То ли осень была тому виной, то ли слишком интенсивные занятия фитнессом, но у Вильки жутко разболелась спина, отчего любимая некогда кровать превратилась в место пытки. Она ворочалась с боку на бок, тихо ругалась, считала слонов, овец и количество пенни в пенсах, но так и не могла уснуть. Когда же утро вползло в окно, настроение Вильены было уже минус двадцать по Цельсию.
- Подушка душная, одеяло кусачее! - процитировала она. - А про матрас я вообще не могу сказать без применения нецензурной лексики!
Вилька соскочила с кровати и поморщилась от боли.
- С этим надо что-то делать!
К завтраку она спустилась раньше всех, встречая каждого нового входящего бледной улыбкой, полной страдания.
- Виль, ты чего? Ежа съела? - по доброте душевной поинтересовалась Маленькая Разбойница.
- Наверное, он был не совсем свежий? - отозвался Карпыч.
- Или плохо очищенный, - добавил Поручик.
- Ежей надо готовить в глине, с листьями розмарина, солью и перцем. Для этого следует развести костёр и дождаться, пока образуются угли, - поучительно произнёс подошедший Лёшка. - Но действительно, не следует использовать несвежее мясо, поскольку это может вызвать кишечное расстройство, которое можно в полевых условиях вылечить зверобоем... - но дальше его бормотание уже никто не слушал.
- Скорее всего, это был не ёж, а диабло, - внёс свою лепту Рваное Ухо.
- Какой ёж, какой диабло?! - разозлилась Вилька. - У меня болит спина, и я не спала всю ночь!
- Спина? Это мы быстро поправим! - уверенно заявила Маленькая Разбойница. - Надо сделать тебе специальный массаж и прогревание! Погоди, сейчас я принесу инструменты, - и мгновенно умчалась.
- Думаю, надо попробовать растягивание, - возразил Лёшка. - Мы подвесим тебя за руки, и позвоночник вытянется, все позвонки встанут на место. Вот, иди сюда!
- Я бы предложил добрый старый способ массажа ступнями, - добавил Карпыч, а Поручик радостно вытянул ногу в тяжёлом сапоге.
Вилька взвизгнула и сорвалась с места: кто знает, вдруг им и правда захочется поэкспериментировать над ней. Одев на бегу пальто и едва натянув сапоги, она выскочила на улицу и помчалась ловить такси.
- Смотри, как психологическая терапия действует! - поучительно сказал Карпыч Поручику. - Бежит как спринтёр!
Но Вилька уже садилась в машину.
- В мебельный магазин! - скомандовала она.
Никто не знал, куда подалась Вильена, а вот она прекрасно представляла, за чем едет.
"Гидроматрас! Вот - моё спасение!" - думала она.
На её везение, в магазине как раз были гидроматрасы разнообразнейших модификаций. Вилька выбрала самый большой, с подогревом и подсветкой.
- Я заслужила праздника! - сказала она продавцу.
То-то было удивление жителей Замка, когда к нему подъехал грузовик: четверо грузчиков достали что-то невероятных размеров и поволокли в комнату Вильки.
Больше всех страдала от любопытства Маленькая Разбойница. Её маленький чумазый носик подрагивал от возбуждения. Но Виля никого не впускала, пока ей что-то устанавливали. А когда рабочие ушли, она закрылась в комнате и долго чем-то щёлкала, булькала и шелестела, доводя окружающих до высшей точки нервного возбуждения.
Все без исключения, даже меланхоличный Лёшка, бродили возле её комнаты и ждали, когда же она, наконец, откроется.
И тут, когда все уже просто готовы были выть, дверь распахнулась и на пороге обозначилась гордая Вилька.
- Виль, а что там у тебя? - ласково спросила Маленькая Разбойница.
- Детям до шестнадцати, - ехидно ответила Виля.
- Ну, не будь коровой, покажи! - разозлилась та.
- Ты - тоже не лань! - ответила ей героиня дня. По одному запускала она в комнату всех желающих ознакомиться с её содержимым, и оттуда раздавались восторженные возгласы. Маленькая Разбойница решила пойти напролом, но Вильена стояла намертво. Видимо, никак не могла забыть утренней пикировки.
А вечером, когда все, наконец, разошлись, она улеглась на свою новую кровать, которая мгновенно приняла форму тела, включила подогрев, подсветку и погрузилась в нирвану.
