Аннотация: Историческая повесть о переселени части болгар в Италию.
Хроника Первая. Ранняя осень 668 года.
Кубрат, внук Атиллы, умирал. Хан болгар уже давно чуствовал приближение смерти - последний год его подтачивала неведомая болезнь, которую не могли одолеть ни его тело, ни его лекари, ни запах степи. Незадолго до этой поездки он вызывал своих сыновей в Фанагорию, чтобы дать им последнее напутствие. Он знал, что делал, поскольку вся его жизнь прошла в борьбе и интригах. Целью всей жизни Кубрата было создание такого государства, которое могло противодействовать бесчисленным атакам соседей, и он не. Хотел, чтобы его дети это разрушили.
Детство хана прошло при дворе василевса Ираклия, куда его доставил Бу-Юрган, дядя Кубрата, прибывший в составе тюркютского посольства. Для ромеев, теснимых персами и аварами, новый союзник стал подарком судьбы. В блокированном аварами Константинополе Бу-Юрган нашёл понимание и помощь и, вскорее, возглавил болгарское племя кутригуров. За власть он был вынужден заплатить высокую цену: он и его племянник приняли христианство. Кроме того, малолетний Кубрат остался во власти византийского императора как залог мира. Узнав об угрозе со стороны болгар, аварский каган предпочёл получить откуп и ушёл на Дунай. Так, дядя Кубрата доказал свою полезность империи.
Летом 626 года авары и персы одновременно напали на империю. Вскорее аварская конница подступила к стенам Константинополя, в то время как персы оказались на восточном берегу Босфора. Поскольку византийский флот блокировал переправы, авары пошли на приступ одни, но потерпели поражение. Это произошло 7 августа. Узнав о поражении союзников, персидский военачальник Шахрвараз дал приказ об отходе. Ираклий понимал, что главный его враг находится на востоке, и, поэтому решил добить авар их естестенным противникам - славянам и кутригурам. Бу-Юрган вместе со славянским вождём Само выступил против авар. Когда в одной из стычек погиб аварский хан, второй сын Баяна, они были близки к победе. С прекращением рода Баяна, казалось, аварское владычество пало. Однако, аварский тудун натравил на Само франков и послал донос на Бу-Юргана кагану нушиби Тун-ябгу-хану. Через два года после начала восстания кутригуры были разбиты войском тюркют, а Бу-Юрган погиб. Его улус получил брат кагана Ябгу-хаган. В результате союз против авар распался, и их почти погибший каганат продолжил своё существование.
Посылая Кубрата в припонтийские степи, василевс Ираклий старательно объяснял Кубрату причину неудач его дяди.
- Помни, мой мальчик, - повторял он. - Главное правило империи: разделяй и влавствуй. Посылая тебя за море, я тоже следую этой заповеди, - продолжал он.
Император снабдил протеже оружием и золотом, считая, что это будет решающим аргументом на выборах нового хана. Он не ошибся, получив ромейское золото дары, тарханы и беки оногуров подняли Кубрата на белом войлоке почёта. Оружие новый хан приберёг для себя. Он понимал, что его новое положение обязывает занять место в рядах дулу. Каган Запада Тун-ябгу последовательно выполнял волю клана Нушиби. Воюя с Персией, он направил ополчения оногуров на Кавказ. В 630 году недовольные политикой кагана дулу составили широкий заговор, который возглавил дядя кагана Моходу-хоу, принявший после смерти племянника имя Шибир-хан. Немалую роль в организации заговора в армии сыграл Кубрат, освоивший ромейские хитрости. Он принял активное участие в перевороте и лично убил Ябгу-хакана. Власть над кутригурами была возвращена аварскому кагану в обмен на его нейтралитет. Находившиеся в армии нушиби были застигнуты врасплох и многие погибли. Только сыну Ябгу-хагана удалось бежать в Согд.
Несмотря на то, что кутригуры часто выступали на стороне авар, последние рассматривали их как покорённый народ. Беки и тарханы не хотели быть разменной монетой в политике и восстали. Авары подавили восстание, но часть кутригуров ушла к Кубрату. Нуждаясь в его поддержке Шибир -хан передал ему власть над утугурами. Так возникло ханство , охватившее территорию трёх племён, давший начало болгарам. Переворот дулу и узурпация Шибир-хана имели успех только потому, что оказались неожиданностью для большинства знати. Убийство кагана и фактическое отложение Кубрата вызвали сильную оппозицию политике нового режима. Восстание нушиби возглавил Нишу Кан-шад, правитель Пайкенда. Лозунгом восстания стало требование восстановления на престоле законного наследника престола Тун-ябгу. Не имея денег и войск, Шибир-хан бежал на Алтай, где был настигнут нушиби и убит. Новый каган не оправдал надежд нушиби и через год был вынужден отправиться в изгнание, а новым правителем западных тюрок стал Нишу, принявший имя Дулу-хан. Его политика отличалась миролюбием. Через год после его смерти новый каган Ышбара был вынужден назначить по пять вождей из дулу и нушиби. Это разделение несло зародыш новой гражданской войны. Она длилась шестнадцать лет и позволила Кубрату беспрепятственно укреплять свою власть.
