Так вот, еще с института Вячеслав серьезно увлекался всякой оккультной всячиной. Не раз он во время выступления на семинаре застывал в йоговской "позе собаки" под изумленные взгляды сокурсников; а порой преподаватели вместо требуемых таблиц по демографии и статистике, получали от Славы любовно вычерченный на листе ватмана "пантакль Соломона" и гору листков заполненных невразумительными примечаниями на причудливой смеси древнеславянского и кельтского.

Даже на гулянках Вячеслав пил не водку, а таинственную настойку, в коей кроме спирта плавали листочки багульника, сосновые хвоинки и еще что-то; как уверял друг, сей напиток, способствовал пробуждению здоровых сил в организме. Впрочем, судя по бледному виду Славки на следующее утро, настойка действовала так себе.

После института наши пути разошлись. Я засел в конторке со скромной зарплатой, а Вячеслав, пристроился в журнал "Чудеса рядом", где и пописывал статейки про снежных обезьян-людоедов и экстрасенсов острова Пасхи. Родители у Славы весьма обеспеченные люди, так что время от времени мой друг катался по заграницам, привозя оттуда всякие диковины, вроде суматранских горгулий, кельтских лингамов или бретонских крисов. Только один раз и виделись - друг подарил мне мимоходом привезенные из Австралии, настоящие кришнаитские четки из чистого янтаря, ровно сто восемь бусин - будто бы врученные самим гуру, потомком Прабхупады. Видел я этого "гуру" на рекламном видео вишнуитов - бомжеватого вида старикан, лысый как колено и с мешками под глазами, как у сельского алкаша. Подарок мне понравился, но увы, шелковая нить четок (оказавшаяся подгнившей льняной) порвалась, и я долго ползал на коленях, чертыхаясь и собирая бусины, что раскатились по всей квартире. К слову, в одной янтарной бусинке я обнаружил вместо ожидаемой доисторической мушки ржавую булавочную головку с советским "знаком качества". О дальнейших Славиных путешествиях я узнавал через общих знакомых, так как встречаться с другом как-то не получалось.

Поэтому я изрядно удивился, когда Вячеслав без предупреждения нагрянул ко мне в гости. После взаимных приветствий, Слава извлек из дипломата литровую бутылку французского виски (департамент Д, Жавю, урожай 1888-го года) и налил по полному стакану - странно, но руки его слегка подрагивали.

- А как же твоя знаменитая настойка? - поинтересовался я, выставив на стол тарелку с нарезанным луком и несколько плиток козинаки. - Лучше бы "Вдову Клико" привез, из Франции-то!

- Бог с ней, с настойкой, все равно толку чуть, - отмахнулся друг. - А шампанское для дегенератов и наркоманов. Хлебал я её, настоящее - сидр, только крепкий. Уж как разозлился, казалось бы этой самой вдове как бы дал в лоб бутылкой! Ладно, это дела минувшие. Слушай, тут такое дело... Ездил я недавно в Кашмир...

Как оказалось, Вячеслав поехал в Индию, прочитав заметку в интернете о таинственных иероглифах на стенах разрушенного храма. Их якобы видели легионеры Юстиниана, когда заблудшая когорта, поплутав в джунглях Декана случайно обнаружила некую гигантскую базилику. Центурион, что остался в живых, (после загадочной гибели всего отряда), отправил императору сообщение, о немыслимом Вселенском Зле, затаившмся, в дебрях Индостана. Но письмо храброго воина не достигло правителя, и только недавно было обнаружилось в монастырской библиотеке Ордена преторианцев Толедо. Какой-то любопытный архивист-баск случайно нашел сей пергамент, перевел и поспешил напечатать в "Новостях Мадрида", а уж потом статью опубликовали и на скандальном "Грани.ру".

