Даже не знаю, что мне вам рассказывать, уважаемый архивариус. Событий в эти дни почти не происходило. А говорить о своих ощущениях... Хотя, почему бы и нет? Я ведь все время только это и делаю, да? Что ж, вы совершенно правы. Как и всегда.
Так вот. Никаких особенных событий в эти дни не произошло. Мы не поубивали друг друга за эти вместе проведенные часы. Я даже была вежлива! Это было несложно. Тарис большую часть времени молчал, заполняя дневник, тренируясь или просто что-то записывая и читая какие-то бумаги, привезенные с собой или доставленные одним из его людей. К великому моему удивлению, его человек не остался в доме, а уехал, судя по всему, жить в деревню. Мне это показалось любопытным, но спросить я не рискнула.
Смею вас заверить, что ни секунды не думала, что советник так поступил исключительно ради меня. Нет. Так сильно я не заблуждалась. Но в целом...
Его поведение кажется мне очень странным. Я часто ловлю на себе его пристальный взгляд, когда он думает, что я достаточно чем-то увлечена. Что самое удивительное, он не сказал мне ни одной гадости (а ведь раньше частенько так делал!), даже когда я не выдержала и ехидно поинтересовалась что же его так заинтересовало в моей персоне? Он не огрызнулся. Более того, окинув меня внимательным, совершенно серьезным и почему-то вовсе не обидным взглядом, от которого все внутри меня буквально замерло и даже как-то... не знаю, задрожало что ли, советник вполголоса заметил, что просто никогда раньше не смотрел на меня... всерьез...
Вот тебе и раз! И что это значит? Он развернулся и ушел, а я осталась размышлять. Не столько даже над его словами, сколько над странным эффектом, что оказал на меня простой пристальный взгляд этого мужчины. Отчего-то мне хотелось вновь оказаться под взглядом этих глаз... хотелось почувствовать странную волну тепла, что прошлась по телу. Что это? Что со мной происходит? Это какой-то новый вид издевательств? Он что-то замышляет! Не может не замышлять! Уж я-то его хорошо изучила за эти годы.
Я твержу себе это... Но это не помогает. Совершенно не помогает. Более того. Все становится только хуже! Пару часов назад, когда мы ужинали, он задел меня... случайно, просто одновременно потянулись к сахарнице... Но рука в том месте, где коснулись и задержавшись на мгновение, легонько , словно невзначай, погладили его пальцы... рука в том месте все еще горит, как от ожога. Мне даже стало казаться, что я еще чувствую это легкое, мимолетное прикосновение...
Что он делает? Это какой-то вид яда? Умоляю вас, дорогой архивариус, помогите мне! Мне больше не к кому обратиться! Я здесь совершенно одна, и уже не столь смела, чтобы обвинять его в лицо. Я думаю... он решил избавиться от меня. Определенно, советник хочет воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью. И лишь я виновата в том, что дала ему в руки такую возможность....
Сейчас, когда никто не знает точно - где я... Когда никто не станет меня искать, потому что меня ищет он.... Что может помешать ему ...
Устранить меня?
Из дневника Тариса:
Вечер 6 дня погони
Я остался в доме...
Это было самой большой моей глупостью. Да, я делаю вид, что ничего не изменилось, что все в порядке - просматриваю отчеты, что привез мне Астарк. Вот сейчас пишу вам... ем... сплю...
Какая разница? Мне начинает казаться, что это уже вовсе не я! Что я делаю? Я... предаю собственного брата! Да... Предаю... и зашел в этом предательстве уже так далеко, что не только почувствовал и понял его, но даже принял...
Я - предатель...
Видимо, по прибытии Стефана, мне надо будет во всем признаться и, если даже не последует наказания за то, что я совершил... совершаю... стоит уйти в отставку. Не знаю, как я смогу после этого смотреть ему в глаза. Я думаю о нем... И, клянусь Всеблагой, мне стыдно и горько, но...
Это сильнее меня. Я уже не властен над своими мыслями, своими чувствами... что будет дальше... Поступки? Вернее, один... тот единственный поступок, что завершит все.... Заклеймит меня, как предателя в глазах окружающих, но главное - в глазах братьев... в моих собственных глазах...
Знаю, что вы мне ответите...
Бежать! Я должен срочно уехать отсюда. Оставить ее в покое и никогда больше ни мыслью, ни словом, ни взглядом не обращаться в сторону этой женщины, что является моей государыней... женой моего брата... по сути своей - моей сестрой... Да... вы правы...
Но я... я не хочу. Я понял и принял это... Я готов к тому наказанию, что за этим последует. Я готов заплатить... хоть плата и непомерно высока... Что ж... жребий брошен... Пусть случится то, что должно...
Видимо, это - моя судьба...
Так стоит ли сопротивляться?
Высокий темноволосый мужчина отложил перо и закрыл небольшую скромную тетрадку на аккуратный замочек. Еще одно прикосновение к хитрому устройству, и тетрадь с прикрепленным к ней письменным набором уменьшилась в разы. Теперь ее можно было спокойно спрятать в кошель на поясе. Отвернулся от стола и долго смотрел в окно на то, как на землю опускаются сумерки. Словно отвечая на его невысказанный монолог, вдалеке раздался пронзительно - тоскливый волчий вой...
Решительно сжав зубы, он направился прочь из дома, лишь на мгновение остановившись возле одного из основных несущих столбов. Сильные пальцы уверенно прошлись по гладко отполированному дереву, находя такие знакомые, хоть практически и незаметные выемки. Небольшое усилие... и открывается дверка замаскированного тайника....
