ДАГЕСАНСКОЕ ДОСЬЕ

7 августа 1999 года отряды чеченских и дагестанских боевиков под руководством Шамиля Басаева и Хаттаба вторглись на территорию Ботлихского района Республики Дагестан и заняли несколько селений. Так началась Вторая Чеченская война. Эта дата более чем условна, поскольку "малая" неявная война не прекращалась ни на минуту. Она выражалась в обстрелах застав и КПП, во взрывах на дорогах и вокзалах, в расстрелах чиновников и милиционеров в их домах, в похищениях и казнях людей. Вот факты: за период действия Хасавюртовских соглашений потери только российских силовых органов составили 202 человека погибшими и 339 ранеными. Из них в 1997 году погибло 77, ранено - 159; в 1998 году погиб 31, ранено 46 человек. В 1999 году в связи с усилением в Чечне и Дагестане 'непримиримой оппозиции' обстановка на границе резко обострилась.

Хасавюртовские соглашения по своему характеру не являлись мирными: даже вопрос о статусе Чечни был отложен на будущее. Скорее, это была пауза, на которую стороны согласились ввиду взаимного истощения сил. В течение 1996-99 годов ситуация в Чечне и вокруг нее сильно изменилась. Во-первых, выяснилось, что Масхадову не удалось взять под контроль ситуацию в Ичкерии - пусть даже на основе шариатских законов. Во-вторых, на Северном Кавказе свил гнездо мусульманский фундаментализм, проводником которого стал Хаттаб, тесно связанный с Аль-Каидой. Это был новый фактор, и на нем следует остановиться подробнее.

Авторитет Аслана Масхадова среди полевых командиров был низок. Сам Масхадов, чувствуя шаткость своего положения, проводил политику умиротворения. Но Шамиль Басаев, Салман Радуев, Хаттаб, Арби Бараев и многие другие командиры и политики действовали по своему усмотрению, без оглядки на кого бы то ни было. В Чечне сложилась система круговой поруки, когда виноваты все, и в то же время - никто. Это была хрупкая система без сильных вертикальных связей - и любой толчок мог нарушить равновесие. Так и случилось. В 1998 году конфликт между ваххабитами и "правительственными войсками"* перешел в острую фазу. Своим указом Масхадов распустил т.н. Шариатскую Гвардию, но недавно образованный Джамаат взял ее под свое крыло.**

Главной идеологией Джамаата был ваххабизм, который возник в XVIII веке под лозунгом очищения истинного ислама от исторических и национальных искажений. В доктринальном смысле ваххабиты - это мусульмане, которые не признают никого, кроме пророка Мухаммеда. Ислам не может быть традиционным. - гворят они, - Паломничества на могилы не предусмотрены Кораном или Сурами. Мусульмане-традиционалисты часто ссылаются на шейхов, устаров, учителей или ныне здравствующих, или имамов прошлого. Например, если у человека острый аппендицит и его надо срочно оперировать, то он без разрешения своего шейха не может даже лечь в больницу. Для ваххабитов же не существует иных авторитетов, кроме Мухаммеда, а все остальные - люди, которым свойственно ошибаться. Доказательство тому - высказывание пророка и соответствующее место из Корана. Руководствуясь старым принципом, "кто не с нами - тот против нас", ваххабиты распространяли на "нечистых мусульман" все положения, которые касались гяуров. Их мир делится на мир Ислама и мир неверных, их жизнь стала полем боя за веру. Таким образом, Бен-Ладен, подхвативший зеленое знамя джихада, ничего нового не придумал: он лишь использовал старые лозунги. Эти лозунги нашли немало приверженцев и в Чечне и в Дагестане - в основном, среди безработной молодежи, одурманенной идеологической пропагандой.

С самого начала своего существования ваххабизм исповедовал радикальные методы борьбы. 13 мая 1989 года толпа ваххабитов разгромила здание Духовного управления мусульман в Махачкале, два года спустя они штурмовали (правда, неудачно) дом Правительства Дагестана.

На этом первом этапе борьбы лидером дагестанских ваххабитов становится выходец из Цумадинского района Багаудин Магомедов, установивший тесные связи с ваххабитами Северного Кавказа и Средней Азии. В 1992 году им было основано издательство "Сатланда", стотысячными тиражами выпускающее религиозную и экстремистскую литературу.

В политическом отношении ваххабизм не был единой организаций. Он состоял из большого количества джамаатов, конгрессов, советов, партий и армий со своими лидерами. Среди них было умеренное крыло, представленное Ахмадкади Ахтаевым и Аюбом Астраханским. Были и свои радикалы - Багаудин Магомедов, Магомед Тагаев, Адалло Алиев, заявлявшие о насильственном свержении существующей власти. Последние особенно активизировались после Первой Чеченской войны. Многие дагестанские ваххабиты по вполне понятным причинам воевали против России в Чечне. По ее окончании они стали активно насаждать свои порядки дома. В 1996-97 годах в Дагестане появилось несколько "гнезд" ваххабизма - в Буйнакском, Казбековском, Цумадинском районах. Ваххабиты Дагестана поддерживали тесные связи с Хаттабом и с Мусульманским Джамаатом в Чечне.

Если для одних ваххабизм был религией, то для других - только идеологическим прикрытием. Ваххабизм не мешал таким людям, как Бараев, Ахмадов, Удугов торговать людьми и наркотиками. При пророке Мухаммеде этих "деятелей" казнили бы в соответствии с нормами Шариата. И тем не менее, смычка доморощенных экстремистов с исламскими фундаменталистами за рубежом состоялась. На Северный Кавказ хлынули сотни проповедников и "революционеров". В то же время на Западе ваххабиты выставляли себя борцами за свободу, играя на антирусских настроениях, распространенных в Европе и в Америке.

Едва появившись на Северном Кавказе, ваххабизм сразу себя дискредитировал. Слишком жестоки и беспринципны были методы, слишком очевидны цели. Дагестанцы, видя, что творится в соседней Чечне, отшатнулись от фундаменталистов. К тому же Шариат не соответствовал адатам, где главным было единство рода, а не веры. Русские по крайней мере не навязывали народам Дагестана свой образ жизни. Ваххабиты же не почувствовали вовремя этой перемены в настроениях людей. У них появилась опасная иллюзия силы, которой на самом деле не было. Доля ваххабитов и сочувствующих им даже в лучшие для них времена не превышала 1% от 2-миллионного населения Дагестана.

Председатель Госсовета Республики Дагестан Магомедали Магомедов также не пользовался популярностью в народе. Он происходит из даргинцев - и придя к власти, стал продвигать на все ключевые посты своих людей. Клановая форма власти в Дагестане держалась на милиции, де-факто подчиненной Магомедову. И все же его положение было шатко, и он это чувствовал. Рядом - неспокойная Чечня, в самом Дагестане зреет недовольство.

В 1996-97 годах в Буйнакском районе образовался ваххабитский анклав, объединивший несколько сел с центром в Карамахи. Ваххабиты изгнали представителей власти и объявили о введении Шариата. В 1997 году в Карамахи приехал "погостить" эмир Хаттаб. В этой поездке он набрал более сотни волонтеров для обучения их премудростям войны на базах в Сержень-Юрте. А заодно организовал нападение на 136-ю бригаду в Буйнакске. И хотя в этом бою сам Хаттаб получил ранение, он вполне мог записать его в свой актив, так как федералы оставили без ответа его вызов. В Чечню Хаттаб вернулся с твердой уверенностью, что Москва сейчас слаба и время пришло.

Безволие и неуверенность Махачкалы и Москвы позволили просуществовать маленькому карамахинскому государству больше года. Сергей Степашин, посетивший Карамахи в 1998 году назвал местных ваххабитов "нормальными ребятами".

Москва и в самом деле была слаба. Она помнила Хасавюрт не умом, а как говорится, "поротой задницей". Дух Большой Кавказской войны витал в кремлевских кабинетах. На позиции "умиротворения Чечни" стояли Черномырдин, Степашин и сам президент РФ. В упор не замечая фактической независимости мятежной республики, они отправляли в Грозный пенсии, субсидии, средства на восстановление экономики и т. д., фактически содержа режим Масхадова. Деньги эти падали в Чечню как в бездонную бочку. А чеченцы тем временем продолжали взимать с транзитных машин "таможенные сборы", воровать электроэнергию и нефть из трубы, печатать фальшивые доллары, производить и распространять оружие и наркотики, похищать людей для выкупа или обращения их в рабство.

Вместе с тем, в недрах силовых структур зрело понимание того, что дальше так продолжаться не может. Страусиная политика Москвы грозила новой катастрофой. Однозначно твердую позицию в отношении Чечни занял министр МВД Владимир Рушайло. Вскоре на его сторону перешли начальник Генштаба Анатолий Квашнин и начальник ФСБ Владимир Путин. В начале 1998 года Рушайло отдает приказ о взятии под контроль чечено-дагестанской границы. Эту задачу возложили на Внутренние войска, которые опирались на терских казаков и дагестанскую милицию. Так внутри Российской Федерации появилась "вторая граница", которую в отличие от государственной, охраняли не пограничники, а "внутренники".

*В большинстве своем "правительственные" отряды не подчинялись Масхадову. Просто Ямадаевы, Кадыров, Гелаев и др. на этот период объединились вокруг президента для борьбы против общего врага - ваххабизма.

**Во главе Джамаата стояла личность совершенно незаметная: некий Абдуррахман Дауд. Все вопросы там решали Басаевы, Хаттаб и их приближенные.

Терская линия, возрожденная усилиями Владимира Рушайло, была не самым лучшим местом службы. По собственной воле туда никто не стремился. И не потому, что так уж сильно боялись боевиков; просто условия службы более соответствовали не двадцатому, а пещерному веку.

Вот, например, застава "Первомайская" у печально знаменитого одноименного селения. Застава расположена на развалинах МТФ, разбитой снарядами еще в 1996 году. Несколько кунгов и выгоревшие добела палатки. Непролазная грязь кое-где присыпана речным песком и выложена камышом. Камышом обшиты разрушенные стены фермы. Камышом выстланы траншеи, наблюдательные пункты и ходы сообщения. Вообще, камыш - это единственный доступный стройматериал, а единственный стройинструмент - саперная лопатка. О тракторах и спецмашинах приходится только мечтать.

На заставе царит тотальный дефицит. Не хватает дров, сигарет, хорошей чистой воды, хлеба. Хлеб вся 6-я тактическая группировка получает не с хлебозавода (которому изрядно задолжала), а из магазинов и столовых. То есть тот хлеб, который уже не распродается - вот его солдатам и отдают бесплатно. Иной раз присланные батоны даже нож не берет... Заготовка дров забирает треть времени. Ручными пилами с поломанными зубьями, солдаты в соседнем лесочке елозят по сырым стволам, потому что сушняка уже давно не осталось: выбрали. Потом засовывают эти сырые дрова в буржуйки. Буржуйки плюются и коптят, но зато внутри становится тепло. Вечером согреют воду, устроют баню.

Но самая большая проблема - это нехватка людей. Один-два офицера на роту стало нормой. Откомандированные от своих частей на два месяца, офицеры вынуждены впрягаться сразу в несколько лямок. Взводами командуют сержанты-контрактники. Они здесь уже полгода - и давно забыли, что такое цивилизация и ее блага. Довольствие маленькое, но и его здесь не на что потратить. При первой же возможности контрактники "рвут когти". Что же касается офицеров, то они на заставе "гости" - и на все происходящее смотрят сквозь эту призму. Солдаты по сути предоставлены сами себе.

Можно сколько угодно долдонить пресловутый Устав, в котором написано, что боец должен стойко переносить трудности. Но боец не слепой. От того, что он видит, боевого задора не прибавится. Зато "чехи" о бойце не забывают. Ночами они подбираются к самому валу, и воют, подражая шакалам. Какое-никакое, а развлечение.

Примерно так выглядели все заставы ВВ.

Охрану дагестано-чеченской границы на равнине осуществляла 34-я бригада ВВ, в горах - 102-й бригада ВВ. Заставы заблокировали в основном дороги, но для мелких групп граница была проницаема. Тем не менее, эти меры имели свои последствия: федералам удалось взять под контроль торговлю "паленым" бензином за пределами Чечни. Так, 25 мая 1999 года пост внутренних войск задержал у станицы Гребенской колонну из 9 бензовозов с 'левым' горючим, 27 мая такая же участь постигла еще 12 наливников. Чеченцы лишились больших денег. Посты Внутренних войск стояли у них костью в горле...

Что это именно за практика на территории России - на собственной шкуре почувствовали бойцы Гребенского блокпоста в ночь на 28 мая 1999 года. Во втором часу они были разбужены грохотом боя. На заставу и милицейский КПП неизвестно откуда сыпались мины и гранаты из подствольников. Сыпались минут двадцать беспрерывно, как из прорвавшегося мешка. Одной такой миной накрыло офицерскую палатку - погиб командир взвода старший лейтенант Александр Мисюра, а еще трое офицеров были ранены.

Сначала "практиканты" били с подготовленных скрытых позиций из-за земляного вала, что идет вдоль Терека, потом, перегруппировавшись, - с него. На валу вдоль Терека - с 25 точек, - был открыт шквальный перекрестный огонь. Перейдя мост, чеченцы несколько раз атаковали заставу, но под огнем оборонявшихся откатывались к границе. По плотности огня, по передвижениям наши скоро подсчитали силы противника - нападавших было человек семьдесят. Когда "духи" перешли Гребенской мост, стал очевиден их замысел - подойти к заставе и милицейскому посту с трех сторон, взять в клещи. Цели? Как всегда, безумно-дерзкие: уничтожить российских солдат (а может , и в плен кого захватить), пополнить свои арсеналы их оружием и боеприпасами, наказать "предателей веры" - "дагов"-ментов. Но главная - очистить дорогу для чеченских бензовозов.

Командир заставы по сигналу 'Кольцо' поднял группу трехминутной готовности, руководя ею, организовал оборону на наиболее опасном направлении, в последующем тактически грамотно управлял боем с КНП. Здесь же находились командир войскового оперативного резерва подполковник Николай Протас и офицеры управления ТГ-6 подполковники Владимир Семенов и Александр Кисленко.

Переждав первый шквал огня, застава ударила из всех стволов. Старшина роты прапорщик Эдуард Кириллов помог раненому командиру старшему лейтенанту Максиму Апарову выбраться из палатки, перевязал его и поспешил на позицию, а через несколько минут поймал пулю. Хорошо, что рана была неопасная. Тут же засыпало осколками другого прапорщика, Дмитрия Абрамова. Его перевязала фельдшер Люда Ахмедова, которая и сама получила контузию. Благодаря Ахмедовой удалось спасти капитана Юрия Васильева, которому осколком мины оторвало ступню.

Механика Арефьева тревога застала в палатке. Он как раз постирался и теперь ждал, когда одежда высохнет. Когда прозвучали первые выстрелы, Андрей натянул "бронник" прямо на голое тело и выскочил наружу. Увидев его, солдаты, несмотря на все напряжение, захохотали. 'Андрюха, - кричали ему, - на кой тебе жилет?! Ты же и так за броней воюешь. Лучше бы штаны надел!' - 'Некогда!' Прыгнул в люк, сверху свалился наводчик Фещенко. Две "коробочки", подгазовывая, выползли к брувстверу на северо-западном участке. Здесь создалось угрожающее положение: "духи" заняли несколько крайних домов и оттуда поливали огнем мотострелков. 30-мм автоматы вымели их оттуда свинцовой метлой. Опасность была ликвидирована, но на других участках чеченцы еще долго стреляли. До четырех утра с разных сторон пытались подобраться к позициям, причем в ход пускали, кроме "Калашниковых", ручные противотанковые и подствольные гранатометы, пулеметы и даже огнеметы 'Шмель'. А еще по заставе лупили зенитная установка и пусковая установка, стреляющая ракетами 'Алазань', хорошо знакомыми еще по Нагорному Карабаху.

В том бою погиб старший лейтенант Александр Мисюра. Был тяжело ранен капитан Юрий Васильченко и еще восемь человек получили ранения различно тяжести.

Но этим дело не кончилось. Наутро 'духи' прикрылись живым щитом из мирных жителей и снова подошли к заставе. Из толпы раздались несколько выстрелов из РПГ. Ранения получили лейтенант Евгений Ткаченко, прапорщик Эдуард Кириллин, сержант Алексей Сердюков, младший сержант Роман Павлущенко, рядовые Сергей Тимофеев и Сергей Мальцев.

При виде прибывшего на заставу подкрепления - спецназовцев на БМП - хаттабовцы отступили. Притаившись за притеречным валом в 'зеленке', они еще пытались стрелять по вертолетам, подоспевшими за ранеными. Вертолетчики этот вызов без ответа не оставили: две пары 'вертушек' ударили по камышам и подожгли их. Лишь после этого экстремисты угомонились.

По оценке федералов, в бою девять 'духов' погибли на месте, человек пятнадцать получили ранения...

После того боя у станицы Гребенской высказывались разного рода комментарии и прогнозы. Как показали дальнейшие события, это было лишь начало. Хаттабовцы явно не собирались успокаиваться. В ночь с 16 на 17 июня они попробовали на крепость Аксайскую заставу. В 'зеленке' нападавших первым засек часовой восьмого поста сержант Сергей Миронов. Увидев рой трассеров, огнем из автомата прикрыл позицию гранатометчиков, наводивших АГСы, и тут же доложил по телефону начальнику караула: 'Тревога! Обстрел!'. К тому времени застава уже приготовилась к отражению налета. За полчаса до нападения были подавлены помехами войсковые радиосети. Верный признак: зашевелились 'духи' - что-то затевают. Вскоре увидели вспышки разрывов близ Первомайского. Значит, и в своей зоне ответственности надо ждать непрошеных гостей.

По сигналу 'Кольцо' сержанты и солдаты быстро заняли круговую оборону, и когда на территории заставы разорвалась первая мина, все бойцы находились на позициях, защищенных бревнами и земляными насыпями. А дальше - как по нотам. Благо система огня продумана и подготовлена. Чеченские автоматчики и пулеметчики, подбадривая себя криками 'Аллах акбар!', ударили из рощи на левом фланге. Одновременно завыли мины, выпущенные из самодельных труб со стороны перекрестка дорог.

Ответили дружно. Боевики засели в укрытиях, уже заранее пристрелянных минометчиками. Накрывали цели с двух-трех выстрелов. Одна за другой огневые точки были подавлены. Хорошо сработал расчет АГС-17 во главе со старшиной Калайдиным: вражеский 'трубач', успевший выпустить шесть мин, заткнулся и больше не подавал голоса.

Встретив сопротивление, группа противника стала отходить вправо. И попала под огонь башенных пулеметов БТР, которым управлял старший прапорщик Георгий Кобзин, и подъехавшей на подмогу броне зенитки-'мухобойки'. С позиций и постов им вторили плотные очереди. Мало 'духам' не показалось: цели по всем ориентирам давно пристреляны, конкретно, как говорят окопники, "гасили волчар'.

Стрельба из 'зеленки' утихла. Но командир, майор Игорь Михайлов был уверен: успокаиваться рано, хаттабовцы наверняка готовятся к очередной атаке. Как в воду глядел: через час к нападавшим подошло подкрепление. На такой случай предусмотрен заградительный огонь минометной батареи. Под разрывами мин наступающие смешались, отхлынули в стороны.

Начатое довершила авиация, вызванная "внутренниками"

Первомайская застава похожа на кизлярскую и аксайскую фортеции, как сестра-близнец. Земляной вал вокруг ранее заброшенного, а ныне возрожденного для военных задач МТФ. Вдоль канала, защищающего форт с тыла, наблюдательные посты - двухэтажные бревенчатые 'скворечники', где часовые в темное время суток несут службу с биноклями ночного видения. Ходы сообщения. Крытые позиции-норы с бойницами. Ворончатые стволы 'зушечек', трубы противотанковых 'шайтанок'' - СПГ-9 и стареньких 82-миллиметровых 'самоваров', нацеленные на 'зеленку'. Приспособленные для кругового обстрела агээсы 'Пламя' на вращающихся деревянных платформах.

Мгновенно ответил стволами с трех постов личный состав караула, по выявленным целям начали работать минометы старшего лейтенанта Дмитрия Евстратова и агээсы старшины Сергея Кондратова. Под их прикрытием остальные организованно заняли позиции. В конце концов боевики не выдержали, попятились к границе. "На дорожку" их "проводили" из минометов.

На Плоскости "граница" была под контролем - хотя и не абсолютным. В Горном Дагестане сложилась другая ситуация.

Рассказывает полковник милиции Магомед Омаров:

Негодование Магомеда Омарова объяснимо. В 1998 году подразделения 102-й бригады постепенно выводились из Цумадинского и Ботлихского районов. В конце концов там не осталось ни одного солдата. Поддержка порядка и защита Конституции целиком и полностью легла на плечи дагестанских милиционеров.

Какими соображениями руководствовалась Москва, оголяя границу, действительно не совсем ясно. Во любом случае, версия об "операции ФСБ по заманиванию боевиков в Дагестан" несостоятельна. На мой взгляд, это было одно из проявлений пораженческих настроений, распространившихся в силовых структурах. Еще до начала боевых действий в кабинетах открытым текстом говорили, что Горный Дагестан для нас потерян. Боялись, что 102-ю бригаду восставшие дагестанцы отрежут от основных сил и уничтожат.

Цумадинский район в этом плане выглядел наиболее взрывоопасным. В некоторых аулах сложились джамааты ваххабитов. Все это было результатом продолжительной и всестронней деятельности Багаудина Магомедова и его сторонников.

Багаудин был уроженцем аула Сильди Цумадинского района. В 1998 году в связи с нападением на Буйнакск, он попал в федеральный розыск и сбежал в Чечню. Там Багаудин быстро сошелся с местными ваххабитами - особенно с Хаттабом и братьями Ахмадовыми. В Урус-Мартане Багаудин создал т.н. Исламский Джамаат Дагестана и армию "Кавказ". На деле "армия" состояла из трех батальонов по три отделения в каждом - всего около пятидесяти человек. В Урус-Мартане молодых дагестанских муджахедов военному делу натаскивали инструкторы из-за рубежа. Среди последних особенно выделялся пакистанец Али абу-Джафар, человек Хаттаба. И хотя номинально амиром армии "Кавказ" считался Багаудин, командовал ею именно абу-Джафар. Багаудин Магомедов, похоже, предпочитал заниматься политикой. Он никогда не порывал со своими дагестанскими сторонниками - особенно крепкие связи у него были в Цумадинском районе. Джамааты аулов Эчеда, Сильди, Гакко и других признавали лидерство Багаудина и готовили почву для "революции": закупали оружие, создавали сеть ячеек во всех районах Дагестана, занимались агитацией.

27 июня 1999 года в Ботлихе состоялось заседание религиозного актива Цумадинского, Ботлихского, Ахвахского, Гумбетовского районов вместе с Шурой Алимов Дагестана. По итогам этого совещания было опубликовано открытое письмо к народам Дагестана, в котором была провозглашена программа действий.

Также на этом заседании было решено отправить к Багаудину в Урус-Мартан делегатов и призвать его на помощь к дагестанским братьям. Одновременно джамааты Цумадинского района провозгласили введение Шариата и фактически "легализовали" свои вооруженные отряды.

3 июля в Эчеда был послан наряд милиции - разобраться, что там происходит. Милиционеров захватили и обезоружили. Через несколько часов их отпустили, передав два письма, содержащих угрозы в адрес начальника Ботлихского РОВД и имама Ансалтинской мечети "за службу оккупационным властям". Автоматы не вернули. Потеря табельного оружия грозит большими непрятностями, поэтому милиционеры обратились к местному мулле. Тот отправился в Чечню, в Урус-Мартан, где получил от Багаутдина Магомедова письмо с приказом: 'Автоматы вернуть!'

Резкое обострение ситуации сильно встревожило главу дагестанского МВД Адильгирея Магомедтагирова. В Ботлихский и в Цумадинский районы были отправлены дополнительные силы ОМОНа, которые взяли под контроль наиболее важные перевалы и тропы. Эчеда, - оплот ваххабитов в Цумади, - расположен таким образом, что единственная дорога, связывающая его с миром, проходила через Агвали, и далее на Кенхи. Дагестанские милиционеры при желании могли легко контролировать снабжение ваххабитов. Тем не менее по дороге ходили КамАЗы и топливозаправщики, сновали "Нивы" с заляпанными грязью номерами.

Угроза окружения и дальнейшего разгрома джамаатов в Цумади вынудила Багаудина перейти к активным действиям. В начале июля Али абу-Джафар собрал всех боевиков, обучавшихся в лагере и приказал выехать в Цумадинский район Дагестана на помощь братьям, которых окружила милиция. В Цумадинский район выехали на двух грузовиках - всего 40 человек. Без проблем миновали Кенхиский перевал, Агвали и Хваршинский мост и встали лагерем в Хвайни-кунда. Таким образом, общее число боевиков в Цумадинском районе достигло 200 человек. Общего руководства у них не было: местными ваххабитами командовали полевые командиры Магомед Аслудинов, Магомед Курамагомаев, Хабиб Гаджиев и некоторые другие, пришельцами - пакистанец Али абу-Джафар.

*Хабиб - Хабиб Гаджиев, уроженец селения Эчеда. Скорее всего, с Хаттабом его связывало только имя, которого иногда также называли Хабиб.

Гребенской мост через Терек - стратегическая точка на дагестано-чеченской границе. В Первую войну боевики его было взорвали, но во время перемирия он был восстановлен: слишком много интересов сошлось около этого моста. Странное это место. Днем туда-сюда снуют легковушки и грузовики, чеченцы из соседних сел едут на работу в Дагестан. Короче, мирная картинка. А ночью начинают стрелять...

Над куногом столовой кто-то из самородков выложил речными ракушками надпись: "Трактир "Тоска". И в самом деле, тоска. Развлечений ноль, об увольнительных солдаты только мечтают. "В Чечне день за три шел. А здесь и полутора не дают", - жалуются они. У офицеров свои разговоры. "Надеялись, в Чечне отвоюемся, хоть квартиры дадут - хрен с маслом. А тут намекнули: мол, поедешь сюда, глядишь, с жильем и зачтется."

Проблемы у Гребенской заставы начались сразу после того, как границу закрыли для нелегального бензина. Летом 1999 года это была самая горячая точка на дагестано-чеченской границе. 28 мая застава впервые вступила в бой, а мелкие обстрелы случались чуть ли не ежедневно. В свою очередь, и "федералы" принимали меры - или делали вид, что примают...

5 июля. Центр общественных связей МВД сообщил, что огнем ударно-штурмовых вертолетов Ми-24 и систем залпового огня в районе станицы Бороздинская было уничтожено до тридцати чеченских боевиков, направлявшихся в сторону дагестано-чеченской границы. Но официальные представители Грозного сначала не подтвердили, а затем и вовсе опровергли эту информацию. Самое удивительное, что и опергруппа МВД Дагестана не смогла обнаружить следов применения боевой авиации в означенном месте. Возможно, это была дезинформация, возможно - подтасовка фактов. Дело в том, что накануне Владимир Рушайло подписал приказ о превентивных ударах по скоплению боевиков, где бы эти боевики ни находились.

6 июля. В 22 часа 20 минут в Бабаюртовском районе с территории Чечни из гранатометов, минометов и стрелкового оружия начался обстрел заставы и КПП, расположенных у Гребенского моста. Боевики применили сложную тактику. Три группы осуществляли отвлекающий обход, а основные силы вели прицельный огонь с расстояния 200-300 м. Только на территории заставы после боя оказалось 35 следов разорвавшихся снарядов от гранатометов, около 120 от минометов и около 50 - от подствольников. Личный состав всех приграничных ОВД был переведен на казарменное положение.

Нападавшие были встречены плотным огнем боевого охранения. Двумя парами Ми-24 и Ми-8 был нанесен удар по скоплениям боевиков и их технике. Хаттабовцы, понеся потери, отошли вглубь Чечни.

Бой длился более часа и возобновился вновь после полуторачасового затишья. В ходе боя тяжелое ранение получил старший лейтенант Эльдар Берсиров (скончался от полученных ран и был похоронен на родине, в столице Адыгеи Майкопе). Легкие ранения получили рядовые Евгений Кузьмин, Александр Липатов и Дмитрий Хворостов.

Этой же ночью нападению подверглась соседняя застава в районе Кизляра. Здесь бой длился около двадцати минут. Прицельным огнем двух БТРов огневые точки боевиков были подавлены. Потерь среди личного состава не было.

7 июля в 2 часа ночи обстрел Гребенской заставы возобновился. В результате нападения получили огнестрельные ранения четверо военнослужащих.

Постепенно обстановка накалялась. Вот далеко не полная хроника тех дней:

- 14 июля недалеко от н.п. Краснооктябрьское Кизлярского района был обстрелян дозор РОВД из 6 человек. Произошла перестрелка, длившаяся 5-6 минут. В тот же день у железнодорожного моста через р. Прорву в Кизлярском районе был обстрелян милицейский дозор. Пострадавших среди милиционеров нет. В обоих случаях обстрел велся с территории Чечни.

- В ночь на 15 июля у того же Краснооктябрьского разведдозор наткнулся на две группы вооруженных людей. Произошел бой, в ходе которого двое боевиков были убиты. Под утро состоялось новое нападение боевиков на заставу. В бою обе стороны применяли гранатометы. Никто из военнослужащих не пострадал.

- Следующей ночью около Краснооктябрьского группа боевиков из 10 человек, вооруженных стрелковым оружием, наткнулась на засаду заставы ВВ. Произошла перестрелка. Один военнослужащий получил ранение.

- 17 июля произошел инцидент на КПП "Герзельский мост". Молодая женщина-чеченка, переходившая границу в сторону Дагестана, погибла от разрыва гранаты Ф-1, которая была при ней. Больше никто не пострадал. В печати сообщалось, что "остается не ясным, для чего женщина имела при себе гранату и по какой причине она сработала".

- 18 июля г. в 15.50. на заставе 'Гребенской мост' после выполнения работ группа саперов при возвращении вдоль канала в пункт дислокации была обстреляна с территории ЧР из подствольных гранатометов и минометов. Осколками одной из мин были поражены трое военнослужащих: майор Владимир Бакулин, младший сержант Александр Васильев и рядовой Андрей Кузиванов. Состояние одного из них было оценено как тяжелое.

- 18 же июля у села Первомайское Хасавюртовского района была обстреляна из гранатомета застава Внутренних войск, в результате чего погиб сержант Валерий Грибков.

-19 июля около 2 часов ночи обстреляна застава Внутренних войск в районе станицы Галюгаевская (Ставропольский край). Нападавшими применялись минометы и стрелковое оружие. Минометный расчет боевиков был уничтожен ударами с воздуха, нанесенными парой вертолетов Ми-8. В ходе боя погиб старший сержант Григорий Васильяди. Ранения получили ефрейтор Уйразал Баймурзин и рядовой Евгений Редько, контузии - рядовые Альберт Калимжан и Василий Суворов. Все пострадавшие эвакуированы в госпиталь вертолетом.

В ту же ночь трижды подвергалась нападению застава ВВ МВД России в районе Копайского гидроузла на территории Дагестана. Все атаки боевиков были отбиты с участием минометной батареи полка Внутренних войск. Среди военнослужащих потерь нет.

- 23 июля 1999 г. в 2.15 со стороны ЧР был открыт огонь из стрелкового оружия по заставе ? 2. В результате обстрела трое военнослужащих получили ранения различной степени тяжести.

- 27 июля утром недалеко от Буйнакска подорвался на самодельной мине с дистанционным управлением ЗИЛ-131 с бойцами 136-й армейской бригады. Убито три человека, двое ранены. Среди погибших и раненых бойцов были дагестанцы-контрактники. Судя по всему, диверсанты рассчитывали на то, что машина после взрыва, потеряв управление, обрушится в пропасть. К счастью, сержант, сидевший рядом с убитым шофером и получивший серьезную контузию, выровнял движение машины и тем самым спас бойцов, сидевших в кузове. Было замечено, что инцидент записывался на видеокамеру неизвестными из черной "Волги". Розыски, как водятся, ни к чему не привели. В подрыве машины не без обоснования подозревали карамахинских ваххабитов.

- 29 июля в районе Копаевского гидроузла банда боевиков численностью до 20 человек обстреляла заставу Внутренних войск.

Как видно, после 6 июля боевики перешли от серьезных нападений на заставы к мелким укусам. Эта тактика давала свои плоды, изматывая бойцов, заставляя их держаться в постоянном напряжении. Тем не менее, каких-то серьезных последствий обстрелы застав не имели.

28 июля произошел бой недалеко от Кизляра, на участке, где автотрасса Ростов-Баку пересекает чеченскую территорию на промежутке в 800 метров. Дело в том, что чеченские власти установили на этом (чеченском) участке магистральной автотрассы свой "государственный" погранично-таможенный пост и начали останавливать все проезжающие автомобили, проводить досмотр и взимать налоги. Но интересно не это, а то, что участок трассы был передан Масхадову вместе с куском дагестанской земли только в 1998 году. Под передачу подвели какой-то акт о демаркации границы. И после этого чеченцы установили на трассе "таможенный" пост.

Восток - дело тонкое.

Все было хорошо, но вскоре отношения испортились. За несколько дней до описываемых событий дагестанские власти перекрыли чеченский участок бетонными сваями и начали строить объездную дорогу по своей территории, через Кизляр. Но потом Москва (или кто-то в Москве) решила, что проще будет этот участок отобрать. "Мы дали, - мы и заберем".

Такова прелюдия конфликта. В 4 утра 28 июля начался бой, который продолжался более часа. В бою был убит российский солдат. Танки раздолбали коробку погранично-таможенного поста чеченцев, при этом погиб один чеченец. Эти действия российских военных были расценены официальным Грозным как провокация. Масхадов заявил протест. В последующие дни, 29, 30 и 31июля, отлученные от кормушки чеченцы несколько раз обстреливали позиции наших войск около Кизляра.

Как доложил на районном активе начальник РОВД Цумадинского района, началось это следующим образом. 2 августа около двух часов пополудни патруль у н.п. Гигатли обнаружил идущих в сторону Агвали вооруженных людей в камуфляже. Кто это такие, сомнений не возникало. Капитан Закир Султанов связался с РОВД и доложил обстановку. Поступил приказ: наблюдать и ждать подкрепления. Но боевики, наверное, сканировали эфир. Другая группа зашла сверху и открыла огонь. Султанов был убит на месте. Остальных боевики прижали к скалам. Подоспевшая помощь перекрыла дорогу на Агвали. Понимая, что они обнаружены, "духи" через пару часов отступили в сторону Кенхи. Прилетевшие к вечеру вертолеты нанесли три ракетно-бомбовых удара по перевалу Кенхи и ущелью.* К вечеру стрельба стихла.

Возможно, эта акция была спланирована не Багаудином Магомедовым, а лично Хаттабом. Группа из Кенхи должна была поддержать своими действиями отряд Али абу-Джафара, который выдвинулся к райцентру со стороны Эчеда. Вечером 2 августа пакистанец собрал своих людей и объявил им, что они едут в Агвали устанавливать Шариат.** 60 вооруженных ваххабитов на семи машинах отправились на операцию. 3 августа в 2 часа ночи колонна машин, двигавшихся с выключенными фарами, миновав несколько селений, добралась до местечка Дача, что в 1, 5-2 км от Агвали. Тут их остановил блокпост милиции и спецназовцев из 102-й бригады. Из машин вышли несколько вооруженных людей, которые начали требовать пропустить их в Агвали.

