Потомственная ведунья, спортсменка и просто красавица Варвара Сова и предположить себе не могла во что вляпается, подлечив раненого. На поверку раненый оказался посланцем народа зверолюдей с редчайшей кошачьей родословной. Жителей вечнозаснеженной Скавии поразила неведомая болезнь, справиться с которой их, не одаренные магией знахари не в силах. Вот и пришлось Варваре и ее лучшей подруге Тине отправляться за семь верст к черту на рога и выручать обособленный своенравный северный народ.
***
"Вот и унылая осень настала", - вздохнув, я отошла от узенького чердачного оконца. Небо было укутано в плотное облачное покрывало, готовое вот-вот пролить живительную влагу. Хвойный лес стоял нетронутый осенней желтизной и лишь редкие молодые березки мелькали яркими пятнами среди могучих елей и величавых сосен. "Ну и кавардак же здесь", - усталый вздох вырвался из моей груди. Я окинула взглядом кучи хлама, заполонившие просторный чердак моей лесной избы и задержалась на золоченой табличке на которой серебристой нитью было выведено "Варвара Сова, ведунья и целительница": то бишь я.
- Варька, ты дома? - зычный голос Тины нарушил привычную тишину леса. Я высунулась в окошко и увидела ее плотную точеную фигуру, толстенную косу черных волос и неизменный гномский малый топор.
- Тута я, на чердаке! Я помахала рукой и через полминуты деревянные башмаки гномы загрохотали по лестнице. Откинув кучу тряпья и обнаружив старое зеркало, я вдруг задумчиво уставилась на свое отражение: невысокая хрупкая фигурка, донельзя хитрая симпатичная физиономия, сверкающие серые глаза и красно-рыжие с темным отливом растрепанные волосы, щекочущие мне лопатки.
- Да красивая, красивая, - подковырнула Тина, забравшись таки на чердак.- Уборочку затеяла?
- Угу. Надо же разобрать это барахло. Что-то еще вполне годное, а что-то можно сбыть на базаре в сувенирной лавке. В конце концов чердак не резиновый.
- А мне перепадет лакомый кусочек из этих неимоверных куч?
Ох, уж чего-чего, а любви к халявным реликвиям Тине не занимать, но таковы уж гномы. Надо к каждому потомственному ведуну приставить гнома, чтобы небыло таких вот захламленных чердаков.
- Бери все что нравится. Для лучшей подруги отдаю даром
Тина скакнула в угол и в ее руках тут же оказалась резная каменная шкатулка инкрустированная драгоценными камнями, несомненно гномьей работы и давно замеченная цепким глазом гномы.
- Старинный реликварий моей прабабки, - я ухмыльнулась, глядя на Тинину добычу. - Она в нем зачарованные побрякушки хранила, а один раз даже перстень княжеский в нем прятала.
- Нужен?
- На шута мне эта "роскошь". Мода на зачарованные серьги и монисто давно отвалилась, да и денег эта коробка принесет немалых, а они сейчас ой как нужны.
- Черта с два, - Тина показала мне увесистую фигу. - Мне такой коробочки очень не хватает для коллекции.
- Тогда взамен составишь мне компанию в следующем походе туда, где Макар телят не пас, - безапелляционно заявила я. Некоторое время мы копошились молча, размышляя о своем о девичьем, пока Тина, благодаря своей способности находить ценное там где, его нет, не наткнулась на весьма занятную вещицу.
- Оба-на! Дорогуша, а где это твои ведовские предки раздобыли настоящий ритуально-боевой клинок из просторов вечнозаснеженной Скавии? - легким движением руки гнома выудила из груды металлолома изящный одноручный меч с затейливой резьбой по рукояти и рубиновой инкрустацией по лезвию.
- Чего-чего? Какой еще нафиг ритуально-боевой? Из каких просторов? - оружие сие я видела впервые, и что-то не припоминалось его ни в одних записях моих предков. Одному Богу было известно как мечик попал в мой родовой хламосборник.
- Слышала о зверолюдях? - посерьезнела Тина.
- Конечно. Это легендарный народ, живший некогда на севере. Представители в целом похожи на людей, только уши у них волчьи. Также очень редко появляются особи с кошачьим ушами. Обладают непомерной физической силой и выносливостью, но совершенно не владеют магией. Бой ведут с помощью когтей, иногда зубов и легких одноручников, - процитировала я "Список разумных существ".
