Аннотация: О том, как папа римский опрометчиво отлучил институт от церкви.
В одно прекрасное утро из деловой поездки вернулся Пирогов. По одному его виду мы поняли - "что-то страшное грядет". И точно. Пирогов мрачно сказал, чтобы мы не расходились, поскольку ему нужно нас проинформировать. Заинтригованные, мы собрались в кают-компании: Рубльдвадцать, Панург, Прося, Фредди Крюгер, Дракула с Носферату, Валькар, Эрик, Кристина (эти шоу никогда не пропустят!), доктор Франкенштейн, Гриффин и я, естественно. На коврике у порога устроился Чужой.
Когда Андрей увидел, что все готовы внимать, он заговорил, и его фраза повергла нас в шок.
- Дело такое, - сказал он. - Ватикан решил отлучить наш институт от церкви.
Воцарилась тишина. Она длилась с минуту, после чего все заговорили одновременно.
- За что?!
- А от какой церкви?
- Почему именно сейчас?!
- Какое Ватикану до нас дело?!
- Секунду, я не поняла. Какая половина папы это решила - верная или неверная?
На последний вопрос Пирогов со вздохом ответил:
- В том-то и дело, что верная!
Все замолчали. Я обвел взглядом своих коллег и заговорил:
- Сообщение неприятное, но, в принципе, какая нам разница?
- Никакой, - отозвался Пирогов, - однако страдает престиж института!
- А интердикт подписан? - осторожно поинтересовалась Кристина.
- Нет, - ответил Андрей, - поэтому у нас есть время.
- В чем проблема? - небрежно спросил Крюгер. - Надо отдать приказ "Звезде Смерти", и разнесем Ватикан к чертовой матери!
На это замечание Франкенштейн ехидно сказал:
- Заметьте, это предложил сын монашки!
- СТОП! - рявкнул Прося. - Давайте по существу. Что нам делать?
Все удивленно посмотрели на инопланетянина: ему-то наше отлучение от церкви было глубоко до фонаря, поскольку он всего полгода назад узнал, что такое церковь.
- Ну-у-у, - протянул Пирогов, - шанс у нас, конечно, есть. Со священниками мы никогда не ссорились, даже помогали (Панург захихикал), поэтому, - Андрей строго посмотрел на нарушителя спокойствия, - представители папы римского сказали мне, что нам нужно поехать в Ватикан со священниками - пусть они попробуют убедить верную половину, что нас отлучать от церкви не надо!
Все снова замолчали, переваривая услышанное.
- У кого-нибудь есть знакомые священники? - деловито спросил Валькар.
- Есть. Кардинал Ришелье, - медленно проговорил Эрик и посмотрел на меня.
Каюсь, я его знаю, но про обстоятельства знакомства промолчу.
- Пожалуй, - подумав, согласился я. - Попытаюсь уговорить.
- Есть еще один, - сказала Кристина и хихикнула. - Его любовь неземная в балетной труппе Парижской Оперы подрабатывает. Могу позвонить.
Вначале я не понял намека, но когда дошло, взялся за голову. Если уговорить кардинала я надеялся, то уговаривать архидьякона Собора Парижской богоматери я не планировал.
- Что накатило на папу? - спохватившись, осведомился я.
На это Пирогов выразительно пожал плечами:
- Откуда я знаю, Дарт? Что ты хочешь от человека, страдающего раздвоением личности в тяжелой форме? Короче говоря, поезжай в Париж. На месте разберешься.
Осознал я, что на меня свалили дипломатическую миссию улаживания конфликта, уже в катере, но отступать было не в моем характере, и я полетел в Париж, хотя и не был уверен, что застану там кардинала. Мне повезло: Ришелье пребывал у себя во дворце. Он расхаживал по залу, патетически декламируя вслух особо удачные места из своей трагедии. Увидев меня, он слегка скривился, но потом с трудом растянул губы в приветливой улыбке (которая напомнила мне трещину на могильной плите) и безрадостно сказал:
- А-а, это вы, Дарт. Чем могу быть полезен?
- Знаете, Арман, - сердито сказал я и сел без приглашения, - могли бы сделать вид, что обрадовались!
- Пробовал, не получается, - честно сознался кардинал. - Так что вам нужно-то?
Я объяснил суть дела. Ришелье надолго задумался.
- Можете считать, Дарт, - наконец произнес он, - что я отчасти удаляюсь от дел. Меня тянет к оседлой домашней жизни...