На самом деле события развивались по другому сценарию. Выйдя из автомобилей, представители ваххабитов завязали с милиционерами переговоры. К ним подключились местные ополченцы. Спецназовцы наблюдали за ними со сторны, держа ваххабитов на мушке. Разговор велся не по-русски и был эмоционален. Пока милиционеры и боевики выясняли отношения, геройский парень Берцинаев открыл автоматную стрельбу по ногам пришельцев. Видимо, сдали нервы. В ответ ваххабиты тоже начали стрелять и Берцинаев был убит. Пятерых милиционеров, ведущих переговоры, боевики захватили. Абу-Джафар, прикрываясь пленными, как живым щитом, потребовал коридора в Чечню: его условия были приняты.

Боевики спешили: двух раненых милиционеров они при отступлении добили ножами. С остальными ушли в Кенхи: их отпустили через четыре дня, правда без оружия. В ночном бою погибли прапорщик 102-й бригады Магомед Берцинаев и милиционеры Закарья Гусейнов и Сулейман Сапиюлаев. В районную больницу с огнестрельными ранениями были доставлены командир отделения спецроты 102-й бригады Алексей Каюрет, солдат Сергей Чернышов. Потери боевиков составили пять человек убитыми. В районе Дачи остались две разбитые, подырявленные машины.

Захват Агвали сорвался. Когда весть о ночном бое достигла Эчеда, среди оставшихся началось шатание. События в полной мере показали, что эти люди не были готовы к вооруженной борьбе. Тем не менее это дало Басаеву повод войти в Дагестан ради спасения "братьев". Повод так и остался поводом: Басаева заботили вовсе не "братья", а совсем другое. Но об этом позже.

В течение ближайших дней в Горный Дагестан перебрасывались войска. В Цумадинский район отправлялся батальон 102-й бригады ВВ. На этот период революционеры из Эчеда были предоставлены сами себе.

К исходу 7 августа батальон 102-й бригады сосредоточился в Агвали. К этому времени Басаев уже вторгся в Ансалтинское ущелье и "внутренников" во избежание осложнений задержали в райцентре на сутки. Выдвижение к Эчеда они начали на рассвете 8 августа.

Продвижение 102-й бригады на Эчеда застопорилось во второй половине дня. За Хваршинским мостом, дорога превращается в едва наезженную горную тропу, окруженную почти отвесными скалами. Пришлось двигаться черепашьим ходом под беспокоящим огнем ваххабитов. 9 августа мотострелки достигли намеченных рубежей. Из установок "Град" по позициям ваххабитов был нанесен удар. Солдаты видели, как они, бросив окопы, бежали к лесному массиву. В результате были убиты 4 боевика

Бомбовые и артиллерийские обстрелы тяжело отразились на моральном состоянии ваххабитов. Они практически без сопротивления сдавали свои позиции. Операцию можно было завершить в тот же день, но полковник Валерий Егоров медлил, оберегая жизни солдат. 11 августа подразделения без боя вошли в аулы Эчеда и Хвайни. На следующий день зачистили ущелье Гакко - и здесь боевиков тоже не оказалось. Были найдены четыре свежих могилы. Местные жители сообщили, что еще 5 трупов похоронены выше в горах около Хвайниколо.

13 августа в 14.00 началась милицейская зачистка района. Внутренние войска, закончив операцию, перебрасывались в Анди. В то же время из ущелья Гаркави и из Тинди поступили сообщения об обнаруженных там группах боевиков. Но ими уже занималась милиция.

Ваххабиты, бросившие свои позиции еще 11 августа, теперь всеми правдами и неправдами старались уйти от преследования. Часть из них подалась к Снеговому хребту в сторону Чечни, другие, сбросив камуфляж и надев гражданское, разбежались по окрестным аулам. Небольшая группа просочилась в Тиндийский лес. По всей видимости, боевики пытались найти убежище в самом Тинди, но были встречены местными ополченцами. Здесь, в Тиндийском лесу умер от газовой гангрены полевой командир Магомед Аслудинов.

Напряжение постепенно спадало. 14 августа на возвышенности Зонох авиация нанесла авиаудар по репитатору (ретранслятору связи) боевиков и уничтожила его. К работе приступили саперы. 19 августа около Агвали была замечена группа боевиков. В целях ее уничтожения была проведена зачистка местности, во время которой на окраине Агвали были ранены два сотрудника милиции.

Бои в Цумадинском районе закончились, однако арестовать зачинщиков так и не удалось. Магомед Курамагомедов, Магомед Саидбеков, братья Абдулкаримовы и другие вскоре объявились в Чечне.

*Пресс-центр правительства Р. Ичкерии заявил, что 2 августа российские вертолеты обстреляли аул Кенхи.

**Кажется, местные командиры не поддержали абу-Джафара: общая численность боевиоков в Цумадинском районе достигала 200 человек, однако воевать в райцентр поехали не более трети.

***В наградном листе было записано, что санитар Магомед Берцинаев, услышав выстрелы, поспешил к блокпосту и увидел на месте вооруженных людей и среди них - двух милиционеров с перерезанными горлами. Воспользовавшись беспечностью боевиков, Берцинаев подобрался к оставленному ими пулемету и открыл огонь на поражение. В неравной схватке были убиты семь боевиков, но и Берцинаев тоже погиб. На его теле потом нашли 17 пулевых ранений, и одно контрольное в голову.

****Из-за ошибки вертолетчиков 8 августа в ущелье Андийского Койсу была повреждена ЛЭП, и весь Цумадинский район погрузился во тьму.

После заключения Хасавюртовских соглашений, Чечня, казалось, добилась своей главной цели - свободы. В независимой Республике Ичкерия были проведены выборы, на которых победу одержал Аслан Масхадов - выборы эти были признаны всеми странами, в том числе и Россией. Казалось бы: пришло самое время заняться восстановлением порушенного войной народного хозяйства, установить власть закона (пусть даже шариатского), наладить мирные отношения с соседними государствами. Но не тут-то было: за годы Дудаевского режима чеченцы отвыкли работать честно, на место заводов и колхозов пришли полумафиозные-полукняжеские "дружины", наладившие тесные контакты с российской преступностью.

Очевидно, что Первая Чеченская война начиналась под лозунгом борьбы за свободу, но чем дальше - тем сильнее становилась ее религиозная составляющая, выраженная в слове "джихад". Джихад - это война против неверных, война за распространение ислама во всем мире. Идейный вдохновитель джихада - Усамма бен-Ладен, - видел ближайшую задачу Аль-Каиды на Северном Кавказе в его отделениии от России и создание Кавказского Халифата - от моря до моря. Не больше и не меньше.

Ключевая роль в этом плане отводилась Чечне, тем более, что фундаменталисты за годы безвременья успели там основательно закрепиться. В 1996-98 годах сотни чеченцев и дагестанцев прошли военную подготовку в лагерях талибов и идеологическую - в Исламском Университете. Кроме того, был создан филиал Талибана в Чечне - Шура народов Ичкерии и Дагестана, во главе которого встал Шамиль Басаев. Но настоящим лидером чеченских ваххабитов был эмир аль-Хаттаб, организовавший под Сержень-Юртом пять военно-диверсионных лагерей.

В 1996-98 годах под зеленое знамя пророка перешли такие известные командиры, как Арби Бараев и Салман Радуев. Но скоро от чеченского ваххабизма стало попахивать трупами и наркотиками, поэтому ваххабиты нашли поддержку далеко не у всех чеченцев. Не удалось им наладить взаимопонимание и с официальным Грозным - все эти годы прошли в тайной (а иногда и в явной) борьбе с светскими Масхадовым, Гелаевым, братьями Ямадаевыми, а также с муфтием Ахмадом Кадыровым.

Дагестанский ваххабизм был древнее чеченского. Он появился еще в 80-х годах прошлого века как социальная реакция на массовое обнищание населения во время Перестройки. Клан Магомедали Магомедова, захвативший в Дагестане власть, только подливал масла в это огонь. Магомедов быстро понял, какая опасность исходит от ваххабизма. Все девяностые годы прошли под знаком травли ваххабитов в печати и на телевидении. Дело доходило и до изгнания инакомыслящих, закрытия их общин, притеснений по работе и т.д. Такая политика направила дагестанских ваххабитов на путь экстремизма. Единственное решение своих проблем они видели в Исламской Революции по образцу Афганистана.

Дагестанские ваххабиты нашли новых союзников в лице Хаттаба и Басаева. Скорее всего, это был вынужденный, а не желанный союз. Тем не менее, чеченские фундаменталисты сделали вывод, что их ждут в Дагестане с распростертыми объятиями. К тому же заграничные "друзья" призывали действовать немедленно: в начале 1999 года бен-Ладен одному только Басаеву отвалил без малого 30 миллионов долларов на войну. Готовящееся вторжение в Дагестан ни для кого не было секретом: о нем знала последняя торговка на Грозненском базаре.

Соответственно Москва принимала свои меры. В 1998 года Дагестано-Чеченская граница была перекрыта. Правда, это был вовсе не тот железный занавес, о котором говорил Овчинников. Ингушетия была открыта всем ветрам, да и на ставропольской границе заставы появились только летом 1999-го. Зато еще раньше, весной заставы в Горном Дагестане были убраны.* Это была настоящая "дыра" в обороне федералов. Правда, надо признать, что ботлихское направление не было идеальным для басаевских планов. Гораздо удобнее ваххабитам было действовать через Новолакский район.

Итак, 2 августа басаевцы убили милиционера в районе Гигатль, втянув в противостояние с федералами людей Багаудина. В то же время все попытки добиться поддержки карамахинцев успеха не имели: они заявили, что будут твердо придерживаться договора со Степашиным.

Несмотря на провал переговоров с дагестанскими союзниками, Хаттаб и Басаев верили, что дагестанцы их безусловно поддержат в священной борьбе с неверными. В 1998 году религиозная дагестанская оппозиция создала в Чечне т. н. Исламскую Шуру Дагестана. Ее возглавил пламенный певец независимости поэт Адалло Алиев. Своей главной целью Шура провозгласила свержение воровского режима М. Магомедова и освобождение Дагестана от "русской оккупации". Тогда же на пару с Басаевым Адалло соорудил Конгресс народов Чечни и Дагестана. Председателем Конгресса стал Басаев, а Адалло сделался его заместителем.

Так был оформлен союз дагестанских оппозиционеров и чеченских экстемистов. На данном этапе их пути совпали.

Басаев и Хаттаб совместно разработали план по вторжению в Дагестан, первый этап которого назывался "Гази-Мухаммед". Главная роль отводилась самим дагестанцам, а чеченские отряды должны были только начать. Первый этап плана предусматривал вторжение в Горный Дагестан через Ботлих. Наступать с этой стороны на Махачкалу было неудобно, но Басаев расчитывал набрать здесь армию истовых муджахедов, которые присоеденятся к чеченцам на втором этапе операции. Этот второй этап начинался с захвата Хасавюрта. А тем временем Исламская Шура устраивала в Махачкале революцию - и отряды чеченских освободителей спешили к ней на помощь, собирая отовсюду стекающихся сторонников. В качестве отвлекающих мер планировался ряд терактов в соседних республиках - в Астраханской и Волгоградской областях, в Ставропольском крае и в Дагестане. Увенчать их должны были взрывы домов в Москве. Организацию терактов взял на себя Хаттаб. Одновременно его люди собирались захватить телецентр в Назрани.

Но с самого начала гамзатбековский план начал пробуксовывать. Дагестанцы, как сырые дрова - шипели, но не загорались. Безоговорчно поддержал экстремистов один Адалло. Багаудин, уже пославший своих людей в Цумадинский район, заявил, что у себя басаевцев он не ждет. "Начните в Махачкале, - предложил Багаудин, - тогда и мы вас поддержим." Карамахинцы твердо заявили, что от договора со Степашиным отступать не намерены. Надиршах Хачилаев и вовсе отказался от переговоров с Басаевым. Все это были грозные признаки, но экстремисты, ослепленные своим джихадом, ничего не хотели видеть.

Объединенная чечено-дагестанская группировка ваххабитов, по разным оценкам насчитывала около 1,5 - 2 тысяч человек. В состав сил вторжения входили, в основном, чеченцы и дагестанцы, прошедшие духовно-идеологическую и военную подготовку в лагере 'Кавказ' (близ Сержень-Юрта) и в лагере Урус-Мартановского Джамаата. Около четверти по нитке набрали со всего света: прибалты, украинцы, русские, карачаевцы, ногаи, узбеки, таджики, афганцы, арабы, йеменцы, суданцы и т. д. - настоящий интернационал! Международным языком, разумеется, был русский.

Главнокомандующим ваххабитов был амир Конгресса народов Ичкерии и Дагестана, дивизионный генерал Шамиль Басаев; его ближайшими сподвижниками являлись глава военно-учебного центра 'Кавказ' полковник эмир аль-Хаттаб, дагестанцы Магомед Саидбеков (командир Цумадинского ополчения) и Ширвани Герзегельский, арабы Абу Умар и Абдуррахман, командир Шариатской Гвардии Абдул-Малик Межидов, Арби Бараев, братья Ахмадовы, Хункар-Паши Исрапилов. Померную информационную поддержку басаевцам оказывал Мовлади Удугов.

Чтобы втянуть в заваруху цумадинцев, Басаев и Хаттаб начали раньше намеченного срока. Провокация полностью удалась: цумадинцы взялись за оружие и сразу попали в тяжелое положение.**

Бой 2 августа всколыхнул дремлющие доселе умы в Генштабе и в Правительстве. Началось что-то вроде тихой паники.

Запах приближающейся грозы чувствовался во всем Дагестане. Резко участились случаи обстрелов военных городков и милицейских блокпостов. 4 августа в районе Верхнего Годобери шесть боевиков в автомобиле УАЗ-469 попали в засаду. Сотрудники ППС МВД Дагестана в перестрелке убили двоих и захватили автомобиль. 6 августа обстрелу из 82-мм миномета подвергся военный городок в Буйнакске, причем 8 из 9 мин были выпущены по жилым домам. В тот же день около Гребенского моста в Бабаюртовском районе боевики обстреляли заставу Внутренних войск.

В течении 4-7 августа в Ботлихский и Цумадинский районы перебрасывались сводный батальон 102-й и сводный батальон 7-й Новороссийской ВДД.

Особенно драматически происходило выдвижение новороссийских десантников.

Десантники заняли изначально невыгодные позиции, так как Ботлих находился в котловине, окруженной со всех сторон горами. Разумнее было бы перекрыть ущелье Ансалта, оседлав склоны по обеим его сторонам и выдвинуть пост к развилке Зиберхали - там, где еще в первую чеченскую войну у нас стояла застава. Но сделано этого не было. Видимо, отцы-командиры не доверяли дагестанцам, которые могли перерезать десантникам путь к отступлению. Впрочем, и в Ботлихе федералов можно было легко отрезать - например, с захватом Муни.

В 7 часов утра 7 августа в штабы в Махачкале и в Ботлихе начала поступать информация о замеченных передвижениях боевиков по ту сторону границы. А уже в 9 часов начштаба 58-й армии генерал А. Меркурьев доложил Трошеву, что боевики захватили села Рахата и Ансалта и выдвигаются на Ботлих.

В Ансалтинское ущелье вошли около 500 боевиков. Две группы по 50 человек - ими командовал Ширвани Басаев, - действовали на Андийском направлении, и еще 50 - около Годобери. Таким образом, общее число боевиков в Ботлихском районе не превышало 700 человек - вместе с 200 цумадинцами их будет около 900.

Ваххабиты вошли в селения правильными колоннами по три, с местными жителями общались подчеркнуто учтиво, сказали, что пришли наводить исламский порядок и предложили всем желающим покинуть селения. Впрочем, предупредили жителей, решившихся уйти о том, чтобы те не закрывали дверей и окон - все равно выбьют. Поначалу боевики были сама корректность, дипломатичность и такт. Подумать страшно - до начала боевых действий они ежеутренне выгоняли на пастбище скотину тех жителей, которые покинули селения, а затем, встечали ее, доили и снова отводили в хлевы. Все было почти полюбовно, не считая нескольких столкновений с милиционерами и местными жителями.

Райотдел милиции Ботлихского района отреагировал первым. Передав в Махачкалу просьбу о помощи, 25 милиционеров (аварской, даргинской, лезгинской, топосоранской и русской национальности) на шести уазиках ("козлах"), вооруженные пистолетами и автоматами выдвинулись к двум оккупированным селам. Встретили их старики: "Уезжайте, нам не нужно крови!" Но кавказский темперамент взял верх. Началась перестрелка, в результате которой погибли четверо милиционеров и, по непроверенным данным, трое боевиков. Чуть позже подошли милицейские силы и подразделения МВД из Махачкалы.

Басаев не пошел дальше Рахаты. Появление десантников в Ботлихе стало для него полной неожиданностью. Он-то расчитывал занять райцентр без сопротивления, и не задерживаясь двигаться на Буйнакск, присоединяя по пути сторонников. Не вышло. Басаев растерялся и занервничал. Он не знал, как поступить.

В это самое время к нему прибыла делегация местных чиновников. Заместитель главы администрации Ботлихского района связался с Магомедали Магомедовым и вдвоем они порешили начать с Басаевым переговоры. Об этом сказали Булгакову, но он, отлично помнивший еще по Первой войне, к чему могут привести подобные переговоры, встал на дыбы: "Какие, б..., переговоры! Если бы они на х..., переговорами не тянули бы Карамахи и Чабанмахи, дело до этого не дошло бы! Х... вам переговоры!"*****

В конце концов Булгаков сдался, напутствовав переговорщиков, чтобы заодно разведали, сколько у Басаева людей и какое оружие. "А Басаеву передайте это я, генерал Булгаков нахожусь в Ботлихе! Я брал Грозный в 95-м, я громил их в Чечне и здесь намерен раздавить!"

Итак, Басаев был уверен, что у кафиров в Ботлихе стоят два батальона. Чрезмерная прозрачность наших штабов сыграла с ним злую шутку: на самом деле в Ботлихе в это время находилась только первая рота батальона десантников (133 человека), 4 пушки Д-30 и два самоходных миномета "Нона". Точка.

* Заставы с границы были убраны из опасений, что нашу 102-ю бригаду элементарно блокируют в горах. Такое "подозрительное" решение позже даст пищу для досужих домыслов, что вторжение было подстроено ФСБ. Будто наши власти специально заманили ваххабитов в ловушку, чтобы получить повод к войне. Но это не соответствует действительности. В 1998 году военные открытым текстом заявляли журналистам, что Горный Дагестан для России потерян. Исламские радикалы тогда казались всемогущими. Они наступали по всем направлениям: строили теократию в Афганистане, взрывали дома в Саудовской Аравии и Судане, создавали партизанские зоны в Алжире, Таиланде и на Филиппинах, вторгались в Киргизию, Узбекистан, Таджикистан, Македонию. Все это были звенья одной цепи.

** Позже это даст повод Басаеву утверждать, что все его вторжение в Ботлих - не более, чем помощь попавшим в беду цумадинским "братьям". Но слов из песни не выкинешь. 10 августа Исламская Шура Дагестана приняла т.н. "Декларацию о восстановлении исламского государства Дагестан". В этом документе в частности говорится: "Мы, мусульмане Дагестана, официально заявляем о восстановлении независимого исламского государства Дагестан. Уповая на помощь и милость Аллаха, объявляем о том, что джихад в Дагестане является обязанностью для каждого мусульманина встать на защиту Исламского государства и воевать до полного изгнания неверных с мусульманской территории". Соответственно, было принято решение ввести на всей территории Дагестана военное положение, организовать комендатуры и создать шариатские суды. Кроме того, "Исламская шура Дагестана обращается к исламскому чеченскому государству и народу, как моджахедам и защитникам религии Аллаха, поднявшим знамя Ислама, честь и достоинство мусульманской Уммы, с призывом оказать поддержку мусульманам Дагестана, а также установить прямые отношения с Исламским государством Дагестан, как того требует шариат Аллаха". Это обращение имело целью "узаконить" присутствие на дагестанской земле вооруженных чеченцев.

***Авиаудар по разведданным, основанным на слухах - это симптом болезни. В ближайшие дни наряду с бомбежкой грузинских сел, обычным делом станут удары по своим.

****Ахмадов Хута, уроженец Урус-Мартана, был убит около н.п. Новолакское 5 сентября 1999-го года. Принадлежал к известному в Чечне клану братьев Ахмадовых, известных работорговцев.

*****По воспоминаниям генерала Сидякина, делегация ансалтинцев была послана к Басаеву с его санкции.

Во всех этих российско-чеченских играх оставалась одна неразыгранная карта-джокер: простые люди Дагестана. Как они себя поведут? Встретят ли ваххабитов с распростертыми объятьями, отвернут испуганно лица, или захлопнут перед незванными гостями двери? Никто не мог сказать наверняка. Русские опасались "дагов": непонятный многоликий Дагестан казался продолжением Чечни, Махачкала - новым Грозным. Русских в Дагестане не любили: как захватчиков, как иноверцев, как наследников коммунизма, как тех, кому лучше живется. И в то же время Дагестан тысячью нитей был связан с Россией - не только политическими интересами, но и торговыми. Дагестанцы, в отличие от чеченцев, были терпимее: полиэтничность и долгое соседство заставляли искать компромисс, ценить мир. Дагестан боялся большой войны. Войны боялись и Магомедов, и Хачилаев, и Багаудин. Знали: если начнется - мало никому не покажется.

В то же время дагестанцы сочувствовали чеченцам, сражающимся с "русским агрессором". Дагестанские добровольцы воевали в Чечне с русскими в 1995-96 годах. Дагестан принял 150 тысяч чеченских беженцев. Многие семьи впускали их в свои дома - в том же Ботлихском районе приют нашли 12000 чеченцев.

Не пользовались уважением дагестанцев и власти Махачкалы, погрязшие в коррупции и кумовстве. Это, кстати, был один из главных козырей ваххабитов, выставлявших себя борцами с преступным режимом Магомедали Магомедова. Действительно, социальное расслоение, общее для всей России, в Дагестане приняло невиданный размах. Достаточно сказать, что 80% национальных богатств Дагестана принадлежит 200 семьям, тесно связанными между собой. Безработица в отдельных районах достигала 70% от трудоспособного населения.

Но и ваххабитов в Дагестане не жаловали. Ваххабизм был чужд самой культуре Дагестана, и идеи джихада тоже мало кого привлекали. Свою роль сыграла антиваххабитская компания, развязанная дагестанкоими властями. В 1997 году только сумасшедший мог прельститься выгодами победившей Чечни. И Хаттаб с Басаевым жестоко просчитались в своих надеждах на дагестанцев. Вместо 3000 сторонников, которые должны были откликнуться на их зов, они получили 25000 ополченцев, готовых как один отстаивать свою родину.

Какими словами можно описать реакцию простых дагестанцев на вторжение чеченцев? ОБИДА. Общее мнение было таково: мы их приютили, помогли в трудную минуту, а они пришли в наши дома и аулы с оружием - как враги. На этом фоне сразу поблекли былые разногласия, и даже "федералы", которых здесь недолюбливали, стали казаться чуть ли не родными.

Эта идея - раздать оружие ополченцам - родилась одновременно и у простых амиров, и в Дагестанском МВД. С нею поднялись аж до Анатолия Квашнина, который поначалу ее поддержал. Так, 8 августа местным ополченцам предложили самим позаботиться о себе и даже раздали некоторое количество оружия. Это был не единственный случай: оружие ополченцам выдавали и в других местах. Раздача оружия вызвала резкую реакцию в МВД.

Почти сразу начали создаваться отряды ополчения. Организованнее всех оказались андийцы. Они готовились заранее: достали оружие, оборудовали позиции и установили связь с родственниками на Плоскости. Их вклад в общую победу неоценим. В самый решающий момент, когда Россия просто не успевала перебросить нужные силы в Ботлихский район, андийцы не пустили басаевцев вглубь Дагестана. Другой отряд самообороны был создан в ауле Годобери. На этом участке ополченцы не позволили боевикам перерезать дорогу Ботлих-Агвали.

В Махачкале из числа добровольцев, прошедших Афганистан, была создана так называемая интербригада, в которую вступило около 600 человек. С этой целью была проведена частичная мобилизация. Под Ботлих интербригада прибыла 11 августа.

12 августа совершил свой подвиг ансалтиец Хаджимурад Курахмаев. Воспользовавшись беспечностью боевиков, 16-летний парень овладел автоматом и в упор застрелил четырех человек... За проявленное мужество Хаджимурад Курахмаев был удостоен звания "Герой Российской Федерации" - посмертно.

Его односельчане тем временем сутками просиживали на ботлихской площади перед зданием РОВД, умоляя выдать им оружие, чтобы самим разобраться с обидчиками. Их голоса были услышаны только 20 августа, когда боевые действия близились к концу. Этот отряд участвовал в операции под Тандо.

Однако, поддержка дагестанцев этим не ограничивалась. Не менее весомым был вклад тех, кто кормил солдат и беженцев, переводил деньги на специальные счета, сдавал свою кровь. Сельские джамааты практически подавили деятельность ваххабитов во внутренних районах, исключив их воздейсвтие на ход операции. На этой волне ваххабитов изгоняли из мечетей, дело доходило и до избиений. Так, жители Кироваула заставили местных ваххабитов под угрозой изгнания осудить вторжение в Дагестан и полностью их нейтрализовали.

Дагестанская земля горела под ногами пришельцев.

Рассказывает подполковник Валерий Черников:

Итак, дагестанцы сразу и безоговорочно поддержали Россию в ее борьбе с исламским фундаментализмом. Но федералы поняли это не сразу. Первый день прошел спокойно - за исключением утреннего боя около Рахаты. С Басаевым была достигнута договоренность не открывать огонь до тех пор, пока район боев не покинут местные жители. Эта договоренность была выполнена обеими сторонами.

Федералы использовали возникшую паузу с большой пользой для себя: к исходу 7 августа в Ботлих удалось подтянуть отставшие роты новороссийцев и оборудовать позиции около местного аэродрома, заминировать к нему подступы. Боевики тоже провели день в рытье окопов - хотя им-то как раз медлить было нельзя.

Ночь с 7 на 8 августа прошла спокойно. Было немало беспокойств по поводу того, что боевики могут обойти позиции с флангов и перерезать дорогу на Буйнакск. Но все обошлось.

На следующий же день - 8 августа, - в далекой Москве произошло событие, кардинально изменившее ситуацию в Дагестане. Ельцин своим указом сместил с поста премьер-министра Сергея Степашина и назначил на его место Владимира Путина. В Кремль пришел человек, который вскоре заявит, что готов преследовать террористов где угодно: "Найдем в сортире - и в сортире замочим!". С колебаниями было покончено. Федералы стали действовать решительнее, тем более что к этому времени полностью прояснилась позиция дагестанцев.

8 августа на дороге Ботлих-Агвали под обстрел вертолета попали дагестанские милиционеры. К счастью, никто не пострадал, но одна из опор ЛЭП сверзилась в ущелье и весь Цумадинский район был обесточен. Тем же днем по сведениям Дагестанского МВД вертолетчики обстреляли отряд милиции Ботлихского РОВД (без указания района обстрела). Милиционеры только собрались обедать, открыли банки сгущенного молока и сели в низине между холмами. Вертолеты прошли над их головами на бреющем полете. Один круг, второй. Некоторые в предчувствии чего-то привстали, попытались отойти. Удар, еще удар! Четыре трупа - мгновенно. Восемь раненных и контуженных.

Эта история имела продолжение.

В целом 8 августа был продолжением прошедшего дня. Федералы ограничивались обстрелами и минированием, Басаев продолжал ползучее наступление, заняв к исходу дня Шодроту и Зиберхали.

В Тандо тогда стояли тридцать ботлихских милиционеров, трое из них были местные. Десантники про них знали, и были уверены, что с этой стороны они прикрыты...

В пять вечера на блокпост Тандо из райотдела милиции пришла машина и забрала матрасы, а самим служивым велели взять все оружие и идти в Ботлих пешком. Ближе к полуночи, когда аксакалы в Тандо еще не спали - сидели на площади возле здания местной администрации, здесь неожиданно появились двадцать вооруженных мужчин. У каждого был автомат, у каждого второго 'шайтан-труба' (гранатомет), у всех рации 'воки-токи'. Опешившим от неожиданности тандийцам кто-то из них сказал: 'Салам, мусульмане'.

К середине ночи сельчане разошлись по домам, а с рассветом все до последнего человека ушли из родных домов, не взяв с собой никаких вещей, кроме документов. Все то время, что длилась операция, они провели на площади под окнами ботлихского РОВД, тщетно прося дать им оружие. Это были чабаны и крестьяне, отлично знавшие свою землю, но военные вспомнили о них только через двенадцать дней.

Тот самый пост корректировщиков, о котором говорит генерал Сидякин, тоже куда-то "испарился", так как утром 9 августа боевики уже сидели на высоте "Ослиное ухо". Воспользовавшись этой дырищей в нашей обороне, они подтянули ПТУРы. Стоявшие внизу вертолеты были прекрасной целью. В одиннадцатом часу вертолеты на земле были обстреляны: боевики снимали все на пленку и потом запустили информацию в СМИ. Кадры обошли весь мир: на них чеченцы с поразительной легкостью, как на учениях расстреливали винтокрылые машины. В результате Ми-24 и Ми-8 взорвались, незначительные повреждения получили 2 Ми-8 и один Ми-26. Погибли Герой России подполковник Юрий Наумов (заместитель командира полка), старший лейтенант Гаязов (летчик-штурман) и сержант Ягодин. Кстати, уничтоженный Ми-8 был тем самым вертолетом, на котором буквально за полчаса до обстрела в Ботлих прилетел Квашнин. Это были первые потери армии в войне.

Кто отдал преступный приказ о снятии блокпостов в Тандо и на "Ослином ухе"? Какими соображениями при этом руководствовался? Ведь любому более-менее соображающему в военном деле человеку понятна вся важность этих объектов. Тандо и "Ослиное ухо" с двух сторон запирали вход в Ансалтинское ущелье, угрожающе нависая над нашей обороной в Ботлихе. Отсюда было удобно как обороняться, так и наступать. Я не могу сказать, узнаем ли мы когда-нибудь фамилии тех предателей, но кровь людей, погибших здесь в августе 1999 года - на их совести.

Ночь с 9 на 10 августа прошла без происшествий. Армейские спецназовцы, переброшенные в Ботлих накануне по воздуху, в эту ночь ходили в разведку к той высоте, откуда прилетели ракеты - собирали сведения, проводили рекогносцировку.

В 4.00 10 августа батальон 7-й воздушно-десантной дивизии, действующий в Ботлихском районе, начал выдвижение в сторону "Ослиного уха". Операцией командовал лично Булгаков. К полудню батальон вышел на исходные позиции и занялся их оборудованием. В огневой контакт с противником десантники пока не вступали, но с наступлением темноты боевики активизировались. Подобравшись к позициям батальона, они обстреляли их их из минометов и стрелкового оружия (около 22 часов). Под огонь попал также КНП Булгакова.

В тот же день, как стало известно, часть боевиков покинула Ботлихский район и вернулась в Чечню. Боевики мотивировали свой поступок, что они пришли защищать мусульман, а мусульмане их не поняли. Сами муджахеддины, которым перед операцией хорошенько промыли мозги, не были готовы к тому, что увидят. Многие искренне считали, что идут в землю кафиров - делать джихад.

10 августа первых успехов добилась фронтовая авиация.

Таким образом, к исходу 10 августа федеральные силы завершили развертывание и теперь были готовы к ведению активных действий.

*Пять пунктов Трошева обнаруживают его полное непонимание ситуации. Тремя сотнями десантников взять в кольцо два села было невозможно - да и горные условия не позволяли. Сил для размещения гарнизонов в близлежащих аулах тоже не хватало. Первая группа спецназа прибыла в Ботлих только 9 августа, а дагестанский ОМОН Булгакову не подчинялся. Единственное, что мог Булгаков - это обстреливать боевиков из орудий и наводить на них авиацию. Однако, отсутствие корректировщиков и достоверных разведданных снижали эффективность этих ударов. Летчики например, как вольные стрелки, работали тогда по принципу: увидел внизу шевеление - ударил. Отсюда неизбежные ошибки, которые удалось ликвидировать только к декабрю 1999 года.

**Этот пример хорошо демонстрирует ту степень недоверия, которую оказывали друг другу две ветви власти. Неприязнь армейцев и милиционеров была всегда. Однако, война - это не футбол, а десантники и омоновцы - не ЦСКА и Динамо. К сожалению, многие этого не понимали. Не доверяли генералы и местным жителям. Такие предложения, как создание фильтрационных пунктов, "вытягивание мужиков" из сел и т. д. вряд ли способствовали налаживанию отношений. Но постепенно взаимное недоверие проходило, хотя окончательно изжить его не удавалось.

***В других источниках вместо танков фигурируют то БТР, то БМП. В указываемый период на вооружении у чеченцев находились всего лишь 2-3 танка, да и те использовались больше как тягачи. Шариатская Гвардия имела БТРы и БРДМ (т.н. Бамутский батальон).

Девять андийских сел административно входят в состав Ботлихского района. Их жители числят себя единой этнической группой, называемой андийцами.
Андийцы в быту очень похожи на аварцев, но андийский язык отличается от аварского, а по своему менталитету, культуре, обычаям андийцы все же ближе к чеченцам. И экономически андийские села тоже были больше связаны с Веденским районом Чечни, чем с Ботлихом.
Зная независимый и гордый нрав андийцев, помня о сохранившемся обычае кровной мести, чеченцы старались с ними не конфликтовать. И в годы беспредела - 1996-1999 - бандитами из андийских сел не был похищен с целью выкупа ни один житель. А на попытки похищения скота андийцы всегда отвечали жестко: находили конкретных виновников и забирали у них скота намного больше. Когда же в марте 1999 года чеченцы сожгли шесть андийских хуторов, то андийцы ответили уничтожением тринадцати чеченских.
Но подобное было редкостью, так как на протяжении многих веков андийцы с чеченцами жили дружно. Во время первой чеченской кампании - 1994-1996 годов - в каждом андийском доме жили от 10 до 30 беженцев из Чечни, которых андийцы обеспечивали не только жильем, но и питанием.

О готовящейся акции ваххабитов в Дагестане андийцы узнали загодя и стали к ней готовиться. Оборону андийских аулов возглавил начальник милиции города Хасавюрта подполковник Умахан Умаханов, уроженец андийского селения Риквани. Умаханов уже тогда был личностью известной. В 1994 году один сумел нейтрализовать вооруженного бандита, а в 1996 году вырвал из лап Радуева под Первомайским несколько десятков заложников. В том числе и новосибирских милиционеров. Правой рукой Умаханова был другой известный андиец - Сулейман Сулейманов, кандидат юридических наук. Оружие андийцы добывали и по официальным каналам, и неофициально. Особенно в этой роли засветился председатель общества "Анди" Мисирбег Шахрурамазанов. Более сотни карабинов СКС для ополченцев он получил через руководство Республики. Но автоматы, пулеметы, гранатометы и боеприпасы к ним андийцы закупали на свои деньги. Причем в основном на рынках самой Чечни. Со слов бывших ополченцев, автомат Калашникова тогда стоил 16 тысяч рублей. Чтобы купить автомат, андийцу надо было продать две коровы.

На андийском направлении действовал брат Шамиля Басаева, Ширвани. Он должен был выйти в тыл федералам и перерезать трассу Буйнакск-Ботлих. Но как только 8 августа боевики подошли к Гагатли, путь им преградили 4 старика, одетых в "парадную форму": в красных кафтанах с гозырями, в папахах, башлыках, чунях и при кинжалах, причем правая рука каждого из стариков лежала на рукоятке оружия. По неписаным кавказским законам это означает: "Ты нежеланный гость в моем доме..."

