Когда Андрей оценил мою физическую форму как близкую к отличной, я была, пожалуй, не менее счастлива, чем если бы он назвал меня красавицей.
Тем более что эта его характеристика меня, кажется, действительно была важной - судя по тому, что составители магфаковского учебного плана явно не ставили во главу угла собственно магические дисциплины. Первый курс уж точно больше бегал, прыгал, махал тренировочными мечами-тямбарами и отбивал задницы об лошадей, чем собственно колдовал, - да и у второго на физподготовку отводилось до четырех пар в неделю.
- Мана рано или поздно кончается, и тогда спасают только ноги, - лаконично и предельно ясно пояснил Андрей, когда я, что естественно, спросила.
Мои ноги, судя по всему, способны были спасти не только мою собственную персону, но и весь род человеческий. Пробежав трехкилометровку первой из девчонок, приятно было, отдышавшись, злорадно наблюдать из тенечка, как пыхтит Ирка, которой ноги в полтора раза длиннее моих в данном случае совершенно не облегчали жизни - все равно она их еле волочила. Пухленькой Юльке тоже приходилось несладко, но в свое оправдание могу сказать, что за ней я наблюдала исключительно сочувственно.
А вот с фехтованием у меня ладилось дай бог на троечку, причем вовсе не из-за слабости рук или недостаточности дыхалки: нет, это был классический случай "проблемы в голове". У хорошего фехтовальщика тело работает на автомате, подлаживаясь под четкие и короткие сигналы мозга о наиболее вероятных действиях противника - у меня же эти сигналы получались чуть ли не многотомными и включали, помимо необходимого, миллион опасений не так поставить ногу или уронить нафиг орудие труда. Парадокс: когда речь шла о необходимости пробежаться по верхушке забора или переброситься через препятствие в полтора моих роста, мышцы пахали в нужном направлении словно сами по себе, но стоило ладони ощутить рукоять тямбары - и они будто деревенели. Сплошным синяком я до сих пор не стала только потому, что быстро бегала и ловко уворачивалась, что только лишний раз доказывало истинность Андреева замечания насчет спасения и ног.
Мэтр Дмитрий, преподававший фехтование, костерил меня на чем свет стоит, после чего, как правило, благородно списывал мои косяки на неопытность и, бия себя пяткой в грудь, клялся за ближайшие два года сделать из меня если не человека, то как минимум примата. Но до этого было еще так далеко - поэтому Андрей очень меня обрадовал, упомянув, что на Тарилаке есть и огнестрельное оружие, пусть и пока еще молодое, дьявольски дорогое и не самое совершенное технически. Прямо от сердца отлегло - в старших классах школы я почти два года отходила в секцию спортивной стрельбы и даже несколько раз успела постоять на пьедесталах почета, прежде чем наша тренерша выскочила замуж и укатила в другой город, бросив подопечных на произвол судьбы. Даже самый допотопный огнестрел в моих руках был бы в плане защиты и нападения намного перспективнее любой железной палки.
А меж тем давешняя стопка книг из магфаковской библиотеки неуклонно таяла, и я наблюдала за этим процессом, исполняясь глубокой скорби. Прошло уже две из заявленных трех недель, а я так и не придумала, каким бы образом перевести общение со своим ментором в неделовое русло.
* * *
Пока клавишник, к которому я в последнее время стала забегать на огонек куда чаще ввиду резкого увеличения количества общих интересов, возился на кухне с чаем, я подцепила с его стола книжку, заботливо обернутую в газету так, чтобы не было видно, что написано на корешке. Все мы так делали, когда речь шла об учебной литературе, не предназначенной для лишних глаз - это было куда проще, чем возиться, к примеру, с иллюзиями, по природе своей крайне нестабильными.
Вовка дополнительно усовершенствовал метод - он клал свою конспирацию на самое видное место, и, вероятно, именно поэтому ни его матушка, ни возлюбленная Лариска при всем своем любопытстве не заинтересовались ею ни разу. Но я-то была не та и не другая - для меня газетная обложка наоборот была поводом сделать стойку.
- "Магия медицины". Интригующе. Дашь почитать?
