Орлозорская Юлия Анатольевна : другие произведения.

Только живите!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Положи мя, как печать, на сердце твоё..."
  Только живите!
  
  Сценарий.
  
  Часть первая
  
  1. Он и она. Он (Николай) - рассказчик, она (Валентина) - слушательница. Обоим по 70. Но пока видим их в разных квартирах, попеременно то в его, то в ее. Он то сидит в кресле читает газету, то задумывается, то качает головой, то подходит смотрит фотографии: вот он среди врачей в ординаторской, вот в операционной, вот семейная фотография - он и жена. Она в частном доме кормит внука. Внук собирается и уходит в школу, она моет посуду. Он смотрит на часы, одевается и выходит на улицу, садится в машину и едет. Она медленно собирается в магазин. Вдруг остановилась, посмотрела на себя в зеркало, замерла. Идет из магазина и вдруг останавливается, чтобы посмотреть на опавшие листья, не замечает, что долго из подъехавшей к скверу машины за ней наблюдают. Снова ускорила шаг. В это время из машины выходит он, быстрой походкой догоняет ее...
   Все это время звучат голоса за кадром:
  
  Женский (Мать Жанны.):
   Смотрит она, ничего не видя,
   Громко вздыхает, смеется без причины,
   Произносит слова бессвязные...
   Что-то у нее на сердце.
  Голос девушки (Жанна.):
   Он пьет до последней капли
   Горькое горячее лекарство,
   Охлажденное душистым дыханьем той,
   Что пришла проведать.
  Мужской (Андрей.):
   На нее одну он смотрит.
   От взглядов его она пьянеет.
   И, кажется, нет других на земле
   Мужчин и женщин.
   Голос девушки (Дочь Жанны.):
   Он, бедный, даже смутился,
   Когда я со смехом к нему прижалась,
   Пока он узел искал,
   В первый раз меня раздевая.
  Женский (Мать Жанны.):
   Еще теперь я вижу, неблагодарный,
   Ту непролазную грязь,
   Которую ночью дождливой порой
   Ради тебя переходила вброд.
  Голос парня (Павел.):
   Что плачешь, стройная, что печалишься?
   Зачем на кого-то сердиться!
   Ядовита любовь, как яд.
   Разве ее удержишь?
  Мужской (Андрей.):
   Ты в сердце моем живешь,
   Ты нежна, негневлива.
   Верю тебе, и нет мне покоя:
   Слишком ты молода.
  Голос девушки (Жанна.):
   В какую сторону не посмотрю,
   Как нарисованного тебя я вижу.
   И кажется, будто весь небосвод -
   Вереница твоих подобий.
  Мужской (Отец Жанны.):
   Две дружные звезды сияют над горой,
   Ни разу я одной не видел без другой.
   О юные, любовь храните, как святыню
   В ней жизнь, а жизни Бог не даровал второй.
  
  
  Он догоняет ее:
  - Валентина! Подожди, куда ты так торопишься?
  - Ой, Николай, напугал, я задумалась как раз. С магазина... и домой, готовить опять, вечером мои придут голодные с работы.
  - Погоди ты, успеешь. Остановись хоть сегодня . Вечереет. Красиво. Вон и звезды уже видны.
  - Ой, ты ли это, Николай, говоришь? Ты что ли, о звездах заговорил, или мне послышалось?
  - Я говорю, Валентина, я.
  - Вот что значит пенсия! Раньше только о костях да мышцах шел разговор. Знаешь, я думала даже, что ты сдвинулся, или, как это теперь называется, "крыша поехала".
  - Да, ты права, права. Но теперь все по-иному. Больше я об этом не говорю. Дело прошлое. Сейчас понимаю, что раньше по-другому жизнь воспринималась. Думал - вечно буду молодым, сильным хирургом...
  - Ну, понеслось! Только теперь я не буду слушать про сильные руки хирурга, про раздвигание ребер этими, как их...
  - Валюша, ну я же всю жизнь провел в операционной - нет-нет, да и вылезет слово... Вернее, нет, не всю жизнь. Последние пять лет я работал терапевтом, но не выдержал...
  - Коленька, голубчик, ну хватит, а?
  - Коленька... Меня уже давно так никто не называет. А я ведь, Валюш, любил тебя тогда... давно, в юности.
  - Ты что это, правда, что ль?
  - А ты не помнишь, как мы с тобой за водой ходили? Принесли домой пустые ведра - так заговорились. Вот нам досталось тогда от родителей. Мать ругалась - "семеро по лавкам" сидят голодные, а я без воды вернулся!
  - А моя все: "Примета плохая - пустые ведра, а ну, марш назад!"
  - Да, хорошее было время. Мы стареем, а чувства все те же, так бы и побежал сейчас к речке! А сама природа как будто не стареет - речка так же течет, трава зеленеет, небо синее, облака, словно младенцы новорожденные... А вот посмотри, что напоминает тебе это облако?
  - Как что? Конечно же, мозги!
  - Тьфу ты! Теперь ты взялась!
  - А что - разве не похоже? Вон левое полушарие, а вон - правое... Только теперь они расплываются... плывут по отдельности. Как называется эта болезнь?
  - Совсем как в юности. Помнишь, как мы смотрели на облака и угадывали. И ты, кстати, меня так же смешила.
  - Да ладно тебе! Затрубил о юности! Скоро на покой, там и насмотримся. Ну, с Богом, Николай.
  - Валюш, подожди... Спешим куда-то, а ведь столько хотелось тебе сказать. Я ведь не вру, ты мне очень нравилась, я любил тебя.
  - Ну, Николка, ты уж... будет тебе уж. Что ж теперь вспоминать-то. Любовь - это дело молодое, а теперь-то что? Надо о внуках заботиться, чтоб у них все сложилось.
  - Да нет, Валюшенька, не совсем ты права. Я тоже так думал, когда женился: любовь - одно, семья - другое, чувства остаются в юности. И представь, прожил я всю жизнь в таком неведении, и уже под старость, да-да, именно в больнице, которую ты так не любишь, я узнал, что был не прав. Я ведь поэтому и ушел на пенсию - просто не смог дальше работать. Это все один пациент... Ну, ладно, ладно, Валя, я молчу - вижу, как ты вся съежилась. Прости, наверное, ты права, - я неисправимый врач.
  - Да ладно тебе, Николай, ты обиделся что ль? Ну, давай, выкладывай, что там произошло с твоим этим пациентом?
  - Валенька, я не обиделся. Просто я действительно не могу говорить ни о чем, кроме работы.
  - Ну, давай, Колька, расскажи, почему ты ушел на пенсию.
  - Понимаешь, Валенька, ведь в жизни не все так просто. Мы, доктора, лечим только тело, а ведь у человека есть еще и душа.
  - Ну-ну, это мы и так знаем, так написано в Библии.
  - В Библии много чего написано, только мало прочитать, надо ощутить это хотя бы раз.
  - И ты это ощутил?
  - Да, Валя.
  - Сам Моисей тебе являлся, или, может быть, Дева Мария?
  - Нет, не совсем так, вернее - почти так.
  - Да Бог с тобой, Николушка.
  - Наверное, со мной. Я видел саму Любовь, а ведь Любовь - это и есть Бог. Значит, я видел самого Бога.
  - Да ты, рехнулся под старость лет? Или это "седина в бороду..."?
  - Нет, Валенька, я не о себе говорю. Я говорю о том, что было на моих глазах. Я говорю про любовь мужчины и женщины... про их Вечную Любовь.
  - Ух ты, как ты о вечности, прям как в бразильских сериалах.
  - Ох, Валюша-Валюша, сериалы - это выдумка, а в жизни все проще: проще уйти, проще забыться, посмотреть, опять-таки, эти сериалы, чтобы убедиться в том, что не один ты так делаешь, тогда и жить вроде легче. Но гораздо труднее сохранить любовь, отдать всего себя ради этой любви. И когда я понял, что не могу врачевать, что, по сути, я не врач - ведь я не могу сохранить человеку душу - тогда я и ушел из больницы.
  - Николаш, ты же не Бог и даже не батюшка, чтобы душу-то лечить.
  - Я тоже раньше думал, что это может только Бог.
  - А кто ж еще?
  - Человек, Валенька, человек. Он и лечит душу, и губит ее. Ведь и телесные болезни только от болезней души.
  - Как говоришь-то ты, Николай, складно.
  - Был у меня один пациент. Это он помог мне прозреть. И он - единственный человек, о котором я узнал все, что, собственно, и должен знать о каждом своем пациенте настоящий врач. Он приехал в наш город, когда ему было двадцать пять... а ей было пятнадцать. Они оба работали на радио.
  
  
  2. На радиостудии
  
  Идет репетиция радиоспектакля по пьесе М.-Ж. Соважона "Чао!" Режиссер дает указания. Девушка 15-ти лет и мужчина 25-ти готовятся к работе.
  
  - Так, все готовы? Жанна, поближе к микрофону! Возьми сигарету!
  - Нет, Станислав Ильич, я справлюсь, отвечает Жанна.
  - Уверена?
  - Да.
  - Хорошо. Андрей, готов? Все готовы? Начинаем!
  Техники тоже наготове.
  - До эфира десять... - Аудитория стабильная, прогноз 100 с половиной...- Восемь, семь... - В студии! Приготовились. - Три, два. Эфир!
  
