Аннотация: Из старого, но по-прежнему актуального. Если с картинками, то он здесь - http://vkrizis.ru/analiz/84542/
Побеги свободы
Субъективные размышления по поводу нескольких юбилеев
Сейчас много говорят о предателях. Даже существует соответствующая телепередача. Которую, кстати, ведет человек, проходивший по делу об убийстве международного масштаба. Сейчас он больше переквалифицировался на теории заговора. Видимо, предатели кончаются. Только вот где и как получить прямые ответы на прямые вопросы?
В последнее воскресенье июля все причастные отмечают День ВМФ. Обычно в связи с этим никто не упоминал точную датировку. Потому что изначально этот праздник установили согласно Постановлению Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКПб от 22 июня 1939 года. Дата была четкая и абсолютно ни к чему не привязанная - 24 июля. Хотя декрет ВЦИК и СНК о создании Рабоче-Крестьянского Красного Флота был подписан 29 января 1918 года - почти за месяц от пресловутого 23 февраля. Зато задача торжества объяснялась четко - "мобилизация широких масс трудящихся вокруг вопросов строительства Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота Союза ССР и стоящих перед ним задач". Лишь в 1980 году эта праздничная дата была перенесена на последнее воскресенье июля. Она забавно совпадала с днем работников советской торговли. Коня и трепетную лань впрягли в одну телегу. Традицию подхватила уже Россия посткоммунистическая.
Службы идут
И вдруг выяснилось, что в этом году мы отмечали 320-летие Военно-Морского флота. Краткий исторический ликбез просто необходим.
30 октября 1696 года Боярская дума по настоянию Петра Первого приняла указ "Морским судам быть!". При этом в нём ни слова не говорится о формировании именно ВМФ! Если обобщить, то речь может идти о целом ряде документов, имевших конкретную событийную привязку, растянутую на долгие десятилетия. Но вот чтобы речь шла о четкой дате... И даже с учетом всего - почему не осенью-зимой, а в разгар лета? Но как раз здесь ответ просто - потому что тепло!
Несмотря на эту "датскую" неразбериху, наши военные моряки всегда отличались как минимум мужеством. Порой - даже несколько избыточным. Бои зачастую принимались в самых невыгодных условиях. Всем известные славные победы - от Гангута и Гренгаме и вплоть до Синопа. Правда, если почитать воспоминания царских адмиралов, то порой этому способствовали редкая удача, помноженная на тупость противника. В основном - турецкого. Еще - шведского на излете своего несколько надутого морского могущества. Не будем голословными, приведем слова абсолютно непредвзятого исследователя. Генерал флота Феодосий Веселаго в своем труде "Краткая история русского флота", говоря о Первой Архипелагской кампании во время русско-турецкой войны 1768-1774 г.г., приводит буквально расстрельные примеры. "Опасная течь от разошедшихся во время качки обшивных досок и частей была явлением обыкновенным... При малой остойчивости и при возможности движения каменного балласта в трюме, в шторм корабль иногда ложился на бок, и для подъема его приходилось рубить мачты... Большая часть судов тогда строилась из сырого леса, и случалось, что по недосмотру или злоупотреблениям вместо сквозных болтом корабельные члены скреплялись гвоздями или даже деревянными нагелями...". Там еще много чего говорится - про взрывающиеся пушки, про гнилое питание, про болезни. И знаете, чем закончился тот поход? Целой серией впечатляющих морских побед, в том числе и великой - Чесменской.
Здесь в контексте помянуть и наших славный флотоводцев. Кратко. Например, у Синявина заслуг было куда больше, чем у Нахимова. Но синявинцы - как-то не звучит. Корниловцы - вообще беспредел. Вот нахимовцы - в точку. Конечно, подошло бы и ушаковцы.
Кстати, пару слов про Федора Федоровича. Конечно, флотоводческий талант и смелое мышление у него не отнять. Правда, порой не совсем понятно, что откуда бралось. Взять тот же тактический прием маневрирования, который напрочь ломал сложившуюся тогда тактику линейного боя. Нет слов, новация. Правда, её еще за десяток лет до Ушакова применял английский адмирал Джордж Родней. При этом он использовал теоретические труды своего соотечественника, абсолютно сухопутного Джона с говорящей фамилией Клерк. И до сих пор неясно, читал ли труды этого самого Клерка адмирал Ушаков.