Видя, что кардинал настраивается на длинную речь, я поспешил его прервать:
- Арман, ведь вы меня хорошо знаете. Давайте без лишних слов.
Ришелье вздохнул, потом спросил:
- За что институт отлучают от церкви?
Я пожал плечами:
- Если припомнить наши махинации, нас давно надо было предать анафеме - оптом и в розницу.
Кардинал хмыкнул.
- Бог с вами, - сказал он. - Пошли.
Когда мы сели в катер, Ришелье первым делом поставил в магнитолу флешку с музыкой грегорианцев. Я промолчал и повел катер малым ходом к стоянке у Собора Богоматери. Кардинал спросил, что нам там нужно. Я ответил: не что, а кто, после чего Ришелье воззрился на меня с непередаваемым ужасом. Поначалу я не понял, что его так испугало, потом до меня дошло. Пришлось быстро успокоить кардинала, сказав, что мне нужен отнюдь не Квазимодо.
Клод Фролло принял нас радушно - во-первых, кардинал был его начальником, а во-вторых, он не знал, чем обычно заканчиваются мои визиты. Предоставив Ришелье вести переговоры, я сидел и ждал. Мои опасения оказались напрасными: слетать в Ватикан священник согласился на удивление быстро.
По рации я переговорил с начальником папской гвардии. Мы договорились, и я приземлил катер прямо у папского дворца.
Мы поднялись по великолепной лестнице ко входу в папский дворец, где нас встретил какой-то с виду ушлый монашек, сильно напомнивший Ришелье серого кардинала отца Жозефа. Впрочем, может, это он и был - мы не разглядели. Ежесекундно кланяясь, отчего у нас зарябило в глазах, он провел нас в личный кабинет папы римского и попросил подождать. Из того, что нас принимали в кабинете, я правильно заключил, что прием будет неофициальный, а разговор - из тех, что принято называть "с глазу на глаз".
Пока папы не было, мы разглядывали интерьер кабинета. С моей точки зрения, самое страшное, что там было - это буфет, уставленный полосатыми ангелами из малахита в хитонах. На буфете возвышался синий кубок, вмещающий, на мой взгляд, литров пять вина. Альков украшала фигура Богоматери в голубом облачении с позолоченным ликом и золотым нимбом. Розовато-лиловые аисты, красные лебеди и голубые рыбы заполоняли книжные полки. Чернокожие девушки в алых платьях воздевали руки, держащие образки с изображением недавно канонизированных святых. Многих я узнал. И все это великолепие заливалось сахарно-ледяным блеском роскошного канделябра в бледно-голубых, розовых и желтых полураспустившихся бутонах. По мере рассматривания обстановки на лице отца Клода явственно проступало дичайшее изумление. Он не ожидал увидеть такое в кабинете папы римского и думал, куда мы его затащили - в Ватикан, в конце концов, или в комнату бандерши.
- Одно время Венеция была особенно дорога Иоанну-Павлу, - неожиданно вырвалось у кардинала.
От звука человеческой речи Фролло опомнился.
- Хорошо, - сказал он. - Венеция Венецией, но вот это что такое?!
Я посмотрел туда, куда он ткнул пальцем, и удивился. Фролло показывал на один из образков, где была изображена пухлая добродушная негритянка.
- Ах, это! - едва глянув, небрежно отмахнулся Ришелье. - Это святая Женуария.
- Что? - с ужасом спросил отец Клод.
- Кто? - спросил я.
- Святая Женуария, - повторил кардинал. Потом посмотрел на нас и счел нужным пояснить: - Борец за права негров. Когда ку-клус-клановцы пытались приступом взять дом преподобной матери Женуарии, она надела каску и бронежилет и оборонялась, колотя врагов по головам помойным ведром.
- И как долго? - деловито осведомился я.
- Пока у ведра не отлетела ручка, - ответил кардинал. - После чего разъяренные враги бросили достойную монахиню на раскаленные угли.
- Сие великой жалости достойно, - равнодушно произнес я.
Фролло промолчал, не то представляя эту картину, не то размышляя, шутит Ришелье или говорит правду. Кстати, я склонялся к первому.
- Вот, наконец, и вы, дети мои, - в кабинет с лучезарной улыбкой вошел престарелый Иоанн-Павел 144-й, - забили стрелку, в натуре?
Судя по лексике, обе половины папы римского были готовы к аудиенции. Священники бросились целовать у папы туфлю. Я дождался окончания церемонии и нелюбезно спросил:
- Какого лешего вы решили отлучить от церкви институт Космонавтики? - подумав, я добавил еще более нелюбезным тоном: - отец мой.
