Хьёртт, ночь с 26 на 27 марта, штурм купола, Ника.

  Будь трижды неладно чутье снави, когда оно вещает беду.

  Вечером перед штурмом купола все предательски валилось из рук, Эл сочувственно посмеивался, подбирал, расставлял, утешал. Еще час - и мы двинемся в Гнездо. Ничего отменить невозможно, будь я хоть десять раз одаренная снавь второго посвящения и с самым мерзким, отчетливым и обоснованным предчувствием неминуемой беды. Оно жило во мне давно, пожалуй, со дня первого сеанса связи и построения плана штурма. А сегодня переросло в настойчивый марш ледяных игл по спине - то вверх, то вниз, без передышки и все острее.

  Я попыталась осторожно выяснить настроение Лайла, чутью которого доверяла, как своему. Он уверен в успехе. Рила? То же самое, и вполне достоверно, я в таких вещах разбираюсь. Собственно, остаются два варианта, не исключающие друг друга - либо беда минует нас чудом, либо она адресована не всем, а только мне и тем, кто мне дорог. Уж лучше мне, но из-за себя я едва ли так стала бы убиваться. Утром того памятного дня, когда МД-1 напару со мной рухнул из стратосферы, мне просто не правилась облачность.

  Мы уже оделись, проверили оружие и сидели в одном из транспортов, том, который предстоит вести Элу. Я глупо вцепилась в его руку и жалко, монотонно, без надежды на успех, просила остаться в корабле. Он сочувствовал, ругался, уговаривал прекратить истерику, обещал быть осторожным и даже самым пугливым-трусливым айри в куполе, клялся не отходить от Йялла, такого большого и сильного, что все враги от страха разбегутся сами. Эл был, как обычно, совершенно спокоен и собран. Вернется завтра домой - придушу его за это свойство айри! Путь только вернется.

  Дед спустился и принялся проверять свой транспорт, от ворот ангара на него смотрела Яли, не решаясь подойти ближе, и в её глазах я читала такой же отчаянный переполох, который донимал мои мысли. Интересно, у меня глупое детское неумение собраться побеждает здравый смысл - или она уже выросла настолько, что ощущает своим проснувшимся даром угрозу дорогому человеку? Не-человеку, какая разница! Если так, то беда выбирает из всего нашего отряда только айри. Это плохо. Я снова дернула Эла за плечо и потребовала быть бдительным, он безропотно кивнул в сотый, наверное, раз. Как-то уж слишком покладисто, если разобраться. Ну я ему устрою разборку, пусть только вернется!

  Волвеки спустились в ангар и стали рассаживаться по местам, каждая группа отдельно, проверяя снаряжение и настраиваясь друг на друга. Они отменно работают, соединяя сознания и действуя, как одно целое. Волками в группах идут лучшие по чутью и наиболее опытные в наблюдении, людьми - умеющие работать с оружием и освоившие приемы боя в более полной мере. Я виновато простилась с Элом и пошла на свое место водителя, то и дело требуя про себя: пусть вернется. Жуть поднималась от стоп и сгибала дрожащие колени. Вот отвернулась - и больше его не увижу. Никогда...

  Десять минут до старта.

  Лайл на всякий случай попрощался с Рилой, которая уже второй день как привыкла звать его 'папа', уверенно зашагал к своим. А ведь за него и дочь, и Яли спокойны, царапнуло меня чутье. Совершенно! Впрочем, как и я, вожак будет жить.

  И Ринк тоже уцелеет, это знаем и я, и Лайл, и Рила, шутливо оттрепавшая мужа за ухо и устроившаяся в соседнем с моим кресле. Она неплохо водит транспорт. Настолько, насколько это вообще возможно при обучении, ограниченном жалкой парой часов. Теперь будет всю дорогу сидеть и сосредоточенно следить за моими движениями и мыслями. Жадная она до информации и цепкая, даром что без когтей.

  Дед сердито вынурнул из недр транспорта и торопливо удалился. Парой минут позже притащил за шиворот сонного Сима, который пытался увернуться так, заперевшись, от неизбежной торжественной церемонии. Открытия для нас, уходящих в пустыню, ворот. Это можно легко сделать и из рубки, а можно с наручного контрольного браслета любого водителя. Но следует, по мнению Юнтара, вести себя только так: открыть, постоять, провожая, пожелать удачи, махнуть рукой и непременно закрыть, лично проверяя запоры. Я усмехнулась. Дед - чудо среди айри, он не только слишком живой и эмоциональный, но и до смешного суеверный и приверженный традициям. Ритуал проводов изобрел еще Хиннр, и придерживаться уклада надо свято, раз так делал первый и лучший капитан Тор-а-мира. Яли не выдержала и все же метнулась к транспорту, уткнулась в куртку Деда и принялась всхлипывать и уговаривать его быть осторожнее. Её бережно отвел в сторону Сим. Наш старший упрям, он отказался от 'пиявки' и стандартного комбинезона в пользу формы первого экипажа корабля. На мой взгляд - менее удобной, но Деда не переспорить.

  Время.

  Транспорты герметизированы, мы их еще раз проверили и вывели в шлюз по одному. Первый, конечно, Лайла, волвеки вчера хихикали - вожак должен пешим бежать впереди стаи, возглавляя боевой поход. Он величественно не слышал глупых щенов, но теперь сидит рядом с Элом и блаженствует - вот он, впереди, а как иначе? Это его община и скоро она сильно вырастет. На Релате уже все согласовано, им выделили земли у Золотого моря, наши с Лиммой, и еще от щедрот прирезали здоровенный кусок пустыни с востока, до самых отрогов гор, никому не нужной и сухой: вся его ценность исчерпывается тем, что в неведомой древности там пролегал караванный шелковый путь на восток, через дикую черную пустыню. Ялитэ обещал поторопить Управителей со стройкой города.

  Мой транспорт вне корабля встал в колонну вторым и пополз, набирая скорость, сердито кряхтя и встряхиваясь - гонят его, пожилого и скрипучего, в ночь, невесть куда, да еще считай порожняком...

  Вырос чуть в стороне тенью Птенец, силуэт знакомый, но словно уже и забытый, за минувшие недели я привыкла считать настоящим кораблем Тор-а-мир. А теперь глянула - и на душе потеплело. Ведь сели же мы, хотя просто обязаны были разбиться. Что мы вообще собирались тут делать, без мобилей, без толковой лаборатории, без связи, в тесных нежилых отсеках? Тимрэ добавил бы - обреченные на скорое вымирание. Он сделал всем троим прививки от местных бактерий и вирусов с учетом вида, человек или айри. И обещал обновлять их раз в три месяца, а как иначе? Мы тогда даже не задумывались. Глупо, наивно, безнадежно - и вот, живы. Риан прав, я везучая. А раз так, то и Элу должно повезти. Он вернется.