Убедившись в миролюбии Дулу-хана, Кубрат временно не опасался за свои восточные границы, резонно полагая, что противостояние нушиби и дулу затянется на долгие годы. Обладая опытной армией, он решил отвоевать у авар Ателькузу - междуречье Борисфена и Данубия. Для этого он решил заручиться поддержкой Византии. Личные связи Кубрата с Ираклием облегчили дело. Вскорее после начала аварской войны Болгария получила статус союзника империи ромеев, а Кубрат получил титул патрикия. В его казну рекой потекло золото, на которое нанимались отряды антов и других славян. После трёхлетней войны авары были оттеснены в Паннонию и Дакию, оставив болгарам обширные припонтийские степи. Вместе с ними ушли несколько тысяч кутригуров, не признавших Кубрата ханом. После победоносного похода в Паннонию он посетил Константинополь, где женился на богатой гречанке Евдокии.
Следующие тридцать пять лет правления Кубрата были относительно мирными. Авары долгое время не представляли серьёзной угрозы, поскольку воевали сначало с Само, а затем со славянским племенем хорутан за Далмацию. В 638 году среди западных тюрок началась смута, затянувшаяся много лет. В ней приняли участие тюркюты, дулу и нушиби. Только триннадцать лет спустя их на короткое время объединил Халлыг, принявший титул Ышбара-хан. Однако, он не представлял более угрозы Кубрату, поскольку ввязался в войну с Поднебесной империей. Не прошло и десяти лет, как последний каган тюркютов в цепях был доставлен к танскому императору Гаоцзуну и был милостиво им принят. По слухам, храбрый Халлыг вскорее умер в плену от тоски.
Единственная серьёзная война произошла на Кавказе, куда вторглись мусульмане. Их четырёхтысячный отряд разграбил хазарский город Семендер и осадил Болындур. Узнав об этом, Кубрат быстро собрал войско и оттеснил захватчиков за Дербент. Этот поход заставил его задуматься о дальнейшей судьбе своего государства: Византия дряхлела, Персия разваливалась на куски, авары ослабели, но на их месте пришли новые силы: мусульмане, франки и, особенно, хазары. Последние были опасны ещё тем, что они приняли сына убитого Халлыгом кагана Ирбис Шегуй-хана. Имея во главе своего государства царевича из рода Ашина, хазары становились центром притяжения осколков тюркского каганата. Именно поэтому он перед смертью вызвал сыновей, чтобы взять с них клятву держаться вместе. В юрту умирающего отца вошли четверо - Батбай, Котраг, Аспарух и Кубер, отсутствовал только пятый - Алцеко.
- Самый талантливый и самый непутёвый, - подумал о нём Кубрат. - Где он?- взглядом спросил он сыновей. Те мялись, опустив головы.
- Мы не знаем точно, отец, - промямлил Батбай. - По слухам, он со своей дружиной подался в Аварию. Не пойму зачем? Может ты его послал, а?
Кубрат отрицательно покачал головой.
- Может он решил жениться на дочке кагана? - предположил Кубер.- Говорят, у неё рожа круглая как блюдо! - Братья прыснули и спрятали улыбки в усы под тяжёлым взглядом отца. Тот сосредоточено оглядывал сыновей, как бы оценивая их. Он кивком подозвал Батбая. Указав взглядом на охотничий дротик, он приказал:
- Переломи её!
Тот послушно исполнил распоряжение отца.
- Принеси связку дротиков, - приказал хан ясаулу.
Тот пошёл исполнять приказание. Через пару минут он вернулся, неся в руках перетянутую верёвкой связку.
- Сломай их! - приказал хан, глядя на сыну.
- Вмест не получается, отец! - воскликнул Батбай после ряда безуспешных попыток. - Надо их ломать по-одному. - Братья, сочуственно, склонили головы, ожидая реакции отца. Но Кубрат молчал.
- Ни у кого не получится! - не выдержав, поддержал старшего брата Аспарух. Остальные, осмелев, загалдели...
- Так будет и с вами, если не будете держаться друг друга, - устало проговорил хан. - Клянитесь быть заодно!
- Клянёмся, - ответили братья.
- А теперь идите к священникам и шаманам и довершите ритуал, как положено... - с трудом прошептал Кубрат. В голове его вертелась мысль: "Где Алцеко? Куда он запропастился?"...