  Звук. Жанна в роли Софии Куфисель, Андрей в роли Венсана читают тексты.
  Жанна:
  - О, простите, не помешаю?
  Андрей:
  - Да нисколько, я ищу свою хламиду.
  - А я сигареты. Вот здесь, кажется, должна быть пачка. Оказывается, ничего нет. А Вы какие сигареты курите?
  - Малютки.
  - Это приятно?
  - Чрезвычайно. Хотите попробовать?
  - Да... Но здесь только одна.
  - Валяйте.
  - Между прочим, я потеряла свою зажигалку.
  - У меня есть. (чиркает зажигалкой.) Что это Вы на меня так смотрите?
  - Это ты такой большой, или я такая маленькая?
  - И то, и другое.
  - А тебя не смущает, что я говорю тебе "ты"?
  - Если тебе так это нравится.
  - Это дело... привычки. Я всем говорю "ты", за исключением своего жениха.,- кашляет, затем смеется, как подросток, - нет, это приятно, а внутри противно. У тебя разочарованный вид. Ты надеялся, что я выкину?
  - В общем, да.
  - Ерунда! Мой рекорд - гаванская сигара - во такая вот! Я выкурила ее на пари.
  - И выиграла?
  - Ещ-ще бы! И представь - мне тогда было всего пятнадцать лет!
  - А сколько ж тебе сейчас?
  - Тебя это интересует?
  - Ну, надо же о чем-то говорить.
  - Мне семнадцать лет, семь месяцев и шесть дней. А тебе? (пауза.) Двадцать три полных!
  - Браво! Двадцать два, запятая, девять.
  - Ой, а знаешь, как говорят китайцы?
  - Нет, и мне на это наплевать.
  - Они говорят, что мужчина должен обязательно выбирать женщину, чей возраст равен половине его возраста плюс семь лет. Половина от двадцати двух будет одиннадцать, а одиннадцать плюс семь, - это восемнадцать, а мне почти восемнадцать.
  - Потрясающе, - шелестит плащом. Вот она!... Нет, я ошибся.
  - Ты так хочешь уйти?
  - Уже три часа утра!
  - Я слышала, что вы будете играть всю ночь.
  - Мы бренчали на супнице с половины одиннадцатого до без четверти три. Хорошего помаленьку. Где же моя хламида?
  - Ты знаешь, твоя страсть к плащу становится обидной. Ты выглядишь уставшим. Постой, у меня идея! Блеск! Давай устроим двуспальный диван, -(снова шелестят). Вот так, очень просто. Тысяча и одна ночь! Сейчас увидишь. Ну, как?
  - На этот раз я его все-таки держу! (шелестит плащом). Вот он, голубчик!
  - Нет, ну это... это жульничество! Это бессердечно! Если ты сейчас уйдешь, что я буду делать на своем двуспальном диване?
  -Я..., - Андрей хватается за голову, садится.
  - Стоп! Андрей, что с тобой? Режиссер подходит к нему.
  - Я думаю, на сегодня достаточно. Мне не очень хорошо.
  - Ладно, продолжим завтра. И не забывайте: через неделю выходим в эфир!
  
  Режиссер и его помощники расходятся. Андрей и Жанна остаются наедине.
  
  - Вам плохо?
  - Я, честно говоря, всю ночь не спал.
  - Почему?
  - В последнее время у меня часто такое. Да ладно, не стоит переживать, это возраст сказывается. Все-таки двадцать пять.
  - Да что Вы, разве это возраст?
  - По сравнению с тобой - да.
  - "А знаете, как говорят китайцы?", - Жанна цитирует голосом Софи.
  - А я, вообще-то, серьезно.
  - Я тоже. Не думайте про возраст.
  - Извини, время позднее, тебе пора домой.
  - Не говорите со мной как с маленькой. Это, наверное, из-за вчерашнего? Бросьте. Моя мать с отцом в разводе, поэтому она все и преувеличивает. И хотя мне всего пятнадцать, я могу делать то, что хочу. А я, может быть, хочу остаться здесь, на студии, на этом чертовом двуспальном диване на тысячу и одну ночь... и не надо лишних слов, хорошо?
  - Хорошо. Андрей достает книгу.
  - Что это?
  - "Тысяча и одна ночь".
  - Ух, ты! Как в сказке.
  - Жан, а давай поиграем в "читай, что на душе"?
  - Да ничего у меня сегодня нет, кроме желания играть. Так что открываю любую страницу. Какое сегодня число?
  - Двадцать первое.
  - Январь. Вот. Двадцать и один - двести первая ночь. Открываем. Итак, слушай, царь мой: "Когда наступила двести первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Карим-аз-Заман с Марзуваном выехали в пустыню и ехали от начала дня до вечера",- начинает кидать на Андрея кокетливые взгляды из-за края книги, так она представляет себе Шехеразаду, - "а потом остановились", - садится на импровизированный диван, - "поели, попили, накормили животных и отдыхали некоторое время", - приближает лицо к Андрею, затем губы, он смущается, она резко встает. -"А затем они сели на коней и поехали..." Андрей, а почему Вы все-таки не стали актером?
  - Я работаю на радио. Мне этого достаточно, и в материальном положении устраивает. К тому же у меня есть ты и наши "ролевые игры".
  - Уж не думаете ли Вы, что я здесь останусь на всю жизнь? Нет. Я хочу стать актрисой кино, не меньше. Или оператором кино. Мне отец кинокамеру купил. После развода с матерью он меня начал баловать покупками. А давайте что-нибудь снимем?
  - Давай. Смотрит на нее с восхищением.
  - Ну, что это Вы на меня смотрите? Теперь Ваша очередь читать, - кидает ему книгу.
  - Тут стихи есть, - листает. - Вот:
   Сурова ли будешь с тем, кто не мог забыть тебя
   На час, и откажешь ли, когда я желал тебя?
  
   Не знаю пусть радости, когда обману в любви,
   И если я лягу, то пусть разлуку узнаю я!
  
   Вины ведь за мною нет, чтоб ты холодна была,
   А если вина и есть, пришел я с раскаяньем.
  
  За окном голос: "Жанна!"
  Стоит парень, машет рукой, переминается в ожидании. Жанна выглядывает в окно:
  
  - Ну, все! Мне пора.
  - Кто это?
  - Очередной друг моей матери.
  Андрей подходит к окну. Смотрит на парня.
  - Матери? Он же твоего возраста.
  - У нее все такие друзья. Мой отец старше ее на десять лет, и теперь, когда они разошлись, она считает, что это из-за того, что он для нее старик. Вот она теперь и кинулась на молодых, - бросает Андрею воздушный поцелуй.- До завтра.
  Жанна уходит с букетом цветов. Андрей в задумчивости.
  - Десять лет...
  - Смотрит в книгу, читает:
   Одно из чудес судьбы - что ты от меня бежишь:
   Ведь дни непрестанно нам приносят диковины.
  Жанна идет с парнем мамы под руку, что-то говорят о цветах, рассматривают их, садятся в автобус, едут.
  
  
  3. В доме Жанны
  
  Мать перекручивает мясо на кухонном комбайне.
  
  - Вот безобразие! Это надо такую гадость выдумать: мясо болтается туда-сюда клубком, а в середине - твердое! Нет, это просто издевательство! Выключает комбайн, закуривает сигарету.
  - Фу, какая гадость!
  
  Входит Жанна:
  - Вчера это были твои любимые.
  - Неправда! А где Матвей?
  - Ушел домой. Я так и думала, что это ты его прислала.
  - Я так и знала. Вечно мне не везет. Я же сказала, чтобы он подошел... О, а что это за букет?
  - Это Матвей подарил.
  - Мне?
  - Мне.
  - Где мои сигареты?
  - У тебя в руке.
  - Обожаю эти сигареты, закуривает с жадностью, - они у меня ассоциируются с твоим отцом. Он никогда не врал, приходил всегда, когда обещал... Придурок!
  - Кто, папа?
  - А кто ж еще? Ведь он такой правильный был только до свадьбы. Да, ну его! Что это за шторы?! Это какой-то кошмар! В воскресенье пойду на базар, куплю другие.
  - До воскресенья ты еще трижды их успеешь полюбить.
  - Я тебя просила что-нибудь говорить?
  - Все, молчу. Пойду к себе.
  - Подожди, ты не видела мои очки?
  - Они у тебя на халате.
  - Где?
  - Вот они.
  - Посмотри, как они мне? Может их стоит сменить на другие, более молодежные?
  - Мам, ты и так молодо выглядишь.
  - Да, я знаю. Могла бы и не говорить. И вообще, что это ты разговорилась? Постоянно вставляешь что-то не то.
  - Ты же сама спросила.
  - Я задаю риторические вопросы. А зачем он принес тебе букет? Что ты молчишь?
  - Ты же задаешь риторические вопросы, а на них отвечать не требуется.
  - Чертовка! Я тебя убью сейчас!
  - Не стоит, у меня завтра ответственный день.
  - Что значит "ответственный день"? Где ты подцепила это выражение? Опять у этого старика, Андрея?
  - Он не старик.
  - Это он подарил тебе цветы?
  - Да.
  - А зачем врала? Я же терпеть не могу, когда врут. Знаешь, когда я была молода, один тип так изоврался, что я чуть в петлю не полезла от его лицемерия. Ненавижу!
  - А зачем ты с ним встречалась?
  - Вот сказано - дурочка! Я же любила его, больше жизни!
  - Мам, ты любила больше жизни какого-то моряка.
  - Это я соврала тебе, чтоб не приставала.
  - А до этого ты больше жизни любила актера.
  - Актеров все любят.
  - Я - нет.
  - Да ты вообще ненормальная, только стариков любишь.
  - Мам, да ладно тебе. У нас с Андреем деловые отношения.
  - Вот и хорошо, вот и приятно это слышать. А то твой отец все молодился, хотел быть со мной одного возраста, а куда денешь эти 10 лет. Это вначале незаметно, а теперь он - старик, а я еще молода. Мне все говорят, что мы с тобой как сестры, а моя знакомая по работе...
  Жанна потихоньку удаляется в свою комнату. Мать в запале продолжает, не видя и не слыша ничего кроме себя:
  -... сестра мужа Светланы Павловны, считает, что женщина всегда молода и привлекательна. А сосед нашего бывшего соседа, он прокурор, говорит, что женщина никогда не бывает не права, - оборачивается и видит, что Жанны нет. - А я не понимаю, кому я все это говорю? Вот так всегда, как хочешь умную мысль сказать, так все разбегаются. Вот поэтому, - кричит, чтоб Жанна услышала, - будь полегкомысленней. Слышишь?
  Жанна кричит из другой комнаты:
  - Что, мам, ты снова уносишься мыслями?
  - Нет, ну сказано - дурочка. Ой, да где же мои сигареты?
  
  4. На радиостудии
  
  Андрей и Жанна в восточных костюмах. Андрей:
  
  - А ты уверена, что у нас получится?
  - Конечно! Я очень хочу попасть в отборочный тур.
  - Все-таки надо было пригласить опытного оператора.
  - Вы считаете Лешку плохим оператором?
  - Жан, ты же еще стихи не выбрала, а он придет через 15-ть минут.
  - А что делать, я увидела рекламу поздно вечером, хорошо, хоть костюмы успела достать. И потом, внешность - это далеко не последнее условие.
  - Ну, ты и авантюристка.
  - Давайте книгу!
  - Я предлагаю вот это для себя:
   Пусть разом светят месяц,
   Огонь, светильник, звезды,
   Но все равно - без милой
   Во мраке тонет свет.
  - Нет, Андрей, Вы будете читать это.
  - А ну-ка, читает:
   Я напишу письмо тебе - моей царице.
   Взамен пера из век я выдерну ресницы.
   Я выколю зрачки, - сдерживает смех, - чтоб не искать чернил,
   Я испишу белки, как белые страницы, - смеется.
  - Это же какое-то зверство, - не унимается он.
  - Не понимаю, что смешного, - заражается его смехом, смеется сама.
  - Так, что еще пишут восточные поэты? А, вот:
   Как же мне ее описать?
   На нее только ты смотришь,
   Прилипает взгляд и не может подняться,
   Как упавшая в грязь слабая, - смеется, - Ой, ха-ха-ха!, - корова.
  - А вот это действительно не смешно, - обиженно, - это одно из любимых четверостиший моего отца. А ведь корова - это священное животное на Востоке - Вы, наверное, не знали.
  - Не знал, извини. Просто мне радостно, когда я с тобой. И хотя я уже давно вышел из возраста Ромео, но если бы ты стала моей Джульеттой хотя бы на время, если не хочешь навсегда, я был бы счастлив.
  