- Чтоб мне потом твой мэтр Андрей из заду ноги выдернул без всякой магии? - усмехнулся клавишник, аккуратно отбирая у меня предмет вожделения. - Это вообще магистерская книжка, ее и у меня-то быть не должно - еле выпросил для диплома.
- Ну дай хоть тут полистаю. Интересно же, чему вас, медиков, учат. - На втором курсе у студентов начиналось разделение по специальностям, причем больше двух в плане времени и сил потянуть было нереально, так что приходилось серьезно выбирать. Теория была интереснее, но и сложнее всего - здесь пытались постичь природу магии и разрабатывали новые формулы заклинаний; магическая медицина манила к себе гуманистов, а боевая магия - их антагонистов; от всевидящих и всезнающих менталистов не было бы никакого спасу, если бы не амулеты, которые они же и изготавливали; самым же простым и популярным направлением была магия практическая, для успеха в которой достаточно было не слишком лажать, применяя разработки теоретиков, да следить за уровнем маны. На первом курсе давались основы всего перечисленного, чтобы к моменту выбора студенты уже примерно представляли, что им меньше не нравится, плюс в бешеном темпе нарабатывалась "физика" и вбивались в головы правила техники безопасности.
Судя по последним - от группы не отходить! оружие держать в боеспособном состоянии! амулеты заряжать! в карауле не спать! руководителю группы подчиняться беспрекословно! - тутошняя практика значительно отличалась от диалектологической или фольклорной, которыми - подумать только, на полном серьезе, - стращали студентов филфака.
По поводу практики я к Вовке, собственно, и шла - ну то есть подобрать клавиши к новому медляку тоже было надо, но с этим мы справились быстрее, чем закипел чайник. О своем ближайшем будущем мне хотелось узнать из первых уст, а не от Юльки, которой дебютный выезд самой только предстоял, и даже не от Андрея, который, ощущая груз педагогической ответственности, чрезмерно грешил теми самыми "не отходить" и "подчиняться".
- Суть в том, - чуть подумав и привычным жестом вздернув повыше сползшие очки, Вовка явно пришел к выводу, что краткий ликбез меня заткнет гораздо вернее отобранной без комментариев книжки, - что путем сочетания традиционных и магических приемов медицины можно вылечить практически все. А в книге, так сказать, конкретика. Рекомендуемые, допустимые и недопустимые сочетания методик, техника безопасности, разбор кейсов. У меня, собственно, дипломная тема - как раз-таки сочетания методик.
- Что, и рак можно вылечить, и СПИД? - уточнила я, припомнив все, что было на слуху.
Вовка, методично выкладывавший в вазочку печенье, поднял на меня глаза и кивнул.
- А чего ж тогда не лечат?
- Запрещено, - пожал плечами Королев. - Из соображений безопасности и социальной справедливости. В первую очередь потому, что горстка магов такой бешеный спрос не обеспечит, даже если порвется на британский флаг. Ну сколько их в год появляется, если всей магической аномалии - Энская область да кусок соседней? На Тарилаке, кстати, Пустоши примерно столько же места занимают, и есть версия, что одно с другим как-то связано... Ну так вот, сколько - десять человек, ну, двадцать. Плюс к тому медики выйдут далеко не из всех. А второе напрямую вытекает из первого: при огромном спросе и очень ограниченном предложении всегда выйдет так, что лечить будут либо своих, либо богатых.
- Можно подумать, сейчас иначе, - фыркнула я.
- Есть нюансы. Сейчас даже если тебя мать родная лечит за бешеные деньги, стопроцентной гарантии выздоровления нет. И вот это "все под богом ходим" несколько нивелирует проблему невсеобщей доступности высококачественной медицины. А магическая терапия при правильном применении даст эффект наверняка. И вот представь, что ты смертельно больна и при этом не своя и не богатая. А условный обеспеченный сосед Вася, подлец и сволочь с таким же диагнозом, обязательно, непременно вылечится и будет жить и поживать. Разве что несколько скромнее в плане бабла.
- Можешь не развивать тему, я уже хочу убивать, - проворчала я. - Не знаю только, кого - условного Васю, доктора или организаторов этого всего беспредела.