Этим летом в пушту пришла засуха. Даже неяркое сентябрьское солнце не могло смягчить желтизну выгоревшей травы. Степняки, кочевавшие в Паннонии, отгнали свои стада в предгорьях Карпат, бросив низинные пастбища. Пейзаж немного оживляли островки пожухлой зелени: там от зноя прятались многочисленные обитатели пушты. Именно они были сегодня целью охотничьей кавалькады. Несмотря на полуденный зной, небольшая группа всадников ехала не спеша, лениво переговариваясь между собой. Даже их сокола, казалось, дремали. Далеко впереди их к островку зелени неслась группа загонщиков, оглашая полуденное безмолвие дикими криками. Вдруг, откуда-то из глубины листвы в небо рванулись утки. Соколы вдруг напряглись, а их хозяева стали снимать с них колпачки. Секунда, другая - вслед уткам понеслись три сильные выдрессированные птицы.
Сокол, выпущенный узкоглазым, круглолицым юношей вырвался вперёд. Он первым догонал стаю, сбивая на лету свои жертвы и всё более ярясь от крови.
- А ты сегодня замешкался, брат, - обратился он к своему товарищу. Хотя тот был тоже черноволос и кареглаз, как его собеседник, он сильно отличался от него чертами лица. - Твой сокол сильнее и быстрее моего, но сегодня мне удалось выпустить своего раньше тебя, - задорно кричал молодой авар.
- Ты прав, Баян, - ответил ему собеседник. - Я думал о другом, когда загонщики подняли птиц.
- Дорогой мой, не надо расстраиваться, - в разговор вмешалась единственная женщина в кавалькаде. - В следующий раз твой сокол опередит всех. Догоняй! - она бросила своего коня в галоп.
- Догоняй! - крикнул молодой авар. - Весь мир принадлежит нам! Хурра!!!
Вместо того, чтобы последовать за скачущими, молодой человек повернул коня в сторону и стал взбираться на курган, откуда открывался вид на излучину Тиссы. Он повернулся к востоку и невольно перекрестился от величественного вида синеющих вдалеке Карпат. Затем его взгляд задержался на летящих по низу всадников.
- Как они похожи! - подумал он. - Как непосредственны! Мне бы их беззаботность.
Задумавшись, юноша не заметил, как молодая аварка взлетела на холм.
- Алцеко, ну что ты? - окликнула она его. - Баян хотел превзойти тебя хоть в чём-то, а ты уехал на холм. Неужели ты обиделся из-за сокола?
- Нет, дорогая, я задумался и хотел ещё раз убедиться в правильности своего решения.
- Ну можно сожалеть об отце, который должен уйти? Да, ты не поехал по его зову, но ты же не можешь отменить нашу свадьбу! - тараторила девушка. - Дядя за мной даёт аварских кутригуров. И я тебя хочу иметь мужем!!! Ты - правнук Атиллы, потомок тюркютских каганов, младший сын Кубрата, покоритель славян! Я тебе рожу таких детей, которые потрясут мир! Неужели ты думаешь, что войско поддержит моего безмозглого брата? - она небрежно кивнула в сторону , несущегося во весь отпор Баяна и его свиты. - Он сам это понимает, вот и беситься...
- Оэлун, дорогая! Всё это так, но мой отец болен! Наверное, я его никогда больше не увижу!
- Ну и что! Вот моего отца принесли в жертву солнца после трёхлетней засухи восемнадцать лет назад. Такая же судьба постигла моего деда более сорока лет назад после поражения под стенами главного города ромеев, а сейчас такая же судьба скоро ждёт моего любимого дядю - в пуште засуха...
- Неужели ничего нельзя изменить? - почти шёпотом произнёс Алцеко.
- Нет, - твёрдо ответила Оэлун и её карие глаза сверкнули. - Ты женишься на мне и весною станешь новым каганом авар, а потом получишь на правах младшего сына коренной улус Великой Болгарии! Неужели ты не хочешь власти?
- Хочу, - страстно прошептал любимый сын Кубрата, - очень хочу.
Хроника Вторая. Первая половина 669 года.
Кубрат умер в месяце октябре по римскому счёту. Его похоронили по степному обряду в тихой лесистой долине на берегу одного из многочисленных притоков Борисфена. На похороны отца прискакал даже Алцеко. После погребального пира Батбай, старший сын Кубрата, сказал:
- Нам надо держаться вместе. Мы дали клятву! Я поведу вас вместо отца!
- Почему ты? - воскликнул Алцеко. - Почему не я или Аспарух?
- Отец доверял мне больше всех, не так ли? - он посмотрел на братьев. - Он говорил только со мной, когда мы приносили клятву! Тебя там не было!
