Окишева Вера Павловна Ведьмочка : другие произведения.

Станция "Астрея". Два одиночества

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.50*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Выкупив свою свободу, манаукец Феликс Энтос переселился на станцию "Астрея", чтобы забыть былое и начать жизнь с чистого листа. Но как бы он ни желал улететь подальше от Шиянары, сбежать от самого себя и своего тёмного прошлого не получилось. Холод, сковавший сердце, не растаял бы сам по себе. Но хватило одной встречи с незаурядной землянкой Виолой, отчаянно нуждающейся в чужой помощи, чтобы всё изменилось.

    Черновик. Ознакомительный фрагмент

Станция "Астрея": Два одиночества

Аннотация

   Выкупив свою свободу, манаукец Феликс Энтос переселился на станцию "Астрея", чтобы забыть былое и начать жизнь с чистого листа. Но как бы он ни желал улететь подальше от Шиянары, сбежать от самого себя и своего тёмного прошлого не получилось. Холод, сковавший сердце, не растаял бы сам по себе. Но хватило одной встречи с незаурядной землянкой Виолой, отчаянно нуждающейся в чужой помощи, чтобы всё изменилось.

Пролог

   Не проходило и дня после переселения на станцию "Астрея", чтобы Феликс не пришёл на смотровую площадку, где железные полукруглые колонны держали прозрачный купол, открывающий захватывающий вид на чёрный бархат бескрайнего космоса, усеянного звёздами-бриллиантами. Весьма излюбленное место местных парочек, чьи чувства ещё только зарождались и набирали свою силу. Бывали здесь и романтики, мечтающие встретить свою любовь, и одиночки, которые пришли просто полюбоваться скоплениями звёзд, туманностями галактик, а порой и мёртвой планетой, вокруг которой вращалась станция. Но были и такие, как Феликс, желающие побыть один на один с космосом и своими мыслями.
   Прошло три года, как ши Энтос поселился на станции. Три долгих года, полных раздумий и сомнений. Он выкупил свою свободу ценой позора. Для всех соотечественников он мразь и извращенец. Однако же нашлись единомышленники не только среди манаукцев, но и среди землян.
   Алые губы тронула ухмылка, когда Феликс вспомнил свою последнюю покровительницу. Страх был ей к лицу, как и дрожащие губы, прокушенные до крови, паника в алых глазах и мокрые дорожки на щеках. Да, он стал позором для других из-за своего ненормального желания причинять боль женщине, покорять себе, подчинять, ломать. Даже если женщина сама этого желает...
   А женщины создания такие, чего они хотят - порой им самим неведомо.

Глава 1

   Феликс
   Начало пути всегда давалось Феликсу с трудом. Даже самый лёгкий путь сложно начать. Вступить на кажущийся хрупким наст над пропастью неизвестности. Так было и в одиннадцать лет, когда у него появилась новая покровительница, и в двадцать, когда его отдали другой, сославшись на то, что он необучаем, хотя Феликс старался. И даже сейчас, в тридцать пять, когда он, казалось бы, вырвался из ада и вернул себе фамилию матери, манаукец всё ещё не знал, чего хотел от своей жизни и утратил желание что-то в ней менять. В последнее время что бы он ни делал не имело смысла, быстро теряло вкус. Смотрел на лица знакомых и не чувствовал ничего, кроме безразличия. Спокойная размеренная жизнь станции погрузила его в странное состояние омертвения души. И если на Шиянаре он был одержим желанием вырваться на свободу, то теперь пресытился даже ею, такой желанной и долгожданной.
   Он часто сбегал на смотровую площадку не только для того, чтобы понаблюдать за звёздами, но и за чужими судьбами, ища в них отголоски собственной души.
   Вдруг взгляд алых глаз зацепился за шатающуюся у самого края смотровой площадки девушку с малиновыми короткими волосами. Полы бежевого плаща шевелились от сильного потока воздуха, он же взметал время от времени неожиданно яркого цвета локоны, заслоняя лицо землянки. Она стояла, смотрела вниз и опасно кренилась вперёд. Прохожие словно не замечали одинокой фигуры с поникшей головой, проходили мимо, безучастные до чужой судьбы.
   Сверившись с фото на коммуникаторе, манаукец решительно направился к обладательнице незаурядной внешности. Наконец-то он нашёл ту, кого искал.
  