Обе стороны застыли в неподвижности: андийские ополченцы - около своих аулов, чеченцы - на подступах к ним. 12 августа по данным радиоперехвата, между Шамилем и Ширвани Басаевыми состоялся радиообмен. Шамиль просил брата Ширвани любой ценой прорваться в Андийском направлении, так как у него сложилась критическая ситуация. В ответ на призывы Шамиля, Ширвани Басаев в ультимативной форме потребовал от представителей джамаата Гагатли обеспечить ему коридор для продвижения в Ботлихском направлении, на что ему был дан категорический отказ. По скоплениям боевиков под командованием Ширвани Басаева, сконцентрированных на дагестанской территории недалеко от Гагатли федералы нанесли ракетно-бомбовый удар.

13 августа около шести часов вечера басаевцы по трем направлениям пошли на Гагатли. Первым их увидел пастух Ахмед Увейсов. Пожилой андиец бегом добрался до позиций ополченцев и предупредил об опасности. Вместе с ополченцами бой приняли и 10 махачкалинских омоновцев, прибывших на подмогу. Омоновцы, рассредоточившись среди ополченцев по 2-3 человека, сыграли большую роль в организации обороны.

Интересно, что ветеран Великой Отечественной войны 80-летний андиец Расул Бекмирзаев сказал: 'Не стреляйте первыми. Пусть начнут чеченцы'. И когда те открыли огонь по автомобилю, развозящему продовольствие на позиции, андийцы приняли бой.

Главные события разворачивались на отрогах Земляной горы между Гагатли и Риквани. Бой продолжался до утра 14 августа. Не хватало патронов - скатывали на головы боевиков горящие автомобильные покрышки. По слухам, тогда погибли 20 ваххабитов. У андийцев был убит молодой парень Исмаил Исмаилов, два дня как отпраздновавший свою свадьбу. Причем Исмаилов погиб не от пуль боевиков, а во время налета российской авиации.

И в дальнейшем андийцы несли потери большей частью из-за "дружественного огня". В конце концов они попросили прекратить использовать авиацию, так как летчики постоянно ошибались и наносили удары по своим.

15 августа около Гагатли и Риквани произошел бой между ополченцами и милиционерами с одной стороны и боевиками - с другой. Погибли один милиционер и два ополченца, было ранено 6 сотрудников милиции. Потери среди боевиков составили 21 человек. Боевики также потеряли машину "Урал" и были выбиты с одной из высот. В самый критический момент, когда у ополченцев кончились боеприпасы, они устроили горный обвал - атаки боевиков сразу прекратились.

16 августа ополченцы под командованием Сулеймана Сулейманова подорвали машину, на которой ехал Ширвани Басаев. Младший брат террориста ? 1 получил ранение, которое скоро воспалилось гангреной - через несколько дней он умрет. Его место занял Хункар-Паши Исрапилов.

В тот же день ополченцы наконец-то получили подкрепление. На подмогу прибыл мотострелковый батальон 102-й бригады Внутренних войск под командой полковника Валерия Егорова. Мотострелки имели задачу сбросить противника с перевала Харами и перерезать дорогу, идущую на Ведено.

Группы армейского спецназа, вышедшие вперед под покровом ночи, обнаружили, что на господствующих высотах перевала Харами у экстремистов остались в основном дежурные огневые средства, наблюдатели. Главные силы ушли на отдых в Чечню - благо она совсем рядом. Решили не медлить, брать высоты штурмом.

Боевики не ожидали такого со стороны российских солдат. Многие из "духов" были застигнуты врасплох. Мотострелки метр за метром под огнем боевиков продвигались вверх. Порой доходило до рукопашных схваток. Очень помогали "спецы" из 22-й бригады, особенно один снайпер, который не давал боевикам даже головы поднять.

18 августа боевиков выбили с их позиций на горе Оншитлигун. А к 9 утра 21 августа бойцы полностью очистили перевал Харами. Операция прошла на редкость удачно. Бригада не потеряла одного бойца! В результате проведенной операции было уничтожено 28 боевиков, один взят в плен.* Захвачено большое количество огнестрельного оружия и боеприпасов, которые были приготовлены для ведения долгосрочных позиционных боев с федеральными силами.

Батальон расположился лагерем над дорогой, ведущей в Ведено. До Чечни по прямой - несколько сотен метров. Все соседние высоты контролировались мотострелками, оборона самого лагеря тоже надежная. Минометы, приданный танк Т-72, на главных сопках - 6 застав. Боевики, конечно, делали вылазки, но каждый раз их отбивали. Мотострелки прочно Веденскую дорогу.

Захватив перевала Харами, федералы заперли боевиков в Ботлихе.

*Ризван Абсабеков, уроженец н.п. Бачиюрт Шалинского района Р. Чечня попал в плен 15 августа

ВЫСОТА ЗАТМЕНИЯ

11 августа 1999 года высоту "Ослиное ухо" накрыла зловещая тень: начиналось солнечное затмение. Десантники рыли окопы в полный рост, то и дело поглядывая в небо. Они уже знали, что скоро им предстоит штурмовать высоту на западе. И каждый, наверное, гадал: что же завтра?

Мистика!

Около 15.30 штабной Ми-8 запросился на посадку в район ВПУ Ботлиха, но авианаводчик запретил, так как площадка простреливалась боевиками. Команду экипаж не выполнил. И только вертолет сел, как по нему был выпущен снаряд. В результате погиб офицер ФАПСИ, ранены три генерала - Якунов, Кузнецов и Ракитин. Пилот и штурман сильно обгорели.

Удуговцы на сайте Кавказ-Центр глумились по этому поводу:

Что и говорить: горькие слова, тем более, что в них кроется немало правды.

15 августа летчики майор Орлов и майор Андрей Анощенков скончались. Три генерала с одинаковым победительным именем, - Виктор, - слава Богу, выжили. Кроме них на борту находились два офицера ФАПСИ со спецаппаратурой и два солдата сопровождения из отряда спецназа 'Русь' - рядовые Алексей Осипов и Андрей Дробин...

Это еще одна темная история, о которой военные очень не любят распространяться. Подобному действительно трудно найти объяснение. Все свалили на летчиков: мертвые сраму не имут. Но летчики, скорее всего, выполняли приказ: ведь неспроста же Оленченко приезжал тогда встречать генералов.

"Ослиное ухо" острой занозой сидело в наших позициях. Это была лысая сопка западнее Ботлиха, высота над ложем около 500 метров. Имеет две вершины с отметками 1361,5 и 1622,5. С нее боевики контролировали все передвижения, вели разведку; вечером 10 августа именно отсюда был обстрелян КНП Булгакова. Без взятия этой проклятой высоты нечего было и думать о дальнейшем наступлении. Казанцев, только что отозванный из отпуска, поставил перед десантниками задачу: занять высоту 1622,5.

11 августа, 8.20

В течение дня 12 августа "федералы" вели спорадический обстрел высоты из артиллерии и "Градов", долбили вертолетами. В то же время артиллерия и авиация работали по окраинам аулов Ансалта и Шадрота. Басаев, почувствовав приближение кризиса, торопил своего брата Ширвани, действующего в Анди.

К исходу дня расположение боевиков в Ботлихском районе было таково: 150 человек окопались на восточной окраине Ансалта, 100 - на восточной окраине Рахата, по 150 в Тандо и на горе Хамиль-Эн.

12 августа на помощь к федералам из Махачкалы подоспели 700 ополченцев т. н. Интербригады под командованием Шамиля Асланова. Ополченцы заняли позиции от Красного моста до Годоберийского ущелья. Таким образом, десантники освобождались для других задач, точнее задачи: овладения "Ослиным ухом"

Сводный отряд в составе парашютно-десантной роты, усиленной разведательным взводом, расчетом АГС-17 и минометом М-82, в количестве 63 человек под командованием комбата Костина поздним вечером скрытно выдвинулся к "Ослиному уху" с задачей захватить его, оборудовать опорный пункт и обеспечить корректирование ударов авиации и огня артиллерии по позициям боевиков в населенных пунктах Ботлихского района: Рахата, Ансалта и Шадрота.

В 5 утра 13 августа 1999 года десантники атаковали противника и захватили позицию его боевого охранения на нижней вершине 1361,5. Боевики вынуждены были отойти. Тем не менее, они продолжали контролировать господствующую высоту 1622,5. Закрепившись на рубеже, майор Костин организовал охрану и оборону своих подразделений. "Духи" полезли через полтора часа. Они хорошо понимали, что кафирам подкрепления до темноты ждать не приходится: все пространство внизу простреливалось кинжальным огнем. Но десантники цепко держались за позиции. Костин, управляя огнем отряда, заставил басаевцев отступить на исходную позицию. В 8.30 противник начал обстрел нижней сопки: хлестко стреляли снайперские винтовки, строчили автоматы и пулеметы, ухали разрывы гранатометов, выли мины. Десантники отвечали из всех стволов. Сильно помогала артиллерия, которую корректировал специально взятый наблюдатель.

Минут сорок спустя Костин был ранен, но продолжал управлять боем. Он чувствовал: боевики вот-вот предпримут новую атаку. Она началась в 10.30. Стянув все резервы и перегруппировавшись, ваххабиты пошли на штурм. С каждой минутой бой принимал все более ожесточенный характер. На рубеже первого взвода противник приблизился вплотную, завязалась рукопашная схватка. Возникла угроза прорыва линии обороны. В результате прямого попадания мины в окоп командно-наблюдательного пункта были тяжело ранены командир роты, его заместитель и артиллерийский корректировщик. В этой критической ситуации Сергей Костин возглавил резерв и повел его навстречу врагу, после чего атака боевиков захлебнулась, и они были отброшены назад. В ходе боевой операции майор Сергей Костин из стрелкового оружия лично уничтожил 12 боевиков, но и сам получил смертельное ранение.

Указом Президента РФ от 10 сентября 1999 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, гвардии майору Костину С.В. присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

Это официальные сведения. Но они как всегда не полны и не до конца верны. Во второй атаке боевики вплотную приблизились к нашим позициям, стали закидывать их гранатами. Сверху прицельно били снайперы, сыпались мины, не давая поднять головы. В конце концов десантники не выдержали и бросились бежать вниз по склону. Четверо уже не успевали уйти, сражались до последнего, пока их не "загасили" одного за другим. Вынести погибших из ущелья, куда их тела были сброшены боевиками, смогли лишь спустя две недели. Только тогда стало ясно, что трое погибли сразу, четвертого парня, раненного в руку, моджахеды добили прикладами.

Итак, отцы-командиры бодро отрапортовали наверх, что задача выполнена, высота 1622,5 в наших руках - в сводке при этом фигурировали только четверо убитых и 13 раненых. Но это ложь. По словам Н. Гродненского, после боя в штабе произошла безобразная сцена: многозвездный стратег, уже доложивший об успехе операции, обложил десантников трехэтажным матом и назвал их трусами. Донесения менять не стали: официально высота находилась под нашим контролем.** Но "Ослиное ухо" еще не до конца собрало дань кровью.

После того, как десантников сбили с позиций, во второй половине дня артиллерия начала обстрел боевиков на окраинах Ансалта, Рахата, Шадрота и Ашино. Вертолетами Ми-24 был нанесен удар по скоплению боевиков у аула Рахата.

День 13 августа стал переломным. Планы Хаттаба и Басаева по овладению Ботлихом были окончательно похоронены: они никак не ожидали такой быстрой реакции федералов. В Дагестане ваххабиты оказались в полной изоляции. Даже в самой Чечне зрело недовольство. Руслан Гелаев и муфтий Ахмад Кадыров обратились к Масхадову с требованием выступить против ваххабитов и чужестранцев с оружием в руках. Пожалуй, для Масхадова это был бы наилучший выход. Но он только ограничился заявлением, что чеченцы в Дагестане не воюют, и все это - внутреннее дело России.

На международной арене Хаттаб и Басаев потерпели полное поражение. Ни одна страна мира не поддержала их. Запад резко осудил "повстанцев"; арабы заявили, что Россия в своем праве. Похоже, что с этого дня Шамиль Басаев и Хаттаб воевали и отдавали приказы по инерции - в победу они уже и сами не верили. 14 августа вслед за Хаттабом покинул своих людей Шамиль Басаев - поднимать против неверных народ Чечни, как он выразился. На позициях он больше не появлялся.

Разумнее всего для чеченских командиров было бы вывести людей из Дагестана и сохранить силы. Но - гордость не позволяла! И бои продолжались.

В ночь на 14 августа на перевале Ансалта штурмовой авиацией был уничтожен автобус с боевиками, который направлялся на помощь к своим товарищам, находящимся на ансалтинском участке.

14 августа контртеррористическая операция в Дагестане продолжилась. Артиллерия и авиация громили позиции боевиков везде, куда могли дотянуться. В течение дня фронтовая авиация нанесла 19 ракетно-бомбовых ударов по позициям и скоплениям боевиков у населенного пункта Кенхи, развилкам Хой и Зиберхали, по перевалу Харами, а также в районе базы отдыха "Голубое озеро".

В связи с тем, что экстремисты несли потери, полевые командиры стали вербовать молодежь в чеченских населенных пунктах на войну в Дагестане и перебрасывать их на помощь отрядам, воюющим в Ботлихском районе. 14 августа из Урус-Мартана в сторону Шароевского района, далее через ущелье в сел. Ансалта (Дагестан), были отправлены 2 автомашины ГАЗ-66 с зенитными установками на борту, несколько КамАЗов с автоматчиками, боеприпасами и продовольствием и 4 грузовых ДЖИПа со снайперами. Во время передвижения колонны в районе Макажой (ЧРИ) два Ми-24 (ведущий экипаж - Юрий Борисков) нанесли по ней удар. В результате были уничтожены один грузовик с зенитной установкой и КамАЗ с боевиками.

В тот же день наконец-то в стане федералов утвердилось единоначалие. Командующим Объединенной группировкой войск был назначен генерал Казанцев.

Ночь с 14 на 15 августа в районе боевых действий прошла относительно спокойно: перестрелок практически не было. Рано утором 15 августа, в 5:20, штурмовая авиация и вертолеты возобновили авиаудары по позициям боевиков в Тандо, Ансалта, Рахата и на андийском участке. В 14.20 авиация нанесла удары по высоте над Шадрота, занятой боевиками.

16 августа операция продолжилась. В течение дня по ваххабитам производились массированные артиллеристско-минометные удары при поддержке штурмовой авиации, которая нанесла в течение дня 18 ракетно-бомбовых ударов. Производилось минирование возможных путей отхода противника.

Работниками Ботлихского РОВД было задержано 14 человек по подозрению в пособничестве боевикам. В Махачкалу прибыли отряды Мурманского, Сыктывкарского и Нижегородского ОМОНа. В Дагестан дополнительно направлены 450 человек из состава 32-й Ульяновской бригады воздушно-десантных войск и батальон 147-го ПДП 7-й ВДД - т. н. ставропольские десантники.

Воспользовавшись паузой, боевики осуществили смену людей на переднем крае. Это была обычная для них практика. Повоевавшие отряды отводились на отдых и пополнение, их заменяли свежие люди.

Затишье кончилось 17 августа. В этот день овладеть Тандо в первый раз попытался 696-й батальон 136-й бригады. Тандо - маленькое горное селение с тремя сотнями жителей, расположенное на крутом склоне горного кряжа примерно посередине между ложем и вершиной. Подступы к Тандо снизу защищают многочисленные лощины; таким образом к селу ведут несколько "мостов" с тропинками. Единственная доступная для машин дорога вилась между скал безымянной высоты с отметкой 1483,3 (солдаты прозвали ее Паровозом), нависавшей над Тандо с востока.

План предусматривал действия с 3 направлений. Первая рота должна была пройти понизу, ущельем, с целью отвлечь огонь противника на себя, рейдовый отряд во главе с комбатом (третья рота) должен был нанести фланговый вспомогательный удар с западного направления. Основная задача выпала на долю второй роты: прорыв в село по горной дороге. Но перед атакой не была проведена разведка, в ходе штурма огневая поддержка ограничилась несколькими артиллерийскими выстрелами, неэффективными и чуть не накрывшими своих. Выяснилось, что БМП-1, состоящие на вооружении батальона, абсолютно непригодны к применению в горных условиях и поэтому сильно уязвимы.***

С самого начала все пошло не так как планировалось. Первая рота почти сразу была остановлена. По пересохшему руслу реки рота во главе с замкомбата майором Сергеем Пелипаем двинулась к аулу и наткнулась на хорошо организованную засаду. Сразу же встали несколько БМП - и тут на мотострелков обрушилась лавина огня. Били из-за каждого камня. В головную "коробочку" попали сразу две кумулятивные гранаты. На броне сидело пять саперов - их разметало по ущелью будто картофелины. Командиру саперов, старшему лейтенанту Виталию Мариненко оторвало руку и ногу. Ему было поручено в случае осложнений выставить минное поле. Друг Виталия, Алексей Булава видел его жуткую смерть. Мариненко, еще не понимая, что с ним произошло, потянулся к коробке с "монками", а вместо левой руки обрубок дымится. Тогда уж до него дошло, что однорукому с минами не сладить. Подобрал АКС, культей придавил ствол к земле, чтобы не дергался, открыл огонь. Его пытались вытащить, но боевики не пускали - стреляли по всему, что шевелится. Тело Мариненко нашли только через восемь дней, когда взяли Тандо...

"Духи" в тот раз крепко вцепились в мотострелков. Только высунул голову из укрытия - сразу выстрел или очередь. Ни взад, ни вперед. Выручил командир разведчиков лейтенант Роман Сидоров. Огонь его БМП-2 прижал боевиков к земле. Под его прикрытием солдаты потихоньку поползли в тыл. А вот самому Сидорову не повезло. Мина из гранатомета угодила в двигатель, машина встала. Лейтенант получил ранение. Наложив жгуты и сделав укол промедола, приказал водителю выбираться из подбитого БМП. Сам сел у пушки...

Ведя прикрывающий огонь, обескровленная первая рота отошла назад и закрепилась на одной из тактических высот.

Что же касается третьей роты (рейдовая группа), то она попросту застряла на скатах горного кряжа и никакого влияния на ход боя не оказала.

Вечером при свете тусклой лампочки офицер рекогносцировочной группы старший лейтенант Воронин записал в Журнале боевых действий: 6 сожженных БМП, 34 погибших, несколько десятков раненых. Только во второй роте из строя выбыло больше половины состава: 17 убитых, 30 раненых. Последний ЗИЛ-доходяга с ранеными только что ушел на Ботлих. "Хорошо вертолетчики прикрыли, - вздохнул Воронин, - а иначе страшно и подумать..."

В пресс-центре объединенной группировки журналистам сообщили, что в бою около Тандо погибло 8 и ранено 20 военнослужащих - боевики признали смерть четырех своих. Шамиль Басаев заявил, что все попытки российских антиисламских сил пробиться к высоте близ Тандо полностью провалились. "Враг понес катастрофические потери и скрылся в Ботлихе", - отметил Басаев.

Однако и боевикам в тот день крепко досталось. Действующий около Тандо полевой командир с позывным "Абдурахман"**** по рации запросил помощь у Зелимхана Яндарбиева и Мовлади Удугова. Он упоминал, что у него большие потери.

18 августа главные события развивались на "Ослином ухе". И снова вперед пустили десантников. На этот раз решение было правильным: обойти высоту с флангов и блокировать боевиков наверху, а затем расстрелять из артиллерии и минометов. Дело в том, что боевики при каждом артналете покидали окопы, оставляя одних наблюдателей и укрывались на противоположном склоне, который был недоступен для снарядов. Десантники должны были взять этот склон под обстрел.

Рано утром 18 августа Ми-8 забросил передовую группу в тыл к боевикам. Полковник Николай Майданов вел вертолет чуть ли не у самой земли, прячась от зенитки, расположенной на вершине горы. Пригодной площадки там не было, но Майданов знал, что делает. Еще с Афганистана опытные летчики использовали полупосадку, когда вертолет передними колесами упирается в кромку над обрывом, а задние висят в воздухе.

Высадка проходила под непрерывным обстрелом боевиков. Десантники едва успели рассредоточиться, как их накрыли свои же "крокодилы". Подробности разворачивались на глазах не у одних генералов - десятки ботлихцев, забравшись на крыши домов следили за происходящим.

Рассказывает житель Ботлиха Магомед Махмудов:
Это видели сотни людей. Вертолет высаживает на Хамиль-Эн десант и тут же поднимается в воздух. А через 15 минут подлетает второй вертолет и расстреливает их ракетами и из пулеметов. Все, кто наблюдал это, закричали в один голос. Десантники даже успели выпустить несколько сигнальных ракет - мол, свои, но это их не спасло. А Хаттаб как сидел наверху, так и продолжал сидеть и косить наших ребят. Ни за что не поверю, что его нельзя было достать с воздуха - ведь даже мы их видели!

Боевики плотно насели на новороссийцев. Чтобы укрыться от огня бойцы вжимались в скалы под самым обрывом, прыгали как горные маралы - здесь было непростреливаемое пространство.

Первыми на выручку зажатой в горах группе поспешили 50 новороссийцев во главе с подполковником Олегом Рыбалко - все кто оставался в строю на тот момент. Одновременно Шаманов срочно перебрасывал под "Ослиное ухо" ставропольских десантников из 247-го ПДП 7-й ВДД, только недавно прибывших в Ботлих.

Ваххабиты устроили ему "афганский крест": отрубили правую руку и левую ногу и бросили на солнцепеке. В расправе над десантником особо отличился дагестанец Гасан Солтанмурадов. Правосудие настигло его только в апреле 2001 года...

Тем временем, остальным удалось соединиться с отрядом подполковника Рыбалко. Но тут как в пословице: голову вытащили - хвост увяз. Рыбалко и пятьдесят его бойцов сами оказались в полуокружении. Связи со штабом никакой, да еще и командира тяжело ранили.

Михаил Мальнев и сегодня отчетливо помнит близкие разрывы, свист осколков и пуль. Поднимаясь все выше и выше, он стрелял из гранатомета по укрытиям боевиков...
А потом - удар и словно обожгло ногу. В глазах на мгновение потемнело. Лежа, оглядел себя, пошевелился - вроде бы цел. А в метре - воронка от мины... Двинулся дальше и только тогда ощутил усиливающуюся боль в ноге... Укол промедола. Помощь товарищей. Трудный спуск с горы. А потом вертолетом - в лагерь и далее в буйнакский госпиталь. Осколочное ранение стопы и голени оказалось серьезным...

...К вечеру Миненкову и его взводу поставили задачу найти новороссийцев и вывести их из-под огня. По дороге разведчиков несколько раз обстреливали боевики. Приходилось останавливаться и пережидать. Ответить - обозначить себя и не выполнить задачу. Пройдя два километра, наткнулись на трех солдат и офицера, которые несли на плащ-палатке раненого подполковника. Люди были настолько измотаны, что им самим нужна была помощь. Миненков отрядил пятерых бойцов, чтобы те довели их к своим. Дальше пошел с четырьмя солдатами.
До района, где должны были находиться новороссийцы, оставалось метров четыреста. К тому времени уже стемнело. Взводный в ночной прицел смог рассмотреть людей с оружием. Выкрикнул числовой пароль.
- Мы не знаем пароль! - закричали оттуда.
- Ты кто? - начал уже открыто действовать Миненков.
- Вороной!
Так называли одного из офицеров батальона.
- Андрюха, тогда скажи первую букву фамилии своего лучшего друга, который отдыхает в Пятигорске, - продолжал осторожничать Михаил.
Еще не известно, может, ему в тот момент боевик к виску пистолет приставил. В "ночник" с такого расстояния лица не рассмотришь.
Вороной назвал фамилию полностью. Только тогда разведчики подошли. Правда, долго пришлось втолковывать их командиру, что приказано отходить.
- Не верю! - упрямо твердил он.
Связались по рации разведчиков с командиром дивизии. Тот подтвердил. Выходили до утра.

На следующий день ставропольцы продолжили операцию. Ситуация повторялась с точностью до нюансов: боевики пустили десантников в ущелье и там их заперли. Но теперь огонь стал менее плотным: боевики экономили боеприпасы. После полудня над ущельем закружила пара Ми-24. Это было прикрытие. Грузный Ми-8 появился не сверху, а снизу - из пропасти. Летчик в кабине помахал рукой.

Этим летчиком был полковник Николай Майданов.

После второй ходки десантники 'размечтались': нам бы сюда что-то серьезное, например "зушку". Майданов все понял. Но как ее доставить? Это ведь не автомат, а настоящая пушка - громоздкая штука. В 'вертушку' не влезет. Значит, надо тащить на тросах. 'Восьмерка' подняла в воздух зенитку - покачалась с минуту, - и полетела по ущелью, поднимая клубы горячей пыли и чуть ли не цепляя грузом землю. Снизу - вверх...

Помощь вертолетчиков пришлась кстати: теперь уже десантники прижали басаевцев и потихоньку начали подбираться к их позициям, отрезая попутно пути к отступлению. К вечеру "чехи" не выдержали и сбежали.

Высота 1622,5 стала нашей.

В боевых действиях в Ботлихском районе сводный ПДБ 7-й ВДД потерял 25 человек только убитыми. "Новороссийцев" отводили на отдых. В окопах расположились ставропольцы: в помощь им из Ульяновска перебрасывался батальон 32-й парашютно-десантной бригады.

* Как только не издевались в боевых сводках и в мемуарах над названием этой горы: Алилен, Алиленд, Алилец, Элилэн. Еще называли высотой 1622,5 или высотой 1361,5 - из-за двух ее вершин. Настоящее название этой горы - Хамиль-Эн, что в переводе с аварского на русский означает "Ослиное ухо".

** Геройскими реляциями и наградными листами высшее командование старалось "замазать" свои неудачи. Легенда об успехе 13 августа победно утвердится во всех анналах - ее, в частности, активно распространяет Виктор Казанцев.

***Об этом знали еще афганцы. Медленная 75-мм пушка БМП-1 имеет малые углы возвышения и не может обстреливать нависающие вершины. Кстати, новороссийские десантники оставили свои "бээмдэшки" в Каспийске, так как в горах проку от них тоже мало.

****Возможно, это сам Хаттаб, одно из имен которого - Хабиб Абд-аль-Рахман

Нельзя сказать, что на Ботлихском направлении бои велись исключительно в районе Тандо и у высоты 1622,5. Столкновения с боевиками происходили на разных участках. Начиная с 8 августа артиллерия и авиация наносили беспрерывные удары по н п. Рахата, Ансалта, Шадрота, Зиберхали, а также по сопредельным районам Чечни. Удары следовали один за другим, плотность и интенсивность огня были высоки.

12 августа боевики провели разведку боем около Годобери, но тут их ждали ополченцы и милиционеры. В бою экстремисты потеряли до 6 человек убитыми, среди ополченцев трое получили ранения.

14 августа около Годобери произошло боестолкновение между боевиками и объединенными отрядами ополчения и милиции. У убитых боевиков нашли карты отдельных районов Дагестана, ксерокопии, а также список отряда некоего Аудара и инструкции для спецподразделений. Была захвачена радиостанция, с которой был зафиксирован разговор двух неустановленных абонентов. Один из них предъявлял требование об оказании им помощи от Масхадова, а в случае отказа угрожал о прекращении боевых действий. Им ответили, что на подмогу выслано около 100 человек и три грузовые автомашины с боеприпасами.

Рассказывает подполковник Валерий Черников:
Запомнил бой под Ботлихом четырнадцатого августа. Энэр (начальник разведки) 136-й - умница мужик - с первых дней воюет инициативно, грамотно. Навязывает "чечам" свою волю, гнет их. Так вот, ночью он с отрядом выдвинулся в лесистое ущелье, тянущееся в сторону границы. Организовал засаду. Под утро дозор доложил о подходе боевиков. По подсчету тех было раза в четыре больше, чем наших. Энэр принял решение пропустить боевиков в глубь ущелья, вызвать на них огонь артиллерии и развернуть засаду фронтом к ним в тыл. При точно скоординированном артналете боевики понесли такие потери, что были деморализованы и, собрав раненых и убитых, развернулись в сторону Чечни. Здесь их и ждала засада. Умелое использование преимуществ рельефа местности, минирования и средств огневого поражения позволило полностью рассеять бандформирование. Побросав убитых и даже тяжело раненных, боевики разбежались. В общей сложности на месте боя разведчики насчитали шестьдесят семь трупов. Собрав трофейное оружие, отряд без потерь (один боец был легко ранен) вернулся в расположение своей бригады. Амуниция и документы убитых позволили сделать вывод, что в засаде был разгромлен один из элитных отрядов Хаттаба. Если бы все так воевали, как этот "энэр"...

Вообще, в Годобери сложилась интересная ситуация. Здесь верховодил прапорщик Ботлихского РОВД Дибиргаджи Магомедов. Он и еще шестеро милиционеров - вот и все, что смогли отрядить федеральные силы на это направление. Тем не менее Д. Магомедов не смутился и присоединил к своему маленькому отряду годоберийских ополченцев. Судя по всему, он был неким горским вариантом барона Мюнгхаузена. В его отчетах фигурируют сотни уничтоженных бандитов (десятки из них - лично Магомедовым) и огромное количество захваченных трофеев. Бравый прапорщик одновременно умудрялся оборонять Годобери, штурмовать "Ослиное Ухо" и охранять сразу всех российских генералов - так как своей охране они не доверяли. Будучи многократно ранен, Д. Магомедов оставался в строю и даже одерживал в рукопашном бою личные победы над врагами. Бандиты якобы прозвали его "Красной шапочкой" - за краповый берет, который он никогда не снимал, - и давали за его голову 25000 долларов. За многочисленные заслуги перед отечеством Д. Магомедов был удостоен высокого звания "Герой Российской Федерации". При том, что большинство его подвигов являются вымыслом, он вполне заслужил свою награду, так как сумел организовать оборону родного аула и до подхода 136-й бригады отбивал все попытки ваххабитов занять Годобери.*

Участок между Годобери и Миарсо занимали ополченцы махачкалинской интебригады. 13 августа здесь задержали наблюдателя ваххабитов. В тот же день разведгруппа "афганцев" Магомедрасулова и Омариева совершила вылазку в район басаевцев и уничтожила две огневые точки. В дальнейшем махачкалинцы вели разведку и наблюдение, помогали артиллеристам, таскали снаряды и выполняли обязанности связных.

Бои шли и на другом фланге "Ботлихского" фронта. Начало им положила попытка боевиков 16 августа расширить район боевых действий на восток. По разведданным небольшие группы басаевцев появились около высокогорных аулов Тасута, Чанко. Взводу армейского спецназа капитана Юрия Федорова было поручено выбить боевиков из аула Тасута и закрепиться там. В проводниках шли местные милиционеры.

Федоров принял решение группой из шести человек спустится в село и освободить заложника. В Тасуту заходили со стороны кладбища. Разведчиков заметили и обстреляли. Добежали до сарая, где временно укрылись. До сумерек отстреливались: в селе оказались не три наемника, а гораздо больше. Но уходить было поздно.

Разведчики верили в своего командира. Ротный был молодым, но опытным. На задания всегда ходили вместе. Каждый раз выводил Федоров свою группу из-под обстрелов - потерь до сих пор не было. "Надо отходить по темноте, - сказал Федоров, - а то мы здесь совсем сядем". Дмитрий Никитин из сарая выскочил первым. Наверное, это и спасло - боевики среагировали с опозданием, - пули чиркнули по брувстверу канавы после того, как туда нырнул Никитин.

Вторым побежал Федоров. Маленький пятачок открытого пространства для него оказался роковым... Остальные выбрались без помех - потерь больше не было. Мелкими перебежками группа спустилась вниз, к своим. Вынесли и тело командира.

Утром спецназовцы вернулись в Тасуту. Но аул был пуст: боевики ушли, не приняв боя. В селении нашли труп ваххабита. По сведениям жителей, тут их было немного - не больше отделения.

Тасута была первым населенным пунктом, освобожденным федералами в Ботлихском районе. Случилось это на двенадцатый день после начала боев...

21 августа отдохнувшим новороссийским десантникам было поручено занять позиции на высоте 1361. При этом предполагалось, что серьезного сопротивления десантники не встретят. К горе шли ущельями и узкими тропами около десяти километров. Каждый нес по три боекомплекта. Передвигались всю ночь с 21 на 22 августа. К утру группа достигла Годобери. Выслали вперед дозор. Около самой вершины дозор наткнулся на секрет врага, начался встречный бой. Командир решил обойти с левого фланга позиции боевиков. Маневр прикрывал пулеметчик Александр Брюхин. В какой-то момент боевики сосредоточили на нем весь свой огонь. Брюхин был ранен и умер не приходя в сознание. Когда же десантники пошли в атаку, они обнаружили, что высота пуста. Боевики бежали.

Все эти стычки, конечно, не определяли ситуацию, хотя в них и гибли люди. Главные события разворачивались около Тандо. Наконец, вспомнили о беженцах, сидевших в ожидании на центральной площади Ботлиха: раздали униформу, автоматы, пулеметы, предупредили, чтобы были готовы.**

Общий штурм был назначен на 22 августа. Главная роль отводилась ополченцам, которых поддерживали мотострелки 136-й бригады и танки, поставленные на прямую наводку.

Итак, первая атака на Тандо захлебнулась: ополченцев отвели назад. Вперед выдвинулись мотострелки, началась артподготовка.

Из статьи в "Белорусской деловой газете":
Бой за Тандо не утихал. Артиллерийские удары сменялись налетами боевых вертолетов. Что-то непохоже, что в горах остались лишь отдельные группки боевиков, которые бегают как козлы по горам. Те, что засели в Тандо и еще в четырех укрепленных местах, не бегали, а тоже огрызались прицельным огнем. Уже погибли пятьдесят российских солдат, больше сотни ранены...
От передовых позиций мотострелкового батальона медленно шел солдат. Впрочем, из-за густо пропыленной униформы нельзя было определить его звание и даже сколько ему лет. Одной рукой он на весу придерживал большой кокон, опутавший другую руку. Кровь проступала сквозь бинты и капала на густую дорожную пыль. С трудом объяснив, что руку ему посекло минометными осколками, попросил закурить. Лишь подойдя к нему вплотную, мы увидели перед собой мальчишку лет восемнадцати. Закурив, молоденький мотострелок побрел в сторону медсанбата. Там помогут, если потребуется - отправят в стационарный госпиталь в Буйнакск или самолетом еще дальше.
Рядовые Сергей Нестеров, Айдах Нигматуллин, Александр Комбеев, Дмитрий Акимов расположились на обед под боком своей БМП. Они со своим подразделением прибыли в Ботлих десять дней назад и попали на войну, о которой до этого ничего не знали. Их рота держит позиции на той самой высоте Ослиное Ухо. Предательское, тяжелое место. БМП орудием и пулеметом поддерживает десантников: снайперские пули и осколки оставили отметины на броне. Ребята уверяют, что у них только один раненый. И все это благодаря командиру роты. Он, как заботливый отец, бережет их, под огнем боевиков действует очень обдуманно. Наверное, лучшей аттестации для офицера придумать нельзя. Солдаты наотрез отказались называть фамилию этого офицера. Это и правильно, здесь почти все офицеры ходят без знаков различия, а на вертолетах закрашены бортовые номера: есть данные, что бандиты разыскивают семьи летчиков и мстят им...