- К твоему сведению, зверолюди и ныне здравствуют в своей северной заснеженной Скавии. И этот меч их работа. С виду безобидный такой, но на деле любую гномью ковку порвет как Тузик грелку.
- И в чем соль?
- А в том, дурья башка, что ни разу еще их оружие не покидало пределов Скавии, кроме разве что в руках хозяина. А это значит...
- Что кто-то из моих родичей умыкнул этот мечик, - закончила фразу я.
- Либо являлся его хозяином, - замогильным голосом заявила Тина.
- Ага. Имел уши, лапы и хвост вместо документов, - я расхохоталась. Подумаешь редкий ножик в куче барахла. Не делать же из этого трагедию. Но что-то упорно засело в моей груди, намекая, что история этого меча скоро свалится на мою шею. - К лешему уборку, пойдем лучше в Дровники, кутнем немножко. - Я взяла зверолюдный клинок и с размаху запустила в стену, сопровождая магией гвоздя. Меч покорно повис на стене, словно говоря: "Я тебя тут подожду".
Селение Дровники располагалось в двух километрах от моей избушки в петле основного тракта Синеградского царства. Как и все деревеньки в этом краю оно было обнесено частоколом в два человеческих роста. Сразу за этим "заборчиком" коптили небо дозорные вышки с неизменным стрелком на площадке. "Береженого Бог бережет", - не раз приговаривал Синьградский царь, отсчитывая казенные денежки на строительство обороны по всем городам и весям вверенного ему государства. Воевала Синь редко, но вот зверье и нечисть и нежить гуляла по ее просторам постоянно и неорганизованно, а значит толк в осторожности был. Многие жизни спасли частоколы и дозорные и многие еще спасут в это лихое время.
До корчмы мы добрались за считанные минуты, заглянув по пути в гости к Тининому дядьке кузнецу Скалобору. В натопленном уютном зале было полно проезжих, а значит и вестей со всех концов. Как говорится, путешествие начинается со слуха. Примостырившись возле стойки и уткнув носы в кружки с медовухой, мы навострили уши. Новости были самые что ни есть разношерстные. У эльфов с Серебряного озера кто-то умыкнул дочь царя. Остроухие во всем кляли орков, но факты говорили за себя: девка убежала с возлюбленным, которого венценосный папочка послал на хутор бабочек ловить. Как всегда сопли. Гномы из подгорной крепости Йортслигат нашли богатые залежи металлов и минералов, о чем вовсю трезвонили на каждом повороте. Как всегда деньги. Крестьяне жаловались на нечисть, мастеровые на воров и только странствующие ведуны, барды и менестрели приносили хоть немного годные вести. На нашу беду в Дровниках не оказалось ни одного дельного рассказчика. Пьянствовать вдруг расхотелось и потянуло домой. Там можно засесть у печки с книгой, пожевать пирожков с картошкой, поиграть в карты с домовым... или же выйти за калитку и слушать лес, говорить с его обитателями, внимать просьбам и приветам. Я вышла на улицу и, несмотря на прохладный ветер, распахнула шерстяной плащик. Уже стемнело и небо прояснилось: яркие звезды облепили темно-синий покров на сколько хватало глаз. Луна только-только пошла на прибыль, поэтому путь мне освещал тонкий рожок месяца. Миновав ворота я махнула рукой дозорным и углубилась в лес. Там жили мои друзья, будь то звери, нечисть или нежить все были дружны как одна большая крепкая семья. Стоило мне налакаться вдрызг, и у кромки меня обязательно ждал провожатый, а в избе теплая кровать и неизменная кружка антипохмельного отвара. Я же в свой черед помогала всем, чем могла, и в долгу никогда не оставалась.
В этот осенний вечер я не сразу почуяла беду, хотя тревога все же пробилась сквозь медовушную пелену. Серый волчонок скакнул мне под ноги и завертелся юлой.
- Варвара, кровью пахнет в лесу. Не нашей, - заскулил он.
- Чужак возле ручья Весняка лежит, - встрял невесть откуда взявшийся шишига. - Никто не знает каким боком он пролез так далеко незамеченным, мы его почуяли когда кровь пролилась.
Я кивнула головой и стремглав помчалась на северо-восток: кто-то пробрался в мой лес, обдурил его жителей и пробрался аж до Весняка. Кто бы он ни был, но я его вылечу. А уж потом разберусь что тут к чему. Никому еще не удавалось проскочить так далеко под носом сторожевых волков.
