Oracle : другие произведения.

Сумеречный мир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Сумеречный мир
  
  Вместо введения
  
  Мир - это сера. Сера, пропитанная страхом, удерживаемая неизвестными силами на кончике спички. Когда-то спичке суждено вспыхнуть. Насколько ярко горит пламя? Насколько ярко блестит мир в твоих глазах, затмевая собой все остальное. В твоей душе пожар и никто ничего не знает об этом... Когда-то спичке суждено сгореть.
  Ты едешь в метро, смотришь на отражение своего лица в стекле с надписью “НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ”, видишь, как по твоему лицу текут капельки пота, оставляя за собой маленькие следы, напоминающие прозрачные прожилки. В вагоне душно. Тебе хочется выйти, но ты заперт. Выхода нет! Только мысли о немыслимом могут спасти твое бренное тело от распада. Тебя охватывает холод, увлекая за собой. По спине уже поползли мурашки - маленькие серые солдатики, несущие тебя от проблем сквозь этажи подземелий навстречу свету. Ты видишь себя остовом скелета, вокруг которого вращаются по орбитам невиданное число планет и... звезд. Да, звезд! Может это чьи-то души, но что они здесь делают и для чего? Ты не знаешь? Почему ты так многое не знаешь. Разве ты не хочешь слиться с природой и увидеть огонь маленькой спички со стороны? Что ты думаешь об этом? И что тогда? - спросишь ты. Может, ты сам знаешь ответ? Просто пройти мимо звезд. ПРОСТО... Или тебя пугает идея того, что ты увидишь там. Но что я теряю? - говоришь ты себе и продолжаешь двигаться дальше. Но на пути к ЭТОМУ тебя поджидают препятствия. Ты думал, что дорога легка? Черта с два!!! Ты опять боишься за свою сладкую душу, за свои мысли. Ты думаешь, что это дар? Или анафема? Чем наградит тебя создатель? Не спрашивай у меня. Здесь нет ответа - ответ там - в сумеречном мире. Но когда ты пройдешь сквозь двери в страну без имени, невидимый страж закроет за тобой дверь и проход исчезнет, испариться навсегда. Что тогда. Что теперь делать. Да! Этот вопрос здесь намного актуальней, чем там, где ты привык всегда его задавать. Здесь ты даже не знаешь, кто есть ты сам. Может ты тот, кто держит спичку... или Тот, который записывает волшебные слова в свои письмена. Злая шутка, но какая удачная. Ты все еще не понял ее смысла. Тогда у тебя все впереди. Можешь сыграть в ангела, барахтаясь в снегу, рисуя себе помятые белые крылья, а можешь рискнуть...
  А спичка все разгорается. Ты уже наверху. Стоишь и смотришь на небо. Что оно дарит? Свет, обливающий твои члены райским теплом, или жар адского огня, заставляющий тебя корчится от нестерпимой боли прямо в центре тела, - твоей собственной центрифуге - точке, откуда исходит свет, точке, которую подогревает спичка... или это твой огонь ее подогревает и заставляет гореть.
  А огонек все рдеет и оставляет за собой лишь мертвую древесину переработанной жизни, не подходящей уже ни для одного организма, который ты знаешь и который тебе не знаком. Ты уверен, что мистерии способны обмануть и свести с ума. Ты прав : рассудок - всего лишь один из способов существования.. И когда тебе захочется чего-то большего, то придется заплатить. Запомни! За все приходится платить. Готов ли ты пойти на это? Думаю, нет! Цена слишком высока. Знания способны убить! Ты тоже... Делай выводы сам.
  В этом мире нет другого мира.
  В этом мире есть дверь в другой мир... И ты можешь ее открыть...
  
  Где-то за пределами твоего сознания дует тихий ветерок. Вот он есть, и вот его не стало. Тишина. Спокойствие. Корабль плывет через штиль. Маленькие искорки падают за борт и тонут в мутный воде прошлого, угасая навсегда, как угасали целые цивилизации, и память о них хранится лишь в мифах и легендах. Но что есть мифы? Они не несут в себе научного материала. Поэтому, - скажешь ты, - они пусты, безлики и сухи, как суха губка, из которой выжали всю влагу. То, что осталось в губке - это она сама, это нереально, глупо и смешно. Но разве губка нереальна?!
  И ты капитан корабля. Ты сидишь на палубе в позе лотоса и куришь. Дым проникает глубоко под кожу, затуманивая и обволакивая твои клетки. Это наркотик правды. Ты ничего не можешь с этим поделать. Зависимость слишком велика. Ты любишь этот дым ты живешь вместе с ним, а по ночам вы переплетаетесь в одно целое, сливаетесь в остов скелета и, пройдя в очередной раз семь небес, упиваетесь экстазом, а мысли земные уходят далеко или остаются позади, как несбывшиеся мечты. И ты вновь вдыхаешь аромат лотоса, одурманивающий тебя еще сильнее, и к горлу подходит экстаз, выливаясь наружу светящимся ручейком. Твое лицо растягивается в улыбке, зрачки, в которых отражается огонек спички, закатываются, и ты проваливаешься...
  Ты падаешь за борт и оказываешься в своей стихии, позволив ей распоряжаться никчемным телом. Тебя ласкает мягкий поток теплой жидкости. Мышцы расслабляются. Все тело расслабляется. Голова откидывается назад. Ты чувствуешь, что не тонешь, а летишь сквозь туманы к подводным рифам. Шепот в твоих ушах ласкает дух, заставляя его, как и тело, полностью насладиться минутами блаженства. Дух вслед за твоим лицом растягивается в улыбке на протяжение биллионов орбит, охватывая собой всю вселенную, чувствую каждый ее уголок. Вода продолжает крутить тебя и бросать, но тебе это нравиться, как нравится мягкий массаж, который делает прекрасная девушка своими бархатными ручками.
  Тебя уносит прочь, ты летишь, и океан сознания выбрасывает тебя на берег чистым и сухим, согретым и отдохнувшим. А в руках продолжает гореть спичка, которую ничем нельзя потушить. Но ты должен постоянно помнить, что она может прогореть и оставить тебя без света. И как бы ты не пытался, минуты тепла и светы подойдут к концу, и их сменить холодный северный темный ветер, который погребет тебя под черным снегом. Но не бойся этого, потому что твой страх ничего ни изменит, ничего не принесет. Так не лучше ли отдаться течению и проплыть вместе с ним до водопада или поплыть против и выйти на берег. ВСЕ НИЧЕГО не меняет!
  
  Спичка может растопить то, что заморожено внутри тебя. И тогда прольется свет на других, и они заболеют тобой и пойдут за тобой. Ничто не остановит тебя, но все это только мечты. Все мудрые изречения, написанные философами - всего лишь изречения. Все магические формулы, составленные мистиками - лишь сказка. Все это иллюзии, пока ты не опробуешь их на практике. И тогда иллюзии оживут и прорвутся с экрана в твою жизнь, пройдя сквозь твое физическое тело, и ты уже не сможешь никогда остановить их, потому что они бесконечны. Бесконечность таинственна и неповторима, и способна на ВСЕ. Она и есть ВСЕ. Помни о цене!!! Никогда не отрешайся от пути, и, возможно, твои труды будут вознаграждены сполна, но другие люди уже не поймут об этом. Тебе не перед кем будет гордиться, так как ты потеряешь свое “Я”, и лучистый свет прорвет твою плоть миллионами лучей, сходясь в одной точке - точке, откуда ты пришел. Спичка догорит, но ты уже не будешь зависеть от нее. Ты сам сможешь стать спичкой и зажечь себя. ПОМНИ О ЦЕНЕ!!!
   Есть народы, которые верили, что ты можешь стать этой спичкой и прогореть вмиг - по вселенскому времяисчислению. Ты вспыхнешь, и это пламя разорвет тебя изнутри. И все. На земле останется лишь бренная оболочка, которая будет наблюдать за твоим духом, проплывающим над ней. Что есть дух? Ты не знаешь? Я не скажу тебе. Но помни: чтобы получить пламя, надо высечь огонь. Так где взять коробок?..
  
  
  Часть первая
  Тебя здесь не стало
  
  Глава первая
  
  Он шел с занятий из института. В руках у него был небольшой пакет, в котором лежала тетрадка с вставными блоками, ручка, ксерокопия пропущенных лекций и банка холодного пива. Под ногами хрустели камешки, разбросанные беспорядочно на дороге рядом со стройкой. Мысли молодого человека были забиты бог знает чем, только не учебой и институтом. Вокруг все было обычно и заурядно - как всегда - стройные дома и небоскребы, величественно возвышающиеся грозными исполинами над головами людей-муравьев, суетящихся и спешащих по своим делам: у каждого был свой распорядок дня и голова была забита только им. Лишь изредка взгляды каких-нибудь двух прохожих случайно встречались, и между ними зажигалась маленькая искорка, но ей не суждено было разгореться в огонь, потому что глаза в следующую секунду смотрели уже в серую безликую толпу, наполнявшую улицы и переулки. Людское течение напоминало электрический ток в холодном безжизненном материале.
  У Коли, так звали студента, не было четко составленного расписания. Он просто брел сквозь серую массу к метро, которое должно было привести его к любимой девушке. А там уже можно было что-то придумать вдвоем...
  Парень спустился в метро, занял место в вагоне и поехал к любимому человеку, открыв книжку, дабы скрасить минуты ожидания. На обложке красовалась надпись: “За пределами мозга”.
  Тело провалилось в даль. Подхватываемое четырьмя ветрами, оно неслось по миру древни легенд и сказаний на встречу ЧЕМУ-ТО. Строчки в книге слились, и голова была забита уже другими мыслями - свободными фривольными созвездиями дум. В глазах чувствовалась приятная тяжесть, начавшая спускаться на подбородок, шею, плечи, предплечья, запястья, кисти рук, пальцы. Тяжесть стала ощущаться в области груди, живота, бедер, затем она охватила икры ног и стопы. Вот уже все тело было помещено в некую субстанцию, приятно обнимавшую тело. Дыхание стало замедляться, и воздух равномерно то выходил, то входил в ротовую полость и наполнял легкие живительной силой. Сердцебиение замедлилось, маленький насосик стал сокращаться ровно и четко. Тело окунулось в воду и поплыло сквозь подводные облака навстречу снам.
  “Как я хочу ворваться в твои сны, пройдя мимо грозных стражников, подарить тебе краски и полевые цветы, которые раскинулись под нами пестрыми букетами. Все это может стать твоим... нашим. Здесь нет никого, кроме нас. А нам никого и не нужно. Мы самодостаточны. Мы совершенны. Да, это звучит не скромно, но разве это не так? Мы можем здесь стать ветром и летать вокруг деревьев, играя в салки, а можем стать водой и дарить жизнь миллионам растений, жаждущих нас каждый день. И любовь растечется по нашим прозрачным вечным, залив собой душу. А мы утонем в этом блаженстве, и никто нас не спасет, потому что мы не ищем спасения, мы сами даруем спасения. Мы - это единое древо, которое, растет и проходит сквозь все миры, наполняя их зеленью и благоуханием, мерно входящим в нос и одурманивающим наш маленький мозг, проходя сквозь барьер, заставляя его менять цвет.
  И я подарю тебе солнце, а ты положишь его в карман. Оно будет греть тебя и напоминать обо мне, хотя, нет, - я никогда тебя не покину. Пусть я не буду первым, кто подарил своей любимой солнце, но разве это что-то меняет?..”
  
  -Станция Кутузовская, платформа справа, - раздался голос из динамика.
  Коля вскочил, неловко схватив пакет обеими руками и прижав к животу, прыгнул к двери и выскочил из вагона.
  -Осторожно. Двери закрываются. Следующая станция - Фили, платформа справа.
  Двери действительно закрылись, и поезд стал набирать скорость. Парень проводил его взглядом, потряс головой, дабы немножко очухаться и прийти в себя, взял пакет за ручки и побрел в сторону выхода из метро...
  День был жаркий. Солнце палило с такой силой, что некоторые люди открыли зонтики, чтобы укрыться от жестоких порций ультрафиолета. От асфальта исходило тепло, искажающее видимые границы реальности, - правда, совсем чуть-чуть. Просто мир немного размывало, изменяло строгую геометрию, коробило четкие линии домов и заводов, созданных царем природы. Дождя не было уже давно - нигде не было даже намека на хотя бы немного влажную землю, вся почва потрескалась, а трава стояла бедно-зеленая, словно серьезно заболела. Тело изнывало от высокой температуры, а организм требовал возместить потерю влаги, струящейся ручейками по коже в виде пота, порцией воды. Дорога не доставила никакого удовольствию измученному студенту и лишь отняла у него последние силы. Его спасала только одна мысль - скоро он увидит любимого человека. Но пока надо терпеть и выносить все муки посланные погодой, желающей наконец показать людям, кто здесь главный. Как назло - ни одной тучи, пускай даже маленькой бледной тучки, способной скрыть солнце на несколько секунд и дать возможность “перезарядить пистолеты”. Лень. Вялость. Ничего не хочется. Все угрюмо, несмотря на солнце, и однообразно. На душе гадко и темно. В таком состоянии человек готов задеть любого, как бы отыгрываясь за невозможность что-то изменить. Зачем вообще жара? Что она дает ЧЕЛОВЕКУ? Опять эгоистические мысли... как и всегда. Так разве другие не достойны права голоса, или здесь только одно существо способно создавать законы и нарушать табу, принятые задолго донего? Разве жизнь, неумолимо подгоняющая всех прутьями, может все-таки подчинить одному виду и может быть гонима этим видом. А дальше все просто - раб моего раба - мой раб. Скажете, я что-то путаю?!
  -Заткнись!
  Грубый голос нарушил вялый желтый покой, раздвинул туман теплого воздуха и влился горячей струей в Колины уши.
  -Я сказал тебе: молчи!!! - голос раздался еще сильнее и с большей злобой.
  Коля оглянулся по сторонам и увидел справа от себя пару - парня и девушку. У парня была до неприличия красная рожа, напоминавшая перезревший помидор. Нет - причиной явно была не жара и не давление. Скорее всего, молодой человек перебрал спиртного, а в такую погоду это чревато своими последствиями. Парень держал девушку за руку в районе запястья, а та - бедняжка - склонилась передним, упав на одно колено. Из глаз девушки лились слезы, в который временами то блестела искорка беспомощности, то мигал огонь ярости, никак не способной вырваться наружу и наделить хрупкое женское тельце силой былинного богатыря.
  Николай был просто ошеломлен. До этого момента он просто не мог себе представить, что так можно обращаться со слабым полом. Никто и никогда из его знакомых не позволял себе таких злодеяний, за что бы то ни было. Это просто не возможно... Так поступить... Сердце застучало, ноздри расширились, уголки рта медленно поползли книзу, желваки показались на еще недавно добром лице. В глазах сверкнул огонь ярости. Но в отличие от хрупкого создания, здесь он мог найти выход.
  -А ну стой, ур-р-род! - слово “урод” Коля произнес уже несколько тише, но также жестко. Он нисколько не боялся завести парня своим довольно безобидгым в наше время ругательством, отнюдь; сейчас он готов был на многое.
  -Чего? - произнес в ответ “преступник” с ошеломляющим сарказмом.
  Зря он это сделал. Коля терпеть не мог такой тон. Он был ему знаком по многим случаям из его дворового детства, когда какой-нибудь забияка хотел задеть мальчишку и, в то же время, напугать его своим тоном.
  Расстояние между ребятами быстро уменьшилось - инициатива Николая. Удар в живот. Стон. Апперкот в челюсть. Стук зубов ознаменовал окончание поединка. Все произошло в один миг. Так жизнь проносится от рождения до смерти, не оставляя времени старухе вспомнить все былое и выпить за здоровье сыновей и внуков. А что потом?.. А потом - тишина, изредка нарушемая умолкаемыми c всхлипами девушки. Слезы почти полностью прекратили течь. Она достала платок, обтерла мокрое лицо. Губы немного дрожали, как и пальцы рук, и пытались слегка улыбнуться. Наконец у нее это получилось. Девушка собралась и произнесла робким все еще дрожащим от страха голосом:
  -Пойдем отсюда. Мне страшно.
  -Чего тебе страшно? - удивленно спросил Николай.
  -Не знаю, - девушка всхлипнула носом, - ну пошли. А?
  Она посмотрела на него таким взглядом, что он не смог ей никак отказать, а просто взял дрожащую нежную ручку, помог новой знакомой встать, и они пошли в сторону Поклонной горы.
  И вроде не так уж жарко, и совсем не тяжко вдвоем выносить капризы погоды, смотреть на нового друга и говорить с ним обо всем подряд, пытаясь нащупать общую тему для приятного разговора. А затем все польется самим собой И любое занудное “э-э-э” превратится в прелестный слог, из слога - в слово, из слова - в предложение, и ветер радостного спокойствия - ощущения того, что с тобой рядом находится человек, который тебя понимает, будет приятно обдувать влажное теплое тело, даря ему прохладу и блаженство.
  