К чему это несколько пространный экскурс, который можно выразить одной фразой, которую приписывают британцам: "Морская служба тяжела, но русские сделали ее невыносимой!"? Да всё элементарно! "Как вы лодку назовете...", эклектика, точнее - мешанина из традиций и новаций. Гульфики на брюках вместо клапана. Эмчээсовские кепки вместо традиционных фуражек. Надежные бушлаты сменились непонятными бесформенными куртками и пальто. Андреевский флаг на "Авроре", украшенный изображениями двух советских орденов - Боевого Красного знамени и Октябрьской революции. Говорят, что над таким симбиозом долго думали. Результат получился впечатляющим.
Можно еще вспомнить о прожектах по созданию открытого и натурального военно-морского музея. Только представьте - один боевой корабль каждого проекта не отправляют "на иголки", а приводят в порядок и ставят в специально отведенную гавань. Например - в напрочь пустующем Кронштадте. За ним - второй, третий, десятый. Но время утеряно, и теперь только по картинкам можно узнать, как выглядели те же сторожевики 50-го проекта, или артиллерийские крейсера проекта 68-бис. Про патриотизм и воспитание будущих поколений моряков легче говорить. И тогда не придется восстанавливать военно-морскую полосу препятствий в лагере Нахимовского училища на Карельском перешейке...
Зато в Корабельном уставе ВМФ РФ есть слова, практически скопированные из КУ ВМФ СССР: "Корабли Военно-Морского Флота ни при каких обстоятельствах не спускают своего флага перед противником, предпочитая гибель сдаче врагам...". Этакий главный якорь, нержавеющий швартов, последний и решительный причал.
Можно конечно, покопаться и уточнить, сколько кораблей спускали красный флаг и сдавались в плен в первые годы Советской власти - все эти вчерашние пароходы и парусные шаланды, ставшие боевыми кораблями. Но зачем? Просто такой параграф, видимо, уникален в морских регламентах. Морякам вообще-то не свойственно бросать свои корабли на радость врагам. Но бывают обстоятельства, которые сильнее отваги или отчаяния. В морском праве даже есть такое промежуточное понятие - интернирование. Ни войны, ни мира, зато все живы и корабль цел. Но это было возможно для всех моряков, кроме советских. И мы знаем - почему.
Когда через труп СССР перекидываются сходни от России к нынешней РФ, то по ходу частенько на подошвы много чего налипает. Скажем, американцы в самый разгар "холодной войны" сняли чудесную комедию о том, как экипаж советской подводной лодки заблудился и выбросился на мель на провинциальное побережье Новой Англии. Назвали её соответственно - "Русские идут! Русские идут!". Кстати, картина получила четыре номинации на "Оскар". А чем ответили мы? Думали полтора десятка лет и придумали "Случай в квадрате 36-80". Накликали беду, сглазили. Аукнулось. Потому что именно в тех северных квадратах - не киношных, реальных - потом гибли не американцы, а наши моряки, с "Комсомольца" и "Курска". А иностранцы как ни хотели помочь, но не смогли. Наши корабли, даже затонувшие, никогда не спускают флага. Или стыдливо молчат, как экипаж советской средней торпедной дизель-электрической подводной лодки проекта 613 С-363. 27 октября 1981 года - кстати, тоже своего рода юбилей, как-никак ровно 35 лет прошло! - она села на мель в территориальных водах Швеции. Да еще - возле крупнейшей тамошней военно-морской базы Карлскруна. Да еще - аккурат тогда, когда там проводились испытания нового типа торпед.363-ью стащили с камней шведские спасатели. На базу она вернулась 7 ноября...
