О'Санчес : другие произведения.

Мурман остался дома

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Те, кто уже брал в руки мои сказки из цикла "Город", сразу поймут, о чем и о ком речь, остальным намекну: это волшебная сказка, с легкими элементами хоррора и черноватого юмора, действие разворачивается в наши дни, в наших краях. Рассказ не очень большой, в полтора печатных листа, сиречь тридцать, примерно, книжных страниц "советского" формата.
  МУРМАН ОСТАЛСЯ ДОМА
  
  - Приворожить бы радость...
  Алексей Петрович Гришин - могущественный колдун, и не то чтобы окончательно уже всесильный, но... В пределах материка Евразия, к примеру (дальше он не всматривался прицельно, просто поленился и постеснялся), во всем сообществе людей и демонов нет никого, кто способен был бы потягаться с ним колдовской и магической мощью, постепенно унаследованной от покойного отца, Петра Силыча. Но, вот, чтобы насчет радости сердечной... чтобы простой настоящей, которая без дури и градусов... Она есть, она бывает, только, увы, не поддается ни волшебству, ни ворожбе, ни заклинаниям.
  В этом мире, наряду с обычной-привычной нечистью, существует чужая, адовая - в счет она, там, или не в счет - но Лёха и ее не боится! Опасается... это да... Да, да, да: Лёха живет с опаской и оглядкой на мрачную тень того, кого человеческая история именует князем тьмы... Однажды Лёхе довелось соприкоснуться... и довольно близко - с его отродьем... Он победил, но с тех пор неизбывные печаль и горечь притаились в самой глубине Лёхиного сердца: победа едва не обернулась для него жесточайшим поражением... Еще чуть-чуть - и вполне возможно, что он уподобился бы сущностью своей тому, кого сокрушил... сам переродился бы в тьму, навеки и безвозвратно...
  А там уж ворожи, не ворожи - простое безмятежное счастье обывателя, хотя бы иногда, мимолетным зайчиком солнечным, стало бы для него в принципе недоступным. Сейчас-то она, радость, изредка все же гостит в колдовском человеческом сердце, навещает, перемежая грусть и печаль...
   Беззвучно завибрировал в нагрудном кармане смартфон, к неудовольствию "ручной" змеи Алёнушки, угнездившейся рядом, и Лёха знает, чует по характеру вибрации: от бабушки звонок. Ничего, до конца киносеанса минут двадцать, вот тогда и ответит... вернее, сам ей позвонит.
  Вибрация угасла на секунду и опять... И это снова бабушка! Такая настойчивость не в ее обычае, придется реагировать, куда деваться? Эсэмэски она отправлять не любит, интернетовские мессенджеры не жалует, равно как и сам интернет. Приохотить бы ее к снэпчату, во был бы прикол!.. Но для нее и древняя "аська" - пустые новомодные глупости. Возраст.
  Леха встал и пошел, сквозь запах попкорна и грохоты киношной войны, прочь из темного зала в световой день, чтобы уже не вернуться на окончание сеанса. По большому счету, смысла в этом и не было, поскольку он и так догадывался наперед, что зеленый преемник Рона Перлмана все-таки управится как надо с "кровавой" Милой Йовович. Ох... грустно... Вот, он ушел, а его спутница Даша так и осталась в зале, досматривать фильм. Всё кончено.
  Дарья Савостина, двадцати двух с половиной лет, шатенка, высокая и очень симпатичная, дружить бы с ней и дружить... Весь предыдущий год, даже чуть побольше, она была, что называется, девушкой Лехи... Познакомились случайно, в книжном магазине, что на углу Рыбацкой и Большого проспекта Петроградской стороны, где Дарья работала "менеджером по продажам". Познакомились, созвонились, решили вместе погулять-побродить... Дальнейшее понятно: Леха не на шутку увлекся Дашей (а она Лёхой) и стал пропадать в Питере слишком часто, к неудовольствию Мурмана и прочей домашней живности, так часто, что... А ведь раньше, долгие годы избегал тесного общения с городом... Нет, бабушка-то как раз довольна была, ибо ей не нравилось, что внучек Лёшенька, по ее пристальному мнению, очень уж стал склонен к угрюмому деревенскому одиночеству. Девушка-людишок - это очень и очень хорошо, очень правильно, лишь бы он сюда ее не привозил, в деревню Черную... Незачем сие: и соседи начнут судачить бесперечь, Лёхины косточки перемывать, и девушка может крепко перепугаться от непривычки к местным сельским особенностям. Она же простая девушка, без колдовства?
  - Да, бабушка, обыкновенная человек, но очень и очень хорошая.
  - Ну и ладушки. Ты когда вернешься?
  - Не сегодня. Завтра к вечеру, наверное. Точно завтра к вечеру...
  Да, все было хорошо в тот год, все по сердцу, но... Но, но, ох уж это проклятое но!.. Слово "но" - это слово-предатель, но куда без него!?
  С некоторых пор начал замечать Лёха, что Даша... стала... чуть более отстраненной в общении, чуть менее внимательной к словам Лёхи, к его внешнему виду... А что внешний вид? А ничего внешний вид у Лёхи, вполне даже ничего себе! Если считать возраст от момента появления на свет из маменькиного животика, то Лёхе уже под сорок, но он решил остановиться обликом, этим самым своим внешним видом, в районе тридцатника. Одно время хотел подпустить в прическу легкую проседь, однако потом передумал. В итоге ему неизменные тридцать лет, рост метр девяносто пять, широкоплечий, подтянутый, масса - центнер ровно, темно-русый, неброско и современно прикинутый, ну, обаятельный, если судить по легкости завязывания случайных знакомств с противоположным полом... Обеспеченный! Деньги текут сквозь пальцы нескончаемым ручейком. Дамы это ценят!
  Даша никогда ни в чем отказа не знала, у Лёхи всегда есть деньги - и на кино, и на кафешки, и на ночные клуботанцулечные марафоны, и на поездки по Золотому Кольцу... Косметика, цветы, колечки-сережки - только пожелай! А Даша никогда и ни разу даже попыток не делала, чтобы стряхнуть со своего "друга плюс" дополнительную спонсорскую монету... на шмотки, там, на всякие другие навороты, на парфюм, на гаджеты, на дальние поездки за рубеж... Никогда и ни разу! Лёхе это, пожалуй, нравилось, хотя смешило и казалось странным: по опыту своей долгой взрослой жизни он к иному привык.
  Одним словом, пробежал мимо год с круглым хвостиком, и Дашик словно бы слегка охладела к Лёхе, к их совместному времяпрепровождению, бурно загораясь и напоминая прежнюю Дашу только во время объятий и всякого-такого-иного-интимного-подобного... В чем дело, как прикажете это понимать?
   Лёха реально крутой колдун, не какой-нибудь экстрасенс липовый-занюханный, он мог бы заглянуть в Дашины мысли, примерно понять причины и поводы к похолоданию, но... опять же, это самое предательское но... Ему нравилось ощущать себя человеком среди людей, и он старался вылезать из этой скорлупы как можно реже. Вероятнее всего, Даше просто надоела неопределенность: она приехала из Ивангорода, Питер покорять, устраивать свою взрослую жизнь, а тут Лёха! Ну, и!? Время с ним проводить хорошо, интересно, весело, ненапряжно... А дальше-то что? Лёха в любви объясняться не спешит, почти ничего о себе не рассказывает, бросать ее не бросает, замуж не зовет, с родными не знакомит... Дальше-то что!?
   Дальше Лёха не готов по ряду причин. Никакие имущественные и прочие материальные и матримониальные выгоды не уравновесят проблем и забот, которые, в случае окончательного выбора, могли бы выпасть на долю его предполагаемой близкой подруги... в такой недолгой человеческой жизни... Мама тоже была простой человек - и что? Много счастья принесло советской студентке Лене Гришиной близкое знакомство с миром нечисти и волшебства!?
  Леха успокаивал и оправдывал себя примерно такими рассуждениями, хотя, в глубине души он почувствовал главное... ложное оно или истинное - это уже и не важно, ибо дело не только в бытовых перспективах, нет: Даша явно обрела некую постороннюю точку душевного притяжения, отдельную от Лёхи. Может, все дело в ее новом кольце на большом пальце, может, еще что... Недавно взяла и татуху себе набила на предплечье... - Знаковую или просто орнамент? Не стал выяснять. Он не желает заглядывать в чужое "я", у него собственной мути, в собственной душе накопилось за глаза и за уши, но окончательный эксперимент он все-таки проведет, прямо здесь, в Александровском парке, тем более, что заклинание чрезвычайно простенькое... А второе покрепче, если первое сработает по грустному прогнозу: оно войдет в силу немедленно после первого и развеется постепенно, за полгодика.
  Звонок от бабушки был срочный: деревенские соседи у нее в гостях, чета Супруновых, с панической просьбой: детишки поехали в Питер и исчезли с горизонта, хотят, чтобы Леха им срочно помог в поиске... Пропали надежно, если так можно выразиться: родители за короткое время тревоги успели обзвонить все городские службы, а также родственников питерских, знакомых колдунов, чтобы те попробовали выяснить.... Везде пусто-пусто-пусто, и дети на связь не выходят. Угу. То есть, в переводе на поступки, ему предстоит вернуться домой, в деревню Черную, выслушать "в личку" объятых паникой челобитчиков, взять-впитать образцы ауры всех троих ребят и тут же отправиться обратно, в Петербург, на поиски и на решение проблемы. Взбаламученных перепуганных родственников ни в коем случае с собою в Питер не брать! Только так(!), ибо в процессе поисков от них были бы только ненужные помехи, а толку ноль. Мило. Вот тебе и планы в ближайшее будущее сверстались сами собою. Следует ехать немедленно, и, если перемещаться без прямого колдовства, на такси получится быстрее всего. Можно было бы, конечно, попытаться начать поиск прямо сейчас, не делая пространственную петлю в четыреста километров, понадеявшись на собственную хваленую мощь и кое-какие наличные ниточки-следочки, но сие было бы непростительной самонадеянностью. То есть, в случае успеха - всё зашибись, аплодисменты, переходящие в овацию, слезы счастья на грудь триумфатору... а если безрезультатно? Да он себе этого никогда не простит, и родители Супруновы тоже. К любому колдовству прежде всего потребен разум, а не тупые кураж и молодчество. И само по себе колдовство пока лишнее, не фиг попусту светиться, на ерунде за него хвататься.
   Что ж, надо срочно мчать до дому. Но сначала подождать для очистки совести.
  Прошло десять минут, в течение которых действовало наложенное на Дашу первое заклинание - она из кинозала не вышла. Всё. Заклинание легчайшее, но весьма толковое, Лёха лично его придумал и не раз опробовал: если бы Даша... короче говоря, если бы на предполагаемой чаше весов возобладала-перевесила приязнь к Лёхе, в сравнении с неведомым "посторонним интересом", то Даша была бы уже здесь... Но она осталась там, в кинозале... О-ох-х-х...
  