Славу сие сообщение заинтриговало, посему без всяких проволочек он пустился на поиски. До Кашмира добрался самолетом, а потом до глухого кишлака на скрипучей арбе, груженой навозом. Чтобы найти забытый храм пришлось попотеть - местные жители испуганно вжимали головы в плечи во время расспросов и бормотали под нос молитвы. Еле-еле Слава уговорил местного контрабандиста провести к развалинам, заплатив тому две сотни рупий - немалые деньги! Проводник довел его до руин в ущелье и тут же скрылся, суеверно крестясь, хотя и был иудеем.

Развалины поражали воображение. Вячеслав вынужден был признать, что размерами храм не уступал египетскому в Карнаке, да и разрушен он был самую малость. Впечатление складывалось такое, что люди начали разбивать внешнюю стену, но бросили работу и бежали, гонимые неведомым страхом, судя по брошенным инструментам - ржавые кирки и молоты валялись там и сям. Перебравшись через пролом в стене, Слава прошел сквозь исполинские базальтовые ворота в циклопический зал, заполненный чудовищно высокими гранитными колоннами. Поблуждав средь колонн, Вячеслав обнаружил, проход в следующий зал, поменьше, на стенах коего и обнаружил искомые надписи. К разочарованию Славы, загадочные иероглифы оказались заурядными петроглифами священного пракрита, только значки были намеренно уродливо искажены, отчего выглядели донельзя зловеще. Надписи Вячеслав заботливо "сфотал" на мобильник и собирался уже уходить, когда заметил в центре зала необычного вида алтарь с жутковатого вида ониксовой статуэткой и коралловый жертвенник. Темные пятна на жертвеннике очень настораживали, но, порядком повозившись, Слава извлек статуэтку из углубления в алтаре, и сунул ее в дорожную сумку.

Обратный путь занял немало времени, так что когда Вячеслав подходил к кишлаку, уже стемнело, и друг издалека заметил зарево на краю селения. Подступив поближе, Слава, со страхом увидел, что горит дом контрабандиста, а сам несчастный проводник висит на дереве, кое окружает молчащая толпа. Вячеслав развернулся и, спотыкаясь, пустился по дороге прочь. Уже под самое утро вымотанный Слава добрался до шоссе, где сумел поймать попутку до Кашмира.

- В общем, улетел я оттуда уже без происшествий. - Вячеслав налил еще стакан. - Единственно, что таможенник-парс, раскрыл чемодан со статуэткой, побледнел и тут же захлопнул. После чего, пропустил без очереди, а добрая половина пассажиров, пошептавшись, сдала билеты. Кстати, не хочешь взглянуть на мой трофей?

И не дожидаясь согласия, Слава извлек фотографию из дипломата. Я посмотрел, и меня аж передернуло - более мерзкой твари трудно было и вообразить. Представьте себе, голое жирное человеческое тело со слоновьей головой и ярко выраженными половыми признаками, выпирающими из-под дхоти. Статуэтку увенчивал безобразный головной убор, чем-то напоминающий шапку таитянских шаманов. Выражение слоновьей морды было донельзя кровожадным и похабным одновременно, а пьедестал идола обрамляли искаженные болью человеческие лица.

- Это Ганеша, полузапрещенный доарийский индийский бог, - пояснил Вячеслав. - На фото не видно, но на спине статуэтки маленькие крылышки. Вчера я до полуночи сидел со словарем пракрита и переводил надписи, что сфотал. Увы, снимки получились не очень, так что я сумел разобрать лишь отдельные фразы. Что-то вроде "...дающий бессмертие... жертва божеству... власть... прочти и заслужи...", ну и еще несколько мантр, смысл которых от меня ускользнул.

К моей радости Слава запихнул снимок мерзкого божка обратно в дипломат, и мы предались банальному пьянству. Выпимши, Вячеслав рассказал немало интересного - о танце девяносто шести дервишей с чашами верблюжьего молока в руках вокруг Каабы; о йогинах, что погружаются в Ганг по самую макушку на три недели и питаются мотылём, думая о Вечном; о кошмаре Онтарио, коему суеверные индейцы из клана Бобра приносят в жертву девственников Бостона... Вечером, прощаясь, Вячеслав намекнул на возможность обрести вечную жизнь и могущество после определенных действий и что это вовсе не чудо, но я приписал его слова опьянению.

