-Новобранец, ты уверен, что готов подписать контракт неспящего солдата корпорации БиоТех сроком на десять внеземных циклов? - говорил сидящий за стойкой персональной регистрации лысоватый мужчина в синей военной форме.
-Так точно! Готов, товарищ сержант!
-Ты точно уверен, что хочешь этого парень? Когда сядешь в грузовой челнок, обратной дороги уже не будет! Никто, слышишь, ни-и-кто не будет поворачивать шаттл ради одного глупого паренька, который понял, что не готов расстаться с привычной жизнью и родной плане...
-Я уже все обдумал сержант, даже проверил себя через нейронно-психологические тесты. - перебил я, желая побыстрее закончить надоевший мне разговор, через который пришлось пройти уже не один раз.
-А как же твоя семь парень? Мать? Отец? - предпринял последнюю аргументированную попытку не молодой уже и пропустивший через свой персональный рабочий компьютер не одно и не двух новобранцев, отправляющихся в глубины далекого космоса.
-Именно для них и проходил! Вы можете посмотреть результат в моем личном деле, у вас же там загружено и сейчас открыто оно? - слегка нагловато и уверенно спрашивал юноша.
-Значит все уже решил. Обо всем уже позаботился. Ну что же, умник, добро пожаловать в космо-войска! Новобранец. - слегка поправил себя сержант, и проставив электронную печать распечатал разрешение на посадочный перрон космо-шаттла.
Дальнейшие дни пролетели словно в одном длинном шаге. Только когда я, наконец, вошел в один из грузовых челноков и занял свое посадочное место, среди сотни таких же новобранцев, как и я, фотоснимки прошедших дней замелькали перед моими глазами.
Прощальная вечеринка с немногочисленными друзьями: шумная и пьяная гулянка на всю одну яркую, но длинную ночь. Прощание с семьей и близкими родственника: узкий и теплый домашний круг. Последний день с моей уже бывшей девушкой: слезы сквозь упреки, а еще жаркий поцелуй и рассвет, за последней совместной чашкой кофе. Мой дом - квартира, в которой живут мои старики. Город-Метрополия, с его бизнес центром, скоростными ж/д ветками, а также вечнозелёными парками. Свежие и ветряные набережные, а также высотные небоскребы и виды распростертого только перед тобой горизонта нового дня, что скрывает свет космоса на более поздний час.
Мои родители были против моего выбора, им хватило того, что я отслужил на самой планете, где и принял для себя основополагающее решение, перемешанное с романтизмом о космосе. Внутрипланетарная служба включала себя разные виды войск, но я попал в пехоту. Нас обучали обороне в разных типах местности, выживанию в условиях оккупации планеты или уничтожения плацдарма обороны, а также стрельбе из всего, что имелось в запасах и на вооружении именно нашего города-Метрополии. И стрелять мне, откровенно, нравилось. Уже тогда я знал, что к оружию у меня лежит душа, но не кошелек. Знаете, говорят бедность, притягивает бедность. Моя жизнь как раз про это. Наша семья никогда не была богатой. Сейчас я даже удивляюсь, как мои старики смогли позволить себе двух детей?! Папа - инженер тех. оборудования, а мама - инженер водоочистительных сооружений. У них не было высоких уровней, так как все свои деньги они тратили не на повышение, а вначале на моего старшего брата, а уже после на меня. Наши родители были умны и многого добились, как для себя самих, так и для своих детей. Мы своевольно распорядились их даром и не позаботились о чувствах и нервах наших родных. Жаль понял я это уже гораздо позже.
А пока я поднимался на орбиту в одном из десятков челноков, что покидали планету, чтобы взойти на борт космического шаттла и распахнуть для себя глубины бескрайнего космоса, что человечество с недавних времен стало называть своим...
...Время внесло свои коррективы.
Глава 1.
Вся наша космическая программа была разработана очень давно, и развивалась шаг, за шагом. По сути своей она представляла из себя кусочки конструктора, в котором более меньшие части, крепились к более крупным, а те могли крепиться к еще более крупным, и каждая более следующая деталь обладала большей прочностью, автономностью и скоростью. Я хоть и банально объясняю, но для не военно-космического конструктора-инженера все так и выглядит. Грузовые челноки доставляют и поднимают на орбиту груз и человеческий ресурс, шаттлы перемещают их от планет к ядрам, так называемым планетам вне планет, а уже флот бороздит пустоту пространства между звездных систем.