   Виола
   Меня всегда бесили лицемеры. Сколько раз обжигалась на предательстве близких друзей, что уже сил нет пытаться их понять. В лицо все лебезят, а за глаза столько негатива на меня выплескивают, что я тону в нём, захлебываюсь.
   И слушать заверения, что всё это завистники моего таланта, что все они ногтя моего не стоят, тоже раздражало. А эти советы послать всех в чёрную дыру... Да не умею я никого посылать! Не умею!
   Сил нет. Надоело! Всё надоело, даже моя никчёмная жизнь!
   Я стояла на самом краю смотровой площадки, там, где не было заграждения и смотрела вниз, туда, где проложили рельсы транспортёров. Несколько уровней сплетались в длинный лабиринт, очень длинный, аж голову закружило от созерцания туннеля смерти. И если я сейчас решилась бы сделать свой последний в жизни шаг, то летела бы очень долго и громко верещала, или же недолго и больно.  Кровищи было бы много!
   Я вздрогнула, когда подо мной пронёсся транспортёр. Меня точно размажет по рельсам, возможно, разорвёт на куски. Какая страшная и ужасная смерть! Меня замутило. Но меня успокаивала мысль, что все узнают, как тяжело мне было выслушивать нелестную критику, переживать предательство близких. Они наконец поймут, как были не правы, бросая меня!
   Очередной состав пронёсся в другую сторону на нижнем уровне, а я сглотнула. Что-то я погорячилась. Меня же по кускам собирать придётся. А вдруг чего не найдут? Похоронят без ноги или руки? Да уж, не подумала я как-то над этим. Надо было написать в прощальной записке перед строчками "Чтоб вы все сдохли!" вежливое пожелание, чтобы мои останки сожгли и прах пустили в космос, а только потом сдохли. Завистники и сплетники! Ничего святого у них нет!
   Но идти переписывать записку было лень, как и вообще куда-то идти. Желания жить не было, поэтому и оставлю после себя кровавый след в душах тех, кто меня предал.
   Я уже решилась на свой последний коронный шаг, как вдруг передо мной появилась рука. Глядя на неё, подзависла. Мужская рука в светлом рукаве пиджака. Кожа кисти белее ткани, широкая ладонь, длинные, сильные, но ухоженные пальцы. Странная какая-то рука. Интересно, а кто её хозяин?
   Я мотнула головой в сторону, откуда рука росла, и удивлённо вылупилась на манаукца. Сколько живу на станции "Астрея", а вот таких беленьких встретила впервые. Экзотическая внешность - альбинос. Волевой подбородок, не массивный, но квадратный. И скулы красивые, тяжелые. И нос длинный, хищный, как у коршуна. Тоже красиво. А губы алые, улыбаются. Соблазнительно блестят. Но больше поразили глаза. Нет, определённо, красный цвет смотрится просто обалденно на белом полотне лица. И брови тоже белые, и реснички. Полный восторг! Волосы, как снег, длинные, лежали на плечах. Я заценила ширину плеч - метр точно! Шикарен, огромен, безмятежен. Стоял, улыбался, смотрел на меня с высоты своего роста, глаза щурил. Я сглотнула. Тяжело держать голову кверху и созерцать этого Ангела, не иначе.  Узнать бы ещё чего он ангел - возмездия или страсти?
   - Ай, - простонала я оттого, что шея затекла. Прижала руку к ней, чтобы не ныла, попробовала помассировать.
   Рассматривать носки своих туфель оказалось не в пример легче, но они меня уже бесили, да и оббила я их о дверь, которую мне так и не открыл предатель и разрушитель моих надежд.
   - Отойдите от края.
   Моё тело прострелило от власного, чарующего и бархатистого голоса манаукца.
   - Обалдеть! - вырвалось у меня, и я растекалась в улыбке. - Вот это голос! Вы где так научились им владеть? Вроде ничего эротического не сказали, а у меня дикое желание раздвинуть перед вами ноги. Вау! - Я была под впечатлением. - Столько раз читала о подобном, но вот чтобы вживую услышать, испытать на себе - никогда! - поделилась я своими эмоциями с порочным Ангелом. - Ни о чём подобном я сама не писала, так как не верила. От вас просто волной исходят мужские обаяние, очарование, брутальность. Просто бери и властвуй! Сразу видно - альфа-самец.
   Бровь у манаукца иронично поползла вверх, и я видела, как открываются его алые уста, поэтому решила быть быстрее и зажала их ладошкой.
   - Ш-ш-ш-ш, ничего не говорите. Я не в том состоянии, чтобы сопротивляться, а секс с незнакомцем не мои дикие мечтания. Я ведь на первом свидании не даю и на втором тоже, - бормотала я, прикрыв глаза на секундочку, а то всё кружилось перед ними, и ангелы плодились, водя хоровод. - Да хотя и свиданий-то у меня давно не было, всё время работа съела. Да и более двух свиданий никто не выдержал, но не будем о грустном. Обалдеть, какие у вас горячие и мягкие губы! Аж мурашки по телу бегают, а говорят, что они не существуют, - тараторила я, отнимая пальчики и глядя на них. По спине уже целый табун этих самых пресловутых мурашек бегал вверх-вниз: щекотно.
   - Вы выпили, - неожиданно заявил Ангел, а я улыбнулась и честно призналась, кивнув.
   Ну да, грешна я, грешна. Нажралась как свинья, но у меня повод был. Самый что ни на есть паскудный повод.
   - Меня предали, растоптали мою душу, веру в светлые и чистые чувства. Унизили и дальше по списку. Так что отойдите в сторонку, дорогой мой соблазнительный ангел, я должна закончить свои страдания, ведь не зря же вы пришли по мою чёрную душу.
   Горячие сильные руки на талии меня отпускать не хотели, да и я особо не торопилась с ними расставаться - пригрелась, да и ножки держать меня подустали.
   - По-моему вам не помешает ещё выпить, - предложил Ангел, и я была готова с ним на всё.
   Да с обладателем такого порочного голоса невозможно разговаривать, только растекаться и соглашаться со всем, что он предложит. И мысли пошлые радостно повизгивали у меня в голове, а ведь им предложили только выпить! Нет, определённо, нужно взять себя в руки. Вот только меня и так уже осторожно держали и даже к груди широкой прижимали. Но я не забыла свои обиды и израненное сердце, мою разбитую, плачущую кровью душу. И, увы, как бы мне этого ни хотелось, сколько бы я не выпила перед отчаянным прыжком в ленту новостей станции, но в голове начало светлеть, и всё страшнее становилось смотреть вниз, а уж тем более сделать последний шаг в своей жизни.
   - Да, надо ещё накатить. - Подняла взгляд на алые глаза и улыбнулась. - Жаль, что ангелы не пьют.
   - Кто вам такое сказал?
   Искуситель улыбался так, что я сразу поверила - врут, безбожно врут те, кто говорил мне подобное. Пьют ангелы и даже знают в этом толк.
   Улыбка у манаукца была шикарная. Даже дух захватило, и я, кажется, забыла как дышать. Ну почему я никогда не писала о манаукцах? Они же такие обалденные. Высокие, мускулистые, плечистые, твёрдые. Мои руки плавно скользили по груди Ангела, прикрытой от меня какого-то кремового оттенка пиджаком и бордовой рубашкой.
   - Я чувствую, как бьётся ваше сердце, - пробормотала, радуясь своему открытию.  И голову приложила к невероятно горячей груди, прикрыв глаза, прислушалась. - Тук-тук, тук-тук, - с улыбкой повторяла я за сильным сердцем манаукца. - Тук-тук, тук-тук.
   - М-да, - услышала я над головой задумчивое, а в следующий момент меня подняли на руки. - Пойдёмте в бар, там и расскажете мне, кто вас такую забавную предал. Вас как зовут?
   - Виола Эйлонская, - с гордостью отозвалась и с затаённой надеждой спросила: - Слышали обо мне?
   Я видела, как улыбка у манаукца стала шире, и он бессовестно замотал головой, не щадя моё самолюбие, делая мне больно своим ответом. Никто обо мне не знает! Я никто! Никчёмная писака женских слезливых романов!
   Феликс
   Землянки - как много в этом слове! И главное - это удержаться от гомерического хохота, слушая заплетающийся язык, который с трудом выговаривал слова, скатываясь со всеобщего на земной диалект. Странно как всё обернулось: желал спасти суицидницу, а теперь нёс на руках пьяную землянку в бар, чтобы ещё больше её напоить. И сколько историй, связанных с алкоголем и землянками, знал манаукец и каждый раз эти истории выходили боком для принципиальных мужчин. Землянки, одним словом. Импульсивные, эмоциональные и спонтанные. Манауканки хоть и имеют взрывной характер, но удивительно постоянны. Унжиркам веры нет, а вот землянки - бомба замедленного действия, и не пойми кого впору спасать: себя, окружающих или её саму. На самом деле Феликс любил землянок. Они милые, ранимые и любители экстрима. Они более живые на фоне его соотечественниц. И сам альбинос не раз пытался завести отношения с представительницами ущербных, но клуб не место для серьёзных отношений, а время отдохнуть вне его пределов выдавалось крайне редко. Правда, и земляне не жалуют манаукцев на своей территории.
   Конкретно эта землянка по имени Виола покорила своей убийственной прямолинейностью. Таких откровений он не думал услышать даже от своей фаворитки, если она появится когда-нибудь. Комплиментами Виола сыпала щедро и тут же одёргивала себя, заверяя, что она приличная девушка. Забавно. Феликсу несомненно нравилось такое отношение к себе. Ангел! Подумать только! Феликса Энтоса назвали ангелом. Ах, как же далека была от истины землянка. Ведь альбиноса свои считали порченым. Да и когда она узнает о том, кто он на самом деле, когда он назовёт свой сетевой ник, она его точно порвёт на лоскутки, как и обещала.
   Но Феликс не хотел пока думать о грустном и, шагая вдоль оживлённого коридора к лифтам, мысленно рассуждал на тему менталитета разных рас. Манаукцы хоть и модифицированные земляне, но имели мало общего с ними. Строгие нравы из-за взрывного характера запрещали мужчинам поднимать руку на женщину. Манаукцы чтили их, хоть многие уже и не могли иметь детей. Это всё манна - редкий и опасный минерал - причина всех бедствий поселенцев Шиянары и Манаука. Если бы не унжирцы, то, возможно, история сложилась бы иначе. Но об этом уже поздно горевать. Что сделано, то сделано, и теперь манаукцы выживают как могут за счёт землян.
   Феликс усмехнулся, с нежностью глядя на малиновые кудри. Недавно он прочитал статью скандального журналиста Земной Федерации, в которой призывалось не давать манаукцам и дальше красть землянок. Поздно уже бить тревогу, когда земные женщины, вкусив прелести любви манаукцев, сами рады бежать от ленивых и невнимательных мужей.
   - О, опять, - выдала Виола, глядя на Феликса влюблёнными глазами. - У вас такая шикарная и обворожительная улыбка. Вам надо моделью стать. Ой, а вы, кстати, кто по профессии? Чем занимаетесь?
   - Зови меня Феликс. И предлагаю перейти на ты.
   - У меня кота так звали, - тут же потеряла интерес к его профессии голубоглазая Виола. Приглядевшись, мужчина заметил контур контактных линз и даже не удивился, с её-то увлечением, портившим зрение.
   Девушка совершенно доверчиво обнимала его за шею, прижимала голову к плечу, рассказывала истории своего детства, обдавая чуткий нюх манаукца парами алкоголя. Феликс хитро щурился, вспоминая, какими словами она его проклинала в сети. Он уже предвкушал настоящее их знакомство, чуть позже.
   - Знаешь, такие роботы-коты? Живого не могла себе позволить, но и робот Феликс сломался. Я такая несчастная. Никто меня не любит.
   Энтос усмехнулся. Интересно, как девчонка запоёт, когда протрезвеет. Альбинос никогда не считал себя красавцем, чтобы работать моделью. У него были иные умения, которые на публике не показывают, а если и показывают, то в закрытых заведениях.
   Но Виоле явно нужна была компания для общения, жилетка, чтобы выплакаться, да собутыльник, утопить горе в вине. Необычно, что у такой коммуникабельной землянки не оказалось подруги в трудную минуту. А манаукцу нужно было успокоить совесть и исправить то, что он натворил.
   Далеко Феликс решил не ходить. Спустившись на лифте на первый уровень, он вошёл в первый попавшийся манаукский бар. Уже давно на станции отменили запрет на посещение манаукцами земных баров, но модифицированные всё же предпочитали свои собственные заведения. Усадив Виолу на мягкий диван, Феликс сел напротив, разделяя их круглым столом, и вызвал меню. Голубая подсветка интерфейса смешно выкрасила рассеянное лицо землянки.
   - А мы где?
   Наконец-то в ней проснулось чувство самосохранения. Значит, у Виолы не всё так плохо в жизни, как казалось. И мысль покончить с собой была секундной слабостью. Манаукец настроился узнать причину, ведь не могли же и вправду его слова довести её до того состояния. Должно быть что-то ещё.
   Девушка настороженно оглядывала посетителей, одновременно с этим пыталась пригладить пышные кудри короткой стрижки. Феликс не мог подавить улыбки, глядя на то, как землянка пытается сделать вид, что трезва как стёклышко. Даже села прямо, сложив руки перед собой, будто прилежная школьница. Поэтому он и поспешил ответить:
   - В баре. Сейчас закажем вина, и вы мне подробно поведаете о том, кто вас предал.
  
