Стены и потолок тюремной камеры были покрыты одинаковыми прямоугольными панелями из монотонного серого камня. В комнате был только один предмет обстановки - узкая койка с соломенным матрацем, покрытым безликим серым одеялом.
Герцог Ининек Рюммиральд да Блазум Великолепный сидел на грязном полу, прислонившись к шершавой стене, и бился головой об стену.
На нем был порванный темно-синий мундир имперской гвардии, стоячий воротник, на плечах регалии капитана: черная эмблема Пратсуров с золотым ястребом на левой стороне груди - лучший из лучших, приближенный, друг императора...
Им владело сильное смятение, близкое к истерике. Что же происходит? Он сидит здесь уже третий день. Никого не видит, только молчаливый охранник раз в день приносит еду и воду. Сначала он кричал, бился о дверь, угрожал всем, просил срочно передать императору, что он здесь, швырял тарелки... Пришла группа стражников. На его требование сейчас же проводить его к императору, ответили издевательствами и хохотом.
- Его императорское величество Андриан Первый призовет тебя, урод, когда для того наступит время. Неужели ты, щенок, думаешь, что у императора Бокарда нет множества важнейших забот, требующих его личного внимания. Когда он снизойдет до тебя и найдет для тебя время, состоится суд и ты получишь наказание.
И, хохоча, поколотили его по ребрам дубинками, пару раз врезали по лицу, чтобы буйный узник успокоился. Рюми, истекающего кровью, бросили в угол камеры и, радостно комментируя падшего любимчика императора, ушли.
На все его дальнейшие вопросы охранник молчал, что с его друзьями? Жив ли Дан? Где император? Знает ли Андриан о происходящем? Доложили ли ему?
Скорее всего, что-то случилось, наверное, было очередное покушение, Андриан ранен, его похитили, он при смерти, убили, совершился переворот... Рюми все больше содрогался от ужаса и страха за друга, его Господина. Что с Андом, что теперь их ожидает? Розги, пытки раскаленным железом...
Опять и опять взгляд капитана гвардейцев принимался блуждать по безликим стенам и потолку.
Наконец, в его сознание проник слабый шум голосов. Он поглядел на дверь. Голоса звучали приглушенно, но, по крайней мере, похоже, они приближались. С отвратительным скрипом тяжелая дверь открылась, впервые за несколько дней в его камеру вошло несколько людей. Все чувства Рюми были неестественно обострены, он был взвинчен.
- На выход.
- Куда?
- На суд. - Стражник не потрудился отвернуться от Рюми Великолепного, чтобы скрыть усмешку, обнажившую его мелкие зубы.
Серый, бесконечный коридор, тускло освещенный широко разбросанными желтыми факелами, ноги не хотят идти, то ли скованные трехдневной неподвижностью, то ли ужасом. Стражники с радостным гоготом толкают его в спину, он спотыкается, всем весело, толчки усиливаются, Рюми врезается головой в кирпичную стену. Из темного коридора выступает группа солдат, его окружают, молча ведут куда-то, по крайней мере, эти не бьют. На руках тяжелые кандалы, все лицо в крови, на лбу печать ограничения магии, одежда рваная, грязная, от него невыносимо воняет.
Было около часу первой зари (приблизительно час ночи), погода стояла мрачная, накрапывал дождь, и на душе у Рюми было мрачно. Его затолкали в черную карету без окон, тронулись. Карета тряслась по неровной брусчатке дорог, подковы лошадей стучали по мокрым камням. Перед каретой и позади скакал большой отряд гвардейцев.
Рюми прекрасно знал город, ему не нужны были окна, чтобы понять, что они направлялись к дворцу императора.
Двойственная луна, полная и блестящая, истекала серебряным сиянием прямо в заводь пруда, на берегах которого лежал огромный замок. Прямоугольное здание возвышалось на фоне черного, сквозь облака усыпанного звездами неба примерно в двухстах ярдах от пруда. Прямо к воде спускалось полдюжины открытых галерей с перилами из белого мрамора и прямоугольными, с плоской поверхностью колоннами в ажурном стиле. При свете луны можно было разглядеть замысловатую архитектуру этого величественного здания. Окна его были погружены во мрак, ни один звук не нарушал тишину ночи. Само это место напоминало гигантский склеп. Рюми было немного не по себе от этой всепоглощающей тишины. Сердце мужчины замерло от предчувствия. Почему ночью? Почему так тайно? Что случилось с Андрианом? Все-таки переворот!