  Но где-то в душной комнате тебя ждет друг, или даже нечто большее, чем друг - твоя вторая половинка. Или нет?.. УЖЕ нет. Жизнь как луч может преломиться в любой момент, и пойти под другим углом, но это зависит только от тебя и только от тебя. Никто тебе не указ. Ты волен делать то, что захочешь. Несколько анархично, но с этим ничего не поделаешь - такова реальность. Переубеди меня...
  А девушка по имени Таня все ждет. Она смотрит на часы - который там час? - Опаздывает уже на пятнадцать минут. Что случилось? Что не так? Волнение, тревога. Тревожное волнение ожидания. И нельзя подумать о чем-либо другом. Все пространство в голове занимает лишь Он один - любимый человек. Что с ним? Вдруг он попал под машину? Он обычно не опаздывает. Да нет, - отвечает она сама на свой вопрос, - все хорошо; ничего не случилось; скоро придет.
  
  -Как ты? Лучше?
  -Да, - ответила девушка Коле.
  -Что он от тебя хотел?
  -Не знаю.
  -Это разве не твой друг?
  Женские глаза расширились и уставились на своего спасителя, словно спрашивая: на кой ты меня спас? Но это была только догадка молодого, еще неопытного студента, потому что девушка задала другой вопрос, причем с достаточной долей искренности:
  -С чего ты решил?
  -Да-а, - не зная, что ответить, Коля замялся. - Просто я так подумал. - Он взглянул в глаза юного создания. Он были темны как ночь и глубоки как море, они манили своей красотой и очаровывали. В них отражался весь окружающий мир, но это было не холодное бесчувственное зеркало, острое и тонкое, способное в любой момент расколоться на сотни кусочков и предать в одно мгновение. Нет. Это были чистая теплая вода. Но вода эта не была слишком теплой, чтобы томить уставшего путника в знойный летний день. Она была в меру прохладна и жива - живая вода, оживляющая все чувства. Николай буквально тонул в глубине этих глаз, захлебывался, но не просил о помощи, ему это нравился. Он хотел погрузится в воду с головой и уйти от мира суеты и волнений хотя бы на мгновение, на миг, - вдохнуть всей грудью свежесть прелестных светлых русых волос своей новой знакомой, почувствовать мягкую, бархатистую кожу. Коля опьянел от чувств, захвативших его врасплох в тот момент, и как ярый алкоголик, он тянулся за новой дозой божественного нектара, готов был пить его, пока хватало сил, ведь нет на свете ничего сладостнее душевной близости.
  
  
  Глава вторая
  
  Прошло сорок пять минут, а Коля все не идет. Таня встала, машинально посмотрела на часы и пошла на кухню. Достав из холодильника пакет апельсинового сока, она взяла чуть мутноватый стакан и налила туда желтый напиток. Несколько глотков и голова стала думать свежее. Прохлада разлилась по телу и предоставила дополнительное время для объективных раздумий, которые не затуманивались ба зноем.
  “Стоп! Может, мы договорились на шесть, а не на пять? Хмм. Он никогда не опаздывает и знает, как я ценю пунктуальность. Ладно. Посмотрю пока видик.”
  Но встреча была назначена именно на пять, ноль-ноль.
  Звонок в дверь. Таня буквально подпрыгнула на месте, чуть не разлив недопитый сок. Любопытный женский глаз уставился в глазок. Там стоял темноволосый парень ростом примерно метр-восемьдесят с большими карими глазами. Шмыгнув носом с четко оформленными крыльями ноздрей, демонстрирующими его волевую сущность, он посмотрел вверх, как всегда делают люди в случае ожидания заветного момента и пытающиеся продемонстрировать свое спокойствие и безразличие. Было заметно, что молодой человек с утра побрился - чуть темноватая от срезанных волос кожа слегка блестела из-за проступивших капелек пота. Сильная рука уже было снова потянулась к звонку, но за дверью раздался шорох, замок щелкнул и дверь открылась. В дверном проеме стояла Таня, презрительно сузив глаза и барабаня пальцами по деревяшке дверной рамы.
  -На сколько мы там договаривались? - нахмурив брови и склонив набок голову, спросила она.
  -Э-э-э, - только и смог ответить Николай.
  -На пять?
  -Э-э... Ну, да.
  -Что-то случилось, - спросила она уже более добрым заботливым тоном.
  -Да... В принципе, да.
  -Ты что-то не договариваешь.
  -Стой. Подожди. Дай я сяду, - теперь нахмурился уже он. Видно было, что Николай о чем-то сильно задумался.
  Он прошел в комнату, сел в кресло, закрыл глаза, подперев подбородок кулаком левой руки.
  -Да что такое? - опять спросила Таня.
  -Сядь, пожалуйста.
  Девушка уселась на диван, пододвинутый боком вплотную к креслу, ее любимый взял тонкую белую ручку в районе запястья. В глазах его сразу же промелькнула какая-то мысль, наверное, о том, как он совсем недавно держал другую девушку за руку и смотрел в ее прекрасные глаза. Теперь Таня бросила взгляд на парня и принялась пристально всматриваться в темные зрачки, блестящие от наворачивающихся слез. Коля не выдержал такого взгляда, крепко обнял девушку и, уткнувшись лицом ей в плечо, начал плакать. Еще не разу в жизни он не проронил слезинки, разве что в детстве. Теперь он смачивал своим раскаянием и мольбою плечо дорогого ему человека. И этот человек все понял, понял без слов. Шок в данном случае подействовал по-другому. Таня сидела и смотрела стеклянными глазами в окно, одновременно поглаживая холодными безжизненными руками Колину спину. Наконец, все слезы вытекли, парень затих и лишь периодически шмыгал носом. Спустя время, девушка замерла, ее рука замерла на спине, словно прилипнув, маленький аккуратный ротик открылся, было заметно, как слегка дрожали бледные губы, истрескавшиеся как почва от недостатка влаги. Наружу полились тихие ровные слова:
  -Давай останемся друзьями...
  И тишина снова залила комнату. Коля не сразу понял смысла этих слов. Может, ему это только послышалось.
  -Что? - переспросил он.
  -Давай останемся друзьями, - сказала девушка уже громче и четче.
  Обычно, когда девушка произносит такие слова, парень отворачивается и уходит, либо опускает взгляд в пол и говорит “хорошо”, однако этому хорошо уже никогда не суждено сбыться и оба партнера это понимают. В худшем случае молодой человек обкладывает продинамившую его девушку матом, взмахивает руками и удаляется, продолжая браниться. (Экстремальные патологии рассматривать не будем!)
  Николай уже плакал, глаза его просохли, он посмотрел на Татьяну - она перед ним - богиня, она совершенна. ОНА все поняла.
  -Да! Давай останемся друзьями, - бодрый мужской голос звонко раздался в квартире. - Я никогда тебя не предам. Э-э... - голос несколько ослаб. - БОЛЬШЕ никогда не предам, - еще немного молчания. - Клянусь.
  
  
  Глава третья
  
  -Дорогой! Сколько можно мыться?! Выходи уже! Алексу еще в школу !
  Дверь в ванную комнату распахнулась, оттуда вышел белый мужчина, стройный и сильный. Вокруг талии было обвязано полотенце. С волос капала вода. Он прошел по коридору до лестницы, посмотрел вниз, - никого не было видно. Лестница вела в просторную гостиную - на первый этаж. Мужчина спустился, осмотрелся вокруг, но никого не заметил. Все было на своих местах - стол с большой фарфоровой вазой, два кресла и диван - симметрично вокруг него, телевизор на стойке, тут же - видеомагнитофон, шкафы у стен. Все он смотрел, но хотел найти, конечно же, другое - женщину, которая ему кричала. Придется теперь ему звать ее:
  -Энн! Ты где?!
  -Да здесь я! - раздался голо из соседней комнаты.
  Мужчина прошел по овальному ковру, расстеленному на ширину в пол комнаты, повернул ручку двери и прошел дальше. Комната была забита разными коробками, упаковками, на полу валялась полиэтиленовая упаковочная пленка. На некоторых коробках стояли фигурки африканцев, а также каких-то уродцев - видимо, предметов поклонения древних народов - языческих богов. В углу комнаты - возле окна - стояла женщина с коробкой в руках, прижимая ее к груди.
  -Ник, может поможешь?! - произнесла она.
  -Давай. Иди мойся, пока Алекс не занял.
  Энн передала коробку Нику. Он принял ее осторожно. Женщина вышла из комнаты, по дороге взлохмачивая средней длины волосы, по дороге произнося:
  -Кошмар! Кто-то убирал ночью комнату не щеткой, а с помощью моих волос.
  Ник улыбнулся. Он поставил коробку, почесал большим пальцем щетинистый подбородок, взял заколоченный квадратный ящик с ребром примерно метр и понес его из комнаты, прошел через гостиную и вышел на улицу, открыв ногой дверь с сеткой от насекомых и вторую - деревянную со стеклянными вставками.
  Муж сидел на коробке возле машины в гараже и задумчиво смотрел в пустоту, в то в время как его жена и сын суетились в доме. “Теперь они вдвоем. Нет! Даже втроем. Они счастливы. Что еще надо? Он король. Она королева. И у них есть маленький наследник принц. Вся семья проживает свою жизнь в мире и согласии...” Но какое-то чувство пустоты и одиночества. Откуда. Он по-прежнему дружит с Таней, пишет ей, они часто видятся - то в Москве, то в пригороде Чикаго. Она по-прежнему называет его Коленькой, а он ее Танюшей. У него никогда не было такого преданного друга, и, видимо, никогда не будет. Пусть они не поженились - он нашел другую, но с этой другой Таня сразу поладила. Она поняла Николая и не была против. Одного момента слез хватило на вечность. Теперь все счастливы, все довольны. И раз уж так легли фишки, значит, таково предназначение. Таково предназначение. Но чего может не хватать. Какая-то волна с тяжестью давит на грудь Нику, заставляя его размышлять о том, что это может значить. Она словно хочет разорвать его на кусочки, открыть для него неизвестную дверь в неизведанное. Его никогда не подводили странные предчувствия, и поэтому он так боялся чего-то непонятного, так страшился, что его жизнь завернет в такое русло, что все поменяется местами, а ведь все так прекрасно, и лучше уж точно быть не может. Да, однажды жизнь его уже поменялась к лучшему. Все произошло так быстро и даже несколько неестественно. Он перебрался со своей второй половинкой в Америку, Таня осталась в России. Но ничего плохого, как выяснилось, не произошло. Она также нашла свое счастье, правда, счастье это постоянно разъезжало по командировкам. Тогда женщине становилось грустно, и она встречалась с человеком, которому могла рассказать обо всем, даже о том, что иногда не решалась поведать мужу. А муж говорил, что все скоро уже закончится, и они тоже уедут за рубеж, даже возможно в Чикаго. Он довольно редко встречался с Николаем и Аней, но его жена столько рассказывала ему о этих людях, что он уже свыкся с мыслью о переезде поближе к их “ближайшим родственникам”.
  
  
  Глава четвертая
  
  Ник барабанил пальцами по рулю своего форда. В его глазах отражался яркий красный огонь светофора. Лицо уже не было таким задумчивым, но какая-то тревога по-прежнему сохранялась. Он не хотел показывать Энн и Алексу своего волнения, поэтому старался держаться молодцом, частенько улыбался и насвистывал “Girl you’ll be a woman soon”.
  -А если ты на станешь более внимательным, то в задницу твоему “лимузину” врубится какой-нибудь грузовик, потому что уже секунд пять горит “зеленый”, - выразительно произнесла Энн.
  -Не выражайся так, как мама, Алекс. Понял, - с улыбкой на лице произнес Ник.
  -Понял, - ответил ему сын.
  Мама очень спешила на собрание акционеров, и никак не могла опаздывать. Сегодня был “очень важный день и их неважнецкая фирма должна была подписать какие-то документы первой важности” - именно так она сказала с утра своему мужу, который рассмеялся ей в лицо, немного смутив тем самым свою жену.
  
  Форд остановился напротив четырехэтажного здания - школы, где учился Алекс. Мальчик открыл дверь машины, вышел и, помахав рукой родителям, побежал на занятия. Он рисковал опоздать, а сегодня первый урок вела ненавистная училка миссис Фокс. Нельзя с самого начала дня портить с ней отношения.
  Машина резко отъехала от тротуара и понеслась дальше. Следующим местом назначения была работа Энн. Сегодня она не рискнула ехать на поезде, так как боялась опоздать. Пришлось ее мужу сделать небольшой крюк, чтобы завести любимую на работу.
  -Когда же ты наконец разберешь коробки. Этот хлам мне уже, честно говоря, осточертел, снова завела разговор Энн.
  -Да что сегодня уже с самого утра чертыхаешься? Какая муха тебя укусила? - удивленно ответил Ник вопросом на вопрос.
  -Извини. Ну, сам подумай, какое у меня сегодня настроение. В голове все буквально горит. Утро началось по-сумасшедшему. Все из рук валится, спешить куда-то приходится. Все вверх дном. У меня слов нет, - выпалила разом жена.
  -Слов нет? - ухмыльнулся Ник, - ты бы себя со стороны послушала. Надо тебя как-нибудь записать на магнитофон и дать потом послушать - вот смеху-то будет!
  -Смейся, смейся. Стоп! Мы отошли от темы.
  -От какой?
  -Сам знаешь. Не хитри, - Энн улыбнулась и прищурила глазки.
  -А-а-а, ты о...
  -...Коробках, - закончила за него жена.
  -Ты же знаешь, у меня в больнице дел по горло. Черт знает, что творится. Еще и бумагами с головой завалили. Сегодня разбираться буду. Мне самому этот бардак надоел. На выходных все сделаю непременно.
  Он взялся за руль крепче и стать глазеть по сторонам, почти не следя за дорогой. Впереди была автомобильная пробка. Машины стояли друг за другом, испуская в воздух ядовитый газ. Над вереницей автомобилей образовалась дымка, закрывающая небо, делающая его серым. А лет этак пятьсот назад все было по другому. Пыль поднималась из-под копыт коней, которые стояли ровным клином. Ноздри раздувались, а взгляд был направлен на вражеские войска. Впереди только одно - смерть, и небольшой островок надежды, развивающейся алым знаменем над полем брани. Сотни тысяч людских тел перемешались в толпе, оставляющей за собой окровавленные холодные тела, сжимающие в руках такие же холодные мечи. Рука уже не дрожит от страха - она упокоилась на веки, а дух отошел... Но бой продолжается, и ставка здесь не королевство и не земля, не рабы и не товар, ставка - алое знамя над полем боя, пропитанное людским запахом, запахом победы выживших н ад собственным и страхом и запахом тел товарищей, почивших шахматной доске с живыми фигурами. Лязг мечей, снопы искр, взлетающих в небо, огонь, пожирающий обрывки тканей на изможденных телах и даже плоть, не способную от него спастись. Гарь восходит в небо и обнажает следы кровавого сражения, унесшего столько жизней. Грязные воины в кольчугах склоняются над своими братьями и дрожащей рукой закрывают им глаза, отправляя в последний путь на корабле, присланном Богом или кем-то еще. Нет ненависти, нет страха, боль вытекла вместе со слезами, оросившими некогда зеленую траву - теперь красную, как на далекой планете, что названа в честь кровожадного бога войны. Глаза воинов устремлены ввысь, где парят гордые птицы, очерчивая своими телами границу между миром реальности и сумеречным миром...
  -Ник! Проснись! - Энн заорала своему мужу прямо в ухо. - Да что с тобой?!
  Сзади раздавались нетерпеливые гудки машин - Ник замер в пробке, видя перед глазами картину боя, который уносит жизни. А здесь? - здесь люди сами губят себя, создавая чудовища, изрыгающие в воздух неестественную синтетическую дрянь, затуманивающую глаза и мозг, убивая птиц и закрывая небо. И уже не видна так отчетливо граница между мирами - размыта или просто стерта невежественностью “разумных созданий”.
  -Да, да, - ответил Ник. - Извини. Задумался. Слушай, Энн.
  -Чего?
  -У меня голова все тяжелее и тяжелее, словно в нее свинца налили.
  -Хочешь, дам тебе таблетки?
  -Да нет! Что-то другое. Не знаю. Что-то должно произойти... Или это погода меняется.
  -Вроде все в норме. Погода меняться не собирается. Может не пойдешь сегодня на работу?
  -Да ты что?! Дел сколько! Я же говорил.
  -Ну и что - здоровье дороже, - заботливо произнесла жена с такой интонацией, с какой дети рассказывают в школе стихи.
  -Мужчина должен терпеть.
  -А если в туалет захочешь? Тоже терпеть?
  -Да, - решительно ответил Ник.
  -Тогда я не подарю тебе на день рожденья дорогие брюки - с такой-то философией!
  Они рассмеялись.
  