  Жанна и Андрей читают стихи. В это время сзади подкрадывается оператор и, со свойственной ему осторожностью, снимает эту сцену.
  
   - В пути любви к тебе я пью разлуки яд.
   А есть ли путь любви, что не похож на ад?
   Коль есть, так покажи, и встречусь я с тобою,
   А если нет, уйду, куда глаза глядят.
  
   - Коль вспомнишь обо мне в разлуке добрым словом,
   Недужного меня ты сделаешь здоровым.
   Для этого тебе я и пишу письмо.
   На мой далекий зов и ты откликнись зовом.
  Оператор Алексей продолжает их стихи:
   - Чуть приоткрыв глаза,
   На путника так она посмотрела,
   Что тот против воли хозяина дома
   Остался ночевать на веранде.
  Жанна в полном недоумении:
  - Лешка, ты нас снимал, что ли?
  - А как же! Здорово получилось. Больше даже и дублей не надо, только спецэффекты добавим.
  - А где можно посмотреть? О, есть идея! Пойдемте.
  
  5. В доме отца
  
  Комната одинокого мужчины. Он сидит и перебирает струны гитары. В это время голоса Валентины и Николая:
  
  - Обыкновенная история любви, Николай, как будто сказки о любви пересказывает сама жизнь.
  - Конечно, Валентина, самая обыкновенная. Ну, ты можешь идти, а я останусь, послушаю песни под гитару.
  - Песни под гитару? А кто будет петь?
  - Одинокий мужчина. Единственный друг, которому он может доверить тяготы своего сердца - это гитара. Хотя нет. Есть еще кое-кто.
  
  Входит Жанна:
  - Пап! Привет!
  - О, цветочек мой, Жаннуша! Как твои дела?
  -Отлично! Сегодня мы записали сцену на кинопробы ведущей телевизионной передачи "Восточные мотивы".
  - Я рад за тебя, но ты так долго не заходила ко мне, что я совсем отчаялся. Думал, мать запретила, поэтому
   "Сегодня, милая подруга,
   Один день не мешай мне плакать".
  - Пап, ну, не обижайся. Ты же знаешь, что теперь я на радио работаю, плюс школа, все это отнимает много времени.
  - Знаю, знаю.
  - Ну, улыбнись. Ты же знаешь, что я тебя люблю, и мать никогда не запретит мне встречаться с тобой.
  - Слова, слова...
  - Пап, я очень тебя люблю.
   Как мне выразить это словами?
   Как написать в письме?
   Тоску мою в разлуке с тобой
   Сам хорошо ты знаешь.
  - Чертовка, а ведь к месту.
  - Ты больше не обижаешься?
  - Нет. Ты у меня одна. Вот выйдешь замуж, останусь совсем один.
  - А ты тоже женись.
  - Ты же знаешь, что я однолюб. Постой, ты что, замуж собралась?
  - Нет, а что?
  - Смотри мне!
  - Нет, папа, не волнуйся, если ты не женишься, то и я замуж не выйду. Буду все время с тобой.
  - А вот это ты неправильно говоришь. Замуж надо выходить, только не так рано и по любви.
  - По любви... Но я многих люблю, точнее, - каждого второго.
  - Это не любовь, а влюбленность. Я не могу красиво говорить, лучше спою тебе одну песню, ты все поймешь. Как знать, может, она тебе пригодится в жизни. Поет:
   Долго дружили мы, думали - будем вместе;
   Я приходил к тебе, словно к своей невесте;
   Чуть блестели твои глаза, за окном злая вьюга свистела,
   И сказал я тебе тогда: "Хочешь, буду твоим я Ромео?"
  
   За окном тихо падал снег,
   Под ногами шурша и шумя,
   И твой звонкий, насмешливый смех
   Еще долго стоял в ушах.
  
   Пролетели годы холода, кончилось жаркое лето,
   Ты пришла и сказала сама: "Хочешь, стану твоей я Джульеттой?"
  
   Долго смотрел я ей вслед,
   Думал: "Зачем так создано,
   И зачем твой такой ответ
   Прозвучал так поздно".
  
   Губы не дуй, пожалуйста,
   Мы ведь с тобой - не дети.
   Очень прошу: пойми, прости,
   Но я другую встретил.
  - Ты раньше никогда ее не пел.
  - Есть песни, которые поются тогда, когда просятся.
  - Пап, а ты знаешь, так странно, но мне один парень предложил стать моим Ромео.
  - Да? И что ты ответила?
  - Ничего. Я никогда не позволяла себе о нем задумываться. Мы с ним вместе работаем на радио, ему 25, мама говорит...
  - Стоп. Я знаю, что она говорит по поводу того, что ему 25. Посмотри на меня.
  - Зачем?
  - Дай-то Бог, чтобы ты была счастлива. Я бы отдал за это всю свою жизнь. Если бы только счастье менялось на жизнь, отдал бы с удовольствием. Ну, иди, лапочка. Я хочу побыть один. (Жанна целует его и уходит, а отец поет)
   Изгнанником брожу в пустыне днем и ночью.
   Мне зябко, дрожу и стыну днем и ночью,
   Не знаю, что со мной. Не болен я ничем,
   Но высекает боль морщины - днем и ночью.
  
   6. На Радиостудии
  
  - До эфира десять. Готовность в студии. Жанна, повнимательнее! Аудитория стабильная, рост незначительный... Три, два, эфир!
  - Мы продолжаем передачу "Вечера поэзии Марины Цветаевой". Стихотворение, которое сейчас вы услышите, было написано поэтом в 1917-м году.
  
  Музыка. Жанна читает стихотворение под музыку. В начале чтения сзади подходит Андрей и слушает ее. Она его не видит.
  
   Только живите! - Я уронила руки,
   Я уронила на руки влажный лоб.
   Так молодая Буря слушает Бога
   Где-нибудь в поле, в какой-нибудь темный час.
   И на высокий вал моего дыханья
   Властная вдруг - словно с неба - ложится длань.
   И на уста мои чьи-то уста ложатся.
  -Так молодую Бурю слушает Бог.
  - "Просто - сердце..." - так Марина Ивановна намеревалась назвать сборник своих стихов (фоном со словами режиссера.) Эти два слова вбирают в себя, в сущности, все творчество поэта. В дополнение к "Автобиографии" Марины Цветаевой остается сказать следующее. Категорически не принявшая октябрьский переворот 1917-го, расценив его как катастрофу России и всего мира, будучи в разлуке с Сергеем Эфроном...
  - Аня, подходите! Жанна, ты можешь идти. Молодец. Очень хорошо, -режиссер одобрительно держит ее за руку.
  - Спасибо, -выходит с потухшим взглядом, сталкивается с Андреем.- Ой, ой! - Убегает, Андрей ее догоняет.
  - Жанна! Стой! Подожди!
  - Не произносите моего имени, забудьте меня. Я ухожу с работы... через день.
  Бегут по коридорам студии. Андрей преграждает ей путь.
  - Жанночка! Но что случилось? Что я сделал? Я тебя чем-то обидел?
  - Умоляю, Вы... Вы не могли бы эти два дня меня не... не...
  - Жанна, что с тобой? Почему ты меня избегаешь? Зачем ты уходишь с работы?..
  - Андрей, я не хочу...
  - Жанна, ну, пожалуйста, хоть выслушай от меня комплимент. Ты так выросла как актриса. Когда я сейчас слушал тебя, у меня слезы наворачивались... Это же говорила не девочка, а любящая девушка. "Только живите!..."
  - Андрей, можно не продолжать, я спешу, - отходит, вдруг резко останавливается, кидается к нему на грудь и начинает рыдать. - Что это со мной? Мне так страшно!
  - Девочка моя, что случилось?
  - Я как будто умираю. Со мной никогда такого не было. Так страшно, мне плохо...
  - Принести воды?
  - Воды? Что такое "вода"? У меня кружится голова... уже вторую неделю это не проходит. ЭТО...
  - Что "это"?
  - О, Андрей, что это со мной? Может, Вы мне объясните...
  - Может быть, ты устала?
  - Нет, это все одна встреча. Когда я отнесла материалы на телестудию, им так понравилось, что мне даже пообещали устроить прослушивание. Я так обрадовалась, что не стала дожидаться лифта. Когда я бежала по лестнице вниз, я столкнулась с молодым человеком. Он так на меня посмотрел, что у меня сердце чуть не выскочило. А теперь я схожу с ума - мне всюду мерещится этот взгляд. Но хуже всего то, что его глаза - точная копия Ваших. Андрей, скажите, может, мне нужно к психиатру, или это пройдет?
  - Эт...это пройдет, конечно.
  - Когда? Скажите мне, ведь я не могу так дальше жить, я всюду вижу Ваши глаза, слышу Ваш голос, ведь его-то голос я не слышала... Лучше бы слышала. Это болезнь, да? Да, - плачет.
  - Не плачь, девочка. Все будет хорошо. Просто ты повзрослела немного. Я тоже хотел сказать тебе кое-что.
  - Вот Вы сейчас говорите как папа. Мне, кажется, так легче, когда я вижу в Вас отца. А еще он меня называет Жаннуша, лапочка. Скажите так.
  - Жаннуша, - нерешительно.
  - Угу! Кажется, голова на место становится. Все-таки как хорошо, что мы поговорили, что я Вам открылась, а то я подумала, что отношусь к Вам, как...
  - Как?
  - Ну, как...
  
  По лестнице поднимается женщина лет 25-ти. Сначала деловито хочет обойти пару, потом узнает и останавливается.
  