Ей грезилось, что она плывёт по морю на спине дельфина. Вода ласково скользит вдоль её тела, а водоросли щекочут пятки. Она больше не была Вилькой, а стала русалкой, которая предпочитает проводить время, сидя на гребне волны и трубя в ракушку. Вот-вот появится корабль, и она увидит прекрасного принца...
Но внезапно волна захлестнула её с головой и она начала тонуть!
"Я же русалка, я не могу утонуть!" - последнее, что подумала она перед тем, как проснуться и обнаружить себя лежащей в глубокой луже поверх осевшего матраса.
- Это что ж такое?! - завопила Вилька, подскакивая. И тут же услышала едкий смешок и увидела, как в окно выскальзывает маленькая вёрткая тень.
- Ах ты, злодейка! - взвизгнула она, кидаясь в погоню за Маленькой Разбойницей. Та удирала от неё по всему замку, но разъярённая Вильена бегала быстрее голодного гепарда и вскоре настигла её, схватив за косу.
На вопли дерущихся девчонок примчались все остальные. Они окружили их тесным кругом и подбадривали. Но дело ограничилось лишь выдранным клоком волос, укушенным пальцем и расцарапанными щеками. Когда их разняли, они ещё некоторое время бросали друг в друга разными обзывательствами.
- Вы дерётесь не по правилам, - задумчиво произнёс Лёшка.
- А я ей и без правил ноги выдерну! - зашипела Вилька, протягивая к Маленькой Разбойнице руку с безупречным маникюром.
- Что вы опять не поделили? - спросил Поручик.
- Она проткнула мой матрас! - возмутилась Виля.
- А чо она мне не дала посмотреть его?! - парировала Разбойница.
- Мне кажется, вы обе не правы, - рассудил Карпыч. - Придётся, Разбойница, тебе чинить матрас, а тебе, Вильена, лучше пустить её поваляться. А то ты не напасёшься заплат.
Воспользовавшись теоретическими знаниями Лёшки и практическими навыками Карпыча и Поручика, матрас вскоре был восстановлен. Маленькая Разбойница, в знак примирения даже принесла горсть разноцветных пластмассовых рыбок, которых запустили внутрь.
Потом матрас опять опробовали все, в том числе, и Разбойница. Повеселевшая Вилька даже включила подсветку и легла рядом. Они качались на матрасе как на волнах. Вода весело бултыхалась внутри, скользили рыбки и горели разноцветные фонарики.
- Прямо как на море, - прошептала Маленькая Разбойница.
--
Точно, - откликнулась Вилька. - Как в морском путешествии...
ПОРУЧИК И ДЕНЬ ВРЕДНОСТИ.
Поручик сидел в самом тёмном и пыльном углу Замка, думая о чём-то очень серьёзном. Паук, спустившийся по прозрачной тончайшей нити, коснулся его носа и был тут же сдут на пол. У Поручика был День Вредности.
"А почему бы ни поставить капкан на Лёшку?" - размышлял он. - "Положить как приманку монографию Лобачевского, залечь за угол, а когда Лёшка кинется на него, накрыть сеткой, повалить и связать... Потом освежевать и поджарить на вертеле в гриле... Угостить Карпыча печенью, и когда попросит добавки, принести глазки и уши на серебряном блюдечке. Хотя нет, глаза мы подложим Вильке в стакан для полоскания рта. А уши пришьём к шапке Маленькой Разбойницы. Скальп отдам в коллекцию Рваного уха".
Поручик почесал в затылке, по дороге поймав какую-то мелкую шуструю живность, и звонко щёлкнул ею.
"А ещё можно наловить тараканов и пустить их резвиться в косметичку Вильены. Выкрасть у Маленькой Разбойницы все её модные вещицы, специально надорванные в разных местах и поставить заплаты... Карпычу в трубку подсыпать пороху, а в умывальник добавить желатину..."
От таких мыслей ему стало на душе светло и радостно.
"Эх! Давно не попадались в продаже пластиковые экскременты. Как было бы мило подложить их в постели всем, кто есть в Замке. Можно, конечно, дождаться темноты, и пугать всех из под стола: эффект будет похожим. Но ведь могут поймать, и тогда удовольствие будет неполным.
