На границе сознания моргает огонек, он словно не большая, но надоедливая язвочка на теле которая мешает насладиться безмятежным покоем. И он растет, вначале не большой, он растет, превращаясь в адские вспышки взрывающихся в экстазе войны галактик. Руки сжимают голову в попытках отвернуться, но ничего не выходит, свет везде, от него невозможно спрятаться и уйти, он везде! Каждая вспышка находит отражение в боли... голова взрывается от давления мозга на череп, а пальцы готовы выцарапать глаза, но только убрать этот чертов свет. Особо сильная вспышка и... звук! Звук воплей, раздирающих ткань пространства, бьет по ушам жалкого сознания в центре мироздания. Нет, не сознания, у сознания не может быть изнеможенного, сотрясаемого судорогами тела. Особо сильная вспышка и человек (человек ли?) свесившись с кровати исторгает из пустого желудка вонючую массу блевотины. Сознание медленно возвращается.
Не было вспышек агонии умирающей вселенной - лишь одинокая лампа моргает под потолком, освещала грязный и вонючий номер одного их худший отелей Нижнего Города мертвенно белым светом. А адские звуки - "музыка", преимущественно состоящая из гулких уханий и воплей обезьяны возомнившей себя человеком, доносившейся из близко стоящего заведения "Дерзкая жизнь", вся дерзость посетителей которого заключалась в жалком поебывании местных шлюшек в заблеванном сортире и прожигании папиных денег на бухло и дурь.
Человек с трудом встал, и пошатываясь, все еще сотрясаемый судорогами побрел к умывальнику. В какой-то слепой вере, что в этом клоповнике окажется вода. Оказалась. Но назвать это водой можно лишь из жалости, и соображений, что, оскорбившись, эти помои перестанут течь. Смыв с лица и рук остатки содержимого желудка человек, тяжело опершись на мутное зеркало, устремил в него не менее затуманенный взгляд.
Видок под стать месту: невероятно бледное лицо, неравномерно покрытое многонедельной бородой, обрамляли грязные и слипшиеся черные волосы, ввалившиеся бесцветные глаза выражали равнодушие времени. Засохшие кровоподтеки и следы многих ударов то же определенно не красили некогда, по своему красивое лица немолодого мужчины.
-Ну и кто ты такой что бы судить тех "Дерзких" ублюдков? Хрен на них, и на меня.
Судорога, сильнее прочих, сжала мышца и рука продавило зеркало, которое, радостно звякнув, оставило глубокие порезы на руки. Практически не обратив на это внимания человек побрел в угол комнаты, где его дожидалась почти полная бутылка паскудного пойла. Сделав несколько глотков и поморщившись, человек со злостью метнул бутылку в источник головной боли - лампа мгновенно взорвалась искрами осколков и погасла. Боль немного утихла. Даже не в половину так сильно как хотелось бы. Надев валяющийся у двери плащ неопределенного цвета человек, слыша лишь гул, поплелся к выходу. Каждый шаг по ступенькам смызывал картинку в слезящихся глазах и отдавал болью во всем теле.
Неожиданно за шкирку схватила рука, невероятно сильная рука... либо слишком слабое тело? Кто знает. Два незнакомых человека о чем-то говорят... не ясно, все расплывается... Да и не зачем их слушать. Что они мне могут сказать?
-Эй ты, ублюдочный сын шлюхи, куда ты лезешь? А за номер кто платить будет!? - Обращаясь к руке. - Подними его морду!
Послушная вторая рука ощутимо потянула за волосы
-Блядские наркоманы! Как ты ему дал номер, дубина? Чем он платить будет? Даже его органы нахрен никому не нужны!
-Но я не видел, я...
-Как же тяжело с идиотами. - Тяжело вздохнув. - Выброси эту падаль на помойку, а то всех клиентов отпугнет.
Руки потянули куда-то. Не важно куда, всяко лучше чем здесь. Секундная легкость, удар и тело расслабляется в смрадной луже. Да, верно, здесь определенно лучше, почти не слышны эти адские звуки, бьющие кувалдой по ушам. Можно отдохнуть... Так устал.
Сны крови и боли
Сознание растеклось, это больше не человек, человек не может чувствовать мысли многих тысяч людей, собравшихся сейчас здесь на этом пяточке земли. Щупальца перепрыгивали от сознания к сознанию ища одно единственное, резко отличающееся от прочих. Огромный "осьминог" раскинувший по полю свою щупальца чувствовал гораздо больше чем хотел, но этим и еще многим другим придется заплатить что бы дело было сделано.
Поле было заполнено страхом и отчаянием, отчаянием людей которых придется здесь сражаться и умереть за то, что значит для них гораздо меньше чем урожай пшеницы или здоровья Сивки, любимой лошадки младшего сына.