- Очень типичная реакция, - снова кивнул клавишник. - А теперь прикинь, что ее выдадут миллионы людей - и, кстати, к гадалке не ходи, что у подавляющего большинства крайним окажется именно медик: до организаторов дотянуться руки коротки, а Вася, наоборот, слишком близко, может и сам достать.
- Я так понимаю, сопли, слезы, шантаж и угрозы - еще легкий вариант, - прокомментировала я.
- Ну, - подтвердил Вовка. - Поэтому медики как-то исторически все больше кучкуются на Тарилаке. Там, во-первых, в принципе народу меньше, а во-вторых, другой состав заболеваемости. Гораздо больше, к примеру, травм, и вспышки всяких инфекций случаются чаще - это да, что есть, то есть. Зато некий аналог онкологии хоть и имеется, но встречается очень редко, а у нас только от инфарктов с инсультами народу мрет больше, чем от этой дряни. И, что тоже немаловажно, - если обычная медицина в принципе позволяет посредством всяких госпрограмм с бюджетным финансированием лечить пусть по эконом-классу, но всех, то с магической не прокатит и это. Больше, чем маг физически может, из него не выжмешь, хоть ты его озолоти. А станешь выжимать - ласты склеит в лучшем виде. Тебе же Андрей наверняка объяснял, что бывает, если не на свой уровень замахиваешься, - вздохнул клавишник и, отставив пустую чашку, пересел за синтезатор. - Давай, что ли, еще разок напой, для закрепления, да я над соло подумаю.
Наблюдать за играющим клавишником было одно удовольствие. Глаза у Вовки и так-то были красивые - большие, глубокого карего цвета, который писатели любят называть вишневым, с длинными загнутыми ресницами, на кои я смотрела с грустью и завистью. А когда он вот этак возлагал руки на клавиши и устремлял вдохновенно-невидящий взор в пространство, я начинала понимать, что в нем находит Лариска, и исподволь задаваться вопросом, меняет ли и меня настолько в лучшую сторону открытый рот и микрофон в руках.
После музыкальной паузы Вовка отправился подогревать остывший чайник, а мне ничего не оставалось, кроме как увязаться за ним, потому что книжку, которую я коварно предполагала в его отсутствие все-таки полистать, он дальновидно унес с собой.
- Ты, увы, не совсем по адресу, - засмеялся клавишник, когда я завела разговор о практике. - На первом курсе у меня зимой всей той полевой практики было два дня - ровно до первой лесной стоянки. Пошел, пардон, до ветру за ближайший сугробик, а меня стая щерей в кольцо взяла, и что-то их как-то многовато оказалось, так и пришлось аварийный амулет активировать. Каждому студенту такой выдают - бирюлька для мгновенной телепортации в заданную точку. Если видишь, что совсем дело плохо, то раздавливаешь его или разбиваешь - и переносишься с позором в королевский парк ждать, пока вернется остальной народ и станет над тобой цинично глумиться. Ну и потом в лаборатории пашешь во искупление, как ишак. Твой мэтр Андрей, между прочим, на втором курсе тоже вот этак облажался - так он, пока остальные по лесам таскались, умудрился так охмурить одного из младших дворцовых магов, что тот его, когда по службе продвинулся, работать к себе позвал.
Я восхищенно хохотнула, но тут же, вспомнив про оставшийся без ответа насущный вопрос, скорчила траурную рожицу.
- Нет, ну в общих чертах я тебя просветить могу! - верно расшифровав переливы моей мимики, заторопился с утешениями добрый Королев.
- В общих и методичка может, - вздохнула я, - но раз уж я здесь...
Что зимняя практика, что летняя состояли из двух частей. Сначала шла собственно практическая, выездная, которая предполагала отработку полученных за семестр знаний и навыков в реальных условиях путем выполнения заданий не выше среднего уровня сложности, получаемых от местных властей. Местные власти, как правило, бывали очень этим довольны, потому что группа из полутора десятков даже начинающих магов могла вполне результативно обслужить три-четыре задолбавших жалобами деревни и порешать проблемы, до которых у самих местных властей годами не доходили руки.
