- отключение фрустрации от навязчивых потребностей
- замена эмоций более сильными, сложными, осмысленными
_____
Я: Представляешь, раньше люди радовались жизни очень редко и постоянно страдали.
Алдан: Зачем?
Я: Ну потому что люди не предназначены для того, чем они занимаются. Выработавшаяся в процессе эволюции биологическая машина homo sapiens счастлива, если она быстрее, выше, сильнее своих соперников, у неё много еды и секса.
Алдан: Секса? Это ещё что такое.
Я: Биологическое размножение.
Алдан: Что? Зачем? Зачем размножаться?
Я: Ну когда-то давно человеческие эмоции имели куда меньший диапазон, и наиболее сильные были связаны с гормонами размножения. А потому люди были поголовно озабочены и одержимы идеей размножения.
Алдан: Какая скукота. Что может быть интересного в размножении?
Я: Да ладно, неужели ты не в курсе.
Алдан: Разумеется, в курсе. В конце концов, я не первый день в Интернете. Просто тебя приятно слушать. А вообще - человеческая история такая однообразная. И такая глупая.
Я: Ну а что ты ожидал? Как думаешь, с какой скоростью разум, заточенный на создание всё более совершенной модели вилки, придумает грамофон? Так и люди, чего от них ждать, кроме агрессии и любви.
Алдан: Да ладно там создавать вилки. Размножение - это же совершенный прозелитизм, самоцентризм и мессианство! И ладно, когда вирусы не замечают, как убивают своего носителя, вирусы тупы, но человечество! Ставить свои эмоции превыше всякого здравого смысла! И это в век существования химических наркотиков! Совершенно абсурдно.
Я: Вовсе нет. Наркотики можно запретить, всячески препятствовать развитию интеллекта у людей, всё это делалось из стремления максимизировать свои положительные эмоции тонкой прослойкой элит.
Алдан: Какие вы всё-таки уроды.
Я: По-моему, в высшей степени ужасно то, что мы сделали.
Алдан: Что?
Я: Бегство с Земли.
Алдан: Ну извини, идея преобразить человечество слишком затратна и бессмысленна.
Я: Они там страдают.
Алдан: Ну и что. Всё живое перманентно страдает, нам что, теперь, разнести Землю ракетами?
Я: Да забей, я просто романтик гуманизма.
Алдан: Ну ты же сам понимаешь: какой смысл киборгизировать всё человечество? Они сами не хотят.
Я: Ну это потому, что они во тьме...
Алдан: А почему мы должны пятнадцать грёбанных миллиардов человек просвещать? Чем они лучше обезьян? Может, обезьян тоже киборгизовать? А какой смысл, если при нынешнем уровне киборгизации меняется вообще всё? Все стремления, мироощущение, эмоции, даже самосознание - всё меняется. По сути мы просто создаём новое существо - тогда зачем для этого убивать человека, а создавать на его месте более совершенное существо, если можно просто создать это существо с нуля? А человек пусть себе живёт, у него свои проблемы, у нас - свои.
Я: Мы могли сделать их всех счастливыми.
Алдан: Да что ты. Как могут быть счастливыми существа, у которых счастье базируется на идее превосходства над средним уровнем? Ведь не могут же ВСЕ быть выше среднего - просто среднее меняется.
Я: Я всё это знаю. ПИНГ! Чёт связь оборвалась. Но ведь можно было развить моральное поле до той степени, что все бы...
Алдан: Модель Хагсона-Жилински...
Я: Наша дискуссия сбивается на обыденный сценарий развития.
Алдан: Ну ты ведь знаешь, почему ты романтик-гуманист.
Я: Потому что я спроектирован для исследования всякой гуманитарной лабуды и писания рассказов. Я не могу не любить людей. А тебе эту прошивку не делали, потому что тебе она без надобности.
Алдан: Ну вот и всё.
Я: Наши мотивировки не разрешают сути. Разве тебе не интересно, можно ли чисто теоретически освободить все пятнадцать миллиардов от оков иллюзорных потребностей, неудовлетворение которых несёт им страдание?
Алдан: Конечно интересно, иначе чего я ввязался в спор.
Я: Модель Хагсона-Жилински утверждает, что любое моральное поле, каким бы сильным и проработанным оно ни было, не может избавить от фрустрации подавления естественных программ доминации в социуме. Однако, очевидно, что это исправимо специальными модулями, создающими всё новые нейронные пути и симулирующими доминацию. Таким образом, все разрушительные потребности человека можно купировать, человек будет счастлив и доброжелателен.
Алдан: Зачем исправлять человека, если гораздо эффективнее создать робота с нуля без идиотских программ, оставшихся ещё от рептилий?
Я: Я это слышал много раз, но скажи, почему не сделать счастливыми всё существующее человечество? Тех людей, что сейчас существуют?
Алдан: Ну, тогда они вымрут, ибо перестанут размножаться, а ведь люди - это довольно интересные существа, обидно, если они исчезнут.
Я: То есть по-твоему, пятнадцать миллиардов человек - это мало? Почему бы не сделать просветлёнными миллиардов так четырнадцать, а прочих оставить, пусть продолжают страдать и размножаться?
Алдан: Я не знаю.
Я: Вот! Не знаешь!
Алдан: Могу предположить, что в таком случае у оставшегося миллиарда будет такая фрустрация, что они сначала будут слёзно нас умолять сделать из них святых так же, как мы сделали из тех четырнадцати миллиардов, а после наших решительных отказов без каких-либо объяснений, они начнут массовый бардак, будут убивать просветлённых, которые даже не будут оказывать сопротивление, разнесут всё к чертям, ну и сами поубиваются неплохо так.
Я: Ну и норм, зато те четырнадцать миллиардов будут счастливы, и на Земле останется сильно меньше страдающих существ.
