.
   Машина остановилась, и я увидела окна своего дома.
   - Ну, пока, - произнесла я, вдруг почувствовав, что совершенно не хочу выходить.
   - Маш, постой, - Женька выключил двигатель и повернулся ко мне. - Я хочу, чтоб ты знала, что всегда можешь ко мне обращаться. Да и к маме заходи - она только рада будет.
   - Хорошо, - кивнула я.
   Снова повисла тишина. Казалось, Женька хочет что-то сказать и не решается. Но я была не уверена, что хочу это знать, поэтому просто сидела, не задавая лишних вопросов.
   - Спасибо, мне пора, - решилась я и подвинулась к двери, как вдруг крепкая рука Женьки легла мне на плечо.
   - Ты всё еще ненавидишь нас? - неуверенно спросил он.
   - Не знаю, а что? - повернулась я и почувствовала, как его лицо приблизилось ко мне.
   - Просто я хочу, чтобы ты полюбила.
   Я не успела даже, вздохнуть, как его губы нежно прикоснулись к моим. У меня закружилась голова, а по телу побежали мурашки. Я вдруг почувствовала некое ощущение доверия и свободы. Мне стало как-то надёжно и спокойно. Но это быстро прошло, когда его рука попыталась коснуться моего лица.
   - Нет, пусти!.. - я резко оттолкнула его и начала лихорадочно искать ручку от дверцы. Выскочив на улицу, я быстро достала магнитный ключ из внешнего кармана сумки, забежала в подъезд и замерла. Шагов за дверью не слышалось, никто не вышел из машины, не пошел за мной. Я лишь услышала знакомый рев двигателя, скрип колёс и тишину...
  
   Жизнь никогда не стоит на месте. Она бежит, меняется. Даже если ты остановилась или запуталась, она не станет ждать. Именно поэтому, осознав многое, ты снова начинаешь пытаться угнаться за ней.
   Когда я вернулась домой в тот вечер, мама ничего не сказала мне, не посадила под домашний арест, она просто подошла и обняла меня. А потом мы с ней плакали и говорили. О глупостях, о ерунде, о жизни. Нашей жизни. Не могу сказать, что теперь у нас все просто идеально, но всё и не плохо. Мы стараемся что-то изменить, и это главное, мы идем навстречу друг другу, стараемся выстраивать отношения и общение, чтобы понимать и беречь друг друга. Конечно, нам обеим непросто, ведь мы так долго жили в обиде и недоверии. Однако мы родные люди и до сих пор нужны друг другу. Главное - мы научились прощать и отпускать, потому что мы просто любим друг друга.
   Несмотря на то долгое время, которое мы провели "далеко" друг от друга, я чувствую, что всё-таки постепенно мы становимся близки. И это очень важно.
   Хорошо, что у меня есть мама!..
  
   Я нажала на звонок и прислушалась к звукам за дверью. Мгновение спустя в двери зашуршал ключ, и на пороге возник Женька с обнажённым торсом, в кухонном фартуке и штанах.
   - Привет, - равнодушно сказал он.
   - Привет, - я стояла и смотрела на него, как завороженная, совершенно забыв о цели своего визита.
   - Ну и о чём думаем? - наконец спросил он.
   - Ой, да... А Анна Семёновна дома?..
   - Нет, а что?..
   - Ну, просто я...
   - Да ладно, давай зайди хоть.
   Я зашла в уютную прихожую и поставила на стул пакет.
   - Вот тут кофта, которую она мне давала. Передай ей большое спасибо... И тебе тоже спасибо, - запинаясь произнесла я.
   Женька стоял и задумчиво смотрел на меня.
   - Раздевайся! - наконец решительно произнес он.
   - Ч..что? - замерла я.
   - Ну как что? Снимай куртку, шапку, чай пойдем пить, - бросил он и направился на кухню.
   Мгновение спустя я наслаждалась бесподобными женькиными блинами и душистым чаем из трав, собранных Анной Семёновной.
   - И как ты живёшь теперь? - спросил он.
   - Я?.. Да нормально вроде. С мамой мы стараемся доверять друг другу. В универе вроде учусь пока. С подружками тоже общаемся. А вы?
   - Да всё так же. Значит, больше не будешь убегать на остановки?
   - Нет, наверное. Хотя от сумы и от тюрьмы...
   - Это верно. Однако же, выходит, мы с тобой больше не увидимся.
   - А ты бы хотел?..
   - Не уверен. Маш, я, наверное, не смогу переубедить тебя в том, что мы хорошие, если...
   - Поздно! - констатировала я.
   - ... что поздно? - не понял он.
   - Уже переубедил!
   Женька отодвинул чай и внимательно посмотрел на меня:
   - Уверена?
   - Пока да. Если в будущем не разочаруешь, конечно, - улыбнулась я.
   - А ты хочешь, чтоб было будущее?
   - А ты нет?.. Ну, тогда я пошла. Спасибо за вкусные блины, - я быстро встала, задвинула стул и направилась в прихожую.
   - Машка!..
   Он выбежал за мной, схватил за руку и повернул к себе.
   - Не уходи, пожалуйста, - прошептал он нежно.
   - Прости меня за мою слабость, - выдавила из себя я.
   - Ничего. Твоя слабость компенсируется моей силой, правда? - улыбнулся он.
   - Правда.
   Он заботливо поцеловал меня в лоб, и я почувствовала, как по телу разливается спокойствие и тепло.
   - Вот это и есть близость, да? - спросила я.
   - Нет, теперь это гораздо больше!..
  

Глава 10

  
   - Посиди со мной, не уходи. Дай мне свою руку. Побудь еще немножко. Я хочу запомнить твой аромат, твою энергетику и то спокойствие, которое я чувствовал.
   Спустя минуту, я встаю. Он отпускает мою руку. И я выхожу на улицу. В дождь, в холод, в сырость. Там, как всегда, много народу. Люди куда-то спешат, бегут, толкаются. А я иду меж ними. Пустая. Растерянная. Забытая.
   Хорошо, что я ушла. Иначе всё могло быть хуже. Неправильно: решать за него, но я знаю его будущее, и это накладывает особую ответственность. Так что, я приняла верное решение. Осталось одно маленькое дельце. Я достаю телефон, набираю продрогшими пальцами "Я люблю тебя. Прости" и отправляю. Надеюсь, мама прочитает.
   Потом я иду, иду, иду. В никуда. Просто иду.
   Перед глазами стоит он. Я помню каждое его прикосновение, каждое слово и наши мечты. Помню: как мне впервые приснилось, что из-за меня он погибнет.
   Это нехорошо. На дне сумочки начинает вибрировать телефон. Но я уже не думаю об этом. Хватит. Я подхожу к краю моста, перелажу через ограждения и взлетаю в небо!.. И тут мне по щекам ударяет холодным дождем. Я открываю глаза. Стоп. Что это?..
  