  - Андрюшка, привет, все-таки я тебя нашла! Кидается к нему на шею.
  - Я рад тебя видеть, но подожди немного, хорошо? Ты не спешишь?
  - Спешу, но немного могу подождать, - продолжает стоять на месте и смотреть то на Андрея, то на Жанну.
  - Давай зайдем в кабинет, - берет Жанну под руку и пытается ее увести.
  - Нет, я ухожу, - Жанна резко останавливается.
  - Нам надо договорить.
  - Но мы уже договорили. До свидания.
  Быстро спускается по лестнице, но вдруг останавливается и прислушивается, затем медленно поднимается и подходит к кабинету, который Андрей и незнакомка не закрыли.
  - Начинаешь западать на молоденьких? Рановато, вот доживи до 70-ти, тогда в самый раз.
  - А откуда такой тон?
  - Самый нормальный для будущей жены и матери твоего семилетнего сына.
  - Что-о? Что за глупости!
  - Глупости делал ты, когда нам было по восемнадцать, а теперь пора и за ум взяться!
  
  Крики продолжаются. Жанна выбегает на улицу.
  
  - Слушай, если ты с этим бредом ко мне приехала, то у тебя ничего не выйдет. Если бы у меня был ребенок, ты обязательно сказала бы раньше, натура такая. Не знаю, что у тебя сложилось в жизни не так, как ты хотела, но я не дурак, чтобы ты мной манипулировала. Все! Это мое последнее слово!
  - Ох, как ты зол! Посмотри на него - это же копия ты.
  - Не собираюсь. Фотография падает на пол, Андрей поднимает, смотрит. -Боже! Нет, это просто совпадение. Почему ты раньше не сказала, почему?
  - Во-первых, ты помнишь, при каких обстоятельствах мы расстались. Я тебя ненавидела и не хотела, чтобы ты болтался, как маятник, у меня перед глазами.
  - Круто! Ты ничуть не изменилась.
  - А во-вторых, в три годика он получил психологическую травму и начал заикаться. Он вообще очень нервный, замкнутый. Я не хотела его травмировать.
  - Не хотела? Лучше скажи честно, ты била его?
  - Нет, - отводит глаза в сторону.
  - Я так и думал. Ты же без этого не могла. Когда мы ссорились, в меня летело все, что было у тебя под рукой. Как ты могла его бить? Это же ребенок!
  - Вот поэтому я здесь. Нашему ребенку нужен нормальный отец. Я его вылечила от заикания. Он пошел в первый класс и ждет твоего возвращения из кругосветного плавания.
  - Не могла что-нибудь интересней выдумать!
  - Некогда. Это у тебя времени полно, я наслышана про то, как ты его проводишь.
  - Я все эти годы был лишен сына! Я тебе этого не прощу!
  - Сначала давай, собирай вещички, увольняйся, а потом сколько хочешь можешь "не прощать".
  - Что-о? Ты хочешь, чтобы я ехал с тобой?
  - Какой ты наивный! Если ты не будешь жить с нами, и жить там, где хочу я, тогда я скажу ему, что ты нас бросил.
  - Слушай, а ты ведь превратилась, прости меня, в самую настоящую стерву.
  - Жизнь такая. Все, мне надоело еще и "комплименты" от тебя выслушивать. Я пообещала, что сегодня встречу тебя в "порту", и мы оба заберем его из школы. Жду внизу, красный джип, - выходит за дверь, останавливается и прислушивается.
  Андрей ходит по кабинету, потом смотрит в окно, за окном стоит красный джип:
  - Ну уж нет, будет все так, как я захочу. О, Боже, Боже! "Где эта пропасть для свободных людей? Я иду туда!"
  Женщина появляется из-за двери:
  - В пропасть тебе рановато, да и до Эзопа не дотягиваешь - он своих детей по свету не разбрасывал.
  - Какая ты, оказывается, образованная.
  - Радиоспектакли слушаю с твоим участием.
  
  Часть вторая
  
  Прошло три года.
  
  1. В доме Жанны
  
  Мама Жанны цитирует из "Мадам Бовари":
  - "О, не шевелись! Не говори! Гляди на меня! Твои глаза лучатся так сладостно! Мне так хорошо!" Он придет сегодня сюда!
  - Ой, мама, избавь...
  - А я и не заставляю тебя ничего делать. Как раз наоборот. Неплохо было бы, если б ты вышла прогуляться. Ох, Жанка, какая погода хорошая, солнце светит. Так было и тогда...
  - Мам, ты смотрела в окно? Там же вот-вот ливень начнется!
  - Замолчи, ты ничего не понимаешь. Где мои сигареты? - Закуривает.
  - Я понимаю, что ты уже перешла все границы. Мам, он же моего возраста!
  - Нет, ему 27 лет!
  - Мам, ну что ты мне рассказываешь! Он перешел в нашу школу, когда я училась в 11-м классе, а он учился в параллельном. Мне 18, значит, и ему тоже. Ты понимаешь?
  - Я не хочу с тобой разговаривать, - расстроено: - Гадость какая! - Бросает сигарету.
  - Мам, ну, не обижайся, ты не знала, что мы с ним учились в параллельном?
  - Я не знала, что мне будет больно от твоих упреков, - плачет. - Ну, почему я должна перед тобой отчитываться? Ты же ничего не знаешь!
  - Да, не знаю.
  - А я тебе расскажу, только ты вряд ли поймешь, ты же никогда не любила... Жанна резко отворачивается, как будто получила очередную пощечину.
  Мать не унимается:
  - Что ты так реагируешь, твой Андрей - не в счет. Я сказала - не в счет. Все!
  - Мам, прости, мне надо идти.
  - Жанночка, ну он же старик, к тому же он тебя бросил и уже три года ни слуху, ни духу... и, Жан, ну как можно любить старика!
  Жанна кричит:
  - А как можно любить мальчишку, который тебе в сыновья годится!? А?
  - Я запрещаю тебе на меня кричать! Ты не имеешь права, ты не знаешь моего прошлого. Ведь я всю жизнь... (переводит дыхание, шепотом.) Я всю жизнь любила свою первую любовь. Нам было по 16 лет... Мы расстались... И вот теперь - Павел, он - копия моего Андрея...
  - Ан... Андрея??
  - Ты слышишь только то, что тебе хочется слышать. Да, я отчасти и поэтому не люблю твоего старика Андрея.
  - Он не старик!
  - А мой Павел - не мальчишка! Ему уже 18!
  Жанна сдерживает слезы:
  - Мне тоже уже 18, и если ты считаешь, что и я такая взрослая, как он...
  - Да, считаю...
  - ...то как раз самое время сказать тебе...
  - Что сказать?
  - Мам... я... я жду ребенка.
  - Что? Что за чушь?
  - Да, девочку. Я была на УЗИ... Помолчи, пожалуйста... 26 недель, аборт делать не собираюсь, ты станешь бабушкой, и как бы ни в свой день рождения. Слушать тебя не собираюсь. Я уже все решила.
  - Ба... бабушкой?
  - Да-да.
  - А отец... кто?
  - Да не волнуйся - не твой Пашенька.
  - Да я и не думала. (кричит.) Что за глупости! Как ты смеешь так издеваться! (тихо.) Так, где отец?
  - Он меня мало волнует, впрочем, как и я его.
  - Тогда... тогда... (кричит.) Как же вы тогда сообразили?!!
  - Сообразила я одна.
  - Доченька, ведь... Жанночка, ну что ты говоришь? Как это - одна?
  - Мам, прости за откровенность, и с этого момента прошу не лезть ко мне в душу...
  - Хорошо. Я слушаю.
  - Я любила, люблю и буду любить Андрея, вечно.
  - Так, ну а при чем...
  - Так что я не потерплю больше оскорбления в его адрес. Это первое. И второе. Я решила родить этого ребенка потому, что у Андрея тоже появился ребенок, когда ему было 18 лет...
  - Дура. (спохватившись.) Это твое дело. Извини, мне надо переодеться. (уходит в комнату, оттуда.) У ребенка должен быть отец!
  - Я знаю, но никто мне не заменит Андрея. (мать смеется навзрыд.) Не волнуйся насчет вечера, я уйду к подруге.
  
  Звонок в дверь. Мать открывает. Входит Павел.
  
  - Здравствуй, Пашенька.
  - Здравствуйте. (целует руку матери, она гладит его волосы, Жанне.) Привет.
  Жанна выходит и с улыбкой смотрит на Павла:
  - Привет. Ну, я пошла?
  
  Мать и Павел остаются одни, садятся на диван, смотрят друг другу в глаза.
  
  В это время идут сцены с комментариями: роддом, Жанне после родов показывают дочь... Андрей забирает свою жену из роддома с дочерью, у машины их встречает сын. Ему 10 лет. Садятся в машину и уезжают... Жанна ведет дочь в школу, отец их фотографирует... Жанна смотрит в окно, плачет, дочь спит, обняв игрушку... Андрей курит на балконе своего дома, потом подходит поцеловать свою дочь, сидит задумчиво... Переезд в город, достопримечательности... Андрей сильно хромает... Андрей выходит из дома, Жанна сидит в машине, смотрит на него... Еще несколько сцен их встреч: здороваются и расходятся как чужие... Жанна звонит, после звонка кидается к зеркалу, потом счастливая ищет в шкафу одежду.
  
  
  КОММЕНТАРИИ
  - Дочка у нее родилась славненькая, мой друг принимал роды. У Андрея тоже родилась дочь в этот же год. И все-таки Андрей добился своего, перевез он семью в наш город. К этому времени сыну было уже 19 лет, а дочери 9.
  - 9 лет!
  - Жанна узнала, что он приехал, делала все, чтобы встретиться с ним, а он избегал этих встреч. Он устроился на работу электриком, его напарником оказался Павел, который продолжал посещать семью Жанны. И вот в один, не сказать, чтобы прекрасный, день у Жанны сгорела электропроводка, а Павел был в отъезде.
  
  2. Прошло 9 лет
  
  Тот же дом Жанны. Звонок в дверь. Жанна открывает дверь. Входит Андрей, хромая:
  
  - Здравствуй, Жанна. Мир тесен. Должен был Павел прийти, это мой напарник.
  - Я его знаю. Он... учился со мной в параллельном классе, часто к нам приходит.
  - Еще одно подтверждение.
  - Можете вот здесь поставить сумку.
  - Все еще на Вы?
  - Да. "Я всем говорю "ты" за исключением моего жениха".
   Оба смеются. Андрей:
  - Ты еще помнишь наши роли?
  - Я ведь до сих пор на радио работаю. Сама пишу радиоспектакли.
  - Молодец. А ты очень изменилась. Стала еще лучше.
  - Спасибо.
  Андрей смотрит на сгоревший шнур:
  - Вижу. Это дело поправимое, - начинает чинить. - Ничего серьезного. Плохо только, что от этого шнура вся кухня зависит. Холодильник не потек?
  - Нет. Вы вовремя успели.
  - Надеюсь. Я сегодня весь день по квартирам - в глазах одни провода и розетки стоят.
  - Может быть, поужинаете?
  -Нет, спасибо.
  - А если я скажу, что готовила специально для Вас?
  - Тогда можно.
  - Пойдемте, а то остынет.
  - Сейчас, холодильник подключу. Вот. Загудел. Все, можно и отдохнуть. Проходит на кухню.
  