Котраг и Кубер согласно склонилиголовы. Аспарух хотел было возразить, но потом отвёл свой взгляд. Против Батбая остался один Алцеко.
- Ханом Великой Булгарии буду я, не спорь, - почти примирительно сказал Батбай. - Езжай назад в Паннонию. Вдруг тебя действительно выберут их каганом.
- Хорошо, - ответил Алцеко. - Но, брат, выдели тогда мне мою долю.
- Отец запретил делить его наследство, - угрожающе зарычал Батбай. - Забирай свою дружину и юрты и катись к своей аварке!
- Хорошо, - примирительно ответил Алцеко, - но я вернусь, обязательно вернусь!
Разгневанный Алцеко направился ко входу. Котраг и Кубер заискивающе подсмеивались ему вслед. Один Аспарух стоял нахмурившись.
- Спокойно, братец, спокойно, - прошептал он, когда возбуждённый разговором Алцеко проходил мимо него, ухватив эфес своего меча. Слова брата подействовали на Алцеко как ушат холодной воды. Он огляделся и встретил напряжённый взгляд Батбаева ясавула. Казалось, он чего-то ждал. Рука автоматически расслабилась и сползла с эфеса.
- Только бы уйти живым, живым, - билась мысль в голове. Алцеко откинул полог шатра и увидел своих чакиров. - Пронесло, - подумал он и мысленно добавил: - Спасибо тебе, Аспарух.
На следующее утро Батбаю донесли о том,что Алцеко со своей дружиной покинул курень. Хан вызвал братьев и сообщил:
- Алцеко нарушил клятву. Он покинул нас. Он более мне не брат и вам тоже!!!
Батбай хлопнул в ладоши. Когда в юрту вошёл ясавул, хан сказал:
- Объяви по всем кочевьям, что с сегодняшнего дня Алцеко более не наш брат. Все кто следует за ним должны покинуть наши кочевья до зимы. Это так братья ?
- Да, - в один голос сказали Котраг и Кубер. Аспарух промолчал.
- Как старший в роде, я предлагаю распредилить наши кочевья по старому обычаю на крылья. Я возьму восток, ты,Аспарух, - запад. Тебе будет помогать - Кубер, мне - Котраг. Все согласны?!
- Почему Аспарух, а не я, будет возглавлять западное крыло?! - возвысил голос Котраг. - Я должен первенствовать!
- Потому, что ты будешь нужен мне здесь!- отрезал Батбай. - Я великий хан! Я буду решать, какие улусы кому давать! Кроме того, - примиряюще заявил он. - На западе война с аварами не даст нам добычи. Тебя же я пошлю на Каму!
Глаза Котрага сверкнули. Больше власти он ценил богатство, и Батбай знал это. Он продолжил:
- Ты соберёшь смельчаков и с ними двинешься вдоль Итиля на север. Ты должен подчинить живущих там склавов, а затем пойти по Каме, чтобы найти племена, добывающие меха. Подчинив их, мы станем самым богатым народом на свете. Даже могущественные танцы будут ходить к нам на поклон. И тогда мы выполним волю отца, сделав Великих Булгар самым богатым и могущественным народом.
- Ха! Да будет так! - братья вскочили с мест, схватившись за клинки.
- Аспарух и Кубер, - продолжил Батабай. - У вас другая задача. Нам нужно не только удержать Ателькузу и наказать клятвопреступника Алцеко.
- Послушай, брат, - Аспарух вежливо прервал хана. - Откуда у тебя известия о замыслах Алцеко. От ромеев? Они всегда хотели ослабить авар.
- И не только, - Батбай пронзительно посмотрел в глаза брата. - Хазарские купцы тоже подтвердили это. Какой им интерес врать?
- Не знаю, не знаю, - потянул Аспарух, ежась под взором брата.- Наверное ты прав.
- Решено! - воскликнул Батбай. - Братья, собирайте дружины, скликайте добровольцев. Аспарух! Я тебе передаю все кочевья кутригуров и утигуров к западу от Танаиса. Кубер - ты будешь помогать ему! Ступайте, братья, вечером устроим пир и обьявим о нашем ешении.
Три младших брата поклонились хану Великой Болгарии и направились к выходу из шатра.
- Брат мой,Кубер, ты оставил свой колпак, задержись! - вдруг тихо сказал Батбай.
Котраг и Аспарух, шедшие не обратили внимания на зов брата. Кубер же неожиданно остановился и повернулся к хану. Он держал свой колпак в руках.
- Останься, брат, - произнёс Батбай вкрадчиво. - Я поговорить с тобой об Алцеко. Садись!
Кубер сел по-близости от хана.