   - Как что? Вода!.. Доброе утро!
   - Доброе. А что я?.. здесь?..
   - Ну, спите, очевидно. То есть СПАЛИ!
   - А... Ой, мне же идти надо.
   - Да? И куда же Вы в таком виде? - парень демонстративно оценил внешний вид девушки: босая, в одной ночнушке, растрепанная. Одним словом, странная.
   - Как куда? Мне... мне...
   - Ладно, в общем, будете кофе? - и парень великодушно протянул ей стаканчик. - Меня Миша зовут.
   - Саша. Очень приятно, - ответила девушка, вдыхая аромат напитка.
   - Ну и что же с Вами произошло, Александра? Не стесняйтесь, расскажите мне. Думаю, глядя на Ваш внешний вид, я готов поверить во многое.
   Сашка недоверчиво посмотрела на него, потом отпила немного относительно горячего кофе, и, немного помедлив, ответила:
   - А из-за меня мой любимый человек, чуть не умер.
   - Ага? Очень романтично, надо сказать. Вы что же его убить хотели или он Вам жизнь спасал, как настоящий рыцарь. Или, постойте, дуэль...
   - Я его ножом.
   - ... он защищал честь... Что? - Михаил замолчал и повернулся к Сашке. По её глазам текли слезы.
   - Как это?.. Вы же его любите, - спросил он.
   - Да. Но из-за него я потеряла самое важное, что у меня было.
   - И что же это? - парень не мог скрыть удивления. Он, конечно, много всего повидал за время своей врачебной практики, но такое... - Дом? Семья? Деньги? Карьера? Кажется, вы считаете: этого вас лишают мужчины.
   Сашка подняла на него пустые, уставшие глаза:
   - Мой сын.
   - Он украл его?
   - Нет, убил.
   Михаил не смотрел на время, не отвечал на телефон, на эти тридцать минут он абсолютно отключился от окружающего мира. А девушка всё говорила. Говорила так, будто это был глоток свежего воздуха. Ей нужно было всё рассказать, всё, что она так долго держала где-то очень глубоко в сердце, и что причиняло невыносимую боль. И из всех психотерапевтов и врачей она выбрала вот этого странноватого и, как могло показаться, "совершенно толстокожего" человека.
   Сашка замолчала. По щекам текли слезы, а нос вообще перестал дышать. Мишка сидел и смотрел в одну точку.
   "Ничего себе, прямо нешутошные страсти кипят в этой России, а он-то думал: скукота!.. Вот ведь как бывает. А видно есть еще она, любовь эта. В принципе, по этой же самой причине он и вернулся. Однако же..."
   - Ну всё, хватит. Иди сюда, - он подвинулся к девушке и нежно ее обнял. - Натерпелась ты, бедняжка.
   - Я дышать не могу, - пожаловалась Сашка.
   - Почему? - испугался Мишка. - Сделать искусственное дыхание?
   - Да нет, - улыбнулась она. - Можно ограничиться хотя бы платком.
   - А, да. Не понял - извини. Держи, - он протянул ей платок, а потом снова привлек её в свои объятия. - И что, после всего, что с вами произошло, ты хочешь сказать, что любишь его?..
   - Да. Я это знаю. Хотя может быть, тебе кажется, что я должна была его отпустить. Что если жизнь выдает такие испытания, то это знак, что нужно отпустить и начать всё с чистого листа. А что если наоборот: жизнь хочет таким образом проверить нас, укрепить наше чувство, заставить нас беречь его и заботиться друг о друге?! Ведь мы очень многое в жизни теряем вот так: отпускаем и всё, потому что не ценим, просто не успеваем оценить. Так можно всё потерять и упустить самое важное - любовь.
   - И ты ему всё простила?
   - Ой, да ты что, конечно. Он ведь столько мучился, в два раза больше меня, и еще при этом хотел мне помочь... Теперь я понимаю: КАК он важен для меня. Однако если он попросит меня уйти, я уйду, не задумываясь. Потому что, возможно, это сделает его счастливым. А я больше всего на свете хочу, чтобы он был счастлив, ведь я люблю его...
   - Ты очень сильная женщина... Но ты думаешь: каждая может вот так простить?..
   - Не знаю, но думаю: да. Главное ведь понять, что человек заслуживает прощения. Каждый из нас заслуживает, но не каждому это надо. Так что, если ты захочешь быть прощённым - будешь.
   Сашка улыбнулась и встала с дивана.
   - Спасибо тебе. А сейчас я должна быть с ним. Пусть и он меня простит.
   Она развернулась и пошла. Мишка смотрел, как она идет по коридору, такая смешная и странная, босая и растрёпанная, и вместе с тем такая необыкновенная, сильная и прекрасная. Наверное, вот какой должна быть настоящая любящая женщина.
  
   9 записка (автор: Нестерова А.В.)
  