Через несколько мгновений колокол на знаменитой башне дворца Клу-Бен уронил из своей широкой ревущей пасти два медленных удара. Что-то зловещее было в этом бронзовом голосе, глухо стенавшем среди ночи.
Рюми, скованного, ввели в дворец через черный вход. Потом шатающегося заключенного повели по серому коридору, битком набитому вооруженными людьми: почему так много? Они что, опасаются, как бы он не выкинул какой-нибудь номер?
Большое помещение, куда ввели Рюми, ярко освещенное магическими светильниками, несмотря на поздний час, было набито министрами, сановниками, вельможами и другими прихлебателями императора. Все они разрядились в пух и прах ради этого дня, когда они могли пройтись напоказ во всей полноте своего блеска в присутствии Императора.
Отдельной группой стояли крондиарцы, Рюми с ненавистью посмотрел на их толстогубые слащавые физиономии, впереди сверкал алмазами представитель короля Кронды шах аль-лех-Заброгагим. Углы широкого рта Заброгагима подтянулись к ушам, когда он встретился взглядом с глазами Рюми. Толстый крондиарец ядовито ухмыльнулся.
Рюми огляделся. Рядом стояли вооруженные солдаты, а меж ними - Кассандр, бледный, избитый, растерянный.
"Ладно, хоть на ногах держится!" - подумал Рюми. Лицо в синяках, руки скованы, но неведомый стражник, тогда, в трактире, вмешался вовремя, не позволив нанести серьезных увечий его другу. Дальше стоят все его друзья - Энрико и Вивьен, Арман, Кастор... Дана среди них не было. Друзья обменялись быстрыми, недоумевающими и очень напряженными взглядами.
А вот и сам Андриан! Сильно хромая на обе ноги, тяжело опираясь на трость, император вошел в помещение.
"Слава Богам, Анд жив! Да что здесь происходит то?"
Все затихли, почтительно присели в низком поклоне, склонив головы. В это же время в дверях появился человек колоссального роста, сильного телосложения, еще красивый, несмотря на седину в некогда рыжеватых волосах - канцлер и главный советник императора, великий герцог Лиарентель да Кростно. У него был большой лоб, выступающий вперед нос, несколько напоминающий львиный, довольно большой рот, властные губы. Могущественный маг, самый влиятельный человек в мире, злые языки говорили, нет, шептали, что император Андриан находился под полным контролем Кровавого Герцога. Возраст Лиарентеля был неопределим. Примерно от пятидесяти пяти до ста тридцати пяти лет. Было что-то непреклонное и не имеющее возраста вокруг него в его состоянии покоя. Его аура носила отпечаток ужасных и зловещих секретов.
Герцог Лиарентель кинул равнодушный взгляд на друзей, остановился чуть в стороне от трона, со скучающим выражением красивых, чуть на выкате глаз, стал поглядывать в окно.
Император под торжественную музыку подошел к своему золотому малому трону, установленном на небольшом постаменте, с явным трудом преодолел три небольшие ступеньки, уселся. За его спиной застыла стража - имперские гвардейцы - только три дня назад место Рюми. Андриан устало расслабился на троне, вяло дал знак рукой начинать суд.
У Рюми выпучились глаза, Анд прошел мимо, даже не взглянув на друзей!
