Шри Ауробиндо
САВИТРИ

Книга Пятая
КНИГА ЛЮБВИ

Песня I
СУДЬБОЙ НАЗНАЧЕННОЕ МЕСТО ВСТРЕЧИ

И вот уже судьбой назначенные час и место были где-то рядом;
Не ведая о том, она (Савитри) приблизилась к своей безвестной цели.
Хоть одеяние слепого случая, идущего окольными путями
Накинуто на труд всезнающей Судьбы,
Дела людей - лишь преломленье действия всеведающей Силы,
Что обитает в подчиняющей материи вещей,
И всё, что только может здесь, в космической игре случиться,
Возможно лишь в свой час и на своём, заранее известном месте.
Она пришла в пространство с мягкой, нежной атмосферой,
Которое казалось заповедным местом юности и радости,
Высокогорьем изумрудного, свободного восторга,
Где лето и весна лежали вместе и боролись
В ленивом дружелюбном споре,
Обнявшись, обсуждая с хохотом, кто должен править.
Здесь предвкушение внезапно стало бить широкими крылами,
Как если бы душа вдруг выглянула из-за своего земного лика,
И всё, что было в ней почувствовало близость перемены,
Забыв понятные всем радости, обычные мечты,
И повинуясь зову Времени, судьбе, ведущей дух,
Она поднялась к тихой, чистой красоте,
Которая живёт под взглядом Вечности.
Толпою горные вершины штурмовали небо,
Тесня соперника уступами, стремились к небесам
Покрытые бронёю лидеры железного, уверенного строя;
Земля лежала распростёртая у каменных их стоп.
А ниже затаилась грёза зелени лесов,
Едва заметные, похожие на сон, границы одинокого безлюдья:
Бежали светлые ручьи мерцающей жемчужной нитью.
Блуждали вздохи средь счастливых листьев;
И пахнущие свежестью, неторопливые, с наполненными негою стопами,
Слабеющие бризы, спотыкаясь, путались в цветах.
Стоял журавль там белой, яркой, неподвижною полоской,
Павлины, попугаи украшали самоцветами деревья и траву,
И нежный голубиный гомон наполнял очарованьем воздух,
И с огненными, яркими крылами дикий селезень плыл в серебристой заводи.
Земля лежала вместе со своим возлюбленным - великим Небом,
Раскрывшись под лазурным взглядом своего супруга.
В изысканном экстазе радости
И расточая музыку любви своих возвышенных вибраций,
Она бросала щедро страстные орнаменты своих цветов
И фестивальное восторженное буйство запаха и цвета.
Кругом царили крики, суета, прыжки, 
Бесшумные шаги её охотящихся тварей,
Запутанная зелень косм её кентавра,
Сапфир и золото её тепла и блеска.
Волшебная в своём восторге наслаждения,
Весёлая, с открытым сердцем, беззаботная, божественная жизнь 
Бежала или пряталась в её чарующих угодьях;
А позади всего о чём то размышляло грандиозное спокойствие Природы.
Первоначальный мир царил в её груди 
И оставался незатронутым борьбой зверей и птиц.
И человек, задумчивый ремесленник, пока что не пришёл,
Чтоб руку наложить свою на эти все счастливые несознающие создания,
Там не было ни мысли, ни оценщика, ни хмурого труда,
И Жизнь ещё не научилась разногласью со своею целью.
Могучая Божественная Мать лежала, распростёршись и свободно.
Всё шло в согласии с её проверенным первоначальным планом;
И вдохновлённые вселенской волей радости,
Деревья расцветали посреди зелёного блаженства,
А дикие её сыны не думали о боли.
Здесь, на краю земли, раскинулось суровое, гигантское пространство
Заросших зеленью глубин, серьёзных, вопрошающих холмов,
Вершин, похожих оголённой строгостью на душу,
Закрытых прочною бронёй, далёких, безысходно грандиозных,
Как скрытые за мыслью бесконечности, которые лежат
За радостной, восторженной улыбкой танца Всемогущего.
Косматая лесная голова вторгалась в небо.
Как если бы отшельник с голубой гортанью устремлял свой взгляд
Из каменной твердыни горной кельи
И наблюдал за быстротечной радостью коротких дней;
За этим всем раскинулся его расширившийся необъятный дух.
Могучий гул огромного прибежища
Обкладывал здесь слух печальным, безграничным зовом,
Как крик души, что покидает мир.
Такой предстала сцена, что неоднозначная, двусмысленная Мать
Подобрала ей для счастливого непродолжительного часа;
Здесь, в этом одиночестве, вдали от мира
Савитри начала свою особенную роль в борьбе и радости вселенной.
Здесь для неё открылись и мистические скрытые дворы,
И потайные двери красоты и удивления,
И крылья, шелестящие в прекрасном золотом жилище,
Храм сладости и огненный его придел.
Идущая по горестным дорогам Времени,
Бессмертная под игом смерти и судьбы,
Которая приносит в жертву и блаженство, и страданье этих сфер,
Так эта странница - Любовь - в тех дебрях встретила Савитри.

Конец первой песни

Перевод (второй) Леонида Ованесбекова

2003 март 13 чт - 2006 сент 21 чт, 2011 апр 11 пн - 2011 май 30 пн
2016 апр 05 вт - 2016 ноя 08 вт