  
  Глава пятая
  
  Дверь машины хлопнула.
  -Пока, дорогой!
  -Счастливо, Энн! Так тебя сегодня Роджер подберет? - спросил Ник, смотря на жену сквозь опущенное ветровое стекло.
  -Да. И мы заедем за Алексом. Езжай после работы сразу домой!
  -ОК.
  Форд отъехал о высокого стеклянного здания. Николай забарабанил пальцами по рулю, наигрывая знакомую мелодию. Роджер был старым другом Ника. Именно Ника. Николая он не знал. Они познакомились в больнице, куда устроился Ник. С тех пор они частенько встречались, пропускали по кружки-другой в баре и говорили о мужских делах. Роджер часто помогал их семье по дому - что-то достроить, отремонтировать, перевезти. Офис его фирмы - ассоциации транспортников - находился поблизости от работы Энн, поэтому ему не доставало много проблем заехать за ней после работы. Роджер жил один. Он вообще не очень-то любил большие компании, и его знакомых можно было пересчитать по пальцам одной руки. Зато он был достаточно предан и всегда платил по счетам за оказанную услугу. В общем, на него можно было положиться.
  Ник уже подъезжал к больнице. Его немного отпустило, и мрачное настроение немного рассеялось. Он припарковал машину, вынул ключи, откинулся на спинку сиденья и, закрыв глаза, вытер пот со лба. Потом вышел из машины, засунул ключи в замок, повернул и, посмотрев на свое отражение в ветровом стекле, направился ко входу в больницу. Пластиковая дверь раскрылись перед ним, как только он пнул ее ногой без особого энтузиазма.
  Внутри туда-сюда сновали люди в основном в белых халатах, катались тележки, все кричали, звонили телефоны... Да, видать денек выдался не из легких.
  -Привет, Ник! - уже начинающий лысеть человек в очках среднего роста с большими руками пожал Николаю руку.
  -Здравствуй Джорж. Меня никто не искал? - спросил Ник.
  -Вообще-то, да. Стив. Он сейчас у себя - на втором этаже. Ну, ладно. Еще увидимся. И я думаю не раз. Сегодня просто адский кошмар.
  По спине у Ника пробежали мурашки. Последние слова Джорджа как-то задели его, не понятно почему. Наверное, уж больно страшно их произнес, с непередаваемым выражением и саркастической улыбкой. Ник прошел мимо регистратуры и направился к лифту, здороваясь со всеми по пути. Он вошел в лифт, нажал на второй этаж, подождал, пока зайдут другие, пропуская тех к стенке дальше у двери - ему предстояло выйти раньше всех - на втором, если конечно больничное управление не отгрохало какой-нибудь полуторный этаж - для особого рода пациентов. Но это только фантазия...
  Двери лифта открылись. Коридор был довольно узким, но в нем прекрасно могли разойтись два упитанных человека. Стенки были матового белового цвета, и когда взгляд обращался к ним, они гипнотизировали тебя своей яркой белезной, заставляя практически мгновенно смотреть в другую сторону. Кабинеты мелькают перед глазами: 22 - Форд Харрисон, 24 - Мила Стефанио, 26 - Стив Питерсон, ПСИХОТЕРАПЕВТ. “Стоп. Вот и он”, - подумал Ник. Он вежливо постучался и повернул круглую ручку двери. Она оказалась не заперта. Внутри сидело три человека: сухощавый белый человек с зачесанными назад светлыми волосами - Стив; женщина лет тридцати - маленькая и худенькая, с ниспадающими на плечи длинными черными волосами, которые практически не блестели - видать, от каких-то забот она забывала приводить их в порядок; третьим был маленький мальчик лет десяти - коротко подстриженный. Он сидел прямо напротив Стива, выпрямив спину, и смотрел в одну точку своими большими темно-карими глазами.
  -Я не помешаю, Стив? - осторожно спросил Ник.
  -Нет. Думаю, что нет, - задумчиво ответил врач. - Посиди вон там, - он указал рукой на кресло в углу.
  -Так что Джулия? Вы меня поняли?
  -Да, - голос женщины дрожал.
  -Мы не можем больше ничего сделать. Я ведь все объяснил вам. В том, что его отправят в больницу, нет ничего страшного. Это не дурка! Это отличная клиника! Я не думая, что он на всю жизнь останется таким. Лечение...
  -Я все поняла, мистер Питерсон. Но ведь он... - женщина задумалась, собираясь с мыслями, - может никогда не... - она разрыдалась, упав на стол.
   Мальчик даже не шелохнулся. Он продолжал смотреть в одну точку, которая, судя по всему, не была видна из этого мира. Психотерапевт бросился утешать мать, легко поглаживая ее по плечу и при этом приговаривая:
  -Да, не волнуйтесь вы. Все будет хорошо! Вот увидите.
  Он взял ее за руку и вывел в коридор. Ник остался наедине с мальчиком. Тот по-прежнему сидел на своем месте, не произнося не звука. Вдруг одна жилка на его лице дрогнула. Потом поднялся и опустился мизинец на правой руке. Глаза стали расширяться и наливаться красным цветом, как у быка готового вот-вот разорвать тореадора. Голова повернулась в сторону Ника. Тот заметил это и с вниманием посмотрел на парня. Он ни за что не забудет этот пронзающий насквозь острым холодным лезвием взгляд, выворачивающий насквозь естество человека и запихивая под кожу лед такой холодный, какой только можно себе представить. Маленький ротик медленно открылся и оттуда вырвался ужас:
  -Скоро ты будешь с нами! - голос был совсем не детский.
  Было ощущение, что за спиной стоит и говорит какой-то злобный маньяк, ухмыляясь и вертя в руках острый нож. Сиплый мертвецкий голос продолжил.
  -Мы ждем тебя уже давно. Что же ты не идешь. Пора! Сегодня! Ха-ха-ха! Как бы сказал Стив, ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС!
  Из детского рта пошла пена. Юное тельце затряслось что есть силы, упало со стула на пол и стало барахтаться, словно тонуло и пыталось выбраться на берег - откуда-то из безбрежной темной глубины.
  Ник встал и быстрым шагом направился к двери.
  -Стив! Быстрее сюда! - отрывисто бросил он психотерапевту.
  Тот резко прервал разговор с матерью больного мальчика и вошел в кабинет. Ник спросил, не может ли он чем-нибудь помочь, и, увидев в ответ мотание головой, направился к лифту. У лифта он обернулся и увидел, как мать уже уводит мальчика. Решив больше не встречаться взглядом с маленьким “медиумом”, рука сама быстро дернулась к кнопке первого этажа.
  
  Ник сидел за большим деревянным столом в своем кабинете и заполнял бумаги. Попутно в голове проносились воспоминания произошедших утром событий. Все как-то странно и тревожно напряженно. И так постоянное давление из ниоткуда. Давление! Может быть, давление померить. Он заполнил бланк и встал из-за стола.
  -Померим давление, - сказал Ник сам себе.
  Он вышел из кабинета, и сразу зазвонил телефон.
  -Черт с ним! Перезвонят, - ворчливо проговорил Ник, и поплелся по коридору к Роберту Спенсеру, смотря под ноги, как обычно смотрит человек на улице в надежде найти крупную денежную купюру. Но здесь, скорее всего, купюры не валяются.
  
  Роберт Спенсер был полноватым человеком лет сорока. У него уже проявились небольшие залысины, но в таком возрасте это не удивительно. Под халатом, который был распахнут был элегантный черный смокинг. Видать, его владелец имел планы на вечер. Не будет же он надевать такую вещь просто так. Когда вошел Ник, Роберт Спенсер дул в свои густые усы, бубня что-то себе под нос. Его маленькие серенькие глазки сразу бросились на вошедшего гостя, пристально рассматривая его с ног до головы.
  -Э-э! Кто к нам пожаловал! Что-то давно не заходишь, - Спенсер бросился сразу в бой.
  -Да все как-то не получается, - неуверенно ответил Ник. - Померь-ка мне давление, а?
  -Да не вопрос! Садись!
  Ник уселся на стул рядом со Спенсером.
  -Как дела? Жена? Алекс? Все в порядке?
  -Все в полном порядке. Спасибо. А у тебя как?
  -Да все также. Пью, курю и плачу алименты.
  -А еще врач, - с улыбкой произнес Ник.
  -И не говори. Так. Теперь помолчи.
  Спенсер уставился на мониторчик.
  -Сто двадцать на семьдесят. Да ты просто здоров в как бык. А ну, давай, дуй домой к семье, халявщик. Тебя уже небось заждались, а?
  -Да, да. Уже иду. До завтра!
  Он пожал руку Спенсеру и вернулся в свой кабинет, взял со стола ключ и вышел из комнаты.
  
  Ник шел к выходу, вертя на пальце ключ от своего кабинета, как вдруг к нему подлетел Джорж.
  -Ты бумаги отнес? - выпалил он.
  -Черт! В кабинете забыл! - Ник схватился в отчаянии за голову. - Слушай. Сходи забери, а? И так к семье опаздываю. Мы договорились... понимаешь?
  -Да без проблем! Давай ключ.
  Ник протянул Джоржу. Тот взял его и насвистывая отправился к лестнице. Он почти никогда не пользовался лифтом, считал это привилегией лентяев. Наверное, в нем бал избыток энергии, и он не знал как выпустить ее наружу. Вот и приходилось метаться как белке в колесе, получая от этого удовольствие.
  Джорж вошел открыл кабинет Ника и вошел. Сразу же зазвонил телефон. Пришлось поднять трубку. Вдруг что-нибудь важное!
  -Але! Я вас слушаю, - сказал Джорж, попутно складывая листы бумаги, которые должен был сложить сам Ник.
  -Ник? - раздалось на другом конце трубки.
  -Нет. Это Джорж. Ник уже домой поехал. Позвоните ему туда, - он уже хотел положить трубку, но вдруг что-то заставило его задать вопрос. - Что-нибудь случилось.
  Голос немного помолчал, потом медленно произнес:
  -Да. Его...
  
  
  Глава шестая
  
  Николай выжимал полный газ. Его счастье, что поблизости не было полицейских постов. Ветер врывался в кабину, охватывая и обнимая водителя, играя его волосами, растрепывая их, портя прическу. Водитель ловил кайф, но в то же время был встревожен. И две волны - одна счастливой эйфории, другая - загадочной тревожности - окатывали по очереди его тело, смывая плоть и снова обличая в нее незащищенные органы, которые также чувствовали ветер, становившийся с каждым мгновением все холоднее, все мертвее и противнее, коля в самое сердце своими воздушными копьями. Он словно говорил: “Узри разрушительную силу моего естества и преклони передо мной колени, поклонись мне, ибо твоя душа уже принадлежит мне...”
  Форд остановился у двухэтажного светлого дома, оставив за колесами длинные чуть извилистые черные полосы, начертанные резиновым мелом. Николай вышел из машины, хлопнув дверцей. Куда он так спешил. Пока он не мог дать ответ на свой же вопрос. Но только пока...
  Все было как обычно. Дом приветливо встречал своего хозяина с раскрытой дверью. “Наверное, Энн открыла дверь, чтобы проветрить помещение”, - подумал Ник. Он вошел внутрь. Неожиданно на пути выросла фигура стройного сильного человека в форме. Это был полицейский, который сразу с серьезным видом вопросительно назвал полное имя Ника. Голос раздался в ушах каким-то звоном, царапая барабанные перепонки.
  -Да. Это я, - ответил Ник. - А что случилось?
  -Мне очень жаль, сэр, ваша жена попала в аварию. Э-э... - полицейский замялся. - Вместе с сыном. - Он все-таки нашел силы ровным тоном договорить фразу до конца. Видать, он был на службе недавно, и ему было сложно по началу объявлять людям о каких-либо неприятных вещах.
  -С ними все в порядке? Я хочу их видеть! Куда их отвезли?! - выпалил Ник.
  Полицейский замялся. Было видно, как он подбирает ответ, словно иностранец, желающий узнать, как пройти к достопримечательности, но забыл местный язык. Чем больше длилась пауза, тем сильнее нервничал Ник. На его лице уже начали проступать капельки пота, катившиеся струйками вниз, затекая в глаза и выходя уже в обнимку со слезами. Кровь застыла, вены съежились, а руки посинели. Сердце, еще недавно бившееся с бешеной скоростью, замерло. Воздух наполнила тишина, нарушаемая лишь шумом за окном. Губы полицейского с дрожанием приоткрылись. Ник устремился всем своим естеством в щелку между губами, словно птенец, желающий получить еде от мамки. Но Нику нужна была не еда, а ответ. Ответ, от которого, как ему показалось, зависела вся его последующая жизнь.
  -Сэр... - полицейский выдержал паузу. - Ваши жена и сын погибли. Мне очень жаль.
  Ник расслышал только слово “сэр” и уже где-то далеко раздалось “погибли”. Раздалось раскатистым далеким громом в посеревшем небе. И наступила вновь кошмарная тишина, охватившая своим плащом весь разум. В голове кто-то закричал, да так сильно, что Ник чуть не оглох: “Морг!!! Холодный морг”. Карандаш внутри мозга стал рисовать мрачные стены городского морга, выдвигающиеся металлические ящики, не отражающие более свет жизни, но хранящие символ того, что от нее, от этой жизни, осталось. Два ящика были выдвинуты, медленно взгляд подлетал к этим ящикам, паря осторожно в воздухе, а мысленные глаза боялись посмотреть сверху на лица умерших. Из-под покрывала выглядывали только головы холодных бледных тел - прекрасной женщины, замершей с доброй улыбкой на лице и маленького мальчика, будто бы спящего с открытыми глазами.
  -Не-е-е-ет! - мужской голос разлился по всему дому.
  Но здесь уже никого не было. Полицейский ушел уже давно. А за окном темнело. Ник стоял по-прежнему посредине комнаты, наблюдая за закатом - за богом солнца, который скрылся, ушел от него. Возможно, навсегда. И уже никогда не согреет его своим теплом, но, может быть, он хотя бы будет дарить тепло его семье в загробном мире?..
  
  Николай сидел в кресле перед телевизором, уставившись в одну точку.
  -Поеду в морг завтра. Может, это и не они, - серьезно внушал он себе ровным спокойным тоном.
  -Привет! - раздался голос позади.
  Ник резко повернулся. - Никого.
  -Эй! Кто здесь?!
  Никто не ответил. Ник встал и пошел искать того, кто с ним поздоровался. Нигде не было и следа человека, который мог бы сказать “привет”. Дом был пуст.
  -Почему ты так взъерошен? - раздался другой - женский голос.
  -Где вы? - Ник стал метаться из угла в угол, но по-прежнему никого нигде не было.
  “Что со мной? Я что, схожу с ума? Ха-ха-ха, нет. Черта с два. Врачи не сходят с ума. Кто-то решил подшутить надо мной! В такой день! А ну выходи! Сейчас я засуну ваши головы вам в задницу! Твари поганые! Скоты!!!” - Ник уже орал что есть сил. Изо рта вылетала слюна, маленькими капельками разлетаясь по квартире, заражая сумасшествием стены, пол, ковер, мебель. Все, куда она попадала, стало оживать, стряхивая с себя вехи недвижимости.
  -Тебе не стыдно так топтать меня!? - кричал ковер.
  -Да сколько уже можно тыкать в меня пальцем? - возмущался пульт дистанционного управления телевизором.
  -Пошел вон, засранец!!!
  Тысячи голосов ревели маленьком доме, унижая и оскорбляя своего хозяина. Ник выбежал на улицу, схватившись за голову.
  -Нет! Не-е-ет! - только и мог орать он.
  Беспомощный среди океана зла и несчастья, старавшегося поглотить его своим огромным иссиня-черным зевом. Из ближайшего дома вышла женщина. Она не могла понять, что случилось, озираясь по сторонам. Ника уже не было слышно. Он еле-еле стонал, упав на колени, по-прежнему держась за голову, стал сгибаться сильнее, затем лег на бок и застыл в позе эмбриона. Слезы ручьями катились из глаз и стекали на серый асфальт, оставляя на нем темные влажные следы.
  
  Спичка стала гаснуть. Ее огонек слегка колебался под действием темного ветра, убаюкивающего сознание, хоронящего силы и чувства, желающего спеленать нового пациента по рукам и ногам в невидимые призрачные бинты и окропить каплей забвения. Вот огонек уже затухает. Остается лишь маленькая искорка, не способная более сопротивляться судьбе.
  И снизошла тьма...
  