Достав ритуальный нож, он всмотрелся в волчий оскал, словно впервые его видел. Волк сверкнул на него краснотой глаз. Вздохнув, Тарис, советник и брат подлунного князя, молча вышел. Не стоило торопится, но и медлить больше нельзя...
Из дневника Стефании:
Я смотрела на него. Внимательно следила за каждым движением, спрятавшись за окном. Он долго и сосредоточенно заполнял дневник. Странно. Мне казалось, что проклятию подвержены только члены княжеских семей. Выходит, Тарис имеет возможность однажды занять трон? Но это же невозможно! В нем нет крови подлунных князей! Правда он сын Зотара... и значит, в нем все же есть кровь первого короля, пусть и очень - очень сильно разбавленная. Но разве это дает ему право на трон? Или дело в чем-то еще? Не понимаю...
Закончив, Тарис ушел, а я отправилась побродить в тишине. Вокруг поместья, лишь по недоразумению называемого избушкой, расстилаются леса и поля. Природа дикая и безусловно прекрасная в своей первобытности. В лес идти, даже с учетом того, что я никого не боюсь, мне все же не хотелось, но поле, между забором и лесом вполне располагало к неспешной прогулке. Солнце медленно садилось. Трава, щедро украшенная дикими полевыми цветами доставала почти до пояса. Я шла и чуть касалась верхушек ковыля руками...
Итак, что мы имеем?
Возможно, что младший из рода Девларт (а по сути-то, Лартас!) имеет какие-то виды на трон. Князь пропал и будет ли найден - еще неизвестно. Тарис кратко рассказал мне о результатах поисков и они, прямо таки скажем - неутешительны. В этой ситуации встает вполне реальный вопрос - что будет с княжеством? Кто сядет на трон? Я знаю, что вопрос этот вовсе, по сути, уже и не наш. Если нет официальных наследников, то все переходит в ведение вполне конкретной персоны....
Вопрос в другом. Если нет князя, то что будет с его женой? То бишь, со мной... Если бы у меня было дитя, не важно какого пола, этот вопрос бы даже и не возник. Но в данном ракурсе проблема выглядит почти не разрешимой. Давно поженившаяся пара... так и не имеющая наследников...
"Прелестно" выглядит, не правда ли?
Сама знаю. Обо мне уже, по-моему, даже не судачат - надоело. Но дело даже не в том, как это выглядит, а в том, что я сейчас, числясь на троне, по сути своей уже... мертва?
Почти вижу вашу мягкую улыбку, что иногда рождается на этих тонких губах... Да-да! Не смейтесь! Кому-то придется освободить от меня трон. Я выросла в княжеской семье и не сомневаюсь в своей участи и нисколько не обольщаюсь. Конечно, еще есть небольшой шанс, что Всеблагая меня защитит...хотя... для чего? Быть вдовой князя... все равно что самой умереть... Вдова не имеет право на жизнь, и живет лишь милостью своих детей. А если она бездетна...
Кажется я смеялась...
А может быть плакала. Даже не знаю, кого мне было больше жаль - себя или мужа. В целом, наверное, все же себя. Вы скажите - как же так? И я отвечу вам, ибо для себя уже нашла ответ на это несоответствие. Просто я не верю в его гибель. Кто бы что не говорил, но поверить в гибель Стефана лично я смогу лишь когда сама, своими глазами увижу тело и ...пощупаю, что ли... а пока... Пока я имею реальные шансы "освободить" трон до того, как удостоверюсь, что действительно стала вдовой.
И в этом нет ничего удивительного. Я всегда знала, что Тарис занимается всей грязной работой. Глупо было давать ему такой удобный шанс. И с чего бы ему не воспользоваться этой возможностью? Брат его со мной несчастлив и никогда не скрывал этого. Да, он не демонстрировал этого открыто и на людях, всегда оставаясь неизменно вежлив и ... добр. Но это вовсе не означает, что советник не в курсе наших отношений....
О чем я? Последние десять лет мы только и делали с Тарисом, что цапались по тому или иному вопросу. Он, наверное, лучше меня знает с кем и сколько раз я спала! И он никогда и не пытался скрывать своего гнева по поводу моего поведения. Просто я была слишком глупа и неосторожна...
Хотя нет... неправда... я не скрывала своих измен именно потому, что и изменяла-то для того, что бы князь узнал... Цель... совершенно бредовая, если задуматься. Разве может взрослая женщина так себя вести? На ЭТО тратить жизнь? О чем я думала? Почему меня никто не остановил?
Стало совсем темно. Я стояла посреди поля, прислушиваясь к далекому вою волков. Все как всегда. Я вновь ищу виноватых в моих грехах. Да. Видимо ничто не способно меня изменить. Я знаю, что вы сейчас скажите. Меня пытались остановить. Образумить...
Стефан, отец, вы и даже... Тарис...
Все вы только и просили меня изменить поведение, прекратить разрушать собственную жизнь. Но я не слушала. Была слишком занята собой, своими переживаниями. Мне тогда казалось, что лишь я права, а вы все... Впрочем, теперь ведь это уже не важно?
Тоскливый волчий стон вновь пролетел над землей, расколол небо и рассыпался плачем в темноте. Внутри меня словно все оцепенело. Какое-то время я просто стояла и слушала эту горькую жалобу. Слушала, не думая ни о чем. В моей голове и душе было пусто. Почти...
Внутри меня рождалось...
Даже не знаю. Что-то... Что-то важное. Если бы у меня был второй шанс... я бы попробовала начать все сначала. И может быть даже что-то исправить...
Последний раз всхлипнули совсем рядом и я резко обернулась....