   Виола
   Зря, вот зря он меня поил и спрашивал. Зря! Я вспомнила всё и вся. И говорила-говорила несколько часов кряду. Вот что значит благодарный слушатель, который не перебивал, а лишь кивал да подливал вино.
   Как же давно мне так хорошо не было. Я знаю, что выглядела на все сто, так как готовилась к последнему своему дню тщательно. Целый час делала себе эпиляцию везде, надела лучшее бельё, красивое платье, чтобы потом перед патологоанатомами не было стыдно. Так что я чувствовала себя красоткой, которая закадрила самого таинственного мужчину станции. Стойкое ощущение, что передо мной Ангел, не отпускало меня, особенно когда я ловила на себе странные, не читаемые в моём состоянии взгляды соседей. Словно сама с собой вела беседу. А что? Может, это так и было. Я порой себя боялась и своих глюков, которые лично мне казались весьма реальными. Правда, я в этом случае точно знала, что передо мной мой же глюк, а вот Ангел казался не моим, но родственную душу я всё же в нем углядела. И пыталась не обращать внимания на других красноглазых посетителей бара.
   - Знаешь, как тяжело прожить на одной писание? Никак! Я пробовала. Так что я подрабатываю литературным сетевым продюсером. Занимаюсь раскруткой одарённых авторов.
   - И себя? - уточнил Ангел.
   Как же у него это получалось? Вроде и молчит или говорит скупыми фразами, а млеешь перед ним, доверчиво мечтая, чтобы он сделал тебя своей женщиной. Опустил на простыни, взволновал сердце поцелуями, вольничал руками, пробуждая тело. Сексуальность из него осязаемыми волнами растекалась в пространстве. А ещё романтическая музыка и полумрак бара делали своё дело, даря этому вечеру невероятный магнетизм, таинство двух душ.
   Я не могла отделаться от мысли, что хотела познать этого мужчину. Просто дико хотелось испить поцелуи с его губ, оказаться на его коленях, зарыться руками в белый снег волос. А ведь Ангел одет  в строгий пиджак, рубашка расстёгнута всего на одну пуговку, а мысли уже заглядывали глубже. Намного глубже.
   - Слушайте, как вас зовут, всё забываю? - спросила у него, так как  неожиданно обидно стало. Вот хочешь сделать комплимент мужчине, а как зовут - не помнишь. Непорядок.
   Алые губы опять дрогнули в покровительственной улыбке.
   - Зови как тебе удобнее, сегодня ты точно не в состоянии моё имя запомнить, Виола, даже с четвёртой попытки.
   - Отлично, - с облегчением выдохнула, так как ускользало от меня его имечко. - Оно вам точно не подходит. Так что буду звать вас Ангелом.
   Кивнул, волосы рассыпались на миг, скрывая алые глаза, а у меня опять дух захватило от нереальной красоты.
   - Просто вылитый, - умилительно выдохнула, представляя огромные белые крылья за его спиной. - Ангел! - хмыкнула я. - Так о чём это мы?
   - Ты рассказывала, чем занимаешься, - напомнил манаукец, а я кивнула.
   - Я книжки пишу. Эротические. Знаешь, как сложно на книгах прожить? - спросила я, а в ответ Ангел словно мысли прочёл:
   - Никак.
   - Да-да, никак! Вот и пишу эротику. Она очень востребована. А тут этот хмырь нарисовался. Знаешь, что он мне написал? Что я писака женских слезливых романов! - в сердцах выкрикнула я, а затем схватила бокал с вином, выпила его залпом и поперхнулась, давясь слезами. А когда снова смогла говорить, пожаловалась молчаливому слушателю: - Ещё и приписал, что пишу как недотраханная девственница. Вот откуда он узнал?
   Всё, поток слёз опять было не остановить.
   - Я что, виновата, что эротику так хорошо берут? - прошептала я, взяла протянутую салфетку и высморкалась в неё, кладя рядом с бокалом.
   Это была чистая правда. Берут, как горячие дешёвые кукурузные пирожки со вкусом мяса. Даже порой на качество текста не смотрят, главное сюжет заковыристее и любовников побольше.
   С грустью взглянула на красноглазого Ангела и вздохнула. Нет, я считала, что пишу я хорошо, даже красиво, и поклонников у меня много, и все готовы платить за новые истории. Вот только этот залётный тролль убил во мне желание писать дальше. Его слова покоя не давали.
   - Что плохого в том, что я девственница? Урод, - припечатала в сердцах типа с форума. Поступок Аланы, не пожелавшей объяснить мне в лицо причину разрыва контракта, стал последней каплей, расплющившей меня как личность.
   -  Пойду я, - прошептала я Ангелу. - А то чувствую, что чушь несу. Кому какое дело до моих книг. Я бездарь. И продюссер из меня плохой. Вон последняя сбежала авторша. Вырвалась за мой счёт в топы и махнула мне рукой. Пойду я, - неуверенно встала из-за стола и, удерживаясь о столешницу, попробовала сделать шаги, тихо бормоча: - Пора заканчивать с этим фарсом. Пусть гордится собой. Сдохнет писака слезливых романов и осчастливит этого шовиниста несчастного.
   Мир шатался и кружился перед глазами, звуки музыки и гул чужих разговоров стал громче. Мне сделалось дурно, и слабость навалилась такая, что ноги подкосились. Но я не упала, а взлетела, окунаясь в приятный сладко-горячий мужской аромат.
   - Виола, Виола, кто ж знал, что ты девственница, - последнее, что я услышала, прежде чем провалиться во тьму. Кажется, меня забрал с собой мой белокрылый Ангел с самым порочным и сексапильным голосом во Вселенной.
  
   Феликс
   Никогда прежде ни одна женщина не бывала в логове холостяка Энтоса. И сейчас он нервничал, рассматривая закутанную по самый нос землянку. Малиновые волосы разметались по белой подушке. Аккуратная маленькая пятка торчала из-под одеяла, и манаукец осторожно прикрыл её, чтобы не замёрзла. Девственница! Ну надо же. Кто бы мог подумать, что она автор таких откровенных историй. Была у Феликса слабость, иногда перед сном он почитывал женскую эротику. Правда, он никому в том не признавался, и друзья его вряд ли поймут тягу к такой низкосортной литературе. Но вот что-то было в этих строчках, скрытые фантазии неудовлетворённых женщин. Каждая была откровенна и обнажена перед читателем, а он взял и нож всадил своим небрежным комментарием. А всё дело в настроении. Не было его, и вот сорвался, а результат? Авторша решила покончить с жизнью, и всё ради того, чтобы он проникся своей подлостью и низостью. Ведь знал, насколько ранимы творческие личности, особенно те, которые считали себя весьма одарёнными, но увы не снискавшие признание у читателей.
   - М-м-м, - простонала Виола, переворачиваясь на другой бок.
   - Как же всё неловко получилось, - тихо шепнул альбинос и вышел из спальни.
   Его небольшой жилблок не был рассчитан на гостей, да и альбинос сам себя радушным хозяином не считал, чтобы кого-то оставлять на ночь, поэтому Феликсу и пришлось разложить диван для себя в гостиной.
   Сон не шёл. Бессонница частенько навещала его, но эта ночь оказалась особенной. Мысли ворохом тревожных птиц кружили в голове. А виной всему юная землянка и её проблемы. Так просто никто не решается на столь глупый и опрометчивый поступок как суицид. Причин могло быть несколько. Например, неразделенная любовь. Предательство любимого обычно сильно ранило нежные сердца женщин. Вот только Феликсу казалось, что тут замешано что-то другое. Зависимость от наркотиков или алкоголя чаще влияла на мужчин, а женщины лишь хотели вернуть к себе внимание. Были ещё жертвы насилия. Следов побоев на её теле он не увидел, да и жаловалась она ему на свою несостоятельность как автора. Значит и личной жизни у неё вернее всего не было. А если учесть с какой скоростью она выкладывала проды, то сомнения отпадают. Она девственница и не обманывала его. Даже горевала по этому поводу. Если, конечно, Феликс что-то не перепутал.
   В своём последнем сообщении он выразился слишком резко в её адрес, но она его просто выбесила. И так день не задался, а тут вместо привычной лёгкой истории про очередную скромницу он окунулся в мир разврата и порока. Аж передёрнулся от омерзения. Порока в его жизни хватало до отвала, и душа требовала глотка чистой романтики. И именно романы Виолы успокаивали его, даря возможность вздохнуть свободно и глубоко. Самый любимый его рассказ был "Невинность принцессы". Теперь стало понятно откуда такая правдивость и искренность чувств главной героини. Феликс не сдержал ухмылки. Наверное, Виола представляла себя на месте героини, принцессы Алисы, очень благопристойной и совершенно скромной девицы. Этой невинной деве пришлось взять на себя правление маленьким астероидом после гибели родителей от нападения пиратов. Но верные слуги спасли и принцессу, и астероид. А затем она назначила простого солдата, который отличился доблестью и самоотверженностью в этой битве, главнокомандующим горстки оставшейся армии. Ах, как славно Роберт  соблазнял совершенно неопытную в любви принцессу. Ей было всего семнадцать, и до самого восемнадцатилетия бравый солдат дразнил Алису, а затем сорвал её бутон и стал королём астероида. Милая история с избитым, как сама жизнь, сюжетом. Но сколько огня было между влюблёнными, сколько страсти. И вот теперь она решила опуститься до банальной порнухи.
   Феликс  вздохнул. Не получалось из Виолы стервы. Никак не получалось. И появившиеся пошлости в виде мокрых трусиков, которые не были характерны для её повествования, сильно раздражали.
   Закинув руку за голову, Энтос несколько минут лежал, пытаясь не думать о девушке в своей спальни. Сон всё не шел. Поэтому манаукец взял навороченный планшет унжирского производителя "Нанот" с журнального столика, размышляя, как выпросить прощение у Виолы и загладить свою вину. На экране была открыта страница Виолы на сайте, где начинающие писатели станции "Астрея" выкладывали свои творения. На форуме царила настоящая паника. Виола пропустила очередную выкладку и не появилась для объяснения причины. Все ругали его, Феликса, скрывающегося под ником Крум. Сам он подсел на этот сайт чуть больше года назад. Ему понравилось то, как автор легко общалась с ним, слушала его советы, даже исправила один раз сюжет, когда он доказал ей как лучше. Возгордился и вот оступился.
   Как постоянные фанатки творчества Виолы догадались, что он виноват в депрессии авторши? Неужели и раньше такое с ней было? Может, он зря всполошился, и она бы не решилась себя убить? На сердце было тревожно. Но что сделано, то сделано. И Феликс не раскаивался. Наоборот, это будоражило его, возвращая вкус жизни.
   Мысли медленно успокаивались, взгляд бегал по строчкам нового романа, идея созревала. Девочка затеяла игру, в которой ничего не понимала, описывала то, что пыталась представить, ни разу в жизни не вкусив. Что ж, он мог помочь ей исправить и эту оплошность. К тому же он любил открывать горизонты некоторым отчаянным исследовательницам. Виола являлась ярким примером закомплексованной, но любопытной женщины. Таким за удовольствие приоткрыть дверь в запретное. То, о чём все знают, но не говорят в приличном обществе. Энтос мог в этом поклясться чем угодно, так как в женщинах Феликс разбирался лучше многих, даже лучше их самих.
   Тяжелый вздох опять вырвался, стоило манаукцу прочесть строчки, которые вчера его так сильно вывели из себя. Нужно исправлять ситуацию. Виола должна писать так, чтобы ему нравилось, и он заставит её. Просто не мог оставить всё так как есть.
  