  
  Часть вторая
  Где-то
  
  Глава первая
  
  Мрак повсюду. Мрак окутал все. Жизни нет. Впрочем, нет и смерти. Источник бытия погряз где-то в пучине страданий и никак уже не сможет выбраться оттуда. Сплошное непонимание и неизвестность. Словно кто-то выключил свет, заставив тебя пробираться со страхом наткнуться на угол или другой острый предмет, в лучшем случае набив себе шишку. Жизнь в мраке? Кто способен на такое? Слепой? А если при этом ты еще ничего не видишь и не чувствуешь, тебе нечего бояться и не от чего заслоняться, впрочем то, и нечем - руки ты почувствовать не можешь. Все тело свело. А есть вообще тело в этой мрачной пучине, поглотившей тебя зевом?
  Николай не мог понять, что с ним, где он и когда. Хотя недавние события он помнил превосходно: полицейский, весть о смерти, голос, голоса... мрак. И все пустота. “Значит, это и есть то место, куда попадаешь после смерти. Нет никакого рая, нет и ада. Светлый туннель. Светлый туннель! Ни черта такого нет. Они все брешут, желая обрести известность. Есть только холод и пустота. И тут ты застреваешь на веки вечные, оставляя все позади. Боже! Этого не может быть!” - мысли Николая уже кричали о себе, неслись рассекая пустоту сметроносным вихрем, уходя в НИКУДА.
  “Или я заслужил что-то особое”, - Николай немного успокоился. - “Но что тогда я совершил, чтобы Бог так жестоко наказал меня. Да. За мой эгоизм. Наверное, я слишком много думал о себе. Вот куда попадают люди, мнящие о себе бог знает что. Я не заслужил даже смерти. Я проклят”.
  
  Время тянулось нудно и скучно. Награды невозможно было придумать за то, что приходиться сидеть в кромешной тьме своего страха и каждую минуту, или пять, минут, пусть даже полчаса, сходить с ума, теряя сознание. А когда просыпаешься - вокруг тебя тот же злостный враг - мрак неведения, и есть еще несколько минут, чтобы сойти с ума вновь.
  Сколько времени пройдет, сколько времени проходит или сколько времени прошло? О чем здесь вообще можно говорить? А есть ли здесь вообще здесь? И существует ли время? Или это все лишь очередной миф, находящийся по ту сторону баррикад - в РЕАЛЬНОСТИ, как мы привыкли называть ее.
  Мрак по-прежнему парил в себе, скрывая все тайны под своим мертвым телом. ЗаДУМчивое темное полотно прорвал небольшой зеленоватый порез, периодически меняющийся и обретающий странную форму. Хотя что тут странного? - После такого. Зеленый червячок сам творил себя, постепенно обрастая все новым светом, ставшим в этом роковом океане мрака островком спасения. Наконец он замер. Судя по всему, его превращение закончилось. В своем конечном виде он напоминал головастика, только с какой-то более квадратной головой. Причем он был прозрачен. Только его тонкие грани пульсировали бледным зеленоватым оттенком.
  “Мой дар тебе - ГЛАЗА”, - мысль сконцентрировалась в центре головастика. Непонятно как, но Николай ее почувствовал одним из чувств, недоступных простому человеку. Теперь он отчетливо мог различить зеленые линии, пронизывающие темноту, а раньше он только мог думать о них.
  “Мой дар тебе - УШИ”, - продолжило зеленоватое существо.
  Николай почувствовал странное гудение, наполнившее непонятно что, но похоже, сейчас он мог слышать.
  -Мой дар тебе - РОТ, - четко произнесло существо поставленным взрослым мужским голосом. - Здравствуй”.
  -Привет сперматозоид! Звенящим голосом произнес Николай.
  -Не гоже так встречать гостей, которые показывают тебе на окончание ВЕЧНОСТИ.
  Николай не хотел никого обижать. Просто он не смог ничего поделать со своими эмоциями, которые вырвались наружу во время падения мрака. Похоже, головастик это понял, и сразу же произнес:
  -Ладно. Сегодня у меня хорошее настроение. Ты не будешь плавать в навозе. Но ты назвал меня сперматозоидом. А это очень обидно, - по-прежнему мягко сказало существо. - Сделаем так. Сможешь нарисовать свой нос и получить таким образом еще одно чувство - получишь и все остальное, не сможешь - отберу... хавчик, так бы ты, наверное, сказал?
  -По рукам, летающая задница!
  -Ну и прекрасно. Пока. Может еще и встретимся. - задумчиво произнес маленький зеленый червячок и скрылся также загадочно, как и появился.
  -Стой, ты, перезревший огурец! А как же спор? Та-а-ак. Значит, я остался в этой дыре и, похоже, мне самому придется из нее выбираться. Стоп. Что-то я переигрываю. Пришло время поставить свои эмоции на место.
  Но все оказалось не так как просто. Порывы своих же стихий, гневных как зимняя буря и добрых как теплое море пронеслись сквозь сознание. Они бушевали и носились из стороны в сторону, никак не поддаваясь дрессировке. Николай орал и матерился, вспоминая все поколения и упоминая все части света на которых держится такой-то мир. Ему надоело вся эта суета и он просто сделал волевое усилие, крикнув:
  -Гром и молния!!!
  Все встало на свои места. Буря постепенно стихла и сошла на нет.
  -Мой дар мне - НОС!
  Появилось новое чувство. Все оказалось так просто. Все сложные вещи заставляют думать над собой и ломать голову, но когда находится отгадка, приходится стучать себя кулаком по лбу и смеяться над собственной тупостью.
  -Мой дар - Я!
  Тьма засветилась разноцветными лучами, рождая на свет что-то неповторимое. Этим неповторимым оказалось человеческое тело, которое все так укоряют. Но в этом хаосе и темноте оно казалось просто волшебным, прекрасным сказочным созданием, осветившим собой пространство.
  И мрак попятился, отступая назад. Он не мог противиться такой красоте и совершенству. Его мрачные паутины стали рушиться и исчезать то тут, то там. Темная пыль развеялась светлым чисты ветром, дувшим из самой вечности, принесенной ею же на своих крыльях. И тьма сошла, дав жизнь новому простору, построенному, сотворенному простым человеческим существом, лазурному и прекрасному, по которому спокойной вереницей плыли облака, такие мягкие и пушистые, что тело окуналось в них с несказанным блаженством.
  
  
  Глава вторая
  
  Николай плыл по бескрайнему небу, залившему все окружающее пространство. Не было видно источника света, но было ясно как днем. Тело купалось в мягкой воздушной перине, поддаваясь потоку теплового обволакивающего воздуха. Было так приятно, что по спине бежали мурашки, я голова стала такой легкой и воздушной, что мысли существовали сами по себе и не обременяли своей тяжестью.
  Николай увидел, что вдали темнеет маленькое пятнышко. Постепенно оно приближалось и принимало четкие очертания, выплывая из тумана. Когда Николай приблизился к силуэту метра на два, туман немного расступился и перед ним предстал человек, сидящий на сером камне. Он был облачен в светло-коричневый балахон, подол которого утопал в тумане, и стоп не было видно. Большие серые глаза человека задумчиво смотрели ввысь, хотя где здесь высь, было непонятно. Верх и низ сливались в единое целое.
  -Здравствуйте, - сказал Николай.
  Человек повернул к нему лицо. Черные с проседью волосы, отпущенные до плеч, слегка колыхнулись и снова замерли. Человек снял капюшон балахона, элегантным жестом зачесал волосы назад и ответил:
  -Приветствую тебя.
  -Я не знаю, с чего начать...
  -Ты знаешь, просто не хочешь подумать лишнюю секунду, - прервал Николая незнакомец. - Это тебе свойственно. Хотя впрочем, не только тебе. - добавил он задумчиво.
  -Да, наверное, ты прав. Так кто ты?
  -Мы уже перешли на “ты”? - удивленно сказал человек.
  -Э-э. Нет. Просто я подумал, что...
  -Просто ты не подумал, - опят перебил незнакомец.
  -Я здесь новенький. Знаешь. Довольно сложно адаптироваться! - с возмущением произнес Николай.
  -Это твои проблемы, - также спокойно сказал человек.
  -Кто ты... э-э... вы?
  -Я усталый путник.
  -Очень приятно. А я Николай.
  -Взаимно приятно, но я знаю твое имя. Оно у тебя на лбу написано.
  Николай почесал лоб. Он подумал, что на нем и впрямь что-то написано. Здесь, судя по всему, это может быть. Человека этот жест откровенно порадовал. Он слегка улыбнулся, но в целом остался таким же непоколебимым и недвижимым как камень, на котором сидел.
  -Я же сказал тебе, что я усталый путник, - продолжил человек - Теперь также кратко попытайся обрисовать свою персону.
  - Тогда я Летающая сопля, - снова сострил Николай. Судя по всему, какая-то из эмоцией искоркой прижглась к его ментальному телу и никак не хотела отставать.
  - Вот теперь мы знакомы. Рад приветствовать тебя у себя в гостях, - сказал человек, сделал паузу и добавил, - Летающая сопля.
  - Почему это мы у тебя в гостях. Это что, твой дом?
  - А разве можно ходить в гости только к кому-то домой?
  - А разве нет? Ладно! Хватит философствовать! Давай поговорим нормально.
  - Что в твоем понимании нормально?
  - Нормально - это когда ты говоришь о вещах, на отвлекаясь на абстрактные темы и выражения.
  - Ого! - с неподдельным удивлением сказал Усталый путник. - Я и не знал этой формулировки. Каждый день чему-то учишься.
  - Где я нахожусь? - резко спросил Николай.
  - А где бы тебе хотелось?
  - Опять! Нет! Ну с тобой нельзя говорить НОРМАЛЬНО.
  - Хорошо, - несколько опечаленно произнес Усталый путник. Давай говорить НОРМАЛЬНО. - Не очень-то часто я встречаю того, с кем вообще можно поговорить.
  - Тут что, никто не обитает?
  - Я путешествую там, где почти никто не встречается. У меня свои цели. У каждого здесь свои цели. И они настолько разнообразны. У-у-у.
  - А где это ЗДЕСЬ?
  - Где-то. Нет, не подумай, что я опять пытаюсь тебя запутать. Но я сам настолько ничтожен в этом океане неизвестности, что не смогу ответить на этот вопрос. Да, наверное, никто не сможет. Впрочем... - Усталый путник задумался. - Стоит тебе, пожалуй, сходить к...
  Налетел ветер, сдув белый мягкий туман, а вместе с ним и смыл Усталого путника. Его изображение исчезало медленно, и в то же время, быстро - в мановение волшебной палочки. Николай остался один. Он продолжать парить среди облаков. Видимость вдаль несколько улучшалась, но это ничего не давало. Повсюду была бесконечная лазурь, и также беспечно тянулись пушистые облака.
  -Вот мы и встретились снова! - раздался голос позади Николая. Он вздрогнул и обернулся.
  В воздухе парил старый знакомый - зеленый червячок.
  -А. Привет! Не ожидал увидеть тебя так скоро, но в компании веселей. Уж, это точно.
  -Ты уже более приветлив. Это радует. Возможно, я преувеличивал, говоря, что мы можем не встретиться. Такое конечно могло произойти, но вероятность сего события была слишком мала. Ладно, Николай, я здесь, чтобы облегчить твою жизнь.
  -Да неужели?
  -Да-да. Именно так. Это моя работа.
  -Правда? Интересно. И на кого же ты работаешь?
  -Это пока за пределом твоего понимания.
  -Мне кажется, ты просто не хочешь отвечать.
  -Думай, что хочешь. Я не собираюсь с тобой спорить. Толь давай договоримся сразу. Если ты опять начнешь жонглировать своими тупыми фразами, не контролируя, - червячок сделал паузу, - не пытаясь контролировать, поток эмоций, то я уйду и дам тебе время подумать о свой тупости.
  -Договорились, - процедил Николай.
  -Вот и хорошо. Теперь три вопроса. Не больше, не меньше. Задавай их в любой момент, но не торопись. Можешь задавать следующий, когда я отвечу на предыдущий. Теперь давай.
  -ОК. Первый: где я?
  -Ты в другом, скажем, МИРЕ. Так тебе будет понятней. Наиболее похож этот мир на привычные для тебя сновидения, но это совсем другой. Так сказать, он находится в другом месте на карте четырехмерной вселенной. Здесь тебе не ответят сразу на все вопросы. Максимальное количество информации ты можешь узнать у меня. Тебе этого достаточно?
  -Хорошего по немножко. Если я начинаю поедать слишком большие порции новой информации, меня это отупляет.
  -Тогда задавай следующий вопрос.
  -Хорошо. Вопрос номер два. Кто ты такой?
  -Я гид. Меня направляют к таким как ты - новичкам, попавшим сюда, чтобы предупредить их об опасностях и всех нюансах бытия ЗДЕСЬ. Как, я уже сказал, от меня ты можешь узнать наибольшее количество информации. От меня ты можешь узнать все, что только доступно для твоего понимания, на текущий момент. Я всегда знаю, где ты и чем ты занимаешься. Но я не всегда могу прийти к тебе. Я не могу пронизать все частички этого мира, поэтому не в состоянии быть везде, где находишься ты. Еще?
  -Можешь сказать что-то еще? Тогда продолжай. Мне интересно.
  -Я рад, что тебе интересно. Так информация запоминается быстрее. Итак, объясняю популярно, я сгусток некоторой энергии, не идентичной по строению для тебя и имеющей возможности, отличные на твоих. Я работая на своих хозяев. Тебе пока нельзя узнать о них. Не потому что НЕЛЬЗЯ, а потому, что с тобой может просто произойти ужасное. Я буду появляться каждый раз, когда ты будешь достигать нового уровня развития или когда я тебе понадоблюсь. Чтобы позвать меня, тебе надо просто собрать свою волю в шар, как ты делал это при сотворении себя и направить ее на “появление меня”. Если я нахожусь в области, которая доступна для меня, то появлюсь перед тобой незамедлительно. Если же нет, то тебе придется справляться самому со своими проблемами. Я не могу помочь тебе в прямом смысле слова - вытащить тебя из ямы, убить твоего врага. Я помогаю только советами. Для тебя я только источник информации, практически неисчерпаемый. Всей твоей жизни в мире, из которого ты пришел, пусть он обретает для тебя словесную форму “РЕАЛЬНОСТЬ”, тебе не хватило бы многих жизней, чтобы почерпнуть информацию, которую я готов тебе дать на данный момент. А это еще далеко не все, чего ты можешь достичь на пути знания. Да! Чуть не забыл. Хочу предупредить тебя. Есть существа, похожие в точности на меня. Но они не я! Для тебя они ничего хорошего не сделают. Опасайся их. Они, как бы это сказать, искусители. Ты меня понимаешь?
  -Да.
  -Не поддавайся на их уловки. ЗДЕСЬ многие попытаются обмануть тебя. Не верь никому. Даже мне! Ты поймешь, о чем я говорю, когда окажешься на перепутье - перед реальным выбором. Не оплошай. Эти существа подлинные бестии. Они поют так сладостно, что ты с радостью поверишь во все их сказки. Предупреждаю тебя еще раз. Будь осторожен! Ты должен помнить об этом постоянно. Иначе ниточка, за которую ты сейчас держишься, оборвется и ты канешь туда, где я никогда не был. И я уже не смогу тебе помочь.
  -Я понял. Хорошо. Теперь последний вопрос. Я могу вернуться домой?
  -Что ты подразумеваешь под домом?
  -Не хитри. Ты меня понял.
  -Да. Ответ положительный. Но не радуйся раньше времени. Все зависит от пути, по которому ты пойдешь. Здесь нельзя поворачивать назад. Только вперед. Только вперед.
  Зеленое существо растворилось в воздухе, оставив Николая снова в гордом одиночестве.
  