  Голоса за кадром:
  
  Андрей:
   Я слышал, говорят: любовь, мол, пустяки.
   А полюбил, узнал: она сестра тоски.
   Я слышал, говорят: любовь, мол, это сладость.
   Нет, это - боль, притом до гробовой доски.
  
  Жанна:
   Тоскую по тебе и оттого больна.
   Но как тебе сказать?
   Передо мной стена.
   Ночами слезы лью кровавою рекою,
   Но та река тебе, любимый, не видна.
  
  Жанна накрывает на стол:
  - Вы хромаете, ушиблись?
  - Нет, это производственная травма - взрыв. Три месяца лежал в больнице. Я слышал, у тебя дочка.
  - Да. У Вас тоже.
  - Да. Благодаря ей мы сюда и переехали. Она меня очень любит, а я всегда хотел жить здесь. Ой, какая острая горчица!
  - А Вы понемногу.
  - Нет, я люблю острое.
  - Андрей, а хотите, я Вам скажу что-то, что Вы не хотели бы услышать?
  - Сейчас, горчицу проглочу... Ну, говори.
  - Нет. Наверное, я еще не готова.
  - Да ладно, говори.
  - Вы хотя бы иногда вспоминали меня?.. Почему Вы молчите?
  - Не только вспоминал, ты мне даже до сих пор снишься.
  - Вы мне тоже.
  - Жанна, я все еще люблю тебя.
  - Скажи, если ты меня любишь, то почему ты не приходил, ведь я делала все для этого.
  - А ты не догадываешься?
  - Нет.
  - Потому что, когда я тебя вижу, у меня все заново начинается, а я видел тебя на улице несколько раз, как назло.
  - Назло?
  - Назло, ведь у меня семья, а я не могу тебя забыть. Курево, выпивка, марихуана - все это сильно затягивает, поэтому я на этой неделе иду к одному очень опытному экстрасенсу, - может быть, он вытянет меня из этого...
  - Андрей, я тоже люблю тебя. Я любила тебя все эти годы, только тебя, Андрюша.
  - Ты? Меня? Значит... значит, мы вдвоем наказаны.
  - Наказаны? Что же теперь нам делать, Андрюшенька?
  - Ничего. Жить, вернее, существовать дальше. Спасибо, я наелся.
  Андрей резко встает, начинает доделывать электропроводку, другим тоном:
  - Сегодня у одного клиента собака перекусила провод и съела кусок, а он не поймет: почему провода не стыкуются? Потом жена пришла с работы, рассказала ему, как она заставляла собаку выплюнуть этот кусок провода. Такие ухищрения придумывала! Мы так хохотали! Все, готово! (изменив тон.) Ты могла мне об этом не говорить?
  - Нет, ведь я живу только тобой. Я не выдержала. А почему ты это спрашиваешь?
  - Просто мне очень тяжело сейчас... Я понял, что люблю тебя по-настоящему еще тогда, когда ты читала на студии стихотворение Цветаевой под музыку.
  - Знаешь, а у меня в новом радиоспектакле есть чтение под музыку, только это проза. Хочешь послушать?
  - Хочу.
  Жанна включает магнитофон, читает:
  - "...Да, и у них, как у всех влюбленных, была одна песня... Всего лишь одна. Она не связана ни с прошлым, ни с будущим. Она была в настоящем. Они даже танцевали под эту песню. Он - в белом костюме и черной рубашке с отстегнутой верхней пуговицей, она в длинном красном платье. Это очень грустная песня. И они грустили о прошлом весь танец. Он обнимал ее очень нежно, она терлась своей щекой о его колючую щеку, гладила его волнистые волосы в том месте, где они переходили в шею... Его шею. Да, он был первый... Да нет - не мужчина, а первый и единственный во всем мире... Ах, да, совсем забыла: этот танец - танец ее мечты. Его не было ни во сне, ни наяву". (Андрею.) Потанцуем?
  - Нет, извини, надо идти.
  - Андрей!
  - Все, Жанна, побежал, - обувается.
  - Скажи что-нибудь хорошее, - Жанна оперлась о стенку.
  - Скажу, когда вылечусь.
  - От любви? От взаимности? Тогда лечись, но не вылечивайся. Я тебя буду ждать, каждую минуту.
  - У меня ведь семья, Жанна.
  - У меня ведь тоже, Андрей.
  - Пока, Жанка.
  Выходит за дверь, быстро спускается по лестнице.
  
  Голос Андрея:
   Как дальше буду жить? Как тайну сберегу?
   Ни матери родной, ни другу, ни врагу
   Я этой тайны не могу доверить,
   Но и нести ее один я не могу!
  
  Жанна подходит к раковине, умывается. Видит паука, который пытается выкарабкаться из воды. Вытаскивает его.
  - Бедный паучок. Иди сюда. Вот, теперь ты вне опасности.
  Входит дочь. Жанна не видит ее, продолжает:
  - Я тебе спасла жизнь, спаси и ты мне. Мне так тяжело...
  - Мама, ты с кем разговариваешь?
  - С пауком.
  - Зачем?
  - Я его спасла - пауков убивать нехорошо, - плачет.
  - Мам, ну не плачь. Мамочка, ну пожалуйста! Мам, а как дедушка тебе бы сказал, знаешь?
  - Нет.
  - Он бы сказал так:
   Дочка, не плачь! В слезах твое лицо
   Еще прекрасней.
   А то он подумает: "Слезы - украшенье".
   И заставит их литься снова.
  Жанна улыбается:
  - Как я тебя люблю, Аленушка.
  
  Часть третья
  
  Прошло еще 9 лет.
  1. В доме Жанны
  
  Звонит телефон. Жанна берет трубку:
  - Алло?
  Андрей звонит из своего дома:
  - Жанна, здравствуй. Как дела?
  - Прекрасно.
  - Алена дома?
  - Да, но она в ванной, что-то передать?
  - Да нет. Я просто хотел уточнить, какой триллер она просила, ладно, оба принесу.
  - Ты придешь?
  - Да, Павел просил набор отверток. Я думал, он зайдет, но у него сегодня серьезные дела. Но я на секунду, мне тоже некогда.
  - Андрей, а ты случайно не смотрел триллер "Убежать от неизбежного"?
  - Нет, а что?
  - В принципе это и не удивительно, - ты же в нем снимаешься вот уже 18 лет, поэтому он еще не вышел на экраны.
  - Знаешь, каждый раз, когда есть необходимость звонить, трясусь, как перед экзаменом - вдруг ты возьмешь трубку, и как скажешь что-нибудь?
  - Зачем ты мне об этом говоришь?
   - Не знаю.
  - Извини, Андрей, кто-то пришел. Пока!
  - Пока.
  На самом деле никто не пришел. Просто невыносимо. Жанна подходит к магнитофону, дрожащими руками ищет диск.
  
  Голос Жанны за кадром:
  - Все во мне кричит "Я люблю тебя, слушаю музыку, чтобы заглушить в себе этот крик".
  
  Очень громко звучит "Ария". Алена выходит из ванной:
  
  - Ой, мам, зачем так громко? - Делает тише. - Это ты слушаешь "Арию" или бабушка?
  - Я. Песни хорошие, мне нравятся.
  - Мам, как тебе мое платье?
  - А, извини, я не заметила...
  - Значит, плохое.
  - Да нет, нормальное платье, просто я в своих мыслях. Ты куда-то собралась?
  - Нет, Паша придет.
  - Ну и что, что он придет, разве это праздник? Он уже даже живет у нас.
  - Временно, через неделю переходит в новый дом. Мам, он хочет с тобой поговорить. А вот и он.
  
  Звонок в дверь. Алена открывает. Входит Павел с цветами, одет официально.
  Павел входит в комнату, передает цветы Жанне:
  - Это тебе, Жан. Жанночка, прости, что сразу скажу, я очень волнуюсь...
  - Что-то случилось?
  - Надеюсь, что да. Жан, ты ведь сама, наверное, догадалась за этот год... Жан, мы с Аленкой решили пожениться. Мы ждали, когда ей исполнится 18 лет. Вот, вчера отметили, а сегодня - к тебе. Я ее очень люблю, и она будет со мной счастлива, потому что тоже любит меня.
  Алена:
  - Да, это правда, - очень деловито и очень серьезно, - я буду любить Павла до конца своих дней.
  
  Жанну забавляет такая серьезность дочери. Улыбается.
  
  Павел Алене:
  - Она улыбается! (Жанне.) Ты не против?
  - Нет, я не против. Я знаю, что вы действительно любите друг друга. Дай Бог вам счастья.
  - Мамочка, спасибо!
  Алена обнимает мать, Павел целует Жанне руку.
  Жанна гладит его по голове:
  - Бабушка это не перенесет, вот что меня волнует.
  - Ничего, я смогу ей сказать так, что она поймет. А теперь, если ты не против, я заберу свою невесту.
  Жанна кивает с грустной улыбкой.
  - Пойдем, Аленушка?
  
  Павел выходит в коридор. Алена задерживается:
  - Мам, ты не очень рада, да?
  - Я знала, что так будет, и это хорошо.
  - Ты дрожишь. Почему?
  - Дядя Андрей должен занести Павлу инструменты... Ален, извини, может, ты уведешь Павла побыстрей, а?
  - Понятно. Все, лечу, - выходит в коридор.- Павлушенька, у меня есть идея! Где мой плащ? Пойдем быстрее!
  
  Павел и Алена уходят. Звонок в дверь. Жанна открывает. Андрей курит, не собирается входить.
  