Этому необыкновенному человеку было двадцать восемь лет. Он был довольно высок ростом, говорят, (конечно, только льстецы могли такое говорить) хорошо сложен, и если в момент появления в тронном зале шел медленно и вяло, подобно человеку с разбитыми силами, то это было последствием изнурительной неизлечимой болезни, наложившей страшную печать на всё его тело. В последние годы от припадков болезни он становился иногда так слаб, что едва бывал в силах самостоятельно идти и тогда Рюми приходилось нести его до трона под глухое ворчание императора;
Все знали, что лицо Андриана было изуродовано страшными ожогами. Тринадцать лет назад на императорскую семью было совершено ужасное покушение, которое забрало жизни родителей императора, его жены Эльерской принцессы Кристальды и к ужасу и негодованию Эльерцев их святых Бога-императора Шахея Омпара IV и его супруги. Чудом Андриан был спасен неимоверными усилиями Главного мага империи Лиаренталя да Кростно, отца Великого герцога Лиарентеля. Старый маг, спасая жизнь принца, сам умер. Но даже после долгой, изнурительной болезни, более года, находясь между жизнью и смертью, молодой император так до конца и не оправился. С тех пор он страдал частыми приступами загадочных сумасшедших болей, которые случались с ним всегда неожиданно и от которых он нередко терял сознание. Андриан с трудом ходил и никогда не снимал маску с изуродованного лица. Тяжелая, инструктированная драгоценными камнями золотая маска была чем то вроде шлема, который успешно закрывал всю голову Андриана. Говорили, что магический огонь шиарцев сжег все волосы принца. Через узкие прорези видны были только ярко-синие, без белков, глаза императора - живые, глубокие и проницательные, имевшие одновременно и блеск орлиных зениц и косой, скрытый взгляд гиены.
Никого он не оставлял равнодушным, загадочная личность императора вызывала только сильные эмоции - Андриана боялись, ненавидели, обожали, перед ним преклонялись, его проклинали - за его необычайную магическую мощь, за зависимость всех стран мира от его магии, за его богатство, за его гениальность, за его острый язык, за его сарказм и насмешки, за его страсть к знаниям, за его странные реформы.
На Андриане сверх туники из белоснежного шелка, вышитой кругом золотыми украшениями и узорами, как всегда была надета, просторная хламида из яркого пурпура, отороченная золотом и приколотая на правом плече золотой застежкой в виде ястреба - герба династии Пратсуров, в которую были вправлены драгоценнейшие камни. Огромная хламида скрывала его тело до пят и только руки в тончайших перчатках торчали из широких складок.
Говорят, руки Андриана были покрыты темно-коричневыми шрамами-ожогами, и выглядели, как шершавые лапы рептилии.
К императору подошел вертлявый мужчина, что-то прошептал тому на ухо - последовали некоторые тайные знаки и слова. Андриан вяло кивнул. Быстрые каблуки снова застучали по блестящему паркетному полу, мужчинка выбежал из тронного зала с той быстротой, с которой все слуги императора обычно старались исполнять его приказания. В стороне произошла какая-то суетливая возня, толпа вельмож чуть сдвинулась, расступаясь и давая группе людей чуть более широкий проход. У Рюми замерло сердце, когда он увидел, что стражники несут полуживого Дана. Убедившись, что Дан самостоятельно стоять не может, его опустили на колени, зажали между двумя стражниками, чтобы не упал. Склоненного лица Дана Рюми не смог разглядеть.
Начался суд. Долгая, занудная речь судебного обвинителя.
Напились, да, вот и свидетельские показания есть, богохульствовали, оскорбляли его Величество императора Андриана Великого, вот письменные показания девицы Анны Рамен, кричали... Драка, нарушили закон о запрете императора на дуэли...
"Какая дуэль! О чем это?"
Рюми слушал весь этот бред и не верил в происходящее - какая государственная измена! Какие секретные сведения про императора Андриана они выдавали? Ах, и свидетели есть, ну конечно, и даже письмо благородного Валия прилагается и письменное описание всех злодейств графа Кассандра да Позаннера, а герцог Рюминальд выдал все секретные пароли и магические коды порталов замка...
"Бред! Никаких паролей и кодов я не знаю!"
Он поднес скованные руки ко лбу, наверное для того, чтобы сдержать бешеное биение в висках, или, чтобы рассеять туман, окутавший его мозг, и прошептал едва внятным голосом:
- О, боги, не дайте мне сойти с ума...