После интенсивной артподготовки мотострелки пошли в атаку. БМП и танки, стоявшие за их спинами, вели огонь с места, прикрывая штурмовые группы. Боевики начали стрелять с расстояния в 200 метров. Огонь был плотным, но малоэффективным. Лейтенант Воронин наметил себе цель: рыжего здоровяка в тельнике (он всякий раз вставал перед стрельбой), по всей видимости, недюжинной силы. Даже при стрельбе 'от пояса' выпущенные им автоматные очереди ложились на местности ровной дорожкой, будто и не было у его оружия отдачи. 'Этот - мой'. Дождавшись, когда пулеметчик вновь встанет из-за укрытия, короткой очередью сразил наповал.

Вперед продвигались с трудом. На склоне, за незначительной складкой местности, задержались на 'пятачке'. На площадке в два десятка квадратных метров 'скучковалось' человек двадцать пять. Шаг в сторону из-за укрытия - немедленный ответ снайпера. Кто-то (из местных, наверное) предложил обойти его позицию. 'Вдоль склона есть тропа. По ней можно подняться в Тандо. Ликвидируем снайпера - расчистим путь'.

Это была чистой воды авантюра, но там, под пулями на склоне, все воспринималось иначе. Да и что за сила - один снайпер, если есть возможность его взять. Вшестером обошли по тропе Тандо, пролезли в дырку в ограждении. Справа глухая внешняя стена. Слева - хозяйственные постройки. Над ними по принципу 'террасы' жилые дома. Бойцы не прошли и пяти метров, как рядом шлепнулись на землю две ручные гранаты. Едва успели заскочить в ближайший сарай - раздались два взрыва, слившиеся в один.

'Заметил, гад', - процедил сквозь зубы один из бойцов. Почему-то все были уверены, что засевший в Тандо снайпер - один, без прикрытия. Лишь позже бойцы поняли, что снайперы у чеченов в одиночку не работают: или в паре, или с автоматчиками на флангах.

Осмотрелись в занятом сарайчике. Большое помещение. Из него две двери в комнаты поменьше. В одной, почти под потолком узкий лаз, выходящий на второй ярус 'террасы'. Это был шанс - вылезти и взять снайпера с тыла. Воронин перебросил автомат за спину, подтянулся к окну. Вдруг снаружи, совсем рядом треснула черепица. Воронин спрыгнул, сдернул автомат. Первая очередь - по ногам. Вторая - контрольная. "Возвращаюсь к бойцам, говорю: Задача выполнена. Выходим'. И тут началось!

В той комнате, откуда вышел Воронин, одна за другой разорвалось восемь гранат. А дальше было пять часов обороны. С небольшими перерывами в ту самую отдушину снаружи всовывалось до пяти автоматных стволов. Огонь велся при одном нажатии спускового крючка, до полного расхода магазина. Следом летели гранаты. Несколько минут перерыва, и грохот повторялся вновь. Но при всей своей кажущейся подготовленности боевики оказались не 'профи'. Они не учли, что помещения с обороняющимися мотострелками гораздо ниже их, стоящих наверху. Потому град выпущенных пуль лишь вспахивал пол в центре комнатушки.

Им еще повезло, что у "духов" не было ничего серьезнее гранат. Иначе бы и костей не собрали. Мат и угрозы раздавались и со стороны двери, и в единственное окошко под потолком. А чуть позже, сменив 'гнев на милость', они стали предлагать солдатам выдать офицера в обмен на жизнь.

Часа через три стрельба стала утихать. То ли выдохлись, устали, то ли боеприпасы пошли на убыль. В затянувшихся перерывах бойцы Воронина стали засыпать. Сказывалась предшествовавшая бессонная ночь, жара, голодный день. 'Не спать. Не спать!' - устало повторял Воронин, уже, наверно, не столько для бойцов, сколько для себя.

Вдруг: 'Русские свиньи, сдавайтесь. Все равно всех перебьем. Федералы вас бросили, они ушли, и никто уже не поможет'. Затем - абсолютная, давящая на уши тишина.

И правда, нарастало гнетущее ощущение одиночества, брошенности, безысходности. Тревогу добавило осознание: боеприпасы на исходе.

- Сколько гранат осталось? - поинтересовался Воронин.

Нашлось две "эфки" и пара дымовых шашек. Негусто - с учетом, что и патронов в магазинах кот наплакал.

Все как один решили идти на прорыв.

Быстро согласовали план действий: сначала бросаются 'эфки' - вправо и влево - в окно, держащее под прицелом весь уличный коридор. Ф-1 - гранаты мощные, хорошо расчистят путь. Следом - дымовые шашки. Под их прикрытием - рывком до пролома в стене.

В окно попасть не удалось. 'Эфка' разорвалась под ним, на земле. Но поднятая пыль, смешавшись с дымовой завесой, создала густую пелену...

...Бойцам своего взвода, до сих пор находившимся на 'пятачке' на склоне горы, группа Воронина свалилась будто снег на голову. И тут же укрытие мотострелков накрыл шквал огня из Тандо: по ним 'работали' все - автоматчики, снайпер, расчет АГС. Но об истинной численности боевиков, засевших в населенном пункте, можно было лишь догадываться.

Возобновлять попытки штурма небольшими, к тому же измотанными силами укрепленного населенного пункта было глупо. Пришлось отойти...

"Товарищ полковник, - докладывал замкомбригу Игорю Егиазарову о возвращении с операции старший лейтенант Воронин. - Подразделение с поставленной задачей не справилось."

Ответ старшего офицера Сергею услышать не довелось. Со стороны к строю мотострелков подошел командарм генерал Владимир Шаманов. Обращаясь к замкомбригу, спросил: "Этот старший лейтенант был в Тандо, в том самом доме? Представьте его к Герою!"

Пожав руку Воронину, генерал Шаманов ушел. "За что такая честь, товарищ полковник? - растерянно спросил Егиазарова Воронин. - Ведь мы задачу не выполнили." "Ты из ада вышел. Без потерь. Тебе этого мало?"

В этом, опять неудачном для нас бою, участвовали танки отдельной танковой роты. Танки продвигались на удалении 200-250 метров вслед за цепью, обеспечивая огневую поддержку мотострелкам. Такая тактика (в отличие от предыдущей атаки, когда были сожжены шесть БМП) позволила до минимума сократить потери. И все же Т-72 майора Китлаева наскочил на противотанковую мину. Сорвало гусеницу. Под огнем танкисты взялись устранять повреждения - но тут как раз пехота не выдержала и стала пятиться. Танкисты могли бы покинуть машину и уйти со своими, но они остались, снова укрывшись за броней. Несколько часов после этого экипаж Куракина огрызался огнем из пулеметов и пушки. Чуя легкую добычу, боевики подбирались все ближе. 8 раз били они из гратометов РПГ-7 по неподвижной цели - спасала пассивная защита. В боекомплекте оставалось шесть снарядов, когда подоспела подмога. Раненый танк Куракина на буксире оттащили в тыл.***

После очередной неудачи решено было бойцов вперед не посылать - поберечь жизни. У федералов еще оставались козыри: вакуумные бомбы.

Те, кто хоть раз видел действие вакуумной бомбы говорят, что это зрелище страшное. Даже если наблюдать его издалека. Над местом, куда падает бомба, появляется большой огненный шар - бесшумный, потому что грохота не слышно. Оружие почище напалма. От нее не спасет ни пещера, ни броня, ни крепкий блиндаж, ни тем более окоп. Заряд несет в себе специальный горючий аэрозоль, который при первом, подготовительном взрыве бомбы проникает во все щели, растекаясь по местности. Подобный эффект происходит, когда вы брызгаете освежителем воздуха - запах распространяется по всей квартире. Потом срабатывает второй взрыватель и поджигает аэрозоль. Огненный шар - не что иное, как горящий аэрозоль. На последствия взрыва вакуумной бомбы лучше не смотреть: все живое превращается в пепел. В объеме взрыва выгорает кислород, образуется область низкого давления, в которую со всех сторон устремляется воздух. Поэтому-то у вакуумного взрыва нет воздушной волны и всего, что с ней связано.

Тогда же родился еще один миф под названием "эффект (синдром) Тандо". Суть в том, что будто бы "чехи" с тех пор стали до судорог бояться наших одиночных самолетов - разбегались как зайцы. А все из-за вакуумных бомб.

Правда это, или нет - неизвестно. Дело в том, что к утру 23 августа Тандо был пуст. С оговоркой: возможно пуст.

Словам дагестанского ополченца вторит сайт КавказЦентр, но это источник крайне сомнительный. Возможно, боевиков и успели предупредить - утечка информации из наших штабов шла рекой. Возможно, они понесли потери и ушли, решив не пытать судьбу. Словом, наши Тандо не захватывали: 23 августа сразу после бомбардировки мотострелки вошли в разрушенный аул без единого выстрела.

Из статьи Алексея Бабакина в "Российской газете":

... федеральные силы в лице махачкалинского СОБРа, Новороссийской десантной дивизии, местного ополчения и милиции взяли Тандо.

Картина, которую оставили после себя частично погибшие, а частично ушедшие в горы боевики, ужасная. Первое, что обращает на себя внимание -- огромное количество трупов коров, буйволов и ослов. На буйволах и ослах боевики по горным тропам привозили оружие и боеприпасы из Чечни.

Коровы же принадлежавшие ранее местным жителям частично были убиты в результате действий федеральной артиллерии и авиации, а частично зарезаны боевиками. Вернувшиеся в свои села беженцы ужасно сокрушались тому, что скотина была заколота "не по-мусульмански", дело в том, что у всех трупов буйволов и коров были отрезанны только задние ноги, остальное-же просто было выброшено на землю. "Так с мясом поступать нельзя" -- говорили жители Тандо и Ансалты.

Но трупы скотины были не единственным сюрпризом, оставленным жителям боевиками. В Тандо не осталось ни единого жилого дома, разрушенны все хозяйственные постройки, селение перерыто окопами, траншеями и линиями сообщений. Не осталось ни метра земли не нафаршированного осколками снарядов, но самое неприятное заключается в том, что и развалины домов и вся земля вокруг буквально нашпигованна неразорвавшимися снарядами, и минами. Положение усложняет то, что металлоискатели не могут обнаружить взрывоопасные предметы из-за того, что всюду "фонит" от осколков, а примитивным металлическим щупом в скальном грунте не очень-то поорудуешь.

* Информация о расстреле российским вертолетом дагестанских милиционеров около Годобери, вероятно, исходила от прапорщика млилиции Дибиргаджи Магомедова.

**Использование гражданских в современной войне - это подлость. Генералы не имели на это ни морального, ни тем более юридического права. К тому же на руки ополченцам выдавали только устаревшее оружие, заранее обрекая их на большие потери. Необученное, не имевшее четкой структуры, хотя и патриотически настроенное ополчение было легкой добычей для боевиков. Вообще, ополчение - это некий акт отчаяния, последнияя мера. Но на дворе ведь был не 1812 год, и не 1941-й... В Ботлихском районе к этому времени сосредоточилась уже 7-тысячная группировка, которой было по силам самостоятельно справиться с боевиками. Мне неизвестно, какими именно принципами руководствовались наши отцы-командиры. Скорее всего, хотели сберечь солдат... Но задача Армии - это охрана граждан, а не использование их в качестве щита и тарана. Дальнейшие события подтвердили всю сомнительность этого решения.

***Сейчас боевой Т-72 ? 520 занял свое почетное место в музее Кубинки.

23 августа пресс-атташе ваххабитов Магомед Тагаев сделал заявление, что в Ботлихском районе не осталось ни одного моджахеда, и федералы ведут войну с тенями. Сергей Ястржембский немедленно опроверг эту информацию. Действительно, Шамиль Басаев накануне отдал приказ своим отрядам отходить от Ботлиха, но этот приказ нужно было еще выполнить, а любой, кто воевал знает, как нелегко оторваться от вцепившегося в тебя противника. Ситуация в стане ваххабитов осложнялась еще и тем, что российская авиация господствовала в воздухе, минировала дороги и тропы, и днем любое передвижение граничило со смертельным риском. 23 августа боевики ушли только из Тандо, Рахата и Ашино, но в других аулах, - Шадрота, Зиберхали, Ансалта, - они все еще присутствовали. При этом на путях предполагаемого выдвижения федералов боевики ставили растяжки и мины, устраивали пулеметные и снайперские гнезда, - словом делали все возможное, чтобы замедлить наступление наших войск.

Шодрота "зачищал" 20-й отряд спецназа. Это была первая в его недолгой истории боевая операция. В сильно разрушенный аул заходили на рассвете 24 августа. По дороге к селу сняли 25 "монок". Впереди - взвод лейтенанта Игоря Головатюка. В разведке отряда только профессионалы.
По дороге в село их ждали, боевики намеревались дать бой. Тактика старая. Они рассчитывали встретить колонну, заблокировать ее и расстрелять. Но спецназ выдвигался рассредоточенно, выслав вперед саперов и разведку, занимая по пути все высоты. И басаевцы ушли.
Вскоре над аулом взвился триколор. Поднял его заместитель командира первой группы старший лейтенант Дмитрий Артеменко. В селении из местных жителей оставалось всего человек десять. Они провели отряд по улицам, показывая дома, в которых сидели боевики.
Первая операция спецназовцев завершилась полной победой. Этот день отвоевали без потерь. Вечером спецназовцы вышли из Шодрота, заняли господствующую высоту, где и устроились на ночлег.
В тот же день отряд ульяновских десантников занял Зиберхали.*

Сбив боевое прикрытие боевиков, десантники расположились в Зиберхали - точнее в том, что осталось от Зиберхали. Деревня стояла почти полностью разрушенной, дома - без крыш, окон и дверей. Местные жители расположились лагерем километрах в двух, дожидаясь, когда им разрешать вернуться в свои дома. Сергею пришлось наслушаться разных слов, одни русских солдат благодарили, другие с ненавистью спрашивали: зачем вы сюда, на свою смерть, явились?

На 25 августа планировалась зачистка аулов Рахата и Ансалта. Она должна была проводиться силами Пермского ОМОНа и спецназовцев из 20-го отряда. Неизвестно по какой причине омоновцев и "спецов" перемешали, создав из них около десятка подразделений по 10 человек. На "боевое слаживание" отвели пару часов. А тут выяснилось, что и танков не будет. В результате утром пермяки поднесли командирам сюрприз: сразу девять человек отказались идти на зачистку. Среди них - командир роты и командир взвода. Им предложили положить рапорты на стол, что и было исполнено по возвращению в Пермь.

По рассказам участвовавших в зачистке, по правилам тактики обследовали только первые дома, а дальше шли как попало - время поджимало. В дома просто заглядывали. Никакого выравнивания. Кто-то ушел вперед, кто-то где-то отстал. Да и в "разгрузках", которые весят килограммов по пятнадцать, не очень-то попрыгаешь.

К счастью, обошлось без стрельбы. Прикрытие боевиков ушло ночью на пяти КаМАзах.

Операция подходила к концу. Но несмотря на официальное окончание боевых действий в Ботлихском районе, люди продолжали погибать. В основном на минах, в изобилии натыканных повсюду. 25 августа в Тандо на противотанковой мине подорвался танк: экипаж получил контузии. Были и другие инциденты - например, с подрывом в тех же краях милицейского "уазика".

28 августа на засаду нарвались асбестовские спецназовцы.

Несмотря на окончание боевых действий, напряжение на чечено-дагестанской границе сохранялась. 10 сентября небольшая группа боевиков попыталась проникнуть в Ансалтинское ущелье, но была рассеяна минометным огнем.

Уход отягощенных награбленным добром боевиков 25 августа вызвал новые вопросы. Как и в Цумади, они отступили почти без противодействия с нашей стороны. А между тем, возможности для их разгрома были. Помимо господства в воздухе, 102-я бригада на перевале Харами контролировала участок дороги на Ведено. Это был единственный возможный маршрут для отступления из Ансалтинского ущелья. Конечно, Басаев при крайней необходимости мог бы увести людей через хребет Кашкерлам - тропы там были, - но тогда пришлось бы бросить автомобили, тяжелое вооружение, боеприпасы и т .д. Да и с ранеными по горам особо не побегаешь. И - тем не менее...

Простые дагестанцы недоумевали и возмущались, что боевикам так запросто дали сбежать. Подозревали, что все это неспроста.

Омар Асхабов (Ботлих):
...Мы видели, как они колонной и совершенно не прячась двинулись в долину сразу за Ансалтой. По этой долине проходит дорога в Чечню. Ополченцы немедленно связались по рации с военными: боевики уходят, поднимайте вертолеты! У нас нет соответствующего приказа - вот что нам ответили. В тот вечер стояла мертвая тишина, даже пистолетных выстрелов не было...

Мажид Гамзатов (Рахата):
...над дорогой, по которой они уходили, нависает большая скала. Один залп с воздуха - и дороги больше нет. Одного вертолета было бы достаточно, чтобы не выпустить ни одного из них - вместо этого выпускают всех до единого.

Такое впечатление, что в действия военных снова вмешалась политика: уж слишком часто мы наблюдали подобное в первую войну. Однако, возможно и другое. Отцы-командиры пошли на это сознательно: ведь еще Скобелев говаривал, что башибузукам лучше всегда оставлять лазейку - спокойнее будет... Видимо, Шаманову и Казанцеву не улыбалось снова, как в Тандо, штурмовать горы и они дали Басаеву "коридор". Выше мы уже имели возможность убедиться, как генерал Сидякин 7 августа заключал с двуличным Басаевым договор о прекращении огня. Так что прецеденты имелись...

Впрочем, пресс-центр сообщил, что при отступлении боевиков в сторону Ведено 25 августа вечером у Голубого озера были сожжены три автомашины...

*При выдвижении на позиции в ночь с 21 на 22 августа пропал без вести ульяновский десантник сержант Юрий Меновщиков. Как выяснилось, он был взят в плен и позже перевербован боевиками. Принял ислам и новое имя Абдулла, вступил в состав экстремистской партии "Ярмук". Убит 20 февраля 2005 года в Нальчике.

Ботлих явил миру нечто особенное, чего ни до, ни после него не наблюдалось. По степени концентрации красных лампасов на квадратный километр операция в Ботлихском районе не знает равных. Всех вдруг со страшной силой потянуло в стреляющий Дагестан. Наконец, после Хасавюртовского унижения можно было вздохнуть полной грудью: на фронт, на фронт едем! На фронт ездили как на курорт - набраться впечатлений. Была и другая причина: прилагательное "боевой" к званию "генерал" сильно способствует в карьере.

Схема же была проста до безобразия. К примеру, принимается решение: выдвинуть в Ботлих сводный батальон 7-й ВДД. Естественно, назначается комбат со своим штабом. Командир полка тоже отставать не хочет - ведь там сражаются его ребята, там сейчас труднее всего! За штабом полка подтягивается штаб дивизии, за штабом дивизии - штаб армии. И так далее: по нарастающей.

А что такое штаб? Это ведь не просто командир, начштаба и адъютант. Штабу для работы нужны и офицеры-аналитики, и связисты, и рота обеспечения, и взвод охраны, и много еще чего... И так - за спинами ста тридцати десантников, - вырастает армия штабных.

А ведь свои штабы были и у ВВС, у МВД, ФСБ, МЧС, ФАПСИ, Генпрокуратуры, пресс-службы(!) - разве что флота не хватало. Вот и получалось, что в группировке - семь тысяч, а воевать как бы и некому. Но хуже, что вышло как в той пословице про дитя и семь нянек. - ведь на войне всяк мнит себя стратегом. Один за другим с разных сторон сыпались противоречивые приказы, создавались рабочие группы по решению каких-то важных проблем, объявлялись пресс-конференции, пятиминутки и большие заседания... Толку же от всего этого было до обидного мало - при том, что все были страшно заняты. В штабах царил бардак.

Рассказывает подполковник Валерий Черников:
У нас, как всегда, слишком много командиров и начальников. Количество генералов и полковников превосходит количество ротных и взводных. И каждый считает себя "спецом", каждый старается "уточнить", "внести", "усилить". По-моему, воевать и командовать должны реальные боевые командиры. И чем меньше у них за спиной будет таких "советников" и "прикомандированных", тем больше будет порядка и тем выше эффективность.

Но вот беда: командующий ВА генерал Ефименко таких авторитетов не знает. Для него царь и бог - главком ВВС. Выяснилось это 7 августа, когда Ефименко была поставлена задача (начальником Генштаба, между прочим!) заминировать с воздуха возможные пути отхода боевиков в Чечню. Приказ выполнен не был. Когда возмущенный Трошев позвонил Ефименко и потребовал объяснений, тот выдавил что-то насчет плохой погоды, а потом вдруг заявил, что будет выполнять задачу только по письменному приказу Главкома ВВС. Пришлось срочно связываться с заместителем Главкома ВВС генералом Михайловым...

И так - во всем. Милицейские чины в Дагестане смотрели в рот Магомедову, Овчинников слушался Рушайло, Трошев подчинялся то Квашнину, то Казанцеву. В самый разгар боевых действий сменилась верхушка 58-й армии: на место Сидякина сел Шаманов. Объединенная группировка войск всем своим видом живо напоминала армию Революционной Испании. Видя такое дело, андийские ополченцы решили уподобиться анархистам и выбрали своих атаманов - то есть полевых командиров, - среди которых были и омоновские офицеры, и кандидаты наук.

В первые дни в Ботлихе командовал неизвестно кто - то ли Булгаков, то ли Сидякин. Но вскоре Булгаков оттеснил Сидякина, который к тому времени получил назначение в Уральский округ... В то же время на самого Булгакова со всех сторон сыпались приказы - Трошева из Ростова, Казанцева из Махачкалы, Квашнина из Москвы. А тут еще промелькнула информация, что за операцию отвечает генерал МВД Голубев... Только к 14 августа эта муть начала постепенно оседать. Командующим Объединенной группировки войск стал Казанцев со штабом в Махачкале, а 16-го в Ботлих прибыл Шаманов, назначенный на должность командующего 58-й армии.

Три (!) генерала отдают приказ командиру подразделения из 14 человек. Причем, приказ бредовый. К счастью, боевиков на высоте не было. Ни двухсот, ни даже одного. Миненков начал подозревать, что ему с бойцами устроили "прогулку". И в самом деле, через несколько часов пришлось стратегическую высоту бросить: новосибирские десантники под "Ослиным ухом" попали в отчаянное положение - надо было выручать...

При таком количестве генералов - жди наград, примета верная. Звезды и ордена посыпались как из рога изобилия.* Ведь награды не только отличали одних, но и покрывали других... В чем, например, заключается мужество горящего заживо вертолетчика? Мужества там не было. А было - боль, ужас, шок сослуживцев, слезы родных... И тем не менее, летчику посмертно присуждают Орден Мужества - чтобы лишних вопросов не задавали.

На награды в Ботлихе не скупились. Скупились на другое.

Приказ о назначении боевых пришелся на 25 августа. Конечно, офицеры и солдаты повеселели. Тогда они еще не знали, что просто так ничего не дается - и деньги в первую очередь. Впереди еще будет распоряжение начальника Генштаба от 16 апреля 2001 года ? 180/3/313, "запрещающее утверждать приказы на выплату военнослужащим денежного вознаграждения за фактическое участие в боевых действиях". Впереди - отписки, сиденья под кабинетами, хождения по судам, шумные пикеты у штаба СКВО в Ростове-на-Дону...

Полным ходом из штабов шла утечка информации. Иногда это приводило к казусам, как например 8 августа, когда Басаев побоялся идти на "два батальона" в Ботлихе, но чаще имело тяжелые последствия. Например, экстремисты поименно знали наших летчиков, не были для них секретом и позывные нашей авиации. Боевики выходили прямо на летчиков Ил-76 и угрожали жечь их "стингерами" на подлете к Махачкале. Раздавались угрозы и в адрес самих летчиков. Экипаж одного из таких "транспортников", подвергшийся давлению со стороны боевиков, долго не хотел подниматься в небо, а поднявшись, вернулся с полпути в Таганрог.

*За полтора месяца боев в Дагестан Золотую звезду получили 161 человек - почти столько же, сколько за 10 лет войны в Афганистане.

Кто первым первым поставил этот диагноз - неизвестно. Но сравнение получилось удачным, и его начали тиражировать все кому не лень. А с раковой опухолью известно что делают - вырезают. Тогда, в августе 1999-го нашлось немало хирургов, готовых встать у операционного стола. Да вот только забыли, что болезнь-то предпочтительнее лечить терапевтическими методами... Крови меньше. Более того: доктора поначалу бодренько говорили, мол все нормально, пациент скорее жив, чем мертв; это потом, когда приперло, схватились за ножи.

Религиозный экстремизм в Дагестане вырос не на пустом месте. После крушения советской системы, в Дагестане (да и во всей стране в целом) появился идеологический вакуум, который принялись заполнять различные религиозные течения. 90-е годы в России прошли под знаком возрождения традиционных религий - но кроме того, буйно расцевели тоталитарные секты. В мусульманском Дагестане это был ваххабизм.

Ваххабизм по своей природе радикален. Джихад с неверными красной нитью проходит через все его учение. Все утверждения, мол ваххабиты стали экстремистами из-за "марионеточного режима" М. Магомедова, который не хотел с ним вести диалог - все это не соответствует действительности. Однако, непопулярность Председателя Госсовета и его окружение в народе, способствовала развитию ваххабизма.

Почуяв угрозу со стороны ваххабитов, власти начали создавать в их лице образ врага. И когда произошло Вторжение, по всеу Дагестану пошла раскручиваться охота на ведьм. Причем в этой охоте народ и власть как никогда были едины. Сейчас об этом порядком подзабыли - но тогда инакомыслящих изгоняли из мечетей, секли на майданах нагайками, гнали с работы, бросали в обезьянники и карцеры. И не за преступления - только лишь за степень "бородатости лица". Конституция Российской Федерации, где черным по белому записана свобода исповедания, была грубо попрана. Между ваххабизмом и терроризмом поставили знак равенства. Но если быть до конца последовательными, тогда и Саудовскую Аравию стоило записывать в террористическое государство - там ведь тоже у власти стоят ваххабиты.

Какие же причины заставляли десятки молодых парней пополнять ряды муджахедов? Думается, таких причин было много, но среди них едва ли можно поставить на первое место осознание новым поколением дагестанцев преимуществ единобожия. За их радикальным решением, как правило, скрывался социальный протест. Большинством из них владело стремление изменить скучную монотонную действительность, в которой они оказались в силу обстоятельств. Практически каждый, обучавшийся по системе Талибан, горел желанием покончить с несправедливостью и беззаконием и, конечно, с коррумпированным чиновничеством.
Неблагополучие в постсоветском обществе Дагестана и других республик Северного Кавказа носит вопиющий характер. Молодежь теряет жизненные ориентиры. Далеко не все могут получить высшее образование. Поступить в университет, да еще по той специальности, которую хотелось бы приобрести, без финансовых средств или помощи влиятельных родственников практически нереально. Найти работу или выехать за пределы Северного Кавказа также может далеко не каждый. Поиски себя в замкнутом пространстве, каким становится родная республика, приводят некоторых на криминальную тропу, но кто-то выбирает и иной путь. Большинству представителей молодого поколения хочется, чтобы хотя бы их дети жили в справедливом государстве, в обществе, свободном от коррупции, разврата, наркомании и т.д.

Ваххабизм - это по сути форма выражения протеста. Учитывая общее недовольство народа, со временем он мог превратиться в серьезную угрозу для режима Магомедова. Если бы эта борьба происходила в рамках закона, все могло бы обернуться по другому - и тогда мы не увидели бы зачисток в Кадарской зоне. Но что произошло - то произошло. История не терпит сослагательных наклонений.

Наряду с религиозной оппозицией в Дагестане сущаествовала светская - ее возглавляли братья Хачилаевы и мэр Хасавюрта. Однако клан Магомедали Магомедова не давал им развернуться. Дело в том, что по Конституции Дагестана Председатель Госсовета избирается не всенародным голосованием, а голосованием Госсовета, где у Магомедова всегда было послушное большинство. Так что известный рейд Хачилаевых на Махачкалу в 1998 году был вызван не желанием свергнуть правительство, а добиться изменения в Конституции. Позже Надиршах Хачилаев публично раскаялся в своем поступке. Однако рейд на Махачкалу поставил братьев Хачилаевых в один ряд с экстремистами. На Хачилаевых было заведено уголовное дело; более того, в СМИ их "обвенчали" с ваххабитами и чеченскими террористами. В сентябре 1999 года дошло до того, что появились свидетели, собственными глазами видевшие, как Надиршах Хачилаев в Карамахи стреляет из "Фагота" по наступающим русским. Одновременно сотни других людей видели Надиршаха Хачилаева в Новолакском районе в штабе дагестанских ополченцев. Время показало, что правы были вторые. Хачилаевы не имели ничего общего ни с Карамахи, ни с Басаевым.

В октябре 1999 года Надиршах Хачилаев будет арестован, объявит голодовку, и вскоре выйдет из тюрьмы - в самый разгар антитеррористической компании. Следствию станет ясно, что обвинения против него были сфабрикованы. Вскоре после этого Надиршаха Хачилаева убьют у порога собственного дома...

Таким образом, все, что происходило в Карамахи - происходило без участия Надиршаха Хачилаева. А происходило вот что.

В конце 80-х годов в Дагестане тут и там стали появляться бородатые люди, заявлявшие, что страну надо очистить от беззакония, а законом сделать Шариат. В условиях полного разрушения всех ориентиров во время Перестройки их голоса были подхвачены многими. Ваххабизм, давно исповедуемый в Горном Дагестане, начал свое движение на Плоскость. Для Кадарской зоны ваххабизм был новым явлением. Все начиналось со странника-иорданца Мухаммада Али, который однажды появился в селении и организовал клуб по изучению ислама. Очевидно, что в этот период ваххабиты не выводили на первое место джихад. Но почти сразу обозначился конфликт между исповедующими традиционный суфизм и ваххабитами. Дело в том, что ваххабизм очень четко делит мир на "наших" и "не наших". Мусульманин, который совершает хадж, слушает амиров, пьет вино - уже не мусульманин. И поэтому долг любого правоверного - направить заблудших на путь истинный. Таким образом, ваххабизм определенно претендовал на господство во всех сферах человеческой жизни. Ваххабизм не признавал родового права (что было очень важно для дагестанцев), старшинства аксакалов и т.д. - то есть посягал на традиционные ценности. Авторитетами были только Коран и Шариат. Вся жизнь человека - вплоть до позы во время сна, - была строго регламентирована.

90-е годы во многих джамаатах (общинах) шла борьба тарактистов и ваххабитов. В большинстве случаев противоборствующие стороны достигали соглашения на паритетных началах: вы сами по себе, мы сами по себе. Отмечались и совместные намазы в мечетях - например, в Цумадинском, Казбековском районах. Со временем ваххабиты стали претендовать на власть не только внутри своих джамаатов, но и во всем Дагестане, так как в их учении было заложено построение Исламского государства. Почувствовав угрозу с этой стороны, власти развязали антиваххабитскую компанию.

Из-за своего радикализма ваххабиты не могли привлечь в свои ряды слишком много сторонников. В основном они пополнялись за счет безработных, наркоманов, авантюристов всех мастей и т. д. Другие приходили в ваххабизм из-за того, что он провозшлашал построение справедливого общества - того, чего им так не хватало в жизни. Безусловно, попадались и искренние приверженцы Ваххаба, но таких было ничтожное меньшинство.

Большинству ваххабитских джамаатов пришлось идти на компромисс с властями и тарикатистами. В этом отношении карамахинский джамаат уникален. Он появился и набирал силу не столько благодаря, сколько вопреки обстоятельствам. Дело в том, что во главе карамахинцев стояли фигуры выдающиеся - идеолог амир Мухтар Атаев и "генерал" Джарулла Гаджибагомедов.

Вопреки распространенному мнению, что ваххабизм - это знамя бедняков, "осиное гнездо" Карамахи был одним из самых зажиточных аулов в Дагестане. Большинство семейств имели машины и двухэтажные дома. Еще с советских времен жители Кадарской зоны поголовно были заняты в сфере извоза: ездили в Азербайджан, в Грузию, скупали фрукты и цитрусовые, а потом везли их в Россию, добираясь до Мурманска и Читы. Другие содержали обширные приусадебные хозяйства, выращивали картошку и капусту. Почти в каждом дворе стоял КаМАЗ или ЗиЛ.

По работе карамахинцам-дальнобойщикам постоянно сталкивались с милицейским произволом. Так что их протест был направлен не столько против федеральных властей, сколько против своих же ментов. Самые отчаянные предлагали прогнать милицию и чиновников и установить свои порядки. Вот почему идеи ваххабизма нашли здесь благодарных слушателей. А тут как раз подоспела война в Чечне. И, естественно, нашлись такие, кто проходил "альтернативную службу" в рядах чеченских сепаратистов.

Тогда Хаттабом как раз создавался "исламский батальон", в котором состояли лишь те, кто согласился сменить традиционную веру на ваххабизм. Не менее половины его боевиков были дагестанцами. И эти-то ветераны, набравшиеся новых идей, уверенные в себе и в своих силах, вернувшись домой, начали ломать старый строй. В Карамахи во главе ваххабитской общины встали Джаруллах Гаджибагомедов (Джарулла), эмир Мухтар Атаев и его сын Усман-Халипа. 5 июня 19996 года на деревенском сходе Джарулла заявил, что кадием карамахинской мечети станет тот человек, на которого он укажет. Однако, в Карамахи ваххабиты встретили серьезное противодействие тарикатистов и вопрос, как говорится, "подвис".

Другой проблемой был уважаемый в селе человек, глава администрации Ахмет Атаев. В последние годы он добился газификации села, при нем заасфальтировали дороги, построили новую школу, мечеть, больницу. Глава сельской администрации пользовался в Карамахи большим авторитетом. Все это были проявления политики властей по снижению в Кадарской зоне социальной напряженности.

21 июня 1996 года глава карамахинской администрации Ахмет Атаев был застрелен. Ваххабитский джамаат разделался с первым врагом.

В сентябре конфликт вокруг кадия разгорелся с новой силой: дело дошло до драки. На помощь к карамахинским ваххабитам прибыли "братья" из других джамаатов и даже из Чечни. Спор был решен в их пользу: в селах Карамахи и Чабанмахи кадием стал Мухтар Атаев.

Войдя во вкус, карамахинцы стали распространять свои порядки на односельчан. Для начала провели школьную реформу: развели девочек и мальчиков по разным классам и упразднили некоторые "нечистые" предметы, например, рисование и физкультуру. Потом в селе появились вооруженные патрули: следили, чтобы никто не нарушал благочестия, не появлялся в непотребном виде на людях и не пьянствовал. На Новый Год во многих домах ваххабиты устроили погромы: выкидывали на улицу елки, били посуду, изымали спиртное. Новый год по ваххабитским понятиям являлся запрещенным праздником - как и 8 марта, и 23 февраля, а также традиционный весенний праздник Навруз.

Естественно большинство карамахинцев (80%) выражало недовольство. Но уже тогда решительных бородатых ребят боялись почти до судорог - и предпочитали помалкивать.

В 1997 году создавалась "инфраструктура" карамахинского джамаата: налаживались контакты, из Чечни шло оружие**, появилось медресе, двери которого открылись для любого желающего. Там же, при медресе, был создан реабилитационный центр для наркоманов. Лечение было очень простым и очень эффективным: наркоманов приковывали к гире, а когда начиналась ломка - изгоняли шайтана палками.

С самого начала карамахинцы были тесно связаны с Хаттабом. Для ваххабита Хаттаба на первом месте всегда стоял джихад с неверными, но Джарулла и Атаевы, кажется, относились к этому прохладнее. Дела, происходящие за пределами Кадарской зоны, их мало волновали. В то же время они понимали, что им нужен сильный союзник, который в случае чего поможет. В 1997 году Хаттаб посетил анклав и даже женился на местной даргинке. Эта поездка имела еще и другую цель: прозондировать почву в Дагестане, понять насколько готов регион к джихаду. Увиденным Хаттаб остался доволен: русских и ментов в Дагестане не любили. Попутно 22 декабря 1997 года Хаттаб организовал нападение на Буйнакск. Акция закончилась полным успехом: русские постреляли немного - и успокоились. Не ответили на вызов, а раз не ответили, значит - слабы.

