Аннотация: Сравнительный анализ источников. Где правда, где вымысел?
Правды - нет! Политические или какие-либо другие предпочтения заставляют многих людей лгать. Но некоторые люди не просто лгут - они заставляют других принимать лживую позицию за истину, пытаясь сделать из остальных марионеток. Однако, манипуляции с информацией, связаны с изложением неких фактов. Некоторые из них мог быть полностью выдуманы, но другие, особенно детали, отражают истинные события. Однако, изложение часто очень субъективно и связано с "текущим моментом", особенно, в период гражданского конфликта. Одним из таких эпизодов является эвакуация Северной Области в феврале 1920 года.
Событиям февраля 1920 года в Архангельске и Мурманске посвящено много мемуаров и исследовательских работ. Вместе с тем, необходимо признать, что эта тема изучена весьма поверхностно. В доступной литературе не существует ни одного более или менее объективного исследования на эту тему. Обычно приводятся общеизвестные цифры и факты. Они свидетельствуют не в пользу генерала Е.К. Миллера, будто бы бросившего свою армию на растерзание большевикам. Однако, при этом возникает вопрос почему к этому генералу в кругах непримиримой белогвардейской эмиграции было совершенно другое отношение, чем к, например, генералу Шиллингу, сдавшему примерно в это же время Одессу? Почему именно генерал Е.К.Миллер после гибели генерала Кутепова возглавил РОВС? Почему за ним охотились большевики? Отсюда напрашивается вывод, что "паническая" эвакуация Архангельска, как это описывается в красной и "розовой" литературе в глазах Белого Движения не является предательством. В данной статье попытаемся восстановить реальные события, происшедшие в далёком феврале 1920 года, опираясь, в первую очередь, на документы и воспоминания участников тех событий...
18 февраля 1920 года белый фронт Северной области рухнул, и дальнейшая оборона Архангельска была признана невозможной. Войска вышли из повиновения и бросили позиции. Эксцессов, свойственных таким событиям, практически не было, поскольку нижние чины не видели в офицерах своих врагов. Исключение составили только 3-й Северный полк и другие подразделения, укомплектованные пленными красноармейцами. Несмотря на благоприятное развитие событий красные войска не были в состоянии совершить быстрый марш на 200-300 вёрст по зимнему бездорожью и взять столицу Северной Области. Между нею и бывшим фронтом образовалась обширная зона, контролируемая ревкомом на ж/д станции Исагорка. Белым властям пришлось наспех организовывать эвакуацию людей, жизни которых грозила опасность. План эвакуации белых войск, оставшихся верными долгу, существовал и заключался в переводе войск Онежского и Железнодорожного участков на Мурманскую железную дорогу пешим порядком. В Архангельск отвод войск вовсе не планировался.
Уже после восстания 3-го Северного полка стало ясно, что Архангельск рано или поздно будет оставлен. Поэтому штабом генерала Миллера и правительством Северной области принимались определённые меры для организации эвакуации. Так, по прибытии в Архангельск, команда ледокола "Козьма Минин" была немедленно заменена офицерским экипажем, а ледокол "Иван Сусанин" был поставлен под погрузку угля. Такие же меры планировалось провести на остальных ледокольных судах. Однако, развал фронта был настолько внезапным, что планируемые меры не были приведены в исполнение. Более того, флагман Флотилии Северного Ледовитого Океана авизо "Ярославна" стояла в ремонте с разобранными машинами. 15 февраля "Минин", "Сибиряков", "Русанов" и "Таймыр" были отправлены в Мурманск за продовольствием. На одном из них находилась партия лиц, осуждённых за большевистскую пропаганду. В горле Белого Моря они наткнулись на сплошные ледяные поля. 16 февраля по радио они экстренно отозваны обратно. Только благодаря лояльности и опыту командира ледокола "Козьма Минин" контр-адмирала Б.А. Вилькицкого, заранее наметившего себе путь во льдах и обманувшего неблагонадежную команду, ледокол оказался в Архангельске. Сразу же после подхода "Минина" к пристани на него вошли морские офицеры, взяв под самый строгий контроль команду. Не спеша на него погрузились адмирал Л.Л. Иванов и его моряки с семействами, затем штаб, бросивший "секретную переписку, офицерские послужные листы, ...по коим большевики впоследствии выуживали своих врагов".