Отбором заданий и обсуждением оплаты занимались сопровождавшие группу мэтры числом не менее двух. Они же координировали действия подопечных, отвечали за их сохранность если не в здоровом, то хотя бы в живом и пригодном для починки виде и по итогам первой части выставляли свою оценку каждому студенту.
Вторую оценку выставлял главный дворцовый маг, он же, по совместительству, глава сверижской Ложи. Когда студенты возвращались из своего вояжа в королевскую резиденцию, они поступали в распоряжение его и его формальных подчиненных в различных сарновских ведомствах. После недели всеобщих мытарств в дворцовой лаборатории менталисты отправлялись на двухнедельную стажировку в Департамент коммуникаций, медики - в местные больницы, где в лишних руках всегда нуждались, теоретики, страстно постанывая и восторженно пища, оккупировали богатую библиотеку Ложи. Боевиков же и практиков с распростертыми объятиями ждали в магполе - специальном подразделении сарновской стражи, ориентированном на расследование преступлений, связанных с применением магии, и задержание соответствующей категории нарушителей.
Звонок в дверь примерно совпал по времени с формированием в моей голове более-менее целостной картинки. Явилась Лариска, и мы с ней мило поздоровались. Первое время после знакомства она ощутимо подревновывала Вовку ко мне, но потом, слава богам, успокоилась - однако вести дальнейшие разговоры о делах при ней, конечно, было нельзя.
Выпив еще одну, дежурно-светскую, чашку чаю и неспешно топая домой под редким, тут же растворяющимся на асфальте снежком, я не могла отделаться от ощущения, что отношения между клавишником и его подругой, которых я давненько не заставала в одном месте в одно время, как-то изменились, причем не в лучшую сторону. Точнее, Лариска льнула к Вовке по-прежнему, а вот его словно тоненькая, но надежная стена окружила.
Будь на моем месте Светка, она приперла бы бедолагу клавишника к стенке и вынула бы из него подтверждение либо опровержение своих подозрений вместе с кишками. Я же по жизни больше предпочитала вариант реагирования "захочет - сам скажет". Правда, ждать этого порой приходилось буквально до морковкина заговенья.
* * *
- Красиво, - протянула я, зачарованно глядя на переливающееся разными цветами марево, сгустившееся над головой Андрея. Увидеть его у меня получилось только после пятнадцатиминутных целенаправленных стараний. Это и была та самая хваленая "аура", дающая возможность оценить, насколько силен встреченный маг, и считать его, так сказать, основные спецификации.
Этим вечером мы, вопреки обыкновению, занимались у меня. Последней парой была верховая езда, и я, неудачно спешившись, с отчетливым хрустом растянула лодыжку до состояния полной неходибельности. Андрей обещал мне магически поторопить процесс заживления, но после сеанса поторапливания пострадавшей конечности нужен был полный покой хотя бы до утра, так что мы сочли за благо заранее переместиться туда, где его можно будет обеспечить.
Пока Андрей расписывал в добытом из рюкзака блокноте какую-то мегагромоздкую конструкцию из цифр и закорючек, попутно объясняя, что это телепортационная матрица со множеством неизвестных, которая используется для перемещения в незнакомые магу точки, я, честно признаться, думала больше о том, не валяется ли у меня по всему дому нижнее белье. Все равно эту восьмиэтажную пакость черта с два можно было вот так просто взять и схватить на лету, особенно если твое правое полушарие мозга законсервировалось во втором классе средней школы на уровне овладения таблицей умножения.
- А теперь смотри, - Андрей легким движением пальцев сдвинул на несколько сантиметров любимую материну вазочку, стоящую на подоконнике метрах в трех, заставив подозрительно насторожиться развалившуюся рядом Бафку. Над вазочкой немедленно нарисовалось небольшое, но плотненькое и не спешащее рассеиваться облачко тех же тонов, что аура заклинателя.
- Именно такие вот следы - первоочередной объект и одновременно инструмент расследований магпола, магической полиции в обоих мирах. Они, как ты понимаешь, строго индивидуальны, сродни отпечаткам пальцев, и подделке практически не подлежат. И чем больше вложено маны, тем дольше остаются следы...