- Ты же знаешь, - начал Батбай издалека, - что по обысаю степи коренной улус должен отойти к младшему сыну хана. Следовательно, я должен буду отдать коренные кочевья нашего рода Алцеко, если он будет жив, - добавил ногозначительно он. - Но, если умрёт наш младший брат, то этот улус будет твоим. Ты понимаешь?
- Да, - начал было Кубер, - но у меня есть только дружина,ю Что я могу...
- Поэтому, - прервал его Батбай.- Я сделал тебя помощником Аспаруха. Ты возглавишь ополчения племён, в то время как он будет главнкомандующим. Ты должен за время похода в Ателькузу склонить беков на свою сторону. Золото тебе я дам! Только помни, Алцеко должен умереть!
- Мой брат! Я выполню твоё поручение, - Кубер явно волновался. - Но даже с многочисленным войском я не смогу выстоять против авар...
- Они тебе не помеха, - засмеялся Батбай. - Я полагаю, что на твоей стороне будет больше аварских латников, чем в лагере брата. У него будет мало и наших соплеменников - только смельчаки рискнули покинуть кочевья в канун зимы. Поэтому не бойся пролить кровь изгоев, даже если Аспарух будет против. Иди!- приказал он. - Золото для вождей ты получишь у хазанчи...
Алцеко и его сторонники пришли в Ателькузу до первых морозов. До первого снегопада они пересекли многочисленные притоки Данубия и пришли в равнинуную Дакию, где их встретили кутригуры. Поскольку вслед за Алцеко последовало немного людей, запасов хватило на всех. Разместив булгарских беженцев Алцеко с дружиной устремился в Хринг, где его ждала Оэлун. Прибыв в главную ставку авар, сын Кубрата был удивлён, узнав, что вскорее станет отцом. Он по-прежнему пользовался популярностью среди аварской молодёжи и, следуя капризам жены, завёл собственную свиту. Теперь при нём состояло почти две дюжины свитских: кравчих, телохранителей, конюхов, управляющих, посыльных. Их постоянное присутствие раздражало, но жене это нравилось. Она искренне считала, что наличие большого количества слуг поднимаёт её авторите среди будущих подданных. Стараясь не расстраивать жену, Алцеко внешне поддерживал начиная Оэлун. Вместе с тем, он под любым удобным предлогом выезжал за пределы Хринга, обдумывая свои будущие шаги. Более всего его тяготил разлад с братьями. Так в хлопотах и праздниках пролетело время и пришла весна.
Холодная, снежная зима подвела итог правлению аварского кагана. Югурты авар решили, что он является виновником природных бедствий в землях авар. В день весеннего равноденствия каган сам взошёл на костёр, моля богов быть милостивым к его подданным. Это акт самопожертвования сильно поразил Алцеко: ведь в следующие каганы прочили именно его. Оэлун всячески подстёгивала его, приглашая в свою юрту жён знатных беков. По её просьбе в то же время Алцеко привечал их мужей. Охоты сменялись пирами, пиры охотами... Время курулутая приближалось. Многие молодые беки и славянские вожди уже открыто высказывались в пользу сына Кубрата, жена которого должна была вскорее родить праправнука великого Атиллы и Баяна, Грозы ромеев. Как-то вечером, Алцеко оказался в обществе югурта.
- Достопочтенный сын Кубрата, - завёл разговор главный шаман аланов. - Скоро будут выборы нового кагана. Ты знаешь кого поднимут на белой кошме почёта?
- Возможно, меня, - просто ответил Алцеко.
- Да, потомок Атиллы, возможо, тебя, - старец нажал последнее слово. - Как ты думаешь, что может этому помешать?
- Да, вроде ничего, меня поддерживают и беки, и славянские вожди. Даже брат Оэлун Баян признаёт моё первенство. В моём будущем сыне соединиться кровь Атиллы и Баяна, тюркют Ашина и Дулу, ромеев и франков. Это будет великий вождь...
- Если его признают вождём, - прервал речь Алцеко югурт.- Для того, чтобы он им стал, ты должен занять аврский трон. Но для того, чтобы стать каганом тебе надо изменится. Ты же хочешь власти?
- Да, да, да! - воскликнул Алцеко, теряя над собой контроль. - Я покинул родину, отца и братьев ради аварского трона, - горячо заговорил он. - Я женился на дочке кагана, хотя не любил её. Я...
- Этого недостаточно, - прервал юношу старец. - Если тебя изберут каганом, ты отречёшься от своей веры, а если народ потребует, то и от жизни, как дядя Оэлун. Это путь властителя, - продолжил он.
- Но я -христианин, я не могу просто так... - сможешь, если пожелаешь жёстко сказал югурт. -Решай, думай.
Старец резко повернулся и скрылся в ночной темноте. Никто его не сопровождал. Алцеко напряжённо размышлял.