Он вспоминал их первую встречу с Андрианом: Нет, конечно, до этого они встречались, к тому времени, Рюми был гордым имперским гвардейцем, только что закончившим академию, лучший из лучших, в охране, всегда при императоре... Однажды, шесть или семь лет назад, одним жарким днем, Рюми, как всегда, шел за Андрианом, вдруг тот, тихонько застонав, схватился дрожащей рукой за стену, было видно, что его настиг один из его таинственных приступов, Андриан постоял, покачался и начал медленно оседать на пол. Рюми подскочил и подхватил бессознательное тело своего императора. Он тогда еще удивился, насколько Андриан крепко сложенный, под тонкой материей чувствовались твердые мускулы. Рюми донес потерявшего сознание императора до его покоев, положил на кровать, с ревом открылся портал в комнате Андриана, откуда выпрыгнул встревоженный герцог Лиарентель да Кростно.
- Что случилось? - Рявкнул он, все еще находясь в воздухе, готовый разить врагов. Рюми видел, что канцлер действительно искренне переживает.
Сбежались лекари, молодого гвардейца тут же попросили удалиться. Но через несколько дней, очухавшись, Андриан сам позвал к себе молодого человека.
- Вы помогли мне, офицер, благодарю.
- Я только выполнял свой долг, Ваше Величество.
- Ну а как же? Никто и не сомневался в том, что после десяти лет обучения в престижнейшей академии мира, будучи сильнейшим магом и воином, ваш долг теперь носить болезненное хилое тело вашего императора, офицер, - усмехнулся Андриан. Его лицо, как всегда, было скрыто маской, но Рюми видел усмешку в синих глазах императора.
- Так именно, Ваше величество и я горд этим.
- Ну и дурак.
- Никак нет, Ваше величество.
- Еще и спорит со мной. - Пробурчало его величество, гроза и ужас всего цивилизованного мира, - ой, как выпить то хочется, а эти гады, лекари, не дают!
- Не проблема, Ваше Величество, устроим...
Так и началась их странная дружба. Мужчины чаще и чаще болтали, не редко Андриан бурчал, сетовал на тупых послов и министров, Рюми позволял себе комментировать, шутить.
Ему нравилось, что Андриан никогда не разговаривал с ним снисходительно и свысока. Это были беседы двух равных собеседников, двух друзей.
Император к тому времени уже приобрел себе славу ужасного человека. Всех пугала его необыкновенно сильная магия, говорили, что взглядом своих странных синих глаз он мог выпить душу из человека, рассказывались жуткие истории о его страшной вспыльчивости, ходили легенды, что он чуть ли не детей сырыми съедал на завтрак и лично пытал своих врагов. Злобы и надменности Рюми не заметил, напротив, Андриан оказался спокойным и очень саркастическим человеком, необыкновенно поражало и то, что император был вовсе не строг; напротив, был всегда почти весел и вежлив в обхождении. Андриан, запертый в драгоценной клетке своего величия и могущества, интересовался всем, Рюми рассказывал ему о новостях, приносил книги, вспоминал о своей учебе, рассказал о лучших друзьях.
Осенние дни становились все прохладнее, а дружба императора с гвардейцем герцогом Рюми Блазумом горячее. Рюми представил Андриану своих друзей. Вот уже скоро они вступили в студиоло - личные апартаменты императора: это была последняя комната в веренице прекрасных покоев, носивших название "тайного этажа". Простая, уютная гостиная, высокие окна, мягкие кресла, камин и шкафы, и полки, полки, где хранились сокровища хозяина; изделия из драгоценных камней, камеи, небольшие мраморные барельефы, древние рукописи с миниатюрами, книги, много, много книг. Уютное, заставленное множеством вещей помещение, пожалуй, больше располагало к удовольствиям, нежели к работе. Андриан всегда полулежал на диване. Под хохот ребят, потягивал вино через трубочку - он никогда не снимал маску, - "вы увидите меня, испугаетесь и убежите, а кто вино будет приносить мне тогда под полой мундира?" - говорил он в ответ на вопросы ребят.