Скандал тогда вышел нешуточный. Шведы возмущались, как это советская субмарина "нечаянно" смогла пройти столь сложным фарватером. В советском ВМФ лодку прозвали "Шведским комсомольцем", и никакие особисты с политработниками не смогли это искоренить. Военно-морской юмор - он вообще суров. Например, офицеры-тихоокеанцы в кают-компаниях боевых кораблей еще в советские времена открыто говорили: "Хорошо, что царь продал Аляску. А то пришлось бы и там служить...".
Остальной мир угорал. Лодки такого проекта по натовской классификации проходят как Whiskey. Отсюда и пошло гулять Whiskey on the rocks. Обычный перевод - виски со льдом, в нашем случае - подлодка на скалах. Натовцы - они же добрые, а наши моряки явно зря не смотрели "Русские идут! Русские идут!" и, соответственно, ничему не научились.
Конечно, вспоминая кинотему, нельзя не упомянуть "Охоту за "Красным Октябрем" и "К-19: Оставляющую вдов". Потому что в этих произведениях напрямую идёт речь о праве выбора. Делали его и в советские времена. Или - не делали.
Не будем здесь вспоминать идеалиста-коммуниста Валерия Саблина и знаменитый сюжет мятежа на БПК "Сторожевой". Он получил за свои идеалы свою пулю. Но - оставил другим право самим принять решение, какими бы не были обстоятельства. В эпизодах куда менее известных.
Мечты и бунты
... У командира морской сухогрузной самоходной баржи МБСС-136150 лейтенанта Йонаса Плешкиса, в отличие от Саблина, план был абсолютно выверен. Конечная цель - Швеция. Там - просьба о политическом убежище. Далее - как получится. В ночь на 7 апреля 1961 года на переходе из Клайпеды в Таллинн он смог изменить курс и увести свой корабль к шведскому острову Готланд. При этом все наши пограничные и прочие силы, заточенные на отпор внешним врагам, не уследили за сравнительно небольшим тихоходным судном, которое плелось до шведских берегов целые сутки. Командование узнало о случившемся едва ли ни от самих скандинавов. Которые, в свою очередь, также проморгали вторжение в свои территориальные воды иностранного военного корабля. Конечно, не эсминца, не сторожевика, а вспомогательной посудины водоизмещение в 300 тонн и экипажем в 12 человек. И всё же.
Потом началось самое интересное. Шведы реально испугались и постарались от греха подальше выпихнуть баржу. Буквально - назад, в СССР, да еще под конвоем эсминца с пушками на макушке. Тут Плешкис запросил политического убежища. История получила огласку.
Интересный нюанс - матросы на МБСС-136150 были, скажем мягко, далеко не отличниками боевой и политической подготовки. И если Плешкис знал, что делает, то остальные в сложившейся ситуации приняли самое простое решение - ничего не менять. А их позицией интересовались многие, включая членов Народно-трудового союза, которые зачастили на баржу. Но уговоры не помогли, моряки предпочли вернуться на родину. Вместе с баржой, которая шведам была без надобности.
История в истории. Нечто похожее, только более эпическое, за год с лишним до этого случилось на Тихом океане. Там в январе штормом унесло в море самоходную танкодесантную баржу проекта 306 под номером T-36. На её борту находилось четверо стройбатовцев - 21-летний младший сержант Асхат Зиганшин, рядовые -- 20-летний Филипп Поплавский, 21-летний Анатолий Крючковский и 20-летний Иван Федотов. Суденышко болтало по океану 49 суток! Лишь 7 марта в почти двух тысячах километров от атолла Уэйк вертолётчики с американского авианосца "Кирсердж" заметили полузатопленную баржу, на которой лежали люди. Знаете, что сказал своим спасителям Зиганшин? Мол, им ничего не нужно, кроме топлива и продуктов, и что они сами доберутся до дома. Но американцы не такие тупые, как некоторым хочется думать.
Четверку доставили в Сан-Франциско. Интервью, пресс-конференции. Каждый получил по 100 долларов на карманные расходы. Потом - Нью-Йорк, откуда их на фешенебельном лайнере "Куин Мэри" доставили в Европу. Далее - Москва, медосвидетельствование. Конечная точка кругосветки - тот самый остров Итуруп, место их службы. От родины они получили ордена Красной звезды.