Улыбка папы начала гаснуть; священники притихли.
- Нам тут, типа, побазарить надо наедине, - сказал Иоанн-Павел и уточнил: - без свидетелей.
- Ну нет! - рявкнул я, и кардинал, сделавший шаг к выходу, остановился. - Говорите при них!
Папа жестом пригласил нас сесть. Мы сели и приготовились слушать.
- Мне нужны гарантии, - сказал Иоанн-Павел (поскольку папа избавился от элементов жаргона, я пришел к выводу, что неверная половина решила не принимать участия в нашем разговоре), - что все сказанное останется между нами. Habeas tibi, одним словом.
Мы кивнули - я с опозданием, потому что не понял латинского выражения.
- В таком случае приступим непосредственно к делу, - продолжил Иоанн Верный, - насколько я понимаю, институт Космонавтики отправил ко мне Дарта Вейдера?
Я снова кивнул.
- Прекрасно! - обрадованно заявил папа.
Я насторожился, а папа заговорил:
- Признаться, сын мой (при этом обращении меня покоробило), интердикт был предлогом, чтобы заполучить кого-нибудь из ИнКоса в Ватикан. Я долго думал, кто мне сможет помочь в моем деликатном деле, и решил, что только знаменитый на все галактики институт Космонавтики может оказать мне небольшую услугу.
- Минуту, - прервал я его вступление, - вы имеете дело с НИИ, который занимается проблемами космонавтики. Мы не занимаемся религиозными вопросами. Святые отцы, - я кивнул на Ришелье и Фролло, - могут это подтвердить.
- Дело не в религии, - спокойно сказал наместник Бога на земле. - Хотя нет. В религии, конечно, тоже, но она не является главной составляющей нашего дела.
- Тогда чего вы от нас хотите? - спросил я.
- Вот это деловой разговор, сын мой (я понял, что мне придется смириться с этим обращением, по крайней мере, пока не уеду из Ватикана), - папа обрадовался. - Вы, конечно, слышали о Французском Независимом Католичестве?
Тут насторожился Ришелье. Что касается Клода, то он на протяжении всего разговора боролся с отваливающейся от удивления челюстью.
- Слышал, - сказал я, покосившись на кардинала.
Иоанн Верный снисходительно усмехнулся - он не подозревал, что я знаю много больше.
- Итак, - сказал он. - Понимаете, Вейдер, сия французская корпорация представляет собой государство в государстве. Церковь и так разделена на множество конфессий, и мы не можем допустить, чтобы началось разделение и в римско-католической церкви.
До меня дошло.
- Вы хотите, чтобы мы помогли вам вернуть заблудших французов в лоно матери-церкви? - спросил я.
Клод Фролло окончательно впал в ступор. Ришелье выглядел не лучше.
- Именно так, сын мой, - ответил папа. - Вы можете всё, так не откажите мне в этой маленькой просьбе.
- Не откажем, - ответил я таким тоном, что кардинал дернулся и побледнел.
Когда мы вышли из дворца, я сел прямо на ступеньках лестницы.
- Так, - сказал кардинал, садясь рядом, - песец пришел нашему Французскому Независимому Католичеству?
- С чего вы взяли, Арман? - искренне удивился я.
Ришелье вытащил массивный золотой портсигар, на крышке которого сверкнул бриллиантовый треугольник, и предложил сигарету. Я отказался; Фролло тоже.
- Господа, - проговорил он, обводя нас медленным взглядом, - сегодня я узнал столько нового!
- Вот-вот, - сказал кардинал, выбирая сигарету, - вы, Клод, до сих пор пятнадцатым веком живете. Хоть бы в Париж из Собора выходили, что ли!
Я вытащил мобильник и посмотрел на святых отцов. Те не обращали на меня внимания.
- Я выхожу из Собора, - обидевшись, отвечал оппоненту архидьякон. - Я преподаю в Сорбонне!
Я набрал номер Пирогова и посоветовал священникам несколько минут помолчать.
- Что там у тебя? - с живым интересом спросил директор.
- Какие у меня полномочия как у представителя института? - сухо спросил я.
Пирогов молчал, раздумывая, я не мешал ему. Наконец Андрей сказал:
- В случае непредвиденной ситуации можешь действовать по своему усмотрению.
Я поблагодарил и отключился.
- Мне очень не понравился ваш телефонный разговор, - доверительно сообщил мне Фролло.