За время нашего пути до ядра, контракт уже считается в активной фазе. Компания тратит это спокойное время своих новобранцев с пользой. Нас переподготавливают, дообучают или вообще дают почти второе, военное, образование. Все зависит от данных новобранцев, их предпочтений и возможностей, а также необходимого штата космического флота, комплектующегося в ядре. Обучение проходит с помощью компьютерной модуляции, которая соответствует реальному опыту на более чем ста тридцати семи процентам. Это достигается с помощью нейронных шлемов, что создают псевдо-реальность внутри нашего разума. Грубо говоря, мы видим сны вне сна, обучаясь взаимодействию с техникой, оружием, инструментами или отрабатывая, и взаимодействуя с изучаемым материалом. В момент прибытия на ядро, из шаттлов вылезают не новички и мясо, а подготовленный продукт военных корпораций, с приписанными и заслуженными ими, в боевых симуляциях, званиями, обязанностями, а также боевыми товарищами, знакомыми сержантами и сплоченными отрядами. Я не был самым лучшим в военной подготовке, каждого готовили по-своему и чему-то своему, но я был хорош. За свой первый вне капсульный космический полет, что длился почти год, я дважды удостаивался за хорошее обучение получать, так называемые, внеочередные космические увольнительные. Их я тратил для отправки видео-сообщения родным, просмотру собственной почты, игровым симуляциям, и космосу, от которого меня отделяло несколько плотных перегородок шаттла. Насколько же прекрасен и глубок этот необъятный, бесцветный гигант и последний волшебник, что все называют сухо, но загадочно - космос.
Моя служба, хоть и не долгая, ровно год, шла в зачет моего личного дела, а тип войска - пехота, давала возможность выбора дальнейшего профильного военного образования. Знаете, по своей сути я романтик. Выбирая космическую службу, я знал, что не хочу провести всю службу в капсуле, управляя пехотным, рабочим или машинным ботом. Я хотел спускаться и подниматься с планет, видеть, трогать и быть в чужих берегах сам, как делали когда-то наши предки, покоряя спутники нашей колыбельной планеты, а не с помощью кибер-оболочки и удаленного управления. Совокупность всех этих нюансов привела меня к выбору не самого безопасного контракта - звездный десантник. Именно им полагалось первыми высаживаться на планеты, захватывать и обеспечивать безопасность плацдармов, а также вести пехотный бой в космическом пространстве, при захвате или отбитии шаттлов. Звездный десантник являлся универсальной отмычкой, подходящей почти при любой ситуации и при наличии подходящего образования у команды. Этот аспект я обнаружил, когда мне предоставили громадное разветвлённое дерево для обучения, начиная от дополнительного образования управления военной, и вне военной спец. техникой, включая почти что шаттлы, до обучения строительным и добывающим оборудованием. Моя жизнь, жизнь человека с средним статусом социальной значимости, нуждалась в обязательной страховке, что было аномальным для этого вида войск, так как общая масса солдатского состава состояло из жителей планет с низким и редко, отрицательным статусом социальной значимости.
Если вы еще не до конца поняли, то в пору объяснить, что самая высокая смертность составляла именно у звездных десантников, а корпорация платила компенсации за смерть во время контракта всем своим военнослужащим, от низкого социального статуса, кроме этого рода войск.
Для того что бы уберечь свое тело от внешнего вмешательства, в ветке изучения брони я взял дополнительную ее длину, переходя из общей массы в категорию тяжеловесов, владеющих дополнительной внешней оболочкой. Статистика и данные о погибших подтверждали, что именно обладатели столь увесистого преимущества реже попадали в их сухую статистику, но чаще в списки получивших ранения или военные/боевые увечья. Из стрелкового оружия мне доступны были самые разные вариации осадного, заградительного, высокоточного или широко направленного инструментария войны. В программу моего обучения вошли все, но только в плане обслуживания и использования, основой же стал высокоскоростной темп огня. Дополнительно в состав программы моего обучения входили: ведение боевых действий в условиях космоса; высадка и эвакуация с планет, включая дополнительное образование о управление челноками боевых оснасток; а также стандартная программа звездного десантника, дублирующее многое из того что мне необходимо было изучить, но уже без использования внешней оболочки тяжелой брони. Из вне военной кроны древа обучения я выбрал командно-машинное управление ботами строителями.