Хаттаб наладил в Дагестан экспорт джихада. Его проводниками стали учителя медресе, в котором обучение было построено по "системе Талибан". Главная цель его заключалась в превращении разношерстных рекрутов в стойких муджахеддинов. Огромное внимание уделялось идеологической обработке. Молодые ваххабиты проходили также начальную военную подготовку - далее их путь лежал в Чечню, в Сержень-Юрт.

В мае 1998 года ситуация в Карамахи снова обострилась, после того, как ваххабиты разгромили местное отделение милиции. А прибывших на помощь встретили огнем из автоматов. Противостояние тогда удалось разрешить мирно. Магомедов вынужден был пойти на уступки и убрать блокпост с дороги Буйнакск-Леваши.

Именно эти события дали начало Карамахинскому джамаату. Милиционеры боялись показываться здесь после того, как ваххабиты устроили двум ментам публичную порку прямо на рынке. Тогда же при въезде в Карамахи на щите появилась надпись "Здесь правят законы Шариата". За любое нарушение следовало немедленное наказание палками. Но и к Шариату ваххабиты относились избирательно: так, одного из своих, убившего по бытовухе соседа, изгнали в Чечню, а не казнили - как того требовал Шариат.

Вся обстановка в Дагестане способствовала укреплению у ваххабитов полной уверенности в своей силе. И тому были свои причины: вооруженные бородатые ребята свободно разъезжали по дорогам мимо блок-постов, и их никто не останавливал. Экспедиции, которые периодически отправлялись в Карамахи, разоружались без боя.

В фарс обернулся приезд в село Сергея Степашина. Со стороны местных это была открытая демонстрация независимости. Степашин же вел себя так, как будто открыто признавал ее, налево и направо раздавая обещания. Кульминацией встречи стал момент, когда эскорт министра тронулся с места, провожаемый криками "Алла Акбар". Так называемые ваххабиты наглядно показывали, кто в доме хозяин.

Москва и Махачкала боялись, конечно не ваххабитов - слишком уж неравные были силы. Но Карамахи в любой момент могли стать запалом, который взорвет пороховую бочку Дагестан.

*До 1990 года женщины Дагестана паранджу никогда не носили.

**По свидетельству карамахинцев, ваххабиты купили оружие на деньги, вырученные от продажи колхозного имущества и колхозного скота.

Вторжение Басаева в Ботлихский район кардинально изменило ситуацию в Дагестане. Все вдруг прояснилось. Ваххабиты, до того казавшиеся вершиной айсберга, в одночасье превратились в отверженных. Как только Магомедов это понял, у него что называется "зачесались руки" - разделаться с мятежным анклавом. Госсовет Дагестана стал бомбардировать Канцелярию Президента, умоляя, убеждая, требуя вырезать эту раковую опухоль на теле Республики. Путин и его окружение склонялись к тому же. Но Квашнин попросил времени до окончания Ботлихской операции. Такое разрешение ему было дано.

Джарулла и Мухтар Атаев попали в сложное положение. Понимая, что над ними сгущаются антитеррористические тучи, они в то же время не могли поддержать Басаева, так как эта дорога вела в пропасть. Надеялись на Степашина. А Степашина в Кабинете уже не было... был жесткий Путин: он говорил на языке ультиматумов. Ваххабиты не чувствовали себя уверенно еще и потому, что в большинстве своем местные жители их не поддерживали. В Карамахи действовала "пятая колонна": она еще заявит о себе в ходе боев и последующих зачисток. В то же время накануне в Кадарскую зону прибыло немало беженцев "наоборот", то есть приверженцев ваххабизма, подвергшихся репрессиям. Были среди них и чистые духом - члены джамаата, которые жили в других местах, но присягнули защищать его с оружием в руках.

Тем временем к Кадарской зоне постепенно подтягивались федеральные силы. В Москве решили, что раз уж это внутреннее дело России, то и заниматься им должны Внутренние Войска. Милицейские чины, привыкшие в прошлой войне отсиживаться за спинами армии ("наше дело - зачистки"), отбрыкивались, но Квашнин и Казанцев стояли как гранитные скалы. В принципе, милиционеров понять было можно: операция по характеру приближалась к войсковой. Милиция и Внутренние Войска не имели необходимого опыта, выучки, соответствующей структуры и вооружения. Армия с ее пушками, гаубицами и самолетами на первом этапе операции стояла в стороне. Командовать операцией было поручено генерал-полковнику Вячеславу Овчинникову.

К Карамахи со всех сторон стали подтягиваться отряды милиции и части Внутренних войск. Со стороны Кизляра шла Калачевская 22-я бригада особого назначения (ок. 300 человек), со стороны Махачкалы выдвигались дагестанские и тульские омоновцы, московский СОБР, подразделения ГУИН (от Министерства юстиции - и такие тут были), 17-й, 8-й отряды спецназа МВД, из Ботлиха - 20-й отряд спецназа. Множество мелких подразделений (от 10 до 40 человек), разномастно вооруженных и по-разному обученных, придали операции в Кадарской зоне незабываемый партизанский колорит. Организовать между ними даже элементарное взаимодействие стоило неимоверных усилий. Спецназовцы таскали на себе по три-четыре рации и постоянно путались в позывных: (запомни-ка все эти "Кобры", "Таймыры", "Утесы" и "Удары"). Поэтому каждый воевал в меру своих сил и способностей.

27 августа в полдень в с. Атлан-аул состоялись переговоры между ваххабитами и представителями федеральной власти. Генералы Вячеслав Овчинников и Адильгирей Магомедтагиров в ультимативной форме потребовали у боевиков сложить оружие и сдаться на милость победителя. Естественно, их послали. Тогда генералы пригрозили, что через 12 часов откроют огонь, прыгнули в машины и уехали.

Никто, - ни ваххабиты, ни федералы, - не позаботились о том, чтобы оповестить жителей об открытии боевых дейсвий. Ночь с 27 на 28 августа сельчане провели в своих постелях. О начале контртеррористической операции их известили "Грады", ранним утром 28 августа открывшие огонь по картофельному полю около Кадара. Это было предупреждение.

Начался исход. Ни обороняющиеся, ни нападающие ему не препятствовали. Большинство выезжало на собственных машинах. По селу и шоссе в течение первого дня боев не била артиллерия и авиация. "Если бы мы знали, что артиллерия не будет бить целый день, мы бы взяли хоть что-нибудь из имущества, скот погрузили в грузовики. А так все оставили. Теперь даже одеть на зиму нечего." - вот главная претензия большинства беженцев к федералам. В селе остались, помимо "ваххабитских" семей, спрятавшихся в укрытиях, лишь немногие. Семьям ваххабитов пришлось тяжелее. Большинство из них отказались уходить, желая разделить судьбу родных им людей.

К исходу 27 августа дагестанский ОМОН сосредоточился вдоль трассы Буйнакск-Леваши и в районе автозаправки. В то же время с севера к Кадарской зоне подходила 22-я бригада особого назначения.

Дагестанские омоновцы зашли в село утром. Шли так, как будто предстояла зачистка. И действительно, боевая задача была сформулирована следующим образом:

1. Захват ключевых пунктов (мечети, администрации, телевизионного ретранслятора, оружейного заводика);

2. Арест полевых командиров;

3. Проверка паспортного режима.

28 августа 1999 года дагестанские омоновцы вступили в Карамахи примерно так же как в 1995 году в Грозный вступили федералы. И события развивались по тому же сценарию - только масштабы были скромнее. Дождавшись, пока милиционеры втянутся в село (омоновцы дошли вплоть до центральной мечети), боевики открыли кинжальный огонь. Началось истребление. Небольшую группу отрезали и положили на месте. Двое, - Абас Шехсаидов и Раджаб Зумаев, - не пожелали сдаваться в плен и подорвались гранатами. Остальные с боем покинули село. Настоящий подвиг совершил Мурад Шихрагимов. С простреленными ногами, он двое суток тащил на плечах раненого товарища, пока, наконец, не вышел к своим.

Мурад Шихрагимов был удостоен звания "Герой Российской Федерации".

Несмотря на геройское поведение отдельных людей, итог этой глупости был печален: 17 убитых, несколько десятков раненых. Тела погибших милиционеров были переданы федералам только 5 сентября. Естественно о кровавой бане, устроенной дагестанскому ОМОНу в Карамахи, стало известно абсолютно всем. В результате боевой дух омоновцев из других регионов резко пошел на убыль. Что касается дагестанцев, то они наоборот ожесточились.

Кадарская зона напоминает амфитеатр, дно которого вдоль и поперек перерезано оврагами. Стратегической точкой была гора Чабан, господствовавшая над местностью. По южному склону вниз сбегали домики Чабанмахи, еще ниже лежал Карамахи. Кадар и Вашинамахи находились восточнее, за лощиной, по дну которой бежал ручеек. На самой вершине горы Чабан ваххабиты поставили телевизионный ретранслятор, через который на всю округу шли идеологически выдержанные передачи, например "Женщина в исламе". На этот ретранслятор и нацелился Овчинников утром следующего дня.

В четыре часа утра разведрота 22-й Калачевской бригады вышла к подножию горы. Командир проверенный - майор Басурманов. Туман съедал вершину, и это было на руку. Шли гуськом опушкой леса, стараясь ступать след в след. Впереди в боевом охранении - взвод лейтенанта Сергея Семенова.
Чем выше поднималась разведрота, тем плотнее становился туман. Восходящее солнце подсвечивало его, и уже можно было разглядеть контуры идущих впереди увешанных оружием и снаряжением бойцов.

Семенов первым услышал голоса, поднял руку: всем стоять! Спецназовцы ужами скользнули в туман, подобрались справа, где склон был не такой крутой. Вскоре разглядели - пятеро "духов" в боевом охранении. Боевики вели себя беспечно и позволили разведчикам подойти вплотную. Короткий бой не занял и десяти секунд. Трое бандитов остались лежать на земле, двое растворились в тумане.

Рота выполнила задачу: стратегическая высота была занята на удивление легко. К тому же взвод лейтенанта Семенова обнаружил зенитную установку боевиков на шасси "Урала". Для ее уничтожения рядовому Евгению Кузнецову хватило одного выстрела из гранатомета.

Доложили Овчинникову, оттуда пришел приказ: держать высоту до подхода подкреплений. Солдаты окапывались, старательно готовили позиции к предстоящему бою. Чувствовали: сие их не минует. С горы в хорошую погоду можно было контролировать оба села, отслеживать перемещение боевиков, корректировать огонь артиллерии.

Но как корректировать, когда такое молоко? За тридцать метров ничего не видно. Когда небо посерело, и туман стал отрываться от земли, ведьмовскими космами поднимаясь вверх. Внизу проступили очертания Чабанмахи.
Вскоре внизу заработал АГС: кидал по одной гранате, явно пристреливаясь. Когда ветром относило клочья тумана, был виден 'москвич'-каблучок, в кузове которого установили гранатомет. Когда стало ясно, что эта тягомотина на весь день, боевики начали брать разведчиков в кольцо. А подкрепления все не было...

Теперь уже гранатомет и минометы лупили по вершине без остановки, трещали автоматы и пулеметы. А отправляясь утром на операцию, разведрота смогла взять с собой лишь полтора боекомплекта. Появились первые раненые.
Часа в два после пополудни боевики пошли в атаку. Разведка направляла в атакующих боевиков огонь орудий и минометов, но он был неэффективен: мешала погода. Воспользовавшись этим, "вахи" подобрались совсем близко, в окопы стали залетать ручные гранаты. Несколько раз подлетали, кружили вертолеты - и уходили куда-то в сторону. Корректировщик все никак не мог понять, что происходило. Он правильно давал азимут, но вертолеты все время проходили мимо. Отпустил тангету. И что? Сначала не поверил своим ушам, подумал, что от грохота взрывов, от напряжения ли, контузии ему чудится свой собственный голос в эфире, который продолжает вызывать Крыло, сообщая азимут... 270 градусов. Так повторилось несколько раз. Нет, не чудится. Понял, что 'духи', запеленговав частоту, просто обводят их вокруг пальца. Имея высококлассную технику, его голосом уводят вертолеты по туману в сторону. Все! С 'вертушками' - бесполезно. "Вахи" весь эфир загадили.

А подмоги все не было. Осколочное ранение в живот получил лейтенант Сергей Семенов. Уже несколько часов не удавалось эвакуировать после ранения старшего лейтенанта Михаила Солодовникова. Были и 'двухсотые'. На головы разведчикам стали сыпаться гранаты. Одну из них, угодившую в окоп, рядовой Дмитрий Перминов схватил и пытался выбросить наружу - оторвало руку. Женьке Кузнецову в аналогичной ситуации повезло больше - граната рванула в воздухе, - позже врач извлечет из его лица 36 осколков. Ефрейтор Александр Кириллов был за замкомвзвода, а когда ранило взводного, взял в руки его рацию и руководил обороной. Сам уже раненый в руку и ногу, с заклинившим от попавшей в него пули автоматом, ефрейтор последним из своих покинул позицию.

Смертельно ранило Басурманова: рядом взорвалась граната и один из осколков пробил череп. Басурманов истекал не кровью - мозгом. Было ясно, что он уже не жилец.

Разрывы наших мин заставляли вжиматься в землю и бандитов. Начальник разведки бригады подполковник Александр Стержантов залег рядом с другом, майором Сергеем Басурмановым. По рации вместе корректировали огонь батареи минометов. Прилетевшая от бандитов граната 'выбрала' Сергея - он скончается позже, в санроте.

Бой длился уже пять часов. Стержантов решил скрытно обойти боевиков и внезапно ударить во фланг противнику. Маневр удался - боевики, потеряв нескольких человек, откатились назад. Тем временем подполковник Стержантов вызвал огонь артиллерии по скоплению боевиков на левом фланге.

В рожках осталось всего лишь по нескольку патронов. В минуту затишья Стержантов подозвал к себе связного-"русича", сказал "По рации передают - идет подмога. Надо встретить."

В это самое время спецназовцы из отрядов "Русь" и "Вымпел" блуждали в тумане, подбираясь к горе Чабан. Промозглая сырость пронизывала до самых костей. Но надо идти вверх, надо искать ту гору, снимать ребят. У них там потери, говорят...
Отряд спешил. Майор Сергей Юшков шел впереди, сквозь туман силясь разглядеть хоть какие-то ориентиры, которые так хорошо изучил по карте. Этот маршрут на гору Чабан, где стоял 'духовский' ретранслятор, он разработал во всех подробностях еще накануне вместе с Дидковским и Стержантовым. Стержантов сейчас был как раз там, совсем близко к облакам.

Им повезло: навстречу из тумана, цепляясь за кусты, вышел связной Сергей Горячев. Наверх забрались быстро. То, что увидел Юшков, его потрясло. Почти все, кто занимал позиции, были ранены, среди них лежали убитые. Отогнав 'духов' интенсивной стрельбой, погрузили раненых на плащ-палатки, стали спускаться - очень быстро, часто падая на крутом горном склоне. 'Духи', как шакалы, бросились вдогонку. Хорошо, что с отрядом на гору шли и ребята из 'Витязя', они здорово помогли, отгоняя боевиков, держа их на расстоянии.

Награды наградами, но ведь операция-то провалилась. Трое убитых, еще трое позже скончаются в госпиталях, почти все переранены... Разбирая результаты боев, постоянно натыкаешься на одно и то же: кавалерийские наскоки, вызванные излишней торопливостью наших генералов, это удивляет и настораживает. Авторитет Георгия Жукова, видимо, настолько довлел над отцами-командирами, что они по-другому уже и не могли действовать. Но тот во всяком случае был последователен: уж если гробил - так гробил. А Овчинников, начав на горе Чабан, почему-то испугался - и отвел вместе с калачевцами 8-й отряд спецназа. Вывод: разведчики погибали зря, стратегическую высоту сдали.** Стоило брать пример у боевиков, которые лезли и лезли вперед, не считаясь с потерями. Ну у них-то выбора не было - а унас?

У нас выбор был. Поэтапное выдвижение частей на позиции, окапывание, минирование, блокирование района, три недели беспрерывных бомбежек... Конечно, выглядит это не так эффектно. Но лучше потратить в десять раз больше боеприпасов и времени, чем в десять раз больше человеческих жизней. Первое мы имеем право себе позволить, второе - нет.

На следующий день, 30 августа была предпринята очередная попытка занять Чабанмахи. Российский батальон (неполный-до сотни бойцов и несколько единиц бронетехники) попытался войти в западную часть села, но столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, опять отступил, потеряв минимум 2 БМП и БТР.

30 августа федеральные силы нанесли авиаштурмовые и артиллерийские удары по позициям боевиков на перевале 'Волчьи Ворота', в горах Чабан, Горкаб, Чакиб и Бакли, по прилегающим высотам, а также по селению Карамахи.

31 августа калачевцы снова атаковали Чабанмахи. Главный удар наносился вдоль дороги. Боевики встретили наших около заправочной станции.

Ирина Янина погибла 31 августа в Карамахи. В наградном листе, заполненном на нее, было записано, что сержант Янина во время "зачистки" села (тогда еще не отказались от этого словечка) занималась эвакуацией раненых - всего вывезла 28 человек. В четвертой ходке БТР попал в зону сильного гранатометного огня (вот еще один перл, как будто кумулятивные гранаты - это явление природы). Сержант Янина погибла в горящей машине, спасая раненых.

Звание Героя Российской Федерации Ирине Юрьевне Яниной посмертно присвоено 14 октября 1999 года. Навечно зачислена в списки личного состава части.
В действительноси красавица Ирина Янина была не героем, а жертвой войны.

В тот день нашим удалось подавить огневые точки на окраине Карамахи, но дальше продвинуться не получалось: боевики, засевшие в селе и на соседних холмах, вели перекрестный огонь. По снайперам эффективно работала зенитка. Почти без сопротивления был занят Кадар - там ваххабиты популярностью не пользовались.

31 августа по информации военных, подразделения и части ВВ, МВД РФ и МВД Дагестана 'встретили сильное огневое сопротивление'. Для блокирования подступов к Кадарской зоне были привлечены части Минобороны. Штурм селений был отложен.

1 сентября. Узнав накануне, что на горе Чабан разведчики нашли много исламистских видеокассет, генерал Овчинников вдруг загорелся: "надо их взять!". Задача была поставлена 8-му отряду спецназа "Русь". Причем в боевом приказе ничего не было сказано о стратегически важной высоте Чабан, а сказано только о видеокассетах. Бред какой-то! Вместо того, чтобы уничтожать ваххабитов, генерал Вячеслав Овчинников охотился за компроматом.

Как и следовало ожидать, спецназовцев на подступах к высоте встретил плотный огонь боевиков, и они отступили - без кассет, но зато и без потерь. Похоже, краповые береты не очень-то и старались выполнять заведомо идиотский приказ. Спасать братишек, попавших в окружение - это одно, а захватывать с бою видеокассеты - совсем другое.

Кроме того, дагестанские омоновцы и Внутренние войска снова пытались овладеть Карамахи, но были остановлены. Зато у боевиков удалось отбить перевал "Волчьи ворота". После неудачных атак авиация и артиллерия возобновили ракетно-бомбовые удары.

3 сентября в сложное положение попала бронеколонна 22-й бригады. На подступах к Карамахи у полевого стана она была обстреляна и остановлена. Эфир наполнился сообщениями о "двухсотых" и "трехсотых". Был подбит БТР. На помощь калачевцам выдвинулся спецназ 20-го отряда. Группе капитана Янкловича, только что прибывшей из-под Ботлиха, пришлось вступать в бой с ходу.

"План будет такой, - сказал Янкловичу командир отряда подполковник Сергей Ченчик, - Быстро выдвигаешься на северную окраину села, в тыл бандитам, занимаешь лысую высотку, не доходя до макушки, - она наверняка ваххабитами из минометов пристреляна. Дальше - как учили, С Богом!"

Позиция боевиков была на капустном поле. Группа у них была небольшая, но дейсвовали слаженно, постоянно меняли позиции. "Спецов" они пока не замечали. Янклович подозвал к себе пулеметчика: "Камышан, спускаешься вниз и начинаешь молотить по бандитам с фронта, непрерывно меняя позиции. Отвлекаешь своим пулеметом внимание "духов", втягиваешь их в перестрелку. Пусть побегают по капусте. А мы тем временем с тылу им задницы поджарим. Вперед, Саня! Остальные работают парами... К бою!"

Маневр увенчался успехом. Как только заговорил наш пулемет, боевики сразу же сосредоточили на нем огонь. А огнеметчики тем временем засекли цели и дружно ударили из "Шмелей". Опешившие боевики шарахнулись влево - попали под огонь Янкловича и его ребят. Только нескольким удалось уйти - остальные полегли на капустном поле.

Не успели отдышаться - новый приказ. На подступах к Карамахи дагестанских омоновцев прижали к земле снайперы - по приблизительной оценке работало здесь несколько пар. Спецназовцы и приданная техника (БТР и зенитная установка) выдвинулись на помощь дагестанцам.

И снова отличился сержант Александр Камышан. Вызывая огонь снайперов на себя, он позволял наблюдателям засекать их позиции и подавлять с безопасного расстояния. Так КПВТ БТРа уничтожил две огневые точки. Дагестанские омоновцы, отслеживавшие в бинокли передвижение бандитов, не выдержали, пустились от радости в пляс: "Ай красавчик, попал!" Во время зачистки в том месте найдут пулемет и американскую винтовку "Магнум" с мощной оптикой.

Потом в включилась "зушка", стоящая на "Урале". Но ей повезло меньше. Камышан "засветил" снайпера, и зенитка его подавила, но в это время зажигательная пуля угодила в бензобак "Урала", который полыхнул, как факел. Хорошо, что никто не погиб - все успели попрыгать с горящей машины. Как потом выяснилось, зенитку уничтожила снайперша из Азербайджана - она потом попала в плен.

Операция в Кадарской зоне окончательно встала. Чтобы выяснить, в чем, собственно дело, 3 сентября в Карамахи прилетели Владимир Рушайло, Анатолий Квашнин и Виктор Казанцев. На месте высоким гостям сразу все стало ясно. Генерал-полковник Вячеслав Овчинников был отстранен от командования операцией.

Но на место Овчинникова был назначен вовсе не Лабунец, а Геннадий Трошев.

Армия одолела милицию.

*В августовском вторжении в Ботлихский район участвовали 14 карамахинцев.

**По мобильности боевики превосходили наших. Сколько раз штурмовые группы цеплялись за окраины Карамахи и Чабанмахи! Но потом наступала ночь, и людей отводили назад. Ночевать в стреляющем селе никто не хотел. Естественно, боевики к утру восстанавливали оборону и на следующий день их снова приходилось оттуда выкуривать.

***Речь идет о бое на автобане 31 июля 1999 года.

Трошев, уже успевший повоевать в первой войне, что назывется, пришелся ко двору. Он начал делать то, что от него требовалось: уничтожать, а не разоружать ваххабитов. Но прежде надо было произвести перегруппировку сил.

4 сентября из Каспийска начал марш мотострелковый батальон 242-го полка, имея приказ образовать на удалении 5 км от Кадарской зоны второе кольцо блокады из 17 блокпостов. Батальон десантников 76-й ВДД с приданной танковой ротой 242-го полка и пятью расчетами ПТУР вышел на западную окраину Кадара и оседлал Волчьи ворота. В Кадаре Трошев разместил свой КНП, батарею САУ медицинский отряд, узел связи и т.д. Охрану штабов осуществляла рота 205-й бригады и рота спецназа. Для обеспечения прохода колонн в ущелье Чанкурбе Трошев выслал группы спецназовцев, которые заняли прилегающие склоны. На севере в районе Верхнего Дженгутая заняла позиции гаубичная артиллерия, тяжелые минометы и батарея "Градов". 22-я бригада полковника Керского блокировала Карамахи с запада.

К исходу 4 сентября войска изготовились для дальнейшего наступления. Ваххабиты поняли, что "халява" кончилась.

Поздним вечеро около 22.00 на воздух взлетел жилой дом в Буйнакском военгородке. Теракт унес больше 60 жизней ни в чем не повинных людей. Саперам удалось предотвратить еще один взрыв около госпиталя. Адский заряд был заложен в ничем не приметную хлебовозку. Взрыв удалось предотвратить за 10 минут до конца отсчета.

Несомненно, теракт в Буйнакске был связан с Карамахи, но следы его тянулись дальше - в Чечню и в Афганистан. Как потом выяснилось, взрыв организовал брат и зять карамахинцев Хаттаб, а оплатил Бен-Ладен. Однако, целей своих террористы не достигли. Они не столько посеяли среди простых дагестанцев страх, сколько вызвали взрыв всеобщей ненависти к себе. Теперь даже колеблющиеся встали на сторону русских. На протекание операции в Кадарской зоне теракт в Буйнакске тоже не повлиял. Точнее повлиял, но в обратном смысле: наши солдаты и офицеры стали воевать не по присяге, а по желанию. Здесь, в Дагестане они наконец осознали, что защищают свои дома и свои семьи.

А утром 5 сентября из Хасавюрта пришла новость о вторжении в Новолакский район хаттабовских отрядов. Ваххабиты перешли к исполнению второму этапу операции в Дагестане, названному "имам Гамзат-бек" дней на десять раньше намеченного срока. Он был ускорен для того, чтобы помочь истекающим кровью карамахинским муджахедам.

В Новолакском с самого начала создалось тяжелое положение. Враг вышел на подступы к Хасавюрту, а остановить его было практически нечем. Операцию на этом направлении возглавил лично Казанцев. Трошев, впрочем, добился того, чтобы усиление этой группировки происходило не за его счет.

Втожение Хаттаба в Новолакский район карамахинцам тоже не помогло. Правда, авиация в этот день резко снизила свою активность - по Кадарской зоне было нанесено всего два бомбо-штурмовых удара. Но зато резко активизировалась артиллерия. 5 августа ваххабитское гнездо подверглось особенно мощному обстрелу. Затем вперед пошла пехота. Передовые подразделения обнаружили цех по производству оружия, и взорвали его, но огневые точки боевиков, казалось бы, надежно подавленные, ожили вновь. Особенно неивствовали снайперы, многие из которых были вооружены новейшими крупнокалиберными винтовками. Как только пошли потери, Трошев немедленно приостановил операцию. И опять заговорили орудия.

Впервые за эту войну применялась тактика выжженной земли, когда пехота останавливается при первых признаках организованной обороны, и по обнаруженным точкам начинает бить артиллерия. Это позволило снизить потери. Да и солдаты, наконец, поверили, что над ними стоит грамотное начальство. А это очень важно на войне - единство командира и подчиненного.

В эти дни главными действующими лицами стали не спецназовцы, а артиллеристы. Им помогали танки, выведенные на прямую наводку.

И вскоре пришли результаты: боевики запросили переговоры. Джарулла, как водится, потребовал "коридора". Трошев заявил, что ни о каком коридоре не может быть и речи. Или капитуляция, или уничтожение. Единственное, на что он соглашался - это на вывод из зоны боев оставшихся стариков, женщин и детей.

Они выходили из сел запуганные, с широко раскрытыми от страха глазами, на плечах узлы со скарбом. У некоторых на руках были младенцы. Дети шли по раскисшей от дождей дороге, утопая по щиколотки в грязи и держась за юбки матерей. Лица опустошенные. Тогда же боевики передали тела погибших 28 августа милиционеров.

7 сентября - большая антиснайперская охота. Испытанной ГСН 20-го отряда действовала в авангарде. Была задача: зайти во фланг обороняющимся, прикрыть огнем продвижение штурмовых групп. Выдвигались по ущелью, спутав все карты противнику. А дальше - вверх по почти отвесной стене, срываясь и обдирая в кровь ладони. Выбрались, отдышались - и вперед, к окраинным домам.

Здесь никого не было. "Духи" ждали наших на другом конце села - были уверены, что атака федералов начнется по классической схеме - со склонов гор вниз. Себе дороже с полной выкладкой переться по непроходимым местам, пока войдешь в контакт - язык вывалишь. А еще и воевать надо.

Пока подтягивались штурмовые группы, ваххабиты открыли из "зеленки" минометный огонь по высотам, пытаясь сбить оттуда силы прикрытия отряда. Засвистели снайперские пули. Вот где по-настоящему туго пришлось... Ранение за ранением - у Аташева, Докшева, Маусова и еще у девяти бойцов. Янклович приказал старшине Редяеву со всех сторон закрыть позиции дымами, рассредоточил солдат по скатам. Давая целеуказания, крепко поддержал стрелков из подствольника. Вытащил из-под огня и перевязал пятерых раненых.

Тем временем штурмующие подразделения с боем продвинулись к очередному рубежу на юго-западной окраине Карамахов. Дальше, в глубь села, без артиллерии - никак, Янкловичу скомандовали отходить. На этот случай еще утром Александр облюбовал пустующие дома севернее взятых высот. Там удобно и круговую оборону держать - из окон хорошо просматриваются подходы, и обеспечивать огнем атакующих.

Закрепившаяся на окраине Карамахи горстка "спецов" двое суток держала"под огнем позиции боевиков, не давала маневрировать силами, даже головы поднять. 9 сентября Александр Янклович и его солдаты были деблокированы подоспевшими омоновцами.

В ночь с 7на 8 сентября разгорелась стрельба в тылу у федералов - около села Доргели. Как выяснилось наутро, около 3.40 группа из 10 неизвестных наткнулась на пост ГУИН. Младший лейтенант Михаил Токарев засек боевиков и открыл огонь на поражение. Первая же очередь срезала троих, но остальные попадали на землю и ответили из всех стволов. В ходе перестрелки Токарев получил множественные ранения и скончался по пути в госпиталь. Ваххабиты тем временем растворились в темноте. Возможно, эта группа нащупывала маршруты отхода из Кадарской зоны.

8 сентября для комбрига Керского выдался тяжелым. Началось с того, что он едва не потерял сразу взвод солдат. И что обидно - от своих же. "Грач" вынырнул из облаков неожиданно и тут же уронил вниз бомбу. "По "духам" бы тебе так целиться", - процедил Керский. Бомба угодила в самую гущу бойцов на Волчьей горе. И не взорвалась. Одному рядовому, как бритвой срезало щиколотку - его тут же отправили в санчасть.

Керский вздохнул: вот и верь после этого в приметы. Его 22-я бригада должна была поддержать "спецов" 20-го отряда, который наступал с юго-запада. Одновременно со стороны Кадара наносил удар 8-й отряд спецназа. Но вышло так, что больше всего в этот день досталось бойцам Керского. В пять вечера с гор в низины пополз предательский туман. Командиры штурмовых групп стали докладывать, что "духи", пользуясь туманом, заходят с флангов, просачиваются сквозь наши позиции. Керский полез за валидолом: вот так же 29 августа боевики, подобравшись с туманом к его разведчикам на горе Чабан, закидали их гранатами. Он как чувствовал...

...Группе старшего лейтенанта Алексея Полякова из семи человек предстояло прочесать лощину "Волчий зоб", названный так из-за узости входа. Но группа до лощины не дошла - еще на подходе ее обстреляли снайперы. Поляков получил несколько пуль и упал мертвый. Остальные начали отступать. В тумане у полуразрушенного дома лицом к лицу столкнулись с "духами". Стреляли в упор, сошлись в рукопашной. 'Духи' потеряли шесть убитыми и бросили миномет. В этот момент штурмовые группы получили приказ отходить. Младший сержант Александр Голошов и рядовой Вячеслав Красноусов шли замыкающими, тащили тяжелораненого Александра Струницкого. Последний раз их видели за сопкой, когда до укрытия оставались считанные метры. До 12 сентября они числились пропавшими без вести. Еще сутки оставалась надежда, что ребята добрались до своих, выжили, вышли на дагестанский ОМОН и, раненые, попали в госпиталь... Тела всех троих нашли после взятия села. Бандиты стреляли им в спины. Голошову и Красноусову не хватило нескольких секунд. В тот вечер на проклятых сопках полегло десять парней...

Обстрел Карамахи возобновился - стреляли не только САУ, но и танки, бомбила авиация.

В этот день в плен попала группа ваххабитов, пытавшихся уйти из окружения, - девять человек: шесть мужчин (среди них - братья Хасбулатовы, брат жены одного из ваххабитских главарей - Джаруллы - Азиль Ирисбиев, и другие) и три женщины (в том числе жена Джаруллы - Барият).

9 сентября ничем не отличался от прошедших дней: все те же ракетно-бомбовые удары, артналеты, атаки штурмовыми группами. Как правило, солдатам удавалось зацепиться за окраинные дома, но дальше начиналась вязкая перестрелка, антиснайперская игра, погоня за постоянно перемещающимися огневыми точками. А ночью оставленные нами позиции снова занимали боевики. По сути все это "бодание" свелось к перемалыванию ваххабитов в бесконечных стычках и огневых налетах. Отступать им некуда - как в Брестской крепости все должно было закончиться полным уничтожением противника. Однако, потери несли не только ваххабиты, но и наши. 9 сентября погибли двое, 15 были ранены.

К 10 сентября спецназовцы 17-го отряда спецназа ВВ захватили южную (нижнюю) окраину Чабанмахи, 20-й отряд овладел юго-западной окраиной Карамахи, 1-й батальон успешно преодолел квартал новостроек и вышел на окраины так называемого "старого села" Карамахи.

Танки хорошо расчищали дорогу: клали снаряды иногда за 30 метров перед наступающей цепью. "Духам" даже высунуться не давали: как только где заговорит - туда снаряд. Так добрались до вершины - а дальше было мертове пространство. И сразу защелкали винтовки. После первого же выстрела омоновцев как ветром сдуло.

Прикрываясь дымовыми шашками, собровцы и "спецы" зацепились за край села. Дело доходило до рукопашных, пускали в ход ножи, кулаки. Сам Янклович получил пулевое ранение в ногу. Но, совместными усилиями очистили юго-западную окраину. Ночевали уже в Карамахи...

С западного направления на Карамахи наступал спецназ "Руси". Бои за центральную площадь шли уже четвертый день. Четырежды "спецы" доходили до нее - и вечером отступали: никто на ночь в стреляющем селе оставаться не хотел.

К 11 сентября разведрота 22-й бригады оседлала господствующую над местностью гору Чабан и фактически обеспечила тем самым успех спецназовцев, которые заметно продвинулись вперед. 8-й отряд взял высоту над срединной частью села Чабанмахи, а 20-й отряд овладел всей южной частью села и вышел на его восточную окраину. 17-й отряд 11 сентября штурмовал и захватил часть Чабанмахи, забравшись на самую макушку, немного не дойдя до сердца вражеской обороны, центральной мечети.

Вместе со спецназовцами на гору Чабан наступали омоновцы из Ярославля. Показали они себя не с лучшей стороны, что для омоновцев было, в общем-то, делом привычным.

Как именно обкладывал Лабунец ярославских омоновцев, зафиксировыал Сергей Тютюник, оказавшийся в тот момент на КНП:

Ваххабиты, чувствуя близкую развязку, сопротивлялся отчаянно. Вечером на связь с нашим штабом вышел Джарулла, предлагал переговоры на правительственном уровне. В ответ ему снова был предъявлен ультиматум о безоговорочной сдаче оружия, на что последовал отказ.