  - Здравствуй, Андрей. Заходи.
  - Я спешу, вот, передай это Павлу, а это - Аленке, - протягивает сверток через дверь. - Жан, побегу.
  - Ну, зайди, пожалуйста.
  - Не могу, правда.
  - Ты хочешь, чтобы я прям здесь, между этими дверьми, упала, провожая тебя взглядом? Пожалуйста, зайди.
  - Ну, ладно, - бросает сигарету, входит.
  - Как дела? Как дети?
  - Все в порядке.
  - Слышала, снова был у экстрасенсов?
  - Да. Знаешь, как здорово? Там просто убойная терапия. Раньше мы концентрировались на звездах, и через них шла положительная энергия, теперь совсем по-другому. Входишь в комнату, воздух наполнен запахами каких-то цветов, кажется, акации... Стресс уходит с первых же минут. Там, короче, так: садишься на стул...
  - А ты знаешь, какие слова говорит женщина в постели, когда она самозабвенно любит мужчину?
  - При чем здесь это?
  Жанна смотрит на него со страстью, опускает глаза, затем протягивает записку:
  - На, это тебе, в помощь лечению.
  - Что это?
  - Это я выписала из "Интернета". Здесь читать не надо. Уходи! Уходи, а то я одна в квартире: не ручаюсь за себя.
  - Ну, пока, - собирается выйти.
  - Нет, подожди. Андрюшка! - Кидается к нему: - Я тебя жду каждый день, каждую ночь, каждый год, а ты приходишь, чтобы рассказать мне о том, как у тебя все классно, а я без тебя умираю. Когда ты уходишь - это как смерь. Обними меня, скажи мне, что ничего не закончилось, что у нас все впереди...
  - Ну вот, я чувствовал, что не надо заходить.
  - Это все, что ты можешь сказать?
  - Жанна, у меня сердце разрывается, когда я вижу тебя, но...
  - Что "но"? Я же знаю, как ты женился? Она же тебя заставила! Знаю про сына, который уже женат. Я тогда в студии слышала ваш разговор. Я даже знаю, как вы живете... Прости...
  - Ты права, но я не могу изменить. Я дал слово.
  - Кому дал?
  - Всем.
  - Но ты уже изменил.
  - Я знаю, духовно - да. Но если бы я изменил полностью... ну, совсем, то я не смог бы от тебя уйти, семья бы разрушилась...
  Жанна достает книгу:
  - Вот смотри, это священник пишет: "Истинная любовь переживает как измену и грех против любимого человека всякое наслаждение, всякое сильное впечатление, пережитое врозь, всякое общение с другими людьми - даже принятие пищи, приготовленной чужими руками". Вот, а ты ел мою пищу, значит, ты ей еще тогда изменил.
  - Девочка моя! Как в тебе это сочетается: ты и женщина, и все еще девчонка с радио. Ты с ума меня сводишь. Я не могу дольше оставаться.
  - Нет, ты никуда не уйдешь. Знаешь, Андрей, когда Алена была маленькая, часто повторяла: "где дядя Андрей", а у меня сердце разрывалось. Тогда я дошла до того, что нашла ей дядю Андрея, он гулял с нами, и в следующий раз, когда она произносила твое имя, я знала, что это не о тебе и успокаивалась... Андрюша...
  - Прости, мне нехорошо, - держится за голову: А-а-а!!!
  - Что с тобой?
  - Дай сигареты, они мне помогают... в кармане...
  Жанна достает сигареты, Андрей закуривает:
  - Вот, отпустило. Мозги встали на место, можно жить дальше. (смотрит на игрушку.) Ух, ты! Это теперь такие игрушки стали выпускать? Классно! (прикладывает к уху.) Поет!
  - Дай сигарету.
  - Что?
  - Дай мне твою сигарету, - забирает сигарету Андрея.
  - Ты что, куришь? - Смотрит, как она затягивается: - ты же говорила, что никогда...
  - Вот, все, теперь возьми, - отдает сигарету назад.
  - Не пойму.
  - Я поцеловала тебя через сигарету, так, по-извращенски. По-другому ты же не захотел.
  - Жанка, ну что ты!
  - Уходи.
  - Жан, ну пойми меня...
  - Уходи!
  - Не обижайся, Жанна.
  
  Андрей уходит.
  
  Входит мама Жанны:
  - Жанна! Ой, что за сигареты? Такая гадость! Ты что, куришь?
  - Нет.
  - Жан, в моей комнате чемодан. Принеси его сюда.
   Жанна не реагирует. Мать в неистовстве:
  - Ты что, оглохла?
  - Что?
  - Я говорю, принеси чемодан! Надо бы тут проветрить, это же что-то невозможное. Это наркотик?
  - Ты куда-то собралась?
  - Я ухожу к твоему отцу. Он еле ходит, ему нужна помощь.
  - На тебя это непохоже.
  - Принеси мне, в конце концов, чемодан!
  Жанна уходит за чемоданом. Мать продолжает:
  - Время лечит. Я уже ему все простила.
  Жанна возвращается с чемоданом:
  - Это он должен тебя прощать.
  - И он простил. Ну, все, я пошла. Тут теперь молодые будут жить, им комната нужна.
  - А, вот теперь понятно.
  - Что тебе понятно?
  - Только молодые будут жить в своем доме, могла бы и остаться.
  - Ну, ничего, мне будет так лучше.
  - Мам, ну не переживай.
  - Да что уж, у нас были платонические отношения, и все тут.
  - Я догадывалась об этом, хотя ты и сочиняла с короб, такие небылицы...
  - Какая ты умная стала! Лучше бы о своей личной жизни почаще "догадывалась".
  - Мам, извини, мне нехорошо. Папу поцелуй, - уходит в свою комнату.
  - Если я это смогу... Все, не поминайте лихом, - выходит за дверь.
  
  Звонит телефон. Жанна выходит из своей комнаты. Берет трубку:
  
  - Да?
  Г о л о с А н д р е я: Жанна, это я.
  - Андрей, Андрюшенька!
  Г о л о с А н д р е я: Жанна, мне нужно сказать тебе что-то очень серьезное.
  - Да, я слушаю.
  Г о л о с А н д р е я: Жанна, мы скоро, очень скоро... больше никогда не увидимся.
  - Спасибо, от тебя только это и можно было ожидать. Все?
  Г о л о с А н д р е я: Нет.
  - А-а! Еще что-то? Ну-ну, я слушаю.
  Г о л о с А н д р е я: Жанна, мне остались считанные недели. Я только из больницы. У меня рак, четвертая стадия. Ты молчишь? Извини, но я должен был тебе это сказать. Прости.
  
  Гудки...
  
  Жанна медленно опускает трубку, сползает по стене на пол с потухшим взглядом.
  
  2. В доме Андрея
  
  Жена Андрея считает деньги и передает их мужчине:
  - Я надеюсь, этой суммы хватит?
  - Вполне.
  - Не смотрите на меня так. Я просто забочусь, чтобы мой муж до конца... ну понимаете, был в надежных руках врачей. К тому же, я вряд ли буду действовать на него ободряюще.
  - Я понимаю.
  - Значит, договорились? - Врач кивает. - Вы сможете доказать своим коллегам, что он нуждается в стационарном лечении?
  - Да, я думаю, проблем не будет.
  - Вы думаете, или...
  - Все будет хорошо.
  - Не отпускайте его ни на шаг. Я должна быть спокойна. Я еду за границу, но буду держать с вами связь.
  - Не волнуйтесь, мы о нем позаботимся.
  - Ну, тогда прощайте.
  - Прощайте - нехорошее слово. Вы надолго уезжаете?
  - Да. Навсегда. Я выхожу замуж.
  - Замуж? А как же...
  - Вы, наверное, глупый, если не прикидываетесь. Извините, мне пора.
  - Это Вы извините, что я Вас задержал. Я ухожу. До свидания.
  - Прощайте.
  
  Врач уходит. Звонит телефон. Жена Андрея берет трубку. Ей отвечает дочь из-за границы.
  - Дочь, ты?
  - Да, я. Мам, когда ты вылетаешь?
  - Или завтра, или послезавтра. Ты меня встретишь?
  - Да, я завтра перезвоню. А папа как?
  - Дочь, я не хочу о нем слышать. Мы с ним разводимся. Ты же знаешь, наши отношения обострились.
  - Ну, позови его к телефону.
  - Он вышел в магазин.
  - Мам, я перезвоню через 20 минут, когда он придет.
  - Он не придет.
  - Как? Он же вышел в магазин?
  - Он ушел к другой женщине.
  - Все-таки ушел... А мне он ничего не передал?
  - Передал, что ты такая же дура, как и я.
  - Нет, он не мог.
  - И, тем не менее, это правда.
  - Я не хочу больше о нем слышать. Пока. (гудки.)
  - Вот это мне и нужно.
  
  3. В больнице
  
  Андрей лежит в постели. Рядом стоит врач абсолютно безучастный к происходящему в душе больного. Андрей очень сильно расстроен, в глазах слезы.:
  - Я же вчера только что ходил, почему так, сразу? Почему я не могу наступить на эту ногу?
  - А как же Вы хотели? Болезнь такая. Вы должны себя настраивать на то, что будет хуже и хуже.
  - Я не хочу себя настраивать! Я жить хочу!
  Врач говорит медбрату:
  - Привезите сюда коляску, пусть тренируется. Все равно ему делать нечего, так хоть передвигаться будет по больнице.
  - Я не хочу. Я могу ходить, - делает попытку встать и падает. - О-о! Ну почему?
  - Успокойтесь. Не Вы первый, не Вы последний.
  - Доктор, а если бы раньше... ну, раньше заметили эту болезнь...
  - Вы хотите упрекнуть врачей в некомпетентности?
  - Нет, если бы я раньше обратился...
  - Сначала отрезали бы одну ногу, потом другую. Нет. Не мучайте себя иллюзиями - исход один. Извините, меня ждут другие пациенты.
  
  Врач выходит из палаты.
  
  Андрей остается один, читает стихи:
   О нет, я не грешил. Душа моя бела.
   Но нету больше сил - судьба меня сожгла.
   Судьба - слепа, но Ты, ее предначертавший,
   За что (ведь Ты не слеп) послал мне столько зла?
  