  Взломанная посадкой полоса кончилась, мы выбрались на ровный спеченный в древнюю дорогу песок и прибавили до предела ход. Рила деловито пихнула в бок - подвинься, дай потренироваться. Пришлось уступить. Её муж ростом куда выше меня, гора-горой, и то с рыжей не спорит. Хуже, он ей поклоняется. Самая красивая, самая умная, самая добрая... самая капризная, вздорная, хитрая, упрямая, несносная, непоседливая. И все перечисленное с его точки зрения - сплошные достоинства.

  Даже когда эта мерзавка принялась считать мужу зубы.

  Я фыркнула и сразу почувствовала себя лучше. Семейка Ринка любила устраивать подобные глупости, развлекая общину, и эта было из памятных. Началось все невинно - Тимрэ не смог ответить на очередной вопрос рыжей непоседы: сколько зубов у волвека в звериной шкуре. Он полагал, что 32, но проверить? Да хоть сейчас, радостно заявила она. Дело было в столовой за ужином, и вполне сытый, то есть вдвойне безропотный, Ринк вздохнул, аккуратно сложил ненавистную салфеточку и вышел. Пару минут спустя волк вернулся, покорно позволил деятельной и безнаказанной Риле затащить себя за загривок на стол, разложить поудобнее.

  Потом эта особа ловко вцепилась в волчий язык и принялась считать - громко и неспешно, все глубже запуская пальцы в пасть. Он терпел, давился и поскуливал, наглый молодняк советовал счесть повторно, вдруг да закралась ошибка? Рила кивнула и предложила для успешной проверки использовать Тимрэ, раз он такой малограмотный и толком ни в чем не уверен. Йялл включился, привел - уж точнее принес - несчастного айри и устроил его руку в пасти, само собой, мигом захлопнувшейся...

  Наш наивный синеглазый врач и просил, и уговаривал, и даже на всякий случай извинялся. Без толку, капкан работал отменно, не портя руку и не выпуская её на волю. Всем слишком нравилось происходящее, чтобы легко расстаться с развлечением. Даже Тимрэ - его не зря уже приняли в стаю, Лайл уже объявил.

  Потом пришел припозднившийся на общий ужин Дед и тихо спросил, с трудом пряча улыбку, что делает грязное животное на столе для приема пищи?

  'Грязное?' - ужаснулась Рила, торопливо раскрыла пасть и вернула руку врача... Йяллу, требуя вымыть и срочно дезинфицировать, пока она будет разбираться с основной угрозой здоровью корабля. Вцепилась в многострадальный загривок и увела 'угрозу', с которой, похоже, усердно боролась до самого утра, поскольку их больше никто в коридорах не видел, а малыш очередной раз остался на попечении Эйма.

  Кстати, Йялл полушутливо обещал младшему скоро предоставить право на отдельную комнату и сразу отдать на воспитание и своего кроху, как только вернет его и Сидду. Эйм обреченно кивал, спорить с волвеками он так и не научился. Со всеми своими странностями и диковатыми повадками они мальчику все равно слишком нравились. Даже совсем маленькие, как сын Рилы.

  Я прикрыла глаза, расслабляясь и отыскивая в душе покой, необходимый для серьезного дела. Хватит уже нервничать, будет то, что будет. Я не имею права подводить Лайла, а уж тем более - Эла, все же он начальник экспедиции и для всех волвеков - самый старший. Они вообще уважают наших айри безмерно. И Йялл, я могу быть уверена, приглядит за Тимрэ.

  А моего Эла тут и спасать-то не от кого. Я теперь это знаю. За десять лет общения на Релате мы ни разу не пробовали сил друг друга на мечах. Сперва я не знала его возможностей, как и он - моих. Потом мы дружно решили, что и не хотим знать. Я видела, как он вполне равноправно работал с Рианом, он видел, как отшельник гонял меня. Достаточно. Какой смысл пытаться драться с тем, кого осознаешь полностью, до едва зарождающегося намерения? И кто безнадежно поддается, не желая причинить даже случайную боль. К тому же для меня тренировка - всего лишь способ отработать реакцию, необходимую пилоту, а бой - неизбежность. Снави рождены лечить и помогать живым, а не отнимать дар Богов.

  Жнец лежал рядом, в старых истертых ножнах, и я погладила чуть теплую рукоять. Он знает, что впереди большая работа. И ждет её совершено иначе, чем я. Для него бой - предназначение, короткие минуты подлинной жизни в серых буднях тренировок и еще более неприятном вековом сонном оцепенении ожидания мастера, достойного слияния с ним.

  Сегодня как раз ночь клинка.

  Купол показался вдали, вынуждая притормозить. До второлунья чуть менее десяти минут, мы в графике, можно двигаться, если Йялл заблокировал камеры обзора. Я коснулась сознания Лайла - он искал впереди своего Третьего. Нашел, уверенно кивнул Элу - можно.

  Транспорты встали в лощинке, удобно притененной в это время и расположенной в стороне от нашего маршрута. Вообще-то это не лощина, а воронка. Почти четыре сотни лет назад капитан Хиннр уничтожил расположенные ниже ангар и склад, чьи ворота на поверхность были именно здесь. Грунт просел и создал удобное для нас место парковки.

  Йялл вырос у ворот, спокойный, большой и надежный. У него все готово, мы во время. Спуск на первый уровень, короткий сеанс проецирования новых знаний разведчика о куполе тем, кто умеет их принять, то есть одаренным, айри и лидерам групп. Он двинулся к лифтам последним, загораживая всех прочих идущих вниз своей широкой и удивительно надежной спиной, в том числе Эла, которого я так и не рассмотрела в группе, хотя очень старалась, снова измученная беспокойством.

  Лэл тихо рыкнул, выстраивая нас. Сам впереди, у левой ноги волк-разведчик, я чуть сзади, затем еще двое с оружием, потом Рила и два волка - замыкающие. Нам надо двигаться по следу Третьего на второй уровень и ждать минут десять вероятного отключения обручей. Второлунье гасит связь, но для команды на уничтожение стаи есть дублирующие ретрансляторы близ загонов, очень мощные. Дед так сказал.

  Второлунье накрыло своим тревожным шумом уже в комнате отдыха, присмотренной для нас Йяллом в пустом секторе Гнезда. Я его не слышу, но воспринимаю чутьем через беспокойство волвеков. Пора?