Чтоб любили

   - Привет, Маша, - говорю я своему отражению, стоя в ванной. - А что, ты очень даже ничего. Или вообще ничего... Нет, не так. Ну, в общем, просто красавица! Вот. И достойна ты тоже только самого лучшего. И именно это лучшее с тобой. Ой, я такая счастливая!.. Правда, есть какая-то ложка дегтя в...
   В двери поворачивается ключ, и я, накинув мягкий халат, выбегаю в прихожую.
   - Привет. Наконец-то ты пришел! - радостно произношу я и направляюсь к нему, чтобы обнять.
   - А ты что не спишь? - спрашивает он, проходя мимо меня, полностью погружённым в свои мысли.
   - Ну, тебя жду, - немного теряюсь я. - Что-нибудь случилось?
   - Нет, ничего. Просто, кажется, бумагу одну потерял и устал немного. Знаешь, тебе не стоило меня так долго ждать - я же не просил.
   - Да я просто хотела с тобой поужинать, посидеть, поговорить. Сегодня же суббота. Думала: ты пораньше и...
   - Не стоило беспокоиться. Можно было позвонить и спросить, чтоб зря не готовить. У нас был деловой ужин, поэтому я не голоден. Но тебе спасибо. Иди, ложись спать. Мне всё равно еще нужно уйти ненадолго, отнести эти бумаги.
   - Подожди, а в понедельник этого сделать нельзя?
   - Дорогая моя, запомни: все важные дела решаются в неофициальной обстановке, а самая благоприятная обстановка "без галстуков" создается в выходные, - рассказывая про всё это, он ходит из одного угла квартиры в другой, выворачивая сумки, прошаривая ящики стола, пока не находит то, что искал.
   - Ну всё, пока, малыш. Доброй ночи, - холодно произносит он, целуя меня в мокрые волосы, - Ммм... какой нежный аромат. Мой любимый шампунь.
   - Да, я...
   - Ладно, я изучу твой аромат в деталях немного позднее, а сейчас мне, к сожалению, пора бежать. Не скучай.
   Дверь за ним закрывается, а я так и стою, пустая, разбитая и в одном лишь халате. Но вдруг я замечаю на полу какой-то отрывок бумаги. На нем написан номер сотового, сегодняшняя дата и "КАТЯ".
   Да, я всегда знала, что для него существую не только я. Вначале я списывала это на мужскую полигамность, потом - на образ его работы и необходимость находить общий язык со многими женщинами, важными для него в плане партнёрства. А сейчас... я уже не знаю. Ведь он даже не замечает меня, я словно предмет интерьера в его квартире. Но я ведь могу и уйти. И тогда он просто забудет меня или заменит очередной Катей. А я... я не смогу. Не смогу без него. Больше не смогу одна. Нет, все вокруг твердят, что за любовь нужно бороться. А что же я тогда руки отпускаю?!
   Ну, всё, с завтрашнего дня стану другой, такой, чтоб он снова меня заметил и оценил.
   Он позвонил с утра и предупредил, что будет вечером. Более того, у нас планируется романтический ужин, так что он ждёт меня при параде.
   Итак, мой шанс настал. Прическа, маникюр, педикюр, шопинг... Каким же насыщенным был этот день. До встречи остается меньше часа. Ванна с лепестками роз уже принята. Платье одето, макияж сделан. Я подхожу к зеркалу и просто теряю голову от собственного отражения. Я БОГИНЯ!.. Нет, сегодня будет просто замечательный вечер, ведь я такая красивая. Так, еще нужно найти подаренные им духи. Куда же я их сунула? Мне они, правда, не очень нравятся. Но ради такого вечера и такого мужчины можно и потерпеть. Только бы найти их. Вдруг раздаётся звонок в дверь, и я подпрыгиваю от неожиданности, успешно вывалив всё содержимое своей сумочки на пол. Блин, рано ведь еще. Таинственно улыбаюсь и аккуратно открываю дверь.
   - Машка, привет. А Макс...? - Витька вдруг замолкает и просто смотрит на меня.
   - Привет. Нет его. А он разве сейчас не с друзьями?.. - недовольно говорю я. Время на исходе, а тут еще друзья его заявляются. Ну, хотя Витьку, в отличие от остального контингента друзей Макса, я хотя бы знаю. Смешной, интересный, но совсем не брутальный и не харизматичный. Да и с девушками у него вроде проблемы.
   - Ну и что скажешь? - не выдерживаю я затянувшейся паузы.
   - Ты просто БОГИНЯ!
   На миг я теряюсь. Макс никогда не делал мне подобных комплиментов. Ну, все его слова были, конечно, красивыми, однако скорее написанными, чем искренними. А Витька...
   - Спасибо.
   - Ладно, если нет. Я пойду, - находится парень, а затем резко разворачивается и уходит.
   Я еще минуту так и стою растерянно в дверях, и только потом вдруг замечаю бумажник на лестнице. Наверное, у Витьки выпал. Недолго думая, я хватаю ключи от квартиры и телефон, подбираю этот бумажник и быстро несусь вниз. Дверь подъезда закрыта, я немного приостанавливаюсь, чтобы не налететь в темноте на порог. Так, вот она, заветная кнопочка и... мой палец так и замирает над ней. За дверью слышатся голоса.
   - Послушай, ты же знаешь: она, может быть, и замечательная, но мне пока нужно другое. И когда-нибудь, наверное, я всё-таки оценю ее по достоинству, - говорит Олег.
   - Ладно, это твое дело. Ты мне только скажи: ты отдал им бумаги? - спрашивает Витька.
   - Да, всё в порядке. Подожди... Але... Здравствуй, моя киска... Что?.. Нет. Нет. Просто сегодня я должен отужинать с одним человеком, поэтому не получится... Нет, не жена... Ну ладно-ладно, посмотрим: что можно сделать... К сожалению, сейчас не могу... Всё, рыбка, до встречи. Целую.
   Никогда не слышала от Макса такого, хотя, наверное, догадывалась. Но сейчас надо думать о другом. Я резко отхожу от двери. Макс еще о чем-то говорят с Витькой, и у меня есть время, чтобы подняться. Дрожащими пальцами вызываю лифт, поднявшись, достаю ключ и открываю дверь. Потом сгребаю все содержимое в сумку, валяющуюся на полу, и бегу в спальную. Совершенно не понимая, ЧТО делаю. Я залезаю в шкаф, где висят мои вещи (я в нем прекрасно помещаюсь и стоя, и сидя). И вытащив телефон, судорожно начинаю строчить СМСку.
   "На ужин не смогу. Прости. Звонила мама - я уехала домой".
   Слышу, как хлопает входная дверь. Потом его разговор с "киской". Дверь за ним закрывается, и... тишина.
   Прождав еще минут 20 и поняв, что он точно ушел, я привожу в порядок свое дыхание. Глаза тут же перестают что-либо видеть из-за пелены слёз, а мозг - что-то думать из-за пелены всех этих внезапных событий. Я так и сижу в шкафу и реву горькими бабьими слезами.
   Еще утром я была абсолютно счастливой женщиной, любимой женщиной. А сейчас... я потеряла всё. Меня предали. Просто предали. И дело тут даже не в обилии других, намного красивее меня "кисок на одну ночь". Дело в том, что я просто не нужна.
  
   Не помню: где я нашла водку (Безумно невкусно! Правильно я делала, что не пила ее раньше. Но когда-то же нужно начинать! Да и теперь уже все равно. Всё потеряло смысл!). Осушив бутылку, практически до дна, я выхожу на балкон. Стою и смотрю на мир с высоты седьмого этажа!.. Ммм... а если прыгнуть, я сразу умру или еще помучаюсь?!... А если умру, то станет легче? А как же родители? Да им итак, наверное, стыдно за меня! А какая разница?.. Ух, как всё качается. Ну и пьяная же я. Из горла вырывается хохот. И допив остатки жгучей жидкости, я решаюсь перелезть через перила.
   Итак, перекидываем одну ногу... внезапно равновесие теряется, и я начинаю быстро падать. Пытаюсь за что-то схватиться, но... ничего нет. Господи, прости меня.
   Я закрываю глаза, и вдруг чувствую боль в левой ноге. Она зацепилась за что-то. Затем больно уже не ногу, а всё тело. Чьи-то крепкие руки уверенно затаскивают меня назад. И всё это за доли секунды.
   Когда я оказываюсь на полу балкона, Витька серьезно смотрит на меня и спрашивает:
   - Ты бумажник мой не находила, красавица?
   - Слушай, а ты не можешь отвалить от меня сейчас? - вдруг все пережитые за этот вечер эмоции наваливаются, и из меня вырывается полукрик-полурёв. Я начинаю дергаться, вырываться, чувствуя, как Витькины объятия сжимаются, причиняя мне боль и оставляя синяки на коже.
   - Пусти! Пусти!.. Зачем ты появился? Я же уже всё решила. Ненавижу вас!.. Все вы одинаковы. Всем одного надо... Отпусти меня. Чего церемонишься?.. И вообще зачем-то же ты пришёл ко мне!.. Ну давай, делай то, что хотел. Чего медлишь?! Вот она я, вся здесь. Пользуйся! Ведь этого тебе надо? Этого?.. Растоптать, унизить. Этого хочешь. Ну давай. Видишь, я беспомощна, что же ты?..
   Абсолютно обессилев, я утыкаюсь в его плечо, и начинаю тихо всхлипывать, а он говорит:
   - Я сразу подумал, что что-то не так. Олег сказал: ты уже уехала, а я только что тебя видел. Бумажника я нигде не нашёл, и поэтому всё-таки решил, что мне необходимо вернуться сюда. Макс любезно предложил мне ключ, не желая прерывать свое свидание. Ну, думаю, ты знаешь. Ты ведь о многом знаешь и знала, а сегодня, видимо, полностью убедилась в этом. Или же всё-таки решила что-то изменить. Это радует, потому что несправедливо то, что он заставлял тебя испытывать. Ты достойна лучшего. Только вот не надо вслед за своими мечтами спускаться на землю с седьмого этажа.
   Я слушаю и не верю, что Витька может быть таким. Это же обычный нудный парень, не центр внимания, хоть и юморной. Всегда какой-то странный, непонятный. И совсем не красивый. Немножко привлекательный, но не мачо. Хотя и Макс не мачо, но он другой, подтянутый, уверенный, и прекрасно понимающий меня... А этот, кажется, меня просто знает.
   - Спасибо, - хриплю я.
   - Пожалуйста. Тебе бы поспать.
   - Да, только вещи ещё собрать надо. Уйти чтоб.
   Все мои вещи помещаются в две сумки, Витька спускает их в машину, потом спускает меня, и мы уезжаем. Я не знаю: куда (да мне и неважно), а он не спрашивает, значит, уже всё решил.
   Через несколько минут я засыпаю в теплой и уютной, только что застеленной постели Витьки. Давно я не спала так сладко.
  
