Острикова Елена Александровна : другие произведения.

Похититель грез

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Полная версия романа. Можно потерять веру и надежду, но ничто не заставит людей перестать мечтать. Мечту у человека отнять невозможно, единственный способ - исполнить ее. Герои книги - молодые люди, которые по-разному смотрят на жизнь и разного от нее хотят. Кто-то ищет любви, кому-то нужна защита, кто-то увлечен честолюбивыми планами, кто-то хочет помочь другим, а для кого-то важнее всего исправить ошибки прошлого. Их жизни коренным образом меняются, когда появляется Похититель грез - загадочная личность, наделенная почти неограниченными возможностями. Он в состоянии исполнить все мечты героев, ничего не требуя взамен, но допускает ошибку - и каждый получает исполнение чужих желаний.

  

Елена Острикова

  
  

Похититель грез

  
  

0x01 graphic

  

роман

  
  

Воронеж

2012

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Острикова Е. А.
   Похититель грез. Роман, 2012. - 265 с.

Пролог

   Включив свет в прихожей, Лиза стала неторопливо осматривать содержимое каждого из ящиков. Она методично, одну за другой, разглядывала каждую мелочь, многие из которых лежали тут уже годами. Цель своих поисков девушка обнаружила в последнем из ящиков - самом верхнем - ей пришлось подставить табуретку, чтобы добраться до него. Лиза держала в руках коробку с маленькими свечками. Многие из них за годы использования превратились в огрызки.
   Одну за другой девушка вставила свечки в собственноручно испеченный пирог. Потом выключила на кухне свет. В полумраке маленькой комнаты сверкало девятнадцать огоньков.
   За окном бушевал ветер. Потоки дождя хлестали по крышам и мостовой, размывая остатки выпавшего накануне первого снега. На улицах не было ни души, но в окнах еще кое-где горел свет. Лиза взглянула на часы: до полуночи оставалось недолго. Вздохнув, девушка подумала о том, была ли такой же мрачной и унылой ночь ее появления на свет...
   Спохватившись вдруг, Лиза бросилась к пирогу. Некоторые свечи на нем уже готовы были погаснуть. Девушка дунула что есть силы, но разразилась сухим кашлем. Затянувшаяся ангина давно уже не давала ей покоя. Свечи, тем не менее, погасли, и лишь включив свет, Лиза вспомнила, что забыла загадать желание.
   Есть, однако, не хотелось. Да и какая радость от угощенья, если им не с кем поделиться?
   Выпив горячего чая, Лиза подумала о том, чтобы лечь спать, но отказалась от своего намерения. Пройдясь пару раз взад-вперед по пустой квартире, она устроилась на подоконнике одной из жилых комнат, прислонившись спиной к боковой стенке. Из щелей в окне на нее дуло ноябрьским холодом, но ей было все равно. Осторожно подышав на стекло, так, чтобы не вызвать новый приступ кашля, Лиза написала на нем пальцем четыре латинские буквы: "s", "p", "a", "e", а потом одну за другой зачеркнула их крест-накрест.
   Когда странная надпись исчезла полностью, девушка встала и выключила свет, потом вернулась на прежнее место. На небе не сияло ни единой звезды. Тяжело вздохнув, Лиза привычным жестом взъерошила свои короткие темные волосы и погрузилась в раздумье.
   Девушка просидела в одной и той же позе несколько часов. За это время небо очистилось от облаков, и первым, что Лиза увидела, когда очнулась от размышлений, была звезда, мелькнувшая по небосклону, чтобы исчезнуть навсегда.
   На этот раз она успела загадать желание. Самое заветное; единственное, что она действительно хотела заполучить.
   И желание исполнилось. Через несколько месяцев Лиза умерла.
  

Глава 1

Ночные гости

   В тот час, когда транспортный поток поредел и ночь окутала город темным полотном, разрываемым на части светом фонарей, черная машина остановилась у высотного офисного здания в центре. Водитель припарковал автомобиль в тени, под сенью деревьев, куда не проникали отсветы городских огней.
   В салоне сидели двое: оба - молодые мужчины. Прежде чем выйти на улицу, они внимательно осмотрели здание. Свет горел только на первом этаже, на проходной, где дежурил ночной сторож. Товарищи переглянулись. Тот, что был за рулем, шатен плотного телосложения, первым нарушил молчание:
   - Все идет по плану? Мы укладываемся в сроки?
   - Даже не беспокойся об этом. Я все продумал. Как всегда: действуем, как договаривались - слаженно и без промедлений, - ответил его товарищ, привычным движением проведя рукой по светлым волосам.
   Выйдя из машины, мужчины направились к багажнику и вскоре уже шли к зданию, неся в руках по две объемные сумки каждый. Сторож вздрогнул, увидев двоих людей в черном, входящих в здание, но мгновенно расслабился, получив условный сигнал.
   - Прежде чем включать свет в помещениях, закройте жалюзи, - дал указание он. - Включенный ночью в офисе свет - не так уж и подозрительно - просто забывчивость персонала. А вот движущиеся на светлом фоне фигуры - действительно странно.
   Оба ночных посетителя одновременно вскинули брови и покачали головой, ясно давая понять, что их напрасно принимают за идиотов.
   Поднявшись на второй этаж, товарищи, благодаря полученным накануне указаниям, без труда нашли цель своего прибытия. Дверь просторного помещения, условно именуемого конференц-залом, согласно договоренности, была открыта. Войдя, молодые люди закрыли жалюзи и включили свет. Выложив из сумок свои многочисленные принадлежности, они, не медля ни секунды, принялись за работу. Они не торопились, но и не позволяли себе отвлекаться. Дело сулило хорошую прибыль, терять которую из-за случайной ошибки было совершенно непростительно.
   Два часа спустя шатен окликнул своего светловолосого товарища:
   - Эй, Денис! Все готово.
   Еще раз осмотрев помещение и убедившись, что все вещи лежат на отведенных им местах, Денис произнес:
   - Что ж, тогда приступим ко второй части.
   Набрав номер сторожа на проходной, он коротко сообщил:
   - Все готово. Пора сделать звонок.
   Дождавшись подтверждения, он положил трубку и затем набрал другой номер:
   - Добрый вечер. Это Денис, TGIF. Мы сделали свою работу. Ждем вас. В вашем распоряжении не более двадцати минут.
   - Двадцать минут? - недоверчиво фыркнул его товарищ, когда Денис окончил разговор. - Я бы сказал, что не менее получаса.
   - Твоя правда, Кирилл. Но не стоит забывать, что люди имеют досадное обыкновение вечно опаздывать.
   - Да уж, вам-то это известно не понаслышке, шеф, - пробормотал Кирилл себе под нос.
   Виктор Алексеевич Гордеенко, генеральный директор фирмы "Инкомтрейд", уже подумывал о том, чтобы отойти ко сну, когда в его квартире раздался телефонный звонок. Испуганный голос ночного сторожа сообщил, что в здание компании вломились какие-то люди. Он сказал, что уже вызвал полицию и ждет ее приезда с минуты на минуту.
   - Оставайтесь на месте и контролируйте ситуацию, - отдал распоряжение Виктор Алексеевич. - Я уже еду.
   Поспешно собираясь и выводя машину из гаража, Гордеенко и предположить не мог, что полицию сторож на самом деле не вызывал. Более того, повесив трубку, он пропустил в здание еще дюжину людей.
   Подъехав к зданию компании полчаса спустя, Виктор Алексеевич не мог не удивиться полному отсутствию следов полиции. Взломщиков также не было видно. Парковка перед зданием пустовала. Подойдя ближе, он окликнул сторожа. Никто не отозвался.
   Входная дверь была не заперта. Гордеенко вошел внутрь. В здании стояла могильная тишина. Раздумывая над тем, стоит ли повторить звонок в полицию, он поднялся на второй этаж. Из всех помещений была открыта лишь дверь в конференц-зал.
   Подойдя ближе, Виктор Алексеевич заглянул внутрь. Но все скрывала кромешная тьма. Встав у порога, он потянулся к выключателю дрожащей рукой.
   Когда дрожащий свет люминесцентных ламп прорезал тьму, глазам Гордеенко представилось то, чего он никоим образом не ожидал увидеть. И одновременно с этим тишину разорвал хор голосов:
   - С ДНЕМ РО-ЖДЕ-НЬЯ!!!
   Помещение было украшено воздушными шарами и гирляндами, между лампами висела растяжка "С днем рожденья!". Большой стол, прежде стоявший по центру комнаты, теперь был сдвинут, очевидно, освобождая место для танцев, и накрыт для застолья. На самом видном месте его красовалась огромная открытка, на лицевой стороне которой был изображен он сам, а точнее, его голова, вырезанная из фотографии и умело приставленная к телу Наполеона (Photoshop: невозможное возможно!). Все продумано, что ни говори. Французский император всегда был его любимым историческим персонажем. Несложно догадаться, кто знал Виктора Алексеевича достаточно хорошо, чтобы так угодить ему. Подпись на открытке "Нашему Победителю!" еще один признак. Гордеенко всегда знал этимологию своего имени и гордился им.
   На маленьком столике на заднем плане, стоял ноутбук с подсоединенными к нему колонками, из которых, едва замолк хор поздравлений, полилась любимая музыка Виктора Алексеевича.
   Перед ним выстроились в ряд его подчиненные, улыбающиеся и нарядно одетые. Среди них только два незнакомых лица - молодые люди в смокингах с бабочками. Именно к их помощи, очевидно, и прибегли его сослуживцы для организации всего этого. Идея, ясное дело, принадлежала его сестре, по совместительству, главному бухгалтеру компании. Хорошо иметь родственников в штате. Кто бы еще решился преподнести ему такой сюрприз?
   Довольная улыбка расплылась по лицу Гордеенко: он любил сюрпризы.
   Несколько часов спустя, когда веселье стало подходить к концу, а подвыпившие сослуживцы постепенно разбредаться по домам, Виктор Алексеевич сделал знак Денису, прося его выйти из комнаты, и, когда они оказались в коридоре, вдали от громкой музыки и веселящихся людей, обратился к нему со словами:
   - Я хочу поблагодарить вас за сюрприз. Вы отлично справились со своей задачей.
   - Не за что! - отозвался Денис, привычным движением стряхивая со лба вечно лезущую в глаза челку. - Вам следует поблагодарить вашу сестру: она нам заплатила, - добавил он, ухмыльнувшись.
   - Конечно, я уже говорил с ней, - согласился Гордеенко. - Я всего лишь хотел сказать, что отдаю должное вашему профессионализму. Зная мою любовь к сюрпризам, меня часто пытаются удивить, но редко кому удается.
   Денис широко улыбнулся в ответ:
   - Мы профессионалы.
   -И кроме того, - продолжал Виктор Алексеевич, - я хотел бы связаться с вашим... руководством.
   - Вы уже с ним связались.
   - Я имею в виду, я хотел бы поговорить с вашим шефом, - поправился Гордеенко.
   - Именно, - Денис ослепительно улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. - Шеф - это я. Илецкий Денис Александрович, - представился он, протягивая собеседнику руку, - генеральный директор коммерческого объединения "TGIF".
   - Что ж, рад знакомству, Денис... Александрович, - ответил Гордеенко, пожимая протянутую руку.
   Денис протянул ему украшенную огнем фейерверков визитную карточку. Убедившись, что расслышал все правильно, Гордеенко не смог отказать себе в удовольствии задать вопрос:
   - Раз уж я сегодня именинник, то вы наверняка не откажетесь пояснить мне, что значит аббревиатура в названии вашей фирмы?
   -TGIF - Thank God It's Friday - Слава богу, пятница! Как известно, вечеринки устраивают обычно по выходным, так что для нас это название как нельзя более актуально. Тем более, никто не знает, что это значит; все интересуются. Так что в какой-то мере это и рекламный ход - привлечь внимание к компании.
   - Хороший ход, - согласился Виктор Алексеевич. - И еще, позволю себе задать вам вопрос... как руководитель руководителю, - Гордеенко не удержался от того, чтобы улыбнуться, на что и Денис ответил улыбкой, вопросительно вскинув бровь. - Вы всегда занимаетесь... этим, - он повел вокруг руками.
   - Вообще-то в мои обязанности входит только планирование и организация, но нередко дает о себе знать острый дефицит кадров. Такое случается, когда в штате организации ни много ни мало шесть человек, - Денис подмигнул собеседнику.
   Тут Гордеенко расхохотался.
   - Прошу прощения, - произнес он, приходя в себя и вытирая рукой слезы, выступившие на глазах. - Кажется, шампанское в голову ударило. Собственно изначально я лишь хотел сказать, что один мой друг, вероятно, нуждается в услугах вашей фирмы.
   - В самом деле?
   - Его дочери через месяц исполняется пятнадцать. Он просто души не чает в девочке: единственный ребенок, как-никак. Ну, точнее, теперь уже единственный. Старший мальчик погиб несколько лет назад - автокатастрофа, ужасная трагедия для всей семьи. Так что он, то есть мой друг, хочет устроить праздник для дочери.
   - Мы будем рады ему помочь в этом.
   - Есть, правда, одна проблема: мой друг живет в другом городе. Но я бы посоветовал вам проявить в этом вопросе гибкость. Мой друг - директор машиностроительного холдинга и в финансах, очевидно, не стеснен. А когда дело касается дочери, он особенно щедр.
   Денис усмехнулся:
   - Что ж, тогда передайте, пожалуйста, ему наши координаты. Уверен, мы что-нибудь придумаем.
  

Глава 2

Портрет незнакомки

   - Убийца пойман! - торжественно провозгласил старший лейтенант полиции Евгений Смольянинов, проходя мимо стола своего сослуживца.
   - Да, хорошо, - заметил Дмитрий, не отрывая взгляда от листка бумаги.
   - Хорошо? - изумился его товарищ. - И это все, что ты можешь сказать? Это ведь ты настоял на проверке склада! Уж не знаю, как ты до такого додумался, но это было гениально. Почти пятьдесят килограммов героина! А у хозяина изъяли окровавленный нож и именные часы убитого накануне депутата областной думы. Если мне не изменяет память, такого у нас еще не было! Об этом даже будет репортаж в шестичасовых новостях, - восторженно продолжал он.
   Дмитрий в ответ на это лишь согласно кивнул и что-то буркнул в знак одобрения.
   - И отпечатки пальцев совпадают. Ему грозит пожизненное! Уже сидел за грабеж, но был досрочно освобожден... за хорошее поведение. Как тебе это?
   И вновь единственная реакция - лишь кивок головой.
   Вздохнув, Евгений продолжал:
   - А еще я вчера лазил по порносайтам и видел твои фотки. Мии-иило! - протянул он.
   - Угу... - пробормотал Дмитрий, и вдруг очнулся:
   -Ч-что?!
   - Ага, купился!
   - Прости, задумался. Так что ты там говорил?
   - Ух ты, какая красавица! - заметил Евгений, взглянув через плечо товарищу. Дмитрий поспешно перевернул лист бумаги, на котором простым карандашом была нарисована девушка.
   - Если бы я не провалил экзамен, то поступил бы в институт искусств вместо школы милиции, - признался Дмитрий.
   - Живопись многое потеряла, - заметил его сослуживец.
   - Так что там насчет убийства? - сменил тему Дмитрий, не дожидаясь коварного вопроса о том, кто служил ему натурщицей.
   - Подполковник пообещал, что представит твою кандидатуру к званию капитана.
   Это привлекло внимание:
   - Серьезно?
   - Да. Капитан Дмитрий Мельников. Неплохо звучит, по-моему. Для поздравлений еще рано, но я за тебя искренне рад. Хотя, по правде говоря, для нас всех загадка, как ты догадался насчет склада.
   - Безупречная интуиция, - самодовольно ухмыльнулся Мельников.
   - И что она тебе подсказывает? На сегодняшнем собрании мне опять влетит за мой... - он потрепал рукой свои длинные черные волосы, собранные на затылке в пучок, - ... стиль?
   - Определенно, - лицо его товарища расплылось в улыбке.
  

* * *

  
   Возвращаясь домой с работы, Дмитрий не мог перестать думать о девушке, чей портрет случайно увидел его сослуживец. Если бы Евгений заглянул в квартиру своего товарища, то он был бы сражен увиденным. Портреты красавицы висели на стенах, лежали на столе, тумбочках и даже на полу. Все они - очень похожие друг на друга, будто с фотографии. Каждый новый рисунок дарит каплю жизни образу, придавая ему гармонию и завершенность. Всякий раз он представлял ее себе все отчетливее и отчетливее, делая черты лица все более живыми, прорисовывая каждую складку одежды. Незнакомка словно готова была ожить, но не оживала, потому что всякий раз художник намеренно утаивал одну и ту же деталь. Дмитрий рисовал загадочную девушку каждый раз, как только видел ее.
   Он не знал ее имени и никогда не слышал звука ее голоса. Дмитрий был уверен в том, что и она его не знает. А еще он был готов дать голову на отсечение, что красавица в смертельной опасности.
   На этот раз он едва не столкнулся с ней, но все-таки не увидел. Их разделили каких-то пять минут времени: когда он уже зашел в подъезд, она проходила мимо его дома. На ней было красное платье, а черные волосы незнакомки трепал ветер.
   Зайдя домой, Дмитрий сразу же взял в руки лист бумаги и карандаш. И стал рисовать. Но не ее - другого человека.
  
  

Глава 3

Пушистик

   - Эй, Пушистик! Спишь? - негромко позвал Денис, затворяя дверь квартиры, единственная комната которой была погружена во тьму.
   - Да. И если тебе хочется называть кого-нибудь Пушистиком, заведи себе кошку, - раздался хриплый шепот с дивана.
   - Кошка не заменит мне мою маленькую сестренку, - ответил Денис, подходя к дивану и присаживаясь на корточки.
   - Как ты себя чувствуешь, Оксана?
   Девушка подняла голову с подушки и сонно моргнула, тряхнув кудрями в мелких завитках:
   - Тебе в двух словах или с подробностями?
   - Так, как ты считаешь нужным.
   - Тогда первое: погано.
   - Это одно слово.
   - Ладно. Очень погано.
   Денис положил ладонь на лоб сестре, но та раздраженно оттолкнула его руку:
   - Как будто ты можешь так определять температуру!
   - Нет, но я могу показать, что забочусь, - ухмыльнулся Денис. - Кстати о заботе, ты выпила таблетки?
   - Да. А почему ты так рано? Я думала, у тебя сегодня мероприятие.
   - Да, детский праздник. А всем хорошим мальчикам и девочкам уже давно пора спать. Тебе, кстати, тоже.
   - Сейчас десять вечера!
   - Да, и если тебя это утешит, я тоже ложусь спать.
   - Почему?
   - Ну, я бы посмотрел порно, но как-то неловко делать это перед несовершеннолетней сестрой.
   Оксана в ответ фыркнула и пробормотала:
   - Через четыре месяца мне будет восемнадцать.
   - Вот тогда и будем смотреть вместе. А пока можешь еще немного повозникать по поводу того, что ты взрослая, самостоятельная, у тебя есть работа и т. д. и т. п.
   - А что ты имеешь против того, что я работаю?
   - Да, работать и учиться одновременно, тем более, на первом курсе - плохая идея.
   - Не начинай, ладно?
   - Хорошо. Проехали. Чуть не забыл! У меня для тебя кое-что есть.
   Что-то зашелестело по одеялу и сверкнуло в лунном свете, падающем из окна.
   - Что это такое? - спросила Оксана, нащупывая сюрприз.
   - Конфеты, твои любимые.
   - А почему они связаны ниткой? - настаивала девушка, проворно отрывая конфетку и возясь с фантиком.
   - Ну, это была конфетная гирлянда.
   - Как нехорошо лишать детей угощения! - шутливо укорила она.
   - Твои слова теряют свою силу из-за набитого рта, - посмеялся над ней Денис. - К тому же, не моя вина, что никто не смог подпрыгнуть на высоту в два метра и достать. Угощайся, сластена. А я сейчас переоденусь и приду... прочитаю тебе сказку на ночь.
   Вернувшись в комнату через несколько минут, Денис ожидал найти Оксану спящей, но девушка лежала с открытыми глазами.
   - Прости, что я тебя стесняю, - неожиданно сказала она.
   - Эй, о чем ты? Я пошутил насчет порно.
   - Нет, я имею в виду... вообще. То есть... когда я училась в школе, мы и виделись-то пару раз за год. А теперь я поступила в университет, приехала и живу у тебя постоянно.
   - И? Ты моя сестра, - просто ответил он, давая понять, что это все объясняет.
   - Об этом-то и речь! - почти вскричала Оксана. - Я не хочу, чтобы ты считал, что ты в ответе за меня. Когда появится возможность, я съеду в общежитие.
   Денис тяжело вздохнул:
   - Может, стоит померить температуру? Ты несешь какую-то чушь. Прекрати!
   - Ладно, - сдалась Оксана. - Но если ты вдруг познакомишься с кем-нибудь и захочешь побыть с ней наедине, то только скажи. Я переночую в общежитии у подружек.
   - Справедливо, - согласился Денис, кивнув головой. - Но тогда я тоже должен кое-что тебе сказать. Если вдруг ты познакомишься с кем-нибудь и захочешь побыть с ним наедине, то я переночую в общежитии... у твоих подружек.
  
  

Глава 4

Клятва Гиппократа

   - Обгони Audi впереди, и мы успеем проскочить на "зеленый", - посоветовала Вероника брату, поворачивая зеркало в машине так, чтобы можно было увидеть свое отражение.
   Максим, однако, полностью проигнорировал ее замечание и остановился у перекрестка, вновь ожидая "зеленого".
   - Ты хоть слышал, что я сказала? - Вероника вопросительно вскинула красиво очерченную бровь.
   - Да, но, поверь мне, десять лет за рулем - достаточный опыт, чтобы быть способным самостоятельно принимать решения. И пристегни ремень, будь добра.
   Недовольно фыркнув, Вероника пристегнула ремень и, тщательно разгладив складки на атласной блузке ярко-синего цвета, заметила:
   - Еще немного, и я опоздаю на работу.
   - И я тоже, - заметил Максим, покусывая от досады нижнюю губу.
   - Да, но тебе не влетит за опоздание. Ты же сам сказал, что главврач в отпуске.
   - Ага, вот только пациент может умереть на операционном столе, не дождавшись меня.
   - Мой брат - само благородство! - вздохнула Вероника.
   - Я давал клятву Гиппократа. И вообще, если что-то не нравится, садись за руль сама!
   Девушка ничего не ответила и лишь отвела глаза.
   - Прости, - пробормотал Максим. - Я не... в общем, ты понимаешь.
   - Это все из-за разрыва с Аней? - сменила тему Вероника.
   Ее брат ничего не ответил, сосредоточив внимание на ведении машины.
   - Жаль, что так вышло, - продолжала Вероника. - Вы были отличной парой.
   - Да ну! Не далее, как неделю назад ты называла ее отменной стервой.
   - А... ну, так это, чтобы утешить тебя. К тому же, не то, чтобы это было полной неправдой. Тебе и нужна девушка с характером: чтобы командовала тобой, не давала расслабиться, держала в форме.
   - Как приятно знать, что моя собственная сестра считает меня тряпкой! - с сарказмом пробормотал Максим.
   - Да ладно тебе! Не принимай все так близко к сердцу! Все не так плохо. Просто ты мягкий человек. И твое сердце сможет завоевать лишь та, которая рискнет сделать первый шаг, будет нескромной, дерзкой и не отступится, пока не получит своего. Девчонки от тебя без ума, и к двадцати восьми годам пора бы уже это понять, но только у самых смелых и решительных есть шанс.
   - Не могу поверить, что из нас двоих ты младшая, - пробормотал Максим.
   - Эй, Макс, посмотри! - продолжала Вероника. - Живой пример моих слов.
   Она указала на мотоциклистку, ехавшую впереди - брюнетку, одетую во все черное. Обтягивающие джинсы плотно облегали стройные ноги. Пренебрегая правилами безопасности, она не пользовалась шлемом, и лишь темные очки защищали глаза девушки от осеннего ветра, треплющего ее длинные волосы, собранные в конский хвост.
   Словно в подтверждение слов Вероники, красотка сдвинула очки на лоб и, повернув голову, подмигнула Максиму, обольстительно улыбнувшись.
   - И ее даже не смущает, что я рядом, - пробормотала Вероника. - Эй, не упусти свой шанс, красавчик! - не без ехидства бросила она брату. - Если не будешь тормозить, то уже сегодня сможешь выбросить Аню из головы.
   Максим закатил глаза, но все же добавил:
   - Посмотрим.
   Девушка и вправду была полностью в его вкусе.
   Совет "не тормозить", как оказалось, здесь мог быть применен и в прямом, и в переносном смысле, поскольку именно в этот момент они подъезжали к перекрестку. Мотоциклистка, не останавливаясь, проехала мимо, даже прибавив скорость, чтобы преодолеть подъем. Максим последовал за ней, не обратив внимания на то, что свет светофора сменился с "зеленого" на "красный"...
   Вероника тоже не обратила внимания на светофор, разглядывая претендентку на сердце Максима. Ни брат, ни сестра не смогли сдержать крика, когда ощутили сильный толчок, от которого машину занесло. Скрежет металла по металлу, глухой звук от удара плоти о сталь - Вероника забыла, что значит дышать. Мотоциклист, проезжающий перекресток перпендикулярно, затормозил, но слишком поздно. Байк врезался в автомобиль в районе его правого переднего колеса. Мотоциклист вылетел из седла и, прокатившись по капоту, а затем и по земле, остался лежать на мостовой.
   Едва машина Максима и Вероники успела остановиться, сзади раздался жуткий скрежет и звук удара. Бок белой "Волги", остановившейся, как положено, у белой черты, протаранил темный джип, не вписавшийся в поворот из-за огромной скорости.
   А красотка-мотоциклистка, как ни в чем не бывало, поехала дальше, даже не обернувшись.
   Веронике показалось, что мир вокруг нее остановился. Звуки замолкли, и все приобрело какие-то странные и отвратительные очертания. Из оцепенения ее вывел хриплый от волнения голос Максима:
   - Сиди в машине. И вызови "скорую".
   Вероника, впрочем, никогда не имела обыкновения внимать советам брата, и глупо было полагать, что теперь, двадцать с лишним лет спустя, все в одночасье изменится. И даже сейчас, действуя инстинктивно, она поступила по-своему.
   Выйдя из машины, нетвердой походкой, виной которой были вовсе не высокие каблуки, девушка направилась к человеку, распростертому на асфальте, над которым уже склонился Максим. Выбитый из седла силой удара, мотоциклист прокатился по капоту машины и остался неподвижно лежать на земле в паре метров от нее.
   Словно сквозь дымку тумана Вероника наблюдала, как Максим, аккуратно освободив голову пострадавшего от шлема, прикладывает два пальца к его шее и склоняется ниже, чтобы проверить, дышит ли он.
   С запозданием девушка достала из кармана сотовый и поспешно набрала трехзначный номер. Она почти не удивилась, когда на той стороне провода ровный голос сообщил ей, что в данный момент все кареты "скорой помощи" разъехались по вызовам, и попросил подождать.
   С двух сторон перекрестка уже стали образовываться пробки, грозящие достигнуть ужасающих размеров. Отовсюду сбежались зеваки, а из ближайших машин выскочили пассажиры. Люди подходили все ближе и ближе, возбужденно переговаривалась, расспрашивая друг друга об обстоятельствах происшествия, кто-то звонил в "скорую". Кольцо сужалось, и Веронике стало трудно дышать. Она подходила к распростертому на земле человеку все ближе и ближе, словно пытаясь скрыться от шумной толпы...
   Над городом собрались облака, и в неярком белом свете солнца лицо мужчины на асфальте казалось еще бледнее. Он, вероятно, был на несколько лет старше Вероники, но чуть моложе ее брата. Взъерошенные светлые волосы падали на лоб, а губы были слегка приоткрыты, будто он хотел закричать, но не успел.
   Словно завороженная, Вероника подходила к распростертому на асфальте мужчине. Все внутри кричало "беги", но ее неудержимо тянуло вперед, как мотылька к свече. Девушка видела, как уверенные руки Максима движутся по телу пострадавшего, и отдаленно осознала, что тот жив и все, может быть, не так плохо.
   В этот самый момент мужчина на земле открыл глаза и посмотрел прямо на Веронику. Взгляд был слегка затуманенным, и неудачливый мотоциклист машинально заморгал, приводя картинку в фокус, но это стало последней каплей.
   - Едем! - крикнула Вероника брату и, когда тот не обратил внимания, поглощенный врачебным осмотром, схватила его за руку и потянула к машине:
   - Ради бога, умоляю, поехали отсюда! - девушка сама едва узнала свой голос в хриплом крике.
   Максим бросил неуверенный взгляд на распростертого на земле человека, но его сестра была настойчива:
   -Ну, давай же, быстрее! Нет времени!
   Когда их машина отъезжала от места аварии, Максим уносил в своем сердце чувство вины и невыполненного долга, а Вероника - взгляд зеленых глаз незнакомца.
   С момента аварии прошли лишь секунды...
  
  

Глава 5

Сорок три процента

   - А ты в курсе, что по данным интернет-опроса пятьдесят семь процентов служащих мечтают о том, чтобы их шефа сбила машина?
   - Очевидно, чье-то желание только что исполнилось, - пробормотал Денис, не отрываясь от чашки с кофе, которую он крепко зажал в ладонях, пытаясь унять дрожь в руках.
   - Ну, уж точно не мое, - заметила Злата, секретарша Дениса, а также по совместительству его бывшая одноклассница и живое опровержение того, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует.
   Они сидели вдвоем в пустом офисе фирмы "TGIF". Остальные сотрудники собирались здесь обычно только на планерку, а потом разъезжались выполнять поручения. Сам офис представлял собой две соединяющиеся комнаты: фирма делила высотное здание с еще множеством мелких компаний, выделяясь лишь яркой рекламой на двери.
   - Ты точно в порядке? - не в первый раз спросила Злата, внимательно оглядывая Дениса с головы до ног. Взгляд девушки помедлил на слегка бледном лице, остановился на содранных в кровь костяшках пальцев и порванных джинсах.
   Несмотря на жалкое зрелище, которое он представлял собой в данный момент, Денис был на удивление привлекательным молодым человеком: высокий стройный зеленоглазый блондин, он многое получил от природы, и везение в том числе. Но сегодня был явно не тот день. Хотя... все зависит от того, с какой стороны посмотреть на ситуацию.
   - Ну, не считая того, что меня сегодня сбила машина... в полном, - с ухмылкой ответил он, хотя в глубине души был тронут ее неподдельным беспокойством и искренней заботой.
   - Нет, серьезно! Может быть, тебе все-таки стоит обратиться в больницу, провериться? У тебя могут быть повреждены внутренние органы или сотрясение мозга.
   - Поверь, я бы знал!
   Когда Злата открыла рот, чтобы возразить, Денис прервал ее нетерпеливым жестом:
   - Хватит, ладно? Если бы я хотел, чтобы мне кто-нибудь почитал нотации, я позвонил бы сестре. Хотя Оксана на десять лет меня моложе, она на удивление хорошо справляется.
   - Молчу, - вздохнула Злата и продолжала:
   - Ты запомнил номер машины?
   - Боюсь, я был несколько занят тем, что валялся на асфальте и думал, жив я еще или нет.
   - Нет нужды для сарказма, - заметила Злата, наматывая на палец длинную косу. Оригинальные, но приятные черты лица, черные волосы до пояса, необычный стиль одежды, сочетающий в себе этнические элементы с последними тенденциями моды - Денис всегда говорил, что для их фирмы Злата - все равно, что красавица-цыганка для бродячего цирка.
   - Прости. День, как видишь, не задался.
   - Может, пойдешь домой?
   Денис упрямо покачал головой:
   - Я только пришел.
   - Ты хотя бы запомнил лицо водителя? - продолжала расспросы Злата.
   - Нет, только пассажирки.
   - Красивая?
   - Весьма.
   - Меня всегда поражало в тебе умение выхватить из потока информации самую необходимую! - засмеялась девушка.
   - Может, все-таки стоит написать заявление в полицию? - продолжала она.
   - Не знаю. Будет ли толк?
   - Ты ехал на "красный"?
   - Нет! Это они ехали на "красный".
   - Уверен?
   - Вопреки мнению, очевидно, распространенному среди моих подчиненных, я не полный идиот.
   - И что было потом? - ничуть не смутившись, продолжала Злата. - Ты просто поднялся с земли, сел на мотоцикл и поехал дальше, как ни в чем не бывало.
   - Ну, не совсем так. Мотоцикл я вел в руках - благо, до офиса оставалось метров сто-двести. Если бы окна выходили на другую сторону, ты бы смогла увидеть это место. К тому времени, как я сообразил, что к чему, виновников аварии и след простыл.
   - А вдруг кто-то из свидетелей запомнил номер машины?
   - Это вряд ли. Все были целиком и полностью поглощены другой аварией: сзади нас столкнулись еще две машины.
   - Да, как я посмотрю, рок не работает по мелочам, - протянула Злата.
   - И что самое ужасное в этой ситуации, - подвел итог Денис, - мои любимые джинсы испорчены.
   - Странно, а я и не заметила разницы, - с притворным изумлением сказала девушка. - Как были драными, так и остались.
   - Раньше они были креативно подраны, а теперь на коленях зияют огромные дыры, - пожаловался молодой человек.
   - Ты все еще можешь сделать из них креативно подранные шорты, - с самым невинным видом посоветовала Злата.
   Денис ничего не ответил, но сделал все возможное, чтобы опровергнуть общепринятое мнение, что взглядом нельзя убить.
   - Не печалься, - посоветовала Злата. - Я знаю, что нужно сделать, чтобы отвлечь тебя от мрачных мыслей о безнадежно утраченных предметах гардероба.
   - Да? Я уже боюсь.
   - И это правильно, - заметила Злата, удаляясь в соседнюю комнату.
  

Глава 6

"Ваши мечты - наша работа"

   Когда темноволосый молодой человек в строгом сером костюме прошел по длинному коридору и остановился перед дверью с ярко раскрашенной табличкой "TGIF", он услышал странный звук, отдаленно напоминающий стон. Посетитель простоял в ожидании с минуту, все это время до него доносились лишь приглушенные голоса. Потом он все-таки распахнул дверь, и ему представилось довольно странное зрелище.
   На стуле, лицом к посетителю, сидел Денис. Злата находилась рядом. Стоя на коленях на полу рядом с начальником, она что-то делала, наклонив голову. Прежде чем Денис успел предложить потенциальному клиенту войти, тот закрыл дверь снаружи.
   - Ну, вот и все, - заметила Злата, поднимаясь с пола.
   Убрав в сторону пузырек, она еще раз осмотрела свою работу - обильно замазанные зеленкой ссадины на коленях.
   - Я же говорила, что больно не будет. И нечего было так ныть!
   Злата громко рассмеялась, поймав на себе оскорбленный взгляд.
   - Рад, что мои страдания тебя так забавляют! - проворчал Денис, вставая. - И, кстати говоря, из-за тебя мы только что потеряли клиента.
   Злата машинально взглянула на дверь, догадавшись, что только что кто-то заходил.
   - Ну, я думаю, мы это переживем, - жизнерадостно провозгласила она.
   - Да, конечно. Только это был твой парень, - с самым невинным видом заметил Денис.
   - Что? - глаза Златы от ужаса расширились до такой степени, что Денис не смог удержаться от смеха:
   -Купилась!
   - Он и без того ревнует меня к тебе. Так что если бы это был он, то авария показалась бы тебе легкой разминкой по сравнению с тем, что Андрей сделал бы с тобой, - проворчала Злата, постепенно успокаиваясь.
   Когда незадачливый клиент отважился вновь открыть дверь, Злата уже сидела на своем обычном месте, а дверь в смежную комнату была закрыта.
   Поприветствовав вошедшего дежурной улыбкой секретарши, девушка произнесла:
   - Доброе утро! К сожалению, Денис Александрович в данный момент занят. Будьте любезны, подождите пять минут, пока он освободится.
   Злата указала посетителю на один из стоящих в офисе стульев и с трудом сдержала ухмылку, когда тот нервно сглотнул при слове "занят". Однако вошедший поразил девушку тем, что, будто не слыша обращенных к нему слов, прошел мимо нее и, прежде чем Злата успела ему помешать, распахнул дверь в кабинет Дениса.
   И конечно, был очень не вовремя. В этот самый момент генеральный директор компании "TGIF" переодевался в строгий костюм, который он хранил в шкафу в офисе как раз для деловых переговоров.
   К тому моменту, когда посетитель переступил порог комнаты, Денис уже успел надеть белую рубашку, хотя нижние две пуговицы оставались не застегнутыми, и повязать галстук. Впечатление, правда, несколько портили порванные джинсы и кроссовки, вне всяких сомнений, придававшие утонченному образу завершенность.
   Поспешно захлопнув дверцу шкафа, Денис сделал несколько шагов навстречу гостю и, приветливо улыбнувшись, протянул руку со словами:
   - Доброе утро! Чем могу вам помочь?
   Поглядев с большим сомнением на протянутую ладонь, клиент, набравшись мужества, все же пожал руку, хотя взгляд его еще на какое-то время задержался на ссадинах на костяшках пальцев, обильно смазанных зеленкой, благодаря стараниям верной секретарши.
   -Доброе утро, Денис Александрович! - поприветствовал вошедший, однако сам не представился.
   - Я видел, на двери вашего офиса написано: "Ваши мечты - наша работа".
   - Верно. Это наш девиз, - ответил молодой человек, указывая посетителю на стул.
   Усевшись за свой рабочий стол, Денис облегченно вздохнул. Отчасти из-за дрожи, все еще пробегавшей время от времени по его телу, напоминая о злополучном происшествии, отчасти потому, что стол загораживал драные джинсы, внимание к которым, выказанное клиентом, определенно переходило границы вежливости.
   - Итак, какую мечту мы могли бы исполнить для вас? - учтиво поинтересовался Денис, демонстрируя собеседнику почти что вымученную улыбку.
   - С этим я еще не вполне определился... - начал посетитель и умолк, задумчиво вертя в руках дорогую перьевую ручку, которую достал из кармана костюма.
   - Мы поможем вам определиться с деталями, - пришел ему на выручку Денис. - Однако для начала нам нужно знать, какое именно торжество вы планируете: День Рождения, свадьбу, корпоративную вечеринку, годовщину чего-либо...
   "...похороны", - добавил про себя Денис, но сдержался, напомнив самому себе, что мстить клиентам за собственное невезение - не лучший способ ведения дел.
   - У меня более грандиозные планы, - уклончиво ответил посетитель, взгляд которого с каждой минутой становился все более и более непроницаемым. - Пока что я хотел бы поинтересоваться платой за ваши услуги.
   - Вот наш прейскурант, - ответил Денис, доставая из стола и протягивая собеседнику несколько листов, скрепленных скрепкой. Он также есть на нашем сайте и немедленно редактируется при внесении каких-либо изменений. Цены, естественно, указаны в интервалах. Список услуг может быть расширен по договоренности с клиентом - тогда, конечно, оплата договорная. Возможен как наличный, так и безналичный расчет. Предпочтительно в рублях, хотя мы готовы принять доллары и евро.
   Посетитель едва удостоил своим вниманием прайс-лист, зато посмотрел Денису прямо в глаза и спросил:
   - А если речь не о деньгах?
   Тщетно пытаясь понять, имеет ли он дело с сумасшедшим, или удар головой об асфальт, несмотря даже на шлем, сильно исказил его собственное восприятие происходящего, Денис спросил:
   - Что вы имеете в виду?
   - Если бы можно было получить за свои услуги все, что угодно, неужели вы выбрали бы деньги? - потенциальный клиент "TGIF" уже не был невозмутим: его глаза загорелись, он наклонился корпусом вперед, сократив дистанцию между собеседниками, в то время как Денис, напротив, отстранился, толкая офисное кресло до тех пор, пока спинка не уперлась в подоконник.
   Потеряв надежду на плодотворное сотрудничество, Денис фыркнул и цинично заметил:
   - Что может быть лучше денег? Только одно - больше деньги!
   - Неужели это все, о чем вы мечтаете? - продолжал клиент с разгорающимся энтузиазмом. - Какое ваше самое заветное желание?
   Осознавая, что пытаться вразумить сумасшедшего бессмысленно, а охране в скромном штате фирмы места определенно не нашлось, Денис продолжил странный разговор:
   - Я хочу, чтобы моя сестра встретила достойного человека и смогла бы связать с ним свою жизнь.
   - То, что вы в первую очередь думаете о близких, похвально, - задумчиво заметил странный гость, продолжая вертеть в руках авторучку. - Но что вы хотели бы для себя лично?
   Денис немного расслабился, решив, что его собеседник все-таки не буйный. Срочных дел у него самого нет, к тому же, ему уже стало почти интересно, куда их приведет этот странный диалог.
   - Хочу квартиру попросторнее. Делить комнату с сестрой может казаться хорошей идеей только до того, как тебе исполнится десять. И еще... машину. Раз уж можно заказать все, что угодно, то Ferrari. Люди говорят, байк - это несолидно... да и небезопасно, - он окинул задумчивым взглядом ссадины на руках.
   - Но это опять же материальные ценности. Неужели вы не хотели бы получить нечто большее?
   - Нет, у меня есть все, что мне нужно.
   - Что ж, вопрос остается открытым, - заявил гость, вставая и пряча ручку в карман пиджака. - Подумайте над ним хорошенько, пока еще не слишком поздно. Всего хорошего, Денис Александрович.
   С этим словами он покинул офис.
   - Если этот лунатик придет опять, скажи, что я умер, - бросил Денис Злате, едва дверь закрылась за посетителем.
   - Что ему было нужно? - удивилась девушка.
   Денис пожал плечами:
   - Видит бог, те, кто не знают, чего хотят, должны гореть в аду!
  

Глава 7

Кошки-мышки

   Она вошла в офис так, будто была здесь хозяйкой. Голубоглазая красавица-брюнетка, одетая в брюки светло-лимонного цвета, идеально облегающие стройные ноги, и жакет того же оттенка. Девушка представилась Вероникой Саровской, ведущим дизайнером фирмы "Третья половина", сотрудничество с которой по выполнению текущего заказа было оговорено заранее.
   - Очень приятно. Меня зовут Злата, - ответила секретарша с приветливой улыбкой. - Мы с вами разговаривали накануне по телефону. Наш генеральный директор Денис Александрович сейчас как раз обсуждает с клиентом детали договора, - она кивнула головой на закрытую дверь в другую комнату. - Пожалуйста, подождите, пока он освободится, - она указала на один из стульев. - Насколько я знаю, клиент захотел украсить помещения для торжества фотообоями и запросил что-то очень замысловатое. Поэтому-то мы и решили связаться со специалистом по компьютерной графике.
   Вероника лишь кивнула в ответ.
   - У вас не найдется стакана воды?
   - Да, конечно, - ответила Злата. Может быть, чай или кофе?
   - Нет, спасибо. Мне только запить таблетку.
   - Витамины? - продолжала расспросы Злата, разглядывая пузырек в руках Вероники. - Это правильно. Я тоже такие пью: надо заботиться о своем здоровье.
   Не обращая внимания на то, что ее попытки начать разговор остаются проигнорированными, Злата продолжала:
   - Мы с вами нигде не встречались? Ваше лицо мне кажется знакомым.
   Это замечание вызвало улыбку на лице Вероники:
   - Обычно мне это говорят молодые люди, когда хотят познакомиться.
   - Правда? - Злата улыбнулась. - А мне чаще приходится слышать: "Девушка, скажите, который час?".
   Она презрительно скривила губы:
   - Какая банальность!
   Вероника засмеялась, вмиг разрушив лед, и, не колеблясь, хлопнула Злату по ладони, когда та подставила руку: "Дай пять!".
   Когда Денис вышел из комнаты вместе с клиентом пятнадцать минут спустя, девушки уже оживленно разговаривали. Вероника даже поначалу не заметила мужчин. Они же, напротив, оглядели ее с неподдельным интересом, вероятно, тем самым интересом, который уже неоднократно прежде заставлял им подобных придумывать самые нелепые предлоги для знакомства.
   Вероника опомнилась, только когда дверь закрылась за клиентом. Обернувшись, она увидела Дениса, и сердце упало в ее груди. Тот самый мотоциклист, которого они с Максимом сбили на том злополучном перекрестке! Пожалуй, ей следовало догадаться, что то, что случилось, не сойдет им так просто с рук.
   Однако Денис, похоже, ее не узнал. Он внимательно разглядывал Веронику, но подобный интерес со стороны представителей сильного пола был ей не в новинку. Поэтому девушка приветливо улыбнулась и сделала вид, что встретилась с ним впервые.
   Злата представила их друг другу. Заметив, какими пристальными взглядами обмениваются Вероника и Денис, девушка решила, что, возможно, шаловливый Купидон нашел свою мишень.
   - "Третья половина"? - Денис недоверчиво переспросил название фирмы.
   - Да, одна из ведущих фирм в области дизайна и компьютерной графики в городе, - гордо ответил Вероника, посмотрев Денису прямо в глаза.
   - "Третья половина"? - повторил он еще раз и громко рассмеялся. - Это же полный бред! Третей половины не бывает. Там что, работают полные идиоты? - спросил он Злату.
   - Нет, - не моргнув глазом, ответила Вероника. - Но иногда мы сотрудничаем с полными идиотами.
   На этот раз пришла пора рассмеяться Злате:
   - Уверена, вы с Денисом сработаетесь.
   Полчаса спустя, когда разговор Дениса и Вероники, так же, как и, собственно, рабочий день, подходил к концу, Денис отпустил Злату, пообещав самостоятельно закрыть офис.
   Веронику все еще смущала перспектива остаться один на один со своим новым (или не вполне новым) знакомым. Обсуждение проекта прошло нормально. Если Денис и отвлекался в течение разговора на шутки или истории, не касающиеся дела, то это происходило нечасто, и вел он себя вполне адекватно. Вероника постепенно успокоилась, решив, что если она сама ничем не выдаст себя в разговоре, то все будет хорошо. Учитывая его тогдашнее состояние и тот краткий миг, на который их взгляды встретились, шансов на то, что он запомнил ее лицо, и впрямь немного. Сама девушка запомнила Дениса лишь благодаря хорошей памяти на лица... ну, и еще по одной причине.
   С момента аварии прошло только несколько дней. Денис же выглядел вполне здоровым. Может быть, это был не он, а его брат-близнец?
   Однако все радужные надежды Вероники пошли прахом, когда Денис подошел к ней совсем близко и неожиданно спросил:
   - Кто был за рулем? Вы или ваш друг?
   - О чем вы? - спросила Вероника, в глубине души понимая, что все бесполезно, потому что страх в глазах ее выдает.
   - Вы отличная притворщица, - с усмешкой произнес Денис. - Я, может быть, даже поверил бы, что обознался, но когда вы в первый раз взглянули на меня, вы себя выдали. Перекресток у Петровского сквера, около десяти утра, езда на красный свет... Ничего не напоминает, Вероника?
   Девушка тяжело вздохнула. Отпираться дальше не было смысла.
   - Чего вы хотите? Денег? - спросила она, подняв на него глаза.
   Денис вздохнул:
   - Нет. Вообще-то я рассчитывал хотя бы на "Прости, я больше так не буду", но нет так нет.
   Когда Вероника хотела что-то сказать, он остановил ее жестом:
   - Уже поздно - не утруждайте себя.
   Он был зол - просто в ярости - Вероника знала это наверняка. Денис говорил спокойно, но это, скорее всего, было затишье перед бурей. И своим поведением Вероника делала только хуже. Она не привыкла извиняться, чувствовать себя виноватой. Даже когда в спорах она понимала, что была не права, всегда стояла на своем до конца. Защите она предпочитала нападение, и гордость не позволяла ей поступать иначе.
   На этот раз она была в проигрыше. Во всех отношениях. Денис пока молчал, видимо, ожидая, пока она провалится сквозь землю со стыда. А она смотрела ему в глаза - красивые зеленые глаза, которые, наверное, погубили многих девушек. Погубят и ее, только совсем по другой причине. Его чувства, конечно, можно понять. Даже если он не получил серьезных травм, ему, конечно, было очень больно: как от падения - она впервые обратила внимание на не вполне зажившие ссадины на руках - так и от того, что виновники происшествия скрылись, даже не оказав ему помощи.
   Как бы то ни было, Вероника не привыкла плыть по течению и сдаваться без боя.
   - Я была за рулем, - произнесла она чуть хриплым от волнения голосом. - Брат в кои-то веки дал мне повести, а я отвлеклась и не заметила, что светофор загорелся красным. Мне очень жаль, что так вышло. Я страшно испугалась...
   - И пустилась наутек, - закончил за нее Денис. - Ясно. И теперь, дорогая Вероника, вас, наверное, интересует, написал ли я заявление в полицию. Нет, не написал. Но все еще могу.
   - Вам не следует этого делать.
   - Это что, угроза? - он презрительно скривил рот и нахмурил брови.
   - Нет, - поспешно ответила Вероника. - Но если вы это сделаете, то потом вам будет стыдно.
   - Да ну?
   - Вы не знаете всех обстоятельств.
   - Просветите меня, - он сложил руки на груди.
   - Вы вряд ли мне поверите, но я могу предоставить доказательства. При следующей встрече.
   - А вы не сбежите из города? - он говорил полушутя-полусерьезно.
   Вероника отрицательно покачала головой.
   - Думаю, что нет, - согласился Денис. - Очень досадно было бы бросать работу в компании с таким креативным названием. Разве что они откроют филиалы: "Четвертая половина" и "Пятая половина".
  

Глава 8

Мотив

   - У меня есть для тебя кое-что интересное! - бросил старший лейтенант Евгений Смольянинов своему товарищу, догоняя его в коридоре полиции.
   - Какая-то информация по фотороботу? - отозвался Дмитрий, поспешно пожимая сослуживцу руку.
   - Фотороботу? На мой взгляд, твой рисунок заслуживает более изысканного наименования.
   - Давай уже ближе к делу! - раздраженно заметил Мельников.
   Тот был на взводе и, как начинал понимать теперь Евгений, в этом состоянии он пребывал уже не первый день.
   Дмитрий открыл ключом дверь кабинета, с облегчением осознавая, что никто из их товарищей по службе еще не появился.
   - Да, кое-что есть, - с нарочитой небрежностью ответил Евгений, - но прежде я должен знать, в чем дело.
   - Что. Ты. Узнал? - Мельников тяжело дышал, словно от быстрого бега, глаза его горели огнем.
   Несмотря на свой неформальный стиль, старший лейтенант Евгений Смольянинов не имел обыкновения выказывать неповиновения старшему по званию, каким теперь и являлся для него собеседник, но Дмитрий Мельников был для него не только сослуживцем, но и другом. Другом, чье странное поведение в последнее время внушало ему большие опасения.
   - Довольно! - огрызнулся Евгений. - Не обращайся со мной как с мальчишкой. В последнее время ты сам не свой, и это стали замечать даже посторонние люди. Теперь же ты даешь мне собственноручно нарисованный портрет девушки и просишь, чтобы я внес ее в список пропавших без вести, на что, - он сделал на этом слове ударение, - у меня нет никаких прав, поскольку никто не заявлял об ее исчезновении, и отказываешься дать какие-либо разъяснения.
   Вдохнув, Мельников подумал, что при всем его уме и профессионализме, Евгению Смольянинову совсем не место в правоохранительных структурах. Ему следовало работать там, где пригодилось бы его умение изъясняться длинно и правильно, где его идеализм был бы уместен, и ему не пришлось бы выполнять не всегда разумные распоряжения старших по званию.
   - Послушай, Жень, если я расскажу, ты мне все равно не поверишь.
   - Попробуй сделать так, чтобы это звучало убедительно, - Смольянинов скрестил руки на груди и приготовился слушать.
   - Больше месяца назад мне стали сниться странные сны. Такие реальные, все четко, как по-настоящему, и утром я мог вспомнить каждую деталь. А потом я понял, что все это случается на самом деле - не обязательно в тот же день.
   - Вещие сны?
   - Да, - согласился Дмитрий, и, обиженный скептицизмом в глазах друга, продолжал с жаром:
   - Как я, по-твоему, догадался, где находится склад наркотиков? Почему я выиграл все до одного наши с тобой пари? Зачем я три дня кряду заставлял тебя носить бронежилет?
   - Да, кто бы мог подумать, что у обкурившегося чудика окажется ствол? - пробормотал Евгений, машинально касаясь рукой груди в районе сердца, где все еще оставался синяк. А больше ничего странного с тобой не происходит?
   -Странного? - изумился Мельников. - В смысле, не вижу ли я зеленых человечков и не продал ли я душу дьяволу? Нет, определенно нет, - ответил он, в глубине души довольный серьезностью, с которой был задан вопрос.
   - Так что насчет девушки, которую ты рисуешь? Ты ее тоже... видел?
   - Да. Она в опасности.
   - Что с ней произойдет?
   - Ее убьют... Это молодой мужчина. Высокий, светлые волосы, лет двадцати пяти.
   - Почему ты не нарисовал его портрет? Это значительно упростило бы ситуацию.
   - Понимаешь... Я пытался, но... Как бы тебе объяснить... - Мельников задумчиво почесал затылок. - Я видел одну и ту же ситуацию, но сны были не одинаковыми.
   Евгений недоуменно повел плечами.
   - Ну, это как смотреть новости по разным каналам. Я видел с разных позиций и в основном, так сказать, был спиной к преступнику. Я хорошо видел девушку, а парня - в лучшем случае мельком и в профиль.
   - Что еще ты видел? Какие-то детали? Ты же знаешь, в таких случаях может помочь все что угодно...
   - В таких случаях? - изумился Дмитрий. - У тебя было много таких случаев? Я вообще поражен, что ты мне веришь.
   - Конечно, я тебе верю. Ты мой друг, - просто ответил Евгений. - Это все и впрямь чертовски странно. Но раз уж это дело жизни и смерти, то я, пожалуй, рискну оказаться наивным дураком, - ухмыльнулся он. - И все же?
   - Это произошло в квартире. Не знаю, какой этаж, но, по-моему, довольно высоко. Они стояли у окна, и видно было соседние дома. Но я этого места никогда не видел, да и ничего примечательного там не было. На тумбочке стояли часы. Они показывали десять минут пятого. Девушка была одета в белое платье, но, наверное, не свадебное. На нем был черный костюм и белая рубашка. Будто они только что вернулись с какого-то мероприятия. Он держал в руках нож, перепачканный кровью, а на ее груди расплывалось багровое пятно. На лице девушки было удивление - она не ожидала удара. Но знаешь что, - продолжал Мельников, довольно потирая руки, - сегодня, только сегодня, я увидел его лицо. Это выражение ни с чем не спутаешь. Так смотрит убийца. Сейчас нарисую.
   - Ладно, погоди. Послушай, что я узнал. Вчера, ближе к вечеру, позвонила одна неравнодушная бабуля, весьма озабоченная своим гражданским долгом, и рассказала любопытную историю. Она узнала девушку с "фоторобота" - видела ее несколько дней назад.
   - А что мешало старой карге позвонить еще тогда? - возмутился Мельников.
   - По ее словам, она позвонила в полицию, но ее не восприняли всерьез, так как других обращений, даже от участников происшествия, не поступало.
   - Что произошло? Девушка пострадала? - задал вопрос Дмитрий явно с излишней поспешностью.
   - Нет. Она ехала на машине вместе с другим мужчиной. Старушка плохо запомнила его лицо, поскольку он в основном был к ней спиной. По ее словам, ему под тридцать, высокий, богатырского телосложения, то ли шатен, то ли брюнет. Кто был за рулем, я так и не понял. Она все время путалась. Впрочем, для своего возраста она на редкость наблюдательна и сохранила хорошую память. Машина была синей, марку она, конечно, не знает. Это было у Петровского сквера.
   Когда Дмитрий кивнул, его друг продолжал:
   - Водитель, по всей видимости, проехал на "красный", и они сбили мотоциклиста.
   - Вот как? - вскинул брови Мельников.
   - Да. Мужчина бросился оказывать ему помощь, но девушка начала кричать: "Поехали, поехали!"... И они уехали.
   - А что стало с пострадавшим?
   - Он после этого поднялся и спокойно ушел на своих двоих.
   - Да ну?
   - Да. Видимо, легко отделался.
   - Может, шок? Я один раз такое видел: человек встал как ни в чем не бывало, прошел десяток метров, упал и отдал богу душу.
   - Не думаю. Я обзвонил все близлежащие больницы и морги. Среди тех, кто к ним поступал или обращался в то утро с характерными для таких случаев травмами, нет никого, похожего по описанию.
   - А с какой скоростью ехал автомобиль? - поинтересовался Мельников.
   - Сложно сказать. Похоже, для бабули все, что быстрее человеческого шага - быстро. Да, и еще одна деталь. Вслед за этой аварией произошла вторая. Пьяный водитель не справился с управлением. Его джип занесло, и он врезался в "Волгу", которая ехала вслед за нашей загадочной синей машиной. Причем, что характерно, белая "Волга" не проехала на красный свет, а остановилась в положенном месте. Не обошлось без жертв.
   - Так бойкая старушка все-таки разбирается в марках? - ехидно спросил Мельников.
   - Нет, она рассказала лишь в общих чертах, а детали были зафиксированы в протоколе. Об этом даже сообщили в сводках новостей, но о нашей аварии там ни слова.
   - Так, а теперь вернемся к нашему пострадавшему. Бабуля запомнила его лицо?
   - Да. Мы вчера поработали с нашим художником. Смотри, что получилось.
   Евгений достал из папки фоторобот и протянул его товарищу.
   Дмитрий мгновенно побледнел и переменился в лице:
   - Это он! Убийца.
   - Теперь, кажется, у нас есть мотив, - мрачно заметил старший лейтенант полиции Евгений Смольянинов.
  

Глава 9

Молния не бьет в одно место дважды

   Темный ниссан остановился на стоянке у жилого дома, полностью загородив обзор старшему лейтенанту полиции Евгению Смольянинову. Тому ничего не оставалось делать, кроме как пересесть на другую лавочку во дворе. Выглядело это, конечно, подозрительно, но объекты слежки, похоже, не догадывались, что за ними наблюдают, а потому и не обращали внимания на происходящее вокруг.
   Евгений не мог не удивиться тому, как непредсказуема порой бывает жизнь. Получив необходимые данные в архиве, он возвращался в отделение, когда заметил ее - красавицу, завладевшую всеми помыслами его друга и собрата по профессии. Он сразу узнал ее, хотя зарисовки Дмитрия давали лишь весьма блеклое представление о ярком образе незнакомке. Прекрасная фигура, правильность черт лица, подчеркнутая идеальным макияжем, волосы, уложенные в изысканную прическу, королевская грация - девушка в любом случае привлекла бы его внимание. Она была одета в белый костюм с синей оторочкой и держала в руках синюю сумку, идеально подходящую к цвету туфель. Незнакомка не только была наделена впечатляющей внешностью от природы, но и знала, как подчеркнуть свою красоту.
   И самым странным в этой ситуации было то, что Евгений встретил незнакомку не далее, как в сотне метров от дома, где жил Дмитрий. Мельников с таким упорством искал ее, а она, возможно, была почти что его соседкой.
   В данный момент красавица стояла у подъезда, разговаривая с темноволосым мужчиной крепкого телосложения, на вид чуть старше ее самой. Возможно, этот человек и находился тогда с ней в машине. Так или иначе, Евгений решил подождать, пока они расстанутся - а дело, как видно, к тому и шло - и поговорить с девушкой наедине. Рука его уже не в первый раз потянулась к сотовому - Смольянинов прекрасно понимал, кто именно должен объяснять девушке странную ситуацию - но Мельников был сейчас на совещании, и он не рискнул позвонить.
   С другой стороны, возможно, все к лучшему. Евгений подозревал, что интерес его друга к этому делу и конкретно к этой девушке переходил за рамки служебного долга. Тому, пожалуй, и не стоило видеть, как непринужденно она болтает с собеседником, положив ему руку на плечо, смеется его шуткам и выглядит очень-очень счастливой.
   Заглушив мотор черного ниссана, мужчина в деловом костюме повернулся к своей пассажирке. Водителю на вид можно было дать лет тридцать, тогда как пассажирка выглядела на пять-семь лет моложе. Стройная и привлекательная, она была одета во все черное: кожаную куртку и брюки, плотно облегающие бедра. Черные волосы почти до пояса были схвачены на макушке резинкой в тугой конский хвост.
   -Симпатичный костюм, - заметил мужчина, внимательно оглядывая девушку.
   - Спасибо. Черный мне к лицу.
   - Правда? - ее собеседник рассмеялся. - Не ожидал услышать от тебя такого. И ты знаешь, что я имел в виду.
   - Знаю, - согласилась она.
   Поза девушки свидетельствовала о внутреннем напряжении. Она редко поднимала глаза на собеседника, а когда все же делала это, в них отражалось что-то сродни почтению.
   - Алена... - начал он, но прервал самого себя:
   - Могу я тебя так называть?
   - Это мое имя, - просто ответила девушка.
   - Будешь? - предложил он, доставая дорогой портсигар и протягивая девушке сигарету.
   Та отрицательно покачала головой.
   - Я тоже не буду, - он убрал портсигар. - Не хочу тебя смущать.
   - Зачем вы меня нашли? - спросила вдруг Алена, встретившись с собеседником взглядом.
   - Мы оба нездешние. Так что... по крайней мере у нас есть что-то общее. Мы могли бы помочь друг другу.
   - Помочь друг другу? - изумилась Алена. - Чем? Вы не нуждаетесь в моей помощи - это точно. Я же... я справлюсь.
   - Тебе хоть есть, где жить? - спросил он, и Алена удивилась, как выражение сочувствия смогло найти место на этом непроницаемом лице.
   - Да. Но я не собираюсь там оставаться. После всего, что произошло... К тому же я в любом случае не могу считать этих людей своей семьей.
   - Но ты увидишься и со своей настоящей семьей. Рано или поздно, - обнадежил Алену ее собеседник.
   - Верно. Но сейчас мне предстоит дело.
   С этими словами девушка хотела выйти из машины, но мужчина удержал ее, схватив за руку:
   - Подожди! Ты же знаешь, что не стоит отказываться от моей помощи, раз уж я ее предлагаю.
   Алена взглянула на него взглядом затравленной лани и повиновалась.
   Увидев, что красавица прощается со своим спутником, Евгений поспешил к девушке, намереваясь перехватить ее до того, как она войдет в подъезд. Но тут произошло нечто неожиданное.
   Дверь черного ниссана, припаркованного неподалеку, открылась, и из него выскочила девушка, но так и осталась стоять, наклонившись, у машины. Она что-то говорила водителю на повышенных тонах, но Евгений находился слишком далеко от автомобиля, к тому же, не с той стороны, и не мог разобрать все. Она просила его оставить ее в покое. Девушка была напугана - это можно было сказать наверняка. Она хотела уйти, но водитель ниссана, по-видимому, схватил ее за руку и не отпускал.
   Евгений поднялся с места и направился к иномарке. В этот момент красавица, за которой он вел слежку, готова была скрыться в подъезде, но Смольянинов иначе расставил приоритеты. После короткой, но отчаянной борьбы девушке удалось высвободиться - она рванулась и побежала прочь от машины. Но удача не была на ее стороне: высокий каблук попал в рытвину на дороге, и она упала, подвернув ногу.
   Короткая, но ожесточенная перепалка привлекла внимание не только Евгения, но и недавнего собеседника загадочной красавицы. Тот находился ближе, а потому опередил другого мужчину. Водитель иномарки тоже вышел из машины и уже готов был броситься в погоню за своей жертвой, но, увидев приближающегося молодого человека атлетического телосложения, быстро переменил свои планы и вновь сел за руль, спрятавшись за тонированными стеклами. Машина сразу же тронулась с места, и единственное, что смог сделать в этой ситуации старший лейтенант Смольянинов, так это записать номера. Вот только проверка по базе данных не выявила никаких совпадений. Такого номера просто не существовало.
   Тем временем Максим помогал Алене подняться с земли.
   - Девушка, вы в порядке? Не ушиблись?
   - Нет... Подвернула ногу, когда упала.
   - Давайте я посмотрю. Я хирург, - мягко предложил Максим.
   - Что случилось? - спросил он, ощупывая щиколотку.
   - Наглядное подтверждение того, что одиноким девушкам не стоит садиться в машины к незнакомцам, - иронично заметила Алена, провожая взглядом отъезжающий ниссан. - Я опаздывала на работу... теперь уже опоздала, - заметила она, взглянув на часы. - Он предложил подвезти, однако, похоже, имел несколько другие планы...
   - Все в порядке, - заключил Максим, заканчивая осмотр. - Вывиха нет, думаю, ты слегка потянула связки. Можно сделать рентген, на всякий случай...
   - Нет, все в порядке, - поспешно заметила девушка. - Спасибо. Я все же поеду на работу.
   - Подвезти? - предложил Максим и тут же покраснел до корней волос, осознав, как глупо прозвучало предложение после всего вышесказанного.
   - Да, почему бы и нет? - вывела его из затруднительного положения девушка. - Молния же не бьет в одно место дважды. Кстати, меня зовут Алена.
   - Я Максим, - представился он.
   - Мне кажется, мы уже где-то встречались, - заметил молодой человек, - закрывая за попутчицей дверцу и садясь в машину сам.
   - Может быть, в наших снах? - предположила Алена, подмигнув ему.
   Дорога пролетела незаметно. Максим поведал ей о том, где работает и чем занимается. Алена рассказала, что она в городе относительно недавно. Когда Максим остановил машину у спортивной школы, где, по словам девушки, она тренировала детей, он все же решился задать вопрос, ответ на который его интересовал с самого начала:
   - А как же ты обычно добираешься до работы?
   - На мотоцикле, но он вчера сломался.
   И тут Максим понял, где он видел Алену раньше.
   - Ты мой герой, - сказала ему на прощание девушка и, поцеловав в щеку, чем окончательно его смутила, вышла из машины.
  