Ну вот что тут скажешь? Героизм? Бесспорно. Верность идеалам? Точно! Наверное, этих парней даже не пытались вербовать. Зато на их эпопею откликнулся народ. Чего стоит фольклорная переделка американского шлягера Rock Around the Clock: "Зиганшин буги, Зиганшин рок, Зиганшин ест второй сапог...". Там были еще варианты - "Зиганшин ест сырой сапог", "Зиганшин ест чужой сапог...". А некоторые наверняка крутили пальцем у виска и думали о шансе, который бывает раз в жизни...
В общем, в открытое море МБСС-136150 вывело шведское вспомогательное судно, после чего без происшествий в установленном пункте состоялось рандеву с советским эсминцем. Дальнейшая судьба экипажа неизвестна. В отличие от Йонаса Плешкиса, который получил желанное политическое убежище. В СССР его, естественно, приговорили к смертной казни. Однако он спокойно выехал в Гватемалу, потом устроился программистом и аналитиком в американской Кремниевой долине. Умер в 1993 году в калифорнийском городе Аламида. Перед этим успел посетить независимую Литву. Мечты сбываются...
Еще два интересных нюанса из этой истории. Говорят, что к Плешкисом встречался Том Клэнси. Тот самый, который автор бестселлера "Охота за "Красным Октябрем". А его младшая сестра, истинно красавица-блондинка Эугения по-прежнему снималась в кино и даже получала награды и премии. Правда - исключительно литовские.
Смутная трехдневка ГКЧП тоже выдвинула своих волонтеров свободы. Чего стоит история старпома дизель-электрической подлодки Б-855 капитан-лейтенанта Андрея Медведева, который, узнав про московские события, собрал всех, кто был под рукой, и с 16 моряками на борту - вместо положенных 40 - вывел корабль из базы во владивостокской бухте Улисс. Там он поднял самодельный Андреевский флаг, сшитый из простыни и одеяла. Потом этот флаг, обещая показать Ельцину, забрал будущий мэр Владивостока Виктор Черепков, тогда еще - скромный капитан второго ранга. Есть все основания полагать, что это был первый Андреевский флаг, поднятый на советском военном корабле.
Программа офицера была проста, как кнехт - ГКЧП всё разрушит, Горбачев изолирован, диктатуре противостоит один Ельцин, и на Тихоокеанском флоте, который тогда завис в ожидании, хоть кто-то должен поддержать президента России. Понимая, что его предприятие имеет шансы на успех только при максимальной огласке, он вышел в эфир на открытой волне и рассказал о случившемся. Первыми отреагировали гражданские моряки, которые стали предлагать помощь - от продуктов до выставления заслона на случай возможной атаки. Потом вышло из комы военное начальство. Сначала послало парламентеров - мол, кончай фигней заниматься, возвращайся на базу. Вроде даже угрожали открыть огонь, если требование не будет выполнено. Далее версии разнятся. Вроде была и предупредительная стрельба и даже попытка высадки группы захвата. Однако экипаж умелым маневрированием сорвал все планы.
К тому времени ГКЧП почил в бозе. Лодка вернулась на базу. Её встречал весь цвет командования Тихоокеанским флотом. Старпома поблагодарили на умелые действия в море, а потом отправили на медицинскую комиссию. Потом - уволили с флота по служебному несоответствию. О его дальнейшей судьбе широкой публике ничего неизвестно.
Конечно, по поводу этой истории бытуют разные версии. Вплоть до конкретного старпомовского подпития. Но тогда остается вспомнить командиров кораблей российского императорского флота, которые совершенно по-разному вели себя в, казалось бы, похожих ситуациях. Увидев своего матроса пьяного, но лежащего головой в сторону корабля, выдавали тому целковый, а лежавшему к кораблю ногами выписывали десяток-другой линьков. Вот если в пьяном угаре Медведев бы принял воззвание в поддержку ГКЧП...