  
  Глава третья
  
  Покой, который надоедает. В суматохе будничных дней все совсем по-другому. Куда-то надо бежать, взять ребенка из сада, босс опять заболел - все планы меняются, деловые встречи... Когда приходит время отпуска - прыгаешь от радости, что наконец сможешь улизнуть на несколько деньков от суеты и проблем. А потом все сначала...
  Николай лежал на спине. Вернее, плыл на спине по воздушному океану. Его обдало потоком прохладного воздуха.
  -Ах! Как приятно, - прошептал он.
  Набежала еще одна волна, чуть более холодная, заставив лицо немного поморщиться. Холод уже не принес такого облегчения как в первый раз. Третья волна заставила человека встрепенуться. Он встал на облаке, приняв вертикальное положение. Вдалеке что-то чернело. Холод уже дул сплошным потоком, приносившим странные вести из непонятного будущего. Глаза сузились, пытаясь всмотреться в приближающуюся новость. Но вот что она несла? Пока было неясно. Следующие мгновения разрешили все сомнения. Прозрачный голубоватый дымок тонкой стенкой накрыл тело, заставив его вздрогнуть от резкой боли, разлившейся по суставам едкой кислотой. Вдали уже можно было различить три маленькие точки, который стремительно вырастали в размерах. Собаки неслись на огромной скорости. Каждый их прыжок покрывал несколько десятков метров воздушного пространства. Острые клыки сверкали хищным блеском, не предвещавшим ничего интересного.
  Бежать! Что же еще. “Бежать”, - мысленно крикнул себе Николай. Но как бежать по небу?!! Нет! Неужели это конец. Он не смог бы даже смыться от таких собак, бежав по земле. А тут. Паника захватила тело, оно онемело и стояло, ожидая неминуемую гибель. Сознание не могло сдвинуться с места, потому что все еще было в пределах телесной тюрьмы. Но тюрьма сейчас стояла на месте и никуда не собиралась переезжать, хотя это грозило ей неминуемой погибелью.
  Красные глаза гончих сверкали адским пламенем, окрасив в жуткий багрянец небеса. Сейчас придет ОНА. Как она здесь выглядит. В ее руке коса?.. Черный балахон?.. Или что-нибудь пострашнее?..
  Кто-то резко схватил за руку онемевшего человека.
  -Ты что?! Рехнулся?! - произнес знакомый голос. Это был Усталый путник, непонятно каким ветром или ветрами сюда занесенный.
  -Я... - Николай не смог выговорить ни слова.
  Путнику все стало понятно. Он отчетливо видел страх, пульсирующий в зрачках непутевого путешественника по запредельному миру. Этот страх разрывался на части и снова собирался, сливался в единое целое, превращаясь в ужасное чудовище. Чудовище открывало свою бездонную пасть, растягивая жалкое подобие губ, истрескавшихся, похожих на рыбью чешую. Чудовище плясало и корчилось вокруг огоньков глаз Николая, отражавших красный огонь моргал злых псов, как шаманы исполняют свои танцы вокруг костра. Чудовище переливалось в другую форму, - похожую на предыдущую, но совершенно новую - еще более ужасную и мерзкую. Оно никак не хотело выходить за границы тела или сознания, где оно существовало, потому что иначе бы оно просто испарилось.
  -Подумай о силе! - кричал Усталый путник в ухо Николаю, еще не совсем очухавшемуся от болезненного чудовищного страха. - Собери свою волю в кулак! В прямом смысле! Ну же! Это так просто.
  Рваные крики ужаса доносились до двух людей, парящих в объятом пламенем небе. Рык становился все сильнее и страшнее он готов был поглотить людей своей глубинной пустотой.
  Николай сжал кулаки - до него, наконец, дошло то, что кричал ему Путник. Он сделал волевое усилие, вены на лбу вспухли от напряжения.
  -Я не могу, - пробормотал он.
  -Ты можешь! Брось! Неужели ты совсем потерял мужество? Тряпка! Ты же мужик! Борись! Вспомни, что есть что-то, что тебе нужно. Что есть что-то, ради стоит попробовать хотя бы зажечь синий огонь в своих кулаках. Ну!
  Николай попробовал еще раз. Он напряг все тело, каждый мускул вздулся как у атлета, выполняющего упражнение. Зубы были стиснуты как у женщины, готовой подарить миру новую жизнь. Но этот человек должен быть поступить эгоистично - подарить жизнь себе - у него не было другого выбора. Впрочем, выбор был, но он реял черным флагом над царством Настоящего, и на нем был выведен белый череп - символ того, во что этот выбор мог обратиться.
  -Еще! Еще! - не унимался Усталый путник.
  Но гончие были уже близко. Они лязгали своими клыками, изо рта текла мерзкая зеленая слизь - предвкушение победы.
  -Изабелла!!! - заорал Путник, сам не понявший зачем он выкрикнул это имя.
  -Стой! - резко бросил Николай уже опустившему руки Усталому путнику. - Смотри.
  Его вены светились изнутри нежным голубым огоньком. Огоньки сбегали под кожей к запястьям и собирались там в огонь. Кулаки были сжаты. Сквозь пальцы сиял синий свет.
  -Направь себя вдаль, - сказал Путник уже спокойным твердым голосом. - Ты уже там. То есть там - это здесь.
  И Николай направил...
  
  
  Глава четвертая
  
  Он лежал на чем-то прохладном, но приятном и мягком. Ухо ласкал звук переливающейся воды. Николай приоткрыл глаза свет ударил в лицо. Николай прищурился. Затем, постепенно привыкая к свету, стал открывать глаза все шире и шире.
  Оказалось, что он лежал на прекрасной светлой травке, кое-где росли небольшие цветочки, лепестки которых чередовались красным и белым цветом. Невдалеке бежал узенький ручеек, примерно метр шириной. Место “привала занимало” пространство радиусом шагов двадцать. Дальше окружающего пространства не было видно - все застилал густой туман.
  Николай попытался встать. Все тело ломило от мышечной боли. Кисти словно пронзила стрела. Он попытался встать, но у него это не получилось, и он снова развалился на траве, у стремив взгляд на Усталого путника.
  -Что со мной?
  -Что с тобой? И ты еще спрашиваешь! Я думал, ты проваляешься вечность. Видел бы ты себя со стороны, когда перемещался прочь от этих гончих бестий! Облака озарились ярким синим огнем, пожрав весь красный свет. От такой вспышки можно хорошо пропасть.
  -Как это - пропасть?
  -Ну-у. Когда ты терял сознание в своем мире, твое Я, назовем его так, переносилось в другой мир.
  -В этот?
  -Нет. Из этого мира ты так легко не найдешь дороги домой. А что происходит с тобой здесь, точнее с твоим Я, твоим сознанием, я не знаю. Тебе ничто не снится. Просто образуется пробел. Во всяком случае, это за пределом моего понимания и твоего тоже.
  -А что за яркая вспышка?
  -Ты что, забыл? - обиженно спросил Путник. - Огонь в твоих руках разгорелся так ярко. Это была твоя сила, твоя энергия. Запомни: нет ничего кроме энергии! Все остальное - иллюзия, ненужное описание, которое лишь поддерживает тебя таким, каким ты себя хочешь видеть или каким тебя хотят видеть другие. Стой! - он ударил себя со всего размаху по лбу.
  -Рехнулся! - удивился Николай. - Ты таким ударом себе башку снесешь. Представляешь себе такую сцену. Ты ищешь голову, нелепо размахивая руками.
  Николай рассмеялся.
  -У тебя здоровый черный юмор, - несколько обиженно произнес Усталый путник. Так, на чем я остановился?
  -Я не смогу тебе показать - не выдержу такого удара.
  -Ах, да! Ну, так вот. Я удивился - ты что, не встретил проводника?
  -Какого проводника?
  -Ну, знаешь, они такой аморфной формы. Похожи на... головастика, что ли.
  -Зеленые, страсть как любят поговорить, - продолжил Николай.
  -Потому что больше ни хрена не умеют. Точно. Это они. Разве он не объяснил тебе все.
  -А что он должен был мне объяснить.
  -Ну, как! - Все. Это его работа! Может, ты его чем-то обидел?
  -Чем же?
  -Не знаю. Тебе виднее. Мне кажется, скромность сплелась в тебе в клубок гремучей змеей и трясет погремушкой только в определенные моменты.
  -Возможно, ты прав, - заметил Николай, - но я ведь могу вызвать его в любой момент, как он сказал?
  -Точно.
  -Тогда что он мне морочил голову с его тремя вопросами? Да, наверное, я и впрямь его обидел.
  Зеленое существо болталось в воздухе, как прозрачный газовый шарфик. Оно могло разговаривать только со своим подопечным. Остальные для него были как пустой звон, поэтому Путник пока решил прикорнуть на травке.
  -Я тебя чем-то обидел? - спросил Николай.
  -О, сэр, вы стали учтивее или это только ловушка для очередной шутки? - ответил проводник.
  -Нет, правда?
  -Да у тебя девичья память, друг мой!
  -Тебе не понравилось, что назвал тебя источником зарождающейся жизни?
  -Во-первых, ты назвал меня не “источником зарождающейся жизни”, - передразнил Николая зеленый червячок, - а по-другому; во вторых, это вы - люди - придумали, что источник зарождающейся жизни похож на маленького головастика.
  -А разве это не так?
  -Просто какой-то идиот увидел лишь фрагмент прекрасного рисунки, а остальные хором вторили ему: “Да, да”, не замечая полного прекрасного рисунка, что развивался в оболочке человеческого создания, испуская самый чистый свет. От него отходили белые нити, и ему была впервые дарована ЖИЗНЬ в самом широком смысле этого слова. Но когда это существо покинуло материальную утробу, оно стало таким же, как и все вы - собрубленными нитями. Вы думаете, что за эти нити кто-то дергает и отрыввваете их, не желая быть марионетками, а дела обстоят совсем по-другому! Никто и не хочет делать из вас марионеток. ЖИЗНЬ устроена немного сложнее, чем вы можете себе представить, от нее можно брать гораздо больше и гораздо больше отдавать. Вы не замечаете всей красоты, которая вас окружает. Вы боитесь сойти с ума от необъятной красоты! Но разве это помешательство рассудка? Или любовь тоже можно считать помешательством рассудка. Для вас хорошее - это рай, а плохое - ад. А кто рассказал вам про это? Вы помните? Вы легко воспринимаете на веру одно и обрекаете на анафему другое только по тому, что это не подходит под ваше описание мира. Да! Так легче жить! Так запомните! Когда-нибудь вы все ляжете на свои диваны и больше не встанете - выберете самый простой путь. Ничто красивое вас не привлекает. Вам нужен лишь покой, покой и наслаждение, наслаждение для тела, не дающего полного чувства того, что расположено за граница узкой зоны разума. Мне так вас жаль! Искренне жаль. Вы серые точки, которые бродят по проторенным дорожкам, боясь протоптать новые. А от тех, кто пытается сделать это, вы отрекаетесь. Мне вас жаль.
  Николай молчал. Это была пища для его ума. Он стоял серьезный, погруженный в свои размышления, не замечая, как мир вокруг него начинает меняться. Туман стал отступать, обнажая тело земли, покрытое зелеными волосками травы и грубыми волосами деревьев, устремляющий свои острые пики к небесам. Ветви были одеты в листья причудливой формы и краски. Некоторые из них просто переливались, словно миллионы хамелеонов облепили сучки и сидели там, смотря на свое изображение, отражающееся в ровной глади огромного озера с кристально чистой водой, искрящейся в свете нескольких светил. Одной звезды было бы мало - такой игры красок никогда не получилось бы. Небо было окрашено в нежный фиолетовый свет, в некоторых местах переходящий в зеленый и розовый. Голубоватые облачка кое-где украшали этот и без того прекрасный воздушный простор.
  Краски вливались в глаза и проникали внутрь, окрашивая органы в разные цвета, даже мозг, который строго не пропускал многие вещества. Но сила сумеречных цветов была сильнее и способна была охватить ВСЕ.
  -Как прекрасен мир, - прошептал Николай.
  -Да, - ответил на высказывание Путник. Даже, если он не ЗДЕСЬ.
  
  
  Глава пятая
  
  Женщина склонилась над телом мужчины, неподвижно лежавшим на кушетке. Его глаза были открыты и бездумно смотрели в потолок, или даже куда-то дальше - в вышину, которая уходила далеко-далеко, предлагая с ней за руку прогуляться по млечному пути. Глаза мужчины были пусты и спокойны, тело едва колыхалось при легком дыхании. Он явно отсутствовал ЗДЕСЬ. Точнее, его разум был не здесь, а где-то за пределами сего мира - во власти некоего сумеречного пространства, запредельного и непонятного. Женщина присела на кушетку рядом с мужчиной, взяла его за руку и грустным взором посмотрела ему в глаза, словно прося его ответить. Но мужчина лежал не шевелясь, он даже не почувствовал прикосновения чуть дрожащей женской руки.
  -Николай, - еле слышно произнесла она.
  -Он вас не слышит, - сказал врач, стоящий рядом.
  Палата вновь наполнилась тишиной. Белые стены таили молчание, продолжавшееся с того самого момента, как в них приехал новый гость, чрезмерно задумчивый и неразговорчивый.
  Женщина дотронулась до цветов, стоявших на небольшом столике возле больничной койки, погладила указательным пальцем лепестки, словно это были чьи-то нежные теплые губы.
  -Когда это случилось? - спросила она.
  -Примерно три недели назад, - ответил врач.
  В палату вошел Джорж. Татьяна сразу же обернулась и задала вопрос:
  -Мне сказали, что это произошло три недели назад! Почему вы сказали мне так поздно.
  -Вы же понимаете, - ответил Джорж. - Слишком уж большая суматоха - столько всего в один день. Господи, за что все это! Я не понимаю. Ведь все было так, - он запнулся, пытаясь подыскать нужное слово, - ровно. И... На, тебе.
  Из глаз Татьяны потекли слезы. Джорж подошел к ней и обнял ее. Врач решил, что будет лучше оставить их наедине. Сказав: “Я отойду на минуту”, он вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
  -Боже. Как только я узнала, я понеслась за билетами в аэропорт, - проговорила сквозь всхлипы женщина. - Я не могла даже предположить что могло случиться. Думала, чтобы только не смерть! Только не смерть! А сейчас - я смотрю на него и думаю: разве это не смерть?
  -Не бойся. Все будет хорошо! Да, это звучит банально, но по-другому и быть не может.
  -Да, ты прав! Он вернется.
  -Откуда? - удивился Джорж.
  -Не знаю, - она посмотрела в окно. - Откуда-то...
  
  
  Глава шестая
  
  Они брели сквозь темный лес Сумеречного мира. Ветви чуть колыхались, хотя ветра не было. Трава здесь не росла. Почва была темна и сыра. В некоторых местах из-под подошв проступала влага, сразу уходившая обратно в землю. Воздух был прохладен и влажен. Он неприветливо ласкал тело, стараясь поскорее прогнать путников из владений темного леса. Дорога была изуродована кочками и корягами, иногда путь преграждали поваленные деревья, корни которых на половину торчали из земли, словно безлиственные серые ветви, облепленные грязью.
  Взгляд Николая был устремлен под ноги. Периодически он поддевал ногой какую-нибудь ветку или камень, отшвыривая ее с дороги. Он думал о семье, о том, как все внезапно произошло, и почему это все случилось именно с ним. Разве он заслужил все это?
  -А где они теперь? - спросил Николай у спутника.
  -Кто они? - ответил он вопросом на вопрос.
  -Моя семья.
  -Я тебя не понимаю. Ты чего-то не сказал мне?
  -Ах, да! Мои жена и сын... и еще товарищ... Они погибли. В автокатастрофе.
  -Ты хочешь спросить, куда деваются души умерших?
  -Да.
  -Я не большой знаток этого. Спроси лучше у проводника.
  Николай сделал волевое усилие. Проводник не появлялся. Тогда Николай попробовал еще раз. На этот раз по телу его пробежала дрожь, он поежился. Из воздуха образовалось небольшое зеленоватое облачко и превратилось в уже знакомое существо - зеленого червячка.
  -Здравствуй, - сказал червячок.
  -Здравствуй.
  -Мне кажется, ты с трудом смог меня вызвать, а?
  -Да. Это было очень сложно. Словно меня вывернули наизнанку.
  -Ты потерял всю энергию. Не знаю, на что ее еще может хватить, но меня, я думаю, ты сможешь вызвать всегда. Ты выбросил всю энергию, пытаясь перевести себя в другое место. Это было огромной ошибкой теперь ты инвалид. В твоем мире это означало, что у тебя нет ни рук, ни ног, и ты не способен передвигаться самостоятельно. В этом мире ты самая уязвимая мишень. Теперь тебе придется туго. Твое путешествие приобретает не фантазмагорический характер, а тривиальную процедуру материального странствия.
  Иди дальше, пока в кровь не сотрешь ноги. Как понимаю, тебе есть, чего искать?
  -Что? - вопросил Николай.
  -Дальше узнаешь.
  Червячок растянулся в воздухе в тонкую еле светящуюся нить, и эта нить улетела в бесконечность сумеречного пространства.
  