Я посмотрел на него и проникновенно сказал:
- Попробуйте хоть слово вякнуть Морису де Сюлли(1), и вы покойник. Своими руками с Нотр-Дама сброшу!
- А ему не привыкать! - ехидно вставил Ришелье и гадко захихикал.
Мы встали, и кардинал демонстративно затушил окурок о белый мрамор лестницы, после чего не менее демонстративно бросил его на ступеньку: Французское Независимое Католичество во всей красе.
Мы спустились вниз, и я шепотом произнес:
- Дело в том, что я решил объявить папе римскому войну! Вы не против?
Фролло ошарашенно молчал.
- Ясно, - сказал я. - А вы, Арман?
По сияющим глазам кардинала я понял, что он не только не против, а руками и ногами "за".
- Все-таки, - задумчиво проговорил Ришелье, садясь в катер, - война с римским папой - это не шуточки. Тут нужна армия.
- Нужен план, - спокойно поправил я, - а план у меня есть. И еще мне нужна штаб-квартира. Ваш дворец в Париже подойдет.
Кардинал безропотно протянул мне ключи.
- Ваше присутствие тоже желательно, - добавил я.
Ришелье просиял и заверил меня, что я могу рассчитывать на него в любое время суток. Клод долго мялся, однако не выдержал и попросил разрешения проследить за ходом военных действий. Я разрешил, и мы дружной, но отнюдь не святой троицей отправились обратно в Париж.
***
Состав Сорбонны: факультеты и кафедры.
...18. Кафедра практического терроризма.
Кадровый состав:
Джеймс Мориарти, профессор, заведующий кафедрой.
Анна де Бейль (миледи), доцент.
Зоя Монроз, доцент.
Герр Шульце, доцент.
Гарри Киллер, ассистент.
Тофания ди Адамо (госпожа Тофана), ассистент.
Франсуа Равальяк, специалист.
Луиджи Лукени, техник-лаборант.
***
Пока мы летели в Париж, я пытался дозвониться до миледи, но потом плюнул на это неблагодарное занятие и осведомился у кардинала, есть ли у него во дворце видеофон. Радостный Ришелье заверил меня, что видеофон есть, с автодозвоном, хотя экран не работает, так что аппарат можно считать простым телефоном. Еще он добавил, что охотно предоставит в мое распоряжение всю имеющуюся у него технику, если я скажу, зачем мне нужна миледи.
- Мне нужен caporegime, дон Ришелье, - серьезно ответил я. - Анна де Бейль подойдет.
- Анна де Бейль?! - вырвалось у Фролло.
- Вы знакомы? - поинтересовался я.
Святой отец пожал плечами:
- Да, по Сорбонне. Приличная женщина, всегда здоровается, однако я не могу понять, на какой кафедре она работает...
Ришелье сделал вид, что его страшно интересует заоблачный вид в окно. Я дипломатично промолчал. Отец Клод переводил взгляд с кардинала на меня и обратно, потом спросил:
- Я что-то не то сказал?
- Да, - пробормотал я себе под нос, - придется делать апгрейд: за день перевести человека из пятнадцатого века в тридцать первый.
Мы пролетели на бреющем полете над улицей Сент-Оноре, и я посадил катер на площади перед кардинальским дворцом.
Во дворце я первым делом поставил телефон на автодозвон, отправил священников в ресторан за ужином, а сам засел за ноут разрабатывать план кампании. Не успели святые отцы вернуться, как миледи сняла трубку и холодно осведомилась, что нужно от нее великому кардиналу. Я включил громкую связь и, вежливо поздоровавшись, представился. Голос Анны де Бейль резко изменился.
- Ага, значит, я Вейдеру понадобилась? - мрачно спросила миледи. - Что я могу сделать для вас, чума и холера Галактики?
- Благодарю за тонкий комплимент, Анна, - отозвался я. - У меня есть к вам предложение, от которого, полагаю, вы не сможете отказаться.
Миледи долго молчала, затем сухо проговорила:
- Мне абсолютно не нравится лексика Ришелье в ваших устах, Дарт. Впрочем, выкладывайте свое предложение.
- Как у вас на кафедре с защитой дипломов? - спросил я прямо.
Миледи снова задумалась.
- Почему это вас интересует? - полюбопытствовала она. - Вы заведомо не способны на благотворительность, особенно по отношению к нашей кафедре.
- Давайте без дипломатии! - отрезал я. - Я жду ответа!
Миледи, видно, плюнула на условности, поскольку выпалила:
- Отвратительно у нас с защитами! Наши подопечные(3) боятся выходить из больницы, живут в комнате сестры-хозяйки!