  

Глава 10

Не вовремя

   - Добрый день! Старший лейтенант Евгений Смольянинов. Уголовный розыск, - представился он, внимательно разглядывая молоденькую секретаршу, единственную, кого он обнаружил в огромном офисе.
   Возможно, его слова прозвучали слишком резко, но на горьком опыте он убедился, что это единственная возможность заставить окружающих воспринимать всерьез то, что он говорит. Евгений, конечно, время от времени смотрелся в зеркало и понимал, что едва ли представляет собой классический образ служителя закона в глазах обывателя. На вид от силы двадцать с небольшим, худощавый, одет в джинсовую куртку с выглядывающей из-под нее черной футболкой. И главная деталь его стиля - длинные волосы, собранные на затылке в пучок. Незнакомые люди могли бы посчитать его начинающим рок-музыкантом или студентом какой-нибудь творческой специальности. Но Евгений, будучи закоренелым идеалистом, верил в то, что стереотипы созданы для того, чтобы их разрушать, и к окружающим относился с тем же беспристрастием, которого требовал к самому себе.
   Девушка, сидящая перед ним, взирала на Евгения с интересом и искренним недоумением. Она была совсем юной - никто не дал бы ей и двадцати. Хотя она определенно не отличалась модельной внешностью, было в ней что-то симпатичное, милое и удивительно домашнее. То ли торчащие во все стороны рыжие волосы, о завивке которых позаботилась сама природа, то ли веснушки, которые она безуспешно пыталась маскировать пудрой и тональным кремом, то ли ее смущенная улыбка...
   Отвлекшись от ненадлежащих мыслей, Евгений заставил себя сосредоточиться на деле. В дизайнерскую фирму "Третья половина" его привело воспоминание о папке с интересной символикой, которую держала в руках неуловимая красавица - предмет грез капитана Мельникова - в тот единственный раз, когда Евгений ее видел. На красном пластике были изображены два полукруга, между которыми вклинивался сектор. Это так и осталось бы для сотрудников уголовного розыска простой геометрической картинкой, если бы Евгений случайно не увидел точно такой же знак на рекламном щите. Стоит ли говорить, что последняя неудача Смольянинова едва не послужила поводом для ссоры с его лучшим другом, товарищем, а теперь уже и старшим по званию. И теперь он как никогда надеялся исправить положение.
   - Я Оксана, - представилась девушка, робко подавая руку молодому человеку, смутив его еще больше, чем саму себя.
   Неуверенно пожав протянутую руку, молодой человек продолжал:
   - Вам знакома эта девушка? У меня есть информация, что она работает здесь...
   - Можно взглянуть на ваше удостоверение? - прервала его Оксана.
   Евгений не смог сдержать улыбки. Хорошая девочка неожиданно вспомнила, как много вокруг серых волков, и решила удостовериться в своей безопасности, как учили ее родители.
   Смольянинов протянул ей удостоверение, и Оксана стала внимательно его разглядывать. Не то, чтобы она могла наверняка отличить поддельное от настоящего, не то, чтобы даже сомневалась в его подлинности - почему-то молодой человек сразу внушил ей доверие. Девушка медлила по двум причинам. Первое. Она тянула время, чтобы придумать, что сказать по поводу Вероники, которую сразу же узнала. Второе. Ей было чертовски интересно знать, сфотографировался ли на документ ее новый знакомый с хвостиком или с распущенными волосами.
   Удовлетворив свое любопытство по второму вопросу, Оксана задумалась над первым. Если с кем-то желает поговорить сотрудник уголовного розыска, это не сулит ему ничего хорошего, верно? С другой стороны ничего хорошо не ожидает и тех, кто врет людям в погонах, покрывая виновных. Но виновна ли Вероника, или же она стала свидетельницей преступления? Как бы та сама отнеслась к визиту стража порядка? Захотела ли бы говорить с ним? Так или иначе Оксана решила дать ей возможность выбора. Не так давно Вероника покрыла ее перед начальником, когда ей срочно понадобилось съездить в вуз посреди рабочего дня, хотя никто ее даже и не просил о заступничестве, и теперь девушка была готова вернуть долг.
   Нарочито внимательно разглядев портрет, Оксана смущенно улыбнулась Евгению и произнесла:
   - Боюсь, я ничем не смогу вам помочь...
   - Она здесь не работает? Вы уверены?
   - Честно говоря, я и сама-то работаю здесь только несколько дней, и то на полставки, - продолжала Оксана, поспешно придумывая обходные пути на случай, если обман раскроется, - и еще не всех здесь знаю по имени и даже в лицо. У большинства сотрудников свободный график, и они появляются в офисе нечасто, работая на дому. Но я непременно наведу справки. Оставьте, пожалуйста, свои координаты. Если эта девушка и впрямь здесь работает, я ей обязательно передам.
   - Хорошо, - Евгений записал свой номер телефона на обратной стороне рисунка и протянул его девушке.
   Он уже развернулся к выходу, но помедлил и, вновь повернувшись к секретарше, добавил:
   - Пожалуйста, поторопитесь. Это очень важно. У меня есть веские основания полагать, что эта девушка работает здесь или по крайней мере обращалась сюда в качестве клиента. Ей угрожает опасность, и чем скорее...
   В этот момент дверь распахнулась, и в офис вошла Вероника со словами:
   - Оксана, будь добра, принеси мне...
   Увидев незнакомого мужчину, она замолкла на полуслове. Не то, чтобы посетители были редкостью в офисе компании "Третья половина", но было в нем что-то...
   - Евгений Смольянинов, старший лейтенант уго...
   Да, именно это!
   Не говоря ни слова, Вероника Саровская бросилась бежать. Евгений помедлил только мгновение, прежде чем броситься за ней в погоню.
   Оставшись одна, Оксана тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Теперь она как нельзя более явственно понимала значение выражения "не вовремя".
   Евгению не раз приходилось преследовать преступников, скрывающихся от правосудия, но только сегодня он сделал открытие, какую невероятную скорость и за какой короткий срок может развить хрупкая девушка на высоченных шпильках. Он все равно бы ее догнал, но Веронике удалось заскочить в лифт, и металлические двери захлопнулись у него прямо перед носом.
   Когда Евгений выбежал из здания, преодолев пять этажей по лестнице, девушка была уже далеко.
   - Остановитесь! - закричал он ей вслед. - Я не причиню вам вреда. Просто надо поговорить.
   Ничего удивительного, что красавица даже не обернулась. Прозвучало это как-то совсем неубедительно. Почти так же неубедительно, как и обещания правоохранительных сил отпустить террористов при условии, что те вернут свободу заложникам. Вероника, конечно, не была террористкой. И Смольянинов не собирался ее арестовывать. Но раз она бежала, то определенно чувствовала себя в чем-то виноватой, и ей было что скрывать.
  

Глава 11

Погоня

  
   Покинув здание, Вероника побежала не к остановке, как планировала сначала, а в противоположном направлении, надеясь затеряться среди жилых домов. Пока девушка ехала в лифте, она сняла свои туфли на высоких шпильках и теперь бежала по асфальту в одних чулках.
   Несмотря даже на эти крайние меры, Вероника прекрасно понимала, что преследователь рано или поздно ее догонит. Озираясь по сторонам в поисках укрытия, она могла лишь думать о том, что Денис нарушил свое обещание повременить с заявлением в полицию о происшествии. А ведь еще немного, и она могла бы показать ему кое-что, что заставило бы его изменить свои намерения. Может быть, еще не поздно, и он заберет свое заявление, когда узнает... Или это уже не поможет?
   Говорят, что если чего-то очень сильно пожелать, то обязательно сбудется. Все это полная чушь - Вероника могла сказать наверняка. Если чего-то очень хочется, то надо действовать. Все средства хороши. Ну, или почти все. А в данный момент девушка могла вполне определенно сказать, чего ей хочется, а точнее, чего ей совершенно не хочется: оказаться за решеткой. Ну, или увидеть брата за решеткой.
   Обогнув угол дома, Вероника остановилась, пытаясь отдышаться, и огляделась по сторонам. Спрятаться где-либо не представлялось никакой возможности. Желтеющие чахлые кустики, росшие у дома, не могли дать никакого укрытия. Все двери близлежащих подъездов были закрыты, а домофоны удостоверяли, что никакие подозрительные личности (особенно скрывающиеся от правосудия, вроде нее самой) не проникнут внутрь.
   Вероника уже подумывала о том, чтобы набрать первый попавшийся номер и понадеяться на простодушие жильцов, как вдруг увидела старушку, подходящую к одному из подъездов. Девушка стремглав бросилась к ней.
   - Пожалуйста, не закрывайте! - крикнула она, когда пенсионерка уже готова была захлопнуть дверь прямо перед ее носом.
   Женщина остановилась как вкопанная. На ее лице было написано такое удивление, сродни ужасу, что Вероника обернулась в уверенности, что позади нее стоит ее преследователь и держит ее на мушке пистолета. Но молодого человека пока не было видно.
   И тут словно дамбу прорвало. Еще мгновение назад девушка боялась, что со старушкой случится инфаркт, как вдруг та бросилась к ней с прытью, которой никак нельзя было ожидать от семидесятилетней, и заключила в объятия.
   - Доченька, доченька! - шептала она, не выпуская Веронику, - наконец-то ты вернулась. Знала же, что придешь ты. Рано или поздно придешь! Не оставишь меня одну на старости лет.
   Вероника неуверенно обвила руками старушку, отвечая на объятие, и почувствовала, как комок подкатывает к горлу, когда ощутила влагу на своем плече в том месте, куда женщина положила голову.
   - Ну пойдем, пойдем, дорогая, - проговорила старушка, наконец, выпустив Веронику из объятий. - Пойдем домой, посидим, чаю выпьем.
   Только когда тяжелая железная дверь захлопнулась за ними, девушка вздохнула спокойно. Последний брошенный через плечо ею взгляд удостоверил, что преследователя на горизонте не видно.
   Теперь, когда она оторвалась от погони, следовало подумать о том, как выпутаться из другой неловкой ситуации, в которой она очутилась. Старушка была явно не в себе. Ну, или имела очень плохое зрение, хотя первое вероятнее. Все то время, пока они поднимались по лестнице на второй этаж, женщина крепко держала ее за руку, словно боясь, что Вероника внезапно куда-то исчезнет, и не переставала повторять что-то вроде: "Знала же, что ты придешь, радость моя, знала! Чуяло сердце мое!".
   Вероника знала, что ей, не медля ни секунды, следует объяснить своей новой знакомой, что это все недоразумение. Но у нее просто язык не поднимался сказать что-то такое, что разрушило бы надежды женщины, в свое время так или иначе, очевидно, потерявшей дочь.
   К тому же, ей все равно нужно было где-то переждать, пока этот тип из полиции не отчается ее найти и не уйдет. Да и играть роль незнакомого человека в данном случае было совсем несложно. Старушка говорила без перебоя, а если и задавала вопросы, то продолжала свой монолог, прежде чем Вероника могла на них ответить.
   Придя к выводу, что виной странного поведения женщины лишь старческий маразм, Вероника решила, что ей ничего не угрожает, и последовала за своей новой знакомой.
   Дом не выглядел слишком старым, да и в подъезде было довольно аккуратно и чисто. Квартира же на втором этаже произвела на девушку чуть менее приятное впечатление. Хотя старушка, очевидно, старалась поддерживать в ней чистоту, все до последней вещи в ней выглядели так, как будто были куплены не менее двадцати лет назад. "Вот что значит жить вчерашним днем", - подумала девушка, рассматривая старую мебель и многочисленные изъеденные молью ковры, определенно произведенные еще в советские времена. В квартире было тихо, и, судя по весьма немногочисленным парам обуви, стоящим в прихожей, кроме старушки, здесь никто не жил.
   - Ой, доченька, ты так изменилась, - приговаривала старушка, наливая им обеим чай.
   Вероника закусила губу. "Кажется, правда вот-вот выйдет наружу", - подумала она, увидев, что женщина одевает очки.
   - Какой статной стала, похорошела! - продолжала старушка. - И прическа у тебя теперь другая. Красавица, да и только!
   Девушка вздохнула с облегчением.
   - Как же давно тебя не было, милая моя! - вздохнула старушка. - Все слезы выплакала, горевала о тебе. Сколько воды утекло, сколько времени прошло! Мне все говорили: "Не вернется она, не жди!". Но я-то знала, чуяло сердечко, что придешь ты. Лизонька, как же плохо мне без тебя было, как плохо! Что же ты сейчас делаешь, радость моя? Чем занимаешься?
   На этот раз отмолчаться было невозможно.
   - Я работаю дизайнером в крупной фирме, - честно призналась Вероника, с ужасом ожидая реакции.
   - Так ты ушла из больницы?
   Из больницы? Может быть, это семейное, и эта Лиза тоже была ненормальной?
   - Да, я ушла из больницы, - произнесла девушка, не придумав лучшего ответа.
   После этого допрос, к счастью, закончился. Старушка стала рассказывать о своей жизни, перейдя на более привычные темы, как, например, несправедливо высокая квартплата и маленькая пенсия.
   Чаепитие затянулось почти на час. После этого старушка отвела Веронику в одну из двух комнат и сказала:
   - Я в твоей комнате ничего не стала менять - оставила все как было. Знала же, что ты придешь. Ты сядь, отдохни. А я пойду помолюсь Деве Марии, поблагодарю за твое возвращение.
   Ждать возвращения старушки Вероника не собиралась, как, впрочем, и становиться свидетельницей ее отчаяния, когда та узнает, что ее блудная дочь собирается вновь ее покинуть. Девушка заметила, что заходя в квартиру, женщина закрыла дверь на ключ и положила его на тумбочку... стоящую неподалеку от иконостаса.
   Вероника бросила взгляд в сторону балкона. Он был смежным с комнатой Лизы. Впоследствии Вероника и сама не могла сказать, почему откровенному объяснению со старушкой она предпочла выбираться с балкона второго этажа. Единственной мотивацией был риск столкнуться нос к носу с преследователем в том случае, если он все-таки заметил, как она заходила в подъезд. Так или иначе, план созрел сам собой, а отказываться от задуманного было не в ее привычках. В ящике стола нашлись ножницы, чтобы перерезать бельевую веревку, а в комоде - замшевые перчатки, служившие некогда, очевидно, для куда более утонченных целей, чем скалолазание по верхотурам.
   Выглянув в коридор и убедившись, что старушка все еще молится, девушка забрала свои туфли из прихожей и вернулась на балкон. Убедившись в прочности веревки и ее надежности ее закрепления, Вероника надела перчатки и, зафиксировав окно в открытом положении старым фотоальбомом, найденным рядом с ножницами, сбросила вниз туфли и стала спускаться.
   Проведя самые некомфортные минуты своей жизни между небом и землей, Вероника, несмотря на дрожащие руки и ноги, смогла все-таки спуститься достаточно низко, чтобы прыжок не был рискованным для жизни и здоровья. Убедившись, что никто не стал свидетелем ее побега, Вероника обулась и, зашвырнув в окно конец веревки вместе с перчатками, готова была уже уйти, когда сильный порыв ветра распахнул настежь окно и фотоальбом, не слишком удачно закрепленный, упал к ее ногам. Новое дуновение ветра захлопнуло окно, так что забросить альбом внутрь не представлялось возможным. Поколебавшись мгновение, Вероника подняла его и пошла прочь. Она вернет его, обязательно. Ну, скорее положит под дверью. Наверное. Если преодолеет необъяснимый страх перед этой квартирой из прошлого и уже более понятное чувство стыда перед ее хозяйкой.
   Быстрым шагом девушка направилась к автобусной остановке. Она помедлила лишь когда увидела полицейский УАЗ, припаркованный в одном из дворов. Но в машине никого не было, как не было поблизости и ее преследователя. Может быть, просто совпадение?
   Тревожно озираясь по сторонам, Вероника продумывала план дальнейших своих действий. В карманах своей куртки она обнаружила лишь случайно забытые там ключи от квартиры и мелочь. Все прочее осталось в сумке на работе. А туда она сегодня в любом случае не собиралась возвращаться.
   Подойдя к остановке, девушка увидела, что полицейская машина отъезжает с парковки, и, не раздумывая ни минуты, села в первую попавшуюся маршрутку. Однако она вышла уже на следующей остановке, чтобы сбить с толку преследователя, реального или воображаемого.
   Веронике повезло: она сразу же села в маршрутку, идущую до ее дома. Это было не так просто, поскольку уже начался час пик и толпы желающих уехать атаковали маршрутные ГАЗели. Легко просчитав остановочный путь микроавтобуса по темпам снижения его скорости, девушка подбежала к машине одной из первых. Женщина, зашедшая впереди нее, немного замешкалась на входе в салон, и Вероника поспешно села на крайнее от входа место, по случайности оказавшееся единственным свободным. Не ожидав такой подлости, несостоявшаяся пассажирка едва не села девушке на колени, но осознав, что поезд ушел, с неохотой покинула маршрутку, бормоча проклятия.
   Когда дверь захлопнулась и ГАЗель тронулась, Вероника самодовольно улыбнулась и с приторно сладкой гримасой помахала ручкой неудачливой сопернице.
   - Привет, красавица! Скучала по мне? - вдруг раздался голос, и девушка резко повернулась к человеку, сидящему рядом.
   И поймала взгляд насмешливых зеленых глаз.
  

Глава 12

Ее тайна

   Увидев Дениса, Вероника почувствовала почти что облегчение. По крайней мере, он не сможет ее арестовать. Даже если захочет. А он определенно хочет, учитывая то, что уже сдал ее в полицию. Облегчение быстро сменилось злостью. С момента их разговора прошло всего два дня, но он, очевидно, не собираясь, вопреки обещанию, дожидаться ее объяснений, написал заявление. А теперь нагло ухмылялся, будто ничего и не произошло. Он был одет в голубые джинсы и ярко-оранжевую футболку с надписью "Девушки, радуйтесь! Я свободен" и имел вид чрезвычайно самодовольный. Некоторых девушек его свобода вовсе не радовала. В смысле, они бы предпочли, чтобы он был не свободен, а именно... гнил в тюрьме какой-нибудь страны третьего мира. Временами Вероника жалела, что Денис так легко отделался при первой их встрече.
   Осознав, однако, что обсуждать аварию в присутствии дюжины посторонних людей - не самая блестящая идея, Вероника усмирила свою ярость, отложив разбирательство по этому поводу до лучших времен. Сейчас пора было подумать о более насущном.
   - Ты не заплатишь за проезд за меня? - попросила она. - Забыла кошелек на работе, - что в общем-то было правдой.
   - Только если ты пригласишь меня к себе на кофе, - ответил он, не моргнув и глазом.
   - Что это значит? - нахмурилась Вероника.
   - Только то, что я не отказался бы от кофе. Ты ведь домой едешь, верно?
   - А подтекст?
   - В общем-то, я надеялся напроситься на ужин. День выдался напряженный - не было времени перекусить.
   Вероника вздохнула:
   - Договорились.
   Что может быть более неблагоразумным, чем пригласить домой едва знакомого мужчину? Очевидно, пригласить домой едва знакомого мужчину, у которого есть очень веские причины тебя ненавидеть.
   Ехать до дома было еще минут пятнадцать, и молчание угнетало, поэтому Вероника решила завести цивилизованную беседу, совершенно не касающуюся обстоятельств их первой встречи.
   - Ты едешь с работы?
   - Да. Обычно я не пользуюсь общественным транспортом, но не так давно кто-то въехал в мой мотоцикл на перекрестке, и теперь он в ремонте.
   - Ты можешь не попрекать меня этим все время? Я же сказала, что заплачу за ремонт. Все, что нужно - только скажи.
   - Ну, даже не знаю, - протянул Денис. - У тебя нет денег даже на проезд в общественном транспорте, - ухмыльнулся он. - К тому же, деньги - это просто деньги. А попрекать тебя - бесценное удовольствие.
   Цивилизованной беседы не получилось. Очевидно.
   И что самое обидное, Веронике пришлось промолчать и продолжать в том же духе до конца пути, хотя на языке ее вертелось несколько язвительных ответных реплик. "Цивилизованная" беседа, постепенно перешедшая в "цивилизованную" дискуссию, грозила обернуться "цивилизованной" дракой, что несколько не входило в ее планы.
   Выходя из маршрутки, Денис галантно протянул ей руку, однако вежливый жест был проигнорирован. Едва ступив на асфальт, Вероника произнесла:
   - Почему ты так поступил? Ты же обещал, что пока не будешь обращаться в полицию!
   - О чем ты?
   - Я о том типе из уголовного розыска, который пришел ко мне сегодня на работу!
   - Я тут не причем! Я не писал заявления.
   - Тогда что ему было нужно?
   - Откуда мне знать? Может быть, ты сбила еще какого-нибудь мотоциклиста и забыла об этом? - заметил он с ухмылкой, но прежде чем Вероника смогла ответить чем-либо не менее остроумным, продолжал:
   - Постой! Так ты так и не поговорила с ним?
   - Нет, я сбежала, - вздохнула девушка, устало проведя рукой по лицу.
   - Правда? - спросил Денис, вскинув брови. - Как жаль, что я это пропустил! Выходит, что кто-то все-таки сообщил в полицию о происшествии. Предупреждаю сразу: я не собираюсь лгать, покрывая тебя. Если, конечно, ты не предоставишь мне очень веские причины поступить иначе. И если уж на то пошло, ты не боишься, что около дома тебя уже будет ждать твой новый знакомый из правоохранительных органов?
   - Нет, я прописана у брата, и на работе никто не знает, где я на самом деле живу. А Максим сегодня дежурит в больнице до полуночи. Дома сейчас у него никого нет.
   - Твой брат - врач? - изумился Денис.
   - Да, он хирург. А что?
   - Да так... Клятва Гиппократа и все такое...
   Вероника сразу поняла, куда он клонит:
   - Послушай, мой брат - прекрасный человек, каких мало. Да, ему часто не хватает жесткости и решительности, но его профессиональный долг - для него святое. Он поступил так, как поступил, потому что защищал меня, - с несвойственной ей горячностью произнесла Вероника и добавила чуть слышно, говоря скорее с самой собой, чем с Денисом: - И уже, наверное, жалеет об этом.
   Тем временем они подошли к дому девушки.
   - Надеюсь, мое присутствие не слишком тебя стеснит? - учтиво поинтересовался Денис.
   - Ну, как тебе сказать... - с кривой ухмылкой произнесла Вероника, всем своим видом ясно давая понять, что именно она хотела бы сказать, открывая дверь в подъезд.
   - Я даже не сомневался, что ты будешь рада гостям! - жизнерадостно провозгласил Денис, проходя за ней внутрь.
   Четверть часа спустя он с аппетитом опустошал запасы еды в ее холодильнике. Подчас девушка жалела, что она не хранит там мышьяк.
   Квартира, как сразу обратил внимание Денис, была почти что визитной карточкой своей хозяйки: все красиво и подчеркнуто элегантно; ничего лишнего - ни одной милой безделушки из тех, что друзья дарят, когда не могут придумать ничего лучше, и потом они веками захламляют полки, потому что выкинуть не поднимается рука. Практически единственным украшением служили развешанные по стенам коллажи - вне всяких сомнений, плоды творческих изысков самой Вероники.
   Внимание Дениса сразу же привлек самый крупный из них. На нем были изображены два человеческих силуэта до плеч - мужчины и женщины - в профиль лицом друг к другу. Ее фигура состояла из воды, его - из пламени. На заднем плане расстилался целый мир - множество неясных сливающихся друг с другом очертаний и зарисовок: фигуры людей и животных, постройки и пейзажи. Чем больше Денис смотрел на графику, тем сильнее она его завораживала. Казалось, что два силуэта на переднем плане движутся друг к другу. Не сразу он понял, что струи воды и всполохи огня специально тщательно прорисованы и расположены так, чтобы создавать эту иллюзию.
   - Очень красиво! Ты сделала это для нашего совместного проекта?
   Вероника закатила глаза и бросила на него взгляд, полный ужаса и недоумения, как если бы он предложил постелить на пол полотно Пикассо вместо ковра.
   - Нет! Это на конкурс. И раз уж ты это видел, боюсь, мне придется тебя убить.
   - Ну, без всякого транспортного средства у тебя вряд ли что-то получится, - усмехнулся Денис. - А что за конкурс?
   - Он проводится в Воронеже ежегодно. Главный приз - контракт с международной фирмой и престижная работа в ее филиале в Москве. Два года назад я заняла третье место, а в прошлом году - второе. Так что в этот раз победа обеспечена.
   - Как это называется? Ведь у коллажей тоже должны быть названия, верно?
   - "Столкновение стихий", - с гордостью ответила Вероника.
   - Что было рисовать сложнее всего?
   - Силуэт мужчины, - не колеблясь, ответила она.
   - Да уж, могу поспорить! Хоть я и разбираюсь немного в Photoshop'е, даже не представляю себе, как можно создать фигуру человека из огня.
   - Нет! - отмахнулась Вероника. - Для любого из тех, кто занимается этим профессионально, это не проблема. Я увлекалась Photoshop'ом еще в старших классах, во время учебы в вузе добавила в свой арсенал еще несколько графических редакторов, с четвертого курса стала работать по специальности. Так что все, что касается технических средств, не проблема. Гораздо сложнее найти фото мужчины с привлекательным мужественным профилем. С женщиной все проще - правильность черт гарантирует идеальный результат.
   - То-то я думаю: где я видел обладательницу этого безупречного профиля? - пробормотал Денис, оглядывая сбоку Веронику.
   - Да, иногда за материалом далеко ходить не приходится, - пожав плечами, согласилась девушка.
   - И ты уедешь в Москву, если выиграешь?
   - А ты бы не уехал, если бы тебе предложили зарплату в несколько раз больше?
   - Вряд ли. Я не бросил бы сестру и друзей. Мне хватает того, что я имею, и я доволен своей жизнью.
   Вероника посмотрела на него как на сумасшедшего, потом, задумавшись, добавила:
   - Впрочем, даже если я выиграю, это не решит всех моих проблем.
   Вероника открыла ящик стола и достала оттуда лист желтоватой бумаги, по форме напоминающей бланк, исписанный корявым почерком, с печатью.
   - Вот то, что ты так хотел увидеть.
   Денис стал разглядывать бумагу. Вероника внимательно наблюдала за ним, пока он читал документ, силясь разобрать каракули. Когда он понял глаза от бумаги, они были круглыми от ужаса.
   - Это... правда?
   Девушка кивнула.
   - У тебя и вправду?.. - он так и недоговорил, словно ожидая подсказки.
   - Да, у меня СПИД! - вспылила Вероника. - Если спросить дважды, ответ не изменится.
   - Прости. Я... Прости, - Денис побледнел так, будто держал в руках свой собственный смертный приговор, а не ее.
   Тягостное молчание затянулось. Денис молчал, опустив глаза в пол, Вероника же, напротив, испытующе посматривала на него, нервным движением крутя перстень на пальце.
   - Как это вышло? - наконец тихо спросил он.
   - Если ты ожидаешь услышать захватывающую историю о недобросовестных врачах в пункте переливания крови, то тебя ждет разочарование, - вздохнула Вероника. - Все было куда прозаичнее. На корпоративной вечеринке года полтора назад выпила лишнего. Это надо же было! - она всплеснула руками в редком проявлении эмоций. - Раз в жизни потеряла контроль... Познакомилась с парнем. На следующее утро проснулась с ним в одной постели. В первое время была рада, что не забеременела, - мрачная усмешка скривила ее красивые губы. - И прошло немало времени, прежде чем я поняла, что все намного-намного хуже.
   - И те таблетки, что ты постоянно пьешь?..
   - Вовсе не витамины, как я всем говорю, - со вздохом закончила Вероника.
   - Только не говори никому, ладно? - попросила она мягко, даже вкрадчиво. - Не хочу, чтобы от меня шарахались люди, как медсестры в поликлинике.
   - Ты никому не сказала?
   - Никому. Вообще. Даже брат не знает. Точнее он вообще последний, кому это надо знать.
   - Ты уверена? Он же врач.
   - Именно - врач! То есть на самом деле врач от бога. Сколько я себя помню, он всегда следил, чтобы я не ела грязные фрукты, не купалась там, где не положено, тепло одевалась зимой, всегда делала прививки... А это...
   - Я не думаю, что он скажет: "Говорил же я тебе...", - мягко заметил Денис.
   - Нет, но он будет винить себя, что не уберег. А это хуже.
   Денис ничего не мог сказать в ответ на это. Как и ничем не мог помочь.
   - Я пойду, - заметил он, поднимаясь.
   А уже выходя из комнаты, обернулся и сказал, указывая на коллаж на стене:
   - Я думаю, все должно быть наоборот. Девушка должна быть в огне.
   Когда Вероника на следующий день пришла на работу, она обнаружила на своем сотовом лаконичную SMS от Дениса:
   "Я не сделаю этого".
   Но девушка прекрасно знала, о чем идет речь.
  

Глава 13

Наказание

   - Добрый день, Оксана! - поприветствовал секретаршу Евгений Смольянинов, вновь входя в офис "Третьей половины" на следующий день после неудачной погони.
   Евгений на этот раз был одет в строгий костюм и белую рубашку и чувствовал себя во всем этом явно некомфортно. Если бы не все та же оригинальная прическа, с которой молодой человек, очевидно, не готов был расстаться, девушка и вовсе не узнала бы его.
   Однако неуверенность и скованность его как рукой сняло, когда Оксана побледнела, отчего веснушки ее стали еще виднее, и стала сумбурно объяснять:
   - Вы понимаете... я раньше не знала Веронику... эту девушку. Кто-то сказал ей мое имя - только и всего...Я не...
   Евгений прервал ее объяснение: подойдя вплотную к девушке и положив руки на ее стол, он склонился над ней, глядя прямо в глаза:
   - Мы оба знаем, что вы лжете, Оксана.
   Девушка покраснела до кончиков волос.
   - Я покрывала ее, - призналась Оксана, опустив голову. - Но она хороший человек и не могла совершить ничего плохого. Вы сказали, что хотите поговорить, но знаете, как в фильмах бывает: сначала поговорить, а потом посадят без суда и следствия и ключ выкинут... - продолжала она, привычным движением теребя непокорную шевелюру. - Она моя подруга и один раз здорово меня выручила. Я же не могла ее подвести... А сегодня утром она приходила, и я все ей рассказала. Вероника сказала, что она ничего не делала и вы, наверное, с кем-то ее перепутали. Я могу дать вам номер ее мобильного, если хотите...
   - Ее номер телефона мне уже дали в отделе кадров, а вот от вашего я бы не отказался...
   - Что?
   - Даже если она ни в чем не виновата, препятствовать правосудию - значит совершать серьезное преступление. Вам придется понести за него наказание.
   -Какое? - выдохнула Оксана, ее глаза округлились от ужаса.
   - Выпить со мной чашечку кофе.
   - Что? - произнесла девушка.
   Евгений наконец решил сжалиться над ней:
   - Да шучу я все! Забудьте об этой Веронике, о моем расследовании и вообще о том, чем я занимаюсь. На самом деле вы мне очень нравитесь, и я хотел бы пригласить вас в кафе. Нет так нет - если скажете, я уйду и не буду больше вам докучать. Но я не мог не попытаться...
   Евгений не смог бы так спокойно рассуждать о деле, ставшем основным для него и тем более для его лучшего друга, если бы накануне в три часа ночи Дмитрий не разбудил бы его телефонным звонком:
   - У нас есть еще три недели!
   - Что? - пробормотал Смольянинов, толком еще не проснувшись.
   - Мы все сможем исправить! У нас есть три недели, - воодушевленно вскричал Дмитрий. - Мне опять приснился тот же сон, и я видел календарь на стене с зафиксированной датой. Это будет четверг три недели спустя. Мы спасем ее, эту девушку!- Непременно спасем, друг, - пробормотал в ответ Евгений и заснул прежде, чем догадался закончить вызов.
   Последняя фраза Евгения ошеломила Оксану, вероятно, так же сильно, как и все предыдущие вместе взятые. Она почти с минуту молчала, непрестанно меняясь в лице, и время от времени открывала рот, чтобы ответить, но так и закрывала его, ничего не сказав. Когда молодой человек уже был готов уйти ни с чем, девушка вдруг сказала:
   - Я сегодня работаю до шести. Встретимся в семь?
   Очевидно, этот час плюс десять минут опоздания Оксана потратила на то, чтобы сделать прическу, макияж и надеть платье, по всей видимости, самое лучшее в ее гардеробе. На ужин у нее тоже, скорее всего, не хватило времени, судя по тому, с каким аппетитом она поедала все, что заказала в кафе. Они долго гуляли по проспекту: Оксана рассказывала о местах, где родилась и выросла, и о своей учебе, а Евгений - о работе и увлечениях.
   - Так ты учишься на первом курсе и живешь в общежитии? - спросил он.
   - Нет, - ответила Оксана. - Я живу у брата. Он старше меня на десять лет.
   - На его месте я бы не позволил тебе работать, - заметил Евгений. - Раз он намного старше, то должен помогать.
   - В этом он с тобой полностью согласен. И он помогает, но я стараюсь не брать у него денег.
   - Почему? В этом нет ничего постыдного. У него есть семья?
   - Нет, он не женат. И... все не так просто.
   - Он... тебя обижает? - спросил Евгений, не зная, как истолковать странные слова девушки.
   - Нет, что ты! Он замечательный. Оставь это, ладно?
   Евгений неохотно кивнул.
   - Вот, смотри, - продолжала девушка, - у меня есть его фото, - она достала из увесистого кошелька, определенно, предназначенного для хранения не только денег, свернутый пополам снимок ее в обнимку с братом.
   Евгений вздрогнул от неожиданности. Этот самый мужчина в ведениях Дмитрия вновь и вновь убивал прекрасную Веронику.
   Заметив перемену в настроении собеседника, Оксана спросила:
   - Что такое?
   - Ничего. Просто вы совсем не похожи, - выдавил из себя Смольянинов.
   - Да, - вздохнула Оксана. - Рыжие вьющиеся волосы достались по наследству мне одной.
   - Денис занимается организацией праздников, - продолжала девушка. - У меня даже визитка его есть, - добавила она, доставая из недр кошелька ярко раскрашенную карточку. - Смотри, какая забавная!
   - Можно мне взять? - поспешно спросил Евгений, прежде чем девушка положила визитку обратно. - На случай, если понадобятся его профессиональные услуги.
   - Конечно, - девушка, не раздумывая, протянула ему карточку.
   - А почему у вас разные фамилии? - поинтересовался молодой человек, мимолетом взглянув на визитку, прежде чем положить ее в карман.
   - Это долгая история, - отмахнулась девушка.
   - Твоего брата окружают сплошные загадки, тебе не кажется? - заметил молодой человек.
   Оксана как будто слегка погрустнела:
   - На самом деле тут нет ничего плохого. И ничего такого, что можно было бы исправить и в чем ты мог бы помочь.
  

Глава 14

Несколько снимков

   Эйфория от первого свидания, которое, как она надеялась, не станет единственным, переполняла Оксану и на следующий день. Ощущение полета души не покидало ее ни на занятиях в вузе, ни потом на работе. И так до середины рабочего дня. Пока один странный инцидент все не испортил. Арт-студия "Третья половина" посредством своего интернет-портала проводила еженедельный конкурс фотографий. И на этот раз ответственная миссия выбрать лучший из нескольких десятков снимков на тему "Золотое детство" выпала Оксане. Начальник уверил ее, что для выполнения этого поручения вовсе не обязательно обладать какими-то особыми способностями или знаниями основ дизайна и фотографии. В конце концов, фирма проводит конкурс лишь для того, чтобы получить возможность использовать все присланные кадры в своих коллажах, о чем, конечно же, упоминается на сайте мелким шрифтом в уголке страницы. Да и не все ли равно, кому достанется дешевый китайский чайник?
   И все же Оксана затруднялась сделать выбор. Ей приглянулась фотография мальчика лет десяти-двенадцати на опушке осеннего леса, держащего в руках огромную шишку. Солнце отражалось в его светящихся от восторга ярко-голубых глазах, и ветер трепал волосы цвета спелой соломы.
   - Эй, Вероника! - обратилась она к своей коллеге, рисующей в данный момент на электронном планшете. - Не уделишь мне минутку?
   - Без проблем. Что такое? - отозвалась девушка, поправляя волосы, уложенные в элегантную прическу.
   - Мне надо выбрать победителя конкурса, - пояснила Оксана.
   - Судьба китайского чайника в твоих руках. Поистине ошеломляет! - ухмыльнулась Вероника.
   - Тема: золотое детство, - продолжала девушка. - Мне нравится вот эта фотка, - она открыла изображение голубоглазого мальчика с шишкой. - И очень подходит по теме. Как ты считаешь?
   - Удали ее! - прошептала Вероника.
   Оксана подняла глаза от монитора и повернулась к своей приятельнице. И оцепенела от неожиданности. Лицо девушки было бледно как мел, а в глазах застыло неописуемое выражение ужаса и ярости, какое она никогда не ожидала увидеть у неизменно спокойной и уверенной в себе Вероники.
   - Немедленно удали! - закричала она так, что услышали, вероятно, люди из нескольких соседних офисов, благо, их собственный пустовал.
   - Но как я могу... - несмело возразила Оксана.
   - Очень просто - с помощью кнопки Delete! -вскричала Вероника, да так, что у бедной секретарши волосы от ужаса стали дыбом (не то, чтобы кто-нибудь мог определить разницу: когда ей не хватало времени на длительную укладку, это было их обычное состояние).
   - Ладно, удаляю, - согласилась Оксана, растерянная и даже немного испуганная.
   - И очисть корзину! Немедленно!
   Исполнив сказанное, Оксана все же решилась спросить:
   - Но почему?..
   - Не твое дело! - отрезала Вероника и выбежала из офиса, захлопнув дверь с такой силой, что та чуть было не слетела с петель.
   Минут через двадцать Вероника вернулась. К этому моменту Оксана уже начала беспокоиться, что она ушла домой, что было, конечно, не самой блестящей идеей, поскольку ее сумка по-прежнему лежала на столе, а белоснежный плащ висел на крючке в углу.
   Вероника как всегда была спокойна и невозмутима. Своей обычной царственной походкой она прошлась по офису, и Оксана на мгновение усомнилась, что все произошедшее прежде ей не причудилось.
   - Иди домой, Оксана, - произнесла, наконец, Вероника. - Я сама выберу победителя этого дурацкого конкурса.
   - Но мне еще нужно разобрать почту, да и до конца рабочего дня еще два часа, - возразила секретарша.
   - Я все сделаю, не волнуйся. Если вдруг заявится шеф, скажу ему, что отправила тебя за канцтоварами.
   Оксана знала Веронику не очень давно, но уже могла наверняка сказать, что это самые отчаянные мольбы о прощении с ее стороны, на которые только можно рассчитывать.
   - Тогда до завтра!
   Извинения приняты.
   Однако на самом деле злополучное фото не было уничтожено, как думала Вероника. Прежде чем приступать к судейству Оксана сохранила все несколько десятков конкурсных работ на личную флэшку. Она сделала это без всякого умысла. Просто после того, как неделю назад у них с Денисом "полетела" система на домашнем компьютере и ей пришлось писать заново почти оконченный реферат, сохраненный по несчастью не там, где следовало бы, Оксана стала относиться к сохранности любой электронной информации с параноидальной осторожностью.
   Девушка, однако, и сама вскоре позабыла о своей предусмотрительности. И флэшка, которая в общем-то была не совсем ее личной, а скорее общей с братом, на следующий день перекочевала в офис Дениса. Сам он вынужден был еще до обеда отъехать по срочному делу, а потому дал задание Злате ознакомить клиента, с которым у него сегодня была назначена встреча, с фото различных залов для торжеств. Кроме того, ближе к вечеру должна была заехать Вероника для предварительного согласования коллажей, но к ее приходу Денис все же надеялся успеть.
   Злата сделала все именно так, как было сказано: она была предельно вежлива с клиентом, заказ которого обещал фирме приличную прибыль, долго извинялась перед ним от лица Дениса по поводу того, что тот не смог лично с ним пообщаться, угостила его кофе и предложила ознакомиться с фотографиями помещений. И оттого еще больше девушка удивилась тому, что тот неожиданно стал что есть мочи на нее орать. Как оказалось, клиент случайно открыл не тут папку, но это не объясняло того, почему в безотчетную ярость его привела фотография белокурого мальчика с лучезарными голубыми глазами. Злате ничего не оставалось делать, как удалить всю папку с фотографиями детей и бесконечно долго извиняться непонятно за что. К счастью, ей все же удалось утихомирить клиента и убедить его не разрывать договор.
   Вскоре после ухода клиента появилась Вероника, которая зашла даже раньше, чем обещала. Денис же, вообще никогда не отличавшийся особой пунктуальностью, не проявил расторопность и на этот раз. Позвонив ему, Злата выяснила, что он подъедет через пятнадцать минут, что, перевела она для Вероники, означает не менее получаса.
   В ожидании Дениса Вероника сбросила ему на компьютер принесенные ею материалы, поговорила со Златой, а когда ту отвлек телефонный звонок от потенциального клиента, решила от нечего делать полазить по интернету. Кликнув по иконке браузера, она остолбенела. По умолчанию появилось не менее дюжины открытых ранее вкладок, большая часть которых была посвящена экспериментальным инновационным методам борьбы со СПИДом.
   Когда Денис наконец переступил порог офиса, Вероника сразу же бросилась к нему:
   - Нам надо поговорить!
   - Именно поэтому мы и договорились сегодня встретиться, - терпеливо пояснил Денис.
   Вероника бросила на него гневный взгляд.
   Денис тяжело вздохнул и обратился к Злате:
   - Как ты относишься к тому, чтобы сегодня пораньше уйти с работы?
   - С превеликим удовольствием! - девушка сверкнула своей ослепительной улыбкой и, подмигнув шефу, стала поспешно собирать свои вещи.
   Денис вымученно закатил глаза. Если бы его верная секретарша видела выражение лица Вероники, она бы не радовалась так за него.
   Едва затворилась дверь за Златой, Вероника повернула к Денису монитор его собственного компьютера и спросила, гневно сверкнув глазами:
   - Что это такое?
   - Мой интернет, в который ты, очевидно, залезла без спроса, - Денис едва удостоил взглядом дисплей. - Надо будет завтра поставить пароль: пятнадцать символов - никак не меньше. И не давать его Злате. Хотя... если я не дам его Злате, как я смогу вспомнить его сам? Вот незадача!
   - Ты болен СПИДом? - задала новый вопрос Вероника.
   - Нет.
   - Твои родственники, близкие друзья?
   - Нет.
   -Тогда я не ошибусь, если сделаю смелую догадку, - съязвила она, - что все это ты раскапывал ради меня?
   - Я лишь хотел помочь, - развел руками Денис, не переставая поражаться тому, как надменной красавице удается заставить его чувствовать себя виноватым, в то время как его намерения были самыми что ни на есть благородными.
   - Я живу с этим уже полтора года! - выдавила из себя Вероника; она была так близко, что Денис чувствовал ее горячее дыхание на своем лице. - Неужели ты считаешь, что я не облазила самым тщательным образом весь интернет, не прочитала все книги, не просмотрела все передачи, не связалась со всеми научно-исследовательскими медицинскими центрами?! Поверь, я рассмотрела все варианты и слежу за новостями и по сей день. Но пришла лишь к одному: вариантов просто нет, как нет и хороших новостей. Уверяю тебя, неспроста говорят, что СПИД неизлечим. И если ты думал, что сможешь спасти меня какой-нибудь сенсационной новостью, то это, конечно, очень мило с твоей стороны... но просто глупо. Будь добр, не трать свое время понапрасну! - она вздохнула, переводя дух. - Эскизы на твоем рабочем столе. Когда ознакомишься, позвони мне. До встречи!
   С этими словами Вероника взяла со стола свою сумку и прошла мимо остолбеневшего Дениса, слегка задев его плечом.
   По дороге домой девушка не могла избавиться от чувства досады. Войдя в квартиру, она с раздражением запихала сумку на самую высокую и единственную свободную полку в прихожей. Оттуда не замедлил вывалиться фотоальбом, который она так и не удосужилась вернуть полоумной старушке. Он открылся на последней заполненной странице. Вероника остолбенела. На девушку смотрело ее собственное лицо.
  

Глава 15

Фотоальбом, квартирантка и сюрприз под дверью

   - Может, сходим еще куда-нибудь? - предложила Вероника, вертя в руках длинную нить жемчуга.
   - Нет, не хочется, - отозвался Максим. - Как насчет того, чтобы просто посидеть дома и посмотреть телевизор?
   - Мы же только что были в кино! - закатила глаза Вероника.
   - Ты же сама сказала, что фильм был никчемный. Хотя, мне кажется, ты все-таки получила какое-то удовлетворение, критикуя его так, что слышали ползала.
   Вероника шутливо стукнула брата по плечу.
   - Да, и все они были очень недовольны, потому что я их разбудила.
   Максим не мог сдержать улыбки. Брат и сестра шли по проспекту, купаясь в лучах заходящего солнца. Вероятно, Максим никогда не признался бы в этом Веронике, но он очень дорожил близостью и непосредственностью их отношений. Не всегда был уверен в том, что для нее любовь брата так же важна, как для него - привязанность сестры, но все-таки дорожил. Как бы часто Максим ни сталкивался с ее цинизмом, эгоизмом и бестактностью, для него Вероника всегда оставалась маленькой сестрой, с которой всегда можно вот так запросто сходить в кино вне зависимости от того, сколько им лет: тринадцать и восемнадцать или двадцать три и двадцать восемь.
   -Только, чур, едем к тебе! - согласилась Вероника, подмигнув брату. - Я, пожалуй, даже останусь ночевать: на завтрашнее утро у меня никаких дел не запланировано.
   - К тебе ближе, - возразил Максим.
   - Но у меня нечего поесть, - держала оборону Вероника.
   - То, что ты не умеешь готовить, ни для кого здесь не секрет. Закажем пиццу.
   - Стоп! - Вероника резко остановилась в нескольких шагах от машины Максима. - Тут что-то не то.
   - О чем ты?
   - Ты сам предложил заказать пиццу и не прочитал лекцию о вреде углеводов и холестерина? С твоей стороны эта идея была отчаянной мерой. Почему ты не хочешь сыграть сегодня роль радушного хозяина? У тебя завелись тараканы?
   Максим закатил глаза и покачал головой.
   - Нет? Что-то покрупнее? Девушка?
   - Как тебе удается придавать такой гадкий оттенок всему, о чем ты говоришь? - скривил губы Максим и сел в машину, надеясь, что это положит конец разговору.
   Не тут-то было. Едва автомобиль тронулся с места, девушка продолжала:
   - Итак, ты теперь живешь с девушкой. Не успели увянуть цветы на могиле Ани...
   - Она не умерла.
   - А жаль... Тварь была еще та!
   Иногда Максим сомневался, что они с сестрой родились от союза одних и тех же людей.
   - Так что там у тебя с твоей новой пассией?- продолжала Вероника.
   - Ничего! - отрезал Максим. - Мы не вместе. У нее просто тяжелая ситуация - негде жить. Я решил помочь ей - вот и все.
   - Итак, она твоя квартирантка, - продолжала рассуждать Вероника. - Значит, она платит тебе за жилье, верно?
   - Нет, - вздохнул Максим.
   Если бы его сестра работала прокурором, тюрьмы бы уже лопнули.
   - Или платит, но не деньгами? - Вероника подмигнула брату.
   - Она готовит, - поспешно ответил Максим, не давая возможность сестре опять все извратить.
   - Правда? Это мило, даже очень. Ты был прав, когда сказал, что повар из меня ни к черту. Пожалуй, я буду почаще наведываться к вам в гости. А что она еще делает? Стирает, гладит, убирает, завязывает тебе по утрам галстук и целует на прощание? Поосторожнее, Макс. От этого рождаются дети.
   - Упаси боже, - театрально перекрестился Максим. - Они могут быть похожи на тебя. Проявление рецессивных генов и все такое...
   - Да ладно тебе! Брось! Расскажи про свою загадочную... соседку по квартире.
   - Ее зовут Алена. Она не местная. Работает в спортивной школе для детей.
   - Исчерпывающая информация, - процедила сквозь зубы Вероника. - И этому человеку ты доверил ключи от своей квартиры. Она может быть аферисткой, наркоманкой, серийным убийцей - да кем угодно!
   - Нет, она хорошая девушка, - твердо произнес Максим. - Просто ангел!
   Вероника ухмыльнулась на его последней фразе, но воздержалась от комментариев.
   - Нам надо обязательно познакомиться, - заметила девушка.
   - То-то раньше это так хорошо кончалось, - съязвил Максим.
   - Это было только один раз. К тому же у вас с Катькой все равно бы ничего не вышло.
   - Очевидно, ты и до нее донесла эту идею, назвав ее кошкой драной, - пробормотал молодой человек, останавливая машину у дома Вероники.
   - Рассказать тебе кое-что забавное? - предложила девушка, останавливая брата, когда тот уже собирался выйти из автомобиля.
   - Надеюсь, не про мою личную жизнь?
   - Можно подумать в твоей личной жизни есть хоть что-нибудь забавное и интересное! Нет, речь о другом.
   Вероника рассказала брату о своем знакомстве с полоумной старушкой, умолчав лишь о двух деталях: почему она собственно с такой готовностью последовала за женщиной и каким образом она покинула ее квартиру.
   - И что же тут забавного? - спросил Максим. - Это трагедия, ничего смешного.
   - А вот что! - провозгласила Вероника, доставая из сумки старенький фотоальбом и открывая его на последней странице.
   На Максима с черно-белой фотографии смотрело лицо его сестры.
   - Когда это было сделано? - изумился молодой человек. - И это что... парик?
   - Это не я, - произнесла Вероника. - Это альбом из квартиры старушки.
   Максим недоуменно поднял глаза на сестру, затем вновь опустил в альбом, как будто сверяя. Если подумать, то это и впрямь могла быть и не Вероника. У девушки на фото волосы были коротко подстрижены - сестра Максима никогда не носила такой прически. Она выглядела совсем юной - лет шестнадцать-восемнадцать, не более. Очень худенькая, хрупкая и уязвимая, она смотрела на мир с такой трогательной доверчивостью и невинностью, какую Максим видел во взгляде сестры разве что в раннем детстве. Одета она тоже была очень скромно и в стиле восьмидесятых. Тогда фотография, очевидно, и была сделана.
   Не обменявшись ни словом, брат и сестра рассмотрели весь альбом. В нем было два десятка фотографий - весь короткий жизненный путь той самой без вести пропавшей Лизы, чью фамилию Вероника даже не удосужилась узнать. На некоторых она была со своей матерью - тогда еще молодой случайной знакомой Вероники. Отец, а это, по всей видимости, был все-таки он, фигурировал только на самом первом снимке, где Лиза была еще в пеленках.
   Фотографии по большей части были сделаны в официальной обстановке или на торжествах. Лишь три-четыре снимка отображали квартирный интерьер, сходный с тем, который Вероника наблюдала в доме у старушки. Вот Лиза стоит в школьной форме с букетом цветов. Вот она на новогоднем бал-маскараде. Вот она, смущенно улыбаясь, стоит в форме гимнастки у спортивных снарядов, сжимая в руках медаль. Вот и выпускная фотография ее класса.
   Привлек внимание брата и сестры и предпоследний кадр. На нем Лиза вместе с еще несколькими десятками людей, стоящими в три ряда у здания, и подпись: "50 лет хирургическому отделению 3-й городской больницы г. Воронежа".
   Ни к одной из фотографий не было сделано подписи от руки. Лишь по дате на выпускном снимке можно было судить о нынешнем возрасте Лизы. Если по окончании школы ей было семнадцать, то теперь должно было исполниться сорок два.
   - И что все это значит? - спросил Максим, поднимая глаза от снимков.
   - Я надеялась, что ты мне поможешь в этом разобраться, - ответила Вероника. - Это не может быть простым совпадением.
   - А чем это еще может быть?
   - По-твоему, она - мой двойник? Совершенно случайное, ни с чем не связанное совпадение? У матери-природы закончилась фантазия, и она не смогла придумать нового лица? Я смотрела по телевизору парад двойников знаменитостей. Так вот, там нигде не было абсолютного сходства, а то, что было, достигалось по большей части идентичной прической, макияжем и мимикой. Здесь же моя точная копия. Это бросается в глаза, даже несмотря на короткую стрижку и другое выражение лица.
   - Ты же не предполагаешь, что она твоя потерявшая в младенчестве сестра-близнец? - недоверчиво усмехнулся Максим. - Лиза родилась намного раньше тебя!
   - Да, это верно. И прежде я не задумывалась об этом, но... к моменту моего рождения ей было девятнадцать. Это тот возраст, когда уже вполне можно...
   - Неужели ты считаешь, что она может быть твоей матерью? Это чушь! Твоя мать жива и здорова. Она и моя мать тоже. Так что не говори такого, пожалуйста, ладно?
   - Я знаю, это звучит глупо и отвратительно, - вздохнула Вероника, - но я не вижу другого, более логичного объяснения всему этому. Представь, только представь на мгновение, что все, что мы знали до этого, ложь или чудовищная ошибка. Эта девушка, Лиза, судя по отсутствию свадебных фотографий, была не замужем. Она вполне могла родить ребенка от кого-то... ну, скажем, не слишком порядочного. Такое бывает сплошь и рядом. В те времена, может быть, было несколько реже, но тоже наверняка было. Никоим образом к девятнадцати годам она не могла иметь высшее образование, а значит, работала в больнице санитаркой или медсестрой и просто не имела возможности воспитывать ребенка. А насколько я знаю, мамина вторая беременность протекала очень тяжело, и была реальная вероятность выкидыша или мертворождения. И если Лиза умерла при родах... В роддоме могли поменять детей: случайно или намеренно.
   - Ты насмотрелась мыльных опер, - с уверенностью произнес Максим. - Я говорил однажды с акушеркой, и она уверила меня, что такие вещи бывают только на экране.
   - Хорошо. Посмотрим на это с другой стороны. Что подтверждает то, что я действительно дочь наших родителей? Помимо моего свидетельства о рождении.
   - Я ездил с папой забирать вас с мамой из роддома.
   - Тебе было пять лет. Неужели ты помнишь?
   - Смутно, конечно. Так, кое-какие обрывки воспоминаний. Кроме того, ты похожа на родителей. У тебя черные волосы, как у мамы, примерно ее рост и твердый характер папы.
   - Темноволосая девушка ростом выше среднего с твердым характером... Тебе не кажется, что куча народа подходит под это описание?
   - Да, но более весомого доказательства я предложить тебе не могу.
   - Я позвоню родителям...
   - Даже не думай об этом. Скорее всего, это полная чушь, а ты их только расстроишь. Может, лучше поговоришь с матерью Лизы?
   По смущенному выражению лица, столь не свойственному его сестре, Максим понял, насколько ее не радует эта идея.
   - Постой, кажется, у меня есть кое-какая идея, - воспрянул духом Максим. - Дай-ка мне еще раз этот альбом.
   Молодой человек стал внимательно разглядывать предпоследний кадр:
   - В мои студенческие годы я был на практике в третьей больнице. Если мне повезет... Ага, кажется, эта она, - он указал на одну из женщин на фотографии. - Это санитарка... мы все называли ее тетей Валей. Фамилию не помню - хоть убей. Надеюсь, она там еще работает. Так или иначе, попытаюсь что-нибудь выяснить.
   - Ладно, договорились. Пойдем уже домой. А то уже полчаса сидим в машине.
   - Верно. Хватит с нас на сегодня всяких странностей и неприятных сюрпризов.
   Но сюрприз все-таки ожидал брата с сестрой. Причем прямо под дверью квартиры.
  

Глава 16

Накануне

   Кап-кап-кап... Его разбудил звук падающей воды.
   Денис хотел крикнуть Оксане, чтобы та потуже закрутила кран, но тут понял, что находится не в своей квартире.
   В горле пересохло, и голова болела как после хорошей вечеринки. За исключением того, что он уже давно не пил на вечеринках. Корпоративное правило: ни грамма спиртного на работе, введенное после того, как Кирилл заснул под столом на чьей-то свадьбе, касалось всех, в том числе и его автора - генерального директора TGIF Inc.
   А вечеринка накануне все-таки была и удалась на славу - самый выгодный и крупный заказ как минимум за последний год. Обычно такие сделки доставались их более крупным конкурентам, но на этот раз удача улыбнулась и фирме Дениса.
   Последние гости ушли далеко за полночь, но для сотрудников TGIF работа была еще не закончена. Утром им предстояло сдать зал арендаторам в идеальном состоянии, что означало вернуть в ресторан, поставлявший угощение, посуду, возвратить взятую специально для этого случая напрокат дорогую технику, разобрать многочисленные декорации и погрузить их в служебную машину, а кроме того, элементарно выкинуть мусор и помыть пол и - это последнее Денис, и не он один, точно не предвкушал - содрать со стен фотообои. Те самые фотообои, замысловатый рисунок на которых свел его с Вероникой. Может быть, не совсем свел... скорее, заставил увидеться во второй раз. Рисунок на обоях, согласно пожеланиям именинницы, был сделан в восточном стиле. Древняя символика нашла свое место на расшитом золотом атласном полотне. Словно в дымке наслаивающихся образов можно было разглядеть горделивые силуэты шейхов-наездников и прекрасные черты восточных красавиц. Все это вместе с прочим декором и умело подобранной музыкой составляло неповторимую атмосферу волшебства и сказки.
   Вероника на все сто справилась с поставленной задачей - Денис не мог не отдать ей должное. Не мог он не восхититься ее мастерством, талантом, а также тем, с какой страстью она относится к своей работе и с каким вдохновением ее выполняет. Веронику мало что трогало, по крайней мере, в лучшем смысле этого слова. Денис не мог ее за это осуждать: в ее положении отгораживаться от всего мира непроницаемой стеной было, вероятно, единственным способом сохранить рассудок. Он видел ее в плену эмоций, но это были гнев, раздражение, досада. Помимо этого маска Снежной Королевы растаяла лишь дважды: когда она заступалась перед ним за брата и когда говорила о своем творчестве. За время своего знакомства с девушкой он понял, насколько они разные люди; осознал, что, будучи примерно одного возраста, живя в одном и том же городе и имея близкий социальный статус, они плывут вперед по совершенно разным волнам. Но иногда, видя, как загораются глаза Вероники, когда речь заходит о ее творчестве, Денис начинал думать, что эти волны плещутся в одном море.
   Чувствуя себя вандалом, оскверняющим священный храм, Денис вместе с остальными срывал со стен обои, которые, конечно, отходили неровно и с трудом. Он утешал себя мыслью, что не упустит случая заказать себе такие же обои, когда будет делать ремонт.
   Денис отправил двоих своих сотрудников возвращать арендованную технику, а сам вместе с Кириллом погрузил в машину оставшийся "реквизит". Учитывая масштабы торжества, и багажник, и салон автомобиля были забиты до отказа, так что едва оставалось место для водителя, не говоря уже о пассажире. Денис предоставил почетное право вести Кириллу, сославшись на то, что давно уже не сидел за рулем машины, а ночью и вовсе никогда не приходилось.
   Бросив последний беспокойный взгляд в сторону друга, Кирилл надавил на газ и вскоре скрылся за поворотом.
   Если здраво оценивать ситуацию, то стоять у шоссе на окраине чужого города за двести километров от родного города в три часа ночи и надеяться добраться домой автостопом, не самая блестящая идея. Но привычка мыслить творчески или даже абстрактно, столь необходимая Денису для работы, в этот раз, вероятно, сыграла с ним злую шутку. Или же блестяще проведя мероприятие, приведя хозяина и гостей в полный восторг и получив за это кругленькую сумму, он просто чувствовал себя королем. По крайней мере, расчет был безналичным. Стоять на обочине пустынного шоссе в три часа ночи с кучей денег было бы еще менее блестящей идеей.
   Так или иначе, ему повезло. Не прошло и десяти минут, как из ночного мрака вынырнула знакомая машина. Это личный водитель хозяина развозил по домам гостей. Узнав Дениса в свете фар, он притормозил. На заднем сиденье дремал последний из гостей. По салону разносились тихие звуки музыки. Как оказалось, довезти домой подвыпившего друга шефа было последним поручением шофера. Он направлялся в сторону, нужную Денису, но мог подвезти его только до середины пути.
   Понадеявшись, что к тому времени, как они преодолеют это расстояние, рассветет, Денис, не задумываясь, согласился на великодушное предложение водителя подвезти. Тот, несмотря на поздний час, был полон энергии и желания пообщаться с новым попутчиком. Денис, однако, его разочаровал. Пригревшись в тепле уютного салона дорогой иномарки, он вскоре задремал.
   Денис и сам не понял, что его разбудило. Окончательно придя в себя, он осознал, что машина не двигается. Открыв глаза, Денис увидел огни заправки. Через щель, оставленную в окне, доносился резкий запах бензина. Другой пассажир по-прежнему сладко спал на заднем сидении. Водителя в салоне не было. Неподалеку, у машины, заправляющейся у другой колонки, стояло несколько человек и курило. Отдаленно в сознании Дениса промелькнула мысль, что есть что-то глубоко неправильное в том, чтобы курить на автозаправке. Забыв о ней уже в следующее мгновение, он поднял стекло до самого верха, поерзал немного на сидении, выбирая позу поудобнее, и, наконец, прислонившись головой к стеклу, закрыл глаза.
   Денис уже задремал к тому времени, как дверь рывком открыли снаружи. Он потерял равновесие и неизбежно вывалился бы на асфальт, если бы чьи-то руки не подхватили его и не вытащили силой из машины. Они же без особой деликатности швырнули его на землю. Сон как рукой сняло.
   - Эй! Какого черта?! - вскричал он, пытаясь подняться, но в ответ лишь получил удар ногой в бок.
   В полутьме при свете отдаленных огней заправки он лишь смутно мог различить нападавших. Трое мужчин. Один из них, тот, что напал на него, в джинсах и кожаной куртке. Лысина второго блестела в огнях неоновых вывесок. Силуэт третьего маячил за спиной товарищей.
   Нападавший приготовился нанести новый удар, но на этот раз Денис оказался быстрее. Перевернувшись на спину, так, чтобы оказаться вне траектории удара, он схватил противника за ногу и резким рывком повалил на землю. Затем вскочив на ноги, не прибегая к помощи рук, и ударом кулаком в лицо повалил его на землю.
   Придя в себя от удивления, вызванного активным сопротивлением, оказанным жертвой, в атаку бросился второй из нападавших. Но Денис вовремя отскочил в сторону, схватил противника рукой поперек торса, задержав, таким образом, его продвижение, и ударил ногой по внутренней стороне колена.
   Третий, державшийся до этого позади, тоже принял участие в драке. Пытаясь уклониться его удара, Денис откинулся назад, избежав удара головой об асфальт, опершись о землю руками. Так и не коснувшись торсом мостовой, он ударил противника ногой в живот и уже после этого вскочил на ноги.
   Но торжество Дениса было недолгим. Удар по голове, нанесенный сзади, заставил его присоединиться к троим поверженным врагам. Оказывается, нападавших было все-таки четверо.
  