  Лес нависал над головой, нашептывая мягкие слова, непонятные уху или просто настолько тихие, что их нельзя было услышать. Путь вел в никуда, в неизвестную даль. Что ждало впереди - было непонятно. Как мог развернуться волшебных воздух и что он мог материализовать в сознании Николая?
  Тропа постепенно становилась суше. Каждый шаг рождал облачко пыли, которое вылетало из-под ступней. Растительности почти не сталось. Вокруг были лишь голые ветви темных деревьев, облепленные зеленым мхом. Влажный воздух был пронизан ядовитыми испарениями, которые поднимались в мозг, словно дым и отуманивали сознание. Все в этом мире старалось отуманить, одурманить, покорить своей власти, опустив на плечи, какими могучими они не были бы непосильный груз грусти и одиночества. Сплин мраком окутывал сознание, появилась туманная мгла, не позволявшая как следует вглядеться в даль. Блеклые очертания деревьев еле-еле были заметны на расстоянии трех-четырех десятков шагов.
  -Очень странно, - произнес Усталый путник. - Такое ощущение, что мы идем сквозь мглистые болота, а почва такая твердая, как камень.
  Николай медленно опустил взгляд вниз. То, что он там увидел, поразило его до глубины души. Нога словно вросла в твердый грунт и продолжала не спеша увязать в почве.
  Путник попытался помочь товарищу, но его тело неловко перекосилось и он, потеряв равновесие, упал на руки - обе его ноги также прочно увязли в почве. Он попытался вытащить ноги, но ничего не получалось. Все старания приводили к обратному эффекту - тело лишь еще сильнее погружалось в твердый грунт, плотно охвативший члены. Все дальше и дальше -навстречу... смерти.
  Путник закрыл глаза, расслабив все мышцы лица. Он уже по грудь погрузился в сухую топь. Руки беспомощно лежали на поверхности твердой почвы. Он пытался поймать ниточку, не видимую ниточку, аз которую можно ухватиться и вылезти из “капкана”. Но, то ли туман не позволял ему найти спасение, то ли сил уже не осталось, ему никак не удавалось обрести спасение.
  -Ар-р-р, - он вскрикнул от напряжения.
  Ладонь почувствовала что-то теплое. Это был клочок энергии, протянувшийся на спасение. Рука тотчас же ухватилась за спасительный круг. Тело стало постепенно вылезать из почвы. Лицо изобразило страдания. Трение явно причиняло мягко говоря неудобства. С одежды, только что показавшейся на поверхности, осыпалась пыль и сухие комки земли. Наконец Путник вылез из “капкана” и повис в воздухе на вызванной нити, но голова Николая уже уходила под землю. Вот остались видны только волосы. Вскоре о существовании здесь недавно любого живого существа ни осталось и следа, даже дорожная быль не была примята. Путнику оставалось лишь бездумно разглядывать гладкую поверхность дороги - то место, где скрылся его компаньон.
  В воздухе тишина. Туман стоит на месте, радостно следя за происходящими событиями. И исполины-деревья, словно холодные статуи, раскинувшие свои корявые безжилые руки...
  
  
  Глава седьмая
  
  
  Вокруг тепло и холод, борющиеся за существование, и еще мягкая почва, охватившая в свои объятия тело. Страх перед смертью, перед наступающим НИЧЕМ, заслоняющий все сознание, перекрывая поток и без того недостающего воздуха. Водоворот страха все сильнее заполняет оболочку, кислород перестает поступать и питать полуживое сознание, а кожа чувствует, как все новые и новые пласты земли остаются позади, все глубже и глубже. Инет уже надежды, что теплит.
  Николай уже не верил ни во что, покорно смирившись со своей судьбой и отдав себя в руки проведения. Нет смысла прорываться наружу - все равно ничего не получиться. Он просто закрыл глаза, ибо не на что было смотреть в этом темном склепе. Последний глоток жизни и...
  Ноги вдруг овеяло прохладой, легкий ветерок скользнул по щиколоткам, защищенным всего лишь тонкими носками. Значит снизу пустота! Тело постепенно проваливалось в эту пустоту. Возникла непреодолимая жажда наконец ощутить свободу, но грунт был слишком плотным и мешал телу избавиться от своих объятий. Раздавались звуки падающих комьев земли о какую-то поверхность. Судя по всему, потолок из земли был невысоким. Еще одной проблемой меньше! - пронеслось в полумертвом сознании Николая.
  Тело резко начало скользить сквозь землю - она неожиданно стала рыхлой и сухой, позволяя наконец пройти сквозь себя.
  Шмяк! Николай плашмя упал на пол. Сверху продолжала сыпаться земля. Тело устало безумно и поэтому не хотело слушаться хозяина. Оно ныло и стонало словно после много часовых тренировок.
   Пол был холодным и чем-то неприятно пах. Николай открыл глаза и увидел небольшой коридор, выложенный кафелем из черных и белых квадратов. Стены коридора напоминали заброшенный морг. Грязь и потеки свешивались, словно картины. Выбоины и трещины показывали старость данного помещения. Здесь видно никто давно уже не бывал, и грязь вместе с каким-то перегнившим мусором лежала ровным слоем, покрывая собой пол коридора.
  Николай попытался встать. Это далось ему нелегко. Все кости ныли. Наконец он встал на ноги, сгорбившись словно старец под тяжестью прожитой жизни. Взглянув наверх, он увидел только ровный серый потолок - и никакого признака существования земли и дыры, сквозь которую он сюда просочился. Мягкий полумрак позволял рассмотреть практически все, но какие-то графические изображения, нацарапанные на стенах, были недоступны прстому людскому глазу, как недоступна иногда истина, плавающая на поверхности, но не позволяющая себя ухватить.
  Неровной походкой, держась за стену дрожащей рукой, он побрел по серому коридору. За поворотом в конце коридора явно находился источник света, который ровно ложился на пол, вырисовывая контуры размытых грязью камней.
  За спиной Николая раздался шорох. Он остановился, по-прежнему тяжело дыша и нехотя стал медленно оборачивать голову. Мышцы шеи ныли, поэтому ему пришлось повернуться в ответ на звуки всем торсом, опершись на стену лопатками и кистями рук. В темноте забрезжил какой-то силуэт. Медленно очерчивались голова, туловище, руки - все как у обычного человека. Но когда оно вышло на более светлый участок, глаза Николая расширились - передним предстало НЕЧТО. На женственном бледном, почти белом, лице существа выступали плотно обтянутые кожей скулы. Сжатые в ниточку губы растянулись в зловещей улыбке. Все лицо было разукрашено шрамами. Одна глазница была пустой, словно там никогда и не было глаза. Тело было одето в рваные лохмотья, связанные кое-где веревками из черного шелка, Белые полотна парусами развивались на несуществующем ветре ожидания, обжигая душу нервными колебаниями. Из разорванных рукавов торчали кисти, заканчивающиеся двумя толстыми пальцами с острыми круглыми когтями. Страшно было представить, что можно сделать такими когтями. Существо впялилось своим единственным глазом с черным как в бурю море зрачком в Николая. Ноги сами поплелись медленно в сторону поворота, за которым что-то светилось. Существо оставалось на месте, продолжая пристально разглядывать человека. Но вот оно решилось на первый шаг. Камушки слегка захрустели под тяжестью подошв, но звук оказался довольно приглушенным. Видимо, существо было босым. Оно продолжило свое движение, сделав еще один шаг. Николай с нескрываемым на лице страхом продолжал двигаться к повороту. Вот он уже вдруг взялся за угол, и, сделав волевой рывок, бросился убегать. Но не успел он пробежать и пяти метров, изнемогая от боли, как почувствовал, что кто-то схватил его за лодыжку. Он упал. А потом его потащили куда-то. Зажали рукой рот и нос. Сил сопротивляться просто не было. Оставалось находиться в таком положении, пока не кончится воздух. Глаза смотрели сквозь решетку, загораживающую дыру, через которую Николая протащили в темноту. Сквозь решетку был виден коридор, по-прежнему освещенный тусклым светом. По коридору прохромала в быстром темпе худая фигура, недавно нависавшая своими лохмотьями и всем своим ужасающим видом над Николаем.
  -Молчи, - шепотом сказал голос за спиной. - Я тебе ничего не сделаю. Не бойся.
  Николай немного успокоился и переведя дыхание спросил:
  -Ты кто?
  -Тише! Вдруг она вернется!
  Ожидание длилось недолго и тот, кто был за спиной, подтолкнул Николая вперед, сказав:
  -Вылезай!
  Коля пополз вперед на коленях. За ним пополз тот, кто возможно спас ему жизнь.
  Николай стоял в коридоре, неровно дыша и отряхивая испачканные колени. Перед ним стоял человек, внушавший спокойствие всем своим видом. На его голове совсем не было волос. Лицо было таким же гладким, как и лысина. Щеки украшали ямочки дружелюбия. Большие серые глаза добрым светом одаривали Николая. Последний подумал, что этот человек мог каким-либо священником - служителем бога одной из религий. Человек сделал шаг в сторону Николая и протянул ему свою жилистую рабочую руку:
  -Меня зовут Кадий.
  -А я Николай.
  -Зря ты пришел сюда.
  -То есть как пришел?
  -Ну в самом же деле - не с луны же ты упал?
  -Ну, может и не с луны, но...
  -Ладно! Поговорим в другом месте! - прервал его Кадий. - А то еще она вернется. Пошли!
  
  
  Глава восьмая
  
  Белая комната с облезшими стенами была скудно обставлена полусгнившей мебелью. К стенкам были кое-как приделаны полки из темной древесины. В углу комнатушки стоял металлический предмет кубической формы, над которым хитрым способом была приделана пластина - тоже из металла. В нише куба теплилось пламя, подогревавшее сосуд, стоящий на пластине.
  Кадий, склонившись над плитой, помешивал содержимое сосуда. Николай, развалившись в старинном кресле возле противоположной стены, пристально наблюдал за человеком у плиты.
  -Давно ты здесь? - наконец прервал он тишину.
  -Где здесь? - с неподдельным удивлением ответил Кадий вопросом на вопрос. - Ты имеешь в виду эту комнату или что-то другое?
  -Я имею в виду этот мир! Все это пространство, которое все больше меня пугает.
  -А ты считаешь, что сможешь избавиться от этого страха если выберешься отсюда. Потом, что значит ЗДЕСЬ? Мы всегда живем здесь, просто смотрим под другим углом зрения или другими глазами - как тебе угодно. Я здесь целую ВЕЧНОСТЬ. И я не стремлюсь покинуть, как ты выразился, “этот мир”, потому что я постоянно жил в этом мире, даже тогда, когда смотрел под другим углом зрения. Я все равно ощущал дыхание этой сущности, дыхание всего мироздания, потому что все целое находится в тебе самом, и на пути от равновесия к безумию не надо делать шаг. Надо оставаться на месте, в одной геометрической проекции, не бежать в пустоту. И тогда волна безумия сама захватит тебя. Ты нашел то, что искал все эти годы. Ты просто остановился и ОНО пришло. Можно говорить про всякую карму, судьбу и всю прочую чушь, но я попытаюсь выразиться по другому. ВСЕ ВСЕГДА ЗДЕСЬ и, в то же время, не здесь. Ты меня понимаешь?
  -Кажется, такие слова можно только почувствовать, но никак не понять!
  -Совершенно верно. Я вижу, как твое лицо исказила зловещая улыбка непонимания, но все придет со временем. Хотя... времени тут тоже не существует. Хаос и только Хаос! Он пронизывает все и вся. От него нельзя скрыться. Он повсюду! Он в тебе. Поэтому не имеет смысла воевать с ним. Просто прими то, что есть. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больше увечий он тебе принесет. Будь проще! Позволь Господину войти в твое сознание.
  -Постой! Но я не могу забыть тот мир! Я не могу забыть тех людей, которые так много для меня значат! - Николай резко повысил тон. Его лицо описывало мучение и ужас от услышанного. Острая речь Кадия проколола его сердца, и, похоже, через эту маленькую дырочку теперь выходила вся жизненная сила.
  -Я не хочу оставаться здесь! Мне наплевать на все ваши законы! Я вернусь. Клянусь тебе своей душой!
  -Не надо говорить то, о чем потом можно пожалеть, - в голосе Кадия прозвучала скрытая угроза.
  -Ты угрожаешь мне?
  -Ни в коем случае! Мне все равно, какую сторону ты захочешь принять. Я просто хотел тебе помочь. Дело твое. И еще помни - законы не мои - законы мироздания. Я не знаю, кто все это создал, но, похоже, это все не так уж совершенно, как многие считают. Это подтверждает то, что мы с тобой вот здесь сегодня собрались, - с улыбкой окончил Кадий, снимая с пластины сосуд конусовидной формы, как теперь заметил Николай.
  -На. Выпей! Это тебе поможет.
  -Что это, - Коля взял предложенное ему зелье, заглянул внутрь и увидел отражение какого-то дряхлого старика с изможденным лицом, разрисованным морщинами.
  -Не бойся, - рассмеялся Кадий. - Я не собираюсь тебя отравить. Вот только, боюсь, мы с тобой вряд ли уже встретимся. И все же я не хочу прощаться. Надеюсь повстречать еще хоть раз нормального человека, с которым...
  Его слова прервал стук в дверь. Которая была такая же дряхлая, как и вся эта конура. Стук повторился - с большей силой. Тот, кто хотел войти, явно отличался настойчивостью. Затем наступило недолгое затишье. И снова резкий удар - уже чуть не сорвавший с петель дверь.
  -Это она, - пролепетал Кадий. - Как она могла найти нас? Выпей быстрее мате и уходи!
  -Что значит уходи? Тут только одна дверь! И потом, как же ты?
  -За меня не беспокойся. Я намучился здесь сполна. Пей, я сказал! - в голосе этого, казалось бы, спокойного человека впервые прозвучала угроза и приказ.
  -И не подумаю! Ты спас мне жизнь! Я хочу...
  -Брось всю эту чушь! Жизнь здесь не стоит ничего! Ее вообще здесь нет!
  При этих словах в комнату ворвалось уже знакомое чудище. Оно было похоже на разъяренную старушенцую, которую обвешали в кассе. Но положение вовсе не было комичным. Существо сразу бросилось к Кадию и с размаху вонзило три свои когтя в человеческую печень, приподняв над землей. Кровь заструилась по конечностям ужасного существа и оросила пол. Кадий только и успел пролепетать: “Выпей мате! И найди Изабеллу!” В этот самый миг вторая ужасная рука пробила старику глазницы и, ухватившись за голову, как за шар для боулинга, оторвало ее. И, о ужас, продолжением шейных позвонков слегка раскачивался выдранный окровавленный позвоночник!
  Николай обеими руками сжал драгоценный сосуд и выполнил последний завет Кадия, осушив залпом весь чудодейственный напиток.
  
  
  Глава 9
  
  -Вам что-нибудь понятно было из того, что он говорил? - спросил врач у Татьяны.
  В ответ женщина лишь покачала головой и посмотрела сквозь стекло окна коридора. Она стояла, обхватив себя руками, глубоко о чем-то задумавшись. Ее лицо не выказывало скорби. Сердце томило что-то другое. Но что? Этого она понять не могла. Обычная интуиция, которая присуща большинству женского населения.
  -Вы ничего не хотите спросить? - промолвил врач.
  -Нет. Нет. Ничего. Спасибо, - спокойно ответила Таня.
  -Тогда я пойду. У меня еще куча дел!
  Женщина стояла не шелохнувшись. Тогда врач просто отвернулся и быстрым шагом, зажав в руке папку, пошел в сторону лифта.
  За окном лил дождь. Такой мрачный и холодный - этот холод ощущался даже сквозь стекло. Он заставлял дрожать сердце, сковывал его ледяной влагой и порывами безысходности. И лишь где-то глубоко-глубоко теплился маленький огонек надежды. Аморфной надежды на неизвестное. Надежды на то, что все сдвинется в оптимальную сторону. Вот только для кого она станет оптимальной?
  Татьяна протерла глаза руками, зевнула и оперлась руками на белый и холодный как кожа покойника подоконник. Ото всюду веяло холодом!
  -Надо хоть немного поспать, - сказала она сама себе. - А то я с ума сойду!
  
  Перед глазами стояла ужасающая картина: окровавленный труп и мерзкое чудовище, которое уже разворачивало голову в сторону своей новой жертвы. Оно рычало, даже не рычало, а издавало ужасные звуки, обнажив кровавые клыки.
  Вдруг сознание поплыло. Изображение помутнело. В глазах потемнело.
  Чудовище уже отпустило останки Кадия, которые всей своей тяжестью - сосредоточением ума - рухнули на пол. Когтистая рука приготовилось уже прыгнуть, и тут...
  Все исчезло. Вернее, не исчезло, а трансформировалось в хаос, окруживший собой все и самого себя... Николай поплыл снова. Но он не рассекал уже голубые просторы чистого неба. Он плыл сквозь словно загробный мир неизвестных культов, существовавших на земле тысячелетиями. Разноцветные и, в то же время, серые блеклые краски служили ему провожатыми, рисуя на пути загадочные абстрактные фигуры, полосатые растения, раскрашенные будто бы красным и желтым, переливались сразу в фиолетовый и черный. Огромные грибы нависали над Николаем своими величественными шляпами, на которых со слизью прорезались глаза и впяливались в аргонавта иного измерения. Глаза испепеляли своей жестокостью. Но иногда встречалось и что-то такое, что окутывало тело мягким нежным теплом - длинные вытянутые фигуры, похожие на пламя волшебной свечи. А дальше - горбатые карлики, норовившие ухватиться за одежду, размеренно развивавшуюся на ментальном ветру, орки, суккубы, валькирии, маленькие существа в разрисованных по злому масках, упыри, вампиры, призраки, ванессы шулмы, альвы, гаргульи и много кого еще. И в апофеоз ко всему прочему в центре вырисовывался мрачный темный символ, от которого сразу потянуло злом и ненавистью. Да так сильно, что стало до боли противно. Коварные узкие глаза, хитро прищурившись, смотрели на человека, подчиняя его своей власти, одурманивая сладким ароматом и тут же погружая в отвратительные миазмы. Оно дышало адским жаром и обдавало ледяным холодом.
  -Изабелла, - ужаснувшись произнес Николай в надежде на спасение.
  Он хотел ухватиться за единственную подаренную ему ниточку. Никакие мысли больше не лезли в голову, а на языке вертелось только это слово.
  -Изабелла! - уже громко произнес он. И еще громче, уже срываясь на крик: Изабелла!
  Он продолжал орать как непослушный ребенок, настаивающий на своем, или как заклинатель, произносящий многократно волшебные слова.
  -Изабелла! Изабелла! Изабелла!
  