Они стояли совсем близко, но в темноте я могла различить лишь силуэты. Я чувствовала едва ощутимо, дыхание стаи на своей коже... Их глаза не светились во тьме, как это любят описывать человеческие авторы и рассказывать сказочники. Вовсе нет. И я не боялась их.
Не эту стаю....
Говорят, что это не просто звери. Есть предание, что это - духи наших предков и те, кто ушел и не смог вернуться. Стая появляется лишь здесь, на землях подлунных лордов. Она небольшая, около трех десятков матерых зверей. В ней нет молодняка. Стая буквально дышит древностью... но горе тому, кто заблуждается в ее силе! Их давно не видели... последний раз о появлении стаи упоминается лет триста назад... И вот они пришли. Вышли из леса и встали рядом. Сейчас... сами...
По легенде, подлунный князь один раз в жизни может призвать их, если почувствует, что ему нужна поддержка предков. И говорят, что стая откликается на его зов. Подлунные волки... белые, почти седые, немного отливающие голубыми тенями, словно для того, чтобы лучше уходить, растворяться в тени... Я смотрела на них. И мне было больно. Потому что стая пришла на зов... И это был не мой зов.... Мой зов они бы не услышали...
Неужели, мой князь все же погиб?
Или он бился сейчас с кем-то в своей последней битве? Неужели, его зов пролетел сквозь расстояние и достиг ушей тех, кто призван защищать нас, когда наших сил уже не хватает? Без сил опустившись в траву, я закрыла лицо руками. Слез не было. Волки обступили меня. Мгновение... и вожак лег рядом со мной, прижавшись теплым боком. Словно по команде к нам придвинулись остальные. Я сидела, чувствуя их тепло. Медленно всходила луна...
Именно в этот момент я поняла, что хочу умереть....
Смерть показалась мне легкой... и.. даже прекрасной. Я не просто захотела ее. Я взмолилась о ней... быстрой и милосердной. Сама мысль о гибели князя выела мои внутренности, оставив лишь темноту. Там, где столько лет жил его образ стало пусто, как в брошенном доме. Не знаю, сколько так прошло времени. Знаю только, что я была готова теперь к приходу Тариса...
И готова к тому, что он принесет с собой...
Устроившись поудобнее, я обняла вожака за шею, слушая как медленно и ровно бьется его древнее сердце. Кто он? Может быть сам Стефаникаст? Такой древний и мудрый... Или его сын? Говорят, он был могучим воином и любил опасности и схватки... А может быть, первый Девларт? Тот, что не мог обернуться? Говорят ведь, что после смерти богиня сжалилась над ним и сама обратила его в волка, чтобы он мог вечно водить свою стаю по ночному лесу....
Кто знает...
Может быть, это просто стая. Дикие и совершенно обыкновенные хищники. И вся их древность - всего лишь результат метаний моего воспаленного мозга? Я не знаю. Знаю лишь, что мысль о смерти больше не пугает меня... Я готова к ней...
Я ее жду...
Из дневника Вэрда:
Вечер 6 дня плена
Я весь день не видел Мари. Собственно говоря, я не видел никого, кроме своей зверюшки. Закончив под утро, я ушел спать, но был почти сразу же разбужен. Даже если бы испуганный дворецкий не сообщил мне, что в лаборатории что-то не так, я бы и сам догадался - от громкого рева ощутимо содрогался пол в моей башне. Пришлось вылезать из теплой постели и тащиться в хмурое, еще холодное утро. Пока я спускался вниз, успел здорово разозлиться. В лабораторию я влетел ругаясь, как сапожник:
- И чего ты орешь, с утра пораньше?
Естественно, мне не ответили. Вернее, ответ был, но столь нечленораздельный, что я ощутил лишь его эмоции. Надо сказать, что мое заклинание чтения мыслей, которое я по дурости своей, применил сразу же, после окончания операции, сыграло со мной злую шутку. Во-первых, я умудрился так устать, что видимо что-то перепутал при накладывании его, и его так замкнуло, что как я ни старался, я не смог его снять или отключить. Мыслей у тварюшки не было, одни сплошные эмоции, которые я и получал. Не так сильно, как с Мари или другими людьми, но в данный момент и это было неприятно.
Да вдобавок еще и здорово отвлекало, мешая работать.
Диагностика, сколько я не старался, так ничего и не выявила. Пришлось вскрывать практически зажившую черепную коробку. Кразлик совершенно не был мне благодарен за повтор операции. И пару раз так искренне пожелал мне, видимо, сдохнуть, что я даже порезался, причем довольно глубоко.
Пришлось оставить все, как есть и бежать наверх, в комнату, чтобы при помощи зеркала убрать рану - мне нужны были дееспособные руки. Надо ли говорить, что даже не смотря на то, что во время моего путешествия сверху вниз, Клайтон успел впихнуть в меня несколько бутербродов и заставил уже у самых дверей лабораторной запить это все чашкой чая, внутрь я вошел, мягко говоря сильно разгневанный.
- Ты кем себя вообразил? - заорал я на кразли, нанося несильный удар по морде. Тварь моргнула и заткнулась. Я не остановился на достигнутом и закрепил эффект, правда в основном за счет слов, а не дел. Внутри черепа я не нашел причину проблем, пришлось вскрывать крылья. Не знаю уж по какой причине, но здесь источник бедствия был хорошо заметен. Как оказалось, у бедняги отторжение крови. Мы были из разных миров, и его тело не желало принимать мою кровь. Пришлось чистить сосуды, а потом придумывать заклятье, что было бы способно соединить его и мою кровь в нечто... среднее.