А лучше пойду, отыщу норку Ящерки и налью ей туда воды. Или лучше - клея. Пусть порадуется, хорошая!"
Поручик лихо подкрутил обвисший ус. Пока он размышлял, действительно стемнело, все разошлись по комнатам в полном недоумении, куда подевался Поручик.
"Эх, знали бы они, что их могло ожидать, если бы мне не было так лень вставать и заниматься осуществлением коварных планов!"
День Вредности заканчивался, и с ним уходила потенциальная опасность.
А в это время, в глубокой уютной норке Ящерка вздрагивал во сне: ей снилось, что к ней крадётся Поручик с банкой клея в руках...
Замок с самого утра содрогался от топота, лестницы жалобно скрипели, двери беспрестанно хлопали. Кто-то на кого-то налетал и ронял что-то тяжёлое.
И лишь один Лёшка сидел в кресле-качалке, накрывшись пледом, и запускал в потолок сизые колечки сигаретного дыма. Он знал, что вся эта суета из-за него, вернее, в честь него.
- Задница ты докторская! - душевно обозвал его Поручик. Карпыч хлопнул по плечу и пожал руку.
- А он может зуб вылечить? - спросила Маленькая Разбойница, оттягивая нижнюю губу и обнажая ряд зубов.
- Сладкого надо поменьше трескать, - наставительно произнесла Вилька, - он не может, он доктор физических наук.
- По физкультуре, что ли? - сморщила нос Маленькая Разбойница, - я её всегда прогуливала.
- Не, физика. Он там то ли лампу изобрёл транзисторную, то ли закон Архимеда опроверг. Ну, я за ним в ванной не подглядывала! - Вилька фыркнула и пожала плечами.
- А польза какая? - поинтересовалась Маленькая Разбойница.
- Да не знаю...
- Лучше бы изобрёл что-нибудь от зубной боли, - мрачно буркнула Маленькая Разбойница. - Так что, по этому случаю сегодня у нас праздник намечается?
- Обмывать будем, не отвертится! - важно произнёс Карпыч.
- Ты, Лёш, иди, посиди, под ногами не путайся, - Поручик указал ему на кресло возле камина.
И теперь он раскачивался, шлёпая себя по пяткам тапочками.
- Надо заказать ему майку с буквой "Д"! - предложила Вилька.
- Мне кажется, это как-то двусмысленно, - неожиданно подал голос Рваное Ухо.
- Шапочку вышивать - это уже не ново, - размышляла Вилька.
- Я подарю ему рогатку с оптическим прицелом и лазерным наведением! - гордо сообщила Маленькая Разбойница.
- Зачем она ему? - удивился Карпыч.
- Будет укрощать лазверей.
- Я пошёл писать торжественную речь, - заявил Поручик, - а ты, Карпыч, налаживай цвето-музыку.
- Ну, тогда я уберусь у Лёшки в комнате, - обиженно пробормотала Вильена.
- О, нет! Только не это! - хором закричали все, прекрасно зная, с каким трудом удаётся отыскать разные вещи после её уборки.
- Но должна же я что-то сделать для него! - обиделась Вилька.
- А ты пошевели извилинами, - съехидничала Маленькая Разбойница, в которую незамедлительно полетел тапок. Та ловко увернулась, выскочила за дверь, откуда показала всем язык и исчезла.
Вилька посмотрела на Рваное Ухо.
- А я что, я ему табачка отсыплю... Особого, с Ямайки. Небось покрепче его сигарет, - виновато пожал плечами тот.
- Предатели!
Вилька совсем расстроилась и села на подоконник. За окном в белом снегу утопала Бобровая Поляна. Одиноко стоял старый тополь, где обитала Ящерка.
- Идея! - на неё снизошло озарение. Она хлопнула себя по лбу и, хихикая, помчалась одеваться. Теперь-то ей удастся умыть этих задавал!
Высоченные каблуки проваливались в снег, шапка съезжала на лоб, но Вилька неслась к Ящеркиному дому.
- Яшка! - Заголосила она, подлетая, но тут же резко затормозила.
К стволу дерева синей изолентой была прикреплена записка, на которой зелёным фломастером было крупно выведено: "Ушла на базу!"
- На какую базу... - в недоумении стояла Вилька. Она огорчённо присела на снежный бугорок и стала машинально мять в руке снег. Слепив снежок, она катнула его по сугробу. Тот стал значительно больше.