Только скептически хмыкнул, мол не боится поганцев-гвардейцев, он де, великий-великий, прямо-таки ужасный маг, когда хохочущий Кас предложил отловить противного императора, связать и снять наконец эту драгоценную гадость с его лица. В камине потрескивал огонь, бронзовые лампы (непременно не магические) струили теплый желтоватый свет, во всем чувствовалась приятная атмосфера содружества. Ребята сидят в мягких креслах. Энрико и Андриан ведут ожесточенный спор о том, как трактовать древний манускрипт о тайнах магии заповедных островов, где когда-то обитали загадочные фэйри. Энрико, незаурядный ум, ректор столичной академии был поражен интеллектом императора...
А как весело было, когда Андриан сообщил, что ему надоело сидеть тут в этой тяжелой маске и что теперь все должны сидеть и пить с завязанными глазами, а он будет, наконец, отдыхать. Как Кассандр тогда громко возражал, когда Андриан внезапно обездвижил его, боевого мага, каким-то неведомым всем заклинанием и сам завязывал ему глаза, а Вивьен пролил вино везде, а Андриан ругался, что ковры теперь грязные, то пятно от вина наверное до сих пор осталось там...
Сила личности очень болезненного императора сломила, уничтожила друзей, они полюбили его всем сердцем, горячо и искренно, они ему поклонялись; некоторые сказали бы, что они были привязаны к нему почти фанатически, словно он был их божеством...
А потом была война, победа, слава, почести...
...Шепот согласия и одобрения пронесся по рядам слушателей. Рюми с трудом вынырнул из затянувших его воспоминаний. С удивлением оглянулся, где он? Мало-помалу он стал приходить в себя и осознавать, где он находился и что происходит - суд, фарс!
Нескончаемый поток обвинений, их ужасных преступлений против императора Андриана Первого Паратсура закончился. Обвинитель начал зачитывать лист злодеяний против доблестных друзей Бокарда, славных крондиарцев.
"Это все снится мне, - с отчаянием думал Энрико, - это все какой-то ужасный сон, надо просто ущипнуть себя посильнее! Или нет, это розыгрыш Анда, он, поганец, любит такие шутки! Сейчас он вскочит, засмеется своим хриплым смехом и закричит - "А, поверили, придурки, шутка, шутка!"
Но застывшая фигура императора не шевелилась. Рико пристально поглядел на лицо-маску Андриана, пытаясь поймать его взгляд. Полностью синие глаза встретили его взгляд без всякого выражения. Синие, без белков, глаза медленно, равнодушно следовали вдоль обращенных к нему в ожидании лиц, речь обвинителя текла монотонно и вяло:
Вивьен с беспокойством посмотрел на Дана, тот скорчился на полу, было видно, что он с трудом удерживает себя от потери сознания. Лицо его было очень бледно, а большие черные глаза, были расширенны и неподвижны, смотрели со скучающим выражением, что казалось странным для ситуации.
Кассандр тяжело глотает, беспомощно, подавленно слушает, внутренне страдая, хотя его изуродованное побоями лицо, ничего не выражает.
Обвинения сказаны, настала очередь главного судьи вынести приговор. Наступила тишина. Андриан даже не шевельнулся на троне. Его голос хриплый и равнодушный.
- Благодарю полицию Сотара за профессионализм и прекрасно выполненную работу. Я считаю, что обвинения совершенно справедливы и доказательства абсолютно исчерпывающие. - Голос бывшего друга казался Вивьену чужим и очень далеким, словно звучал из-под земли. Друзья с ужасом взглянули друг на друга: лица бледно-зеленые, как у мертвых. Рюми ощутил в груди щемящий холодок. Он явно слышал, как у него внутри что-то обрывалось и с хрустом ломалось, в ушах нарастал шум. - Посему я повелеваю, - продолжал император, - грязных преступников лишить всех их званий, чинов и титулов. Вся их собственность да переходит в собственность императора. На площади они должны быть публично выпороты, сорок ударов кнутом каждому, - распорядился Андриан, - без права на магическое исцеление...
"Каждого! Дан тяжело ранен, он не выдержит порки! Ублюдок убивает его!