  Угол Кронверкского проспекта и Кронверкской улицы. Темно-синий мотор "Шкода", телефонный номер на весь борт. А, какая разница, хоть "Майбах". Лёха поможет механической повозке двигаться с дополнительной скоростью и, вдобавок, не тратить время на перекрестки, пробки, светофоры... В итоге получится примерно вдвое быстрее, или еще того прытче.
  - ...да, не ослышался, в деревню Черная, Псковской области. Далеко, но дорога простая, без сюрпризов. Оплачиваю поездку туда и холостой ход обратно, то и это в двойном размере против счетчика. И я так думаю, что можно. Вперед!
  
   Еще через минут пять-шесть Даша выйдет из кинотеатра, с некоторой смутной досадой... ох... без удивления и тревоги на подколдованной душе, пожмет плечами, вздохнет коротко, да и пойдет куда-то... по своим личным делам... Киносеанс выбран дневной из-за Дашиного графика работы, до вечера еще так далеко... Дашик!.. Она, конечно же, будет помнить Лёху, но уже так... как помнят случайных попутчиков в электричке... Это Лёхе долго еще сопеть, фыркать на себя, мычать в подушку и тяжело вздыхать, мотая горюющей башкой... Но ничего, но не беда, но ерунда, он и без заклинаний забвения перетопчется, опытный.
  
  Заворочалась Алёнка за пазухой, и Лёха понимает, что волшебная змея почуяла нерасположение, отрицательную эмоцию таксиста в Лёхин адрес, восприняла это как возможную опасность.
  Тихо, тихо, лапушка подколодная, никого душить и кушать не надобно, даже не надейся, никаких угроз нет и не предвидится: просто щуплому господину таксисту... Михаилу Петровичу, скучновато в молчаливой тишине, с этаким верзилой на заднем сидении, вот он и хочет скоротать время в досужей болтовне, а заодно прощупать пассажира на характер: не начнет ли тот фортели выкидывать с оплатой и прочим, когда они прибудут к месту назначения? В городе-то группа поддержки найдется, в случае чего, отреагирует споро, а у черта на куличках - где ее взять, подмогу!? Не начнет, несмотря на репертуар в твоем радио... Шансон - слащавое блатное... Успокойся таксист, найди-ка себе ретро-канал вместо шансона... только негромко... и жми на газ в любых положенных пределах, все будет по справедливости, как обещано. Пассажир твой то ли дремлет, то ли свою думу думает, вот и молчит, поэтому не обращай внимания, не бери в голову опаски. С запасом горючего в баке тоже не будет никаких проблем.
   Весна за бортом в полный рост, все эти безумные снега, доставшиеся балтийской природе в наследство от прошедшей зимы, впитались-испарились... и в Неву, и в залив, и в небо, и в канализационные стоки... Почти все: вон там, в овражках и под густыми елками, торчат еще грязно-белые холмики полурастаявшей слякоти... Как говорится, в прошлой жизни Весна была Зимой. А эта, нынешняя - роскошной зимой: без особых морозов, с метелями, но и без слякоти промозглой... и лето предыдущее было на загляденье, уж они с Дашиком и там, и там в полный рост оттянулись: и в городе, и за городом, и на пляже, и на лыжах... Тучи по всему небу, но теплынь, под десять градусов. Двубортный бушлат на Лёхе расстегнут, две пуговицы на серой льняной рубашке тоже... слишком плотно оделся, не по погоде... Так что зеленым шарфиком вокруг открытой шеи тебе нельзя, лежи смирно, дорогая Алёнушка, и не щекочи подмышку...
   Одна из мелких проблем в общении с Дашей была как раз в Алёнке: анаконда привыкла быть при Лехе, рядом со стуком его сердца, и очень переживала своим безмозглым змеиным разумом, когда Лёха изгонял ее в укромное место прочь, чтобы никого третьего-лишнего в объятиях... Вот именно что... Ага! А ты бы как хотела, а, Алёнка??? Альковной ассистенткой? Да неужели!? О-хо, это был бы тот еще натюрмортик... в духе картинок Бориса Валеджо...
  Анаконда Алёнушка, древнее страшилище из заповедных времен, обречена - если только ее повелитель Лёха Гришин иного не пожелает - коротать вечность в скромной дали от мирного социума! Разве что фауна и социум сами на обед к ней припожалуют! Можно себе представить реакцию неподготовленных очевидцев того, как Алёнка выпрыгивает из рукава и вырастает метров этак на восемь или десять в длину (а то и на двадцать, если просторы интерьера позволяют!), с распахнутой клыкастой пастью, с охотничьим багровым блеском в неподвижных глазах... Нет уж! Терпи, Алёнка, для веселья и баловства есть охота в псковских лесах: на волколаков и оборотней, на вампиров... Но вампиры - это, по правде сказать, экзотика на Псковщине, во всяком случае сейчас, в двадцать первом веке - преизрядная, очень маловероятная редкость, из области бабушкиных сказок, в то время как...
  - Не надо никуда сворачивать, никаких объездов, прямо езжайте, там дорога в порядке, это просто знак убрать забыли. Я гарантирую, езжайте спокойно, топите в пол. И потом сворачивайте на Подгорную, и все прямо, на самую окраину, до перекрестка с Болотной.
  
  Брать с собою Мурмана или не брать? С чутьистым Мурманом приятнее и вполне возможно, что быстрее в поиске, но очень уж хлопотно. Скажем, сюда, в эту тесную легковушку, пёсик Мурмашик не поместится: разве что Лёха на переднем сидении ужмется, рядом с водителем, а Мурман сзади барином разляжется... Да и то, при этаких его габаритах... Чисто теоретически, Мурман мог бы всю дорогу бежать за мотором, не отставая и не уставая, но это был бы для окружающего пространства и общества очень уж вызывающий перфоманс с Лёхиной стороны, под стать Алёнкиным акробатическим предобеденным этюдам... Потому как нигде и никогда нельзя забывать об осторожности, могущество там, не могущество...
  
  Таксист пересчитал деньги, спрятал куда-то в подгрудные недра тёмно-ржавой куртки-кожанки, удовлетворенно вздохнул и... медленно съехав по Болотной вниз, чуть дальше от перекрестка, прижался своей "Шкодой" к обочине... очень уж ему захотелось поспать, он и будет спать, пока Лёха не определится с дальнейшим.
  Раньше, при Петре Силыче, Лёхином отце, вход в дом был непосредственно с Болотной улицы, даже без крыльца, но Лёха, вступив в горькие права наследования, кое-что переустроил: высадил под окнами, внутри, во дворе, и снаружи, на улице, четыре березы, полдюжины кустов черной смородины, освежил палисадник и забор, в заборе поставил ворота с калиткой, чтобы отныне главный вход был с улицы Подгорной, чтобы сначала через весь двор, а потом уже в дом... А старый вход остался, но чисто внешне, как декорация-иллюстрация к давно прошедшим временам, просто, как скромная память о нелюбимом отце: Лёха изнутри напрочь замуровал дверной проём кирпичом и заклинаниями. При жизни Петра Силыча, когда Лёха и мама жили в Питере, а сюда только наезжали, он едва терпел эпизодическое общение с ним, а потом уже, заочно, задним числом... постепенно... год за годом... уж два десятка лет миновало с тех пор... как бы помягчал... свыкся... не без влияния и рассказов названной бабушки своей, древней ведьмы Ирины Федоровны. Вот, кстати говоря, парадокс: Ирина Федоровна Корюхина ему вовсе не родная, ни одной молекулой не родственница, ни по отцу, ни по матери, а ближе и теплее нет никого на этом свете - бабушки для внука и внука для бабушки!
  Первым, еще во дворе, загодя почуяв, его встретил Мурман, как всегда, подвывая и приплясывая, - пришлось терпеть и радоваться штормовой встрече. По его собачьему поведению уже понятно, что дома гости: бабушка к нему пришла и привела с собою челобитчиков, чету Супруновых, Игоря и Галю.
  У Супруновых трое детей: Лукерья, Тихон и Вася. Лукерья - старшая, считай уже девушка: ей скоро четырнадцать лет. Тихону и Васятке - соответственно десять и семь.
  Игорь и Галя почти сверстники Лёхе, но у них уже трое по лавкам, а он все еще бобыль... Ну, и что, и так тоже бывает... Его отец, Петр Силыч, который возрастом, небось, древнее пирамид египетских, так и прожил всю почти бесконечную жизнь забубенным холостяком-одиночкой... Чета Супруновых ну просто на удивление под стать друг другу: оба невысокие, пухленькие, румяные, подвижные... Даже джинсы у них похожие, с одинаковыми подворотами. Все трое детишек обликом полностью в родителей.
  