Состыковка шаттлов с ядром стала последним моим днем в родной системе. Мы в срочном порядке привели себя в порядок, перегруппировались и совершили свой первый капсульный перелет в составе космического флота.
Рассвет дальнего горизонта встретил нас безрадостными новостями. Ближайшая к нам планета посылала сигнал о спасении и помощи. Связи по маякам не было, хотя я не думаю, что это уже решало хоть что-то. Флот выдвинулся к орбите планеты. Из полученной информации планета была колонизирована, но на ней проводились минимальные работы по терраформированию. Серьезного огневой мощи и сопротивления встретить не предполагалось, но узнать причины, восстановить связь, а главное, спасти колонистов, если таковы будут обнаружены в живых.
Высадку предполагалось делать из трех грузовых челноков, с последующим развертыванием ботов и стационарного блокпоста космического флота. Но все пошло не по плану, ничто и никогда не идет по тому плану. Мы грохнулись на планету, как если бы нас сбили на подлете. Челноки управлялись удаленно, а потому за пилотов волноваться не стоило, но то, что падение явно было не управляемое, мы поняли, как только погасла вся внутренняя электроника и плавное снижение обернулось падение в пропасть.
Первое что я услышал, после обесточивания всего, даже брони, и удара об поверхность, это голос нашего командира - Бронкса. Под его командованием мы отрабатывали симуляции боевых действий, и за то время, он хоть и не стал нам отцом, но повелевал и распоряжался, словно бог.
- Всем пережившим приземление выйти на связь или подать признаки жизни-на! - требовал грубый, с хрипотцой, суровый и четко поставленный мужской голос в абсолютной темноте пассажирского отсека.
- Скряга на связи. - рапортовал наш сержант, а по совместительству и отрядный медик.
- И что блядь, из всех упырей остались только мы вдвоем-на?! Салага! Я повторяю, Салага-на! ...
- Салага изнутри костюма в кашу, кеп - говорил по рации ближней связи сержант.
- Быстроход! Быстроход, твою мать! - продолжал орать на частоте наш кеп.
- Быстроход эта, тута я... В голове что-то...
- Заткни пасть на частоте, и расчехли лучше винтовку, Быстроход-на!
- Молот здесь! - отрапортовал уже я. Позывной я получил за: "Тупой и мощный как кувалда..."
- Дверь остался без связи, но в строю, кеп - дал отчет за еще одного из моих оставшихся товарищей сержант. Первоначально, Дверь должны были прозвать Щитом, так хотел Скряга, но кеп сказал, что его только в дверной проем ставить, да в сторону, когда нужно отодвигать. Так он стал Дверью.
- Блядь, что с остальными, или оглохли на все ухи-на!
- Грабли, Лопата, Доска и Крыса в груду, кеп. Без признаков. - вынес вердикт медик. На долгую минуту челнок погрузился в тишину, после чего Бронкс уже более спокойно, но с надломом и кряхтением продолжил выдачу ценных указаний.
- Ебаные неженки, первый же настоящий вылет-на, и они сыграли в корзину! Всем слушать мою команду-на! Молот и Дверь в авангарде, Быстроход прикрывай их сзади, сержант, ко мне!
Отряд командира Бронкса был, как это говорится, полутяжёлой. Пять тяжелых звездных десантников, четыре - стандартной комплектации, и один - тип рейнджер. В строю остались четыре тяжа: я, Дверь, кеп и Скряга. Быстроход же был рейнджером.
Поверхностный осмотр люка челнока дал неутешительные выводы. Деформация корпуса привела к блокировке входов/выходов, а потому, чтобы сделать первый шаг десантника на планету, необходимо было пробить новый путь.
-Двери заблокированы, кеп! - рапортовал я, так как Дверь походу превращался в немого, до момента вмешательства инженера.