"За мной войско, - думал он. - Я христианин и мне ромеи дадут золото. С ним я куплю преданность беков..." На следующий день он встретился с Константином Мелиссином, послом ромейского императора Константина четвёртого по счёту.
Скользкий рыжий ромей долго увиливал от прямого ответа, но в конце разговора заявил, что денег у василевса нет. Он ведёт войну с узурптором на Сицилии, ему угрожают братья Тиверий и Ираклий, а проклятые агаряне уже заняли всю Азию и Египет. Конечно, есть возможность олучить золото, но для этого нужно переговорить с хазарскими купцами. Мелиссин брался организовать встречу с ними, но не давал никаких гаратий, что переговоры закончаться удачно. Встреча с хазарскими купцами состоялась через несколько дней. Они пришли в шатёр Оэлун в сопровождении Мелиссина и принесли подарки: китайский шёлк и согдийские украшения. Алцеко, явившемуся на зов жены, был преподнесён меч-карачур, украшеный лалами. Разговор долго не складывался. Сначала хазары сетовали на смуту, царящую к востоку от Гирканского моря, потом Мелиссин жаловался на трудности империи и рассказывал о диковинных предметах, затем ясавул от имени Оэлун расхвалил подарки гостей...
Когда остальные темы были исчерпаны, Ильдар, старший из хазар звёл разговор о Батбае. По его рассказам, многим бекам не нравилась политика хана. Они жаждали добычи и славы, а должны были разводить коней и овец. Кому хочеться тратить свои недолгие годы жизни на накапление богатств, когда есть более лёгкие и простые пути получить его! По словам Ильдара, Великая Болгария только и ждала прихода Алцеко, который поведёт болгар к новым победам и выгонит агарян с Кавказа.
Алцеко и Оэлун жадо слушали рассказ купца. Однако от сына Кубрата не укрылись ухмылки других хазар и ироническое выражение лица Мелиссина. Несмотря на это юноша восклинукнул:
- Да, я верну трон отца, но пржде стану каганом авар!
- Это непременно, - поддержала мужа Оэлун. - По праву крови, мой мужи его будущий сын буду править степями от Паннонии до Итиля.
Захваченные врасплохбезаппеляционным заявлением дочки кагана хазарские купцы переглянулись. Согласно их обычаям, женщины могли присутствовать при разговоре мужчин, но открыто вступать в него не могли. Допускалось, правда, что жена выскажет своё мнение мужу, атот повторит его от своего имени.
- Молодой чете требуется золото, господа, - вмешался в разговор Мелиссин, - чтобы привлечь сторонников. Империя сейчас в затруднительном положении, а я не располагаю необходимыми полномочиями. Поэтому, я предположил, что Вы сможете отдолжить будущему кагану авар денег, - многозначительно подмигнул ромей.
- Мы должны подумать, - вежливо ответил Ильдар. - Золота унас нет, но есть оружие и шёлк. Мы купцы, а, следовательно, что-то хотим получить взамен.
- Хорошо! Я буду ждать ваш ответ, но недолго, - важно заявил Алцеко.
Когда хазары ушли, Мелиссин сказал юноше:
- Не надо с ними так, сын Кубрата, только они могут дать тебе шёлк и оружие для подарков бекам. Им взамен нужны рабы...
- Славянские вожди - мои сторонники. Если мы будем внов их продавать в рабство, они вновь взбунтуются, как это было при Само. Я лишусь войска и чести.
- Хочешь я встречусь с ними и выясню, что им от тебя надо...
- Хорошо, ромей, сделай это, - высокомерно ответил Алцеко по-гречески. Заметив удивление в глазах Мелиссина, он усмехнулся. - Ты, что не знал, что моя мать была дочерью архонта из Фессадоник? К тому же я христианин, - весело добавил он.
Посланец императора быстро откланялся и вышел из шатра, стараясь скрыть свою озабоченность.
Наблюдая сквозь полог шатра за проносящейся мимо кавалькады под бунчуком болгарского хана, Мелиссин подумал, что этому красивому и умному юноше трудно прийдётся в будущем. Но будет ли он полезен империи? Именно с этой целью Мелиссин, следовавший к франкам, задержался в предгорьях Карпат. Вечером он посетил стоянку хазарского каравана. Его глава встретил его вежливо, но без восторга. По-видимому, им прдстояла долгая и трудная беседа.
- Ильдар, я знаю, ты - не простой купец, - начал Мелиссин.
- Да и ты не прост, - парировал его хазарин. - Однако\. Мы не для этого встретились. Чего ты от меня хочешь?
- Я представляю здесь империю и хочу обезопасить её со стороны авар. Мой василевс считает, что чужак на аварском троне будет слабым правителем и обеспчит нам мир на дунайской границе.