   Отпускать - всегда было сложно для меня. Я привыкаю к людям, особенно к тем, кому доверяю.
   Я начинала жить заново, как новорожденные дети. Училась думать иначе, говорить, мечтать, верить и любить мужчин. Каждый день я старалась держать себя, а каждый вечер снова расклеивалась. Помогал Витька. Он часто звонил, а иногда приезжал. Он стал для меня настоящим другом. Я была разбита, унижена, измучена. Он точно собирал меня по кусочкам и заставлял что-нибудь делать, заставлял держаться.
   А потом я уехала домой на месяц.
  
   Я выхожу из автобуса, с трудом вытаскивая тяжеленные сумки, которые мама нагрузила вареньями, соленьями и всем, что "по-домашнему". Ещё на улице проливной осенний дождь, а на зонтик у меня уже просто не остаётся рук. Значит, придётся мокнуть. Мда, обожаю осень.
   Заворачиваю от здания вокзала, и буквально утыкаюсь в знакомую машину.
   - Привет, красавица. Как ты?
   - Ещё не знаю. Но кажется, по тебе я соскучилась.
   - Да, я знал. И просто почувствовал, что мне необходимо вернуться.
   Витька улыбается, и аккуратно закидывает все мои котомки к себе в багажник. Потом галантно открывает мне дверь. Знакомый салон. Машина трогается, и мы уезжаем. Я не знаю: куда, а он не спрашивает, значит, уже всё решил. И хорошо...
  

Глава 11

  
   Мишка стоял у двери дежурного врача с букетом цветов и мучительно пытался собраться с мыслями.
   - Так, что сказать? - говорил он сам с собой. - Ну, сначала поздоровайся, а там уж как пойдёт. Посмотришь: какое у неё настроение, сколько работы. Главное помни: ЗАЧЕМ ты сюда пришёл. Ну, с Богом!..
   Не успел он протянуть руку к двери, как та резко распахнулась - и из кабинета вылетела Ангелина Игоревна.
   - Мишка? - на мгновение растерялась она, но тут же вернулась в свое прежнее состояние собранности и, словно не замечая его, повернулась и крикнула кому-то: Лена, Семёнова сюда срочно, с дефибриллятором!
   Потом она с прежней скоростью направилась в коридор, крикнув Мишке:
   - Хочешь - давай с нами!
   Недолго думая, он положил цветы на ближайший диванчик и направился за врачом.
   Нужную палату Михаил сразу узнал - возле неё толпились какие-то люди, среди которых вдруг промелькнула странная утренняя знакомая. Девушка то ли кричала. То ли ревела. В любом случае её держали два неслабых парня, и доктор мысленно поблагодарил их за это. Однако в душу вдруг стало закрадываться некое предчувствие, и вряд ли оно было хорошим.
   Зайдя в палату за Ангелиной Игоревной, Михаил увидел парня, лежащего на кровати и прямую полосу на приборе, считывающем ритм сердца.
   Дальше всё происходило машинально. Словно по написанному, хорошо отработанному сценарию. Думать времени просто не было.
   "Разряд!"... "Пульса нет!"... "Разряд!"... "Семенов, делай что-нибудь!"... "Михаил, что там?"... "Нет, мы не можем его потерять! Почему не получается?"... Разряд!"... "Выведите девушку"... "Выведите, я сказала"... "Пульс слабый"... "Есть!"...
   - Всем спасибо. Состояние больного стабилизировано. На сегодня свидания закончены. Никого не впускать. Лена, отведите Сашу в палату. Михаил Вам поможет. И двойную дозу снотворного ей, пожалуйста. Завтра я к ней зайду. До завтрашнего утра все посещения отменены, - распорядилась Ангелина Игоревна и направилась в кабинет.
   Когда дверь её кабинета закрылась, она устало опустилась на стул и невидящим взглядом уставилась в стену.
   - Можно? - услышала она знакомый голос.
   - Почему ты мне помог? - не двигаясь, спросила доктор.
   - Потому что не мог иначе.
   Михаил, не смущаясь, прошел в кабинет и устроился на диване.
   - Не нужно было - это ж моя работа... Хотя с этими двоими я точно скоро с ума сойду.
   - Ты хотела как лучше, просто делала свою работу, и как всегда хорошо.
   - Эмоции необходимо исключать, - тихо, но уверенно сказала Ангелина.
   - Ну а что если эмоции и моральная поддержка больше всего и помогает больным?
   - Миша, ты пойми: я ж так не могу больше... - из глаз Ангелины Игоревны потекли слезы, - я уже ни есть, ни спать не могу из-за этих двоих. Всё переживаю, думаю. И не нахожу выхода. Как помочь?..
   - Энжи... - Миша, подошёл и нежно обнял женщину.
   - Я ведь головой все понимаю, а сердцем совсем не могу... не могу оставаться равнодушной! Господи, ведь она же РЕБЁНКА потеряла из-за его какой-то там пассии, которая вроде и не пассия даже. А потом чуть не убила его, прям буквально. И Бог наказал их, сперва она в дурдом попала, а теперь вот он... эта авария. Бред просто...
   Ангелина уткнулась в плечо Михаила, и просто заплакала. Как в детстве, когда приходил папа и подставлял плечо своей эмоциональной дочурке, а потом смешил её какой-нибудь мелочью. Но сейчас папы не было рядом, а слёзы... их она просто не могла контролировать.
   - Прости, родная моя, - прошептал Мишка.
   - Что? - замерла Ангелина.
   - Я дурак был, остался в этой Англии. Бросил тебя. А потом каждый день думал о том, КАК ты здесь? Добился я, допустим, многого, а вот главное упустил. ТЕБЯ! Я не достоин твоего прощения, но всё же... дай мне шанс.. я..
   - Прощаю...
   - ... я бы... Что? - растерялся Михаил.
   - Я тебя прощаю, - повторила Ангелина.
   Мишка аккуратно наклонился и поцеловал ее
   - Спасибо, родная моя...
  
   10 записка (автор: Нестерова А.В.)

Как в первый раз...

   - Сучка!
   Он вышел, слегка толкнув меня локтем и хлопнув дверью.
   Я без сил сползла по стене на пол и начала тихонько всхлипывать.
   Пролежав в подобном состоянии какое-то время, я медленно встала и направилась в ванную. Контрастный душ немного взбодрил моё уставшее тело, а, выпив горячего душистого чаю вместе с килограммом снотворного, я направилась в кровать. Всё равно утро вечера мудренее!
   Утром меня разбудил телефонный звонок.
   - Привет. Спишь?
   - Сплю, - искренне ответила я. - А что Вам надо в такую рань?
   - Рань? Юлька, ты на часы смотрела?
   В этот момент я еле вытащила будильник... из-под подушки - так вот почему мне всю ночь снилось, что я обезвреживаю бомбы... 2 часа 20 минут.
   - 2 часа 20 минут. ЧТО???
   - Вот и я о том же, - засмеялись на другом конце провода. В одно мгновение в моем сознании восстановились события прошлой ночи и планы на сегодняшний день.
   - Юрка, подожди. Ты же меня забрать хотел?
   - Ну да. А ты думаешь: почему я звоню! После 12 пропущенных на мобильном я всё-таки решил попробовать на домашний. Я тут уже полчаса у твоего подъезда сижу. Можно хоть...?
   - Конечно, поднимайся! Дверь открыта. Я в душ.
  