Были и другие истории. Причем, что характерно, чаще всего против ГКЧП и за на тот краткий момент дуумвират Горбачев-Ельцин выступали офицеры абсолютно различных специальностей - и артиллеристы, и механики, и даже политработники. Конечно, без особого бунта. Просто созывали офицерские собрания и принимали резолюции: "Никакого ГКЧП не знаем, верховный главнокомандующий - Горбачев, ему и подчиняемся. Работаем по плану боевой и политической подготовки". Наверное, именно это молчаливое и достойное отторжение мятежников, да еще в тех сложных условиях стало для обладателей трясущихся рук главной неожиданностью.
Первый украинский
Новые времена - новые деяния. Но - не менее весомые.
Все мы помним несколько пародийную сценку из фильма "72 метра" про прием подводниками украинской присяги. На деле же всё было куда драматичнее и честнее.
Весной и летом 1992 года Черноморский флот формально находился под общей юрисдикцией двух государств - России и Украины, в оперативном плане он подчинялся главкомату объединенных вооруженных сил СНГ. Де-юре "российских моряков" в Крыму не было аж до мая 1997 года, когда Борис Ельцин пробыл с визитом в Киев и подписал так называемый "большой" договор" о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Украиной. До тех же пор корабли ходили не под Андреевскими стягами, а под военно-морским флагом СССР. В некоторых воинских частях служили призывники и из РФ, и из Украины. Даже присягу принимали вместе (но каждый - своему государству!).
Однако о "мире-дружбе-жвачке" и речи не шло. В те дни для экипажей Черноморского флота, решивших присягнуть на верность Украине, сложилось очень тяжёлое положение. Многие моряки, не выдерживая психологического прессинга, буквально убегали с кораблей, обращаясь за помощью к сотрудникам организационной группы Военно-Морских сил Украины. Случались и прямые репрессии против тех, кто принял украинскую присягу. Так, со своих постов были сняты начальник 17-й бригады кораблей Крымской военно-морской базы капитан 2 ранга Николай Жибарев, помощник командира дивизиона сторожевых кораблей капитан-лейтенант Василий Горобец. Командира одного из кораблей, СКР-112, капитан-лейтенанта Сергея Настенко настоятельно "просили" продать рапорт на увольнение в запас.
Экипаж СКР-112, первый принявший на Черном море украинскую присягу, поступил так, как ему подсказывал его выбор. Ему надоела пассивность Киева, который фактически сдавал своих моряков на откуп командованию Черноморского флота. Фактически - России. И они стали действовать - в тайне и от своих начальников, и от чужих.
Утром 21 июля на сторожевой корабль СКР-112 прибыл капитан 1 ранга Анатолий Данилов, флагманский минёр капитан 3 ранга Олег Шитиков и капитан-лейтенант Василий Горобец. На встрече с командой корабля обговаривалась возможность перехода в один из портов Украины под украинским флагом. План получил единогласную поддержку.
Моряки решили воспользоваться подготовкой ко Дню ВМФ, так что его выход в море никого не встревожил. В 8.15 корабль получил разрешение на выход в море. Тут на ходовой мостик поднялся капитан 2 ранга Николай Жибарев и объявил, что как старший в воинском звании и должности он принимает командование кораблём на себя. Сразу же была поставлена задача - покинуть залив Донузлав и идти в открытое море. Находившийся на борту сторожевика начальник штаба 307-го дивизиона капитан 3 ранга Семёнов хотел воспрепятствовать событиям, но был нейтрализован Жибаревым, Шитиковым, Горобцом и Настенко.
Дальше начался самый настоящий боевик. Не киношный - настоящий. В котором важны каждая минута и каждый шаг.
Стоявшие у пирса, условно говоря, "российские" корабли стали лихорадочно отдавать швартовы, чтобы помешать выходу СКР-112 в море. При этом в запарке они пользовались открытыми средствами связи, так что их переговоры на беглеце отлично слышали.
Исторический момент - в 8.56 над СКР-112 поднялся украинский флаг. Но всё только начиналось.