   Виола
   Голова трещала безбожно, как будто я надышалась нонарской дури. До сих пор помню это состояние, когда по глупости решила попробовать их ароматические палочки с феромонами. Лучше от похмелья страдать, чем от этой отравы. И чем больше я думала, тем яснее становилось, что у меня похмелье, а ещё вернулись  воспоминания вчерашнего дня, больно раня моё самолюбие. Я вспомнила и постыдную пьянку, потом решение уйти из жизни, встречу с мужчиной и снова пьянку.
   - Обалдеть, - выдохнула я, когда решила открыть глаза и не смогла этого сделать. Подёргав руками, поняла, что привязана. - Ой!
   - Проснулась? - мягкий знакомый голос с волнующей хрипотцой раздался справа.
   - Вы кто? - сипло спросила, мысленно застонав, так как совершенно не помнила имени манаукца.
   Красные глаза и его голос - вот что чётко врезалось мне в память, и больше ничего. О чём мы говорили? Почему я оказалась прикована к кровати? Я очень надеялась, что это не моя гениальная идея устроить ролевые игры. Ведь спьяну я способна на многое. Но не предложить же себя мужчине? На этом у меня был пунктик, чем я гордилась собой. Как бы я ни захмелела, спать не стану по доброй воле. А значит, сейчас я здесь точно не по своей.
   - Я Крум, - представился мужчина, а у меня вырвался стон от шока.
   - Обалдеть. Это что же получается, ты меня похитил? И зачем? Чтобы изнасиловать?
   Рвущийся плач сдавил горло. Только не это. Как я могла вляпаться в такую историю? Я начала неистово дёргать и руками, и ногами в желании освободиться. Я ему так просто не дамся! Нет, нет и ещё раз нет! Буду бороться до конца за свою девичью честь.
   - Разве тебя эта мысль не заводит?  
   Вздрогнула, услышав шёпот у самого уха. Усмешка в голосе мужчины обожгла внутренности. Страх, пронзительный и сильный, не давал вздохнуть полной грудью.
   Да он псих! Ужасная догадка пронзила страхом. Я многое читала о манаукцах и знала, что надо держаться от них подальше. Какими бы сладкоголосыми они ни были, но дикий и опасный нрав у них не отнять. И если он оскорбился моим предсмертным ответом, то...
   - Мамочки, - всхлипнула очередной раз, когда горячая рука накрыла мою обнажённую ногу.
   Я могла поклясться, что одета. Платье и нижнее бельё, которые я вчера так тщательно выбирала, были на мне. Но куда делись чулки? А ладонь медленно подбиралась к подолу, и меня замутило от страха. Голова от похмелья ужасно ныла и мешала придумать способ спастись от сбрендившего фаната.
   - Ну как? - шептал рядом извращенец. - Твои трусики намокли?
   - Что? - ахнула я и замерла, не в силах осознать то, что слышу.
   - Ну как же, - притворное возмущение ещё больше подвело меня к мысли, что надо мной издеваются. А затем я услышала то, от чего хотела провалиться сквозь пол прямо в объятия прожорливого космоса. Этот ублюдок начал читать пролог к моей новой книге "Порочная плоть". Я взвыла, мечтая, чтобы у меня приключился сердечный приступ.
   - Она почувствовала горячую ладонь на своей коленке,  и её лоно сжалось в предвкушении жёсткого проникновения каменного члена. Её трусики намокли, и она чувствовала это.
   - Заткнись! - не выдержала я и вскричала, не в силах слушать то, что написано дальше.
   - Виола, Виола, откуда эта порнуха у тебя в голове, ты же никогда такое не писала?
   - Заткнись, - всхлипнула я, стыдясь как себя, так и того что писала.
   Да, никогда раньше я не опускалась до столь откровенно пошлых словечек, но именно они заводят читательниц. Но у меня язык отсохнет, если я сейчас начну оправдываться перед этим Крумом.
   - А это, - продолжал измываться маньяк, вкрадчиво шепча чуть ли не в ухо. - Она молила его трахнуть себя, хотела, чтобы он вонзил свой член...
   Меня всю трясло от омерзения...
   - Да, да, член, каменный и очень большой до самого упора. Милая, да он порвёт ей внутренности!
   И столько праведного возмущения в его голосе, что стало стыдно за себя. Да какая ему разница, что я написала? Главное, чтобы было возбуждающе. Это же эротика, в конце концов!
   - Это рассказ, - простонала я.
   - И что, нужно отходить от реальности? Хочешь проверить на себе, что чувствует женщина, когда в неё входят резко и до упора?
   Я дрожала от ужаса. Он что же, меня обозвал недотраханной девственницей, а теперь решил дотрахать? Нет, просто оттрахать! О господи, только не это!
   - Нет-нет, прошу, не надо, - надломленно зашептала, уже не сдерживая рыдания.
   - Тихо-тихо, - его пальцы коснулись моей щеки, стерли слёзы. Тихий смех подлил масла в мою ненависть. Урод! Какой же он урод! - Я не трону тебя, клянусь. Просто хотел показать тебе, как ты была не права, чтобы на своей шкуре почувствовала настоящие эмоции от ситуации, в которую ты кинула свою героиню. Она же не нимфоманка, а обычная женщина, как ты.
   - Ты сбрендивший придурок, - не выдержала я его издевательско-покровительного тона. - Да что ты можешь знать о том, что чувствует женщина? Самый умный?
   - Виола, Виола, если будешь так вести себя, мы продолжим. Ты должна проникнуться атмосферой своей истории, испытать ту гамму удовольствия, что приготовила для своей героини.
   Да он сумасшедший! Там же... О нет, господи, только не это!
   - Я на тебя в суд подам, понял? - Слабая попытка быть гордой и независимой вызвала лишь смех и вновь ласковые пальцы нежно стёрли мои слёзы.
   - А я на тебя за то, что нанесла мне моральную травму своей писаниной. Я вообще-то твой преданный читатель. Виола, - с какой-то усталостью шепнул мужчина, - ты можешь мне объяснить,  почему вообще стала писать эту порнуху. У тебя же такие чудесные истории есть. Моя любимая "Невинность принцессы". Я в диком восторге от неё, так зачем нужна "Порочная плоть"?
   Обалдеть! Меня читает мужчина. Это не сразу дошло до моего понимания, но дошло. Мужчина! Не просто читает женскую эротику, но ему ещё и нравятся мои книги! Я, наверное, должна собой гордиться. Если бы этот единственный читатель-мужчина не украл меня и не привязал к кровати. Не добил комментариями, так решил в реале прикончить, доказывая, какая я некомпетентная в вопросах секса.
   - Не ты ли меня назвал писакой женских слезливых романов?
   - Я. И это был комплимент! Именно в слезливых женских романах ты как раз мастер.
   - Комплимент!? - взвилась я, уже ничего не понимая. Разве это комплимент?!
   - Да, может, я неясно изъяснился, но именно это имел в виду.
   Я расслышала смущение в красивом голосе и растерялась. Получается, я не так его поняла? Надо же. Как стыдно. А ведь именно с этого комментария и началась наша с ним перепалка.
   - Обалдеть, - расстроенно прошептала я, поражаясь своей ошибке.