- Ктому же он полугрек, - продолжил Ильдар. - Империя забывает, что её союзником всегда был род Ашина, который помог императору Ираклию расправиться с персами.
- А отец Алцеко Кубрат разгромил авар.
- Поэтому, не желая ссориться с империей, наш великий каган Нишу оставил его в покое...
- Это в прошлом, - подвёл итог теме Мелиссин. - Я имею полномочия от империи поддержать того из правителей авар, который будет выгоден империи.
- Уважаемый посол, - Ильдар неожиданно перешёл на официальный тон.- Как я полагаю, вы ищете поддержку против нечестивых агарян, которые покорили персидскую державу и завоевали половину вашей. Подумайте, мы, хазары, гораздо ближе к врагу и сможем оказать Вам действенную помощь на театре военных действий.
- Чего вы хотите взамен?
- Болгарию!
На следющий день Мелиссин неожиданно покинул аварскую ставку в неизвестном направлении. В шатёр Алцеко принесли рекомендательное письмо к королю франков Дагоберу. На словах посланец сообщил, что неожиданные известия из столицы заставили Мелиссина срочно уехать, не выполнив обещания.
Хроника Третья. Лето 689 года.
Несмотря на суровую зиму, в этом году весна наступила ранно. Это позволило разослать гонцов во все кочевья, созывая беков на курулутай. По обычаю, дела в ставке вершил тудун Юкук, выполнявший одновременно роль министра и управляющего хозяйством кагана. Он же заведовал приёмом и размещением прибывющих на курулутай беков. Всю весну тудун сторонился Алцеко, хотя не редко навещал Оэлун. Его часто сопровождал Баян, а, иногда, и югурт. Когда Алцеко захотел выяснить причину этих приходов, жена отшучивалась или переводила разговор на другуют тему. Он тоже не настаивал, не желая нервировать жену, находившуюся на сносях. Когда Алцеко спросил у её ясавула о том, когда начались эти посещения, тот испуганно захлопал глазами, а потом выложил всё как на духу. Оказалось, что посещения начались во время поездки Алцеко в свою орду. Тогда, после отъезда Мелиссина, сын Кубрата вновь встретился с хазарами. Старший из них, Ильдар, прямо заявил ему, что они дадут ему товары и оружие на подарки бекам, если он начнёт войну с Батбаем.
- Я не могу идти против братьев, - открыто заявил хан и немедленно покинул хазарскую стоянку.
На следующий день Алцеко уехал в степь, в становища аварских кутригуров. Как полагалось тархану, у него имелись свои смотрители кибиток, овец и людей, а за лошадьми смотрели сразу трое табунщиков. Появление этих должностей относилось к эпохе великих хунну, покоривших Великую Степь. Год назад Алцеко ознакомился со своими новыми подданными, не особенно вникая в их дела. Теперь же, он прибыл в свой курень и опытался разобраться в деталях непростого кочевого хозяйства. Несмотря на то, что в аланском каганате кутригуры считались вассальным племенем, их воинственность обеспечивала им достойное место в иерархии племён. Как и всюду у кочевников, здесь имелись старейшие, младшие и кабальные роды. Первые поставляли вождей, вторые - воинов, а третьи - слуг. Кроме того, знати принадлежали селения земледельцев, разбросанные вдоль долин обширной придунайской равнины.
Посетив стойбища кутригуров, Алцеко обнаружил, что многие из последовавших за ним кочевников влачат жалкое существование и подвергаются притеснениям со стороны старожилов. Недовольный виденным, он попытался помочь беженцам, заплатив за них долги. После этого Алцеко назначил для них своих управителей и выделил им отдельные пастбища. Для разбора споров он назначил специального судью. Им стал его постаревший хаджиб Эрлик Полугрек из Фанагории. В молодости он хвастался тем, что в нём течёт кровь семи народов. За отвагу в бою с агарянами, Кубрат приблизил его к себе и сделал наставником сына. Теперь он стал немощен для боя, но по-прежнему находчив и боек на язык. Именно такой человек и нужен для решения занудных разговоров о потраве посевов скотом или выяснения ущерба из-за того что чей-то бык покрыл чью-то корову. Мелкие дрязги скоро утомили тархана и в сопровождении дружины, он вернулся к жене в главную ставку. Погружённый в свои мысли, Алцеко не обратил внимание на то, что Оэлун отдалилась от него. Он много времени проводил среди своих сторонников, за криками которых не мог услышать голоса противников. Молодые, горячие беки ходили за своим кандидатом весёлой, агрессивной толпой, расталкивая сомневающихся...
Только один раз Алцеко столкнулся с явной неприязнью. Это произошло буквально на следующий день после его возвращения. На полном скаку его свита неслась по главному проходу Хринга, когда дорогу им перегородила груженная хворостом телега. Несмотря на то, что погонщик энергично понукал волов, они медленно тащились, загораживая проезд.