На это ушел остаток дня. Уже ближе к полуночи, я закончил, завершил операцию и пошел к себе. Замок спал. Казалось, если затаиться, можно будет услышать храп всех обитателей, которым в прошлую ночь мой милый малыш не дал сомкнуть глаз.
Я так устал, что с трудом передвигал ноги. Моего сознания, казалось, хватало лишь на то, чтобы следить куда иду... Но вот я поднял голову и понял что стою у комнаты Мари. Даже не знаю, зачем я сюда пришел? Я не видел ее целый день, слишком занятый даже для того, чтобы перекусить. Значит, она ела сегодня одна.
Открыв дверь я вошел и остановился возле кровати. Она спала, свернувшись в клубочек, разметав волосы по подушке и совсем не выглядело соблазнительно... и в то же время, ее милая, какая-то мягкая женственность и беззащитность, показались мне невероятно привлекательными...
Я с трудом заставил себя уйти. Всю оставшуюся дорогу до своей спальни, я уговаривал себя не дурить, не портить себе жизнь и нервы и пойти спать.
Хотя...
Хотелось совершенно иного....
+ + +
Мари
Ночь 6 дня плена
Даже не знаю, какая именно по счету это была ночь....
Просто однажды, среди томительных и волнующих снов, я вдруг увидела его... Я шла по тропинке. И вокруг было пусто. Лишь ветер высоко в горах пел свою песню. Я шла медленно, никуда не торопясь и ни о чем не думая...
И вышла к обрыву. Передо мной во всем своем великолепии раскинулись местные горы и открывался великолепный вид на замок Вэрда... Я стояла и смотрела на замечательный пейзаж, когда почувствовала чье-то присутствие... Обернулась неохотно, словно подозревая, что ничего хорошего эта встреча мне не принесет...
Он стоял и смотрел на меня... И ветер трепал его черные густые волосы, ласково шевеля чуть отросшие кудри... так, как мне бы хотелось гладить их. Глаза смотрели грустно и в то же время как-то... не знаю... жадно, что ли... И руки он сжимал в кулаки, словно боялся меня коснуться ненароком...
Я с усилием отвернулась, хотя сердце умоляло не отводить взгляд, дать насмотреться на него... налюбоваться, запомнить, сохранить в памяти его образ... Такого большого, сильного, мужественного и красивого... Вот такого, одинокого... когда еще можно сделать вид, что он все еще мой...
Он звучно выдохнул и я не выдержала. Я слишком сильно хотела видеть его... смотреть на него... даже если это причинит мне боль. В конце концов, что такое боль? Я почти привыкла к ней в этом мире... С тех пор, как я впервые попала сюда, я познала практически все оттенки боли... А эта... всего лишь немного другое ощущение... Ради него...можно и потерпеть...
Боль....
Она пульсировала во всем теле, тянула опуститься в бессилии на землю. Он шагнул ко мне, выходя из тени на свет и я поразилась как сильно он устал, заметила что в волосах появились нити седины, придающие ей благородный оттенок... И горькие складки у рта... раньше их не было...
Я стояла в молчании, не зная, что сказать. Это всего лишь сон... Сколько мне их уже снилось. Сколько еще приснится? Зачем слова? О чем мне теперь с ним говорить?
- Мари... - прошептал он. И я в который раз задохнулась от нежности, что рождал его голос в моей груди. В сотый раз поразилась как по особенному он говорит мое имя... Словно молитву...
Мне не хватило сил ответить. Боль опять начала меня терзать, наполняя глаза слезами. Слезы мешали мне видеть его, но я не вытирала их, позволяя течь по щекам беззвучно. Несколько секунд Стефан пристально смотрел на меня, словно пораженный в самое сердце, лишь скулы закаменели, а потом, решившись, шагнул и обнял...
Я не сопротивлялась. Зачем? Мне не так уж часто снится, что он рядом. Что он обнимает меня вот так... как будто все еще любит. Как будто я все еще являюсь центром его Вселенной. Его руки сжали меня сильнее, легонько потянув за волосы, он заставил меня поднять склоненную голову и посмотреть ему прямо в глаза. Я боялась даже вздохнуть, не то, что всхлипнуть, чтобы не спугнуть этот миг, этот сладкий сон...
А он прижался к моим губам... Молча, ничего не говоря. Целовал, целовал жадно, до одурения, до боли стискивая так, словно пытался впечатать в себя. Я не сопротивлялась, сама сходя с ума от его присутствия. Понимала, что все мне это лишь снится, все это не настоящее, но не могла отказаться от этого. Не могла заставить себя проснуться. Отказаться даже на мгновение от его близости, от его рук, его губ.... От его запаха, что одурял, наполняя ноздри, заставлял все мое существо трястись от желания. От его рук, что жадно мяли мое податливое тело, вызывая сладкое томление и жажду почувствовать их легкую шероховатость на обнаженной коже....
Мозг намекал, что, скорее всего это - очередные шуточки Вэрда. И что если я сейчас открою глаза, я, скорее всего обнаружу в своей постели совсем другого человека... Мне было все равно. Я не желала открывать глаза! Я не желала знать правду! Я хотела еще раз....
Один раз быть с ним....
Чувствовать его одуряющую жажду... его сводящую с ума жадность...
Он целовал мою шею, мои руки обвивали его плечи, не желая отпускать. Он было дернулся, пытаясь наверное, раздеться... Мне было все равно. Я не отпустила его, продолжая целовать, перехватывая инициативу. Мужчина на мгновение замер, позволяя мне показать что и как будет дальше, позволяя мне вести этот молчаливый танец, в котором музыкой служило наше яростное дыхание....