Вилька покатала шарик, потом ещё, затем встала и погнала его по полю, превращая в огромный шар.
Войдя в азарт, она накатала две снежных глыбы, поставила их друг на друга, затем слепила третью и добавила к первым двум.
- А теперь - за красками! - она сгоняла в Замок и принялась раскрашивать получившегося снеговика.
В это время Лёшка задумчиво созерцал танец язычков пламени в камине. Дрова тихо потрескивали, стреляя крошечными искорками.
Внезапно Лёшка понял, что посреди огня он видит какую-то фигурку. Он протёр глаза, но видение стало лишь отчётливее. А потом, прямо из камина, с пылающих углей, в комнату шагнула Ящерка.
- Тогда это тебе, доктор Лёшка, - чуть насмешливо сказала она, протянув ему конверт, слегка обугленный с края.
- От кого? - озадаченно спросил Лёшка.
- Сам должен знать, - ответила Ящерка и исчезла в огне.
Тут дверь с грохотом отлетела к стене и ворвалась Вилька.
- Лёш! Пойдём, что покажу! - она схватила новоявленного доктора за руку и потащила на улицу, невзирая на то, что он был в тапочках.
Ошеломлённый Лёшка не решился даже возражать, а просто бежал за Вилькой.
- Вот, это - тебе! - она гордо указала на здоровенного снеговика.
Тот стоял, задорно поглядывая на Лёшку нарисованными глазами. Вилька даже ухитрилась изобразить на его шее шарф. А шапочку с буквой "Д" она достала у соседа, болельщика "Динамо", сменяв её на дудку.
- Ух ты... - только и произнёс Лёшка, и его рот сам собой пополз в глупой улыбке.
Вильена победоносно обернулась на Замок, из окон которых на них смотрели остальные.
- Вот хитрюга, - сквозь зубы процедила Маленькая Разбойница, которой было до колик в животе завидно, что та её обставила.
Лёшка вытряхнул из тапочки снег.
- Пойдём, - тихо сказала Вильена, взяв его за руку. - А то замёрзнешь, и доктору понадобится доктор.
- Нет. Мне тепло... - ответил Лёшка. - Мне тепло...
КАРПЫЧ И ПЕРВЫЙ СНЕГ.
Завтрак в Замке был таким же сумбурным, весёлым и причудливым, как и вся остальная жизнь. Никто не удивлялся, если мужская часть начинала утро с пива, а женская - с окрошки. Каждый волен был распорядиться своим желанием лишь в угоду прихоти, игнорируя общественное мнение. Которого, впрочем, тут не существовало.
Поскольку ещё с вечера шёл дождь, обитатели Замка наотрез отказались выходить на улицу.
- Чего я там не видела, в этих лужах! - фыркнула Вилька. - Я не для такой погоды купила в бутике эту прелесть! - она в очередной раз гордо продемонстрировала роскошные сапожки на высоченных шпильках, которые не снимала практически уже неделю, неизменно вызывая вздохи восхищения и тайную зависть Маленькой Разбойницы. И если взгляды на её ножки со временем прискучили, то лёгкий блеск тёмных глаз Разбойницы по-прежнему будоражил, вызывая к жизни глубоко спрятанную женскую тягу быть исключительной во всём, пусть даже в новых вещах.
- Ну, наверное, ты ещё не видела там своего немытого отражения! - ядовито откликнулась Разбойница.
Вильена зло зыркнула на неё, но решила не связываться. Сохранять вооружённый нейтралитет было проще, чем вести партизанскую войну с подброшенными в кровать шлангами от пылесоса или песком в помаде.
Карпыч, который плохо спал предыдущей ночью: его мучили кошмары в виде танцующих вокруг клоунов с ярко раскрашенными лицами, вяло ковырял ложкой в чашке кофе. Сахар, даже если бы он там был, давно бы уже превратился в ничто, поэтому страдала только синяя эмаль. Когда скрип железа по фаянсу стал особенно невыносимым, Поручик просто отобрал у него ложку и тогда Карпыч почти проснулся.
- Что такое? Отдай сюда ложку! - возмутился он.
Поручик спокойно протянул её.
- Возьми. Только перестань мучить наш слух и чашку.
Карпыч обиделся. Взял со стола бутерброд и вышел из столовой.