Глава 17

Без него

   И теперь... Денис пошевелился и застонал от боли, когда все его тело пронзили тысячи иголок. Он открыл глаза, но ничего не увидел. И Денис не знал, находится ли он в кромешной тьме или ослеп. Он попытался вскочить с места, но не смог: что-то удержало его. Денис закричал - дикий бессловесный крик страха, боли и отчаяния - но никто не ответил ему. Вокруг стояла мертвая тишина. Единственный в ней звук - биение его собственного сердца - четкие удары, учащающиеся с каждой секундой.
   Кругом сумрак, беспроглядная мгла, будто глаза его закрыты, и ничто не в силах поднять отяжелевшие веки. Его обволакивал липкий страх, цепляясь за душу и пробуждая к жизни все самые жуткие кошмары, смущавшие покой Дениса с самого детства. Страх темноты, одиночества, безумия, смерти, ощущение полного бессилия - окатило его волной, грозя навеки затянуть на дно.
   Денис стал прислушиваться: не донесется ли ответа на его зов - но напрасно. Где-то, причем в нескольких местах сразу, капала вода, да и воздух был очень влажным. Его мучила жажда, но он не мог ее утолить. Вдруг раздался мышиный писк, и Денис невольно вздрогнул. С детства он помнил историю о том, как на окраине их городка, в подвале старого заброшенного дома нашли скелет ребенка, дочиста обглоданный грызунами. Судя по костям, мальчик провалился сквозь прогнивший пол и, сломав ногу, был не в силах выбраться. На протяжении долгих лет Дениса волновал вопрос: был ли ребенок еще жив к тому моменту, как крысы устроили свой пир. Сегодня судьба уготовила ему возможность проверить это на своем опыте.
   Пытаясь справиться с одолевающим его ужасом, Денис стал вглядываться в темноту. Постепенно глаза начали свыкаться с мраком. Тьма, окружающая его, была не кромешной, как казалось вначале. Где-то позади него Денис боковым зрением различил слабый источник света. В узкое круглое отверстие попадали, как он мог предположить, первые лучи солнца. Судя по звукам мышиной возни и капающей воды и характерному запаху гниющих овощей, Денис находился в подвале. Теперь он мог разглядеть множество ржавых труб, что-то вроде закрома справа от него, откуда и доносилось зловоние, стены из неотесанного камня и кучи какого-то хлама по углам. Сам Денис сидел, некомфортно прислонившись к камням. Руки его были скованны наручниками, цепь которых была перекинута через широкую трубу, проходящую у самой стены на уровне чуть ниже человеческого роста. Будь эта высота чуть меньше, он мог бы спокойно сидеть, прислонившись к стенке, а так лишь благодаря нижнему сильно выступающему камню, отчасти служившему ему сиденьем, вес его тела не приходился полностью на запястья, и без того уже липкие от крови.
   Стремясь сменить крайне неловкое положение, Денис подобрал под себя ноги и присел сначала на корточки, а потом стал постепенно подниматься вверх, отчаянно цепляясь онемевшими пальцами за влажную от конденсата поверхность трубы. Даже когда Денис оказался в вертикальном положении, его запястья находились лишь на уровне груди, а склоненная голова упиралась в потолок. Этого, впрочем, оказалось достаточно для того, чтобы кровь прилила к занемевшим пальцам, пронзив их тысячей острых иголок. Вместе с резкой переменой положения на Дениса нахлынула волна головокружения. Зажмурившись, он переждал ее, а затем вновь открыл глаза. Глухая боль в затылке все еще напоминала о печальном окончании вчерашней драки, но, по крайней мере, мрачные стены темницы не двоились перед глазами Дениса, давая надежду, что удар не причинил слишком серьезного вреда.
   Вскоре чувствительность вновь вернулась к рукам Дениса. С ней пришла и боль, исходящая от кровоточащих запястий. К тому же только теперь он ощутил в полной мере, как сильно замерз. Судя по ставшему куда более ярким снопу света, проникающему внутрь, уже рассвело. Вряд ли было больше восьми утра, а первые заморозки были не за горами. Пиджак его бесследно исчез вместе со всем содержимым его карманов, в том числе и сотовым, а тонкая рубашка, влажная то ли от пота, то ли от подвальной сырости, не давала особой защиты от холода.
   Пытаясь отвлечься от мыслей, что убьет его раньше: холод, жажда, голод или крысы, чей писк, казалось, с каждой минутой становился все более и более отчетливым, Денис стал раздумывать над тем, как освободиться от наручников.
   Протянуть металлическое кольцо через одну из рук не представлялось возможным. Ладони Дениса, и без того никогда не бывшие слишком узкими, сильно опухли. А сломать ради этого большой палец или какую-либо другую кость в руке по примеру героев боевиков он был определенно не готов. Денис сомневался, что смог бы такое проделать, даже если бы знал наверняка, что это его единственный шанс на спасение.
   Это оставляло ему возможность открыть наручники с помощью... скажем, скрепки, которую он почему-то не имел обыкновения носить с собой. Вот и еще одна причина, почему Денис не годился в герои боевиков. Разве что триллеров, учитывая его нынешнее положение. Когда-то ему, впрочем, удалось на спор за несколько минут вскрыть крохотный замок на шкатулке сестры с помощью сего нехитрого инструмента, однако здесь все вряд ли было бы так же просто.
   Вдруг Денис услышал шаги. Громкие и отчетливые, прямо над его головой. Это не могло быть ошибкой или игрой воображения. Вот еще, уже в другом месте. Наверху не один человек. Двое, может быть, даже трое. До Дениса стали доноситься звуки их голосов. Ему не удалось уловить содержание разговора: до пленника подземелья долетело лишь несколько ничего не значащих слов. Но если он мог слышать их голоса, значит...
   - Эй! Кто-нибудь! Помогите! Я здесь, внизу! - закричал Денис, неистово гремя наручниками по трубе.
   - Спасите! Я внизу! - кричал пленник вновь и вновь, но стенанья его не были услышаны.
   Точнее, это было не совсем так. Денис знал наверняка. В тот момент, когда он начал свою тираду, голоса наверху замолкли, но после непродолжительного перерыва стали раздаваться снова. Они все прекрасно знали. Были в курсе того, что он томится в холодном и сыром подземелье. Может статься, сами заточили его туда. И им было все равно, абсолютно все равно.
   Жизнь шла своим чередом. Там, наверху, взошло солнце. Отсветы его лучей, проникающие в темницу сквозь крохотное окошко, обещали погожий денек. Где-то там, наверху, ветер шевелил листья деревьев, а скупое осеннее солнце покрывало их кроны первым золотом.
   Там, наверху, ходили люди, занимались своими делами. Жизнь продолжалась. Без него. Через пару часов проснется Оксана (она всегда спит до обеда по выходным) и, наверное, не удивится, что его нет дома, посчитав, что он возвратился поздно ночью, после праздника, а утром уехал куда-то организовывать новый. Ни Злата, ни Кирилл, ни кто-либо другой из TGIF его не хватятся, потому что на самом деле на сегодня торжеств не запланировано, хотя и воскресенье. Да и в понедельник ничего важного не предвещается - никаких праздников. Никаких больше праздников для Дениса.
   Сидя в темном сыром подвале, Денис представлял все то, что находится где-то там, наверху: трасса, по которой он ехал накануне, теперь уже освещенная лучами утреннего солнца, Воронеж, позолоченный красками осени, разукрашенная граффити скамейка в сквере неподалеку от его дома, где они с сестрой часто ели мороженное, купленное в соседнем киоске, и обшарпанный переулок, по которому он иногда срезал путь на работу, пересекая двойную сплошную. Жизнь продолжается. Будет продолжаться, даже если он умрет взаперти. Кто-то другой будет ехать по шоссе. И живописная скамейка пустовать долго не будет: может быть, на ней будет сидеть и Оксана со своим другом; как бы его сестра это ни скрывала, Денис знал, что она с кем-то познакомилась. И правила дорожного движения будет нарушать какой-нибудь другой отчаянный мотоциклист. Не он.
   В первый раз в жизни Дениса крутой волной накрыло сознание того, что если он уйдет, ничего не изменится. Мир не станет ни лучше, ни хуже. Какое-то время его будут помнить, но скоро забудут. Его недолгая жизнь канет в лету. Пройдет какой-то срок, и уже ничто не будет напоминать о том, что он ходил по этой земле.
   И в момент этого откровения Дениса охватила ярость, жгучая злоба и досада. В исступлении он тряс трубу, гремя по ней цепью наручников, вырывался как зверь, измученный неволей. Но все попытки освободиться были тщетны. Напрасно его занемевшие от холода пальцы ощупывали шероховатую поверхность ржавой трубы. Металл был по-прежнему холоден и стоек.
   В изнеможении и полном отчаянии Денис опустился на корточки. Все то немногое, что позволяло разглядеть тусклое подвальное помещение, расплывалось перед глазами, и к горлу подкатывала предательская волна тошноты. Сил больше не было. Не оставалось сил, чтобы бороться, чтобы терпеть холод и боль и тем более, чтобы надеяться на благополучный исход.
  

Глава 18

Только вперед

  
   И в этот момент Денис ощутил что-то влажное на ладони. Это была не кровь, как он подумал в первый момент, и не конденсат, образовавшийся на трубе, - просто влага. Дрожащими пальцами он стал обследовать трубу и пришел, наконец, к отрадному выводу: железо проржавело настолько, что через него стала сочиться вода. Поспособствовали этому и отчаянные попытки пленника освободиться.
   Встав на колени и опершись корпусом о стену, Денис принял, таким образом, наиболее устойчивое положение и стал расшатывать трубу, пытаясь согнуть ее в наиболее ломком месте. Судя по состоянию подвала, дому было лет тридцать, а может быть, и все пятьдесят. А царящая в помещении влажность создавала прекрасные условия для образования ржавчины. Выбрав наиболее слабое место, Денис резкими движениями рук принялся водить вдоль трубы, скрежеща цепью по металлу. Острые края браслетов мучительно впивались в и без того истерзанные запястья, но он, сжав зубы, продолжал. Денис готов был поклясться, что, несмотря даже на повышенную влажность, он пару раз видел искры, вспыхивающие при контакте металла с металлом. Вновь и вновь он ритмично водил руками, онемевшими от холода и боли. Время остановилось, осталось лишь непрестанное движение: вперед-назад, вперед-назад. Голова Дениса болела, мысли его путались, но он не сбивался и не останавливался ни на минуту. Вперед-назад, назад-вперед - как пульсация, ритм жизни.
   Денис не мог сказать, сколько времени прошло. Час, два, вероятно, и того больше. Яркий свет все еще струился в узкое отверстие, по углам пищали мыши, наверху раздавались шаги и голоса. Денис менял позы, пытаясь размять затекшие мышцы, но все тщетно. Ему оставалось только продолжать свой монотонный труд.
   Целую вечность спустя ток воды через щель усилился и постепенно превратился в тонкую струйку. Измученный жаждой, Денис жадно приник к ней губами. И в этот момент его меньше всего беспокоило, соединялась ли эта труба с водопроводом или канализацией.
   Утолив жажду, Денис снова принялся за работу. Словно ножовкой водил он цепью по проржавевшему насквозь металлу. С куда меньшим, эффектом, конечно. Результат все же был, потому что вечность спустя отверстие увеличилось настолько, что ему стало удаваться поддевать ногтями края металла и пальцами отгибать его в стороны.
   Денис не мог сказать наверняка, сколько времени прошло, прежде чем он последним отчаянным рывком переломил трубу. Из-за стекавшей по рукам воды рубашка на нем полностью вымокла, и он не мог сдержать пробиравшую его дрожь.
   Со стоном он отполз прочь от места своего недавнего заточения. Но времени, чтобы дать передохнуть мучительно ноющим мышцам, у него не было. После недавней апатии Дениса неожиданно охватила жажда деятельности. Может быть, его бросили умирать в сыром подвале, а может быть, вот-вот спустятся за ним. И ему во что бы то ни стало надо быть наготове. На ощупь Денис стал исследовать подвал, ползая впотьмах по нагромождению какого-то мусора, не в поисках хода наверх, конечно - так сильно не могло повезти даже ему с его неизменной удачей - а в попытках отыскать что-нибудь, чем можно было бы вскрыть наручники. Кусок проволоки, наверное, помог бы - не бог весть какая редкая вещь в таких местах. Во всяком случае, всегда помогал героям боевиков. Не факт, что в жизни все будет так же, но ведь удалось же ему перепилить цепью металлическую трубу - кто бы мог подумать!
   Поиски Дениса были прерваны громкими голосами наверху. Он не смог понять смысл разговора, но различил одно слово "вода". Догадка, как молния, осенила его. Он был прикован к водопроводной трубе, и теперь, когда вода хлынула внутрь, образовав уже впечатляющую лужу в подвале, кран высох.
   И, похоже, похитители догадались о произошедшем, а если и не догадались, то, по крайней мере, поняли, где искать причину. На попытки освободиться времени больше не оставалось. Пришла пора бороться за свою жизнь. Ладонь Дениса сомкнулась на металлической жерди, валявшейся у него под ногами. Он стал внимательно прислушиваться, пытаясь уловить, откуда именно доносятся шаги и голоса - единственная в его положении возможность узнать местоположение подвального люка.
   Прокравшись в нужный, на его взгляд, угол, Денис зажал в руках импровизированное оружие и приготовился к атаке. Ждать ему пришлось недолго. Наверху что-то заскрежетало, и из щели прямо над головой Дениса полился свет. Он быстро отскочил в тень, и очень вовремя, потому что в следующий момент щель превратилась в прямоугольное отверстие, и кто-то опустил вниз простую металлическую лестницу. Потом на верхних ступеньках показались ноги. Денис напрягся, затаив дыхание. Еще немного, один только момент...
   Сигналом к атаке послужил голос самого противника: "Эй, ты...". Денис изо всех сил ударил его прутом по внутренней стороне коленей. Тот со стоном повалился вниз, ударившись в процессе головой о край отверстия. Не слишком мягкое приземление в подвал довершило начатое Денисом: оказавшись внизу, мужчина затих, так и оставшись лежать ничком.
   Он был, вероятно, без сознания, хотя мог быть с таким же успехом мертвым - Дениса в этот момент его судьба мало беспокоила. Он не перевернул пострадавшего на спину, чтобы проверить, был ли это один из нападавших. Денис слышал шаги наверху и мог думать лишь об одном. Обыск карманов незнакомца дал желаемый результат: маленькие ключи не могли подходить ни к чему другому, кроме как к наручникам.
   Один поворот ключа в замке, и Денис смог, наконец, стряхнуть с запястий опостылевшие оковы. Ход дальнейших действий был очевиден: все, что угодно, лишь бы не оставаться в мрачном подземелье. В считанные секунды он был наверху.
   И первым, что случилось с ним наверху, был удар в спину. Он не смог защититься и даже не увидел противника. Яркий свет, бьющий в глаза, ослеплял. Он щурился, пытаясь сориентироваться. Все мысли были лишь о том, чтобы вновь не оказаться там, внизу, в темноте, один на один со своим страхом смерти и одиночества. Удар застал Дениса врасплох. Воздух покинул его легкие, и он мгновенно оказался на полу, не успев даже вскрикнуть от боли.
   Потом крики, какой-то шум... Все быстро-быстро. В поле его зрения лишь крашенный когда-то давно пол, весь в трещинах и царапинах, и ножки древнего письменного стола без ящиков, содержимое которых было вывалено тут же. Отдаленно в сознании Дениса промелькнула мысль о том, как можно жить в доме с полами такого отвратительного болотного цвета, для которых даже царапины - украшение. Но он сразу же забыл, о чем думал, когда за первым ударом последовал второй. Потом - топот ног. В полку негодяев прибыло пополнение.
   Денис пытался встать, подняться на ноги или хотя бы отползти в сторону от градом сыплющихся на него ударов, но все тщетно. Их было трое, и в какой-то момент ему стало казаться, что они не успокоятся, пока он не испустит свой последний вздох. Вот оно - его смертное ложе: грязный пол кошмарного болотного цвета в доме, где он прежде никогда не был. Непонятно где, непонятно за что, непонятно от чьей руки - он не видел даже лиц нападающих.
   Потом один из бандитов что-то сказал другому - кажется, спуститься в подвал и проверить, что стало с их товарищем, а сам тем временем схватил Дениса сбоку за воротник рубашки и резким рывком приподнял его с пола. Только теперь он увидел лица нападавших. Денис не мог сказать наверняка, но ему показалось, что это те же люди, что схватили его накануне. Один из них был лысым, а другой, в кожаной куртке, мог похвастаться впечатляющим синяком под глазом, должно быть, делом рук самого пленника. Он-то и схватил Дениса, словно хотел показать свое превосходство и насладиться торжеством победы. Но у его сообщника было иное мнение:
   - Что ты делаешь? Хочешь, чтобы он наши лица запомнил?
   - Если так боишься, выколи ему глаза!
   И самое ужасное: это была не шутка. Это было сказано вполне серьезно, так же, как и серьезно воспринято:
   - Я-то с радостью, только вот что скажет...
   - Да что он скажет?! - пожал плечами его подельник. - Сказано было живым, так и есть - живой.
   - Да что я вам хоть сделал?! - в ужасе вскричал Денис.
   - Да ничего ты нам не сделал! - оскалил зубы обладатель кожаной куртки с разбитым лицом. - Судьба у тебя такая собачья - страдать за других. А если уж так интересно, скажи за все спасибо Веронике.
   С этими словами он с силой швырнул Дениса на землю, и тот, не сумев смягчить падение, ударился головой о пол.
   - Свяжи его покрепче и не выпускай из вида!
   В тот момент, когда один из бандитов грубо схватил Дениса за плечо, ладонь пленника сомкнулась на отвертке, валявшейся на полу среди прочего хлама, бывшего некогда содержимым ящиков стола. Он не мог прицелиться, когда вонзил орудие в ногу лысому типу, но удар был на удивление удачным: острый конец вошел в плоть в районе щиколотки, там, где ступню уже не защищали туфли. С криком бандит отшатнулся и рухнул на пол. Его товарищ все же осуществил свое намерение и рывком перевернул Дениса на спину. Но тот не позволил противнику вновь получить контроль над ситуацией. Блокировав кулак, нацеленный ему в лицо, он изо всех сил ударил нападавшего ногой в живот, получив неведомое доселе удовольствие от сдавленного стона противника при соприкосновении ботинка с уязвимой плотью.
   Одним прыжком Денис вскочил на ноги и бросился к входной двери, сразу же попавшей в поле его зрения, не желая продолжать столь удачно начатое противоборство. К счастью, она была закрыта лишь на шпингалет. Стоило ему распахнуть дверь, как в лицо ударил порыв холодного ветра. Крыльцо выглядело то ли недостроенным, то ли полуразрушенным и представляло собой крышу из шифера, держащуюся на сваях.
   В два прыжка преодолев ступеньки, Денис осмотрелся вокруг. Место было незнакомое: то ли дача, то ли деревенский домик с огородом. Дорожка, засыпанная гравием, сквозь который пробивалась жухлая трава, вела к калитке. На огороде голый чернозем перемежался с вянущим бурьяном. Пара сохнущих яблонь вдоль забора дополняла картину.
   Денис сразу бросился к калитке. На ней висел замок, причем снаружи, хотя, судя по дырке в металлической сетке, появившейся здесь однозначно неслучайно, он был повешен изнутри. Для Дениса это, однако, не стало преградой. Он в два прыжка перемахнул через некрашеный деревянный забор и оказался снаружи.
   Мимо дома проходила ухабистая проселочная дорога. Вдоль нее, насколько мог разглядеть Денис, располагалось несколько старых покосившихся домов с приусадебными участками, лишь отчасти скрытыми деревьями вдоль заборов, уже начавшими терять свою листву. По другую сторону дороги, насколько хватало глаз, расстилались опустевшие поля, перемежающиеся посадками. Вдалеке виднелось шоссе. Вокруг стояла тишина, лишь ветер шелестел пожухшей травой и поднимал в воздух охапки желтых листьев.
   Денис побежал по направлению к трассе.
   - На помощь! Кто-нибудь! Помогите!
   Он кричал отчаянно, во весь голос, надеясь, что он все же будет услышан. Но никто не услышал, а если и услышал, то не подал вида или решил, что его это не касается. В соседних домах не было видно следов человеческого присутствия.
   Денис пробежал уже метров пятьдесят по дороге, оставив позади себя оба участка, отделявших место его пленения от начала улицы, когда увидел двоих из своих недавних противников, бегущих вслед за ним. В руке одного из преследователей что-то блеснуло. Что-то, очень похожее на огнестрельное оружие. Особенно когда мужчина поднял руку, сжимая в ладони нечто, походящее на пистолет. К счастью, он был остановлен товарищем. Что бы им ни двигало, будь то страх, что выстрел будет услышан, или какая-то необходимость сохранить ему жизнь, Денис готов был пойти на что угодно, лишь бы не оказаться вновь в руках негодяев. Он бежал по направлению к шоссе настолько быстро, насколько несли его ноги.
   Теперь, когда деревенские дома кончились, путь Дениса пролегал между опустевшими полями. Ухабистая проселочная дорога немного поднималась в гору. Денис выбился из сил намного быстрее, чем ожидал. В этом, конечно, не было ничего удивительно, учитывая ночь, проведенную практически без сна, заточение в сыром холодном подвале и отчаянную борьбу за жизнь, давшую в итоге плоды. Зацепившись ногой за проволоку, торчащую прямо из земли, он неловко упал и, вставая, обернулся, обнаружив, что расстояние, отделявшее его от преследователей, сократилось. Поднявшись на ноги, Денис побежал быстрее. В боку мучительно кололо, а усилившийся ветер грозил сбить с ног, но он упорно продолжал свой путь.
   До шоссе было еще далеко, а до спасения - еще дальше. Денис слышал крики преследователей, но ветер не давал разобрать слова. До шоссе метров двести... уже сто. Денис выбивался из сил, чувствуя, что с каждым шагом движется все медленнее и медленнее. Задыхаясь от бега, он жадно глотал ртом холодный осенний воздух. В какой-то момент на него нахлынула волна головокружения, и в неловкой попытке сохранить равновесие Денис зацепился ногой за колдобину и вновь упал. Подняться на этот раз было куда сложнее, и было потеряно намного больше времени. К счастью, головокружение отпустило, и Денис вновь пустился бежать.
  

Глава 19

Незнакомка

   Когда Денис, наконец, достиг черной змеи автострады, от преследователей, которые, правда, тоже несколько поубавили темпы, его отделяло лишь пара десятков метров. Когда он выскочил на дорогу, его сразу же чуть не сбила черная иномарка, промелькнувшая перед ним на ужасающей скорости. Водитель не обратил ни малейшего внимания на его отчаянные крики. Потом в противоположном направлении и куда с меньшей скоростью проехал видавший виды УАЗ. Сколько ни махал Денис руками, взывая о помощи, автомобиль даже не притормозил. И если бы преследуемый не отскочил вовремя в сторону, то смог бы в один и тот же день стать жертвой не только похищения, но и автокатастрофы.
   Автострада была довольно пустынна. С одной ее стороны Денис мог различить лишь две машины вдалеке, причем одна из них находилась на столь большом расстоянии, что он даже не смог мгновенно определить, в какую сторону она едет. С другой же стороны дорога на расстоянии в какую-то сотню метров довольно резко поворачивала. Туда-то, движимый отчаянием, и побежал Денис. Его путь проходил прямо по центру дороги. При таком раскладе его, конечно, легко могла сбить машина, хотя и могла успеть остановиться. А вот если его догонят, то точно выколют глаза, а учитывая то, что он только что выкинул, еще и руки-ноги поотрывают.
   И тут появился мотоцикл. Почти что ниоткуда. Вылетел из-за поворота со скоростью, явно превосходящей безопасную и дозволенную при таком изгибе дороги. Денис отчаянно замахал руками, потому что на крик уже едва ли оставалось дыхание. И мотоцикл остановился. Настолько резко, что тормоза противно завизжали, а шины оставили черный след на асфальте. Остановка была такой резкой, что Денис испугался за мотоциклиста, да и заодно за самого себя, находящегося в опасной близости, ожидая, что вот-вот байк кувырком покатится по земле. Точнее, за мотоциклистку, потому что за рулем была девушка. Без шлема, что было весьма неразумно при ее стиле вождения, с длинными черными волосами, развивающимися за спиной. Глаза мотоциклистки скрывали темные очки, но Денис был уверен, что никогда не видел ее раньше, иначе точно бы запомнил.
   Он хотел в двух словах объяснить ей ситуацию, попросить о помощи, но не мог выдавить из себя ни слова, судорожно глотая ртом воздух. Отважная наездница предвосхитила его намерение.
   - Садись! - крикнула она, разворачивая мотоцикл.
   Повторять ей не пришлось.
   - Держись за талию, - скомандовала девушка, - на десять сантиметров выше или ниже... пожалеешь.
   Последнее было сказано с такой железной твердостью и непоколебимой уверенностью, что Денис ни на минуту не усомнился в том, что если ослушается, пожалеет, что не остался один на один с преследователями.
   Не медля ни секунды, девушка надавила на газ. Преследователи были близко, даже очень. В самый отчаянный момент их разделяла буквально пара метров, и Денис боялся даже, что они все-таки настигнут и отомстят и ему, и его спасительнице. Но уже минуту спустя мотоцикл преодолел крутой поворот на скорости явно выше допустимой, и бандиты скрылись из виду.
   Только теперь Денис смог отдышаться настолько, чтобы от всей души поблагодарить девушку. В ответ она лишь сказала:
   - Я еду в Воронеж. Тебе это подойдет?
   - Нам по пути! - с радостью согласился Денис.
   Теперь, когда страх сменился всепоглощающим облегчением и адреналин постепенно перестал курсировать по кровотоку, на Дениса нахлынула волна слабости. Перед глазами заплясали черные мошки, и шоссейная дорога вдруг перестала быть абсолютно ровной. Изо всех сил пытаясь удержаться в седле, Денис вдруг услышал доносящийся как будто издалека голос незнакомки и ощутил прикосновение ее ладони к его собственной. Когда волна головокружения схлынула, он осознал, что своей железной хваткой, вероятно, причиняет боль девушке и поспешно ослабил ее. Незнакомка отказалась от дальнейших комментариев, а Денис смущенно пробормотал извинения.
   Километры проносились за километрами, и осенние пейзажи сменяли один другой. Они проехали несколько мелких деревень и один город покрупнее. Денис понятия не имел, какова протяженность дороги, еще ожидающей их впереди, но почему-то не хотел спрашивать. Хотя одежда Дениса давно уже высохла на ветру, он не мог унять дрожь во всем теле. От тела девушки, несмотря даже на кожаную куртку, исходило приятное тепло, и он все теснее и теснее прижимался к незнакомке, очень надеясь, что его поведение не будет превратно истолковано. Мягкие черные волосы девушки, источавшие слабый аромат, приятно щекотали лицо Дениса. И на душе у него, несмотря на все произошедшее, было очень спокойно.
   К тому времени, как они въехали в город, Денис задремал, положив голову на плечо незнакомки и зарывшись лицом в копну ее волос. Девушка разбудила его, толкнув локтем. К счастью, она была достаточно благоразумна, чтобы сделать это, когда они стояли на светофоре, и достаточно милосердна, чтобы простить ему невольное нарушение основного правила.
   Мотоциклистка сказала Денису, в какой район города она направляется, и спросила, по пути ли им. Он жил совсем в другом месте, но, побуждаемый неожиданно пришедшей в голову идеей, сказал "да".
   Девушка высадила его у остановки, которую он назвал, затормозив, по своему обыкновению, пугающе резко.
   - Ты спасла мне жизнь, - признался ей Денис. - Ты просто мой ангел-хранитель.
   Девушка усмехнулась:
   - Поверь мне, это не так.
   - Даже не знаю, чем мне тебя отблагодарить.
   - У меня есть одна идея, - сказала незнакомка, снимая темные очки.
   Она была очень красива, и Денис по достоинству оценил ее яркую наружность. И оценил бы ее еще больше, если бы не дрожал от холода и не падал бы с ног от изнеможения.
   "Идея" незнакомки очень поразила Дениса.
   - Но я не... - начал он, но девушка прервала его, коснувшись тонким пальцем губ.
   - Я не прошу ничего невозможного. Точнее вообще ничего не прошу.
   - Но я даже не знаю, кто...
   - И если не представится возможности узнать, всем будет только лучше. Но пообещай мне.
   - Обещаю. Все будет так, как ты сказала. Но скажи мне хотя бы свое имя.
   - Зачем? Добавишь в друзья "Вконтакте"? - усмехнулась незнакомка.
   Денис лишь с улыбкой покачал головой:
   - Огромное тебе спасибо!
   - Береги себя! - крикнула ему на прощанье отважная мотоциклистка, нажав на газ.
  

Глава 20

Нежданный гость

   Открыв дверь в общий коридор с соседями, которую те имели поганое обыкновение оставлять незапертой, Вероника и Максим вздрогнули от неожиданности. Прямо на полу, опершись спиной о входную дверь в квартиру, сидел мужчина, обхватив руками колени и положив на них голову. При их появлении он поднял голову, и Вероника узнала Дениса. Впрочем, не сразу. Выглядел он ужасно. На бледном осунувшемся лице лихорадочным огнем горели глаза. Слипшиеся пряди давно нечесаных светлых волос в беспорядке падали на лоб. Рубашка, по всей вероятности, бывшая некогда белой, теперь приобрела странный сероватый оттенок и была сплошь покрыта пятнами грязи и... это кровь? - и недосчитывалась нескольких пуговиц. Он дрожал всем телом то ли от холода - учитывая то, что на дворе давно уже стояла осень, в этом не было ничего необычного - то ли от переполнявших его эмоций. В первом взгляде, брошенном им на Веронику, было столько ненависти, что она готова была поставить на второе.
   - Что с тобой приключилось? - вместо приветствия спросила она.
   - А ты как думаешь? - голос его звучал так хрипло, что если бы они говорили по телефону, Вероника ни за что бы его не узнала.
   - Ну, - протянула Вероника, - судя по виду, тебя сбил грузовик, а судя по запаху, это был мусоровоз.
   - Так, ладно, - вмешался Максим, становясь между Вероникой и Денисом, словно уже готовясь разнимать их, если начнется драка. - Кто он такой и что здесь делает? - обратился он к сестре.
   - А я откуда знаю, что он здесь делает? - огрызнулась Вероника, успешно избегая первого вопроса. - Спроси у него сам, Максим!
   Не дожидаясь ответа брата, девушка продолжала, обращаясь к Денису:
   - На самом деле мне без разницы, что у тебя стряслось - это не мое дело. Просто уходи! - сказала она, наклоняясь к Денису и выразительно указывая ему на дверь.
   - Это как раз твое дело! - вскричал Денис, неожиданно хватая Веронику за руку. Та невольно вскрикнула: не от боли - его хватка была не настолько сильной - а от неожиданности: его руки были холодны как лед. - Меня чуть было не убили из-за тебя! - продолжал он. - Они хотели выколоть мне глаза! Понимаешь? Они приковали меня к трубе в подвале, и я думал, что умру там!
   - Прекрати! - вмешался Максим, хватая Дениса за запястье.
   Тот с криком боли сразу же отпустил девушку. Максим тоже отдернул руку. Несмотря на богатырское телосложение, драки были определенно не для него: он всегда боялся причинить боль другому.
   А на этот раз он ее определенно причинил: его пальцы были испачканы в крови, и даже тусклый свет единственной в коридоре лампы позволял разглядеть, что запястья Дениса сплошь покрыты кровоточащими ссадинами и порезами. Впрочем, ущерб не был слишком серьезным. Максима, как врача, больше обеспокоило то, какой холодной на ощупь была кожа.
   - Главное - успокойся, - обратился Максим к Денису, подняв руки в примирительном жесте. - Все нормально.
   Он приблизился к Денису, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Но тот не принял помощи и сам встал на ноги, опираясь на ручку двери. Отстраняясь от Максима, он пятился назад, пока не уперся в угол.
   - Все нормально, - повторил Максим. - Я не хотел сделать тебе больно. Тебе нужно успокоиться: ты впадаешь в шок.
   Веронике этот тон показался знакомым: так ее брат всегда говорил со своими пациентами, пострадавшими в результате несчастных случаев. Сама она слышала его только один раз, когда на их глазах женщине на голову упала сосулька и Максим оказывал ей первую помощь, но не сомневалась, что для ее брата это привычный тон.
   - Открой дверь! - обратился Максим к сестре.
   Это прозвучало как приказ, а Вероника больше всего на свете не любила, когда ей указывают, что делать:
   - Ты всерьез предлагаешь пустить его внутрь?
   - Но он же твой знакомый, и ты сама ему дала свой адрес, очевидно, ожидая в гости, - за сарказмом в голосе Максима скрывалось раздражение: его сестра проявляла свое упрямство в самый неподходящий момент.
   - Я не давала ему своего адреса! Наверное, на работе дали, и я им это еще припомню! Мы работали вместе над одним проектом, и это уже в прошлом.
   - Но познакомились-то мы раньше! - произнес Денис, борясь с пробиравшей его дрожью. - И с тобой, я думаю, - добавил он, обращаясь к Максиму, - мы тоже уже виделись прежде.
   - Господи... - прошептал Максим, когда до него дошло, о чем говорит незнакомец, который, впрочем, не то, чтобы ему не знаком.
   Однако он не позволил личным чувствам помешать выполнению долга и повторил, обращаясь к Веронике:
   - Открой дверь.
   На этот раз девушка подчинилась, впрочем, всем своим видом давая понять, насколько это плохая идея.
   Открыв дверь, Вероника пропустила вперед брата и непрошеного гостя. Весь пыл борьбы покинул Дениса, и он, словно в трансе, ни говоря не слова, подчинялся тому, что ему говорил Максим. Он позволил врачу себя осмотреть, молча терпя все манипуляции. Денис беспрекословно выполнял все указания, уставившись в пол, и поднял глаза лишь один раз, когда Максим осматривал его зрачки, ища признаки сотрясения мозга. Лаконично и бесстрастно он отвечал на обращенные к нему вопросы, и лишь изредка с его губ срывался слабый стон, когда Максим невольно делал ему больно.
   Убедившись, что жизни Дениса ничего не угрожает, Максим сказал ему принять душ, чтобы согреться. Тот опять же беспрекословно подчинился, позволив молодому хирургу самому отрегулировать температуру воды так, чтобы не было резкого перепада, вредного для сердца.
   - Ну, как он? - спросила Вероника, когда Максим вернулся в гостиную.
   - Я думал, тебя это не интересует, - съязвил ее брат.
   - Тебе может показаться это странным, но я не совсем уж бездушное создание и никому не желаю смерти. Даже ему. И все-таки?..
   - На самом деле все не так плохо, как я боялся. Синяки с ног до головы, но ничего внушающего серьезные опасения. Переохлаждение, очевидно, но я уверен, что теплый душ поможет с этим справиться...
   - А я-то думала, что ты загнал его в ванную из-за моего замечания про мусоровоз, - перебила его сестра.
   - Да, и совсем забыл отметить исключительную своевременность проявления твоего утонченного чувства юмора, - вставил Максим и затем продолжал:
   - Я бы предпочел рентген и полное обследование, но все же могу сказать с достаточной степенью уверенности, что ни переломов, ни внутреннего кровотечения нет. Возможно, правда, легкое сотрясение мозга, но, учитывая то, что вел он себя адекватно, все не так страшно.
   - Ты называешь это "адекватно"? - изумилась Вероника.
   - Ну, не совсем адекватно, - поморщился Максим. - Я имел в виду, что он держался на ногах и мог поддержать диалог, - терпеливо пояснил он. - Не знаю, что с ним произошло, но это явно не из серии "поскользнулся на лестнице, упал, ударился головой". Ты видела его запястья? Та его фраза насчет подвала... мне кажется, он не погрешил против истины.
   - А теперь, - продолжал Максим, - по поводу той аварии...
   - Он не подавал заявления в полицию, - произнесла Вероника.
   - Вообще-то я намеривался спросить, серьезно ли он пострадал, - вздохнул Максим.
   - Ах да, конечно, - протянула Вероника, - мой брат - само благородство. И как я могла забыть? И то, и другое - отрицательный ответ.
   - Значит, ваша встреча - чистая случайность? - продолжал расспросы Максим.
   - Да, его фирма заказала у моей дизайн фотообоев. И он каким-то непостижимым образом сразу меня узнал.
   - И как тебе удалось уговорить его не подавать заявление?
   - Если я захочу, я могу быть очень убедительна.
   Максим нахмурил брови.
   - Я убедила его в совершенной непреднамеренности содеянного и в нашем искреннем раскаянии по этому поводу.
   - Да ну? Ты сегодня была не очень-то мила по отношению к...
   - Денису. Ну, с его стороны тоже было не очень-то мило вот так заявляться ко мне на порог и обвинять неизвестно в чем.
   - В том, к чему, я надеюсь, ты не имеешь никакого отношения?
   - Ты еще спрашиваешь! - вспылила Вероника. - Ну да, верно, пытать в подвале пленников - мое новое хобби, вроде вышивания крестиком. Разве я забыла упомянуть об этом? Может быть, ты хочешь еще что-нибудь узнать?
   - Да, например, то, почему о твоем знакомстве с Денисом я узнаю только сейчас? Улаживать с ним дела - мое дело, не твое.
   - Не стоит благодарности! - съязвила девушка. - Иди лучше проверь, как поживает твой пациент. А то не ровен час, нам придется решать еще одну связанную с Денисом проблему: как избавиться от его трупа.
   Бросив сестре уничтожающий взгляд, Максим все же последовал ее указанию - вода в душе уже давно перестала течь. Ванная была пуста. А Денис крепким сном спал на диване в соседней комнате. Он выглядел совершенно нелепо в любезно предоставленных Максимом гигантской футболке с логотипом какой-то медицинской конференции и разношенном трико, держащемся у него на талии исключительно благодаря шнурку.
   Присев на краешек дивана, Максим прислушался к дыханию спящего, измерил его пульс и убедился, что температура его тела больше не внушает опасений. А потом вернулся к сестре, чтобы узнать, как она относится к гостям, остающимся на ночь.

Глава 21

Заговор

   Старший лейтенант полиции Евгений Смольянинов сразу же почувствовал неладное, когда в их более чем скромный кабинет вошел представительного вида мужчина за пятьдесят в сопровождении двух спутников помоложе, державшихся несколько позади и очень напоминавших телохранителей, если, конечно, высокий рост, ширина плеч и весьма мрачное выражение лица - заслуживающие доверия показатели. Лицо посетителя показалось Евгению знакомым, но где именно он его видел, молодой человек определить не смог.
   Возможности рассмотреть загадочную фигуру получше он, однако, не получил. Представительный незнакомец направился прямиком к столу Мельникова, и после нескольких негромко сказанных ему фраз, Дмитрий попросил Евгения и еще одного их сослуживца, также младшего по званию, выйти из кабинета. Попросил, впрочем, слишком мягко сказано. Он приказал им это. В последний раз Евгений слышал от своего друга обращение по званию и фамилии несколько месяцев назад, когда к ним пожаловала ревизия из Москвы.
   И если третий их товарищ по кабинету спокойно, хотя и с выражением легкого недоумения на лице, покинул помещение и направился, вероятно, обедать - час для этого был самый подходящий - Смольянинов не собирался так этого оставлять. То есть он, конечно, подчинился, но в голове его тем временем уже зрел план дальнейших действий.
   Выйдя в коридор, Евгений неожиданно вспомнил, где именно он видел вошедшего мужчину. Он не так давно читал о нем статью в газете, и натренированная на лица память услужливо пришла ему на выручку. Это был директор крупного машиностроительного завода, уже много лет успешно развивающий свое предприятие, а недавно еще и получивший крупную правительственную субсидию, как предприниматель, внедряющей на своем производстве инновационные и экологические безопасные технологии. Фамилии его Евгений, правда, не помнил, зато знал наверняка, что бизнес его располагался не в Воронежской области, хотя и не так далеко от нее.
   Только вот каким ветром его занесло в эти края?
   Хотя Евгений и вышел из кабинета, далеко уходить он не собирался. Пройдя несколько метров по коридору, он распахнул соседнюю дверь и зашел внутрь. Это была маленькая, заваленная разного рода хламом лаборатория. В углу издавал слабый шум какой-то работающий прибор, а за столом с аппетитом уплетал бутерброд с колбасой собственно эксперт - толстый пожилой мужичок с редкой бородкой, также известный как Пинцет (но только за глаза). Логики, конечно, никакой, зато смешно!
   - Мне казалось, есть в лаборатории запрещено, - заметил Евгений, заходя.
   - Так-то оно так, - протянул Пинцет, - вот только когда я в последний раз вышел, оставив работающий прибор, получил выговор. А этой штуке, - он весьма бесцеремонно пнул ногой вышеупомянутую единицу оборудования, - еще полчаса тарахтеть. А там уж и обеденный перерыв закончится.
   - Давай я посижу здесь, а ты пойдешь и спокойно поешь, - предложил Евгений.
   Эксперт криминалистики не заставил себя упрашивать.
   - Главное - прибор не трогай, - проинструктировал он, заворачивая недоеденный бутерброд в салфетку и суя его в карман. - Если придет полковник, скажи, что я на две минуты и по очень срочному делу.
   - Спасибо, Женек! - крикнул он с порога, захлопывая за собой дверь.
   Евгений тоже не терял времени даром. Едва за Пинцетом закрылась дверь, он схватил валявшуюся в груде прочего инвентаря эмалированную миску и, приставив ее краями к стене в нужном месте, приник ухом к днищу. Поначалу шум прибора и звуки, доносившиеся с улицы, мешали Смольянинову, но вскоре ему стало удаваться разобрать отдельные слова разговора.
   Дмитрий говорил громче, так что его реплики было разобрать легче. Постепенно беседа становилась все оживленнее, и голоса слышались все отчетливее.
   - ... оказать содействие? - донесся голос Мельникова.
   Из ответа его собеседника Евгению удалось разобрать лишь последнее слово:
   - ... не понадобится.
   - Вы понимаете, что я не могу предоставить вам такую свободу действий?! - почти вскричал Дмитрий.
   Ответ посетителя был куда более сдержанным:
   - Не забывайте о том, что если вы не... - Евгений еще плотнее прижался ухом к импровизированному устройству для прослушивания, - ... пострадают... - в этот момент шум от "прибора" усилился, и Смольянинов не уловил окончания фразы.
   - Но вам-то он чем помешал? - вновь раздался голос капитана полиции.
   Услышать ответ Евгению не удалось, поскольку в этот момент в кабинет вошел Пинцет. Уронив от неожиданности миску в кучу разномастного хлама, Смольянинов поспешно метнулся в другую часть кабинета. Вошедший подозрительно покосился на коллегу, очевидно, услышав грохот, но поднимать вопрос не стал.
   Перебросившись с экспертом парой фраз, чтобы не возбуждать еще больших подозрений, Евгений покинул лабораторию, надеясь найти другое подходящее места для своего не самого красивого дела. Но поздно: собеседник Дмитрия вместе с двумя своими телохранителями уже уходил.
   - И что же это было за такое конфиденциальное дело? - спросил Смольянинов друга, занимая свое рабочее место.
   Он попытался придать своим словам легкий тон, словно спрашивал так, от скуки. Мельников отплатил ему той же монетой:
   - Да так, ерунда, пустая формальность. Просто этот тип, знаешь ли, большая шишка - из тех, кто любит делать из мухи слона.
   Дмитрий, однако, был еще менее убедителен, чем его товарищ. Он явно нервничал и явно лгал. Первое Евгений видел крайне редко, а втрое, по отношению к самому себе, насколько он мог судить, еще никогда. И этот первый раз ранил его куда сильнее, чем он сам ожидал. Поэтому он решил блефовать.
   Заговорщически понизив голос, он произнес:
   - Довольно. Я все слышал. Речь шла о девушке из твоих снов и ее потенциальном убийце.
   На самом деле у Евгения была лишь одна, и то весьма и весьма косвенная причина так полагать: то, что он обсуждал со своим посетителем, Дмитрия очень и очень волновало; а в последнее время единственным, что настолько тревожило его, была судьба прекрасной Вероники.
   Реакция Мельникова подтвердила его предположения.
   - Я думал, что ты считаешь подслушивание ниже своего достоинства!
   - А я думал, что мой лучший друг меня никогда не обманет! - парировал Евгений. - Расскажи мне, о чем шла речь, и во всех подробностях - звукоизоляция здесь недостаточно плоха - чтобы мне не пришлось беспокоить, - он напряг память, - господина Сафронова по таким пустякам.
   Дмитрий вздрогнул, услышав фамилию: отступать было некуда.
   - Он предложил мне помочь решить одну проблему... - туманно начал Мельников.
   - Очевидно, это проблема - потенциальный убийца Вероники.
   - Его зовут Денис Илецкий. Он руководит маленькой фирмой по организации праздников.
   - Проясни ситуацию для меня, - потребовал Евгений, склоняясь над столом друга. - Ты дал этому типу разрешение на убийство человека, который якобы когда-то в будущем лишит жизни Веронику.
   - Я не давал ему разрешения на убийство. Об этом и речи не может быть! Это раз. Тут нет никаких "якобы" - так все и будет, и ты это прекрасно знаешь. Это два. И это самое будущее наступит уже через две недели, если не будут предприняты меры. Это три.
   - И как тогда поступит господин Сафронов? Расскажет этому самому Денису, что убивать нехорошо?!
   - Припугнет его.
   - И сколько это будет в пересчете на переломанные кости? - съязвил Евгений.
   - Он не выйдет за рамки.
   - Почему нет? Разве Сафронов не из тех, кто считает, что им все дозволено?
   - Раз он пришел ко мне, то, видимо, нет. К тому же, разве не ты говорил мне, что на нашей стороне закон и справедливость, а значит, в наших руках главная сила? - Дмитрий с умным видом процитировал своего друга.
   - Преследовать того, кто ничего еще не совершил, незаконно и несправедливо.
   С этими словами Евгений хотел уже покинуть комнату, явно не желая продолжать разговор со своим другом, но тот его остановил.
   - Ты даже не полюбопытствуешь, какой у самого Сафронова интерес в этом деле?
   - Очевидно, негасимая жажда справедливости, судя по контексту.
   - Именно. Пять лет назад по вине Илецкого погиб сын Сафронова.
   - Как это произошло?
   - Автокатастрофа. Илецкий не затормозил вовремя и сбил двенадцатилетнего мальчишку. Сафронов показал мне бумаги: его сын действительно погиб именно при таких обстоятельствах. Однако суд признал произошедшее виной самого мальчишки. И теперь, случайно увидев наши объявления с портретом Илецкого, узнал, кто именно занимается этим вопросом, и обратился ко мне.
   - А что мешало ему предпринять какие-то меры пять лет назад?
   - Сразу же после решения суда Илецкий уехал из города и поменял фамилию - раньше его звали иначе. Что теперь скажешь?
   - Даже не знаю, что и думать. Итак, Сафронов попросил тебя закрыть глаза на его кровавую вендетту. И замять дело, если потребуется, - это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
   Прежде чем Дмитрий успел возразить, его друг продолжал:
   - Может, он еще и заплатил тебе за это? - презрительно скривив губы, поинтересовался Евгений.
   - Нет, конечно! - это прозвучало, пожалуй, слишком поспешно.
   По правде говоря, Сафронов предлагал деньги. Получить приличное вознаграждение за то, что все равно сделал бы бесплатно, да и от человека, которому это все равно ничего не стоит, было весьма заманчиво. Но Сафронов представлялся ему слишком загадочной или даже подозрительной фигурой, и он не стал рисковать. К тому же, раньше он таких вещей никогда не делал. В первый раз всегда боязно.
   Хотя ответ друга явно удовлетворил Евгения, он взял с вешалки куртку и направился к двери.
   - Ты куда? До конца рабочего дня еще несколько часов.
   - Сделайте мне выговор, капитан Мельников!
   Углубившись в собственные мысли, Евгений вышел из здания и не заметил, что за ним следят.
   А через два дня Денис очнулся в холодном сыром подвале, скованный наручниками.
  

Глава 22

Ее кровь

  
   На следующее утро после своего чудесного спасения Денис вновь проснулся в незнакомом месте в полной дезориентации. В этот раз его постель, правда, была куда мягче и удобнее. Денис в конце концов вспомнил, что накануне, приняв по настоянию Максима душ, и наконец согревшись, решил на минутку прилечь, чтобы справиться с волной головокружения. И эта минутка, очевидно, растянулась до утра: в окно падали первые лучи солнца.
   Пока он спал, кто-то укрыл его одеялом и перевязал израненные запястья. Денис ничего из этого не помнил. В его голове роились какие-то неясные образы: то ли воспоминания, то ли сны. Нестерпимая жара, будто он сгорал в адском огне и кто-то - Вероника? - поил его водой.
   Осторожно поднявшись с кровати, он с радостью убедился, что голова больше не кружится. И хотя каждая мышца в его теле помнила о вчерашнем приключении, Денис чувствовал себя намного лучше и был в состоянии лицом к лицу встретиться с тем, что готовил для него новый день.
  

* * *

  
   - Я даже не знаю, что мне в этой истории нравится больше: то, как тебе удалось дважды уложить троих или четверых бандитов, или твое чудесное спасение с помощью отважной красавицы-мотоциклистки. Хотя нет, постойте: больше всего меня впечатлило то, как ты тонкой и, ясное дело, неострой цепочкой перепилил металлическую трубу. Ты мог бы записать все это и отправить в качестве сценария в Голливуд - вышел бы отличный боевик или отличная пародия на боевик на худой конец.
   Денис, конечно, знал, что накануне с ним произошло нечто совершенно невероятное, но лишь произнеся все это вслух, понял, насколько действительно неправдоподобно и нелепо это звучит. И вот теперь Вероника со свойственной ей одной деликатностью дала понять, что абсолютно разделяет его позицию. Все это происходило за завтраком. Точнее завтракал один Денис, совмещая это с рассказом - еще бы, он целые сутки ничего не ел - а Вероника и Максим так были увлечены историей, что совсем забыли о еде.
   Бросив сестре укоризненный взгляд, Максим осторожно начал:
   - То, как ты справился с нападавшими, и впрямь впечатляет. Ты, наверное, занимаешься борьбой?
   Денис покачал головой:
   - В последний раз дрался в студенческие годы. И то это скорее была дружеская потасовка, чем борьба не на жизнь, а на смерть.
   - Тогда как, объясни мне, как тебе удалось уложить троих? - почти вскричала Вероника, наклоняясь к Денису.
   - Я не знаю, как! Защищался, как мог. У меня не было выбора!
   - Хорошо, - продолжала Вероника, - подойдем к вопросу с другой позиции. Кто мог тебя настолько ненавидеть, чтобы устроить все это?
   - Кроме тебя? Даже ума не приложу! Я организую праздники - приношу людям только радость.
   - Ну, может, кому-то не хватило куска торта, и он воспринял это очень близко к сердцу. А как насчет твоего последнего клиента? Это же была его машина.
   - Маловероятно. Он остался всем доволен. К тому же, они напали и на его шофера. Даже не знаю, что с ним стало.
   - А то место, где они тебя держали? Что это за деревня? Ты смог бы ее найти?
   - Не уверен. До Воронежа мы ехали часа два, может, больше: я задремал.
   - А прекрасная мотоциклистка? Она не оставила случайно своего номера.
   - Она не назвала даже имени.
   - Ты хорошо помнишь ее лицо?
   - Нет, я же сидел позади нее. На прощание перекинулись парой слов, и все. Я плохо запомнил ее черты.
   - Зато мое лицо ты хорошо запомнил при нашей первой встрече, - со вздохом пробормотала Вероника.
   - А это как с песнями. Слова хорошей запомнить совершенно нереально, а вот какая-нибудь противная, которую крутят по радио в маршрутке, с тобой до конца дня.
   Вероника скорчила ему рожицу.
   - И по-твоему, мы должны верить в твою историю в стиле шпионского романа? - презрительно скривив губы, добавила она, несмотря даже на то, что брат толкнул ее ногой под столом.
   - Верь во что хочешь! Мне все равно.
   И впервые за всю историю их словесных дуэлей Вероника поняла, что обидела Дениса.
   - Благодарю за гостеприимство, - добавил он холодно, однако это прозвучало искренне. - Я сожалею о своем вчерашнем вторжении. Я был не в себе - плохо соображал, что делаю. Не буду более никому докучать.
   С этими словами он встал из-за стола.
   Максим встал вслед за ним, пытаясь его остановить. Вероника лишь вздохнула. Надо было отдать должное Денису: он почти заставил ее почувствовать себя виноватой.
  

* * *

  
   Максим все же убедил Дениса поехать с ним в больницу провериться. Хотя тот не видел никакого смысла в обследовании, перспектива объяснять причины своего исчезновения на целые сутки сестре и коллегам казалась ему не слишком заманчивой. Денис был готов пойти практически на что угодно, лишь бы отодвинуть неприятный момент. Он лишь попросил Максима довезти сначала его до дома, чтобы переодеться.
   Вероника тем временем стала собираться на работу. Она уже подъезжала к офису, когда ее сотовый зазвонил.
   - Подъезжай сейчас к больнице. Пожалуйста. Это очень срочно, - раздался в трубке очень серьезный и даже как будто взволнованный голос брата.
   Перед глазами девушки встал образ неподвижно распростертого на земле тела Дениса, неожиданно скончавшегося от внутреннего кровотечения.
   - Что-то с Денисом? - выдавила она из себя.
   Голоса, раздававшиеся до этого на заднем плане, стали громче, и Веронике из-за них не удалось услышать ответ. Потом в трубке повисло гробовое молчание, и все ее "алло" остались неуслышанными: пропала связь.
   Потом связь и вовсе оборвалась, и девушке так и не удалось дозвониться брату.
   Через двадцать минут Вероника уже неслась по коридору больницы. Резко повернув за угол, она чуть было не врезалась в Максима. У того был довольно озабоченный вид.
   - Что случилось? - выдавила из себя Вероника, задыхаясь от быстрого бега.
   - Ты знаешь, дело в том, что я хотел бы тебя попросить...
   - Ближе к делу! - прервала его сестра. - Что с Денисом?
   - С ним все в порядке - я же сказал тебе по телефону. А я-то думал, что тебе на него наплевать. Но речь о другом. Я хотел попросить тебя стать донором крови. В детском отделении лежит маленький мальчик. У него редкое заболевание крови и требуются постоянные переливания. Сегодня утром должна была подъехать машина со станции переливания, но она попала в аварию. Другой до завтрашнего дня не будет. А я не уверен, что без переливания мальчик доживет до вечера. У него группа крови как у тебя, очень редкая - сама знаешь. Я опросил уже полбольницы, других вариантов нет.
   - И ради этого я неслась сюда сломя голову?
   - Жизнь ребенка для тебя недостаточно серьезная мотивация?
   - Я не это имела в виду, - поморщилась Вероника, нервно теребя рукав блузки. - Не знаю, безопасно ли это...
   - Я же много раз тебе говорил: все абсолютно гигиенично: СПИДом ты не заразишься.
   Вероника нервно усмехнулась. Неправильно восприняв реакцию сестры, Максим продолжал:
   - Я возьму немного: ты и головокружения не почувствуешь.
   - А шоколадку мне дадут? - возвращаясь к своей привычной иронии, спросила Вероника.
   - Я сам куплю тебе шоколадку, только решайся быстрее: время не ждет.
   Четверть часа спустя Вероника вместе с братом шла по тому же коридору в обратном направлении, прижимая кусочек ваты к сгибу локтя.
  

* * *

  
   Сделав по настоянию Максима рентген, подтвердивший, что опасения молодого хирурга были совершенно напрасны, Денис собирался покинуть больницу, но прежде, конечно, поблагодарить брата Вероники.
   - Вы не подскажете, где я могу найти Максима Саровского? - поинтересовался он у престарелой дамы в белом халате, вероятно, врача или санитарки.
   - Кого-кого? - переспросила старушка.
   - Максима Саровского. Он хирург.
   - Я такого не знаю.
   - А вы не знаете, у кого бы я мог спросить?..
   - Вы не поняли, молодой человек, - прервала его женщина, жестом, полным чувства собственного достоинства, сдвинув к переносице сползшие очки. - Я проработала здесь тридцать два года, из них последние девятнадцать в отделе кадров. И я знаю, о чем говорю: здесь нет никого с такой фамилией.
   Не в силах скрыть своего изумления, Денис поблагодарил старушку и пошел вдоль по коридору. Встретившаяся ему по дороге медсестра также не смогла прояснить ситуацию.
   Денису стало казаться, что он попал в страшный сон. Сначала его кошмарное приключение, в реальность которого не поверила ни Вероника, ни, вероятно, ее более тактичный брат. А теперь еще и Максим, исчезнувший, будто его и вовсе никогда не существовало. Денису начало казаться, что он сходит с ума.
   К счастью, в этот момент из-за поворота вышли Максим с Вероникой. Денис вздохнул с облегчением:
   - Слава богу! Я тебя искал, - обратился он к Максиму. - Никто не мог мне сказать, где тебя найти.
   - Ты, наверное, спрашивал Максима Саровского, - со знающим выражением заметил тот. - Я Ермолаев. У нас с сестрой разные фамилии.
   - Почему? - удивился Денис, переводя взгляд на Веронику.
   - Я замужем, - объяснила девушка так, как будто это было незначительной деталью.
   Максим хотел сказать что-то, но Денис перебил:
   - Правда?
   - Какое тебе дело? - отрезала Вероника.
   - Что ты тут делаешь? - продолжал Денис, приходя в себя от изумления.
   - Она сдавала кровь для переливания больному ребенку, - ответил за нее брат.
   Максим произнес это с такой гордостью! Какая прелесть! Это было бы очень мило, если бы не было так катастрофично.
   Денис в два прыжка подскочил к брату и сестре.
   - Кровь уже перелили?
   - Нет еще. Переливают не саму кровь, а ее компоненты. Сейчас проводят разделение. Это не должно занять...
   - Скажи, чтобы остановили, немедленно! - вскричал Денис. - Вероника не может стать донором!
   - Почему нет? - удивился Максим. - У нее та же группа крови.
   Денис промолчал, переведя взгляд на Веронику. Она поняла его намерение - он хранил молчание, давая ей шанс самой все объяснить. И так же, как и в тот раз, когда она открыла браузер в его кабинете, ей стало нестерпимо стыдно. Впрочем, так же, как и в предыдущий раз, она умудрилась сделать все только хуже.
   - Не беспокойся, все нормально, - сказала она Денису, положив руку ему на плечо и смотря прямо в глаза.
   - Да что тут нормального! - в изумлении и ярости вскричал Денис. - Максиму, небось, и в голову не придет проверять кровь на зараженность. Ты хочешь смерти ребенка?
   - Да о чем вообще речь? - вмешался Максим.
   - У твоей сестры СПИД! - не в силах больше сдерживаться, вскричал Денис.
   Вероника хотела уже подтвердить роковые слова, но, взглянув на побледневшего как смерть, брата, поняла, что больше не может продолжать игру.
   - Это неправда, Максим. Успокойся, я здорова.
   - Я соврала тебе, Денис, - добавила она, вздохнув. Не было никакого смысла пытаться смягчить слова, как и не было смысла оправдываться. Искать прощения бессмысленно: одна короткая фраза уже сожгла все мосты.
   - Я неплохо разбираюсь в людях и сразу поняла, что ты человек мягкосердечный и способный к состраданию. Моей целью было убедить тебя не подавать заявления в полицию. Сыграть на твоих чувствах показалось мне беспроигрышным вариантом. Я быстренько состряпала правдоподобную историю про юную жизнь, загубленную одним неосмотрительным поступком. Что касается справки... - она повернулась к Максиму. - Помнишь, я попросила тебя подписать и поставить штамп на справке о том, что я нуждаюсь в санаторно-курортном лечении, чтобы получить бесплатную путевку на работе? Так вот, в следующий раз читай бумаги, которые подписываешь.
   Первым из мужчин обрел способность говорить Максим:
   - Как ты могла? Да и зачем? Это не твоя проблема. Я же был за рулем!
   - Ты? - изумился Денис.
   - Да, он, - подтвердила Вероника. - Но поскольку мой старший брат не в силах разрешить даже элементарные проблемы, мне пришлось самой взяться за дело.
   - И все мы видим, как ты блестяще справилась, - процедил сквозь зубы Денис.
   - Послушай... - начала Вероника, вновь взяв его за руку.
   Очередную подлость с ее стороны Денис воспринял даже слишком спокойно. В первый момент на его лице на краткий миг отразилась неподдельная радость, потом шок, за которым последовал взрыв эмоций:
   - Катись к черту! - вскричал он, с силой стряхивая с себя ее руку.
   Денис был в ярости, и это еще мягко сказано. В какой-то момент Веронике показалось даже, что он готов ее ударить, но Денис, конечно, не сделал этого. Швырнув на пол рентгеновский снимок, просто потому что это был единственный предмет у него в руках, он пошел прочь.
  

Глава 23

Новая ложь

   Максим и сам удивлялся, как он сумел доработать до конца смены, не убив по неосторожности никого из своих пациентов. Лишь невероятным усилием воли ему удалось сосредоточиться на двух намеченных на этот день операциях и успешно провести их. Все мысли его были заняты событиями предыдущего вечера и нынешнего утра. Тяжело больной мальчик, благодаря крови Вероники, был все еще жив, и его теперь готовили к перелету в Москву на сверхсложную операцию по инновационной технологии. Но Максим беспокоился не о нем. Более всего его будоражило откровение сестры.
   Конечно, более чем двадцатилетний опыт подсказывал ему, что Вероника - не самый открытый и бесхитростный человек. Не в первый раз сестра пыталась от него что-то скрыть, хотя обычно ее глаза или смущенная (совсем чуть-чуть) улыбка выдавали ему то, что не решались произнести уста:
   "Да, я отшила того твоего приятеля, с которым ты меня познакомил с вполне однозначной целью. И сделала это в о-ооочень грубой форме".
   "Твой хомячок, за которым я обещала присмотреть во время твоего отпуска, сдох не от тоски по тебе, а потому что я забыла его напоить".
   "Та рубашка, которую тебе подарила мама на День Рожденья, такого омерзительного цвета, что если ты в ней пойдешь на свидание, девушку наверняка стошнит".
   Однако в глубине души Максим понимал, что во всех этих случаях он узнал правду лишь потому, что Вероника позволила ему это сделать.
   Того, что она натворила в этот раз, он от нее не ожидал. Мало того, что Вероника скрыла от брата всю ту авантюру, которую она разработала, чтобы обмануть Дениса, но и сделала его невольным соучастником преступления, дав подписать справку. Максиму и в голову никогда не могло прийти, что его сестра разрушит доверие, соврав ему в глаза.
   Но. В этой истории было одно большое "но". Обратная сторона медали, если хотите. Все это Вероника проделала ради брата, чтобы уберечь его от грозившей ему тюрьмы; все еще грозящей, если Денис окажется на редкость упорным и мстительным, в чем Максим сильно сомневался. Помощь с ее стороны была, конечно, совершенно непрошенной, но это не умаляло ее бескорыстности.
   Переполненный противоречивыми чувствами, Максим так ничего и не сказал сестре после ухода Дениса. Вероника, тоже, вероятно, прибывавшая в душевном смятении, но как всегда способная это скрыть, тоже не горела желанием обсудить произошедшее и ушла почти сразу же, не попрощавшись.
   После окончания смены Максиму пришлось задержаться еще на полтора часа, чтобы сделать экстренную операцию. День выдался насыщенный событиями. И как оказалось, с уходом с работы он не закончился.
   Когда он возвратился домой, там его ждала Алена. Она почти всегда была дома, когда он приходил, за исключением тех случаев, когда вела занятия. Некрасивые намеки Вероники были неуместны: между ними ничего не было. Алена не целовала Максима, когда тот уходил на работу, не завязывала ему галстук - он и за руку-то ее никогда не держал. Но сознание того, что дома его кто-то ждет, наполняло сердце молодого врача радостью, которую он давно уже не испытывал.
   Для Максима Алена оставалась девушкой-загадкой, совокупностью самых ярких контрастов. Она гоняла на своем байке с ужасающей скоростью и всегда без шлема, была упорной и решительной и почти всегда носила черное. Вместе с тем было в ней что-то удивительно положительное, у нее не было вредных привычек, и она молилась каждый божий день.
   Но даже не это больше всего поражало Максима. Алена сказала, что ей двадцать пять, и ничто во внешности девушки не давало повода для особых сомнений по этому поводу. Другое дело - ее поведение. Тут Максим никоим образом не готов был дать ей больше семнадцати. Алена не была глупой или наивной - вовсе нет. Она смотрела на мир с таким любопытством, с которым на него взирают лишь дети. Для Алены все было ново и необычно. Она всегда видела то, чего не замечали другие. Плавающий график работы оставлял ей довольно много свободного времени, и ни секунда его не проходила впустую. Кино, театры, концерты, выставки - куда она только ни ходила. В городе не было ни одного парка, где она не побывала, ни одного памятника, который бы не увидела. Если не было никакого более удачного варианта, то Алена просто гуляла по центральному проспекту, слушая уличных музыкантов. Часто ей даже удавалось уговорить Максима, отъявленного домоседа, присоединиться к ней в ее времяпрепровождении. Он, разумеется, не всегда составлял ей компанию. Максим, конечно, не пошел с Аленой, когда она решила погулять по недавно открывшемуся торговому центру. Она вернулась четыре часа спустя без покупок, но очень довольная тем, как провела время. Максим почти что пожалел, что не присоединился к ней. Молодой человек не переставал поражаться, как Алена, проведя несколько занятий по каратэ почти без перерыва, может пойти на мастер-класс по восточным танцам, йоге или отправиться кататься на коньках. Всю эту культурно-развлекательную программу она обычно завершала походом на дискотеку, откуда нередко возвращалась поздно ночью, всегда абсолютно трезвая и очень счастливая. Она пробиралась в квартиру крадучись, всеми силами стараясь не разбудить хозяина, но обычно ей это не удавалось: Максим очень чутко спал. Но когда шаги Алены в соседней комнате замирали, он сразу же засыпал с улыбкой на устах.
   Вот и сегодня девушка была дома, когда вернулся Максим. Из колонок музыкального центра доносилась приятная мелодия, а из кухни по всей квартире разносились вкусные запахи (она и вправду отлично готовила). Пока Максим ужинал, Алена с увлечением рассказывала ему новости. Кто бы мог подумать, что их могло столько накопиться за один только день? И все исключительно хорошие! Наконец-то дали отопление; и ей удалось найти в интернете инструкцию по настройке маршрутизатора, с которым накануне полдня мучился Максим; и по телевизору передали, что где-то в горах Кавказа сошла большая лавина. То есть эта последняя, конечно, плохая новость, потому что погибли люди, зато спасателям удалось вызволить из снежного плена двоих выживших, когда, казалось бы, не было уже никакой надежды.
   В то время как Максим уже угощался десертом, девушка рассказывала ему о том, что в увиденном ей сегодня историческом фильме юная героиня предпочла выйти замуж за престарелого графа, нежели за милого ее сердцу друга детства, чем вызвала огромное недоумение Алены.
   - Она предпочла богатство и положение в обществе чувствам, - заметил молодой человек, пожав плечами.
   - Глупые-глупые люди! - вздохнула Алена. - Кому нужны деньги, если есть любовь!
   - Подожди меня две минуты, - добавила девушка, как всегда стремительно меняя тему диалога. - У меня есть для тебя сюрприз.
   Когда Максим несколько минут спустя вошел в гостиную, идя на звуки музыки, под которую, как он отдаленно помнил, танцуют танго, увидел стоящую посреди комнаты Алену, которая задорно улыбалась ему. Девушка сменила свой стиль с привычного черного на ярко-красное платье в пол с вырезом до верхней части бедра, предназначенным не только для удобства движения. Ее волосы, обычно забранные в конский хвост или косу, на этот раз были распущены и шелковистым водопадом спускались по плечам девушки.
   Элегантным жестом Алена протянула Максиму руку, приглашая на белый танец. Но он стоял как вкопанный, не слыша музыки. Внимание его было приковано к красотке в красном. Он утопал в ее глазах, ее улыбка была самым чудесным зрелищем, которое ему только приходилось созерцать. Максим сделал шаг вперед. Еще немного. Один шаг, и Максим уже предвкушал ощущение тепла ее нежной ладони в своей...
   И тут все исчезло. В одно мгновение разбилось на тысячу осколков. Все разрушил один взгляд. Взгляд Максима на руку Алены. На сгибе ее локтя виднелось несколько поблекших синяков и слишком характерных точек.
   Максим отстранился и сделал несколько шагов назад с такой поспешностью, как будто она была носителем какой-то очень опасной инфекции. Даже хуже: он был врачом, в конце концов, и готов был принять риск заразиться. Все было иначе: намного-намного хуже.
   - Что это такое? - спросил Максим так тихо, что это прозвучало почти шепотом, но при этом выделяя каждое слово.
   Алена медленно перевела взгляд с него на сгиб своего локтя. Вновь найдя зрительный контакт с Максимом, она без свойственной ей живости, совершенно спокойно ответила:
   - Следы от иглы.
   - Скажи мне, - продолжал молодой хирург нарочито мягко и вкрадчиво, - ты чем-то больна? Тебе назначили курс внутривенных инъекций?
   Может быть, она не всегда понимала, почему окружающие ее люди поступают так или иначе, но в недостаточной проницательности обвинить ее было нельзя. Она видела, что Максим на взводе. Его ладони непроизвольно сжались в кулаки. Он затаил дыхание, ожидая ее ответа.
   Алена отрицательно покачала головой. Что бы ни чувствовал Максим, это не могло изменить правды.
   - Скажи мне: что это?
   Максим смотрел на Алену, не мигая, сверху вниз, впервые с начала их знакомства пользуясь преимуществом своего роста.
   - Прости, я не могу тебе сказать, - ответила девушка, делая два шага навстречу собеседнику.
   Максим же, наоборот, отступил назад и отдернул руку, когда Алена попыталась прикоснуться. Но это был не страх - хуже: его губы скривила гримаса отвращения.
   - Хорошо, я упрощу вопрос, - продолжал Максим. - В качестве ответа достаточно сказать "да" или "нет". Ты наркоманка?
   - Нет, я не наркоманка, - последовал столь же недвусмысленный ответ.
   - Просто невероятно! - всплеснул руками Максим. - Я мягкий, я доверчивый - ладно! Мне уже об этом говорили. Почему ты считаешь, что в придачу к этому я еще и полный идиот? Почему я должен тебе верить?
   - Для веры нет никаких причин, - ответила Алена.
   Максим лишь покачал головой и стремительным шагом вышел из комнаты.
   - Ты куда? - крикнула вслед Алена.
   - Проверю, не пропало ли что-нибудь ценное, - бросил через плечо Максим.
   Он вернулся быстро: то ли заначек было немного, то ли он проверил не все. Судя по отсутствию комментариев, все оставалось на своих местах.
   - Уходи, просто уходи, - сказал он ей и не прибавил больше ни слова.
   - Спасибо, что позволил пожить у тебя. Я очень тебе благодарна, - произнесла она очень серьезно, глядя прямо в глаза Максиму.
   Больше Алена ничего не сказала. Она молча сложила свои вещи, на что ушло удивительно немного времени, и, накинув кожаную куртку прямо поверх платья, покинула квартиру. Выглянув в окно, Максим увидел, как она отъезжает на своем мотоцикле, который всегда оставляла на ночь у подъезда.
   Он так и остался стоять у окна, провожая взглядом свою недавнюю гостью, а по квартире продолжала разноситься мелодия аргентинского танго из плеера, в котором она забыла свой диск.