Он лежал лицом вниз. Одна рука касалась вод ручья, вторая была прижата к груди. Я посмотрела на него оком целителя: истощен донельзя, большая кровопотеря, но теперь уже ничего страшного, попал в нужные руки. Зашуршали в кустах лесовички: любопытные дочки местного лешего никогда не упускали возможность узнать что-нибудь о "мире за лесом, куда нельзя выходить"
- Варечка, как он?
- Жить будет. Давайте девоньки, утащим его в избу. Без помощи мне его не своротить, больно уж здоровенный.
Дружба помогает слажено работать. Шишига предупредил домового Лаврентия и к нашему приходу хранитель подготовил все необходимое: отвары, бинты и даже теплый топчан у самой печи. Я отпустила лесовичек, клятвенно заверив, что дальше управлюсь сама, и принялась колдовать над бессознательным телом моего пациента. Закончила лишь к рассвету, повалившись под топчан и заснув мертвецким сном. Уже во сне до меня дошло, что я даже не знаю кого приютила ясной осенней ночью.
Чья-то теплая рука погладила меня по щеке, выдергивая из мира снов. Яркий солнечный луч прорывался сквозь занавески, разгоняя сумрак лесной избы. Я открыла глаза и огляделась, собирая в мозгу воспоминания прошлого вечера и бессонной ночи. Отвары, бинты, рваные раны на широкой груди... твою ж мать! Повязки пора сменить! Вскочила как ошпаренная, опрокинула миску с ранозаживляющим настоем.
- Я вас напугал, простите, - теплый бархатный голос навел на меня некое подобие столбняка. Мой вчерашний пациент сидел на топчане виновато опустив голову и глядя себе под ноги. Длинные каштановые волосы будто львиная грива и... уши. Кошачьи, вместо обычных человечьих или на худой конец острых эльфийских. Звероморф! Он посмотрел мне в глаза, и вдогонку к столбняку у меня предательски отвалилась челюсть.
- Мать честная, - не выдержала я, глядя в зеленый омут.
- Почему-то именно такой реакции я ожидал, - вздохнул "кот". - Стоит только покинуть Скавию, как сразу становишься бродячим клоуном, в которого все тычут пальцем.
- Сами виноваты.
- Кто бы спорил, - хмуро отозвался мой гость.
- Варвара, - я протянула руку в обычном жесте приветствия.
- Валдай из рода Диких Котов, - звероморф осторожно взял мою руку и легонько пожал.
- Ну рассказывай, Валдай, каким ветром тебя занесло в Синь.
Когда звероморф закончил свой непомерно длинный рассказ, за окном уже стемнело. На деле выходило, что какая-то непонятная болезнь надежно укоренилась среди жителей снежной страны. Знахари только разводили руками, беспомощно наблюдая за медленным но верным угасанием своего народа. Кто-то умный предложил обратиться за помощью к ведунам и эльфийским волхвам, но нашлись и такие, кому обособленность была дороже здравия. Скавийцы раскололись на два лагеря и пока они грызлись между собой, двое особо шустрых молодых воинов слиняли, дабы разыскать хоть какого-нибудь чародея и попытаться вызволить зверолюдей из лап верной погибели. Одного положили пограничники. Валдай же был куда более опытным и сильным и все же сумел прорваться. Неделю он несся как угорелый через мыслимые и немыслимые дороги и тропы и на рассвете седьмого дня дотащился таки до Синьградского царства. Тут ему любой дурак укажет где искать ведуна. И ведь впрямь попался дурак: малоумный мужик лет сорока отправил горе спасителя не куда-нибудь, а прямиком в глушь Сини, к могущественной ведьме Хвойного леса. Ко мне то бишь. Перед самым лесом его настигли пущенные вдогонку собратья. Дальше и так все ясно: преследователей побили, ран нахватали и поползли в лес.
- Это все у вас так неделями галопом носятся без передыху, или только ты, на всю голову болезный?
- Могло быть и хуже. Я ведь мог и не найти тебя, мог и заплутать. И тогда Скавию можно было бы стереть с карт.
- А мог и ноги протянуть от истощения, - съязвила я.
- Зверолюди очень выносливы и могут долго обходиться без еды, воды и сна. Особенно в такое трудное время.
