Olala : другие произведения.

Исполнить пророчество, главы 1-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава 1
  
  Бросив раздраженный взгляд на мольберт, принцесса Тана разжала испачканные пальцы и позволила кисти, из-под которой в очередной раз вышло что-то невообразимое, медленно упасть в траву. Густая краска серо-желтого цвета брызнула во все стороны. Пара капель попала на кончики светлых туфелек Таны, но её это волновало не в пример меньше Моны, её служанки, которая в десятый раз за это утро всплеснула руками заученным движением, подоткнула фартук, подняла кисть, смочила водой салфетку и принялась оттирать уставшие пальцы принцессы.
  
  - Возьмите шляпку, ваше высочество! - закончив с этим непростым делом, прошептала Мона, подавая вместе с украшенной цветами шляпкой ещё и кружевные перчатки.
  
  Ни одного участка белоснежной кожи принцессы не должно было окраситься неблагородным загаром, которым щеголяли слуги, сновавшие по дворцовому двору далеко от этого места, расположенного в укромном уголке пышного сада, над которым, не покладая рук, ежедневно трудилось целых пять садовников.
  
  Тяга к прекрасному была присуща всей королевской семье, и Тана иногда чувствовала себя чужой на этом празднике красоты. Нет, сама она, конечно, выглядела изумительно, во всяком случае, именно так говорили все окружающие, любуясь её широко поставленными серыми глазами, темно-каштановыми локонами и изящной фигуркой, которая, по мнению самой принцессы, была немного перенасыщена округлостями, только мешавшими ей в повседневной жизни. Эту жизнь она с удовольствием проводила бы за книгами из богатой королевской библиотеки, выискивая там любую крупицу знаний о Пророчестве. Но отец и брат всеми силами старались отвлечь её от этого, настаивая на том, чтобы она училась вышивать, плести кружево, составлять букеты...
  
  Однако сколько она ни пыталась приобщиться к созданию хоть чего-то прекрасного, результатом её трудов становились только исколотые до крови пальцы и истерзанные нити, которые быстро отправлялись в дальний угол, сопровождаемые горьким криком и топаньем ног. Принцессе было гадко пользоваться столь низкими методами усмирения её королевской родни, но другого выхода она не видела: отец и брат с самых малых её лет становились совершенно беспомощными, услыхав тонкий девичий визг и увидев, как крошечная ножка, обутая в шёлковую туфельку, бьётся о мраморный пол дворца. С годами ничего не изменилось, только ножка слегка подросла, да голос окреп.
  
  Так они и жили: отец с братом навязывали ей очередной занятие, которое должно было занять её беспокойные руки и ищущий знаний мозг, она каждый раз искренне пыталась, но в итоге не выдерживала и закатывала форменную истерику, более подобающую какой-нибудь простолюдинке, чем особе столь высокого положения.
  
  Вот и теперь Тана ощущала, как в ушах начинает шуметь от раздражения к процессу художества. Удерживали ее от очередного взрыва лишь вчерашние слова её брата Мира, которыми он поделился со своей женой Айсой, понятия не имея, что его младшая сестра притаилась за книжным шкафом библиотеки и все прекрасно слышит.
  
  - Отец заказал самую дорогую флейту из соседнего королевства, - сказал он, листая очередную умную книгу из тех, где ни слова не было о Пророчестве, зато было много слов о том, как правильно считать золото.
  
  - Для Таны, конечно же? - хмыкнула Айса, которая смотрелась здесь, в их южном крае, совершеннейшей чужачкой.
  
  Да так оно и было, собственно. Высокая и крепкая, с белыми волосами, сплетёнными в причудливую косу, принцесса из северного Горного королевства стала женой Мира почти год назад, но к её экзотической для здешних мест внешности многие привыкнуть до сих пор не могли. Сейчас она была на седьмом месяце беременности, и Тана с любопытством ожидала, каким же родится ребёнок у её темноволосого брата, с его изящным телосложением, и этой почти мужеподобной северянки, с широкой улыбкой и ледяным взглядом голубых глаз.
  
  - Отец сказал, что, если она бросит рисование, флейта станет её последним увлечением, - ровным голосом, не отрываясь от книги, сообщил брат.
  
  - А потом свобода? - с любопытством поинтересовалась его жена.
  
  - А потом он умывает руки!
  
  Мир с шумом захлопнул огромную книгу, от которой вверх взмыло облачко пыли, и, обняв Айсу за талию, повёл её к выходу из библиотеки.
  
  - Тана вступает в брачный возраст, а принц Элин наверняка уже давно сгорает от нетерпения видеть её своей женой. Да и нам укрепить свои отношения с Лесным королевством не помешает.
  
  - Моря у нас уже есть, Горы в союзниках обеспечиваю нам я, союз с Лесами принесет Тана. Наше будущее представляется мне ясным и счастливым, дорогой!
  
  - Как знать, - задумчиво пробормотал Мир.
  
  Его голос и весь этот разговор со вчерашнего дня отдавался назойливым эхом в голове Таны. И теперь она, усевшись в кресле напротив мольберта, никак не могла от него отделаться, понимая, что, несмотря на ненависть к постоянно пачкающимся краскам и непослушной её руке кисти, бросать художества она не станет. Она будет тянуть до последнего. А потом так же долго будет мучить флейту, где-нибудь поближе к королевским покоям и тронному залу, чтобы не одной ей терзать свой слух звуками, которые она сможет извлечь из этого инструмента!
  
  Ведь одна только мысль о неминуемом браке с этим худосочным Элином, который чаще всего выглядит, как собирающаяся с минуты на минуту упасть в обморок девица, вызывала у неё ужас. Он был скучным, он был слабым, он вообще не походил на будущего короля. И сколько родители ни пытались их подружить в детстве, сколько ни говорили о необходимости этого предрешённого ещё при их рождении брака, Тана не могла смотреть на принца Элина без отвращения. Его тонкие изнеженные руки не удержали бы настоящего меча, а в седле он сидел, с такой силой вцепившись в поводья, что было ясно с первого взгляда: он просто-напросто боится упасть и из-за этого позорного страха даже разговор поддерживать не способен. Да и какой может быть разговор с таким, как он? Мнит себя великим знатоком литературы, а сам морщится при любом упоминании драконов!
  
  Лёгкое шуршание травы под ногами Моны, которая успела отойти и вернуться с щербетом, столь приятным в жаркий летний день лакомством, не только вырвало Тану из её раздумий, но и разбудило мирно дремавшую в соседнем кресле тётушку Лию. Та, сразу засуетившись спросонья, взглянула на стоящий рядом мольберт и шепотом пробормотала слова молитвы, способной уберечь от злых духов.
  
  Так и оставшаяся на всю жизнь старой девой, тетушка Лия, старшая сестра матери Таны, умершей в родах, оказалась лучшей кандидатурой в наставницы юной принцессе. У неё не было никаких других интересов, кроме благополучия племянницы, и в то же время она обладала совершенно чудесной способностью засыпать в любом месте и в любое время, лишь бы ей дали спокойно усесться и слишком не шумели. Иногда Тана жалела ее, ведь скромная тетушка могла бы стать кому-то доброй женой и матерью, но её лицо было настолько круглым и плоским, а глаза такими маленькими, что ни один жених в округе не позарился сначала на дочку богатого дворянина, а потом на сестру самого короля. Мужчин не привлекало богатство, если оно грозило испортить кровь их рода. А внешность неказистой тётушки Лии прочно связывали с её умственными способностями, которые, хоть особенно выдающимися и не были, но и слишком низкими никто из её близких знакомых их не назвал бы.
  
  - Какая... прелестная птица, ваше высочество! - похвалила тетушка картину, как всегда хвалила все потуги Таны создать хоть что-то, если уж не прекрасное, чего от неё в последние годы наконец перестали ожидать, то хотя бы просто узнаваемое.
  
  - Это дракон, - поджала губы принцесса и окинула своё произведение отнюдь не искусства очередным критическим взглядом.
  
  Лучше всего ей удалось небо, потому что для его создания она просто водила кистью, смоченной в синей краске, по полотну до тех пор, пока на нем живого места не осталось. А вот летящий дракон, чёрный, огромный, могущественный и ужасный, получился разве что ужасным. Ужасным недоразумением, если быть точнее. А ведь в этот раз, едва ли не впервые в жизни, она отдалась творчеству с истинным вдохновением и понятия не имела, почему картинка, которую она так живо представляла в своей голове, никак не могла перенестись на холст!
  
  - Баклан? - переспросила тетушка Лия, отнюдь не страдающая проблемами со слухом, и радостно покивала головой. - Поразительное сходство! Его величество будет рад узнать, какие успехи вы делаете!
  
  - Правда? Спасибо, тетушка, - в притворной почтительности Тана низко склонила голову, чтобы скрыть веселые искорки, заплясавшие в ее глазах. - Как ты думаешь, он повесит мою картину в своих покоях над кроватью? Или в тронном зале? Прямо над троном?
  