На выходе из Донузлава преследование сторожевого корабля начали малый противолодочный корабль МПК-93 и малый десантный корабль на воздушной подушке МДК-184. Однако команда МДК-184 по недоразумению решила, что МПК-93 действует по сговору с СКР-112, и корабли стали мешать друг другу выйти из озера, что отняло у них примерно четверть часа.
В 9.25 начальник штаба флота вице-адмирал Георгий Гуринов распорядился поднять в воздух гидросамолёт Бе-12 для установления связи с СКР-112 и наблюдения за ним.
В 10.00 командование ВМС Украины получило первую информацию о действиях СКР-112. Оно немедленно связалось с вице-адмиралом Гуриновым и предложило отпустить корабль в Одессу, раз этого хотят люди. Но в ответ получает угрозу применения в отношении СКР-112 оружия. Тем временем МДК-184 получил приказ обстрелять корабль-беглец. Но, оценив возможные последствия таких действий, командование МДК приказало комендорам вести лишь предупредительный огонь из артустановки АК-230 по курсу СКР-112. Одновременно офицер вышел на связь с СКР-112 и передал полученный им приказ - любыми способами вернуть корабль назад на базу. На что Жибарев ответил: "Я иду под Государственным флагом Украины в её территориальных водах и следую в украинский порт Одесса. На провокации отвечать не буду, но готов себя защищать".
Тем временем командующий ВМС Украины вице-адмирал Борис Кожин прибыл на севастопольское радио, где потребовал эфир для срочного обращения. В своей речи он вкратце описал обстановку и сообщил, что против экипажа СКР-112 может примениться оружие, что приведёт к жертвам. А на корабле служат, в том числе, и представители Севастополя, поэтому Кожин попросил горожан срочно звонить по всем номерам командного пункта Черноморского флота и требовать мирного разрешения ситуации.
В 10.25 в воздух поднялся противолодочный самолет-амфибия Бе-12, но тут же ему на перехват с аэродрома Бельбек стартовал украинский истребитель. Тем временем МДК-184 получил приказ таранить СКР-112. Благодаря умелому маневрированию сторожевику удалось избежать столкновения. Вскоре у преследователя закончилось топливо, а на траверзе мыса Тарханкут к СКР-112 приблизился украинский пограничный катер, чтобы сопровождать корабль в Одессу.
Однако в Севастополе не унимались. В воздух подняли еще два самолёта Бе-12, которые получили приказ провести имитацию торпедной атаки на СКР-112. Однако командир летчиков оказался умнее своих начальников. Он потребовал повторить приказ снова, но уже при включённом магнитофоне, на что не получил ответа. Вскоре подоспел украинский Су-27, который, вынудив российские гидросамолеты вернуться на свою базу, "завис" над мятежным сторожевиком. Из Одессы к месту событий спешили два пограничных корабля Украины - N632 и N626.
Если кто думает, что наступила развязка, тот жестоко ошибается. Из Севастополя вышел СКР "Разительный" и ракетный катер РК-260. Через полчаса РК-260 настиг СКР-112 и начал небезопасно маневрировать. Более того - российские моряки стали кидать в воду швартовые концы, пытаясь попасть ими в винты украинского сторожевика. На борту СКР-112 сыграли боевую тревогу, была отдана команда: "Держать боезапас готовым для подачи на орудия". Тем временем подоспевший "Разительный" и злосчастный МПК-93 попытались зажать беглеца между своих бортов. Им это почти удалось. Тогда Жибарев перескочил на борт "Разительного", чтобы провести переговоры со старшим - капитаном 1 ранга Александром Силиным. Тот тоже готовился присягнуть Украине и понял позицию команды СКР-112. К тому времени в конфликт уже вмешались министр обороны Украины генерал-полковник Константин Морозов и командующий Одесским военным округом генерал-лейтенант Виталий Радецкий. Преследование СКР-112 было прекращено. В 18.50 сторожевой корабль пришёл во внутреннюю гавань порта Одессы. В 21.30 на СКР-112 прибыло командование ВМС Украины, Крымской ВМБ, офицеры штаба Черноморского флота и представители Севастопольской городской администрации. Позже приехало начальство Одесского военного округа вместе с представителем Президента Украины в Одесской области. Конфликт получил своё логическое окончание.