- Практически? - немедленно перебив, дотошно уточнила я. - Извини, у меня, видимо, неизлечимо преступный ум, но я так понимаю, тут есть какая-то лазейка?
- На своем веку я слышал про исключение лишь однажды, и то дело было не здесь, а на Тарилаке. "Рисовальщики" - большая редкость среди магов, да и слава богам, что это так, потому что эти товарищи несколько страшноваты с точки зрения общепринятого. Они колдуют своеобразно, как бы навыворот - через изменение, этакое "перерисовывание" ауры предметов и живых существ меняют их свойства и заставляют совершать действия. Обычные способы им, впрочем, доступны тоже, и в этом случае их талант позволяет им эффективно заметать следы, когда им это нужно. Тот, о казни которого мне рассказывали, был знаменит тем, что специально совершил несколько тяжких преступлений, подделав почерк своих недругов-коллег, чтобы подставить их. Споткнулся только о последнего, четвертого по счету - у того обнаружилось алиби настолько жесткое и бесспорное, что аргументы защиты перевесили все вопли обвинения насчет общественной опасности содеянного и необходимости перестраховаться "во избежание". Вообще, применение магии классифицируется как сильнейшее отягчающее обстоятельство по законам обоих миров. Так что, если захочешь кого-нибудь убить, делай это руками, а лучше - чужими, - пошутил Андрей.
На этом сегодняшнее занятие, по идее, должно было закончиться - но у меня категорически не было сил расстаться с педагогом.
- Чайку с шарлоткой? - коварно предложила я, втайне отчаянно надеясь, что объект эффективно прикормится и не уйдет отсюда вообще никогда. И для закрепления результата спешно и бурно, пока Андрей все-таки не удрал, выразила интерес к еще какой-нибудь уголовщине, полезной в смысле понимания рамок дозволенного.
- Границы продавливаешь, - удовлетворенно констатировал он, благосклонно кивая насчет чаю и оставаясь сидеть. Было непонятно, имеются в виду границы его терпения или же бытования условного мага в социуме. - Что же, интерес вполне здоровый, его все проявляют. - Пожалуй, все-таки второе. - Ну что же, пусть лучше я и превентивно, чем злой дядька из магпола - по факту.
Если кратко, то колдовать оказалось однозначно нельзя: а) во зло и б) публично и нагло, рискуя, так сказать, засветить контору. А если полностью - существовал определенный список однозначно разрешенных для использования формул, преимущественно для бытового применения, при выходе за пределы которого виновника очень быстро вычисляли, навещали и заставляли объясняться. По итогам объяснения могло быть всякое - от полного и безоговорочного оправдания до штрафа и/или запрета на применение магии вплоть до пожизненного.
- Магов не так много, поэтому всегда возможен индивидуальный подход. Например, знакомого тебе Владимира за знакомую тебе бутылку в публичном месте чувствительно штрафанули, но при этом сделали неплохую скидку за добрые намерения, - пояснил Андрей. - Я подумываю, кстати, завтра-послезавтра торжественно допустить тебя к занятиям на полигоне, чтобы у тебя от переизбытка теории при отсутствии практики ничего нигде не лопнуло... Слушай, ты чего извращаешься? - внезапно прервавшись, накинулся он на меня, вскакивая, чтобы подхватить медленно, шатко и валко выплывающий по воздуху из кухни горячий чайник. - Я понимаю, что ты нынче неходячая и у тебя все в порядке с телекинезом, но можно было просто сказать: "Андрей, принеси, пожалуйста, чайник с кухни"!
- Издержки гостеприимства, - скромно потупилась я. - Но если ты жаждешь проявить себя, то там остались еще чашки, чай и еда, которые нам тоже пригодятся.
С ногой оказалось не очень. Щиколотку разнесло так, что невозможно было поверить, что когда-то она была, можно сказать, благородно тонкой.
- До завтра не пройдет, - закончив осмотр, резюмировал Андрей. - Что там у вас завтра по расписанию... теория, практика, физподготовка, езда. Удачно как совпало - не пропустишь ничего такого, что бы мы вечером не смогли бы догнать.