-Слушать сюда упыри-на! Командование над вами по старшинству переходит сержанту, всем слушать его команды, как мои собственные-на! Коли микстуры Скряга-на и скоро увидимся, парни.
В свете прожекторов костюмов мы увидели, что сержант вытащил Бронкса из оболочки тяжелого костюма и провел ряд инъекций, после чего закрепил кепа в специальном мед. ранце, куда уложил и его личную винтовку.
- Парни, вместе с нами сюда упали еще два челнока. Необходимо вначале найти и добраться до них. У нас отсутствует связь и точное геоположение. Но сперва покинем эту гробовозку. Дверь, взрывчатку!
Четко по команде, как и неоднократно в симуляциях, Дверь достал переносные заряды установив их в разъемы люка челнока и произвел подрыв. Новый выход появился незамедлительно, который тут же заблокировал броне-щитом Дверь. За Дверью в проход лез я, за мной Быстроход, а прикрывал нас всех сержант.
Планета нас встретила зеленым подлеском, болотистой почвой и густым серым туманом, всепроникающим и скрывающим от глаз все, что быто ни было, включая даже небо. В нашу броню были встроены как инфракрасное зрение, так и тепловизоры, даже технология отображением картинки с помощью эхолокации, но плотный, густой как кисель туман поглощал все, абсолютно все, кроме слабого света небесного светила, что был обязательным условием для систем с планетами, подлежащих колонизации. Необходимо было понять где мы, а также определить приблизительное падение остального транспорта, жаль, наш отрядный инженер и связист - Крыса, в подобной ситуации уже не мог нам помочь. Он был не плохой парень, хоть и с отрицательным социальным статусом, а кличку получил от кепа за то, что сочетал в себе две из трех профессий, которые уберегали, по мнению Бронкса, в его отряде, от передовой - инженера и связиста. Бронкс подчеркивал, что связь должна быть в отряде всегда, хотя бы для того, чтобы вызвать на координаты погибающего отряда орбитальный удар! А инженер, чтобы разблокировать двери бункера, в котором отряд будет пережидать этот самый удар. Так или иначе, теперь это предстоит делать одному из нас, в меру сил, образования и возможностей.
Осмотр места крушения показал, что приземлились мы довольно-таки мягко. Челнок упал на болотистый подлесок и продолжив движение перепахал приличный земельный участок, оставив на гладкой водянистой почве солидный котлован и борозду, уже сейчас начинающие наполняться водой.
- Парни, так как корабль поврежден, предполагаю возможную его дальнейшую детонацию. - дал вводную сержант.
- Так как мы здесь застряли до неизвестного периода, предлагаю все лишнее обмундирование погибших товарищей присвоить и рассортировать между оставшимися выжившими. - как всегда, Скряга был скуп на объяснения. Он вообще не любил объяснять и разжевывать то, до чего мог додуматься любой "трезвомыслящий человек".
- Ну так-то да, парям оно уже сяко без надобности, а нам туды его сюды, пригодиться! Ха! - затараторил Быстроход, убирая винтовку в наспинный оружейный блок и торопясь проникнуть внутрь челнока.
- Быстроход, парней тоже из корабля тащи. - прокомментировал сержант и уже собирался отвернуться от собеседника, как тот вновь подал голос:
- А че, я один че ли при делах весь? Или типа легкий, значит одного можно нагрузить в довесок?
- Молот, в помощь.
Припираться и спорить с Быстроходом, а тем более с сержантом, не было никакого желания. Зачехлив за спину лучемет, я так же пробрался внутрь челнока. Личных вещей звездный десантник при высадке иметь не должен, разве что мелочь какую, на теле, под броней, а по тому, ценность, сейчас, для нас представляло оружие и броня, если наше перестанет функционировать, блок личных мед. компонентов, боеприпасы. Поэтому, когда Скряга просил вынести тела, он заботился не только о передаче тел погибших родственникам, но и возможной замене нашей собственной брони, если дела станут на столько плохо.