  Ой-ёй! Рядом ожил и завибрировал лифт, наполняя меня тревогой, которую подтвердила кивком Рила. Плохо, значит угроза для всех. Мы с ней плотнее придвинулись, касаясь ладоней друг друга и пользуясь общими возросшими возможностями: большая угроза. О нас знают, я кинула новость Элу, он меня слышит и без громкого крика, и воспринял сообщение на удивление легко, словно ждал подобного. Рила так же оповестила отца. Лэл кивнул, уловов опасность и вскинул бровь: будем ли теперь ждать? Отследили движения вечных поблизости: выходят из своего помещения, их пятеро, и идут к загону Второго. 'Убивать' - тяжело шепнула Рила наше общее понимание. Значит, ждать больше нельзя. Меч с характерным хищным шелестом на грани слышного вышел их ножен, укрепленных за спиной. Он готов. И мы двинулись к загону, где нас наверняка ждали. Они не могли видеть следов, но теперь это, увы, ничего не меняет.

  Ждали.

  Бичи обвивали шею Второго, о роли которого в стае они догадывались слишком хорошо, потому и вывели в холл при слиянии двух коридоров, устроили в середине своей группы, на коленях, под угрозой верной гибели. Рядом беззвучно корчилась Сидда, её сбили на пол ударом ноги и добавили хлыстом, она, похоже, сама пошла за ним и показалась хозяевам лишней. А теперь и вполне безопасной - женщина едва дышала, удар тока рассчитан на сопротивляемость волка, а не человека.

  Из-за поворота вышли в поле зрения врага лишь наши волки, вдруг они не ждут большего? Я задействовала маскировку пиявки, добавила к ней невидимость дара, скользнула мимо разведчиков, вдоль стены, подбираясь к пятерым хозяевам. И, подойдя вплотную, сполна осознала, что не успею, потому что бичей даже не два, а три, закреплены они в натяг, и по крайней мере один обязательно задействуют, даже мертвой уже рукой. Держат плотно, стоят настороже. Правда, тут и впрямь ждали волков - засмеялись, вскрикнули коротко и высоко, привычно требуя от своих вещей привычного подчинения. Три волка послушно поползли к ногам, повизгивая и опуская морды. Они просили Второго не делать глупостей, а хозяев не спешить, но разве те знают язык стаи? Сидда чуть отдышалась, тяжело подбирая дрожащие руки и сжимаясь в комок.

  Я вспомнила, что женщина умеет слышать мужа, и попробовала попросить о помощи. Сейчас лишь она была в круге и могла хоть на миг отвлечь старшего, стоящего за плечам прочих, чей бич мне достать труднее всего. Это казалось подло - что может она, слабая, избитая, почти раздавленная болью и страхом? То, чему учил Йялл - извернуться, из последних сил резко вскидывая тело, и вцепится в руку указанного вечного. Он отпустил бич от неожиданности!

  Кто у них в семье волк, если разобраться? Длинная мысль, её хватило для смерти двух владельцев бичей и рваного горла их соседей, поскольку волки уже ни о чем не просили, подойдя на расстояние прыжка. Пятого и последнего, того самого старшего, добил Второй, ловко крутнувшись на коленях.

  Следующим движением он обернулся к жене Йялла, бережно подхватывая тоненькое слабое тело у самого пола. Нож бросили из бокового коридора и мы не успели ничего сделать, теперь туда метнулись волки, примечая след бежавшего и направляя меня. В ловушку, тут и думать не приходится. Одна беда: они волков ловили, а поймали невидимку с клинком. Жнец срезал три жизни и остался вполне доволен - эти не имели права избегать встречи с ним. Сильно меня перекроил Хьёртт. Движения стали более скупыми и точными, ни следа показного танца с клинком. Магистр был бы доволен.

  Сил поддерживать невидимость не осталось, я покинула комнату контроля - понятно по обилию экранов - отчетливо опознаваемая для глаз и чутья. Йялл показывал нам десять хозяев на втором уровне. Получается, минус восемь? Что-то быстро. И два недостающие - вот они, глаза покрупнее плошек. Еще бы! Увидеть на необитаемом и негодном для дыхания Хьёртте, в Гнезде, невесть как далеко от долин Релата, дикую человечку с мечом - это не каждый осилит. Они даже глупо захихикали. Почему-то ни один айри не способен даже на миг представить, что я могу быть быстрее и опаснее, скажем, курицы. Другая бы обижалась, а я радуюсь: только курицу и можно подпустить безнаказанно на расстояние удара! А уж хихикать, имея за спиной пару волков - это вовсе странно. Чего только не сделают с осторожными и безмерно берегущими свою жизнь хозяевами четыре сотни лет полной безнаказанности и абсолютной власти...

  Предоставив дело клыкастым, я забросила меч за спину и заспешила к Сидде. Конечно, рыжая - лекарка прирожденная, но случай трудный, и вытащить в мир живых кусачую жену Йялла будет непросто. Я увидела её сразу за поворотом. Совсем маленькую, без рубахи еще более тощую, чем казалось, с длинным метательным ножом под нижними ребрами. Рила ждала меня, сложив руки у раны, сдерживая боль и кровь. Второй виновато обнимал голову и гладил мягкие светлые волосы, уже не надеясь на лучше.

  Зря. Если кому и будет скоро паршиво, как любит говорить Дед, то только мне. Вздохнув, пришлось браться за неизбежное. С недавно убивавших снавей дар берет высокую плату за попытки целить. Когда края раны сошлись, я сидела, не видя ничего, кроме пелены серого тошнотного сумрака, и Второй теперь сочувственно придерживал мои охваченные ознобом плечи. Выбираться в жизнь из междумирья оказалось мучительно трудно. Но я почти справилась, когда осознала, что, в общем-то, и незачем. Точнее, не к кому, поскольку донимавше с утра еще ожидание беды оборвалось болью, острой и безнадежной. У Эла - на пятом уровне и почти одновременно - ниже, у Деда.

  Стало тихо и страшно, как никогда прежде.

  Почему-то первой мыслью оказалось осознание того, что так давно твердил мне Риан - очень немногие айри решаются выбирать жен, поскольку их смерть непосильно трудно пережить. 'Будто лучшую часть твоей души, самую теплую и радостную, отрезают по живому,' - говорил он. Оказывается, слишком спокойный и скупой на эмоции декан, который, кажется, и мир-то видел не больно подробно и серо, и есть лучшая и самая теплая часть моей души. Неужели нельзя было окончательно выяснить это для себя как-то менее болезненно и страшно?