"Подумаешь, какие нежные! Вот возьму и уйду. Или уеду. Или улечу!" - бормотал он, пока шёл. И сам не заметил, как оказался на лоджии.
Дождь стекал с карниза, и часть капель разбивалась о мраморные перила, другие же мягко шлёпались в коричневые кучи жухлых листьев.
Карпыч мрачно жевал бутерброд. Ему было довольно-таки холодно, но природная вредность заставляла стоять на ветру, как бы в пику всем остальным.
А тут ещё, как на грех, на балкон высунулся Лёшка с сигаретой в зубах.
- О, Карпыч, закурить будет?
- Бросил! - нервно откликнулся тот. Лишнее напоминание о куреве действовало на него угнетающе, так как рука шарила по карманам куртки каждые полчаса, а вид табачного дыма вызывал тоску.
- Это ты курить бросил, а спичек не найдётся? - продолжал упорствовать Лёшка.
- Ты чо, не понял? Я бросил курить и поэтому не ношу ни сигареты, ни спички! - Рассердился Карпыч.
- Да ладно тебе, - пожал плечами Лёшка и втянул лохматую голову обратно в комнату.
"Они меня совсем не понимают!" - бухтел Карпыч. - "И если я уйду, даже не заметят".
Дождь как будто бы притих. Карпычу показалось, что на миг весь мир замер, будто готовясь к чему-то. Он уловил этот момент особенно ярко потому, что сам себе казался зависшим в пространстве. С бутербродом в руке и намокающими тапочками.
Казалось, небо сделало вдох. Деревья приняли торжественный вид, ветер стих. Карпыч тоже замолчал. Пауза.
И тут до него донеслась издалека мелодия. Она была абсолютно беззвучной, но в то же время, он отчётливо слышал, как чьи-то маленькие пальчики касаются клавиш рояля, в правом углу клавиатуры, самые тонкие, хрустальные звуки, приглушённые педалью... С неба падал снег. Ещё ни одна снежинка не достигла земли, и он наблюдал, как они приближаются, следуя одна за другой, не пытаясь обогнать друг друга, а подчиняясь гармонии.
Взволнованный Карпыч бросился к перилам, уронив недоеденный бутерброд. Тапочки скользнули по мокрому кафелю и он пребольно ударился коленкой об косяк, но успел! Успел поймать первую в этом году снежинку!
Она легла в его ладонь крошечной звёздочкой, холода которой он даже не ощутил, и мгновенно растаяла. Но, всё же, она была! Карпыч улыбался, как будто ему сделали неожиданный, но очень приятный подарок.
А Замок пришёл в движение: все остальные тоже увидели, что за окнами падает снег и повалили на улицу.
Забыв про лужи и не жалея новых сапог, танцевала Вилька. Весело выкрикивала что-то Маленькая Разбойница, Поручик и Лёшка, который разжился где-то огоньком, стояли, прислонившись к воротам, и курили. Даже Рваное Ухо оживился, позволив улыбке тронуть уголок рта.
Вилька увидела Карпыча на балконе и заорала.
- Карпыч, прикинь, первый снег! Иди к нам!
А Карпыч посмотрел на них сверху вниз, будто бы первая снежинка подняла его сейчас над всей этой суетой, и пробурчал себе под нос, скрывая улыбку.
- Эх, молодёжь. Что они понимают в первом снеге!
Утро неуверенно заявляло о себе, и синие сумерки неохотно светлели за окнами Замка, погружённого в глубокий сон.
Спал суровый Карпыч, даже во сне хмуря лоб и бормоча что-то об эксплуатации Высоцкого. Спал неустрашимый Ланцелот, который, по всей видимости, как раз метко поразил огнедышащего дракона, сопроводив победу витиеватым высказыванием, достойным Толкиена.
Над зачитанным до лохмотьев учебником физики для восьмого класса клевал носом встрёпанный Лёшка, время от времени отпуская короткие однообразные ругательства с безупречным оксфордским акцентом.
Не выпуская изо рта длинную тонкую трубку, то ли медитировал, то ли похрапывал Рваное Ухо. Где-то в глубине зеркал дремал неуловимый Кутузов.
Вилька и Маленькая Разбойница улыбались во сне, вероятно, осуществляя очередную хитрую каверзу. Завернувшись в перепончатые крылья, сопел и постанывал Демон Азу, изрядно переевший накануне.