Капитан 1 ранга Чаплин был назначен комендантом ледокола "Минин", на котором в числе прочих находились члены правительства, а контр-адмирал Б.И. Вилькицкий -- комендантом флагманского корабля "Ярославна". Им было поручено руководство эвакуацией. Её подготовку нужно было провести в суточный срок. Из шести ледокольных судов лотили Северного Ледовитого Океана в Архангельске находился только "Минин". Ледокол "Канада" пристал в 60 км от Архангельска. У причала Экономии стоял никуда не уходивший малосильный ледокол "Сусанин", а остальные три ледокола все еще продолжали бороться со льдами. Чаплин был назначен комендантом ледокола "Минин", на котором в числе прочих находились члены правительства, а Вилькицкий -- комендантом флагманского корабля "Ярославна". Контр-адмирал отдал последний приказ по экспедиции Северного Ледовитого океана, сдав должность одному из своих научных сотрудников, надворному советнику Н. В. Розе, и поручив охрану имущества командам, предпочитавшим остаться в России, выплатил им жалованье за несколько месяцев вперед и вступил в новую должность.
В двух десятках километров от Архангельского порта, располагалась пристань Экономия, здесь у стенки грузился углем ледокол "Сусанин", на котором планировалось вывезти 127 раненых и больных офицеров. В 2 часа ночи капитан 2 ранга Бурачек, исполнявший обязанности коменданта ледокольного парохода "Сусанин", сообщил, что ночью в Экономии состоялся митинг и что рабочие прекратили грузить уголь. К этому времени на ледоколе "Минин" уже разместился армейский штаб, некоторые чиновники и члены их семей, а на "Ярославне" разместился адмирал Иванов со своим штабом. Усилиями доктора Кормера раненые офицеры были доставлены к кораблям и погружены на "Ярославну". Погрузка на корабли, стоявшие у собора, шла всю ночь на 19.02. Члены бывшего Правительства, были предупреждены о бегстве только в 4-5 часов утра, да и то далеко не все. Некоторые офицеры, на рассвете переходившие Двину, после долгих и настойчивых просьб были посажены на "Ярославну". Никто из штабных не взял на себя труд ведать погрузкой, и на "Ярославне" всё решали никого не знавшие капитан и доктор, а на "Козьме Минине" - капитан Г.Е. Чаплин.
В это время на "Чесме", единственной боевой единице Беломорского флота, матросы арестовали своих офицеров. Однако, они не мог помешать погрузке, поскольку в казематах броненосца не было снарядов. После долгих разговоров матросы согласились отпустить офицеров, а сами, вооружившись винтовками, побежали в город "грабить буржуев". В самом Архангельске факт эвакуации уже стал общеизвестен. На пристани еще грузили раненых, а по городу уже ходили толпы с красными флагами, вспыхивали митинги и беспорядки. Они срывали погоны у случайных офицеров, а затем с нестройным пением песен направились к тюрьме.
По свидетельству Вилькицкого, генерал Миллер не хотел эвакуироваться, считая своим долгом разделить участь тех, кто, находясь на фронте далеко от Архангельска, не сможет быть вывезен. Почти до последнего момента вместе с полковником Костанди, он находился на берегу. Только получив сведения, что отрезанная от Архангельска часть армии пробивается сухим путем на запад, он поддался на уговоры своего штаба и около восьми часов утра поднялся на борт "Минина". Примерно, через полчаса прибыл конвой генерала Миллера, состоявший из датчан, после чего был подан сигнал к отплытию.
Оба корабля были заполнены людьми до последней возможности. На ледоколе "Минин" находился ген. Миллер со своим штабом и конвоем, состоящим примерно из сотни датчан, чиновники и члены их семей. На "Ярославне" разместился адмирал Иванов со своим штабом и 127 раненых. Уже после сигнала к отходу на суда были приняты с пристани чины танкового отряда, а несколько офицеров добрались до отходящих кораблей прямо льду. Оба судна, шедших под флагом контр-адмирала Иванова, имели на борту восемьсот пассажиров, что в разы превышало нормальную вместимость обоих судов. Среди них было много видных деятелей Белого Движения.
Только в 11 часов утра "Минин", ведя по свободной воде на буксире "Ярославну", отошёл от пристани Архангельска. Пройдя Экономию, "Минин" остановился у Чижовки и поднял сигнал: "Следуйте за мной! Иначе будем стрелять!" Капитан "Канады" хотел было выполнить приказ, сказав, что иначе ледокол будет стрелять по "Канаде", но вольнонаёмная команда отказалась выполнять его приказ. Она заставила подвела судно к причалу. После чего большая часть матросов разошлась по домам. на судне осталось только 10 человек вахтенных. Аналогичная ситуация была на "Сусанине". Поэтому сигнал и угрозы контр-адмирала были полностью проигнорированы: ответа с кораблей не поступило. В это время группа офицеров двинулась к кораблям прямо льду реки. Один из них, полковник Козлов провалился в полынью. Его подобрали шлюпки с "Ярославны". Вновь прибывшие сообщили, что экипажи судов разбежались и следовать вслед за конвоем они не могут.