  Но мне никогда не приходило в голову, что я могу его пережить. У него еще тысяча лет впереди. Или полчаса? Я уверена - это пиран, мы лечили подобное, боль знакомо растет толчками, отвоевывая себе новые участки только что здорового тела. Судя по динамике, дело совсем плохо.

  Рила склонилась, испуганно встряхивая меня, достала флягу, открыла и влила в горло пару глотков воды, заставляя кашлять и дышать.

  

  - Что случилось? Я ничего опасного не чувствую! - виновато призналась она.

  - Похоже, из наших айри теперь по-настоящему жив лишь Тимрэ, - тихо пояснила я, удивляясь спокойствию голоса. Хотя что плохое со мной теперь может случиться? - У остальных счет пошел на минуты. Если учесть сыворотку, то на часы. Лэл, вы тут управитесь дальше без меня?

  - Да, - коротко кивнул он. - Ключи есть, нужные загоны мы знаем, все предупреждены Вторым еще вчера. Оружие вечные хранят в своём помещении, там его достаточно. Комната контроля наша. Очистим первый ярус и ангары, выставим заслоны у лестниц и лифтов, заблокируем отмеченные Йяллом, потом пойдем ниже. Рила отберет группу для осмотра третьего уровня, Йялл сообщал, там старые, им надо помочь.

  - Второго я у тебя заберу, - вздохнула я, тяжело поднимаясь и опираясь на стену. - И еще пару десятков здоровых бойцов. Когда я бываю возле смерти, вижу многое. Например, диких на четвертом ярусе, которые сомнут Йялла, если ему не помочь. Там основательная засада.

  

  Волвеки умеют все делать быстро, общее сознание - способность интересная, нам с ней еще долго и подробно разбираться дома. 'Айри обзавидуются', - отстраненно подумала я. Они, соединяя мысли, судят и давят, а эти умеют и вместе оставаться личностями, делать большие дела.

  Ну, что я говорила: Второй чуть дрогнул бровью, и несколько здоровенных 'младших' метнулись в комнату вечных за оружием, пока прочие меняли облик или привыкали к пиявкам, у нас с собой имелся небольшой запас. Какие-то три минуты, и он кивнул мне, давая знать - готовы. И уже усвоили порядок движения: лохматый разведчик с тонким чутьем зверя впереди, пара двуногих, еще волк, я и вожак, замыкающие, чуть отставая. Позади - вторая группа. Шедшие людьми на ходу осваивали незнакомое оружие. Мы спустились сервисным лифтом из числа коротких, предварительно 'прочуяв' холл внизу, блокировали кабину и двинулись по пыльному коридору нежилого сектора. Прежде тут содержали нестабильных, но, как и говорил Тимрэ, их полезность для проекта иссякла, загоны постепенно опустели. Волки стремительно обследовали боковые коридоры и возвращались, Второй приказал им появляться в поле зрения своих напарников каждые две минуты. У этих куцехвостых еще и чувство времени развито безошибочно! Прямо вид без недостатков, только слишком малочисленный. А уж лучшие из них, вроде Йялла - вовсе безупречны.

  Как же он не уберег?

  Не виню и не упрекаю, просто очень больно. Знаю ведь, он старался, но что волвек знает о пиране? Ничего. Это была безотказная ловушка: выключать системы под силу только Элу и Деду, и они свою работы выполнили. Моя задача тоже ясна. Они живы, а пока это так, обязательно есть хоть один шанс. Надо его найти и не упустить. Еще работая с Ялитэ, я получила доступ ко всей базе сведений по отравлениям пираном. По сути, если и есть на Релате эксперт в указанном вопросе, то Лимма, а здесь - я, и с теми же знаниями.

  Пиран - не яд, а средство, снимающее 'замок' с генетической структуры организма. Идея исходно состояла в том, что его дозированное воздействие позволит получить в первом же поколении полное перерождение этого самого организма под иные параметры, известные заранее детально и неконфликтные для вида в целом. Собственно, этим и занимаются в Гнезде все четыре сотни лет: собирают параметры того супер-айри, который может быть получен в первом же поколении из любого вечного.

  Пиран они наверняка использовали в опытах, а не только при угрозе нашей атаки, потому и сумели так быстро его задействовать. Первые 'прототипы' волвеков реагировали на это вещество, даже нынешние нестабильные поддаются его воздействию, как утверждает архив Гнезда. Десятилетиями хозяева собирали из обрезков генных цепей уродцев, начали еще на Релате. В Гнезде они занялись генами разумных, весьма неудачно, а потом - буквально в три поколения - что-то изменилось, и никто из затеявших эксперимент не смог понять и объяснить, как удалось получить стабильные линии - Эйм, Йялл, Сиэ, Ним и так далее. Они пробовали повторить 'свой' успех - и ничего не получилось. Один из старейших, фактический основатель научной составляющей проекта, написал в отчете панические строки о спящих Богах этого мертвого пустого мира, потревоженных незваными пришельцами и страшно гневающихся теперь. Написал, сопроводил детальным перечнем нетипичных опытов со стабильными линиями, предрек гибель каждому из пришедших на Хьёртт вечных - и повесился. Небывалый для айри случай. Лишил себя жизни, которую они считают первейшей личной ценностью! Прочие старейшие, кажется, ужаснулись, отчет засекретили, смерть представили как несчастный случай, и новых опытов по доработке линий уже не проводили.

  Разведчик, шедший впереди резко встал и чуть пригнул голову.

  'За углом большая угроза', - сообщал он. Рыкнул, уточняя детали.

  Я восстановила в памяти план Гнезда: там должен быть холл при слиянии коридоров. Второй достал хлыст и чуть притормозил своих, отсылая волвеков обойти соседним коридором и возвращая назад, за наши спины, волков. Тут слаги, они - противники для вооруженных.

  Я задействовала маскировку 'пиявки' и добавила что могла со стороны дара. Жидковато вышло, слаги насторожились и даже попытались отследить движение, разворачивая свои датчики. Молодцы, что тут скажешь? Подставились под удар бичей.

  Дикие меня впечатлили! Махины в бронированной серой шкуре, тупые и могучие, наполненные чистой злостью без примеси иных, пусть даже животного уровня, инстинктов или зачатков рассудка. Даже голод пока дремлет - их недавно специально кормили. Реагировали они стремительно и активно, но все же опаздывали, спасибо Йяллу, который и быстр, и умен. Жнец жадно потянулся к горлу хозяина и тот сжался, на миг осознав природу клинка и ужаснувшись. Чтобы просто убить, мне придется бороться со своим собственным оружием, он настроен резать неглубоко и болезненно, растягивая гибель. Вон, руку снес точно по нерву. И не зря: этот вечный хотел, дрянь такая, взорвать коридор...