  Где-то позади них сдавленно хрюкнула Мона, но тетушка ничего смешного в этих вопросах не увидела и лишь ласково похлопала племянницу по руке. Её недоеденный щербет медленно таял в вазочке, а глаза снова начинали слипаться. Тана, чтобы не мешать таинству сна, который всегда был ей только на руку, задумчиво уставилась на небо и смотрела на него до тех пор, пока её сознание не заместило нарисованную картину более яркой игрой воображения о летящем в небе драконе, взмах за взмахом разрезающим крыльями воздух.
  
  - Ваше высочество, - тихо прошептала над её ухом Мона и, вынув из её пальцев опустевшую вазочку из-под сладкого десерта, поставила её на поднос. - Ваше высочество, когда я была на кухне, успела услышать две новости, которые должны вас заинтересовать...
  
  Встрепенувшись, Тана торопливо стрельнула обеспокоенным взглядом на тётушку Лию и, убедившись, что та снова задремала, требовательно велела:
  
  - Рассказывай!
  
  - Как обычно, начинать с плохой новости, а хорошую приберечь на десерт? - уточнила Мона, но увидев, что Тана нахмурилась и недовольно постукивает кончиками пальцев по ручке кресла, затараторила: - На кухне жуткий переполох, к завтрашнему дню нужно приготовить торжественный обед с учётом высоких гостей! Едут король Севан и принц Элин. Королева в этот раз не почтит нас честью. Вам ничего не говорят, потому что боятся, что вы снова попытаетесь сказаться больной, чтобы не встречаться с принцем, как в прошлый раз. Ой, ваше высочество, он же такой красивый!
  
  - Вот и забирай его себе! - хмыкнула расстроенная донельзя Тана.
  
  Из-за этого внеочередного визита ей придётся несколько дней только и делать, что улыбаться, вести скучнейшие беседы за столом и изображать из себя примерную принцессу.
  
  Но, представив себе Мону женой принца Элина, Тана не могла сдержать ехидную улыбку. Именно такую он и заслуживает: восхищающуюся его красотой дурочку, которая станет охать и ахать над его невероятно нудными речами. А то, что Мона была старше их с принцем на добрый десяток лет, а еще рыжей, как закат, покрытой совершенно неблагородными веснушками и с вечно красными руками, только добавляло изюминки в ситуацию, которой, впрочем, суждено упокоиться в фантазиях принцессы. Такой сноб, как принц Элин никогда не женится на служанке. Даже влюбившись, он и пальцем не пошевельнет, не оторвет взгляда от очередной книги и не станет совершать подвиги! Ведь если бы он был способен на Поступок, пусть даже такой вульгарный, Тана могла бы его хотя бы уважать. Но никаких подвигов от принца Элина ожидать не стоило.
  
  - Вторую новость! - потребовала принцесса у своей верной служанки.
  
  - Его снова видели! - оглянувшись для верности, перешла на шепот та.
  
  Тана невольно подалась вперёд и тоже понизила голос:
  
  - Где? Когда?
  
  - В этот раз его видели прямо над рыночной площадью в рассветный час. Рыбаки, которые принесли свой улов, клянутся, что это был именно он. Точно такой же, как говорили другие. Большой. Чёрный. С серебряным отливом.
  
  - Он все ближе, - сжала в увлажнившихся от волнения ладонях атласную ткань своего платья принцесса и сунула Моне один золотой в награду за такую весть. - Узнай, где он поселился, слышишь? Узнай все, что сможешь, я тебя награжу.
  
  - Я все узнаю, ваше высочество! Моя сестра в городе обязательно сообщит мне, если кто-то узнает что-то важное! Говорят, он летел на север, но никто не знает, вылетел он на охоту или возвращался к себе в тот час. А многие говорят, что это просто... массовое помешательство, вот точно! Именно так сказал Калибано! Массовое помешательство и желание видеть то, чего как бы нет.
  
  Слова советника короля, седого и длинного, как жердь, Калибано, принцессу интересовали гораздо меньше слов простых рыбаков. Хотя бы потому что им она верить хотела, а ему - нет. В своё время, он сделал все, чтобы она, тогда ещё маленькая девочка, едва выучившаяся читать и отыскавшая в королевской библиотеке книгу с Пророчеством, забыла обо всем, что узнала. Вот только Тана упрямой была с самого рождения и забывать не хотела! Нет, она ни за что не забыла бы то, что ей уготовано стать женой дракона!
  
  Сколько Тана себя помнит, столько она и изучала все, что связано с драконами, которые пропали из их мира две сотни лет назад, забрав с собой почти всю магию. Какие-то отголоски волшебства порой встречались, но ничего серьёзней мелких неожиданных чудес никто уже давно не знал. Магические школы превратились в школы самые обычные, а о великих магах прошлого времени можно было разве что прочитать в книгах. И большинство читали эти книги, как сказки, почти не веря, что такое могло происходить на самом деле. Только Тана, затаив дыхание, глотала строчки из покрывшихся пылью томов и верила каждому слову.
  
  Верила в волшебство, в магов и в драконов, которые и были самыми сильными магами этого мира. Они умели принимать человеческий облик и жили сразу двумя жизнями: дракона и человека. И они ушли, исчезли, испарились вместе с магией в один, отнюдь не прекрасный, день. Что послужило тому виной? Тана до сих пор не понимала, она знала лишь то, что между двумя самыми сильными магами разгорелась война, и не на жизнь, а на смерть. Смерть эта война и принесла. Смерть всему волшебному, всем магическим силам и всем драконам.
  
  Но Пророчество говорило, что дракон, один, последний дракон, сумел уцелеть, что однажды он проснется, взлетит в небо и найдёт её. Ту, которая должна будет дать продолжение его роду. Ту, благодаря которой в этот мир снова вернётся магия. Её, Тану.
  
  
  Глава 2
  
  За окном кареты леса давно сменились полями, и побледневший от долгой тряски Элин только морщился, глядя на однообразные пейзажи. Пожелтевшая от жары трава, редкие реки, деревья и кустарники - ничего не могло развеять его скуку. Его отец, король Севан, сидящий напротив, уже не раз намекал, что место принца не в карете, а на его верном вороном жеребце, несколько преувеличивая как верность жеребца, так и умения своего единственного сына.
  
  Возможно, отнесись судьба к отцу более благосклонно, размышлял Элин, скользя рассеянным взглядом по низким крышам деревушки, дорогу к которой они только что проехали, не сворачивая с главного тракта, и ему, принцу, жилось бы куда как спокойнее. Если бы первая жена его отца не оказалась пустой, если родила бы ему пару крепких и здоровых сыновей! Принца Элина вполне устроила бы роль младшего сына в королевской семье. Младший сын никому ничего не должен, от него никто ничего не требует, ему не придётся после смерти отца взваливать на себя тяжкую ношу в виде целого королевства, он может полностью посвятить себя тому, что действительно интересует его.
  
  Увы, судьба сложилась так, что единственный и поздний сын короля Севана оказался совсем неподходящим для роли наследного принца. Возможно, он был недурен собой и совсем неглуп, но ему недоставало множества необходимых для правителя качеств, и он себе в этом давно честно признался. А вот отцу смириться с данным фактом было гораздо сложней. Он упорно представлял себе, что сын его превосходный воин, отлично владеющий оружием, что он может справиться с самым норовистым конем, что горячо интересуется государственными делами, а не зевает украдкой, мечтая о прохладе единственного приятного ему во всем замке помещения - библиотеки.
  
  Словно прочитав мысли Элина, король тихо откашлялся и, продолжая разговор, который они завели ещё в начале пути к соседнему королевству, вздохнул:
  
  - Говорят, принцесса Тана горячо интересуется литературой. Вам будет о чем пообщаться. Самое время познакомиться ближе.
  
  - Её интересы слишком специфичны, - не отрывая взгляда от окна, пожал плечами Элин.
  
  В прошлый свой визит он искренне пытался найти общий язык с девушкой, назначенной ему в жены буквально с самого рождения. Но она твёрдо заявила ему, что брак с ним её не интересует. Все её интересы сосредоточены на одном - на драконах. Никаких драконов в мире давно уже не было, но принцесса Тана крепко-накрепко вбила в свою прелестную головку, что её судьба - именно они. Что ж, фантазии юных девушек - это то, с чем бороться невозможно.
  
  Элин гораздо более трезво смотрел на мир. Он с детских лет рос с мыслью о том, что принцесса Тана из соседнего королевства, с которой он виделся ежегодно на Праздник Урожая, однажды станет его женой. Он принц и будущий король, а потому его избранницей станет наиболее выгодная партия из немногих возможных. У горного короля, помимо дочери Айсы, предназначавшейся с самого её рождения принцу Миру, были только сыновья. А король Аладар, к счастью, как говорил отец, связав сына с Горами, дочь решил отдать Лесам, то есть ему, Элину.
  
  Надо признать, что принцесса Тана была прелестным ребёнком, превратившимся в очаровательную девушку. Вот только красоты, по мнению Элина, было чертовски мало для удачного брачного союза. Он долгие годы наблюдал за тем, как его красавица мать томится в браке с нелюбимым мужчиной гораздо старше её годами. И видел, что отец чем дальше, тем меньше находит утешения в её красоте.
  