- Гордись до пенсии своей выносливостью. Повезло тебе, что в нужный лес забрался, а то уже вороны бы клевали твой холодный труп. И хворь эта клятая доела бы твой народ. Эх, ума палата ключ потерян.
Валдай посмотрел мне в глаза так, словно был провинившимся ребенком. Его горячность чуть было не провалила все дело, благо удача была на его стороне. Ему, привыкшему к полной обособленности и изолированности своей страны, было сложно приспособиться к подлым законам южных земель. Конечно, в Скавии опытный воин ни за что бы не заплутал, черта с два помер бы и уж тем более не подверг опасности свою миссию. Будучи в первый раз в южных землях он мгновенно превратился в бестолкового мальчишку, которому еще учиться и учиться.
- Значит так, сейчас я сгоняю в Дровники, соберу кое-чего в дорожку, а ты пока сваргань баню и ужин. Выступать будем на рассвете сытыми и чистыми. Все, за дело!
Роса только покрыла землю, а отряд по спасению зверолюдей уже топтался на крыльце лесной избы. Я накладывала последние чары на свой дом, защищая его от всего, что только можно предусмотреть. Шут знает, когда я вернусь и вернусь ли вообще, но изба должна остаться в целости и сохранности. Надо сказать, что в дальний путь я собираться умела: все что нужно и ненужно удобно размещалось в фирменной ведунской торбе, в которую можно впихать невпихуемое. Такая сумка имелась у каждого уважающего себя волшебника и не была такой уж редкостью как лет двести назад. Закончив с волшбой, я оглядела своих спутников: Тина в кожаном комбинезоне сосредоточенно рассовывала ножички и топорики по многочисленным кармашкам, а Валдай просто стоял, облокотившись на перила, и невидящим взглядом смотрел перед собой. Взамен выброшенной мною разодранной меховой куртки я выдала ему местный осенний вариант экипировки боевого ведуна, то бишь удобный костюм из кожи пресмыкающихся. Тепло он держал отлично, не промокал и главное был чрезвычайно удобен как в магическом так и в обычном бою. На себе я имела такой же, только вместо брюк была юбка с разрезами по бокам. Вещь должна быть и удобной и красивой, иначе никак.
Накануне после долгих споров мы решили идти на север через Удрунов Перевал, что пролег меж скал Защитного Хребта. Там, через богом забытые места змейкой пролегала кратчайшая горная тропа, когда-то давно соединявшая Снежные копи с Йортслигатом. Копи давно бросили, тропу забыли, места объявили гиблыми, но ничего не поделаешь: эти чертовы рога были единственной неохраняемой лазейкой. По словам Валдая ни один звероморф в здравом уме не сунется к предгорьям Удрунова Перевала. Всего лишь суеверье, но ушастый народ отчего-то очень за него цепляется. Считают, что никто живым через перевал не перейдет, и не стерегут его.
- Ну что, двинули, - Тина потопталась на месте нетерпеливо оглядывая мою размахивающую руками фигуру.
- Угу. - Я наложила последнюю печать и повернулась к спутникам. - Думаю заночевать в Путятицах, так что надо шевелить булками.
- Умом рехнулась? До Путятиц два дня ходу по тракту, а ты хочешь к вечеру поспеть.
- Тиночка, мы не потащимся по размытому осенними дождями тракту. Мы идем через лес, даже не идем а едем, поэтому вполне реально доберемся до Путятиц к вечеру. У Весняка нас ждут три отличных сохатых и довезут они нас до самого частокола, - с видом продуманного путешественника заявила я. Гнома резко повеселела и, насвистывая народную подгорную песенку, зашагала вперед. Валдай недоверчиво посмотрел ей вслед и пожал плечами. Ничего, скоро привыкнет и к гномьему крутому нраву и к ведовскому юмору. Оглянувшись еще раз на избу я мысленно пожелала нам легкой дороги и, шурша юбкой, потопала по знакомой тропе к Весняку.
Мой расчет оказался донельзя точным: лоси нас ждали, лоси нас везли и к назначенному времени мы стояли в воротах хутора Путятицы - последнего села Синьградского царства по северному тракту. Далее были только Переправники, но они принадлежали гномам Йортслигата. Лес мой доходил почти до самого хутора, поэтому мы без проблем добрались до ночлега, все равно, что погулять сходили, только заночевали в чужой избе. Корчма в Путятицах была отличная: чисто, вкусно и недорого, поэтому не долго думая мы навострили лыжи в сие прекрасное заведение.