Транспортировка на безопасное расстояние не заняла для нас двоих столько уж много времени. Броня типа рейджер позволяла с достаточно высокой скоростью передвигаться самому, и чуть более высокой скоростью с раненным или убитым бойцом, чем стандартная броня звездного десанта. Тяжелая же броня позволяла брать вес, превышающие нормальные нагрузки, а потому вносил все ценное я, а транспортировал до точки сохранения уже Быстроход. Помимо пассажирского отсека в челноке был расположен и грузовой, для развертывания укреплений защиты типа I, а также боты и небольшой боезапас, на случай удержания позиции. Его мы и прихватили с собой, так как для всего остального, нужно было питание и инженер. Тяжелый кокон брони капитана мы так же оставили в челноке. Он был вскрыт экстренным путем, и без демонтажа, был не пригоден в самом ближайшем будущем, так же, как и оболочка Салаги, из которой мы вытащили его наружу.
- Тута короче высокоточка, штурманка, и две с подствольными. Есть еще Рельсоган Салаговский, но я сразу отнекиваюсь от него! Нахер надо мне шпалеру эту тягать на себе! - начал дележ трофеев Быстроход. Кеп его так прозвал не за то, что язык у него работал как помело, а за то, что в дуэльных, а в дальнейшем, и отрядных сражениях, это падла смётывал от врагов быстрее всех, а в дальнейшем, норовил обойти с фланга или тыла. Быстроход одним словом.
- Рельсоган оставим с двухсотыми. Нести на себе - контрпродуктивно. Мы итак, полная упаковка. Быстроход - бери с подствольным, у тебя своя высокоточная. Дверь, тебе достается второй. Молот, бери штурмовую и сейф боезапаса, я возьму оставшуюся. Порядок движения прежний, но Быстроход меняется с Молотом. - закончил скупой и, как всегда, спокойный инструктаж сержант.
Глава 2.
- Огонь одиночными! Молот, поем дуэтом! - рубил словами сержант. В это самое мгновение Дверь и Быстроход уже вели успешный отстрел местной фауны, выскочившей из тумана на наш отряд прямо в лоб, а точнее на щит Двери. Их было около десятка ящеровидных созданий, размером и комплекцией напоминающих охотничьих собак. Существенное отличие, даже от тех же самых рептилии было в том, что эти твари не имели чешуи или шерсти. Они были будто без кожи или она была, но настолько тонка, что стали видны жилы, мышцы и вены.
Бой был недолог, и скоротечен. Дверь буквально разбросал большую часть стаи щитом в первые минуты боя. Нам со Скрягой даже не пришлось давить на спусковой крючок, Быстроход перестрелял оставшихся одним длинным росчерком штурмовой винтовки. Оглушенных недобитков постреляли одиночными.
- Старшой, че это за псины были? Они тута еще и облезшие еща, а? Заразные небось, страшилы энти.
- Снимай информацию и в путь. Впереди еще два челнока - спокойно и плавно говорил сержант.
Перед окончательным выходом в путь, Быстроход заметил, что на месте крушения туман над челноком уже не был столько густой, но с заметной активностью прореха затягивалась. Сержант выпустил ряд светозажигательных ракет, но как только мы выдвинулись, туман уже сожрал наши световые маяки. Надеюсь, парням, что летели в двух других, повезло больше.
Железный Бронкс формировал команды челноков строго с личными предпочтениями. Отличившихся в учебе и учениях, он приписал лично к себе, но если вы думаете, что мы были любимчиками, то скажу вам по собственному опыту, что с любимого человека вы бы не стали драть три шкуры, периодически - из раза в раз, окуная его головой туда, где он напортачил. И это, мягко выражаясь. Наш челнок летел замыкающим и упал, естественно, самым дальним, по отношение ко второму борту, а тем более и к первому. Статистика вылетов показывала, что при обстреле, первый корабль чаще остальных не возвращался домой. Команду нашего первого челнока составляли "копатели", как называл их кеп, военнослужащие окончившие плохо или на минимально удовлетворительном уровне. Капитан от них ничего не требовал и на общих учениях лишь дважды отзывался, безэмоционально, но нелицеприятно. Первый раз на вопрос капрала, назначенного из самих же "копателей", есть ли что-то, что должны отрабатывать именно их отряд, Бронкс высказал мнение, что они могут лишь выкопать для себя яму, так как не могут справиться с изучением базовой программы звездных десантников. В последующем он изменил или дополнил мнение, сказав, что первый реальный бой все покажет.
