1.
И то, что было когда-то
Не воротишь с потёртых окраин
И если ты захочешь быть мне братом -
Помни, моё имя Каин.

Какая разница промеж пророков,
Когда лежат в могилах их тела?
Кому какая жизнь по срокам
Господнем жребием предрешена?
Все ошибались в самой сути -
Ничем чудесным жизнь не явлена,
Пока фортуна сдутые колёса крутит,
Фемида слепо вырезает племена.
Пока любовь сжигает слабые сердца,
Святая ярость закаляет сталь души,
 Чтоб, проглотив очередной плевок Творца,
Желанье мстить ему пытаться задушить.
И из живущих здесь никто любить не пожелал,
И из рождённых не способен жить никто.
Кто маску сдёрнул и поднял кинжал
Был тут же награждён крестом.

И это было всё, и всё придёт обратно
Сломав гранит, разрушив камень
Огромной очереди из страждущих стать братом
Тому, чьё имя будет Каин.

2.
И всё, что было когда-то
Не воротишь с памяти окраин,
И если ты решил моим остаться братом,
То помни - моё имя Каин.

Среди рождённых здесь любить никто не пожелал
Из мёртвых не воскрес никто,
Кто маску сдёрнул и поднял кинжал,
Был тут же награждён крестом.
Двумя заветами не вдохновился человек -
Не стал ни праведен, ни честен
Пророк среди толпы один вовек,
Кто прав? - вопрос вполне уместен.
В углу времён зажатый умирает Младенец,
Покинутый святым своим Отцом,
Взошедший из огня непобедимый Феникс
Был пойман браконьерами в конце концов.
Рождённый ползать вряд ли полетит,
Бежать рождённый шаг считать не станет.
Святое слово больше не громит гранит,
Душа до рая больше не взлетает.
Писать Евангелие пролетела мода,
Вести учёт грехам не сочинили цифр,
Среди кровавых рек святые ищут брода,
Среди крестов расставил купол цирк.
Все десять указаний проданы толпе,
Сын на отца отважился восстать,
Рождённый ползать крылья сделал и взлетел,
Упущенного благоденствия не наверстать.

И было так и было сломлено однажды
И снова будет пылью камень,
В сердцах прожженных жаждой
Тому стать братом, кто нарёкся Каин.

3.
Та истина, что рождена однажды,
Потёрлась с памяти окраин.
И мы сражаемся отважно,
Чтоб братьями нас выбрал Каин.

Мы отливаем идолов из стали,
Богов малюем на холсте,
Спасенье мы давно сменяли
На блеск и танцы на шесте.
Нам шелест крупных ассигнаций
Приятней шёпота молитв.
Никто не хочет распинаться,
Хотя у всех "душа болит".
Скульптуры падают с вершин,
Иконы мироточат кровью вязкой,
И всяк смиренный вдруг решил
Кинжал достать из ножен с лязгом.
Заветы и псалтырь уходят на зачатье
Костров, сжигающих святых,
Воры с блудницами, ощерив пасти
Друг другу подают цветы.

Увы, так было с сотворенья света,
Из этого едва ли нужно делать тайну.
Сражаются с тиранами поэты,
Чтобы наречься братом Каину.