"Остатки разгромленных банд скатились в лесистую лощину возле северо-западной окраины Карамахи." - пишет Трошев. С удовольствием рассказывая об успехах, он как-то вскользь проскакивает этот эпизод. Оно и понятно: хвастаться особоенно нечем. Дело в том, что в ночь с 11 на 12 сентября боевики во главе с Джаруллой пошли на прорыв. К тому времени в живых у них оставалось не более ста человек.

Контратака началась за час до полуночи. Более пятидесяти боевиков, скрытно подобравшись к нашим позициям, атаковали их с храбростью обреченных. Замысел был простой: сбить федералов с высоты и удерживать ее до тех пор, пока остальные не уйдут в "зеленку". Среди окопов и разрушенных строений, в густом кустарнике, покрывающем крутые склоны, разгорелся ночной бой. Противники стреляли друг в друга в упор. Бешеная атака ваххабитов увенчалась успехом. Бойцы 17-го отряда были отброшены с гребня. Потери спецназовцев в этой схватке составили 6 убитых и около 20 раненых, больше всего пострадал разведвзвод, оказавшийся на самом острие вражеской атаки. Ефрейтор Руслан Чесников, прикрывая отход остальных бойцов, погиб вместе с шахидом, который бросился на него с гранатой в руке. Другой ефрейтор - Игорь Клевцов - с разорванным осколками легким погиб от пули снайпера уже при отходе. Обоим оставались считанные дни до демобилизации...

В Чабанмахи, закрывая дорогу к бензоколонке, расположились ярославские омоновцы. Ваххабиты пустили впереди себя буренок, и прикрываясь этим живым щитом, подошли на бросок гранаты. Один из шахидов, обвешанный взрывчаткой, прыгнул прямо в омоновский окоп и подорвал себя вместе с прапорщиком Игорем Серовым. Тогда же были буквально изрешечены пулями прапорщики Александр Селезнев и Сергей Сниткин. Остальные ярославцы, невзирая на то, что их было около 70 человек, дружно показали тыл.* Их не преследовали. Оставив на склонах горы двадцать трупов, ваххабиты во главе с Джаруллой пересекли шоссе и растворились в густой "зеленке". Далее разбившись на мелкие группы, они благополучно миновали блокпосты: по горячим следам взять удалось только двоих. Еще двое позже попадутся на Кизлярском КПП. Остальные же доберутся до Чечни, и в частности, отметятся в расправе над пермскими омоновцами в марте следующего года.

*Троих погибших омоновцев позже сделают героями, хотя из наградных листов не совсем понятно, в чем именно проявилось их геройство. Остальных тоже не обойдут наградами. По возвращении домой вокруг омоновцев начнется патриотическая истерика: именами погибших будут называть школы, вешать памятные доски, устраивать в их честь спортивные состязания. Вместе с тем, это не помешает кому-то прикарманить полтора миллиона боевых, причитающихся омоновцам. В результате "герои", так и не дождавшись обещанного, подадут на родной УВД в суд.

Граница между двумя солдатами , - добрым и злым, - пролегла по дну глубокого оврага, разделяющего Кадар и Карамахи. Кадару повезло, он сдался почти сразу. Солдат, заходивших в него, встречали лишь редкие выстрелы. Поэтому и зачищали его "мягко", без злобы.

Другое дело - Карамахи и Чабанмахи. Их, - как будто мало было двухнедельного обстрела, - ждали еще и три волны зачисток.

Утром 12 сентября началась первая. Эта зачистка нашла широкое отражение в СМИ: по крайней мере десяток корреспондентов присутствовали на месте событий - и мы имеем возможность восстановить ее во всех подробностях.

С севера в Карамахи зашли солдаты 22-й бригады. Их встретили разрозненные выстрелы снайперов - к этому времени в Кадарской зоне оставалось еще с десяток "вахов". Удушающий запах разлагающейся плоти, неразорвавшиеся мины, растяжки. Бригада Керского в зачисике покзала себя с самой лучшей стороны. Еще не привыкшие к реалиям войны солдаты "скромничали" брать чужое.

Несколько другая картина наблюдалась на юго-западной окраине, где действовали дагестанские омоновцы, отряд ГУИН и спецназовцы.

"Зачистка" была жесткой, если не сказать - жестокой. Гуиновцы жгли все подряд, а что не сгоралось - то взрывалось. В огне исчезали каракулевые папахи, японские стиральные машины, персидские ковры, хрустальные люстры, книги с арабской вязью, полуразобранные КамАЗы - и горы овса, картошки, комбикорма.

В центре Чабанмахи и в новостройках Карамахи еще оставались очаги сопротивления. Обнаружив их, бойцы не церемонились. Вперед выдвигались огнметчики со "Шмелями" и буквально выжигали каждую пядь земли.

В 11.30 12 августа в Чабанмахи прилетел генерал Лабунец в окружении толпы корреспондентов. Предстояла торжественная церемония поднятия российского триколора над чабанмахинской мечетью. Под блеск высышек и щелканье фотоаппаратных затворов генерал поднял знамя. Далее Лабунец произнес коротенький спич и поздравил всех с победой. Последние его слова потонули в беспорядочном салюте. Однако, посерьезнев, Лабунец призвал бойцов к бдительности: только что в Карамахи от пуль снайпера погибли четверо омоновцев.

У Дагестанского ОМОНа на карамахинских ваххабитов вырос порядочный зуб. Они, как отмечали все свидетели, в Карамахи воевали ожесточеннее других, мстя за позор и гибель товарищей 28 августа. Как правило, пленных не щадили. Жители Карамахи позже показывали место, где омоновцы замучили ваххабита по имени Сулейман.

Параллельно добивали уцелевших боевиков в "зеленке". Живыми взяли шестерых, причем четырых в лесах за пределами первого кольца оцепления.
Зачистку закончили к середине дня. Вереницы людей потянулись вниз, к полевым лагерям, где их ждали спальные мешки и сухпайки. Солдаты проходили мимо горящих добротных домов и полей, заваленных гниющими коровьими тушами. Вслух желали чтобы проклятый ваххабитский анклав был стерт с лица земли вакуумными бомбами или хотя бы сожжен дотла.

Утро 13 сентября выдалось пасмурным. В окрестностях еще постреливали, а по рации сообщали о ликвидации мелких групп боевиков, извлеченных из "схронов" в Карамахи и Чабанмахи. Оказалось, что рядом с тем местом, где Лабунец водружал российский флаг, нашли подвал с ваххабитами. Сначала они отказывались выйти, обещая 'в случае чего' взорвать находящихся с ними женщин, но когда сообразили, что их 'угрозы' никого не волнуют, выскочили с автоматами в руках и полегли под огнем спецназовцев из 17-го отряда. Один из убитых моджахедов оказался гражданином независимого Узбекистана.

В перестрелке также был убит спецназовец, Алексей Иванов, которому до дембеля оставалось всего два месяца. Краповые береты устроили своему товарищу торжественное прощание, от которого откровенно попахивало средневековьем. Павшего завернули в простыню и положили на броню БТР, а сзади тросами за ноги привязали тела троих "бородачей". Четвертого несли на окровавленном ковре: вместо правой ноги - протез, левая рука тоже отсутствует. Вот этот ваххабит-инвалид и застрелил Сергея Иванова из автомата. Впереди пустили женщин и детей, которые все еще находились в шоке. Жуткая процессия спустилась вниз, в Карамахи. Там женщин и детей, наконец, передали милиционерам. Позже их отпустили.

14 сентября Кадарская зона была передана милиции. Началась вторая волна зачистки - омоновская. Она имела целью выявление схронов оружия и обезвреживание взрывоопасных предметов, которых было немало. Жителей сел, скопившихся на КПП и блокпостах, пока не пропускали. Но некоторым всеми правдами и неправдами удалось проникнуть за кордоны.

Карамахинцы жаловались журналистам, что их не пукают в село чтобы не мешали грабить. Милиционеры, - и свои, и приезжие, - тянули из домов все, что уцелело и представляло хоть какую-то ценность. Проклиная все и вся, - судьбу, Мосву, милиционеров, и в особенности ваххабитов, - жители активно сотрудничали со следователями, безжалостно сдавая односельчан. Были отмечены даже случаи выдачи милиции родственников.

Милиционеры опасались оставаться в Карамахи на ночь. Некоторому количеству местных для охраны выдали карабины. Но на руках были и автоматы. Из одного такого по ошибке едва не застрелили Сергея Доренко. Однако, мера была оправданной: в окрестностях еще бродили несколько ваххабитов. Так, в ночь на 15 августа на границе Буйнакского и Левашского районов был обстрелян блокпост.

17 сентября около шести часов вечера, при зачистке села Карамахи из автоматического оружия были убиты двое сотрудников милиции МВД Дагестана: лейтенант милиции Тагаев Тагай Муслимович, участковый инспектор милиции Карамахинского поселкового отделения милиции, а также старшина милиции Дибиров Милхажидин Алаудинович, инспектор дорожно-постовой службы Буйнакского РОВД.

20 сентября при зачистке местности в Карамахи на растяжке подорвались милиционеры Приморского ОМОНа. Погиб старший лейтенант Алексей Беляев, ранен младший сержант Роман Беляев.

В тот же день члены группы общества "Мемориал" наблюдали сцену, когда к сидевшим у шоссе ополченцам подошел старик и начал что-то жарко говорить, то и дело тыкая пальцем в сторону близлежащей горы. Хмурые люди подобрали автоматы и пошли за стариком. Вскоре с той стороны донеслись выстрелы. Как оказалось, в пещере прятался один из недобитых ваххабитов.

Вместе с тем, прокуратура и ФСБ проводили следственные мероприятия, на месте действовали группы криминалистов, кинологов-саперов, паталогоанатомов.

Рассказывает Svezhy:

Постепенно разрушенные села возвращались к мирной жизни. В Кадарской зоне вместо людей в камуфляже появились газовщики, электрики, строители. Начиналось восстановление разрушенного.

*Использование при зачистке Карамихи установки разминирования "Буратино" породило слух о том, что федералы якобы взорвали в Кадарской зоне атомную бомбу.

**Следствием было доказано, что Усман-Халипа Атаев являлся организатором убийства зампрокурора Дагестана Курбана Булатова, совершенного 31 марта 1999 года.

Началось все летом 1942 года, когда к Грозному приближались танки фон Клейста. Тогда в ближайшем тылу Красной Армии вспыхнуло восстание чеченцев и ингушей - пожар, не потушенный до конца ни в 1921-м году, ни в 1932-м. Восстание это грозило разрастись в новую катастрофу. Но тут как раз грянул Сталинград, и немцам пришлось покинуть Кваказ. А чеченцы и ингуши остались - и злопамятный Сталин про них, конечно, не забыл. Руки до них дошли только в 1944-м году, когда состоялось "переселение народов", о котором и сейчас аксакалы вспоминают с содроганием.

Чечня обезлюдела - и в том числе Новолакский район, до 1944 года входивший в ее состав. Жившие здесь чеченцы-акинцы отправились в изгнание, а на их место "отец народов" переселил лакцев. Кстати, это переселение тоже происходило не по доброй воле.

Со смертью Сталина чеченцы и ингуши получили возможность вернуться на родные земли. Но возвращенцев тут не ждали: в их домах жили другие люди. Так в Новолакском районе завязался тугой узелок. Под одной на всех интернациональной крышей тлели угольки многих обид... В перестроечную эпоху противостояние между лакцами и акинцами вышло наружу - а запоздало принятый закон о реабилитации репрессированных народов лишь подлил масла в огонь. Горское обычное право - адаты, - не распространялось на споры, связанные с правообладанием землей. Даже клятвопреступление не считалось клятвопреступлением, если речь заходила о земле. Горские обычаи требовали любой ценой, всеми правдами и неправдами отстаивать свою землю. Правда до того, что творилось в Пригородном районе Осетии, здесь, слава богу, не дошло. Лакцы были готовы на компромисс, соглашаясь на переселение. Но свободной земли в Дагестане не было.

Ситуацию, как ни странно, спасла война в соседней Чечне. Акинцы тогда все как один переключились на нового врага - федералов. Туда и был выпущен пар. Мало кто помнит, но в декабре 1994 года акинцы так и не пустили наши части через свою землю: укладывались в штабеля на дороге, перекрывали границу, жгли бутылками с соляркой "Уралы" и "КамАЗы". Многие успели повоевать в Чечне. Ситуацию усугубляли беженцы, прибывающие из соседней Республики.

Как ни странно, в отношении Махачкалы лакцы и акинцы проявляли редкостное единодушие. Именно лакцы Хачилаевы и Сайгидпаша Уймаханов (мэр Хасавюрта) возглавили оппозицию клану Магомедали Магомедова. Во "взятии Махачкалы" летом 1998 года участвовали в основном лакцы - и они же сорвали в августе 1999 года намечавшиеся переговоры между Магомедовым и Масхадовым.

Новолакскому району Хаттаб и Басаев отводили главное место. Именно отсюда удобнее всего было наступать на Махачкалу, именно здесь можно было рассчитывать на поддержку акинцев. Кроме того, в 1998 году, спасаясь от ареста в Чечню бежал опальный депутат Надиршах Хачилаев, пользующийся среди лакцев. Басаев и Хаттаб возлагали на него надежды, но Хачилаев неожиданно отказался сотрудничать с ними. Более того, в августе 1999 года он приехал в Хасавюрт, и принялся за формирование отрядов самообороны. Тогда же при его активном содействии лакцы и жители 15 сопредельных сел в Чечне подписали адаты о ненападении. 15 августа Хачилаев организовал в Хасавюрте митинг, на котором присутствовали полторы тысячи его сторонников. На митинге ополченцы решительно высказались за защиту своей земли.

Провал операции "Гази-Мухаммед" в Горном Дагестане не повлиял на решимость Басаева и Хаттаба. Больших потерь басаевцы тогда не понесли, но и целей своих не достигли. В данной ситуации вторжение в Новолакский район не имело шансов на успех. Тем не менее, ваххабитские полководцы решили идти ва-банк. На мой взгляд, Басаев и Хаттаб просто боялись потерять лицо. Все остальное было вторично.

К тому времени ваххабиты успели пересмотреть свою политическую платформу. О дагестанской революции речи уже не шло - теперь они спешили на помощь к попавшим в беду карамахинским "братьям". Для этого сроки операции "Имам Гамзат-бек" были сдвинуты вперед дней на десять.

Разведданные о концентрации боевиков на Новолакском направлении стали поступать еще в 20-х числах августа.* Здесь уже больше года работала разведка ГРУ. Базировавшиеся в Каспийске 3-й и 8-й отряды армейского спецназа поочередно выезжали на границу, исследовали местность, собирали информацию, короче - готовились к предстоящим боям.

Кроме 3-го отряда спецназа у Армии в этом районе ничего не было. В Новолакском и Хасавюртовском районах располагались только подразделения ВВ и наряды милиции. Прикрытие, что и говорить, было жиденьким, и в лучшем случае обеспечивало контроль над дорогами. А ведь были еще и десятки тропинок...

Кое-что, конечно, делалось. В первых числах сентября на усиление дагестанской милиции сюда были переброшены отряды ОМОН: в Новолакское - из Липецка, в Хасавюрт - из Петербурга. К границе также выдвигались Внутренние войска - батальон 22-й Калачевской бригады, приданная артиллерия и 93-й мехполк 100-й ОДОН, имеющий на вооружении тяжелую технику. Калачевцев мелкими подразделениями по 15-30 человек раскидали вдоль границы; их оперативный резерв находился в районе Дучи. По словам генерала Овчинникова, к этим силам должен был присоединиться батальон Министерства Обороны, однако этого почему-то не случилось.

Зато как обычно в штабах недостатка не наблюдалось. Накануне событий Дагестанский МВД сформировал так называемое управление "Дагестанская граница". А ведь еще было и 6-е оперативное управление ВВ МВД, штаб которого располагался в Баташюрте. Кроме того, за последний месяц в районе появились многочисленные ополченцы, и у них тоже была целая россыпь своих штабов.

Боевики планировали наступать на Хасавюрт по двум сходящимся направлениям: со стороны Новолакского и Тухчара. Главный удар наносился на Новолакское - здесь в первой линии было сосредоточено около 500 человек. Еще 100-200 боевиков из состава Шариатской гвардии под командованием Абдул-Малика Межидова находились в районе селения Галайты. Во втором эшелоне у Хаттаба и Басаева имелось еще не менее тысячи. Они предназначались для смены уставших и в качестве резерва. С началом операции "имам Гамзат-бек" к чеченцам должны были присоединиться акинцы Дагестана.

Однако, к экстремистам примкнула лишь незначительная часть акинцев. Большинство восприняли лозунги ваххабитов с равнодушием. В данном случае более всего их интересовала целостность личного имущества. В акинских селах Шушия и Ахар создавались даже отряды самообороны. Более радикально были настроены акинцы аула Гамиях и самого Хасавюрта.

Лакцы и аварцы старались не отставать. Большую активность развили братья Хачилаевы, которые в августе перебрались в Новолакский район. Акинцы и лакцы, занявшие места по разную сторону баррикад, больше всего боялись друг друга и не были склонны доверять ни федералам, ни чеченцам. И поэтому, когда в Новолакском районе начались боевые действия, под их прикрытием вспыхнула малая, межнациональная война.

8 августа журналист "Радио Свобода" Олег Кусов стал свидетелем перестрелки между местными лакцами и акинцами, приехавшими из Хасавюрта. Лакцы открыли огонь первыми. Свои действия они потом объясняли тем, что приняли акинцев за боевиков, заходящих в тыл федералам. Однако, причины этого конфликта были другими.

10 сентября 'федералы', при зачистке освобожденных от бандформирований населенных пунктов Дагестана, задержали ряд подозрительных граждан. Многих из них опознали местные жители. Переодевшиеся, со сбритыми бородами, они пытались уйти от возмездия.

Но не это взбудоражило сотрудников ГОВД. Как выяснилось, одним из задержанных оказался ... майор милиции, которому всего полтора месяца назад Сергей Степашин 'за мужество и героизм', вручил именной пистолет. При вступлении боевиков в родное село 'герой' тут же перешел на их сторону и указал на дома своих, теперь уже бывших коллег.

Второй задержанный в этот день - старший сержант милиции - проявил куда больше рвения. Услужливо показывая чеченцам дома сотрудников местного отдела милиции, он лично принял участие в расправе, насилуя жен сослуживцев ...

Прознав о задержанных, во дворе собрались и свободные от смен сотрудники милиции, ополченцы, военные...

"Оставьте его! Пропустите!" - сержант-вэвэшник, прикрывая задержанного своим телом, с трудом пробивал дорогу сквозь сгрудившуюся на первом этаже Хасавюртовского ГОВД толпу милиционеров. Затравленно озираясь, тот окровавленными губами молил конвоира: "Скажи им, пусть не бьют"...

"Если бы их задержали ополченцы, а не войсковики, они бы до города не доехали. Но ничего, мы их тоже жить не оставим, - мрачно пророчил увешанный оружием лейтенант, - пусть потом хоть самого расстреляют..."

Так и случилось. После окончания боев начались массовые грабежи акинских домов.

Тревога!

Схватив автоматы и рожки, омоновцы разбегаются по позициям. На бегу передергивают затворы, падают грудью на асфальт, выставляя вперед вороненые стволы. Откуда выстрелы? Ни черта не ясно!

Тревогу, как выяснилось позже, подняли командир взвода лейтенант милиции Алексей Токарев и врач отряда старший лейтенант внутренней службы Эдуард Белан. Ранним утром лейтенант Токарев отправился на рутинную проверку постов, с ним напросился идти Эдик Белан. Для него это решение стало роковым. Только поровнялись с забором, отделяющим мечеть от кривой улочки, как из кустов прямо в грудь Токарева уперся ствол снайперской винтовки. Для принятия решения хватило долей секунды: лейтенант резко дернул за ствол винтовки, и нанес бородачу удар ногой в пах. Двое других насели на Белана и завалили его на землю. Токарев, не глядя на него, напрямик через кусты рванул в сторону Дома Культуры. Сообразив, что внезапности добиться не удалось, боевики открыли огонь. Токарев с простреленной печенью обогнул угол дома и рухнул в канаву. Собрав последние силы, поднялся, побежал дальше...

За несколько минут до стрельбы в Новолакском РОВД уже прошел сигнал от дозорных групп, что граница зашевелилась. Майор Муслим Дахаев поднял милиционеров, приказал занять почту и подступы к зданию РОВД. Накануне в Новолакском играли две чеченские свадьбы, из-за кордона понаехало много гостей. Оружия у них не было, - проверяли, - но поди, догадайся, что у них там в душе? Схроны в селе наверняка есть. Поэтому когда раздались выстрелы, Дахаев не удивился. Оказывается, он все время ждал этого - выстрелов на рассвете...

...На высоте 713,5 около телевышки оборону держали шесть милиционеров во главе с лейтенантом Халидом Мурачуевым. Еще не рассвело, когда милиционеры обнаружил силуэты людей, идущих к телевышке. Предположив, что это могут быть федералы, проводящие учения, Мурачуев связался с РОВД. Ему ответили, что в поселке идет стрельба, посоветовали действовать по обстановке. "Вас понял", - сжав зубы, сказал Мурачуев. Потом повернулся к подчиненным: "Приготовиться к обороне!".

Главный удар боевики наносили по Дому Культуры. Здесь, как они чувствовали, будет главный очаг сопротивления. Со своими дагестанскими ментами расчитывали договориться по-хорошему, как было в Ансалта. Поэтому около РОВД поначалу огонь почти не велся.

Очевидно, басаевцы расчитывали на внезапность, может даже мечтали "взять" спящих омоновцев тепленькими со сна. Не вышло: стрельба около мечети выдала их с головой. И тогда, презрев все условности, они бросились на штурм. Шквальный огонь боевики открыли около шести утра; к тому времени милиционеры успели занять позиции. По спортзалу били из пулеметов и автоматов. Работали гранатометчики. Кумулятивные гранаты легко прошивали стены, но к счастью, из-за большого объема спортзала наносили минимальный урон. Зато почти сразу "села" рация: прямым попаданием гранаты была уничтожена подсобка, в которой заряжались аккумуляторы. От огня подствольников спасали сетки на окнах - гранаты отскакивали от них и рвались снаружи. Но потом металлические сетки превратились в лохмотья, и гранаты все чаще залетали в окна.

Постреляв где-то с полчаса, "чехи" пошли в атаку. Однако, кинжальный огонь омоновцев прижал их к земле: теряя раненых и убитых, боевики бросились в укрытия.

Рассказывает прапорщик Михаил Архипченков:
Моя позиция на улице была. В первые минуты нет страха, скорее растерянность. Кто стреляет? Откуда? Потом мне становится ясно, что 'чечей' вокруг, как грязи, они со всех сторон. И здесь меня 'напрягает' озабоченность: с собой всего четыре магазина, остальное в спортзале - кто их принесет?
Бетонный бруствер создает маленькую, как раз размером с человека, закрытую для огня зону. Прицеливаюсь. Даю очередь из-за бруствера, заваливаю 'чеховского' пулеметчика. Тут сечет лицо бетонная крошка - снайпера нащупывают. Так перестреливаюсь часа полтора. Высунусь, пальну, залягу. Берегу патроны. Не отползти, не перекатиться, узкая щель в бетоне. Давлю в себе голод - невозможно дотянуться до еды, сложенной за спиной. Даже нужду приходится справлять прямо здесь, лежа.
Третий час боя. Вдруг затишье, огонь прекращается. В резкой тишине даже слышу щебет утренних птиц. Только теперь замечаю, что правую руку почти не чувствую -- затекла. Переворачиваюсь, освобождаю из-под тяжести тела онемевшую руку. И сразу выстрел - тупой удар по предплечью. Не сразу чувствую боль - онемение сдержало. Смотрю на руку -- кусок мышцы выдран. И кровь так нехотя и медленно проступает, а потом как ливанет! И боль! Кричу, что ранен. Ребята справа и слева начинают палить, привлекают к себе внимание противника - прикрывают. Использую спасительную секунду, перекатываюсь несколько метров по открытому пространству. Скрываюсь за углом спортзала в недосягаемости для вражеских пуль. Там ребята перевязывают рану и вкалывают прямо сквозь одежду шприц с промедолом. Шприц так и оставляют болтаться на повязке - чтобы потом не забыть и не вколоть мне промедол по новой. "Передоз" может убить. Что было потом, не помню. Вырубился.

Сквозь грохот стрельбы доносился шум другого боя где-то поблизости. Это наверняка дагестанцы. На свою беду омоновцы не могли с ними связаться по радио и Сковородин решил "сбегать" к дагестанцам, выяснить обстановку.

Спортзал от РОВД отделяет метров пятьдесят парка и редкая цепь домов. Сковородин выпрыгнул через окно, нырнул в кусты. В огне и дыму, в расктах стрельбы добрался до глинобитного забора, перемахнул через него. За забором - двор и на пороге дома седобородый аксакал. Старик сделал приглашающий жест. Выдаст, или нет? - думал майор, идя за ним в дом. Старик не выдал. В руках его вдруг обнаружилась мотыга, и он несколькими ударами развалил саманную стену собственного дома. Сковродин только и успел, что пожать ему руку - полез в пролом.

В РОВД Сковородин первым делом переговорил с майором Дахаевым. "Тут пока не очень стреляют, - сказал дагестанец, - А из оружия у нас - одни АКСУ, да вот еще пулемет на днях изъяли. А патронов много... В общем, держимся.".

Зато у дагестанцев была связь. От Дахаева Сковородин узнал, что в Новолакское зашли больше полутысячи ваххабитов: "они уже где-то у Дучи окопы роют". На связь выходил генерал Оленченко, обещал помочь. "Значит, будут деблокировать?" - спросил Сковородин. "Должны деблокировать", - ответил Дахаев, но не совсем уверенно.

Сковородин решил перевести липчан в РОВД.** "Тропа жизни" между Домом Культуры и РОВД действовала с девяти утра до восьми вечера. Сковородин выделил две группы автоматчиков, и под их прикрытием омоновцы где ползком, где перебежками по одному-по двое добирались до здания РОВД. Лично Сковородин сделал несколько ходок, помогая перетаскивать раненых - их выводили в первую очередь. В последней ходке погиб прикрывающий старший сержант Андрей Теперик: снайпер влепил ему пулю прямо в висок.

В это время в СМИ (видимо не без помощи Удугова) просочился слух, будто липецкие омоновцы и дагестанские милиционеры вырезаны подчистую. Сенсационные новости одна страшнее другой поставили всю страну с ног на голову. Особенно досталось начальнику липецкого ОМОНа подполковнику милиции Григорию Душкину. "Ты тут в своем кабинете штаны сука протираешь, а моего сына в Дагестане убивают!" - орали в трубку разгневанные родственники. А Душкину и сказать было нечего: сам ничего не знал. По какому-то наитию набрал номер Новолакского РОВД - и вдруг на том конце ответили! "Дежурный слушает", - сказал кто-то с характерным акцентом. "Сковородин у вас? - спросил Душкин, вытирая со лба нервный пот, - Пригласи к трубочке, дорогой, очень надо".

Сковородин по телефону доложил, что у него несколько раненых и один убитый. Пропал без вести врач Эдурад Белан***. "Ты там держись, Сережа. Что родственникам передать?" - "Передайте, все будет нормально".

Так уже похороненный липецкий ОМОН был реанимирован.

А в штабах, как и в случае с Ботлихом, начиналась паника. Вдруг сорвался всегда выдержанный Владимир Рушайло, за последние дни растерявший немало нервных клеток.

В этом моменте Овчинников искренен: людей действительно "бросали" в Новолакское как камни в воду - без разведки и малыми группами. По старому ботлихскому принципу "Действуй, лейтенант!" Генералы, правда, были другие, но приказы отдавались те же.

Утром 5 августа со стороны Дучи в Новолакское выдвинулись два "бэтэра" и "зушка" верхом на грузовике. В группе - человек тридцать. Боевики встретили калачевцев у входа в ущелье, хладнокровно расстреляли из гранатометов. Из-под огня успел вырваться только один БТР - другой, плюс зенитная установка были сожжены. На помощь калачевцам поспешили две "коробочки" с мотострелками и два приданных Т-62 из 93-го полка. А навстречу уже потоком шли беженцы...

Машина капитана Панева, не доезжая до селения ста метров, первой вступила в бой. Танкисты заняли позицию на дороге, ведущей в Новолакское. Второй танк, где командиром был лейтенант Козин, обосновался правее метрах в семиста от окраины. Боевики "сели" сверху, на склонах горы, били из пулеметов и СВД по триплексам, не давая высунуться - под их прикрытием к танку подбирались гранатометчики.

- Сдавай направо, съезжай с дороги и по полю - к деревне, - отдал приказ лейтенант Козин механику-водителю рядовому Калугину.

Танк Козина маневрировал, "работал по зеленке"

- Цель - снайпер, - коротко отдал приказ офицер. Он знал, что за ними идет пехота. И следующим снарядом снесло чердак одного из крайних домов. До селения оставалось не больше пятидесяти метров. Заряжающий, прильнув к зенитному пулемету, срезал расчет СПГ.

- Вниз по лощине! - крикнул Козин по ВПУ.

И в ту же секунду - клочья земли, от взрыва с воем взлетевшие вверх, огромная воронка на том месте, где только что проехал танк. Гранатометчики и расчет невидимой безоткатки бульдогами вцепились в танк. Спасение - в скорости и маневре. Стреляя на ходу, Т-62 стал выбираться на дорогу. Стрелки часов отстегнули еще один час боя. Все смешалось от дымовой завесы и взрывов, сплющивших землю и небо. Герасименко, ведший огонь из зенитного пулемета на башне, успел заметить огненную стрелу, метнувшуюся наперерез. Ракета из ПТУРа угодила в лобовую броню. Герасименко опалило лицо, наводчику осколками посекло ноги. Козин приказал всем выбираться из подбитой машины: оставаться внутри больше не имело смысла.

-Дуйте в тыл, я у пулемета! - крикнул Козин своему экипажу, - Машину не оставлю!

Подошедший БТР забрал раненых. Козину тоже кричали, чтобы уходил, что его прикроют, но он не оборачиваясь, стрелял и стрелял из ДШК. Он, наверное, тогда чувствовал себя очень сильным. Он и умер так же - весело и зло. Его нашли десять дней спустя возле танка, от которого он не захотел уйти. Эх, Леша, Леша... не умирать надо было геройской смертью, а жить - и побеждать.

Несмотря на все неудачи, постоянное давление на боевиков со стороны Дучи заставляло их держать здесь значительные силы, не позволяя сосредоточиться на уничтожении блокированных в райцентре милиционеров.

*Справедливости ради надо сказать, что вторжения боевиков в равной степени ожидали под Хасавюртом, Кизляром и Назранью. Не исключено, что наши штабы были просто дезориентированы противоречивой информацией.

**На мой взгляд, это было неоправданное решение. Будь у боевиков что-то посерьезнее гранатометов, они просто расстреляли бы двухэтажное здание с набившимися в него людьми с безопасного расстояния. Предпочтительнее было организовать взаимодействие между узлами обороны и держать под обстрелом как можно большую территорию - тем более, что кольцо было неплотным.

***Старший лейиенант Эдуард Белан, был замучен после того, как отказался спасти тяжелораненого боевика.

****Кроме 25 липчан в Новолакском и в Чапаевке в окружение попали 25 мотострелков и более пятидесяти дагестанских милиционеров. В Тухчаре были блокированы еще 30 человек. Отцы-командиры, озабоченные спасением омоновцев, об остальных почему-то забыли.

Стрельба в Новолакском раздавалась не только у здания РОВД: бои шли во многих местах. Милицейские патрули (по два-четыре человека), еще ночью охранявшие границу, постепенно стягивались к центру обороны, принимая удары и сами раздавая их в ответ. Стреляли и на чапаевском блокпосту, где засели мотострелки с двумя БМП. Но драматичнее всего ситуация складывалась около телевышки.

Первую атаку Халид Мурачуев и его милиционеры отразили без труда - "вахи" явно не ожидали здесь отпора, и попали под перекрестный огонь, смешались и скатились вниз. Наступило затишье. Видимо, вражеские командиры взяли паузу и совещались внизу. Через некоторое время заслали к милиционерам парламентера - убеждали "братьев-мусульман" оставить высоту, и даже обещали дать коридор для выхода к своим. Но "ансалтинский вариант" здесь не прошел. "Сейчас опять полезут, - констатировал Мурачуев, - Учтите, парами работаем на удалении, следите, чтобы не обошли. Милиционеры рассредоточились. Пары образовали треугольник по периметру обороны.

Через полчаса по высоте стали бить зенитки, потом подключились автоматы и снайперские винтовки. Боевики под прикрытием шквального огня короткими перебежками приближались к телевышке. Меняя позиции и ведя расчетливый огонь, милиционеры постепенно отступали. Халид все не оставлял надежды на получение помощи. По рации постоянно запрашивал поддержки, но окруженные в райотделе милиционеры и блокированный Липецкий ОМОН сами сражались за жизнь. Высота господствовала над местностью, боевики все свободные силы стягивали сюда, ослабляя кольцо вокруг РОВД.

Долго так продолжаться не могло. Пытаясь вынести раненого товарища, погиб Ахмад Курбанов, буквально до неузнаваемости изрешеченный осколками. По рации Мурачуев передал только: "Ахмада убило. Колю ранило." Командир сам вынес тяжелораненого из-под обстрела, оказал ему медицинскую помощь и, прикрывая огнем, дал возможность товарищу хотя бы ползком выбраться из зоны боя. Однако недалеко от телевышки в бессознательном состоянии, раненый был взят боевиками в плен.

Затем произошло то, чего так опасался лейтенант: боевики вклинились между парами и разрезали их оборону, а значит - нарушили систему огня. Понимая всю безвыходность ситуации, Мурачуев приказал отступать. Но куда отступать? Зажатые со всех сторон милиционеры предпочли сдаться в плен.

Ближе к вечеру на обороне поста СТП-18 Д "Телевышка" остались двое - Халид Мурачуев и младший сержант милиции Мутей Исаев. Обстрелы высоты не прекращались всю ночь. Жители Шушия, Ахара и самого Новолакского, подоспевшие из соседних районов, но плохо вооруженные ополченцы, братья и родственники Халида всю ночь до рассвета беспомощно наблюдали за этой трагедией. Не теряя связь с Мурачуевым по рации, они знали, что только двое держат высоту. Последний выход в эфир был на рассвете 6 сентября. Мурачуев сам вышел на связь. Без эмоций, ровным голосом сообщил, что они с Мутеем укрылись в помещении для оборудования телевышки. Мутей Исаев имеет многочисленные ранения, самое тяжелое, осколочное, - в живот. "У меня тоже кровь течет отовсюду, куда ранен, не пойму. Остался только ящик гранат. Подтащил Мутея к нему, он подает гранаты, я бросаю, когда слишком близко подходят". Ни слова о помощи и подкреплении, никаких прощаний, словно и мысли нет о смерти.

...Через некоторое время на высоте все затихло.

Позже, на захваченных трофейных видеокассетах, отснятых чеченским оператором на месте боя за телевышку, было видно, как на фоне взрывов мин Басаев, указывая в направлении вышки, объясняет Хаттабу, что слишком сильна оборона этого поста.

Когда боевики были выбиты с высоты 713,5, родственники не нашли там тел Мурачуева и Исаева. Предположение, что их взяли в плен, также не подтвердилось. Освобожденные из чеченского плена рассказали, что среди боевиков ходили рассказы о том, как они отомстили милиционерам, защищавшим телевышку. Известный полевой командир Ринат Ахмадов, у которого на "Телевышке" погиб брат Хута, приказал уничтожить милиционеров и даже расправиться с их семьями.