  - Взаимно! Чайку? А чего?.. Чай делу не помеха, пока чаевничаем - все и прикинем по уму. За столом и расскажете, образцами ауры снабдите... Галина Дмитриевна, Галя, сядь на место, и перестань кукситься!.. Ну, в самом-то деле, ты чего!?! Игорь, успокой даму сердца! Галя, ты же сама сказала, что чувствуешь, что все трое живы, так что успеешь еще наволноваться!.. Твоему ведовству, между прочим, вся деревня доверяет. Вот, другое дело. Рассказывайте. А я тем временем сушку-другую укушу, потом слегка переоденусь - и тотчас же обратно! Такси меня ждет. Ни секунды лишнего времени мы с вами не потеряем, обещаю. Да, конечно, бабушка, ты все абсолютно правильно сделала, разливай нам пока!
  
  Дети с самого раннего утреца поехали в Петербург, смотреть Кунсткамеру. Лукерья там уже бывала, теперь с двумя братьями поехала, просвещать-показывать, она старшая сестра, она все знает и умеет. До Питера их соседи Малыгины подбросили, высадили у самого метро "Автово". На Васильевском, у входа в Кунсткамеру, дети должны были встретиться с теткой, троюродной сестрой Гали Супруновой. Тетка - Лена Жилкина, дальняя родственница, но обычный людишок, без "свойств", просто Супруновы попросили, чтобы взрослый человек был при детях, чтобы родительскому сердцу спокойнее.
  В метро "Автово" дети вошли, а на "Спортивной 2", на Васильевском острове, не вышли, с тетушкой не встретились. Был у детей весьма солидный запас по времени встречи, так что если бы с точкой встречи путаница - с выходом на Петроградскую ошиблись, например, или еще как-нибудь, на переходах с ветки на ветку - то и это не критично: по-любому до назначенного часа успевали. Но - нет и нет детишек! Две трубки на троих - обе вдруг одновременно "абонент вне зоны действия сети"... Оберег Васяткин вроде бы сигналит, на границе чувств, но тихо-тихо, без подробностей, такие же обереги у Тиши с Лушей вообще молчат. Очевидная беда, пусть пока и не самая главная... но тут не может быть место иному пониманию-толкованию этого пугающего факта! Луша девочка ответственная, подобного молчания по своей воле не допустила бы ни за что! При всем при этом, Галя Супрунова материнским сердцем своим, подкрепленным ее скромными ведовскими возможностями, подтверждает: живы, но в опасности! Пока живы.
  Куда тут от слез денешься! Алексей Петрович, дорогой, родненький! Все, что хочешь, все, что угодно, только помоги!..
  Лёха поморщился в ответ на разворачивающуюся мамочкину истерику, однако "наезжать" и прикрикивать в воспитательных целях не стал: коснулся мощным своим колдовским "приветом" границы Галиного разума - притихла. Игорь по жизни молчун, приобнял супругу и смотрит на Лёху без слов, но с надеждой... под которой черное отчаяние кипит на медленном огне...
  - Бабушка, хороший чаек сегодня, просто как надо, благодарствую! Игорь и Галя! Слушайте сюда: помнится, года три тому, я Луше вашей волшебную палочку подарил на юбилей... Ну, игрушечную волшебную палочку: шкатулочки открывать, запахи цветам усиливать... Ну, на десятилетие?
  Родители оживились:
  - Помним, конечно, помним, она всегда при ней, она ей очень дорожит!
  - Вот. Короче говоря, я поднапрягся, пока в дороге, и этот артефакт... ну, этот предмет - вроде как учуял. Размыто, без привязки по пространству, но, тем не менее... То есть, Лукерья ваша при палочке, иначе бы та потеряла свойства (тут Лёха слегка приврал для пользы дела), так что... разыщем. Пожалте мне детишкины образцы ауры, и я погнал! Буквально через десять минут выйду на старт, переоденусь только. Все три здесь? Отлично. В дороге разверну, изучу и так далее. Тэк-с... И мне бы с бабушкой пару слов перетолковать по-родственному...
  Обнадеженные и слегка успокоенные Супруновы быстренько выкатились из избы, а Леха, собираясь-бреясь-умываясь, то и дело спотыкаясь о развеселого песика, на ходу провел с бабушкой военный совет.
  - Оно да. Коль скоро течка у Ряшки, Мурмана к вам не определить, это будет два урагана в одном флаконе. Да еще и Мулька с Прокопычем, обормотики твои, наверняка воспользуются... им бы только шалить. Нет, баб Ира, про Ваську я как раз ни слова, он у тебя солидный кот, с пониманием. Ладно, пусть Мурман дома останется. С собой брать тоже не стану, там дело темное и деликатное. Понимаешь, бабушка, палочку ту я действительно чувствую, но едва-едва, на краю сознания. А ведь это, все-таки - я, не хрен с горы! Что сие значит? Безусловно там барьер наложен... рукотворный. И довольно сильный. Странно, да? Кто бы решился на такие непонятные курбеты, в относительно мирное время? Стало быть, придется подкрадываться, исподволь прояснять расклады, а не то что: "Мурман, Алёнка, взы! Сожрать все лишнее!" Алёнка-то еще ладно, пусть при мне побудет - когда надо, она тихоня, скромница, не то что этот оболтус! Эй!.. Это я бабушке как раз о тебе говорю, хулиганьё! Так и порешим: я заклятия периметра наложу, чтобы он в самоволку из дома не сбежал, даже во двор. Свои дела будет в "холодном чулане" делать, я там подстелю пару "уборных" заклинаний... Вот, уже. Ты ему завтра на зубок чего-нибудь подкинь, туда, сюда, водички долей... А я быстро. Что?.. Да я и не сомневаюсь в тебе! Всё, бабушка, помчался я, а то мой таксист умаялся, небось, двести десятый сон глядеть. Мурман, пока, чудище мое! Иди, иди сюда, но, чур, не облизывать!..
  - Лёшенька, ты поосторожнее там!.. - Лицо у бабушки сумрачное, но спокойное, без слез и опасений, да только Лёха видит краем глаза, как у древней колдуньи пальцы удлинились: вместо ногтей - стальные когти проклюнулись... волнуется бабушка... глаза поменяли цвет, и голос дрогнул...
  - Ну, всё, всё, бабушка! Ты же обещала не переживать!
  Не утерпела-таки Ирина Федоровна, выкатились из черных глаз две слезинки...
  - Ох, я и пытаюсь... Старая стала, что тут поделаешь... Иди, а за Мурмана даже не беспокойся, я присмотрю.
  