  Мельком глянула в холодные глаза: а ведь он из старейших! Все же я везучая - и про лаборатории знает, и про слагов, и говорит охотно. Неужели волчицы, которыми я его припугнула, страшнее Жнеца? Получается, именно так. А еще ублюдок надеется выторговать жизнь. Зря. Второй выполнил обещание и прикончил вечного быстро.

  Вернулся, кивнул мне. Он уже понял, что дальше мы идем разными путями. Ему надо вытаскивать детей, а мне - искать хоть крохи жизни для умирающих айри. Йялл пристроился слева сзади, прослушивая сознание и занимая самое удобное положение. С ним приятно работать в паре.

  Мы добрались до лифта и заскользили вниз.

  Я проглотила за прошлую неделю почти весь архив исследований Гнезда, каждую ночь спала под отчеты вечных.

  Волки - и едва ли их можно считать волками, название условное - последняя из разработок второго облика. Начинали айри с птиц и мелких летающих ящеров, уцелевших на Релате от древнейших времен. Мечтали о крыльях, их можно понять. 'Доноров' исследовали задолго до 'Технобога' и признали негодными: иная костная структура, неподходящее соотношение размера и массы, малый объем мозга. Потом пробовали ряд видов, отбракованных по самым разным соображениям, вплоть до эстетических. Они думали и о водных обитателях - дельфинах, но отказались от идеи из-за удаленности от моря привычных айри гор Драконьего кряжа. Повезло плавающим. Хотя кожа волвеков специфична и, как мне думается, сделает их вполне 'рыбами' в воде. А уж учитывая способность внутреннего дыхания, так и дельфины обзавидуются...

  Итак, не найдя готовый вариант, взялись его конструировать. Генетику решительно кроили из всего, что попадалось под руку и казалось перспективным. Когти должны убираться, как у айри, зубы обязаны быть острыми и крепкими, шкура - позволять переносить любую погоду, сердце - справляться с непосильными нагрузками, и так далее... Многие поколения жутковатых мутантов. Они назвали итог волком. Твари первично походили на нестабильных, которые только что встретились нам: тупые, уродливые и почти нежизнеспособные во втором-третьем поколении. Что случилось, когда их слили со вторым обликом - на девять десятых генным двойником айри с примесью человека? И как их слили?

  Неизвестно. Единственный, кто, возможно, знал ответ, молча полез в петлю, уничтожив важную часть архива. Трудно и страшно признавать себя далеко не высшим и, хуже того, истратившим всю безмерно долгую жизнь во зло. Подло и глупо казнить себя, отказав в помощи созданным тобою же разумным. Он ведь повесился на третий день после уничтожения Пятого, пытавшегося говорить с вечными.

  Часть утраченных документов удалось восстановить. Старейший Гринхо серьезно работал над идеей 'второго рождения' - перехода взрослого айри в новое сверх-состояние. Он травил подопытных родичей, низведенных до положения рабов, сверхдозами пирана и пытался контролировать мутацию. Всегда безуспешно, и причиной он называл 'барьер смерти', - неспособность организма выйти на очень высокий и стабильный энергетический уровень и перенести трансформацию. Хотя сам процесс начинался вполне успешно, он отследил перерождение 'базовых' клеток. После этого все выходило из-под контроля.

  Лифт затормозил, обрывая воспоминания.

  На седьмом уровне шел бой, и дела Ринка выглядели далекими от успеха. Вечные окопались тут основательно и успели подготовить оборону, зная о нашем приходе. Вызванные ими слаги ползли отовсюду, Четвертый потерял пять волвеков группы и сам едва удерживался на пороге смерти. Часть женщин так и осталась заперта на складах, другие помогали, неумело пользуясь хозяйскими хлыстами. Они, увы, гибли чаще других. Бит жива, это очень удачно, у неё аптечка и лекарский опыт, так что раненые под присмотром.

  Маскироваться вышло уж вовсе паршиво, лучше дедова слова и не придумаешь описание. Дар стонал от обилия смертей и крови, 'пиявка' приняла уже несколько касательных ударов слагов и зарядов бичей, приметно истончилась и даже грела неохотно. Для еще одного хорошего удара её хватит, а дальше - посмотрим.

  Я прошла слагов и на миг замерла удивленно: как Ринк с Саем вообще держатся? Тут, похоже, все способные к бою хозяева с восьмого уровня! Половина пытается вскрыть двери, за которыми укрылся Дед. Сами его загнали туда, отравили, а теперь сидят, голубчики, без запасного выхода с уровня, в глухой блокаде, и гонят на волвеков своих слагов. Потому ребята еще и держатся. Наши вечные слишком боятся за свои драгоценные жизни, чтобы драться, сидят себе тихо и дрожат за заслоном.

  Досиделись, точнее. Я вполне согласна с мужем - пленные нам не нужны.

  Первым мы со Жнецом отключили того, кто управлял слагами, а потом и прочих. Спасибо Йяллу, запасливый и расчетливый Третий использовал заготовленный Дедом накопитель энергии. Одна вспышка - и цепи контроля половины сектора в состоянии плавления. Он даже проследил безопасное расстояние от лифта, ну одно удовольствие воевать в паре с нашим разведчиком. Всегда точен и всегда прав.

  Я рухнула на колени возле Ринка. Человек с такой раной уже давно бы изучал деяния прежней жизни на весах Богов, а этот еще упорно скалится, цепляясь за краешек реальности. Вытащить его оказалось не проще, чем Сидду, и второе пребывание у кромки смерти дало мне понимание того, что оба айри уже вошли в критическую зону. Или они получат блокатор в ближайший час, или наш последний шанс погаснет.

  Дед открыл ворота шлюза лишь когда поверил, что так нахально ругаться на него могу только настоящая я. И даже обещал потерпеть еще немного, забавляясь из последних сил моей памятливости - сам же назвался 'старым козлом'. Впрочем, мы знали, насколько все фальшиво - и просьба, и обещание. Какое там 'немного'...

  Обычно пираном травят в твердой фазе вещества.

  Например, обеспечив краткий контакт с кожей или вводя его микродозы в пищу. Первый способ дает медленное развитие болезни с типичными поверхностными поражениями, такие я и обнаружила у экипажа Тор-а-мира. Суставы, максимальная деформация на руках. Прием внутрь дает иную картину, вполне очевидную - первыми страдают система пищеварения, лимфа, кровь.