Глава 2

   Виола
   Тихий смех легко пробежался по нервам. Удивительно чарующий и бархатистый. Я пыталась вспомнить его внешность, но она ускользала от меня, как и имя. Что-то смутное вертелось в голове. Ангел. При чём тут ангел? Затем, как вспышка, пришло воспоминание. Он ведь назвал мне настоящее имя, не Крум, нет-нет, что-то другое. Неужели его зовут Ангел? Как-то странно для манаукца. Хотя теперь уже и в этом я стала сомневаться. А был ли тот, с кем я вчера напилась вдрызг, манаукцем?
   Противно признаваться себе, что я неверно истолковала его комментарий. Возможно, он прав, и нужно было лучше изъясняться. Но лично для меня писака - уже оскорбление. И я не выдернула это высказывание из контекста, нет. Он так и написал мне, что я писака женских слезливых романов и что порнуха не моё. Тяжело вздохнув, прислушалась к тому, что делал манаукец, но услышала лишь его дыхание рядом. Нужно было уже разбираться в том, какую цель он преследует, удерживая меня в таком положении, можно сказать, в прологе моего же слишком откровенного романа.
   - Скажи, что ты от меня хочешь? - осторожно спросила.
   Он обещал меня не трогать и, кажется, собирался держать слово. Насколько я знала манаукцев, они все насчёт женщин немного повёрнутые, и бережное отношение - это не дань традициям, это у них в крови. Вот только у меня в голове не укладывалось как можно сочетать яростный нрав и трепетное отношение к женщине. Мне казалось, что всё равно рано или поздно сорвутся все предохранители. Не зря же есть поговорка: "В тихом омуте черти водятся".
   - Или откажись от идеи дописывать "Порочная плоть" или перепиши так, чтобы мне нравилось. Увы, но я не верю твоим стервам, они слишком искусственные. Я могу научить тебя, показать, как ведут себя настоящие стервы, и ты сможешь написать так, чтобы все твои читательницы пищали от восторга. Поверь, я знаю, о чём говорю. У тебя получится написать настоящую хозяйку жизни. Стоит лишь рискнуть или отказаться от этой идеи и написать то, в чём ты сильна, в красивой нежной эротике про милых и искренних девственниц.
   Я вспыхнула от злости. Опять он намекал на девственниц. Почему? Неужели я проболталась ему? Могла ли я раскрыть ему страшную тайну вчера? О господи, могла. И даже, кажется, сделала это! Словно в подтверждение моих страхов манаукец прошептал рядом с моими губами, обдавая их тёплым дыханием, от чего я дёрнулась назад, вдавливая головой подушку.
   - Я знаю твой секрет, Виола. Поверь, я никогда не расскажу, что ты невинная девушка, которая пишет самое откровенное порно на станции.
   - Нет, не самое! - возмутилась в ответ. - Алана Фреш - вот кто самый крутой автор эротических романов.
   - Виола, ну нашла с кем себя сравнивать. Да у неё героини все потасканные жизнью женщины, которые ненавидят мужиков. Поэтому и измываются над ними, и полкниги рассказывают какие они несчастные, пока не найдётся единственный, который вместо того, чтобы отомстить за весь мужской род, падает к ногам, прости меня, Виола, за бранные слова, но потаскухе. Поверь, это не то, что готовы читать многие.
   - Ты не понимаешь, там такая страсть...
   На мой рот опустилась горячая ладонь и тихий смех опять пробрался под кожу. Обалдеть, как приятно. Если он так продолжит... Нет, лучше чтобы остановился. И как это у него так получается, вроде и молчит... Так, стоп, что это за странное чувство дежавю?  Кажется, я уже так говорила. Или думала. Господи, только не это. Меня бросило в жар от мысли, что я могла... или не могла. Да зачем я так нажралась вчера, что не могу вспомнить ничего толком? Говорила я или всё же подумала, что хочу его, такого сладкоголосого? Вот только манаукцу было невдомёк о моих страданиях, он продолжал уговаривать меня. Да как уговаривал! Не каждый попрошайка, вымаливающий кредитки, обладал таким даром убеждения, как этот порочный Ангел.  
   - Я научу тебя ещё большей страсти. Просто доверься. Согласна? - искушал меня манаукец.
   Он убрал свою руку, и я могла здраво рассуждать, не реагируя на чужое, слишком интимное прикосновение. Как же всё глупо выходило. Лежала привязанная к кровати, на глазах повязка, чувствовала себя слепой и совершенно беспомощной и разговаривала с читателем, который требовал переписать рассказ. Какой сюжет! Просто садись и строчи. И самое противное это то, что моя авантюрная натура сделала стойку. Конечно, я могла бы отказаться и выбросить "Порочную плоть" в корзину, как он и требовал, расписавшись в своей несостоятельности создать что-то по-настоящему взрослое и жаркое, а можно попробовать исправить, то что уже есть. Отказаться и сожалеть? Мучаться в сомнениях, а что было бы, дай я согласие? Или же рискнуть? Хотя чем я, собственно, рискую? Я, которая собиралась покончить жизнь самоубийством.
   - Ты уверен, что у нас получится? - робко уточнила.
   - Не сомневайся, а для начала, если хочешь, чтобы я тебя отпустил, прикажи мне.
   - Что приказать? - не поняла его рассуждений.
   - Прикажи мне тебя отвязать. Ты же стерва, доминант по натуре, хозяйка своей жизни. Ты хоть и боишься, что тебя похитили, но мужчина признался тебе в своей любви. Он слабак, боялся открыться в своих чувствах, что так давно болен тобой, что решился на отчаянный шаг. А ты сильная женщина, поэтому смело прикажи мне развязать тебя.
   Как он чётко расписал мне психотипы героев! Да, именно так я и задумывала. Именно такой я и видела свою героиню, правда, передать это мне не удалось.
   Тяжело вздохнув, решилась:
   - Развяжи меня.
   И вновь я услышала смех.
   - Нет, ты просишь и даже умоляешь, а ты должна приказать. Хлёстко, как свист плети, как пощёчина, от которой подчинишься не задумываясь.
   - Я так точно не умею, - потрясённо замотала головой.
   Было жутко даже представить, что я повышу голос на мужчину. Даже не так, на манаукца!
   - Попробуй, Виола. Иначе мне придётся показать тебе что такое хозяин, чтобы ты поняла на примере. Это будет больно, милая.
   - Развяжи меня! - выкрикнула я, задёргавшись в путах от представшей перед мысленным взором картины. Я так и знала, что зря поверила этому сумасшедшему. Извращенец! - Слышишь меня, развяжи!
   Горячая ладонь легла на живот, придавливая меня к матрасу в попытке успокоить.
   - Нет, Виола, не так. Просто приказ, холодный, равнодушный. Ты должна чувствовать свою власть надо мной. Быть уверенной, что я подчинюсь. Ну же. Прикажи.
   - Ты сам-то понимаешь что просишь?
   - Я - да.
   Я словно воочию увидела его улыбку. Тонкие алые губы с приподнятыми уголками рта. Да, я видела его улыбку в баре и не раз. Он постоянно улыбался, слушая меня. Я разозлилась и эта злость остудила разум. Я сглотнула, прежде чем открыть рот.
   - Развяжи меня немедленно. Это приказ!
   - Умница.
   С облегчением почувствовала, как чужие пальцы отцепляют мои руки. Волнующий мужской аромат дразняще окутал меня. А от горячего соприкосновения тел, когда он тянулся к моим запястьям, пробило током. Я даже задержала дыхание, растворяясь в необычных ощущениях. Слушала краем уха волнующий голос, а думала совсем не о рассказе, а о том, что мне срочно нужно уединиться и привести своё сердце в порядок.
   - Так и напиши. Доминант ничего не объясняет. Просто приказывает и всё.
   Я села, резко срывая повязку, сощурилась от света, разглядывая Крума. Точно он. Тот, с кем я вчера пила. Его улыбка, его голос. Рука сама взвилась от злости, которая меня переполняла. Но удара не получилось, манаукец с невероятной скоростью сумел поймать моё запястья и добродушно продолжил наставлять меня.
   - Молодец, вжилась в роль. Про пощёчину напиши. Земной мужчина не успел бы среагировать, и это поднимет уважение к героине в глазах твоих читательниц. Поверь, сильная храбрая женщина - вот о ком любят читать, а не о злобной оторве, мстящей всему миру и себе в первую очередь. Договорились?
   Я, кажется, пропустила мимо ушей всё, что он сказал, просто зависла, рассматривая его глаза. Алые, с таинственными проблесками в глубине. Невероятно притягательные, завораживающие. Белые реснички окантовывали веки, завивались и были волшебным украшением не менее колдовских глаз. Почему я никогда не писала про манаукцев? Они же такие завораж... Так, стоп!
   Я отстранилась от Крума, проморгалась. Мне кажется, я уже об этом думала. Или говорила? Обалдеть! Вот я пьяница! Нужно завязывать с алкоголем.
   Чтобы заговорить, очередной раз сглотнула. Пить хотелось нещадно, но прежде сходить в специальную комнату, освежиться.
   - Отойди, мне надо...
   - Санузел первая дверь по коридору.
   Да как он узнал! Неужели это так очевидно? Или я для него открытая книга?
   Моё смущение осталось без комментария, хотя манаукец не мог не заметить моих красных щёк. Он продолжал как ни в чём не бывало раздавать инструкции. В этом Круме чувствовалась власть, словно он привык командовать.
   -  Потом сразу иди на кухню. Дам тебе таблетку от похмелья, и позавтракаем, а ещё тебе надо отписаться на форуме, там паника среди фанатов.
   - Ой, - обрадовалась и одновременно с этим застыдилась. Фанаты - громко сказано, но у меня были ярые поклонники моего таланта. Вот один из них, стоит передо мной и улыбается.
   - Как тебе это удаётся? - решилась на вопрос. Встала рядом, поправляя помятое платье. - От тебя обаяние так и разливается волнами, даже злиться невозможно. Хотя мне стоило бы подать на тебя заявление в полицию.
   - Может, когда-нибудь я тебе и расскажу свою историю, почему передо мной хочется раздвинуть ноги, хотя я ничего эротического и не предложил. А пока беги  умойся и приходи в кухню.
   Меня как подстегнуло ремнём или плетью. Стыд обжёг, и под весёлым взглядом манаукца я сбежала от него, просто сбежала, так как он повторил мои же слова. Я вспомнила, что это я ему говорила и про голос, и про ноги. Господи, какая я пошлая, когда напьюсь. И меня не оправдывало ни моё вчерашнее упадническое настроение, ни то, что я автор эротических романов, ничто меня не оправдывало. Я была противна самой себе.
   Через полчаса я вошла на кухню в выданном хозяином домашнем серебристом костюме из натуральных волокон. Роскошь, которую я оценила. Ткань мягкая и приятная к телу. Я была признательна манаукцу за такое внимание. Но что больше всего удивило, так это то, что он угадал с размером. Пока шла, выискивая кухню, снизошла до того, чтобы рассмотреть вполне богато обставленную, но явно холостяцкую берлогу манаукца. Крум был приверженцем чистоты и педантичности, что было дико для меня. Я совершенно несобранный человек. Прибиралась раз в неделю, или когда что-то затеряется в сваленной куче белья на кресле.
   Я смотрела на хозяйственного манаукца с подозрением, смешанным с удивлением. Он не обманул насчёт завтрака. Я рассматривала альбиноса в жёлтой тунике с закатанными длинными рукавами, в переднике. Светлые джинсы облегали длинные крепкие ноги. Всё в облике манаукца было небрежно сексапильное. Вот молчал, а казалось - на грех соблазнял. Не сказала бы, что и тело у него перекачанное. Да, руки бугристые и плечи широкие, но не как у большинства его сородичей. Высокий, статный, прямая спина с чёткими очертаниями лопаток. Узкую талию стягивал пояс фартука. Сглотнула, рассматривая выпирающие ягодицы.
   Я внимательно рассматривала профиль манаукца, эстетически любуясь им. Лицо у него было узкое, хоть подбородок и квадратный, миндалевидные небольшие глаза, прямой тонкий нос. Усмешка делала его очень похожим на лиса. Белый лис, как из азиатских сказок.
   - Не бойся, не укушу, - хитро улыбаясь повернул голову манаукец, не отрываясь от сковородки, на которой шкворчала яичница. - Не стой, проходи.
   Я смутилась, пойманная на подсматривании. Неужели у него глаза с периферическим зрением в триста шестьдесят градусов? Разозлилась на себя, понимая одно - я попала. Мне его не переиграть, он очень опытный, сильный и взрослый. Сколько ему, тридцать? Или меньше? Так что придётся признать, что опыта у него больше, и уж тем более в обольщении. Поэтому я буду глупой, если отмахнусь от его помощи познать что-то за границей моего мира.
   - Можешь воспользоваться нанототопом, я открыл страничку, заходи под своим паролем.
   У меня чуть глаза на лоб не вылезли после того, как я увидела ЕГО! Нанототоп! Да он же кучу кредиток стоил! Я его видела только по визору. Да о нём я могла лишь мечтать! И манаукец так легко предложил мне им воспользоваться? Да сколько он зарабатывал, раз мог позволить себе дать такую драгоценность в руки незнакомки?
   - Ты очень богат? - тихо уточнила, присаживаясь на высокий стул перед нанототопом, стоящим на столе.
   Я не отрывала взгляд от экрана унжирского девайса, но краем глаза заметила, как медленно обернулся манаукец.
   - К чему вопрос?
   Я мысленно возликовала. Да неужели он наконец понял с кем имел дело? Испугался за свои кредиточки, а всё из себя невозмутимость разыгрывал.
   - Если сломаю - выкупать не буду. Сам себе другой купишь, договорились?
   Я подняла взгляд на альбиноса, а тот странно фыркнул и отвернулся. Нет, определённо, я не понимала этого мужчину. Одна сплошная таинственность и загадочность. Но мысли о нём у меня тут же улетучились, стоило ввести логин и пароль. Что творилось на форуме! Вот это да. Меня любят, меня потеряли, а я! Тварь бессердечная. Неожиданно между мной и экраном появилась белая одноразовая салфетка. Я шмыгнула носом, скромно поблагодарила хозяина квартиры, что не дал закапать его нанототоп слезами.
   - Напиши, что снимаешь "Порочную плоть" и будешь её переписывать. Можем начать прямо сейчас. У нас времени с тобой до вечера есть.
   - Почему до вечера? - уточнила я, когда высморкалась и стала оглядываться в поисках урны.
   Манаукец указал головой куда идти.
   - Мне вечером на работу.
   Ответ нисколько не удивил. Такую жилплощадь арендовать надо кредитки иметь. А вот я...
   - Вот дырявый астероид, - выругалась, вспоминая, что скоро время оплаты аренды, а у меня мало времени дописать рассказ и выставить его на продажу.
   - Что случилось? - заинтересовался альбинос, но я промолчала. Не жаловаться же ему на свои проблемы.
   - Да я так, о своём, о девичьем, - попыталась отмахнуться и переключиться на ответы моим преданным читателям.
   Сначала долго придумывала извинительную речь, поедая предложенный манаукцем завтрак, затем долго не могла решиться спросить как его зовут, но всё же выкрутилась.
   - А мне тебя как звать? Крум? Или...
   - Вчера ты меня упорно называла Ангелом, - усмехнулся альбинос, искря весёлыми рубинами глаз. - Надеюсь, сегодня ты в состоянии запомнить моё имя? Феликс, - протянул мне руку манаукец, а я робко свою.
   Рукопожатие вышло крепким, горячим и волнующим, так как альбинос словно специально погладил выемку между большим и указательным пальцем. По спине сразу пробежалась дрожь, и я смутилась.
   - Моё настоящее имя Виолетта, но оно слишком по-детски звучит, и поэтому я взяла псевдоним.
   Феликс поджал губы, с трудом удерживая лицо, но я видела, как его позабавило моё откровение.
   - И не смей смеяться надо мной, а то домой уйду и ничего переписывать не буду.
   Манаукец поднял руки, сдаваясь. Быстро стал серьёзным и потребовал начать работу - переписать пролог. Чем я и занялась, совершенно выпадая из реальности. Нанототоп был прост и удобен в управлении, ловко исправлял мне мои ошибки, и поэтому дело занялось с огоньком.
   Феликс время от времени давал дельные советы, когда я описывала эмоции Доминики, главной героини, управляющей большой компании, у которой в подчинении были одни мужчины, и она умела ими управлять.
   - Про пощёчину не забудь, - напомнил мне манаукец, когда выгнал из кухни, предлагая разместиться в гостиной в кресле. У меня затекла спина, и нужно было размяться. Полтора часа пролетели незаметно!
   Я кивнула, переполненная энтузиазмом посмаковать этот эпизод, слишком уж сильно меня разозлил Феликс. Воспоминания о той злости, что мной овладела, когда я сняла повязку, были такие яркие и осязаемые, что дух захватывало. И вот когда законная пощёчина прозвучала в тексте, и я мысленно отомстила манаукцу (ведь именно его я представляла в роли героя любовника), как вдруг поняла, что пуста. Идеи закончились. Я растерянно выдохнула, и обернулась к Феликсу, который в это время возлежал на диване и смотрел спортивный канал.
   - А что дальше?
  