В состав команды второго челнока входили более образцовый и образованный контингент, он в отличие от команды первого, так же был полутяжёлый, как и наш. Возглавлял его сержант с позывным Рыцарь и здоровенным броне-щитом. Под командованием Бронкса только "копатели" не имели личных позывных и большего, чем базовая комплектация брони звездных десантников. Такое неравноправие я объяснял для себя очень просто, корпорация не хотела вкладывать и тратить ресурсов больше, чем было необходимо для успешного дела. Бизнес есть бизнес, а мы, в конечном итоге, военный продукт этих самых корпораций, пока действительны наши контракты.
Двигаясь к приблизительному местоположению второго челнока, Быстроход не раз и не два передавал, что на границе слышимости его датчики фиксируют живность, которая вокруг нас вроде как есть. Сержант на это лишь сказал держать глаза широко открытыми, и чаще стал поглядывать себе за спину. Скряга не пожелал тратить казенный боезапас на незафиксированные приборами обнаружения цели, а может просто не хотел привлекать к нашему потрепанному отряду излишнее внимание.
В тумане не понятно было, сколько прошло времени. Свет проникал сквозь эту непроглядную оболочку, но освещал все равно слабовато. Мы уже порядка часа месили болотную жижу у себя под ногами, когда впереди неслабо так громыхнуло. Очень скоро датчики зафиксировали остаточный след взрывной волны, а туман, словно живая пелена, покачнулся нам на встречу. Вскоре прогремел и второй взрыв, у нас за спиной. Это подорвался уже наш челнок. Суровый хмык сержанта подсказал мне, что из списка живых второй отряд был предварительно вычеркнут. Возможно теперь придется Двери до самой нашей эвакуации остаться немым.
Мы поняли, что стали подходить ко второму челноку, когда детекторы зафиксировали загрязнения атмосферы, возникшей в процессе энергетического взрыва, классифицирующийся нашей аппаратурой, как загрязнение третьей категории. Не пройдя и сотни метров, мы вынырнули из тумана, словно из воды. Перед нами предстал остов техники, саднящий тяжелыми хлопьями дыма, на дне воронки, по новой наполняющейся водой. Здесь присутствовала и полоса падения техники, рваная, как и корпус корабля, и ошметки лесополосы, как и оторванные куски обшивки.
- Их посадка не была мягкой. Анализатор предоставил данные, парней несколько раз подбрасывало и крутило, и било об землю. Шансов у них было ещё меньше, чем у нас. - прокомментировал данные анализа аппаратуры сержантского и капитанского состава.
- Везеоот. Да не им, че вы как эти то, мля! Нам везет, о! Мягко ещё заземлились, гагага! - пытался разрядить обстановку Быстроход. Вы не подумайте, он не урод какой и понимает, над чем можно, а над чем нельзя смеяться, просто по своей сути он прост и любит поговорить, по крайней мере во время учебки и притирки отрядов был замечен в этом неоднократно. Так или иначе, своего он добился, мрачная пауза гнетущего молчания окончилась.
- Как говорил наш кеп, цитирую - ты хавальник прикрыл бы, упырь. - выдал Серж.
- А там, кстати, под земелькой, рядом с техникой жмуры, кажись... Ты бы лучше бы их проверил Скряга, чем честных защитников космоса поносить! Во как! - а это уже подключил к работе свою аппаратуру, встроенную в костюм, Быстроход. В рейнджера входили более мощные приборы обнаружения и определения свой-чужой, что на более высоких показателях скорости, обеспечивали десантнику более высокий и стабильный процент выживания. По ним он и выявил быстрее сержанта, который по всей видимости все ещё разбирался в симуляции падения, где лежат парни из второго челнока.
В итоге из десяти обученных десантников, спускавшихся во втором судне на планету, в живых осталось двое: Стрелок и Болт. Оба тяжи, точнее бывших тяжа. Из-за падения их костюмы буквально развалились под конец приземления. Хотя бойцами их тоже назвать теперь было трудно. У стрелка оторвало руку, а Болт был без сознания и с поврежденной спиной, от чего прибывал в бессознательном состоянии. Как травмированный после падения, и однорукий Стрелок успел вынести тела оставшихся внутри корабля членов команды, я себе плохо представляю, но то, что медпак, вшитый и работающий в автономном режиме, мог творить почти чудеса, я больше не сомневался. Чего только стоила наша психическая стабильность после крушения, потери большей половины команды, травмы капитана и потери связи с главными силами, а по совместительству и нашим билетом с этой проклятой и окраинной планеты.