Я фыркнул:
- Могу предложить условия для защиты ваших дипломников, начиная от минирования и заканчивая радиоуправляемым снарядом.
Анна де Бейль затихла, потом робко спросила:
- Вы серьезно?
- Кроме шуток! - отозвался я. - Приезжайте, на месте все обсудим.
Ужинали мы вчетвером. Обсуждая план предстоящей кампании, от которого миледи пришла в восторг, она не забывала строить глазки святым отцам и вежливо интересоваться их делами. По инерции миледи томно посмотрела и на меня, но поперхнулась вином и пролила соус на скатерть. Ришелье на правах старого друга услужливо похлопал ее по спине. В этот вечер миледи как никогда походила на ангела, Фролло поглядывал на нее с возрастающим интересом. Под конец, забывшись, миледи спела какой-то пуританский псалом: видимо, общество священников вызвало у нее свои ассоциации. Послушав про мучеников и пасть Ваала, я окончательно понял, что даму пора выпроваживать. Это было тотчас сделано. Покачиваясь, миледи клятвенно заверила меня, что ее дипломники приступят к действиям этой ночью. Я посмотрел на нее и вызвал такси. Как выяснилось позже, Анна, хоть и была пьяна, но меня не обманула: ее дипломники взялись за работу под утро.
Когда миледи уехала, уехал и Ришелье.
Понимая, что нас никто не побеспокоит, я сел за компьютер и загрузил сеть, сервер последних теленовостей "LAST NEWS". Чтобы не мешать мне, Фролло взял с книжной полки трагедию Ришелье и начал читать. До четырех утра было тихо, если не считать бульканья кофеварки, которая то и дело напоминала о себе.
В четыре утра показали первый ролик видеоновостей из Италии. Затем последовали другие. Что я увидел! Пылали склады религиозной литературы, опрокидывались груженые машины, рассыпая по булыжным прибрежным мостовым белые страницы молитвенников. Один итальянский епископ, на глазах которого произошло все это, обратился в полицию, но делу не успели дать ход, поскольку епископ пропал, свернув за угол полицейского участка.
Принадлежащие папе коммерческие киоски, торговавшие реликвиями, индульгенциями и другой ерундой разнесли не только в Италии, но и во Франции, Германии и Австрии. Двум кардиналам неизвестные в масках набили морды так, что несчастные угодили в больницу. Бесследно сгинули два представителя сицилийской епархии (правда, недавно они нашлись в борделе Нью-Йорка). Все это было настолько стремительно и неожиданно, что Фролло отвлекся от "Мирама" и смотрел новости, покачивая головой. Миледи, профессор Мориарти и иже с ними взялись за предложенное дело с жаром, а их студенты - со всем пылом юности. Далее события набирали ход: в самом Ватикане от души отметелили ангела-хранителя папы римского - серого кардинала отца Жозефа, который, как оказалось, предал Французское Независимое Католичество и служил Иоанну-Павлу 144-му верой и правдой.
Наш ноутбук зависал от обилия информации, а новости поступали и поступали. Огорошенный последними событиями, папа римский бросил против неизвестных злоумышленников свою полицию, детективов и карабинеров. Он обратился даже к комиссару Мегрэ, но тому я отправил по сети письмо следующего содержания: "Стоит ли уроженцу Франции ввязываться, когда повздорили Ватикан и институт Космонавтики? Если желаете, я буду считать вас другом - и тогда я ваш должник. Человек вашего склада, без сомнения, поймет, насколько выгоднее иметь другом того, кто не клянчит о подмоге, а умеет справляться со своими делами сам. Если же вам ни к чему моя дружба, пусть так. Но в этом случае я обязан предупредить вас, что климат в Ватикане нездоровый, и приезжать вам туда не советую. Дарт Вейдер, по поручению института Космонавтики".
Поразмыслив, Мегрэ известил, что будет держаться в стороне.
Добившись таким образом, чтобы нам не мешала полиция, я отправил Анне сообщение, что она может действовать спокойно: крыша есть. Правда, на всякий случай я снял со "Звезды Смерти" два взвода штурмовиков и поставил их на охрану дворца кардинала.