Он собирается прийти еще и завтра?! Вот что шарлотка животворящая делает! А я, дура, всю голову изломала - едой, едой надо было приманивать!..
- Не возражаешь, если я срисую точку у тебя на лестничной площадке? - вернул меня в реальность собеседник.
Я бы не возражала, даже если бы он возжелал взять ориентиры для телепортации в моей собственной спальне, но озвучивать промелькнувшую мысль благоразумно не стала, просто кивнула насчет лестницы. А едва объект за порог, кинулась названивать Светке, чтобы та проявила дружеское участие, побыла моими ногами и сгоняла в магазин за ингредиентами для коронного блюда. Упрочить и приумножить успехи сегодняшнего скромного пирожка надлежало тушенной в пиве свинине с картошкой и грибами.
Через десять минут оперативно перекочевавшая из соседнего подъезда в мой Светка уже ломилась в дверь. Через одиннадцать я под сочувственные охи демонстрировала ей пострадавшую ногу, а через двенадцать, заглянув в кошелек, охнула сама. За два дня до планируемого возвращения маман от ее скудных дотаций остались скорбные копейки, которых не то что на мои масштабные кулинарные планы - на батон с майонезом бы не хватило.
- Я тоже на мели, - не дожидаясь вопроса, развела руками Светка. - Вчера такую сумочку купила... Могу, конечно, у папы попросить, но он только поздно вечером придет...
Кошка к тому времени перекочевала с подоконника под стул и так яростно намывала там башку лапой, что, ежели по совести, давно должна была остаться без ушей. Могло показаться, что она занята этим слишком плотно, чтобы следить за происходящим. Однако чуть погодя рыжая словно между прочим прогулялась вдоль стены, скрылась за диваном, пошуршала там и... выпихнула лапой на свет божий опутанную паутиной тысячную купюру.
- Четвертый месяц уже валяется, - невинно сощурившись, пояснила она мне. - Так и знала, что рано или поздно пригодится.
- Чудеса! - восхитилась ни черта, естественно, не слышавшая Светка, сгребая добытчицу в охапку и принимаясь фанатично наглаживать. Та в это время, мурча вслух до того тракторно, что похоже было больше на храп, посредством все той же телепатии сквалыжно торговалась со мной насчет доли в добыче, которую подруге предстояло конвертировать в соразмерное количество очередных "восхитительных подушечек".
* * *
Приманка, благоухая на полподъезда, томилась в духовке, а я, устав от трудов праведных, валялась на диване, баюкая ногу, и в ожидании Андрея пыталась поверить магию филологией.
Меня несказанно умилял свежеосвоенный специфический жаргон магфака, и я с искренним наслаждением и по-неофитски обильно вставляла там и тут словечки, подчеркивавшие мою свеженькую, с иголочки принадлежность к кругу. Например, наряду с глаголом "колдовать" широко бытовало емкое словечко "кастовать", когда речь шла не о употреблении магии как таковом, а о чем-то конкретном - кастовали телепорты, защиту, пульсары. Последнее понятие относилось преимущественно к боевой магии и означало метательный сгусток решительно любой энергии - бывали пульсары огненные, ледяные, световые, просто силовые, а также пульсары-оболочки, служившие для транспортировки более сложных формул типа паралича или ужаса. Тарилакское ругательное междометие "ять" циклично входило в моду аккуратно каждый год после первой практики - наиболее подвержены заразе были первокурсники, - и решительно все магфаковцы приобретали привычку использовать названия параграфов учебника по естествознанию вместе, а то и вместо родных и привычных "козлов" и "свиней", обзывая неугодных упырями, жирными скессами и щерями убогими.
Войдя во вкус, я с двух сторон вдохновенно исписала выдранный из блокнота лист вариациями на тему естествознания. Естественно, эта бумажка была первым, что попалось на глаза явившемуся Андрею.
- Хрен гаргулий, хухорь некультурный, крысолак озабоченный, квинтолап упоротый, щерь шелудивый, - с выражением процитировал он, с каждым словом все выше поднимая бровь. - Я надеюсь, это ты не меня приветственной речью встречать приготовилась?