  -Изабелла! Изабелла!
  Тело билось и кривлялось, принимая самые неестественные позы. Санитары не могли удержать его. При шлось привязать конечности специально предусмотренными ремнями, приделанными к кровати.
  -Изабелла-а-а! - изо рта уже пошла пена, и крик превратился в захлебывающийся стон.
  -Давайте выйдем! - быстро выпалил врач.
  Татьяна и Джорж кивнули головами и последовали за врачом.
  -Кто был в палате, когда начался приступ? - более спокойным тоном произнес доктор.
  -Я дежурил, - мягко ответил Джорж.
  -И что дальше? - поинтересовался доктор.
  -Он стал ворочаться и стонать, хотя лицо его в целом оставалось спокойным. Я не мог представить - может, ему в таком состоянии сны снятся. Вот привиделся кошмар - подумал я - сейчас успокоится. Вдруг тело как-то неестественно передернулось, словно через него электричество пропустили. Я ухватился за руки, но он сильно брыкался - мне его было не удержать. Я стал орать - звать санитаров. Кричал: помогите, помогите! А он смотрел сквозь меня - мое лицо было прямо напротив его - глазами, полными отчаяния, и тоже кричал: Изабелла!
  -Вы знаете эту Изабеллу? - спросил врач.
  -Нет, - ответил Джорж.
  Врач вопросительно посмотрел на Татьяну.
  -Я тоже не знаю, - ответила она.
  -Я не думал, что наступят такие перемены. Но никто не знает, что к лучшему. Теперь я уверен, что он прибыл по адресу, и психиатрическая лечебница - как раз его случай. Он такой не один. Мы будем действовать стандартно, но все зависит от случая. Видимо он поселился в своем мире и не может нормально общаться с нами. Но плохо то, что он даже не видит нас, не замечает! Вы, как человек медицины, - доктор посмотрел на Джоржа, - наверняка знаете, что выздоровление в данном случае зависит от случая. От маленькой вероятности того, что произойдет все случайным образом, но именно так, как надо. И я сразу хочу сказать. Предупредить вас! Не обнадеживайте себя. Особенно вы, madame. А теперь мне надо идти. Наверное, позже мы переведем его в другое отделение. Но вам дадут об этом знать. Не волнуйтесь.
  Доктор пошел по коридору. И двум людям, оставшимся стоять в растерянности, не осталось ничего, как только проводить врача взглядом.
  Крик в палате совсем стих. Сквозь щелку Татьяна увидела, что ее “потерянный” друг мирно лежит, но все еще привязанный к кровати. Санитары и медсестра встали направились к двери. Татьяна отошла в сторону. Люди в белых халатах пошли по коридору в ту же сторону, куда направился некоторое время назад доктор. Медсестра закрыла дверь в палату и засеменила за ними.
  -Стойте! - остановила ее Татьяна. - Я хочу его увидеть.
  -Потом, - ответила медсестра. - Ему нужен отдых. Вы сами видели, как он настрадался. Потом.
  
  Сбоку что-то засветилось. Это была маленькая искорка. Она направлялась прямо в сторону Николая. Она летела прямо на него. Удар. Она врезалась прямо в грудь, ослепив на миг, как ослепляет солнце, если смотреть прямо на него. Тело отбросило резко влево, и оно полетело сквозь пространство, словно закрученное мощным водоворотом. Образы стали меркнуть, становиться более расплывчатыми. Но от них перестало веять ужасами. На них можно было просто смотреть не напрягаясь. Странные фигуры и непонятные геометрические предметы, полузнакомые силуэты, мысли, абстрагировавшиеся от тела и существующие теперь отдельно. “Старик Гроф мог бы только позавидовать таким глюкам!” - пронеслось в голове у Николая.
  Новая вспышка заставила немедленно взбодриться, словно мощная пощечина, полученная в самый неожиданный момент от любимого человека. Расплывчатые контуры стали кружится и принимать четкие очертания. Под конец все выстроилось в четкую цепочку, вырисовывавшую окружающее пространство.
  Николай плыл сквозь полутемное пространство, похожее на космос. Только свет исходил не от звезд, а от маленьких островков, излучающих зеленоватое призрачное свечение. Они томно проплывали мимо, как проплывает мимо скучная однообразная жизнь, расплывшаяся во всей злорадной психоделической улыбке.
  Впереди что-то замаячило - на одном из островков вырисовывалась фигура. Остров был совсем крошечным. За ним в воздухе висело странное сооружение, которое, если смотреть сверху, слегка напоминало знак бесконечности.
  Фигура на острове приближалась. Это была девушка. Ее длинные волосы ниспадали на плечи. Лицо, украшенное доброй улыбкой, излучало тепло. Но глаза были завязаны, как у богини правосудия. В левой руке девушка держала весы, на чашах которых покоилось полное НИЧТО. В другой руке был жезл, конец которого был украшен египетскими символами, а в центре сияла эмблема - глаз Ра, смотревшись с благоволением на происходящее. Шест обвивала змея, в чьих мудрых очах сверкал огонек.
  Из-за сооружения выглянула голова ужасного чудовища, с головы которого спадали блестящие щупальца. Дальше показалось и тело, преисполненное силой и выносливостью. Огромные мышцы переливались синим цветом и слегка поблескивали, словно вместо кожи у этого ужасно существа была не кожа, а чешуя. Грация и сила сошлись воедино в этой картине, заполнив собой окружающее пространство и обратив внимание всех существ, которых ранее Николай не заметил. Человека пронесло мимо этой парочки, за которой в воздухе, вертясь и кружась плыла дверь. Даже, наверное, ворота, настолько они были велики.
  Николай не успел ни о чем подумать, как его засосало в эти ворота, из глубины которых исходил яркий свет. Как только свет поглотил человека, спустилась тьма, которая всегда неотступно следует за светом. И пришел покой... Николай опять потерял сознание.
  
  
  Глава 10
  
  Николай очнулся на мягкой естественной подстилке из свежей зеленой травы. Голова почти не болела. Это пробуждение далось относительно легко по сравнению с прошлыми. Он поднял голову вверх, взглянул на небо и обнаружил бескрайние просторы чистой лазури, ослепляющей своей прелестью. Источник света - видимо заместо Солнца в этом мире - находился в зените и лил свой свет на загадочную землю.
  Николай огляделся. Он лежал в кругу камней, в центре которого располагался еще один камень, самый странный, но в то же время самый обыкновенный валун. Приглядевшись к камню, можно было заметить странные символы, нацарапанные неизвестно зачем и непонятно что обозначающие. Первый был похож на недорисованную снизу звезду, второй - на ломаную линию, оканчивающуюся с одной стороны окружностью, с другой - отрезком, перпендикулярным самой линии. Третий символ походил на крест, два конца которого были соединены, а другие заканчивались окружностями.
  “Странные знаки”, - подумал Николай. - “Где-то я их уже видел. Но где?”
  Он выпрямился в полный рост и вышел из круга камней. Издалека раздался гром, но небо оставалось по-прежнему чистым. Кто знает, может в этом мире дождь идет не из тучи, а прямо из чистоты неба.
  Николай стоял на плато, с которого хорошо просматривались окрестности. Впереди простиралась прекрасная долина, украшенная кое-где небольшими рощицами. Трава переливалась на солнце и колыхалась, как волны морского простора. Поток свежего воздуха обдал лицо, придав уверенности и силы. Впереди, за холмами, возвышался чудесный замок, но его было плохо отсюда видно. “Надо во что бы то ни стало добраться до него. Там наверняка кто-то живет. Интересно, что за диковинные создания повстречаются мне на этот раз”. Николай еще немного подумал о замке, и его мысли переключились на другой вопрос. Он стоял, устремив взгляд в обрыв и слушая как свистит в ушах ветер перемен.
  -Где сейчас они. Что с ними. Я здесь - в мире, полным чудес и загадок. И не могу из Страны чудес хотябы взглянуть на тех, кто мне бесконечно дорог, на тех, чей свет постоянно поддерживал меня и дарил мне радость, окуная в обыденные будни. Но ведь больше ничего и не требовалось. Зачем, Господи! Зачем? Что есть боль? Ты знаешь, что есть боль? Она раздирает тебя на части и поглащает с головой, переваривая твою сущность в бездонном желудке, выплевывая лишь никому не нужные останки. Останки изъязвленного организма, не способного уже ни на что! Зачем мне все это! Зачем есть этот мир? Зачем?!!
  Голос эхом разнесся по долине, прокатившись по всем холмам и невидимым пещерам, заставив замолчать всю живность, до сих пор распевавшую удивительные песни на языке сказочных зверей. Мир молчал и ждал, что будет дальше.
  На глаза навернулись первые слезы, потекшие сразу по щекам, увлажняя обветренную сухую кожу, даруя истрескавшейся земле влагу. Слезы все текли и текли и падали на землю. И оттуда, куда они падали, стали расти цветы. За считанные секунды из земли вырос скромный кустик садовых роз, благоухающих пряным ароматом и слегка фосфорецирующих красным светом. Николай сорвал цветы. Шипов не было - цветы были созданы для любви - и бросил их вдаль. А они, полетев по дуге, вскоре исчезли за горизонтом, словно у них были свои крылья.
  Сзади послышались звуки. Это было чье-то сопение. Сначала Коля не обратил внимания на это, но потом мурашки в очередной раз пробежали по кожи на спине. Человек медленно повернул голову и краем глаза увидел, что за существа издавали сопящие звуки.
  В кругу камней, опершись на свои мускулистые лапы, увенчанные блестящими когтями, способными шутя разодрать человеческую плоть в тряпки, стояли уже насолившие ранее своим присутствием человеку зловещие псы со сверкающими красным огнем глазами. С зубов стека та же отвратительная зеленая слизь, капавшая на землю и выжигающая траву. Из пастей лился ужасный рык, который проникал в мозг и заставлял звенеть кровь в ушах.
  Николай не смог удержать от страха и сделал всего один маленький шаг назад. Всего один шаг - инстинктивно, машинально. Таким образом, он оказался на самом краю обрыва. Камки почвы и мелкие камушки полетели вниз, стукаясь об острые выступы скалистого уклона.
  Выбор есть всегда, даже тогда, когда его нет, но что делать, если время торопится и не собирается ждать тебя со своими проблемами. В какой подряд выстроятся мысли, если времени катастрофически не хватает. Если нет идей, ты проиграл. Ты проиграл в игре под названием “жизнь”. И второй попытки не будет. Кто, подумай, станет твоим кредитором? Только если смерть...
  Николай балансировал на кончике иглы, которая, прогнувшись под тяжестью безвыходности, готова была в любой момент обломиться. Только один шанс. Только один миг. Одно решение в один миг. И будь, что будет!
  Время словно замерло. Звук отошел на второй план, погрузив тело в тишину, в которой часто раздавались низкочастотные колебания - сердце стремилось вылететь из груди своего хозяина и спастись само. Видимо, у него уже был план.
  На лице выступили капельки пота, но сознание было готово к действиям. ТЕПЕРЬ оно было готово! Николай свел брови к переносице, готовый как разъяренный боец ринуться в бой. Он сорвался с места и в два прыжка оказался у камней. Псы уже готовы ринуться в ответ на человека и разорвать его, но тот вдруг резко развернулся, затормозив правой ногой и вспахав землю, и ринулся в обратном направлении. Он сделал еще несколько шагов в направлении обрыва и, оттолкнувшись от края скалы, прыгнул в пропасть, в полете нелепо размахивая руками и ногами. Глаза были закрыты, и очень страшно было их открывать. Но он сделал над собой усилие и разомкнул веки. Перед глазами предстала пропасть, которой, казалось бы нет конца. И эта мысль пугала больше всего. Но это была только мысль. На самом деле полет мог закончиться только скорым ударом о землю, так приветливо раскинувшую свой зеленый ковер, словно подстилку - для страховки воздушному гимнасту. Николай собрал всю свою волю в кулак и представил, что это и есть страховка - что-то типа батута, который был способен смягчить удар, но сила, которую он постоянно стремился удержать в руках, не поддалась ему в том обличие, в котором он хотел. И вместо этого он просто воспарил над землей, а руки словно крылья сами раскинулись в разные стороны. Он летел и уже не знал, кем себя считать. Птицей или человеком. Или даже может мутировавшим существом и превратившимся не пойми во что. И эта мысль надавила на спину, как пудовая гиря и расплющила собой всю легкость, попутно намочив невидимые крылья. И человек понесся вниз, пикируя сбитым самолетом.
  Падение оказалось не таким уж и болезненным. Николай всего несколько раз перекувырнулся и плюхнулся лицом в лужу. Встав и, оботря лицо руками, он взглянул вперед. Замок был уже не так уж далеко.
  -Неплохо я пролетел! - сказал он сам себе.
  Но счастье не долго махало розовым флагом, и, обернувшись, он увидел псов, взбешенных, что их так провели. Видимо собакам тоже не доставило большого труда спуститься со скалы.
  Николай побежал к замку. Он мчался как бешеный. Грязь, кое-где встречавшаяся на дороге, взлетала в воздух серыми каплями. Но этой скорости явно было не достаточно. Гончие мчались куда быстрее. Они лязгали своими зубами в надежде наконец поймать свою добычу, и этот лязг только заставлял Николая бежать еще быстрее.
  Впереди уже замаячили стены замка, плавно выплывавшие из-за холма, вверх по которому бежал Николай. От псов его отделяла уже какая-то сотня метров. И эта дистанция продолжала резко уменьшаться. Псы, почуяв это, прибавили ход и уже мчались по полю, словно метеоры. Их морды вытянулись, а зубы были обнажены, готовые вцепиться в плоть. И вот уже осталось совсем немного, и человека можно было схватить, но псы почему-то резко сбавили ход и остановились, задрав головы вверх и смотря на шпиль величественного сооружения. Прямо над шишкой располагался флюгер, выполненный в виде пятиконечной звезды, смотревшей острием вверх. Николай в бессилье упал прямо на деревянном мосту, перекинутым через ров, который окружал замок видимо со всех сторон. Тяжело дыша, он приподнял голову и обернулся назад. Псы стояли метрах в пятнадцати от него часто сопя, обнажив зубы. Из ноздрей валил пар, хотя температура воздуха была высокой. Увидев, что их жертва пала ниц, они немного осмелели и пригнув головы к земле, будто готовясь к прыжку, направились к человеку. В этот самый миг. Врата портала распахнулись, и из них вышел высокий человек, облаченный в черную мантию. Стоило ему поднять руку, как псов и след простыл. Он стоял еще некоторое время в этой позе. Ладонь была обращена от него, а указательный со средним пальцем, так же как и мизинец с безымянным, были соединены и выпрямлены. Большой палец был оттопырен в сторону. Наконец он опустил руку и посмотрел на Николая. Подойдя к нему, он опустился на одно колено и подал руку. Николай, ухватившись за нее, встал. И тогда незнакомец, не разжимая плотной хватки, повел Николая в замок.
  Внешне это сооружение напоминало собор, построенный в готическом стиле. Внешняя часть фасада была обильно украшена изображениями различных фигур и узорами. Портал венчал прекрасный Тимпан, сделанный из серого камня с разноцветными стеклянными вставками. В голове Николая родились образы. Он представил, что человек введет его в прекрасный собор через огромный портал. Стены собора будут украшены золотыми канделябрами, в которых будет гореть огонь и лить свет на белоснежные стены и мраморный пол отражающий резные колонны и рельефные потолки, сужающиеся кверху огромными арками, украшенными изображением разных божественных проявлений. И остановившись на средокрестии, он оглянет всю эту красоту, от которой у него ослепнут на время глаза, и воспарит вверх.
  Но планам не суждено было материализоваться. Внутри было совсем не так, как Николай себе представлял. Это был огромный дворец с шикарным сводом обставленный дорогой мебелью в стиле Людовика XV. Стены повсюду украшали картины принадлежавшие перу художников разных времен. Некоторые были знакомы Николаю. Он сразу узнал Моне, Дега, Ренуара. Дальше разглядеть было нельзя - зал был слишком огромен. Величие и роскошь немного смутили гостя. Он не знал , что ему делать, и лишь слова хозяина, или во всяком случае первого знакомого обитателя замка, привели в чувства замешкавшегося Николая:
  -Чувствуйте себя как дома. Здесь вам ничего не грозит. Можете расслабиться.
  