Поиски на высоте были продолжены. И только спустя год и 10 дней - 15 сентября 2000 года - удалось обнаружить изуродованные тела Халида и Мутея на той высоте, защищая которую, они погибли. На найденных телах сохранились следы пыток. Боевики прострелив руки и ноги, переломав все кости, обезглавили Мурачуева и бросили голову к ногам.*

За мужество и самоотверженные действия, проявленные при выполнении специального задания, в условиях, сопряженных с риском для жизни, лейтенанту милиции Халиду Рашидовичу Мурачуеву Указом Президента России присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно.

Смерть Халида Мурачуева и его милиционеров не была напрасной. Долгое время оттягивая на себя значительные силы противника, защитники телевышки дали возможность рассеянным по округе группам милиционеров почти бесперпятственно собраться около РОВД. Басаев, верный старому правилу "побеждает тот, кто заберется выше", не мог успокоиться до тех пор, пока высота 713,5 оставалась в наших руках. Сюда он направлял главный удар, вынужденно ослабляя удавку вокруг РОВД.

Как всегда генерал-полковник вольно или невольно искажает факты. Около десяти часов вечера состоялся разговор между Дахаевым и Оленченко. Оленченко приказал прорываться, обещал помочь на окраине райцентра огнем. Тогда Дахаев напомнил ему о блокированных в Чапаево мотострелках и милиционерах. "Что с ними будем делать?" Оленченко смешался.

Тогда-то и родилась эта идея о прикрытии огнем тяжелых минометов мотострелков. В чьей именно голове она родилась, неизвестно: Дахаев приписывает эту честь себе, Овчинников - себе. Так или иначе, замысел удался на все сто: мотострелки, погрузившись в свои БМП, на полной скорости рванули в Новолакское. Ведя беспорядочный огонь, проскочили мост, промчались по безлюдным улицам. Боевики явно не ожидали такого нахальства. Ворвавшись во внутренний двор здания РОВД, машины встали, распахнулись задние дверцы, оттуда горохом посыпались чумазые, как черти, солдаты - и сразу залегли. "Чехи", наконец врубились в ситуацию и открыли бешеный огонь. Но было поздно.

Два десятка мотострелков и два БМП - сомнительная подмога. Но она пришла вовремя: милиционеры сразу повеселели, что они не одни здесь такие. А срочники так и вовсе не чуяли земли под ногами: еще бы, вырвались из такого капкана! Однако, вопрос снят не был, даже наоборот усугубился: теперь в здании РОВД сосредоточилось почти сто человек. А утром басаевцы подтянут минометы, зенитки - и тогда хана всем.

На совете Сковородин, Дахаев и бесфамильный "майор Женя" решили разделиться. "Майор Женя", погрузив "двухсотых" и "трехсотых" в БМП, должен был прорываться по главной дороге на Дучи тем же "лихим" манером, который уже однажды принес им успех. Остальные пешим порядком выбирались в противоположном направлении. Это предложил Дахаев - идти не на север, а на юг, в Чечню, где их меньше всего ждут. Последние его слова потонули в воплях "Аллах Акбар" и автоматных очередях. "Идут!" - крикнул кто-то истерично.

Дахаев бросился к окну: во вспышках выстрелов увидел десятки согнувшихся к земле фигур. Слева заработал ПК, из ворот выставила рыло одна из БМП, начала бить куда-то в темноту. Одновременно застрочили десятки автоматов. Боевики, прижатые к асфальту, залегли. Атака сорвалась. В общую "музыку" включился голос вражеской зенитки, нащупывающей главного врага: "коробочку". Но БМП вызов не приняла, скромно уползла в укрытие. "Чехи", отрезвленные потерями, тоже больше не горели желанием идти на смерть. На расстрелянном пятачке остались лишь несколько трупов - те, кого боевики не успели подобрать.

Первая группа - БМП, мотострелки и все раненые из ОМОНа и РОВД. Набились под броню как селедки в бочку. Теперь вся надежда на механиков.

Взревывая движками, "коробочки" пошли на прорыв. Фары не включали, водители выставили головы наружу, под пули и осколки. Сетка тарссееров, пули барабанят по броне, шарахаются из-под гусениц неясные тени. Вперед! Головная "бэшка" на ходу вонзилась в какой-то дом, развалила стену, в пыли, в грохоте вынеслась с другой стороны. Проскочили мечеть, школу. Вот уж и дома расступились... Прорвались!

В этот момент замыкающая машина на полном ходу ухнула в яму. Страшный удар: кто-то затылком стукнулся о броню, кто-то прикусил язык. Мат и проклятия. Торопливо выбрались через заднюю дверь, вытащили раненых. Двоих "двухсотых" бросили как есть: не до них сейчас, не до них! Сгибаясь от постоянного ожидания удара в спину, побежали по пашне. Через полчаса одуревшие от пережитого солдаты вышли к своим. Сдали с рук на руки раненых, попросили закурить. Какой сладкий дым: живем, братва!
Дахаев вел основную группу не на север, где их ждали, а в противоположном направлении, к границе. Воспользовавшись сумятицей, вызванной прорывом БМП, милиционеры бесшумно выбрались из здания РОВД и углубились в "зеленку" около речки. Шли гуськом. На их стороне было отличное знание местности и спасительная темнота. Перескли границу, прошли окраиной чеченского села Гиляны. Когда встало солнце, милиционеры уже были на своей территории, в Казбековском районе. К Новокули вышли только вечером 6 сентября.

*Спустя две недели после похорон Халида Мурачуева, на той же самой высоте погибнет его младший брат, сержант милиции Ширвани Мурачуев. Милицейский "Уазик" наскочит на мину, оставшуюся, видимо, еще с 1999 года.

Их - двенадцать солдат и одного офицера Калачевской бригады, - бросили к пограничному селу Тухчар на усиление местных милиционеров. Ходили слухи, что чечены вот-вот перейдут через речку, ударят в тыл Кадарской группировке. Старший лейтенант старался не думать об этом. У него был приказ, и он должен был его выполнить.

Заняли высоту 444,3 на самой границе, вырыли окопы в полный рост и капонир для БМП. Внизу - крыши Тухчара, мусульманское кладбище и КПП. За мелкой речушкой - чеченское село Ишхойюрт. Говорят, разбойничье гнездо. А еще одно, - Галайты, - спряталось на юге за грядой холмов. Удара можно ждать и с той, и с другой стороны. Позиция - как острие меча, на самом передке. На высоте можно держаться, вот только фланги необеспечены. 18 ментов с автоматами и буйное разношерстное ополчение - не самое надежное прикрытие.

Утром 5 сентября Ташкина разбудил дозорный: "Товарищ старший лейтенант, там вроде как... "духи". Ташкин сразу посерьезнел. Приказал: "Поднимай пацанов, только без шума!"

Боевики прошли не там, где их ожидали. Они переправились через реку южнее высоты 444 и углубились на территорию Дагестана. Нескольких очередей хватило, чтобы разогнать ополченцев. Тем временем вторая группа - тоже человек двадцать-двадцать пять, - напала на милицейский КПП у окраины Тухчара. Этот отряд возглавлял некий Умар Карпинский, лидер Карпинского джамаата (район в г. Грозный), подчинявшийся лично Абдул-Малику Межидову, командиру Шариатской Гвардии.* Чеченцы коротким ударом выбили милиционеров из КПП** и прикрываясь могильными плитами кладбища, стали подбираться к позициям мотострелков. Одновременно с тыла высоту атаковала первая группа. С этой стороны капонир БМП не имел никакой защиты и лейтенант приказал водителю-механику вывести машину на гребень и маневрировать.

"Высота", нас атакуют! - кричал Ташкин, прижав к уху шлемофон, - Атакуют превосходящими силами! Что?! Прошу поддержки огнем!" Но "Высота" была занята липецкими омоновцами и требовала держаться. Ташкин выругался и спрыгнул с брони. "Каким х... держаться?! По четыре рожка на брата..."***

Развязка близилась. Через минуту прилетевшая невесть откуда кумулятивная граната проломила борт "коробочки". Наводчика, вместе с башней подбросило метров на десять; водитель погиб мгновенно.

Ташкин взглянул на часы. Было 7.30 утра. Полчаса боя - и он уже лишился главного своего козыря: 30-мм автомата БМП, который держал "чехов" на почтительном расстоянии. Вдобавок, и связь накрылась, кончались боеприпасы. Надо уходить, пока есть возможность. Через пять минут будет поздно.

Подхватив контуженного и сильно обгоревшего наводчика Алескея Полагаева, солдаты бросились вниз, ко второму КПП. Раненого на плечах тащил его друг Руслан Шиндин, потом Алексей очнулся и побежал сам. Увидев бегущих к ним солдат, милиционеры прикрыли их огнем с блокпоста. После непродолжительной перестрелки наступило затишье. Спустя некоторое время на пост пришли местные жители и сообщили, что боевики дали полчаса на то, чтобы они покинули Тухчар. Сельчане прихватили с собой на пост гражданскую одежду - это был единственный шанс на спасение для милиционеров и солдат. Старший лейтенант покинуть блокпост не соглашался, и тогда милиционеры, как рассказал потом один из солдат, 'полезли на него в драку'.****

Аргумент силы оказался убедительным. В толпе местных жителей защитники блокпоста добрались до села и стали прятаться - кто в подвалах и на чердаках, а кто в кукурузных зарослях.

Рассказывает жительница Тухчара Гурум Джапарова:
Он пришел - только стрельба стихла. Да как пришел? Вышла во двор - смотрю, стоит, шатается, держится за калитку. Весь в крови и обгорелый был сильно - волос нет, ушей нет, кожа полопалась на лице. Грудь, плечо, рука - все посечено осколками. Я его скорей в дом. Боевики, говорю, кругом. Тебе бы к своим надо. Да разве ты дойдешь такой? Старшего своего Рамазана, ему 9 лет, послала за доктором... Одежда его вся в крови, обожженная. Мы с бабушкой Атикат срезали ее, скорей в мешок и выбросили в овраг. Обмыли кое-как. Врач наш сельский Хасан пришел, осколки повынимал, раны смазал. Укол еще сделал - димедрол, что ли? Тот засыпать стал от укола. Я его с детьми положила в комнате.

Спустя полчаса боевики по приказу Умара стали 'шерстить' село - началась охота на солдат и милиционеров. Ташкин, четверо солдат и дагестанский милиционер спрятались в каком-то сарае. Сарай окружили. Притащили банки с бензином, облили стены. "Сдавайтесь, не то спалим заживо!" В ответ молчание. Боевики переглянулись. "Кто у вас там старший? Решай, командир! Зачем зря умирать? Нам ваши жизни не нужны - накормим, обменяем потом на своих! Сдавайтесь!"

Солдаты и милиционер поверили, вышли. И только когда лейтенанта милиции Ахмеда Давдиева перерезала пулеметная очередь, поняли - их жестоко обманули. "А для вас мы кое-что другое приготовили!" - засмеялись чеченцы.

Умар приказал проверить все строения. Мы рассредоточились и по два человека стали обходить дома. Я был обычный солдат и выполнял приказы, тем более новый среди них человек, мне не все доверяли. А как я понял, операция была заранее подготовлена и четко организована. Я по рации узнал о том, что в сарае нашли солдат. Нам по рации передали приказ собраться у милицейского поста за селом Тухчар. Когда все собрались, там уже были эти 6 солдат".

Обожженного наводчика выдал кто-то из местных. Гурум Джапарова пыталась его отстоять - бесполезно. Он ушел в окружении десятка бородатых парней - на смерть.

Дальнейшее скрупулезно зафиксировал на камеру оператор боевиков. Умар, видимо, решил "повоспитывать волчат". В бою у Тухчара его рота потеряла четверых, у каждого из убитых нашлись родственники и друзья, на них висел долг крови. "Вы взяли нашу кровь - мы возьмем вашу!" - сказал Умар пленным. Солдат отвели на окраину. Четверо "кровников" поочередно перерезали горло офицеру и трем солдатам. Еще один вырвался, пытался бежать - его застрелили из автомата. Шестого Умар зарезал лично, наступив на голову берцем.

Только на следующее утро глава администрации села Магомед-Султан Гасанов получил у боевиков разрешение забрать тела. На школьном грузовике трупы старшего лейтенанта Василия Ташкина и рядовых Владимира Кауфмана, Алексея Липатова, Бориса Эрднеева, Алексея Полагаева и Константина Анисимова были доставлены на Герзельский блокпост. Остальным удалось отсидеться. Некоторых местные жители отвезли на Герзельский мост уже на следующее утро. По дороге они и узнали о казни своих сослуживцев. Алексей Иванов, просидев двое суток на чердаке, ушел из села, когда его стала бомбить российская авиация. Федор Чернавин просидел в подвале целых пять дней - к своим ему помог выбраться хозяин дома.

На этом история не заканчивается. Через несколько дней запись с убийством солдат 22-й бригады покажут по грозненскому телевидению. Потом, уже в 2000-м году она попадет в руки к следователям. По материалам видеокассеты будет возбуждено уголовное дело на 9 человек. Из их числа правосудие настигнет лишь двоих. Тамерлан Хасаев получит пожизненный срок, Ислам Мукаев - 25 лет.

Остальные до сих пор в розыске.

*В прессе проскальзывала информация, что на Тухчар навалилось чуть ли не 3000 боевиков - целая дивизия! На самом деле их было не больше полусотни, а скорее всего - около сорока человек. Противостояли им 13 мотострелков, 18 милиционеров и ополченцы, число которых неизвестно. Расклад сил был именно таким.

**В этом бою погиб милиционер Абдулкасим Магомедов

***Руслан Шиндин позже писал отцу Алексея Полагаева: 'Ваш сын погиб не из-за трусости, а из-за халатности наших офицеров. Командир роты три раза к нам приезжал, но ни разу не привез боеприпасы. Он только привез ночной бинокль с посаженными батарейками. А мы там оборонялись, когда у каждого было по 4 магазина...' На мой взгляд, часть ответственности лежит на самом Ташкине, который как никто другой был заинтересован в необходимом количестве боеприпасов.

****Если бы ход этого боя не рассматривался позже в открытых судах, мы бы так и не узнали многих "некрасивых" подробностей. Так уж повелось (наверное, не в одной нашей армии), что события сплошь и рядом приукрашиваются, замалчиваются, а то и вовсе искажаются.

Между Новолакским и Тухчаром как раз посередине лежат акинские аулы Ахар и Шушия. В Ахар басаевцы зашли в первый же день вторжения. Боев здесь не было, но грозным знаком для ваххабитов было то, как их приняли. Жители собрались на сход около мечети и потребовали от полевого командира не входить в аул. "Вы здесь убиваете друг друга, а у нас дома разбомбят. Уходите!". Естественно, боевики требование отклонили. Поставили в ауле зенитки, стали обстреливать вертолеты, навлекая огонь на свои позиции. Когда же федералы в ответ начали обстреливать дома, большинство жителей покинули дома. На сторону экстремистов перешло только несколько молодых людей.

В Шушия ситуация складывалась еще интересней. Чеченцы не могли войти в него целых два дня, так как местные создали отряд самообороны. Это был тот самый отряд, который удрал из-под Тухчара. Но у себя дома они действовали решительнее. Все требования боевиков были отвергнуты. Только 7 августа Хаттаб, подтянув дополнительные силы, устроил в Шушия "зачистку". Разоружили ополченцев - тех самых, на кого лидеры ваххабитов возлагали самые большие свои надежды. И в этом случае акинцы тоже покинули свои дома - почти полностью.
В тот же день чеченцы без боя заняли аул Гамиях и стали оборудовать позиции на соседней горе Экитебе. Здесь боевики получили поддержку местных жителей. Были даже зафиксированы случаи перехода на их сторону милиционеров.

Гамиях всего в пяти километрах от Хасавюрта. Пять километров - это пять минут езды на машине, раз плюнуть. Однако, боевики идти на Хасавюрт не решились. Почему? - на этот вопрос вряд ли кто ответит. По непроверенным данным в соседнем Новочартухе собралось немало ополченцев, а на въездах в Хасавюрт были поставлены милицейские заслоны. Еще севернее, в Баташюрте находился 93-й мехполк.*

Из Казбековского района докладывали, что с полудня около Калининаула милиционеры ведут бой с группой чеченцев. Стрельба велась до трех часов пополудни, после чего нападавшие скрылись, прихватив раненых. У милиционеров погибших не было, ранения получили пять человек. Вероятно, это была демонстрация активности, имеющая цель рассредоточить силы федералов. И действительно, Басаев своего добился: в Казбековский район была направлена бронегруппа.

То же самое происходило на другом фланге. 6 сентября в 00.50 со стороны Чечни из стрелкового оружия обстреляна застава Внутренних войск, расположенного у Аксая Хасавюртовского района. Был ранен солдат.

В течение 6-8 сентября боевики под командованием дагестанца Шамиля Гергебельского пытались овладеть Дучи и Новокули с целью разблокировать карамахинских "братьев". 7 сентября им удалось сбить наших мотострелков с тактической высоты около Дучи и установить там минометную батарею, которая день и ночь вела по нашим позициям огонь.

На Хасавюртовском направлении басаевцы активности не проявляли. Здесь командовал ближайший сподвижник Басаева бригадный генерал Хасан Долгуев. Пассивность боевиков позволила федералам сконцентрировать в Баташюрте и Хасавюрте достаточно крупные силы: Зеленокумский и Нефтекумский полки особого назначения, 3-й и 8-й отряды армейского спецназа, 15-й отряд спецназа ВВ, а также батальон 119-го ПДП Тульской дивизии. Подтянули артиллерию и вертолетный полк из станицы Кореневской.

Расположившиеся около Хасавюрта боевики, вероятно очень раздражали отцов-командиров. 7 сентября, даже не дожидаясь завершения передислокации, федералы впервые пытались овладеть аулом Гамиях. Продвинувшись вперед на 300 метров, штурмующие подразделения залегли и вынуждены были отступить.

Неудача не помешала Казанцеву заявить, что "высота Экитебе в наших руках и мы добились коренного перелома ситуации". Якобы боевики теперь вынуждены отступать повсюду. Лживые заявления, похоже, превращались у Казанцева в норму - не так давно он уже рапортовал о взятии "Ослиного уха". Рассказывают, что вечером 8 сентября он ставил боевую задачу десантникам следующим образом: 'На той высоте чеченские позиции. Завтра там должен быть мой командный пункт!' Видимо, Виктор Казанцев понимал, что раздавать авансы - дело опасное, и их надо оправдывать, пусть даже любой ценой.

Приказ десантники получили поздним вечером 8 сентября, едва успев прибыть под Хасавюрт. Идти на неподавленную невскрытую оборону противника - это старые приемы из Второй Мировой Войны. Времени под рекогносцинировку почти не оставалось. И все же комбат Юрий Цветов решил рискнуть. Вызвал к себе лейтенанта Игоря Сарычева. Показал карту, объяснил ситуацию. Приказал в бой без необходимости не влезать, разведать маршруты выдвижения и отходов, проверить подступы на предмет минных полей, если удастся - вскрыть линию обороны. "Так много?" - удивился Сарычев, - Давайте я вам лучше языка приволоку!" "Какого языка? - обозлился Цветов, - Через два часа батальон пойдет!"

"Тропить зеленку", т.е. искать наиболее удобные пути подхода в переплетении арыков, посадок винограда - штука непростая. Но хуже всего было то, что подобраться к высотке можно было только с пологого ската, откуда хорошо просматривался рубеж атаки.

Забыв об усталости, десантники приступили к выполнению задачи. Что-то фиксировали приборы ночной разведки, но больше всего ребята надеялись на собственные глаза и уши. Когда дело было сделано, командир дал приказ на отход.

Боевики открыли минометный огонь внезапно: то ли их охранение заметило какое-то движение, то ли просто решили обозначить активность. На раздумья у лейтенанта Сарычева времени было немного - разрывы мин отрезали разведгруппе пути отхода. Игорь принял решение не прорываться сквозь заградительный огонь, а атаковать бандитов на высоте. Дерзкая атака была для тех неожиданной. Часть моджахедов полегла тут же, остальные в беспорядке отступили.
Но на захваченной позиции удержаться было трудно. Выше по склону находился опорный пункт боевиков, откуда на разведчиков обрушился шквальный огонь из пулеметов и гранатометов. Заняв круговую оборону, десантники все же продержались три часа - пригодились захваченные в бою пулеметы и миномет. В самые критические моменты, когда чеченцы с криками "Аллах акбар!" скатывались на них, Сарычев с подчиненными схватывался с ними в рукопашной.
Но силы были неравными, и когда в разведгруппе было ранено трое бойцов, командир принял решение прорывать окружение. Основную часть огня перенесли на пути выхода. Под его прикрытием десантники тройками оставляли позицию. С последней отходил гвардии лейтенант Игорь Сарычев. Рядом взорвалась граната, осколки брызнули ему в голову. Не замечая этого, он продолжал руководить отходом и в конце концов вывел подчиненных из полосы огня.
Когда казалось, что все кончено и осталось лишь оторваться от преследования, командир вдруг упал на землю - ранения оказались смертельными.

Естественно, после ночного боя о внезапности приходилось только мечтать. Когда батальон пошел в атаку, боевики сразу влезли в эфир: "Мы ждем, наступайте."

На правом фланге наступала 2-я рота капитана Алексея Кузина. В этом бою он решил опробовать новую тактику, которую вынашивал уже давно. В современной войне при возросшей огневой мощи сторон удобнее использовать мелкие группы-тройки, действующие без локтевой связи с соседом и автономно, без офицера. Каждый участник такой группы - как вершина в треугольнике. Ранило одного - двое выносят. Один идет под огнем вперед - двое его прикрывают. Да вот еще хорошо бы ввести в оснащение солдата индивидуальную рацию. Но это уже не компетенция капитана Кузина.

Новая тактика позволила охватить гораздо большее пространство, чем полагалось по уставу. Десантники обтекли высоту с востока и юго-востока, боевики вынужденно рассредоточили ононь. Стрелять они начали метров с пятисот. Споткнулся и упал взводный лейтенант Бибиков. К раненому поплзли Хлебников, Лапсан и Чаварык. Еще выстрел! Пуля попала Чаварыку прямо в лоб. Вдвоем подползли к Бибикову, подхватили - и в тыл. На отходе убило и Хлебникова: снайпер попался опытный. Этот прием "чехи" отработали еще в первую войну, когда одного намеренно обездвиживают, а после по очереди "щелкают" спасателей...

В лоб наступала первая рота. Ей пришлось тяжелее всего: именно здесь боевики сосредоточили свои главные силы.

Осколком зацепило комбата майора Юрия Цветова. Та же самая мина настигла авианаводчика, майора Владимира Гречаника. Были и другие потери... Среди них - залетный гость из 8-го отряда армейского спецназа, лейтенант Вячеслав Матвиенко. По долгу службы ему со своей группой приходилось больше лазить на животе, собирая информацию, а тут захотелось "сбегать" в атаку... Брать его не хотели, но он сам навязался, аж до генерала дошел. Генерал разрешил. Действовал Матвиенко отважно: вытащил из-под огня раненого, а когда возвращался с вторым, его выцелил снайпер. Многие его потом осуждали за это решение - все-таки у каждого на войне свое место.

Увидев, что солдаты залегли, Полянский двинул вперед БМД. Когда 'броня' поравнялась с пехотой, до 'духовских' окопов оставалось метров четыреста. Их удалось покрыть за четыре часа. Впереди техника, за ней десант - и шквал огня по окопам - не дать боевикам поднять головы и ударить 'Мухами' по броне. Ворвавшись в окопы, добивали боевиков, закидывая гранатами их блиндажи и перекрытые щели. Тех, кто попытался смыться - перестреляли в спины. "Чехи" даже раненых утащить не успели, не говоря уж о мертвецах. Кое-кто, конечно, сбежал, но результат боевой работы - вот он, четыре десятка трупов на склонах горы. Десантники тоже имели потери. Во второй роте погибли трое, еще шесть получили ранения.

Потеряв высоту Экитёбе, боевики покинули Гамиях. Но наши вступят в него только 12 августа - до того времени Гамиях будет оставалось "бесхозным".

*93-й механизирванный полк ВВ, на вооружении которого стояли танки, представлял собой серьезную силу. Однако по неизвестной причине из его состава в боях в Новолакском районе принимали участие всего лишь два танка.

Об армавирском спецназе не писал только ленивый. Много гневных слов досталось нашим генералам, перепало и летчикам, и артиллеристам. Но интересное дело: победы, не менее кровавые и драматические, такой истерики почему-то не вызвали. Только в поражении, как в рентгенограмме отпечатались болезни нашей армии.

6 сентября ближе к вечеру 15-й отряд спецназначения был поднят по тревоге. О вторжении Басаева и Хаттаба в Новолакский район спецназовцы уже знали из новостей, и вопрос ставился следующим образом: когда именно пошлют. С приказом не задержались.

Утром 7 сентября приехали в Моздок. Там личный состав погрузился в вертолеты и убыл в Баташюрт, а техника отправилась кружным путем. В Хасавюрте было неспокойно: ждали вооруженного мятежа акинцев. 15-й отряд получил приказ взять под охрану ряд объектов. В ту ночь соснуть удалось только пару часов. А утром новый приказ: выдвигаться к Дучи, где боевики крепко прижали наш мотострелковый батальон.

На сто человек выделили только два "Урала" и два БТР. Ехали, набившись под полную завязку. Духота, жарища, пыль, глаза слипаются - сказывались две бессонных ночи. И вдруг выстрелы!

К вечеру армавирцы окопались около входа в Новолакское ущелье. В 8 часов к Новолакскому одна за другой потянулись три пары Ми-24. Бойцы повылазили из окопов, щурясь на солнце, любовались, как работают вертолетчики. Работали красиво. Заходили со стороны солнца, выпускали НУРСы, поливали из пушек окопы, четко разворачивались, освобождая место новой паре. И тут случилась непредвиденное. Вертушка зависла прямо над головами спецназовцев, дала по Новолаксскому залп НУРСами. Ракеты дымными стрелами ушли к цели. Кроме одной. У этой видно отказал двигатель, и она по крутой параболе устремилась к земле - прямо на "спецов". Взрыв, крики, стоны... Когда улеглась пыль, стали считать потери. Погиб один, семеро раненых: у кого осколок в шее застрял, у кого в ноге...* Обидно.

Этот инцидент стал прелюдией в цепи роковых случайностей, которые приведут армавирский спецназ к трагедии. На следующий день в расположение армавирцев приехал начальник разведки Терентьев, обвел на карте какую-то точку. "Завтра эта высота должна быть взята". "К чему такая спешка, товарищ полковник? - спросил майор Юрий Яшин, - Дайте хотя бы сутки. Мы с разведвзводом за это время местность прочешем. Хоть будем знать, где противник, наметим пути выдвижения, отхода... Да и бойцам перед операцией отоспаться не мешает." Начальник связи что-то еще бубнил про севшие аккумуляторы к радиостанциям, но его уж точно не слушали. "Какие, на хрен, сутки? Завтра к утру! Там их человек сорок - пятьдесят. Несколько групп. Вам это как два пальца обоссать..." "А не эти ли сорок - пятьдесят клоунов наш оперативный батальон чуть не раздолбали?" Терентьев побагровел. "Я, что ли, сроки ставлю?! Верховный три дня нам дал с ситуацией разобраться, - почти прокричал он. - Что расселись? Выполнять! Идите организовывайте взаимодействие и у соседей чего-нибудь заодно выпросите. Да, вот вам карты," - сказал Терентьев, протягивая несколько листов ксерокопий.

Верховный приказал... Верховный - это Веховный Главнокомандующий, президент Российской Федерации. 6 сентября Ельцин собрал у себя силовиков и при телекамерах наорал на них за то, что проспали Новолакский район. "Я с вами, военными, еще разберусь" - пригрозил он.

Пошла цепная реакция. Министр обороны позвонил Казанцеву и в жесткой форме потребовал переломить ситуацию. Казанцев, который в выражениях никогда не стеснялся, наорал на зама, генерал-майора Черкашенко. Черкашенко на коленке за полчаса разработрал план наступления и поставил в известность подчиненных. Первыми "под раздачу" попали десантники из Наро-Фоминска: 9 сентября им сходу, без рекогносцировки и без артподготовки пришлось брать Экитебе. Потом настал черед армавирских спецназовцев.

Ошибается тот, кто считает, что хорошее исполнение плохого приказа может исправить ситуацию. Не может. Вот и теперь, получив боевую задачу, офицеры собрались в блиндаже, чтобы хоть как-то обкатать острые углы. Решили начинать ночью, в самую темень. Маршрут выдвижения разбили на четыре участка, каждый из которых предварительно должна была обработать артиллерия. "Заходим в первый - даем координаты на второй, - говорил Яшин, - Артиллеристы обрабатыват. Пока "духи" спросонья разбираются что к чему, проходим через их позиции, сосредотачиваемся у третьего. И так далее... "

План утвердили сообща и с поправками. На "телевышку" выдвигалась основная группа, 94 человека. В случае осложнений ее должна была поддержать резервная групапа верхом на двух "бэтэрах" Понимая, что бой придется вести в окружении, брали с собой боеприпасов по максимуму - в ущерб всему остальному. Без сухпайка двое суток можно продержаться, без патронов - нет. Выступили в 0.40, осенний дождь сыпал за шкирку, ноги разъезжались в грязи. Под прикрытием артиллерии добрались до подошвы горы. Присели отдохнуть в кукурузном поле. Рассветало... Оставался последний участок, самый сложный - вверх, к высоте. Заранее договорились, что заходить будут со стороны Новолакского с деланным спокойствием и не таясь.

Хитрость сработала. Чеченцы, конечно, заметили армавирцев, но приняли их за своих, беспокойства не проявляли. Только когда раздались первые очереди, они всполошились.

Боевики, сбежали, не приняв боя. И тут пошли осложнения. Тремя сотнями метров западнее "телевышки" обнаружилась еще одна горка, господствовавшая над позициями спецназовцев. "Где она на бумажках этих?! - разъярился Яшин, потрясая ксерокопиями, - Почему мы ничего не знали?" Ответа, естественно, никто не дал.

В шесть утра Яшин доложил на КНП, что "телевышка" взята. Командующий, находившийся в штабе, как только поступил доклад, уехал, передав управление заместителю. Только бросил на прощанье: "Приступай к второму этапу".

На втором этапе у Черкашенко значилось выдвижение к высоте 713,5 676-го полка.** Нефтекумские мотострелки должны были установить с армавирским спецназем взаимодействие. Черкашенко расчитывал, что отряды чеченцев на равнине, начнут отступать - вот тут-то их и накроет спецназ на горе. Но не зря говорят: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. В данном случае забыли не про овраги, а про гору. Ту самую, несуществующую на картах.

Материализовавшаяся высота сразу дала о себе знать: боевики, окопавшиеся там, открыли огонь по "телевышке". Правда, огонь их поначалу был неплотным. Командир подозвал Сергея Богданченко и приказал идти туда и взять горку. "Иначе они нам жизни не дадут". Группа Богданченко спустилась в ложбинку, в мертвую зону. Боевики, чтобы достать их, высовывались из укрытий - и в это время снайперы с "телевышки" их снимали. Тем временем спецназовцы Богданченко выбили боевиков и начали оборудовать позиции. Однако к "чехам" быстро подошло подкрепление, они стали наседать. И тут в полной мере навалилась усталость, копившаяся в течении четырех дней. Когда пошли раненые, в тыл их пришлось таскать по двое, а от этого "обезлюживания" сильно пострадала оборона. В конце концов остались двое: сам Богданченко и старшина Евгений Лихачев. Когда патронов было уже в обрез, решили прорываться. Вытащить с той высоты удалось только Богданченкова: Лихачев погиб. Богданченко, получивший тяжелое ранение, умрет при отходе.

Пока на соседней высоте группа Богданченкова вела бой, внизу происходили не менее драматические события.

Колонной командовал начальник разведки полковник Григорий Терентьев.

Парадокс. Базаров на пресс-конференции говорил так, чтобы снять с себя и с подчиненных обвинения в расстреле армавирских спецназовцев. Однако группа майора Яшина попала под огонь не вертолетов, а "грачей" - после 15.00. Базаров же говорит о штурмовке, начавшейся в 7.40 утра. И что же это за "колонна автомобилей с отступающими боевиками"? Никакой колонны с боевиками не было. Была объединенная колонна 59-го и 676-го полков оперативного назначения. Поневоле задумаешься. Похоже, вертолетчики в тот злополучный день отработали не только по армавирцам, но и по нефтекумцам, довершив начатое боевиками.***

Из интервью сержанта Дмитрия Кашиева:

Грунтовая дорога, по которой выдвигались нефтекумцы и зеленокумцы, петляла среди посадок кукурузы. В этих "джунглях" можно было спрятать сотни человек. Разведвзвод лейтенанта Алексея Палатиди шел в боевом охранении впереди колонны. Автоматы ударили неожиданно. Бойцы попадали там, где стояли и принялись лихорадочно опустошать магазины. Но враг был невидим. Еще несколько минут такого боя - и от взвода останутся рожки да ножки. Палатиди приказал бойцам отходить. Сам остался.

Из наградного листа:
...В сложившейся обстановке командир взвода не растерялся, своевременно дал взводу команду занять выгодную позицию для отражения внезапного нападения боевиков.
А сам, отвлекая огонь противника на себя, быстро сменил позицию. Завязался бой, который был коротким, но ожесточенным. Точными и прицельными выстрелами разведчик уничтожил трех боевиков, при этом получив множественные огнестрельные ранения. Будучи тяжело раненным, не покинул поле боя, и только после того как лейтенант Палатиди потерял сознание от потери крови, боевики смогли захватить еще живого офицера в плен.
Мстя за гибель боевиков, чеченские бандиты пытали мужественного офицера. Не добившись от него никаких сведений, бандиты убили Алексея Палатиди, но и этого им показалось мало, они обезобразили тело и лицо офицера до неузнаваемости. А после этого бросили тело на окраине населенного пункта Новолакское. Товарищи Алексея после боя смогли опознать мужественного офицера только по его личному номеру...'

Лейтенант Алексей Палатиди был посмертно удостоен звания "Герой Российской Федерации".

В числе прочих в автоколонне шел грузовик рядового Андрея Зайцева и старшего сержанта Гриневского. Когда началась стрельба, Гриневский был ранен одним из первых. Колонна встала: впереди в ста метрах пылал БМП, из него выскакивали и разбегались солдаты. Зайцев, обливаясь липким потом, выпрыгнул из машины, помог выбраться раненому и на полусогнутых потащил его в тыл. Гриневскому от кровопотери все виделось как сквозь туман. Зайцев уложил его на обочине, где поменьше стреляли, вколол промедол и перевязал. Подхватил автомат. "Куда ты?" - вяло спросил Гриневский. "Я щас! Погоди, я приду, десять минут!" - крикнул Андрей. Гриневский проводил его глазами и потерял сознание.

Бой на дороге принял очаговый характер. Скрываясь за жирным черным дымом от горящих машин, солдаты разрозненными группами старались оттянуться в тыл. Зайцеву не повезло. Около его машины уже хозяйничали боевики. Увидев солдата, мелькнувшего в кукурузе, погнались за ним, стали стрелять. Андрей, прижатый огнем, упал на землю и открыл огонь. Но скоро боеприпасы закончились. Оставались гранаты. "Эй, солдат, зачем теме умирать? - кричали "духи" со стороны дороги, - Дома мать, девчонка, наверное." Зайцев сжал зубы, горло перехватил спазм. "В плен не дамся, - покачал головой, - Только не в плен". "У тебя граната, да? Ну подрывайся, да? - а то мы тебя резать будем!" Зайцев всхлипнул и потянул чеку.