  При вдыхании результат ужасен и слишком скор. К утру у обоих не будет легких. Я работала с одним из тяжело пострадавших на Релате. Младший, из самых упорных и одаренных студентов Лиммы. Ему теперь нет и шестидесяти, и даже после прошлого случая парень не научился ценить свою длинную жизнь, как подобает истинному айри. Последние два года он был лекарем нашей группы пилотов. А тогда - нас было пятеро, одаренных и вполне сильных, не вымотанных боем или усталостью. Доза ему досталась несравнимо ниже, но легкие мы восстанавливали трижды из состояния, несовместимого с жизнью. И каждый раз - полное переливание крови, контроль на следы поражения. Месяц в реанимации и наши пять полутрупов, беспрерывно дежурящие в палате. Нас хотели подменить, но настроить новых на его состояние - долго, а угроза рецидива была непрерывной.

  Правда, тогда не было итогов работы этого старейшего из числа вечных и не было волвеков. Не нашлись еще записи трудов друга Риана, получившего право на слоги 'Эр-то' в имени как раз за разработку целительских основ современной медицины айри. Зная все перечисленное, одаренные с тем случаем управились бы вдвоем и за пару недель, пожалуй.

  Восьмой уровень с полумертвой волчицей привел меня в состояние, которое моя трижды-прабабка Ника описывала как тяжелое похмелье.

  Кстати, спасибо ей, именно первая Ника серьезно занялась подготовкой нас, снавей. Она систематизировала знания о даре, практику его применения и способы восстановления сил. Риан, который знает о нас больше любого другого - он приглядывает за снавями уже лет пятьсот - вспоминает их общую работу со странной смесью ужаса и гордости. Ужаса - от объема и темпов работы. Гордости - потому что до сих пор её никто не переделал, все вполне основательно и современно, без дикого шаманства или убогих знахарских домыслов.

  Благодаря сделанному тогда мы теперь можем расходовать силы гораздо экономнее, управлять даром сознательно и без угрозы для жизни окружающих принимать их помощь и поддержку. Прежде передача части дара могла убить дающего, это и загнало в междумирье Великого, неосмотрительно поделившегося не с тем, кто силу заслужил... И заплатившего страшно дорого.

  Йялла, которому пришлось-таки меня нести и 'кормить' своей здоровой энергетикой, такое расточительство могло бы в прежние времена убить. Но теперь - не прежние времена, и я внимательно контролировала поток. И уговаривала без слов свой меч, оказавшийся в руках волвека и возмущенный подобным самоуправством. Спасибо хоть, Жнец сразу понял: не по злому умыслу взят. Клинок капризен и чужих рук не любит.

  Пять лет назад наши металлурги украли его у Риана.

  Отшельник улетел к Юллам в гости, а эти экспериментаторы-недоучки проникли в избушку, вскрыли сундук и выбрали из всего обилия накопленного там оружия Жнеца. Хотели изучить сплав - вдруг да утаивает что-то Риан, чудес ведь не бывает, тем более в наш рациональный век. Новые датчики, совершенные приборы, прогрессивные технологии... Вот сейчас снимки структуры сделаем, пробу возьмем, тестируем всесторонне, и узнаем, что в наших сплавах не так, - предвкушали они.

  Я почуяла возмущение меча даже из корпуса лекарского Акада. Бросила дела и побежала на его голос, в котором все меньше оставалось снисходительности к дуракам и все больше проявлялось дикой ярости жестоко оскорбленного достоинства ветерана. Пока Жнец был не слишком сердит, он лишь увязал в полу, резал кабели при неловком движении и соскальзывал с совершенно ровного опытного стола. Потом стало хуже.

  К моему появлению один из дурней кричал непрерывно, он получил ожег от совершенно холодного, если верить датчикам, лезвия. А двое лежали уже совсем тихо - без сознания. Первый, перехватывая клинок, вспорол себе руку до кости. Второй бросился ему помогать и непонятно как наткнулся на лезвие, разрезав начисто сухожилия и сосуды под коленом.

  Я вбежала, ощущая чутьем яростный звон за гранью слышимости и увидела клинок, нервно дрожащий на полу и нацеленный на ближайшего еще здорового похитителя. Последнего, не покинувшего лабораторию, кстати. Он боялся сойти с места, и был, в общем-то, прав. Взяла ножны, села в обычную позу ученика, поклонилась Жнецу, извиняясь за глупых людей. Он затих и позволил обнять рукоять. Удобную. Прежде я считала, он чуть тяжеловат для женской руки, но лишь до того дня. А с тех пор я знала, что мы не совсем чужие друг другу. Раненых лечили ученицы Лиммы, они возникли в дверях на пару минут позже меня. Дар - великая сила, я позвала - и они откликнулись.

  А мы со Жнецом тотчас покинули ненавистную лабораторию и выбрались на солнечный двор. Как раз вовремя, чтобы встретить бледных Риана и Ялитэ, бегущих навстречу. Бедный директор! Будто мало ему было секты Нирна Карнского, уже который год вечерами поющей хором гимны Великому в архиве.

  Кающиеся металлурги переплюнули тихого библиотекаря, восхваляя Дракона на рассвете, куда более звучными молодыми глотками, в чудовищной стихотворной форме собственного сочинения. Директор плакал, ежедневно слушая их, потом сменил место жительства. Эл зверел не хуже Жнеца, ведь сила голосов никак не подкреплялась поэтическим дарованием и слухом. Правда, декан умел находить нестандартные решения и не делал ничего сгоряча. Он отказался наотрез выгонять ребят с курса и взамен пригласил хорошего учителя музыки, а еще устроил для усердных сектантов дополнительные занятия по стихосложению и истории искусств. Год технический Акад просыпался без будильников, вслушиваясь во все более приятные голоса и стихи, увы, по-прежнему очень громкие. А потом группу талантливых дипломированных инженеров отправили по первому запросу Управителя дальних южных заводов по производству мобилей. Обычно требования с его стороны рассматривались неохотно, и только в последнюю очередь, но ради наших сектантов было сделано исключение. Думаю, Грийен оценил ежедневные концерты в честь не слишком любимого им Великого, и еще более омерзительное, с его точки зрения, преклонение ребят перед Рианом. И внес несколько новых пунктов в список долгов декана Эллара, которому именно металлурги сообщили о краже чертежей Птенца и поставках стали от Тимази...

  Декана-то мне надо еще умудриться вытащить с того света. Без него мне это будет не серым казаться, а совершено черным. Уже кажется, ведь время утекает необратимо, а надежда не прибывает.