***
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ СПЛЕТНИЦА
Бесплатный ежедневник
ОПЕРАЦИЯ "П"
Как сообщает наш тайный осведомитель из Ватикана, верная половина папы римского не на шутку встревожена. Необъявленная война продолжается: сегодня утром неизвестные экстремисты взорвали склад религиозной литературы в Милане и подожгли типографию имени Гутенберга в Нюрнберге, вследствие чего погибли все готические шрифты и уничтожен заказ кардинальской коллегии (полное издание житий католических редуплицированных святых). Сообщается также, что в Средиземном море напоролось на умело поставленную мину судно "Наместник божий", перевозившее картины религиозного содержания.
Поскольку причины этой войны неизвестны, называют несколько человек, которые могут быть причастны к так называемой операции "П". В самом Ватикане ходят упорные слухи о том, что крестовый поход затеял Великий Водник Рыбон Эрмезиней(4), подстрекаемый папой рыбским Сальватором(5). Сейчас эта версия проверяется.
***
Когда боевые действия были в разгаре, отец Клод решил поговорить.
- Вейдер, - сказал он, - вы занимаетесь нехорошими вещами. В мое время это назвали бы кощунством и богохульством и отправили бы вас на костер, но, к сожалению, времена сильно изменились. Я с трудом принял факт избрания на папский престол человека с раздвоением личности.
- То есть, наличие инопланетян, киборгов и мыслящих растворов вас не смущает? - спросил я, не отрываясь от экрана ноутбука.
- Ко всему привыкаешь, - задумчиво отозвался Фролло.
- Займитесь чем-нибудь, - посоветовал я. - Например, опишите нашу нелегкую борьбу с римским папой, вы же очевидец.
- Хорошо, - неожиданно согласился священник и склонился над клавиатурой, окончательно оккупировав компьютер Ришелье.
Около полуночи во дворец ввалилась Кристина. Вот кого я не ожидал! Нашу диву сопровождали два глупо улыбающихся штурмовика из моего экипажа, которые тащили здоровенную спортивную сумку. Войдя, Кристина скептически оглядела интерьер, состоящий в основном из книг, и скомандовала ребятам сумку поставить, что те и сделали. При столкновении с полом в сумке предательски звякнули бутылки. Кристина страдальчески сморщилась и отправила охранников обратно. Когда они ушли, я холодно поздоровался и спросил, что Кристине здесь надо.
- Ну-у, - протянула она, поглядывая в сторону священника, - это, в общем-то...
- Если хочешь, отвечу сам: тебе интересно, чем мы тут занимаемся, - строго сказал я.
Она выложила содержимое сумки на стол, и я присвистнул. Старое выдержанное вино плюс фрукты и закуски явно ресторанного происхождения. Отец Клод, прервав работу, присоединился к нам. Пока мы расправлялись с поздним ужином, Кристина сказала:
- Между прочим, папа римский звонил в институт, интересовался, не знаем ли мы, кто развернул против него боевые действия.
- Да, кто бы это мог быть? - пробормотал я с набитым ртом. - Вы не знаете, святой отец?
И выразительно на него глянул. Тот понял намек и выдал правильную реакцию.
- История гласит, - прожевав, сообщил отец Клод, - что борьба светской власти с духовной началась со времен возникновения первых государств.
Кристина брякнула на пол пустую бутылку, чем прервала лекцию в самом начале.
- Короче говоря, не знаете, - резюмировала дива, но выражение ее лица было скептическое.
- А что, - осторожно спросил я, - интердикт папа так и не подписал?
На лице Кристины появилась адская улыбка.
- Ему не до этого, - злорадно сообщила она. - Он несет та-а-а-акие убытки!
Фролло посмотрел на меня. Собственно, я и рассчитывал отвлечь внимание папы от ИнКоса.
Но позвонила счастливая миледи и сообщила, что у нее осталось всего две предзащиты и одна кандидатская. Я понял, что пора спешить.
- Святой отец, - осторожно начал я, - если бы вы оказались на месте папы римского и на вас свалились бы все несчастья, что бы вы подумали?
Священник, видимо, понял, что, раз связался с ИнКосом, надлежит идти до конца.
- Господи помилуй, - проговорил он, - я решил бы, наверное, что это кара небесная.
- А если до человека не доходит, что это кара небесная, - продолжал я, - как ему подсказать?
Фролло постукивал по столу черенком вилки:
- Надо, чтобы ему явилось знамение - святой какой-нибудь во сне посетил или ангел.
Мое подсознание зацепилось за его фразу.
- Во сне? - переспросил я.
- Именно, - отозвался архидьякон. - Так, например, Жанне д'Арк являлись во сне покойные Благочестивая Екатерина и святая Маргарита и четыре года подряд толковали Орлеанской деве, что они помогут ей спасти Францию...