  А красота Таны была хоть и яркой, но совершенно пустой. Настолько избалованных и своевольных девушек принц Элин никогда не встречал. Конечно, она принцесса и, возможно, этим объясняется её дурной нрав, но он с куда большим удовольствием взял бы в жены какую-нибудь служанку, если бы у той хватало разумения поддерживать с ним беседы на интересующие его темы и вести себя подобающим образом на людях.
  
  Но что думать о служанках и о Тане? Как бы там ни было, они уже подъезжают к дворцу соседнего королевства и цель их визита: назначение даты свадьбы, которая непременно состоится уже следующей весной, в пору всех начинаний.
  
  Каждый свой визит в Степи, с их жаркой и переменчивой погодой, с воздухом, пропитанным влажностью большого и несколько пугающего моря, с изобилием фруктов, ягод и цветов, Элин неизменно удивлялся низкому просторному дворцу. Их собственный замок, выстроенный среди лесов, своими башнями и шпилями превосходил самые высокие деревья. А местный дворец имел всего два этажа и занимал на земле очень много места, благодаря десятку различных пристроек и обширным пышным садам, густые сладкие ароматы которых можно было услышать уже от ворот.
  
  Торжественная встреча стала для Элина сущим мучением. Он все ещё ощущал лёгкую тошноту после длительной дороги и мечтал о том, как наконец окажется в одиночестве. Но оба короля были слишком рады новой встрече, а их советники не уставали подкидывать все новые темы для разговора. И когда гостей наконец отпустили, у них осталось время лишь на то, чтобы привести себя в порядок и переодеться к обеду.
  
  Дорогое южное вино лилось рекой, изысканный обед плавно переходил в ужин, но столь длительные посиделки за столом, казалось, не утомляли никого, кроме принца Элина и принцессы Таны. И если он искренне пытался поддерживать светскую беседу с принцем Миром и его женой, улыбаться и кивать в нужных местах, то она даже не скрывала смертельной скуки, то и дело прикрывая рот перепачканной синей краской ладошкой.
  
  От взгляда Элина не укрылось то, что принцесса, словно нарочно, вышла приветствовать гостей в самом повседневном своём платье, подол которого она успела перепачкать травой и все той же краской. К обеду она демонстративно не переоделась, чем вызвала грозные взгляды отца и брата. А её наставница, невысокая и немолодая женщина с круглым и не очень умным лицом, всегда одетая в чёрное, судя по всему, спорить со своей подопечной не решалась. Или не слишком-то внимательно за ней присматривала. Сложно было удержаться от улыбки, видя как она, съев немного рыбы, которой славились эти земли, очень чинно и благородно задремала на своём месте, совсем слегка склонив голову набок.
  
  Пялиться на неё было неприлично, но, отведя взгляд, Элин снова наткнулся на подёрнутые скукой глаза принцессы Таны и её изящную руку, прикрывшую рот в очередном зевке.
  
  - Принцесса так увлеклась рисованием, что не выпускает кистей из рук днями напролет, - с несколько натянутой улыбкой сказал принц Мир, но сестра, услышавшая его слова, лишь насмешливо взглянула на него.
  
  В их семье она казалась главной, несмотря на то, что не решала ничего, кроме выбора собственного наряда. И все же оба мужчины, король и его брат, были совершенно беспомощны перед её капризами. Наверное, предстоящий брак - это единственное, в чем они оставались непреклонными.
  
  Вскоре, сославшись на головную боль, принцесса удалилась. А ещё через полчаса, понимая, что все правила приличий давно соблюдены, а принц Мир перебрал все возможные темы для разговора и теперь чаще смотрит на свою молодую жену, чем на гостей, принц Элин, церемонно распрощавшись с присутствующими, последовал её примеру.
  
  Он собирался подняться на второй этаж в отведенную ему спальню, но прохлада, которой повеяло через открытое окно, заставила его передумать и выйти в сад. Небольшая прогулка по тёмным аллеям среди множества цветов, названий которых он не знал и вряд ли бы запомнил, пошла ему на пользу после обильной трапезы, щедро приправленной терпким и сладким вином. С каждым новым шагом вперед его мысли снова приобретали простоту, а движения - энергичность. Хотя его энергичность нельзя было и сравнивать с энергичностью, присущей большинству людей, даже небольшой прилив сил не мог не радовать принца Элина, порой сутками не выходившего из замка, а точнее библиотеки, в которой для него давно уже поставили удобную кушетку.
  
  Позволив узким каменным тропинкам вести себя, принц продвигался вперёд, рассеянно осматривая клумбы с закрывшимися на ночь цветами, увитые зеленью беседки, причудливые фонтанчики и крошечные лужайки в обрамлении искусно подстриженных кустов. Добравшись наконец до фруктовых деревьев, принц на ходу сорвал с ветки сочный спелый персик, едва поместившийся в его ладони, и прищурился, заметив, как вдали мелькнуло что-то светлое.
  
  Спустя минуту оказалось, что это было платье принцессы Таны, успевшей где-то потерять свою наставницу. Интересно, как часто она выходит погулять по ночному саду, оставляя доверчивую женщину спать праведным сном? А впрочем, нет, решил принц Элин, скользя ленивым взглядом по неестественно прямой осанке Таны - неинтересно.
  
  - Принц, - притворно улыбнулась она, не скрывая холодного блеска глаз. - Какая неожиданность! Вышли прогуляться перед сном? Или надеетесь урвать у меня поцелуй, раз уж наша свадьба - дело якобы решенное?
  
  - Принцесса, тот же вопрос я хотел задать вам. Ночью, в саду, без наставницы. Неужели вы ждали меня? - он понизил голос в притворном благоговении, насмешливо глядя ей прямо в лицо.
  
  - И не надейтесь, Элин, - хмыкнула она и тут у же отвернулась.
  
  Но, ступая вперёд по тропинке, она едва заметно оглянулась назад, чтобы удостовериться, что Элин следует за ней. Её тёмные локоны спускались до середины спины, прикрытой полупрозрачной шалью, наброшенной поверх платья.
  
  - Я хотела с вами поговорить, - внезапно призналась принцесса, опровергая свои же слова, сказанные мгновение назад. - Я знала, что вы придете. Мужчины такие предсказуемые создания!
  
  Она говорила словно опытная дама, но в её голосе сквозила всего лишь детская, ни на чем не основанная, убежденность в том, что она что-то знает и понимает. Во всяком случае, Элина ей понять не удалось. Ему и в голову не приходило, что принцесса ждёт его во тьме сада, а не крепко спит в своей постели. И он понятия не имел, по какой причине и ради какого важного разговора она могла так рискнуть, отправившись на это свидание в полном одиночестве.
  
  Хотя мысль насчёт риска была смехотворной. Чего ей бояться в собственном саду? Какого неприличного поступка с его стороны? Даже будь она ему в самом деле интересна и дорога, он не сделал бы ничего, что могло бы опорочить ее в глазах окружающих или самой себя.
  
  - Я вас внимательно слушаю, принцесса, - не сдержав зевка и даже не слишком усердно маскируя его, по её же примеру, сказал Элин, когда они достигли беседки, мимо которой он недавно проходил.
  
  Но она приступать к разговору не спешила, намеренно медленно выбирая себе место на скамейке, расправляя свои многочисленные юбки из легчайшей ткани, оглядываясь по сторонам и всем своим видом, посадкой головы, поджатыми губами и сведёнными к переносице тонкими бровями показывая, насколько ей неприятно его общество.
  
  Он не оставался у неё в долгу, не став даже садиться и начав прогуливаться по аллее у беседки, жуя сочный персик и делая вид, что его невероятно интересует дерево с крошечными сердцевидными листьями, доселе действительно никогда в жизни им не виданное. Тонкий изогнутый ствол, хрупкие ветки и почти прозрачная листва - нет, совсем не к таким деревьям привык он в своих лесах!
  
  Сообразив наконец, что вопросов он задавать не будет, принцесса едва слышно вздохнула, закусила нижнюю губу, что придало её лицу детское капризное выражение, и негромко произнесла:
  
  - Я хотела сказать вам, Элин, чтобы вы не рассчитывали на предстоящую свадьбу. Мой отец может сколько угодно говорить обратное, давать обещания и назначать даты, но я вас уверяю: этой свадьбе не бывать! Полагаю, что с моей стороны честным будет сказать вам сразу, чтобы вы не питали ложных надежд.
  
  - Боюсь, после ваших слов, принцесса, я в самом деле начну питать ложные надежды на то, что эта свадьба не состоится, - улыбнулся Элин.
  
  Его улыбка стала только шире, когда он заметил выражение лица принцессы, до которой смысл его слов дошёл не сразу. Она сначала растерялась, потом задохнулась от возмущения, потом нахмурилась, явно пытаясь найти достойный ответ, а потом, к её чести, распрямила плечи и спокойно произнесла:
  
  - Что ж, я рада слышать что у нас есть что-то общее. Особенно, если это касается нашего нежелания вступать в брак. Приятно, что наше прощание не будет омрачено вашим разочарованием или более того - отчаянием.
  