  Детишки Супруновы попали в ловушку совершенно случайно, и сама ловушка образовалась без чьего бы то ни было злоумысла: бескрайнее детское любопытство стало причиной несчастья.
  До встречи с тетей Леной Жилкиной - два часа времени, жаль тратить его на томительное топтание возле метро, вот Луша и предложила:
  - Махнем к новому стадиону, вы там еще не были. А, Вася, Тиша? Там такая набережная!..
  - Ура!
  - Махнем! А ты нам обещала мороженого купить!
  - Там где-нибудь и купим. Быстренько туда доедем, осмотримся, пофоткаемся на фоне залива - и к тете Лене! Но, чур, без баловства! Что сказала - сразу делайте!
  Васятке семь лет, Тихону десять - авторитет старшей сестры для обоих все еще предельно высок, почти вровень с родительским, а иногда и...
  - Луша, Луша, послушай... А давай-ты не по карточке в метро войдешь, а с волшебной палочкой!? - Ну, Луш, ну пожалуйста!? Ну прикольно же!
  Настроение у детишек просто отличное, и Луша поддалась на уговоры младших братьев:
  - Ну, хорошо, как будем в следующий раз через турникеты проходить, на обратном пути от стадиона, я попробую.
  Лукерья хоть и старшая сестра, хоть и опытная путешественница, а тонкости растущего питерского метро недостаточно твердо освоила: и вместо того, чтобы по прямой зеленой ветке добраться до станции "Новокрестовская", дети приехали по фиолетовой, от станции Звенигородской на станцию "Крестовский остров". Тоже бы не проблема: подняться наверх, пройти насквозь Приморский парк за полчаса, обогнуть стадион - и вот вам новая набережная!..
  Ватажка детей Супруновых вышла на совершенно пустой подземный перрон станции "Крестовский остров", в предпоследнюю дверь последнего вагона, и Васятка вдруг воскликнул:
  - Ой, а чего-то она!?
  Луша с Тихоном глянули вслед за Васяткой - и действительно: прямо перед ними настенная мозаика: молодое человеческое лицо, такие в книгах про древнюю Грецию рисуют, а на месте зрачка правого глаза черное пятно - камешки мозаики осыпались.
  - Во-первых, не она, а он, это аллегорическое изображение древнего Елагина острова, надпись-то видите!? - Луша вошла в роль учительницы, вынула из наплечной сумочки деревянную спицу-палочку, ту самую волшебную игрушку, и ткнула ей в ущербное пятнышко. Зачем она так поступила? Уж точно, что не по чьему-то злому наущению! Просто ткнула из озорства и любопытства!
  Вдруг в стене нарисовался невысокий прямоугольный проем, кусок мозаики словно бы растаял... И каменная скамейка с двумя деревянными наплешинами-сидениями тоже вниз просела, до уровня пола.
  - Ого! Луш, как ты это сделала? Васька, стой, не трогай ничего!
  - Сама не знаю, просто притронулась палочкой. А... давайте войдем? Если что - знать ничего не знаем, так и было! Не арестуют же нас!
  - Не надо, я боюсь! Тиша, Луша, не надо!..
  - Чё ты хнычешь, Васюн? Луша правильно говорит: никто нас не арестует, нам еще четырнадцати нет! Зайдем и выйдем сразу!..
   Войти получилось легко, а выйти нет.
  Стоило им всем троим пересечь границу дверного проема, как стена схлопнулась и они, оказавшись в кромешной тьме, провалились куда-то вниз. Но слетели мягко, все трое остались на ногах. Луше показалось, что перемещались они скорее вбок, нежели вниз... И летели довольно долго, и словно сквозь сон... Весь полет была непроглядная темень - а вдруг они в комнате! Да не в комнате, но в довольно просторном зале, с низкими горизонтальными потолками. А зал-то полон народу! А народ-то странный такой!.. Вперемешку люди... и вроде бы люди... и вроде бы звери... и гадины какие-то... Только что был гул от голосов и криков, а тут мертвая тишина: все на них смотрят!
  - Оппанцы! Секи масть, мора! Людишки у нас в гостях! Людишки - это вкусно! Эх, проворные! А кто вперед, на собачку-драчку! Хватай их! И-иихххх!
  И уже рванулась вся эта свора к ним, чтобы рвать и терзать остолбеневших от ужаса детей, но их остановил звонкий и высокий скрежет-крик:
  - Стоять всем! Мушук, а Мушук? Это ты здесь раскомандовался, да? А не съесть ли мне тебя для начала, а? Для аппетиту? Или того лучше: давай в честном поединке решим, кто кого съест, и кто здесь главный, по типу шаро-быро, кнут на кнут, а!?
  Одновременно похожий на цыгана и на огромную крысу, Мушук, высокий толстый оборотень, грянулся на четвереньки, с маху ударился лбом в грязный цементный пол.
  - Пощади, Мастер! Это я от неожиданности! Повинуюсь тебе!
  Главарь, тот, кого крысооборотень назвал Мастером, выглядел точь-в-точь как Кощей Бессмертный из недавнего киноблокбастера: седой, противный, сухощавый, с невнятной короной на костлявой маленькой голове, в руках толстенная красная плеть, на пиявку похожая. Но и без короны он возвышался над окружающими так явно, аж под самый потолок, что даже самые рослые, вроде Мушука, были ему по плечо. Главарь медленно и важно подошел к скорчившемуся на полу Мушуку, с размаху пнул ему сапогом под ребра, потом дважды каблуком в голову, ожег плетью по согбенной спине... и ниже... С оттягом, со всего плеча! Продолжил говорить-вещать скрипучим тенором:
  - Ладно, это мы с тобой после, попозже обсудим степень того или иного дисциплинарного взыскания и всё такое прочее, а пока разберемся с гостями. Похоже, это будет ценный приварок к сегодняшней пищевой обыденности...
  Вся шайка громко откликнулась шутке вожака, ее заковыристым, но вполне ясным, даже для их куцего понимания, словам: людоподобные захохотали, остальные выли и визжали.
  - Цыть всем, сволочье! Смолкли! Я начинаю дознание. Вот, ты, которая побольше. Ты будешь мне отвечать всю правду. А зови меня... Бен-Девелем зови. Теперь вот что: вижу, что детки вы не совсем простые, но оно и в радость - вкуснее будет.
  Подручная нечисть Бен-Девеля, тесно склубившаяся за его спиной, опять зашлась лаем, смехом, взвизгами, в совершенном восторге от обещаний своего мерзкого повелителя, но "кощей", не оборачиваясь, бросил за спину темный комок - тот рассыпался на веер кривых коротких черных молний, радостные крики мгновенно сменились иными... Все стихло.
  - Начали. Кто такие, откудова, как звать-величать?..
   Говорил он по-русски довольно внятно, хотя и с некоторыми "европейскими" оступами в интонациях. Луша решила про себя, что не станет отвечать ни на какие вопросы этой гадине, пусть они хоть бьют ее, хоть кусают, хоть волосы вырывают - не получат они ответа!
  Бедная девочка! Многоопытный колдун-соломонар подавил ее сопротивление менее чем за десять секунд, которые дал ей на обдумывание: или она будет кротко, правдиво и подробно отвечать, или на счет десять он - для начала! - откусит голову самому младшему из троих, по внешности - родному братику... Итак, как его зовут?.. Раз, два, три...
  - Вася, Васятка. Не трогайте его! Лучше меня съешьте!
  - И до тебя дело дойдет, коли снадобится. Вы откудова такие, где эту штуку-дрюку взяли? От нее волшебством тянет, жиденько, но сладенько. Отвечай же.
  
  Старый черный маг сам себя повелел именовать Бен-Девелем, а на родине, в Трансильвании, он имел куда менее грозное прозвище: Карпоц, за которое всегда был готов убить любого, произнесшего кличку сию, человека или демона, если тот, разумеется, был слабее Карпоца и не имел перед ним защиты.
  За долгие столетия темной жизни в древней Румынии, маг накопил кое-какую мощь, оброс слугами, рабами и прилипалами, вобрал в себя почти все человеческие пороки... кроме нечистой совести, но теперь, вот, вынужден вместе с табором своим, переселяться куда-то туда, на неизведанный варварский восток... Вздумала выживать его из родных мест нечисть посильнее. И там можно было удержаться, следовало только принести оммаж местному Балауру, поцеловать его под драконий хвост, стоя на карачках, униженно признать себя и присных своих его рабом на вечные времена... Карпоц бы и на это с готовностью пошел, но струсил в последний момент, ибо почуял верхним и нижним чутьем своим: Балаур оммаж примет, и тут же без хлопот, без битвы, законно, как присягнувшего раба, уничтожит его, в память о давней, в четыреста лет обиде, которую однажды Карпоц якобы нанес ему... Сам Карпоц ничего не помнит о древней досаде той, но слушок об этом жив среди сведущих.
  - Погоди. А много ли человечков живет в той деревне, а? На дворы считать - сколько будет?
  - Ой, я точно не знаю. Где-то сто... или двести...
  - Мастер Бен-Девель! Повтори, сволочужка!
  Первый неожиданный ужас прошел, и на смену ему вступил настоящий, как у взрослых... Вася и Тиша прижались тесно к старшей сестре, вместе, в ее объятиях, все-таки, теплее и надежнее... Им всем троим было до одури страшно, однако Лукерья Супрунова, вспомнив советы и заветы старших, решила как бы поддаться... да и выхода иного нет... продолжить разговор и, тем самым, потянуть время. Главное - выгадать время! Хотя бы немного! Быть может, обереги сработают, родители забеспокоятся... Сами на выручку примчатся, или кого-нибудь из местных городских пришлют...
  - Да, простите меня, дяденька мастер Бен-Девель. Наверное, где-то ближе к двумстам.
  