Ночью мне снились жуткие кошмары, а утром, опохмелившись поллитрой "Сибирской", я засел за комп и стал просматривать информацию о крылатом Ганеше. То, что я нашел в Сети, очень сильно мне не понравилось. Особенно насторожила меня статья известного исследователя и ученого Мулдашева. С дрожью прочел я его рассказ о сходстве Ганеши и Бафомета тамплиеров, о зловещем наследстве утонувшей Лемурии и чудовищных ритуалах змеепоклонников древней Ирландии. Мои изыскания прервал телефонный звонок. Как оказалось, звонил мой вчерашний гость.

- Послушай, я, кажется, вчера сделал глупость. - Слава тяжело дышал, - На кой черт я читал эти мантры и рисовал? Да еще оказалось, я не совсем правильно перевел одну надпись... Прав был Грабовой, некоторые тайны человечеству еще рано знать... Ты вот что, если со мной что случится, обещай, что разобьешь статуэтку! Хорошо?

- Да что может случится...- начал было я.

- Господи, началось... - голос в трубке упал до шепота. - Разбей, обязательно разбей...

И короткие гудки. Обеспокоившись, я стал перезванивать, но без толку. Наконец, после десятого звонка, трубку сняли.

- С тобой все в порядке? - закричал я. - Я скоро приеду.

Но вместо Славиного голоса в трубке я услыхал лишь громкое сопение, как будто к телефону принюхивался огромный зверь. Не знаю почему, но у меня мурашки побежали по коже, и я бросил трубку. Успокоившись, я устыдился собственной трусости: наверняка Вячеславу стало плохо с сердцем, вот он и не мог вымолвить ни слова. Одевшись, я поспешил к другу домой, прихватив горсть валидола, нитроглицерина, и пакетик мумия (или мумии, хрен его знает, как писать).

К моему удивлению, металлическая дверь Славиной квартиры была приоткрыта. Я прошел прихожую и замер на пороге гостиной. Казалось, в комнате бушевала жестокая драка - почти вся мебель разбита, словно кто-то в слепой ярости колотил кувалдой. Под грудой обломков на полу угадывались какие то рисунки мелом - круги, треугольники, пентаграммы и еще несколько надписей на неведомом миру языке. В углу лежали оккультные книжки - коричневый томик "Разоблаченной Исиды" мадам Блаватской, толстенные "Фэн-Шуй" и "Ветка Лотоса", зловещий "Гептамерон" Маргариты Наваррской и даже мерзейшая "Аюрведа".

Но самое странное, что стеклянный журнальный столик у окна остался целым. Посреди столика стояла статуэтка, та самая, со слоновьей головой. Обуреваемый непонятными чувствами я приблизился и вгляделся.

Вблизи, Ганеша смотрелся еще более гнусно, чем на фото. Казалось, божка распирало от самодовольства и алчности, а маленькие глазки будто бы смотрели похотливо прямо на меня. Я невольно опустил взор и заледенел - на пьедестале статуи, к искаженным болью человеческим лицам добавилось еще одно. И это было лицо моего друга!

Как я бежал из квартиры, как попал домой - не помню. В скором времени Вячеслава объявили в розыск, но что меня еще больше напугало - журналисты, посетившие разгромленную квартиру, удивлялись оставшемся целому столику, но ни один не обмолвился о статуэтке. Я навел справки и с содроганием узнал, что действительно, никакой статуэтки в квартире не было. Почему, почему, я ее не разбил???

Прошло уже много времени, но я по прежнему боюсь засыпать. Меня страшит, что проснусь я от прикосновения огромного похотливого хобота....И я знаю, что не смогу ему отказать.