  Что-то в её словах позволило принцу Элину допустить мысль о том, что, несмотря на свою неприязнь к нему, принцесса Тана с удовольствием лелеяла бы в своей памяти картины того, как он падает перед ней на колени, заверяет в вечной любви, просит её смилостивиться, роняет на землю горячие слёзы...
  
  Увы, такого удовольствия он доставить ей не смог. Впрочем, он и сам не испытывал ничего, кроме лёгкой досады на то, какая глупая и неоправданно самоуверенная жена ему достанется. В её слова о том, что свадьба не состоится, принц ни на миг не поверил. Это просто очередные капризы избалованной девочки - и ничто иное!
  
  - А я, в свою очередь, рад, что не огорчил вас, принцесса. И что вам суждено до весны прожить в этом приятном заблуждении насчёт того, что что-либо в этом мире способно расстроить нашу свадьбу. К сожалению, я смотрю на вещи более трезвым взглядом и вряд ли смогу стереть из памяти это приближающееся к нам с неумолимой скоростью событие.
  
  - Не волнуйтесь, принц, - порывисто встав со скамейки, словно слушать его речи у неё больше не хватало сил, сказала принцесса Тана. - Я не бросаю слов на ветер. Свадьбы не будет! Вы узнаете об этом задолго до весны. А теперь прошу меня извинить...
  
  Она скрылась в тени деревьев так же внезапно, как и появилась, оставив принца в задумчивости стоять у опустевшей беседки и вытирать испачканные соком персика пальцы. Принцесса Тана определённо верила в то, что говорила. Но что она сможет сделать, чтобы расстроить свадьбу? И почему так сильно противится ей, несмотря на то, что к этому её должны были готовить с детства? Неужели она влюблена в кого-то?
  
  Посмеиваясь на обратном пути во дворец, принц Элин представлял себе гордячку-принцессу, проливающую слёзы при мысли о каком-нибудь симпатичном ей конюхе. Что ж, даже у царственных особ случаются разочарования в жизни. И, возможно, даже чаще, чем у их подданных.
  
  
  Глава 3
  
  За удаляющейся каретой с королём Севаном и принцем Элином внутри принцесса Тана наблюдала из окна своей комнаты. Она попрощалась с гостями ещё в тронном зале и едва удержалась от того, чтобы после всех подобающих случаю слов и улыбок не выбежать из зала, подобрав юбки. Она надеялась, что её гордо выпрямленная спина выражает презрение, которого заслуживал принц Элин, так небрежно отнёсшийся к ней во время этого визита.
  
  Он воспринимал свадьбу, как нечто само собой разумеющееся, и смотрел на Тану так, словно перед ним была просто одна из статуэток, расставленных то там, то сям в дворцовых комнатах. Его нисколько не смутила мысль о том, что она не хочет видеть его своим мужем, и это в глазах принцессы было сущим нахальством! Ведь где-то в глубине души она ждала его огорчения, хотела увидеть, как сильно он расстроится, на какие слова решится в отчаянии... Но он, как, впрочем, и стоило ожидать, оказался слишком скучным для столь сильных эмоций.
  
  И все же... И все же Тана теперь едва ли не часами стояла у зеркала, пытаясь найти в своей внешности изъяны, из-за которых принц так пренебрежительно к ней отнесся. Особенно обидно было из-за того, что ей самой этот принц ну ни капельки не нравился! Её раздражало в нем все: от не слишком высокого роста (подумать только, всего на полголовы выше ее!) до неопределенного цвета волос, которые были и не темными, и не светлыми и падали на лицо в замысловатой стрижке, не подобающей настоящему мужчине.
  
  И если даже такой вот неказистый, по ее мнению, юноша ни разу за время своего визита не удостоил её своим вниманием, не попытался за ней поухаживать, не сказал ни одного искреннего комплимента, отделываясь лишь теми словами, которые соответствовали требованиям этикета, то что же скажет при виде неё Он? Дракон.
  
  А что, если дракон, рассмотрев её поближе, точно так же вздёрнет нос и равнодушно пожмет плечами, предложив ей стать в очередь каких-нибудь простолюдинов, которые непременно явятся поклониться его величию? А что, если он решит ждать другую принцессу, ведь для него пара десятков лет - словно пара часов! А что...
  
  - Твой брат очень обрадовался бы, увидь он тебя сейчас!
  
  Голос Айсы заставил принцессу Тану отпрянуть от зеркала и смущённо покраснеть. Наверняка невестка, вошедшая в её покои слишком тихо, успела заметить, с каким отчаянием она вглядывалась в своё отражение, как всячески пыталась подобрать волосы, чтобы выигрышней смотреться, и как раздражённо вжимала пальцем кончик носа, думая, что, возможно, если бы стал он ещё меньше...
  
  - Начинаешь готовиться к свадьбе? - с лёгким акцентом, который упрямо не желал покидать её, спросила Айса, легко опускаясь на кресло и невесомым движением касаясь живота под множеством юбок. - Правильно, это хорошее решение. Чтобы все было так, как ты хочешь, тебе нужно принимать участие в приготовлениях с самого первого дня. Уж я-то знаю! К тому же, это последний праздник, который ты можешь организовать здесь.
  
  Конечно, в словах Айсы не было никакого превосходства и намека на то, что скоро она станет здесь единственной принцессой, и все же Тана поморщилась. Она с превеликим удовольствием покинула бы давно опостылевший ей дворец, но только не ради Лесного Замка. И все же роль нужно было играть до конца и потому она улыбнулась и спросила у растаявшей от её слов невестки:
  
  - Ты поможешь мне, когда явятся швеи? Боюсь, сама я не смогу объяснить им все свои пожелания! А вот у тебя убеждать прислугу получается гораздо лучше моего.
  
  И в самом деле, там, где Тане приходилось почти кричать звенящим от возмущения голосом, Айсе нужно было бросить лишь один взгляд, острее, чем клинок разбойника, и все сразу принимались выполнять её поручение, даже не задумываясь о том, что оно может противоречить воле принца или короля.
  
  Заручившись согласием радостной навестки помогать ей с платьем, Тана с улыбкой посмотрела ей вслед. Айса спешила поделиться новостью с Миром. А он непременно ещё до вчера с облегчением заявит отцу, что его непокорная дочка смирилась со свадьбой и уже придумывает себе наряд. А Тане их спокойствие в ближайшее время точно не помешает.
  
  Хотя время тянулось уж слишком медленно. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Мона объявила ей о том, что дракона видели совсем близко, а новых сведений так и не появилось. Тана по три раза на день посылала служанку в город за разными мелочами, но та, сбиваясь с ног в попытке выполнить все свои обязанности вместе с этими поручениями, каждый раз возвращалась, огорченно качая головой: дракона больше никто не видел. О том, где он поселился, никто не знает. По городу все чаще ходят слухи, что рыбакам дракон просто причудился в предрассветном мареве.
  
  Одна только принцесса знала наверняка: дракон есть. Он настоящий. Согласно предсказанию, он вернётся в тот год, когда она, по законам своего Королевства, сможет вступать в брак. И именно тогда он возьмёт её в жены. Вот только в пророчестве говорилось ещё кое-что. Дракон, вопреки множеству легенд о том, что эти создания раньше сами выкрадывали себе невест, к принцессе не придёт. Ей нужно будет явиться к нему по своей воле. Что она и намеревалась сделать.
  
  Осталась маленькая ерунда - узнать, где его можно найти.
  
  - Принцесса!
  
  Мона ворвалась в покои запыхавшаяся, растрёпанная больше обычного, с горящими глазами и алыми пятнами на щеках. Она прислонилась спиной к двери и прижала руку к груди в попытке отдышаться. Тана последовала её примеру и тоже прижала к груди ладонь: у неё от ожидания того, что скажет сейчас служанка, буквально перехватило дыхание. Но та решила измучить свою госпожу и только глотала ртом воздух, словно не видя, как взволнована принцесса.
  
  - Мона, не молчи! Что случилось! Это он?
  
  Они обе не решались называть его вслух драконом, прекрасно зная, что дворцовые стены имеют уши, и потому Мона, понимающая вопрос принцессы, кивнула для верности целых три раза.
  
  - Что-то важное, да? Мона! Не молчи же!
  
  Тана подскочила к служанке и даже потрясла её за плечи, но потом, понимая, что так она от перепуганной девушки ничего не добьётся, сделала несколько глубоких вдохов, представила, что она сейчас находится в тронном зале, и величественно присела на кушетку, подняв терпеливый вгляд на Мону.
  
  - Когда отдышишься, можешь выпить воды из графина, - дозволила она.
  
  Обычно слуги не ели и не пили перед принцессой и её родными, но сейчас был исключительный случай. И Мона, благодарно кивнувшая и направившаяся к столику, где стоял графин, это прекрасно знала. Она дрожащими руками налила себе воду в стакан и приникла к ней губами с таким выражением лица, будто отведала магический нектар.
  
  Мысленно морщась, Тана думала о том, что после нужно будет приказать заменить ей стакан, и терпеливо ожидала новостей. В конце концов, она ждала их больше десяти лет, так что теперь значит лишняя пара мгновений?
  