Хуторяне, привыкшие видеть всякий люд и нелюд шатающийся взад вперед через Путятицы, не особо обращали на нас внимания, благо я снабдила Валдая банданой, чтоб прикрыть диковинные в здешних краях уши. Звероморф поморщился, посетовал на нелюбовь к пригибанию ушек, но платочек все же напялил: лучше легкое беспокойство, чем крупные неприятности.
В корчме было почти пусто, если не считать гнома-торговца, попивающего пивцо. Мы уселись в укромном уголке, упрятав Валдая подальше от глаз и позволив, наконец, снять ставший ненавистным платок. Корчмарь принес ужин и смылся по своим делам, а гном, сидевший в гордом одиночестве, попросился к нам в компанию. Его по счастью ничуть не смутило наличие звероморфа среди нас, наоборот даже заинтересовало.
- Стало быть дошло до ушастых, что дела их плохи, раз отправили гонца, - пропыхтел Хрёр, затягиваясь трубкой. - Я ведь как увидел с недельку назад их зараженных, чуть дара речи не лишился.
- Ты видел наших?
- Лучше бы не видел. Худые, бледные, под глазами чернота, а сами глаза безумные. Падают, бьются в агонии и с диким воплем испускают дух...
- Стоп, стоп, почтенный, - хмуря брови я тряхнула гнома за рукав. - По твоему выходит, что больные зверолюди шляются по всему Защитному Хребту?
- Да нет. Этих изловил дозорный отряд, шедший из Снежных копей. Председатель отчего-то велел раз в месяц ходить к Удрунову перевалу и проверять тамошние проходы. Вот во время проверки и наткнулись на этих. И что самое невероятное вылезли они из копей.
Догадка, простая как три алтына, пронеслась у меня в голове: да ведь из копей-то и идет зараза, причем ни что иное, как Серая Немочь. Страшная болезнь, но излечимая, если вовремя процесс заморозить и замочить ту сволочь, что эту хворь наслала. Соль вся в том, что Серую Немочь непременно насылают с одной лишь целью: стереть с лица земли энное количество конкретных существ. Кому-то зверолюди очень сильно помешали, и, судя по масштабам, этот кто-то очень силен и упрям. Ладно, утро вечера мудренее. Моим главным правилом было не заморачиваться лишний раз, ибо светлый разум лучший друг влипшего по самое не балуйся.
Ночь уже вступила в свои права, когда я вышла на крылечко подышать свежим воздухом. Хутор мирно спал и лишь фонарики на дозорных вышках пронзали осеннюю ночную мглу. Мысли не давали мне заснуть, да и не было толку ворочаться с боку на бок. В конце концов после хорошей прогулки всегда хорошо засыпается. Тихонько скрипнула дверь корчмы, и рядом со мной примостился Валдай.
- Тоже бессонница? - спросил он, глядя прямо в глаза. Ну что за привычка, если смотреть, то в глаза и никуда больше.
- Мысли требуют порядка, - улыбнулась я. - Как ты, держишься?
- А куда деваться. Гном конечно нагнал тоски, но для меня это не новость.
- Есть у меня две новости, хорошая и плохая. Болезнь эта называется Серая Немочь. Она излечима, если не доводить до безумства. Пока глаза больного ясны, его можно вылечить. Правда для этого надо угробить того, кто эту беду наслал.
- И где тут хорошее? Пока мы сыщем этого негодяя, от Скавии ничего не останется.
- А это бабка надвое сказала. Течение болезни можно приостановить, а после этого хоть до куда скакать по лесам и болотам в поисках супостата. Правда у заморозки тоже есть предел, но он зависит от разницы силы между наславшим и исцеляющим. Думаю загвоздка будет в этом. Валдай, кто-то очень могущественный запятнал твой народ Серой Немочью. Кому вы могли так насолить?
- Понятия не имею, - пожал плечами звероморф. - Спасибо тебе, за все.
- За что? Я еще палец о палец не ударила.
- Жизнь спасла, помогаешь сейчас. Это уже достойно благодарности.
- Экие вы чудные, - я засмеялась, подставляя лицо осеннему ветру. - Слушай, раз уж не спится, может, пройдемся по окрестностям, развеемся. Кислой миной делу не поможешь.