Все спали.
Не спал только Поручик. Проснулся он внезапно, будто кто-то окликнул его. И теперь он лежал с открытыми глазами, чутко прислушиваясь. Он даже задержал дыхание на минуту, но вскоре снова задышал, и тогда до него вновь донёсся тот самый звук, который разбудил его. Это был шум густой листвы.
"Откуда могли взяться листья?" - сонно размышлял Поручик, - "ведь уже поздняя осень и все листья облетели". Любопытство заставило его подняться с кровати, натянуть на босу ногу сапоги, поверх рубахи и кальсон набросить серую шинель, и выгнало на улицу.
Он вышел из Замка и побрёл к воротам, за которыми куда глазу видно простиралось поле, по пути закурил папиросу.
Серебристый туман окутывал Замок невесомым покрывалом. Первые заморозки сковали жухлую траву в мёрзлую щетину. Поручик вновь прислушался: шум листьев доносился с поля. Он пошёл прямо на звук, похрустывая ломающимися под тяжёлыми сапогами кристаллами хрупкого льда.
И когда шорох стал таким отчётливым, что можно было различить тему каждого из листочков, из тумана, словно шагнув вперёд, проступил зелёный тополь.
- Не может быть! - прошептал Поручик и, подойдя к нему совсем близко, протянул руку, чтобы дотронуться до одного из листочков.
Первый луч солнца вылез из-за гор, осветив поляну, и тогда Поручик увидел, что трава вокруг тополя - тоже зелёная! Кое-где пробиваются белые ромашки с золотыми личиками и голубые колокольчики
- Ах, вы мои хорошие! - растроганно пробормотал он, и сам смутился сентиментальных порывов.
- Ну, это, я хотел сказать, здорОво, откуда вы здесь?
Но цветы молчали. Единственная, кто бы мог повести с ним диалог, была маленькая серая ящерка, но она пряталась среди мощных тополиных корней и угрюмо помалкивала.
"Ну, что ему тут надо? Пришёл, шумит, цветы топчет. Чего от такого ожидать, кроме неприятностей?"
А Поручик, тем временем, незаметно для себя спустил с плеч шинель: он вдруг перестал мёрзнуть. И ещё ему вдруг до невозможности захотелось разуться. Он присел на траву и стянул с ног сапоги, погрузив пятки в зелёный шёлк травы, и даже зажмурился от удовольствия.
На него дохнуло прошедшим летом, когда он, утомлённый полуденным зноем, прилёг под этим же тополем, закинув за голову руки, и играл сам с собой в "облака", представляя себе, что на месте пушистых явлений природы - чудесные замки, летящие драконы и волшебные птицы.
И сейчас он прислонился к стволу тополя, поставив ноги в траву, и вновь закурил. Ветер играл зелёной листвой и уносил дымные колечки.
Ящерка, затаившаяся на время, понемногу успокоилась и решила высунуть нос. Увидев, что Поручик мирно сидит под деревом, она совсем вылезла из-под корней.
- Привет, Ящерка, - тихо сказал Поручик.
- Привет, - ответила Ящерка.
- Вот, ещё одно летнее утро, - продолжил Поручик.
- Надолго ли, - откликнулась Ящерка.
- Я ещё немного побуду здесь?
- Побудь, но недолго. Сам знаешь - всему должно быть своё время.
- Я знаю, хорошая, - Поручик подставил Ящерке ладонь, на которую она взобралась, и он немного покачал её.
- Пора. - сказала Ящерка.
- До лета, - кивнул Поручик и спустил Ящерку на землю. Ветер стряхнул с тополя крупный зелёный лист, который, покружившись, улёгся прямо на макушку Поручика. Он снял его и спрятал в карман шинели. Потом встал, обул сапоги, накинул шинель на плечи и пошёл прочь, не оборачиваясь, следуя внутреннему убеждению, что на чудеса нельзя смотреть слишком пристально.
Когда он поднимался по лестнице Замка, навстречу ему попался заспанный Лёшка.
- Ты где это был? - с зевком спросил тот.
Поручик молча достал из кармана зелёный тополиный лист и, вручив обалдевшему Лёшке, пошёл дальше.