В это время на причале собралась агрессивная толпа, раздавались отдельные выстрелы, а затем ударили пулемёты. В результате несколько человек на борту "Ярославны" были ранены, в том числе адмирал Иванов и полковник Короткевич. Два снаряда, выпущенные с "Ярославны", легли вокруг пристани, попав в смежные с нею дома. После этого местные большевики начали звонить в Архангельск, требуя подкрепления. К вечеру на Экономию прибыли около 50 красногвардейцев с двумя полевыми пушками и пулеметом. Поскольку орудия нельзя было установить на судне их погрузили на сани, а отряд лесной дорогой двинулся к Чижовке, чтобы перехватить "Минин".
Тем временем, корабли двинулись в устье Северной Двины. По выходе в открытое море их встретили мощные ледовые поля. Здесь выяснилось, что вести на буксире "Ярославну" дальше невозможно - тяжлые ледяные глыбы пропарывали её борта. Собрать ее машины в короткий срок тоже не было никакой возможности. В результате было принято решение перевести всех людей с "Ярославны" на "Минина", штатная вместимость которого составляла всего 120 человек. За ночь на борт ледокола было перегружено всё продовольствие и уголь. Как только с "Ярославны" на "Минин" переставили единственное крупное орудие, перенесли прочее оружие и перевели экипаж, ледокол продолжил движение.
20 февраля "Минин" вошёл в горло Белого Моря. К вечеру на траверсе маяка "Сосновец" он обнаружил вмерзшие в лед пароходы "Сибиряков", "Русанов" и "Таймыр". На их борту находились промышленники и военные караулы, которые подчинялись генерал-майору Шорину. "Минин", у которого топливо находилось на исходе, стал перегружать его с "Сибирякова", имевшего на борту большой запас угля. Кроме того, часть пассажиров была переведена на промысловые суда. Следует обратить внимание, что перегрузка лишнего угля с гражданских судов на военные в то время являлось обычной практикой и не являлось актом мародёрства или грабежа, как пишут об советские издания. По-видимому, "Минин" стал готовился к проводке всех судов в Мурманск.
Когда большевики в устье Северной Двины обнаружили брошенную "Ярославну" и решили инициировать погоню. Единственным пригодным для этого судна был ледорез "Канада". Утром 20 февраля на ледорезе неожиданно появились красные комиссары Николаев, Дубровский и Бубновский. Они распорядились готовить судно к выходу. Румке утверждает, что 20 февраля "на полубаке установили две морские пушки, из которых одна была дальнобойная. В тот же вечер по приказу Архангельского ревкома "Канада" отправилась догонять "Минин".
Около 10 часов утра "Канада" обнаружила "Минин", закончивший погрузку угля, рядом с "Сибиряковым". Могло сложиться впечатление, что ледокол укрывается за гражданскими судами. Поскольку "Минин" не отреагировал на сигнал о сдаче, "Канада" открыла огонь с расстояния в 5 километров, пытаясь захватить ледокол "в вилку". Красные вряд ли ожидали, что "Минин" вооружен чем-то большим, чем тумбовое орудие Гочкиса. После того как белые ответили из своего единственного орудия, "Канада" стала маневрировать. Сделав всего несколько выстрелов, красный ледокол получил попадание. После этого она развернулась и быстро скрылась за горизонтом. По-видимому, её командир оценил мощь 102 мм орудия "Минина". Близкий разрыв его снаряда привёл к образованию трещины в ледокольных дверях "Канады", а после того как вышло из строя плохо и неумело установленное орудие на станке Лендера, её капитан поспешил ретироваться. Таким образом, преследование бежавших из Архангельска белогвардейцев свелось к короткой перестрелке двух ледоколов. Повреждения "Канады", одного из лучших ледорезов Белого Моря вывело его из строя до конца весны.
"Минин" поднял сигнал "Следуй за мной" и направился на север. Некоторое время "Русанов", "Таймыр" и "Сибиряков" последовали за "Мининым", но вскоре отстали из сжатия льдов. Оно достигло такой силы, что вскоре остановился и "Минин". Здесь его настигло известия о восстании в Мурманске, которое являлось прямым следствием известий об оставлении Архангельска. Его подняли солдаты комендантской команды, получившие телеграмму Губернского земского собрания. В распоряжении начальника Мурманского края не было надежных войск, и 22 февраля власть в городе перешла в руки временного исполкома совета. Причиной успешного восстания в Мурманске стала ошибка сотрудников адмирала Иванова, пославшего для укрепления Мурманской базы отряд кораблей с ненадёжными экипажами. Они сразу занялись красной пропагандой, а с началом мятежа арестовали своих офицеров и поддержали восставших. Почти все члены белой администрации во главе с начальником края В.В. Ермоловым были арестованы и отправлены в тюрьму. Исполком сразу же признал власть ВРК и стал следовать его указаниям. Одной из первых распоряжений РВК был приказ о перехвате "Минина".