В 20-ю годовщину памятного перехода Николай Жибарев рассказывал, что спустя несколько дней после тех событий его и командира корабля Настенко вызвали к генерал-полковнику Морозову. Тот сказал морякам: "Не хочу оценивать предпринятые вами действия, но получилось, что вы сделали нужное дело. Из-за перехода СКР-112 теперь состоится встреча руководства Украины и России на уровне президентов. Появилась надежда, что проблема Черноморского флота будет решена". И он оказался прав. Уже 3 августа Леонид Кравчук и Борис Ельцин подписали в Ялте соглашение о принципах формирования ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота бывшего СССР.
Во всей этой истории есть и один мотив. Дело в том, что автор этих строк учился в одном классе Киевского высшего военно-морского политического училища с тем самым Василием Горобцом. Между прочим - мастером спорта по гребле на 6-весельных ялах и вообще человеком достаточно своенравным. Например, в выпускном альбоме рядом с дружеским шаржем на него написано: "Во мне живет всевластная свобода, которую я ждал 4 года!". А на встречах выпускников его имя находится под негласным табу.
Интересно, чем поступки этих украинских офицеров хуже судьбы того же экс-командующего Балтийским флотом РФ вице-адмирала Сергея Елисеева? Который фактически успел присягнуть аж трем державам - СССР, Украине - там он дослужился до заместителя главкома - и РФ. Тут же можно вспомнить и еще одного великого флотоводца - контр-адмирала Дениса Березовского. Тот вообще "рекордсмен" - помимо СССР, Украины и России, успел в марте 2014 года присягнуть - под видеозапись, в присутствии многочисленных свидетелей - "вооруженным силам Автономной Республики Крым".
Кстати - на обоих в Украине возбуждены уголовные дела за госизмену и дезертирство. Но ВМФ РФ, видимо, очень нужны именно такие кадры.
В свете всего вышесказанного интересна дальнейшая судьба экипажей турецких военных кораблей, которые после недавней неудачной попытки госпереворота покинули родные берега и ушли к другим. В том числе и - о ужас! - к греческим. Вот уж точно - предатели из предателей, враги из врагов. И, судя по всему - не только эрдогановские. Кстати, об их передаче назад Анкаре что-то пока не слышно...
Но нас по идее больше должна волновать наша родина. Например, многим известна "изменническая" эпопея правозащитника и эколога Григория Пасько. Но по вполне понятным причинам практически никто знает об одном нюансе, непосредственно с ней связанном.
... В Хабаровском крае, на берегу Татарского пролива есть такой поселок - Заветы Ильича. Издавна в нём располагалась крупная военно-морская база. Отличие таких гарнизонов - здесь все знают всё о всех. Нравы достаточно свободны. Так вот, однажды командир одного корабля химической разведки прямо сказал: "Что там этот козел Ельцин иностранцам лапшу на уши вешает? Наверное, он не знает, сколько мы в Японское море сливаем всякой дряни! Вот только вернулись с очередного сброса отходов". Естественно, выражения были менее дипломатичными. И было это в середине 90-х.
Уже потом автор этих строк, пользуясь старым знакомством, передал эти слова лично Григорию. Дело было еще до его заключения. Тот лишь устало взмахнул рукой - мол, я и так это знаю.
Или кого и каким образом предавал страну капитан 1 ранга Александр Никитин? Тоже в общем-то "авторский" знакомый. С которым мы как-то стали делиться своими наблюдениями. Он - про Северный флот, я - про Тихоокеанский, про все эти базы в Приморье и Хабаровском крае, которые превратились в кладбища полузатонувших субмарин. Вывод вроде получился один - СССР строил много ракетных подводных атомоходов, но даже не задумывался, как придется утилизировать всю эту мощь, когда наступит её час. Итоги гонки за количеством вымпелов и сохранением ракетно-ядерного паритета пришлось разгребать уже новой России. И это при том, что собственно военно-промышленного комплекса в СССР не было. Он имелся - и остался - у США, где у достроечных стенок стояли борт к борту по пять и более ракетных крейсеров, тогда как в Советском Союзе и один доводился до ума долгими годами. А если представить, если бы он был?..