  - Простите, ваше высочество, - пробормотала Мона, некрасиво утирая рот рукавом серого платья и шмыгая носом. - Я так бежала, так бежала, что, казалось, вот-вот взлечу.
  
  - Думаю, у тебя была веская причина так спешить?
  
  - Да. Точно, причина. Его снова видели! И снова над городом! Это случилось вчера вечером, было уже почти совсем темно, и многие сомневаются в словах очи... оча... видуцев!
  
  - Очевидцев, - машинально поправила Тана и кивнула своим мыслям: дракон не спешит являться народу, но нетерпеливо подгоняет её саму.
  
  Вероятно, он собирается сначала исполнить пророчество и вернуть миру магию, а потом, во всем своём величии, явиться трепещущему народу, который склонит перед ним колени, как перед Истинным королём. И если отец Таны был королём Степей и Морей, то дракон станет королём всего мира. А она, Тана - его королевой!
  
  - Больше ничего? - спросила принцесса, догадываясь, что так спешить из-за новости о том, что дракона снова видели, ее верная служанка бы не стала.
  
  Она была не самой глупой на свете девушкой и обычно поступала в соответствии с ситуацией.
  
  - Да, ваше высочество, ещё, - таинственным шепотом сказала Мона и, оглянувшись для верности на дверь, подошла поближе, почтительно склонившись к уху принцессы. - Моя сестра нашла людей, которые почти уверены, что знают, где он живёт.
  
  - И где же? - ощутив, как у неё снова перехватывает дыхание от смеси восторга и благоговейного ужаса, поторопила служанку Тана.
  
  - Простите, ваше высочество, но у них два варианта и они до хрипоты спорят, чей вариант правдивей! Это две группы торговцев, - снова шмыгнув носом по дурной привычке, затараторила Мона. - Одни прибыли с юго-востока и клянутся, что дракон поселился в пещерах на берегу моря. А другие, с запада, говорят, что он живёт теперь в Чёрном Замке. Я не знают, кто из них прав. Но дракона видели и там, и там.
  
  - Я знаю, - улыбнулась принцесса торжествующей улыбкой.
  
  И как она только сама не догадалась? Ведь все было кристально ясно для человека, который столько лет посвятил изучению всех упоминаний о драконах и магии прошлого!
  
  Да, разумеется, драконы не брезговали морем. Они любили летать над водными просторами, ловить жирных чаек и лакомиться рыбой. Но в пещерах у моря они могли остановиться лишь для непродолжительного отдыха. У каждого дракона был свой дом.
  
  Драконов в давние времена было не так уж много. Возможно, потому, что они сосредотачивали в себе слишком много магической силы, которая была в их мире не безгранична, их число всегда ограничивалось несколькими десятками. Само собой разумеется, что у драконов тоже была своя иерархия. Они не подчинялись никому, кроме единственного своего сородича, который, собственно, являлся властелином мира. Они предпочитали спариваться с представителями своего вида и далеко не все способны были принимать человеческое обличье. А может быть, им просто не хотелось становиться столь слабыми хрупкими существами, когда они могли быть мощными непобедимыми созданиями, внушающими ужас одним только своим видом. Но главный дракон менял своё обличье часто. И всегда выбирал себе в спутницы женщину из рода людского. А ещё жил, в отличие от большинства своих сородичей, не в горах, а в замке, оборудованном под все нужды двух его ипостасей.
  
  В прежнее время никто без приглашения дракона не мог отыскать его замок. А когда магия исчезла, драконы пропали и о них осталась лишь память, люди стали находить доселе неведомые им сооружения. Некоторые оказались засекреченными школами магии, назначение которых неизвестно и по сей день. А некоторые были явно жилыми когда-то замками: величественными и необычными.
  
  Таких замков насчитывалось во всем мире пять. Два из них стояли на границе Лесного королевства. Ещё один возвышался у подножия гор. И два были построены здесь. Один к западу от королевского дворца, а другой на севере, где королевство заканчивалось непроходимыми топями, в любое время года покрытыми туманами.
  
  Вскочив с кушетки, крошечные колокольчики на которой методично зазвенели от столь резкого движения, принцесса подбежала к туалетному столику и открыла нижний ящик, извлекая оттуда вовсе не пудру и не украшение, как того ожидали бы её родные, а тонкую книжицу, составленную странствующим художником Того Амом. Он, сто лет назад заинтересовавшись ранее не виданными произведениями архитектурного искусства, обошел весь мир и старательно зарисовал все открывшийся людским взорам сооружения, снабдив их собственными комментариями.
  
  Чёрный замок - именно так назвал его Того Ам, стоял среди холмов в глубокой низине. Даже на рисунке его причудливые формы и величественно-чёрный цвет с серебряным отливом поражали воображение. Того Ам отмечал, что площадка перед замком отлично подходила своими размерами для взлета и приземления дракона и что замок имел два входа. Один, парадный, ничем не отличался от привычных для принцессы входов. А второй, тщательно замаскированный переливами чёрного гранита, вел в подземные помещения: просторные и прохладные, с высокими потолками и поистине огромными купальнями.
  
  То, что именно этот замок должен был выбрать для себя её дракон, принцесса чувствовала всем своим гулко бьющимся в груди сердцем. И лишь одно было неподвластно ее пониманию: как, ну как она не догадалась раньше?
  
  Впрочем, возможно, её до сих пор вело пророчество. Она должна была получить необходимые знания именно сегодня, когда гости уехали и внимание отца и брата на время будет от неё отвлечено. Именно сегодня, когда всего парой слов ей удалось убедить Айсу в том, что она смирилась с предстоящей свадьбой. И значит, именно сегодня ей нужно начинать действовать!
  
  - Мона, мне нужна будет твоя помощь, - строго посмотрела принцесса Тана на широко распахнувшую в испуге глаза служанку.
  
  Мона прекрасно знала все её чаяния и понимала, насколько рискованное предстоит им дело. Но она была послушной служанкой, а ещё очень любила деньги. Денег у принцессы, к сожалению, было не очень много. То, что ей нужно копить их, Тана поняла ещё в детстве, выучив пророчество наизусть и сообразив, что часть пути ей придётся пройти в одиночестве. Но ни отец, ни брат не считали, что принцесса нуждается в собственных деньгах. Они платили за все её капризы, но монеты в руки не давали. И только пару лет назад принцессе удалось убедить их в том, что она хочет распоряжаться хоть какой-нибудь суммой по своему усмотрению. Того, что ей давали, считая её желание глупой прихотью, хватало бы только на засахаренные орешки и булавки. Но и то, и другое Тана предусмотрительно заказывала у других слуг, зная, что за все заплатит отец. Свои драгоценные монеты она тратила исключительно на тайные услуги Моны, зная, что однажды они ей очень понадобятся.
  
  Вот и сейчас она достала из маленького кошелька три золотых, протягивая их служанке и с несколько презрительным удовольствием отмечая, как у той зажглись глаза.
  
  - Не беспокойся, ничего такого, что будет выше твоих сил, я у тебя не попрошу. Эта последняя услуга не займёт у тебя слишком много времени или сил.
  
  - Простите, ваше высочество, я боюсь только гнева его величества, - опустив глаза, прошептала Мона, не решаясь взять монеты, которые заманчиво поблескивали в лучах заходящего солнца, проникающего в покои сквозь широкое окно.
  
  - Ты не должна его бояться, он не будет сердиться на тебя, если ты все сделаешь правильно, Мона. Слушай, что нам нужно сделать...
  
  
  Глава 4
  
  Пробираясь на рассвете через хозяйственный двор, о существовании которого она только слышала раньше, принцесса Тана старательно обходила бросающихся ей под ноги кур и отворачивалась при виде встречавшихся ей слуг. У ворот она даже лицо ладонью прикрыла, притворяясь, будто поправляет под косынкой волосы, но стражники и подумать не могли, что в старой одежде служанки с корзиной в руках за дворцовые ворота может выходить их принцесса! Они шумно зевали, сонно переговаривались и готовились к пересменке, даже не взглянув на неё, вжавшую голову в плечи, второй раз.
  
  Выйдя за ворота, Тана ускоряла и ускоряла шаг, пока едва не побежала по широкой дороге, ведущей к городу через зелёный луг. В другое время она непременно восхитилась бы красотой окружающей природы, ясным, только поднимающимся на чистое небо, солнцем, росой на сочной траве и распускающими цветами всех возможных цветов и размеров. Но сейчас все её мысли и чувства пребывали в смятении.
  
  Отойдя достаточно далеко, она оглянулась на дворцовые стены, выстроенные много сотен лет назад из белого камня, по сей день не изменившего свой цвет. Древнее волшебство осталось навеки заключено в каменных сооружениях, и потому отец Таны, который в молодости подумывал над тем, чтобы построить новый дворец в черте города, поближе к народу, отказался от этой идеи. И, возможно, это тоже было на руку принцессе, которая, пройдя в городские ворота с серыми уже стенами, ощутила себя в гомонящей толпе почти по-настоящему свободной.
  