Скряга пополнению, как обрадовался, так и не очень. Стрелок из рядов бойцов выбывал. Он мог теперь лишь держать оборону, и то до тех пор, пока в костюме не кончатся препараты. Болт же был неоднозначным грузом. Во втором отряде он был как связистом, так и техником, посему в выполнении нашего первоначального задания был главным ключом к его завершению. Док давал сто процентную гарантию, что сможет привести его в чувства, но лишь на какое-то время и то, лишь для того, чтобы он мог через рацию ближней связи дать внятные указания, что и как нужно сделать, что бы законсервированная радиостанция резервного космодрома заработала, как надо. В итоге сержант принял непростое, как минимум для себя, но рациональное решение. Он разложил переносные носилки, а также вытащил Бронкса из мед-рюкзака, заменив его Болтом. Кеп же отправился на носилки, нести которые предстояло Двери и самому сержанту. Я же, как уже нагруженный контейнером с боезапасом, оправлялся в авангард. Стрелок шел мне поддержкой, а Быстроходу, теперь, вменялось патрулирования территории в нашей области видимости по ходу движения маршрута отряда, скорость которого из-за большего количества раненных теперь заметно снизилась. Еще шесть мёртвых тел из второго челнока мы оставили в небольшой канавке под листом обшивки корабля, вместе с оружием, что было при них, накрыв и слегка присыпав для надежности землей. Это все, что могли мы сейчас сделать для них.
Третий челнок мы буквально собирали глазами, по ходу нашего движения. Его куски, а также парней, что летели в нем, разбросало поломанными комками на достаточно большой площади. Взрыва мы не слышали, но сержант сделал вывод, что корабль либо загорелся сразу, и топливные баки не подорвало, либо их раскурочило и выбросило где-то отдельно, от основных точек возгорания остатков корабля. Дважды мы делали привал. Первый раз, чтобы отбить нижнюю половину "копателя", обгладываемую тварями, аналогичным встреченным и перебитым нами в прошлый раз, а также второй, когда сержант рискнул, и отпустил Быстрохода в рейд по осмотру окрестностей, который кончился короткой перестрелкой нашего отрядного рейнджера с еще одной группой падальщиков. С командой выдвижения вперёд я записал "копателей" в списки мертвых. Парни так и не успели увидеть свой первый бой, а у нас не было времени на поиски хотя бы их тел. Туман все еще стоял плотной стеной белой непроглядной воды перед нами и все так же глушил приборы в своем нутре, не давая ни подать сигналы, ни держать дальнюю связь.
Радиостанция, а также запасное поле космопорта выскочило перед нами, словно флот из врат звездного перемещения. Буквально мгновение мы месили болотистую грязь в негустом подлеске и вдруг вышли на ровную возвышенность, лишенную чего-либо, кроме небольшой растительности все равно проросшей несмотря на специальную пропитку, которой покрывают подобные объекты. Радиостанция, первоначальная цель нашей высадки, выглядела как небольшая наземная будка с находившийся в ней оборудованием связи, а также подземным техническим комплексом, который включал в себя и развертывание радиовышки.
- Внимание! Быстроход, заканчивай патрулирование, цель в прямой видимости. - начал распоряжаться Скряга - Действуем, как и учили, в составе малых отрядов. Дверь, Быстроход, работаете в паре. На вас разведка и расконсервация объекта. По завершению, ты, Быстроход, вернешься за нами. Молот, на тебе сектор позади нас, огонь открывать на свое собственное усмотрение. Стрелок и я берем оставшиеся сектора. Вопросы?! - подытожил сержант, расщедрившийся для нас на слова.
- Вопросов ясно нет! В паре, так в паре, да Дверь? Я вот думаю, повезло мне с напарником, в режиме стелс все провернем, он же у меня совсем не из болтливых! - разговорился Быстроход, посмеиваясь над Дверью, который из-за неполадок, не мог ответить на колкость, от чего попытался поддать напарничку краем броне щита, от которого тот ушел, всего лишь кратковременно увеличив свою скорость.