Глава 24

Бедная, бедная Лиза

   Этой ночью Максим долго лежал, не в силах уснуть. Он вновь и вновь прокручивал в голове события прошедшего вечера. И чем больше думал, тем больше запутывался. С одной стороны, она обманула его доверие, скрыв свою страшную тайну. С другой стороны, не то, чтобы он когда-то об этом спрашивал. Но и сейчас, когда правда всплыла наружу, Алена все отрицала. Точнее, отрицала, что она принимает наркотики. Может быть, когда-то принимала, а теперь завязала. Судя по виду синяков, вероятно, не предавалась своему пагубному увлечению с тех пор, как поселилась у него. Может быть, начала новую жизнь, порвала старые связи, бросила плохую компанию. А он, вместо того, чтобы помочь, оттолкнул. Максима захлестнуло чувство вины. Чем больше он рассматривал это предположение, тем более логичным его находил. Это объяснило бы энтузиазм Алены в поиске новых видов времяпрепровождения: все, что угодно, лишь бы отвлечься от самого страстного желания и прогнать призраки прошлого. У девушки не было друзей, она не поддерживала контакта с родственниками. Может быть, это они по вполне очевидной причине не хотели поддерживать с ней контакт? А теперь и Максим, единственный, кто пришел ей на помощь в трудный час, отвернулся от нее. Да что там отвернулся - выгнал в темную ночь! Ворочаясь с боку на бок в теплой постели, Максим не мог не думать о том, где сейчас Алена.
   Но. Одно большое "но", постоянно заставлявшее чувство вины Максима вновь трансформироваться в обиду и раздражение. Он не верил, в то, что существует такое понятие, как "бывшие наркоманы". Это как СПИД или проказа совершенно неизлечимо. Сколько бы времени ни прошло, всегда останется гнетущее сомнение, недоверие, все разрушающее. Весь опыт Максима говорил в пользу этого, так же, как и опыт его коллег, как и статистика, в конце концов. Алена вполне могла продолжать предаваться саморазрушению и живя с ним под одной крышей. Это объясняло бы ее зачастую приподнятое настроение, блеск глаз, когда она возвращалась поздно ночью совершенно трезвая. От одной мысли о том, что Алена могла делать ЭТО здесь же, в его квартире, Максима бросало в дрожь.
   Но то, как Алена ушла, заставляло задуматься. Без обид, выяснения отношений, не предпринимая отчаянных попыток обелить себя, но вместе с тем, не признав своей вины, с гордо поднятой головой и благодарностью за гостеприимство.
   Алена сказала, что для веры нет никаких причин. И если посмотреть на вещи шире, она права. Максим верил в высшие силы, хотя никогда еще ни в жизни, ни в профессиональной деятельности не происходили с ним чудеса. Он верил во всеобщую справедливость, но все больше сталкивался со страданиями ни в чем не повинных людей. Максим верил в то, что настоящая любовь живет вечно, хотя все его немногочисленные романы заканчивались весьма печально и, как правило, очень для него болезненно. Но верить от этого не переставал.
   Лишь в предрассветной полумгле Максим наконец-то погрузился в сон.
   Следующий день был его выходным. Максиму предстояло выйти на работу лишь к вечеру, чтобы дежурить в ночную смену. Будь все по-прежнему, Алена наверняка потащила бы его в кино или на какую-нибудь выставку. Но Алены не было рядом. И Максим все так же не знал, как воспринимать ее отсутствие. В этот момент даже думать о ней не хотелось.
   Максим мог бы повидаться с сестрой, но даже он не был настолько наивен, чтобы рассчитывать скрыть от нее произошедшее. Самодовольный и язвительный голос Вероники: "А я тебе говорила!" уже звенел в его ушах. К тому же, Максим все же не был уверен, готов ли он простить ей ложь. Раздумывая о сестре, он неожиданно вспомнил о данном ей обещании. Чтобы отвлечься от личной драмы, Максим решил разузнать о трагедии Лизы - загадочного двойника Вероники.
   Купив предварительно в качестве гостинца коробку конфет, Максим направился в третью больницу в надежде увидеться со своей давней знакомой.
   Это оказалось даже легче, чем он предполагал. Смутные воспоминания не подвели его, и сестринская оказалась именно в той части здания, где он и думал. Тетя Валя сидела там одна и пила чай. Это было вполне привычным зрелищем. По правде говоря, насколько Максим помнил, когда она не пила чай, то обедала или болтала с коллегами, и наоборот. За прошедшие несколько лет тетя Валя мало изменилась, разве что еще больше раздалась в талии. Сам Максим изменился, вероятно, еще меньше, потому что, когда он уже собрался начать объяснять, кто он такой, санитарка с радостным возгласом бросилась навстречу и заключила его в объятие костедробильной силы. Хотя женщине уже было хорошо за пятьдесят, она определенно не собиралась сдавать позиций. После почти получасовых воспоминаний о старых добрых временах и пересказе свежих сплетен (с ее стороны, конечно - Максиму почти что не пришлось открывать рот) и трех выпитых чашек чая вместе с содержимым коробки конфет (тетя Валя и здесь смогла обойтись без его помощи) молодой хирург все же решился задать интересующий его вопрос, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало как-то невзначай:
   - Я слышал, в вашем отделении лет двадцать назад работала молодая девушка, по имени Лиза. Миловидная, с короткими темными волосами.
   Браво, Максим! Совершенно неподозрительно. Шпион из него вышел никчемный.
   - Да, припоминаю, - заметила тетя Валя. - Если, конечно, это она. Как бишь ее фамилия? Лиза, Лиза, Лиза... Плотникова, так и есть. А тебе-то что, Максим?
   Последняя надежда Максима на то, что его слова прозвучали неестественно лишь для его собственных ушей, рухнула как карточный домик.
   - Да так, просили узнать... А вы хорошо ее знали, тетя Валя?
   - Можно и так сказать. Такая девочка была славная, просто прелесть! Трудолюбивая, скромная, старательная - нынче таких не найдешь! И так у нее все плохо сложилось, врагу не пожелаешь! Такой юной ушла - ей бы жить да жить! И говорить-то об этом не хочется!
   Осознав, что тетя Валя, вопреки своей обычной болтливости, и впрямь не собирается делиться подробностями, Максим понял, что ему ничего не остается делать, как перейти к тяжелой артиллерии. Он не хотел этого, но выбора не оставалось.
   Максим достал из нагрудного кармана фотографию, сложенную пополам, и положил ее на стол перед тетей Валей.
   - Это Лиза?
   - Да, только...
   Только она никогда не носила такой прически. И такой одежды. Двадцать лет назад такие вещи и купить-то было негде. И фотографию настолько хорошего качества в те времена можно было сделать разве что в фотосалоне, да и то вряд ли.
   - Нет, это не Лиза, - спокойно возразил Максим, разворачивая фотографию так, чтобы она целиком была видна тете Вале. - Это моя сестра.
   На второй половине снимка рядом с Вероникой стоял сам Максим.
   - Поверьте, мне правда очень нужно знать про Лизу. Все, что вы помните о ней, - добавил проникновенно Максим.
   Тетя Валя кивнула, видимо, от удивления не в силах выговорить ни слова. Потом, немного придя в себя, добавила:
   - Хорошо. Вот дай только кой-какие дела доделать. Моя смена через полчаса кончается.
   Дела свои тетя Валя, однако, доделала куда быстрее, чем можно было ожидать, потому что через полчаса они уже сидели в ближайшем кафе - тетя Валя доедала десерт (которому предшествовали еще несколько блюд), а Максим раздумывал о том, что в лучшие времена он приводил в подобные заведения дам как минимум лет на тридцать моложе тети Вали и, очевидно, совсем с иной целью.
   - И все-таки по поводу Лизы... - напомнил Максим, когда тетя Валя, наконец, отставила в сторону пустую тарелку. - Что с ней произошло?
   - Да чего с ней только не произошло! - вздохнула санитарка. - Она и работала-то у нас чуть больше года, но за это время столько всего приключилось, что с иными и за всю жизнь не бывает. Ей только восемнадцать исполнилось, когда она к нам медсестрой пришла, - начала историю тетя Валя с такой грустно-трогательной улыбкой, как будто говорила о собственном ребенке. - Сразу после окончания медучилища - она в других местах-то и не работала. И такая она хорошая была: приветливая, ласковая, для каждого у нее доброе слово всегда найдется! А какая прилежная и трудолюбивая: что ни скажешь, все сделает. Тут всякое случается: бывает, доведут так, что всех и вся поносишь, а она и голоса-то ни на кого в жизни не повысила.
   Максиму стало чуть спокойнее: очевидно, сходство Лизы с его сестрой ограничивалось внешностью.
   - А какая начитанная была, ученая! - продолжала тетя Валя. - Чуть выдастся свободная минутка - сразу за книги.
   - Наверное, хотела поступить в медицинский институт, стать врачом, - предположил Максим.
   - В институт поступить - это верно, - согласилась санитарка, - вот только не медицинский. Она все читала про разные страны, да народы, про веру их и про книги, про всякие разные знаки и мифические истории... Как бишь это называется?
   - Культурология, - подсказал Максим.
   - Вот-вот, именно так!
   - Зачем же она тогда училась на медсестру?
   - Так это, наверное, по семейной линии. Ее дядя у нас врачом работал, Василием звали. Приятный такой молодой человек. Когда он только к нам пришел... Не будь я тогда уже замужем, как пить дать бы охмурила!
   Максим подавился глотком сока.
   - Да что тут такого! - удивилась тетя Валя, заботливо хлопая молодого человека по спине. - Мне тогда и было-то только слегка за тридцать, а он, наверное, тебе ровесником был.
   - И он был Лизе родным дядей? - удивился Максим, невольно произведя в уме несложную арифметику.
   - Да, кажется, братом ее матери. Может, сводным. Я точно не помню.
   - Так что же такого ужасного произошло с Лизой? - подошел к сути вопроса Максим. - Несчастливая любовь?
   - Да, любовь была, - согласилась тетя Валя. - Ходил за ней один парень. Не бог весть какой красавец, зато бойкий такой, живой. А уж она-то как была от него без ума! Только и повторяла: "Лешенька то, Лешенька это...".
   - Как они познакомились? - полюбопытствовал Максим.
   - Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Автобус, на котором он ехал, врезался в столб. Он, кажется, повредил плечо. Плечо-то зажило, но вот в больницу он ходить не перестал. Лизе он сразу понравился. Но девушкой она была неприступной, и очень строгих правил. Долго он за ней ходил, на свидания звал. И дозвался-таки.
   - И сколько продлился их роман? - спросил Максим, уже ожидая несчастливый финал.
   - Месяца два, я думаю.
   - И он ее бросил?
   - Да. Как бедняжка переживала! Смотреть было больно! Хотя я так и не поняла, что у них произошло, в чем была причина.
   - Так все и закончилось? - уточнил Максим, боясь услышать про суицид.
   - Да куда там! Это и не конец вовсе. Любимых бросают сплошь и рядом. А с Лизой все куда хуже было.
   - Что же еще произошло?
   - Василий пропал. Не вернулся домой с работы. А они с Лизой очень близки были - все равно что брат с сестрой. А еще была у нее лучшая подруга. Они в одном подъезде жили, с детства не разлей вода. Имени что-то не припомню... Она была, кажется, ровесницей Лизы или около того. Часто к нам заходила. Сдается вот только мне, что заходила она не столько ради Лизы, сколько ради Василия - уж больно он ей мил был. Люди говорили, дело к свадьбе шло. Вот только так и не дошло.
   - Василия так и не нашли?
   - Как же, нашли. В сточной канаве за городом. Какой изверг мог с ним это сделать - один бог знает. А лизина подружка и вовсе такого горя не снесла - наложила на себя руки.
   "Без суицида все-таки не обошлось", - мрачно подумал Максим.
   - Но ведь и это еще не все, - тяжело вздохнув, продолжала тетя Валя. - Вернулся ее милый. Иду на работу, смотрю: стоят прямо у входа в больницу, щебечут голубки.
   - Он хотел продолжить отношения?
   - Как знать? Лиза так и не рассказала, о чем они там говорили, но когда я ее увидела, выражение у нее было трогательно-взволнованное. И только зашла я в здание, слышу: шум какой-то. Выбегаю и вижу: он лежит весь в крови, а она над ним рыдает.
   - Что произошло?
   - Его застрелили. Вот только целью была Лиза, а он ее собой закрыл.
   - Убийцу нашли?
   - Да. И вот в чем дело было. Где-то за полгода до этого у нас тут такой случай произошел. Привезли по скорой одного наркомана, передозировка. А тогда о наркотиках и вовсе не слышали, не знали толком, что делать надо. А он буйный: схватил скальпель и размахивает им. К нему и подойти-то побоялись. Вот так он богу и отдал душу. А стрелком был его брат родной, только что вышел, отмотав срок.
   - Но почему именно Лиза стала его мишенью?
   - А кто его знает? Когда его брат умер, народу в отделении было много. Была и Лиза. Может, он потом все отделение собирался перестрелять. Вот только его поймали и дали пожизненный срок.
   - А что сталось с Лизой? - затаив дыхание, спросил Максим.
   - Она его пережила лишь на несколько месяцев.
   - Она... - Максим так и не решился закончить фразу.
   - Нет, - угадав невысказанный вопрос, - закончила тетя Валя. - Она не наложила на себя руки и не умерла от горя. Рак легких, как это ни странно. А ведь она в жизни сигареты в руках не держала. Бывают же несправедливости: некоторые дымят как паровозы, и хоть бы что, а она... - тетя Валя беспомощно развела руками. - Она думала поначалу, что кашель из-за затянувшейся ангины, а когда все стало ясно, было слишком поздно. Для медработника она на удивление неохотно обращалась к врачам. Бедняжка! Все ее близкие погибли, и, умирая, она была совсем одна.
   - А как же ее мать?
   - Мать была жива, но незадолго до смерти Лизы она на редкость неудачно упала с лестницы. Несколько тяжелых переломов, насколько я помню. Ее ожидали многочисленные операции и длительный курс физиотерапии. Когда Лиза умирала, она не смогла быть рядом, хотя очень хотела, конечно. Говорят, она так и не смогла пережить смерть дочери - выжила из ума.
   Лизина печальная судьба очень волновала саму рассказчицу, обычно невозмутимую. Максим тоже не мог остаться равнодушным. Но выдвинутая некогда его сестрой идея о подмене детей в роддоме теперь уже не шла у него из головы. Чувствуя себя последним подлецом, он, запинаясь от смущения, все же спросил:
   - А как вы думаете... как далеко... зашли отношения Лизы с ее молодым человеком?
   - Что значит, "как далеко"? - изумилась тетя Валя. - Да он за нее жизнь положил!
   - Нет, я понимаю... - Максим был вполне уверен, что его лицо приобрело пунцовый оттенок. - Как вы считаете, могла ли быть Лиза от него беременна? - выпалил, наконец, он.
   - Да бог с тобой! Что ты такое говоришь? Да Лиза была такой хорошей девочкой, такой хорошей! Да и в те времена-то...
   Далее последовала десятиминутная лекция об испорченности современных нравов. После тетя Валя заметила, что она несколько раз видела Лизу на протяжении последних месяцев ее жизни, и та совершенно точно не была беременна.
   Хотя рассказ тети Вали и отличался присутствием подробностей, поистине поразительных, с учетом того, сколько лет прошло, он так и не позволил Максиму выявить хоть какую-нибудь взаимосвязь между Лизой и его сестрой. Поэтому он поинтересовался у своей собеседницы, кто еще из сотрудников больницы хорошо знал погибшую девушку.
   - Был у нас тогда заведующий отделением, - начала, подумав немного, тетя Валя, - Дмитрий Петрович Воронков, достойный вполне человек. А уж к Лизе и вовсе с отеческой заботой относился. Вот только он уволился тогда же. Кажется, еще до смерти Лизы. Уехал на Кавказ, да, говорят, недолго там прожил - сорвался с утеса. Вряд ли ты кого найдешь, кто бы помнил Лизу лучше меня. И вот что я тебе скажу: если нужны фамилии и даты, спроси в архиве ее личное дело.
   Когда Максим выразил сомнение в том, что ему согласятся предоставить необходимую информацию, тетя Валя посоветовала ему купить коробку конфет и смело идти в архив. И тут ему сразу вспомнилось, почему во время учебной практики в больнице тети Вали он так легко написал отчет.
   Хотя до начала его ночного дежурства оставалось не так много времени, Максим поспешил в архив, желая как можно скорее разобраться в этой странной истории. Совет тети Вали не подвел. Служащая, правда, согласилась предоставить ему личное дело лишь на десять минут, ссылаясь на угрозу со стороны начальства, но этого времени вполне хватило, чтобы сфотографировать на сотовый пожелтевшие от времени страницы.
   Ночное дежурство выдалось на редкость спокойным. Сидя в одиночестве в ординаторской, Максим просматривал на экране компьютера сделанные снимки, тщетно ища знакомые фамилии и адреса. И вот, когда он уже был готов отказаться от своих поисков, одно из последних предложений привлекло его внимание. Максим вздрогнул от неожиданности: дата смерти Лизы полностью совпадала с датой появления на свет его младшей сестры.
  

Глава 25

Скамейка в парке

   Глубоко вздохнув, Вероника нажала на кнопку "отправить". Электронное письмо с заявкой и прикрепленным графическим файлом, наконец, отправилось к организаторам конкурса. Несмотря на страстное желание еще раз открыть картинку, полюбоваться ее чарующей красотой и заодно убедиться, что все именно так, как должно быть, девушка не стала этого делать. Это было ее кредо: никаких раздумий и запоздалых сомнений после того, как шаг сделан. Она и без того слишком много раз возвращалась к своей работе, оттачивая мельчайшие детали и доводя ее до совершенства. Впрочем, не всегда мельчайшие. Когда рисунок был уже фактически готов, она внесла серьезные изменения, а именно, последовав данному ей совету, поменяла стихии, облачив в огненное одеяние девушку. Помимо этого, Вероника сменила профиль мужского персонажа. И она очень-очень надеялась, что Денис Илецкий никогда не увидит это изображение: распалять его самонадеянность было не в ее планах. Но об этом Вероника, надо сказать, не слишком беспокоилась: после их последней встречи несколько дней назад она уже не рассчитывала его увидеть. Скажем, никогда.
   Вероника задержалась на работе допоздна, желая во что бы то ни стало отправить работу на конкурс именно сегодня. Когда речь шла о действительно крупномасштабных проектах, требующих идеального качества исполнения, она всегда предпочитала рисовать на работе из-за планшета большего размера. И теперь девушка сидела одна в пустом офисе. Выключив компьютер, она убрала в ящик стола недоеденную шоколадку и помыла за собой чашку из-под чая. Есть на рабочем месте, будь то офис или домашний компьютер, было не в ее правилах, но иногда Вероника делала исключения. Вкус горького шоколада для нее всегда был вкусом творчества, эссенцией вдохновения.
   А вдохновение, в конце концов, всегда было самым важным в ее жизни. Это обострение чувств, полет фантазии, способность раздвинуть привычные границы, абсолютная свобода и, наконец, радость создания чего-то абсолютно нового - для Вероники это было истинным определением счастья. Взгляд на привычные вещи под иным углом, воплощение в материальном обличии того неясного, что она видела лишь в своих снах, ни с чем не сравнимый катарсис - вот что делало ее жизнь ярким водоворотом эмоций, даже если она весь день проводила дома.
   Закрыв офис, Вероника пошла к остановке. Но, немного подумав, она изменила свои планы и вместо того, чтобы сесть в маршрутку, решила прогуляться, чтобы немного развеяться и отделаться от навязчивых мыслей о том, удалось ли ей довести свою конкурсную работу до совершенства.
   Пройдя несколько кварталов, девушка очутилась у входа в парк. Несмотря на опустившиеся на город сумерки, она смело вошла в открытые ворота. В задумчивости Вероника шла по аллеям, вслушиваясь в стук шпилек о каменные плиты и самодовольно усмехаясь в ответ на восхищенные взгляды, бросаемые ей редкими прохожими противоположного пола.
   Приведя, наконец, в равновесие внутренний и внешний мир, она вздохнула полной грудью и смело взглянула вперед. Только для того, чтобы увидеть Дениса Илецкого, который сидел на спинке ближайшей скамейки, поставив ноги на сиденье. Он был одет в потертые джинсы и кожаную куртку. Рядом с ним, на скамейке, лежал пакет. Розовый пакет. Вероника была совершенно уверена, что в российском законодательстве есть статья, запрещающая мужчинам пользоваться розовыми пакетами. Денис же этого, очевидно, не знал: с самым невозмутимым видом он слушал наушники и ел банан.
   Он, погруженный в свои мысли, пока не видел ее. Можно было развернуться и выйти из парка по другой аллее или быстро пройти мимо, сделав вид, что не заметила его. Но Вероника поступила иначе. По правде говоря, она понимала, что и не хочет отказываться от этой случайной встречи. Не просто случайной, хотя вероятность ее и впрямь исчислялась сотыми или тысячными; скорее эксклюзивной, особенной в своем роде. Смотря на расслабленные черты Дениса, Вероника понимала, что впервые видит его в обычном состоянии, не во власти сильных эмоций.
   Их первая встреча - катастрофа, и в прямом, и в переносном смысле слова - оставила его в полубессознательном состоянии. Вторая из конструктивного диалога на профессиональную тему превратилась в выяснение отношений. Затем - их случайная встреча в маршрутке и разговор у нее дома, история, благодаря ее стараниям, превращенная в драму, достойную Оскара. Потом все, казалось бы, успокоилось. Но это было лишь затишье перед бурей. Вернее, успокоилась лишь она, над ним же дамокловым мечом висела ее ложь. Это последнее Вероника осознала тогда, когда увидела закладки в браузере его компьютера. Поистине кульминация их "отношений" - нежданный визит Дениса к ней домой. Развязка этой грандиозной драмы произошла уже на следующий день. Едва он оправился от шокирующих событий, Вероника, а точнее ее раскрывшаяся ложь, преподнесла ему очередную дозу адреналина.
   Какую бы большую роль Денис Илецкий ни играл в ее жизни в течение последних нескольких недель, Вероника отдавала себе отчет в том, что не знает его. Поведение человека в ситуациях, сопряженных с риском для его жизни, может поведать многое, но это знание в отрыве от того, что его существование представляет собой в дни мира, противоречиво и неполно.
   Кто такой Денис Илецкий? Он - руководитель маленькой фирмы со странным названием "TGIF". Старше Вероники на четыре года. По паспорту, во всяком случае. Глядя на его странную позу на скамейке, Вероника готова была поспорить, что в социальном и личностном плане все несколько иначе. Денис как-то говорил, что живет в квартире вдвоем с сестрой. Вот собственно и все. Ей невдомек, нравится ли ему то, чем он занимается. Есть ли у него высшее образование, и если да, то какое? Что он делает в свое свободное время? Нормально ли для него в восьмом часу вечера сидеть в одиночестве на скамейке в парке?
   Сама Вероника не видела в одиночестве ничего плохого. Она жила одна и часто проводила вечера наедине с самой собой, не то, чтобы никто, в особенности противоположный пол, не предлагал ей компании. Могла и целый день провести в одиночестве, иногда даже не выходя из дома. В обмен на две бутылки пива получила от соседа с девятого этажа ключ от двери на крышу многоэтажки и время от времени летними ночами поднималась туда с ноутбуком и беспроводным планшетом и зарисовывала светящийся огнями ночной город.
   Но что-то говорило девушке, что с Денисом все иначе. Сгустившиеся сумерки придавали предметам обманчивые очертания, но Вероника готова была поспорить, что вид у него немного грустный. Не то, чтобы она видела его в моменты радости, конечно.
   Ощутив на себе ее пристальный взгляд, Денис поднял голову и посмотрел в ее сторону.
   Вероника ожидала чего угодно: обвинений, ледяного молчания, но его реакция на ее появление застала девушку врасплох. Пристально на нее посмотрев, Денис вдруг спросил:
   - Ты и вправду замужем?
   - Нет, конечно, - вздохнула Вероника. - Тебе уже пора понять, что мне нельзя верить.
   - Почему же тогда у тебя другая фамилия?
   - Лгут обычно тогда, когда не хотят говорить правду. Этот случай - не исключение.
   Как-то странно, не вполне весело усмехнувшись, Денис покачал головой и жестом указал Веронике на место рядом с собой на спинке скамейки. Девушка приняла вызов и, сделав несколько элегантных шагов, заняла предложенное место. Элегантных настолько, насколько позволяли ей высокие шпильки, щели между досками скамейки и ее прямая юбка выше колена. Вообще-то она не могла винить Дениса за столь некультурную позу: сиденье скамейки было покрыто слоем шкурок от семечек и еще неизвестно чего.
   Доев банан, Денис выкинул шкурку в урну. Не совсем метко, правда: она зацепилась за стенку и повисла на краю. Подняться и исправить ситуацию Денис не пожелал.
   - Что заставляет тебя сидеть на скамейке в парке в одиночестве?
   - Паранойя, вероятно, - Денис повел плечами. - После... - он сделал многозначительную паузу, ясно давая понять, какое событие имеет в виду, - мне все время кажется, что за мной следят. К счастью, сестра уехала на неделю к родителям - у них в вузе карантин из-за гриппа - а я с тех самых пор не ночевал в своей квартире.
   - Ты всерьез полагаешь, что скамейка в парке - лучший вариант?
   Денис посмотрел на нее как на ненормальную.
   - Я не ночую в парке, я ночую у друзей, просто прихожу ближе к ночи, чтобы не стеснять никого еще и вечером.
   - И сколько времени еще ты планируешь провести в бегах?
   - Дня три, может быть.
   - И твои друзья готовы тебя все это время терпеть?
   - Я ночую у разных друзей, - уточнил Денис. - Последние две ночи провел у своей подруги детства. Вчера вечером, правда, пришел ее парень. Знаешь, как глупо прятаться в шкафу у девушки, с которой никогда не было, нет и не будет любовной связи?
   Вероника покатилась со смеху, а Денис в первый раз за весь их разговор искренне улыбнулся.
   - Мне еще повезло, что он не остался на ночь.
   - Злата? - спросила Вероника.
   - Как ты догадалась?
   - Пальцем в небо! А ты попался.
   - А как твои дела? - спросил Денис, явно не желая продолжать разговор на эту тему.
   - Я действительно непричастна к случившемуся с тобой, - сказала Вероника, проигнорировав его.
   Денис лишь кивнул в ответ, но девушке все же показалось, что он ей поверил.
   - Не могу поверить, что ты мне соврала! - вдруг сказал он, посмотрев Веронике прямо в глаза.
   - Это правда! - возмутилась она.
   - Я не об этом! - Денис сделал нетерпеливый жест рукой. - Я о твоей "болезни".
   Веронике показалось, что он как будто не решается произнести роковое слово "СПИД".
   - Знаю, знаю, - вздохнула девушка. - Это была плохая идея, и мне не стоило так поступать.
   - И когда к тебе пришло осознание этого?
   - То, что это плохая идея, я знала с самого начала. Но когда меня это останавливало? А пожалела о содеянном я тогда, когда увидела вкладки у тебя в браузере. По моей тогдашней реакции этого нельзя было сказать, но будь у меня возможность все изменить, второй раз я бы так не поступила.
   - Все нормально. Не беспокойся об этом!
   - "Нормально"? - недоуменно переспросила Вероника.
   - Да. Я так понимаю, с твоей стороны это попытка попросить прощения. Вот мой ответ.
   - Ты действительно готов простить меня? - недоверчиво спросила она.
   - А ты действительно готова попросить прощения? - вопросом на вопрос ответил он.
   Вероника промолчала. Денис не стал настаивать на ответе. Он достал из пакета, от яркого цвета которого в глазах рябило даже в полумраке, два банана и протянул ей один. Если Денис думал, что Вероника откажется, то он глубоко ошибался. Может быть, сидеть в сумерках на спинке скамейки в парке с малознакомым мужчиной и принимать от него угощение, каким бы оно ни было, не вполне соответствовало ее элегантному стилю, но девушка всегда готова была попробовать что-нибудь новое.
   - Спасибо.
   - Не хватает только колы, - заметил Денис, доедая свой банан.
   - Чего?
   - Колы. Моя самая большая детская мечта: бананы, кола и полная свобода.
   Вероника рассмеялась, чуть было не подавившись.
   - Что?! Мне тогда было лет десять! - нахмурил брови Денис в притворной обиде.
   - Сбывшиеся мечты - это всегда хорошо, - примирительно заметила Вероника.
   - Иногда только они сбываются слишком поздно, когда хочется совсем другого, - на этот раз выражение лица Дениса было серьезным.
   Фонарь, освещавший аллею у их скамейки, вдруг замигал и погас. Хотя темнота и не стала кромешной, они уже не могли различить выражений лиц друг друга. От этого почему-то стало легче.
   - А иногда понимаешь, что хотелось совсем другого, только тогда, когда загаданное сбылось.
   Денис не ответил.
   Как будто соревнуясь, они почти одновременно швырнули шкурки от бананов в урну. Денис промахнулся, а Вероника попала.
   - Хочешь переночевать у меня? - вдруг спросила она.
   - Уверена?
   - Я предлагаю переночевать у меня, а не со мной.
   Несмотря на сгущающуюся тьму, Вероника могла сказать, что он ухмыляется.
   - Это я так, для внесения ясности. Если я предлагаю, то, конечно, уверена.
   - Мало ли что? Будет неприятно, если ты изменишь свое мнение посредине ночи.
   - Это вряд ли. К тому же, будет слишком поздно что-либо менять.
   - Насколько я тебя знаю, ты всегда доводишь задуманное до конца. Уверен, ты не из тех, кого останавливает "поздно", "неловко", "неуместно", "некрасиво"...
   - Верно. Я всегда иду до конца. И отказываться от данного слова не в моих привычках.
   - Только если ты изначально собиралась его держать.
   - Разумеется.
   - Спасибо за предложение, но все-таки нет.
   - Как знаешь!
   - Мне снилось, что ты будила меня... - вдруг произнес Денис.
   - Что? - удивилась Вероника.
   - Когда я ночевал у тебя, мне снилось, что я горел в аду, а потом ты будила меня и поила водой.
   Девушка недоверчиво усмехнулась:
   - И что с того? Мне однажды приснилось, что я - Человек-паук.
   Денис очень внимательно посмотрел на нее. Несмотря даже на темноту, Вероника ощущала на себе силу его взгляда.
   - Ну ладно-ладно, - нарочито тяжело вздохнула она. - Я будила тебя. Максим сказал, что у тебя может быть сотрясение мозга, и тебя надо будить каждые несколько часов - проверять состояние.
   - Он сгустил краски, - возразил Денис.
   - Я тоже так подумала. Но вот она я, проснувшись среди ночи, решила, что не могу рисковать. Ты весь горел, и я долго не могла тебя разбудить. Я хотела позвать Максима, но ты вдруг проснулся и попросил открыть окно.
   - И ты открыла?
   - Да, и принесла тебе воды.
   Вероника отвернулась, упорно избегая зрительного контакта, и Денис удивился тому, что впервые он видит ее смущенной. Вероника столько раз втаптывала в грязь его самые лучшие чувства, а теперь и он нашел щель в ее броне и... не нанес удара.
   - И как там, в аду? - вдруг спросила Вероника, явно желая сменить тему.
   - Очень-очень жарко и очень-очень одиноко.
  

Глава 26

Мечты и реальность

   На следующий день дизайнерское объединение "Третья половина" отмечало пятнадцатилетие со дня своего основания. На вечер был намечен корпоратив в шикарном ресторане. Вероника пришла в потрясающем платье из зеленого атласа и сразила всех наповал, не столько нарядом, сколько естественной красотой, которую не купишь в бутике. Все было замечательно: угощение, музыка, восхищенные взгляды, но девушка давно уже не чувствовала себя настолько одинокой. Оксаны не было: она на несколько дней уехала из города; не то, чтобы Вероника когда-либо нуждалась в обществе подруги, чтобы ощущать себя уверенно и хорошо проводить время в большой компании.
   Большинство присутствующих были ей хорошо знакомы. С некоторыми из них она работала вместе вот уже несколько лет. Это мероприятие отнюдь не было ее первым совместным времяпрепровождением с коллегами вне офиса, но впервые Вероника с пугающей ясностью осознала, что ей не о чем поговорить с этими людьми. Нет, эрудиция и остроумие не покинули ее, но сегодня ее душа не лежала к светским беседам.
   Сидя за столом и задумчиво вертя в руке нетронутый бокал дорогого вина, девушка наблюдала за тем, как искрится темная жидкость в ярких лучах искусственного света, и время от времени исподволь бросала взгляды на коллег. Она видела этих людей каждый день, но понятия не имела, кто они такие. Вероника не помнила даты их дней рождений, машинально сбрасываясь на подарок вместе со всеми, когда ей напоминали. Она знала о семейном положении лишь нескольких человек, а уж об именах их членов семьи или возрасте детей и понятия не имела. Не то, чтобы коллеги Вероники отличались скрытностью - просто она не засоряла свою память подобной информацией. Ей всегда было все равно, а задавать вопросы, ответы на которые совершенно не интересуют, лишь для того, чтобы проявить внимание и участие, всегда казалось девушке низким и отвратительным.
   Приняв несколько предложений потанцевать от разных кавалеров и отклонив столько же, Вероника отвергла ухаживания привлекательного молодого коллеги, недавно поступившего на работу в фирму. Вероятно, пара бокалов спиртного придали ему храбрости, поскольку прежде он подобных попыток не предпринимал. Он был довольно мил и не сделал ничего неподобающего, но Веронике почему-то вдруг вспомнилась придуманная ей самой история, на которую не так давно купился Денис, и она решительно сказала "нет". Не то, чтобы что-то похожее когда-то имело место в ее жизни, но... просто Вероника терпеть не могла стереотипы. За весь вечер она так и не притронулась к своему бокалу вина.
   После того, как назойливый поклонник наконец-то оставил ее в покое, девушка еще какое-то время сидела одна в задумчивости, наблюдая за игрой света в изящном бокале вина и любуясь струящимся атласом собственного платья. Музыка и голоса людей сливались в единую мелодию, и перед глазами Вероники танцевали неясные образы.
   Она ушла домой в начале двенадцатого и еще полночи сидела перед монитором компьютера, водя пером по графическому планшету. Предаваясь порыву вдохновения при свете луны, Вероника думала о том, что уже давно не рисовала ничего, не связанного с работой. Заканчивая свой шедевр в предрассветной мгле, девушка осознала, что "Столкновение стихий" - отнюдь не вершина ее творчества.
   На следующий день Вероника пришла на работу поздно и вновь порадовалась свободе графика дизайнера. Время шло неторопливо, и коллеги молчаливо сидели по своим углам, как сонные мухи. Вероника принадлежала к меньшинству, мучившихся от сонливости, а не похмелья. Ближе к вечеру подвернулось два новых срочных заказа, обещавших хорошую выгоду.
   Вновь засидевшись допоздна, чтобы закончить работу, девушка закрыла офис в начале восьмого и направилась к автобусной остановке через укрытый пеленой сумерек парк. Она почти не удивилась, когда еще издалека, несмотря даже на темноту, разглядела высокую фигуру человека, сидящего на спинке скамейки. Чему Вероника действительно удивилась, так это тому, что она вновь присоединилась к Денису. Принимая от него предложенный банан, девушка достала из пакета бутылку колы.
   - Ты решила исполнить мою детскую мечту? - в голосе Дениса в равных пропорциях мешалось недоверие и чистая радость, заставляющая усомниться в том, что его мечта действительно осталась в детстве.
   - Нет, конечно, - невозмутимо ответила Вероника. - Чистая случайность, - добавила она, доставая два пластиковых стаканчика и протягивая один из них ему.
   - Хорошо, тогда выпьем за случайности, - произнес Денис, разливая напиток.
   Вероника едва могла разглядеть его лицо в темноте, но готова была поспорить, что в данный момент оно имеет очень довольное выражение.
   - И за исполнившиеся мечты, - добавила она, чокаясь стаканчиком.
   Так продолжалось еще три дня. Вероника стала ловить себя на мысли, что ежедневно покидает офис последней без веской на то причины. Ненамного позже других, впрочем. Ночи становились все длиннее, а дни короче. Октябрь был в самом разгаре, и темнело уже не так поздно. Лишь только сумерки опускались на землю, она завершала свою работу и направлялась к парку. Тьма скрадывала очертания предметов, и легче становилось представлять себе, что все это не на самом деле, а лишь странный сон, который исчезнет, лишь только она откроет ключом дверь своей квартиры и включит свет. Ночная мгла позволяла забыть о том, что ежедневно она, по меньшей мере, два часа проводит в обществе человека, с которым ее ничего не связывает, кроме неприятных воспоминаний. Он не друг и не возлюбленный. Они живут в разных районах и занимаются разными вещами. Она не знает, есть ли у него домашние животные, а он не знает дату ее дня рождения.
   Но каждый день ноги сами вели Веронику в темный парк, а Денис ждал ее там. Они не искали темы для разговоров, но говорили часами. Их объединяло одно - темнота.
   А разделила их кровь. Когда Вероника в шестой раз подошла к знакомой скамейке в парке, Дениса там не было. Девушка подождала с минуту в нерешительности. Из задумчивости ее вывел сигнал SMS-сообщения. Брат предлагал ей встретиться на следующий день. Вероника пошла прочь, с непривычным трепетом ожидая предстоящий разговор с Максимом.
   А каплю крови на знакомой скамейке от нее скрыла тьма.

Глава 27

Хранимый

   Максим остановил машину у спортивной детской школы и облегченно вздохнул, увидев припаркованный около здания мотоцикл Алены. Если он не ошибся в своих расчетах, девушка как раз должна была заканчивать свое единственное субботнее занятие. Вахтер на входе пропустил его безо всяких вопросов, видимо, посчитав отцом кого-то из ребят из младших групп. А ведь встреться ему лет десять назад девушка вроде Алены, он бы и впрямь мог уже быть сейчас папой первоклассника. Неожиданно в голове всплыли насмешливые слова сестры "завязывает галстук и целует на прощание".
   Стараясь избавиться от лишних мыслей, Максим направился к спортзалу. Как раз в этот момент дверь открылась, и оттуда стали выходить дети. Заглянув внутрь, Максим увидел, что оставшиеся обступили Алену и увлеченно слушают ее рассказ. Распрощавшись, наконец, с последними из детей, девушка пошла к выходу и тут увидела Максима. Она остановилась на мгновение, внимательно вглядываясь в его черты, и молодого человека вдруг обуял необъяснимый страх, что она пройдет мимо, сделав вид, что не знает его. Но Алена сказала ему:
   - Подожди, пожалуйста, пять минут, пока я переоденусь, - так спокойно, будто он каждый раз приходил ее встречать после занятий.
   Десять минут спустя они уже шли вместе по проспекту.
   Максим первым нарушил молчание. В конце концов, это он пришел к ней, а не наоборот.
   - Скажи мне правду.
   - А ты готов услышать правду?
   - Да, - ответил Максим, не колеблясь.
   - А поверить в нее?
   - Этого я обещать не могу.
   - Справедливо, - согласилась она.
   Алена остановилась и стала лицом к лицу с Максимом, мягко взяв его за предплечья. На этот раз он не отшатнулся, а спокойно выдержал ее близость и ее взгляд. Алена слегка улыбнулась ему - почти что улыбка Моны Лизы. У нее были красивые карие глаза и забавная маленькая родинка на мочке уха.
   - Я ангел, - совсем тихо произнесла Алена.
   - Не сомневаюсь, и все-таки...
   - Я - Ангел Господень, - чуть громче повторила девушка, - твой Хранитель.
   Он хотел рассмеяться, но она была совершенно серьезна; он хотел разозлиться и обвинить ее в пагубной привычке, но взгляд глаз Алены был совершенно чист, а координация ее движений идеальна; он хотел уличить ее в глупой лжи, но она смотрела на него с таким трогательным доверием...
   - И где твои крылья? - спросил Максим, пытаясь обратить все в шутку, но не чувствуя ни малейшего желания смеяться.
   - На небесах.
   Максим лишь покачал головой и прервал визуальный контакт, отвернувшись и опустив глаза. Противоречивые мысли роились в голове - он не знал, что делать и как себя чувствовать. Алена смеялась над ним - ему было больно и обидно. Под влиянием дьявольского дурмана она искренне верила в то, что говорила - ему было больно, но не за себя, а за нее. Все это было хорошим розыгрышем - Максиму было очень смешно и немного досадно, что он купился. Алена говорила правду - семь миллионов людей жили во тьме неведения, а он ликовал, потому что прозрел.
   Девушка убрала руку с его предплечья, и за мгновение Максим успел соскучиться по ее прикосновению. Но уже миг спустя Алена дотронулась до его щеки, мягко поворачивая его лицо к себе. Когда их взгляды встретились, Максим уже не мог хранить молчание:
   - Алена, я не...
   Девушка коснулась пальцем его губ.
   - Ты сказал, что готов услышать правду. Не отступайся же!
   Взяв Максима за руку, девушка отвела его к ближайшей скамейке и, усадив, села рядом сама.
   - Мне было дано задание: спуститься на землю, чтобы охранять тебя, - начала свой рассказ Алена. - Но ангелы не могут являться на землю в своем истинном обличии - для этого нужна плотская оболочка. Однако мы не можем вселиться, пока душа все еще в теле, не можем изгнать ее силой или уговорить уйти. Мы можем завладеть телом лишь в тот краткий миг, когда дух покидает плоть. И я вошла в тело девушки, только что умершей от передозировки. Но тебе не о чем беспокоиться, Максим. Своей благодатью, - заметив недоуменный взгляд Максима, она уточнила: - свой силой, если хочешь, я исцелила плоть, уничтожила яд, сгубивший ее, избавилась от зависимости, стерла все воспоминания, связанные с ней.
   - И при всем при этом ты не смогла избавиться от синяков на руке? - изумился Максим.
   - Могла бы, но не стала. Я оставила себе совсем немного благодати - она нужна не только для исцеления.
   - А для чего еще?
   - Предвидение, интуиция. Они могут спасти жизни, будучи умело применены. Уже спасли. Я потом тебе расскажу. Но благодати почти не осталось: она тает на глазах.
   - А почему ты не взяла какое-нибудь другое тело... с которым меньше хлопот? - если это игра, то Максим уже начинал понимать правила.
   - Это не так-то просто, - улыбнулась Алена. - Я должна была выбрать человека, смерть которого была вполне предсказуема, чтобы успеть прийти в срок. Он должен жить не так далеко от тебя, хотя бы в одной стране, и говорить на одном с тобой языке. Он не должен тебя знать: это все запутывает. Он должен быть одного с тобой возраста, а лучше моложе, чтобы его жизнь не прервалась раньше твоей. К тому же, передозировка наркотиками - это еще не так плохо. Попробуй исцелить кого-нибудь, кого разнесло на части взрывом! И... мне понравилось это тело.
   - Но ты с таким же успехом могла бы вселиться в мужскую оболочку? - Максим не мог скрыть разочарования.
   - Да, но выбрала эту.
   - Значит, заполучила ее личность?
   - Нет. Когда моя жизненная сила слилась с оболочкой, я получила новую личность, ни на кого не похожую. У меня есть ее внешность, ее имя, ее знания и навыки, воспоминания. Но я другая. Не такая, какой была она, но уже не ангел, просто человек. Ангелам на земле не место.
   - А как тебя звали там, наверху? Как ты выглядела?
   - Я не могу тебе на это ответить.
   - Такая страшная тайна?
   - Нет, дело не в этом. У ангелов нет имен.
   - А как же Михаил, Гавриил?..
   - Это придумали люди, чтобы загнать невероятно сложную концепцию нашего существования в рамки своего простого разума.
   Максим почувствовал, что его только что очень отдаленно, хотя и, вероятно, непредумышленно оскорбили.
   - А как же вы обращаетесь друг к другу?
   - Мы не обращаемся, в этом нет необходимости. Мы ничем не отличаемся друг от друга, занимаемся одним и тем же и одинаково друг друга любим. Я не могу сказать, как мы выглядим, потому что у нас нет таких органов чувств, как у людей на земле. Но есть другие, более совершенные. Я не могу это объяснить словами земных языков. Теперь, когда сила почти покинула меня, я едва могу себе это представить.
   - А как же крылья? - не выдержал Максим.
   - Если сопоставить представления землян о нас с абсолютной истиной, то, наверное, можно сказать, что крылья - это физическое воплощение нашей благодати, того, что делает нас ангелами, нашей сущности. В упрощенной форме, конечно.
   - Тогда в этой же упрощенной форме расскажи мне, как там, на небесах.
   Алена задумалась.
   - Представь себе прекрасное летнее утро, полное свежести и ароматов цветов. Представь себе рассвет, самый прекрасный, который ты только когда-либо видел. Умножь это на тысячу и получишь то, что окружает нас там, наверху. Собери воедино свою любовь ко всем, кто тебе дорог, умножь на миллион и получишь нашу любовь друг к другу и нашему Отцу.
   С минуту они молчали.
   - Ты скучаешь по Небесам, по ангелам, по Богу?
   Вопрос прозвучал как-то странно и сухо, и Максим покраснел до корней волос.
   Но Алена как будто и не заметила его смущения:
   - Да, скучаю. По братьям и сестрам, по Небесам. На земле нет того совершенства, которое царит там, нет той гармонии, баланса. Здесь все непредсказуемо, беспорядочно, люди ведут себя не так, как должны. Тут нет истинного покоя и безмятежности. Но Отец - по нему я не могу скучать. Он всегда со мной и с тобой, и с каждым из людей.
   - И сколько еще ты должна будешь провести на земле? - спросил Максим с замиранием сердца.
   - Я буду здесь до конца твоей жизни, а тогда провожу твою душу к Вратам.
   - Но что я сделал такого, чтобы заслужить такую честь?
   - Это не честь. У каждого есть свой Хранитель.
   - То есть, - молодой человек с недоверием вскинул бровь, - на земле живет три с половиной миллиарда людей и столько же их ангелов-хранителей?
   - Нет, конечно. Мы оберегаем хранимых с Небес и лишь изредка получаем задание - спуститься на землю.
   - Почему?
   - На это есть разные причины, нам не положено их знать. Обычно мы спускаемся, когда хранимый оказывается в серьезной опасности, избежать которую сам по каким-либо причинам не может.
   - И я был в опасности?
   - Да, хотя я не знала этого заранее и до сих пор не могу сказать, была ли это та причина, по которой я здесь оказалась.
   - Когда это было?
   - Когда ты сбил Дениса на перекрестке. Я была там, помнишь?
   - Да, я отвлекся, заглядевшись на тебя. И что тут хорошего? Денис пострадал из-за твоего вмешательства.
   - Если бы я не вмешалась, пострадал бы ты. И твоя сестра, вероятно. Это я знала наверняка. Ты видел, что стало с машиной, ехавшей за вами. Водитель погиб на месте. А у Дениса свой Хранитель, как и у тех, кто погиб в той аварии. А для меня ты - прерогатива.
   -Твое задание, да?
   - Нет, - Алена пристально посмотрела ему в глаза. - Мое задание - спуститься на землю. Ты же - моя самая сильная любовь, мой смысл жизни, мое вдохновение, моя цель, моя радость. На земле нет уз, таких же крепких, как те, что связывают Хранителя и хранимого; нет, чувств, столь же сильных.
   - И ты относилась точно так же ко всем, кого хранила до меня? Я же, наверное, не первый?
   - Не первый. До тебя были многие. Сколько - я не считала. В этом нет смысла. Мои чувства к ним были неизменны. Все Хранители одинаково относятся к хранимым. Здесь нет исключений. Но на земле я в первый раз.
   - Но ты сказала мне, что, вселившись в человеческую оболочку, ты перестала быть ангелом. Значит, этой связи, этой всепоглощающей любви больше нет, осталось только чувство долга?
   Алена кивнула.
   - Тогда скажи мне: как ты ко мне относишься сейчас?
   - Как к парню, который бескорыстно помог девушке, оказавшейся в затруднительной ситуации.
  

Глава 28

Им и не снилось...

   - Как у тебя дела с твоей... соседкой по квартире?
   Осознав, что Максим не хочет первым вступать в диалог, Вероника взяла дело в свои руки. По правде говоря, она была ужасно рада, что брат заглянул в гости, потому что вечера, лишенные странных бесед на скамейке в парке, стали казаться ей на удивление долгими и пустыми.
   - Она съехала.
   - Вы поссорились?
   - Да. Нет. Все сложно...
   Максим поморщился от того, как банально прозвучали его слова, в то время как его отношения с Аленой можно было охарактеризовать как угодно, но не банальные.
   Вероника отказалась от комментариев. Она чувствовала свою вину перед ним. Точнее просто изнывала от снедавших ее угрызений совести. Максим знал сестру достаточно хорошо, чтобы сделать такой вывод. Только муки совести могли заставить ее отказаться от ехидных комментариев по поводу его личной жизни.
   Следующая фраза Вероники подтвердила правильность предположений ее брата:
   - Когда я в следующий раз затею какую-нибудь подлую махинацию, обязательно посвящу тебя в свои планы.
   Опять же Максим не удивился неожиданной смене темы разговора. Непредсказуемость - один из неотъемлемых элементов рокового обаяния его сестры.
   - Будем надеяться, что следующего раза не будет, потому что твоя следующая жертва может нанять на тебя киллера, - улыбнулся Максим.
   Вероника в свою очередь одарила брата самой искренней из своих улыбок. Извинения принесены - прощение получено.
   - Денис не держит на меня зла, - сообщила Вероника.
   Опять знакомое выражение привычных черт. Отдаленно знакомое, правда: Максим видел его в своей жизни нечасто, и последний раз - годы назад.
   "Максим! Иди посмотри, мой рисунок кораблика попал в стенгазету!"
   "Максим, хочешь новость? Я заняла первое место на Олимпиаде по биологии!"
   "Эй, Макс! Представляешь, меня все-таки взяли на работу, хотя еще было пять претендентов, все старше меня, и уже не студенты, а с высшим образованием!"
   Гордость за свои достижения, радость и самое главное, желание того, чтобы и он гордился ею.
   Максим улыбнулся, покачав головой.
   - Серьезно! Я клянусь, - Вероника подняла правую руку. - Мы случайно встретились и... помирились.
   - Выходи за него замуж.
   Вероника закатила глаза:
   - Брось! Он не в моем вкусе!
   - Мужчина в твоем вкусе еще не родился на планете Земля. А где ты еще найдешь такого, чтобы все прощал? Будем надеяться, что он согласится тебя взять, а уж под венец я тебя как-нибудь затащу.
   Максим нес какую-то чушь, которая по идее должна была быть остроумной шуткой, а это могло означать только одно: у него есть какие-то плохие новости, и он нервничает, не зная, как их сообщить.
   - Что-то случилось? Рассказывай!
   Тянуть кота за хвост было не в привычках Вероники.
   - Вот, смотри, - произнес молодой человек с тяжким вздохом, доставая из кармана сложенную вчетверо бумагу. - И не спрашивай, где я это достал.
   Веронике не пришлось долго вглядываться в распечатку фотографии с сотового, чтобы заметить роковое совпадение даты смерти Лизы и ее собственного рождения.
   Вся кровь разом отлила от ее лица. Она не дочь своих родителей, не сестра своего брата - еще не так давно такое и в самом страшном сне не могло присниться Веронике. Хотя во время своего первого разговора с братом на эту тему она изъявила намерение позвонить домой, чтобы прояснить ситуацию, но на самом деле девушка и сама-то не особенно верила в сценарий подмены детей в роддоме, а уверения Максима в необоснованности ее страхов еще больше успокоили ее. А теперь в своих руках Вероника держала доказательство.
   - Не торопись с выводами, - поспешил разуверить ее старший брат. - Я не мог скрывать это от тебя, но скорее всего, это ничего не значит. Моя знакомая уверила меня, что видела Лизу незадолго до ее смерти, и та была тяжело больна - рак легких - и уж точно не беременна. Это, по всей видимости, простое совпадение.
   - Но будь ты уверен в этом на сто процентов, не стал бы мне рассказывать, верно?
   Максим промолчал. Он никогда не врал сестре.
   - Я позвоню родителям, - Вероника вскочила с места и уже осматривала комнату в поисках сотового.
   - И что ты им скажешь? "Мама, привет! А я точно твоя дочь?"?
   Вероника задумалась.
   - Ты прав. Это не телефонный разговор. Я должна съездить домой. Шеф обещал мне три отгула - то, что нужно.
   - Подожди, - Максим поднялся с места и положил руки ей на плечи. - Если они уверят тебя, что все твои сомнения - ерунда, ты откажешься от своих поисков истины?
   Девушка на мгновение задумалась, но потом покачала головой:
   - Они могли и не знать о подмене детей. Что еще может служить доказательством? Группа крови. У меня IV, у тебя II. Помнишь у родителей?
   - II и III.
   - И это, по-твоему, должно меня успокоить?
   - У родителей со II и III группой вероятность рождения детей с любой группой одинакова. Поверь мне, я давным-давно догадался просчитать это.
   - Хорошо. Тогда анализ ДНК. Можно с помощью него определить родство между бабушкой и внучкой?
   - О таких случаях мне слышать не приходилось, но наверняка можно. Правда, и вероятность ошибки, скорее всего, возрастет. Но он не делается в Воронеже. В Москве, Санкт-Петербурге, кажется, еще где-то. И стоит недешево.
   - Речь идет о моем происхождении! Думаешь, меня все это смутит?
   - Послушай меня, - Максим придвинулся ближе, удерживая ее взгляд. - Даже если та ничтожная вероятность, что Лиза - твоя биологическая мать, оправдается, это ровным счетом ничего не изменит. Я не перестану быть твоим братом, и мама с папой не перестанут тебя любить. Но если ты не готова довольствоваться тем, что имеешь, то сомнения не уйдут никогда. Даже одна сотая процента вероятности ошибки анализа ДНК будет смущать твой покой. Пожалуйста, постарайся поверить в то, что все это совпадение, и забудь об этом.
   Вероника лишь тяжело вздохнула и в редком порыве нежности обняла брата, положив голову ему на плечо.
   Максиму и самому в этот момент очень не хватало веры. И речь шла не об их кровном родстве с Вероникой.
  

* * *

  
   А вот Денис Илецкий на недостаток веры пожаловаться не мог. Будь то вера в справедливость, в удачу, в благополучный исход и в собственные силы, в конце концов. Для него жизнь неожиданно заиграла яркими красками; внезапно перед ним распахнулись все двери - стоило только сделать шаг вперед. И вот с чего все началось.
   Если ежедневно проводишь по нескольку часов после захода солнца на скамейке в пустынном парке, то почти совершенно неизбежно, что в какой-то момент к тебе подойдут двое абсолютно недружелюбных бугаев навеселе и попросят закурить. Вернее, эти двое не вполне соответствовали стереотипам или, может быть, у них были свои сигареты, но диалог они начали с длительной и весьма красноречивой нецензурной тирады, поясняющей, в чем именно они не разделяют жизненной позиции Дениса. Понимая, что они ищут драки, он отчаянно пытался сообразить, как выкрутиться из неприятной ситуации без физического и морального ущерба. И уже в тот момент, когда один из его новых знакомых уже занес кулак, чтобы нанести удар, Денис вдруг с ошеломляющей четкостью осознал, что сможет с ними справиться. Эта уверенность не покидала его до самого конца потасовки, когда оба противника валялись, побитые, у той же самой лавочки, тихо постанывая. Самой большой травмой, полученной Денисом, были характерные синяки на костяшках пальцев.
   И после этого страх ушел. Страх, который охватил его еще в тот момент, когда, проезжая перекресток на мотоцикле, он понял, что не успеет затормозить, как не успеет этого сделать и водитель машины. Страх смерти, страх быстрой езды, одолевавший его первые дни после аварии. Тревога за жизнь Вероники после того, как она преподнесла ему искусно состряпанную ложь; и за свою собственную - когда он был похищен и брошен в темный сырой подвал. И после побега страх не покидал Дениса: ему казалось, что за ним кто-то следит, он все время ждал, что похитители предпримут новую попытку, боялся за безопасность сестры, одновременно не решаясь рассказать ей о произошедшем. Он стал подозрительным - в каждом встречном видел угрозу, перепроверял действия подчиненных и свои собственные и все время мысленно возвращался к похищению, ища в памяти детали, способные указать на то, кем были нападавшие. Денис прятал этот страх, стыдясь его: за усталостью от обеспокоенной сестры, за юмором от коллег, за занавесом ночной темноты от всех любопытных глаз и в том числе Вероники, которая, казалось, тоже, что-то прятала.
   И теперь все это подошло к концу. Ушло очень быстро и совершенно неожиданно. Может быть, просто настал момент, когда жить со страхом стало тяжелее, чем с последствиями безрассудства, какими бы они ни были. И наградой за первую его победу стала вера в собственные силы, бывшая с ним и раньше и лишь куда-то запропастившаяся на время. Он не боялся нападений, потому что уже дважды давал врагам отпор; он не боялся допустить промах в делах, потому что редко совершал ошибки раньше; не беспокоился и за сестру, потому что Оксана нашла того, кто был вполне способен ее защитить, когда самого Дениса не было рядом.
  

* * *

  
   А сама Оксана вообще мало о чем беспокоилась. Уверенность пришла не сразу, а постепенно, следуя за прочими переменами в ее жизни. Девушка явственно помнила тот момент, когда несколько месяцев назад, садясь в поезд до Воронежа, махала рукой родителям, стоящим на перроне, а сердце не отпускала когтистая лапа тоски и одиночества. В памяти ее еще свеж был страх, когда она искала глазами и не могла найти в числе встречающих Дениса: вдруг забыл, вдруг не смог - а когда нашла, как это часто бывало и прежде, едва узнала его. Будучи студентом, да и некоторое время после окончания вуза, брат Оксаны имел обыкновение экспериментировать над своей внешностью. Прическа, стиль одежды - почти каждый раз все было по-другому. Правда, в крайности особенно он не впадал. Пожалуй, перекрасить волосы в черный было самой экстравагантной из его идей, осознание фундаментальной ошибочности которой, правда, быстро заставило его вернуться к природному блонду. Он никогда не делал пирсинга, и, насколько было известно Оксане, на теле его не было ни одной татуировки (Денис быстро отказался от этой идеи, когда сделанный им в качестве первой пробы рисунок хной на предплечье стал шуткой месяца для его друзей). Но дело даже было не в объективных переменах во внешности. На протяжении последних нескольких лет Денис приезжал домой не больше двух раз в год: сначала на зимние и летние каникулы, потом уже в отпуск. И каждый раз сестра едва могла его узнать. Было все время что-то неуловимо иное во взгляде, мимике, жестах.
   Тревога еще долго не отпускала Оксану. Сидела рядом с ней на студенческой скамье, следовала за ней на работу. Глядела на нее глазами преподавателей, предвещавших тяжелую сессию. Шныряла в тени переулков, когда она возвращалась домой поздно, а брат не мог встретить ее, а когда мог, присаживалась позади Оксаны на его мотоцикл.
   Но постепенно страх ушел. Новый распорядок дня стал более привычным. Сессия, конечно, по-прежнему неясной угрозой маячила на горизонте, но ежедневные занятия и текущая отчетность не вызывали в душе Оксаны панического ужаса. Свыклась она и со своими обязанностями на работе и уже не допускала столько ошибок, как вначале.
   Наладились и отношения с братом. Не то, чтобы они раньше ссорились, но прежде им недоставало гармонии, которая, наконец, стала появляться. Годы разлуки не прошли бесследно. Редкие встречи, непродолжительные звонки, письма, написанные наспех и дошедшие не в срок; десять лет - достаточно большой срок, чтобы забыть друг друга. Оксана уже не была трогательно доверчивой маленькой девочкой с рыжими косичками, а Денис перестал быть старшим братом, который все знает и все может. Денис пытался, как мог, защищать сестру, но вместе с тем боялся перестараться и принять на себя роль родителя, к которой, помимо всего прочего, едва ли был готов. Оксана же хотела больше самостоятельности и независимости в своей новой жизни, но частью этой жизни должен был быть и ее брат.
   Оксана нашла друзей: среди одногруппников и на работе. И одним из самых близких людей из этого числа стала Вероника Саровская - во многом полная противоположность Оксаны.
   А еще она встретила человека, с которым ее связывали чувства, простирающиеся за рамки дружеской привязанности. Евгений - просто мечта любой девушки ее возраста: хиппи-гитарист (из атрибутов хиппи у него, правда, только длинные волосы, но на гитаре и впрямь играет отлично), борец за справедливость и защитник во всех смыслах этого слова. А кроме того, удивительно добрый, надежный и положительный человек. Брат Оксаны видел Евгения разве что издалека и пока что не настаивал на знакомстве, за что девушка ему была очень благодарна, как благодарна была и за отсутствие нравоучений по поводу романтических отношений. Впрочем, Денис еще и сам был скорее в том возрасте, когда совершают ошибки, нежели в том, когда от них пытаются оградить других.
   С момента начала занятий в вузе жизнь Оксаны не перестала быть менее напряженной. Учеба, работа, домашние задания. Вечером, если повезет, свидание, если нет - отчаянные попытки приготовить на ужин что-нибудь, что в отличие от стряпни Дениса, привыкшего питаться за чужим праздничным столом (особенности профессии, как-никак), не грозило им с братом расстройством желудка. Ложилась спать она, как правило, смертельно усталой. Но теперь Оксане снились сладкие сны.
  