Тот ещё долго смотрел ему вслед, а Поручик шёл и думал про себя: "Кусочек лета. Маленький кусочек лета..."
НОВЫЙ ГОД В ГАДЮКИНО.
Ящерка посмотрела на откидной календарь.
- Ого! - сказала она себе. До Нового года оставалась неделя.
Вьюга, которая бушевала вчера, намела на нору сугроб снега, существенным образом затруднив возможность выхода через парадный вход. Но Ящерка не была бы собой, если б не предусмотрела запасного выхода.
Порывшись в необъятных размеров кладовой с множеством полок, полочек, ящичков и сундуков, она отыскала большую плетёную корзинку и фонарик.
На задние лапы она натянула мягкие оранжевые сапожки, на голову - длинный вязаный колпачок красного цвета и надела куртку на зелёном меху. Полюбовавшись на себя в старинное зеркало, обрамлённое тяжёлой рамой, Ящерка прибавила синий шарф и осталась вполне довольна.
Затем она пошарила в одном из ящичков, отыскала ключ от крошечной дверцы между зеркалом и древним комодом и отперла её.
За дверью было темно, и она включила фонарик. Узкий пучок света запрыгал по ступеням, озаряя дорогу.
Ящерка сначала долго спускалась по лестнице, потом шла по длинному коридору, и снова поднималась по ступенькам. Время от времени она направляла луч на стены, освещая рисунки с загадочными сюжетами и странными персонажами.
Но вот впереди показалась дверь, которую Ящерка отперла тем же ключом. Та распахнулась с мелодичным скрипом, и в проёме показалось чернильное небо с мириадами звёзд.
Ящерка тихонько хмыкнула: в Гадюкино был день, но после перехода никогда невозможно было предугадать, в каком времени суток и даже года можешь оказаться. Уж очень непредсказуемо вело себя здесь время.
Она достала из карманов перчатки и шагнула в глубокую синеву.
Если бы кто-то сейчас прокрался за ней и стал наблюдать, то неминуемо присел от удивления на порожке, потому, что шла Ящерка по звёздной тропинке, тянущейся от самой двери.
Путь уводил всё выше, к сияющим пылинкам, где звёзды становились крупнее и ярче. И когда она видела подходящие, то срывала их и складывала в корзину. Наполнив её доверху, Ящерка стряхнула с перчаток серебристую пыль, и повернула обратно.
В переходе ей даже не понадобился фонарик, так ярко горели звёзды. Когда она вернулась домой, в Гадюкино только начинало смеркаться.
Ящерка поставила корзинку рядом с диваном и прислушалась: снаружи шёл подозрительный шум.
Воспользовавшись запасным выходом под корнями тополя, она вылезла наружу.
Тяжело отдуваясь и посапывая красным от мороза носом, орудовал лопатой Карпыч. Всерьёз заволновавшись, что Ящерку занесёт снегом, он наладил лопату и пошёл откапывать её нору.
Ящерка, облокотившись о ствол дерева, внимательно наблюдала за тем, как он пыхтит. Перекидав почти тонну снега, Карпыч снял шапку, чтобы утереть пот, и тут заметил Ящерку, с любопытством взиравшую на его упражнения.
- Не устал? - поинтересовалась та.
- Не... это... я тут... откапываю... - забормотал Карпыч, указывая обеими руками на нору.
- Ну, и как, откопал?
- Ага. Почти... А я уж думал, ты там взаперти...
Ящерка хмыкнула.
- Скажешь тоже. Но, спасибо за заботу, всё же, приятнее ходить через парадный. Погоди, я сейчас.
Она юркнула обратно и вскоре показалась с ярко раскрашенной лопаткой и свёртком.
- А не перекусить ли нам? - в свёртке оказались бутерброды.
- А то! - обрадовался Карпыч. Вдалеке послышался хруст снега. К ним шёл Поручик с лопатой на плече.
- Ща, сообразим! - воскликнула Ящерка и шустро нырнула в нору, вернувшись с банкой солёных огурцов, буханкой "бородинского" хлеба и приличным шматом сала с янтарной корочкой и розовыми прожилками.
Поручик крякнул, подкрутив ус, нарезал сало ломтиками и достал из внутреннего кармана фляжку.
- У? - вопросительно глянул он на Карпыча.
- А то! - выдохнул тот.