-Сейчас здесь пойдет тяжелая кавалерия, а раз вы, сучьи дети, желаете выжить и прогнать врага со своей земли будете стоять плечом к плечу и не побежите как паршивые псы!
Сотник, старый вояка, орал как в последний раз и буквально источал уверенность. Но устал, устал воевать устал решать кому жить, а кому умереть. Первые два ряда эти "солдат", вчерашних землепашцев и плотников, несмотря на тяжелые щиты, нагрудники, шлемы и все заверения что они должны стоять плечом к плечу и колоть пиками умрут. Их просто сомнет волна тяжелые всадников. И им не поможет ни Бог, и жалкая муштра который абсолютно недостаточно. Сотник устал, он решил, что не станет прикрываться щитом в этом бою.
Напряжения на предстоящем поле боя все растет и покрывается толстым, смрадным слоем ужаса, загнанного в угол зверя. В голове солдат иногда возгоралась мысль порубить командиров и пойти домой, ведь тут им незачем умирать. Но мысль эта - пугливая птичка, солдаты слишком забитые, слишком сильно привыкли подчинятся, они даже не могут сфокусироваться на этой мысли, она пугает. А страх нужно забить, и отцы-командиры отлично знают как сделать это. Пламенные речи летают над войском и солдаты радостно подхватывают красивую и пафосную ложь, ведь ярость и злость отлично подавляют страх... Но когда сталь звякнет о сталь все забудется, останется лишь страх и желание выжить.
-Мамочка, как же страшно! Я почему я попал сюда, я же ничего не сделал! Нет, нельзя боятся, вот Крастик совсем не бояться. Десятник говорил что трус умрет, а храбрый будет героем, а десятник мужик опытный.
Животный ужас выбил из Крастика все мысли и схватил кишки железной хваткой.
-Нет, не хочу умирать, я не в первом ряду и даже не во втором, когда все начнется смогу тихонько спрятаться и переждать.
-Боженька спаси, убереги от меча и стрелы /
-Ненавижу! Весь мир ненавижу, гори он в Аду!
-Выживу я выживу, о обязательно выживу, ничего что обосранный? но я выживу/
Сознание над полем боя с отвращением прыгало и искало свою цель, только это важно.
Трубит рог ровные ряды двинулись, стрелы засвистели и оглушающий рев тысяч глоток заполнил все пространство
Все переменилось, тихий ужас и отчаяние сменилось воплями и агонией умирающий солдат. Разрубленные мечами, утыканные стрелами раздавленные лошадьми, поскользнувшиеся на кишках и растоптанные своими же союзниками солдаты вопили, и вопли эти раздражали сознание, витавшее над полем.
Сознание услышало нечеловеческие вопли, исходившие из самого центра боя, где умирали не тела, но души, умирали десятками, в последний момент осознавая свою незавидную участь. Сознание коснулось человека, учинившего жатву. Да, он, это он, наконец-то.
Сознание повинуясь стальной воли начало сужаться. Невероятно бледный человек в черном медленно поднялся с колен, отстраненно взял длинный меч в ножнах и медленно двинулся за головой своей цели. Сознание уходило с поля боя, сужаясь все больше и больше. Но эффект от древних эликсиров и ритуалов нельзя просто взять и прервать, да и нежно пока.
Человек с мертвенно бледным лицом и глазами настолько темными, что казались чернее ночи двигался в гуще боя. Это уже был не продуманная битва. Это было побоище, где обезумившие люди рвали друг друга, начисто забыв о приказах. Меч человека уже не раз успел напиться крови, ему была нужна лишь одна жизнь, но рука безжалостно отнимала жизнь у всякого кто встанет на пути.
Отряд Королевской гвардии, во главе с отважным капитаном, всеми силами пыталась создать пространство для медленно идущего человека, и вот уже солдаты обеих армий пропускали Бледного человека, никто не желал скрестить мечи с этим ужасом.
-Вот оно. Эти бездушные, пустые, словно кувшины куклы - личная охрана колдуна.
Они остервенело бросаются на гвардейцев, совершенно не беспокоясь о своей жизни прорывают кольцо. С резким звоном скрещиваются клинки, у "пустых" нет не шанса. Бледный с невероятной скоростью уходит о ударов а его собственный меч скупыми ударами обрывает жизни существ, чья единственная цель - служение хозяину.
Глаза бледного и колдуна встретились.
-Да, он силен. - Сознание бледного натужно трещит под ужасным ментальным давлением колдуна. - Я остался один.
Гвардейцев накрыла волна ужаса, они вырывали себе глаза, пытались зарыться в землю. Бежать! Прочь, от этого колдуна отбирающего души.
