На конюшне, скромно расположенной в лесопарковой зоне на окраине небольшого города, проживал серый жеребец по кличке Яшка. Он отличался удивительным спокойствием и добродушием, никогда не ввязывался в драки и под седлом вел себя как ангел, поэтому и еще по многим причинам Яшка был общим любимцем.
По документам Яхонт (так его звали официально) родился от Якоря и Хонды, но старожилы конюшни слышали, что прежний владелец нашел жеребенка в лесу и оформил документы за взятку. Естественно, подлинная история происхождения Яшки не разглашалась, да и знали ее от силы человека три-четыре.
После обретения Яшки-Яхонта, дела конюшни, которые шли ни шатко ни валко, поправились. Появились постоянные клиенты, посыпались заказы на экипажи, на прокат туристов, на катание детей. Владельцы ухитрились сделать приличный ремонт, купили сбрую и двух новых коней.
Кроме того, Яшкины подковы действительно приносили удачу. Заметили это не сразу, а только сопоставив факты. Перед экзаменом по вождению конюх Марина в состоянии мандража взяла с собой на удачу подкову и сдала с первого раза. Пашка, приходивший летом помогать на конюшне и ставший обладателем второй подковы, нашел хорошую работу. У постоянной клиентки Елены Федоровны, которой подарили третью подкову, выздоровела сестра. И так далее. Кому-то везло в больших делах, кому-то в малых, но везло. Причем удачу приносили только подковы подаренные или взятые с официального разрешения. Купленная или украденная Яшкина обувка оставалась просто нейтральным куском железа.
Лошади относились к Яшке настороженно, сам жеребец компании не искал, предпочитая пастись в стороне от остальных. Попытки случить Яшку с кобылами провалились ввиду полнейшего равнодушия жеребца и абсолютно невменяемого поведения кобыл.
Любимым лакомством Яшки был шиповник, и оба куста, имевшие несчастье расти рядом с конюшней, всегда лишались цветов.
Словом, жеребец был со странностями. Впрочем, на Яшкины закидоны не обращали внимания, потому что спокойный выносливый мягкий конь - это само по себе счастье. Сколько новичков за двадцать лет жизни он научил ездить верхом - не сосчитать.
В одно прекрасное утро владелец конюшни сказал старшему конюху:
- Марин, дело такое... Яшку купить хотят.
- Ни за что! - взвилась Марина.
- Да я бы его не продал, - промямлил владелец. - Ток он не молодой уже...
- И что? - Марина оперлась на вилы. - Вон, у Завадского кобыле двадцать восемь лет. Ничего, стоит, сено жрет. Свою пенсию она заработала.
С Николаем Васильевичем они работали вместе долгое время, и вызывающе-смущенный вид владельца конюшни Марину насторожил.
- Марин, за него триста тысяч дают, - выдохнул Васильич.
Марина растерялась.
- За возрастного беспородного коня триста тысяч? - произнесла она. - Что-то нечисто. Кто покупает?
- Не знаю. Позвонила вчера какая-то Настя, предложила продать, сегодня будет перезванивать, - Васильич мялся. - Приглашу ее, поговорим.
Марина молча вонзила вилы в сено.
Настя пришла точно к назначенному времени, маленькая, тощенькая, и Марина, толком не разглядев ее, вздохнула с облегчением, зная, что ребенку коня не продадут. Однако в комнате Марина пригляделась получше и приготовилась к бою за Яшку. Настя не была ребенком. Отнюдь. На Марину и Васильича чуть насмешливо смотрела хрупкая молодая женщина с фантастическими глазами фиалкового оттенка.
- Себе, - голос гостьи оказался приятным, обволакивающим, певучим.
Марина ее уже ненавидела.
- Верхом-то умеете? - сорвалась с языка грубость.
- Держусь, - Настя отвечала коротко, со снисходительной улыбкой.
- У вас частный дом? - продолжал допрашивать Васильич.
- Да, - Настя поправила воротник серебристой курточки. - Далеко отсюда, но я договорюсь с коневозом.
Марина перевела взгляд на размякшего Васильича и поняла, что Яшку продадут.
- На два слова! - сказала она. - Простите, - бросила Марина Насте.
И вытащила шефа в коридор.
- Коля, не дури, - зашептала она, впервые называя начальника по имени. - Яшку весь город любит, половина клиентов уйдет. Он счастливый. Коля!
Может, уговоры и убедили бы Васильича, не подними Настя цену еще на сто тысяч. Вопрос был решен в пользу продажи.
В тот день, когда за Яшкой приехал коневоз, в конюшне царило пасмурное настроение. Васильич не показывался, Марина рвала и метала, остальные мыкались по окрестностям, стараясь не попадаться Марине на глаза. Помимо прочего, злило отношение коня к совершенно незнакомому человеку: при первой встрече Яшка едва не выломал дверь, тянулся к Насте, терся мордой о ее плечо и тоскливо ржал, едва она оказывалась вне досягаемости.
В коневоз Яшка вошел бодро, Настя захлопнула дверь, села рядом с водителем, и машина поехала, увозя коня на новое место.
Марина провожала коневоз взглядом, но самого интересного не увидела.
Машина остановилась через пару километров у заезда в лес, из нее выпрыгнула Настя, выпустила коня и не оглядываясь направилась по лесной дороге. Яшка шел рядом, без узды, без недоуздка, периодически тыкаясь носом в плечо.
Вскоре Настя сошла с дороги, спустилась короткой тропой в низинку, где стоял непривычно густой запах диких трав, и остановилась меж двух могучих сосен. Там, окруженная легким, почти незаметным глазу свечением, Настю ждала такая же изящная девушка в серебристой одежде.
- Получилось! - девушка звонко захлопала в ладоши.
- С трудом, - сказала Настя. - Хорошо, что золото тут дорого стоит.
Она улыбнулась:
- Сколько времени потрачено. А сколько бумаг пришлось сделать, имя подобрать. А-на-ста-си-я... Да, малыш? - Настя повернулась к коню. - Всё ради тебя.
- Маленький, - девушка похлопала Яшку по шее, тот одобрительно кивнул. - Как он вообще сюда попал?
- Иногда бывает, что миры соприкасаются слишком тесно, - Настя огляделась. - Пойдем, мне надоело тут, - и она прошла между соснами.
Девушка и конь последовали за ней.
За соснами лес стал гораздо чище и веселее. Солнце освещало широкую дорогу, над которой летели две хрупкие феи на прозрачных крыльях, а под ними коротким галопом скакал огромный молочно-белый единорог.