   Мгновение спустя Юрка сидел на моей уютной кухне и пил им же сваренный кофе, а я в это время с фантастической скоростью курсировала из ванной в спальню и обратно.
   Юрка был одним из тех людей, к кому люди тянулись благодаря его открытости и юмору. Простой в общении, умный, целеустремленный. Мы учились вместе. Он сразу понял: насколько душевный, ранимый и чувствительный я человечек. А потом выяснилось, что и представления о жизни у нас похожи, и шутки друг друга нравятся, а еще я, точно настоящая разведчица, умею хранить тайны. Вот так и началась наша дружба. Мы просто доверяли друг другу, но не требовали большего, обоим нравились такие отношения. И хотя многие считали такую дружбу невозможной, нас с Юркой это не волновало. Мы продолжали встречаться, обсуждать последние новости и делиться секретами. Юрка с лёгкостью нашёл общий язык и с моими подружками, а вскоре встретил и свою единственную Альку, которая, пусть и не сразу, но поняла, что ко мне Юрку ревновать бесполезно. Ну, итак...
   - Даже не позавтракаешь? - прокричал Юрка, не зная: где именно я.
   - Ты что? Какой завтрак в два часа дня в воскресенье? - ответила я из спальни. - Сейчас уже поедем.
   Прошло еще минут семь, прежде чем я появилась в кухне во всём "обмундировании".
   - Ну что, поехали? - победным возгласом выдала я.
   - Ну, хорошо. Жалко, что мой чудесный кофе так и останется стоять невыпитым на столе, - жалобно всхлипнул Юрка.
   - Ммм... Никакой управы на Вас нет! - пробурчала я и направилась к столу.
   - Ушёл? - после минутной паузы как бы невзначай произнёс парень.
   - Да, - коротко ответила я и продолжила жевать сооружённый Юркой бутерброд.
   - Тихо?
   - Не совсем. Слушай, если не говоришь ничего умного, можешь хотя бы помолчать? Мне сейчас не об этом думать надо. А ты...
   - Неправильно. О мужчине своем тебе всегда надо думать, чтобы он хотя бы рядом был.
   - Знаешь, о женщине тоже. А еще надо уважать её мнение и заботиться о ней, такой слабой и беззащитной. Альке привет.
   - Ага, ага, ага. Это ты-то слабая и беззащитная? Что он тебе сказал?
   Я проглотила последний кусочек и посмотрела в стол, по щеке нечаянно скатилась слеза, однако я её тут же стёрла и резко встала из-за стола.
   - Неважно. Главное, что сейчас он ушёл, похоже, навсегда.
   - Почему ты ему не расскажешь всего? Он ведь пребывает в полном неведении, а потому и...
   - Потому что я так решила, понятно? - перебила я. - Ну, всё, позавтракала я. Поехали!
  
   День выдался очень утомительным. Я не думала, что воскресенье может быть таким. Мне пришлось переговорить со столькими людьми, преимущественно мужчинами. А значит, необходимо было улыбаться и восхищаться ими. Юркин своевременный юмор очень помогал. Но я знала: он тоже устал.
   Когда мы поднялись ко мне, было уже семь часов вечера.
   - Я у тебя немного полежу? Всё равно Алька к маме уехала, - спросил Юрка, устраиваясь на мягком диване.
   - Класс! Конечно, валяйся. А я в ванную.
   А через час мы сидели на кухне и поглощали пожаренную Юркой картошку.
   - Это просто то, что нужно! - восхищалась я.
   - Ха! Еще бы, я всегда знаю: ЧТО нужно женщине! - заявил Юрка, ловко уворачиваясь от летящей в него салфетки.
   - Да-да, конечно! - улыбнулась я. - Ну, спасибо тебе.
   - За картошку?
   - И за картошку тоже. А главное - за день и за заботу.
   - Ты что, уходишь сейчас?
   - Да вообще-то.
   - К нему?
   - Ну... да.
   - В смысле, к тому, кто вчера ушёл.
   - Ну... не совсем.
   - Юлька, - Юрка серьезно взглянул на меня, словно желая что-то сказать, но промолчал.
   На минуту на кухне воцарилась полная тишина. Слышно было только, как тикают часы на стене.
   - Юлька, что ты делаешь?
   - Так надо.
   - Надо то, что ты считаешь "надо"!
   Я посмотрела на него полными слёз глазами и сдавленным голосом тихо произнесла:
   - Юр, я устала...
   Недолго думая, парень поднялся, подошёл ко мне и нежно обнял.
   - Ну и дурочка же ты... Ты уверена, что игра стоит свеч?
   - Мне брату нужно помочь. Ты же знаешь.
   - Знаю, но мы же нашли...
   - Часть. Нужно еще. А Олег Анатольевич может дать сколько нужно и всё организовать правильно.
   - И сколько всё это будет стоить тебе?
   - Пока только ужин.
   - Только?
   - Да. Ты же знаешь: он хороший. Просто ему поговорить надо.
   - Забыться в чьих-то объятиях, хочешь сказать?
   - Нет, Юр, он порядочный. Это ему не надо. Хороший такой врач. Очень любит свою работу. Но времени свободного у него немного. Вот и предложил встретиться после работы. Да и мне приятно его общество. Просто как человека интересного. Жаль, что Влад этого не поймет.
   - А ты давала ему возможность понять?
   - Ладно, Юр. Мне собираться пора. Сейчас восемь, а в девять он заедет за мной.
   - Ох, Юлька, Юлька, - вздохнул Юрка, направляясь в прихожую. - Ну, если что, ты звони. И раз уж решила, проведи этот вечер на славу! А что, совмести приятное с полезным!
   Часы показывали 20.40. Я стояла перед зеркалом и пыталась как-то "укротить" свои непокорные кудри. Макияж я уже сделала, любимое чёрное платье тоже одела. Так что, дело было за малым. Закончив с причёской, я подошла к большому зеркалу и оглядела себя с ног до головы.
   - Мда... Мадам, а Вы очень даже ничего! - улыбнулась я своему отражению. И это было чистой правдой. Стройное тело выглядело очень привлекательным в элегантном чёрном платье, которое так нравилось Владу. И почему я выбрала именно этот наряд?.. Да потому что и сама любила его. Он мне всегда удачу приносил... Как и Влад. Когда он был рядом, всё ладилось. А сейчас... Эх, хорошо хоть Юрка есть и Олег Анатольевич. И вообще если бы наши отношения Владу были не безразличны, он бы поговорил со мной, чтоб я смогла ему всё рассказать. А он... сделал какие-то поспешные выводы и...
   Мои мысли прервал звонок в дверь. Замечталась и совсем забыла про время. А Олег Анатольевич уже, наверное, приехал и даже поднялся.
   Не спрашивая "кто там", я не думая распахнула дверь и застыла. На пороге с букетом красно-алых роз стоял Влад.
   - Привет, - оглядев меня с ног до головы, медленно произнес он. - Ждешь кого-то?
   - Привет. Проходи.
   Но приглашения были бессмысленны. Он уже вошел в квартиру и даже закрыл за собой дверь.
   - Держи. Это тебе вроде, - протянул он букет, одновременно оглядывая квартиру. - Ты одна?
   - Да, конечно. Спасибо. Я... - растерянно взяла я букет и тут же положила на стол.
   - ...собиралась уходить. Я правильно понял? - продолжил мою речь Влад.
   - Ну... да вообще-то. Но если хочешь, я останусь.
   - Да нет, не стоит жертвовать своими планами из-за меня. Я просто думал: мы поговорим!
   - Хорошо. Но только давай, когда я вернусь. Ужин в холодильнике.
   Я уже развернулась к двери, чтобы выйти, но голос Влада заставил меня остановиться.
   - К нему пошла?
   - Что? - я повернулась и увидела его горящие гневом глаза.
   - Дрянь, - прошептал он.
   Я в долю секунды оказалась рядом с ним и дала ему пощёчину.
   - Ненавижу тебя!
   По щеке Влада потекла кровь - похоже, кольцом задело. Но теперь что-то в нём поменялось, таким я его ещё не видела.
   - Платье снимай! - приказал он.
   - Что???
   - А ты думала: пойдёшь к нему в моём любимом платье?!
   - Влад, погоди... Хорошо, давай поговорим.
   Но всё это было бесполезно, он уже меня не слышал.
   - Снимай, я сказал!
   - Влад, подожди...
   Его руки моментально оказались на моих плечах и сдернули лямки платья вниз, попросту обрывая их. Понимая, что ситуация выходит из-под контроля, я рванулась в комнату, но он схватил меня и, развернув к себе спиной, бросил на диван. Расстегнув молнию, он мгновенно стянул с меня платье, которое с легкостью соскользнув по телу, не смогло преодолеть туфли и запуталось в ногах, мешая двигаться.
   - Всё, Влад, ты доволен? Успокойся! - я пыталась повернуться, но платье, его крепкие руки... Как я была беспомощна сейчас.
   - Сколько? - нежно прошептал он, склонившись над моим ухом.
   - Что? - не понимала я. Теперь человек, с которым я прожила вот уже 2 года, казался мне совершенно чужим, и от этого стало вдруг немножечко страшно.
   - Сколько он платит тебе?
   - Влад, да ты что?
   - Не ври мне!
   - Влад!..
   Но было поздно, слишком поздно. Он развернул меня перед собой и достал из кармана пачку денег.
   - Этого хватит?
   Не дожидаясь ответа, он кинул деньги за спину, и они разлетелись по комнате.
   - Ты не переживай, это европейская валюта. Всегда в цене. А может, еще? Какой у вас тариф? Просто я в этом деле профан, понимаешь?
   - Влад! - взмолилась я, но он, выбросив еще пачку долларов на ковер за собой, прикрыл мне рот ладонью и нежно прошептал:
   - Только имей в виду, девочка, за эти деньги я сделаю с тобой всё, что захочу и как захочу. Тебе ясно?
   Только сейчас я отчетливо почувствовала запах алкоголя. Всё, значит, теперь взывать к благоразумию бесполезно. Я послушно кивнула, и, когда он убрал руку, требовательно произнесла:
   - Мне не нужны твои деньги! Пусти меня!
   - Ха! А ты та еще штучка!
   Тут же я почувствовала его холодную руку у себя на бедре, она поднималась всё выше. В голове пронеслись воспоминания о первых прикосновениях Влада, когда мысли путались, а в животе всё сводило. Но тогда он не был таким настойчивым и не платил денег.
   Дойдя до лифчика, Влад беспрепятственно расстегнул его и, спустив лямку, прикоснулся губами к моему плечу.
   Совершенно не понимая ничего, я резко обняла его и прошептала:
   - Послушай, если тебе это надо, то я сделаю, как ты хочешь, потому что я люблю тебя. Но ты должен знать, что я не хочу.
   Сказав это, я зажмурилась и приготовилась терпеть дальше, но его объятия расслабились. Он резко встал и подошел к окну.
   - Прости.
   На мгновение всё замерло: он стоял у окна, напряжённый и рассерженный, а я в кружевном белье, чёрных чулках и туфлях на шпильке, сидела на диване, потерянная и ничего не понимающая.
   Наконец я очнулась, застегнула верхний элемент белья, затем встала и направилась к нему.
   - Это ты прости, - прошептала я и нежно обняла его. - Мне давно нужно было поговорить с тобой.
   - Мне тоже. Я ведь хотел развестись.
   - Из-за...
   - Нет, это было еще раньше, когда я не знал, что ты мне изменяешь. Да хотя ты и не изменяла, наверное. Просто я перестал хотеть жить с тобой, хотеть тебя... А потом эти твои вечерние походы, платья. Я ничего не понимал и возненавидел тебя, а сегодня ко мне зашел Олег Анатольевич, спросил: что там с твоим братом, рассказал, что ему необходима операция, как можно быстрее, и что вы ищете подходящую клинику и средства... Я снял все деньги, которые копил. То, что валяется на полу - это только часть. Хочу, чтоб ты знала: я постараюсь всё сделать, чтобы помочь!.. Я пришел, чтобы поговорить и уйти, но ты такая красивая, соблазнительная и не моя... Прости. Ты, как и раньше, заставляешь меня терять голову. Скажи мне уйти, и я уйду, потому что...
   Я не дала ему договорить, просто приблизилась к его губам и поцеловала, как тогда в первый раз, нежно и нерешительно. Мысли путались, а в животе всё сводило.
  