Адмиралы доложили генералу Миллеру, что идти в Мурманск не имеет смысла. После короткого совещания было принято решение идти в Норвегию, предложив остальным судам следовать за ними. Вследствие слабости машин это оказалось невозможно. Поскольку на всех трёх пароходах команды состояли из вольнонаёмных, капитан Чаплин снял с них всех офицеров, оставив, однако, Б.Соколова и его секретаря на "Русанове". В числе снятых с ледоколов офицеров был генерал-майор П. С. Шорин, шурин контр-адмирала Вилькицкого. Вскоре "Сибиряков" и "Таймыр" были отнесены льдами к Печорскому берегу, Попав в другое ледовое поле, "Русанов" оставался один. Некоторое время его команда занималась охотой на тюленей. После того, как ледовую пробку выбило из горла Белого Моря ледоколы, освободившиеся от ледового плена, подняли красные флаги и пошли в Иохангу, а оттуда - в Мурманск. О факте следования за "Мининым" команды дружно умолчали.
Тем временем, Вилькицкий с Чаплиным попеременно сменяли друг друга на капитанском мостике, выискивая разводья среди ледяных полей в целях экономии угля. В ночь с 23 на 24 февраля "Минин" благополучно миновал меридиан Мурманска и направился в Вардё, куда прибыл в тот же день. На следующий день у порта Гаммерфет повстречался товарно-пассажирский пароход "Ломоносов", бежавший из Мурманска. Его захват осуществил командант Никэз, возглавлявший отряд из 25 бельгийских добровольцев. В этом ему помогла группа морских прапорщиков, не желавших служить Советам. Пользуясь неразберихой, всегда возникающей при смене власти, заговорщики тихо вывели пароход "Ломоносов" из порта. Среди беглецов оказались два английских лётчика-добровольца и несколько случайных лиц. Встреча с "Ломоносовым" позволила разгрузить "Минин", передавшего на него 100 пассажиров. На их борту находилось в общей сложности до 900 пассажиров, не считая экипажей. 26 февраля "Минин" и "Ломоносов" перешли в порт Тромсё.
Беглецы из Советской России были радушно приняты местными жителями. Прием, оказанный им норвежцами, превзошел все ожидания. Русским устроили торжественную встречу и отслужили молебен. Раненых и больных осмотрели местные врачи, после чего всех разместили по больницам. На корабли прислали продовольствие, а для детей - фрукты и шоколад. Бывали случаи, когда в местных магазинах и лавочках у русских отказывались брать плату. Датчане, бельгийцы и англичане, состоявшие на службе в Северной Армии, сразу покинули Тромсё. Вслед за ними уехали некоторые гражданские лица, в основном, коммерсанты. 3 марта норвежское правительство перевело лагерь беженцев в окрестности г. Тронхейм, обеспечив их одеждой и теплым бельём. По состоянию на 4 марта число беженцев составляло примерно 650 человек. В Тромсё остались около 40 раненых и больных, 57 человек вернулись в Россию, а часть беженцев, у кого были связи в других странах, сразу уехали в Великобританию, Францию, Финляндию.
6 марта "Козьма Минин" и "Ломоносов" прибыли в небольшой порт Хомельвик. К 20 марта корабли были полностью разгружены, а 663 русских беженцев интернированы в Варнесмуене. Они находились там в течение двух-трёх месяцев, пока все не разъехались. Вывезший на своем борту беженцев ледокол "Козьма Минин" был взят вначале под британский контроль. Впоследствии его перегнали во Францию, переоборудовали и включили в состав французских ВМС как минный заградитель "Кастор" ("Castor"). Во время Второй мировой войны минный заградитель был захвачен немецкими войсками в Бизерте (в 1942 г.), а в мае 1943 г. потоплен. В 1946 г. корабль подняли и через 3 года отправили на слом. Кроме "Минина" и Ломоносова" в Норвегию пришёл ещё один корабль под российским флагом - пароход "Кильдин", капитан которого, узнав о перевороте в Мурманске, пошёл в ближайший норвежский порт. Дальнейшая судьба этого судна напоминает авантюрный роман.
Пока "Минин" прорывался через ледяные поля в Тромсё, остатки белых войск Северной области пытались действовать в соответствии с планом эвакуации. Вскоре стало понятно, что он неисполним. Часть офицеров были арестованы революционным войсковым комитетом и позже переданы советским войскам. В других случаях солдаты помогали офицерам найти подводы для эвакуации, но снежные заносы и бездорожье задержали их движение. Так, группа Двинского фронта была окружены советскими войсками на станции Холмогоровой и сдались в плен. Это произошло в день эвакуации Архангельска (19 февраля). Большая часть солдат Пинежского и Печорского фронтов, которым изначально были отрезаны все пути к отступлению, разошлась по домам. Только немногие офицеры и немногочисленные белопартизаны продолжили борьбу и ушли в леса и тундру. 29 февраля Красная Армия заняло Пинегу, а к началу апреля последнее организованное сопротивление в бассейне Печоры прекратилось. Командный состав Пинежско-Печорского фронта во главе с генералом Петренко почти полностью попал в плен.