* * *

  
   В то же самое время капитан полиции Дмитрий Мельников сладкими снами не мог похвастаться. Содержательными - определенно, но сладкими - едва ли. Сон о смерти Вероники, правда, больше не смущал его покой. Дмитрий надеялся, что это знак, что трагедию удалось предотвратить. А вообще он запретил себе вновь возвращаться к этому вопросу, предпринимать какие-то меры и даже думать об этом. Размышляя о событиях последних недель, он начинал сомневаться, что вещие сны - дар, а не проклятие. Чего он добился, пытаясь обмануть судьбу? К чему пришел? Потерял доверие лучшего друга, пошел на сговор с сомнительными личностями, лишился покоя. Но с другой стороны спас жизнь того же самого друга, предотвратил дюжину преступлений, благодаря чему получил повышение по службе. Если подумать, беда крылась не в самих видениях, а в его к ним отношении, а точнее в отношении к роковой красавице.
   Отмахнувшись от назойливых мыслей, Дмитрий вернулся к текущей проблеме, которая, к сожалению, была связана с проблемой глобальной. Вот уже второй день подряд ему снился странный сон. Поначалу он не обратил внимания, посчитав его обычным кошмаром, которые все еще являлись ему наряду с вещими снами. Все было слишком сюрреалистично, оторвано от реальности, и впервые он сам был частью видения.
   Четыре человека стояли лицом друг к другу, образуя подобие круга. Дмитрий был одним из них. Все они были одеты в простые белые футболки с крупными хорошо различимыми буквами на них. У Дмитрия на груди красовалась "А", у Дениса Илецкого - "Е", у высокого молодого мужчины атлетического телосложения - "S" и у худощавой совсем еще юной девушки - "P".
   - Ты знаешь, что может означать сочетание букв SPAE? - спросил Дмитрий своего друга, едва тот переступил порог их кабинета.
   - И тебе тоже доброго утра, - съязвил Евгений, пожимая протянутую руку. - В этом порядке или в произвольном? - как ни в чем не бывало продолжал он.
   - AEPS по часовой и SPEA - против часовой стрелки. Хотя, может, и без разницы, в каком порядке.
   - Если это на английском, то ничего кроме горошка (PEAS) в голову не приходит. Это что, ребус?
   - Нет, это мой сон, - со вздохом ответил его товарищ. - Вот, взгляни, - продолжал он, протягивая несколько зарисовок карандашом.
   С верхнего листа на Евгения смотрело лицо Оксаны.
   - Это что еще такое? Ты что, следил за мной?
   -Еще чего! Эта девушка мне приснилась. Вы знакомы?
   Лишенный на мгновение дара речи, Евгений лишь кивнул в ответ.
  

Глава 29

Столик у окна

   Он издалека заметил ее. Она сидела в кафе в одиночестве за столиком у окна и вглядывалась в огни вечернего города. Обольстительная брюнетка, одетая во все черное: клешеные брюки из струящейся ткани, элегантный топ, перетянутый атласным коралловым поясом и шляпка с узкими полями, украшенная бутоном розы в тон поясу. Расслабленная поза, неторопливые движения: девушка никого не ждала. По неярко освещенному залу плыла медленная музыка, и красавица задумчиво крутила тонкими пальцами трубочку от коктейля.
   Он не спеша подошел и сел рядом.
   - Вы не против?
   - Против, - последовал незамедлительный ответ; красавица едва удостоила его взглядом.
   - Вы не знаете, от чего отказываетесь.
   Девушка презрительно фыркнула, окинув незнакомца с ног до головы оценивающим взглядом. Элегантно одетый мужчина лет сорока-сорока пяти. Пристальный взгляд серых глаз - взгляд человека, знающего себе цену и привыкшего получать желаемое.
   - Поверьте, знаю. Могу написать целый список. И ничего из этого меня не интересует.
   - Вы даже не представляете, что можете получить.
   - Зато я хорошо представляю, что можете получить вы - отказ. Не все, что радует глаз, продается.
   - Это верно, - задумчиво согласился он. - Не все можно купить за деньги.
   Это привлекло внимание красавицы. Она впервые перевела взгляд с вечернего Воронежа на собеседника.
   - Я могу предложить нечто большее, чем деньги, - продолжал мужчина.
   - Не заинтересована, - парировала красавица и, чтобы окончательно отбить у него желание продолжать разговор, добавила:
   - Увы, вы слишком стары для меня.
   - Несомненно, - неожиданно согласился он. - Я намного старше тебя, тем более что выгляжу моложе своих лет. Когда придет срок, ты найдешь того, кто будет ровней тебе во всех отношениях - сделаешь блестящую партию.
   Девушка нахмурилась, услышав фамильярность собеседника, но разговор стал все более ее заинтересовывать.
   - Может быть, назовете его имя?
   - Я не знаю, кто это будет, но он будет достойным человеком - на меньшее ты не согласишься. Но сейчас тебя беспокоит не это. Ты жаждешь другого...
   - Сильнее тех, кто указывает, что мне делать, я ненавижу только тех, кто думает, что знает, чего я хочу, лучше меня самой.
   Девушка откинулась на стуле и, сняв шляпку, встряхнула черными локонами.
   - Ни один человек на земле не может знать наверняка, чего хочет другой, - добавила она, гневно сверкнув глазами.
   - Это верно, - согласился незнакомец. - Но что если из этого правила есть одно-единственное исключение, и это исключение - я?
   - Тогда вы, конечно, знаете, чего я хочу... - девушка наклонилась корпусом вперед, придвигаясь к собеседнику.
   - Ответы, - не колеблясь, ответил он.
   - Все хотят ответов, - процедила она сквозь зубы. - Разница лишь в вопросах.
   - Тебе не о чем беспокоиться, - ответил он, сокращая расстояние между ними. - Твои опасения лишены оснований.
   - Это должно меня успокоить? - усмехнулась девушка. - Все будет хорошо? Ничего страшного не случится?
   На этот раз она отстранилась. Ледяное непроницаемое обаяние незнакомца начинало пугать ее.
   - Я этого не говорил. Но твои нынешние тревоги беспочвенны. Ты сделала неправильные выводы из того, что узнала. То, что ждет тебя впереди, другая история.
   С этими словами он поднялся и пошел прочь, но, пройдя несколько шагов, обернулся и произнес:
   - Не бойся: в твоих с братом жилах течет одна и та же кровь. До встречи, Вероника.
   Несколько секунд она была не в состоянии вымолвить и слова, даже пошевелиться. Когда первый шок прошел, Вероника вскочила с места, чтобы догнать незнакомца, но того и след простыл. С минуту она сидела, уставившись на свой стакан с коктейлем, как будто он содержал ответы на все ее вопросы.
   Потом на стол упала чья-то тень, и Вероника подняла глаза. Она была почти не удивлена, увидев Дениса Илецкого.
   - Ты не против? - спросил он, усаживаясь за столик, тем самым невольно повторяя действия загадочного незнакомца.
   Вероника нервно засмеялась, покачав головой:
   - Издеваешься?
   - Буду считать это за "да", - ответил он, вешая кожаную куртку на спинку стула.
   Вероника промолчала. Устало проведя рукой по лицу, она отвернулась к окну.
   - В Африке двести миллионов людей страдают от недоедания.
   Вероника перевела взгляд на Дениса - тот задорно улыбался.
   - И какое это отношение может иметь к делу? - спросила она.
   - Какая бы проблема тебя сейчас ни беспокоила... поверь мне, бывает намного-намного хуже.
   - За минуту до твоего прихода ко мне подсел какой-то странный тип...
   - Ну, в этом нет ничего удивительного. Красивая девушка сидит в одиночестве в кафе - к ней наверняка захочет присоединиться кто-нибудь... странный.
   - Оно и видно, - девушка выразительно посмотрела на Дениса.
   Тот, вместо того, чтобы обидеться, расхохотался. Вероника тоже улыбнулась.
   - Поверь мне, странные типы - моя специализация. По долгу службы я разговариваю с такими почти каждый божий день. Иногда мне кажется, что все чудаки, которых послали куда подальше в других уважающих себя фирмах, приходят в "TGIF".
   - Я видела его впервые, а он хорошо меня знал - знал то, чего я никому не рассказывала.
   - О чем он с тобой говорил? Что за страшная тайна?
   - Долгая история...
   - Я никуда не спешу.
   - Термин "долгая история" употребляют тогда, когда не хотят о чем-то рассказывать, - терпеливо объяснила Вероника.
   На устах Дениса вновь заиграла улыбка. Подавшись вперед, он накрыл своей ладонью ее, неподвижно лежащую на столе.
   - Тебе пора привыкнуть, Вероника, что я не понимаю иносказаний и утонченных намеков...
   Стоя в тени рекламного щита неподалеку от кафе, Евгений Смольянинов внимательно следил за оживленно беседующей парой. Хмурясь, он наблюдал за тем, как пальцы Дениса сомкнулись на руке Вероники, но девушка не отстранилась. Евгений не слышал, о чем шла речь в разговоре, но то, что он видел, его явно не радовало. Вероника беспечно общалась с человеком, который, судя по видениям Дмитрия, менее чем через сутки вонзит ей нож в сердце. Более того, они смотрелись как пара, несмотря даже на отсутствие явных проявлений нежности.
   Уже который раз рука Евгения тянулась к сотовому, и он готов уже был набрать номер лучшего друга, но всякий раз останавливал себя. Увидь Дмитрий эту сцену... Теперь уже было вполне очевидно, что его беспокойство за судьбу прекрасной Вероники сильно выходило за рамки служебного долга. Если взглянуть на ситуацию беспристрастно, а именно это умение Евгений развивал в себе всю свою сознательную жизнь, то шансы его друга завоевать симпатии девушки были не так высоки. Дмитрий мог многое предложить своей будущей избраннице, но едва ли обладал внешней привлекательностью Дениса.
   Мысли о том, какую значимую роль в жизни людей играет внешность - простое проявление генов - не могли не перейти в воспоминания Евгения о носительнице тех же генов, что и высокий привлекательный блондин за столиком кафе. Оксана не была высокого роста, волосы ее не были светлыми, а черты - такими же тонкими, как у брата, но в сердце Евгения она возбуждала не менее сильные чувства, чем прекрасная Вероника в душе его друга.
   Размышления о любимой девушке не могли не вызывать у Смольянинова новый приступ угрызений совести по поводу организованной им слежки за ее братом, которая и привела его к этому кафе. Однако раздумывать о моральном статусе своего поступка ему пришлось недолго. Денис и Вероника вышли из здания и, остановившись у дверей лишь для того, чтобы сказать друг другу последние несколько слов, расстались. Денис пошел по направлению к Евгению, очевидно, к своему мотоциклу, припаркованному поодаль.
   Не дожидаясь, пока Денис заметит его, Евгений пошел в том же направлении. Что бы там ни писали в шпионских романах, следить за человеком, идя впереди него, не слишком удачная идея, хотя бы потому, что объект слежки не находится в поле зрения. Чтобы исправить это, молодой полицейский немного изменил траекторию движения и остановился, став вполоборота к зданию, делая вид, что усиленно ищет что-то в карманах куртки. Когда ему уже казалось, что уловка сработала, Денис вдруг резко повернулся и, подскочив к нему одним прыжком, с силой толкнул, так что Евгений, не будучи готов к нападению, ударился спиной и затылком о кирпичную кладку здания с достаточной силой, чтобы перед глазами на мгновение заплясали искры.
   Схватив неудачливого преследователя за предплечья и с силой прижимая его к стене, Денис прошипел:
   - Какого черта тебе надо?
   Евгения учили избавляться и от более сложных захватов, да и противник был довольно неосмотрителен, оставляя себя открытым для удара головой в лицо, но он не позволял себе забывать о том, что перед ним брат Оксаны, не сделавший пока что никому ничего плохого.
   - Нам надо поговорить, - как можно более спокойно ответил он.
   - Наверное, именно поэтому ты шел за мной в кафе и теперь провожаешь из него?
   Прежде чем Евгений успел что-либо на это ответить, в тусклом свете уличных фонарей он различил какое-то движение позади Дениса и, привыкший доверять интуиции, закричал: "Сзади!", что есть силы отталкивая его в сторону. И очень вовремя. Бейсбольная бита нападавшего, нацеленная в голову Дениса, лишь задела его плечо.
   Оказавшись на земле, Денис не растерялся, точно нацеленным ударом ноги повалив противника на асфальт.
   Борьба продолжалась на земле, но у Евгения не было возможности узнать ее исход или вмешаться, потому что уже в следующий момент на него набросился невесть откуда появившийся тип с ножом. Хорошо отработанным движением он заломил противнику руку, заставляя выронить оружие, и одним ударом левой уложил его на асфальт. Прежде чем Евгений успел прийти в себя, кто-то набросился на него сзади, обвив мускулистую руку вокруг горла. Пытаясь высвободиться из тисков, он краем глаза увидел, что Денис, повалив на землю уже другого противника, со всех ног побежал к своему мотоциклу, преследуемый двоими нападавшими, устремившимися в погоню.
   Не в силах избавиться от хватки нападающего, Смольянинов последним отчаянным усилием оттолкнулся ногой от стены здания с достаточной силой, чтобы лишить противника равновесия. Они оба повалились назад, но падение Евгению смягчило тело нападавшего. Наконец освободившись, он вскочил на ноги, но лишь для того, чтобы получить удар по голове той самой злополучной битой. Последним, промелькнувшим в его сознании, было: "А день так хорошо начинался...".
  

Глава 30

А о чем мечтаете вы?

  
   Хорошо этот день начался и для десятиклассника Виталика. Выйдя из дома с утра в надежде насладиться погожим выходным днем, он встретил довольно странного человека, предложившего ему подзаработать. Столь неожиданное предложение само по себе могло бы показаться подозрительным, но незнакомец выглядел вполне прилично, даже по-деловому, и Виталик решил его выслушать. Работенка показалась ему совсем непыльной, в ней не было ничего уж слишком сомнительного, да и оплата радовала. Он и должен-то был лишь провести опрос среди ста случайных людей и к вечеру вернуть заполненные анкеты.
   Виталик согласился, почти не раздумывая. Ему уже приходилось слышать от знакомых об исследованиях потребительских предпочтений, проводимых крупными фирмами, и даже один раз косвенно принимать участие в чем-то подобном. Он тут же получил пакет со стопкой на удивление небольших анкет, клипборд с ручкой и аванс.
   Соблазн вышвырнуть всю эту макулатуру в ближайшую урну и довольствоваться авансом, составившим половину вознаграждения, или заполнить все анкеты самостоятельно минут за десять, лишь меняя почерк, был довольно силен, но было во взгляде его нового работодателя что-то такое пугающе пронзительное, что заставило его отказаться от обмана.
   Ища большое скопление народа, не обремененного срочными делами, Виталик сел в первую попавшуюся маршрутку. Прежде чем искать свою первую жертву, он, однако, догадался прочитать вопросы, запоздало подумав о том, что там может быть что-то слишком личное или непристойное. Результаты осмотра анкет его успокоили, но вместе с тем и удивили. Вопроса было всего три и совсем незамысловатых: имя, возраст, ваша мечта. Третий пункт анкеты, бесспорно, ключевой, более всего озадачил Виталика. Какой широкий ассортимент продукции должно выпускать предприятие, чтобы исполнить мечты всех и каждого? Да и мало ли кому что в голову взбредет?
   Пожав плечами и сделав как можно более серьезный вид, Виталик преступил к анкетированию. Многие отмахивались от него, некоторые смотрели с подозрением. Кое-кто, напротив, отнесся к ответам очень серьезно и долго выспрашивал у него, какого рода мечты подразумеваются в анкете. Не имея никаких точных указаний на этот счет, он предлагал опрашиваемым писать первое, что пришло в голову.
   Доехав до конечной, Виталик получил десятка два заполненных анкет. Последней была девушка исключительно привлекательной наружности, явно старше его самого. Взяв клипборд с анкетой нарочито с неохотой, она, не задумываясь, написала: "Вероника. 23. Победа в конкурсе".
   Выйдя из маршрутки, Виталик направился вдоль по проспекту, ища новую аудиторию. Удвоив за четыре квартала число заполненных анкет, он добрался до университета, из которого как раз выходили студенты после занятий. Многие из них с готовностью взялись помочь, зато по большей части написали такое, что Виталику стало очень неловко перед своим работодателем. Впрочем, веселая рыжеволосая девчонка, вся в веснушках, отнеслась к заданию вполне серьезно, написав: "Оксана. 17. Сессия на "отлично".
   Это навело Виталика на мысли о том, что, возможно, опрашивать следовало только тех, кому уже исполнилось восемнадцать, но незнакомец ничего не сказал по этому поводу, поэтому он продолжал дальше, забыв о своих тревогах.
   Решив, что заслужил небольшую передышку, Виталик зашел в недорогое кафе, чтобы съесть мороженого. За столиком напротив него обедало несколько человек - врачи, судя по обсуждаемым темам и специфической терминологии. Расправившись с десертом, Виталик предложил и им заполнить анкеты. Первым откликнулся самый младший из медиков, подав пример товарищам. Он долго думал над третьим пунктом, вероятно, дольше, чем кто-либо из ранее опрошенных, потом, наконец, возвратил бланк, заполненный на удивление читаемым для его профессии почерком: "Максим. 28. Чтобы изобрели панацею".
   Виталик не знал, что такое "панацея", однако выполнение задание все больше и больше забавляло его. Это продолжалось до тех пор, пока еще примерно через час он попросил заполнить анкету случайного прохожего. Тот же оказался сотрудником полиции, пребывавшем к тому же, похоже, не в самом лучезарном расположении духа, и прочел ему целую лекцию о нелегальном заработке. Потом, убедившись в невинности задаваемых вопросов, он все же смягчился и даже согласился заполнить анкету: "Дмитрий. 25. Отмена моратория на смертную казнь".
   Незаполненных анкет оставалось не так уж много, а времени до условленной встречи - хоть отбавляй, поэтому Виталик решил заглянуть в гости к своей двоюродной тетке, раз уже ему случилось оказаться в этом районе. Как оказалось, тетке было совсем не до гостей - вовсю шла подготовка к свадьбе ее дочери. Зато один из молодых людей, помогавших ей с организацией предстоящего банкета, не колеблясь, взялся за заполнение анкеты. Не сдержав улыбку при виде последнего вопроса, он пожал плечами и написал: "Денис. 27. Ferrari".
   Возвращаясь домой на маршрутке, Виталик собрал недостающие "мечты" и даже нашел время, чтобы бегло просмотреть анкеты. О каких только странных желаниях ему не поведали случайные встречные! Были, конечно, и вполне логичные идеи. Кто-то отвечал на вопросы откровенно несерьезно. Покачав головой, он спрятал все анкеты в пакет и, заметив одну пустую, случайно пропущенную, с гордым видом записал: "Виталий. 15. Мотоцикл". Уж он-то точно знал, чего хочет!
   Наниматель остался доволен его работой. Без заминок вручив оставшуюся часть денег, он, не сдерживая любопытства, столь сильно контрастирующего с его деловым видом, проглядел анкеты и, усмехнувшись, заметил: "Все интереснее и интереснее...".
  

Глава 31

Неверная

   Все началось с газеты, которую Вероника накануне забыла в салоне машины брата. Не самого свежего номера маленького воронежского издания. Максим заметил ее уже, когда парковался на больничной стоянке. Одна из статей на открытой странице сразу же привлекла его внимание. Там говорилось о крупной партии наркотиков, которую удалось конфисковать полиции, последовавшем за этим раскрытии громкого убийства и в частности о незаурядной смекалке и профессионализме старшего лейтенанта (ныне капитана) Дмитрия Мельникова, без активного участия которого в расследовании не произошло бы ни того, ни другого.
   Максим возвращался с конференции, проходившей в медицинской академии. Он не переставал поражаться, почему именно его всегда отправляют на подобные мероприятия вместо старших коллег, имеющих куда больше опыта и знаний, полезных будущим специалистам. В чем дело: в хорошей дикции, во внешности, внушающей доверие или в том, что он едва ли не единственный врач в больнице, кому не широки в плечах гигантские футболки, которые там дают.
   - Эй, Максим, подожди!
   Максим поднял глаза от газеты, которую он читал на ходу, направляясь к входу в больницу. Навстречу ему спешил молодой коллега.
   - Как хорошо, что ты уже вернулся! Не уделишь мне пару минут?
   Игорь был всего лишь на пару-тройку лет моложе Максима, но только что пришел работать в больницу и почему-то именно к нему всегда обращался за советом в сложных или сомнительных ситуациях. Максиму было приятно такое доверие, во всяком случае, тогда, когда оно не отвлекало его от собственных пациентов. С конференции он вернулся раньше срока, а потому никуда не спешил.
   - Конечно. Без проблем.
   В этот момент налетел сильный порыв ветра и вырвал из его рук верхний лист газеты вместе с недочитанной статьей. Лист подлетел вверх на несколько метров, а затем спикировал на проезжую часть, прямо под колеса проезжавшему мимо автомобилю.
   Тяжело вздохнув, Максим выкинул оставшиеся листы в близлежащую урну и направился в больницу вместе с коллегой.
   Тем временем поток воздуха вновь подхватил газетный лист, пронес его без малого целый квартал, то опуская, то поднимая и, наконец, швырнул на лобовое стекло проезжающей по дороге машины. Водитель, почти полностью лишившийся обзора, от неожиданности резко затормозил, и ему в зад сразу же въехала другая машина. С верхнего багажника тут же слетел плохо закрепленный тюк, из которого посыпались конфетти. Обменявшись "любезностями" со вторым водителем, первый позвонил в ГИБДД, а потом своему шефу. Тот, правда, не взял трубку.
  

* * *

  
   - Оксана, напомни мне еще раз, зачем посредине рабочего дня мы под дурацким предлогом смылись с работы? - Вероника вопросительно вскинула бровь.
   - Наверное, потому что ты не смогла придумать хорошего предлога.
   Девушку иногда саму пугало влияние, оказываемое на нее ее старшей подругой.
   - Ну, если он так плох, мы всегда можем вернуться и рассказать шефу правду.
   - Ну ладно, ладно. Мне нужно сделать фотосессию на зачет по фотоделу. Тема: "Неверная". Лучше тебя модели мне не найти...
   - По-твоему я выгляжу лживой злодейкой?
   - Нет, конечно. Судя по рассказам старшекурсников, секрет успеха у нашего препода не в навыках фотографа, а в привлекательности модели. Так что "отлично" мне теперь обеспечено.
   - Да, ты умеешь быть убедительной, - Вероника усмехнулась; комплименты ей были не в новинку. - Но тебе не кажется, что для "Неверной" тебе понадобится еще и мужской образ?
   - Конечно. Поэтому я попросила брата мне помочь.
   - Надеюсь, он симпатичный? Я не позирую с кем попало.
   - Не беспокойся! Тебе он понравится, - Оксана подмигнула подруге, открывая дверь в квартиру.
   - Знакомься, мой брат... - продолжала она, впуская Веронику.
   - Денис, - закончила за нее изумленная девушка.
   Тот был удивлен не меньше:
   - Вероника?! Я, конечно, привык к нашим с тобой неожиданным встречам... Так ты та самая роскошная красотка, которую Оксана пообещала мне в качестве партнерши?
   - А что, я, на твой взгляд, недостаточно хороша?
   - Вовсе нет. Ты - воплощение мечты.
   - Забавно! Не знала, что вы знакомы, - радостно произнесла Оксана. - Это все упрощает.
   - Не факт, - процедила Вероника сквозь зубы.
   - Мы работали над совместным проектом, - объяснил Денис сестре.
   Он не мог не заметить облегченного вздоха Вероники. Она очень надеялась, хотя и не смела верить, что благородство Дениса простирается достаточно далеко, чтобы и впредь не рассказывать Оксане о том, что первая встреча Вероники с братом девушки едва не закончилась его гибелью.
   В то время как Оксана показывала Веронике приготовленное для нее платье, Денис отлучился на кухню, чтобы принять телефонный звонок. Вернулся он крайне озабоченным.
   - Мне надо срочно ехать.
   - Что случилось?
   - Кирилл попал в ДТП.
   - Что произошло? Хочешь, я поеду с тобой? - сразу же предложила Оксана.
   - Нет, Пушистик, спасибо тебе. Все не так страшно. Никто не пострадал. Просто машина оформлена на меня, и я должен быть там к приезду ГИБДД. Вернусь через час-два.
   - Ты вряд ли успеешь за это время, учитывая расторопность стражей порядка на дорогах, - заметила Вероника.
   - Успею. Авария произошла почти три часа назад. Просто до этого Кирилл не смог дозвониться.
   - Мне жаль, что так вышло, - добавил он уже в дверях. - Надеюсь, вы меня дождетесь.
  

* * *

  
   - Что случилось? - спросил Максим, поднимаясь в сопровождении Игоря по лестнице.
   - Вчера поздно вечером поступил парень без сознания. Его нашли лежащим прямо на улице. Сотрясение мозга первой степени, гематомы, легкое переохлаждение.
   - Состояние тяжелое?
   - Нет. Черепно-мозговой травмы нет.
   - Значит, еще легко отделался. Такое тут почти каждый день бывает - привыкай. Алкоголь в крови?
   - Отрицательно.
   - Чуть более редкий случай. И в чем проблема?
   - Он из полиции. При нем было удостоверение.
   - Сообщили в органы?
   - Вот с этим-то и проблема. Когда я осматривал его, я дал сестре задание. Он стал приходить в себя и, услышав это, стал кричать, чтобы мы никому не звонили.
   - Это его право. Мы обязаны сообщать только о пулевых и ножевых ранениях. На все остальное распространяется врачебная тайна.
   - Я тоже так подумал. Но это еще не все. Потом он вдруг начал буянить, кричал, что какая-то женщина сегодня умрет, если ее не спасти. Я подумал, что он несет какую-то чушь из-за травмы головы, и сказал сестре вколоть ему успокоительное. А теперь вот засомневался: вдруг и впрямь кто-то в опасности.
   - А что именно он говорил? Назвал имя женщины?
   - Да. Вероника.
   Максим резко остановился посреди коридора.
   - А фамилия?
   - Да-да, он сказал. Я записал, - он стал нервно шарить по карманам халата, съежившись под пламенным взглядом своего обычно спокойного и доброжелательного коллеги. Не найдя искомого, он пробормотал:
   - Одну минуту, я сейчас вспомню. Такая интересная фамилия... Как у святого.
   - Саровская?
   - Да, точно!
   - Ты давно дал ему успокоительное?
   - Точно не помню. Надо спросить у сестры... Может быть, часа два назад. Он должен скоро проснуться. А почему?..
   - Номер палаты?
   - Двадцать восемь, - пробормотал молодой хирург, пожалуй, в первый раз замечая, насколько высок и крепко сложен его старший коллега.
   Меряя коридор широкими шагами, Максим достал из кармана сотовый и набрал номер сестры. Монотонный голос с другого конца провода сообщил ему, что аппарат находится вне зоны действия сети. Не в силах справиться с тревогой, он почти бегом преодолел последние метры до палаты и распахнул дверь. К счастью, только одна из коек была занята. Человек, лежащий на ней, никоим образом не походил на стража порядка, поэтому Максим обернулся к коллеге, спешившему за ним следом для подтверждения. Тот кивнул. В этот момент сотовый Игоря зазвонил и тот, взглянув на дисплей, словно извиняясь, пожал плечами: "Вызывают".
   - Иди.
   Максим не колебался. То, что он собирался сделать, вероятно, следовало бы расценивать как косвенное нарушение клятвы Гиппократа, и он вовсе не желал иметь свидетелей.
   "Старший лейтенант Евгений Смольянинов", - прочитал Максим запись из удостоверения, лежащего на тумбочке, не поленившись сверить фотографию с бледным лицом на подушке.
   Молодой хирург покачал головой. Длинные волосы в стиле фанатов "Арии", ссадина на щеке, почти мальчишеское лицо. Почти, но все-таки не совсем. Морщинки на лбу, не разгладившиеся даже во сне - признак то ли боли, то ли тревоги - делали его старше.
   Времени на размышления у Максима, однако, не было.
   - Проснитесь! - молодой человек не отреагировал.
   Однако когда Максим слегка встряхнул его за плечо, тот резко встрепенулся, и серые глаза широко раскрылись.
   Евгений, правда, тут же застонал и зажмурился: яркий солнечный свет и головная боль - не самая приятная комбинация.
   - Вы знаете, где вы находитесь? - осторожно начал Максим.
   - Да, в больнице, - вздохнул Евгений и, вдруг неожиданно что-то вспомнив, резко сел на кровати, судорожно хватаясь за поручни, чтобы справиться с приступом головокружения.
   - И мне нужно срочно идти! - добавил он, прикладывая все силы, чтобы сохранить вертикальное положение.
   - Куда идти? Зачем? - спросил Максим, поддерживая больного за локоть.
   - Вероника! Она в опасности! Вероника Саровская! Ее убьют, если я не... Мало времени, совсем мало... Сколько... сколько сейчас времени?
   Он говорил урывками, задыхаясь от волнения и перенапряжения, не переставая озираться по сторонам, отбиваясь от рук Максима, хотя это, пожалуй, было единственным, что удерживало его в вертикальном положении.
   - Успокойся, ради бога! - вскричал, наконец, Максим. Он всегда относился к своим пациентам с предельной мягкостью и заботой, но когда речь шла о жизни его единственной сестры, расклад полностью менялся. - Меня зовут Максим, - произнес он как можно более спокойно и внятно. - Вероника - моя сестра. Поверь мне, для меня она значит куда больше, чем для тебя. Поэтому ради бога, ответь прямо на несколько простых вопросов: когда, где, кто и почему?
   - Сегодня в четыре часа десять минут, - поспешный взгляд Максима на часы указал на то, что до трагедии еще полтора часа времени. - Ее убьет мужчина... ее знакомый. Заколет ножом. Он ненавидит ее. Теперь еще сильнее, чем прежде.
   Максим покачал головой. Все это сильно походило на бред. Возможно, все дело и впрямь в черепно-мозговой травме.
   Видимо, почувствовав недоверие собеседника, Евгений с жаром продолжал:
   - Я не могу сказать больше, но это так. Поверь мне, так и будет, если не вмешаться!
   Максим тяжело вздохнул. Сомнение пожирало его изнутри. Когда очередной звонок на мобильный Вероники не увенчался успехом, он набрал ее рабочий номер. Ответил незнакомый голос. Обычно это делала секретарша Оксана или изредка сама Вероника.
   - К сожалению, Вероники не будет до конца дня. Она сейчас выступает в качестве эксперта на семинаре по компьютерному дизайну, - ответила девушка на вопрос Максима. Потом, правда, добавила:
   - Простите, а кто ее спрашивает? Если вы оставите свои координаты, то она потом обязательно с вами свяжется.
   - Это Максим, ее брат.
   - А... тогда они с Оксаной поехали к ней домой.
   - Домой к Веронике?
   - Нет, к Оксане.
   - А у вас нет номера сотового Оксаны или ее домашнего адреса? Это вопрос жизни и смерти, - взмолился Максим.
   - Адреса нет, а вот сотовый... ах, простите, вам это не поможет: она оставила сотовый в офисе - вот он лежит, - на заднем плане раздались какие-то голоса. - Простите, мне надо бежать. Всего доброго! - связь оборвалась.
   - Они поехали домой к Оксане, - объявил Максим, пряча сотовый в карман.
   - Оксане Веденеевой? - переспросил Евгений, в течение всего телефонного разговора, внимательно вслушивавшийся в диалог, хотя головная боль делала задачу на чем-либо сосредоточиться почти непосильно сложной.
   - Да, кажется, так ее фамилия. Подруга Вероники, они работают вместе. Ты ее знаешь?
   - Да...
   - Знаешь ее домашний телефон?
   - Да, но это нам не поможет. Линия уже третий день не работает.
   - А адрес можешь сказать?
   - Да. Поехали. Объясню по дороге.
   Максим покачал головой:
   - Поеду я. Ты скажешь адрес.
   Когда Евгений открыл рот, чтобы возразить, молодой хирург с понимающим взглядом кивнул и, закрыв глаза, коснулся указательным пальцем носа, явно предлагая своему пациенту повторить упражнение. Смольянинов ощутил себя победителем, когда его палец коснулся щеки, а не прошел мимо лица, но Максим почему-то не был впечатлен.
   Тогда Евгению ничего не оставалось делать, как пустить в ход свой последний самый веский аргумент:
   - Оксана - моя любимая девушка. Если с ней что-нибудь случится...
  
  

Глава 32

Нелюбимый

   В то время как стрелка на часах проходила отметку "три", Вероника и Оксана пытались в беседе скоротать время до возвращения Дениса.
   - Ты хорошо знаешь Дениса? - спросила подругу Оксана, даже не подозревая, что для той этот незамысловатый вопрос был прологом книги катастроф.
   - Мы не встречаемся, если ты об этом.
   - Заметь, я этого и не предполагала. И все же?
   - Я думала, что хорошо, - ответила Вероника, решив по возможности придерживаться истины, - но все это время и понятия не имела, что ты его сестра. Я создавала дизайн фотообоев для "TGIF", несколько раз мы виделись случайно... - ей-богу, чистая правда.
   - Я хотела спросить... - Оксана прикусила нижнюю губу, раздумывая над тем, как лучше сформулировать вопрос. - Если бы не эта фотосессия, ты надеялась еще увидеться с ним?
   Как бы ни хотелось Веронике отшутиться, что-то во взгляде ее подруги наводило на мысль, что ответ должен быть серьезным. Вспомнив все их встречи, случайные и нет, все то, что их связывало, она ответила:
   - Да.
   - Денис убьет меня, если узнает, что я рассказала... когда узнает, но я думаю, что ты должна знать, - Вероника задержала дыхание в предвкушении. - Ты не задумывалась, почему у нас разные фамилии?
   - На это могут быть разные причины, - пробормотала Вероника.
   - Денис мне не родной брат.
   - Не родной?
   - Двоюродный.
   - Это и есть страшная тайна? Да что тут такого?
   - Если не будешь меня перебивать, то узнаешь. Когда Денису было двенадцать, его родители погибли в автокатастрофе. Наши матери - родные сестры, но они жили в разных городах, у обеих семьи, общались не так часто, а виделись и того реже, ну, насколько я знаю - я тогда еще была совсем малышкой. Другой родни у Дениса не было. Вариантов было немного: либо опека тетки, либо приют. Мама, конечно, не смогла бросить сына сестры. Так что сколько я себя помню, у меня всегда был старший брат. Родители старались, чтобы мы оба ни в чем не нуждались, Денис всегда обращался к ним "мама" и "папа" - по маминому настоянию, как я потом узнала, мы были нормальной семьей. Но кое-что все же было не так. Даже я это чувствовала, хотя тогда не понимала. Что-то фальшивое, как будто благополучие было показным. Родители не любили Дениса: не обижали, не ненавидели, просто были равнодушны. Я не могу их винить за это, но это так нечестно, - нижняя губа Оксаны начала подозрительно подрагивать. - Когда мне было семь лет, Денис уехал поступать в вуз. С тех пор мы редко виделись, только переписывались. Лишь позже я узнала правду, - по щеке Оксаны скатилась слеза. Смахнув ее и пытаясь улыбнуться, девушка добавила:
   - Денис не любит говорить об этом. Не могу его винить. Он часто делает вид, что ничто и никто не может его обидеть, но это не так. Не надо больше говорить об этом, но ты должна знать, если хочешь понимать его... и меня.
   Слезы ручьями текли по лицу девушки. Слезы не только обиды за брата, но и стыда.
   Вероника обняла подругу, прижимаясь щекой к пышным кудрям девушки:
   - Ты ни в чем не виновата, Оксана. Он ни в чем тебя не винит.
   Когда четверть часа спустя появился Денис, глаза его сестры были подозрительно красными, а Вероника выглядела непривычно взволнованной.
   - Что вы тут делали?
   - Тебе косточки перемывали, - глазом не моргнув, ответила Вероника и, заметив полный ужаса взгляд Оксаны, добавила:
   - Оценивали тебя по десятибалльной шкале, где на единице Денни Де Вито, а на десятке Брэд Питт.
   - Оценивали внешность или карьерный успех? - рассеянно поинтересовался Денис, все еще подозрительно оглядывая сестру.
   - А сам как думаешь? И прежде чем ты спросишь, сколько набрал: если я скажу, мне придется тебя убить.
   - Пушистик, ты плакала?
   - Мы смотрели "Титаник", - вновь вмешалась Вероника. - Увы, он все-таки затонул.
   В десять минут пятого, когда фотосессия уже подходила к концу, в дверь квартиры, неосмотрительно оставленную незапертой Денисом, ворвались трое мужчин, и раздалось два выстрела.
   Потом воцарилась гробовая тишина, продлившаяся, казалось, целую вечность. Никто не шелохнулся. Первым пришел в себя Денис. Он медленно повернул голову, и взгляд его скользнул по стене, куда ровно по центру между головами его и Вероники на расстоянии не более десяти сантиметров от каждой из них вошла пуля.
   А капитан Дмитрий Мельников, державший в руках два пистолета, дула которых еще дымились, видел совсем другую сцену. Совсем как в его сне. Денис и Вероника стоят рядом, одетые точь-в-точь так же, как в его видении. По белому платью девушки расплывается багровое пятно, а в глазах ее выражение ужаса и неожиданности. Денис держит в руках нож, со сверкающего лезвия которого капает кровь.
   - Ни с места! Брось нож! - закричал Мельников. Приказ прозвучал бы убедительнее, если бы он к тому моменту не опустил наполовину пистолеты как человек, не вполне уверенный в правильности своих поступков.
   Оксана, остолбенев, смотрела на троих непрошеных гостей, одним из которых был ее сердечный друг.
   - Да что вы творите?! - вскричала она, за одну секунду переходя от ступора к истерике. - Это сувенирный нож, им даже картошки не почистишь. И вовсе не кровь, а красная краска! Я купила ее в магазине розыгрышей, - в подтверждение слов девушки алое пятно на груди Вероники стало светлеть, постепенно полностью обесцвечиваясь. - Всего лишь фотосессия, - беспомощно добавила она, беря в руки фотоаппарат, висевший у нее на шее.
   Евгений, до этого стоявший позади своего друга, оттолкнул Дмитрия и, подойдя к Оксане, обнял ее.
   - Прости меня, - шептал он, зарывшись лицом в рыжие кудри девушки, - Пожалуйста, прости. Я только хотел защитить тебя.
   Оксана ничего не ответила, лишь прижимаясь к нему крепче и увлажняя своими слезами его рубашку.
   - А ты что тут делаешь заодно с этими двумя чокнутыми?.. - спросила Вероника брата.
   - Мы из полиции! - возмутился такому эпитету Дмитрий.
   - Да? Хотелось бы знать, какую травку вы там курите у себя в отделении!
   - Они сказали, что ты в опасности... - начал Максим.
   - Да они сами - ходячая опасность! Любой из нас мог погибнуть сегодня! - не унималась Вероника.
   Максим в ответ лишь покачал головой и закрыл лицо руками. Ему всегда сложно было противостоять сестре, а тем более, когда она была права.
   Когда Оксана крепче обняла Евгения, а тот странно пошатнулся, девушка отстранилась, подняв на него глаза. Только сейчас она заметила ссадину на щеке молодого человека.
   - Ты в порядке?
   - Да, не волнуйся...
   - Технически это ложь, - перебил его Максим. - Пошли, мы возвращаемся в больницу.
   Тут он, по крайней мере, мог чем-то помочь и что-то исправить.
   - Я с вами, - поспешно произнесла обеспокоенная Оксана.
   - Оксана... - начал Денис.
   - Я привезу ее потом домой, - обнадежил его Максим.
   Тот согласно кивнул.
   После их ухода Вероника, Денис и Дмитрий остались втроем, и капитану Мельникову ничего не оставалось делать, как рассказать по порядку цепь событий, приведших их всех к этому странному исходу. Он поведал о своих загадочных снах: о том самом роковом, о других сбывшихся и о последнем, смысл которого он все еще силился разгадать. В тайне он сохранил лишь свою встречу с Сафроновым и ее возможные последствия.
   - Я лишь выполнял свой долг, надеясь спасти тебя, Вероника, и, как видно, зашел слишком далеко.
   К его удивлению, странный рассказ был воспринят вполне адекватно. Даже Вероника, дерзкий нрав которой сразу же его впечатлил, воздержалась от нелестных эпитетов, описывающих текущее состояние его психики.
   Извинившись уже не в первый раз за свою оплошность, едва не приведшую к трагедии, он собрался уходить, предложив на прощание:
   - Проводить тебя домой, Вероника?
   - Почему бы и нет? - неожиданно согласилась она. - На улице уже темнеет.
   Денис закатил глаза.
   - Постарайся не застрелить по дороге кого-нибудь еще с игрушечным ножом, - посоветовал он, закрывая за ними дверь.
  

Глава 33

Пошли мне ангела

   Когда этот безумный день, наконец, закончился, Максим подвез Оксану домой и сам направился в свою одинокую обитель. После их последнего разговора с Аленой он больше не видел девушку. Не то, чтобы не хотел увидеть, не то, чтобы не думал каждый день о том, чтобы попросить ее вернуться. Но так и не сделал этого из-за всеобъемлющего чувства вины перед ней. Как можно жить бок о бок с человеком, говорить с ним, смотреть ему в глаза, зная, что сам факт твоего существования для него - источник долгих мук. Никто в этом не виноват, и ничего нельзя исправить. Прекрасный ангел будет десятилетиями томиться на грешной земле в чужой телесной оболочке, вдали от своих братьев и сестер, от их идеальной любви и бесподобной красоты небес. День за днем будет она искать способы разнообразить свое существование, пытаясь уйти от серых будней; будет считать дни до того момента, как сможет предстать у сверкающих Врат вместе с душой хранимого, но не сделает ничего, чтобы приблизить этот день. Напротив: всеми силами будет его отдалять. Алена не будет свободна, потому что будет охранять его. И чем дальше, тем сложнее ей будет приходиться. Придет день, когда она полностью потеряет свою благодать и, лишенная сил, будет искать другие пути, чтобы защитить его.
   Алена сделала это и сегодня - спасла Максима. Поглощенный событиями дня, он и не понял этого поначалу. Лишь потом, в сотый раз прокручивая в голове произошедшее, Максим осознал, что вновь обязан ей жизнью. Когда они с Дмитрием и Евгением направлялись к лифту, он почувствовал вибрацию телефона в кармане. Ожидая звонка сестры, Максим полез за сотовым, невольно пропустив спутников вперед. Но в этот момент раздалась мелодия "Send me an angel", которую он поставил на звонок от Алены после их разговора по душам. Девушка быстро сбросила звонок - ее целью был не разговор. Если бы Максим не отстал, он наверняка бы сразу же бросился к сестре, увидев "кровавую" сцену, и, весьма вероятно, стал бы жертвой одной из пуль, выпущенных Мельниковым.
   Подъезжая к дому, Максим раздумывал над тем, стоит ли ему позвонить Алене. Если бы он предложил, она наверняка согласилась бы вернуться жить в его квартиру. Иметь постоянный кров над головой, да еще и возможность выполнять свой долг более эффективно, даже когда силы покинут ее - перспективы, скорее всего, показались бы девушке довольно заманчивыми. Но самое главное: несмотря даже на всепоглощающее чувство стыда, Максим очень скучал по ней и надеялся - чувство долга в сторону - что и она хоть немного скучает по нему.
   Выйдя из машины, Максим заметил мотоцикл Алены, припаркованный у подъезда. Даже в сгущающихся сумерках он легко разглядел точеный силуэт девушки, прислонившийся к стене дома. Алена улыбалась ему.
   - Здравствуй, ангел! - тихо сказал он, подходя ближе.
   - Слышала, что тебе одиноко, - произнесла девушка, беря его за руку.
   - Кто тебе сказал такое? - с притворным удивлением сказал Максим, чувствуя, как от ее прикосновения по телу разливается приятное тепло.
   - Ветер, - ее нежный голос, словно бархат, ласкал его слух.
   - Этому источнику, конечно, надо верить. Ты вернешься ко мне?
   Алена проникновенно смотрела ему в глаза:
   - Я тебя никогда не покину, и ты это знаешь, - она определенно не предпринимала попыток облегчить его участь.
   - Я хотел спросить: будешь ли ты жить со мной? - Максим покраснел до кончиков корней, едва эти слова покинули его уста.
   Алена лишь посмеялась над его смущением.
   - Конечно. Не напрасно же я взяла вещи, - она подмигнула ему, указав на стоящую у двери сумку, остававшуюся до этого незамеченной Максимом.
   Они дошли до квартиры, не произнеся больше ни слова. Все было хорошо - так, как он хотел. Но оставалось все-таки кое-что, что все портило - стыд. Впрочем, кое-что Максим знал наверняка. Если преследует чувство вины за то, что уже невозможно исправить, есть только один выход.
   - Прости меня, Алена.
   Девушка подняла на него глаза, полные недоумения.
   - За что? Ты ничем передо мной не провинился.
   Это стало последней каплей. Максим излил ей душу, поведал о том, насколько сильно сожалеет, что один лишь факт его существования - источник ее страданий в мире, далеком от совершенства.
   Алена лишь звонко засмеялась в ответ, потрепав его по волосам.
   - Знаешь, чем люди отличаются от ангелов? - спросила она, все еще улыбаясь, но улыбка ее на этот раз была не задорной, а ободряющей.
   - Отсутствием благодати, полагаю.
   - Да, но не только этим. Ангелы лишены желаний; это прерогатива людей. Мы изо дня в день делаем одно и то же в нашем прекрасном мире. Мы делаем это из чувства долга. Мы не хотим заниматься тем, чем занимаемся, но не хотим и перемен. У нас нет никаких желаний.
   - Ты хочешь сказать, что на небесах царит тотальная депрессия? - не сдержался Максим.
   Девушка громко засмеялась:
   - Ну, уж нет. В депрессии люди грустят, потому что понимают, что что-то теряют. Нам же желания незнакомы, и мы прекрасно живем без них. На земле все иначе. На земле и мы другие, уже не ангелы. Этот мир полон ярких красок, контрастов и противоречий. Он лишен гармонии. На небесах мы поступаем правильно, потому что не испытываем желания попробовать другой путь. Здесь же открыты все дороги, все время хочется испытать что-то новое. Красота этого мира в его многогранности и несовершенстве, которое хочется исправить, даже зная, что идеал недостижим. Здесь я поняла, что люди называют счастьем.
   - Неужели на небесах счастья нет?
   Алена покачала головой:
   - Как мы можем испытывать счастье, не познав несчастья?
   - Знаешь, почему люди - любимые дети нашего Отца? - продолжала она. - Потому что, несмотря на все земные соблазны, многие из них все же стараются быть лучше.
   - Но ведь ангелы, спустившиеся на землю, сохраняют свою... святость. На делах, я имею в виду.
   - Совсем не обязательно. Известны случаи, когда Хранители причиняли вред хранимым и даже убивали их.
   Глаза Максима округлились до невероятных размеров:
   - Ты шутишь?
   - Нет. Ангел-хранитель есть у каждого. Это не делает человека хорошим. Некоторые из моих собратьев, видя, как их многолетние попытки спасти хранимых оборачиваются лишь бедами для многих более достойных людей, меняли свой взгляд на вещи. Они поступали так из соображений справедливости.
   - Наверное, на небесах им здорово за это доставалось?
   - Они не несут наказаний. То, что мы совершаем на земле, здесь же и остается. Поднимаясь на небеса, мы возвращаем свою святость. Отец прощает прегрешения людям и нас не винит за содеянное во власти желаний.
   - Ты хочешь остаться со мной? - вдруг спросил Максим очень серьезно.
   - Да. Я останусь с тобой настолько, насколько ты захочешь.
   - Как насчет... до самой нашей прогулки к Вратам? - Максим нежно гладил ее длинные распущенные волосы.
   - Ты действительно этого хочешь? У тебя не должно быть сомнений.
   - Единственное, в чем я немного сомневаюсь, так это в своем решении познакомить тебя с сестрой.
   Она была совсем близко. Он ощущал на своем лице дыхание Алены, чувствовал аромат ее духов. Такая красивая! Самый настоящий ангел, хоть и без крыльев. Как он раньше до этого не догадался?!
   Прикосновение ее губ было нежным и сладким. Все то, что он мечтал когда-либо испытать: на земле... и по ту сторону.
  
  

Глава 34

Пропавший

  
   Вновь услышав в трубке длинные гудки, Вероника с раздражением швырнула мобильный на офисный стол. Прошло почти две недели с момента злополучной фотосессии и около недели с ее первой попытки связаться с Денисом. Единственным положительным в данной ситуации было то, что Оксана все-таки получила "отлично" за свою работу: съемка была прервана на ее финальном этапе. Особенно был хорош последний кадр. Вероника до сих пор не могла сказать, чему следует приписать успех: своей прекрасной актерской игре, позволившей ей изобразить смертельный ужас, или же тому, что в момент вспышки она уже успела увидеть человека с оружием в дверях.
   Но страх уже давно прошел. Прошло и недоумение, вызванное объяснениями, данными Мельниковым относительно своего поступка: последние события научили Веронику ничему не удивляться. С Денисом дела обстояли, очевидно, не так просто. Ни вчера, ни позавчера он не отвечал на сотовый. Когда девушка позвонила на рабочий номер, Злата призналась ей, что ее шеф уже второй день не появляется на работе. Звонки на домашний тоже не давали результатов. Лишь один из трех раз ей удалось услышать в трубке голос, и то это была Оксана, сообщившая ей, что Денис еще не приходил с работы. Тогда Вероника не стала вмешиваться в отношения брата с сестрой, но теперь ее терпению пришел конец.
   Едва Оксана появилась на пороге офиса, Вероника вскочила с места и почти силой вытащила ее в коридор:
   - На пару слов.
   - Как Женя?
   - Хорошо. Ему уже намного лучше.
   Судя по сопутствующему реплике выражению лица Оксаны, попытка Вероники совершенно неподозрительно начать цивилизованную беседу и на этот раз потерпела крах. Поэтому она пошла проторенной тропой и приступила сразу к делу:
   - Я не могу дозвониться твоему брату.
   Оксана тяжело вздохнула, сразу же забыв о своем стремлении как можно быстрее попасть в офис.
   - В последнее время он сам не свой. Едва появляется дома. Приходит поздно вечером и то только для того, чтобы сразу завалиться спать. Просто как зомби. Никогда таким Дениса не видела. Думала, что у него аврал на работе, но Злата сказала, что заказов сейчас мало и он едва появляется в офисе. Когда пытаюсь позвонить ему днем, он обычно не берет трубку или говорит, что все нормально, и сбрасывает вызов.
   - Думаешь, он так реагирует... на то, что случилось, - участники печально окончившейся фотосессии решили сохранить произошедшее в тайне и по возможности даже не говорить об этом.
   Оксана покачала головой:
   - Я не знаю. Мы все тогда могли погибнуть, а Денис не из тех, кто делает из мухи слона.
   - Ладно, не волнуйся, я во всем разберусь.
   Поспешно затолкав подругу назад в офис, прежде чем она успела вставить реплику, Вероника приступила к выполнению сформированного на ходу плана. Когда Оксана скрылась из виду, принявшись за исполнение своих обязанностей, ее старшая подруга одолжила телефон одной из коллег и набрала номер Дениса.
   - Да.
   Она едва узнала голос Дениса, какой-то хриплый и безжизненный.
   - Почему ты не отвечал на мои звонки?
   Он положил трубку.
   Пожалуй, этого следовало ожидать. Прежде чем предпринимать новую попытку, девушка выждала с полчаса. Другая сотрудница "Третьей половины" очень странно посмотрела на нее прежде чем вручить мобильный.
   На этот раз в поисках уединения Вероника вышла из офиса в коридор.
   - Да.
   - Если ты сейчас положишь трубку, то очень пожалеешь об этом.
   - Я не хочу с тобой говорить.
   Все то же полное отсутствие интонации. Она не могла поверить, что говорит с живым человеком.
   - Что случилось? Что я тебе такого сделала?
   - Дело не в тебе.
   И вызов вновь был сброшен.
   С минуту Вероника простояла в задумчивости. Потом вновь взялась за сотовый, на этот раз уже свой, и набрала номер, который, как она думала прежде, ей и вовсе не понадобится.
   - Здравствуй. Я подумала над твоим предложением. Встретимся сегодня, в восемь?
   Сбросив вызов, Денис потер покрасневшие от бессонницы глаза и взглянул на экран сотового. Там его ожидало шесть сообщений. Три из них от сестры, в которых Оксана использовала все возможные способы убеждения перезвонить. Два пришли от Златы: одно по делу, другое с ноткой беспокойства, делавшей его скорее личным. Еще одно написал Кирилл, объединивший идеи девушек и выразивший их в такой форме, читать вслух которую было немного неловко.
   Швырнув сотовый на диван, Денис подошел к зеркалу. Выглядел он ужасно. На бледном осунувшемся лице, обросшем многодневной щетиной, глаза горели лихорадочным огнем. В них затаился страх. Страх, уже давно не дающий ему покоя. Такой же сильный, как и тогда, когда он был заточен в темном подвале с той только разницей, что теперь угроза была скрыта от чьих-либо глаз. За последние трое суток он спал от силы часов шесть по совокупности; не помнил, когда последний раз ел. Для него все стало сливаться воедино. Привычные границы существования размывались. Денис потерял чувство времени и лишь с пугающим равнодушием ощущал, что падает в темную бездну, а до дна пропасти уже и рукой подать.
   Глубоко вздохнув, Денис провел рукой по лицу, привычным движением отбрасывая со лба челку. Так больше продолжаться не может.
   Тридцать часов спустя, возвращаясь с работы, Вероника увидела высокую фигуру человека, стоящего у подъезда. Несмотря даже на то, что темнота уже опустилась на землю, она легко узнала Дениса. Он стоял в расслабленной позе, опираясь о стену спиной и ступней согнутой ноги. Денис сосал Чупа-чупс и, улыбаясь, смотрел на нее. Глядя на него, Вероника не могла поверить, что именно с этим человеком разговаривала накануне. Он хорошо выглядел. Челка, как правило, падавшая ему на глаза, на этот раз была аккуратно зачесана на две стороны, а из-под кожаной куртки выглядывала вызывающая оранжевая футболка, оповещавшая о его личной свободе.
   - Я думала, что ты не хочешь со мной говорить, - заметила Вероника вместо приветствия.
   - Я же сказал: дело было не в тебе.
   - А в чем же?
   - Не хочу об этом говорить.
   Его тон был по-прежнему легким, но Вероника наверняка могла сказать, что за ним скрывалось что-то более серьезное. Но на этот раз она решила пощадить его и не допытываться до истины. Явно расслабившись, осознав, что девушка не собирается продолжать допрос, он поспешно перевел разговор на другую тему:
   - Как конкурс? Я уже могу поздравить тебя с успехом?
   При упоминании о ее творчестве Вероника заметно оживилась.
   - Пока нет. Но по результатам голосования на сайте моя работа лидирует. А это половина победы. Вторая половина - мнение профессионального жюри.
   - Я уверен, что ты победишь. Иначе и быть не может.
   - Хорошо, что хоть в чем-то наши мнения совпадают.
   - Это не единственное, что нас объединяет, - заметил Денис, но прежде чем он смог пояснить свою точку зрения, у Вероники зазвонил телефон.
   - Да, Максим.
   Денис не слышал, что говорил Веронике ее брат, но девушка не переставала хмуриться. Закончив разговор, она произнесла:
   - Помнишь, я говорила тебе про Лизу?
   - Твоего загадочного двойника из прошлого? Это сложно забыть. Что с ней?
   - С ней уже двадцать лет как ничего, - съязвила девушка. - Речь о ее матери. Ее привезли по скорой: микроинсульт.
   - Насколько это серьезно?
   - Ей за семьдесят. А в таком возрасте ожидать чего-то хорошего и вовсе не приходится.
   - Навестишь ее?
   - Вы что с Максимом, сговорились? Когда мы в последний раз виделись - он же первый - я покинула ее квартиру по веревке из простыней, сброшенной с балкона. Да, и чуть не забыла: я сделала это в то время как она благодарила бога за нашу встречу.
   - Учитывая то, что она приняла тебя за свою погибшую дочь, любое твое объяснение произошедшего покажется ей разумным.
   Вероника тяжело вздохнула:
   - Пожалуй, что так, но это меня не оправдывает. А что если в момент проблеска сознания она поняла, что произошло? Мой визит тогда ее точно не порадует.
   - Твой визит - это единственное, что может ее порадовать.
   Вероника ничего не ответила, но Денис уже знал ее достаточно хорошо, чтобы правильно истолковать молчание.
   - Пойдем. Я тебя подвезу.
   - Ты на машине?
   - На мотоцикле.
   - Я знала, что тут где-то подвох.
   - У меня есть второй шлем, - обнадежил ее Денис, подводя к припаркованному неподалеку байку.
   - Спасибо, но, думаю, что обойдусь без него.
   - Он может спасти твою жизнь, - возразил Денис, протягивая ей шлем. - Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
   - Ты бы не мог не вспоминать лишний раз об этом, - проворчала Вероника, надевая шлем.
   - Это ты вспоминаешь об этом. А я не хочу, чтобы ты пострадала.
   Единственным ее ответом были две изящные ручки, обвившие его талию.
   Максим, встретивший их у входа в отделение, уже готов был вступить в оживленную дискуссию с сестрой, начатую во время телефонного разговора, но сдержался, увидев Дениса. Не зная, насколько Вероника решилась приоткрыть перед ним завесу тайны, окружающей ее погибшего двойника, он воздержался от разговоров на эту тему. К счастью для Максима, вскоре его вызвали делать операцию, избавив, таким образом, от неловкости.
   Бросив на Дениса последний, полный неуверенности взгляд, Вероника вошла в палату матери Лизы. Хотя Максим перед уходом и уверил их, что старушка пришла в себя, Денис не ожидал, что их разговор с "дочерью" продлится больше двух минут. Но он ждал и ждал, а девушка все не возвращалась. Прошло не менее получаса, прежде чем открылась дверь и Вероника показалась на пороге.
   Денис так и не дождался от нее рассказа о том, что произошло, так что из больницы они выходили в полном молчании. Лишь подходя к мотоциклу Дениса, Вероника прошептала:
   - Я не смогла.
   - Не смогла?
   - Не смогла признаться, что я не ее дочь.
  

Глава 35

Три компонента счастья

  
   Когда они подъехали к дому Вероники, девушка неожиданно предложила:
   - Зайдешь ко мне?
   - Обычно в устах красивой девушки это звучит более чем заманчиво, но, когда речь идет о тебе, все не так, как кажется.
   - У меня есть кола... и бананы.
   - А у меня только полная свобода, но, я думаю, нам хватит на двоих.
   Домофон не работал, и, зайдя в подъезд, они были окружены кромешной тьмой. На лифт надеяться не приходилось, и после долгого подъема по лестнице вполне логичное предположение о том, что и в квартире света нет, подтвердилось.
   Веронику это, однако, не смутило. Добравшись наощупь до кухни, она достала коробок спичек и, порывшись в ящике, извлекла оттуда большой пакет и протянула и то и другое Денису:
   - Зажигай.
   Как оказалось, пакет был полон сувенирных парафиновых свечей.
   - На каждый праздник кто-нибудь, и обычно не один, дарит мне этот никчемный хлам, - пояснила Вероника. - Люди меня ненавидят!
   - А по-моему, они, напротив, тебя очень любят, - ухмыльнулся Денис. - Смотри-ка, эта в форме сердца, и еще одна похожая - да тут их целая куча!
   - День Святого Валентина - не исключение, - пробормотала Вероника.
   - Ух ты, да тут еще и надпись! - продолжал Денис. - Какая прелесть! Не могу поверить, что ты не дала ему шанса!
   - Ты можешь в первую очередь зажечь все "сердечки" и "цветочки"? - закатив глаза, попросила Вероника. - Если повезет, я уже сегодня от них избавлюсь.
   Когда два из трех компонентов счастья были выпиты и съедены соответственно, Вероника, как будто невзначай, заметила:
   - Вчера в это же самое время я ужинала в ресторане с Мельниковым.
   - Что может быть лучше, чем упоминание во время романтической трапезы при свечах о свидании с другим мужчиной, имевшем место накануне?
   Тон Дениса был легким, а из-за тусклого света "сердечек" и "цветочков" Вероника не могла рассмотреть выражения его лица. Но царившая в квартире полутьма провоцировала на откровенность, и она произнесла:
   - Я бы не назвала то, что сейчас происходит, романтической трапезой, да и вчерашнее едва ли можно было охарактеризовать как свидание.
   - Все было так плохо?
   На этот раз, несмотря на то, что Денис пытался придать своим словам безразличный тон, Вероника уловила в них живой интерес.
   - Нет, ресторан мне понравился. Компания - так себе, впрочем, тут ничего особенного я и не ожидала. Зато узнала много интересного.
   - Что именно? - на этот раз Денис и не пытался скрыть любопытство.
   - Помимо того, что он жить без меня не может?
   - Он так и сказал?
   - Да, хотя это и было сказано заплетающимся языком.
   - Вы напились? Не могу поверить!
   - Не обобщай! Это он напился. Я же пила исключительно вишневый сок, который официант по моей просьбе перелил в бутылку из-под вина.
   - И... ему не показалась эта просьба странной?
   - Я сказала ему, что жду ребенка, но пока не готова признаться в этом моему спутнику. И пообещала хорошие чаевые, конечно. Надеюсь, Мельников оправдал его ожидания.
   - Только не говори мне, что ты бросила его там, сделав вид, что отошла на минутку, - давясь со смеху, спросил Денис.
   - Но ты ведь не ожидаешь, что я стала бы тратить свое время на захмелевшего идиота и выслушивать его тошнотворно трогательные признания?
   - Бедняга!
   - Не думала, что ты будешь жалеть человека, из-за которого мы все чуть было не погибли.
   После этого ненадолго воцарилось тягостное молчание: оба вспоминали едва не разыгравшуюся трагедию.
   - Вообще-то я сочувствую любому, кто попал к тебе в немилость, Вероника, - первым нарушил молчание Денис. - И что же такое интересное он тебе рассказал?
   Этого вопроса, абсолютно неизбежного, Вероника страшилась с самого начала. Глубоко вздохнув, она рассказала все, что в хмельном угаре неосмотрительно поведал ей Дмитрий Мельников. Собственно говоря, это был более подробный и откровенный рассказ о том, что он предпринял для защиты Вероники после того, как ему стали являться зловещие видения. Ключевым пунктом его был рассказ о встрече с Сафроновым и возможных последствиях их сговора, к коим, вероятно, следовало бы отнести и нападение на Евгения.
   Закончив свой рассказ, Вероника умолкла, давая возможность Денису самому домыслить, к чему могла привести неуемная жажда справедливости Дмитрия. Свечи догорали, и никто из двоих не решался зажечь новые.
   - Я не сбивал на машине ребенка, - первым нарушил молчание Денис, - не переезжал из-за этого в другой город и не менял фамилии.
   - Я знаю, - вздохнула Вероника. - Все это сделала я.
   Денис сидел не шелохнувшись. В полутьме Вероника могла лишь различить, что глаза его блестят, а уста чуть приоткрыты, будто он хотел что-то сказать, но фраза так и не покинула его губ. Девушка немного наклонилась вперед и, чуть опустив голову, тяжело вздохнула. Ее дыхание погасило последнюю горевшую свечу, и комната погрузилась в полную темноту. Денис сделал вид, будто поверил, что это произошло случайно. Боковым зрением он увидел, как на тумбочке замигали электронные часы, возвещая о возобновлении подачи питания, но промолчал.
   - Мне было восемнадцать - только получила права. Но я хорошо водила. Отец начал учить меня еще с четырнадцати, потом это стало задачей Максима.
   Впервые Денис слышал такую интонацию в ее голосе: она оправдывалась. Слова говорили об уверенности в собственной позиции, но в голосе звучало сомнение, будто она ждала поддержки со стороны.
   - Мальчика звали Сережа Сафронов. Ему было двенадцать. У него были светлые волосы, как у тебя, и голубые глаза. Он выбежал на дорогу откуда ни возьмись. Там не было ни перехода, ни знака "Осторожно, дети!". Я ничего не смогла сделать, - Вероника нервно сглотнула. - Как оказалось, разрешенной в городе скорости в пятьдесят километров вполне достаточно, чтобы убить человека.
   - Я много думала об этом, - продолжала Вероника; тон ее стал совершенно равнодушным, будто она дистанцировалась от того, что говорила. - Пыталась понять, что сделала не так, где допустила ошибку. Я ничего не могла сделать, чтобы это предотвратить. Тысячи и тысячи раз прокручивала в голове все, что делала с самого утра в тот день, каждую мелочь - искала причину. Но ее не было. Я не нарушала правил, никуда не опаздывала, не отвлекалась...
   Вероника провела рукой по лицу сверху вниз, задержав ее у рта, и, тяжело вздохнув в ладонь, подняла взгляд на Дениса. В темноте она могла разглядеть лишь контуры его лица, но этого было достаточно.
   - Моей вины в произошедшем не было. Это подтвердили и свидетели. Меня не арестовали, отпустили под подписку о невыезде до суда, и, сколько бы ни подавал отец мальчика на апелляцию в разные суды, приговор оставался неизменным: невиновна. Видно, меня спасла неподкупность судей, либо тот факт, что история получила широкую огласку. Сафронов - влиятельный человек, и уж конечно, не пожалел бы никаких денег, чтобы упрятать меня за решетку. Он владеет...
   - Я знаю, - кивнул Денис.
   Вероника бросила на него удивленный взгляд, но продолжала:
   - Просто удивительно, как после всех этих разбирательств, закончившихся одинаково, общественное мнение так и осталось в оппозиции, - Вероника презрительно скривила губы. - Заголовки газет, типа, "Убийца детей на свободе" тоже не помогли. Я, конечно, понимаю их чувства. Статьи, пламенно осуждающие шестиклассников, переходящих дорогу в неположенном месте, вряд ли заинтересуют читателей. Но когда из-за этого тебя начинают узнавать на улицах, и даже добродушная старушка в очереди за колбасой начинает ругать тебя на весь магазин, возводя в ранг врагов народа и ставя где-то между правительством, платящим мизерную пенсию, и соседской собакой, гадящей на коврик, это несколько... выбивает из колеи, - Вероника сжала губы в тонкую линию. - Просто поразительно, насколько тесным мир может оказаться в городе в двести-триста тысяч жителей.
   - Ты уехала? - спросил Денис, заранее зная ответ на вопрос, но чувствуя потребность заполнить наступившую тишину.
   - Да, к брату в Воронеж. Мне удалось перевестись в другой вуз без потери года. За руль я с тех пор больше не садилась.
   Это многое объясняло, как, например, то, почему бесстрашная Вероника запаниковала, когда их с братом машина сбила Дениса на перекрестке. И еще более странный случай, о котором он узнал от сестры: когда Веронику взбесила случайная фотография ребенка. Теперь у Дениса были достаточно веские основания предполагать, что ему известно, кто был изображен на снимке.
   Взяв Веронику за руку, он мягко привлек ее к себе и сам наклонился так, что их головы соприкасались. Другая его рука скользила по шелковистым прядям ее волос.
   - Как бы я хотела, чтобы все было иначе! - прошептала Вероника.
   Она была так близко, что Денис чувствовал сладкий аромат ее духов и теплое дыхание на своем лице. Он слегка отстранился, чтобы иметь возможность заглянуть ей в глаза, и произнес:
   - Тогда бы ты жила в маленьком городе, работала бы в какой-нибудь фирме с занудным названием, типа, "Арт-плюс" и скучала по брату. А я... я бы сидел один в темноте и, как идиот, ел бы бананы.
   Он мягко улыбнулся ей:
   - Поосторожнее с желаниями!
   Вероника бросила на него удивленный взгляд и потом неожиданно для самой себя залилась звонким смехом. Из ее глаз текли слезы, смывая тушь, но она не могла остановиться. Наконец, успокоившись, девушка поднялась с места, чтобы включить свет, и, проходя мимо Дениса, звонко чмокнула его в щеку. Ей вспомнились его слова, сказанные в ответ на ее вопрос, есть ли у него враги. Он и впрямь приносил всем только радость, и не только в рабочие часы. Просто некоторые люди были слишком погружены в рутину будней и собственные заботы, чтобы принять этот дар и в полной мере им насладиться.
   После того, как яркий электрический свет озарил комнату, они еще какое-то время сидели в тишине, давая глазам привыкнуть к смене обстановки. Когда они смогли, не щурясь, взглянуть в глаза друг к другу, оба вдруг поняли, что в покрове тьмы больше нет необходимости. И вдруг удивились тому, что когда-то зачем-то к нему прибегали. Искали в нем убежища, когда прятать было решительно нечего - не друг от друга, во всяком случае.
   - Зачем ты это сделала? - вдруг задал вопрос Денис.
   От лица Вероники мгновенно отлила вся краска:
   - Я же сказала, я не...
   - Нет, я имел в виду, зачем ты согласилась на встречу с Мельниковым, - поспешно уточнил Денис, смущенный оттого, что неловко выразился.
   - Хотела выведать у него что-нибудь ценное, - пожала плечами девушка. - Как видишь, затея удалась на славу.
   - Что именно? - удивился Денис. - Что такого он мог знать, что понадобилось бы тебе?
   - Не только мне, - Вероника покусывала нижнюю губу. - Прибавь к тому, что произошло с тобой за последние несколько недель, - они оба знали, что девушка ссылается на похищение и нападение, последовавшее за стычкой со Смольяниновым, - желание Мельникова защитить меня от тебя любой ценой - и результат приходит в голову сам собой. Теперь все прояснилось. За обоими нападениями стоит Сафронов. Вот только...
   - Это он нанял нас для организации Дня Рождения дочери, - взволнованно перебил ее Денис. - Самая крупная сделка за последние несколько месяцев... тот самый праздник, после которого произошло похищение!
   Все постепенно становилось на свои места. Кроме...
   - Вот только почему ты, а не я? - продолжала Вероника. - Почему на тебя нападали, тебя похищали, тебя держали в подвале; почему с твоим участием Сафронов рассказал Мельникову историю, главной героиней которой была я?
   Денис задумался.
   - Он видел нас вместе, - высказал он предположение. - В первый раз увидел тебя, должно быть, когда приходил ко мне в офис обсудить детали мероприятия, а ты заглянула занести эскизы, - развивал свою мысль Денис. - Потом, может статься, организовал за тобой слежку...
   - И? Где здесь логика?
   - Думаю, он решил, что мы пара. Око за око и зуб за зуб...
   Денис умолк, но больших объяснений Веронике и не требовалось. Здесь не было логики... с точки зрения нормального человека. Но для отца, потерявшего ребенка, чья душевная рана не затянулась даже спустя годы, все было вполне естественно. Отомстить убийце, но не напрямую. Заставить мучиться, покалечить, убить близкого ей человека, чтобы она испытала то же, что чувствовал он, потеряв сына. Еще во время разговора с Мельниковым, услышав знакомую фамилию, Вероника поняла, что не так уж она и непричастна к похищению Дениса, а теперь все стало и вовсе предельно ясно. Ее праведный гнев, оскорбленная гордость, когда он встретил их с братом у порога ее же квартиры, засыпая ее обвинениями - а еще больше его стыд за собственное поведение на следующее утро - теперь все это оказалось лишним и неуместным. Она была причастна. Не напрямую, конечно, но все-таки это было на ней.
   Денис прервал вереницу ее безрадостных мыслей:
   - Значит, ты пошла на встречу с Мельниковым только ради меня. Почему? Тебе вовсе не обязательно было это делать.
   - Неужели непонятно?! - сверкнула глазами Вероника, злясь оттого, что Денис заставляет ее произносить все это вслух. - С того момента, как мы встретились, твоя жизнь - одна сплошная катастрофа. Не все, конечно, моя вина, однако...
   Девушка умолкла, но не опустила глаза, а продолжала смотреть на Дениса, ожидая его реакции.
   Уголки его рта приподнялись в чуть заметной улыбке:
   - Я же сказал, что простил тебя.
   Вероника тяжело вздохнула:
   - Этого недостаточно. Столько всего произошло...
   - Этого всегда достаточно, - твердо произнес он.
   Уголки губ Дениса приподнялись еще выше, и улыбка, наконец, достигла глаз. Один взгляд на него - и все вдруг стало просто, как в детстве: никаких гнетущих сомнений, неловкости, негасимого стыда - как тогда, когда одно слово и впрямь позволяло начать все с чистого листа, позабыв о прошлом. Он взял ее прохладные ладони в свои, большие и теплые, и продолжал:
   - Если обида сильна, то можно простить или не простить. Но если прощение дано, то прошлое больше не ворошат.
   Вероника покачала головой, и губы ее тронула слабая, неуверенная улыбка. Она глядела на Дениса с довольно странным выражением, и если бы он не знал ее лучше, то сказал бы, что это восхищение.
   А потом произошло нечто и впрямь странное.
   Вероника медленно придвинулась к Денису, сантиметр за сантиметром сокращая расстояние. Она смотрела ему в глаза, и такого взгляда он не видел еще никогда в жизни. В нем был вопрос, но он не был испытующим; была и дерзость, но без вызова; а еще радость, но пока не ликование.
   Денис застыл. То, что он так долго хотел получить, о чем мечтал, но не надеялся иметь... Теперь же он мог лишь смотреть ей в глаза, застыв на месте. Но когда их губы соприкоснулись, наваждение прошло.
   Весь мир - все, что было и будет - растворилось для них в этом поцелуе. Прошлые беды и грядущие события, нанесенные обиды и недосказанные фразы, то, что не давало спать по ночам и лишало покоя - не было больше ничего. Все стало кристально ясно. На все вопросы одно-единственное прикосновение дало самый полный и исчерпывающий ответ.
   Казалось, в этот вечер Вероника предстала перед Денисом совсем другой - не такой, какой он привык ее видеть. Но в тот момент, когда он ощутил прикосновение ее губ к своим, понял, что ошибался. Та же страсть, но теперь уже направленная не на бездушную бумагу или экран. Та же решительность, с которой она претворяла в жизнь свои авантюры, а теперь сделала шаг вперед, рискуя быть отвергнутой. И конечно, непредсказуемость - неотъемлемая деталь ее стиля.
  