  А ещё маленькой, беззащитной и перепуганной. Тана не помнила, чтобы когда-то раньше испытывала подобные эмоции. Нет, всерьез бояться или чувствовать неуверенность ей во дворце никогда не доводилось. Но тут, среди шумных и грубых людей, то и дело толкающих её в спину, задевающих плечами и скользящих безразличными, совсем не уважительными взглядами по её сжавшейся от растерянности фигурке, ей впервые стало страшно.
  
  Всю ночь принцесса готовила себя к предстоящему путешествию. Она наизусть повторяла все инструкции Моны и сокрушалась, что иначе поступить нельзя. Что никто и никогда не выделит ей карету и охрану для этого путешествия. Она даже вещей с собой взять не смогла! В её корзинке лежала лишь смена белья, вода в маленькой, скорей игрушечной, чем походной, фляжке и еда, которой на все время дороги наверняка не хватит. На шее, под тёмным платьем служанки, висел маленький кошелёк с несколькими золотыми и горстью меди и серебра, которые ей дала Мона в обмен на ещё два золотых, опустившихся в её отяжелевшие вчера карманы.
  
  Несмотря на то, что Мона очень подробно описала ей, как дойти до рыночной площади, с которой отправлялись повозки во все стороны королевства, принцесса потерянно остановилась, едва оказавшись в городе. Толпа оттеснила её к небольшому фонтану, окружённому каменными двухэтажными домами, и она застыла на месте, оглядываясь и понятия не имея, где она сейчас находится и в каком направлении ей нужно двигаться дальше.
  
  Раньше принцесса в городе бывала исключительно в королевской карете, выходя на улицу лишь перед самым театром, чтобы посмотреть представление заезжих актёров. Подобные праздники в её жизни случались не чаще пары раз в год, и она, надо признать, больше витала в облаках, чем смотрела в окна на город, знание которого ей сейчас бы не помешало.
  
  - Простите, вы... извините, не подскажете... простите, мне нужно... - лепетала она, пытаясь привлечь хоть чьё-нибудь внимание, но люди, спешащие по своим неотложным делам, огибали принцессу так, словно она была просто помехой на их пути.
  
  Тана даже ногой о землю топнула в возмущении, но повышать голос и привлекать к себе всеобщее внимание не рискнула. Как знать, когда именно во дворце поднимется тревога по случаю её исчезновения. Мона должна была обеспечить ей время до вечера, но принцесса прекрасно понимала, что произойти может что угодно, а потому лучше быть как можно менее заметной и поспешить.
  
  Обернувшись к фонтану, она поморщилась, видя, как некоторые подходят к нему и прямо оттуда пьют воду. А полуголые детишки плещутся в мутной воде, даже не думая о том, насколько это неприлично. Случайно наткнувшись взглядом на совсем взрослого мальчика, почти юношу, неподобающее одетого, точнее раздетого, ещё и совершенно мокрого, Тана вспыхнула и отвернулась, увидев его широкую улыбку, обращённую к ней.
  
  - Засахаренные орешки! Леденцы! Ягоды из Лесного Королевства! Холодный эль! Горячие пироги! Пироги с мясом, пироги с сыром, пироги с грибами! Кролики! Сладкая кукуруза!
  
  Повернувшись на крики, принцесса неуверенно ступила к расхаживающим по улице торговцам, справедливо решив, что рынок должен быть где-то недалеко.
  
  - Простите, - обратилась она к улыбающейся и толкающей перед собой тележку с пирогами женщине в цветастом переднике, охватывающем её необъятный живот.
  
  - Да, милочка? Тебе какой пирог? Мясо? Сыр, грибы? Мясо подороже, сыр подешевле! - нараспев заговорила торговка.
  
  - Нет, мне нужно узнать...
  
  Принцесса Тана даже отвернулась, увидев, как вмиг изменилось выражение лица женщины, сплюнувшей прямиком ей под ноги и моментально потерявшей к ней интерес.
  
  - Горячие пироги! - снова заголосила она, поперев своей тележкой прямо на принцессу, которая успела отскочить в последний момент. - Пироги с мясом...
  
  Подумав ещё немного и получив пару болезненных тычков от идущих в разные стороны прохожих, Тана нащупала в кармане насколько медяков, которые ей посоветовала положить туда Мона, и, упрямо сжав губы, подошла к торговке засахаренными орешками.
  
  - Сколько тебе? - спросила тонкая, как тростинка, нахмуренная женщина, за юбку которой цеплялся чумазый ребёнок.
  
  Принцесса Тана понимала, что и сейчас её в лучшем случае обхамят: ведь двух десятков медяков ей хватит разве что на несколько орешков, а торговка продаёт их целыми пакетиками. Но вынимать кошелёк и доставать оттуда золотой - именно столько стоил пакетик - она в такой толпе не решалась.
  
  - На все, пожалуйста, - попросила принцесса, протягивая женщине монеты.
  
  Но та только хмыкнула, взяла деньги, зачем-то подозрительно попробовала их на зуб и, ловко спрятав их складках своей юбки, сунула ошеломленной Тане целых четыре пакетика:
  
  - Хозяину посчастливилось приглянуться, что так шикуешь, девушка? - спросила торговка вроде бы добродушно.
  
  Тана ничего не поняла, но, видя, что женщина вполне довольна, рискнула спросить, не отвечая на её вопрос:
  
  - А где тут рыночная площадь? Откуда повозки отправляются?
  
  - А, так ты не местная! То-то я гляжу, что странная какая-то. Так ты это, вон туда иди, за тот дом крайний, ага, тот, - махнула рукой женщина в сторону одного из домов, окружавших фонтан. - Там сразу и увидишь издалека эти свои повозки.
  
  - Благодарю, - кивнула принцесса и величественно кивнула, по привычке 'отпустив' свою подданную.
  
  Через мгновение она поняла, что это её отпускают, и, сцепив зубы, вздохнула. Ничего, ей нужно перетерпеть всего два дня пути, после чего она снова будет купаться в роскоши, наверняка ещё большей, чем видела в родном дворце. Её предназначение - стать женой единственного дракона в этом мире, самого могущественного существа. И ради исполнения этой цели она вполне может потерпеть немного. Нужно только отнестись ко всему происходящему, как к маленькому приключению.
  
  Почти добежав до нужного места, принцесса, ноги которой нещадно болели, натёртые грубыми туфлями служанки, почти торжествующе улыбнулась, увидев четыре повозки, стоящие у почтовой службы. Не самый удобный вид транспорта, вмещает всего четыре пассажира с вещами и не может укрыть даже от дождя, но увы, кареты имелись только у вельмож. Простолюдины должны были ездить на открытых повозках. Впрочем, и ездили-то они, по словам ее отца, очень редко, предпочитая всю жизнь проживать на одном месте.
  
  После недолгих расспросов принцесса нашла нужную ей повозку, нервно и торопливо достала из-под ворота кошелек, заплатила за дорогу и с помощью широкоплечего немолодого извозчика взобралась на скамейку. Там уже сидели два пассажира: дремлющая старуха, замотанная в невероятное количество тряпок, и худая остролицая женщина с суетливыми движениями. Последняя, казалось, хотела заговорить с принцессой, но у той уже не было сил общаться с этими грубыми неграмотными людьми и она торопливо отвернулась, наблюдая за кипящей жизнью рынка, где кто-то кричал, кто-то крал булочки прямо с прилавка, кто-то дрался, а кто-то просто набивал корзинки снедью.
  
  Эти корзинки снова напомнили принцессе о засахаренных орешках, которые она только что купила. Открыв один из пакетиков, Тана вынула орешек и растерянно покрутила его в пальцах. На вид он был точно таким же, как и те, что Мона и другие слуги приносили ей во дворец. Неуверенно положив орешек на язык, она спустя минуту убедилась: он ничем не отличается от тех, которые ей покупали раньше. Так почему же те стоили целый золотой за пакетик? А эти всего пять медяков?
  
  К тому времени, когда в повозку уселся четвёртый пассажир, молодой мужчина с покрытым безобразными ямками лицом, у принцессы болело почти все тело: сидеть на узкой и жёсткой лавке было очень неудобно. Но когда они отправились в путь, Тана поняла, что просто сидеть было ещё очень приятно. А вот ехать, вцепившись пальцами в повозку, то и дело подскакивающую на ухабах, оказалось просто невыносимо. Сидящий рядом с ней мужчина то и дело норовил коснуться её, делая вид, что всему виной тряска, и она в итоге забилась в самый дальний уголок, стараясь не обращать внимания на весело поглядывающую на неё женщину.
  
  В результате, принцесса не придумала ничего лучше, чем, по примеру молчаливой старухи, притвориться дремлющей. Она прикрыла глаза и, не забывая крепко держаться за борт повозки и лавку, погрузилась в мечты о том, как совсем скоро явится к давно уже ждущему её дракону, тому, кто назначен ей самой судьбой.
  