Я прижималась все сильнее. Поцелуи становились все глубже, все яростнее. На мгновение он все же смог отстраниться, пристально глядя мне в глаза. Я тяжело дышала, с ужасом следя за ним. Неужели это все? И больше ничего? Несколько поцелуев? Но мне нужно больше... Много больше!
- Прости меня... я не могу... - прошептал он горько.
- Я знаю... - прохрипела я, не в силах выдавить из себя сейчас нормальный голос. - и не надо... пусть будет так...пусть все будет так, как ты хочешь... я приму все... все, что ты дашь...
- Отпусти меня... - прошептал он.
- Нет.... - покачала я головой. - Только не сейчас... не сегодня... Ты сам пришел... Я не звала... не ждала... не просила... - я подняла руки и положила их ему на грудь, чувствуя, как бешено бьется его сердце. - но теперь, когда ты сам пришел ко мне... я не могу тебя отпустить...
- Я так часто ее предавал... - прошептал он, устало закрывая глаза. Боль в очередной раз обняла меня, заставляя задрожать. Даже сейчас, даже в моем сне, он думал о жене...
- Это не моя вина... - прошептала я. - но сейчас - мое время. Не думай о ней... не вспоминай... У тебя еще будет время раскаяться и заслужить прощение... Сейчас мое время!
- Хорошо... - согласился он. - только... я не могу ... так. Покажи мне, какая ты на самом деле... Отпусти ее... Обещаю... сегодня я буду с тобой... буду весь... твоим... только не трогай ее...
Я услышала лишь то, что хотела. Кивнув, я потянула его на себя. Он сопротивлялся с упрямым выражением лица. Внутри меня полыхнула горькая ярость. Она охватила меня, застя глаза...
Кажется, я ударила его...
Рука впечаталась в окаменевшие скулы.... Ладонь обожгло жаром и болью. Его глаза сверкнули гневом и яростью, ничуть не уступающей моей.
- Здесь есть только я! Бери, что дают! Мне больше нечего тебе предложить! - мой голос разнесло, растащило звонкое эхо. Ветер подхватил волосы и бросил их ему в лицо. Мы стояли друг против друга, яростно и тяжело дыша, с ненавистью глядя и были готовы, кажется, вцепиться друг другу в глотки...
Мозг наполнился ужасом от того что все это происходит с нами...
- Так вот каков наш конец... - прошептала я, сдаваясь, готовая уступить, признать свое поражение. Он больше не мой. Он больше не любит меня... Я сделала шаг назад. Он хрипло и шумно вздохнул, освобождаясь от ярости. Выдыхая ее.
Еще шаг назад...
Я смотрела на него...
Еще шаг...
Нога провалилась в пустоту... Обрыв! Тело начало соскальзывать, но я не могла отвести от него глаз. Зачем сопротивляться? Зачем пытаться что-то изменить? Не лучше ли остаться верной себе до конца? Не лучше ли принять все таким, как есть? И просто... запомнить его... Как лучшее, что было у меня в этой жизни... в этом мире...
Он дернулся, принимая решение. Сильные руки выдернули меня практически из бездны. Прежде, чем я осознала, что смерть на сегодня, похоже, отменяется, его руки, крепко ухватив мое платье за плечи, рванули его в разные стороны...
Раздался оглушительный треск....
Я так удивилась, что даже не охнула, почувствовав, как ветер ласково прошелся по обнаженной спине. Под его пристальным взглядом я взялась за пояс и одним движением выскользнула из юбки, оставшись полностью обнаженной перед его глазами... Пусть знает, что потерял! Он пристально смотрел. Молча. И лишь кадык ходил ходуном, когда он тяжело сглатывал....
- Я не могу ей противиться... Никогда не мог... Она - все что у меня есть... все, что когда-либо было... - горько прошептал он. - Но если это спасет чью-то жизнь... пусть даже только твою... Пусть так и будет...
Он впился в меня, подхватывая на руки, заставляя обвить ногами его торс...
Я не знала когда и как он избавился от одежды. Это не интересовало меня. Меня сейчас вообще ничего не интересовало, кроме его горячего тела, его жадных губ, его дрожащих рук... НИЧЕГО! Только он ... Он и его полный горечи и боли взгляд, который он поспешил скрыть за веками...
Ну и пусть...
Главное, он был моим этой ночью...
Был полностью моим...
+ + +
Из дневника Стефана:
Я знал, что это возомнившее себя божеством, создание не могло иначе. Но вид обнаженного тела Мари сводил меня с ума. Я так давно не видел ее. Не ощущал, не касался нежной кожи...
Я знал, что это не она. Это очередная иллюзия, морок... Я ощущал присутствие Окаяси где-то рядом. Как будто она разделилась. Я знал, что вот она - стоит передо мной в облике моей дайни, но и ощущал, что она ... словно бы смотрит на нас со стороны...
Но мне было все равно. Не помню, как сорвал с себя одежду, стремясь насладиться почти забытой нежностью. Ее губы терзали мои, язык погружался в мой рот, наполняя меня желанием съесть ее всю. Не в силах больше контролировать себя, я яростно ворвался в ее нежное лоно, даже не подумав, что ей может больно... Что она еще не готова...
С Мари я бы так никогда не поступил....
Но она - НЕ МАРИ!
И я брал ее, яростно, сильно, страстно, дурея от ее стонов и криков, Зверея от запаха собственной крови, что источали полосы на груди и спине, оставленные ее длинными ногтями.Наказывая ее, за то, что посмела использовать дорогой для меня образ... За то, что начала эту игру столь подло, нечестно....
