По-настоящему 

Мне не зачем, что бы ты сбылась
И сново мне отдалась,
Тогда это будет не мечта
И не страсть. 
Я пью чай, чтоб не напиться водкой.
Как селедка с луком
Специфичность укусов, вкусов.
Да что б я сдох!
Выдох. Вдох.
Хочу дождя. По больше льда
И чтоб мороз заставил думать о себе,
О своем, пока не мертвом, теле.
Но, чем сильней мороз, тем жарче в теле,
Тем больше ты горишь внутри, а я с наружи замерзаю.
Минус двадцать где-то.
Какое дело до ледяных ресниц,
Прижиманье наших поясниц 
Излитье новой жизни.
Треск сердец, он как инфаркт,
 как приступ на три раза.
Ну а третий станет разбитой вазой.
Разбросаны цветы, 
разлито на полу пол литра.
Испарится. 
Наша жизнь палитра -
Нанесенная на холст.
Она была живой, творилось,
 чудо рисовалось,
Ну а после, оставалась на пыльном чердаке потресканной засохшей краской.
И если, вдруг, её хоть кто-нибудь найдет,
Пусть богатеет,
Черт возьми,
Моим мгновенным танцем
В простой оправе.
Пусть будут деньги у него,
Ему они нужней.
Тот человек положит нас в музей.
Они все будут говорит:
"Смотрите! Какое чудо
И кто такое мог бы сотворить?"
 Не зная, 
Что из этого уродства, -
В котором сумел найти я сходство, -
Мне пришлось себя убить
И не возможно просто так продолжить 
Жить.
Я хочу просто жить.
Как те друзья, с которыми учился в школе.
У них все просто.
Они живут, бутылки друг о дружку бьют.
Им есть о чем сказать.
Знаю, им не легко, 
Однако, каждый раз им есть
К кому вернутся.
А мне вперед всегда идти
И это, черт подери,
Не очень.
Я - никто.
Ни для кого,
Тем более для себя.
И кажется, теперь я знаю, почему
Не ко мне Ты относишься.
Ошибаешься ведь!
Мысль выносится,
Как птенцы подрастают 
И с гнезда улетают.
Находя свой долгожданный 
Приют,
Затем, Остаются со своими.
Кого по-настоящему любили.