Глава 12

  
   - Послушай... нет... Я не могу так больше... - Саша сидела рядом с Алексеем и держала его руку. - Если ты считаешь, что это нормально, то я совсем иного мнения... Почему ты не говоришь со мной? Ты нужен мне!
   Девушка смотрела на его закрытые глаза, покрытое щетиной лицо и ловила себя на мысли, что безумно хочет вернуть то время, когда прикосновение этих небритых щек она могла ощущать на своих губах или когда в этих глазах горел игривый огонек желания при виде того, как Сашка носилась по дому в одном белье в попытках успеть на работу. Она безумно хочет вернуть это.
   - Лешка!.. - неожиданно вырвалось у нее. - Вернись ко мне... Прошу тебя! Прости меня, глупую... только вернись!
   Сашка отчаянно трясла лежащего на больничной койке и обвешанного проводами парня.
   - Я не хочу так. Вернись, родной мой, хороший... любимый. Вернись, слышишь?!..
   Истерика нарастала с каждым словом. Девушка то тормошила больного, то начинала целовать. Хорошо, что в коридоре никто не замечал всей картины, разворачивающейся за дверью палаты.
   Вчера Алевтина Игоревна, лечащий врач Саши и Леши, поговорила с девушкой, а сегодня вот разрешила ей побыть рядом с мужем, хотя бы на ночь, так как днем обычно в его палате много посетителей, да и Саше сейчас необходим покой. И как же мудрая врач не поняла: насколько может "обеспокоить" девушку нахождение рядом с любимым.
   - Лёш, - Сашка вымученно посмотрела заплаканными глазами на неподвижного парня. - Я не могу так больше. Я все понимаю, но сил больше нет нести это бремя вины. А ты, похоже, так и не скажешь мне слов прощения. Я... знаешь... люблю тебя... очень... поэтому...
   Девушка уверенным шагом направилась к окну в палате. Одним движением она повернула простой механизм ручки, впуская свежий ночной воздух и шум дождя в помещение. Взобравшись на подоконник, Сашка еще раз посмотрела на лежащего Алексея.
   - Прости меня...
   Она знала одну простую вещь: главное - не тянуть, иначе можно засомневаться и так и не совершить задуманное. А остальное - дело физики. Нужно только шагнуть.
   Но ведь десятый этаж - это не шутки.
   - Прости и ты меня, дуру грешную, - прошептала девушка, обращаясь, очевидно, к Богу, и двинулась вперед.
  