   Феликс
   Она была невероятна. Никогда ранее манаукец не видел творца за работой. Удивительно странное зрелище. Она совершенно не обращала внимания ни на него, ни на его коммуникатор, который время от времени звонил. Настолько поглощённых людей Феликс привык контролировать и выдёргивать, когда надо. Энтос залюбовался напряжённой позой Виолы, когда она набирала текст. Ни одной эмоции не отражалось на её лице, лишь сосредоточенность. Её пальцы порхали над клавиатурой с такой скоростью, что манаукец впечатлился. Нет, он мог так же, только редко и не час без устали.
   Когда же этот робот под названием писака женских слезливых романов остановился, в её глазах плескалась растерянность. Словно она что-то потеряла. Трогательно обиженное лицо. Всё же она совсем ещё наивный ребёнок, который, по неизвестной пока Феликсу причине, окунулся в мир порока. Пусть вымышленного, пусть фантазии, но, увы, порока. Эта тайна в ней манила манаукца, заставляла думать, присматриваться, ловить каждое изменение выражения лица, каждое движение.
   - Что? - обеспокоенно спросил он, вставая с дивана, когда понял, что дела плохи. Виола расстроена.
   - А что дальше? - спросила она его так, будто только он знал ответ.
   И причина стала понятна манаукцу, когда он прочёл то, на чём она остановилась. Вообще новые строки ложились весьма красиво, читать одно удовольствие - тревожное ожидание, страшное положение пленницы, всё, что так возбуждало и подогревало интерес женщины. Любая хотела бы побыть хоть однажды похищенной и спасённой.
   Феликс усмехнулся. Маленькая землянка совершенно не понимала что дальше писать, ведь по плану у неё раньше было весьма кривое изнасилование. Ну что же, он готов был её смущать, дать пищу для воображения, вдохновения и просто поиграть с ней.
   - Он же ей понравился? - тихо спросил мужчина у Виолы, присаживаясь перед ней на корточки.
   - Да.
   Кивнула, даже и близко не понимая, к чему вёл манаукец. Ох, как же ему нравилось вести землянку, чувствовать над ней власть. Он накрыл ладонью её коленку, защищённую от него тканью брюк, рукой, погладил, видя, как хмурятся чёрные брови.
   - Опиши это, расскажи, насколько он понравился Доминике. Пусть рассуждает, что в принципе и не прочь попробовать с ним секс. Возьмёт его за подбородок и станет рассматривать. Ты должна подарить читательницам чувство превосходства над мужчиной.
   Феликс следил за реакцией Виолы на его слова. Видел, как она медленно возбуждается, уже видя сцену, которую он рисовал ей.
   - Она сильная и властная, покажи это.
   - Как? - шёпотом уточнила Виола. Её воображения не хватало, чтобы быть максимально реалистичной.
   - Пусть прикажет ему вылизать её киску, - вкрадчиво подсказал Феликс, любуясь тем, как распахнулись голубые глаза землянки. Как она ахнула и попыталась отстраниться, скинуть его руку со своего бедра. Но манаукец лишь сильнее сжал пальцы, заставляя себя слушать.
   - Пусть зароется в его волосы рукой, прижмёт его лицо к своим бёдрам и прикажет.
   - Это пошло! - возмутилась Виола.
   - Разве? - надменно усмехнулся Энтос, нисколько не оскорбившись. -  Уж получше твоих мокрых трусиков.
   - Не моих, - возразила скромная писака эротики потупив взгляд.  
   Феликс легко усмехнулся и выпрямился. Дразнить Виолу ему нравилось. Особенно она его порадовала, когда рассказала о псевдониме. Детская непосредственность и юношеский максимализм - стремление казаться взрослой. Мило, очень мило, хоть и смешно. Сдержаться и не смеяться стоило больших усилий.
   - Где ты вообще таких пошлых словечек набралась?
   Он решил поёрничать немного, а заодно приготовить обед. Феликс где-то читал, что творческих личностей нужно кормить, порой в принудительном порядке. Если бы не манаукский улучшенный слух, то мужчина не смог бы наверное расслышать ответ Виолы.
   - У Аланы.
   "Не сотвори себе кумира" - библейская истина в разрезе реальной жизни. Манаукец вздохнул, не понимая, что Виола нашла в этой своей протеже, которую протащила в топы. Ну да, смелая, дерзкая, откровенная, но книги у неё не для всех. Пробовал Энтос прочесть хоть одну книгу до конца, но бросил эту затею, решил не насиловать свой мозг. Слишком много грязи, безысходности и житейского разочарования отношениями с противоположным полом. Вот если бы Алана решилась написать про двух влюблённых дамочек, то да. Наверное, Энтос с большим удовольствием окунулся в такую историю запретной любви. А так скучно.
   - Феликс, - остановила его Виола у самого входа в коридор, - а так и писать - оближи мою киску? Или всё же завуалировать?
   Манаукец обернулся, чтобы с улыбкой воззриться на жалобно глядящую на него девчонку. Нет, он так больше не мог, нужно срочно уединиться и дать волю своему смеху. До чего же она забавная!
   - Тебе нравятся сложные научные термины? - уточнил он у девушки, и когда та тяжко вздохнула, добил её: - Тогда так и напиши.
   Феликс ушёл, сотрясаясь плечами от смеха. Интересно, как бы она просила у своего любовника сделать ей приятно? Уж точно не осмелилась бы сказать так. Скромняшка, соблазнительная девственница, а он порочный падший ангел, которому через три часа нужно возвращаться на работу, где нет таких, как она. Лишь те, кто чётко знал, чего хотел, и готовы ради удовольствия идти на всё.
   Вот только он недооценил Виолу. Как же недооценил! Она сумела его поразить в самое сердце. Он заканчивал сервировать стол на двоих, когда она позвала его в гостиную.
   - Я сделала, как ты сказал, - бросила она ему хоть и дерзко, но явно нервничая.
   Феликс склонился над нанототопом, вчитываясь в строчки "Порочной плоти" и  сердце у него забилось быстрее. Не зря он Виолу считал лучшей.
  
   "Она всмотрелась в своего похитителя, сидящего возле кровати. Брюнет, достаточно крупного телосложения. Она его смутно помнила, вроде бы один из менеджеров среднего звена. Он казался самой заурядной личностью, серостью, но внутри его кипели порочные страсти. Доминика усмехнулась, села на кровати, свесив ноги на пол. Эротичный наряд, что выбрал для неё похититель, был из дорогого материала, потратился. Значит, его чувства, его одержимость ею истинны. Доминика улыбнулась брюнету, который от пощёчины упал на пол и сидел, потерянно глядя на неё. В комнате не хватало света, чтобы подробно рассмотреть лицо мужчины, и властной рукой Доминика притянула похитителя к себе за подбородок.
   - А ты красивый, -  с удовольствием отметила она, наблюдая за радостью, вспыхнувшей в его глазах. Карие, они были у него карими. Горячий шоколад. Длинные ресницы, густые, делали глаза ещё более притягательными. Крупный нос не портил лица. И Доминике понравились чувственные губы мужчины. Она провела большим пальцем по нижней губе, надавила, чтобы взглянуть на зубы. Следит за собой, опрятный. Но явно холостой, свободный.
   Чем дольше Доминика рассматривала мужчину, тем больше он заводился, удерживаемый одной лишь её рукой. Какой впечатлительный и послушный.
   - Как тебя зовут? - ласково спросила она своего неудачливого похитителя.
   - Макс, - тихо выдохнул мужчина, глядя на неё с обожанием. Да, она для него богиня. Госпожа.
   Доминика дёрнула бровью от шальной мысли, что её возбуждал коленопреклонённый мужчина у её ног. Она осторожно зарылась в густые кудрявые волосы Макса, наслаждаясь их шелковистостью. Небольно сжала их в кулак.
   - Ты мне нравишься, Макс, - шепнула она мужчине, склоняясь к его лицу. - Ты хочешь меня?
   Мужчина дёрнулся, чтобы кивнуть, но Доминика потянула его голову за волосы назад, приказывая:
   - Скажи это. Я хочу слышать твой голос.
   - Я хочу вас, госпожа Лам.
   - Да, у тебя милый голос, Макс. И соблазнительные губы. Я хочу почувствовать их. Покажешь, как сильно ты хочешь меня?
   Мужчина кивнул, как загипнотизированный Доминикой. Он не ожидал такого счастья. Поверить не мог, что его возлюбленная посчитает его привлекательным.
   - Тогда докажи мне, Макс. Вылижи мою киску.
   Доминика развела ноги в стороны, с силой ткнув мужчину лицом между бёдер. Ласково погладила кудрявые волосы Макса, подбадривая его начать. Она откинула голову назад, когда он послушно  прижался губами к ткани шёлковых трусиков, оставляя влажный и горячий поцелуй.
   - Оближи мою киску, Макс. Проникни в меня так глубоко языком, как сможешь. Сделай мне приятно. Я хочу кончить тебе на язык."
  