  В палату входит Жанна:
  - Здравствуй, Андрюша. Что-то случилось в больнице: меня к тебе второй день не пускают. Я нашла человека, он нас...
  - Жанна, зачем ты пришла, попрощаться?
  - Я пришла к тебе, Андрей. Теперь мы с тобой никогда не расстанемся.
  - Да-да, - с сарказмом, - все правильно говоришь. А в сумке апельсины.
  - Нет... здесь косметичка, зонтик и шарф.
  - А где же цветы?
  - Цветы? Я подумала, что они тебя расстроят.
  - Правильно подумала, извини. Просто я еще не знаю, как принимать посетителей, которые приходят к раковому больному, злюсь...
  - Ты их не будешь принимать.
   - В тот беспросветный год, когда я смерть приму.
   Мой друг в слезах придет к могильному холму.
   Тогда и я, растроганный, заплачу,
   И станет легче мне, чем другу моему.
  - Молодец, восточных поэтов читаешь! Андрюш, ты не злись, но с этого момента я от тебя никуда не уйду. У нас впереди - целая жизнь.
  - Жанна, так все говорят таким как мы, но зачем?
  - Не знаю, зачем там они говорят, но я тебе ничего подобного говорить не собираюсь. Скажу только то, что смерть, которой ты так боишься, уже позади. Ты уже умирал все эти годы, а теперь, очень скоро, минут через 10, ты снова начнешь жить. Я тебе это обещаю. Зачем эта коляска?
  - Сейчас увидишь!
  Встает и падает снова на постель, начинает снова злиться:
  - Я уже не хожу. Хочешь еще посмотреть? Смотри на урода Андрея! А лучше - уходи, уходи!
  - Куда? Куда ты меня гонишь? Мне некуда идти. Мое сердце рядом с тобой, всегда. (изменив тон.) Так, поднимайся!
  - Ты что, издеваешься? Как?
  - Обыкновенно. Ты же здоровый человек. Что ты делаешь в этой дыре, она же тебя засасывает. Поднимайся!
  Помогает ему подняться и усаживает в кресло:
  - Ну, как? Слушай, ты как Антоний на троне. Но этот трон - не для тебя. Покинь его ради своей Клеопатры. Иди ко мне!
  - Я не знаю, что ты задумала, но я бы очень хотел... хотел, чтобы ты на прощанье меня поцеловала, пока я еще что-то соображаю. Поцелуй меня, Жанна.
  - Я же прошу тебя, иди ко мне и я поцелую тебя, иди, иди, мой любимый.
  
  Андрей встает с кресла, подходит к Жанне, целуются, движутся к кровати.
  
  Голос Жанны за кадром:
   Только живите! - Я уронила руки,
   Я уронила на руки влажный лоб.
   Так молодая Буря слушает Бога
   Где-нибудь в поле, в какой-нибудь темный час.
  
  - "Возьми меня, Эзоп!"
  - Ты сводишь меня с ума. Ты еще тогда сводила меня с ума, когда пятнадцатилетней девчонкой на радио произносила эту фразу.
  - Эзоп! Ты отвлекаешься! -Целуются. - О, Эзоп, какой ты... Эзоп!
  - Я не могу поверить! Да мне плевать, пусть я умру хоть завтра, но ради такого рождения стоило жить.
  Целуются. Жанна его останавливает:
  - Подожди. Ты думаешь, это подходящее место? Николай Андреевич!
  Врач средних лет, Николай Андреевич, приоткрывает дверь палаты:
   - Да!
  - Мы готовы!
  - Что ты придумала? - Андрей не понимает. - Мне строго настрого запретили...
  - Сейчас врачи пройдут в ординаторскую. Будьте готовы через минуту, - Николай Андреевич уходит. Жанна начинает складывать вещи Андрея:
  - Андрюшенька, вставай, пойдем.
  
  Андрей с трудом встает. Жанна подхватывает его, ведет к двери. Оборачивается.
  - насчет вещей не волнуйся. Николай Андреевич принесет. Внизу машина, дойдем?
  - Конечно, теперь у меня есть крылья.
  
  Выходят из палаты.
  
  Голос Жанны за кадром:
   И на высокий вал моего дыханья
   Властная вдруг - словно с неба - ложится длань.
   И на уста мои чьи-то уста ложатся.
   - Так молодую Бурю слушает Бог.
  
  За кадром звучат голоса Николая Андреевича и Валентины. Мелькают сцены, которые упоминает Николай Андреевич.
  
  - Жанна забрала Андрея к себе. Павел с Аленкой перешли в новый дом, и теперь им никто не мешал наслаждаться настоящей жизнью.
  - Жизнью?
  - Да, ведь только теперь она и началась.
  
  4. В доме Жанны
  
  Андрей и Жанна в китайских одеждах.
  Андрей ездит на коляске, очень воодушевленно:
  - Смотри, оператор будет снимать отсюда. Моих ног не будет видно, а ты будешь сидеть вот здесь, на этом стуле. Фон - занавески, и создастся впечатление, что мы стоим... Вот ч-черт! Голова опять!
  - Отвернись.
  - Зачем?
  - Отвернись!
  Андрей отворачивается, Жанна скидывает китайский халат:
  - Теперь можешь смотреть.
  Андрей подъезжает к ней:
  - О-о!
  - Давай начнем с конца, пока оператора нет, - целует его.
  - Ты не поверишь - голова-то и без сигарет прошла.
  - Угу.
  Целуются.
  - Жанка, какая ты женщина, как же я тебя люблю.
  - Сегодня мы не будем играть. День особенный!
  
  Бой часов.
  
  - О, Господи! Ну почему все так. Все! Два часа, сейчас должен прийти врач.
  - Какой врач? О чем ты, Андрюша?
  Жанна подходит к стене, снимает часы со стены, открывает окно и выбрасывает их, часы с грохотом разбиваются об асфальт:
  - Ух, ты! Вот здорово, да?
  Андрей смеется:
  - Боже мой, Жанка, что ты делаешь!
  - Я? Хулиганю.
  - Ты никого не убила?
  - Нет, тут забор, - смотрит в окно, видит Николая Андреевича. - Ой, подожди минутку.
  Накидывает халат. Берет сумку, выходит за дверь, Андрей в радости кружится на коляске. Жанна возвращается:
  - Андрюша, закрой глаза. Ты знаешь, - капает лекарство в стакан с компотом, - очень маленькая Фея проходила мимо и спросила: "А любит ли твой возлюбленный сюрпризы?" Я ответила: "Конечно". Тогда она говорит: "Передай ему вот этот напиток, (Андрей открывает глаза), он выпьет и попадет в сказку", - подает Андрею стакан.
  
  Свет гаснет, звучит музыка. Входит мужчина в маске кота, вносит торт со свечками и все поют "Happy birthday". Оператор снимает.
  Андрей потрясен:
  - Я совсем забыл, что сегодня... , - дует на свечи, одна остается.- это плохо, что одна свеча...?
  Жанна сдувает последнюю свечу словом:
  - Что плохо?
  - Свеча?
  - Где? Поздравляю тебя, Андрюша.
  
  
  За кадром звучат голоса Николая Андреевича и Валентины.
  
  - Этот кот был я. Он меня узнал и сказал, что еще никогда ему не было так хорошо, когда приходил врач. В тот вечер я был как умерший, потому что остро почувствовал жизнь, которую сам обходил стороной. Эта жизнь лучилась в них. Они жили и радовались жизни так, как будто не было ни прошлого, ни будущего.
  - И болезнь отступила.
  - Нет, Валенька, не отступила, но он с ней распрощался навсегда. С каждым днем ему становилось физически хуже, но он этого не замечал. По-настоящему не замечал.
  
  5. Андрей и Жанна в постели
  
  - Жанночка, какие у тебя счастливые глаза, - проводит пальцем вокруг глаз. -Как я часто мечтал об этом - целовать твои глаза после ночи любви.
  - Андрюшенька, любимый мой, счастье мое.
  - А еще, теперь я знаю, что говорит женщина в постели, когда самозабвенно любит мужчину. Но какой я был дурак, что не захотел услышать этого раньше. Может быть, и мне и тебе было бы легче, может быть, я не заболел бы, ведь я так долго истязал себя, силясь тебя забыть. Это же была не жизнь, это была медленная смерть. Ведь и дети мои выросли, а я это не заметил. Что я смог им дать. Я мучился от мыслей о тебе... был и не с ними и не с тобой... а так... Иногда, когда я забывался настолько, что забывал даже самое себя, во сне снова приходила Ты, и снова начинался день страданий..А знаешь, говорят, что во сне ЭТО всегда сильнее. Все неправда. С тобой наяву ЭТО еще лучше, чем во сне. И с каждой ночью все лучше и лучше. Я с ума от тебя схожу... Жа-а-анка...
  Жанна встает, надевает халат, наводит на Андрея кинокамеру:
  - Андрюшка, смотри сюда. Говори, что любишь меня.
  - Я тебя люблю. Ты будешь слушать это, когда меня не станет?
  - Тебя не станет? Не понимаю, о чем ты говоришь.
  - Жан, а помнишь, как ты хотела сняться в роли Клеопатры?
  - Помню.
  - Давай попробуем? Я буду Цезарем.
  - Нет, не Цезарем. Ты - мой Антоний. Подожди, я сейчас, - достает тетрадь: посмотри - это тетрадь ролей. Ей 20 лет.
  - Я знаю эту тетрадь наизусть. Она лежала в твоем столе на студии. Каждый раз, когда ты уходила, я доставал ее, читал, гладил буквы и целовал их. Я даже сейчас помню тот запах, - подносит к носу. - Немного даже сохранился.
  - Наизусть? - Идет походкой Клеопатры, гладит его волосы.
  Андрей цитирует:
  - С той секунды, как я увидел тебя, въезжающей в Рим на огромном каменном чудовище, сверкающем на солнце, как золотая игрушка, я позавидовал Цезарю, я просто обезумел. Я завидовал не его победам, триумфам, не его титулам и не поклонению толпы. Я завидовал тому, что Ты... у него есть Ты.
  - Когда мы впервые встретились в Риме, я вспомнила тебя и удивилась: как я могла забыть?
  - Вспомнила меня?
  - Когда ты был молодым офицером кавалерии, вы расположились в одном из дворцов в Александрии. Вами командовал этот толстый римский генерал. Как его звали?
  - Габини.
  - Габини. Мне тогда было 15 лет, и я полюбила тебя.
  - В тетради написано "12 лет".
  - Нет, я полюбила в 15. Давай дальше. (цитирует.) Это правда.
  - Влюбленные хотят дать понять, что они любили раньше.
  - Но ведь это было так.
  - Это начинает напоминать игру - кто кого полюбил первым.
  - Я полюбила первой.
  - Если ты заметила меня в то время, то была в ужасе от меня.
  - У меня были на то причины. Все говорили, что римляне убивают детей и скармливают своим лошадям.
  - Хм.
  - Это будет наше начало. С сегодняшнего вечера ты больше не должен ревновать к Цезарю и к кому бы то ни было. Ни к кому!
  
  За кадром звучат голоса Николая Андреевича и Валентины.
  
  - И они никогда не говорили о смерти?
  - Говорили, ведь в глубине души эта мысль оставалась. Жанна это знала. Откуда она все знала?
  - Это любовь, Колька.
  - Да, Валюша, ты права.
  