Она целовала, потом кусала, потом лизала и целовала... и снова кусала... А я наполнял ее своей страстью, поражаясь, что мир качается вокруг с не меньшей силой, чем когда я был с Мари...Ощущения были слишком сильными. Почти невероятными. Так было только когда моя девочка была здесь... по-крайней мере мне помнилось что-то подобное... Мост между мирами давал немного не те ощущения. Все было как будто смазано... Приглушено... Но сейчас...
Мир бился вокруг меня в агонии и сам я бился в экстазе посреди хаоса мыслей , эмоций и ощущений. Наслаждение и боль смешались во мне в какой-то невероятный, гремучий коктейль и я пил его, пил большими глотками, стремясь если не утолить жажду, то хотя бы распробовать вкус...
Женщина в моих руках была прекрасна и ужасна одновременно. Сила ее страсти и желания, ее жажда... поражали... пугали и притягивали. Как бездна, в которую боишься заглянуть, но раз посмотрев - уже не в силах оторваться... Кажется я кричал... Потом начинал все сначала... Она не ведала усталости и не давала мне времени осознать свою... Все начиналось снова... Чтобы кончиться не менее сильно...
В конце я уже не сдерживал себя...
Многое я даже не осознавал...
Я просто был в ней...
И она была частью меня...
Мы были одни в этом мире...
Мы и были ЭТИМ МИРОМ....
+ + +
Очнулся я скрючившись на ступеньках близ ее трона. Вокруг меня в живописном порядке была разбросана моя одежда... Весьма далекая от целостности. Все тело замерзло и свело судорогой. Пришлось, громко скрепя и ругаясь, разгибать себя буквально руками. Рядом всхлипывала Окаяси. Кое-как сев, я протянул к ней руку. Она не открыла глаз, но вздрогнула и инстинктивно отодвинулась от меня.
- Окаяси? - голос отказывал мне, пришлось снизить тональность до минимума. - Как ты?
Она не ответила, по-прежнему тихонько постанывая и все пытаясь отползти от меня подальше. Я почувствовал себя последней скотиной. Совсем озверел, вон уже даже боги меня боятся...
Заставив себя встать, я решительно шагнул к ней и подхватил гибкое тело на руки. Она, молча, забилась в моих руках, как птица, судорожно пытаясь вырваться и так и не открывая глаз. Она билась и вырывалась так активно, что я чуть не грохнулся с этих дурацких ступеней. Пришлось спуститься побыстрее.
Поскольку ничего умнее мне в голову не пришло, я просто вынес ее из зала, так как что делать с ней самому и как ей помочь, совершенно не представлял.
Они так и стояли на коленях. При моем появлении все, бубнившие какие-то свои молитвы и заклинания, замерли. Все вокруг стихло и лишь тихие стоны их полуживого божества тревожили внезапно наступившую тишину.
- Помогите ей!
Жрецы и жрицы сверлили меня глазами, но даже не сдвинулись с места. В глазах женщин - шок, в глазах мужчин - ужас. Словно почувствовав, что Священные стены ее больше не защищают от этого мира, Окаяси замерла и распахнула глаза. Буквально вжавшись в меня, она затравленно оглядела свой народ. Народ в такой же панике рассматривал свою госпожу...
- Я говорю, помогите ей... кто-нибудь... - вновь подал я голос, стремясь пробиться к разуму этих людей. Бесполезно. Никто даже не вздрогнул. Они с тревогой вглядывались друг в друга, по-видимому, не планируя в ближайшее время ничего менять в данной ситуации. Я в общем-то был не против, если бы не одно - мое бедное несчастное (абсолютно обнаженное!) тело, провалявшееся как минимум ночь в чяртовски неудобной позе на довольно холодном каменном полу требовало срочно что-нибудь предпринять для улучшения его самочувствия, иначе оно просто выйдет из подчинения.
И первыми откажут руки! Что сейчас держали хоть и худую, но оказавшуюся не самой легкой, дамочку... Не пойму, это ее возраст что ли столько весит? Больше-то вроде бы нечему...
- Ты! - рявкнул я в лицо ближайшей размалеванной красотке, потеряв последние остатки терпения. - быстро покажи мне куда можно уложить госпожу... - Девица перевела на меня абсолютно бессмысленный взгляд. Вслед за ней, словно истуканы, на меня уставились все присутствующие, даже Окаяси. Я понял, что от момента, когда я начну уменьшать их численность путем нехитрого физического устранения отдельно взятых верующих, нас отделяет лишь каких-нибудь пара секунд. Надо было что-то срочно предпринять.
Плюнув на людей, я сосредоточился на божестве::
- Окаяси! - она смотрела на меня и тряслась, как в лихорадке. Огромные полубезумные глаза на худом до прозрачности лице, впечатлили меня. Что-то я не припомню, что бы при нашей первой встрече она так плохо выглядела. Неужели ЭТО - последствия нашей ночи?
Я не просто устыдился. Увидев, как она вновь забилась, пытаясь вырваться, я наполнился до краев чувством вины. Таким зверем, чтобы после ночи любви женщины стремились забиться от меня куда подальше, хоть под кровать, я еще никогда не был. То ли зверею... то ли старею... Не пойму...
Стало грустно. И даже жаль.... Та, что была предназначена мне, что была готова принять меня любым... в любом состоянии, в любом настроении... была далеко, потерянная для меня навсегда... а эти... все они были лишь тенями ее, неспособными даже сиять в темноте окружающего меня кошмара...
Во что превратилась моя жизнь?
Что я сотворил со своей чяртовой жизнью?
Как я дошел до этого?