- Скряга, тута эта, пшшшшшшш, что-то непонятное! Шшшшшшшшш, так это, быть не должно, пшшшшшшшшшшш - рапортовал Быстроход, а после вдруг раздался рев, и звуки выстрелов, при чем бил из орудий не только Быстроход, но и Дверь.
-Почему открыли огонь?! Докладывайте! - трубил в рацию сержант.
-Пшшшшшшш, ут! Под... пшшшшшшшшш - скомкивал и проглатывал ответ рейнджера туман. А после стало не до разговоров. Из тумана нам на встречу бежал Дверь, потерявший где-то свой щит, и не помышляющий об огне из ручного крупнокалиберного карабина, больше смахивающего на небольшую мортиру, а за ним, разъяренным паровозом, следовал окровавленный динозавр, что встречаются только в энциклопедиях и детских учебниках, об зарождение планеты-колыбели человеческой цивилизации. Мой трехствольный лучемет выдал поток энергии, буквально распиливающий монстра на отдельные куски и ошметки, вместе с сержантским выкриком: "В сторону!"
Однорогая махина, с костяными пластинами на голове, частично прикрывающими чешуйчатое тело и шею, а также острыми широкими когтями на мощных колоннообразных конечностях, и гибким плотным хвостом, с костяной же шаром-булавой, в ближайшем рассмотрении не имела ничего общего с представленным и виденным мной в известной букинистике и справочниках, хотя, возможно, я и не прав, потому, что тушу изрядно потрепало из всех стволов нашего отряда, пока та, наконец, не испустила свой дух. Что касается Быстрохода, то в пылу кратковременного боя, я упустил его из вида, так как он держался позади и чуть с боку от Двери, ведя непрерывный огонь в одну из сторон морды гигантской живности, выводя ее тем самым под безопасный угол обстрела нашей засадной точки, относительно для самих напарников. Из последующего рассказа, мы поняли, где и почему Дверь потерял ныне искореженный, но пригодный еще в применении щит. Парни подошли к радиобудке с одной из ее сторон, потому не сразу увидели заметные отличительные признаки не законсервированного объекта, а когда увидели, было уже поздно. В том месте, где должна была быть прочная дверь военного объекта, выполненная по меркам космической меры прочности и качества, находился громадный пролом в стене, затрагивающий своим разрушающим воздействием даже крышу. Конечно, изъяснял Быстроход это совершенно другими словами и оборотами, но на долю нецензурной лексики, там приходится слишком мало слов, что бы я мог хотя бы в сокращенном варианте предоставить вам его вариант к прочтению, а потому прошу довольствоваться малым, моим восприятием его слов. В то время, когда напарники обнаружили "проход", себя обнаружил и новый хозяин этого места. Он буквально отшвырнул ударом рогатой головы Дверь, немного смяв его щит. А ведь он был одет в тяжелую космодесантную броню, да поверх стандартной, да с броне-щитом, личным и запасным оружием! Так или иначе, на атаку последовал почли слитный залп Быстрохода и пришедшего после короткого, но чувственного полета Двери. Зверь на подобный ответ не рассчитывал, но его костяной лицевой щиток выдержал залп обоих орудий бойцов, хоть и не до конца. Это мгновение, пока динозавр, назовем его пока так, выл от боли, дал шанс неудачным разведчикам собраться и не принимая поспешный бой отступить к основным силам, где уже не без помощи все того же Быстрохода, поливающего морду зверя непрерывным огнем из "трофейной" винтовки, хозяин радиостанции, а также всего аварийного космопорта, нашел свой конец. Из доставшихся нам после боя трофеев, у нас имелся один многотонный неразделанный кусок мяса, костей и требухи, пару колоссальных размеров яиц динозавра, обнаруженных в засранной и полностью уничтоженной изнутри будки, а также хмурый сержант, который сплюнув в стекло скафандра, при осмотре разгрома и фактически полного уничтожения оборудования законсервированной некогда радиостанции, полез в мед-рюкзак, будить из неведующего сна Болта.