Когда колонна "внутренников" попала в засаду, раненый Терентьев вызвал резерв 15-го отряда. Четырнадцать спецназовцев на двух БТРах поспешили к месту боя, надеясь разблокировать колонну, которая должна была дойти до основных сил 15-го отряда. Они попали в засаду. В течении минуты оба БТРа были уничтожены, погибли 12 человек, в том числе командиры старшие лейтенанты Александр Ковалев и Денис Пономарев. В "бэтэре" в котором ехал младший сержант Олег Проценко, ранило водителя-механика. Проценко сменил его у руля, но вскоре БТР подбили и ему перебило ноги. Выполз из машины, залег, начал стрелять. Когда патронов не осталось - подорвал себя гранатой.

Из этой группы выжили только двое: в тяжелом состоянии они были отправлены в госпиталь.

Майору Яшину стало ясно, что полагаться теперь он может только на себя. Разгромив бронеколонну, боевики принялись за спецназовцев. Минут через двадцать у подножия горы в "зеленке" вступил в бой дозор разведвзвода. Чуть позже подключились "духи" с соседней горки. Потом открыли такой огонь, что головы не поднять. Слева и справа на склонах, где стояли секреты отряда, тоже раздавались выстрелы. Как бы в довесок к чеченцам, подкинули огоньку наши минометчики. Долбили и по чеченцам, и по "спецам" игнорируя наводки корректировщика. И вдруг поступает приказ: "Отходите! На вас идут пятьсот человек".

Судя по всему, приказ об отходе отдавал генерал Николай Черкашенко. Видимо, после разгрома нашей бронеколонны он совершенно потерял голову. Вероятность угробить на "телевышке" еще сто человек, давила на него - и он отдал приказ об отходе, вопреки неблагоприятным обстоятельствам.

Казанцев в этот критический момент был неизвестно где. Позже он утверждал, что прибыл на КНП в 8.40 и отменил приказ Черкашенко. Однако, спецназовцы этого приказа почему-то не услышали, хотя рация у них работала до 11 часов. Так или иначе, второй приказ был не лучше первого. Обороняться имело смысл, когда была надежда на скорую помощь. А помощи не предвиделось. Бойцы смертельно устали, боеприпасы тоже заканчивались. Продержаться на "телевышке" хотя бы до вечера 15-й отряд не смог бы. Эвакуироваться на вертолетах тоже было нельзя, так как боевики держали высоту под плотным огнем. Спасти ситуацию мог мощный и решительный удар со стороны Дучи или Гамиях, но похоже федералы к этому моменту уже исчерпали силы. На смену рассеянным нефтекумцам Казанцев выдвинул батальон 119-го ПДП; как говорят, он даже рискнул снять роту десантников с охраны штаба, заявив штабным, что в случае чего они сами отобьются. Тем не менее этот приказ явно запоздал, так как к тому времени "спецы" уже пошли на прорыв.

Уходить решили двумя группами. Одна, которую возглавил майор Яшин вместе с ранеными уходила первой. Вторая группа подполковника Виктора Гадушкина прикрывала огнем, затем через полчаса уходила в другом направлении.

Боевики и сами не ожидали столкновения, некоторые одуревшие выскочили прямо на спецназовцев и полегли под очередями. Сзади было кукурузное поле - единственное спасение. Бойцы, вытягивая из себя последние силы, рванули к полю, нырнули в кукурузу, боевики как волки - за ними. Гадушкин приказал ставить за собой растяжки, после первого же подрыва боевики приотстали.

На другом конце поля стояла та самая колонна, которую чеченцы раздолбали утром. За ней - кусты и обрыв. Здесь тоже были боевики, лютовали снайперы. Выкинули дымовые шашки, прикрываясь ими, пошли вбок и... нос к носу столкнулись с резервом чеченцев. Было их немного - человек десять. В короткой схватке положили всех. Путь был открыт. Пересекли грунтовку, встретили двух мотострелков из разбитой колонны. Они в кустах прятались. Вместе с ними дошли до позиций десантников. Когда до окопов оставаись считанные метры, из леса со стороны Тухчара спецназовцев обстреляли. Несколько человек было ранено.

Первой группе пришлось тяжелее. На отходе она попала под удар пары "грачей" из 368-го авиаполка. В результате одиннадцать трупов и двадцать три раненых, в том числе тяжело - майор Яшин. Этот налет как бы подвел черту. После него целыми остались лишь несколько смертельно уставших людей. А раненых - целый взвод. Вот так.

Дальнейший отход этой группы напоминал путешествие четырех мушкетеров, спешащих в Англию за подвесками. Как только боевики начинали наседать - кто-то оставался задержать их, обрекая себя на смерть. Массовое геройство объяснялось просто: оставались те, кто уже не мог больше двигаться. Своей жизнью они выкупали у смерти драгоценные минуты для других. В конце концов группа рассеялась. Выжившие выходили и выползали к своим еще несколько дней. Нескольких человек боевики поймали и убили. Других вытащили тульские десантники, буквально на животах прочесавшие всю округу.

Итак, пора делать выводы. 12 человек погибли и тридцать получили ранения от "дружественного огня" - это почти половина всего отряда. Из 14 человек группы резерва погибли двенадцать, двое были ранены. То есть потери в данном случае составили 100%. Всего же армавирский спецназ в Новолакском районе потерял 33 человека убитыми, 78 ранеными и одного без вести пропавшим.

Как боевая единица 15-й отряд спецназа практически перестал существовать. Таков печальный итог того, что Трошев называет "некоторыми шерховатостями".

По факту этих событий военной прокуратурой СКВО было возбуждено уголовное дело. В деле фигурировали имена генерал-полковника Казанцева, генерал-лейтенанта Горбенко (командующего авиацией), подполковника Яшина (в 2000-м он перестал быть майором), генерал-майоров Терентьева (тоже был повышен), Тимченко (начштаба при Казанцеве) и Черкашенко. Черкашенко в этом деле пошел "паровозом", он взял всю вину на себя. Его осудили условно и тут же амнистировали. Остальные фигуранты дела были оправданы.

Суд пришел к выводу, что роковым стал приказ Черкашенко об отходе. Мол если бы остались на высоте - все было бы отлично. Иными словами возобладала позиция Казанцева, который на допросе заявил, что он отдавал приказ держаться, но было уже поздно.

Из материалов уголовного дела ? 14/00/0018-99д:

На передовой Казанцев вел себя как герой. Если бы он не вмешался - среди спецназовцев была бы паника. "Почему-то, - подчеркнул Казанцев, - первым у них отступал командир". Вероятно, он имел ввиду тяжелораненого майора Яшина.

По факту обстрела армавирцев своими вертолетами. Главком ВВС Анатолий Каркунов на специально созванной пресс-конференции высказался, так: "С полной ответственностью заявляю: ВВС не причастны к этому инциденту. События там развивались совсем по другому сценарию". По какому именно - объяснил генерал-лейтенант Базаров. По его словам в отряде спецназа работал корректировщик майор Александр Ярошенко, что автоматически исключало всякие ошибки. Он погиб на горе "телевышка".**** Однако потом, словно спохватившись, Базаров начал говорить, что у спецназа не было сигнальных дымов, защищенных средств связи и т.д.

Однако, удар (или даже два удара) был нанесен - и это засвидетельствовано в памяти непосредственных участников событий, - полковника Терентьева и майора Яшина. О том, как было организовано взаимодействие летчиков и наземных служб, есть свидетельства и других людей.

Какие уж там корректировщики... В условиях, когда нет связи, когда фронт превратился в подвижный многослойный пирог и очень сложно отличить в бегающих внизу камуфлированных фигурках своих и чужих, ошибки и случайности были неизбежны.

Но в том-то и дело, что этот налет был лишь одной из таких "случайностей". "Случайно" на ксерокопии карты не оказалось стратегически важной горы. "Случайно" были разряжены аккумуляторы для рации. "Случайно" переговоры велись открытым текстом и боевики не только их прослушивали, но и пытались наводить на наши позиции нашу же артиллерию. Совершенно "случайно" колонна 676-го полка попала под обстрел. "Случайно" бойцам не дали нормально выспаться перед операцией. Все эти "случайности" ковались в одну "закономерную цепь", которая в итоге и задушила 15-й отряд спецназа.

Если задать извечный российский вопрос, кто виноват, то ответа не будет. Потому что Казанцев, Черкашенко, Булгаков, Овчинников и многие другие, пониже рангом - это симптом болезни. Виноват если не каждый, то каждый второй. И у каждого - своя степень вины.

А диагноз болезни будет такой: наши командиры давно уже делали вид, что служат, в то время как государство делало вид, что платит им за службу...

*Это безусловно несчастный случай: летчики ни в чем не виноваты. К сожалению, такое на войне встречается сплошь и рядом.

**Информацию об участии в операции 676-го полка особого назначения ВВ МВД приходилось собирать буквально по крупицам. Ее вымарывали отовсюду. Номер не указывался даже в наградных листах - как будто это была какая-то сверхсекретная часть. В принципе, понять наше руководство можно: масштабы катастрофы были очень большие. Имеются непроверенные данные, что 10 сентября чеченцы расстреляли объединенную колонну сразу двух полков: Нефтекумского и Зеленокумского.

***На этот счет имеется свидетельство полковника Григорьева Терентьева, командовавшего разбитой колонной из 676-го полка: "В 7:45 4 боевых вертолета МИ-24, ну, пятый вертолет МИ-8 висел над нами как корректировщик, сделали по войскам, проводящим подготовительные мероприятия к наступлению, три захода неуправляемыми реактивными снарядами. В четвертый заход обработали нас пушками. В отряде после второго захода накрыло 8 человек из самой боевой группы." С оговоркой: эти слова Терентьева могут относиться к 8 сентября, когда на спецназовцев упал бракованный НУРС. 7:45 - возможно, 19:45.

****То есть майор Ярошенко погиб до того, как штурмовики нанесли по спецназу удар.

Поражение остудило пыл Казанцева. Ни о каком решительном натиске речи уже не шло. Вместо контактных боев весь день 11 сентября гремела канонада. Обстрелу подвергались высота "Телевышка" и Новолакское, а также аулы Тухчар и Гамиях, в которых кроме наблюдателей уже никого не было. Гамиях стоял пустой с 9 сентября, когда тульские десантники захватили Экитебе, а из Тухчара чеченцы ушли минувшей ночью. Однако, наша разведка не сумела вовремя "засечь" отход боевиков.

Полевую разведку вели 3-й и 8-й отряды армейского спецназа. Обычные войсковые разведподразделения к этим операциям не привлекались из-за их недостаточной подготовки. В ночь с 10 на 11 сентября в районе Ахара и Шушия действовали спецназовцы из 8-го отряда, выявляя систему огня, схему коммуникаций и т.д. Днем по их данным отработала артиллерия. Когда же в следующую ночь разведчики опять засобирались в тыл врага, один из замов Казанцева, полковник Макаров их удержал. Сказал, что это слишком опасно. Опасно так далеко заходить к чеченцам - как будто в этом не заключалась работа разведчиков. Вот так: от безрассудного заброса спецназовцев на "телевышку", до запрета вести полевую разведку, - всего один шаг.

Недостаток информации пытались восполнить разведкой с воздуха. Но тут как в пословице - беда не приходит одна. 11 сентября боевики сбили наш Ми-8, корректировавший огонь артиллерии.

Как отмечали наши летчики, ПВО в Новолакском у боевиков было значительно сильнее, чем в Ботлихе. Одновременно по вертолетам действовало до десятка ЗУ-23. Установленные на грузовиках, они были очень мобильны, постоянно меняли позиции и уничтожить их было сложно. Ми-8 подполковника Першикова, выполнял разведывательный полет над аулом Ахар. Внезапно он попал под сосредоточенный обстрел зенитных установок и загорелся: видимо, снаряд пробил топливный бак. Летчики с парашютами покинули горящую машину. У бортинженера парашют не раскрылся (или был убит до того, как дернул за кольцо), двух других чеченцы расстреляли в воздухе, пока они висели на стропах.

11 сентября Басаев объявил о выводе исламских формирований из Новолакского района. Он заявил, что моджахеды вошли в Дагестан для того, чтобы помочь единоверцам в Кадарской зоне, а теперь, после поражения дагестанцев, не имеет смысла продолжать боевые действия.

Вывод своих сил Басаев и Хаттаб осуществляли поэтапно. Несмотря на заявления, значительная часть боевиков оставалась в Новолакском районе до вечера 12 сентября, а отдельный группы - до 15 сентября.

12 сентября подразделения Дагестанской милиции и ополченцы вступили в Гамиях. Они были встерчены несколькими снайперами, которые, постреляв немного, скрылись. 13 сентября федералы заняли Тухчар. Начались прочесывания местности. Они проходили в постоянных стычках с подвижными группами боевиков. В тот день десантники 119-го полка обнаружили укрепленную позицию противника. Постреляв больше для виду, боевики начали отходить. В ходе преследования БМД капитана Талабаева наехал на противотанковую мину. Весь экипаж погиб.

14 сентября "ползучее" наступление в Новолакском районе продолжилось. Десантники при поддержке авиации и артиллерии заняли злополучную высоту 715.

15 сентября были взяты под контроль Ахар, Новолакское и Чапаево. Последним под наш контроль 16 сентября перешел аул Шушия. Особенностью зачисток в Новолакском районе было то, что в населенные пункты первыми входили не федералы, а дагестанская милиция и ополченцы. Неизвестно, кто именно принимал это решение и по каким соображениям. Ведь было ясно, что обиженные лакцы начнут по-своему круто разбираться с акинцами. Именно это и произошло.

Как рассказывали сами ополченцы, это была месть акинцам за их поддержку боевиков. Действительно, чеченцы грабили в Новолакском районе - но прежде всего дома милиционеров и чиновников. Акинцы действительно, помогали им - но лишь немногие. Что же касается самих ополченцев, то многие приехали из Махачкалы и других районов Дагестана, даже из соседних областей. Уж у них-то оснований для мести точно не было. Под прикрытием восстановления справедливости они развязали банальный грабеж. Дело едва не дошло до этнических чисток - хорошо, что в милиции вовремя сообразили, чем все это грозит и прекратили беспредел.

И все же, на Кавказе обид не прощают...

История наполнена мифами, а современная история ими задавлена. Историку, исследующему относительно недавние события, приходится рыться в кучах грязи, или, выражаясь научно, в информационном мусоре.

Мифы возникают по-разному, но способы их возникновения можно так или иначе свести к трем типам. К первому типу относятся мифы народные. Они основываются на слухах либо на подозрениях, и потом разрастаются до гигантских масштабов.

Суть мифа заключается в том, что Басаев якобы пал жертвой гнусного заговора, разыгранного Березовским и ФСБ. При всей бредовости этого мифа, дыма без огня не бывает. Причиной для его возникновения послужил вывод 102-й бригады из Ботлихского и Цумадинского районов. Выше я уже касался этой темы и повторяться не стану. Отмечу лишь, что подобные "странные" приказы дают пищу для самых разных домыслов. Свою роль сыграли и идиотские "учения" ФСБ в Рязани, когда под один из жилых домов был заложен муляж бомбы. Вывод был такой: все это проделки Путина. Владимир Владимирович, расчищая себе путь к власти, направо и налево гробил сотни своих сограждан, и заодно "устроил" маленькую победоносную войну на Кавказе, гостеприимно распахнув двери в Горный Дагестан. А доверчивый Басаев-то и клюнул.

Я искренне считаю, что существует определенный порог, за который ни один нормальный человек - даже политик, - не перешагнет.Даже Басаев не станет расстреливать детей своего народа, выдавая потом это за зверства федералов.

В оправдание Путина скажу, что подобные измышления возникают в драматичные моменты истории. За примером далеко ходить не надо: того же Буша обвиняли, что он использовал арабских террористов в сентябре 2001-го года, чтобы разобраться с Ираком. Еще раньше, в 1941-м от прессы досталось самому Рузвельту, который якобы (подумать страшно!) намеренно подстроил Пирл-Харбор, чтобы обойти изоляционистов в Конгрессе, резко выступающих против войны. Но все это, честное слово, меркнет с фигурой Сталина. Не так давно мне на глаза попалась статья, автор которой на полном серьезе доказывал, что Великое Отступление 1941 года было не чем иным, как "стратегическим маневром Сталина", который специально заманивал фашистов под Москву.

Другие мифы являются плодом воображения непосредственных участников событий. В равновеликой степени их создают и рядовые, и генералы, но поскольку у вторых больше шансов быть услышанными, запущенные ими мифы приживаются легче.

Этот миф родился благодаря нашим генералам. Его извлекали на свет сразу, как только у нас случались заминки в наступлении. Это было и в Первую войну, было и во Вторую. Вот, что например, говорит Владимир Шаманов в одном из интервью относительно событий под Ботлихом:

Может быть, Шаманов и профессионал - но бетонных бункеров в Тандо и на "Ослином ухе" до сих пор не нашли. Все, что успели сделать боевики - это вырыть окопы и щели. Зато, как отмечают участники событий, в фортификационном деле чеченцы были большими мастерами. Они не жалели ни сил, ни времени, чтобы поглубже зарыться в землю и получше замаскироваться. Для этого шли на самые разные хитрости: ставили на домкраты камни, устраивали в окопах "отнорки", окопы оборудовали двойными брувстверами, а иногда для маскировки делали их вовсе без брувстверов. Но это уже не предмет для разглагольствований об "укрепрайонах". Это предмет индивидуальной выучки солдата. И в первую очередь от командиров зависит, чтобы их солдаты перенимали эту науку не в бою, а в мирное время. И от них же, командиров зависит умение солдат бороться с подобными "укрепрайонами" - чтобы каждая новая огневая точка не становилась для них непреодолимым препятствием.

А вот что говорит Геннадий Трошев:

Никакого подземного города, никаких ДОТов и ДЗОТов в Кадарской зоне тоже не было. Все что смогли показать журналистам - это окопы и ходы сообщения, один блиндаж в два перекрытия и подземный ход, идущий от чабанмахинской мечети к одному из домов. Подвалы были почти в каждом доме, но строились они не с целью противостоять 152-мм снарядам, а для сугубо минрных целей. В подвалах хранили картошку и капусту. Хотя при желании их можно назвать и бункерами. Почему бы нет?

Эти самые "бункеры"-подвалы будут распалять воображение отцов-командиров еще очень долго - в Грозном, в Самашки, в Урус-Мартане, в Комсомольском...

Наконец, огромное количество мифов появляется на самом высоком уровне. Это плоды работы пропагандистской машины и в пропагандистской войне без них не обойтись. Но после окончания войны они остаются, засоряя информационное пространство:

Картина мощных грузовиков, под завязку загруженных бритоголовыми и бородатыми трупами (КамАЗ 10 тонн берет!) очень грела воображение граждан. Пусть знают, как к нам соваться! Вероятно, в это верили не только простые люди, не только журналисты, но и отцы-командиры, которые и поставляли эту информацию. Как говорил Александр Суворов: "А чего их, басурманов, жалеть? Пиши больше!"

Вообще, оценка эффективноси армии по количеству уничтоженных врагов, на мой взгляд, не совсем корректна. Кровопролитные бои за высоты, в которых гибнут и наши, и ваши - не лучшее решение проблемы. Например, в Ботлихском районе ключевой позицией был перевал Харами, а вовсе не Тандо или "Ослиное ухо". Захватив его ( кстати, 102-я бригада в этой операции не потеряла ни одного человека) мы перерезали боевикам путь к отступлению. В этих новых условиях цепляться за аулы в Ботлихском районе не имело никакого смысла. Боевики ушли бы сами - что они и сделали как только Харами перешел под наш контроль.

Потери боевиков оценивались по академическому принципу: при определенной интенсивности огня, враг должен терять столько-то человек в день. Вот и считали: 8 августа 50 человек, 9 августа - 100, 10 августа -150, и так далее. А боевики в эти академические схемы вписываться не хотели. Например, на "Ослином ухе" постоянно дежурили только наблюдатели (5-10 человек), остальные прятались в пещерах или на обратном склоне горы. В Кадарской зоне артиллерия в основном работала по площадям, а учитывая рассредоточенную оборону, одновременно под удар попадало не так уж и много народу, как кажется. Так что все наши лихие артиллерийские и авиационные налеты напоминали погоню с дубинкой за комаром. Не таким уж эффективным было действие по коммуникациям. На автомобилях в ближайшем тылу басаевцы передвигались исключительно ночью с выключенными фарами, а снабжение передовой осуществляли не по главным дорогам, а по тропам, используя в качестве транспортного средства незаменимых ишаков.

Разумеется превосходство в воздухе и в тяжелом вооружении давало о себе знать. Кроме того, медицинская служба в Чечне была слабой, раненые умирали в госпиталях от столбняка, от потери крови, от болевого шока. Ширвани Басаев умер от заражения крови. Так что потери у чеченцев и дагестанцев были выше, чем у нас. Но разница была не очень большой. В Ботлихском районе федералы заявили об уничтожении 600 боевиков, Басаев признал гибель 32 муджахеддов. Истина лежит где-то посередине. Позже при зачистке Ансалта были найдены отчет о денежных компенсациях семьям убитых боевиков. В списке было 68 фамилий, все чеченцы. Учитывая, что этнических чеченцев в составе отрядов Басаева и Хаттаба было около 40%, безвозвратные потери в Ботлихе составили 150-200 человек. То есть соотношение было 1:2 в нашу пользу.

В Цумадинском районе боев почти не было. Ваххабиты здесь потеряли не больше 20 погибшими. В Карамахи, если верить пресс-службе ОГВ, каждый ваххабит погиб дважды: было заявленно о 500 уничтоженных. Откуда взялась эта цифра? Непонятно. Их всего-то было 200-250, и 60 ваххабитов прорвались в Чечню, а около 30 попали в плен.

Новолакский район. По заявлениям федералов, боевики потеряли 1000 человек. Действительно, несмотря на кратковременность, боевые действия здесь отичались большой интенсивностью и ожесточением. Сами чечнцы признавали, что их потери превосходили ботлихские. Бои шли в предгорях, поэтому эффективность работы авиации и артиллерии была выше, чем обычно. Ориентировочное число погибших - 250-400 человек, но никак не тысяча.

Таким образом, в Дагестане всего погибло от 500 до 800 экстремистов всех мастей, из них этнических чеченцев - от двухсот до трехсот. Всего-то два или три КамАЗа...

В октябре 1999 года во всех центральных газетах был опубликован список воинов МО, МВД и ОВД, погибших в боях на территории Республики Дагестан. Всего 282 фамилии. Были озвучены и другие цифры: 1025 раненых, 20 пропавших без вести.

Сразу же после опубликования списков, поползли слухи о том, что потери мол неполные, многих скрыли, чтобы не шокировать общественность и т.д. и т.п. Это достаточно симптоматично - недоверие наших граждан к тому, что говорит им власть. Слишком много лжи изливалось на умы людей, чтобы верить просто так. Но в этот раз власть, кажется, говорила правду. Мною лично проводилось подробное исследование этого вопроса, уточнялись даты и обстоятельства гибели, а также части, в которых служили погибшие. В большинстве случаев лица, не попавшие в списки, либо никогда не существовали, либо были продублированы с искажением фамилий, либо с ошибками в дате или в месте смерти. В списки помимо погибших в бою, попали также умершие от ран в госпиталях. Намеренно искажались даты смерти некоторых людей - как я понимаю, для того, чтобы скрыть масштабы некоторых катастроф. Так, 17 августа при штурме Тандо погибло более 20 человек - и этот список "размазали" по соседним дням. То же самое относится к 9-10 сентября, когда за два дня мы потеряли более 60 солдат и офицеров.

Кроме того, отсутствуют небоевые потери - то есть люди из состава войсковых группировок, погибшие не в боях, а от несчастных случаев, в авариях, по неосторожному обращению с оружием, умершие в результате резких обострений хронических болезней, от инфекций, самострелов и т.д. В мировой практике такие потери колеблются в пределах 20-60% от боевых потерь.

Ниже приведены имена и фамилли погибших воинов, не попавшие в официальные списки. В зависимости от обстоятельств, я разбил их на три группы.

Муртазалиев Салих, прапорщик, ФАПСИ, погиб при обстреле вертолета под Ботлихом 11.08.1999. Комм.: в списки не попал, так как проходил по ведомству ФАПСИ.

Бадрутдинов Ильсур Галиевич, рядовой, МО, десантник, скончался от ран 23.08.1999. Комм.: не включен по просьбе родителей

Солодовников Михаил, офицер, 22 ОБрОН (в/ч 3642, Калач-на-Дону), тяжело ранен в голову 29.08.1999 в бою на горе Чабан, скончался от ран в Екатеринбурге, в окружном госпитале Внутренних Войск 2.11.1999. Комм.: скончался в госпитале после опубликования официальных списков

Мурачуев Халид, лейтенант милиции, Новолакский РОВД, - погиб 6.09.1999 около телевышки, н.п. Новолакское.. Комм.: до сентября 2000 года числился пропавшим без вести

Исаев Мута, младший сержант милиции, Новолакский РОВД, - погиб 6.09.1999 около телевышки, н.п. Новолакское. Комм.: до сентября 2000 года числился пропавшим без вести

Токарев Михаил Глебович, 1970 г.р., младший лейтенант, ГУИН, начальник штурмового отделения Отдел спецназначения "Гриф", погиб 8.09.1999 под Дургели, Кадарская зона, похоронен в Курске. Комм.: в списки не попал, так как проходил по ведомству ГУИН.

Исмаил Исмаилов, житель н.п. Гагатли Ботлихского р-на. Погиб в августе 1999 г. около н.п. Анди

Усман Бекмирзаев, житель н.п. Гагатли, Ботлихского р-на. Погиб в августе 1999 г. около н.п. Анди

Исрапил Абдулхакимов, житель н.п. Гагатли. Погиб в августе 1999 г.около н.п. Анди

Гавпар Алимханов, житель н.п. Анди Ботлихского р-на, 28 лет. Погиб в августе 1999 г. около н.п. Анди

Джавпар Алимханов, житель н.п. Анди Ботлихского р-на, 25 лет. Погиб в августе 1999 г. около н.п. Анди

Коломийцев Андрей, ефрейтор, ВВ МВД, (в/ч 3703), погиб 17.06.1999 в бою на заставе около н.п. Первомайская

Хаджиев Бахтияр Мсаловиевич, рядовой, ВВ МВД, (в/ч 3703), погиб 17.06.1999 в бою на заставе около н.п. Первомайская

Рискулов Ринат Рифович 1979 г.р., рядовой, ВВ МВД, (в/ч 3703), погиб 17.06.1999 в бою на заставе около н.п. Первомайская, похоронен в Кугарчинском р-не Р. Башкортостан

Берсиров Эльдар, старший лейтенант, ВВ МВД, погиб 6.07.1999 в бою на заставе "Гребенской мост", похоронен в Майкопе

Грибков Валерий, сержант, ВВ МВД, погиб 18.07.1999 около н.п. Первомайское, Дагестан

Горячкин Александр, младший сержант, МО, 136 ОМСБр (в/ч 92558, Буйнакск), погиб 27.07.1999 при подрыве автомобиля на фугасе около Буйнакска. Похоронен во Владивостоке

*Списки неполные

Мне не хотелось бы затрагивать здесь политические вопросы, тем более, что война еще не закончилась, и закончится, по всей видимости, не скоро. Однако уже сейчас ясно, что в Дагестане мы вели справедливую войну. Справедливую прежде всего потому, что нашу армию, нашего солдата поддержали люди, которых у нас принято называть "лица кавказской национальности". Эти самые "лица" и обеспечили нам победу. Тогда, в 1999-м дагестанцы определенно высказались, на чьей они стороне. Что же касается экстремизма, - мусульманского, коммунистического или националистического, - то его слабость в том, что он не "за", а "против". Он ничего не созидает, он только разрушает. И поэтому экстремизм всегда проигрывает.

Армия же за прошедшие с 1996-го три года ничуть не изменилась. Не изменилась прежде всего потому, что у власти не было воли, хотя желания было хоть отбавляй. Много говорили о том, что наша армия больна сразу на все свои органы, много говорили о переходе на контрактную службу, однако сделано для этого было всего ничего. Попытки что-то изменить в армии начались еще в 1993 году. Однако власть так и не предложила контрактнику ничего путного. Нормальный уважающий себя человек не пойдет служить (служба уже сама по себе ограничивает личную свободу) в неотапливаемую казарму за мизерное довольствие. Первые эксперименты по переводу частей на контрактную основу с треском провалились: служить в них пошли люмпены. Только в последнее время у нас стали понимать, что в пресловутой системе "человек с ружьем" главный все-таки - человек. Без человека самая современная машина стоит не больше, чем тот металл, из которого ее построили. А из нашей железной машины человек выпал. И прежде всего офицер, а уж потом генерал - ведь каждый генерал когда-то был офицером. Его, офицера хотели превратить в послушный винтик, но он не захотел быть винтиком. Он искал и находил пути. Когда офицеру урезали довольствие - он, офицер, сдавал солдат внаем в колхозы, под разгрузку цемента и кирпича. Когда офицеру не выделяли квартиру - он, офицер, тащил с армейского склада все что попадется под руку, вплоть до оружия и боеприпасов. Его давно не занимала боевая подготовка - офицер выживал. Самое же страшное, что могло произойти и произошло - офицер люмпенизировался. Что творится в вверенном ему подраздеделении или части, офицера не интересовало. Поддержание порядка он взвалил на плечи старослужащих. Так у нас и появились пресловутые "внеуставные отношения". Но это не "внеуставные отношения", это просто другой Устав.

А ржаветь наша стальная машина начала не в перестроечную разруху, а много раньше. В Афганистан она въехала со скрипом - а выехала с зубовным скрежетом, обожженная снаружи и разболтанная изнутри. Когда же началась первая война в Чечне, стальная машина была уже дряхлой развалиной. И эта-то развалина, гремя разболтанными сочленениями, кашляя мотором и сифоня пробитыми шлангами, окончательно встала в Грозном. Армию разбил паралич. Так что генерал Лебедь был трижды прав, когда подписывал Хасавюртовское соглашение. Такая армия воевать не могла.

Как же такое случилось, чтобы могучая некогда Красная Армия проделала свой странный и страшный путь от Берлина до Хасавюрта? Да, из машины выпал человек - но почему? Да потому, что армия давно не соответствовала обществу. Общество у нас уже капиталистическое, а армия феодальная, как в старину. И что самое интересное, это закреплено в Конституции. 59 статья, пункт первый. "Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации."

Итак, долг. Долг - это то самое внеэкономическое средство принуждения, которое Маркс определил как один из пяти признаков феодализма. А к долгу (суть феодальная повинность) приложена палка в виде 328-й статьи УК РФ. Люди же у нас, слава Богу, из-под палки жить отвыкли. Внеэкономические средства их давно не устаивают. Им подавай экономические. Кстати, по Марксу экономические средства принуждения - это один из пяти признаков капитализма. В отношении армии это будет контракт. Другой альтернативы нет и быть не может. Все это отлично понимают, но в силу целого ряда причин (о них уже говорилось выше) реформа армии букскует на все четыре колеса.

От глобальных вопросов перейдем к частным. События в Чечне и в Дагестане продемонстрировали, что мы столкнулись с новым типом ведения войн. Это даже в официальной формулировке отражено: конттеррористическая операция. Террористов можно называть злодеями и исчадиями ада, но от фактов не уйти: методы ведения войны они избрали достаточно эффективные. Это те методы, которые они применяют при подавляющем превосходстве противника на поле боя. Традиционные войны с танковыми клиньями и огннным валом уходят в прошлое. И будущая война - это вовсе не война авианосцев и ракет. Это война спецслужб и террористов. Парадоксальная ситуация: при том, что армии мировых держав постоянно совершенствуются в способах истребления рода людского, они не в состоянии защитить своих граждан от новых угроз. На теле нашей цивилизации полно болевых точек, и с каждым годом их становится все больше. Сейчас банальные сбои в электрической сети приводят к глобальным катаклизмам, когда вдруг обесточиваются целые страны. Нарушение нормальной работы коммуникаций и системы снабжения может быть гораздо болезненнее проигранного сражения - в том числе и в человеческом выражении.

Похоже, эту простую мысль осознали не до конца: инерция мышления. Иначе у нас разрабатывали бы вместо истребителей пятого поколения и штурмовых вертолетов что-то другое. Что именно? Не знаю.

Наше преимущество над теоррористами на самом деле призрачно. Чеченцы, на которых генералы обижаются за то, что они воюют не по правилам, доказали, что партизаны могут успешно противостоять регулярной армии, если воюют на своей территории. Это продемонтрировали нам в Афганистане и в Чечне, это же демонстрируют сейчас американцам в Ираке. Чечню мы задавили не потому, что мы сильнее в смысле вооружений, а потому, что нас больше. И неправда, будто воюющий народ нельзя победить. Можно. У каждого металла есть порог усталости.

Чеченский опыт говорит о том, что самым воюющим оружием по сию пору остатся все тот же безотказный "Калашников". Суперсовременное и высокоточное оружие - крылатые и баллистиечкие ракеты, истребители и стратегические бомбардировщики, - оказываются не у дел. В последнее время в стране развелось множество спецподразделений разной формы и окраски. И не случайно. В основе их подготовки лежат партизанские методы войны. История показывает, что против партизана реально эффективен только другой партизан. Все остальное - танки, самолеты и т.д. - идет как бы в довесок, в силы обеспечения. Даже на поле боя все чаще приходится прибегать к партизанским методам - засадам, обходам, действию мелкими группами от трех до десяти человек, и т.д. И именно к этой войне мы оказались неготовы. Солдаты-срочники не обучены действовать самостоятельно, а командиры не умеют руководить рассредоточенными подразделениями. Вообще же, в смысле обученности солдат у нас сложилась катастрофическая ситуаця. Даже солдатам элитных частей приходилось работать на грядках, чтобы было что кушать. Какая уж тут боевая подготовка... Кроме того, срочник есть срочник: не успеешь обучить - он уже демобилизовался. Так что профессионалы нужны и в этом отношении. Еще острее их дефицит ощущается на флоте, в танковых войсках, в артиллерии, в ПВО. Современная техника расчитана не на срочника, а на профессионала: при нынешней системе комплектования задействуется процентов 20-30 от ее боевого потенциала.

Кроме системообразующей необходима структурная реформа. Принцип единоначалия еще никто не отменял. Армия должна делиться по родам войск, а не по принадлежности к тому или иному министерству. Грызня между силовиками выходит боком простому солдату. 200-тысячная "дублирующая" группировка Внутренних войск сейчас никому не нужна - особенно после того, как охрану "зон" передали Министерству юстиции. Ликвидировав Внутренние войска можно не только улучшить управление в армии, но и сэкономить значительные средства на содержание штабов.

Давно пора освободить армию от множества сопутствующих функций, которые на нее возложены. Армия должна заниматься своим непосредственным делом - защитой страны. В армии не должно быть таких странных образований, как стройчасти, хозчасти, квартино-эксплуатационные части. Все это надо передавать гражданским службам и частным подрядчикам.

Война в Дагестане и в Чечне в который уже раз высветила проблемы нашей армии и нашего общества. Но как ни странно, я смотрю в будущее с оптимизмом. История свидетельствует, что каждый раз, переживая неудачи на полях сражений, Россия находила в себе силы преодолеть кризис и обновиться. В этом она подобна птице Феникс, которая многократно сгорая в огне снова и снова восстает из пепла.

*Бэтрами в армии называли вшей.

**По всей видимости, речь идет о капитане Харатяне Артаке Львовиче, который погиб 12 сентября 1999 года. Харатян задохнулся во сне потому, что в двух пассажирских вагонах везли 300 человек личного состава части.

***ТГ - тактическая группа