Глава 36

Новый день

  
   Денис проснулся под монотонный стук капель воды, но на этот раз в этом звуке не было ничего пугающего. Его окружала не полная тьма: через окно в комнату попадали неяркие лучи утреннего солнца, проходящие через завесу облаков. Очертания окружающих его предметов не были знакомыми, и в какой-то момент Дениса охватила легкая дезориентация. Но он не испытывал тревоги, постепенно приходя в себя ото сна и вспоминая события минувшего дня. Обстановка квартиры Вероники уже не казалась ему такой холодной и безликой, скорее лаконичной и выполненной со вкусом. Перевернувшись на другой бок, Денис зарылся лицом в подушку и, довольно вздохнув, натянул до самого подбородка мягкий плед цвета свежескошенной травы. Хотя он был полностью одет и в таком состоянии провел всю ночь, он не чувствовал дискомфорта, напротив: по всему телу разливалось приятное ощущение уюта, тепла и покоя.
   Вероники не было рядом, но соседняя подушка еще хранила тонкий аромат ее духов, а из ванной раздавался отдаленный шум падающей воды. Убаюкивающая песня дождя, тепло и мягкость пледа и не менее согревающее ощущение того, что ты не один - Денис и сам не заметил, как начал вновь погружаться в сон.
   Накануне он всеми силами избегал этого состояния. Когда сон уже смежил веки Вероники, Денис укрыл ее и себя пледом и долго еще лежал рядом, любуясь умиротворенным лицом девушки. То ли полутьма, едва рассеиваемая светом уличных фонарей, играла с ним злую шутку, то ли Вероника и впрямь улыбалась во сне. Как бы ни требовало отдыха усталое тело, как бы ни продвигались стрелки часов по циферблату, он не переставал гнать от себя сон. Денис лежал на боку, боясь шелохнуться и потревожить ее сон, упиваясь видом ее расслабленных во сне черт. То, что было, тихое волшебство этого вечера и ночи, уже не повторится, а если вдруг и повторится, то все уже будет не то и не так.
   Во второй раз, всего лишь пару минут спустя, ото сна Дениса разбудил телефонный звонок. Не вполне еще придя в себя, он потянулся рукой к тумбочке и, едва не смахнув с нее телефонный аппарат, снял трубку.
   - Да.
   На том конце трубки повисло молчание.
   - Да, я слушаю, - повторил он, запоздало понимая, что, пожалуй, не стоило брать трубку телефона в чужой квартире.
   - Денис, это ты? - раздался в трубке неуверенный голос его сестры.
   - Нет, это не я, - вдохнул он и, услышав на тот конце провода хихиканье, добавил:
   - И это совсем не то, о чем ты подумала.
   - Да ни о чем я и не думала, - возразила она, на этот раз уже и не пытаясь скрыть смех, - а если и думала, то твоя полночная SMS-ка "Буду завтра", все прояснила.
   Денису только оставалось теряться в догадках: кто оказывает на Оксану вредное влияние - Вероника или он сам.
   - Я полагаю, ты все-таки звонила в надежде поговорить не со мной.
   - Да. Передай Веронике, что планерку перенесли на одиннадцать.
   Едва он успел положить трубку, как на пороге комнаты появилась сама Вероника:
   - Кто это был?
   - И тебе доброго утра.
   Когда Вероника в ответ лишь вопросительно подняла бровь, он признался:
   - Оксана. Она просила передать, что планерку перенесли на одиннадцать.
   Девушка поморщилась, и он так и не понял, вызвала такую реакцию первая новость или вторая.
   - Мне надо бежать! - заметила она, скрываясь из дверного проема; Денису было слышно, как в соседней комнате она шелестит бумагами. - Я должна поговорить с заказчиком до планерки.
   - Даже не позавтракаешь?
   - Нет, потом, если успею. Но ты можешь угощаться всем, что найдешь в холодильнике, - Вероника уже застегивала пуговицы на пальто.
   Денис взглянул на часы:
   - Нет, спасибо. Мне тоже лучше поспешить: встреча с клиентом через... двадцать семь минут. Тебя подвезти?
   Вероника немного странно посмотрела на него, потом, словно оторвавшись от своих мыслей, покачала головой:
   - Нет, спасибо. Вчерашняя поездка была впечатляющей, но ее мне хватило. Ты не задумывался о том, чтобы купить машину?
   - Я коплю на Ferrari, - ответил он, пропуская Веронику первой в лифт.
   - Ты хоть знаешь, сколько это стоит?
   - Да, поэтому все еще в процессе.
   Вероника громко рассмеялась, выходя из подъезда:
   - Не теряй надежды: мечты сбываются.
   Она поцеловала его в щеку на прощание и, уходя, окликнула его:
   - Увидимся.
   Когда Вероника уже скрылась за углом дома, он, не в силах больше сдерживаться, коснулся рукой щеки, будто это была пощечина, а не поцелуй. Денис почти физически ощутил, как по всему его телу разлилось горьковато-сладкое ощущение.
   Весь день он провел в разъездах, и в офис вернулся только к вечеру. Злата, которая к тому времени уже собиралась уходить, удивленно посмотрела на него и, выслушав рассказ о сделанном за день, лишь спросила:
   - У тебя все нормально?
   Удовлетворившись его кивком, девушка сказала:
   - Сегодня с утра заходил мужчина средних лет очень представительного вида. Лицо как будто знакомое, но я так и не вспомнила, кто это такой, а представиться он не захотел. Сказал, что ты его знаешь, и оставил для тебя какие-то бумаги, - она указала на непрозрачную папку, лежащую на его столе.
   - Ты посмотрела, что это такое? - спросил Денис с поспешностью, несколько озадачившей секретаршу.
   - Нет, посмотри сам.
   Денис подошел ближе и достал из папки несколько лежащих там листов. Злата, проследовавшая за ним в смежную комнату, разглядела лишь что-то наподобие заполненных форм в руках своего шефа, прежде чем тот спрятал их назад в папку.
   - Что это? Очередной заказ?
   - Да, что-то в этом роде... Не беспокойся об этом. Может статься, что из этого и вовсе ничего не выйдет...
   Злата кивнула, поджав губы. Денис что-то от нее скрывал. Он делал это совсем нечасто, но, может быть, именно из-за неопытности был довольно неубедителен. Все то же выражение лица, не изменившееся с тех времен, когда они сидели в начальной школе за одной партой.
   "Я потерял твою тетрадку с домашним заданием, которую ты дала мне для списывания, но, может быть, ты о ней не вспомнишь в ближайшие лет десять?".
   "Я пролил вино на подол твоего выпускного платья. Но ведь бордовое на светло-желтом не так уж и заметно, верно?".
   "Я случайно проболтался твоему парню о том раздолбае, от которого ты была без ума в старших классах. Но ведь он не настолько ревнив, чтобы припоминать тебе роман десятилетней давности?".
   Злату утешало то, что во всех этих случаях Денис спустя какое-то время сам признавался во всех своих прегрешениях. Готовя себя к неприятным новостям, девушка, тем не менее, решила протянуть другу руку помощи:
   - Если не успеваешь с заказами или проблемы с логистикой, я могу задержаться. Планов на вечер все равно нет. Посидим, составим план дальнейших действий...
   Денис покачал головой:
   - Не волнуйся, с заказами все хорошо.
   - Если есть какие-то другие проблемы, то предложение все еще в силе.
   Денис улыбнулся ей и ласково завел за ухо выбившуюся из косы прядь волос:
   - Не волнуйся, я со всем справляюсь.
   Злата лишь кивнула в ответ и продолжала:
   - Да, вот еще что: около часа назад заходила Вероника...
   Когда Денис полез за сотовым, ожидая увидеть пропущенные звонки, Злата остановила его:
   - Я предлагала ей позвонить, но она не стала. Сказала, что хотела кое-что тебе передать. Посмотри в верхнем ящике стола, - предложила Злата; в ее глазах играли озорные огоньки.
   Достав из ящика небольшую коробку прямоугольной формы с бантом наверху, Денис долго рассматривал подарочную упаковку, прежде чем вскрыть. Порвав, наконец, яркую оберточную бумагу и добравшись до презента, он едва смог сдержать возглас удивления. В коробке была уменьшенная модель красной Ferrari, а сверху приклеена поздравительная наклейка с нарисованным на ней кораблем с алыми парусами и надписью: "Мечты сбываются".
   Горьковато-сладкое чувство, которое Денис испытал, получив от Вероники поцелуй в щеку на прощание, захлестнуло его с новой силой.
  

Глава 37

Ушедшее

  
   Стрелка часов уже давно перешла отметку "шесть", но Вероника опять не торопилась покидать опустевший офис. В руках она теребила ключ от квартиры, полученный от матери Лизы. Всего один - никакого второго замка или дополнительной двери-сейфа. Учитывая скудную обстановку квартиры, это было вполне оправдано. Судя по тому, что представилось взору Вероники во время ее единственного визита, злоумышленникам взять было решительно нечего. Скудная пенсия старушки, по ее собственным словам, полностью уходила на питание и оплату коммунальных платежей. Даже телевизор, бросившийся в глаза девушки, как единственный предмет техники, выглядел достаточно старым, чтобы быть черно-белым.
   Не в первый раз Вероника проклинала себя за то, что все-таки взяла ключи, хотя и понимала, что, представься ей шанс все изменить, она не смогла бы сказать старушке "нет". Та настолько искренне верила, что "ее Лизоньке" негде переночевать, что даже после того, как девушка уверила ее, что имеет собственную жилплощадь, продолжала настаивать, чтобы она вернулась в родные стены, хотя бы для того, чтобы "цветы полить, да попугая покормить". Пожилая женщина была слаба после перенесенного, и каждое слово давалось ей с трудом. Это был один из тех редких случаев, когда Вероника не могла обмануть чужие надежды и без всяких сожалений идти по жизни дальше, будто ничего и не произошло.
   Сегодняшний звонок Максиму лишь подтвердил, что состояние матери Лизы не изменилось. Вероника понимала, что если женщина умрет, то она уж точно никогда не сможет переступить порог квартиры, в которой и без того, казалось, витали призраки прошлого. Но тайна связи девушки с двойником была по-прежнему нераскрыта, и, возможно, сейчас в ее руках был единственный ключ - и в прямом, и в переносном смысле этого слова.
   Набравшись мужества, Вероника выключила компьютер, закрыла офис и направилась к дому своего почившего двойника. Теперь пустынная, квартира производила еще более удручающее впечатление. В ней даже запах царил такой, какой, как помнила Вероника, был в доме ее бабушки: минувших дней, ушедшего, того, что уже не повторится. Поеденные молью ковры, древний радиоприемник, телефон с диском - как можно было прожить двадцать с лишним лет без каких-либо перемен?
   Квартире явно недоставало света. Люстра с тремя запыленными плафонами была лишь в гостиной, в остальных комнатах с потолка свисало по лампочке. Даже после включения этой скудной иллюминации тени не ушли из углов.
   Вероника прошлась по комнатам, пытаясь свыкнуться со странной обстановкой. Вокруг было очень тихо: так, будто и соседние квартиры пустовали. Девушка знала, что должна здесь все осмотреть, чтобы пролить хоть какой-то свет на ситуацию, но все ее существо противилось этому, словно опасаясь того, что от соприкосновения с древностью она сама превратится в старуху. Взяв в руки кружку с крупным рисунком, чтобы, согласно обещанию, полить цветы, она почти ожидала, что нежная кожа ладоней в мгновение иссохнет и покроется морщинами.
   Полив две увядающие фиалки, Вероника принялась за поиски попугая, немного удивленная тем фактом, что птица до сих пор не дала о себе знать. Но попугая не было. Была лишь пустая клетка, стоящая в углу комнаты Лизы. И судя по отсутствию продуктов жизнедеятельности, попугая не было уже давно. По коже Вероники пробежал холодок. Как знать, как давно сдохла птица. Может статься, лет двадцать назад, примерно в то же время, что и ее хозяйка. Но старушка этого не заметила, как не приняла и смерть дочери. Упустила из виду, что живет прошлым веком, не замечая течения лет. Не обратила внимания на то, что все вокруг устарело, истлело, стало никому не нужным и нелепым. И вот уже двадцать три года она живет в мире мертвых вещей.
   Перед комнатой Лизы Вероника и вовсе испытывала священный трепет. Несмотря на убедительность загадочного незнакомца из кафе, какая-то часть Вероники не переставала сомневаться, не течет ли в их с Лизой жилах одна и та же кровь. Однако по ходу осмотра она все больше и больше убеждалась, что ее сходство с погибшей девушкой - лишь нелепая шутка судьба, не более. Кроме внешности у них не было ничего общего.
   На полках в шкафу множество книг, по большей части классика, а некоторые из них зачитаны до дыр. Все исписанные девушкой за время учебы тетради стоят тут же: одна за другой, начиная первым классом и кончая медицинским училищем. Здесь же, завернутые для сохранности в пожелтевшую газету, грамоты за отличные успехи в учебе и похвальное поведение. Рядом, упакованные не менее тщательно, медали, следует полагать, за юношеские спортивные соревнования.
   Священный трепет перед вещами покойной постепенно ушел. От всей этой праведности Веронику начинало подташнивать. Она и сама могла похвастаться пятерками в аттестате и дипломе и, чего уж скрывать, делала это, но такое бережное отношение к памяти и прошлым заслугам вызывало у нее брезгливость. Хорошо, что в ее школьные годы поведение не было таким уж важным критерием, иначе своей медали по прошествии десяти лет она бы не получила. И это притом, что никто из педагогов так и не узнал, что та очень грубая надпись маркером на учительском столе - ее рук дело. Профессиональным спортом Вероника никогда не занималась, а большую часть своих школьных тетрадей триумфально сожгла, когда поступила в вуз.
   Еще больший удар ожидал Веронику, когда она обнаружила несколько облезлых и заштопанных плюшевых игрушек, выглядевших так, будто хозяйка с пеленок спала с ними в обнимку. Лиза не могла быть ее биологической матерью. Никаких шансов.
   Последней каплей стало исследование гардероба Лизы. Одежды было немного, и в какой-то момент Вероника даже усомнилась, что все эти вещи и впрямь принадлежали ее двойнику. Брезгливо двумя пальцами сдвинув к краю вешалки две почти идентичные черные юбки, вероятно, доходившие владелице до середины икры, Вероника поразилась, как за девушку с таким пугающим вкусом в одежде кто-то мог отдать жизнь.
   Опустившись на корточки, девушка стала исследовать вещи, лежавшие на дне шифоньера. В коробках несколько пар обуви. Это что, галоши? Или двадцать лет назад такие шедевры кожевенной промышленности было принято называть туфлями? Каблуки тогда, должно быть, еще не изобрели. А это что, подштанники? С начесом? Наверное, продавались в комплекте с юбками. Интересно, Лиза планировала уйти в монастырь или просто остаться старой девой?
   Но вдруг рука Вероники нащупала среди аккуратно сложенной одежды что-то твердое и гладкое. Покопавшись в белье, она достала две толстые тетрадки: одна исписана полностью, другая - на две трети. Даже без надписи, которую покойная не потрудилась сделать на обложках, было понятно, что в руках Вероники оказался дневник Лизы. И отнюдь не школьный. Тот факт, что тетради были тщательно спрятаны между вещей, дал возможность Веронике ехидно ухмыльнуться. Даже у добродетельной Лизы были тайны.
   Сама Вероника никогда не вела дневник, не знала людей, которые этим занимались, и уж точно их не понимала. Какой смысл доверять бездушной бумаги свои самые сокровенные переживания и чаяния? То, что сегодня кажется важным, завтра уже забудется, а послезавтра и вовсе будет казаться нелепым и смешным. Что за странная манера перечитывать вновь и вновь истории прошлых дней? Былые достижения будут казаться мелкими и незначительными, а печальные события - вновь нагонять тоску, не давая зажить душевным ранам. Зачем заниматься тем, что никто не оценит, да еще и рисковать тем, что изложенная на бумаге исповедь попадет не в те руки, да что там: в любые руки, кроме тех, что выводили эти строки? Ведение дневников всегда казалось Веронике уделом робких, закомплексованных девочек, слишком застенчивых или одиноких, чтобы поведать окружающим о своих тайных желаниях и нереализованных мечтах. Точный портрет Лизы.
   Взяв в руки первую тетрадь, Вероника пролистала ее, более подробно останавливаясь на некоторых заинтересовавших ее моментах. Из краткого ознакомления с хроникой жизни юной Лизы девушка почерпнула для себя кое-какую информацию. Ее двойник начала вести дневник в тринадцать лет и к своему семнадцатому Дню Рождения полностью исписала тетрадь в девяносто шесть листов. Внутри - летопись ее повседневной и на редкость однообразной жизни: учеба, гимнастика, помощь матери по хозяйству. Все праздники - в семейном кругу, в гостях у дедушки с бабушкой - вот уж потеха! Между строчек - куча переживаний, сомнений в собственных силах в спорте и учебе, комплексы по поводу внешности (ну, это точно полная ерунда - Вероника знала это лучше, чем кто-либо другой), неуверенность по поводу собственной значимости в глазах одноклассников и - вот тут уж к горлу Вероники точно подкатила тошнота - тревоги по поводу несоответствия собственного нравственного облика высоким идеалам пионерки и комсомолки. Плюс ко всему этому - "впечатляющее" оформление: цветочки и сердечки на полях.
   С отвращением положив тетрадь на место, Вероника перешла ко второму тому дневника Лизы. Она готова была перелистать его так же быстро, как и первый, но несколько случайно попавшихся на глаза надписей заставили ее пересмотреть свое решение. Слишком поспешно перелистав страницы, девушка перешла сразу ко второму форзацу, где были каллиграфическим почерком выведены четыре буквы: S, P, E, A - и все они перечеркнуты красным крест-накрест.

Глава 38

Дневник смерти

   Вот теперь внутри у Вероники по-настоящему похолодело. Слишком свеж еще был в ее памяти рассказ Мельникова о его последнем сне. Поспешно засунув второй том дневника Лизы к себе в сумку и удостоверившись, что вернула все вещи в квартире на свои места, Вероника закрыла дверь ключом и торопливым шагом направилась домой.
   Даже оказавшись в привычной атмосфере собственной квартиры, девушка была не в состоянии успокоиться. Она выпила кофе, прошлась несколько раз взад-вперед по комнатам, но мысли ее упорно возвращались к толстой синей тетради, оставленной на полке в прихожей. Не выдержав дольше пятнадцати минут в неизвестности, она схватила дневник и, устроившись поудобнее в кресле, стала читать.
   Вероника вынуждена была признать, что стиль изложения изменился. Не резко, не настолько, чтобы вызывать сомнения в том, что обе тетради были исписаны одним и тем же человеком, но разница была заметна. Маленькая Лиза повзрослела. Она оканчивала медучилище и думала о том, правильно ли выбрала поприще. Тут же стали появляться первые зачатки ее увлечения культурой народов мира, религиями и мифологией.
   Потом в жизни Лизы наступил новый период: она устроилась работать в больницу. На полях больше не мелькали сердечки и цветочки: в жизни повзрослевшей Лизы появились недетские проблемы. Недоброжелательные коллеги, зная о ее родстве с Василием, периодически шептались, и не всегда за спиной, что она "устроилась по блату на тепленькое местечко и живет себе припеваючи". Как должность медсестры в принципе можно было считать "теплым местечком", Веронике было невдомек. Что именно вызывало у сотрудников больницы такую жгучую зависть? Внешность, вероятно - Вероника пожала плечами - кое-что не спрячешь даже за нелепыми нарядами. Ежедневные обязанности медсестер вовсе не радовали, а отдельные случаи и вовсе ужасали, как, например, та история с наркоманом, умершим от передозировки.
   Из всех, кто окружал ее на работе, с искренней теплотой к ней относилась, помимо, очевидно, Василия, лишь тетя Валя, да еще и заведующий отделением, чья доброжелательность, возможно, тоже стала предметом зависти коллег. Но и здесь бедную Лизу ожидал неприятный сюрприз. Воронков, бывший со слов тети Вали "вполне достойным человеком", проявил свою истинную сущность. За его вниманием к молоденькой сестре скрывалась вовсе не отеческая забота, а самая настоящая похоть. Он навязывался ей всеми возможными способами, а она лишь прилагала максимум усилий, чтобы не оставаться с ним наедине. Лиза не могла рассказать коллегам, зная, что ей не поверят, да и еще обвинят в клевете, не хотела беспокоить своих близких и вообще боялась поднимать шум, понимая, что в случае скандала работу, вероятно, потеряет не только она, но и ее дядя.
   К сомнительным прелестям трудовых будней добавлялась еще и семейная драма, связанная с набиравшим обороты романом Василия с лучшей подругой девушки, Ирой. Ее мать была категорически против, считая, что разница в возрасте в десять лет - слишком много, да и негоже ее сводному брату бегать за ровесницами племянницы. Сама Лиза была на стороне влюбленных, но все время мучилась от чувства вины, ощущая себя будто в оппозиции по отношению к собственной матери. Ко всему этому прибавлялось ощущение того, что для Иры их многолетняя дружба стала ширмой для романтических отношений, лишь пропуском в их дом.
   А потом Лиза влюбилась. Вероника с нетерпением ожидала этого витка закрученной истории жизни ее двойника. Но Лизе удалось ее удивить. Тут не было розочек и сердечек на полях, пустых клятв в вечной любви и цитат из модных в те времена лирических песен. Но было нечто большее. За простыми словами скрывалась истинная сила чувств молоденькой девушки, что-то такое, что заставляло поверить. Размах эмоций, которые привнес в ее жизнь молодой человек, по имени Алексей, поражал воображение. Пусть прежняя жизнь Лизы была не сахар, но эти чувства не просто раскрасили ее серые будни, а дали ей нечто, о чем могут только мечтать те, чье существование полно достатка, комфорта и всевозможных развлечений.
   Переворачивая страницы одну за другой, с нетерпением ожидая развязки этой драматичной истории, Вероника горела желанием увидеть героя этого романа - благородного рыцаря в сверкающих доспехах, борца за добро и справедливость, готового, подобно Иисусу, искупить своими страданиями грехи всего человечества, истинного джентльмена, высоко держащего голову в любой ситуации, красавца с телом греческого бога и мечтательным взором странствующего художника. Кто еще мог вызывать такие чувства и быть их достойным?
   Найдя между страницами завернутую в пожелтевшую газету черно-белую фотографию, девушка с трепетом развернула неказистую обертку. На снимке, как и следовало ожидать, Лиза с Алексеем стояли рядом, робко держа друг друга за руки и искоса бросая друг на друга взгляды, полные трепетной нежности. Это и только это навело Веронику на мысль, что на фото Лиза со своим возлюбленным. Алексей не отличался ни высоким ростом, ни атлетическим телосложением. Он не был ни на сантиметр выше своей подруги, и фигура его могла показаться хорошей лишь тем, кому нравятся нескладные пузатые мужчины с узкими плечами и длинными, как у обезьяны, руками. Возможно, в те времена прическа "под горшок" была в моде, а очки в толстой роговой оправе встречались не только в пародийных комедиях, да и нелепые разношенные свитера едва ли смущали Лизу, учитывая ее собственный вкус в одежде, но более внимательное рассмотрение лица "прекрасного принца" наводило Веронику на мысли, что Алексею не слишком бы помогли и долгие часы работы со стилистом.
   Лиза изо всех сил скрывала от окружающих, даже от самых близких людей, свой набирающий обороты роман с Алексеем. Больше всего она боялась, что мать не одобрит эти отношения так же, как и связь ее брата с подругой дочери. Но как выяснилось, бояться Лизе следовало вовсе не материнского гнева.
   Как-то раз по окончании смены Алексей зашел за ней в больницу. Он дожидался девушку в опустевшей процедурной, в то время как Лиза пошла в регистратуру занести документы. Вернувшись, она, неожиданно для себя, стала свидетельницей ожесточенной схватки между ее любимым и дядей. Вернее, Алексей лишь оборонялся, защищая собственную жизнь, Василий же пытался, если не убить, то нанести тяжелые увечья. Лиза не могла понять, откуда в ее дяде, обычно спокойном и уравновешенном человеке, столько ненависти. Напрасно Алексей пытался утихомирить его, убеждая, что к его племяннице он испытывает лишь самые лучшие чувства. Василий оставался глух и к мольбам самой девушки остановиться. Он был сильнее Алексея, и у того оставалось мало шансов выйти победителем из этой схватки. А Лиза... Лиза, скованная страхом, стояла на пороге процедурной, безрезультатно умоляя двух безмерно дорогих ей людей прекратить драку.
   Победа Василия казалась лишь делом времени, но в какой-то момент Алексею все же удалось оттолкнуть от себя противника. Тот, потеряв равновесие, рухнул на столик с лабораторной посудой. И осколок крупной колбы вошел ему прямо в сердце.
   Вероника на мгновение отложила дневник в сторону, тяжело дыша, как от быстрого бега. Так вот как погиб Василий - вовсе не от руки жестокого маньяка. Но как вышло, что тело его позже нашли за городом? Переведя дух, Вероника вновь погрузилась в чтение.
   Как оказалось, никто иной, как заведующий отделением, также ставший свидетелем смерти Василия, помог Лизе и Алексею избавиться от тела. Его отвезли за город и сбросили в канаву. Веронику не пугали страшные истории - ее вообще мало что трогало из того, что непосредственно не касалось ее или ее близких. Фильмы ужасов и про войну и даже криминальные хроники, события которых имели место в реальной жизни и даже совсем недавно, не производили на нее, как правило, особого впечатления. Но прочитав эти строки, написанные не писателем, историком или журналистом, а их непосредственной участницей, Вероника почувствовала, как ее с головой накрывает волна ужаса и отвращения. Как могла юная невинная Лиза позволить так обойтись с останками своего близкого родственника? Ответ, конечно, был на поверхности. У нее не было выбора. Это было единственной возможностью спасти любимого человека от тюремного заключения.
   В течение недели после трагических событий в дневнике девушки не появлялось новых записей. Вероника могла лишь смутно представить себе, каково ей было в те дни. Горевать о смерти близкого родственника, испытывать невыносимое чувство вины за произошедшее, но не делиться этим ни с кем, делая вид, что, как и все окружающие, обеспокоена исчезновением Василия, но надеешься на его благополучное возвращение. Лиза не винила в произошедшем ни возлюбленного, ни дядю - только саму себя за то, что, движимая страхом, решила сохранить свою любовь в тайне, не доверившись даже самым близким людям.
   Вскоре тело Василия нашли, но смерть его не смогли связать ни с одним из участников этой истории. У следствия не было ни зацепок, ни подозреваемых: дядю Лизы любили все, кто его знал.
   Странно, как изменилось после произошедшего поведение участников этой трагедии. Алексей исчез. Он больше не появлялся в больнице и не звонил. В голову Лизы не переставали лезть самые страшные предположения, пока однажды она не увидела его в толпе, живого и невредимого, но не смогла его догнать. Девушка знала его телефон и домашний адрес, но не решалась позвонить или зайти в гости, зная, что он живет с родителями. Да и - какой смысл скрывать что-то от бездушных листов бумаги - Лиза боялась, что в своем стремлении оставить в прошлом последние трагические события он решил отказаться и от нее самой. Слабая надежда казалась привлекательней жестокого разочарования.
   Поведение заведующего отделением, напротив, изменилось в лучшую сторону: он стал держать дистанцию. Но предательский внутренний голос не переставал повторять ей, что он, так же, как и Алексей, пытается просто держаться подальше, остерегаясь ее, как черной кошки, приносящей несчастье.
   Потом безжизненное тело Иры нашли в петле веревки, перекинутой через горизонтальную трубу под потолком ее собственной комнаты. В мотивах самоубийства сомневаться не приходилось. Лиза опять на какое-то время почти забросила свой дневник. Вероника не понимала этого: какой смысл вести летопись собственной жизни, если самую сильную боль все равно держишь в себе.
   А потом в один из дней Лиза сделала в дневнике одну-единственную запись: "Его больше нет".
   Разъяснить смысл этой фразы она решилась лишь через месяц, когда в следующий раз взяла в руки свой дневник. Вот что произошло. Алексей пришел к ней в больницу и, наконец, открыл тайну, которую хранил безумно долгие для них обоих недели. Помощь Воронкова, а точнее, его соучастие в преступлении, не была бескорыстной. Именно он настроил Василия против возлюбленного племянницы, представив их отношения в самом отталкивающим свете. Он же шантажировал Алексея, обещая, что если тот продолжит отношения с Лизой, то он передаст в милицию имеющиеся у него на руках доказательства, и тогда и девушка, и ее любимый будут арестованы за убийство Василия. Алексей долго выполнял ультиматум, но оставаться навеки вдалеке от Лизы было выше его сил.
   За все то время, пока они встречались, девушка никогда не рассказывала любимому об истинной природе чувств Дмитрия Петровича, и он, так же, как и все, верил, что заведующий отделением испытывает к молоденькой медсестре отеческую привязанность. Лишь теперь он узнал истину и понял, что сдержанность по отношению к Лизе и шантаж по отношению к нему самому - лишь новый виток его коварного плана по соблазнению девушки.
   Теперь, узнав все это, Алексей не собирался отпускать от себя девушку ни на миг. А Лиза... Лиза готова была убежать с ним за тридевять земель. Несмотря на все трагедии, впервые за долгое время она была счастлива. И счастье это продолжалось примерно полторы минуты. Именно столько прошло с момента признания Алексея до того, как он закрыл ее от пули, выпущенной мстительным снайпером.
   Все последующие записи в дневнике казались незначительными, о каких бы серьезных событиях не писала Лиза. Будто после смерти Алексея и она ушла из собственной жизни, смотрела на происходящее словно сквозь плотную вуаль или как зритель на последнем ряду театрального зала. Она писала о несчастном случае, надолго приковавшем к постели ее мать. Произошедшее, конечно, не могло оставить Лизу равнодушной, но оно меркло по сравнению с предыдущими трагедиями. Упоминала девушка и о том, что вскоре после стрельбы в больнице Воронков оставил свою должность и уехал на Кавказ. Смерть соперника не принесла ему радости, напротив - сделала суеверным, заставив опасаться, что связь с Лизой навлечет и на него беду. И не напрасно, как оказалось. На новом месте он не успел прожить и месяца, как стал случайной жертвой горного обвала.
   Смерть Дмитрия Петровича стала последним событием, описанным в дневнике девушки. После этого встречались лишь упоминания о ежедневной рутине, и чем дальше, тем даже их становилось все меньше и меньше. Завеса, отделяющая Лизу от реальности, с каждым днем становилась все толще и прочнее, угрожая когда-нибудь и вовсе перестать пропускать солнечный свет.
   В своем дневнике девушка излагала философские размышления - нечто очень расплывчатое и мало связанное с событиями ее жизни. Она приобщалась к эзотерике, превращая мир вокруг себя в систему малопонятных знаков и символов, чувств, незнакомых непосвященным людям, и сил, им неподвластных.
   В какой-то момент среди строк проскользнуло упоминание о смертельном диагнозе. На последних страницах дневника девушки Вероника едва нашла всего несколько предложений, в которых Лиза так или иначе говорила о страшном недуге, капля за каплей выдавливающем жизненные силы из ее тела.
   Последней в ее дневнике была запись, датированная всего лишь двумя неделями до смерти Лизы и появления на свет Вероники.
   "Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе...".
   Дневник, поведавший Веронике все свои тайны, выпал из рук девушки и, словно в насмешку, раскрылся на последней странице, где красной ручкой были перечеркнуты буквы из сна Дмитрия.
   На улице было темно, но взгляд на электронные часы убедил Веронику, что близится рассвет. За чтением она провела всю ночь.
   Неожиданно раздавшийся звуковой сигнал заставил девушку вздрогнуть. На экране ее сотового высветилось сообщение, отосланное с неизвестного номера:
   "За твою жизнь было заплачено".
  
  

Глава 39

Предвестие смерти

   В час предрассветной мглы, когда небо темнее всего, Дмитрий Мельников вскочил с постели в холодном поту. Ему опять приснилась смерть, на этот раз - другого человека, и увидел ее он не своими глазами. Странно идти куда-нибудь во сне и видеть, что ты - это не ты, а кто-то другой, кто-то, знакомый тебе. Но от сознания этого вид безжизненного тела не становится менее реалистичным и пугающим.
   Во сне он видел экран сотового с датой и временем. Забавно, что уже не в первый раз он получает возможность определить точное время событий. Но к добру ли это? Многие знания - многие печали, как известно. В прошлый раз обладание исчерпывающей информацией лишь усложнило ему жизнь, поставив в глупое положение и, более того, едва не приведя к трагедии.
   Если раньше вещие сны давали ему возможность помочь другим и самому себе, то в последнее время они словно насмехались над ним. "Убийство" Вероники, ставшее в итоге причиной его унижения, потом - странные буквы, не имеющие ничего общего с реальностью, и теперь это.
   До претворения в жизнь мрачного предвестия оставалось лишь три часа. Он мог бы предупредить, но это означало разговор с Вероникой, ведь именно ее глазами он на этот раз видел грядущее. Если и на этот раз дар подведет его, то это вновь станет причиной его позора и опустит еще ниже в глазах девушки. Вероника относилась к Дмитрию с пренебрежением, и это еще мягко сказано, но вот ему никак не удавалось выбросить из головы образ красавицы. К тому же, может статься, что этот сон не значит ничего особенного.
   Успокоив себя этими мыслями, Дмитрий вновь погрузился в сон.
  

* * *

   Первые лучи восходящего солнца застали Веронику у дома Дениса. И теперь она шла по направлению к знакомой многоэтажке, дрожа то ли от утренней прохлады, то ли от эмоционального напряжения. Веронику переполняли доселе неведомое чувство безысходности, навеянное трагическими событиями жизни Лизы, и сверхъестественный страх, вызванный видением Дмитрия. Четыре буквы тончайшей нитью связали кошмарное прошлое с настоящим ее собственной жизни. Девушка чувствовала себя так, будто только что очнулась от жуткого сна, но вот беда: за всю ночь Вероника не сомкнула глаз.
   Она не знала, кто из двоих обитателей квартиры окажется дома, и смутно представляла, кого из них она хочет там застать. Вероника очень редко принимала у себя дома гостей и нечасто наведывалась к другим людям. Встречаться со знакомыми она предпочитала на нейтральной территории. И сейчас она понятия не имела, какая неведомая сила ведет ее к порогу чужого дома в столь ранний час. Но позвонив в звонок и услышав за дверью шаги, Вероника испытала неимоверное облегчение.
   Ей открыла Оксана, в верхней одежде и с сумкой в руках. Она на ходу застегивала куртку и прятала под шапку выбивающиеся пряди огненно-рыжих волос.
   - Привет! - жизнерадостно воскликнула Оксана, на ходу обнимая подругу и целуя в щеку.
   Не привыкшая к какому бы то ни было телесному контакту даже с близкими знакомыми, Вероника так и осталась стоять на пороге, на мгновение потеряв дар речи.
   - Будь добра, разбуди Дениса, - как ни в чем не бывало продолжала девушка. - Он просил растолкать его в восемь, - Оксана кинула взгляд на часы, - но он так крепко спал, - и, поморщившись, добавила: - да и я забыла... Опаздываю на пары! Еще увидимся.
   С этими словами Оксана прошмыгнула в открытую дверь мимо Вероники, прежде чем та могла что-либо ответить и тем более понять, почему ее ранний визит был воспринят как нечто само собой разумеющееся. С каких пор она стала своей в этом доме? Когда Оксана успела стать ее самой лучшей и, если подумать, единственной подругой? Когда Денис... Вероника не могла определить отношения, их связывающие, но то, что она стояла в девятом часу утра на пороге его спальни (или гостиной, если не драматизировать) и наблюдала за ним самим, забывшимся крепким сном, говорило о многом.
   Девушка медленно подошла к кровати Дениса. Он лежал на спине, склонив голову набок и раскинув руки в стороны, так что пальцы левой почти касались пола. Во сне он сбросил с себя одеяло, и Вероника не могла не улыбнуться при виде его ночной одежды: шортов и желтой футболки с огромным смайликом - по крайней мере, необходимость проводить ночь с сестрой в одной комнате не позволяла ему спать нагишом и избавляла ее саму от вероятного конфуза.
   Первый луч солнца, проникший сквозь неплотно задернутую штору, упал на лицо Дениса, но тот не проснулся. То ли утренний свет влиял на восприятие, то ли он и впрямь был немного бледен. Хотя Денис и спал крепким сном, черты лица его не были расслаблены, словно он надолго оказался в плену тревожного сна. Впервые за долгое время получив возможность внимательно его рассмотреть, Вероника подумала, что он, возможно, немного потерял в весе. Не настолько, чтобы это могло внушать опасения, но при его худощавом телосложении он едва ли мог себе это позволить.
   Вероника глубоко вздохнула. Мрачные события, описанные в дневнике, заставили ее забеспокоиться о благополучии близких людей, особенно тех, кого Дмитрий видел в своем недавнем сновидении. Девушка покачала головой. Страхи ее были безосновательны. Денис не выглядел больным, может быть, измученным. Ненормированный рабочий день давал о себе знать.
   Вероника ласково провела рукой по его щеке - легчайшее прикосновение кончиками пальцев - Денис даже не пошевелился. Она присела на край кровати, не переставая разглядывать его застывшие черты, и, прежде чем смогла дать сама себе отчет в том, что делает, положила голову ему на грудь.
   Что-то было не так - Вероника сразу почувствовала это. Дело было даже не в том, что Денис так и не очнулся от забытья. Веронике понадобились секунды, чтобы определить причину охватившего ее бессознательного страха. Это же было последним, что почувствовал Дмитрий, прежде чем проснуться за три часа до этого. Сердце Дениса не билось.
   Ее отчаянный крик - его имя - слышали несколько близлежащих этажей.
   Услышал и сам Денис. Встрепенувшись, он вскочил на постели. Взгляд зеленых глаз, полный испуга и недоумения, был устремлен на Веронику.
   - Я думала, что ты умер, - пробормотала девушка и, как будто этого объяснения было достаточно, обвила его шею руками и застыла, прижавшись к нему.
   Денис, хотя и сгорал от любопытства в ожидании более подробных объяснений, ответил на объятие и терпеливо ждал, пока Вероника придет в себя и соберется с мыслями.
   - Твое сердце не билось. Я думала, ты умер, - произнесла девушка, немного отстранившись.
   - Видишь, я жив, - мягко улыбнулся Денис. - Может быть, ты забыла, с какой стороны находится сердце?
   В ответ на ее укоризненный взгляд он поднял руки в знак примирения.
   - Ладно, ладно. Успокойся. А то твое собственное сердце бьется так, будто старается за нас двоих. Я жив. Чувствуешь мое дыхание?
   Она все еще была достаточно близко, чтобы и впрямь почувствовать его на своем лице.
   Вероника впервые за все утро искренне улыбнулась:
   - Еще как чувствую! Тебе нужно почистить зубы.
   - Хорошо, - ответил Денис, с неохотой поднимаясь с постели. - Но когда я вернусь, ты мне расскажешь, что привело тебя ко мне в столь ранний час.
   На языке у Вероники вертелось несколько ехидных комментариев на тему того, что солнце уже взошло, а кое-кто продолжает нежиться в постели, но она лишь кивнула в ответ.
   Когда он вернулся, девушка показала ему дневник со зловещими символами на последнем форзаце, пересказав вкратце печальную историю жизни Лизы, и поделилась опасениями по поводу сна Дмитрия.
   Внимательно выслушав ее, Денис со спокойной уверенностью, запавшей ей в душу, произнес:
   - Ни о чем не беспокойся. Все, что произошло с Лизой, осталось в прошлом. Ни с тобой, ни с близкими тебе людьми не случится ничего плохого.
   Вероника верила каждому его слову, но почему-то это не снимало тяжкого груза тревоги, лежащего у нее на сердце.
  

Глава 40

Похититель

   Странные, странные люди! Они говорят, что открыты всему миру, но каждый живет собственными заботами, как моллюск в раковине, боясь выглянуть наружу. Каждый чем-то занят. Дел просто невпроворот! Кто-то влюбился; а кто-то в любви разочаровался; кому-то удалось избавиться от одиночества; а кто-то ожидает претворения в жизнь своих честолюбивых планов; кое-кто сбился с ног, боится опоздать, но движется в неверном направлении. И все повязли в рутине.
   Они думают, что находятся в курсе всего, но не видят дальше собственного носа. Многим кажется, что они наконец-то прозрели, но в действительности им открыт лишь маленький кусочек мозаики.
   У всех свои мечты, чаяния... Они нередко сетуют на то, что не получили желаемого, и ждут того особенного дня, когда все изменится. Хотят быть избранными, отмеченными судьбой. Им ведь невдомек, что этот день уже давно наступил. Он не был отмечен красным в календаре, и в честь него не запускали фейерверков. Пропустить совсем немудрено.
   А как все боятся! Дрожат над тем, что имеют, и не выпускают из поля зрения тех, кем дорожат. Напрасно! Они уже стали или скоро станут жертвой грабителя. Мое дело нехитрое. Несложно заполучить чужое, зная, что вора не будут искать, а о пропаже не спохватятся. У меня есть цель, у меня есть средства. Все просто.
   Более того, есть возможность разнообразить привычную игру. Похитителю грез под силу и это.
   Настойчивый стук в тонированное боковое окно его черного ниссана вывел Похитителя из задумчивости. Он был удивлен появлению гостя. Удивлен, конечно, не сильно, ведь гость не был совсем уж нежданным. Он не напрасно припарковался именно здесь. Она должна была увидеть знакомое лицо через незатемненное ветровое стекло. Но все же надежды Похитителя на то, что девушка отважится на встречу, были довольно шаткими. Найти ее и подтолкнуть к разговору по душам - не проблема. Но Похититель ждал ее инициативы. Добрая воля - великая сила.
   Вероника как всегда прекрасна. Глаза горят огнем. На волосах бриллиантами сверкают капли дождя. Это поистине дар - так хорошо выглядеть после бессонной ночи и последовавшего за ней дня, полного тревог и волнений. Легкая бледность лишь оттеняет ее цвет волос. Она боится, конечно. Неплохо это скрывает, но все-таки боится. Учащенное дыхание, некоторая скованность движений - от него ничего не утаишь. Это естественно. Страх - обычная реакция на силу, неподвластную контролю.
   Сделав Веронике знак отойти, чтобы не задеть ее дверью, Похититель вышел из машины.
   - Плохо выглядите, - заметила она вместо приветствия.
   - Эта жизнь быстро старит, - ответил он. - Пожалуйста, садись, - продолжал Похититель, обходя вокруг машины и открывая Веронике пассажирскую дверь.
   Девушка лишь вопросительно вскинула бровь.
   - Ты же хочешь поговорить со мной, верно? - заметил он. - Нет смысла мокнуть под дождем.
   В его тоне было что-то покровительственное. Вероника ужасно не любила таких людей, но в этом случае все было не так просто.
   - Меня с детства учили не садиться в машину к незнакомым людям.
   Легкая улыбка тронула его губы:
   - Я же писал тебе, что получил плату за твою жизнь. Теперь я не могу причинить тебе вреда.
   Вероника неохотно подчинилась. В салоне было тепло и на удивление уютно. Она почти расслабилась, откинувшись на мягком сидении. Но когда владелец автомобиля занял место водителя, ощущение сразу же прошло.
   - Кто вы такой, и что вам от меня нужно? - без предисловий спросила Вероника.
   Она предпочитала всегда сразу же брать ситуацию под контроль. Но в этот раз оба знали, что это не сработает.
   - Ты действительно хочешь это знать? - Похититель пристально смотрел ей в глаза.
   - Да, - Вероника упорно удерживала визуальный контакт. - И не только это. Как насчет Лизы? Какое отношение она имеет ко мне?
   - Бедная маленькая Лиза... - его улыбка умерла еще на устах, не добравшись до глаз. - Ты и презираешь ее, и сочувствуешь ей, и завидуешь. Какое странное сочетание чувств! Но зависть напрасна: у тебя есть все то же, что и у нее, и даже больше.
   Похититель больше не улыбался. Лишь губы его шевелились, когда он говорил. В остальном его лицо оставалось каменным. Веронике даже стало казаться, что он не моргает. Он не откинулся на сидении, а сидел прямо, и любой его ровесник мог позавидовать его осанке. Как и при прошлой их встрече, Похититель был облачен в строгий костюм, элегантный и, вероятно, очень дорогой.
   - Было бы чему завидовать! - Вероника и сама не понимала, откуда в ней взялось желание защищаться, словно она совершила что-то постыдное. - Получив от природы все, она была никем! Она умерла молодой, потеряв всех, кого любила.
   - Но ты - совсем другое дело!
   Лицо Похитителя оставалось каменным, и девушка не могла понять, хвалит он ее или насмехается. Он по-прежнему смотрел ей прямо в глаза, и Вероника с трудом удерживалась от того, чтобы отвести взгляд.
   - Ты успешна и живешь полной жизнью. Все, что ты получила от природы: и красоту, и ум, и талант - ты используешь на все сто процентов. Ты всегда достигаешь поставленной цели и никогда не сдаешься.
   За всю речь он так ни разу и не моргнул, как и не отвел взгляда. Веронике начало казаться, что если большинство людей при необходимости прилагают усилия, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица, то ему стоит определенных стараний изобразить какую-либо эмоцию.
   Вероника так и не поняла, говорит он серьезно или нет, но почувствовала необходимость ответить. Обычно она не стеснялась в подробностях рассказывать о своих успехах, но в этот раз лишь заметила:
   - Во всяком случае, я уже прожила на четыре года больше, чем она, и не потеряла никого из близких мне людей.
   Не в силах больше смотреть в холодные серые глаза Похитителя, Вероника отвела взгляд. Но ненадолго.
   - И все-таки, - с новым пылом продолжала она, - что все это значит? Какое отношение ко мне имеет Лиза? И кто вы, в конце концов, такой?
   Его губы вновь растянулись в наигранной улыбке:
   - Не слишком ли много вопросов?
   - Но ведь вы можете ответить на все из них? - спросила Вероника, скрывая за вызовом в своих словах окатившую ее волну тревоги.
   - На любой из твоих вопросов я могу дать полный и исчерпывающий ответ. Но только на один. Хорошо подумай, прежде чем задать его.
   Вероника знала тысячу способов, чтобы выпытать то, что собеседник хочет оставить при себе. Она нелегко доверяла людям и в сомнительных случаях предпочитала считать, что ее пытаются обмануть. Но в этот раз она знала наверняка, что уловки не сработают, как знала и то, что ее загадочный собеседник говорит правду.
   А узнать она и впрямь хотела многое, и не только то, о чем упомянула. Что означают странные буквы из сна Дмитрия? И откуда у него вообще дар предвидения? Намерен ли Сафронов предпринять новые попытки навредить Денису или ей самой?
   Но вопрос можно было задать только один. Неожиданно для себя самой Вероника произнесла:
   - Что случилось с Денисом?
   На лице Похитителя отразилось почти неподдельное изумление.
   - Хороший выбор, - похвалил он.
   - Денис стал покупателем, а я - продавцом, - продолжал Похититель.
   В ответ на молчаливый вопрос в глазах девушки он продолжал:
   - Я же писал тебе, что за твою жизнь было уплачено.
   Все было совершенно сюрреалистично: этот странный невозмутимый незнакомец, словно и не человек вовсе, а пришелец под человеческой личиной, совершенно спокойно говорил о вещах, не вписывающихся в рамки привычной реальности. Обещая раскрыть великую тайну, он преподносил Веронике нечто странное и нелепое. Но Похититель не врал. Вероника готова была в этом поклясться. Она чувствовала силу, исходящую от него. Силу настоящую, которой не обладал даже богатый и влиятельный Сафронов. Мощь, стоящую за границами материальных ценностей и сиюминутных пристрастий людей - ту, что не подделать и не воспроизвести и самому ловкому мошеннику.
   - Но что... - впервые за долгое время девушка не могла подобрать нужных слов.
   - Что было ценой сделки - ты хочешь спросить? - пришел на помощь Похититель. - Ты думаешь, его жизнь, душа? Нет, всего лишь его профессиональная помощь. Душа... вопреки распространенному мнению, от нее не так-то легко избавиться, даже при большом желании. А жизнь Дениса уже и так ему не принадлежит. Хотя этот выбор я предоставил ему.
   На этот раз Вероника и вовсе не могла вымолвить ни слова. Сила Похитителя угнетала: она была со всех сторон. Девушка хотела бежать, но знала, что не сможет спрятаться. Страх был необоснованным. Похититель не угрожал ей, лишь хотел показать, на что способен. Прежде он щадил ее, играл с ней, но теперь все было по-настоящему. Вероника говорила себе, что это гипноз, обычная манипуляция, но сознание ее было предельно чистым.
   - Глупые, недалекие люди, - продолжал Похититель, вновь демонстрируя свою фальшивую усмешку. - Они с такой легкостью выбрасывают из головы то, что не касается их непосредственно. Любой из вас пятерых мог бы погибнуть. Но вы не пострадали и с легкостью забыли о прозвучавших выстрелах. Два выстрела, одно пулевое отверстие в стене - арифметика несложная, но никто не стал считать.
   - Где вторая пуля? - с замиранием сердца спросила Вероника. Похититель стал постепенно отпускать ее, но от этого не становилось легче.
   - В сердце Дениса, конечно, - ответил он так, как будто это было самой очевидной истиной в мире. - Оно не бьется - ты и сама это знаешь.