  Я впервые заподозрила, что наш шанс действительно может существовать вопреки всему, когда увидела тощего старика-айри с ошейником раба вечных. Друга Риана, розысками хотя бы следов жизни или гибели которого отшельник занимался до сих пор. Поверить было просто невозможно, но он сам назвал имя - Тиэрто. Создатель медицины айри, лично. Лимма ему только что не молится!

  А затем, почти сразу, сверху пришел Крик Сима, и я позволила себе поверить в наше запоздалое везение. Корабль доступен! Там мы поместим обоих в капсулы выживания, созданные именно Тиэрто, способные поддерживать снабжение тканей кислородом без легких, дублирующие сердце, очищающие и меняющие кровь. Блокатор есть, катер рядом. Получается, мы их довезем. Все вместе это означает, что мы получим еще три дня на поумнение - только потом начнется распад нервной ткани, клеток мозга и процесс станет полностью необратимым.

  Им будет очень плохо, но уж три дня можно потерпеть. Мы с Яли поможем.

  Ринк ворвался в лабораторию парой минут позже. Оживленный, чуть встрепанный, почти не хромающий, с удачно затянувшейся раной, укрепленной стараниями пиявки. Сопровождаемый соблазнительным гаремом из пяти очаровательных молоденьких девиц, поглядывающих на вожака с явно избыточным и опасно похожим на обожание интересом. Еще бы - спаситель, гигант, красавец, победитель вечных и непререкаемый лидер. Их поведение приметно раздражало Четвертого своей назойливостью. Может, поэтому он и догадался занять руки женщин обширным набором одежды для пленных. Удивленным айри предложили все, что бывшие рабыни нашли интересным и практичным в гардеробе своих владельцев.

  Пока врачи выбирали необходимые препараты и инструменты в соседней лаборатории, инженеры сильно преобразились. Так сильно, что Ринк нахмурился - их могут принять за врагов. Я отвлекла его от размышлений.

  

  - Ринк, наверху грузят детей. Инженеры наверняка знают, как стыковать наши транспорты со шлюзом напрямую. Еще они знают, как блокировать сервисные туннели слагов.

  - Понял, тройками будем работать, волк-волвек-айри, - кивнул он и не без ехидства добавил. - Сай рядом, он охотно отведет наверх женщин. Кто со шлюзом знаком?

  - Стинт, - кивнул невысокий айри. - Идем, я готов.

  

  Женщины завздыхал, демонстративно смахивая слезы, - они не желали терять такого замечательно надежного Ринка. Впрочем, в дверях уже стоял Сай, вполне внушительный и куда более внимательный к их красоте.

  Тиэрто вынырнул из дальней двери с занятным старомодным чемоданчиком. Торопливо натянул брюки, передал мне в руки свою бесценную ношу и на ходу принялся надевать взятую из кучи наугад куртку. Ринк дернул засмотревшегося на 'гарем' Эйма, чуть тронул плечо Стинта, и мы заспешили к лифтам. Уже по дороге я принялась торопливо и чуть нервно - сказывалась усталость - проецировать врачу знания архива Гнезда. Он морщился от избытка и поспешности информации, но принимал, не требуя передышек.

  Эйм остался у лифта на седьмом, Ринк пошел с нами. Бережно и без видимого усилия поднял Деда, плавно понес в кабину. Уже на пути к Пятому ярусу Тиэрто взялся за дело, поэтому он не пошел искать Эла, предоставив нам и бег по коридорам, и пару суматошных стычек с полудохлыми слагами.

  Я увидела его сразу и чуть не задохнулась от новой волны отчаяния.

  Не думала, что Эл так страшно изменится за какой-то час. Он едва дышал и не сразу признал нас, лишь изредка выныривая из небытия. Ринк виновато вздохнул, поднимая легкое тело и ощущая, как этим причиняет дополнительное страдание. Я взяла непривычно вялую и очень холодную руку, чуть сжала в ладонях, согревая и принимая его муку. Веки дрогнули и позволили мне увидеть глаза, еще более темные, чем обычно. Ему не нравилось умирать так, причиняя своим видом и состоянием дополнительную боль мне. Еще он думал о том, что нелепо бросил меч на четвертом уровне. Ринк кивнул - найду и принесу в транспорт. Он тоже поймал тень огорчения и даже примерное место, где надо вести поиск.

  Мы торопливо двигались к лифту, а я твердила ему: потерпи. Все будет хорошо, мы тебя вытащим. Он не верил, но покорно терпел, чтобы не расстраивать меня еще сильнее. Вроде уже некуда, но в его сознании я ясно разобрала очень старую уверенность в том, что с Хьёртта я вернусь одна. Он, кажется, думал так еще до старта! Вот вылечу и припомню нахалу очередную тайну от уже-жены. Он разобрал и эту мысли, чуть улыбнулся уголками губ моей уверенности в наличии таких далеких и соблазнительных перспектив скандала. Было бы здорово.

  Сознание оба окончательно потеряли где-то между третьим и вторым уровнями. Я нашла уже близкую Рилу и попросила готовить катер. Она все знала, заранее отправила волвеков навстречу. Ринк довольно кивнул, увидев носилки и ребят из пополнения, только что выпущенных из загонов, ожидающих нас у лифта.

  Это хорошо, кивнул он, переходник подождет. Четвертый решил сперва найти меч. И я была ему за это очень благодарна.

  Второй лифт, ангары и разом потемневший от взгляда на лица умирающих Сим. Катер, стартовавший очень мягко и бережно. Нам даже не подгрузили иных больных, только тех четверых незнакомых волвеков при носилках.

  Дорога до Тор-а-мира заняла минут десять, не больше. Впрочем, и этого хватило, чтобы Тиэрто привык к моему умению передавать образы, устроился без помех и отвлекающих факторов в кресле пассажира и одним рывком подмял мой разум, въелся в сознание, как червяк в яблоко: глубоко, нахально и основательно, выбирая самое 'вкусное' и не думая о чужом - то есть моем - комфорте. Он перебирал данные архива хозяев, рылся в сведениях, добытых на Релате совместно с Ялитэ, отсматривал истории болезней наших тамошних пациентов и способы обработки экипажа корабля, вглядывался в информацию об исследованиях Лиммы. Впервые я встретила айри, способного, кажется, читать мысли, а не образы и настроение. Это было больно, утомительно и противно до рвоты. Еще я знала наверняка, он и сам никогда не встречал полностью открытого читаемого сознания и рылся бесцеремонно, не осознавая моей боли.

  Он понял её, лишь когда сознание не выдержало.