Части Железнодорожного фронта вместе с остатками архангельского гарнизона, исполняя план эвакуации, пришли в Онегу, где встретили с войска Онежского района генерала В.И.Замшина. Командование объединённым отрядом принял на себя командующий Железнодорожным фронтом генерал-майор Б.Н. Вуличевич. Его колонна двинулась пешим порядком в направлении Мурманской железной дороги на соединение с войсками генерала В.С. Скобельцина. Части Олонецкой и Мурманской добровольческой армий, считавшиеся штабом генерала Миллера довольно надёжными, в решающий момент таковыми не оказались. Источником разложения войск стали маршевые роты, укомплектованные солдатами-штрафниками с Иоканги. Сведения о перевороте в Мурманске оказались последним толчком, развалившим фронт. Солдаты начали расходиться по домам. За некоторыми приезжали их жены, слышавшие об "окончании гражданской войны" и желавшие забрать мужей домой. Генерал Скобельцин после недолгих колебаний снялся с позиций и ушел в Финляндию с отрядом численностью около 1500 человек. Это произошло 23 февраля. Сквозь метель и пургу его сильно поредевший отряд дошёл до финской границы, где был интернирован. Впоследствии генерал Скобельцын долго пытался оправдать свой уход с позиций.
27 февраля колонна генерала Вуличевича после изматывающего многодневного похода вышла к Мурманской железной дороге у станции Сорока. Однако здесь их встретили части 2 Советского полка и бронепоезд. Около тысячи белогвардейцев, половина из которых была офицерами, расположились в деревни Сухонаволок, готовясь к прорыву на запад. Комполка Линовский предложил генералу Вуличевичу достаточно мягкие условия капитуляции. Через два дня договор о сдаче был подписан Линовским и одобрен красным командованием из Петрозаводска. Как только белые сдали оружие, красные нарушили условия капитуляции и арестовали всех сдавшихся. Только нескольким небольшим группам общей численностью в 11 человек, решившимся на отчаянный лыжный бросок, удалось после трудного перехода пробраться в Финляндию. Небольшие группы белых офицеров выходили в Финляндию ещ несколько недель.
История эвакуации Северной Области была бы неполной без упоминания ещё одного корабля - ледокольного парохода "Соловей Будимирович", покинувшего Архангельск 24 января 1920 года. Он был направлен в продовольственную экспедицию за олениной, мясом морского зверя, гагачьими яйцами и прочими "дарами моря". Экспедицию, насчитывавшую 32 человека, возглавил генерал Звегинцев. 16 февраля пароход затёрло льдом в пяти милях от устья реки Индиги и начало быстро нести в Карское море. В трюмах оставалось 50 тонн угля. О паническом настроении капитана можно судить по радиограмме от 9 марта: "Угля совершенно нет, котлы потушены, отопление помещений производится деревом бочек и палубы. Радиограммы подаются один раз в неделю последними запасами аккумуляторов. Провизия кончается. Умоляем о помощи...". "Соловей Будимирович" оказался в одиночестве среди льдов и глубокой полярной ночи, но в его трюмах оказалось около 20?000 банок молока, 200 пудов английского сыра и некоторое количество муки, сухарей и сахара, а топлива хватало, чтобы поддерживать тепло в жилых помещениях. Более того, количество пассажиров "Соловья" увеличилось - жена капитана родила ему дочь.
Штаб генерала Миллера в последние дни своего существования элементарно не успевал оказать помощь бедствующим - горло Белого Моря было забито льдом вплоть до 22 февраля. К этому времени в Архангельске установилась Советская власть. Но и она была бессильна: единственным судном, которое могло спасти "Соловья", был ледорез "Канада". Его ремонт затянулся до 15 июня 1920 года. Архангельское земство, а затем ревком начали вести переговоры с различными норвежскими и английскими организациями о проведении спасательной экспедиции. Переговоры ыли безрезультатны. Они сдвинулись с мёртвой точки только 27 марта, когда из Архангельска в Норвегию была отправлена телеграмма, в которой говорилось, что "во имя человеколюбия необходимо оказать страдальцам помощь". Она была адресована Нансену, Свердрупу, Иогансену, редакциям газет "Финмаркенпост", "Социалдемократен", Географическому обществу Норвегии и "всем, всем, всем". В тот же день текст этой телеграммы был передан также в Москву Ленину и Чичерину со следующим дополнением: "Убедительно просим вас обратиться к правительству и народу Великобритании дать нам "Александра" или "Святогора" для спасения гибнущих в Карском море людей".