  В обед они остановилось у придорожной таверны, давая короткий отдых лошадям, которым нужно было напиться. Худосочная женщина и молодой мужчина отправились обедать в таверну, а Тана, заметив, что извозчик и старуха едят свои припасы, покопалась в корзинке и перекусила хлебом и сыром, запив эту скудную трапезу имеющейся у неё водой.
  
  Чтобы было не так грустно, она, почти не заметив того, съела сразу два пакетика с засахаренными орешками, но радости они ей не прибавили. Мысли о непонятной разнице в цене этого лакомства для королевской семьи и простых людей портили ей настроение недобрыми подозрениями в сторону собственных слуг, которых она всегда считала верными, исполнительными и кристально честными. Неужели они смели обманывать её отца? Своего короля? Нет, этому всему должно было найтись другое объяснение!
  
  Слишком простой обед только лег тяжким грузом в желудке, требующем горячего золотистого бульона, нежнейшего паштета из мяса птиц, вина и сладкого щербета и, когда перед наступлением темноты они остановились у ещё одной таверны с намерением там переночевать, принцесса решила, что она вполне может потратиться на отдельную комнату и горячий ужин. Если все сложится удачно, уже послезавтра утром она будет спускаться в долину к Черному замку. А там ей деньги уже не понадобятся.
  
  С неохотой опершись на руку молодого человека с непривлекательным лицом, Тана выбралась из повозки и едва не застонала от боли, охватившей все её тело. Болели руки, болели ноги, болела спина, а все, что было ниже, наверняка превратилось в огромный чёрный синяк - такие она в детстве порой набивала на коленках, поскальзываясь на каменном полу тронного зала.
  
  - Сдаётся, мы с тобой завтра вдвоем ехать будем, - вдруг сказал с глупой кривой усмешкой молодой мужчина, одергивая потрепанную куртку, на которой не хватало пары пуговиц. - Если, конечно, наш хозяин не возьмёт здесь ещё людей. Так как, ты говоришь, тебя звать, милашка?
  
  Фыркнув и подняв нос повыше, принцесса торопливо от него отступила и отвернулась, слыша вдогонку неуважительное:
  
  - Фу-ты ну-ты! Ишь, какая принцесса выискалась!
  
  Тане на мгновение захотелось громко заявить, что, да, она и есть принцесса, чтобы увидеть, как изменится его лицо после этих слов, но, несмотря на то, что она была уже далеко от дворца, следовало сдерживаться и играть свою роль до последнего.
  
  Она посмотрела на то, как худощавая женщина из её повозки договаривается с другим уже извозчиком, собирающимся отправляться в какое-то селение, до которого всего полчаса пути, по его словам, проводила взглядом старуху, медленно бредущую через поле к нескольким домикам, сгрудившимся вдалеке, и уже собралась было войти в таверну, как услышала:
  
  - Девушка! Постой! Ты, в косынке, да!
  
  Это оказалась та женщина, сидевшая напротив принцессы в повозке. Она торопливо отмахнулась от уже собирающегося ехать извозчика, с которым только что договорилась, и, подойдя ближе, быстро затараторила:
  
  - Этот парень, девушка, он, когда ты задремала, кошелек твой доставал. Не видела я, брал деньгу или нет, ты проверь лучше, пока не поздно.
  
  - Что? Кошелёк?
  
  Тана не помнила, чтобы она засыпала, но вся дорога слилась для неё в мучительную тряску, которую она пыталась пережить с закрытыми глазами, и она невольно вынула кошелёк из-за ворота и торопливо развязала шнурок. В это мгновение что-то постороннее мелькнуло перед самым её носом. Она отшатнулась, ничего не понимая, увидела, как резво выдергивает из её рук корзинку и быстро запрыгивает на тронувшуюся повозку её собеседница, а потом опустила ошарашенный взгляд на обрывки шнурка, висящего на её шее.
  
  - Кошелёк! Она украла мой кошелёк! - закричала Тана, пробежав за удаляющейся повозкой.
  
  Но во дворе таверны не было никого, кто смог бы ей помочь, даже если вдруг захотел бы, а повозка двигалась слишком быстро, чтобы её можно было догнать.
  
  И хуже всего было то, что мужчина, который говорил ей, что они завтра останутся вдвоем, был неправ. Ей с ним не по пути. В этом месте, поутру она тоже должна была сменить повозку. Но теперь у неё нет денег ни на остаток пути, ни на комнату в таверне, ни на горячий ужин, о котором она мечтала всего пять минут назад...
  
  
  Глава 5
  
  Во дворце принцессы хватились только к вечеру. Как она и предполагала, у короля и принца в этот день отыскалась масса других забот. Мона едва сумела скрыть насмешливую улыбку, когда её лепет о том, что её высочество, мол, плохо себя чувствует и просила не беспокоить её, приняли за чистую монету. Но время шло и улыбка Моны становилась все более нервной. Работа валилась у неё из рук, она ничего не видела и не слышала вокруг себя, погрузившись в собственные мысли и страхи. Она многим рисковала, помогая принцессе, и все же оно того стоило.
  
  Конечно, Мона совершенно не верила в то, что принцесса Тана, обещавшая ей на прощание золотые горы, вспомнит о своей верной служанке, став избранницей самого дракона. Но это было не главное. Принцесса о том не ведала, но у простых людей тоже были свои интересы, которые они всеми силами отстаивали.
  
  И когда вечером эта бесцеремонная северная принцесса Айса просто ворвалась в покои принцессы Таны и увидела нетронутую постель и полное отсутствие следов хозяйки, Мона поняла, что ей придётся сыграть едва ли не самую сложную роль в своей жизни.
  
  - Я не знаю, где её высочество, - хныкала она, потупившись, чтобы не видеть голубых, таких же ледяных, как и её родные горы, глаз разъярённой принцессы Айсы, которая однажды станет королевой. - Я ничего не знаю! Она сказала не беспокоить её! Её высочество приказали мне не входить и я не входила!
  
  Она даже слезу пустила, но на принцессу Айсу это мало подействовало.
  
  - Будешь объясняться перед королём. Потому что принцессы нет нигде. И молись, чтобы она все же нашлась, девушка!
  
  Тихо фыркнув вслед подобравшей юбки принцессе, которая стремительно унеслась прочь, Мона продолжила чистить столовое серебро, ожидая вызова к самому королю. И он не замедлил последовать.
  
  Провожаемая сочувственными и любопытными взглядами других слуг, которые уже вовсю судачили, куда же могла запропаститься своевольная принцесса Тана (самой популярной версией был ее побег вместе с принцем Элином, хотя все её видели после его отъезда), Мона пригладила волосы под косынкой, одернула платье и поспешила не в тронный зал, где вершились судьбы всего королевства, а в личный кабинет короля, где он предпочитал обсуждать дела семейные.
  
  По пути она, чтобы от страха ничего лишнего не сболтнуть, принялась успокаивать себя воспоминаниями о том, что королевская семья, которую она в детстве чуть ли не богами считала, ничем не отличается от обычных людей. Что король Аладар целыми днями чихает, будто у него под носом кто-то перец рассыпал. Что принц Мир до самой свадьбы не мог избавиться от привычки грызть до крови ногти. Что принцессу Айсу, которая носила его ребёнка, поначалу частенько тошнило. Ну, а о принцессе Тане и думать нечего: Мона столько раз выносила за ней ночные горшки, что давно относилась к её высочеству, как к глупой и избалованной девчонке, которой просто повезло родиться во дворце.
  
  Вот если бы она, Мона, родилась принцессой, она уж точно не убегала бы от принца Элина, чтобы попасть в лапы наверняка ужасного и жесткого, пусть даже и невероятно могущественного дракона!
  
  Но о драконе сейчас лучше даже не думать. А то ведь как часто выходит даже против воли: что в мыслях, то и на языке! А этого допустить никак нельзя.
  
  Когда Мона приблизилась к высокой, покрытой причудливой резьбой двери в кабинет его величества, оттуда вышла наставница принцессы с покрасневшими глазами. Не замечая никого вокруг, она нетвердой походкой пошла вдаль по коридору.
  
  Сочувствия эта 'тетушка Лира' у Моны не вызывала ни малейшего. Она была просто погрязшей в лени и поисках местечка поудобней женщиной. Слуги постарше порой шептались о том, что мужчины, желавшие завладеть рукой, сердцем и богатым приданым свояченицы короля раньше были. Вот только она всем отказывала, предпочитая просто дремать во дворце, вместо того чтобы стать хозяйкой своего дома, угождать мужу и рожать детей. Не говоря уж о чем-то большем!
  
  Скользнув в приоткрытую дверь, Мона встала у самого порога, склонившись в глубоком поклоне и принявшись изучать разноцветные нити дорогого ковра, который ткали целых десять лет лучшие в мире мастерицы, живущие на берегу моря. Она судорожно сжимала руки, нарочно кусала губы и надеялась, что выглядит гораздо более испуганной, чем является на самом деле.
  
  - Не стоит бояться, Мона. Мона, верно? - послышался глубокий голос короля Аладара.
  
  Только голос у него и остался. Сам же он, когда-то очень красивый мужчина, если верить портретам, уже давно превратился в старика, которого не спасала ни алая накидка, ни большая золотая корона с невероятной величины драгоценными камнями, сияющими на его полысевшей голове.
  