  Я очнулась в ангаре Тор-а-мира, на руках у жилистого и страшно возмущенного Сима. Врач шел рядом и виновато рылся в аптечке, не глядя под ноги. Нащупал стимулятор, ввел двойную дозу. Сильно он меня выпотрошил, если уже освоил и это!

  

  - Извини, я не встречал таких, как ты, - почти сердито буркнул он. - Вэрри твердил о вас, но я не верил ему. Хотя и он обещал меньше. Очень больно досталось?

  - Нормально, - вздохнула я, не делая попыток покидать руки Сима. До чего удобное определение нашел однажды Йялл! - Хоть с пользой?

  - Не так быстро, я должен все обдумать. Много нового и, пожалуй, противоречивого. Но в одном ты права: три дня у нас есть, если вы их свом даром на краю смерти удержите. Сим, вернешься в купол - найди вторую и тащи срочно сюда.

  - Яли? - Уточнил Сим.

  - Да. - Я вспомнила, что старый айри не знает её имени.

  

  Зато он отменно знал другое - как работают капсулы выживания, где на корабле плазма крови и что надо делать срочно, в первую очередь. Я повторяла его движения, как марионетка, поскольку червяк снова сидел в мозгу. Сим увел новых волвеков, которые с ужасом смотрели на нашу работу через полупрозрачную дверь отсека. Они решили, кажется, вернуться в Гнездо и помогать там. Мы толком не заметили, быстро и сосредоточенно подключая к телам, на которых уже проявились отчетливые внешние признаки жутких перемен, системы жизнеобеспечения. Катетеры, зажимы, датчики, мышечные стимуляторы, дублирующие органы...

  Он управился чуть раньше и стремительно проверил мою работу. Довольно кивнул и собрался включить заполнение.

  Я отрицательно покачала головой. Занятно - мы совершенно не разговариваем! Собрала остатки дара и вытянула из тел следы пирана - все, что еще посильно и возможно. Он отслеживал мою работу через сознание и остался очень доволен. Даже подкатил один из операционных столов и помог сесть, отчетливо понимая, что ноги меня уже не держат. И включил заполнение. Серое лицо Эла скрылось под слоем питательной жидкости, крышка встала на место. Если мы ничего не придумаем, живым я его видела сейчас в последний раз. Кажется, это должно было вызвать если не истерику, то хотя бы боль. Но во мне уже не осталось своих эмоций и даже своей боли. Дед и Эл висели грузом почти непосильным, но снять его было совершено невозможно. Врач ушел, деловито уточнив, где архив, вынутый из нижних ярусов Гнезда.

  Первый транспорт подойдет через час, с раненым на борту особо не разгонишься. Пока я могу хотя бы лечь и дать отдых мышцам. Руки, неловко путаясь, отцепили Жнеца и устроили его на соседнем столе. Полчаса я тупо смотрела на меч, мучительно ожидая хоть каких-то изменений в состоянии двух бесчувственных тел. Все же введенная еще в Гнезде доза блокатора огромна, в питательной жидкости сейчас - куда более совершенная сыворотка, зараженная кровь полностью меняется, да и снабжение кислородом идет полноценно.

  Первым вернулся Эл. Не то чтобы пришел в сознание, но стал гораздо ближе к жизни, чем прежде. Мы даже почти могли общаться. Настолько, что он умудрялся сердиться за отнятую боль, и считать, что его часть ноши куда легче. А еще я точно знала, они там вдвоем, Эл и Дед рядом, и так им проще.

  Я вздохнула почти успокоено и взялась за Жнеца.

  Плохо мне или хорошо, но это не повод заводить на его лезвии ржавчину. К тому же работа монотонная и привычная, она помогает отвлечься и отдохнуть. А потом больничный отсек стал угрожающе быстро заполняться. Их было куда больше, чем мне бы хотелось. Сперва Сим привез катером первых, самых тяжелых, в сопровождении Тимрэ и еще двух врачей-айри, пообещал вторым рейсом доставить Яли, её уже ищут, стоит где-то в одной из цепочек сопровождения детей. Почти сразу подошел транспорт. Жнец сиял первозданным металлом и был мною вполне доволен. Его ночь на исходе, но она удалась.

  Я виновато погладила крышки капсул и вышла из лаборатории. На корабле лишь одна ясная снавь, и мой дар нужен слишком многим. Бит, у которой разорваны мышцы спины, но она все равно пытается помогать другим, то и дело теряя сознание. Лэлу, умудрившемуся закрыть детей от слага и даже выжить после этого. Женщинам седьмого яруса, державшимся там вместе с Ринком и доставленным наверх с первой возможностью. Старшим мальчикам, на которых вышел еще один отпущенный вечными дикий. Одному из двух их учителей, чудом выжившему. Волвекам второго яруса, принявшим оружие без подготовки и вынужденным учиться на ходу, слишком высокой ценой. Кстати именно они отбили детей. Второму, напоровшемуся на четвертом уровне близ загонов стариков на повторную засаду и вообще непонятно, почему еще живому при таких-то ожогах...

  Очнулась я в лаборатории, обнаружив наконец за Тиэрто способность разговаривать. И даже ворчать - удивительно беззлобно и очень похоже на Риана. Стимуляторы на меня уже не действовали, но древний приятель отшельника умудрился найти в каюте капитана ставшие трухой за века травки и соорудить из них нечто, похожее на любимый целебный напиток снавей, мерзкий на вкус и очень полезный. Мне стало настолько лучше, что я сам с трудом в это верила!

  Потом чутье заметило Яли. Её обгоревшие до корней волосы на фоне ран прочих смотрелись вполне безобидно, а умение принимать боль дало мне наконец возможность действительно разогнуться и снова заняться больными. Лайл ругался и требовал беречь себя. Я терпеливо выждала, пока он замолк и ушел, вернулась к лечению. Хватило ненадолго, от повторного обморока меня спас уже Тимрэ, вытащивший к капсулам за шкирку. Он велел отдыхать и я честно последовала совету. Второй транспорт привез детей, раненых прибавилось совсем немного. Третий не пополнил наши палаты трудными пациентами. А прибытия четвертого и последующих, челноками двигающихся между кораблем и Гнездом, я толком не помню. Яли уже спала, придвинув операционный стол к капсулам. Я порой пыталась пристроиться и подремать рядом, но меня снова и снова будили, когда самым слабым становилось плохо.

  Мне казалось, что этот день никогда не закончится. А потом пришли Йялл и Ринк. Они меня накачали снотворным и, не воспринимая сопротивление всерьез, уложили на одну из свободных кроватей в общем зале. Оказывается, день уже давно кончился, начался второй и подошел к середине. Я слушала возмущение волвеков сонно и мирно.