После долгих трёхсторонних неофициальных переговоров было наконец достигнуто соглашение, что в Карское море отправится "Святогор" под британским флагом, но пойдет на нем норвежская команда во главе с опытным полярником Отто Свердрупом. 25 апреля "Святогор" прибыл в Берген и стоял на рейде в ожидании уплаты денег за фрахт судна. После долгих проволочек СНК был вынужден выделить требуемую сумму - два миллиона крон. 9 июня "Святогор" вышел в плавание и уже 14 июня миновал Карские Ворота. В этот же день в Архангельске был отремонтирован ледорез "Канада", получивший новое имя - "III Интернационал". На следующий день он вышел из порта и по чистой воде пустился вдогонку за "Святогором". Для генерала Звегинцева, офицеров и некоторых гражданских на "Соловье" приход "III Интернационала" не сулил ничего хорошего. Им сильно повезло, что первым к "Соловью Будимировичу" пришёл корабль Сведрупа. "III Интернационал" опоздал всего лишь на пару часов. Этого времени Звегинццеву и его людям вполне хватило, чтобы перебраться на "Святогор". Это произошло 19 июня 1920 года.
На исходе следующего дня "Соловей Будимирович" и "III Интернационал" отвалили от борта "Святогора" и направились в Архангельск. Согласно договору между норвежским и английским правительствами. "Святогор" пошёл в Тромсё. 3 июля архангельская губернская газета сообщала о прибытии ледоколов: "Вчера около часу дня к Соборной пристани прибыл в сопровождении "III Интернационала" "Соловей Будимирович". На пристани прибывшим была устроена торжественная встреча. Суда на реке все расцвечены флагами. Красными войсками произведён парад. Команда и пассажиры живы и здоровы. Настроение отличное. Генерал Звегинцев и другие офицеры, бывшие на борту "Соловья Будимировича", удрали на пленённом Англией "Святогоре" в Норвегию, обнаружив этим свою англо-истинно русскую природу. Рабочие же и крестьяне, бывшие на "Соловье Будимировиче" пошли за "III Интернационалом", благополучно возвращены в лоно Советской России. Привет прибывшим!".
На этом газетном сообщении, пожалуй, можно закончить историю эвакуации Северной Области.
Литература.
--
Волков С.В. Белое движение. Энциклопедия гражданской войны - Санкт-Петербург: Издательский дом "Нева", Москва: Издательство "ОЛМА-ПРЕСС", 2003 - 672 стр.
--
Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы под Андреевским флагом на суше, морях, озерах и реках России в 1917-1922 гг. - Москва: "Андреевский флаг", серия "Вахтенный журнал", 1992 - 80 стр.
--
Клавинг В. Гражданская война в России: Белые армии
--
Гражданская война в России: Война на Севере. -- М: ООО "Издательство ACT"
Причины такого быстрого развала белой власти на Севере проанализированы и имеют те же корни, что и в Колчакии: заигрывание с социалистами, партизанщина, отсутствие чёткой идеологии мобилизация и беспринципная социальная демагогия большевиков. Немаловажную роль сыграло также отвратительное состояние средств связи.
Формально власть в Северной Области перешла к Губернскому земскому собранию.
См. Соколов Б. Падение Северной Области.
Построен в 1916 в Англии. Водоизмещение - 4600 т, 74.6х17.1, ход - 14 уз., машина - 6500 л.с. С 1.1.1917 в качестве ледокола входил в состав Флотилии Северного Ледовитого Океана.
15 февраля командующий железнодорожным фронтом генерал Б.Н. Вуличевич доносил Миллеру, что рассчитывает продержаться на позициях 5-6 недель. На следующий день он говорил уже о 2-3 днях, а 17 февраля сообщил, что большая часть пехотинцев разошлись и он с остатками войск отходит через Онегу на Мурман.
Более подробно см. Вилькицкий Б. Когда, как и кому я служил большевикам.
Полковник Костанди принял решение остаться в Архангельске и возглавить оставшиеся там белые части, чтобы защитить мирное население от смуты и хаоса и организовать передачу города Красной армии. Принял на себя командование войсками Архангельского военного округа, лично направился на переговоры с командованием красных войск. В 1920--1921 находился в заключении. Был расстрелян по постановлению Президиума ВЧК N4-5 от 21 февраля с дополнением от 1 апреля 1921 года
Утром 19 февраля танк MK-V двинулся к Соборной пристани для погрузки на пароход. Однако сделать это не удалось, и машина была оставлена экипажем, который эвакуировался на яхте "Ярославна". Танк МК-В сопровождал командующего Северной армией генерала Е. Миллера до ледокола "Козьма Минин", на котором тот эвакуировался. Таким образом, Б.М. Соколов несколько приврал, утверждая, что танкисты собирались открыть огонь по судам.