  
  Глава 11
  
  Николай всем своим телом утопал в мягком кресле, обволакивающим его члены практически со всех сторон. Он чувствовал себя королем, предводителем разбойников или бог еще знает кем. Давно он не отдыхал в этом страшном и загадочном мире. А сейчас можно было сидеть в уюте и роскоши, смотря на белоснежный потолок, до которого не достали бы и три слона, если их поставить одного на другого. “Забавная получилось бы пирамида”.
  -Не хотите еще чаю? - спросил дворецкий, вошедший в открытую массивную дверь с резными узорами и блестящими ручками, отливающими золотом.
  -Нет. Спасибо! - Николай привстал, протягивая дворецкому пустую чашку. - Чай просто божественный.
  -Здесь все божественно, - ответил тот, ставя чашку на поднос. - Да. Кстати, вас хотел видеть господин Пабло. Он ждет вас у себя в кабинете. Я провожу вас.
  -Хорошо! Я сразу за вами.
  Дворецкий повернулся и величавым ровным шагом пошел к двери. Николай резко встал с кресла и поспешил за удалявшимся слугой, покидая комнату, которая стала для него почти родной.
  Они шли по длинному коридору. Потолок здесь также был высок, и создавалось впечатление, что находишься между двух отвесных скал, готовых в любой момент сжаться и раздавить тебя не оставив и следа. На стенах, обклеенных старинными обоями, висели картины, каждая из которых были краше другой. “Да, просто Третьяковка какая-то!” И все же значительное преимущество по количеству одерживали французские импрессионисты.
  Далее коридор поворачивал направо. Сразу аз поворотом была лестница с резными деревянными перилами. Ступени лестницы покрывал красный ковер с полосами по краям. Ковер был украшен четерехконечными крестами, выполненными в ватиканском стиле. Пройдя три пролета вверх, дворецкий повернулся - идет ли за ним по-прежнему Николай. Последний не отставал. Дворецкий пропустил мужчину на этаж и сказал:
  -По коридору до конца. Видите - там дверь открыта, - сказал он, показывая кистью вдаль. - Господин Пабло там. Надеюсь, еще свидимся. С вашего позволения.
  Дворецкий пошел вниз по лестнице.
  -Никогда еще со мной не обращались, как с высокопоставленным чиновником. Да у меня мания величая разыграется, если все будет идти такими темпами.
  Николай улыбнулся и пошел в сторону, куда ему указал дворецкий.
  
  Комната оказалась довольно небольшой, но была обставлена со вкусом. В углу - возле окна, из которого замку улыбался свет, стоял стеклянный шкаф, наполненный всяческими фолиантами. Николай не смог издалека уловить названия книг. На полке за стеклом стояло несколько икон и серебряное распятие на квадратной подставке. Человек, распятый на кресте, измученными глазами смотрел на Николая, отчего тому становилось не по себе.
  -А! Это вы! - произнес мужчина, недавно впустивший Николая в замок. - Присаживайтесь.
  Он указал ему на черное обтянутое блестящей кожей кресло. Николай присел, но перед этим подождал, пока сядет человек.
  -Вас зовут Пабло? -спросил Николай, чуть подавшись телом вперед. - Мне слуга сказал...
  -Да, - прервал его Пабло. - А вас Николай?
  -Точно! - похоже, Николай уже разучился удивляться в этом мире.
  Он стал осматривать собеседника. На том был черный костюм, под которым слегка переливалась черная шелковая рубашка. Лицо мужчины было кое-где испещрено морщинами. Пабло сидел и добродушно улыбался, сверкая темно-карими глазами, в которых читался огромный жизненный опыт и мудрость.
  -И что теперь? - спросил Пабло.
  -В смысле? - на этот раз Николай немного удивился. Вопрос его шокировал непонятной постановкой.
  -Что ты будешь делать теперь? - Пабло посмотрел на Николая исподлобья своими выразительными глазами, заставляя мысленно его как можно быстрее дать ответ.
  -А что посоветуете вы?
  -Почему ты спрашиваешь это у меня? Ты ведь из тех людей, кто выбирает всегда сам.
  -Вы говорите про свободу выбора?
  -Что за глупое понятие. Ты постоянно твердишь про свободу выбора, хотя сам не осознаешь, что это. Может, ты просто пытаешься переложить свои проблемы на других? Может, ты просто боишься решать за другого. Хотя для многих это кажется намного более простым занятием, нежели корректировать свои поступки, направлять себя.
  -Я не могу ответить сходу! Мне надо подумать, если вы решили пофилософствовать.
  -Но у тебя нет времени!
  -Что? - Николай приподнял брови.
  -У тебя нет времени, - повторил Пабло.
  -Я тебя не понимаю.
  -Ты из тех людей что не хотят оставаться здесь. Ты хочешь вернуться и будешь добиваться этого любыми способами - возможно, ты даже воспользуешься черной магией! Ха-ха-ха!
  -Тебе смешно? Кто ты вообще такой? Если ты спас меня, то неужели думаешь, что сможешь лишить меня свободы выбора, диктовать мне, что делать, учить меня. Да я...
  -Стоп, стоп, стоп, молодой человек! Разве я делал то, что ты только что перечислил. Ты волен уйти в любое мгновение. Конечно, ты можешь сказать, что не понимаешь меня, и наше общение проходит на разных частотах, но этим ты обманешь не только меня, но и себя самого. Тебе действительно хочется уйти от действительности.
  -Ха! И это ты называешь действительностью! - Николай буквально выпрыгнул из кресла. - Этот хренов мир с его гребанными жителями, которые хотят меня сожрать с потрохами, только каждый по-своему. Кому-то нравится моя душа - такая слабая и безобидная, кому-то по вкусу плоть, хотя что здесь является плотью? Третьи стремят подчинить мой разум! Скажи мне честно, где я. Я сошел с ума, умер и попал в ад за свои грехи?
  -Нет, мой мальчик. Пока что ты не в аду. Пока...
  -Что значит пока?
  -Хорошо. Я не буду вилять и уходить от прямого ответа. Останови меня, если захочешь что-то спросить. Я всего лишь слуга. Один из слуг. Я служу богу, но я так давно не видел его, что забыл, во что я верю и не помню, был ли бого на самом деле. Я выступаю своего рода хранителем порядков этих мест. Но не все подчинено мне. Я не обладаю абсолютной властью. Я не могу скользить между плоскостями этого мира так, как это делаешь ты. Не буду вдаваться в подробности, но мы существа разного рода. Я даже вижу тебя по-другому. Но ты меня видишь таким, каким заставляет видеть тебя твой мозг.
  -Подожди. Я все еще думаю мозгом. А где интересно мое тело?
  -Оно здесь, но в то же время его здесь нет. Оно осталось в мире, из которого ты пришел. Физическая оболочка отделилась от оболочки ментальной. Такое иногда бывает. Все происходит от того, что какой-то момент, этот момент для такого существа как я представляется в виде сгустка энергии, весь мир вокруг тебя рушится. И от степени разрушений зависят. Последствия. Ты можешь остаться там, но периодически бесконтрольно попадать сюда. Иногда удар бывает таким сильным, что тело навсегда теряет связь с душой - скажем так, чтобы тебе было понятнее. В твоем же случае удар был сильным, но с телом еще существует.
  -Так я не умер?
  -Нет. Но, скорее всего, твое тело сейчас бездействует. Правд, возможен и другой эффект - оно потеряло контроль и мечется по свету, как шарик, из которого резко выпустили воздух, развязав ниточку - эффект абсолютно такой же.
  -Интересно, что сейчас с моим телом происходит...
  -Насколько я знаю, в вашим мире такие тела запирают в эти... ну как их... А! Дурки!
  
  Николай сидел и тер лоб, уставившись в пол. Натертый дочиста паркет сиял и в нем отражались все предметы, находившиеся в комнате.
  -Мне искренне очень жаль тебя, - произнес Пабло. - Я своего рода священнослужитель этого мира. Но у меня нет иного пути, как предложить тебе шанс выбраться отсюда. - Николай поднял лицо. - Я не удивлюсь, если ты откажешься...
  -Я готов на все! - перебил его Николай.
  -Не обольщайся. Ты можешь попасть туда, откуда выхода не будет. И ниточка, тонкая ниточка, на которой ты сейчас висишь, оборвется! Ближе к делу! Мне очень дорог один человек. Неделю назад его просто не стало здесь. Я не знаю, что случилось - среди нас не может быть врагов. Я доверяю всем в замке! Она просто исчезла.
  -Кто это?
  -Моя дочь. Мое дитя! Она излучает чистейший свет и освещает путь всем потерявшимся душам. Кто мог пожелать ей зла - думал я тогда, когда ее похитили? Теперь я знаю, где она. - Пабло на минуту замолчал. Это молчание только нагнетало обстановку, и каждый миг мог принести нехорошие слова, сорвавшиеся с губ этого святого человека. - Она в аду. Или где-то там. Во всяком случае, ее там следует поискать. Сам Люцифер прислал мне весть! Видать не способен так сиять, как она! Зло тушит его сияние с каждым днем, но он этого не поймет. Ладно... Если она вернется сюда, то у тебя появится шанс. Ее зовут Изабелла. Она осветит путь и твоей потерявшейся душе! Если б я сам мог пойти... Но я не могу - я уже говорил тебе, дорога туда для меня закрыта. - Пабло опять сделал паузу. - Ну что?
  -Я согласен, - Николай опустил голову. - У меня нет выбора.
  -Вот видишь. Я же говорил, что свобода всегда относительна. Ты можешь иметь выбор, но тогда зачем жить, - если ты живешь только для себя, твой мир разрушится быстрее, чем чей бы то ни было! Иди отдохни. Завтра отведу тебя к ВЫХОДУ.
  
  Николай шел по коридору, глубоко задумавшись. Он не заметил перед собой массивную открытую дверь и со всей силы стукнулся головой.
  -Черт! - проскрипел он.
  В комнате оказался человек, который сразу обратил на Колю внимание и резко закрыл ящик книжного шкафа. Николай кивнул человеку и сделал шаг вперед, пересекая порог комнаты. Внутри оказалась небольшая библиотека с тесно расположенными друг от друга книжными стеллажами. Незнакомец кивнул Николаю.
  -Меня зовут Игнасио, - ровным тоном произнес он.
  -А меня Колей. Очень приятно, - Николай протянул Игнасио руку.
  Тот оценивающе посмотрел на нее и произнес:
  -Мы не здороваемся так. Это не наш способ общения, - Игнасио вытянул вперед руку и показал ладонь, подняв вверх пальцы. Указательный и средний были соединены, мизинец и безымянный - тоже. Таким же жестом Пабло прогонял собак.
  Николай почувствовал, как на него накатила невидимая волна, заставившая покачнуться. Голова немного закружилась. Он ощутил неоспоримое превосходство этого человека над собой, почувствовал его силу и власть, которой бы на земле какой-нибудь идиот мог всласть упиваться, разрушив все границы дозволенного.
  -А! Вы не видите, - произнес Игнасио. - Советую сменить угол обзора.
  Сказав это, он прошел мимо Николая, задев его полой своего балахона, во всю спину которого распластался круг с неизвестной руной в центре, чем-то напоминавшей свастику.
  Николай постоял немного, обдумывая слова Игнасио насчет угла обзора, потом подошел к шкафу и нагнувшись приоткрыл ящик, взявшись за золотую ручку в виде льва.
  В ящике лежало много книг и листков, но среди них явно выделялась та, что лежала сверху - толстый фолиант с надписью “САКРАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК ПЛАНЕТ. ОТ СВЕТА ДО ТЬМЫ И МЕЖДУ”. Николай подумал: ”Это меня не касается - чушь какая-то. Ладно, пора отдохнуть”. Он закрыл ящик, встал и направился к комнате, в которую его временно прописали.
  
  Николай стоял у окна и смотрел на прекрасный мир, наполненный чудес - но не для него. Слишком сложный для человеческой природы, не способной удержать в мыслях все краски. Он вспомнил о том, что в этом мире его ждут, что он кому-то нужен, а тут у него никого нет. По щеке побежала слеза, сверкая в свете заходящего светила сумеречного царства.
  
  Таня сидела у койки привязанного Николая. Его пока что не помести ли в отдельную камеру, но все шло к этому. Врачи не хотели рисковать, и делать исключения ни для кого не хотели. Несмотря на то, что времена сменили порядки, к душевнобольным относились по прежнему - их боялись и страшились, кроме естественно тех, кто понимал на своем уровне проблему душевного расстройства. Отдельный мир был единственным местом существования этих людей, потерявших опору будничного мира, который ушел незаметно из-под ног.
  Таня чувствовала, между ней и Николаем стоит стена, но не могла понять как ее разбить. Как хотелось только дотронуться до стены одним паотцем и разрушить ее, освободив себя и Колю, который словно взывал к ее помощи: “Эй! Посмотри на меня! Помоги мне! Дерись за меня! - я здесь. Я никуда не уходил! Я с тобой...”
  Она посмотрела на его лицо и заметила как по щеке катится слезинка, так неестественно сверкающая в этом тусклом помещении. Она смотрела на живую воду - эта вода была частью Коли, частью его души, которая материализовалась и теперь стремилась наружу - поближе к Тане, к теплу ее тела, ближе к ее теплой душе.
  Женщина прислонилась щекой к груди лежащего без сознания человека и закрыла глаза. Она слышала, как бьется его сердце. И больше ей ничего в этот вечер не надо было. У нее было все. Так она и заснула.
  
  
  Глава 12
  
  Николай шел вверх по зеленому склону. Рядом с ним неторопливо, словно заключенный в кандалах брел Пабло - он был скован кандалами безвыходности, скован вместе с человеком, которого возможно посылал на неминуемую гибель. Небо заволакивали тучи. Вот-вот небо было готово опрокинуться на землю проливным дождем, способным смыть все следы пребывания небольшого существа в этом огромном мире, полном тайн и загадок, обо в следующий момент этот микрокосм окажется в другом макрокосме, еще более темным и страшном - по преданию и легендам - месте.
  Две фигуры поднялись на холм, затмевавший своим величием все остальные холмы вокруг. Перед ними вздымался вверх огромный резной портал, выполненный в готическом стиле. Эта вела непонятно куда. Она просто стояла здесь - без дома, замка, даже без стены. Она была сама по себе и полностью дополняла себя. Все остальные детали были излишни, и это чувствовалось при первом взгляде на нее.
  -Мы пришли, - промолвил Пабло. - У тебя еще есть выбор повернуть назад. Я не хочу быть писцом твоей ужасной судьбы.
  -Нет. Я все решил. И давай закончим на этом.
  Они стояли и смотрели на величие входа в другой мир - выход из этого. А может это была просто дверь в другую комнату? И никакого другого мира нет? И рай вместе с адом находились в сумеречном пространстве и одновременно на земле.
  Воздух разрезал зеленый свет и влился в пространство, окружавшее две фигуры на холме. Зеленый червячок, похоже, был не на шутку встревожен.
  -А ты ему сказал, что его ждет там?! - крикнул он Пабло.
  -А, привет, - поздоровался Николай со своим проводником.
  -Почему ты меня никогда не звал, - теперь зеленая субстанция заговорила с Николаем. - В этом мире никто еще так глупо не поступал! Все должны советовать с проводниками! Ты уже не раз был на волосок от падения в забвение!
  -Значит, я первый, кто нарушил правила, - сказал спокойно Николай. - Всегда находится кто-то, кто делает первый шаг. И это называется эволюцией!
  -Идиот! - проводник повысил голос. - Эволюция доведет людей до гибели! Разве ты еще это не понял? Да где тебе...
  -Я ему сказал. - промолвил тихо Пабло. - Я ему все сказал.
  Воцарилась минута молчания, словно присутствующие поминали кого-то благословенной тишиной. Небо почернело. На мир спустился мрак. И пошел дождь. Крупные капли падали на лицо Николая и преломляли этот мир кривых зеркал еще сильнее. Удары молнии разрезали тьму, на миг озаряя холм и готический портал, который стал от люминисценции еще прекраснее и величественнее.
  -А ты сказал ему про Хаос. Как это близко от того места, где он будет искать?! - опять начал проводник.
  -Хаос повсюду. Он смотрит на нас отовсюду. Мы просто это не замечаем. Если бы не было Хаоса, Николай бы здесь не оказался...
  -Ну ладно. Мне пора, - Николай словно и не слышал того, что говорили два существа из этого мира. - Незачем спорить.
  -Стой! - закричал проводник и засиял от этого крика ярко-изумрудным светом, осветив пространство и предметы, предавая им магический оттенок.
  Но Николай просто сделал шаг в открытый портал и исчез в его глубине - наверное, уже в глубине другого мира, или другой комнаты.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"