- По два года на каждую покойницу? - подсчитал я.
Фролло оскорбился.
- Не трогайте нашу национальную героиню! - строго сказал он.
- Ладно, ладно, - примирительно сказал я. - Так вы говорите, знамение? И... во... сне?!
Кристина глянула на меня и подавилась каберне, а я схватил телефон и позвонил в институт. Долгое время никто не подходил к видеофону; потом трубку снял Пирогов.
- Мне срочно нужен Фредди Крюгер! - заорал я.
- Так уж и срочно? - спокойно переспросил Пирогов. - Он приедет только завтра.
- Почему? - удивился я.
- Потому что сегодня ночью они с Дракулой в кафе на пляже подрались с туристами (я пробормотал сквозь зубы ругательство), и сегодня оба отлеживаются.
- Короче, завтра утром Крюгер мне нужен в Париже! - рявкнул я. - Он будет изображать во сне папы архангела, - я подумал и добавил: - с пламенным мечом.
Кристина подавилась второй раз. Отец Клод уронил вилку. Пирогов отключил видеофон.
- Теперь так, - начал я отдавать приказания, - пока мы ждем главное действующее лицо нашей трагикомедии, начнем готовиться. Кристина, с тебя реквизит.
- КАКОЙ? - изумленно спросила примадонна.
- Парик, косметику, длинное белое платье, - начал перечислять я, загибая пальцы, - пару больших крыльев... Хватит, наверное.
Фролло скептически хмыкнул.
- А вы, святой отец, - повернулся к нему я, - дабы не терять даром драгоценного времени, садитесь и пишите послание папе римскому, в котором обвиняйте его во всех грехах. На латыни!
Последние слова я добавил таким грозным голосом, что священник поспешил за компьютер. Кристина нехотя встала и ворча отправилась в Оперу, прихватив пару штурмовиков, чтобы те помогли дотащить реквизит.
Она вернулась под утро, когда я глотал кофе, а Фролло спал лицом на клавиатуре. Заезженный принтер кардинала с жутким визгом и скрежетом выдавал девятую страницу латинского трактата. Всего архидьякон ухитрился набрать страниц тридцать одиннадцатым кеглем. Я подумал, что музу святого отца надо было прибить чем-нибудь тяжелым после второго абзаца.
Не успел принтер распечатать дюжину страниц, как объявился Фредди Крюгер, и в каком он был виде! Отец Клод проснулся от хлопка двери, глянул на вошедшего завхоза и автоматически перекрестился.
- Владычица! - выдохнул он. - Это кто?!
- Это будущая звезда нашей сцены, - усмехнулась Кристина.
- Архангел с пламенным мечом, - добавил я.
Фредди и в обычном состоянии сами знаете какой, а тут весь в синяках, морда в засохшей крови - короче говоря, кошмар в квадрате. Даже я покачал головой.
- Чего надо? - надвинув шляпу на глаза, хмуро спросил Крюгер.
- Надо напугать папу римского, - объяснил я. - И как можно быстрее.
Фредди оживился:
- Это я мигом!
Я придержал его за шиворот:
- Ты будешь изображать знамение, поэтому слушай меня внимательно, болван! Для начала ты сядешь и выучишь латинский текст... Кстати, святой отец, нам понадобятся только три первых абзаца! А потом я проверю, как ты выучил слова, и мы с Кристиной начнем готовить тебя к твоей роли. Все понял?
- Да! - пискнул полузадушенный Фредди и поступил в распоряжение архидьякона.
Затем я посмотрел на вещи, которые принесла примадонна, и задержался взглядом на платье - на мой взгляд, в него поместилось бы три или четыре Кристины.
- Что? - правильно истолковала мой взгляд дива. - Думаешь, я свое платье вам поганить принесу? Это Шарлотты(6).
- Прекрасно, - мрачно отозвался я, - садись и перешивай.
- Да ради бога, - хмыкнула Кристина, вооружаясь иголкой.
Я занялся париками. Кристина не пожадничала - принесла их целый чемодан плюс кучу косметики. Пока наша дива шила, а я перебирал парики, до нас доносился тоскливый голос Крюгера, бубнивший наскоро отредактированный текст:
- Ego sum Omnipotens et Omnisapiens... Ай-й-й!
Последнему воплю предшествовал подзатыльник от архидьякона. Затем послышался отечески наставительный голос Фролло:
- Ego sum ENS Omnipotens et Omnisapiens, бестолочь!