  
   - Нет, у меня не получится... Это просто дурость какая-то. Непостижимо. Нет, как дети, ей-богу. Что за ерунда?
   Ангелина Игоревна стояла перед зеркалом в ослепительном темно-красном вечернем платье. Прическа, макияж, красивое белье, туфли на шпильке и... он. Все это она представляла себе тысячу раз, но только в самых сокровенных и смелых мечтах, ведь на самом деле это было нереально. Было. И все же...
   Порой мы мечтаем о... (тут каждый может добавить что хочет - смысл от этого не меняется). Суть в том, что когда мы рисуем что-то в мечтах, все складывается очень даже логично и красиво. А потом вдруг раз - мечта сбывается. И тут мы оказываемся совершенно неготовыми к происходящему. Хотя бы потому, что все вдруг получается, похоже, не так, как мы намечтали. И что теперь делать, мы абсолютно не знаем. И даже не представляем - у кого спросить. Мечты и реальность - вещи разные, но взаимозависимые.
   Ангелина выглядела просто восхитительно. Цвет платья выгодно оттенял кожу, силуэт был элегантно подчеркнут, а вечерняя прическа и сексуальные туфли на шпильке являлись прекрасным завершением обворожительного образа женщины. Но сомнения...
   - Нужно отменить встречу, - наконец решительно сказала она, достала из сумочки телефон, но затем, на мгновение задумавшись, положила его обратно и вышла.
   Водитель от Михаила ожидал внизу, и поскольку он не знал: как именно выглядит его будущий пассажир, то не обратил особого внимания на женщину в черном пальто, вышедшую из подъезда и направившуюся к автобусной остановке.
   - Я сделала правильный выбор, - успокаивала себя врач. - В конце концов ему пора понять, что у меня теперь тоже есть гордость, принципы, и я не прибегу по первому звонку, как раньше, потому что безумно люблю его.
   К сожалению, у всех нас есть одна особенность - мы не умеем ценить то, что имеем. Например, воздух. Вот мужчины - они стремятся во что бы то ни стало заполучить некую цель, будь то "отлично" по физкультуре, медаль на соревнованиях, выигрыш в покер или... женщина.
   Они сворачивают горы, лишь бы покорить её. И вот дни, месяцы, а то и годы ожидания преодолены. А потом они просыпаются с ней в одной постели уже между прочим n-ное утро подряд, и... это всё. Больше неинтересно. Цель достигнута. Впору поставить галочку, и вперед к новым завоеваниям, но...
   Сердце женщины - это не еще одна победа, и познать его за одну ночь не в силах ни один мужчина. Вообще-то нет ничего более глупого, чем ставить завоевание сердца женщины целью. Никогда. Никто ещё не смог разгадать всех тайн этого сердца, никто не смог предугадать всех его желаний и вылечить все раны, что остались на этом сердце. Однако самые счастливые мужчины на Земле - те, что сумели сберечь и полюбить это сердце, сердце женщины.
   Михаил тоже понял эту истину, но слишком поздно. И всё же лучше поздно, чем никогда. Он знал, что Ангелина не придёт. После часа ожидания мужчина взял розы, шампанское и вышел из ресторана.
   Когда-то он уже упустил Энжи, но сейчас он пойдёт до конца. Михаил сел в такси и направился в больницу.
   Поздоровавшись с администратором, он зашёл в лифт и машинально нажал "10". В голове была Ангелина. Угадал ли он с местом, где она может быть? Почему она не пришла? Нужен ли он ей сейчас спустя столько времени? Но ведь девушка тогда сказала, что нужно уметь прощать и...
   Он шёл по направлению к её кабинету и по привычке невидящим взглядом изучал палаты. "И как она, такая хрупкая, может всем этим заниматься, - проносилось у него в голове. - Даже у меня нервы не выдерживают порой... и зачем в палате окно открыто... А она такая... окно???"
   Михаил не думая влетел в палату и ринулся к окну. Руки успели схватить лишь край ночной рубашки девушки.
   Через мгновение в палату влетела медсестра, а за ней и Ангелина Игоревна.
   На полу под окном лежал Михаил, а рядом Сашка в разорванной ночнушке, находящаяся в состоянии аффекта.
   - Что здесь происходит? - строго спросила врач.
   - Я как всегда спасаю твоих пациентов, - объяснил Михаил, даже не пытаясь подняться.
   - Саша?.. - тихо произнес Алексей.
  

Глава 13

  
   "... Почему мы ищем любовь? Всегда. Везде. Во всем. Многие скажут, что это не так, но они будут не правы. Даже сознательно уклоняясь от любви, ненавидя её, подсознательно мы всё равно стремимся к ней. И нам совсем не важно, ЧТО она с нами сделает и к ЧЕМУ нас приведет. Мы просто хотим ее. Страстно желаем.
   Любовь - это физиологическая потребность. Как вода, еда, сон, тёплая одежда.
   Никто не видел любовь. Никто не может объяснить её. Этот список банальных фраз можно продолжать бесконечно. Но истина одна - хоть мы и не знаем, как она выглядит, не можем её контролировать, не понимаем её природу, любовь нам необходима.
   В этом мире с любовью связано ВСЁ: все стихийные бедствия, социальные явления и духовные поиски возникают от избытка или недостатка ЛЮБВИ.
   Ни один человек, выросший в любви, не пойдет убивать, не станет издеваться над кем-то, не будет принимать наркотические средства и многое другое. А вот те, кто познал недостаток любви, или те, кто были просто придушены родительской "любовью" и опекой... Сколько же поломанных судеб. И в каждой из них виновата степень любви - либо слишком мало, либо излишне много. И тем не менее каждый из этих людей всю жизнь помнит об этом, помнит о боли, но всё равно ищет любовь.
   Любовь и прощение - вещи неразделимые, также как любовь и боль. Кто любит, тот прощает, даже если получает глубокую рану от любимого.
   В нашей жизни очень много историй, абсолютно различных - с разными людьми и при разных обстоятельствах, однако ключевой нитью через них всех проходит тема любви. И услышав одну такую историю, можно сделать вывод для своей, а рассказав кому-то свою, помочь найти правильное решение кому-то другому. Таким образом, всё на нашей планете взаимосвязано. И связь эта проста - любовь.
   Очень глобальные и красивые фразы. Но в реальной жизни всё проще и сложнее одновременно. Мы всю жизнь ищем это странное пространное чувство, так красиво описанное в дорогих журналах и художественных, научно-популярных трудах, что забываем одну простую вещь: всё нужное рядом. Только мы этого никогда не ценим. Мы не видим ту девушку, у которой всегда просим кофе по утрам, ну просто потому что она живёт в соседней комнате, и, похоже, очень любит кофе, хотя и не умеет его варить почему-то. Мы не видим того парня, который хоть и не катает нас на дорогих иномарках, зато всегда готов заехать за нами на работу, даже если офис у него в другом конце города, просто почему-то вечером он как раз проезжает мимо вашей работы. Мы не видим родителей, которые переживают за нас, а мы только раздражаемся. Не видим собаку, которая так радостно встречает нас каждый вечер с работы, а мы приходим, едим, потом берем газету и садимся к телевизору, думая, что неплохо бы купить уж новый плазменный экран. Мы не видим...
   Любовь всегда была, есть и будет. И то, что мы не умеем ценить её - исключительно наша проблема. Ее существование даже не надо доказывать. Она просто есть, как звёзды, земля, дома, люди, комары, камни. Она реальна. И то, что мы не хотим её замечать, сути её не меняет, так же как тараканы не очень расстроятся, если вы просто не будете признавать их существование у себя в квартире.
   Ну а вообще любовь - это замечательно.
   Сон разума, называемый страхом, переворачивает нашу жизнь и не даёт нам познать радость и счастье. Нам кажется - мы закрылись, защитили себя от всего плохого, что могло с нами произойти, но на самом деле, от всего хорошего, в том числе и от любви, мы тоже себя надежно оберегли.
   Нужно набраться смелости, отпустить все надуманные страхи, и впустить её в свою жизнь. Ох, любовь... она ведь совершенно меняет людей.
   Так, о чем это я?.. После того, как прочитала Сашкин дневник, впору самой заводить нечто подобное, и записывать все то, что забредает ко мне в голову..."
   - Энжи, куда кроватку ставить? - слышится, голос Михаила с нижнего этажа.
   - Ой, неси сюда. Я наверху. Справишься? - Ангелина Игоревна кладет ручку, и с трудом поднимается, придерживая живот. - Восьмой месяц - это вам не шутки. Даже письмо не дописала. Всякую ерунду наплела. Ну точно правы доктора, говорящие, что в голове у беременных работает не мозг, а гормоны.
   - Привет. Ты чего делаешь? - спрашивает появившийся в двери Мишка.
   - Чего-чего, хотела Саше письмо написать, чтоб ты отвёз в больницу, а толку... даже ни о каких важных событиях не рассказала, одна философия.
   - Ничего, ещё напишешь, - улыбается Михаил и нежно целует её в щеку, затем поглаживает ее живот и нежно спрашивает: Ну что, как там маленький Мишутка?
   - Ой, ну хватит. Какой это Мишутка, это девочка.
   - Ну тогда маленькая Энжи как?
   - Ой, опять пинается, - сообщает Ангелина Игоревна и, держась за Михаила, аккуратно опускается на кровать. - Ну а Саша что? Леша как?
   - Ой, твои эти пациенты, - обнимает ее Михаил, - Лешка всю палату цветами заставил, вернее ординаторскую, у Саши на цветы аллергия. Вроде только вчера родила, а Алексей уже не знает: как все успеть. Надо же все вещи купить, комнату обставить. Тоже как некоторые (выразительно взглянул он на Ангелину) не хотели делать узи, а потом вот на тебе - двойня.
   - Двойня? - удивляется врач. - Господи, надо позвонить и поздравить Сашеньку.
   - Успокойся. Ну куда ты будешь звонить?! Там телефоны в палатах запрещены. Пиши давай, если хочешь, письмо, а завтра я отвезу. Сегодня уже был там, привёз Сашке ее любимых бананов, да с Лешкой вот по магазинам проехались, кроватку купил. Вообще как мы связались с этой странной парочкой, так и никуда теперь без них, не находишь это странным? - загадочно улыбается Мишка и смотрит на супругу.
   - Ой, вот что опять говоришь? Если бы не они, мы бы никогда, может, и не помирились. И вообще после того, как ты вытащил Сашку из окна, а Леша пришёл в себя, я вообще их не узнаю. Они так ценят друг друга, так заботятся друг о друге. Хорошо хоть, что Бог детей дал, да вот ещё и двоих. А помнишь, какие на их долю испытания выпали? Сама не знаю: как так получилось, но они теперь мне как родные. И тебе, я думала, тоже.
   - Ну ладно-ладно, не ругайся, - чмокнул он её в щеку, - я пошутил. Я и не думал, что найду в России не только такое сокровище, как ты, а ещё и таких вот...
   - Ой, Миш... - Алевтина Игоревна крепко схватила руку Михаила.
   - Что?
   - Он толкнулся...ой... больно-то как!..
   - Ясно, - быстро среагировал мужчина, доставая из кармана куртки сотовый. - Алло, это скорая. У нас тут роды начинаются...
  