  Банда Карпоца еще в прошлом году взялась переселяться из родного, веками насиженного жудеца Сучава, всем немалым, в полсотни рыл, табором, в неведомую даль, к северо-востоку, пока не наскочила на огромный город, Сан..кт... язык сломаешь произносить... Петербург...
  В Петербурге им несказанно повезло, хотя начиналось с большой тревоги: разведчики донесли, что в городе полно своей нечисти, причем, похоже, двух видов - адовой, ну, с нею все понятно, сами такие, и другой, вроде как неприкаянной... Нечисти полно, и она сильна, да только случилось-улыбнулось Карпоцу великое нечаянное счастье: образовалось под городом пустое место, никем пока не занятое - весной 2018 года людишки пустили в ход несколько станций подземки местной! Называется у них: метро. Место весьма гнилое, еще никем из нечисти не освоенное: там и залив над головой, и аура совсем никудышная, и подземный воздух бедный да с болезнями, а еще рядом, буквально в одной миле на восток, чуть-чуть севернее, притаилось совсем уж погибельное место, людишки зовут его Елагин остров. В нем ауры и маны полно, хоть залейся, да только она... аура та... и он, ну, остров Елагин, сами горазды любого вида нечисть жрать! Оттуда лютой жутью тянет, как ветром штормовым! Днем еще так-сяк, можно, если осторожно, не касаясь паутин этих... вдоль и поперек остров перетянувших... затаив дыхание, на цыпочках... Ночью совсем беда! Пошли вчетвером разведывать, только через мостик перевалили - так сразу же и вернулись... вдвоем. А двух других иеле, Думе и Лакари, прямо на глазах остров сожрал, в себя всосал! А людишкам хоть бы что: остров людишек вроде как не трогает, ни днем, ни ночью!
   Да, неприятное соседство. Но если есть в запазухе более или менее надежная стоянка, хотя бы даже эта, которая под стадионом, то и незачем лезть дальше. Легче всего голову сложить как раз в погоне за лучшим против наличного. Карпоц маг весьма хитрый и неглупый, с огромным колдовским опытом, он уже понял, что в Петербурге ему надолго не закрепиться: еще месяц..., ну, год от силы... и местная нечисть, в том или ином ее виде, "своя" или чуждая, вычислят его шайку и захотят истребить, а место захватить... И преуспеют, ибо явно, что они сильнее! В больших городах и нечисть оседает городу под стать, мощная, вельми злая на посторонних! Иное дело хутор, село, деревня... Там и нечисть - слабыня бесхитростная. Стало быть, следует чуть передохнуть, осмотреться тихохонько, силенок дорожных набраться - и дальше, на Восток, как можно дальше от городов, к дикарям... Да, с городом шутки плохи, а вот ежели деревня!.. Только что приблудившаяся в плен людишковая мелочь... хоть они и с колдовским запашком, но все одно ведь людишки! Вот, их деревня может быть лакомым кусочком!
  Карпоц чем дальше допрашивал, тем сильнее соблазнялся мыслью: эту деревню Черную захватить в свое удовольствие, а там по обстоятельствам: либо угнездиться в новом владении на вечное поселение, князем свежеоснованного жудеца, либо награбить побольше трофеев, съедобных, колдовских и прочих - и дальше в путь!
  Тогда так: в деревню двинется отряд в три дюжины рыл, во главе с Мушуком. Пусть он там повыведывает, носом крысиным поводит, то да сё... Хваткий, ловкий, этого у него не отнять. Как бы ни действовал Мушук, он все равно провинится перед ним, Мастером Бен-Девелем, и это будет хорошо, хотя и с фатальными результатами для обнаглевшего в последние годы Мушука! А не зарься на венец, который тебе не по месту и не по чину!
  Сам же он, Великий и Громогремящий Мастер Бен-Девель, здесь, в логове подождет весточки от Мушука... Да, вот, когда полночь грянет, тогда можно будет и поужинать с толком, под слезы и крики, всласть, благо ныне есть кем. Далее получить от посланцев походный доклад, и потом уже перемещаться, новоселье справлять.
  Решено!
   Карпоц оставил при себе неполную дюжину слуг-прихлебал посильнее, для почета и охраны, остальных "десантников" отдал под командование цыганского оборотня Мушука. Он же лично проложил для них путь, начертал на магической карте-дощечке, а сам этот путь таков, чтобы передвигаться незаметно и надежно для всех посторонних - местных людей, колдунов и демонов. К ночи должны добраться до деревни, а там сия деревянная спица-палочка доведет их аккурат до самого дома, откуда она появилась... В дому живет некий одинокий дядя Леша, добрый дяденька, умеющий делать дурацкие палочки... Явно, что колдунишка из людишек, и судя по слабости наложенных на палочку заклинаний, хлипенький колдунок... Что обнадеживает насчет всего дальнейшего. С него и начнут.
  Мелких пленников-детишек в самый раз было бы раздеть и помучить для забавы, чтобы скрасить вечернее ожидание, а то и отведать ихнего мясца, но пока делать этого не стоит... Выгоднее будет самому потерпеть, мелюзгу же человеческую вогнать в сон до полуночи, чтобы никакой никуда никому от них весточки ментальной предсмертной, потому как все надобно делать основательно, осторожно... И двери-ворота наверху, в которые они вошли случайным образом, получше бы заклеить, от незваных гостей. Раз повезло, а в другой раз трахбарарах! - и ненастье пожалует... вместо ужина...
  
  Красавец апрель на дворе, день против зимнего прибавился очень заметно, а все же и ночь достаточно длинна, чтобы Мурману поспать, по дому побродить, еще раз поспать, поиграться с парой кроссовок, которые Лёха второпях забыл упрятать в сундук под замок... Полночь пришла, Мурман всегда чует, что такое полночь, она ему нравится, она его веселит. Мурману, конечно, перепадет за невинные шалости от хозяина, а почему, спрашивается, если так, по честной справедливости, рассудить!? Мурман же не виноват, что эти предметики с невкусными подошвами... один и другой - сразу же распадаются на мелкие часточки, стоит лишь Мурману коснуться их языком... и совершенно случайно зубками... Ну, и подмел-проглотил обрывки...
   Оно-то, конечно, все так, но зубки у Мурмана довольно крупные, клыки - в девичий мизинец размером, поэтому любимых Лёхиных "вансов" хватило ненадолго. И совсем было уже изготовился Мурман скучать и похныкивать на дверь, окно и луну, как вдруг...
  Обходя дозором тесные просторы избы, просунул голову из горницы в дверь, глянул в кухонные пределы - а через всю кухню порскнули две грозные тени, и прямо к нему, к Мурману! Когти, зубы! Мяу-у!
  Трансильванские вылвы, тщедушные демоницы, проникшие в дом через печную трубу в облике уродливых длинношерстых черных кошек, были посланы Мукушем на разведку, просто на всякий случай. Дом окружали защитные заклинания, но, если судить на ощупь, смехотворно слабые, и входу в избу помешать не могли. Наверное, под стать простакам-хозяевам... А в жилище никого, людей-то не чуется. Там хозяин сам-один живет, но и того дома нет. Жаль!
   Мурман от неожиданности даже встряхнуться и сообразить ничего не успел: щелкнул рассеянно челюстями - были две мохнатые тушки, теперь три: одна возле печки заюлила, а две, поменьше, на половицах недвижно лежат, черной аурой из разорванных боков сочатся...
  Вторая, оставшаяся в живых вылва, уже передумала нападать и в панике металась по кухне, в поисках выхода.
  - Чужая, - подумал повеселевший Мурман. Он помедлил пару мгновений, мелко перебирая лапами по полу... Хвать! Хрусть!.. В один глоток! Невкусная вылва оказалась... Да и те, первые две половинки - то же самое, ни сочности в них, ни маны...
  Мурман дрогнул обрубками ушей, почуяв шевеление во дворе: и еще чужие, да премного! Совершенно явно, что не просто чужие, а враги, коли скрадом и без спросу клубятся-шебутятся, ну, сейчас он им!.. Б-бымс! Ох! Нет, не вырваться во двор, хозяин крепкие заклятия положил! Ну, вот всегда так, на самом интересном месте!.. Мурман даже захныкал-заскулил от огорчения, а незваные гости во дворе поняли это как приглашающий сигнал от вылв: те уже задрали умирающую скотинку и шныряют по дому в поисках добычи!