  - Да, ваше величество. Спасибо, ваше величество, - пробормотала Мона и на мгновение вскинула взгляд.
  
  Принцессы Айсы в кабинете, к счастью, не было. Были одни только мужчины: король, принц и советник Калибан. Король и принц казались не на шутку встревоженными, а советник стоял у высокой этажерки и с интересом разглядывал новые статуэтки, вырезанные из какого-то редкого дерева - подарок короля Севана.
  
  При виде мужчин Мона слегка приободрилась: их обмануть было проще. Стоило только продолжать притворяться испуганной и пустить слезу для убедительности. Они тут же во все поверят! Король ты или нет - а женские слёзы так или иначе влияют на каждого.
  
  - Мона, скажи нам, где сейчас находится её высочество принцесса Тана? - спросил король, который с виду вовсе не гневался.
  
  - Я... я не знаю! Не знаю! - покачала она головой и закрыла лицо руками, громко всхлипнув.
  
  Мона говорила сущую правду: она понятия не имела, где именно сейчас находится принцесса. Возможно, она где-то в пути, а возможно, потерялась в городе или с ней случилось что-нибудь похуже. Ведь какой бы принцесса Тана не была задавакой, она ничегошеньки не смыслила в настоящей жизни!
  
  - Ты хочешь сказать, что действительно так усердно выполняла приказ принцессы не тревожить её, что ни разу за весь день не принесла ей поесть или выпить и не поинтересовалась её самочувствием? - прищурился принц Мир, которого наверняка подговорила его молодая жена, хитрая, как змея.
  
  Когда-то Мона была влюблена в принца, как и все прочие служанки. Он был высок, темноволос и необычайно красив. А ещё умен и обходителен. Но молодая жена сумела изрядно испортить его характер. Наверняка каждую ночь нашептывала, что будущему королю стоит быть гораздо более жестким и требовательным к своим подданным.
  
  - Нет, я... её высочество сказали, что её не будет в комнате! Что мои услуги ей не понадобятся! И чтоб я сообщила об этом всем, кто захочет зайти к ней сегодня.
  
  - И у тебя это не вызвало никаких вопросов?
  
  - Задавать вопросы не моё дело, ваше высочество, - смиренно отозвалась она.
  
  Вдруг голос подал советник Калибано, осторожно поставив на этажерку вырезанного из темного дерева лесного духа и повернувшись к ней лицом. Это был высокий и полный мужчина, которого Мона в первые дни пребывания во дворце почему-то всегда принимала за главного повара. Такое у него было лицо: лоснящееся довольством, снисходительное и отнюдь не умное, что вроде как ожидалось от советника короля.
  
  - Ты чего-то не договариваешь, девушка, - сказал он.
  
  На Мону устремились взгляды всех собравшихся и она густо покраснела, начиная комкать фартук, который испачкала, пока чистила столовое серебро.
  
  - Я обещала её высочеству ничего не говорить.
  
  - Тебя спрашивает его величество король Аладар, - повысил голос принц Мир. - Ты обязана сказать. Тем более когда это касается безопасности её бестолко... её высочества.
  
  - Рассказывай, Мона, мы слушаем тебя, - гораздо спокойней, чем сын, попросил король и добавил, видя её сомнения. - Тебя не будут наказывать. Мы ценим твою преданность принцессе Тане и понимаем, что ты лишь выполняла её приказы.
  
  - Да! - с облегчением вздохнула Мона. - Я только делала все, что она приказала! Пыталась... я пыталась отказаться, но принцесса Тана! Ей нельзя отказать!
  
  Кто-то из мужчин тихо хмыкнул. Непростой характер принцессы Таны знали все во дворце. И отказать ей не мог никто, даже сам король. Единственное, на чем её отец и брат всегда настаивали и в чем были непреклонными: предстоящая свадьба с принцем Элином.
  
  - И в чем же ты не смогла ей отказать? Не волнуйся, расскажи подробно, - попросил король, торопливо разворачивая носовой платок, в которой он тут же оглушительно чихнул.
  
  - Да, ваше величество. Я... я дала ей свою одежду сегодня утром. И как уже сказала, говорила всем, что она не хочет никого видеть. Я ничего больше не сделала, правда! Только дала мою запасную одежду и говорила, что она просила!
  
  - Но ты наверняка знаешь, зачем ей нужна была эта одежда? Зачем ей нужно было исчезнуть из дворца? - помрачнел принц Мир, предчувствуя скандал, и покосился на отца. - Это... это связано с каким-то мужчиной?
  
  Как будто у принцессы была возможность познакомиться хоть с каким-то мужчиной!
  
  Но принц Мир был прав: этот было связано с мужчиной. Только очень необычным мужчиной, частенько принимающим облик дракона. Моне было интересно: а что, если он в человеческом обличье уродлив? Или совсем уже старик? А что, если этот дракон, которого видели над городом, и не дракон вовсе, а драконица? Но этими мыслями с принцессой она делиться не стала, понимая, что нужно знать своё место.
  
  - Как я поняла, - робко начала Мона, - её высочество не хочет выходить замуж и проте... проти...
  
  - Протестует таким образом? - подсказал ей принц Мир и, когда она торопливо кивнула, засыпал её вопросами: - Но куда она могла пойти? У кого остановилась? Когда планировала вернуться?
  
  - Я не знаю, правда, не знаю! - в отчаянии помотала головой Мона. - Её высочество со мной не делились, кто я такая! У неё были деньги, золотые, она взяла их с собой и сказала, что пойдёт в город. Но больше я ничего не знаю. Правда, не знаю! Я бы хотела помочь...
  
  Как и следовало ожидать, едва она расплакалась, прикрывая лицо фартуком, мужчины предпочли забыть о её существовании. Принц повернулся к королю и встревоженно сказал:
  
  - Это на неё очень похоже, отец. Она решила проучить нас. Наверняка нашла где-то комнату и решила пожить там.
  
  - В городе? Одна? - ужаснулся кроль, снова чихнув.
  
  - Мысли об этом вызывают во мне такой же ужас, отец. И я думаю то, что сейчас происходит, нам во что бы то ни стало нужно скрыть от короля Севана и принца Элина. Тану мы отыщем, пусть даже придётся прочесать весь город. Но знать кому-либо о том, что она на сей раз натворила, не обязательно. Она вернётся и выйдет замуж, как и должно быть.
  
  - Ты прав, - кивнул король.
  
  - Мона, - как всегда неожиданно подал голос советник Калибан. - Ты можешь ступать. Принцесса уехала погостить к родственникам по материнской линии, которые живут на севере королевства. Именно это ты должна говорить всем без исключения. Ты поняла?
  
  - Да, господин советник.
  
  - Повтори, что ты скажешь, когда кто-то спросит у тебя о принцессе.
  
  Шмыгнув носом и утерев глаза, Мона расправила плечи, беззаботно улыбнулась и протараторила:
  
  - Принцесса Тана уехала погостить к тётушкам на север, во дворце в это время года слишком жарко.
  
  - Так и говори. А теперь ступай.
  
  Мона поклонилась на прощание и, закрывая за собой дверь, успела услышать недовольный голос короля:
  
  - Калибан, мы рассчитываем найти принцессу уже сегодня ночью, а потому отъезд...
  
  - Мой король, по моему скромному мнению, настоящий отъезд принцессы, когда она найдется, просто необходим. Насколько я помню, вторая ваша родственница, в отличие от глубоко уважаемой мною Лиры, гораздо более строга и разумна. Общение с ней пойдёт на пользу принцессе...
  
  Что ответил советнику король, Мона уже не слышала. Она, радуясь, что все самое страшное уже позади, спускалась вниз к конюшнями, чтобы выполнить поручение, за которое получила сегодня ещё немного золота в свою копилку. Возможно, это поручение и противоречило желанию короля держать происходящее в тайне, но Мону желания короля интересовали гораздо меньше копилки, которую она за последние годы почти наполнила. Ещё совсем немного - и она сможет уйти с ненавистной службы и воплотить давнюю мечу о собственной лавке в действительность.
  
  Войдя в конюшню, Мона не нашла там никого, но не отчаялась и пошла вперед, осматривая стойла, пока не нашла в самом конце пахнущего сеном, овсом и навозом помещения молодого мужчину. Он кормил гнедого жеребца морковкой и даже не оглянулся на неё. А она, мысленно сверив его внешность с тем портретом, который ей сегодня озвучил заплативший золотом человек - светлые кудри по плечи, тёмно-зелёная куртка, высокие коричневые сапоги и отсутствие двух пальцев на левой руке - тихо сказала:
  
  - Принцесса отправилась на поиски дракона, намереваясь стать его женой. Она рассчитывает найти его в Чёрном замке, что на западе королевства.
  
  Мужчина едва заметно кивнул, так и не повернувшись к ней, и Мона тихо выскользнула из конюшни.
   Вернувшись во дворец и выглянув в окно, она успела заметить, как знакомая фигура на гнездом жеребце выезжает за дворцовые ворота.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"