Валдай кивнул патлатой головой и мы тихим шагом двинулись в сторону ворот. Каково же было мое удивление, когда я увидела распахнутые настежь ворота и полное отсутствие дозорных. Где-то впереди во мраке тракта истошно завопил умирающий и победно заверещала нежить.
- Кто это, будь они неладны? - ощетинился Валдай точь в точь как матерый котяра.
- Умрун, судя по визгу. Голодный донельзя. Откуда только взялся сучий потрох и почему ворота нараспашку.
Упомянутая нежить выскочила под свет фонарика и протяжно завыла. С виду скелет обычный, только черепушка слегка вытянута и зубов в два ряда. Завидев нас, умрун тихонько взвизгнул и присел: почуял, падла, ведовскую силу.
- Валдай, держись на расстоянии. Одними когтями тут ничего не сделаешь.
- Наши когти все равно что серебряный клинок. Иначе бы нас давно нежить заела бы
Звероморф сделал короткий бросок и одним ударом снес зубастую черепушку. Поглощенная зрелищем я и не заметила как сбоку подкралась навь. Еще бы секунда и от моей бестолковой рыжей головы не осталось бы и следа. Инстинктивно вскинула руки, запустила молнию, попала в цель, и рухнула навзничь, снесенная обратной волной. Резкая боль в затылке и полная темнота.
Очнулась я в хорошо натопленной комнате корчмы. Голова болела нестерпимо, но самое главное, что живая и целиком. Тусклый свет пасмурного дня пробивался через занавешенное окно, едва освещая комнату. Я попыталась встать, но мягкая рука с острыми когтями водворила меня на место.
- Больше так не делай, - Валдай посмотрел мне в глаза и облегченно вздохнул. - Не собирай камни головой.
- Это я о камешек так? Вот растяпа... И это после многих лет безупречной практики.
- Помолчи, болезная, - проворчала Тина вставая с табурета у двери. Ну уж нет! В конце концов я уже прочувствовала свой организм и поняла что отделалась лишь испугом и шишкой. Куда больше меня интересовало с чего вдруг умрун и навь напали вместе. Насколько мне было известно, эти два вида нежить даже в соседних могилах лежать не могли, не говоря уж о какой-то совместной работе. Зато теперь ясно кто выманил стража и раскрыл ворота. Ох, если бы не наша прогулка, от Путятиц остался бы пустырь. Я села на койке и пригладила встрепанные волосы.
- Тинка, найди мне старосту хутора. И не пререкайся!
Гнома притихла и выскользнула за дверь.
- Мужайся, брат,- обратилась я к Валдаю. - Если нежить свихнулась, дела плохи. Придется задержаться. Сдается мне, что за этим стоит та же сволочь, что наслала Серую Немочь
- Можешь рассчитывать на меня, - звероморф взял меня за руку. - Если не мы, то кто...
Староста Путятиц, старый седовласый дядька, сидел у окошка, вжавшись в табуретку. Ему только что доложили о ночном нападении и ужасной гибели дозорного. Старик был отнюдь неглуп и очень хорошо понимал, от какой беды отгородили хутор случайные путники. Я сосредоточенно затачивала короткий кинжал, ожидая пока бедолага придет в себя и сможет, наконец, дать вразумительные ответы. Вся соль была в том, что, в отличие от нави, умрун так просто не появляется: его обязательно должен кто-то поднять из мертвых. Значит кто-то очень хотел, чтобы Путятицы опустели, раз поднял умруна и каким-то образом заставил его объединиться с навью, и уж кому как не старосте знать кто этот супостат.
- Не знаю я, - тихо молвил старик, поднимая глаза.
- Ты подумай хорошенько, уважаемый. Ведь в другой раз на хуторе может не оказаться толкового ведуна.
Староста содрогнулся: о другом разе он как-то не подумал.
Он брел по дороге, кутаясь в длинный изодранный плащ. Капюшон и маска скрывали его лицо и лишь кроваво-красные глаза буровили взглядом редких встречных. Люди шарахались от его худой высокой фигуры, едва завидев.
Как он был зол. Если бы ярость была материальна, то мир стал бы пеплом. Сначала сбежал этот кошачий выродок, и его неофиты не сумели его ликвидировать, потом эта ведьма обвела вокруг пальца, пройдя лесом. А теперь и нежить потерпела поражение. Если так пойдет дальше, то у него будут серьезные проблемы.