  Тут уже вся Мушукова нечисть наперегонки захотела ворваться внутрь, то есть, почти вся: Мушук, будучи не только самым сильным, но и самым умным из них, в несколько тычков и затрещин рассортировал свое войско, на острие праздничного штурма поставив человекоподобного стригоя и двух песьеглавцев-кэпкаунов. Под ногами у них нетерпеливо пищала всякая нечистая мелочь, но Мукуш не счел нужным тратить слова и усилия на них.
  - Как все сладится внутри - меня зовите, и чтобы сразу, не то порву!
  Здоровенный рыжий стригой, по виду - гротескного облика человек, вступив на порог, первый увидел Мурмана и сунул в него заклинанием камня! Удар пришелся в грудь и получился неприятным для Мурмана, даже боль причинил, но такую... чепуха, на охоте и потверже бывало... Ростом нечистый был примерно с хозяина Лёху, но пузатый, рыхлый, неуклюжий... И эти гавкающие двое тоже на Мурмана кинулись! Вроде и люди, а мордами псы. Может, это оборотни такие? Только Мурману некогда было размышлять над всеми особенностями увиденного, он бесхитростно прыгнул, разинув клыкастую пасть - и полголовы у стригоя как не бывало! И некогда отдыхать: дальше, дальше пошел! Второго кэпкауна постигла примерно та же участь, Мурман отстриг ему песью голову и завертелся на месте, клыками и когтями стряхивая с себя мораек, призраков, целую гроздь пищащих-верещащих спиридушей, мелких гоблинов из горного племени!..
  Мушук махнул когтистой лапой-рукой, отдавая команду своему ближайшему окружению, и сам первый впрыгнул внутрь, в избу: там что-то не то завьюжилось, пора воевать!
  Мурман, уже разогретый до охотничьей ярости, метнулся к дверям, но рывок его остался подскоком на месте: вражеское заклинание не позволило ему двигаться дальше! Сильное колдовство, жесткое, весьма болезненное!
  Это они все против него одного!
  На дальней половине горницы он, Мурман, среди разбросанных там и сям недоеденных ошметков всех этих гномиков-эльфиков-демонков-человекопсов, а на другой сбились в кучу два десятка пришельцев, среди которых и песьеглавцы, и вампиры, и оборотни, и еще какие-то непонятные... Во главе их пузатый, явно корнем из крыс, оборотень... крысолак... Вот он самый сильный и самый опасный! Он Мурмана хлещет заклинаниями, попадает и по морде, и по бокам, и по спине! И ведь больно, главное дело! Ощутимо больно! Они его бьют, твари подлые, а Мурману до них не дотянуться, стена из гнусных заклинаний мешает! Вязкая такая, вонючая! Ну, хорошо, хоть, не такая непреодолимая, как запретная хозяйская!
  Мукуш бил в проклятую зверюгу изо всех своих магических калибров, напрягая все свои, да еще и подсобные, весьма немалые колдовские силы, но этот подлый синеглазый кошмар о четырех лапах по-прежнему жив и на ногах! Да что же это такое!!! А ну, еще! А ну, все вместе! Страшилище в собачьем обличье, обнаруженное в деревенской избе, оказалось отнюдь не такой легкой добычей из аборигенов, как им обещал Карпоц: кошмарная харя оскалена, из пасти слюна льется, длинное тело, и не очень-то похожее на собачье, в струну вытянулось, обрубок хвоста дрожит-звенит, толстенные лапищи по полу скребут... и ведь эта деревенская тварь не просто сопротивляется смертельным заклинаниям, а словно бы прогрызает их, ползет сквозь них навстречу, облизываясь, медленно-медленно... и неуклонно...
  - А чтой-то вы тут делаете, гостенечки дорогие? Ночью, без спросу, в чужой избе?
  - Ых-х!..
  Голосок-полубасок исходит от старухи, что в сенях за спинами пришельцев внезапно, врасплох для них нарисовалась, говорок у нее спокойный такой, даже чуточку усталый... как бы... Но Мушук триста лет на белом и черном свете живет, полнеба прокоптил и четверть Трансильвании в придачу; Мушук тертый крендель, он мгновенно осознал, что опасная ситуация только усугубилась с приходом этой бабки, и что ежели здесь даже домашние собачки такие чудовища, то...
  Он молча развернулся и полоснул старуху магической саблей-кровопыркой, от удара которой кровь и жизненная сила бежит, не останавливается, пока вся не вытечет, и у человека, и у колдуна, и у оборотня... Но кривая сабля зацепилась ударом неизвестно обо что - о дверной косяк, или о вражеское заклинание, а бабку-йонишувани даже царапиной не задела. Та не испугалась, не удивилась, не отшатнулась: вытянула далеко вперед - неправдоподобно далеко! - свою костлявую десницу и погрузила прямо в жирную мушуковскую грудь! На руке-то у нее когти! Длинные, с металлическим отливом, чуть кривоватые и понятно, что весьма жесткие и острые! А потому сие понятно, что ладонь с когтями вошла в грудь легче, нежели в перезрелую дыню-канталупу! Только кровяные брызги во все стороны!
  Вытаращился на старуху Мукуш и силится понять, что с ним такое происходит, почему холод в ушах и сумерки в глазах!? Если бы Мукушу довелось смотреть фильмы про Фредди Крюгера или Росомаху, он бы напоследок, по аналогии, хоть что-то бы осознал, но... в кино он никогда не был, и внутренности ему заживо ни разу еще не вырывали...
   Старуха потянула руку обратно, а в ней мерзкий сизый комок, чем-то облепленный, будто сизыми же кровавыми червяками... Только успел удивиться увиденному крысолак Мукуш, как тут же и гнусный дух свой испустил, а колдунья Ирина Федоровна словно мячик бросила вырванное сердце туда, дальше в горницу, к Мурману. Тут и все путы-заклятия в доме лопнули.
  - Чвак! - Тоже не шибко вкусное от бабушки прилетело! Ну и ладно, Мурман - песик служивый, не привереда: он на своем веку вдоволь волколаков наелся, и всё всегда в тук усваивается... И куда это все побежали???
  Старинная человеческая мудрость даже для нечисти иной раз хороша: "Бьют - беги!"
  А здесь, в этой страшной хижине, не только бьют, но и едят, да некоторых заживо!
  Оставшиеся без вожака вражеские нечисти брызнули вон из избы, кто куда по деревне, Мурман за ними. Ведьма вздохнула тяжко, со старческим присвистом, с усталостью, присела к столу на лавку, стараясь не вляпаться в брызги и ошметки, добыла из кармана юбки смартфон. Сама Ирина Федоровна преследовать никого не стала, однако и Мурмана тоже не осекла. Внуку надобно сообщить-доложить о разоре в избе, но так, чтобы не волновался лишнего!
  Да только вдруг со стороны Болотной улицы закудахтали куры - это у соседей Гавриловых... Почти одновременно заблеяли овцы - тоже ихние... нет, не с руки сейчас Лёшеньке звонить, сначала надо дело доделать, чтобы все как положено, а не как Мурману вздумается, ишь, раскуражился, обормот несчастный!
   Там и сям в домах затеплились огоньки - деревенские стали просыпаться на шум и крики.
  Старуха поспешила на улицу. Темень на дворе почти египетская, месяц худой и на ущербе, но даже его нет на небе, скрылся за облаками, вместе с созвездиями, впрочем, Ирина Федоровна и сквозь ночь все преотлично видит!
  Так и есть: Мурман гоняется за оставшейся мелочью - вон, мороайку на клыки подхватил, кровососку румынскую, и еще одну! Увы, полностью насладиться плодами победы Мурману помешали обстоятельства и несправедливая судьба, как всегда!.. Выскочил из избы в одних подштанниках Федька Гаврилов-старший, всклокоченный, злой и, видимо, с перепою, выломал березовый дрын из плетня, вплюнул туда наспех укрепляющие заклинания и па-ашел прямо по свежевскопанным грядкам (под редис приготовленным) весь этот шабаш со двора мести, не разбирая правых и виноватых!
  Дзи-дзин-ннь! Теплица вдребезги, а в теплице-то первая помидорная рассада - вот будет утром крику от Андреевны! И прямо на свежраздавленных томатных кустиках, на мелких осколках стеклянных, человекообразный демон стригой с переломанным хребтом разлегся - но Мурман как раз тут ни при чем, он кусты не топтал, кур не давил!.. Одну, совсем нечаянно... Дрын твердый и длинный, а Мурман веселый и ловкий - увернулся, прыг через ущербный плетень и ускакал вдаль по Болотной, добивать врага!..
  - Мурман, а ну домой, кому сказала!..
   Я не летописец, но, по-моему, из деревни Чёрной в ту ночь ни один пришелец не вышел.
  