Мы с Кристиной переглянулись и одновременно злорадно улыбнулись. Не знаю, подзатыльники помогли или обещание дать денег, если роль будет хорошо сыграна, но через два часа Крюгер выучил слова. К тому времени Кристина ушила платье, а я выбрал парик, сделанный из длинных золотистых локонов, и мы начали обряжать Фредди. В длинной белой хламиде и золотистом парике Крюгер страшно напоминал престарелую проститутку в пеньюаре. Давясь смехом, мы оборвали с платья Шарлотты рюшечки и кружева. Стало лучше. Истратив гору косметики и изрядно намучившись, Кристина привела протокольную морду Фредди в относительно благопристойный вид, но все равно мое первоначальное впечатление не изменилось. Отец Клод посмотрел на это и закрыл ладонью лицо.
Архангела Фредди не напоминал нисколечки, только когда мы присобачили ему за спиной крылья, начало проглядывать что-то похожее на богоида. Потом Кристина взяла ножницы и подрезала длинные пряди парика. Стало совсем хорошо. Но затем Фредди решил пройтись, и мы скривились.
- Может, ему ботинки снять? - предложил отец Клод.
- И отправить его в Ватикан в носках? - сумрачно отозвался я.
Кристина засмеялась.
- Так и представляю заголовки "Вестника Ватикана", - прокомментировала она. - "Газовая атака вечного города", "Апостольская столица спешно закупает противогазы", "Папу откачивают в кислородной камере".
- Тогда надо отправить его босиком, как и подобает архангелу, - Фролло помолчал, вздохнул, поднял очи и простонал: - Господи, в чем я участвую!
- Босиком... - проговорил я. - Босиком бы я его отправить не рискнул, потому что при нечаянном взгляде на ноги нашего засланца папу хватит инсульт.
- Мои туфли на его лапы не налезут, - торопливо предупредила Кристина. - Может, ему просто обувь начистить?
Снимать ботинки Фредди отказался наотрез, поэтому пришлось расшивать подол платья. Потом мы заставили Крюгера выплюнуть жвачку, отрепетировали слова, и я вручил ему свой лазерный меч со словами: "Сломаешь - убью!". Фредди пощелкал кнопкой, примерился, каково будет размахивать, с неожиданным для него достоинством кивнул и отбыл в сон папы римского.
Результатом явления папе гневного архангела, который, размахивая пламенным мечом, нечаянно разрубил любимый ночной столик верной половины (некогда принадлежавший папе Александру Шестому) и поджег портьеры, стали две буллы. Первая - "О неприкосновенности Французского Независимого Католичества", вторая - "О канонизации института Космонавтики".
По-моему, мы создали прецедент: никогда здания не причислялись к лику святых. Но, в общем, я рад, что все закончилось именно так.
***
НОВОСТИ СПОРТА
Сборная Ватикана по хоккею с шайбой в четвертьфинале Чемпионата Земли встречалась с командой Медины и с трудом выиграла в овертайме со счетом 4:3. Вратарь Ватикана Жак Клеман явно был не на высоте, пропустив в первом периоде две шайбы за три минуты, чем вынудил свою команду отыгрываться. Зато блеснул своим мастерством брат Жан Зубодробитель, сделавший хет-трик во втором периоде. Впрочем, победный гол забил не он, а кардинал отец Жозеф на последней минуте овертайма, когда команда играла в большинстве.
Хоть сборная и вышла в полуфинал, где встретится с командой дзенбуддистов "Золотой Будда" (в четвертьфинале разгромившей команду Мекки 6:2), уровень игры не вдохновил никого, включая папу римского, который выступил на очередном конклаве с речью. В ней он призывал членов сборной меньше молиться и больше тренироваться, "ибо молитвы не всегда помогают, а точность передачи и броска, а также силовые приемы надо отрабатывать. В конце концов, я сам за вас помолюсь".
***
Вот! А вы говорите: "Ватикан, Ватикан".
Да! Чуть не забыл:
Советом ООП официально запрещена реклама в средствах массовой информации на услуги кафедры практического терроризма.
Предложенная доном Рэбой поправка к Закону о рекламе была принята абсолютным большинством голосов на очередной сессии Совета. Хотя многих удивило поведение заместителя Председателя Совета, все же возражать решились немногие (а возражение, в сущности, состояло лишь в том, не нарушает ли этот запрет принципов демократии), поскольку дон Рэба объявил свое мнение прямо с трибуны, размахивая отточенной катаной и цветущей веткой сакуры.