Я не без смущения отрицательно мотнула головой, между делом про себя отметив, что он в соответствии с календарем перешел на зимнюю форму одежды, и с сожалением распрощавшись с его чудо-курткой до весны. Впрочем, от тонкой - причем явно не в ущерб теплу, судя по легкому свитеру под ней - голубовато-серой дубленки, интересно скроенной по типу удлиненного кителя, тоже за версту веяло межмировым импортом.
Стратегическое блюдо Андрей уничтожил с аппетитом и не забыл похвалить, но вообще сегодня он был невнимателен - и, судя по периодически пробегавшей по лицу тени досады, вовсе не по причине счастливой влюбленности либо получения долгожданного наследства. Скорее всего, какая-нибудь мелкая пакость, некстати вмешавшаяся в планы. А в планах, скорее всего, было, отзанимавшись со мной и добротно нагрузив домашкой, завеяться до позднего вечера на полигон - пожалуй, единственное в Энске место, где можно было кастовать что душе угодно без риска загреметь в магпол на нудное разбирательство, к тому же чреватое репрессиями.
С теоретической частью диссертации он уже покончил и теперь проверял свои выкладки на практике - параллельно опробуя всякое-разное, вычитанное там и сям и просто взбредшее в голову и показавшееся интересным. На магфаке из уст в уста передавалась байка, как будущий мэтр Андрей под занавес студенчества из чистого научного любопытства вывернул наизнанку распространенную формулу ночного видения и, за неимением вариантов осторожно испытав ее на себе, обрел весьма пикантную способность пронизывать взглядом неживую материю... точнее говоря, просто материю, в смысле - одежду, потому что глубины видения хватало миллиметра на два. Причем с полигона до дому он дошел, так этого и не заметив, потому что было поздно и попросту никто не встретился по дороге; глянув же дома в зеркало, испытал немалое потрясение и даже на секунду поверил, что непостижимым образом с утра забыл одеться и ни одна зараза за весь день ему об этом не сказала. После чего полночи соображал, как бы восстановить статус-кво, потому что утром предстояла предзащита диплома перед весьма возрастной комиссией, состоящей, к тому же, по большей части из мужчин.
Обладая счастливым сочетанием увлеченности и завидной усидчивости, мэтр Андрей, последовательно метивший в магистры, за два месяца до предзащиты диссера, наверное, и ночевал бы на полигоне, но увы - на подобные марафоны маны недостало бы и у меня, а его запасы были гораздо скромнее.
- Да что с тобой сегодня? - не выдержала я наконец, после того как Андрей в третий или четвертый раз не к месту вклинился в мой бойкий отчет по домашке с рассеянным "угу". Ничего нет хуже, чем когда ты вся такая умничка и на лету ловишь, а препод этого не ценит, потому что слишком занят ловлей ворон.
- Да я хотел вечером на полигоне поработать, а Мирон заболел, - подтвердив мои подозрения, недовольно пояснил Андрей. - Обычно он мне там помогает - так сказать, я за мозг, он за руки. На мои феерические прожекты у меня, увы, своих ресурсов хватает далеко не всегда. А теперь на неделю дело встало, не меньше. - Озабоченно нахмурившись, он закопался обеими руками в сумку, ища там блокнот, который, между прочим, в самом начале занятия самолично выложил на стол.
- Давай я тебе помогу.
Нет, я не могу сказать, что у меня это вырвалось. Реплике определенно предшествовала некоторая внутренняя борьба, и я столь же определенно осознавала, что творю.
Ярко-серые глаза взглянули на меня из-под ровных темных бровей внимательно и несколько удивленно.
- Надо же мои вековые залежи заржавелой маны хоть к чему-то приспособить, раз ты мне все равно толком ничего делать не даешь, - пояснила я, пытаясь нахальством и витиеватостью изложения компенсировать смущение. - А там ведь, как я понимаю, ничего особо сложного, просто, так сказать, материальная поддержка?
- Это не я не даю, а ты не умеешь, - ехидно уточнил он. - А идея, меж тем, неплоха. Давай попробуем.