   Феликс нервно сглотнул и отстранился, в изумлении глядя в невинные голубые глаза Виолы, которая слабо улыбалась. Манаукец потрясённо смотрел на неё и не верил, что она способна на такое.
   - Ну как? Нормально? - жалобно спросила землянка, кажется не догадываясь, какую бурю разбудила в мужчине своей фантазией. Она нетерпеливо ёрзала в кресле, сжимала кулаки, не отрывая своего требовательного взгляда от Феликса, словно выпрашивала похвалу.
   Мужчина боялся открыть рот. Желание, пробившее его естество, сводило мышцы. Откуда в ней столько порока? Такая с виду невинная девочка, а писала столь ярко, откровенно и возбуждающе. Ей удалось его смутить. Ей! Его! Да кому скажи, что Феликса Энтоса засмущала девственница, не поверят! Но это произошло. И он был рад открыть для себя что-то новое. Приятная дрожь властвовала в его теле, встревоженная порочными строками.
   - Ты чудо! - сумел лишь вымолвить манаукец.
   Виола вздохнула с облегчением. И уже более открыто улыбнулась ему.
   - А не слишком пошло? - Неудержимая страсть землянки к самокопанию вновь дала о себе знать. - Мне кажется, я перегнула с этим "кончить тебе на язык".
   Феликс усмехнулся, начиная приходить в себя.
   - Оставь. Красиво и порочно, честно. Проверяй и можешь выложить на сайт. Поверь, это будет шедевр.
   - Честно? - обрадовалась Виола, и альбинос решил немного поправиться.
   - Конечно для узкого круга читателей. Не для массового чтения.
   - Это и так понятно. Спасибо, - искренне поблагодарила его Виола. Её малиновые волосы блеснули, когда она отвернулась от манаукца, решив послушаться его совета и начать проверку. А Энтос поймал себя на том, что представлял себя Максом. Его воображение манили белые бёдра землянки и чёрный шёлк её трусиков. И тут, словно озарение, отчётливо вспыхнула мысль в голове манаукца. Он развернулся обратно и чуть не рассмеялся в голос. Вот проказница! Как же она всё ловко обыграла. Но должна поплатиться за это своим смущением.
   Альбинос осторожно подкрался к своей гостье и тихо шепнул ей на ушко:
   - Он своим языком намочил её трусики. Она чувствовала это и приходила в дикий восторг.
   Виола, вздрогнув, резко обернулась к Феликсу. Он залюбовался багрянцем на её щеках.
   - Разрешаю тебе оставить их мокрыми. Тут это в самую тему. Скоро обед. Я позову тебя.
   Оставив краснеть не нашедшуюся с ответом Виолу, манаукец, гордый собой, вернулся на кухню. Он был преисполнен восторгом. Любые неожиданные знакомства всегда привносят что-то новое в жизнь. И Феликс молился, чтобы ему как можно дольше не наскучила эта игра в учителя-совратителя. Хотелось растянуть невероятный прилив энергии, который накрыл его всего лишь от пары строк, созданных под его чутким руководством.
  
   Виола
   Сердце моё, сердце! Чуть сердечный приступ не получила, когда манаукец жарко зашептал на ушко про мокрые трусики. И чего он пристал к ним? Вот чего? Ну пошловато звучит, но издеваться-то зачем? И вообще, как он узнал, что я к этому и вела? Захотелось зарычать от досады. Ужасно было то, что у меня у самой всё взмокло. Ну как у него это получается? Что за голос! Ведь реально можно кончить, лишь слушая его! Тело трясло от возбуждения и мысль, что манаукец рядом, всего за тонкой стенкой, приводило мою озабоченность в предательский трепет.
   Главное, чтобы он не узнал, кого я представляла, когда писала эту сцену. Чью макушку видела между своих бёдер. Я украдкой взглянула в сторону кухни, откуда доносились звуки и аппетитные ароматы. Как бы мне незаметно пробраться в санузел, чтобы перевести дух, собраться с мыслями? Остудить голову и сердце. Каждая такая откровенная сцена для меня была волнующей. Слишком вживалась в роль, погружалась с головой в придуманный мир. И мне нравилось то, как менялся роман "Порочная плоть". Он казался намного взрослее и вкуснее. И всё благодаря Феликсу, его вере в меня. Так что держитесь, девочки мои, вы точно сегодня будете пищать от восторга!
   Я была решительной как никогда!  
   После того, как я появилась в гостиной, Феликс позвал меня обедать, и мне пришлось потерпеть с редактурой. Хотя руки так и чесались. Но я всё же была благодарной манаукцу и решила завести разговор о нём. Должна же я знать о поклоннике моего таланта хоть что-то. А то он уже слишком многое успел узнать обо мне. Он, оказывается, владел ночным клубом. Я мысленно присвистнула, в уме прикидывая, сколько же он зарабатывал. Надо же, такой солидный мужчина, а читал женскую эротику. Интересно почему. Не могло же быть, что он из другого лагеря? Слишком брутально сексапилен. Обычно те, что предпочитали свой пол, более жеманны. Хотя я, конечно же, не могла судить. Опыта общения с ними у меня не было, как, в принципе, и желания заводить столь сомнительные знакомства. Меня грызло любопытство узнать, почему у него страсть именно к моим романам.
   Вот только выяснить это никак не удавалось. Манаукец сам стал расспрашивать меня о семье, которой у меня не было. Точнее была, да только смерть отнимала самых близких. Я спросила про его мать. Феликс в немом изумлении приподнял бровь.
   - Ты совершенно ничего не знаешь об альбиносах?
   Мотнула головой, ловя себя на том, что уже даже боюсь знать на какую мозоль ему наступила. Слишком искусственно он мне улыбался, словно ничего серьёзного не произошло. Но это было не так. Я его заставила окунуться в болезненные воспоминания.
   - У нас немного другие отношения в семье.
   - Как это другие? Я видела манаукскую семью, у вас всё так же, как у нас.
   Улыбка на губах Феликса как приклеилась, а в неземных алых глазах отражалась вселенская скорбь.
   - Альбиносы отличаются от привычных вам манаукцев. Шиянара очень закрытая планета, даже для своих. Там царит матриархат и правит шиямата. Поверь, это не лучшее место для мужчин.
   Я пожала плечами.
   - Верю. Значит, здорово, что ты теперь живёшь здесь, на станции "Астрея"?
   - Спорно. Но терпимо.
   У меня даже рот открылся от удивления. Нет, ну надо же. Живёт в таком большом благоустроенном жилблоке, мог купить себе нанототоп, владел ночным клубом, ещё и привередничал. Мне бы так! Вот это наглость!
   Обед как-то быстро для меня подошёл к концу. Я даже не успела расспросить  у него, что там с его мамой в итоге. Он меня прогнал работать, напомнив, что времени осталось всего пару часов. Ну и я пошла. Не стала мозолить ему глаза. Видела, как он погрузился в свои грустные мысли и варился в них, не желая делиться. Да и чего это вдруг я стала такая нетактичная? Почему меня вдруг стала заботить его судьба?
   На проверку ушло чуть меньше часа, и я выложила пролог под дробь, которую отбивал Феликс пальцами о журнальный столик. Я улыбалась ему. Это был мой маленький триумф. Я верила, что всё получится, и я сумею взять реванш. Доказать самой себе, что способна на более яркие произведения.
   - Молодец, я горжусь тобой, - похвалил меня Энтос, кладя рядом со мной платье, которое я оставила в санузле, и чулки, считавшиеся пропавшими без вести. - Продолжай в том же духе.
   Я удивлённо воззрилась на свои вещи, затем на манаукца, уточняя:
   - Ты прогоняешь меня?
   - Нет, просто мне ещё собираться на работу. А тебе надо передохнуть. И лишь потом с новыми силами садиться за продолжение.
   Я обиделась. Нет, я понимала, что вечно не могла пользоваться такой игрушкой, как нанототоп, но чтобы вот так вот резко разлучить нас? Как он вообще до такого коварства додумался! Я же буду скучать!
   Но делать было нечего. Я взяла вещи и удалилась в спальню, где переоделась. Сложив выданную одежду стопкой на кровати, вышла в гостиную с гордо поднятой головой.
   - Спасибо за всё, - решила я быть вежливой.
   Вот только манаукец словно не понимал, что я обиделась на него, проводил до входа, придерживая меня за талию, чтобы не тормозила, а шла широким шагом и не оглядывалась на новомодный планшет, сиротливо оставшийся лежать на журнальном столике в гостиной.
   - Завтра жду новую проду, - нагло заявил мне Феликс, -  и если мне что-то не понравится, я приду к тебе и всю душу вытрясу, пока не станет так, как я хочу.
   Вот это угроза! Я даже хмыкнула, а затем поняла, что даже не знаю, а что там дальше по сюжету.
   - А?.. - растерянно протянула и тут же услышала пробирающийся под кожу бархатистый смех.
   - Опять не знаешь о чём писать?
   Какой проницательный Ангел! Я сложила руки на груди, надув губы. Вот чего он надо мной издевался. Раз сам видел, мог бы и не уточнять. А он стоял, возвышаясь надо мной, и улыбался своей соблазнительной улыбкой. Белый снег волос слегка касался плеч, обрамляя лицо. В глазах хитринки. Может и вправду написать про него? Отличный вышел бы герой. Точнее главный гад. Сомневаюсь, что положительные поступки ему к лицу.
   - У тебя был секс, забудь о нём. Она кончила и всё. Этого для первого раза достаточно, пусть возьмёт его контакты и распрощается с ним. Она - сытая кошка, поймавшая мышку. Она станет вызывать его во время обеда, чтобы он ублажал её так, как она хочет. Настоящий секс не сразу, сначала нужно приручить его. Понятна цель?
   Я моргнула. Он мне что-то говорил? Ну почему я опять всё пропустила! Это просто наваждение, слышала его голос, видела, как шевелились алые губы, и представляла себе страстные поцелуи в тёмном коридоре. Девушка прижата к стене, юбка порвана, а его рука гуляли в запрещённых местах, взрывая все оковы, пробуждая порочного демона.
   Сердце, моё сердце. Глаза, отлипните уже от этих губ, а уши перестаньте ловить звуки божественного голоса.
   - Что? - решила быть оригинальной. Вновь попыталась вспомнить, чего он там говорил про ублажения.
   Феликс взял меня за плечи и вперился взглядом мне в глаза.
   - Она - кошка, поймавшая мышку. Они поменялись ролями. Теперь она играет с ним по своим правилам и на своей территории. Он её раб, подчинённый и каждый приказ он обязан исполнить. Понятно?
   Я почесала ушко, преданно глядя в алые глаза. Понятно-то понятно, но хочется ещё раз услышать его голос.
   - Она кошка? - переспросила, любуясь на то, как приоткрылись алые губы и из них вырвался разочарованный вздох.
   - Ну хоть это уяснила, - шепнул Феликс и вместо того чтобы повторить мне ещё раз свою идею продолжения романа, выставил меня за дверь.
   - Лифты направо. Визитка моя у тебя есть. Если что, напишу прямо в форуме на странице. До свидания, Виолетта, - мягко улыбаясь, заявил мне мой порочный Ангел, и дверь закрылась, отрезая нас друг от друга.
   Вот так вот всегда - влюбишься в мужчину, а он с тобой и сутки провести не в силах. Ну что за несправедливость! Но какой же у него голос... Обалдеть.
   Я развернулась на каблуках и направилась к лифтам. Пальто скрывало изрядно помятое платье, в душе царил бардак. И всё вокруг стало каким-то незначительным, пустым. Главное то, что за спиной я оставила весьма странного манаукца-альбиноса, который ворвался в мою жизнь и решил, что... Я чуть не запнулась, оглядываясь через плечо. Интересно, а чего он там себе решил? Что я личная кто? Рабыня? А он кто? Сытая кошка, поймавшую мышку? Я его ублажила, и всё - распрощался со мной до следующего раза.
   - Обалдеть! - потрясённо шепнула я, удивляясь тому, что нисколько не злюсь за это на Феликса. Ведь и я получила своего рода удовольствие, представляя его в роли Макса и делая с ним всё что в голову взбредёт.  Так что мы квиты!
  