В телеграмме министру иностранных дел С. Д. Сазонову в Париж, отправленной 25 февраля, генерал Миллер сообщил, что с ним отбыло из Архангельска около 800 пассажиров
Генералы Е. К. Миллер, М. Ф. Квецинский, С. С. Савич, Д. Д. Шапошников, М. М. Лазарев, контр-адмиралы Л. Л. Иванов, Н. Э. Викорст, Б. А. Вилькицкий, члены Северного правительства разных составов С. Н. Городецкий, П. Ю. Зубов, Н. И. Каменецкий, А. А. Репман, Н. А. Старцев, протоиерей Н. И. Подосенов, настоятель Троицкого собора Архангельска И. З. Лелюхин и другие.
Даже в наше время трудно определить, кто первый открыл огонь. Однако, цель была достигнута "Минин" и "Ярославна" были вынуждены отойти от Экономии, бросив на произвол судьбы офицеров и суда.
Воспоминания красного военмора Э.Г. Румке приведены в книге Николаева А. Г., Хромцова М. С. Сквозь льды и штормы. - Архангельск, 2004. С. 286-288
102 мм морское орудие Обуховского завода обслуживалось 7 чел. и имело дальность стрельбы до 65 кабельтовых (ок. 16 км)
Помощник Вилькицкого по экспедиции был женат на его сестре.
В частности, Б.Соколов и его секретарь Новиков.
Как утверждается в советском издании 1963 года "Сильнее льдов", авторами которой были А.Г. Николаева, В.И. Саранкин, "Канада" была вооружена трёхдюймовыми пушками. Одна из них, по-видимому, была установлена на станке Канэ, а вторая - Лендера. Последний обеспечивал большие углы склонения. Дальность стрельбы пушки на станке Лендера составляла 45 кабельтовых (8.4 км), а Канэ - только 35 кабельтовых (6.4 км). Таким образом, дальность пушки "Минина" вдвое превышала радиус действий орудий "Канады".
По-видимому, это был предупредительный выстрел, сопровождавший поднятие сигнала о сдаче. Б.Соколову, по-видимому, показалось, что красные открыли огонь без предупреждения. Это не так, поскольку была перехвачена телеграмма с "Канады" в Архангельск, что "Минин" не сдаётся.
Это косвенно подтверждает военмор Румке, рассуждающий о выборе дистанции обстрела "Минина".
Просоветские издания, описывающие этот бой, утверждают обратное, утверждая о преследовании белогвардейцев до темноты. Однако, в этих "свидетельствах времени" много нестыковок. Так, например, Румке утверждает, что "Минин" сбежал с поля боя, бросив "Ярославну", которая, как известно, уже была оставлена в устье Двины. А.Г. Николаева и В.И. Саранкин вообще утверждают, что бой между "Канадой" и "Мининым" состоялся до встречи его с промысловиками.
102мм снаряд весил 17.5 кг, в то время как весь залп "Канады" - только 13. Скорострельность орудий была примерно одинаковой. Более того попадание хотя бы одного снаряда с "Минина" нанесло бы больше разрушений, чем четыре с "Канады".
Этот подтверждает в своих мемуарах Румке.
А.Г. Николаева и В.И. Саранкин утверждают: "Канаде" с ее трехдюймовыми пушками трудно было противостоять хорошо вооруженному "Минину". Но она преследовала его буквально по пятам, умело маневрируя во льду. Наступила ночь. Налетела снежная пурга. Под покровом темноты "Минин", трусливо погасив все огни, бежал, лавируя среди разводий". Интересно, как погасив огни, в ночь и пургу можно лавировать среди разводий при отсутствии радара?
В своих воспоминаниях Б.И. Вилькицкий этого боя просто не заметил.
Этот факт постоянно затушёвывался как в советской, так и белоэмигрантской литературе. Причин для этого имеется много.
С.Волков приводит данные, что во время восстания в Мурманске только несколько морских офицеров были убиты, 6 покончили самоубийством и около 100 попали в руки восставших.
Б.В. Соколов являлся членом Губернского земского собрания и, следовательно, рассматривался как предатель. Впоследствии он был арестован красными и направлен в Бутырскую тюрьму. После 122 дней пребывания там, он, несмотря на прежнюю антибольшевистскую деятельность, был освобождён и выслан из Советской России.
По следам этих событий советский писатель Лебеденко А.Г. в 1932 году написал историко-революционную повесть "Восстание на св. Анне". Как не удивительно, он гораздо более честно описал события, происходившие в горле Белого Моря 20-22 февраля 1920 года, чем это сделали Румке и партийные историки.