"Пустые" организовали круг, не зачем. Никто не желает близки подходить к колдуну.
-Ты кто? - Спокойным и уверенным голосом сказал колдун, словно сидел в таверне, а не был на поле брани. - Не важно, твое место рядом со мной, эти жалкие людишки достойны быть лишь нашими рабами! И Я, великий Армаклах (еще одно имя надо бы), поставлю их туда, где суждено быть с рождения.
Бледный медленно шел вперед.
-Мне нужна только твоя голова, Армаклах, и твоя сила.
Лицо колдуна скривилось в презрительной улыбки. Он просто перестал быть здесь и оказался рядом с Бледным, а меч, отобравший столько душ быстрее молнии метнулся к шее. Дзанг! Из бездны удивления колдуна вырвала сталь, летящая в его строну. Дзанг! В последний момент он отклонил удар. Противники закрутились в танце. Который со стороны был почти незаметен, так быстро они двигались.
-Колдун быстр и силен, но мечем владеет сравнительно плохо, а прочитать заклинание ему некогда. - Спокойные мысли в одурманенной зельями Бледного не отвлекали от методично действа наполненного уклонениями, ударами, пируэтами и прочими движениями которые не имели названия.
Великий Армакхал понял, что и он вполне смертен. Его тело покрывал уже не одна рана, а Бледный без устали продолжал вертеться мангустом нанося все больше и больше мелких ран.
Извернувшись невероятным образом Бледный подрубил ногу колдуна, но удар, который должен был снести голову такой вожделенной цели лишь оставил уродливую рану, которая помимо лица так же лишила его зубов с правой стороны. Ментальный удар боли отбросил Бледного и, повинуясь приказу хозяина, "пустые" бросились к цели. Пуская фонтаны крови, разрубая и режа Бледный мчался к колдуну, совершавшему странные пассу руками. Рывок, и когда горячая от крови сталь уже предвкушала стекающую по ней жизнь еще одного существа, с руки колдуна слетел сгусток чистой тьмы. Меч коротко дернулся и поймал летящую смерть лишь немного притушив силу заклинания.
Раскаленный клинок снарядом улетел прочь, а руку пронзила ни с чем несравнимая боль. Но подстегиваемый могучей волей и древней магией человек не собирался сдаваться. Невесть откуда появившийся кинжал в левой руке ударил снизу, в подбородок, и вышел с обратной стороны черепа. Оборвал к чертям никчемную жизнь уже торжествующего Армакхала. В момент гибели хозяина его "пустышки" сорвались с поводка и принялись с утроенной ярость кромсать всякого кто оказался рядом, в том числе и своих собратьев.
Привалившись к трупу лошади, человек стал неотличим от трупов, для безмозглых прихвостней колдуна.
-Кажется на это раз, я все же лишусь конечности, или даже жизни. Проклятый колдун был невероятно близок! - Эмоции стали проявляется в голове Бледного, то ли кончается эффект зелий, то ли боль вызывает это. На почерневшей правой руки лопались мышцы, и крошились кости, из оборванный вен лилась черная кровь. - Что? Что не так? Почему болит левая рука? Почему адская боль пронзает левую руку?!
Сознание медленно возвращалось в затуманенную голову, лева рука, зажатая между асфальтом и телом, затекла и адски болела. Человек медленно встал и прислонился к стене.
-Сон? Или воспоминание? - Спросил он сам себя.
Способность трезво мыслить возвращалась, по мере того как улетучивался эффект чуда дури купленной у Винта.
-Может быть стоит прикупить у него парочку шприцов, что бы точно прервать эту надоевшую и пустую жизнь? - После недолгих размышлений. - Все же нет, у меня были тысячи причин покончить со всем раньше, но я этого не сделал, не сделаю и сейчас.
Человек осмотрел правую руку, помимо пореза от разбившегося зеркала на руке красовались шрамы.
- И все же воспоминание. Странно, они пришли позже чем обычно, прошлое никогда прежде не отпускало меня на столько долгий срок. Сколько прошло? Месяц, два? Время, проведенное в угаре, как обычно, нельзя оценить и прийти к выводу.
Дрожь пробежала по всему телу, в глазах потемнело и содержимое желудка вновь попросилось наружу.
- Странно. - Подумал человек взирая на окровавленную руку. -Не припомню что бы раны заживали так плохо, и это боль, раскалывающая голову. Что этот ублюдок Винт мне продал?
Человек с видимым трудом встал на ноги, воспоминания о прошлом перестали жечь разум, и притихли.
-Вот и цель появилась! - Мрачно улыбнулся Человек. - Навещу как я Винта. Что же этот урод мне продал?!