- ...и отправить в изгнание Безвольными. Место и время ссылки будет указано позже...
"Безвольными!" - У всех в зале выпучились глаза. Магическое рабство! Высшее наказание, даже хуже казни!
Присутствующие поперхнулись, по комнате прошла волна ошарашенного удивления: хмурый взгляд, задавленный вскрик, проглоченный вздох - такого никто не ожидал. Ожидали небольшой взбучки, может, легкое понижение в чинах, но такого! Благородство происхождения, близкая дружба с самим императором, замечательные магические таланты, громадные богатства, ум и красота завоевали этим людям не только популярность, но славу и влияние.
Все присутствующие через односекундную паузу замешательства разразились почтительными похвалами и возгласами восхищения по поводу доброты и мудрости императора.
"Надо успеть умереть!"
Горе в людях проявлялось по-разному, у кого - в замкнутости, у кого в ярости, а у кого и в ненависти.
Рюми принял это известие довольно спокойно и бесстрастно, только лицо его покрылось мертвенной бледностью, он сейчас был более похож на мертвеца, чем на живого человека.
Дан, казалось, потерял сознание, глаза у него закатились и он бессильно привалился к ногам стражника.
Кассандр выпучил глаза, в замешательстве у него даже челюсть отвисла, крупинкой льда холодела ненависть в сердце. Он должен был догадаться, что дружба императора - вещь непрочная и, что только сумасшедший свяжет свою судьбу с такой лживой тварью. Как все они ошиблись! Слишком поздно открылась ему горькая правда. Снова и снова появлялась навязчивая мысль, она крутилась в его сознании, как мул вокруг колодца, и с каждым кругом терзала все сильнее. "Как Андриан мог так с ними? С Рюми!"
Позови их император на смерть, они бы пошли - это открытие разожгло пламя ненависти, мгновенно и навсегда. Теперь он познал отчаяние сполна. В голове Каса что-то взорвалось...
Вивьен взглянул на вспыльчивого Кассандра. Мужчина попробовал сглотнуть пересохшим горлом, дернулся всем телом, словно от острой боли. Вивьен видел, что его друг стремительно багровеет.
"Нет! Нет! Кас, молчи! Нет!.."
"Ох зря он, ох зря..." - Успел подумать Энрико.
Слишком поздно!
От ярости у Кассандра в глазах все заплясало. Плющ и бузинные кусты кружились в одуряющем хороводе. В ушах гремело колокольным звоном. - "За что? Почему? Они что, слишком приблизились? Слишком возвысились? Но почему так резко и жестоко?"
Одновременно произошло несколько событий:
Император тяжело встал, намереваясь покинуть малый тронный зал...
Дан начал заваливаться на бок, стражник, который до этого старался быть осторожным с заключенным, теперь же, выяснив для себя низкий статус преступников, грубо ударил того в раненый бок... Дан не закричал, он взвыл от боли...
Кассандр с ревом прыгнул в сторону императора...
Канцлер Лиарентель с диким криком прыгнул в сторону осужденных...
Рюми с криками набросился на стражника, пинающего Дана, закрутил цепь кандалов вокруг шеи того...
Вопли... Визги... Все вскочили, куда-то побежали... Группа охранников, расталкивая людей, бросилась на помощь императору, яркий луч вырвался с рук канцлера, почему-то не в сторону Кассандра, а в сторону сцепившихся Рюми и стражника - но Лиарентель, к счастью, промахнулся, магический огонь поразил стражника в грудь... Рюми от взрывной волны отлетел и ударился головой об колону... Больно, больно, в душе что-то ломается... Крики... Визги... Дан, как мертвый скрючился на полу... чьи-то сапоги, кулаки...
Великан Кассандр с воплями "Убью тебя, ублюдок!" - разбрасывает стражников в разные стороны. Вот, он снова кинулся на Андриана, равнодушно застывшего под защитой отряда гвардейцев, но получил от кого-то такой страшный удар в середину груди, что зашатался и упал на руки стоявших позади, кто-то двинул его чем-то тяжёлым по голове и багровая темнота с ревом сомкнулась вокруг него.