Куплен в 1891 году в Англии для Мурманской линии. "Ломоносов" был двухвинтовым стальным судном с двойным дном и пятью водонепроницаемыми переборками. Две машины по 90 лошадиных сил каждая обеспечивали судну скорость 10,5 узла. Пароход мог принимать на борт 500--600 пассажиров и 960 тонн груза. Экипаж состоял из 23 человек.
Всего на "Ломоносове" находилось не менее сотни человек.
Генерал Миллер направил властям Тромсё сообщение, что на борту его корабля имеется 800 пассажиров. Вероятно, он имел ввиду только подданных Российской империи.
Местный пастор на богослужении произнес проповедь "Вера без дела мертва есть", призывая прихожан жертвовать для русских беженцев.
В письме от 3 марта генерал Миллер сообщил С.Д.Сазонову, что с ним в Норвегии находится 220 сухопутных и 100 морских офицеров, около 50 солдат, 40 матросов, 66 военных и гражданских чиновников, 7 врачей, а кроме того, 95 женщин и 65 детей (из них - 29 в возрасте до 5 лет)".
220 сухопутных и 100 морских офицеров, 50 солдат, 40 матросов, 66 военных и гражданских чиновников, 7 врачей, около сотни женщин и 65 детей.
военный лагере неподалеку от Тронхейма.
В счёт уплаты внешних долгов Российской империи.
Полная вместимость 1233 брт. Размерения 70.5 х 10.5 х 5.3 м. Машина - 645 л.с. Скорость 9 узлов. Германский пароход Laboe 21.07.1914 г. арестован в Архангельске, в 07.1914 затоплен в качестве брандера в устье Северной Двины, но в 09.1914 поднят. В марте 1918 г. сдан во фрахт британской компании, работал под российским флагом и с русским экипажем.
29 мая 1920 года "Кильдин", бывший германский пароход "Loebe", с грузом норвежском сельди пришёл в Рижский порт. Здесь он был захвачен пронемецким правительством под предлогом возврата прежнему владельцу. Через месяц власть в городе переменилась, и судно стало собственностью Латвии. Под названием "Иманта" корабль вошёл в состав Советского Флота и участвовал в эвакуации Таллина. Под Ленинградом он был потоплен, затем поднят и отремонтирован. Уже после войны он налетел на мель в устье Западной Двины и окончательно выбыл из строя.
150 офицеров во главе с генералом Даниловым.
Всего до 1700 человек
В основном, осуждёнными за неблагонадёжность.
Согласно официальному рапорту ген. Миллеру от 31.03.1920 г. в Финляндию с генералом Скобелицыным перешло с Мурманского и Архангельского фронтов 1001 человек, в т.ч. 377 офицеров, 493 солдат и 231 гражданский беженец.
По мнению. Б.Соколова, враждебно настроенного к генералу Миллеру, преждевременный отход был вызван отсутствием каких-либо распоряжений и инструкций от главнокомандующего. Полковник Костанди сообщает, что Скобелицын был 19 февраля извещён о том , что "главнокомандующий отбыл на Мурманск на смотр тамошнего гарнизона". Скобельцин имел полное основание предполагать, что войска Железнодорожного и других фронтов были эвакуированы тоже на ледоколах. Как бы то ни было, но отряд Скобельцына ушел в Финляндию, а красные войска беспрепятственно заняли Мурманскую линию и тем самым отрезали пути отступления для отряда Железнодорожного фронта.
Сохранение жизни для всех участников похода, разрешение некоторым лицам выехать за границу и т.д.
К этому времени красные перебросили второй полк и бронепоезда.
Многих расстреляли: генералов Вуличевича и Замшина, начальника контрразведки Рындина, поручика Звягина, штабс-капитана Геруц, штаб-ротмистра Бессонова и других.
В целом из 4000 офицеров, воевавших на Севере, погибло до 15 %, эмигрировало около половины, и свыше 35 % попало в плен и было в большинстве расстреляно. См. С. Волков. Трагедия русского офицерства.
Ледокольный пароход построен в 1912 в Англии. Размерения 76,35х11,03х6,79 м, Водоизмещение - 1622 брт. Вместимость нетто 408 т Мощность машины -2085 и.л.с.
Всего же на борту было 84 человека: 77 мужчин и 7 женщин.
Английское правительство не признавало Советы.
В то время ходил под британским флагом.
11 мая на заседании Малого Совнаркома одиннадцатым пунктом было принято решение об отпуске Наркоминделу дополнительного кредита в размере требуемой суммы на уплату Норвегии стоимости экспедиции по спасению ледокола "Соловей Будимирович". 12 мая В. И. Ленин подписал этот пункт постановления в рукописном экземпляре, а затем и весь машинописный текст протокола.
По курсу тех лет это составило 65000 фунтов стерлингов.
В трюмах "Соловья Будимировича" всё ещё оставалось 20 тонн угля. Этого было вполне достаточно, чтобы развести пары