  Детей потеряли где-то в метро, значит, логичнее и проще следы там же искать. Образцы детской ауры на всех этих носочках-платочках сохранились очень даже прилично: долго ли, коротко, и вот уже Лёха на платформе станции метро "Крестовский остров". Ага! Лаз магический, и еще один! О, сюда они и вошли. Зачем, спрашивается!? Кто и как их туда подманил!? Ниччо не понятно! Ладно, после узнает.
  Леха продвигался по магическому коридору медленно и с осторожностью: нет, засады он не боялся, очевидно, что уровень магии здесь не того порядка, чтобы на ее хозяев с большой опаской глядеть, главное и основное - самому не засветиться раньше времени. Но и задаваться тоже нельзя, ибо на свете всякие чудеса бывают, особенно плохие, особенно с безалаберными! Идти где-то с километра два(!), неплохо твари потрудились-окопались. Пожалуй, можно было бы встроиться в чужую магию, и - как на эвалаторе, весь путь секунд за тридцать, только Лёха никуда не бежит и не спешит, он подкрадывается.
  Ментальные сигналы от детишек ярче с каждым шагом, все трое живы, но вроде как подзомблены, вне сознания пребывают. Скорее всего, по данной ситуации, этот фактор в плюс, а не в минус... Ок, по месту будет видно.
  Будущего никогда нет на месте: пока подойдешь - а оно уже настоящее!.. Карпоц ждал полуночи, и дождался ее... и еще с полчаса прошло, а он все медлил с решениями и действиями... Он-то надеялся, что от посланного отряда к нему немедленно весточки придут, в виде какого-нибудь сигнала, магического или ментального, а сигнала нет. Что ж, еще одно лыко в строку приговоренному заранее Мукушу, а здесь пора человеческих детенышей будить, пора.
  Дети очнулись, мгновенно вспомнили, и все трое, словно бы заражаясь друг от друга предчувствиями, покрылись ознобом смертельного ужаса. Это приятно, это Карпоцу очень понравилось.
  Весь гурт поганых присных его заволновался и зашумел, в счастливых предвкушениях, но сам Карпоц вдруг замешкался, присбоил в эмоциях и мыслях, словно споткнулся обо что-то такое... мелкое такое, маловажное такое, н-но странноватое... Отходы, которые неуклонно и регулярно скапливаются в человеческих организмах - не бог весть какой деликатес, однако челяди Карпоца и это для начала сойдет, надобно всегда начинать от малого к большому, от менее вкусного - к лакомству... А тут внезапно всё накопленное дрянцо, малое и большое, исчезло из детских тел, без всякой туалетной подмоги! Это, что ли, сами детишки людишковые сумели так о себе позаботиться манером колдовским? Странно сие. Хм... Расскажут всё, куда они денутся... Всех троих от тряпок освободить для начала, но не вдруг, а по одной снимать, не спеша, чтобы в полную радость!..
  Карпоц зловеще, нарочито медленно, дополнительный ужас нагоняя, сделал шаг и другой по направлению к детям, прикованным заклятиями к металлической трубе возле бетонной стены, и Леха понял, что пора: они пришли в сознание, время выходить на авансцену.
  Это он, осторожно потрогав спящие детские ауры, вывел из их организмов ненужные шлаки, чтобы не отвлекаться в дальнейшие минуты на бытовуху. Пока дети пребывали в забытьи, в относительной безопасности, Леха довольно долго наблюдал за всеми действующими в подземелье фигурами, исподволь, невидимый никем, и представление составил четкое: кто на что способен, кто они такие, чего хотят...
  - Всем доброго времени суток! Луша, Тихон, Вася, отдельный вам привет! До-олго же я вас искал, мы все переволноваться успели!
  Последовала немая сцена. К детям Лёха не прикасался своею сущностью колдовской, они сами замерли, не в силах поверить истомленными душами в долгожданное чудо, а вот остальных пришлось чуть-чуть подморозить, чтобы не началась суета, с криками и попытками убийственных атак. Один только черный маг Карпоц потрепыхался малость, в надежде настроить на битву красную плетку свою, дабы сокрушить непонятного пришельца-визитера, но Лёха запросто, без затей, без излишних эффектов, подошел к нему, выломал вместе с двумя пальцами плеть из костлявой руки, а самого Карпоца ударил ногой в пах. Ногу для этого пришлось задирать довольно высоко, словно в спортивном танце: Лёха и сам росту немалого, но этот трансильванский нечистый выше на целую голову! Только хлипковат он против Лёхи оказался, впрочем, оно и неудивительно. Сложился Карпоц пополам и осел на колени возле стены. Пусть все они пока помолчат, да и не о чем с этой шушерой беседовать. Просто не о чем!
  - Кто шелохнется, пока я со своими друзьями беседую - сразу бошки откручу, и скажу, что так и было. Всем смирно стоять и бояться!
  И было сущее по слову Лёхи Гришина, ибо он, незаметным заклятьем своим, всем глотки заткнул, чтобы воздух не пакостили ругательными криками. А вслух пригрозил - так... для декорации, чтобы дети услышали и быстрее вжились в обстановку.
  Смирно держатся твари дрожащие, по примеру Карпоца дружно попадав на колени. Гибельную Лёхину мощь они ощутили мгновенно, тут уж не ошибешься!
  Заклятье с детей спало, но они остались на месте, лишь примкнули тесно друг к другу: Васятка под левую сестринскую руку нырнул, а Тиша справа прижался.
  - Так, Луша, Лукерья Игоревна! Ты здесь старшая! Первый и самый важный вопрос: все у вас в порядке? Все целы-здоровы?
  - Д-да, дядя Лёша!.. Только мы...
  - Что - только, что случилось, птичка моя?
  - Только мы испугались сильно. И палочку вашу они отняли... И вообще...
  Лёха даже рассмеялся от облегчения: палочку у них отняли!.. Нет, Луша просто молодчина девчонка! Такое присутствие духа в таких условиях! Ни слезинки! Крута подруга! И Тиша с Васяткой - орлы-мужички, неплохо держатся. Маленькие, пухленькие, втроем они были похожи на стайку загалдевших пингвинчиков в разноцветных курточках, но Лёха вовремя прикусил язык и проглотил фразу об этой их забавной похожести... Зачем обижать малышей, и так натерпелись по маковку. Хватит Луше тараторить, пора дальше действовать.
  - Спасибо за инфу, крошка! Палочку я тебе новую наколдую, лучше прежней, но пора нам с вами: а) сматываться отсюда на всех скоростях, на свежий воздух, больно уж тут место мерзкое, б) родителей срочно известить, что все у нас тут в порядке, и в) рубрика: разное. Но об этом попозже.
  Аленка, ты где? Вылезай, лентяйка сонная!
  Анаконду Алёнушку, ни в одном глазу не сонную, дважды звать не надо: только что она за пазухой трепетала, вся в нетерпении - а вот уже из рукава Лёхиной куртки выскочила, подрастая на лету. Осмотрелась-примерилась по обстановке - метров пятнадцать в ней.
  Дети, разумеется, знали о домашней змее дяди Лёши, и даже видели однажды на деревенском празднике, трехметровую... Но этакое чудовище! Всем троим опять жутковато, а виду не показывают - это же дядьлешина Алёнка!
  - Как, ты говоришь, его зовут? Бенладен? А, Бен-Девель! Ну-ну... В переводе с цыганского, дети, это вроде богодъявол. Вернее, дъяволобог. Придурок! Так, Алёнка! Мы уходим, ты остаешься, будешь эту мерзость стеречь, ибо нам она ни к чему, с собой брать не станем. До двух часов ночи! Потом... гм... пусть убираются к чертовой матери! Поняла меня, да, Алёнушка? Потом догонишь, с дороги не собьешься, надеюсь.
  Алёнка все преотлично поняла, если не разумом, то готовностью точно выполнять все явные и тайные приказы повелителя. Сегодня ночью сытно будет. С-с-с!.. Плетку и сор на полу вокруг нее можно прямо сейчас подлизать...
  Лёха подошел к стене в нужном месте, небрежно пнул ногой - образовался проем, вход в магический лаз, точная копия первому.
  - Детки! Луша, Тиша, Васятка! Все за мной, не отставая, но и не спотыкаясь.
  Люди ушли прочь, а нечисть осталась глядеть в горящие Алёнкины глаза. Карпоц готов был в ногах валяться, любые оммажи с клятвами приносить новому варварскому хозяину Лёхе, готов был предать себя и других, принять вечное рабство с унижениями... Но рот запечатан очень крепко, ни взмолиться, ни проклясть...
   Чтобы детям было не так страшно, Лёха дал в магический коридор теплый свет, вроде помогло.
  - Дядь Лёша, а мы опять на станцию метро выйдем, да?
  - Дядя Лёша, а который час?
  - Нет, Тиша. Тот ход я уже замуровал на всякий случай, чтобы... Ну, чтобы вражеская нечисть его не освоила. А мы идем по второму, запасному, и где-то минут через пять-семь-восемь выйдем в парк Трехсотлетия Города. Насчет времени, Луша. Наверху глубокая ночь, начало второго, метро уже закрыто, но таким четверым здоровенным молодцам, как мы с вами, ночь не помеха. У нас по плану экскурсия и на десерт ужино-завтрак! Кстати! Вот вам ночное зрение для глаз, вот вам ваши трубки! Включаем... Пока идем - предкам вашим маячок дадим, в три голоса, а то они волнуются.
   "Волнуются!.." Да они себе места не находили все эти неполные сутки тягостного кошмара! А тут еще невесть откуда шум по ночной деревне!.. Есть! Звонок! От Луши!
  - Луша, ты!? Жива, деточка моя? А мальчики??? О-ох! Где вы?..
  Лёхе пришлось выхватить Лушину трубку и вклиниться в разговор. Но секунд тридцать на родительские ахи-охи он, все-таки, отдал и терпеливо ждал.
  - Алё, Галя!? Это я, Лёша. Вот, а ты волновалась... То есть, в абсолютном порядке, все трое! Точно, точнее не бывает! Так. Будем дома утром, раньше никак, я их лично привезу, сдам с рук на руки. Тут не очень удобно долгие разговоры вести... Дай трубку Игорю...
  Услышав родительские голоса, дети дополнительно "подтаяли", как бы согрелись после пережитого страха, но и этого мало, надо их дальше отвлекать-оттаивать...
  - ...ага, ну, пока! Ты там Гале еще раз объясни, еще раз успокой, а утром мы уже дома!
   Лёха провел пальцем по железной двери - и вот они уже посреди ночного парка на краю залива.
   - А что это, дядя Лёша?
  - Это парк, как я и обещал, сейчас мне нужно будет звя...
  - Нет, вот это, откуда мы вышли?..
  - Сей-железный-плоский-короб-зеленого-цвета, украшенный различными дурацкими символами? Да ничего, обычный "нечистый" портальчик, замаскированный под силовой узел. Для людиш... для простых людей - там разнообразные провода, тумблеры, муфты... Я его тоже замурую на всякий провсякий. Дети! Ночное зрение у всех в порядке?
  - Ага!
  - Да, ништяк!
  - Да!
  - Очхор. В парке мы совсем ненадолго. Сейчас я бабушке позвоню...
  - Дядь Лёша, а они шевелятся, я боюсь!
  - Вася! Ты же взрослый мужик: ты и Тиша - сестре защита! Чего тут бояться??? Давайте подойдем.
  Вчетвером они вышли на крохотную площадку, где полукругом возле нее выстроились пять каменных истуканов.
  - Итак, объясняю, на правах экскурсовода: эти скульптуры - нашему Питеру подарок из Кореи, из Южной, разумеется. Здесь только название, что духи, а в реальности обычные куски гранита, едва-едва-едва подживленные... И не злые, это точно. Но, ты, брат Василий, парень с чутьем, если шевеление в них заметил, поздравляю!.. Тихо, я скоренько бабушке позвоню, пожалуйста не галдеть!