Глава 41

Мертвец

   - Какую музыку вы хотите? Есть варианты... - это было последним, что Денис успел сказать своему новому клиенту, прежде чем дверь офиса распахнулась и на пороге показалась Вероника, выражение лица которой предвещало кровопролитие.
   Злата отпросилась у Дениса еще вчера, так что на ее вмешательство надеяться не приходилось.
   - Вон, проваливай! - эти слова незваной гостьи были адресованы клиенту, теперь уже, вероятно, бывшему.
   Денису понадобилось лишь несколько секунд, чтобы найти для себя ответ на вопрос, стоит ли пойти на поводу у Вероники, или же все-таки удастся уговорить ее подождать и обратить весь этот конфуз в шутку для клиента. Он еще раз внимательно посмотрел на девушку, и его охватило нехорошее предчувствие: она знала.
   - Будьте добры, оставьте нас наедине, - обратился он к несостоявшемуся клиенту, бледному от обиды и унижения, и, прежде чем тот смог сформулировать ответ, выпроводил его за дверь, которую тут же закрыл на защелку.
   - Что за сделку ты заключил? - вскричала Вероника, когда Денис повернулся к ней лицом.
   - Я бы заключил ее, если бы ты не прогнала моего клиента.
   Денис определенно обладал некоторым актерским талантом - профессия обязывала - но в нем не было авантюрной жилки, и он не так часто лгал или скрывал правду, чтобы в этот судьбоносный момент быть убедительным.
   Вместо ответа Вероника подошла к нему и обняла, положив голову на грудь. Учитывая утренние события, ее маневр, конечно, не мог ввести Дениса в заблуждение. Он попытался отстраниться, но девушка крепко держала его, и он не мог освободиться от этой хватки, не сделав ей больно.
   Тишина. Ни звука. Вероника знала, что так и будет, но в глубине души все еще хранила надежду, что странный незнакомец был неправ. Но ошибки тут быть не могло: сердце Дениса не билось.
   - Что ты натворил? - прошептала девушка, отстраняясь.
   Денис ничего не ответил. Он смотрел на нее со странным выражением: немного испытующим, немного удивленным.
   - Выстрелы во время фотосессии, две пули - я все знаю. Что за сделку ты совершил?
   - Кто тебе рассказал?
   - Он сам.
   Денис не уточнил, кого Вероника имеет в виду. На этот раз пояснения не требовались.
   - Невероятно! - в порыве возбуждения взмахнув руками, Денис прошелся несколько раз взад-вперед по комнате, прежде чем продолжать:
   - Как бы я хотел иметь возможность с кем-то этим поделиться, попросить помощи или совета! Но нет, он обязал меня молчать, а сам обо всем рассказал тебе! - глаза Дениса горели негодованием.
   - Теперь ты не одинок. Я все знаю. Ты можешь смело говорить со мной об этом, - слова девушки прозвучали неожиданно мягко и обнадеживающе.
   Раньше Денис порадовался бы этому, но теперь было слишком поздно:
   - Ты - последняя, кому бы я рассказал.
   Он говорил серьезно, без сарказма; тут не было мелочного желания отомстить за недоверие в прошлом. Вероника с досады прикусила губу, но воздержалась от комментариев. Сейчас было не самое подходящее время для обид.
   - Что конкретно произошло в тот день? Пожалуйста, расскажи мне. Я очень не хочу вновь идти к нему, но если ты будешь молчать, то мне придется.
   Вероника всегда доводила задуманное до конца, так что сомневаться в искренности ее слов не приходилось. Тяжело вздохнув, Денис начал свой рассказ:
   - У Мельникова в руках было два пистолета: его собственный и Жени. Хотя лучше бы Женя оставил свое табельное оружие при себе. Даже с сотрясением мозга он не наделал бы столько бед, как его друг. Мельников стрелял с двух рук и целился, должно быть, в одну точку - в меня, вероятно - но где-то совершил промах.
   - Или ему кто-то помог промахнуться, - перебила его Вероника.
   Денис кивнул - они оба прекрасно знали, о ком идет речь.
   - Кто знает? Так или иначе, в тот момент, когда я услышал выстрел - два выстрела, слившихся в один - время вдруг остановилось. Я не мог пошевелиться, знал, что не дышу, но этого и не требовалось. Я мог наблюдать. Я видел застывший мир. Это нечто особенное - ты даже представить себе не можешь, каково это: мир без движения. Я был лишен всех чувств, кроме одного. И я видел две застывшие в воздухе пули. Не как в боевиках, не совсем. Без шлейфа дыма и огня - просто кусочки металла. Они застыли буквально в полуметре от своих целей: от моего сердца и твоего. И тут появился он. Вошел в комнату, как ни в чем не бывало.
   - Позволь угадать, - вновь перебила Вероника, - средних лет, скорее молодой, чем старый, респектабельного вида, в костюме и при галстуке с непроницаемым лицом и холодным взглядом?
   - Это, конечно, он, за исключением одной детали. Я бы не стал говорить о его возрасте: когда мы встретились впервые, а это было несколько недель назад, он выглядел немногим старше меня. Он тогда пришел сюда под видом клиента, а потом стал расспрашивать меня о моих мечтах. Я думал, он сумасшедший. За этот короткий срок он состарился лет на двадцать. Но это был определенно он. Он назвался Похитителем грез, - Денис вдруг невесело рассмеялся. - Назвался - не совсем то слово. По правде говоря, он и рта не открывал. Но он обращался ко мне. Я слышал его мысли, а он слышал мои. Он сказал, что претворяет в жизнь мечты и сейчас готов исполнить одно желание, седьмое по счету - мое. Похититель предложил на выбор: отклонить от траектории одну из двух пуль - ту, что направлена в мое сердце или в твое.
   - И что ты выбрал? - ответ был очевиден, но Вероника не могла не спросить.
   Денис несколько секунд неотрывно смотрел на нее с едва различимой грустной улыбкой, так, будто пытался навсегда запечатлеть в своем сознании ее черты, потом его лицо стало совершенно серьезным и он произнес:
   - Я выбрал тебя.
   Забавно, что до самого последнего момента девушка ожидала, что на его лице заиграет задорная улыбка и он расскажет, как одурачил Похитителя или как сторговался с ним, но Денис не оправдал ее надежд.
   - Но... ты же жив...
   Это прозвучало как вопрос и было вопросом по сути своей.
   Денис покачал головой:
   - Нет, я мертв. Мое сердце не бьется. Как я могу быть живым? Меня поддерживает сила Похитителя и будет поддерживать еще три дня. Пуля все еще там, внутри, - он расстегнул рубашку на груди, демонстрируя небольшой шрам в области сердца. - Я чувствую ее присутствие каждую секунду. Рана зажила мгновенно, но это противоестественно. Мое сердце уже никогда не будет биться, - Денис поспешно застегнул пуговицы, не давая Веронике, уже протянувшей руку, прикоснуться к фатальному несовершенству на фоне ровной кожи. - Забавно, я раньше редко слышал свое сердцебиение, почти не обращал на него внимания, но теперь, когда его не стало, не могу забыть о его отсутствии.
   - И ты так просто выбрал мою жизнь вместо своей?
   - Ну, это было не так просто... - Денис попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то болезненной. - И решение не было мгновенным. Похититель не торопил меня, напротив: убеждал хорошенько все обдумать. "Спешить некуда: я остановил время", - сказал он мне.
   - Почему? - все остроумие мгновенно покинуло Веронику, ей вдруг стало нечем дышать, и весь мир ее сузился до размера одного слова, вопроса, ответ на который она просто не могла не узнать.
   Денис же, напротив, недолго думал над ответом:
   - Я просто не мог дать тебе умереть.
   В этот момент тишину офиса нарушил телефонный звонок. Денис снял трубку с, пожалуй даже, излишней поспешностью. Пока он разговаривал, Вероника опустилась на стул, не доверяя своим дрожащим ногам.
   Положив трубку, Денис продолжал, не дожидаясь реакции Вероники:
   - Но это лишь его сторона сделки. Моя же... Я должен был оказать профессиональную помощь, как он это назвал, исполнить чужие мечты. Исполнять желания - его предназначение. И он исполнил - пять. Но перепутал, и пятеро людей получили исполнение чужих желаний. Моя задача - исправить ситуацию.
   - Но какие желания и чьи? - выдавила из себя Вероника.
   - Желания людей, которых ты хорошо знаешь. Самые заветные желания.
   Денис поднялся с места и достал из ящика стола пять заполненных анкет. На верхней красовалось имя Вероники, написанное ее же почерком.
   - Узнаешь? Похититель сам их мне принес.
   Девушка быстро просмотрела бумаги:
   - Мельников мечтает о введении смертной казни? Серьезно?
   - Вряд ли. К тому же Похититель рассказал мне кое-что о том, какие именно желания он исполняет. Только одно для каждого человека, самое-самое заветное. Оно должно быть устремлено в настоящее или будущее, не прошлое: его уже не изменишь. Желание должно быть направлено непосредственно на того, кто его загадал, и его исполнение должно приносить радость в первую очередь именно ему. И это должно быть что-то хорошее, положительное в общепринятом смысле. Исполнение желания не должно напрямую повредить другому человеку.
   - По-моему, последний критерий не выполняется.
   - Да, поэтому речь идет определенно о каком-то другом желании Мельникова. Есть идеи, о каком?
   - Я не люблю его и не буду с ним встречаться! - выпалила Вероника.
   - Верно, это было бы нарушением все того же правила. Но ты могла бы хотя бы отнестись к нему с пониманием и попросить прощения. Как тебе это? - Денис достал из ящика стола и протянул девушке распечатанное электронное письмо.
   - Это не мой адрес, - заметила Вероника. - Я бы никогда не назвала свой ящик собственным именем и фамилией. Какая примитивность!
   - Ясное дело, я сам создал аккаунт на твое имя.
   - Ты уже отправил?
   - Нет, я решил ждать до последнего момента, чтобы он не успел связаться с тобой.
   - Логика есть. Но письмо - полная чушь. Я бы такого никогда не написала. Впрочем, неважно, - она отложила в сторону письмо и принялась за следующую анкету. - Оксана и впрямь больше всего хочет быть отличницей?
   - Это логично. Для нее учеба очень много значит.
   - Я бы сказала, что больше всего на свете она хочет выйти замуж за Женю и родить ему троих детей. Но откуда мне знать: я ведь всего лишь ее лучшая подруга, верно? - в голос Вероники вернулись привычные нотки сарказма.
   - Я должен исполнить те желания, которые были самыми заветными на момент появления Похитителя, с исполнением которых он сам ошибся. А это было примерно тогда, когда мы впервые встретились, может быть, еще раньше. Оксана и Женя не были тогда знакомы.
   - Именно поэтому ты вдруг стал так тщательно контролировать ее успехи в университете? Ты знаешь, она стала мне жаловаться, что ты неожиданно взял по отношению к ней роль родителей первоклассницы.
   - Так или иначе, она сдала все коллоквиумы на пятерки.
   Вероника покачала головой и отложила в сторону анкету подруги вместе со своей собственной.
   - Только не говори мне, что резкий отрыв моей конкурсной работы по результатам интернет-голосования от конкурентов - тоже твоя заслуга.
   - Ну, допустим, я проголосовал за нее больше одного раза, но ты и без моего участия значительно опередила соперников, и на мнения экспертов оказать влияние я тоже не мог. Твое желание исполнится, потому что ты это заслужила.
   Оставив слова Дениса без комментария, Вероника взглянула на анкету брата:
   - Как характерно, Максим просит для других, не для себя. Но ведь это не подойдет, верно? Чтобы нашли панацею... Может быть, чтобы он сам нашел панацею? - начала размышлять вслух она. - Нет, тоже не годится. Богатство и слава, как ни странно, не так уж и соблазнительны для него. С другой стороны, то, чего бы он действительно хотел...
   - Устроить свое личное счастье, - закончил Денис.
   - На этот раз в самую точку, - похвалила Вероника.
   - Думаю, тут все сложилось и без моей помощи. Я говорил с его девушкой.
   - Правда? Я сама видела ее лишь пару раз. Забавно, Максим боится, что я все испорчу.
   - Интересно, почему? - усмехнулся Денис. - Но я думаю, у них все сложится. Оказывается, я уже видел ее прежде. Это она была той мотоциклисткой, которая выручила меня, когда за мной гнались люди Сафронова. Мир тесен.
   Вероника готова была поклясться, что это не совпадение, но сейчас было не самое подходящее время обсуждать этот вопрос. В руках девушки оставалась лишь одна анкета, Дениса.
   - Ты действительно так хочешь эту машину?
   Денис пожал плечами:
   - Я не мог придумать ничего другого. У меня все есть. Теперь даже и Ferrari, - он указал на ее подарок, стоящий на столе на самом видном месте.
   - Это несерьезно, - покачала головой Вероника.
   - Согласен, но ты меня действительно в тот раз очень порадовала.
   Вероника бросила последнюю анкету поверх стопки и, встав с места, прошлась несколько раз взад-вперед по комнате.
   - Это все неважно! - выпалила она.
   - Что неважно?
   - Эти анкеты, желания. Какая разница?
   - Разница - твоя жизнь! - вскричал Денис.
   - Так не годится! Нечего тратить время на исполнения договора. Ты же сам сказал, что осталось три дня. Если сегодня восьмое ноября... 11.11.11? Серьезно?
   - Да, очевидно, Похититель любит красивые даты. Более того, срок истекает... Как ты думаешь, когда? Правильно, одиннадцать минут двенадцатого.
   - Вот именно! К черту сделку! У нас всего три дня, чтобы что-нибудь придумать.
   - Ничего не выйдет.
   - Но ты умрешь, если ничего не предпринять! Или я что-то не поняла?
   Денис ничего не ответил. Вероника бросилась к нему, тряся за плечи. Он оттолкнул ее руки:
   - Я уже мертвец!
   - Еще нет! Есть варианты... - почти взмолилась Вероника.
   - Какие? Речь идет о Похитителе!
   - Да какие угодно! Речь идет о твоей жизни!
   - И твоей тоже. Ты понимаешь, что если договор не будет выполнен, мы умрем оба?
   - Очень романтично, но предпочту, чтобы мы оба остались в живых.
   - Не всегда можно получить все и сразу!
   Он покраснел от гнева, ее же лицо было бледно, как снег.
   - Почему бы и нет! Все дороги открыты, если мы готовы играть по-крупному. Переговоры, новая сделка, шантаж, убийство, в конце концов - никакая цена не будет слишком высокой.
   Денис подошел к ней совсем близко, невольно повторяя ее движения незадолго до этого, и обхватил ладонями ее плечи.
   - Ты и впрямь готова убить человека? Совершить преступление, сделать это собственными руками, зная о последствиях?
   Они оба понимали, что он имел в виду не только преследование по закону. Он напоминал ей о другой смерти, случайной, но надолго лишившей ее покоя. С его стороны это было жестоко, но справедливо.
   Вероника выдержала паузу на размышления, понимая, что этот вопрос требует самого честного ответа.
   - Да, готова, - она посмотрела ему в глаза, а потом добавила тоном, уже более свойственным ей:
   - Хотя мы оба знаем, что Похититель - не человек.
   - Именно поэтому нам с ним не сладить. Ты чувствовала его силу? Если говорила с ним, то, конечно, чувствовала. Мы бессильны против него.
   - Ты боишься?
   Это был вызов, который Денис, однако, не готов был принять.
   - Очень. Я боюсь, что сделка будет расторгнута. Та вторая пуля осталась в стене, но она все еще может найти свою мишень.
   На языке Вероники вертелось тысяча возражений, ироничных реплик, гневных фраз, но она не произнесла ни слова. Вместо этого она положила голову Денису на грудь и обвила его шею руками. Они стояли так несколько минут, и он чувствовал, как дрожит тело девушки в его объятиях. Потом Вероника подняла голову, но в ее глазах не было слез.
   - Этим утром ты обещал мне, что все будет хорошо.
   - Нет, я обещал тебе, что ни ты, ни кто-либо из близких тебе людей не пострадает. Я сдержу обещание. Я не обманывал тебя.
   - Нет, обманул! - вскричала Вероника и, вырвавшись из его объятий, бросилась прочь.
   - Прощай! - сказал ей вслед Денис, но его слова остались без ответа.
   Выбежав из офиса, Вероника промчалась по коридору, но не стала спускаться по лестнице, а завернула за угол, так, чтобы Денис не нашел ее, решись он все-таки последовать за ней, и там, забившись в угол и опустившись на грязный пол, залилась слезами.
   Чем может руководствоваться человек, отдавая жизнь за другого? Почему он делает это, зная, что ничего не выгадает? Тайна останется тайной, и он не услышит даже слов благодарности. О нем не сложат легенды, и никто не узнает, почему вдруг он перестал дышать. Как можно сделать сознательный выбор в пользу смерти, когда жизнь обещает столько радостей?
   Она обвиняла его в слабости и малодушии, когда в первые дни после роковых выстрелов он замкнулся в себе и не желал с ней говорить. А он тем временем прощался с жизнью.
   В ее глазах он никогда не был героем. Самый обычный человек, выполняющий самую обычную работу. Она смеялась над его страхами и не могла поверить в историю о его героическом побеге из плена. Между тем он оказался самым мужественным человеком из всех, кого она когда-либо знала. Не просто мужественным, а самоотверженным. Он не рисковал, а жертвовал. Он отдал все, что только имел, ради нее. Какие чувства могли побудить к такому поступку? Как человек, так любящий жизнь, как Денис, в здравом уме и твердой памяти мог пойти на самоубийство?
   По правде говоря, у Вероники был ответ на этот вопрос, причем лежал он на поверхности. Она уже давно ходила вокруг да около него, но не замечала. Рассматривала, как один из возможных вариантов, но игнорировала, как что-то, ее не касающееся. Забавно, как один факт может соединить множество других, создав цельную картину. Похититель был прав: она действительно завидовала Лизе. Завидовала - в прошедшем времени.
   Вероника вскочила с места и выбежала из здания, на ходу отряхивая одежду и вытирая слезы. У нее оставалось только одно сожаление.
   Жаль, что Денис так плохо знал человека, за которого отдал жизнь.
  

Глава 42

Не имей сто рублей...

   Выходя из здания, Вероника уже набирала номер телефона, с которого ей пришла роковая SMS-ка. Теперь у нее не было сомнений относительно авторства сообщения. Похититель сам раскрыл свои карты. Девушка приготовилась уже к серьезному разговору, но трубку никто не брал. После нескольких гудков голос автоответчика предложил ей оставить сообщение. Вновь и вновь Вероника набирала номер, но до ее слуха доносились лишь гудки и затем стандартное сообщение. Но девушка не готова была доверить бездушной машине то, что было вопросом жизни и смерти. Похититель, как видно, готов вступить диалог только тогда, когда ему самому есть что сказать. Вероника стала набирать сообщение:
   "Предлагаю пересмотреть условия сделки".
   Потом, подумав, добавила:
   "Готова на все".
   Не прошло и десяти секунд после отправки, как она получила ответ:
   "Нет".
   Не напрасно говорят, что одно слово может разрушить целую жизнь. Но еще говорят, что безвыходных ситуаций не бывает.
   Вероника шла по улице, все ускоряя шаг, подсознательно стараясь двигаться в темпе своих бегущих галопом мыслей. Так она едва не столкнулась с идущим ей навстречу мужчиной. Подняв глаза, она почти не удивилась, увидев перед собой Евгения Смольянинова.
   Девушка молчала, злясь, что ее оторвали от важных мыслей. Но ее вид был красноречивее слов.
   - Ты в порядке? Что-то случилось? - спросил молодой полицейский вместо приветствия.
   Вероника уже была готова отмахнуться и пройти мимо, но что-то заставило ее изменить решение:
   - Да. И мне очень нужна твоя помощь.
   - Что нужно сделать? - не колеблясь, спросил Евгений.
   Запоздалая мысль промелькнула на закоулках сознания Вероники:
   - Только ни слова Оксане, ладно?
   Евгений нахмурился:
   - И все же?
   - Мне придется совершить убийство.
   Евгений недоверчиво усмехнулся:
   - Почему бы и нет? Ты хочешь, чтобы я покрыл тебя, полагаю?
   - Нет, - Вероника внимательно посмотрела ему в глаза. - Я хочу, чтобы ты стал моим соучастником.
   - Ты спешишь? - добавила она. - Пойдем, я тебя провожу.
   За те пятнадцать минут, которые продолжалась их вынужденная прогулка, Вероника успела рассказать Евгению все, что ей было известно о Похитителе грез и злополучной его сделке с Денисом. Молодой человек внимательно слушал ее, лишь изредка задавая лаконичные вопросы.
   Когда они добрались до архива, куда и направлялся полицейский, Вероника едва успела закончить свое повествование. С минуту они простояли молча, оба - в глубокой задумчивости. Первым заговорил Евгений:
   - Знаешь, пожалуй, у меня есть пара идей, чем можно вам с Денисом помочь. Но я должен сперва кое-что проверить. Увидимся сегодня вечером?
   - Конечно. Зайдешь ко мне домой? Тут недалеко, - она назвала адрес.
   - Да, такие вещи определенно не стоит обсуждать в общественном месте. Я позвоню тебе, когда освобожусь.
   Вероника хотела сказать еще что-то, но Евгений не нуждался в словах благодарности:
   - Если все получится, назовите в честь меня своего первенца.
   С этими словами он подмигнул девушке и скрылся за дверями здания. Что бы там ни произошло дальше, одну невыполнимую миссию Евгений в этот день определенно выполнил: заставил Веронику залиться краской смущения.
   Расставшись с Евгением, Вероника села на маршрутку, чтобы доехать домой. Ей позвонили с работы, и девушке не пришлось долго убеждать начальника, что ей нездоровится; если повезет, Максим согласится выписать ей больничный. Взгляд девушки рассеянно скользил по маршрутке. Лишь несколько пассажиров: разгар рабочего дня. Под потолком прикреплен жидкокристаллический экран, по которому демонстрируют трейлер нового криминального боевика. Герой, вынужденный силой обстоятельств пойти на ограбление века, собирает себе разношерстную команду профессионалов, старых друзей и знакомых. Это, однако, натолкнуло девушку на мысль. В течение ближайших нескольких минут Максим и Злата получили одинаковые SMSки:
   "Приходи ко мне домой сегодня в семь. Очень важно".
   Подумав, девушка написала Злате второе сообщение с указанием своего домашнего адреса. Получив уже через несколько минут утвердительный ответ от обоих адресатов, она облегченно вздохнула. Веронике сейчас нужна была любая помощь, на которую только можно было рассчитывать.
   Оказавшись дома, девушка не стала сидеть без дела. Она понимала, что к приходу своих будущих сообщников на руках у нее должна быть вся необходимая информация: все то, что знал Похититель, но отказался ей поведать. Все странное, что произошло с ней и ее знакомыми за последнее время, как-то взаимосвязано. Да и началось все, вероятно, не с нее, а еще до ее рождения - с Лизы. Вероника взялась за дневник своего покойного двойника. Вновь и вновь она читала о событиях последнего года жизни девушки. И чем дальше, тем яснее она понимала, что единственным ключом к загадке является расшифровка значения четырех букв на форзаце. SPEA - связь между ушедшим и грядущим. Можно предположить, что в понимании Лизы буквы обозначали людей, так же, как и во сне Дмитрия. Но людей, вероятно, других, потому что те самые при жизни Лизы ходили в детский сад или вообще еще не были рождены. В сознании Вероники идеи проносились одна за другой, но она не могла сделать однозначный вывод, не зная наверняка: цена вопроса была слишком велика. Четыре буквы - шифр, для разгадки которого, так же, как и любого другого, требуется ключ. Если ключ - человек, то искать его следует на фотографии. Однако Вероника в первую очередь обратилась не к фотоальбому, а к тщательно завернутому в обрывок пожелтевшей газетной бумаги снимку Лизы с Алексеем. Он не был подписан, но стоило Веронике приглядеться повнимательнее, как она различила на оборотной стороне отпечаток, то ли оставленный стержнем без чернил, то ли надпись, сделанную на листе бумаги, положенном поверх фото. Под определенным углом к свету легко читалась буква "E". И написана она была с той стороны, где на фото стоял Алексей. А во сне Дмитрия обладателем этой буквы был Денис. В голове Вероники стала выстраиваться аналогия, основанная на каком-то отрывочном воспоминании. О чем-то похожем говорила ей Оксана, рассказывая о том, что узнала на лекции по культурологии. Общаться с подругой Веронике сейчас не хотелось, но интернет был всегда к ее услугам. Несколько кликов мышью - и тайна, ставшая в течение последних нескольких дней или даже недель краеугольным камнем для нее и еще нескольких людей, открылась ей.
   Смотря на текст на экране компьютера с недоверчивой улыбкой, Вероника в изумлении качала головой. По сути дела никакого шифра не было, во всяком случае, ничего придуманного нарочно. Для Лизы, любительницы культур древних народов и разного рода знаков, все было вполне очевидно. Но любой другой непосвященный человек, вроде самой Вероники, мог бы безуспешно биться над загадкой и тысячу лет, если бы не случайное стечение обстоятельств.
   Зачеркивая буквы, Лиза отмечала в своем дневнике смерть близких ей людей, тогда как в своем сне Дмитрий видел тех, кто был небезразличен Веронике. Именно любовь девушек, похожих как две капли воды, объединила четырех людей в прошлом и четырех в настоящем. Но у любви, как известно, много обличий, и здесь они представлены все. По крайней мере, все с точки зрения древних греков, чьими формулировками и воспользовалась Лиза.
   Эрос (Eros) - страсть, влечение, возникающее по отношению к человеку противоположного пола: Алексей в прошлом и Денис в настоящем.
   Филия (Philia) - дружба, симпатия, расположение: Ира в прошлом и Оксана в настоящем.
   Сторге (Storge) - семейная, родственная любовь, привязанность: Василий в прошлом и Максим в настоящем.
   Агапе (Agape) - любовь к ближнему или к богу, жертвенная любовь.
   Логика повелевала отнести к последнему виду оставшихся не у дел Воронкова и Дмитрия Мельникова, но Вероника не могла понять, как отношение Лизы и ее самой к этим двоим соответственно укладывается в рамки определения. Заведующий отделением во многом разрушил жизнь Лизы: домогался ее, потом настроил Василия против Алексея, что вылилось в трагедию, затем шантажировал последнего, пытаясь всеми силами разлучить влюбленных. Что же касается Дмитрия, то его существование уже привнесло в ее жизнь достаточно проблем, самую главную из которых, грозящую обернуться катастрофой, Вероника пыталась в данный момент разрешить.
   Переходя с одной веб-страницы на другую, девушка искала во всемирной паутине новые трактовки, пожалуй, самого комплексного из четырех понятий. Одна из них привлекла внимание Вероники. Агапе - милосердие, любовь к незнакомым людям, тем, что окружают нас; любовь к тем, кого мы не выбирали и кто ее ничем не заслужил; любовь к врагу.
   Последнее определение подходило идеально. Простила ли Лиза мерзавца Воронкова? Вероятно, да. Что же касается самой Вероники... Она не любила Дмитрия в привычном для нее смысле этого слова, но и ненавидеть его тоже не могла. Он, действуя из лучших побуждений, зашел слишком далеко, возомнив себя богом, что привело к плачевным последствиям. Она жестоко отомстила ему, ударив по больному. Конфликт исчерпан. Вероника привыкла считать себя злопамятным человеком, но в этот раз в ее душе не было места для жгучей ненависти. Если даже Денис простил своего убийцу, то почему бы и ей не проявить великодушие?
   Раздумывая о последних трагических событиях в жизни Лизы и о том, что приключилось с ней самой в недалеком прошлом, Вероника находила все больше аналогий касательно людей, обозначенных буквами латиницы. Ее знакомство с Денисом, так же, как и Лизы с Алексеем, началось с автокатастрофы, жертвой которой стал он. Новая точка соприкосновения - роковое заблуждение Дмитрия (и, как следствие, Евгения и Максима) относительно Дениса и его отношения к Веронике. В прошлом - вызванное клеветой Воронкова предубеждение Василия против Алексея. И кульминации трагедий: жертвы Дениса и Алексея ради спасения ее самой и Лизы.
   Связь двух историй неоспорима, но в чем ее причина? Ключевое звено той, что осталась в прошлом - Лиза. Она объединила четырех разных людей своими чувствами. Если считать, что главное действующее лицо в настоящем - Вероника, то... все вдруг становится на свои места. Вероника появилась на свет в тот миг, когда душа Лизы покинула тело. И история стала повторяться в новой реальности. Началась новая жизнь, словно реинкарнация, но не совсем.
   В отличие от истории Лизы, ее собственная еще не закончена. И трагедий пока избежать удавалось. Ни одна из четырех букв не зачеркнута, жива и здорова и сама Вероника. Но жизнь Дениса, да и ее собственная, если подумать, висит на волоске. Как спастись им обоим? Как не допустить ошибок, совершенных в той, другой жизни?
   Вновь и вновь перечитывая дневник Лизы, Вероника пыталась найти ошибки в поступках девушки. Лиза - само совершенство (вкус в одежде - не в счет): положительная, умная, милая, скромная, стремящаяся к саморазвитию и полная желания сделать мир лучше. Чего ей не хватало?
   Водя глазами по строкам дневника, Вероника пыталась заглянуть в душу своей предшественницы, и в какой-то момент ей это удалось. Слишком часто на пожелтевших страницах мелькала фраза "я боюсь". По жизни Лизу преследовал страх. Она боялась дать отпор Воронкову, сделав достоянием общественности его мерзкую сущность, скрываемую под личиной добропорядочности. Не решалась признаться матери, что поддерживает отношения Василия и Иры. Боялась Лиза вынести на суд общественности и свою собственную любовь. Она стояла на пороге процедурной, скованная страхом, когда в смертельной схватки сошлись "E" и "S". Жила она в страхе и после трагедии. Лиза не решалась искать встречи с Алексеем, сомневаясь в незыблемости его чувств. Алексей тоже боялся, и в первую очередь за нее, позволяя Воронкову себя шантажировать. Если подумать, тот же страх жил в душе у Дениса, не решающегося расторгнуть сделку с Похитителем.
   Лиза перестала бояться только после смерти Алексея, но было уже слишком поздно. Вероника никогда не считала себя трусливой, всегда будучи готовой пойти на риск. А теперь она чувствовала, что ей потребуется все ее мужество, а может быть, и еще больше, чтобы спасти жизнь Дениса.
   Евгений, верный своему слову, позвонил Веронике в шестом часу вечера. Не далее, чем через четверть часа появился и он сам, держа в руках увесистую папку, содержащую, как оказалось, несколько странного вида рисунки, сопровождающиеся не менее загадочными описаниями. Евгений подошел к вопросу с должной серьезностью, проведя небольшое исследование за несколько часов, прошедших с момента их последней встречи. Вероника не напрасно на него рассчитывала. Чего она не ожидала, так это его признания, что в юности он увлекался оккультными науками.
   - У всех свои хобби, - пожал плечами молодой полицейский. - Что тут такого? Не то, чтобы я на кладбище могилы разрывал!
   Вероника не имела ничего против. Если во всем том, во что верил Евгений, было зерно истины, то его знания вполне могли спасти положение. А он был очень убедителен. Так что к приходу Златы, появившейся чуть раньше срока, у Вероники и Евгения уже был примерный план действий, обещавший в случае точного исполнения всех его аспектов спасение Дениса от неминуемой гибели. Почти сразу после Златы в дверь позвонила Алена, которая сообщила, что Максим, вызванный на экстренную операцию, сильно опоздает, если вообще сможет прийти.
   Вероника подозревала, что Максим попросил любимую (и в скором будущем невесту) прийти вместо него, надеясь, что девушки смогут найти общий язык за чашкой чая, но, как оказалось, была не права. Вероника вообще во многом была не права относительно Алены, за исключением того, что она первая из подруг Максима, которая действительно ему подходит. Например, она не знала, что, называя возлюбленную ангелом, ее брат имел в виду это буквально. Или то, что Алена знакома с Похитителем и знает его лучше, чем кто-либо другой на планете, но все-таки очень поверхностно.
   Реакция Златы на все происходящее вокруг была более предсказуема. Девушка была испугана до смерти, но храбро предложила свою посильную помощь. Подумав, Вероника решила, что будет вполне достаточно, если Злата заменит Дениса на работе - и предоставит некоторую информацию о нем.
   Максим все-таки пришел, но застал лишь мирное чаепитие вместо оживленного обсуждения. Определенные факты, изложенные Евгением, не давали возможности посвятить его в тайну. И все-таки кое-что Веронике нужно было и от него. Просьба весьма неожиданная, но после непродолжительных уговоров Максим все-таки согласился.
   Теперь оставалось самое сложное: убедить Дениса стать главным действующим лицом в предстоящем фантастическом спектакле.
  

Глава 43

Дальняя дорога

   Спускаясь по лестнице и досадуя на сломанный лифт, Денис застегивал на ходу молнию куртки, когда чуть было не столкнулся нос к носу с Вероникой. Его взгляд остановился на девушке: в простых джинсах, не на каблуках, волосы завязаны в незамысловатый конский хвост. Если бы не наличие макияжа, он бы всерьез забеспокоился.
   - Куда направляешься? - спросила девушка вместо приветствия.
   - На работу. Куда еще можно направляться в девятом часу утра?
   - Серьезно? Осталось два дня, и ты собираешься провести их так же, как и предыдущие несколько тысяч своей жизни? - спросила Вероника с вызывающей улыбкой; по крайней мере, ее обаяние осталось при ней.
   - У тебя есть альтернативное предложение?
   - Да. Согласен? - Вероника протянула ему руку.
   - В чем суть предложения?
   - Какая разница! Соглашайся! - Вероника поманила его к себе.
   - Я буду об этом жалеть?
   - Если и будешь, то недолго. Чем ты рискуешь?
   Денис взял ее за руку. Ее маленькая ладошка с тонкими пальцами легко помещалась в его, а кожа была нежной и теплой на ощупь.
   - Хорошо, только мне надо предупредить Злату.
   - Я уже предупредила ее.
   Денис вопросительно вскинул брови:
   - Ты все продумала, да?
   - Да, и позаботилась о средстве передвижения.
   Когда Денис и Вероника вышли из подъезда, первым, что он увидел, была припаркованная на стоянке машина Максима.
   - Максим с нами?
   - Нет. Ты за рулем. Максим взял с меня торжественное обещание не садиться за руль в пределах городской черты.
   - Пожалуйста, скажи мне, что твой брат разрешил тебе взять его машину.
   - Конечно, он сам меня подвез, - ответила Вероника и, взглянув в глаза Денису, добавила:
   - Я думаю, между нами с тобой было достаточно тайн и лжи, чтобы понять, что это путь в никуда.
   На некоторое время воцарилось молчание. Потом Денис сел за руль:
   - Указывай дорогу.
   Когда через некоторое время они остановились в едва ползущей пробке, Денис вновь нарушил молчание:
   - Может быть, все-таки поведаешь, куда мы направляемся?
   - На твою малую родину.
   - Серьезно? Хочешь познакомиться с моими родителями?
   - Нет. Я имею в виду место, где ты родился.
   - Оксана тебе рассказала?
   - Да, хотя несколько полезных деталей я узнала от Златы.
   Денис глубоко вздохнул. Впрочем, он не выглядел расстроенным или обиженным.
   - И зачем мы туда направляемся?
   - Прежде, чем я отвечу на твой вопрос, я хочу, чтобы ты увидел это.
   Вероника достала из бардачка сложенный вчетверо лист бумаги и протянула ему. Это было распечатанное электронное письмо, адресованное Мельникову. Его содержание мало чем отличалось от другого, поддельного, которое Денис показал Веронике накануне, но это было написано самой девушкой.
   - Согласись, куда более убедительно, чем твое жалкое творение.
   - Да, а также более утонченно и не без флирта. Ты уже отправила?
   - Да, пару часов назад.
   После этого Вероника на мгновение умолкла и, глубоко вздохнув, произнесла, смотря Денису в глаза:
   - Ты сделал все возможное, чтобы выполнить договор с Похитителем, чтобы спасти меня. Это письмо - мой вклад в сделку, жест доброй воли. А теперь позволь мне сделать все возможное, чтобы спасти тебя.
   Денис вздохнул, медленно проведя рукой по лицу:
   - Когда я заключал сделку, я не ждал от тебя ответных действий - не хотел, чтобы ты была вынуждена их предпринять.
   - И кто меня, по-твоему, вынудил?
   Денис пожал плечами:
   - Вероятно, неуместные, но неизбежные угрызения совести.
   Вероника рассмеялась в ответ:
   - Совести? У меня ее нет. Ты же знаешь: я всегда делаю только то, что хочу.
   - И чего же ты хочешь на этот раз?
   - Избавиться от Похитителя. Ты со мной?
   Легкая улыбка тронула губы Дениса:
   - Я всегда с тобой.
   Вероника торжествующе улыбнулась:
   - Отлично! Вот мой план. Чтобы убить Похитителя, надо сначала его вызвать - сам он на контакт идти больше не хочет. В этом нам поможет вот этот ритуал, - она протянула Денису небольшую стопку ксерокопий написанных от руки бумаг.
   Стараясь не отвлекаться от дороги, тот мельком просмотрел каракули, отчасти написанные на кириллице, отчасти - на латинице, и странные зарисовки.
   - Церковные свечи, зверобой и тринадцать капель крови? Серьезно? Ты уверена, что первоисточнику таких рецептур можно доверять?
   - Весь этот материал принес мне Женя Смольянинов. У него... довольно разносторонние увлечения.
   - Чтоб я еще хоть раз отпустил Оксану на свидание с ним... - пробормотал Денис.
   - Можно подумать, она когда-нибудь спрашивала у тебя на это разрешения! Не ровен час, твой будущий зять спасет твою жизнь.
   Денис ответил на это лишь тяжким стоном.
   - С чего вы вообще взяли, что это, - он двумя пальцами приподнял листы, - подействует на Похитителя?
   - Не буду приводить тебе долгую лекцию, которую прочел мне накануне Женя, про все то, что приходит в наш мир извне и не подчиняется привычным для нас законам бытия, иными словами, сверхъестественное; перейду сразу к делу. В культуре многих народов упоминаются существа, так или иначе исполняющие желания. Самый характерный пример - джинны. В принципе они бессмертны и могут обретаться на земле столько, сколько захотят, но есть лазейка. Если действия их причиняют вред кому-то из людей, то от них можно избавиться, отправить туда, откуда они пришли. Для этого в ритуале должны принимать участие те люди, на которых их действия непосредственно повлияли. То есть в данном случае ты и я. Я надеялась, что Женя к нам присоединится, но он, увы, не смог - какие-то проблемы на службе. И ритуал должен проходить в том самом месте, где, цитирую: "родилось то, что по его вине умрет".
   - Там, где родился я? - вскинул брови Денис. - Я родился дома. "Скорая" не проявила должной расторопности, о маме этого сказать было нельзя.
   - И это радует, потому что мне очень не хотелось бы вламываться в роддом посредине ночи.
   - Только не говори мне, что все это должно произойти в полночь.
   - Не просто в полночь, в полночь полнолуния. Сегодня.
   На какое-то время в машине повисло молчание, нарушил которое Денис:
   - И что мы должны делать после того, как Похититель появится? Дружно наброситься и утопить в тринадцати каплях крови?
   - Нет, сила тут ничего не сделает. Мы должны отвлечь его: разговором или еще как - на достаточно долгий срок, чтобы успела догореть церковная свеча.
   - Как ты считаешь, если мы очень попросим, в церкви нам продадут свечной огрызок?
   Услышав это, Вероника залилась звонким смехом. Она смеялась, пока из глаз не потекли слезы. Так, как будто больше не было нависшей над их головами угрозы и тяжелых испытаний впереди. Была лишь солнечная улыбка Дениса, тоже, казалось, забывшего о том, что сердце его больше не бьется.
   - Боюсь, свеча должна быть целая, - заметила Вероника, утирая слезы. - А после того, как она догорит, Похититель должен вернуться туда, откуда пришел, а все то, что он изменил, вернется в первоначальное положение.
   - Значит, менее чем за сутки, ты все продумала: средство передвижения, ритуал, все необходимые материалы?
   Вероника кивнула.
   - И как Максим отнесся к этой затее?
   - Я не стала говорить ему о цели нашей поездки, лишь сказала, что для нас обоих это очень важно. В записях Жени сказано: "Ритуал не должен открыться родной крови". Поэтому я ничего не сказала ни Максиму, ни родителям... ни Оксане.
   - Ты в курсе, что до места назначения добираться восемь часов на машине? И это с опытным водителем, а я себя таковым не считаю.
   - Я предпочла бы поезд или даже самолет, но ты сам знаешь, что это не вариант. Прямых рейсов нет, а пересаживаться на полпути на автобус с задержкой в несколько часов или рассчитывать на попутки - глупо.
   - Но я не смогу вести машину много часов подряд. У меня нет привычки к этому, да и за последние несколько ночей выспаться мне не удалось ни разу. Если буду вести без передышек, то погублю нас обоих.
   - Значит, хорошо, что есть я, чтобы сменить тебя за рулем, - подмигнула ему Вероника.
   В ответ на недоверчивый взгляд Дениса она добавила:
   - По моей просьбе Максим дал мне с утра урок вождения.
   - Ты уверена, что справишься?
   Вопрос был задан очень серьезно и требовал не менее серьезного ответа.
   - Я думаю, что сейчас самое время оставить страхи в прошлом.
   Он улыбнулся ей, но взгляд его оставался серьезным:
   - Да, сейчас самое время.
   К этому моменту они уже выезжали из города.
   Много часов они провели в дороге. Вероника и впрямь все продумала, чтобы сделать их путешествие максимально непродолжительным и беспрепятственным: карта с заранее проложенным маршрутом, провизия, полный бак бензина, плюс все необходимое для предстоящего ритуала. Денис не мог не задуматься над тем, спала ли она вообще этой ночью.
   Вероника и Денис коротали время в дороге разговорами. Они многого еще не знали друг о друге, не успев поведать тайны, которые хранят друзья и те, с кем соединяет сердечная близость. Раньше в этом не было необходимости. Но предстоящие двое суток грозили разлучить их навеки. А приближение конца провоцирует на откровенность. Они поведали друг другу все самое заветное, умолчав лишь об одном, самом важном. Но ведь поступки всегда говорят больше, чем слова.
   Вероника несколько раз ненадолго сменяла Дениса за рулем, и они почти не останавливались. Для человека, не имевшего практики в течение последних пяти лет, она справлялась на удивление неплохо. Ближе к вечеру Денис вновь уступил ей кресло водителя и, убедившись, что дорога пустынна, и дав четкие указания разбудить его на въезде в следующий населенный пункт, задремал на заднем сидении. Проспал он явно дольше, чем планировал. Когда Денис открыл глаза, на землю уже опустилась темнота. Он не сразу сообразил, где находится. Салон тускло освещала лампочка, а за окнами машины плескалась темнота. Они ехали по мосту, и волны реки, катящей свои воды под ними, отливали серебром в свете полной луны.
   Вдруг Дениса осенила мысль, навеянная отрывком сна:
   - Вероника, когда состоится церемония награждения победителей твоего конкурса?
   Девушка вздрогнула, будто от неожиданности, но дело было не в звуке его голоса: она еще раньше заметила, что Денис проснулся.
   Взглянув на часы, встроенные в приборную панель, Вероника ответила:
   - Она началась около получаса назад.
   - И... ты же помнила об этом, когда мы выезжали утром?
   - Конечно, помнила! - ответила она с несколько наигранным раздражением. - За кого ты меня принимаешь?
   - Но что там делать? - продолжала она с не менее неискренним равнодушием. - Результаты интернет-голосования давно обнародованы, а я даже не купила нового платья...
   - Но ведь у тебя не возникнет проблем, ты получишь свой приз, когда вернешься? - продолжал настаивать Денис.
   Вероника с досады прикусила губу, радуясь, что он не видит выражения ее лица.
   - Нет. Обязательным условием получения приза является личное присутствие на церемонии награждения. Иначе призы смещаются на одну позицию в рейтинге участников. Таковы правила.
   Ненадолго в салоне воцарилось гробовое молчание.
   - Но ведь это было твоей самой сокровенной мечтой!
   - Знаешь, если подумать, мне не хочется переезжать из Воронежа. Когда-то хотелось... Но и тогда, по правде говоря, я в первую очередь хотела стать самой лучшей, самой достойной.
   Забавно, что и эту ее мечту исполнил для нее Денис, хотя и не таким образом, как она сама изначально ожидала.
   Два часа спустя автомобильные фары осветили проржавевшую вывеску с названием крошечного городка, где Денис появился на свет.
  

Глава 44

Место на кладбище

   - Сейчас не сворачивай. Езжай прямо.
   - Я здесь вырос. Поверь мне, я лучше знаю, куда надо ехать. Если поедем прямо, окажемся в тупике. Эта дорога ведет на старое кладбище.
   - Туда-то нам и нужно, - возразила Вероника.
   - Зачем? - поинтересовался Денис; в его голосе не прозвучало удивления: после событий уходящего дня его уже ничто не могло удивить.
   Не успев своевременно получить ответ на свой вопрос, Денис проехал прямо по пустынной дороге, не снижая скорости.
   - Нужно сжечь библию на кладбищенской земле, - терпеливо пояснила Вероника.
   - Что?! - вообще-то кое-что все-таки еще могло его удивить.
   - Ты разве не читал описание ритуала? От этого зависит твоя жизнь!
   - Просмотрел по диагонали, - отмахнулся Денис. - А надо было? Его же досконально изучила ты.
   Вероника уже открыла рот, чтобы возмутиться, но быстро закрыла его. За последние дни или даже недели они обменялись многими признаниями: судьбоносными и незначительными - но многие из них не были сказаны вслух, а если и были, то совсем другими словами. Вот и сейчас, стоило ей прислушаться повнимательнее, как она услышала не мелкий спор относительно направления движения и ритуала, а нечто большее. "Я верю тебе и верю в тебя. Я без колебаний вверяю свою жизнь в твои руки".
   - Для ритуала нужна "эссенция святости", - стала пояснять девушка. - Это пепел библии, сожженной в церкви или на кладбище.
   - Серьезно? - Денис выглядел так, будто подавился, хотя и ничего до этого не ел.
   - Увы, да. Церковь, пожалуй, не самый лучший вариант. Хотя я пыталась сделать это в Воронеже, до отъезда - поздно вечером там почти нет людей. Я уже достала зажигалку, но тут появился священник, и мне пришлось выслушать лекцию о вреде курения для души и тела. Обидно - сроду сигарету в руки не брала.
   Вероника пыталась разрядить обстановку, и Денис позволил ей.
   - Ну, я бы сказал, что это не "эссенция святости", а "эссенция вандализма"...
   - Можно сжечь не полностью, а лишь несколько... глав.
   Они остановили машину в сотне метров от ворот кладбища, чтобы не привлекать внимания сторожа, на тот случай, если он тут все-таки есть. Заглушив мотор, они без особого труда пробрались внутрь через дырку в покосившемся заборе.
   Кладбище, погруженное в ночной сумрак, не выглядело так зловеще, как можно было ожидать. Просто пустынное место, залитое лунным светом; смутные очертания памятников и оград, только лишенные ярких красок цветов и венков. И ни души.
   Выбрав достаточно большой свободный участок, Вероника взялась за библию, раздумывая над тем, сколько именно ей страниц понадобится, но Денис остановил ее:
   - Не здесь.
   Не дожидаясь ее недоуменного вопроса, он посвятил фонариком на надгробные плиты двух могил, окруженных одной оградой, не далее, чем в десяти метрах от них. На обоих надгробиях была одна и та же фамилия и дата смерти, не оставлявшая сомнений в том, что здесь лежат родители Дениса.
   Оставив Веронику, он подошел к ограде и, проведя пальцами по холодному металлу, словно в нерешительности, простоял еще несколько секунд снаружи, прежде чем войти внутрь. Вероника не последовала за ним, лишь сделала несколько шагов по направлению к могилам. Внутри ограды было просторно: ни столика со скамейкой, ни массивных бюстов, лишь одинаковые черные надгробные плиты. Денис стал напротив захоронений, направив луч фонаря не на каменные плиты, а в сторону, как будто не желая тревожить вечный сон усопших. Вероника не могла не подумать, что в том месте, где он сейчас стоит, хватит места еще на одно надгробие. Надгробие, которое будет здесь не далее, как через два дня. К горлу подкатил предательский комок, и девушка едва сдержала слезы: все, что сейчас стоит между Денисом и свежей могилой, это нелепый ритуал со свечами и пентаграммой и она сама.
   Постояв у могил пару минут, Денис закрыл за собой калитку ограды и, взяв Веронику за руку, повел ее прочь:
   - Пойдем.
   Отойдя немного поодаль, они нашли подходящее место и несколько минут следили за тем, как огонь пожирает страницы священного писания. Когда зола перестала тлеть, охлажденная свежим ночным воздухом, Вероника собрала пепел в пакет и они в молчании покинули кладбище.
   Как оказалось, городок состоял лишь из нескольких параллельных улиц, на которых относительно недавно построенные многоэтажки чередовались с двух- и трехэтажными строениями советских времен. Дальше простирался частный сектор. Проехав по почти безлюдным улицам, лишь кое-где освещенным светом фонарей, они свернули в проулки. Даже на небольшой скорости машина то и дело подскакивала на ухабах проселочной дороги. Из дворов доносился лай собак. Еще через четверть часа они были на месте.
   Освещенный лишь луной и светом фар, дом, хотя и одноэтажный, выглядел очень большим. Он был окружен деревьями, вероятно, фруктовым садом, чьи ветки, словно костлявые руки мертвецов, стучали по окнам под напором холодного ноябрьского ветра. Множество деревьев росло и за невысоким ржавеющим забором: толстые стволы, корявые сучья - будто они стоят здесь уже тысячу лет. Рядом с незамысловатой калиткой - ворота гаража, а где-то вдалеке - покосившийся сарай.
   Выйдя из машины, Денис подошел к калитке и, положив руку на ржавеющую сетку забора, застыл на месте, смотря на дом. Вероника очень хотела бы знать, какие образы и воспоминания проносятся сейчас перед его глазами, но не время заглядывать в прошлое, когда будущее висит на волоске. До полуночи оставалось меньше двух часов.
   - Когда ты в последний раз здесь был?
   Погруженный в собственные мысли, Денис вздрогнул от неожиданности, услышав голос Вероники.
   - Два года назад. Я в течение нескольких лет сдавал дом одной семье, а два года назад они съехали и мне пришлось приехать ненадолго. Кстати, разрабатывая свой план, ты продумала тот момент, как нам попасть внутрь?
   - Эта мысль пришла мне в голову... - заметила Вероника, опустив взгляд, - примерно в трехстах километрах от Воронежа. Ты, случаем, не носишь ключи с собой?
   Денис покачал головой. В тусклом свете луны Веронике показалось, что он улыбается.
   - Ладно, жди меня здесь.
   Взобравшись вверх по толстому стволу растущего у забора дерева, Денис легко перемахнул через ограждение. Не без труда отодвинув один из кирпичей в фундаменте крыльца, он запустил руку в нишу и после непродолжительных поисков что-то извлек оттуда - ключ, вероятно, потому что сразу за этим он направился к входной двери. Замок, хоть и укрытый от дождя навесом крыльца, успел изрядно проржаветь, и ему понадобилось добрых пять минут, чтобы попасть внутрь. Денис исчез в дверном проеме, но скоро вернулся, держа в руках ключ от калитки. Тут тоже все было не так просто. Навесной замок, хоть и защищенный от дождя и снега ставшим хрупким от времени полиэтиленом, долго не поддавался, но совместными условиями им все же удалось справиться. Потом Денис поставил машину в гараж, с трудом уместив ее среди груд хлама.
   Изнутри дом казался еще больше, чем снаружи. Несколько просторных комнат с немногочисленными предметами старой мебели, обшарпанный пол и стены, с которых местами осыпалась штукатурка - помещение выглядело нежилым. С внутренней стороны двери, ведущей с крыльца в дом, белым мелом на темном фоне было нарисовано два креста. Первым импульсом Вероники было распахнуть окна, чтобы избавиться от слабого, но вполне ощутимого затхлого запаха - эссенции старых времен и ушедших эпох - точь-в-точь такого же, как и в квартире матери Лизы. Открыть ей, правда, удалось только одну форточку, и тут же в помещение ворвался холодный ветер. Погода стояла довольно теплая для этого времени года. Лужи не были тронуты коркой льда, несмотря на то, что солнце давно уже скрылось за горизонтом, тогда как в чуть более северном Воронеже уже несколько недель не обходилось без ночных заморозков. В неотапливаемом помещении, однако, было не намного теплее, чем на улице.
   Пройдя быстрым шагом по огромному залу, равному по площади, должно быть, трем комнатам средних размеров в городской квартире, и подняв за собой столб пыли, Денис остановился в углу и указал на место у стены:
   - Я много раз слышал эту историю. Здесь тогда стояла кровать, - его слова подтверждали четыре симметричные царапины на полу. - Хорошо, что наша соседка работала акушеркой... - он на мгновение умолк, поглощенный воспоминаниями. - Это достаточно конкретное указание на место? - продолжал он с улыбкой.
   - Более чем, - заметила Вероника.
   - Тогда начнем, - он опустил на пол сумку с ингредиентами для ритуала, заранее собранную Вероникой, предоставляя девушке свободу действий.
   Вскоре уже Денис чертил на полу мелом пентаграмму, а Вероника готовила свечи, устанавливая их для устойчивости в жестяные подставки и приплавляя ко дну воском.
   - Дом деревянный? - спросила вдруг Вероника, не отрываясь от дела.
   - Да, а что? - ответил Денис, также поглощенный работой.
   - Просто подумала, что это плохая идея - разжигать свечи на полу в деревянном доме. Ты не боишься?
   Она хотела отвлечься от происходящего, хоть на минуту отвлечься от страха перед грядущим. И Денис готов был ей подыграть... в некотором роде.
   - Я - нет, - он ухмыльнулся. - Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
   Когда пятиугольная звезда с замысловатыми символами на лучах была нарисована, а свечи расставлены вокруг нее согласно рисунку, Вероника и Денис приступили к следующей части ритуала. В медную чашу, именно медную, согласно указаниям - Денис понятия не имел, где Вероника сумела ее отыскать - следовало поместить целый ряд довольно необычных ингредиентов. В первую очередь, тот самый пепел библии.
   - Сколько именно нужно? - спросил Денис, разглядывая маленькую кучку золы.
   - Высыпай все. Это не кулинарная книга, здесь не написаны количества в граммах.
   Примерно столько же засыпали зверобоя - самого обычного, купленного в аптеке как лекарственная трава. Сверху Вероника налила святую воду, добытую в той же церкви, где она хотела сжечь библию: не слишком много, чтобы миска не наполнилась, но достаточно, чтобы получить густую кашицу. За ней последовало освященное масло, святой елей, налитое на донышке в баночку из-под майонеза старинного образца.
   - Это мне мама Лизы дала, - призналась Вероника.
   - Как ты ей объяснила, зачем оно тебе нужно? - поинтересовался Денис, подняв на нее удивленный взгляд.
   Вероника встретилась с ним взглядом:
   - Сказала, что оно нужно для спасения дорогого мне человека.
   - И последний ингредиент, - произнесла Вероника, доставая из сумки пузырек со спиртом.
   - И его туда же? - изумился Денис.
   - Нет, это для дезинфекции. Забыл про тринадцать капель крови?
   - У тебя и нож есть? - поинтересовался Денис, снимая куртку и закатывая рукав рубашки.
   Вероника посмотрела на него, как на сумасшедшего:
   - Ты что, фильмов насмотрелся или просто мазохист?
   Девушка достала также упаковку ватных тампонов и два скарификатора - медицинских лезвия для взятия пробы крови из пальца.
   - Стащила из больницы, когда заходила к Максиму, еще пару месяцев назад, - призналась Вероника в ответ на недоуменный взгляд Дениса.
   - Зачем они тебе были нужны?
   Вероника пожала плечами:
   - Не знаю. Просто была не в духе, хотелось сделать что-нибудь... незаконное.
   Денис в ответ лишь покачал головой.
   - Помочь? - предложил он, видя, как девушка протирает палец спиртом.
   - Нет.
   Одним точным движением она сделала крошечный надрез и, морщась, стала выдавливать в чашу кровь, каплю за каплей, внимательно считая.
   Когда подошла очередь Дениса, Вероника протянула ему второй скарификатор, но он взял из рук девушки ее собственный, использованный.
   - Не стоит, - произнесла она.
   - Почему нет? - он пристально смотрел ей в глаза. - Есть какая-то веская причина?
   Вероника подняла взгляд на Дениса:
   - Причины нет. Просто ты не обязан.
   Не обязан доверять, не обязан прощать ложь, с которой все началось, не обязан давать второго шанса...
   Уже обагренное кровью лезвие вновь прошлось по коже.
   Когда еще тринадцать капель упали в чашу, Вероника взяла его руку в свою, соединяя идентичные порезы.
   - Не стоило этого делать, - заметил Денис, однако не отстранился. - Это мертвая кровь.
   - Тогда, возможно, я оживлю ее каплей своей, - Вероника пожала плечами, - или умрем вместе.
   Перемешав ингредиенты серебряной ложкой - именно серебряной, согласно инструкции - они получили липкую кашицу невыразительного темного цвета. В нее вставили церковную свечу и поместили в центр пентаграммы. Когда свеча почти полностью прогорит, смесь вспыхнет из-за содержащегося в ней масла, и еще до того, как догорит огонь, Похититель исчезнет с лица земли - вернется туда, откуда пришел. Незадолго до полуночи надо будет зажечь свечи, причем последнюю, центральную - ровно в двенадцать часов. Тогда же тот, кто оказался на противоположной Похитителю стороне роковой сделки, а именно, Денис, начнет читать заклинание на латыни. Когда он закончит, в пространстве внутри пентаграммы появится Похититель.
   До полуночи оставалось лишь несколько минут. Все свечи, кроме одной, были зажжены, и Денис уже несколько раз прочитал заклинание, чтобы не путаться, разбирая каракули на незнакомом языке в полутьме.
   Последующие несколько минут обещали быть судьбоносными. Вероника и Денис молча ожидали начала. Все, что имело хоть какое-то значение, было уже сказано.
   И вот был погашен свет. Просторный зал был озарен лишь тусклыми отблесками свечей и полной луной, хорошо видной через большие окна. Ровно в полночь Вероника зажгла последнюю свечу и поспешно отошла за пределы пентаграммы. Денис начал читать заклинание. Вероника с замиранием сердца ждала его последних слов, машинально повторяя про себя незнакомые, но выученные почти что наизусть сочетания букв. Она понятия не имела, что это все значит, и теперь жалела, что не сделала заранее хотя бы примерный перевод с помощью интернет-словаря.
   И вот заклинание было закончено, но ничего не произошло. Похититель грез не появился ни внутри пентаграммы, ни за ее пределами. Сколько бы они ни вглядывались в темные углы зала, знакомой фигуры в элегантном костюме нигде не было.
   - Прочитай еще раз, - прошептала Вероника. - Будь внимателен. Может быть, ты что-то не так произнес или пропустил слово.
   Денис сделал так, как было сказано, но это не дало желаемого эффекта. Потом третий раз, от отчаяния. И вновь - ничего. А потом они просто сидели на полу в тишине, ожидая, когда догорит свеча. Когда это, наконец, произошло, смесь в чаше полыхнула и еще какое-то время горела, дымясь, разнося по всему залу сильный специфический запах. Потом осталась одна зола, но ничего так и не произошло.
   - Может быть, попробуем еще раз, - предложила она, когда Денис включил свет. - Наведем смесь заново, ингредиенты еще остались, кроме золы, но за ней можно съездить еще раз.
   В голосе девушки проступали незнакомые нотки. Но Денису несложно было узнать в ее словах отчаяние.
   - Полночь уже давно прошла. Боюсь, уже поздно, - со вздохом сообщил он.
   - Может быть, завтра? - предложила Вероника. - Луна будет почти такой же полной, разницы не будет заметно.
   Денис очень хотел бы дать ей хотя бы эту призрачную надежду и изгнать из ее голоса нотки отчаяния, но не мог. Слишком четок в его воспоминаниях был образ свободного места рядом с могилами его родителей.
   - Нет. Завтра нам надо будет возвращаться. Я хочу быть в Воронеже к концу срока.
   Вероника ничего не смогла на это возразить, лишь сказала:
   - У нас будет еще время завтра утром. Я позвоню Жене. Мы что-нибудь придумаем.
   - Хорошо. Давай спать.
   Они не стали раздеваться и улеглись на матрасе единственной оставшейся в доме кровати. Включать отопление уже не было смысла. Денис притащил из сарая старинного вида обогреватель, который имел такой плачевный вид, что Вероника была удивлена тому, что он не искрится. Но она ничего не стала говорить по этому поводу. В ее голове промелькнула фраза Дениса "Кому суждено быть повешенным, тот не утонет".
  

Глава 45

Пока горит свеча

   Часы пробили полночь, и в центре пентаграммы была зажжена церковная свеча. Но странное дело, тонкая лучинка горела ярче, чем оставшиеся пять свечей вместе взятых, разгоняя тьму в просторном зале. В окне виднелся полный диск луны, странно отливавший красным.
   Денис начал читать заклинание, и по залу распространилось странное марево. Видно было, как воздух колеблется от звуков его голоса. Дымка становилась все гуще и плотнее, обволакивая все углы комнаты и искрясь в свете свечей. Пентаграмма, нарисованная обычным белым мелом, начала поблескивать красным, и вскоре на деревянном полу были не белые линии, а сверкающие капли крови.
   С последними словами Дениса в пентаграмме появился Похититель грез. Он возник ниоткуда, появился из марева. Они не видели его, не слышали его слов. Но знали наверняка, что он здесь, чувствуя его присутствие и слыша, как он к ним обращается, хотя зал и был погружен в тишину.
   - Я впечатлен, - начал Похититель, окинув взглядом по очереди Дениса и Веронику; они не видели его, но чувствовали на себе его пристальное внимание. - Вы оба меня впечатлили. Это большая редкость, должен сказать. Ты, Денис, тем, что согласился на сделку. Сделок я заключил немало. На что ни пойдешь, лишь бы разнообразить эту унылую жизнь. Убедить человека заключить контракт несложно. Стоит лишь не оставить ему выбора, поставив перед лицом смерти. Куда интереснее, если выбор все-таки есть. Если существует что-то такое, что для него не менее ценно, чем сама жизнь. Я долго искал - это было непросто. Квартира, машина - тебе ничего из этого по-настоящему не нужно. Да и кому нужно?
   - Всем? - высказала предположение Вероника. Большая часть свечи была еще не тронута пламенем, и девушка надеялась на длинный разговор, стараясь вместе с тем думать о чем угодно, кроме как о свече.
   - Вы бы удивились, если бы узнали, как мало людей хотят этого. Речь не об осознанном выборе, конечно. Спроси - не признаются. Я говорю о самом страстном желании души. Желания самые разные: от прекрасного до нелепого, но крайне редко это материальные блага. Деньги - лишь инструмент достижения целей, в постановке которых порою не отдают отчет и самим себе. С Денисом все было сложнее. Его главное желание было, конечно, на поверхности. Но я должен был найти что-то еще, безмерно для него важное. В этом мне, как ни странно, помогла Вероника.
   - Я? - девушка почувствовала, как кровь отливает от ее лица.
   - Да, ты и твоя ложь. Знала бы ты, какую бурю эмоций в душе Дениса всколыхнуло известие о том, что жизнь твою вот-вот оборвет смертельная болезнь. Я всегда могу прочесть мысли, но заглянуть человеку в душу и узреть самое сокровенное желание - только один раз. И со всеми вами моя попытка была уже использована. Так что я не был уверен, что все сработает. Более того, сильно сомневался в этом. Но в этом и вся прелесть. Существование, где все известно наперед, знаете ли, утомляет. И Денис оправдал мои самые смелые ожидания. Однако ты, Вероника, поразила меня еще сильнее. Не ожидал увидеть тебя здесь. Стало быть, не напрасно я сделал любовь краеугольным камнем своего эксперимента. Не просто так о ней столько говорят, тысячелетиями складывают поэмы и легенды.
   Вероника чувствовала, как в ней закипает волна ярости, грозящая вырваться наружу. С другой стороны, Похититель это тоже знал, так что не было никакого смысла скрывать свои чувства.
   - Ты играешь чувствами других, потому что у самого их нет! - вскричала девушка. - И что за эксперимент?
   - Верно, у меня нет чувств, - спокойно согласился Похититель. - По крайней мере, не в том смысле, в котором вы привыкли понимать это слово. Они мне не нужны. Чувства владеют людьми, мной же владею только я сам. Поэтому мне так интересно узнать, на что способны те, у кого они есть. Что же касается эксперимента, то он начался еще до твоего появления на свет, Вероника, а вступил в свою завершающую фазу лишь несколько недель назад.
   По своей сути я вор. Краду чужие желания, но только по одному, самому сокровенному. Что бы ни случилось с человеком, его невозможно лишить мечты. Можно отнять надежду и веру, но, что бы ни произошло, он все равно будет продолжать мечтать. Единственный способ похитить у человека его мечту - это исполнить ее. Я пришел сюда, - Вероника и Денис явственно поняли, что он говорит не о доме, а о привычном для них мире в целом, - чтобы исполнить семь желаний. Именно семь - не больше и не меньше; по одному на каждого человека. Здесь я, правда, несколько отступился от правил и для вас двоих исполнил по два желания.
   - По два желания?! - не выдержав, вскричал Денис. - Мы оба стоим на пороге гибели, и ты говоришь, что исполнил наши сокровенные желания!
   Похититель грез лишь пожал плечами и процитировал:
   - У человека в жизни могут быть только два истинных несчастья: когда он не получает того, что хочет, и когда получает.
   Денису больше не хотелось спорить. И дело было не в убедительности Похитителя, а в его пугающей силе, которую он чувствовал каждой клеткой своего естества.
   - Все началось с Лизы. Бедной-несчастной Лизы, потерявшей всех, кого она любила, и попросившей судьбу о втором шансе. Но смерть вторых шансов не дает. Их может дать только новая жизнь. Твоя жизнь, Вероника. Лизе пришлось умереть, чтобы получить свое желание. В миг ее смерти на свет появилась ты. Тут-то и начался мой эксперимент. Свой второй шанс Лиза хотела использовать на то, чтобы спасти людей, которых любила. Четверых людей. И я вернул их ей, то есть тебе. Но... немного перетасовал колоду. Ведь если оставить все, как прежде, то история повторится. Поэтому я все изменил, оставив для каждого из вас лишь по одной общей черте. Твоя внешность, Вероника. Я бы предпочел оставить характер, но это не дало бы желаемого эффекта. Характер Алексея получил Денис. Максиму достался род деятельности Василия. Оксана - ровесница Иры, а Мельников - тезка Воронкова.
   Эта история все больше и больше увлекала меня, и я непременно хотел знать, чем это закончится. Поэтому, чтобы не распылять свое внимание, я исполнил еще пять желаний: твое, Вероника, и четверых людей вокруг тебя - тех самых SPAE. Я думаю, уже нет смысла объяснять, что значат эти буквы. Юная невинная Оксана хотела ангела-хранителя, который бы защитил ее в этом новом для нее пугающем мире. Максим, уставший от неизбежных ошибок как в профессиональной деятельности, так и личной жизни, хотел все знать наперед, чтобы иметь возможность защитить от страданий и даже смерти и тех, чьи жизни в его руках, и себя самого. Дмитрий, амбициозный и честолюбивый, хотел вечно оставаться победителем. Желание Дениса было довольно незамысловатым. Он хотел быть любимым. Нуждался в любви много лет, но никогда не получал того, что хотел.
   - Это неправда! - возразил Денис. - Его лицо пылало краской. - Меня всегда окружали близкие мне люди.
   - Да, конечно, - снисходительно согласился Похититель, и Вероника почувствовала, как в душе ее закипает гнев. - Тетя любила тебя достаточно, чтобы не отправить в детдом после смерти родителей. Маленькая Оксана, конечно, привязалась к тебе, но за годы разлуки успела позабыть. Еще, разумеется, есть друзья - Злата, Кирилл - но у кого их нет?
   Вероника переводила взгляд то на Похитителя, от которого как будто волнами шло самодовольство, то на Дениса, молчаливого и бледного, как смерть.
   - Это все не то, - продолжал Похититель. - Речь идет о всеобъемлющей любви. Той, что отодвигает все остальное на второй план. Любви, ради которой рискуют жизнью и при необходимости жертвуют ею...
   - Да что ты вообще знаешь о любви, бесчувственная свинья?! - не выдержав, вскричала Вероника.
   - Не так много, - спокойно ответил Похититель. - Но теперь, благодаря моему эксперименту, уже больше. А что знаешь ты сама? Всю жизнь блуждала во тьме, а теперь сгораешь в пламени пожара. Зато тебе хорошо знакомо сожаление. Ты бы все отдала, лишь бы затормозить вовремя в тот день, пять лет назад. Но мы оба прекрасно знаем, что прошлого не вернуть. Да ты и сама всегда старалась не оглядываться назад. А потому больше всего хотела искупить свою вину, вернув вселенной ту жизнь, которую у нее отняла.
   Я исполнил все мечты разом, - продолжал Похититель. - Но моя поспешность привела к плачевным результатам. Все перепуталось, и каждый получил исполнение заветной мечты другого. Максиму достался вместо Оксаны ангел-хранитель. А его желание заполучил Дмитрий, наделенный возможностью видеть будущее через сны. Он, однако, не стал вечным победителем. Эту возможность заполучил ты, Денис. В какое бы противостояние ты не вступал, в какой бы схватке не принимал участие, ты всегда одерживал победу.
   Увидев на лице Дениса удивленное выражение, он продолжал:
   - Неужели ты думал, что тебе удалось сбежать из плена и справиться в драке одновременно с несколькими верзилами лишь благодаря собственным силам и удаче? Но не волнуйся: этот дар навсегда останется с тобой... сколько бы ни продлилась твоя жизнь. Твое же собственное желание - любовь, способную на самую большую жертву, получила Вероника.
   - А кто получил мое желание? - спросила Вероника хриплым от волнения голосом.
   - Оксана, конечно. Круг замкнулся. Она должна спасти чужую жизнь. Этого еще не произошло, но время есть.
   - Но если так, то зачем ты принес мне анкеты? - возмутился Денис. - Зачем пустил по ложному следу, зная, что желания другие? Я выполнял за тебя твою работу, а ты не помогал мне, а только мешал!
   Похититель расхохотался. Смех волнами исходил из пентаграммы, сотрясая воздух. Но это продолжалось недолго. Церковная свеча догорела, и смесь в чаше полыхнула высоким снопом зеленого пламени. А потом все исчезло.
   В один и тот же миг Вероника и Денис очнулись ото сна. В зале было холодно и сумрачно, но небо за окном начинало светлеть, предвещая рассвет. Свечи в пентаграмме не горели, и все вещи лежали на тех же местах, где их оставили накануне. Но одного взгляда друг на друга им было достаточно, чтобы понять, что видели они одно и то же и что это был не сон.
   - Забавно, - прошептал Денис, словно боясь своим голосом нарушить предрассветную тишину, - я всегда говорил, что те, кто не знает, чего хотят, должны гореть в аду. Но оказалось, что никто из нас и понятия не имеет о том, чего действительно хочет.
   Вероника в ответ лишь невесело усмехнулась и коснулась своей рукой его груди в области сердца, но не ощутила биения.
   Денис покачал головой:
   - Ничего не вышло. Пуля все еще там.
   - Может быть, она исчезнет, когда истечет срок, - выразила надежду девушка.
   - Может быть, - согласился Денис, но Вероника могла сказать наверняка, что он сам в это не верит.
   - Поспи еще немного: еще не рассвело. Нас ждет долгий день.
   Денис кивнул и опустился на матрас, закрыв глаза. Вероника последовала его примеру, но сон не шел. Было слишком холодно, и в голове роились тревожные мысли. Четверть часа спустя она аккуратно, чтобы не потревожить спящего Дениса, выбралась из постели. Нагреватель перестал функционировать где-то посреди ночи, и радовало лишь то, что это не привело к пожару. Вытащив вилку из розетки, она накинула куртку и вышла из дома, надеясь, что свежий воздух приведет ее мысли в порядок. Воздух на улице оказался более чем свежим. Древний термометр, висящий на проволоке на углу дома, показывал ноль градусов, а лужи за ночь покрылись тонкой коркой льда. Вероника поежилась и застегнула молнию на куртке, а потом, подумав, накинул на голову капюшон. Вытащив из кармана сотовый, она взглянула на время. Еще не было восьми, но сейчас было не самое подходящее время беспокоиться о приличиях. Радуясь тому, что в этой глуши хотя бы есть сигнал, девушка набрала номер Евгения. Но гудки шли один за другим, а ответа не было. Еще несколько попыток дозвониться также ни к чему не привели, потому что Евгений тем временем сладко спал, не слыша вибрации телефона в сумке, оставленной в прихожей. Ему снилась улыбка Оксаны, и он во сне улыбался ей в ответ.
   Раздосадованная недосягаемостью Евгения, Вероника стала прохаживаться по дорожке, пытаясь согреться и вместе с тем придумать, что делать дальше. Предрассветная мгла уже стала уступать место облачному неясному утру. Вокруг стояла тишина. Все застыло, даже ветер не шевелил ветви деревьев.
   Только теперь Вероника впервые получила возможность разглядеть это место, связанное, вне всяких сомнений, со столькими воспоминаниями для Дениса, при свете дня. Старый деревянный дом показался ей еще больше, чем накануне. Он был окрашен в зеленый цвет, бывший некогда, вероятно, ярким и жизнерадостным. Но теперь краска выгорела на солнце и во многих местах облупилась, обнажая предыдущий то ли бордовый, то ли коричневый оттенок, а местами и голые доски. Вдоль забора огромного участка росли деревья с толстыми стволами и корявыми сучьями, должно быть, старый сад. Но Вероника легко могла представить, как расцветет все здесь весной. Вокруг будет разноситься нежный аромат, и при дуновении ветра в окна дома будут стучаться не безжизненные сучья, а ветви, усыпанные белыми и розовыми цветами. Как бы ей хотелось увидеть это место весной, а еще больше - чтобы Денис был рядом, чтобы позвать ее сюда.
  