- Хей, хей, хей! - громко кричали алцековы чакиры. Вдруг из бокового проезда появились всадники. Судя по одеяниям, это были авары, сопровождавшие своего бека. Действительно, вскорее появился небольшой возок, на заднем сидении которого восседал седобородый старик. Он гневно окликнул гарцующих всадников:
- Что, чакиры, нашли себе забаву! Нет, чтобы рубить ромеев!
- Отстань, старик, мы свита благородного Алцеко.
- А этого болгарина, предавшего веру своих предков. Никогда нашим хаганом не будет слуга распятого бога! - седобородый авар приподнялся на своём сидении.
- Позволь, отец, дать тебе дорогу, - Алцеко приказал свите расступиться.
- Спасибо, юноша, - ответил старец. - Пусть тебя хранит Вечное Небо! Передай своему хозяину, что авары не выберут своим каганом христианина...
Кака-то июньским вечером, шатёр Алцеко посетил югурт. Его принесли на носилках шесть дюжих рабов-славян. Сначала он молил претендента отказаться от веры в Христа. Однако, Алцеко отверг его просьбы:
- Старик, это вера моих родителей. Я не могу от них отказаться, не могу предать их память.
- Но тогда ты не станшь каганом, - воскликнул югурт. Я не дам тебе большую тамгу.
- А ведь малая у меня, - поддел его Алцеко. - Без неё нельзя выдвинуть претендента на царство.
- Всегда бывают исключения, - уклончиво ответил старец. - Если хочешь быть каганом, отрекись! Или...вместо тебя будет править другой! - угрожающе закончил свою речь югурт.
- Уж не Баян ли? - издевался Алцеко. - Он не видит дальше носа своего коня. Мой брат Батбай сделает его своим тарханом...
- А разве твой тесть или его брат ходили под Кубратом, - задал встречный вопрос старец. - Авар объединяет не вождь, но предназначение. Если вождь удачлив, он правит, если нет - его приносят в жертву Великому Небу. И это не изменить! Как только мы предадим свою веру, мы исчезнем...
- Я изменю это! - возразил югурту Алцеко. - Я создам большую державу от страны франков до Башгурда и далее. В ней будут все равны и слав, и авар, и болгар.
- Не заблуждайся, мальчик, - прервал его югурт. - Благими намерениями выложена дорога смерти. Пока возникнет эта держава пройдут тысячелетия и прольются реки крови! Миллионы людейпогибнут, чтобы осущствить твою идею. Однако, прощай, несостоявшийся каган. Мне жаль тебя и людей, связавших с тобой свою судьбу...- югурт закрыл глаза, показав, что больше не желает разговаривать. Его молчаливые слуги подняли носилки и унесли его прочь.
Утром следующего дня сильно располневшая Оэлун закатила мужу скандал.
- Как ты мог, - кричала она, - обидеть югурта. Ты же после выборов кагана должен будешь очиститься перед Вечным Небом и принести ему клятву.
- Я не сменю веру, - угрюмо отвечал Алцеко. - Я и так потерял отца и братьев ради трона.
- Ты должен принести эту жертву, иначе...- тут Оэлун забилась в истерике, иначе... Ой,ой,ой!- вдруг закричала она. Алцеко крикнул ясавулу, чтобы вызвали нянек.
- Рожает, - коротко бросила старшая нянька. - А ну ка, идите все отсюда...
Наутро у Алцеко родился сын, и вскорее он забыл об этом разговоре. Однако, дальнейшие события сложились так, что он больше никогда не видел свою жену близко...
На третий день собрался курулутай, на котором претендент предъявил малую тамгу кагана. Молодые беки громко поддерживали своего кумира. Однако, всё переменилось, когда тудун стал говорить о традициях авар и христианстве Алцеко. Югурт поддержал его, объявив,что каган должен быть слугой Великого Неба и быть готов принести себя в жертву своему народу, а не служить распятому богу. Многие беки согласно кивали головой.
- У нас есть каган, - закончил речь югурт.- Это - сын Оэлун, в котором смешана кровь Атиллы и Баяна, Кубрата и ромейского царя, тюрок Ашина и Дулу... Он - истинный властитель авар, а не чужак Алцеко, - неожиданно в руках жреца окзался визжащий свёрток. Развернув пелёнки, жрец показал всем голого младенца мужского пола. Под воздействием момента аварские беки дружно вскочили на ноги и закричали. От страха младенец замолк и пописал на белую мантию югурта. Алцеко понял, что проиграл. Утром он со своей дружиной покинул Хринг. За ним последовала дружина и немногие сторонники...