Потом я видел Александра Никитина на службе в Свято-Никольском морском кафедральном соборе. Поминали моряков погибшей АПЛ "Курск". Там собрался весь цвет подводного братства. Никитин стоял чуть в сторонке, как бы вне. Затем мы виделись на гражданской панихиде по адвокату Юрию Шмидту в петербургском Доме архитектора, что на Большой Морской, 52. Он был внутри. Только - с ним рядом не было его сослуживцев. Хотя, если уж абсолютно честно, то в своей борьбе он защищал в том числе и моряков-подводников, их жен и детей...
Радость в беде. Однажды удалось приватно разговориться с чиновником из администрации поселка Видяево. Того самого, откуда ушёл в свой последний поход "Курск". Конечно, бывший подводник со своими замашками и привычками. Но слов из песни не выкинешь. "Наш поселок после гибели "Курска" преобразился. Дороги отремонтировали, школу-детсад построили. Не было бы счастья..."
Можно было еще вспомнить и трагическую историю немецкого солдата Йозефа Шульца. Но, похоже, тут она вроде совсем не к месту. Как и эпопея полковника Клауса фон Штауффенберга. Хотя - и среди наших, во всех смыслах этого понятия, генералов и офицеров - были те, "которые не стреляли". История помнит их имена. Вот только одно - Матвей Кузьмич Шапошников. Боевой генерал, Герой Советского Союза, участник Парада Победы. В июне 1962 года, когда восстал Новочеркасск, он занимал должность первого заместителя командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. Командующий округом генерал Плиев - тот самый, который в битве за Москву бросал кавалерию с шашками наголо под гусеницы немецких танков - приказал своему первому заместителю двинуть на демонстрантов бронетехнику. Шапошников отказался с чеканной формулировкой: "Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками". И тем самым спас тысячи жизней.
Уже когда мятеж был кроваво подавлен, Матвей Кузьмич попытался разобраться в причинах той трагедии. Чисто по-советски он писал письма в разные инстанции. Итог был закономерен - уголовное дело по 70-ой "антисоветской" статье, увольнение из армии, изгнание из КПСС. Правда, чекисты - или те, кто отдавал им приказы - вскоре одумались и дело закрыли. Якобы за фронтовые заслуги и деятельное генеральское раскаяние. Только какое раскаяние можно найти вот в этих словах из его личного дневника: "Лично я далёк от того, чтобы таить обиды или злобу на носителей неограниченного произвола. Я только сожалею о том, что не сумел по-настоящему бороться с этим злом. В схватке с произволом и самодурством у меня не хватило умения вести смертельный бой. В борьбе с распространенным и укоренившимся в армейских условиях злом, каковым является произвол самодуров, подлость и лицемерие, у меня не оказалось достаточно эффективного оружия, кроме иллюзорной веры в то, что правда, вот так, сама по себе, победит и справедливость восторжествует"?
Матвея Шапошникова реабилитировали спустя 20 с лишним лет - в самом конце 1988 года. Однако про его судьбу не снимают документальные фильмы, не пишут эссе и очерки. Как и мало кто вспоминает генерал-полковника Эдуарда Воробьева. Того самого, который, будучи первым заместителем главкома Сухопутных войск РФ, в декабре 1994 года отказался возглавить военную операцию в Чечне с формулировкой "ввиду её полной неподготовленности". Тоже поступок, хотя и при других обстоятельствах и в другие времена. Кстати - он был совсем не одинок. Автор этих строк в своё время занимался историями офицеров из сводного полка морской пехоты Тихоокеанского флота, которые стали "чеченскими отказниками". И многие как раз примерно с такими формулировками: "С пушечным мясом в бой не пойдем!".
Так что давайте постараемся понять хотя бы одно - порой измена воинской клятве делает человека легендой. Потому что присяга, она не вмещается, не вмещается в фуражку...