Глава 46

Злоумышленники

   Постепенно природа оживала, пробуждаясь ото сна, и тишину заполняли звуки наступающего дня. Воробьи, чирикая, купались в лужах, и по разбитой цементной дорожке пробежал толстый рыжий кот. Вероника услышала, как позади нее хрустнула ветка, и обернулась, думая, что проснулся Денис, но сделала это недостаточно быстро. Сзади ее обхватили две крепкие руки, одна из которых зажала рот, и грубый мужской голос приказал молчать и не сопротивляться. Она все равно, конечно, пыталась сопротивляться, так и норовя ударить нападавшего ногой или укусить за руку. Но все это было бесполезно: старания девушки привели лишь к усилению и без того железной хватки и потоку нецензурной брани в ее адрес. Мужчина, лица которого она так и не смогла разглядеть, поволок ее в дом, где уже орудовали трое его товарищей.
   Вероника изо всех сил пыталась предупредить своего спутника о грозящей опасности, но все было тщетно. Она лишь стала свидетельницей того, как двое злоумышленников схватили мирно спящего Дениса и швырнули его так, что он ударился головой об угол трельяжа. Прежде чем молодой человек успел подняться с пола или хотя бы прийти в себя, руки и ноги ему замотали скотчем и заклеили рот, эффективно пресекая все попытки позвать на помощь. Та же печальная участь постигла и Веронику. Ее, однако, после этого оставили в покое, так и бросив лежать на полу, а Дениса потащили на улицу. Бандиты захлопнули за собой дверь, ведущую в зал, ключ от которой, по словам Дениса, лежал на шкафу. Но поскольку руки девушки были связаны за спиной, они с таким же успехом могли бы забить дверь досками. Вскоре через открытую форточку до Вероники донесся шум мотора отъезжающей машины.
   Девушка тоскливым взором окинула почти пустое помещение, надеясь найти что-то, что бы помогло ей освободиться от пут. И тут взгляд ее упал на разбросанные по полу принадлежности для ритуала. Между пустых коробок и склянок вдруг сверкнуло лезвие скарификатора.
  

* * *

  
   - Включи музыку погромче, - предложил водителю красного "Опеля" его товарищ, сидящий рядом. Он явно испытывал дискомфорт от самого факта присутствия человека в багажнике и еще больше - от его приглушенных стонов.
   - Если бы ты огрел его посильнее по голове, все было бы в порядке, - процедил сквозь зубы его товарищ, но, тем не менее, прибавил громкость.
   - Куда дальше? - поинтересовался он же, увидев вдалеке перекресток. - Какая дорога ведет из города? - бросил он двоим товарищам сзади, не услышав ответа на свой вопрос.
   Те как по команде пожали плечами.
   - Я же сказал вам раздобыть карту! Черт бы вас!..
   Он резко дернул руль в сторону и припарковался у одного из частных домов, так что переднее колесо машины заехало на кучу песка, разрушив замок, построенный девочкой лет пяти-шести, игравшей тут же. Малышка, залившись слезами, побежала к бабушке, сидящей на скамейке у калитки.
   Внезапно затормозив, так что двое не пристегнутых ремнями пассажиров на заднем сиденье полетели вперед, водитель заглушил мотор и, не обращая внимания на брань товарищей, вышел из машины и направился к старушке.
   - Скажите, в какую сторону нам ехать, чтобы выехать из города?
   - Поверни направо, милок, - звучным голосом, нараспев, произнесла бабуля. - Там поезжай до перекрестка и опять направо, а потом все прямо да прямо.
   Не удосужившись поблагодарить старушку, он сел в машину и тронулся с места.
   А бабуля тем временем, усадив малышку на колени, принялась ее утешать:
   - Не плачь, деточка, не плачь, родненькая. Эти злыдни сроду не попадут, куда им нужно!
   Полтора часа и два указания дороги деревенских жителей преклонного возраста спустя четверо товарищей буксовали в канаве, заполненной коричневой жижей сомнительного происхождения. В поле зрения было лишь два ветхих дома, отсутствие автомобилей и гаражей рядом с которыми убивало всякую надежду на постороннюю помощь. Не горя желанием толкать машину и пытаясь всеми силами оттянуть неприятный момент, мужчины затеяли перепалку, вымещая друг на друге накопившееся раздражение.
   - И какого черта мы вообще взялись за это дело? - заметил один и, скорчив рожу, сплюнул в открытое окно.
   - Да потому что обещали заплатить хорошо, вот и взялись! - огрызнулся другой. - И что мы в итоге получили? Да ничего, дырку от бублика!
   - Облажались, вот ничего и не получили! - отрезал третий. - Скажите спасибо, что хоть аванс остался.
   - Ты так говоришь, будто тебя там не было! Этот сопляк нас всех уделал. Я до сих пор хромаю из-за него!
   - И на фига нам все это! Утопим его в этой же канаве, и дело с концом!
   - Сказали живым, значит живым. Или опять хотите без денег остаться?
   - Живым не значит невредимым, - процедил сквозь зубы один из его товарищей.
   - И вообще, что это такое?! Работаем непонятно на кого, да и работа "пойди туда, не зная куда, принеси то, не зная что". То напугать, то покалечить, то теперь схватить и ждать дальнейших распоряжений... Еще этот из полиции вмешался, да и та девчонка. Стало быть, это и есть Вероника...
   - Заткнитесь все, - прорычал водитель, до этого хранивший молчание. - Как скажут, так и сделаем. Сейчас доложусь, и будем ждать дальнейших указаний, - он стал набирать на сотовом сообщение.
   - И что это за способ общения - через SMS? Он что, трубку снять не может, пару слов сказать? Связался с нами через непонятно сколько людей, а нас за скотов держит!
   - Да это потому, что мы для него и есть скот, якшаться он с нами не хочет. Платит, и ладно. А если вдруг что не так пойдет, то и указать-то на него не сможем, потому что даже имени не знаем.
   - Хватит разглагольствований, - положил конец перепалке водитель, закончивший набирать сообщение. - Вылезайте и толкайте, все трое!
   Попытки вытолкать машину из болотистой грязи, однако, не увенчались успехом. Лишь примерно через час по проселочной дороге проехал грузовик, водитель которого, счастливый обладать аварийного троса, согласился помочь в беде незнакомцам.
   Спустя несколько часов и пару остановок: одну - у придорожной закусочной, а другую - на безлюдном участке дороги, чтобы убедиться, что пленник не задохнулся в багажнике - соучастники ехали по трассе по направлению к Воронежу, ожидая дальнейших указаний заказчика. Очередной пост ГИБДД не произвел на них особого впечатления, но вот полицейский, махнувший в их сторону жезлом, заставил всех четверых вздрогнуть.
   - Идиот! Я же сказал: не превышать скорость! - прошипел один из товарищей на другого, которому он недавно уступил кресло водителя.
   - Девяносто, и ни километром больше, ей-богу! Что делать-то, останавливаться?
   - Тормози, авось, пронесет.
   Но стоило автомобилю остановиться, как из багажника стали доноситься глухие толчки: пленник, почувствовав перемену обстановки, пытался дать о себе знать окружающему миру.
   - Включи радио погромче и не дрейфь, - приказал негласный лидер шайки соучастнику, судорожно роющемуся в бардачке в поисках документов. - Машина у нас не краденная, номера не перебитые. Мзда им просто нужна, и все тут. Покажи документы, начнет придираться к чему - дай на лапу, и пусть валит.
   - Выключите музыку! - сразу же приказал инспектор выходящему из машины водителю.
   Тому ничего не оставалось делать, как подчиниться. К счастью для четверки злоумышленников, дорожный шум и завывание ветра заглушали стоны пленника.
   - Документы! - потребовал полицейский.
   Пока он внимательно разглядывал права и страховку, горе-водитель обливался потом, несмотря на холодный осенний ветер.
   - Покажите ваш аварийный знак! - вдруг распорядился инспектор, застав собеседника врасплох.
   - Он в багажнике, - ответил водитель и тут же понял, какую роковую ошибку совершил.
   - Открывайте!
   - Вы понимаете, мы с друзьями очень спешим, может быть, уладим это дело побыстрее... - пролепетал нарушитель.
   - Дача взятки должностному лицу - уголовное преступление, - отчеканил полицейский. - Открывайте!
   Переглянувшись с товарищем, приоткрывшим в этот момент дверцу машины, водитель кивнул и исполнил приказ.
   Пока незадачливый водитель нарочито долго возился с замком багажника, один из его товарищей, сидящих сзади, вышел из машины, и в тот момент, когда крышка багажника поднялась, открывая взору инспектора связанного пленника, он набросился на служителя закона с ножом. Тот, как оказалось, был готов к атаке. Блокировав удар, он выбил оружие из рук нападающего. В этот же момент оставшиеся сотрудники поста начали стрелять по злоумышленникам, выскочившим из машины. Те же, уже давно державшие оружие наготове, сразу открыли ответный огонь.
   В то время как один из товарищей схватился врукопашную с полицейским, другой, бывший водитель, прошмыгнул за капот машины, спасаясь от пуль, и, приоткрыв дверцу, пробрался на заднее сидение. Сделал он это очень вовремя, потому что еще один из членов шайки, негласный лидер, перебрался с переднего пассажирского места на водительское и, пригнув голову, стал заводить мотор.
   Почувствовав, как машина дернулась, прежде чем тронуться с места, пленник, все это время лежавший в багажнике, надеясь, что в него не попадет шальная пуля, рванулся, чувствуя, как ускользает от него последний шанс на свободу, и в неловкой попытке подняться на ноги вывалился на асфальт. Нож, оброненный одним из бандитов, оказался как нельзя кстати. Не без труда он освободил руки и ноги. К тому времени автомобиль злоумышленников уже отъехал достаточно далеко, чтобы открытый настежь багажник не скрывал от взоров похитителей побег пленника. Понимая опасность своего положения, Денис, борясь с иголками, пронзающими все его тело из-за долгого пребывания в неудобном положении, метнулся в сторону от дороги. Ему вдогонку полетели пули бандитов, заметивших пропажу. Достигли ли они цели, так и осталось неизвестным. Добежав до обочины, Денис то ли спрыгнул, то ли упал в канаву. На него больше никто не обращал внимания.
   Сотрудник ГИБДД, пожелавший проверить багажник, уже скручивал руки злоумышленнику, набросившемуся на него. Его соучастники, не слишком обеспокоенные утратой, были уже далеко. За ними в погоню на машине с мигалкой отправились сотрудники поста.
   Никто в этой суете не заметил темно-синюю иномарку, притормозившую чуть поодаль от поста. Совершив немного неловкий разворот и разбрызгав во все стороны грязь из лужи на обочине, машина остановилась, и изящная женская ручка открыла изнутри пассажирскую дверь.
   Салон проветривался недолго. Не прошло и минуты, как на переднее место сел Денис, в спешке размазав грязь по ручке двери, приборной панели и чехлу на сидении. Его встретил обеспокоенный взгляд Вероники. Зеркало заднего вида объяснило причину ее тревоги. На мертвенно бледном лице Дениса округлившиеся от ужаса глаза горели лихорадочным огнем. Растрепанные волосы в беспорядке падали на лоб, не вполне скрывая запекшуюся на нем кровь. Денис тяжело дышал, судорожно глотая ртом воздух, будто пробежал двадцать километров вместо двадцати метров. Его пальцы сжимали приборную панель так, что костяшки побелели от напряжения, но даже несмотря на это, руки его дрожали.
   Изогнувшись на сидении, Вероника потянулась за ремнем безопасности на пассажирском сидении, на который Денис не обратил ни малейшего внимания. Это секундное промедление она использовала для того, чтобы убедиться, что он цел и невредим. Денис, однако, не позволил ей этого сделать. Он сам потянул за ремень и потом почти целую минуту провел, борясь с креплением.
   - Пристегнись сама и поехали, - произнес он.
   Вероника подчинилась, не переставая беспокойно поглядывать на спутника. Они тронулись с места со второго раза: в первый мотор заглох.
   - Нам нельзя возвращаться... едем в Воронеж, - голос Дениса был все еще хриплым от волнения, но он уже начинал приходить в себя.
   - Да, поедем по окружной. Придется сделать небольшой крюк. Ты же не хочешь потратить весь день, давая показания против этих уродов? - Вероника кивнула на оставшийся уже далеко позади пост ГИБДД и его сотрудника, уводящего внутрь закованного в наручники нарушителя.
   Денис лишь кивнул. Они оба знали, что этот день - последний.
  

Глава 47

Последний день

   Этот день мог стать последним и в жизни Евгения Смольянинова. Он выкроил время в обеденный перерыв, чтобы увидеться с Оксаной. Уйти пораньше, сразу после того, как начальник проверил наличие подчиненных на рабочих местах, вернуться попозже, сделав вид, что потратил свой законный перерыв на решение рабочих вопросов - все это было уже не в новинку для некогда пунктуального молодого полицейского. На дворе стояла хмурая осень, а в душе Евгения цвела весна.
   Погуляв по городу и продрогнув на холодных улицах, они погрелись горячим шоколадом в кафе. Он проводил ее до остановки, где они простояли еще с четверть часа, пропустив мимо три подходящие девушке маршрутки. Евгений ушел, только когда Оксана прогнала его, не желая быть причиной его проблем на работе. Идя прочь, молодой человек еще несколько раз обернулся; девушка упорно делала вид, что не замечает. Обернулся он и тогда, когда уже стал переходить дорогу по зебре. Не выдержав, Оксана послала ему воздушный поцелуй. Он ответил, потом повернулся, чтобы идти дальше, и тут мимо него на бешеной скорости пронеслась иномарка. Евгений не видел машины раньше из-за других транспортных средств, остановившихся у самого перехода. Если бы не этот поцелуй, он бы, скорее всего, оказался под колесами автомобиля.
   Испугавшись, Оксана зажала рот ладонью и, махнув Евгению другой рукой, побежала к остановке и села в маршрутку. Наверное, в первую попавшуюся. Молодой полицейский перешел дорогу, на этот раз внимательно смотря по сторонам, но прежде потратил секунду, чтобы запомнить номер машины, едва не погубившей его.
   По дороге в отделение Евгений набрал номер Дмитрия, надеясь, что тот согласится покрыть его перед начальством. Тот не снял трубку. Смольянинов поморщился. Их дружба переживала не лучшие времена. Сговор Мельникова с Сафроновым, его отчаянное стремление следовать за своими снами, переросшее в манию и, наконец, зависть Дмитрия к успехам в личной жизни друга, которая, как бы он ни старался, была какой-то не вполне белой - все это порядком отдалило их друг от друга.
   И все-таки, не отвечать на телефонный звонок - чересчур. Евгений не мог припомнить случая, когда его друг забывал где-то мобильный или не слышал сигнала. В другое время отсутствие ответа обеспокоило бы его, но сейчас - только вызвало раздражение.
   К тому же, вскоре его внимание было отвлечено пропущенными вызовами, заставившими почувствовать угрызения совести. В то время как он гулял по городу с любимой девушкой, Вероника за несколько сотен километров отсюда боролась за жизнь ее брата. Еще раз прокляв начальство, обязавшее его, несмотря ни на что, быть на рабочем месте весь день из-за угрозы теракта, оказавшейся в итоге ложной, он поспешно перезвонил. Услышанные новости заставили его предпринять решительные ответные меры. Таким образом, добрался до отделения он еще позже, чем планировал, и был по-настоящему обеспокоен, узнав, что Дмитрий до сих пор не вернулся с обеда.
   А сам Мельников в этот момент как раз испытывал досаду. Сидя на полу заброшенного здания, давно уже отданного под снос, с кляпом во рту, прикованный наручниками к ржавой батарее, такой старой, что ее даже не стали сдавать на металлолом, он не мог не злиться от сознания того, что попался в довольно незамысловато расставленную ловушку. Женщина, перепуганная до смерти и отчаянно умоляющая помочь спасти ребенка, в пылу игры забежавшего в подъезд заброшенного дома и ставшего жертвой обвала потолка - даже слишком банально. Но он купился, как новичок. Вещие сны не предупредили его в этот день об опасности, и он забыл и думать о ней. По правде говоря, Дмитрий не видел в этот день снов. Какой-то пьяный идиот разбудил его телефонным звонком в пять утра, после чего Мельникову больше не удалось уснуть.
   В течение последних недель весь мир его сузился до пророческих видений и красавицы в красном платье, нередко являвшейся в них. Вероника так навсегда и осталась для него этим недосягаемым идеалом. Ему доводилось видеть в ее голубых глазах и ярость, и даже презрение, которое он, правда, поначалу не распознал в хмельном угаре, но в сердце его продолжал жить совсем другой образ девушки, пусть и навеянный сновидениями.
   Положившись на дар, он забыл об осторожности, о прежних устремлениях, о том, чему учился долгие годы. На второй план отошли увлечения, интересы, даже родственные связи и дружба. Ему открылся новый мир, который теперь готов был рухнуть, как карточный домик.
   Двое уголовников, напавших на него в подъезде заброшенного дома и в один миг обезоруживших и связавших его, не так давно освободились по амнистии из мест не столь отдаленных и горели желанием отомстить тому, кто их туда отправил. В данный момент злоумышленники находились в смежной комнате и решали его дальнейшую судьбу.
   А Дмитрий оставался один. Один в мрачной комнате с заколоченными окнами, прибежищу бомжей, судя по грязному одеялу в углу. Свет проникал внутрь лишь через щели между досками на окнах. Сквозь две ближних к нему Дмитрий мог разглядеть часть двора и кусок пасмурного неба.
   События последних недель, вещие сны и невероятные происшествия, с ними связанные, все в одно мгновение ушло, обрушилось, оставив после себя пустоту. Теперь весь мир его состоял из потрескавшихся стен с обрывками грязных обоев и наручников, от которых он, несмотря на все попытки, не мог избавиться.
   Тишину нарушила мелодия сотового Мельникова, оставленного в кармане куртки, брошенной похитителями в другом конце комнаты. Один из бандитов, услышав сигнал, достал мобильный и взглянул на экран:
   - Кто такой Смольянинов?
   С другой стороны, может быть, Дмитрий был и не совсем один.
   - Друг детства, - ответил Мельников, когда один из бандитов убрал с его рта скотч.
   Телефон перестал звонить.
   - Что-то припоминаю... - заметил второй злоумышленник. - Так это, кажется, его дружок. Они были вместе, когда нас повязали. Ну, помнишь, хиппи?
   Сотовый опять зазвонил.
   - Убьем двух зайцев, - с ухмылкой заметил один из бандитов, приставляя дуло пистолета, снабженного глушителем, к виску Дмитрия. - Скажешь своему дружку, что тебе срочно надо поговорить с ним наедине. Пусть приходит сюда. И не вздумай попытаться предупредить его! - с этими словами он нажал на кнопку вызова и поднес сотовый к лицу Мельникова.
   - Ты где пропадаешь? - раздался в трубке встревоженный голос Евгения.
   - Да, так, были дела... Давай встретимся. Мне надо поговорить с тобой наедине.
   - Это по поводу Вероники?
   - Да, - Дмитрий назвал адрес. - Сможешь подойти?
   - Да, буду через десять минут, - в голосе Евгения, тем не менее, прозвучало сомнение. - Ты в порядке?
   Наконечник глушителя болезненно упирался в висок, как Мельников ни пытался повернуть голову в сторону.
   - Да, все нормально. А у тебя? Как свидание с Мариной?
   На мгновение воцарилось молчание, и в этот момент Дмитрию показалось, что его все-таки застрелят, не дожидаясь окончания разговора.
   - Не очень... Мы немного поссорились, - наконец, ответил Евгений. - Потом расскажу.
   С этими словами он повесил трубку.
   Лицо бандита, державшего в руках трубку во время разговора и внимательно слушавшего обе стороны диалога, расплылось в злорадной усмешке:
   - Ну, пусть приходит! Уж мы-то ему устроим горячий прием!
   Сидя у ржавой батареи, Дмитрий мог думать лишь о том, понял ли Евгений его тайное предупреждение или же просто посчитал своего друга бесчувственной свиньей, не способной запомнить имя его любимой девушки, которое он произносил по десять раз на дню.
   Что именно злоумышленники подразумевали под "горячим приемом", Мельников узнал, когда в воздухе распространился резкий запах бензина. Когда один из бандитов приблизился к нему с канистрой в руке и злорадной ухмылкой на губах, Дмитрий едва успел зажмуриться, когда ему прямо на голову обрушился водопад из едкой жидкости. Окатив пленника с ног до головы, он направился к выходу из комнаты, оставляя на полу след тонкой струей бензина. Остатки горючего он вылил на пол у чудом уцелевшей двери в помещение, некогда бывшее квартирой.
   Со стороны другой комнаты, должно быть, бывшей кухни раздалось громыхание - второй бандит рылся в хламе, оставленном бывшими жильцами.
   - Смотри, что я нашел! - радостно провозгласил он, демонстрируя своему сообщнику какой-то небольшой предмет.
   Поначалу Дмитрий не мог разобрать, что он держал в руке, но потом, изогнувшись в своем неловком положении для лучшего обзора, с ужасом осознал, что это маленькая сувенирная свечка - ярко раскрашенный грибок.
   И вот тут-то Мельникова охватил дикий животный ужас. Что может быть мучительней смерти в огне пожара! Беззащитный пленник в пылающем аду - Дмитрий и представить себе не мог, что именно так закончится история его жизни. Он хотел закричать, предупредить их, что стоит чиркнуть спичкой - и запросто может произойти взрыв из-за паров бензина в воздухе. Но кляп не давал ему этого сделать.
   Когда один из уголовников достал из кармана зажигалку, Дмитрий простился с жизнью. Но даже после того, как был подожжен фитиль свечи, взрыва не последовало. Должно быть, концентрация паров бензина еще не достигла критической отметки.
   После этого бандиты покинули помещение. Когда они оба были уже за дверью, один из них наклонился и, просунув руку в щель дверного проема, поставил зажженную свечу прямо в лужу с бензином так, что стоило двери открыться достаточно широко, чтобы впустить человека, она неминуемо сбила бы свечу. Со словами "Передавай привет своему дружку, когда встретитесь в аду", он закрыл дверь.
   А Дмитрий остался сидеть в полутьме, рассеиваемой лишь светом злополучной свечи. Вот и он - бесславный конец! А какая сила была в его руках, какая власть! Наделенный возможностью видеть будущее, он мог идти по жизни победителем, стоило лишь выбрать правильную дорогу. Не распыляясь по мелочам и бережно храня свой дар, он мог бы достичь невиданных высот, обрести деньги и власть. Но он сделал другой ход, поставив все на любовь голубоглазой брюнетки, которая все так же равнодушна к нему, как и в первый день встречи. Неожиданно пришедшее по электронной почте письмо многое открыло ему, но не то, на что рассчитывала Вероника. Годы работы в правоохранительных органах не прошли впустую - что бы ни двигало девушкой на этот раз, это была не любовь и даже не симпатия.
   А может статься, что и способность видеть будущее в своих снах не дала бы ему счастья. Он ведь был счастлив до того, как все это началось. У него было все, что нужно. А теперь это все вот-вот исчезнет вместе с ним.
   Взглянув в щель в досках, Дмитрий увидел, как Евгений, припарковавшись во дворе, выходит из машины. Вслед за ним подъезжает еще один автомобиль, пассажиры которого хотя, как будто, и не вместе со Смольяниновым, знакомы Мельникову в лицо. Это ребята из отделения, те, с кем ему не раз приходилось выполнять тяжелую и опасную работу плечом к плечу. Его друг все правильно понял и пришел с подкреплением.
   Мельников перевел взгляд на роковую свечу. Она сгорела меньше чем на треть. Евгений тем временем огибал дом, намереваясь зайти в подъезд.
   Изогнувшись всем телом, Дмитрий с трудом дотянулся носком ступни до обломка кирпича, валяющегося на полу, пододвинул его ближе к себе и, улыбнувшись улыбкой победителя, что есть сил наподдал, целясь в свечу.
  

Глава 48

Прощальный поцелуй

   - У тебя кровь, - заметила Вероника.
   Взглянув в указанном направлении, Денис и впрямь обнаружил багровое пятно, расплывающееся по рукаву рубашки, некогда имевшей цвет весеннего неба. Словно зачарованный, он смотрел на дыру в ткани, где пуля задела предплечье, пройдя по касательной. Боли он пока не чувствовал.
   - Это всего лишь царапина.
   - Держу пари, ты всю жизнь мечтал произнести эту фразу, - заметила Вероника, но в голосе ее звучало беспокойство, а глаза искали на заднем сидении аптечку.
   - Не останавливайся, я сам, - произнес Денис, угадав ее намерение.
   - Возьми куртку на заднем сидении: ты весь дрожишь.
   Перед глазами Вероники неотступно стоял образ Дениса, встретившего их с братом у дверей ее квартиры. Он так же дрожал от холода и шока, но тогда он был в ярости, а теперь улыбался.
   - Ты все предусмотрела, да?
   Денис очень странно смотрел на нее, но на этот раз она, кажется, знала название этого чувства.
   - По правде говоря, твоя куртка - это единственное, что я вспомнила взять. Остальное осталось в доме.
   - Ничего страшного. Все, что нам нужно, у нас с собой.
   Они ехали все дальше и дальше, и каждый оставленный позади километр отделял их от похитителей, ада перестрелки и страха смерти.
   На перекрестке они повернули и поехали по окружной. Дорога была пустынна, а по пасмурному небу плыли облака.
   - Ты сама-то в порядке? - рука Дениса, все еще холодная, как лед, легонько коснулась ладони Вероники, которую она не рисковала убрать с руля.
   - Буду, когда окажемся в Воронеже.
   Кое-как перевязав рану и все еще пытаясь согреться, несмотря на теплую куртку и включенный на полную мощность обогреватель, Денис спросил:
   - Как тебе удалось найти меня?
   - Я нашла брошенный на полу скарификатор и освободилась. Потом позвонила Жене. Он не ответил, но вскоре, к счастью, перезвонил. Как оказалось, у него есть знакомый на одном из постов ГИБДД. Шансы, что эти уроды поедут именно по этой трассе, были в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят. Но это лучше, чем ничего. Это были люди Сафронова, да? - Денис кивнул. - А я села в машину и поехала по направлению к указанному посту... настолько быстро, насколько могла. Надеюсь, Максим не сразу заметит ту царапину на крыле...
   - Если подумать, то это настоящее чудо! - с жаром продолжала Вероника. - Я была как раз вовремя: не раньше и не позже, чем нужно. Стоило им только поехать по другой дороге... или Женя мог бы не успеть связаться со своим знакомым... все было бы совсем по-другому. А теперь едем в Воронеж! Вот увидишь, завтра ничего ужасного не случится, все будет хорошо. Просто потому, что это было бы слишком глупо: в один день чудом спастись, а в другой - погибнуть.
   Вероника улыбалась, а по щекам ее текли слезы.
   Денис протянул руку, чтобы вытереть слезу, но лишь оставил пальцем кровавый след на щеке, поспешно вытерев его тыльной стороной ладони.
   - Давай я поведу.
   Вероника упрямо замотала головой:
   - Нет, чуть позже, не сейчас. Отдохни пока.
   Примерно через час ей все-таки пришлось уступить руль. Еще через два они опять поменялись.
   Солнце уже садилось. Дорога была пустынна. Денис дремал, прислонив голову к боковому стеклу машины. Вероника позволила себе немного сильнее надавить на педаль газа, стараясь преодолеть как можно большее расстояние до наступления темноты. Она с нетерпением ждала ближайшего населенного пункта, надеясь сделать небольшую остановку. Теперь, когда волна адреналина схлынула, девушка вспомнила, что весь день ничего не ела.
   Несмотря на пасмурный день, закат был на удивление красивым. Солнце, скрывающееся за линией горизонта, раскрасило небо в розовый и сиреневый. Вероника отвлеклась лишь на мгновение. На один короткий миг отвернулась она в сторону, залюбовавшись. А когда вновь взглянула на дорогу, то увидела человека прямо по ходу движения машины. Светловолосый мальчик с голубыми глазами... Она уже видела его пять лет назад. Тогда - в последний раз живым. И вновь это лицо.
   Вероника не сразу поняла, что ее собственная паника, страх и надвигающиеся сумерки искажают ее восприятие действительности. Это был никакой не мальчик. Да и с такого расстояния она едва могла рассмотреть цвет его волос и тем более - глаз. На дороге стоял взрослый мужчина. Это, конечно, не изменило ее решения вдавить в пол педаль тормоза.
   И напрасно. Она все равно не успела бы вовремя остановиться. А человек на дороге в последний момент отскочил в сторону. Автомобиль немного занесло. Но стоило ему остановиться, как обе дверцы были с силой открыты снаружи, и ее саму и едва успевшего проснуться Дениса выволокли наружу и сковали по рукам наручниками. Прежде чем они успели что-либо предпринять, их запихнули в багажники машин. Веронику - в автомобиль брата, а Дениса - на уже привычное место. Бандитов было уже не четверо, а трое, но предыдущая неудача лишь разозлила их.
   Лежа в неловкой позе в темном и душном багажнике, Вероника не могла не думать о судьбе Дениса. До окончания срока действия сделки оставалось меньше суток, но удастся ли ему пережить даже этот короткий отрезок времени, чтобы узнать, были ли не напрасны их поездка, безумный ритуал и все прочие отчаянные попытки спасти его жизнь. Забавно, но, находясь в аналогичном положении, она совершенно не беспокоилась по поводу своей собственной участи. Ее пощадили один раз, пощадят и второй. А может быть, и не пощадят. Вероника думала о собственной судьбе с отстраненностью, как будто все это происходило не с ней. Это, правда, освобождало ее от паники, вызванной инстинктом самосохранения. На ощупь Вероника искала в багажнике что-нибудь, чем можно было бы попытаться открыть наручники или использовать в качестве оружия. Но ее старший брат, будь проклята его аккуратность, не оставлял валяться в машине ни гвоздика, ни скрепки, ни тем более гаечного ключа. Шансы Дениса освободиться были едва ли выше. Если уж ему не удалось ничего предпринять в первый раз, то ничего не выйдет и теперь. Дар выходить победителем из любой борьбы - прекрасная вещь, но что делать, когда нет никакой возможности бороться?
   Они ехали по примерной оценке Вероники час или два, потом машина повернула, сбавив скорость. Дорога стала неровной - девушка всем телом чувствовала каждый ухаб под колесами автомобиля. Буквально через несколько минут машина остановилась. Потом крышка багажника открылась. Вероника ожидала поток яркого света, контрастирующего с мраком замкнутого пространства, но на улице, как оказалось, уже стемнело.
   В свете луны вырисовывались очертания покосившегося деревенского дома. Туда-то и поволок ее один из похитителей, грубо вытащив из багажника. В какой-то момент девушка испугалась, что привезли сюда лишь ее одну, а другая машина поехала в ином направлении. Но взгляд по сторонам убедил ее в том, что второй автомобиль припаркован неподалеку, а оставшиеся двое бандитов вытаскивают из багажника отчаянно упирающегося Дениса.
   Их обоих затащили внутрь. Единственная лампочка на потолке тускло освещала веранду. Два древних дивана и шкаф с посудой - вот и вся нехитрая обстановка.
   - Что будем делать с девчонкой? - спросил один из разбойников у другого.
   Было видно, что он как можно быстрее хочет покончить с этим делом. Им всем хотелось. То, что обещало быть несложной и хорошо оплачиваемой работой, сильно затянулось и уже стоило свободы одному из них.
   - Что скажут, то и сделаем! А пока разберемся с ее дружком.
   - Отпустите ее! Она вам не нужна, и вы это прекрасно знаете! - вмешался Денис.
   - Какое геройство! - презрительно фыркнул один из бандитов. - Ты сдохнешь из-за нее! Понимаешь, сдохнешь?! Прямо здесь и сейчас! И только потому, что связался с ней! Видишь это? - он потряс ключами от наручников, которые держал в руке. - Тебе на этот раз не освободиться. И сегодня тебе крышка, - он взвел курок пистолета, который держал в другой руке.
   Один из бандитов, державший Веронику, отвлекся на тираду товарища, и девушка не преминула этим воспользоваться. Вырвавшись, она бросилась на говорившего и, не в силах нанести ему вреда из-за скованных за спиной рук, лишь толкнула его всем телом, пытаясь выбить из рук оружие. Это ей, однако, не удалось. Мужчина устоял на ногах.
   - Чертова ненормальная! - он оттолкнул Веронику, и та упала ничком на стоящий рядом диван.
   Девушка, правда, быстро пришла в себя, вскочила на ноги и бросилась бежать. Но не к двери, как следовало ожидать, а к Денису, которого крепко держал еще один подельник. И тут случилось нечто такое, чего трое бандитов совершенно не ожидали и с чем определенно не встречались за всю свою криминальную карьеру.
   Вероника и Денис целовались. Их губы соединились так естественно, словно они репетировали это движение всю жизнь. Они и взглядом-то не успели обменяться, но почувствовали намерения друг друга. Им не мешала неловкая поза и скованные за спиной руки. Адреналин в крови лишь разжигал страсть. О чем можно думать, предаваясь порыву любви перед лицом смерти? Но зачем думать, когда оставшаяся жизнь исчисляется минутами? И есть ли смысл жить, если ни одна минута в жизни не будет именно такой?
   Сколько можно обманывать смерть, прежде чем она все-таки догонит тебя? Сколько раз падать и вставать, продолжая идти как ни в чем не бывало? В какой-то момент все просто закончится. Не будет больше хитроумных планов, обходных путей и лазеек. И вдруг исчезнет необходимость скрывать чувства, сдерживать порывы и все откладывать на потом. Потому что если под ногами разверзается пропасть и нет возможности ухватиться за обрыв, самое лучшее, что остается, это взять за руку того, кто летит к верной гибели вместе с тобой.
   Веронике и Денису никто не мешал. Бандиты с ироничными ухмылками следили за пылким проявлением чувств.
   - Браво! Браво! - наконец, произнес тот из троицы, на кого Вероника совершила неудачное нападение. Засунув пистолет за пояс, он театральным жестом похлопал им. - Довольно уже, а то меня сейчас стошнит.
   Когда его слова не возымели ни малейшего эффекта, он подошел к Веронике и, обхватив ее за талию, оттащил в сторону.
   - Идите во двор, - обратился он к двоим подельникам, - и кончайте с ним, - он указал на Дениса. - У сарая есть силосная яма, там его и закопаем.
   Перекинув девушку через плечо, так, будто она ничего не весила, он потащил ее в другую комнату, несмотря на отчаянное сопротивление. Его товарищи еще с большим трудом поволокли Дениса на улицу.
   Вероника и Денис больше ничего не сказали друг другу, лишь на короткий миг встретились взглядами - этого было достаточно.
   Тот из похитителей, кто тащил Веронику, вскоре избавился от своей ноши, засунув девушку в старинного вида комод. Внутри было пусто, за исключением нескольких изъеденных молью тряпок. Закрыв дверцы, он навалился на них всем телом, не давая девушке освободиться, и повернул в замке ключ.
   Когда дверь была закрыта, снаружи послышался его голос:
   - И не пытайся выбить дверь, детка. В советские времена мебель делали на совесть. В лучшем случае завалишь комод вперед - тогда точно не выберешься.
   И тут он вряд ли кривил душой. Толщина дерева впечатляла, а по высоте комод был достаточно большим, чтобы Вероника могла стоять, не сгибаясь.
   Потом девушка услышала звук удаляющихся шагов. На мгновение все стихло. Затем опять какой-то шум, звук бьющегося стекла - девушка задержала дыхание - и, наконец, два выстрела, раздавшихся один за другим. Вероника вдруг увидела безжизненное тело Дениса, лежащее у крыльца. Два пулевых ранения: один выстрел в сердце, совсем рядом с той, другой пулей, а второй, контрольный, в голову. Эта картина стояла перед ее глазами так же явственно, как если бы ее не отделяло от происходящего толстое дерево комода и стены дома.
   Как безумная, она стала кричать и что есть сил бить ногой в дверь, упершись спиной в заднюю стенку шкафа для равновесия. Вновь и вновь, с силой, придаваемой отчаянием, она пыталась освободиться, но все тщетно. Потом на мгновение остановилась, чтобы перевести дух, и услышала приближающиеся шаги и скрежет ключа в замке. Вероника замерла, как хищник, готовящийся к прыжку. Она могла думать лишь о том, как бы нанести удар посильнее да побольнее. Дверь открылась, и девушка едва успела сдержать свой собственный порыв. Перед ней стоял Денис.
  

Глава 49

Пора домой

   Свежая ссадина на щеке, кровь на рубашке и радостно-изумленное выражение на лице - "Неужели мы победили?" - вид Дениса никогда не казался Веронике настолько прекрасным!
   Она хотела обнять его, но скованные наручниками за спиной руки сделали это невозможным, и Вероника, ища хоть какого-то контакта, зарылась лицом в рубашку у него на груди. Денис, не ожидавший от нее такого порыва, вдруг пошатнулся. Девушка резко отпрянула. Перед глазами ее уже стояла картина, будто Денис внезапно падает на пол, истекая кровью из оставшейся до этого не замеченной раны. Он остался стоять. И если Вероника и видела когда-либо на лице человека выражение счастья, то это было оно. Девушка не знала, что было тому причиной. Угроза смерти все еще висела дамокловым мечом над его головой - чему тут радоваться? Но если бы она могла сейчас разглядеть выражение собственного лица, то увидела бы испуг, тревогу и волнение - эмоции, для нее не типичные и еще менее оттого, что они направлены на жизнь и благополучие другого человека. И если подумать, то все эти чувства можно выразить одним словом. Пусть это слово и не произнесено, но и от одного лишь сознания можно быть счастливым, даже за день до собственной смерти.
   - Я в порядке, - тихо произнес Денис.
   Потом по его лицу медленно расплылась самодовольная улыбка:
   - Ты бы видела тех троих парней!
   Денис открыл ключом наручники, и Вероника, наконец, получила возможность обнять его. На этот раз более осторожно и совсем ненадолго. Потом руки девушки скользнули по ткани рубашки туда, где на лазурно-голубом фоне материи выделялись яркие пятна крови. На плече и на боку кожу рассекали несколько слабо кровоточащих порезов. Прежде чем она могла провести более тщательный осмотр, Денис взял ее руки в свои:
   - Сейчас не время. Пойдем!
   Потом сам помедлил и, будто не в силах сдержаться, произнес:
   - Ты - просто умница! То, как ты передала мне ключи от наручников через поцелуй, это... просто нечто! Спасла нас обоих!
   Вероника сверкнула белозубой улыбкой:
   - Когда мне не удалось добраться до пистолета, я увидела, что он уронил ключи на диван. А поскольку руки были "заняты"...
   Заканчивать предложение ей не понадобилось.
   Не отпуская руки Вероники, Денис вывел ее из дома. И тут девушке стало ясно, какая именно участь постигла "тех троих парней". Стекло на крыльце было разбито. Вглядываясь в полутьму, разгоняемую лишь грязным светильником на потолке, она различила следы крови на осколках стекла, оставшихся в раме.
   - Только не говори мне, что стекло было разбито под напором твоего тела, - произнесла Вероника.
   - Нет, не моего, - невозмутимо ответил Денис, указывая на одного из похитителей, лежащего без движения по ту сторону разбитого окна. - Я был сверху.
   Другой бандит лежал навзничь неподалеку от первого. На рубашке его расплылось багровое пятно, различимое даже в свете луны, дополняемом отблескам электрического освещения.
   - Глупо умереть от руки собственного товарища, - прокомментировал Денис, опустив взгляд на третье неподвижное тело, рядом с которым лежал пистолет. - Он стрелял в меня, конечно. Промахнулся.
   - Мертв? - тихо спросила Вероника.
   - Вряд ли. Не настолько у меня сильный удар, - Денис невесело усмехнулся.
   Опустившись на колени перед бесчувственным телом, она обшарила карманы и, к огромному своему облегчению, нашла все, что искала: ключи от машины Максима, их с Денисом сотовые, отобранные при нападении, и что-то еще, что она проворно сунула в собственный карман.
   Вместе с мобильным Денис взял из ее рук и ключи, ясно дав понять, что он за рулем. Они сели в машину в молчании. Каждый по-своему осмысливал и приходил в себя после произошедшего.
   Когда позади осталось несколько десятков километров, Вероника вызвала полицию, позвонив с телефона, позаимствованного у бандита, и описав место происшествия, довольствуясь скудной информацией дорожных указателей. Потом без всяких сожалений вышвырнула дорогой i-phone в реку, по мосту через которую они в этот момент проезжали.
   Все так запуталось! В голове вертелась туча неясных мыслей. Усилием воли освободившись от всего этого, девушка сконцентрировалась на одном - самой главной задаче: добраться до Воронежа до одиннадцати минут двенадцатого следующего дня.
  

* * *

  
   Вглядываясь в черты спящей дочери, Сафронов не мог не думать о том, что все произошедшее - его вина. В погоне за долгожданной вендеттой он забыл обо всем. Осознание того, что только теперь, спустя пять лет, у него появилась возможность отомстить убийце сына, надолго затмило все остальные радости и стремления его жизни. Он продумал план, претворение в жизнь которого раздвигало проведенные им ранее для себя самого границы. Жизнь за жизнь, любовь за любовь. Что может быть правильнее и логичнее прописанной кровью в веках истины?
   Но вновь и вновь Денису удавалось избежать мучительной смерти, а Вероника продолжала жить как ни в чем не бывало. И вот теперь, когда кара убийце была делом нескольких часов или даже минут, Сафронов внезапно лишился жажды мести. Это произошло в тот самый момент, когда ему позвонили из больницы и сказали, что его дочь стала жертвой автоаварии. Он должен был забрать Вику с вечерних занятий по танцам, но, весь в предвкушении кровавой мести, забыл.
   Обстоятельства произошедшего были еще не вполне ясны. По словам очевидцев, машина уже притормаживала, когда задела девочку. Легкое сотрясение мозга и незначительные ушибы - Вике еще повезло. Сейчас она спала под влиянием успокоительного. Врачи обещали на следующее утро отпустить ее домой при условии хорошего самочувствия. Сафронов намеривался не отходить от нее ни на шаг до самого этого момента.
   Смотря на расслабленные сном черты дочери, он не мог не видеть лица своего первенца. Гоняясь за призраками прошлого, он едва не лишился будущего.
   Поправив сползшее одеяло, он ласково провел рукой по волосам девочки. Потом устроился поудобнее на стуле. Жена Сафронова, мать Вики, должна была только на следующий день вернуться из загородной поездки, поэтому ему предстояло еще долгое время безотлучно находиться в больничной палате. Часы посещений давно уже закончились, но для него все двери всегда были открыты.
   Внезапно к Сафронову пришло осознание того, что Вероника не осталась безнаказанной тогда, пять лет назад. И весь долго вынашиваемый план кровавой мести сразу показался ему излишним и нелепым. Может быть, он уже приведен в действие, а может быть, и нет. Сафронову было все равно.
   Достав из кармана i-phone и поставив на бесшумный режим, так, чтобы даже малейший звук не потревожил покой Вики, он выбрал из трех активных SIM-карт ту, что была оформлена на подставное лицо и использовалась реже всех и только в особых случаях, и стал набирать сообщение:
   "Все отменяется. Деньги будут завтра на счету".
   Дождавшись отчета о доставке, он извлек SIM-карту и, сломав ее, вышвырнул в корзину для мусора.
  

* * *

  
   Стрелка часов приближалась к отметке десять, и в темном салоне машины повисло тягостное молчание. За несколько часов пути Вероника и Денис лишь перебросились парой слов и то лишь по поводу маршрута и дорожных указателей. Он так и не позволил ей сменить его на посту водителя. Не то, чтобы девушка очень рвалась. Когда адреналин перестал курсировать по ее венам, Вероника ощутила смертельную усталость. Все тело ныло от неловкого положения в багажнике машины и грубого обращения похитителей. Она могла только представить, насколько хуже Денису. Все эти несколько часов он сидел, почти не двигаясь, словно боясь, что малейшее движение лишит его неустойчивого положения равновесия, которого ему едва удалось достичь. Его тело было напряжено, взгляд неподвижен и устремлен вперед, а на лбу выступили капли пота. Дыхание неглубокое и неровное. Словно марафонец, берегущий каждый вздох, зная, что тот, что он испустит у финишной черты, неизбежно станет последним.
   Вероника переводила взгляд то на Дениса, то на дорогу, мысленно повелевая чудесным образом появиться вдалеке огням Воронежа. И огни появились. Не Воронежа, конечно, а, судя по карте, небольшого городка, расположенного на их пути.
   - Давай остановимся, передохнем! - не выдержала Вероника. - У нас еще много времени. Нет необходимости ехать всю ночь.
   Денис вздрогнул от звука ее голоса. Он медленно перевел взгляд с пустынной дороги на девушку, несколько раз моргнул, будто пытаясь сфокусировать зрение или выйти из глубокого оцепенения. И судя по взгляду на его лице, слов Вероники он не слышал.
   - Все, решено: мы останавливаемся, - вздохнув, подвела итог девушка.
   В этот самый момент раздался странный хлопок, и к привычному шуму работы двигателя стал примешиваться посторонний дребезжащий звук.
   - И вправду, решено, - пробормотал Денис. Хорошо бы хоть до города доехать.
   - Ты знаешь, в чем проблема?
   Денис отрицательно покачал головой:
   - Я, конечно, мог бы залезть под капот и сделать вид, что я разбираюсь во внутреннем устройстве машины, но сейчас у меня нет ни малейшего желания этого делать.
   - Вряд ли здесь есть круглосуточные автомастерские, - с невеселой ухмылкой заметила Вероника, оглядывая убогие постройки пригорода. - Да и автостопом не получится... Едва ли нас кто-нибудь подберет в такой час.
   - Ты всерьез рассматриваешь вариант бросить машину? - удивился Денис.
   - Ну, не бросить, конечно... Максим меня убьет! Я надеюсь, в этой дыре есть охраняемые стоянки.
   К тому времени, как стоянка была найдена, из-под капота уже шел дым.
   Оплатив стоянку, они вышли на темную улицу, остановившись в нерешительности.
   - Может быть, переночуем здесь? - вдруг предложил Денис.
   На языке у Вероники вертелось уже несколько язвительных ответов, вроде "Что, прямо в этой подворотне?", но, увидев на лице Дениса пустой безразличный взгляд, отказалась от сарказма.
   - Ты действительно хочешь этого?
   Денис отрицательно покачал головой.
   - Вот и я не хочу...
   На мгновение воцарилось молчание. Вероника затаила дыхание, прислушиваясь.
   - Ты слышал это?
   - Что?
   - Как будто шум поезда вдалеке. Кажется, в этой дыре есть железнодорожный вокзал... Как я сразу до этого не додумалась?! У тебя паспорт с собой?
   Покопавшись в карманах куртки и джинсов, Денис извлек документ.
   - Вот и отлично! - вскричала Вероника. - Мы едем домой! - схватив Дениса за руку, девушка потащила его за собой.
  

Глава 50

11:11

   Дорога до железнодорожного вокзала оказалась дальше, чем можно было бы предположить. Ночная жизнь в городке фактически отсутствовала, и звуки легко разносились на большие расстояния. Весь путь они провели в молчании. Денис крепко сжимал ладонь Вероники, словно это было единственное, что связывало его с реальностью. Девушка могла лишь удивляться, как после всех событий этого дня он еще держится на ногах. Она сама думала лишь о том, как бы остановиться, закрыть глаза и забыть обо всем. Но вокруг чужой город, незнакомые места. Здесь нельзя расслабиться, нельзя почувствовать себя в безопасности. Ноги сами несли их к зданию вокзала. Будто последние шаги пути длиной в тысячу километров...
   Внутри помещения никого не было, кроме сонной кассирши в одном из двух окошек. Стояла такая тишина, что отчетливо было слышно тиканье часов на стене, показывавших без двадцати одиннадцать.
   - Два билета на ближайший рейс до Воронежа, - без предисловий начала Вероника.
   Бросив на нее недовольный взгляд, кассирша принялась вбивать данные в компьютер.
   - Ближайший рейс до Воронежа, - монотонно начала женщина, - время отправления 1:34, время прибытия 13:26.
   Сердце Вероники остановилось.
   - Так долго! - вскричала она, почти приникнув к разделительному стеклу. - Неужели нет ничего побыстрее?
   - Быстрее - только самолет! - пробормотала в сердцах кассирша, но все же стала искать информацию в компьютере.
   - Есть проходящий рейс, он задерживается на пятнадцать минут, время прибытия 11:02.
   Девушка уже протягивала ей паспорта.
   - Плацкартных мест нет, только купейные, - продолжала кассирша.
   Вероника кивнула, безумно надеясь, что у них на двоих найдется необходимая сумма.
   - Всего одно место, - огорошила их кассирша. - Берете?
   - Только одно?
   - Пятый вагон, двадцать третье место, - невозмутимо произнесла кассирша. - Берете?
   Денис с Вероникой переглянулись. Не говоря ни слова, он придвинул ее паспорт к окошку.
   Купив билет, они вышли из здания вокзала.
   - Я поеду следующим рейсом, - нарушил молчание Денис.
   Вероника отрицательно покачала головой. Взяв Дениса за руки, она внимательно посмотрела ему в глаза:
   - Мы оба поедем этим рейсом, или можешь считать, что двадцать три года моей жизни прошли впустую. Так или иначе, мы приедем в Воронеж вместе.
   Как оказалось, жизнь Вероники не прошла впустую. Девушка взяла переговоры с проводницей на себя. Денис стоял чуть поодаль и наблюдал, как Вероника что-то оживленно рассказывает женщине, выражение лица которой постепенно меняется с недовольного на растроганное. Для него все звуки сливались воедино, меркли неяркие огни перрона. Предметы теряли свою четкость, вокруг сгущалась непроглядная тьма. Еще немного, совсем чуть-чуть, и можно будет поддаться ей, нырнуть в глубину вечности, раствориться, растаять... может быть, навеки.
   Спустя пять минут, одну проверку паспортов и единственного билета, одну довольно скромную взятку в размере оставшихся денег и одну очень трогательную и драматичную, но полностью вымышленную историю им наконец-то разрешили пройти в вагон. Поезд тронулся еще до того, как они дошли до своего места.
   Как ни странно, им досталась нижняя полка. Вероника сразу прошмыгнула к окну и, усевшись поудобнее, похлопала место рядом с собой:
   - Ложись.
   В ответ на его попытки возразить произнесла:
   - Мне все равно сейчас не заснуть. Через пару часов поменяемся.
   Будить его она не собиралась, но Денис в любом случае был не в состоянии заметить обман. Он улегся, не раздеваясь, но укрывшись одеялом, силясь разогнать могильный холод, пробиравший его до костей.
   Вероника позволила ему положить голову себе на колени и ласково провела рукой по светлым волосам. Потом положила ладонь ему на грудь, и вовсе не одеяло и не одежда не позволили ей ощутить сердцебиение.
   - Все еще там, - прошептал Денис, будто прочтя ее мысли.
   Воцарилась тишина, и когда Вероника уже думала, что Денис уснул, раздался его тихий, как вздох, голос:
   - Я люблю тебя.
   Произнося ответное признание, девушка подумала, что могла бы ничего и не говорить: дела говорят громче слов. И все-таки он заслуживал того, чтобы услышать это из ее уст. Лишь чуть позже она поняла, что с его стороны эти слова были прощанием.
   А дальше - километры и километры пути, мерный стук колес по шпалам, сумрачные леса и слабоосвещенные вокзалы в окне вагона. Минуты превращались в часы, а тишину купе нарушало лишь дыхание спящих.
   Не в состоянии уснуть, несмотря на усталость, Вероника неподвижно сидела у окна, смотря в окно и тихонько жуя печенье, неосмотрительно оставленное на столике соседями по купе. В голове ее крутилась тысяча мыслей. Означает ли более чем пятнадцатиминутная задержка поезда, что он не придет вовремя и в пункт назначения? Что принесет им момент истины 11:11, который неизбежно застанет их в лучшем случае на вокзале? И все-таки сознание того, что несмотря ни на что, они успели, сели на свой "последний" поезд и теперь были на пути домой, наполняло ее сердце торжеством. Аккуратно, чтобы не потревожить Дениса, она достала сотовый и набрала SMSку брату с просьбой встретить их на вокзале. Максим ничего не ответил, но это ее не обеспокоило: в это время он уже обычно спал.
   Через несколько часов полка напротив освободилась, и Вероника перебралась туда, подложив под голову Дениса подушку. Тот даже не проснулся, лишь что-то пробормотал во сне.
   Долгие часы девушка лежала без сна, смотря то на умиротворенные черты Дениса, то на темное небо за окном. То и дело рука ее тянулась к спрятанному под подушкой сотовому. Она считала часы, минуты, секунды - время между далекими краями и домом, между настоящим и вечностью.
   Эти несколько часов между полуночью и рассветом - самая долгая ночь за всю жизнь. За окном темнота, темнота в тесном купе. Мгла снаружи, мгла внутри - выхода нет. Нет запасного плана, нет вариантов. Нарушены данные самой себе обещания, забыты принципы и убеждения. Все смешалось и перепуталось. Нет больше ничего абсолютного и незыблемого. Есть только цель - вернуться домой в срок. Эта цель и ровное дыхание человека, спящего на полке напротив. Вот и все, больше ничего не осталось.
   Потом небо за окном начало светлеть. Все отчетливее и отчетливее виднелись деревья, растущие вдоль дорожного полотна. В коридоре поезда послышались шаги людей. Проснулся сосед с верхней полки. Хотя Вероника и притворилась спящей, она явственно ощутила на себе подозрительный взгляд, когда он обнаружил опустевшую пачку печенья.
   Когда девушка в следующий раз открыла глаза, она ощутила яркий солнечный свет, падающий на нее из окна, и взгляд, но уже не гнусно обворованного соседа. На нее пристально смотрели зеленые глаза Дениса.
   Проворно достав из-под подушки мобильный, она взглянула на экран: 10:54.
   - Почему ты меня не разбудил?
   - Я как раз собирался. Проводница только что сказала, что прибудем минут через десять.
   - Только что? - Вероника выглянула в окно. - Или мне кажется, или это здания вокзала. Пойдем быстрее.
   Собираться им долго не пришлось. Денис двигался чуть медленнее, чем обычно, и держал себя очень осторожно. Вероника могла представить себе, почему. Хотя она, можно сказать, вышла сухой из воды, мышцы, затекшие ото сна, яростно напомнили ей о вчерашних злоключениях.
   Еще несколько минут простояли они в тамбуре, чувствуя, как поезд замедляет ход. Хотелось столько всего сказать, но времени было уже слишком мало, да и любые слова прозвучали бы как прощание.
   Не выдержав тишины, Вероника произнесла слегка дрогнувшим голосом:
   - Так и знай, за машиной Максима поедем вместе. Я не собираюсь возвращать ее одна.
   Денис улыбнулся ей грустной улыбкой:
   - Конечно. Я всегда буду рядом.
   К тому моменту, как они вышли из поезда, небо затянуло облаками.
   Перрон был пустынен. Ни одного встречающего. И вдруг - они оба обернулись, словно по команде - позади появился Похититель грез. Он заметно постарел с момента их последней встречи и выглядел теперь совсем уж дряхлым старцем. Неизменно элегантный костюм нелепо висел на тщедушной фигурке, но пристальный взгляд сохранил привычную силу.
   - Ну, вот и все. Час расплаты пришел, - произнес Похититель, подходя к Веронике и Денису.
   Девушка машинально крепче сжала руку спутника.
   - Что, вы всерьез надеялись, что сможете избавиться от меня с помощью своего ритуала? Надо отдать должное: он не совсем бесполезен. Ваши совместные усилия заставили меня... ненадолго отойти со сцены. Но здесь нужны силы совсем иного масштаба. А сейчас вопрос в том, выполнены ли условия сделки, - продолжал Похититель, - исполнены ли все желания.
   - Итак, - он начал загибать пальцы. - Оксана хотела ангела-хранителя - она его получила. Тот, кто пойдет за ней в огонь и воду, всегда рядом. Максим желал все знать наперед, и теперь он видит будущее во сне глазами Алены. Знаете ли вы, какой сильной должна быть связь между людьми, чтобы они могли видеть одни и те же сны? - он усмехнулся своей неживой усмешкой. - Знаете, конечно. Дмитрий мечтал всегда оставаться победителем. История эта завершилась довольно неожиданно, но он и впрямь остался победителем. Навеки. А теперь самое интересное - вы двое. Денис хотел любви - такой, чтобы сделала его центром вселенной для другого человека. Что тут такого, казалось бы? На земле каждый день влюбляются сотни людей. Но я, признаться, и сам не верил, что все получится. Напрасно. Люди глупы и непоследовательны. Вы согласитесь со мной, если отбросите свое никчемное самолюбие. Но в этом есть своя прелесть - вы не перестаете меня удивлять. Желание исполнено так или иначе, - он опустил взгляд на переплетенные пальцы Вероники и Дениса.
   - А вот насчет желания Вероники - вернуть вселенной ненароком отнятую жизнь, - продолжал Похититель, но Денис перебил его:
   - Желание исполнено! Она спасла мою жизнь, когда передала ключи от наручников.
   - Это вряд ли, - ухмыльнулся Похититель. - Прощальный поцелуй меня, признаться, впечатлил, но как можно спасти жизнь того, кто уже мертв?
   - Жулик! - не сдержавшись, выпалила Вероника.
   - Ну же, успокойся! - мягко произнес Похититель. - Может быть, твое желание еще не исполнено, но ты обязательно получишь то, что хотела. Раньше у меня были сомнения на этот счет, но теперь я уверен. Твоя жизнь спасена, Вероника. На его же, - он повернулся к Денису, - давно поставлен крест.
   Без труда прочитав мысли обоих, Похититель произнес:
   - Нет. Я пришел, чтобы исполнить семь людских желаний, и сделал это. Ни одним больше, ни одним меньше. Другое дело, что свои собственные я могу исполнять в неограниченном количестве. Не напрасно же я их похищаю!
   Взглянув на дорогие часы, он провозгласил:
   - Время пришло!
   Вероника резко повернулась к Денису, услышав его сдавленный стон и почувствовав, как его рука дернулась в ее ладони. Из его груди струей брызнула кровь, и он осел на колени, на грязный асфальт вокзала, увлекая девушку за собой.
   Тихий и неподвижный мир вокруг в одно мгновение разразился какофонией звуков: стук колес, крики, шум шагов. Все смешалось воедино, увлекая в жуткий водоворот. Последним, что услышала Вероника, был голос брата, а потом темная пучина сомкнулась над ее головой.

Эпилог

   Холодный ветер яростно рвал в клочья облака. Ночью выпал первый снег. С утренним потеплением он растаял на асфальте, но так и лежал белой пеленой на немощеной кладбищенской земле. Вероника и Максим стояли совсем рядом, так, что их плечи соприкасались, словно пытаясь поделиться друг с другом теплом в нестерпимо холодный день. Девушка была одета во все черное, как и в тот памятный вечер в кафе, подаривший ей встречу с двумя людьми, сыгравшими в ее жизни немалую роль. Отсутствовали только шляпка и яркий бант на поясе - не место и не время для украшений.
   Взгляды брата и сестры были прикованы к свежей могиле, усыпанной ковром едва увядших цветов. С фотографии на них смотрело молодое приятное лицо.
   Подойдя ближе к могиле, девушка простояла с минуту в молчании, потом прошептала: "Прости меня" и вернулась, встав рядом с братом.
   - Жаль, что так вышло, - произнес Максим, чувствуя необходимость что-то сказать.
   - Да, жаль, - согласилась Вероника. - Все желания сбылись, - добавила она с невеселой усмешкой. - Вот только лишь получив желаемое, все понимают, что следовало мечтать о чем-то другом.
   - Но иногда исполнения мечты для счастья более чем достаточно, - раздался знакомый голос.
   Подойдя к Веронике сзади, Денис обнял девушку за талию и нежно поцеловал в макушку. Он улыбался, и от его улыбки даже атмосфера кладбища переставала казаться мрачной.
   Молодой человек был немного бледен. Это, да еще и едва заметные ссадины на лице - единственные напоминания о том, что лишь пару дней назад он истекал кровью на перроне вокзала.
   Подойдя к могиле Дмитрия Мельникова, Денис положил на нее две гвоздики, потом вернулся к брату и сестре, и все трое пошли прочь.
   - Вы двое меня здорово напугали, - признался Максим.
   Вероника подозревала, что, лишь недавно узнав о невероятных событиях, эпицентром которых стала его сестра, он еще был не в состоянии свыкнуться с произошедшим.
   - Да, я грохнулась в обморок на вокзале и сделала это в самый неподходящий момент. Ты будешь попрекать меня этим всю жизнь?
   Максим улыбнулся. Что бы там ни говорили люди, ему очень повезло с сестрой.
   - Жаль Женю, - заметил Максим. - Он просто сам не свой.
   - Неудивительно, Дмитрий был его лучшим другом, - произнес Денис. - Но думаю, он справится. Оксана сейчас с ним.
   Разговаривая, они подошли к кладбищенским воротам. Там их ждал Игорь, согласившийся подвезти Веронику и Максима, собственная машина которого все еще ждала хозяина на стоянке на расстоянии сотен километров от родного гаража.
   - Поехали с нами, - предложил Максим Денису.
   - Нет, спасибо. Я на мотоцикле, - отозвался тот.
   - Я же сказал: как минимум три дня постельного режима, - неодобрительно покачал головой Максим.
   - А я-то думал, что в переводе с врачебного жаргона это означает, что у меня есть отмазка, чтобы три дня не ходить на работу.
   Денис подмигнул Веронике:
   - Поедем покатаемся? У меня есть второй шлем, - он протянул девушке руку.
   - Вы собрались кататься на мотоцикле в такую погоду? - изумился Максим.
   Словно в насмешку над его словами из-за туч выглянуло солнце.
   - Нас согреет внутренний жар, - обнадежила брата Вероника, целуя его в щеку на прощание. - Передавай привет Алене!
   Максим подумал, что не помнит, когда в последний раз получал поцелуй от сестры. События последних недель и особенно памятного 11 ноября сильно повлияли на нее. Максиму едва ли удастся когда-нибудь забыть, как Вероника умоляла его спасти Дениса, когда тот истекал кровью на вокзале. Стоило пуле выйти из тела, как рана зажила почти мгновенно, но значительная кровопотеря все еще внушала опасения. Дениса спасло своевременное переливание. Навсегда запомнилось Максиму и выражение лица сестры, когда Денис, наконец, пришел в себя несколько часов спустя. Денису оно тоже запомнилось. Этот момент стал для него самым счастливым в жизни. Может статься, и не для него одного.
   Садясь на мотоцикл позади Дениса, Вероника обвила обеими руками его талию, а левая, будто ненароком, скользнула выше, туда, где билось его сердце. Теперь на этом месте не было даже шрама.
   Прежде чем Денис завел мотор, Вероника спросила:
   - Как ты думаешь, что имел в виду Похититель, когда сказал, что мое желание еще исполнится?
   - Не знаю, но уверен, что это будет что-то хорошее. Время покажет.
   Смысл слов Похитителя грез стал ясен Веронике лишь несколько лет спустя, когда она прижимала к груди своего первенца, очаровательную девчушку, унаследовавшую голубые глаза матери и золотистые кудри отца.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Конец

СОДЕРЖАНИЕ

   Пролог ......................................................................3
   Глава 1 Ночные гости ...................................................5
   Глава 2 Портрет незнакомки .........................................10
   Глава 3 Пушистик ......................................................12
   Глава 4 Клятва Гиппократа ...........................................14
   Глава 5 Сорок три процента ..........................................18
   Глава 6 "Ваши мечты - наша работа" ...............................21
   Глава 7 Кошки-мышки .................................................25
   Глава 8 Мотив ...........................................................29
   Глава 9 Молния не бьет в одно место дважды ....................33
   Глава 10 Не вовремя ...................................................37
   Глава 11 Погоня .........................................................40
   Глава 12 Ее тайна .......................................................45
   Глава 13 Наказание .....................................................51
   Глава 14 Несколько снимков .........................................54
   Глава 15 Фотоальбом, квартирантка и сюрприз под дверью ..59
   Глава 16 Накануне ......................................................65
   Глава 17 Без него .......................................................69
   Глава 18 Только вперед ................................................73
   Глава 19 Незнакомка ...................................................79
   Глава 20 Нежданный гость ............................................82
   Глава 21 Заговор ........................................................87
   Глава 22 Ее кровь .......................................................92
   Глава 23 Новая ложь ...................................................99
   Глава 24 Бедная, бедная Лиза ......................................104
   Глава 25 Скамейка в парке ..........................................112
   Глава 26 Мечты и реальность ......................................119
   Глава 27 Хранимый ...................................................122
   Глава 28 Им и не снилось... ........................................127
   Глава 29 Столик у окна ..............................................135
   Глава 30 А о чем мечтаете вы? .....................................141
   Глава 31 Неверная ....................................................144
   Глава 32 Нелюбимый ................................................151
   Глава 33 Пошли мне ангела ........................................155
   Глава 34 Пропавший .................................................159
   Глава 35 Три компонента счастья .................................164
   Глава 36 Новый день ................................................172
   Глава 37 Ушедшее ....................................................176
   Глава 38 Дневник смерти ...........................................180
   Глава 39 Предвестие смерти .......................................187
   Глава 40 Похититель ................................................191
   Глава 41 Мертвец .....................................................196
   Глава 42 Не имей сто рублей... ....................................205
   Глава 43 Дальняя дорога ............................................212
   Глава 44 Место на кладбище .......................................218
   Глава 45 Пока горит свеча ..........................................226
   Глава 46 Злоумышленники .........................................232
   Глава 47 Последний день ............................................238
   Глава 48 Прощальный поцелуй ....................................244
   Глава 49 Пора домой .................................................250
   Глава 50 11:11 .........................................................255
   Эпилог ..................................................................261
  
  
  
  
  
  
  
  

20

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"