  Лёха дозвонился до Ирины Федоровны, коротко рассказал ей, выслушал доклад от нее, с одобрительными жалобами на разгильдяя Мурмана, сам пояснил, что к чему, и намекающими фразами дал понять, с какой целью задерживается в городе ночном, вместо того чтобы немедленно везти ребят домой, в деревню. Бабушка - ведьма не просто древняя, она мудра и умна, она еще Ивана Калиту в пеленках видела, долго живет и все понимает с полуслова. История с детьми завершилась благополучно, это да, вот, только, пережитый ужас вполне способен на долгие годы судьбы и психику детскую искорежить, если его надежно не снять, посему желательна дополнительная исцеляющая защита. Ну, Лёха и выдумал: одно - поганое и страшное! - приключение, он немедленно, по горячим следам, как бы замажет, затушует другим, безопасным и по-своему романтичным. Придумано простенько - но весьма действенно, если грамотно исполнить.
  - Идем по бережку залива. Говорят, в белые ночи здесь иногда русалки плещутся, но я лично думаю, что это голимое вранье! Так они вам и будут брязгаться на тухлом мелководье! Вот где-нибудь в районе Тарховки, или Репино... Видите мост и эту... эстакаду... Сэзэкадэ?.. Мы гуляем именно туда... Нет, через Яхтенный мост сейчас не пойдем, это когда-нибудь после... А выйдем мы к устью Невы, под которой мы только что путешествовали подземным ходом... Я вызову лодку-самоходку, и, прямо по воде, дабы вам ноги не промочить, перенесу вас на борт... Ха! Вы-то не боитесь, я даже не сомневаюсь, но мама Галя ваша мне такую выволочку устроит за шесть промокших ног... Так что отнесу, не упарюсь. А что я?.. Я по воде могу ходить, почти аки посуху. Покажу, сами увидите. Ладно, и научу. Тихон, брателло, я тебе лично обещаю! И тебя, разумеется! И тебя, Луша, само собой!.. Присаживайтесь или стойте, кому как удобно, только за борт, чур, не сигайте! Мы поплывем под парусом по воде, и всегда нам будет попутный ветер. Плыть будем строго по Большой Невке, вплоть до Невы...
  Лёха собирался показать детям, как выглядит ночью Летний сад, но вдруг его осенила занятная, а главное - полезная идея, и он на ходу передумал.
  - ...Потом по Неве, по Кронверкскому проливу и до Кронверкского моста. Наш путь на Петропавловскую крепость. Бывали там?
  - Бывали, дядя Лёша, но мы еще хотим! Да, братики-пиратики? Вася, Тиша?..
  - Ура!..
  Когда проплывали мимо Елагина острова, дети примолкли: веяло от острова нешуточной мощью, древней и не сказать, чтобы доброй.
  - Чуете!? Я даже не сомневался. Простым людям сие ощущение недоступно, а вы у нас ребята "со свойствами", вы остров чувствуете, а он вас. Так что до поры до времени по ночам сюда не ходите. Днем можно.
  Лёха не раз и не два бродил в ночное время на Елагином, исследовал его и себя... И этих двоих приемышей...
  Мурман никого и ничего на свете не боится, только хозяина, да и то изредка, потому как он главный Лёхин любимчик!.. Но на острове ночном даже ему всегда неуютно: шерсть дыбом, клыки наготове... Зато Алёнке Елагин остров - просто Валгалла, Елисейские поля, нирвана и Диснейленд в одном куске пространства, на Елагином волшебная змея блаженствует, для нее все эти зловещие потоки силы - источник беспрерывного ликования. Лёха тоже может черпать оттуда энергию, но его ощущения от острова - все-таки ближе к Мурмановым.
  - Ну, еще бы не в курсе!.. В курсе, сам видел его способности, сколько раз. Знаете, как в детстве папу вашего звали, какое среди нас у него прозвище было? Князь-Муравей! Потому что ему даже муравьиные матки в муравейниках подчинялись!
  - А мы знаем! Он еще и пчелами умеет командовать!..
  - И даже осами, дядь Лёша, и осами!.. Дядь Лёша, а ты летать умеешь? Чтобы без всего, одним волшебством?
  Леха слегка прихмурился на Тишин вопрос, но решил ответить честно.
  - Умею. Могу при случае, пробовал. Но не люблю, и вам не советую. Вот это место, где мы сейчас, и есть главная соборная площадь. Летом здесь скамейки стоят, люди слушают колокольные звоны.
  - А почему не любишь, дядь Лёша, это ведь прикольно!
  - Понимаете, братцы... Не счесть ступенек - и вверх, и вниз... Извечная проблема выбора. Для полетов нужен иной сорт колдовства... не нашего с вами. Приходится крылья выращивать... Это колдовство вроде бы поддается тебе, но и постепенно, исподволь, в свои сети путает, как бы на другую сторону затягивает, понимаете? Пачкаешься об него, об это летательное колдовство. Потому вам и не советую.
  Экскурсия проходила на ура, Лёха даже и сам увлекся, объясняя и рассказывая то, что знал и о чем читал... А когда-то мама ему это все показывала... Дети бомбили его вопросами, и он честно пытался ответить, в меру своих довольно скромных, как оказалось, познаний.
  Сторожевые службы на Заячьем острове были, но в эту ночь они все, послушные Лёхиной воле, ничего странного не видели.
  Наконец, подошли к заранее намеченной цели: к бронзовому памятнику Петра I, работы Михаила Шемякина.
  - Дядя Лёша, а у него ноги неправильные! Я когда была в Кунсткамере, видела его башмаки, а они вот такусенькие, меньше сорокового, а здесь - вон какие!
  Луша излишне широко развела руки, и все рассмеялись.
  - Ну, ты хватила. Я подумал сначала, что ты ботик Петра показываешь. Здесь все в памятнике диспропорционально, в том числе и голова, которая единственно сделана в натуральную величину, с посмертной маски. Художник, чего ты хочешь... Художники всегда вруны. А знаете, почему у этого Петра все пальцы блестящие, как наполированные?.. Считается всеми, что если потереть своими ладонями его кисти рук, то загаданное желание исполнится. Только это абсолютная чушь, глупое суеверие! На самом же деле так: наши враги, колдовские альтер-эго, адовые, то есть, вмуровали в скульптуру демона Петрушу. За каким хреном и кому именно это понадобилось, я не знаю, но факт остается фактом: этот худосочный демонок питается отрицательной человеческой аурой. То есть, людиш... люди прикасается к его рукам, и он высасывает из них, в свою пользу, частичку дряни, злобы, отрицательных эмоций... По большому счету, людям сие на пользу, они как бы очищаются, а он накапливает... Ну-ка, составим из себя живую донорскую очередь: Луша, Тиша, Вася и я, замыкающий...
  Дети по очереди погладили памятнику левую и правую руки, все ощутили неприятное покалывание, но и, одновременно, какое-то странное облегчение... словно бы у каждого с души по полкирпича свалилось... Именно это Лёха и планировал: Петруша высосет из них всякую дрянь, в том числе и частичку пережитого ужаса. Может быть, даже, и немалую частичку. Ишь, заулыбались, захихикали... Получилось, стало быть! Лёха ухватился за бронзовые пальцы и чуть поднапрягся: демон Петруша завыл, запричитал беззвучно, ибо его только что самым наглым и подлым образом ограбил могущественный незнакомец, отнял у Петруши всю ауру, которую он копил уже не один десяток лет... Леха поморщился, единственный из всех присутствующих, кто слышал и понимал эти крики: награбленное-то не очень просто переварить, с натугой, польза от такого перфоманса больше моральная, нежели колдовская...
  - А зачем он эту ауру копит, Дядь Лёша?
  - А я почем знаю? По преданиям, в одну прекрасную - Лёха пальцами обозначил кавычки - ночь, ауры ему достанет, чтобы ожить, хотя бы ненадолго, и проявить в движении свою поганую багровую сущность. Но только не скоро, ох, не скоро, он ее накопит...
  - Ой!..
  Лёха встрепенулся.
  - Вася, что - ой!? А... это...
  По брусчатой мостовой от площади к ним стремительно скользнула длинная зеленая молния - и юрк Лёхе в рукав!
  - Что, уже третий час? Время-то как бежит! Молодец, Алёнка, нашла нас, не заблудилась в большом городе, да еще по ночному времени!..
  Тихон и Вася засмеялись Лёхиной шутке, а Луша нет, у нее и лицо словно бы потемнело... чуть-чуть, даже Лёха ничего не заметил.
  - Дядя Лёша... Можно спросить?.. Аленка примчалась, а... эти куда делись? Которых она охраняла?
  - Вся эта нечисть-нежить во главе с Бенладеном? Они драпают прочь, прижав уши к спине, со скоростью десять махов! Их теперь и в сапогах-скороходах не догонишь! Нам-то с вами они вовсе не нужны! Правильно я говорю, парни?.. Так, а сейчас мы постепенно выдвинемся в сторону Иоаннова моста, бросим по паре монеток зайцу-пограничнику, он давно нас ждет, на бревне сидит! А потом через парк, на проспект и в одно круглосуточное кафе. Будем есть вкусные чебуреки! И уже сытые, усталые, но довольные, поедем домой, в деревню Черную. Кто за - поднимите руки!?
  Тихон и Вася запрыгали вместе и, встав на цыпочки, задрали к небу руки - по обе каждый, немного погодя и Луша подняла свою... одну, согнутую в локте, как в школе учат...
  Она во все глаза смотрела на дядю Лёшу, понимая, что он только что ей солгал! Нет, о нет, ей нисколько не жалко ни костлявого Бен-Девеля, ни его гнусных прихлебателей, но... Нет, не в них дело, не в Алёнке-змее, которая там, в подземелье, заживо их всех проглотила... В дяде Лёше дело, в заоблачном и пресветлом кумире ее детских девчоночьих грез!.. Она так мечтала, что когда-нибудь вырастет, и вдруг он посмотрит на нее и увидит... Наивные глупые мечты, всего лишь мечты... Эта угрюмая улыбка, больше напоминающая оскал, эти вдруг почерневшие глаза, эта вертикальная складка-морщина по левой щеке... Он жесток. Ему никто не нужен. И он очень легко солгал, очень привычно...
  - Дядь Лёша, а что такое десять махов? Это сколько?
  - Это, примерно, двенадцать тысяч километров в час.
  - Ого-го!.. Слышишь, Васятка!?
  Луша Супрунова с легкой улыбкой посматривала поочередно то на Васю, то на Тишу, любимых братьев своих, изо всех своих маленьких сил стараясь не расплакаться навзрыд! Лишь бы только не разреветься перед ними как корова! Заплачет - и что потом? Что она им всем объяснит, из-за чего слезы ручьем? Из-за того, что она представляла себе иначе рыцаря без страха и упрека, да?
  Нет, она по-прежнему уважает дядю Лёшу, и гордится знакомством с ним, и очень-очень ему благодарна... за спасение, за всё... Просто она больше в него не влюблена, ни по уши, ни беззаветно, ни как еще... Нет, он очень хороший и смелый... и... и... справедливый. А у нее этой ночью вдруг закончилось детство. Луша достала из кармана сиреневой куртки маленькое круглое зеркальце, открыла его, полюбовалась на покрасневший носик картошкой, на толстые щечки в пыльных разводах, на растрепанные русые волосы... и разрыдалась!
  
  
  К О Н Е Ц
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"