  6. Андрей и Жанна лежат в темноте, рассматривают тени от цветов
  
  - Вот, смотри, эта тень похожа на робота.
  - А эта на птицу райскую.
  - Там, наверное, такие. А эта похожа на старуху с косой.
  - Разве?
  - Точно. Где наш лук?
  - Вот, - подает ему детский лук и стрелы с присосками.
  - Дай сюда. Я ей покажу щ-щас! - Стреляет в тень. - Смотри, она превратилась в ежика. Стрелы как колючки, да?
  - Да-а! Андрюш, может быть, ты скажешь мне то, о чем я не хотела бы услышать?
  - Да, Жан, прости, но я хочу тебе сказать кое-что. Знаешь, после морфия эти дурацкие видения. В основном бред какой-то, иногда - ты, но бывает и страшно. Но ты не пугайся. Этим ты не можешь управлять, а я, наверное, смогу. Просто скажи мне что-нибудь громко, когда начнется.
  - Хорошо, любимый, - целует его.
  - Жан, а в самый последний момент - наверное, неприятно. Может быть, больно. Неизвестность добивает. И как же я без тебя?
  - Не волнуйся. Я буду с тобой. Я буду держать тебя за руку. Ты перестанешь слышать мой голос, но прикосновение будешь чувствовать. И так мы пойдем туда вместе. В Вечность.
  - Это же так хорошо!
  - Конечно.
  - Только не оставляй меня.
  - Не оставлю. Никогда не оставлю.
  
  7. В доме Павла и Алены
  
  Павел сидит на кресле. Рядом коробка из-под водки "Звезда Улугбека". Входит Алена.
  
  - Аленушка, ты была у бабушки?
  - Да, "Иванушка", а ты за время моего отсутствия не пил водицу из лужицы?
  - Нет, милая "сестрица". Я был послушным братиком и пил водицу только из бутылки, точнее, из бутылок, - показывает пальцем на ящик водки.
  - О, Господи, уж не хочешь ли ты сказать, что ты выпил ящик водки?
  - Моя сестрица понимает меня с полуслова.
  - Вот, бессовестный! Паш, ну ладно, а серьезно, пил?
  - Да что ты? Это же я под картошку в магазине взял, как договаривались.
  - Фух, а то мне прям нехорошо стало.
  - Ален, договор дороже денег. Я больше не пью, - обнимает Алену, - Ален, как там бабушка?
  - Нормально. А как дедушка, ты не хочешь спросить?
  - Хочу.
  - Дедушке было плохо. Он много курил, пил и пел много мрачных песен. Он очень сильно переживает за маму.
  - Зачем? Она счастлива.
  - Сейчас - да, а что будет потом, когда он... когда она снова останется одна?
  - Она не останется. Она никогда не была одна. Такая любовь, как у них, не бывает одинокой. Все эти годы они были вместе, несмотря ни на что. Он-то мне ничего не говорил, ни слова не проронил, даже пьяный, но когда речь заходила о ней - ты не представляешь, он так преображался! Она для него - Богиня!
  - Хотела бы я, чтобы и ты меня так любил, а ты все время о бабушке справляешься.
  - Как справляюсь?
  - Ну, вот так, например: "Шапочка, Шапочка, а скажи, зачем у твоей бабушки платочек на шее?", или "А как твоя бабушка сегодня кушала, понравился ли ей твой пирожок и горшочек масла?"
  - Ох, Алена, ничего ты не понимаешь. Она мне мать заменила, которую я потерял в восемнадцать лет. Они так похожи. Вообще, не люблю говорить о похожести, но что поделаешь, ты-то ведь очень похожа на свою бабушку, у вас даже день рожденья один. Таким образом, я выбрал в жены женщину, похожую на свою мать, как и отмечают психологи.
  - Какой ты умный! Я на твоем фоне...
  - Оставайся такой, какая ты есть. Ты мой идеал, я тебя люблю, - целует Алену.
  
  За кадром звучат голоса Николая Андреевича и Валентины:
  
  - А тем временем, Жанна и Андрей снимали свою короткую версию Клеопатры, без дублей, чтобы не утомлять Андрея. Для него это был огромный праздник.
  - Снимали?
  - Да. Ее неизменный оператор Алексей договорился с небольшой студией, нашел спонсоров, все было, как в настоящем кино.
  
  8. На киностудии
  
  Андрей в роли Антония, в ванной Клеопатры:
  - Молоко коровы, козы и черт знает еще что. Какое из них лучше для бороды?
  Жанна в роли Клеопатры:
  - Это правда, что Октавиан бреется лишь раз в неделю?
  - При этом ему достаточно повернуть лицо к ветру, чтобы весь пух сдуло.
  - Ты знаешь, что Германик вернулся из Рима?
  - Да. Тебе нравится борода? В молодости у меня была огненно рыжая борода.
  - Почему ты не увиделся с ним? (пауза.) Когда ты уезжаешь? (пауза.) Это надолго?
  - Я должен взять с собой несколько губок. Там таких нет. Не было, когда я последний раз был в Риме.
  
  - Клеопатра выходит из ванны. Иди... левее, голову немного выше! Андрея на кресло! Жанна, входи, говори.
  
  - Когда закладывали фундамент моей гробницы, рабы нашли старинную стену. Кто-то нацарапал на ней сотни лет тому назад: "ТЕБЯ НЕ БЫЛО ЗДЕСЬ ВЧЕРА НОЧЬЮ, И Я НЕ МОГЛА УСНУТЬ. ПРИДЕШЬ ЛИ СЕГОДНЯ?" Как ты думаешь, они встретились еще раз?
  - Все, перед чем я преклоняюсь, чем я хочу обладать, - сосредоточено в тебе.
  -Я не могу справиться со страшной тоской.
  - Иногда царицам приходится не слаще, чем царям.
  - Это несправедливо. То, что я чувствую, я чувствовала очень много лет назад, когда я была очень молода. Я тогда думала - это и есть любовь, такой она должна быть. Но прождать так долго, и неожиданно так поздно понять, какую боль она может причинить, как любовь может ранить сердце. Будь осторожен с Октавианом.
  - Пусть он будет осторожен со мной.
  - Римляне не хотят войны между вами. В любом случае ты еще не готов.
  - К войне? Мир полон любви, войн больше не будет.
  - Ты должен получить свою долю. Нужно четко определить твои титулы и полномочия. Не может быть сомнений в твоей полной власти на Востоке. Антоний, как я буду жить, не видя тебя?
  - Так же, как и я, - дыханием друг друга, Думай о встрече, о том, что каждый день приближает нас друг к другу, - встает на ноги.
  - Андрей, сядь, что ты делаешь?- Алексей в шоке, Андрей встал.
  - Помни, ты забираешь с собой большую часть меня так далеко. Помни, помни об этом. Они захотят, чтобы ты забыл.
  - Забыть? Как? Ты всегда будешь рядом со мной, как сейчас.
  Целуются, гаснет свет.
  
  - Стоп. Снято. Они продолжают целоваться, Андрей берет Жанну на руки.
  -Андрей... Что он делает, это невероятно. Ему же нельзя...
  
  - В тот вечер он был очень счастлив. Говорил Жанне, что о такой жизни он даже и не мечтал. Однако, через день Андрей совсем слег и больше не поднимался.
  
  9. В доме Жанны
  
  Андрей в постели, в бессознательном состоянии. Жанна сидит рядом держит его за руку, как обещала:
  - Уже 5 дней ты мне ничего не отвечаешь. Но я чувствую, что ты меня слышишь. Вот моя рука. Я с тобой. Я была на радио, сделала все, как ты просил тогда. Все рассказала, показала твой текст радиоспектакля. Скоро его возьмут в работу. Андрюшенька, я хотела тебе сказать... Если бы ты меня слышал. Но я не могла раньше... Я только сегодня узнала, что... Я узнала, что беременна. У нас будет ребенок. (Андрей открывает глаза.) Что? Ты, ты смотр... Ты видишь меня? Андрюша, Андрюшенька!
  
  Снова сквер
  
   Николай и Валентина продолжают разговор:
  - Ну, скажи мне, Колька, что болезнь ушла, да? Он, как в сказке, выжил, да?
  - Нет, Валенька, в тот самый момент, когда он открыл глаза, он умер, точнее - нет. Я не знаю, как это сказать.
  - Так "да" или "нет"?
  - "Да" или "нет". Это как-то все звучит по-земному. Мы часто любим ставить границу между двумя этими понятиями. Я дожил до 70-ти лет и все еще не могу ее поставить. Особенно после того, что я тогда увидел. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами.
  
  Происходит то, что рассказывает Николай Андреевич:
  
  - Она нашла двух белых лошадей, позвала, как обычно, оператора. Съемка была грандиозная. Огромные белые платформы поднимали лошадей в небо. На одной из них сидела Жанна - в белой одежде и чалме, в руке был черный зонт. Создавалось впечатление, будто лошади летели по небу. Я смотрел на нее и впервые зарыдал, зарыдал, как ребенок. Она так верила в то, что ему это нужно, в то, что ИМ это нужно, но теперь она была одна, совсем одна в этом одиноком небе под черным траурным зонтом. Конь, который принадлежал Андрею, был пуст. И вдруг, когда я вытер свои глаза от слез, я увидел... Рядом, на том самом пустом коне, я увидел его. Я так отчетливо видел его! Он сидел в белом костюме и держал белый зонтик. Я подумал, что схожу с ума, но понял, что не только я один вижу его. Толпа зевак тоже замерла, словно от неожиданности. Но главное - она! В тот момент, когда он появился, она повернулась к нему. И так они плыли в небе и смотрели друг на друга. Они улыбались, и все видели, как светились счастьем их глаза. Они плыли в вечность под черным и белым зонтами.
  
  - Ой, Коленька, смотри, смотри скорей! Облака! Они так похожи. Это же они, а это их кони и они держат друг друга за руки.
  
  Николай подходит и берет Валентину за руку. Смотрят на облака.
  За кадром звучат два голоса - мужской и женский - как эхо:
  
  -Положи меня...
  -положи меня...
  -как печать...
  -как печать...
  -на сердце твое...
  -на сердце твое...
  -как перстень...
  -как перстень...
  -на руку твою...
  -руку твою, потому что крепка...
  -крепка...
  -крепка, как смерть, любовь...
  -как смерть... любовь... как смерть... любовь...смерть.... любовь....
  
  Голоса растворяются в гуле, который превращается в стук двух сердец, потом одного сердца.
  
  К О Н Е Ц.
  
  
  Использование сценария разрешено только с согласия автора.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"