И что мне делать дальше? Сопротивляться? Или сложить лапки и плыть по течению? Хотя нет, в моем случае будет : падать... все ниже и ниже... Разве это я? Я таким не был! Я.... другой.... Я лучше...
Кажется...
Вздохнув, я отнес Окаяси в выделенный мне шатер. Пока я шел, все смотрели на меня в полном молчании. Лишь дойдя до вышитого отрезка ткани, что заменял здесь временное жилье, я осознал, что меня беспокоило. По мере моего удаления с божеством на руках от входа в храм, люди начинали раскачиваться, тихонько скуля. И чем дальше я продвигался, тем громче они скулили....
Не понимая, что происходит, я обернулся. Окаяси в моих руках вновь забилась. Правда теперь ее попытки сопротивляться были совсем уж слабыми. Я осмотрел воющую уже в полном ужасе, толпу. Они не предпринимали попытки напасть на меня. Они просто выли и раскачивались...
Что-то тонкое мелькнуло перед глазами, привлекая мое внимание. Я вздрогнул, фокусируясь, и понял, что Окаяси стала уже не просто худа. Я видел все кости в ее теле. Кожа обтянула их так плотно, что сейчас по ней можно было бы изучать строение древнего человека... в смысле бога...
Огромные, нечеловеческие глаза занимали теперь больше половины лица. Мне показалось, или она усыхала у меня на глазах?
- Окаяси? - неуверенно позвал я. У нее уже не хватало сил, чтобы трепыхаться. Вокруг стонало на одной, ужасно тягостной и противной ноте все ее верующее стадо...
Осознав, что убиваю ее, сам того не желая, я рванул обратно к храму, справедливо (надеюсь) предположив, что проблема именно в этом, ведь пока она была внутри Священных стен, она чувствовала себя вполне прилично...
По-крайней мере раньше...
Я несся меж рядов, в то время как хрупкое создание в моих руках, теперь больше похожее на нереально большую бабочку, все безнадежнее и тише вздрагивало в моих руках...
- ЧЯРТ! Не вздумай умирать! - рявкнул я, чувствуя, как внутри начинает нарастать ужас. - Как я выберусь с этого проклятого острова без твоей помощи?
Я буквально влетел под своды, непочтительным пинком распахнув дверь. Окаяси едва заметно дышала, ужасая страшной худобой. Не помню, как преодолел длинный коридор до трона, буквально птицей взлетел по ступеням и осторожно усадил ее на трон. Она почти не дышала, лишь глаза, в которых еще теплилось что-то вроде ужаса, позволило мне понять, что она еще жива.
- Что мне сделать? Чем я могу помочь? - прошептал я, задыхаясь. Ее большие глаза уставились мне в самую душу.
- Уйди... - прошелестела она.
Вздрогнув, я отпустил ее и сделал несколько шагов назад, не в силах просто уйти и бросить ее умирать одну. Она чуть сдвинулась, всем телом вжимаясь в трон. Камень стал ощутимо нагреваться. Даже отсюда, снизу, до меня доходили легкие теплые волны воздуха. Камень буквально пульсировал под ней. Потом я с ужасом увидел, что она врастает в камень...
Буквально сливается с ним...
Погружается в него, как в воду... Все сильнее накаляясь... Камень был уже красным и продолжал нагреваться. Стоять рядом не было уже никаких сил. От Окаяси осталось лишь едва угадываемое лицо на спинке трона, да огромные глаза светились неземным светом...
Я сделал еще несколько шагов назад.
- Что, князь? - прошелестело вокруг меня, везде и нигде. Впрочем, я не сомневался, что именно божество говорило сейчас со мной. - Испугался?
Я не очень-то понимал, что именно она имела ввиду, но перечить сейчас, когда я толком не понимал, что происходит, не рискнул.
- Я не боюсь тебя, Окаяси. - я говорил спокойно. Накатила такая усталость, что стало все не важно... А может меня просто разморило от тепла? Не знаю. Но в данный момент меня уже ничего толком не волновало и не пугало. Хотелось дойти до шатра, упасть и наконец-то поспать.
- Лунастеф? - я вновь позвал камень, но он продолжал упрямо молчать.
- Не получится, князь... - прошелестело рядом. - Твоя стекляшка останется мертвой... пока я не пожелаю иначе... Не будь я Окаяси...
- Чего ты хочешь? - устало спросил я, не мудрствуя особо и устраиваясь на обрывках собственной одежды. Плащ был почти приличным, а вот от всего остального остались лишь живописные обрывки. Эк она разошлась-то...
Одно слово - страстная женщина!
- НИЧЕГО! - засмеялась она. - Теперь уже ничего! Я узнала все, что хотела... ВСЕ! Я знаю теперь о тебе все!
- Да? - я усмехнулся, чувствуя, что даже такое простое движение дается с трудом. - И что теперь?
- Теперь ты уйдешь отсюда... князь. Ты не можешь быть моим... Не можешь... - с грустью прошептала она. Я встал и направился прочь из зала. Лишь на пороге я обернулся, глядя как пульсирует огненной дрожью уже вся скала и часть храма.
- Это из-за того, что я люблю другую? - спросил я на всякий случай.
- Нет.... - прошелестела она. - Просто ты... слишком силен для меня... Да и вообще.... Я не сплю с драконами...
И, прежде чем я понял, осознал то, что она сказала, меня вытолкнуло горячей волной воздуха прочь из храма. Огромные двери с грохотом захлопнулись за моей спиной. И весь храм озарился кровавым светом, запульсировал, источая волны жара. Мне пришлось отойти от греха подальше....