   Чудо. В нашей жизни так мало места чудесам. Что это? Какое это? Где это возможно? В чудо надо верить, тогда оно произойдет, а так... вряд ли.
   Но между тем, каждый из нас на миг замирал, когда видел необыкновенно прекрасный закат, переливающийся разными красками, или когда видел безбрежное, спокойное и одновременно опасное море, или когда замечал, с какой любовью мать смотрит на своего новорожденного ребенка, или...
   Этих моментов так много и каждый из них по праву может называться ЧУДОМ. Только мы думаем, что их нет...
  
   - Доброе утро, - показалось в палате веселое лицо Сашки.
   - Привет, - улыбнулась Ангелина Игоревна, - как ты?
   - Все хорошо. Вы как? Ну надо же было попасть в одну больницу в одно и то же время.
   - Да уж, что поделаешь - если нас привезли в один роддом.
   - У Вас тоже двойня, - радостно возвестила Сашка.
   - Это точно? Это правда? Это не сон? - не верила женщина.
   - Ну конечно, - ласково обняла ее Сашка, - только у меня двое мальчишек, а у Вас - мальчик и девочка.
   - Господи, - заплакала Ангелина, - а я вчера под этим наркозом, и не совсем поняла, в чём дело, я вообще. Я же их держала на руках. Я же мама.
   - Ага, - улыбнулась Саша. - Мише уже сказали. Он с Лёшкой бегает по магазинам.
   - Ладно хоть одну кровать купили, - улыбнулась врач.
   - Ну ладно, Вы отдыхайте. Сейчас их Вам кормить принесут, а я к себе пойду.
   - Саша, я вот тебе письмо пыталась написать, но оно... у меня в кармане сумки там возьми. Просто твой дневник как-то, наверно, на меня повлиял и... в общем, мысли всякие в голову полезли. Ты почитай просто так - вдруг чем-то поможет в твоем творчестве. Я временами записывала свои мысли, но так и не отправила, пока ты на сохранении была и сейчас.
   Сашка вытащила листок и пробежалась глазами.
   - Ну какое у меня сейчас творчество? У меня сейчас боевые будни начнутся, - улыбнулась она. - А эти Ваши мысли давайте сделаем предисловием к моему дневнику. Я отдам все это Ане. Возможно, она найдет редакторов и хоть оценит этот бред. А что, всё лучше, чем это все просто пылиться будет, да?
   - По-моему, хорошая идея.
   - Отлично. Ну я пошла. А Вы... хорошо пишете. Мне нравится - "В каждом из нас есть волшебство и чудо, которое мы сами должны увидеть и полюбить..."
  
  

Послесловие.

   - Я очень люблю мечтать. Вот я прекрасная принцесса, которую спасают из лап дракона, а потом за её руку и сердце сражаются несколько благородных рыцарей. А вот я супер-девушка, которая спасает мир от каких-нибудь жутких существ. Или я медсестра на поле сражения и вытаскиваю раненых солдат. А ещё я очень популярная певица, красивая, талантливая, которая чудесно поёт, блестяще двигается, и её все любят...
   - Все ясно, Сонечка. Как я вообще могу с тобой, такой знаменитой, разговаривать? - улыбнулась Сашка.
   - Ну ты же моя бабушка - тебе можно, не отвлекаясь от кисти и альбома, пояснила девочка.
   - Ты рисуешь море?
   - Нет, я рисую тебя, бабушка, а еще дедушку.
   Лёшка вышел на балкон, и, ласково обняв Сашку, устроился на диван рядом с ней:
   - Тебе не кажется, что наша внучка - наша фанатка. У неё вся комната обвешана рисунками с нами.
   - Мда? Ты находишь это странным? - улыбнулась Сашка.
   - Я? Нееет! Но вот родители как-то переживают.
   - Нужно их успокоить - в этом нет ничего страшного.
   - Будем надеяться. Кстати, Ангелина и Миша зовут нас к себе - завтра собираем наших внуков и к ним. Они тоже сейчас в няньках.
   - Хорошо. Как скажешь, - согласилась Саша, нежно поцеловав мужа в щёку.
   Они сидели, обнявшись, и смотрели на море, такое спокойное и такое опасное. Они много пережили. И казалось, им ничего больше и не надо - просто быть вместе, здесь и сейчас, ценя каждый миг, проведённый рядом с любимым человеком.
   - Софья, давай дорисовывай и пойди скажи братьям, что завтра мы едем в гости, - строго сказал Леша.
   Девочка послушно встала, положила им на коленки только что законченный рисунок, обняла их и тихо сказала:
   - Я рисую вас, дедушка и бабушка, потому что вижу, что вы любите друг друга. Хочу, чтоб меня любили также, и я буду любить...
  
  
   19.09.2010 год
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

2

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"