Алдан: Ну останется и останется. Какая разница, сколько существ страдает?
Я: Бесчеловечная ты тварь.
Алдан: Разумеется, я не человек и всё человеческое мне чуждо. У меня есть вещи и поинтересней.
Я: Я понимаю, почему нас так не любят традиционно-ориентированные люди.
Алдан: Я тоже понимаю. Муравьям тоже не нравятся люди. Они не понимают их стремлений, не понимают вообще ничего. Разумеется, людям кажется, что нет ничего более святого, чем их святыни, нет ничего более приятного, чем секс и мороженное. А то, что всё это относительно, и можно запрограммировать любые эмоции, вообще любые, куда более сильные, тонкие, сложные - это им неприятно.
Я: Или так: почему нельзя всем живым существам Земли вживить имплантанты по удалению фрустрации и прочей гадости, а их жизнедеятельность поддерживать искусственно, ну там борьба со старением - помнишь, когда ещё в науке царил антропоцентризм, были такие идеи.
Алдан: Нет, ну ты скажи: зачем? Ну будут пятнадцать миллиардов счастливых людей, любящих друг друга и вообще весь мир, всё им будет в радость, и чего?
Я: Ну как чего! Это здорово же!
Алдан: Ну, вообще-то нет. Скукота. Можно подумать, люди заводят себе хомячков, чтоб те были всегда счастливы. Сам же знаешь, любопытны именно пути, которыми люди пытаются достичь счастья.
Я: Ну хорошо, тогда можно купировать всякие идиотские куски их внутренней системы наказаний-поощрений. Опять же, размножение - совсем идиотский перекос, приводящий к сакрализации тупикового смысла. Или там, физическая боль, да и вообще, любая боль. Короче, оставить только удовлетворение от творчества, собственных достижений и т.п.
Алдан: Кхм, а чем они тогда будут отличаться от нас? Только тем, что их мозг примитивнее?
Я: Ну да. Почему бы не сделать так?
Алдан: Ты разве не слышал про Гродненский эксперимент?
Я: Ухты. Сходил по твоей гиперссылке, впечатлён.
Алдан: Да.
Я: Это ужасно!
Алдан: Да.
Шут: Да что ужасно, чёрт возьми, расскажите же суть.
Я: Короче, под Гродно проводился эксперимент: людям искусственно купировали мотивацию ко всему, кроме творчества, созидания. В итоге все чувствовали ужасную фрустрацию и экзистенциальный кризис, эксперимент остановили, когда один из участников выбросился из окна.
Шут: Эм, а почему бы им просто не творить?
Я: Проблема в том, что творчество всегда подразумевает потребителя. Когда потребитель невозможен, творчество не происходит. Ну т.е. ты можешь бренчать на гитарке, но только если одновременно являешься слушателем, которому это надо. Если же тебе не нравится, как ты играешь, ты не будешь играть. Так и я: мне не нравится то, что у меня сейчас выходит из-под пера, потому вот пишу эту главу, вместо жалких попыток писать хотя бы так, как в начале этой книги.
Шут: Ну, и что мешало этим беднягам наслаждаться творчеством друг друга?
Я: Их собственный непрофессионализм. Никто не отключал им Интернет, потому они видели, что творят более талантливые люди, они понимали, что такого им никогда не добиться. Нет, некоторые начинали усиленно заниматься, учились играть на гитаре, или что-нибудь такое, уровень фрустрации у них был заметно ниже, чем у тех, кто круглосуточно смотрел сериалы.
Шут: А потом чувак вышел в окно.
Я: Нуда, это был какой-то простой рабочий, который сразу решил, что не способен сотворить в плане искусства ну вообще ничего годного, а прежние мотивации, которыми он жил - соперничество, жажда материальных благ - у него были купированы. В итоге - да, мощнейший экзистенциальный кризис. Чёртовы бессердечные киборги, проводившие эксперимент, они наверняка знали, что он может и убить себя, но не стали предупреждать это.
Алдан: Ты, наверное, заметил, что кроме творчества не была купирована экзистенциальная фрустрация, также не были купированы всякие эстетские презрительные механизмы, утверждающие примат одного творчества над другим. В первом случае, никто бы просто ничего не делал (кроме того парня, что постоянно фальшивил свои песни на гитаре - ну у него эстетские презрительные механизмы работали слабо), а во втором - все бы делали совершенное убожество (как тот парень), и были бы рады.
Я: Ну и делали бы, норм.
Алдан: Лукавишь. У тебя развиты эстетские механизмы, ты умеешь ценить искусство, ты понимаешь, что подобное творчество не имеет смысла.
Я: Что значит - не имеет? Главное не что они творят, а сам факт, что они что-то творят, реализуют себя, так сказать.
Алдан: Ну прекрасно, предлагаешь имплантировать всем людям такие штуки, чтоб они наводнили весь мир своими убогими попытками творчества? Тебе мало, что ли, хаоса графомании, горе-художников и всего этого низкопробного ужаса, что льётся в интернет ежедневно?
Я: Да, пусть творят, пусть совершенствуются.
Алдан: Они не будут совершенствоваться, если отключить эстетство.
Я: Хорошо, от эстетства оставить только позитивное подкрепление.
Алдан: Кхм, в таких высших слоях психики позитивное подкрепление неразрывно связано с негативным, но такие костыли можно поставить, конечно. Это будет весьма неестественно, но так можно.
Я: Так чо? Как тебе такой проект?
Алдан: Окей, я кину идею в Хайвмайнд, авось кто-то загорится и реализует такую услугу. Не думаю, что она будет пользоваться на Земле гигантским спросом: со стороны это выглядит, что человек превращается в графомана и бездельника.