Поняв, что большего я сегодня, похоже не добьюсь, я пошел прочь... к себе в шатер. А верующие забились в очередном припадке экстаза...
Их божество опять являло им свою силу...
Остров сотрясало. Высокие волны набрасывались на побережье, словно пытались выгрызть кусок суши, но на этот страшный разгул стихии не кому было смотреть - все разумные существа в немом изумлении наблюдали, как раскаленный камень стекает по склонам...
ГЛАВА 20
Из дневника Стефы:
Не знаю сколь долго я просидела так, жалея себя и мужа, ожидая того, что неизбежно , по-моему мнению, должно было случиться. Однако, замерзнув, я осознала, как затекло мое тело. Близился рассвет, а советник с кинжалом все не появлялся. Нет, я не думала, что он просто не смог меня найти. Вряд ли такое вообще возможно, да и потом, Тарис - не тот, кто отступает перед трудностями. А потом, когда земля глубоко вздыхала, уже ощущая близость рассвета, в небе появились глаза Мары...
Вскочив, я чуть не упала. Ноги затекли от долго сидения. Вместе со мной поднялась, словно по команде и вся стая. Прежде, чем я успела что-то спросить, понять, вожак взвыл и они рванули с места с такой скоростью, словно за ними гналась сама богиня с метлой. Немного помявшись, я побрела туда же. В конце концов, если это будет сама Всеблагая, то так будет даже легче, не права ли? Ведь многие говорили, что если не грешник, то гибели от руки Прекраснейшей ты просто не заметишь...
И вообще, это ведь практически считается честью... да?
Из дневника Тариса:
Больше ждать я не мог. Обряд я знал наизусть, так как и сам проводил его не раз, и участвовал в обрядах братьев. Конечно, у меня было большое сомнение, что Мара захочет откликнутся, ведь теперь в дар ей приносилась лишь моя кровь. Время шло, кровь сохла, травы увядали, а Всеблагая не реагировала на мои призывы. Я знал, что все уже бесполезно, но снова и снова вскрывал рану и окроплял алтарь, освежая кровь...
Я не мог иначе. Стефан был ее внуком. Она - хранила наше княжество. К кому, как не к ней мне обращаться за помощью и советом? Знаю, что вы скажите - экий ты, парень, наглец! Сходил бы в храм! Уж у жрецов бы лучше, поди, получилось, чем у какого-то глупого оборотня. Жрецов Мара по-крайней мере бы точно услышала...
Да. Знаю. Жрецы оставались последней надеждой. И у меня есть оправдание. После предательства Ксероноса и Стемари, на тот момент официально (как выяснилось позже) являвшейся главной жрицей Мары в Троцке, мы потихоньку проверяем все города и всех представителей жречества. Да, несколько надежных знакомых у меня было, проверенных на сто рядов... Но я не был уверен в том, что они станут молчать по моей просьбе и не ответят на прямой вопрос начальства, коли таковой будет задан. И что тогда? Где гарантия, что среди них не отыщется очередной безумец, возомнивший себя бог весть чем? А у нас с Касмиром и так проблем выше крыши.
Судя по донесениям, какие-то слухи все же просочились за границы княжества. Мне донесли о нескольких осторожных вылазках на наши территории. Причем со стороны Стефкаста! Этот мерзавец Заратерия Стефларт, видимо хочет под шумок оттяпать кусок земель, с его стороны там сплошные болота, но на нашей - очень плодородная земля! Еще его прадед намекал, на то, что неплохо было бы пересмотреть границу в этом месте. А если учесть, что на троне (пока официально ничего не объявлено) находится его дочь...
В общем, он может попробовать решиться и на гораздо большее...
Вот исходя из всего этого, я и не отступал, снова и снова вскрывая разрез. Снова и снова взывая к нашей покровительнице...
- О Всеблагая! Милостивая и Прекрасноокая богиня! Услышь мою мольбу...
А земля готовилась к рассвету...
Из дневника Вэрда:
Она пришла ко мне...
Я даже не ожидал этого... Просто вдруг почувствовал, что уже не один. Это было так странно. Ее запах окружил меня. Она скользнула ко мне на кровать, прижимаясь всем телом. Я вздрагивал, чувствуя ее близость и не в силах поверить, что она сдалась... что она здесь, рядом, в моих руках...
Я целовал ее, смеялся и снова целовал...
Она ничего не говорила, пытаясь и мне помешать, желая сразу же заняться любовью, но я не мог... просто не мог так просто скомкать, сорвать наш первый раз! Я целовал ее, шепча, как люблю ее, как она хороша, как нужна мне... Я ласкал все ее нежное, сказочное тело, пьянея от одной мысли, что касаюсь его и она не вырывается, не отталкивает моих рук... Принимает мои ласки и сама отвечает на них...
Она оказалась очень умела...
Не знаю, почему меня это не смутило сразу? Я столько раз представлял себе, как это будет... но никогда мне не казалось, что она будет столь... искушенной. Страстной, горячей, яростной, холодной, нежной, возбуждающей... какой угодно, но не ...опытной. В смысле не столь опытной...
Прежде, чем я успел насладиться ее телом, ее нежностью, она уже оседлала меня, сама направляя... Я замер, пытаясь понять, что же меня смущает... Но она не дала мне отвлечься, задав почти бешенным ритм...
- Мари... - шептал я, с трудом ловя воздух ртом. Наслаждение было сказочным... Я почти терял сознание... у меня так давно не было этого... И она была такой нежной... и в тоже время тугой и упругой... Я брал ее, брал, буквально вбивая в нее свою жажду. Но она ни разу даже не застонала...