- Смотри, уже выпивают! - услышали они позади. Опираясь на лопаты, на них смотрели Маленькая Разбойница и Вилька. От Замка неслись Ленка-Сорока с метлой и Рваное Ухо с ведром.
Ящерка почесала в затылке.
- Угу, - и полезла в очередной раз под корни.
Вскоре перед тополем оказались кадушка с квашеной капустой, банка вишнёвого варенья (мгновенно оккупированная Маленькой Разбойницей), связка охотничьих колбасок и ведро картошки.
Кто-то притащил от леса хворост, развели костёр, нанизали колбаски на прутики и закопали в угли картошку.
Невесть откуда взялась радиола, и вокруг костра пошли пляски!
Фляжка пошла по кругу, перепал глоток даже Ящерке, которая долго кашляла, и вытирала навернувшиеся слёзы и закусив маринованным опёнком.
Время близилось к полуночи. Фляжка опустела, костёр прогорел, а последняя колбаска была доедена.
- Хорошо поработали! - довольно произнёс Поручик.
- А то! - согласился Карпыч.
Ящерка помахала всем на прощание лапкой и прыснула обратно под корни, в запасной выход. Парадный наполовину был завален снегом, но это было уже не важно.
Ящерка переобулась в меховые тапочки и удобно устроилась в кресле. Вооружившись длинной иглой, она по одной доставала из корзинки звёздочки и нанизывала на леску.
- Никто ведь не вспомнит, что ёлочная гирлянда сгорела ещё в прошлом году, когда кое-кто экспериментировал с напряжением в сети... А ведь Новый год - уже через неделю! - пробормотала она...
* * *
Поручик вышел из душевой, шлёпая по полу босыми пятками, и залёг на покой. Его утомили восторженные вопли Вильки, нытьё Маленькой Разбойницы и вообще вся эта предновогодняя суета. И хотя курение в постели не очень-то приветствовалось, но в этот вечер он решил сделать для себя поблажку. Приятно было ощущать чистые простыни и терпкий дым папиросы.
Он почти докурил самокрутку, когда услышал стук в окно. Поручик привстал и вгляделся в темноту за стеклом. Стук повторился. Пришлось вставать и отпирать. За окном, на водосточной трубе, уцепившись изо всех сил лапками, висела Ящерка.
- Ну, смотреть будем или, может, впустим? - мрачно поинтересовалась она: шёл снег, и за оттопырившийся шарф уже нападала порядочная порция.
Поручик отодрал её от трубы и втащил в комнату.
- И долго ты там висела?
- Конечно! Ты то ходишь неизвестно, где, то мечтаешь! Я чуть совсем не примёрзла к трубе! - Ящерка сняла шарф, вытряхнула на ковёр мокрый снег и, громко шмыгнув носом, печально посмотрела на Поручика. Тот слегка покраснел и засуетился: закутал её в плед и налил в крышку заветной фляжки её содержимое.
- Пей! - и протянул ей.
Ящерка скривилась.
- Пей, быстро!
Та зажмурилась и заглотнула. Поручик быстренько протянул ей кубик рафинада, которым она тут же захрупала, давясь огненной жидкостью, и осторожно похлопал по спинке.
- Будешь жить, - заверил он. - Вот только, одного никак не могу понять... Это ты что, за мной бегаешь, что ли? Нет, ну, я тоже по молодости к девчонкам в окна лазал, но вот чтоб девчонки ко мне! Да ещё в чешуе!
Ящерка раздула ноздри и зашипела.
- Ладно, ладно, я понимаю, ты стесняешься. Я тоже первые три раза стеснялся, - продолжил Поручик, не осознавая нависшей угрозы: Ящерка уже выпутала переднюю лапку из туго обмотанного вокруг неё пледа и сверкнула коготками.
- Брек, брек! - быстренько ретировался Поручик, - я пошутил, успокойся, прими валерьянки, береги нервы. Так, зачем тебя на трубу-то понесло? Не могла через дверь?
Ящерка скептически поджала губу и сухо ответила.
- Знамо дело, не могла, раз пришла так! Понимать надо!
- Ой, неужели, правда, по большому чувству? - Поручик договаривал уже уворачиваясь от тяжёлой гранёной пепельницы. - Ну, не томи душу, красавица! Лучше сразу признайся!
Ящерка собрала остатки самообладания, предварительно отфыркавшись.