Глава 3

   Феликс
   Закрытый клуб "Алый бархат" сегодня принимал очень влиятельного и важного гостя. Того, с чьей подачи и на чьи деньги создан этот клуб. Меценат и учредитель, ши Тамино. И прибыл он не ради проверки. Поэтому клуб был закрыт на всю условную ночь.
   Феликс не любил прилёты ши Тамино, это ощутимо влияло на доход клуба, так как взбалмошный миллиардер обычно за день изъявлял своё желание поразвлечься с женой в особенных комнатах "Алого бархата". Из-за этого приходилось сдвигать других клиентов, порой срывались важные публичные представления, сессии. Постоянные члены клуба уже были привычны к неожиданным изменениям в графике, а вот новички - одна сплошная головная боль Феликса.
   Манаукец стоял в вип-ложе, глядя как роботы моют полы и сдвигают высокие барные стулья к столам, наводя порядок. Любая мелочь могла разозлить истинного хозяина клуба. Любое подозрение, что в клубе есть посторонние,  кроме Феликса, и тот мог лишиться не только работы, но и покровительства ши Алиаса Тамино. А это означало обратный билет на Шиянару. Прямая дорога в ад, откуда Энтос вырвался три года назад.
   Манаукец провел руками по волосам, прислушиваясь к себе. Как он устал быть пленником ситуаций. Да, он выкупил себе свободу, вызвался хранить страшный секрет влиятельной особы ради спокойной жизни здесь, на станции. Сменил один ошейник на другой, более мягкий, но такой же опасный.
   Алые глаза следили за роботом, ловящего блики света серебристым боком корпуса, а мысли манаукца были далеко отсюда. В последнее время учредитель всё чаще стал наведываться на станцию, чтобы поиграть во взрослые игры, так как его смышлёные дети-близнецы  подросли и что-то скрыть от них стало сложно.
   А свою жену ши Тамино обожал. Кроткая, вежливая землянка с белокурыми прядями, была весьма миловидной и располагала к себе. Ши Алиасу весьма повезло с женой. Она полностью разделяла его страсть к запретным и порой жестоким играм.   
   Феликс всегда сам встречал их на одном из астероидов, на своем скайте, чтобы они могли спокойно попасть на станцию "Астрея" неузнанными. Маскировка обычно состояла из маски и плаща, скрывающего с головы до ног.  
   Взгляд манаукца упал на экран коммуникатора. Феликс следил за временем. Пора было отправляться за гостями. Особенная комната ждала их.
   Мужчина усмехнулся, когда в его мыслях опять появилась малинововолосая Виолетта. Интересно было бы показать ей эту комнату, хотя бы как автору эротических новелл. Что бы она сказала? Как бы себя повела?
   Облизнувшись, Энтос оперся локтями о прозрачные перила, опустив взгляд на бордовый ковёр общего зала. Бурное воображение подсказывало откровенные картинки. Манаукец потёр большим пальцем губы, размышляя о том, как красиво сочетается белая кожа с алым шёлком. Жаль, нельзя в ту комнату никого впускать. Даже ему, Феликсу, хозяину "Алого бархата", нельзя использовать её. Правда есть другая, практически такая же, но, увы, манаукец даже мысленно брезговал представлять в ней юное невинное дарование. Для Виолы подойдёт только совершенно девственная кровать, новые простыни с запахом жасмина.
   Энтос выдохнул, отталкиваясь руками от перил и прогоняя от себя непрошеные эротические мысли. Давненько его так не увлекала женщина. А Виола и неполноценная женщина к тому же. Искушающий сладкий бутон, который хотелось сорвать.
   Странное желание. Непростительное, глупое. Он давно не юнец чтобы страдать по женским прелестям. А вот зацепила. Но он сам виноват. Не стоило заходить так далеко. Нельзя было давать пищу для фантазий порочному нутру. Землянки не манауканки, они хрупкие, хоть и более открытые, чувственные. Пробудить в них страсть очень легко умелому мастеру, такому, как Феликс. И он оступился, позволил игре увлечь его. Сладкий порочный сок струился по венам от воспоминаний о голубых глазах, под тонкой гранью линз, о полуоткрытых розовых губках. Не таких ярких, как у манаукских женщин. Намного бледнее, и не такие горячие.
   Коммуникатор завибрировал, ловя оповещение. Мужчина мотнул головой, сгоняя чёлку назад. Пора встречать гостей, а не мечтать о совращении одной неопытной, но страстной писаки женских слезливых романов.
   Улыбка растянула губы манаукца. Писака она, да ещё такая пошлая, озабоченная, что дух захватывало. До сих пор он не мог отойти от её строк подчинения Макса. "Кончить тебе на язык" - как же это соблазнительно звучало. От дикого желания попробовать на вкус вожделение Виолы, рот наполнился слюной, а мышцы паха болезненно заныли. Судорожно сглотнув, Феликс обозвал себя испорченным до мозга костей и поспешил к выходу. Возможно, ему никогда не суждено вкусить настоящую страсть Виолы, так почему он постоянно об этом думал?
   Идя по коридорам станции, Феликс не раз ловил на себе презрительные взгляды соотечественников. Он был знаменитой личностью. Позор, которым он себя покрыл, увы, смыть невозможно. Суд хоть и не состоялся, но общественное мнение вынесло ему приговор. Но нашёлся тот, кто его понял - ши Тамино, скрывающий ото всех куда более страшную тайну.  Если бы не его покровительство, то ярые поборники закона заставили бы Феликса ответить за его позорный поступок. И мужчина знал, что долго противостоять шиямате ши Тамино не сможет, и Феликсу придётся предстать перед судом на Шиянаре. Не суд, а так, фикция. Его уже давно осудили и приговорили. Его нынешняя свобода лишь отсрочка. Должно свершиться чудо, чтобы хоть что-то изменилось. Энтос сам устал от этого ожидания, но и отдаться в руки бывшей покровительнице он добровольно не желал. Лучше так, чем вновь оказаться безвольным подопечным, который обязан исполнять любую прихоть покровительницы.
   Но как бы ни была сложна его ситуация, Феликс умудрился завести знакомства и даже нашлись друзья и у такого изгоя, как он. Один из них, ши Ларей Короц, работающий безопасником на станции, как раз и помог ему разыскать Виолу. И так как Ларей был  весьма ответственным манаукцем, он позвонил, застав Энтоса в момент, когда тот закрывал люк скайта.
   - Долгих лет, ши Энтос. Нашли что искали?
   Молодой и весьма дружелюбный улыбчивый брюнет составлял мнение о людях, исходя из собственного опыта общения, а не по слухам и чужим пересудам.
   - И вам, ши Короц, долгих и счастливых лет жизни. Да, нашёл с вашей помощью. Благодарю вас.
   - Да не за что. Главное, что успели, - подмигнул брюнет с экрана коммуникатора, а Феликс перестал улыбаться.
   Если ши Короц знал, что он успел отговорить Виолу от самоубийства, то вывод напрашивался сам собой. Кто такая Виолетта, он ему не рассказывал и не объяснял, зачем срочно нужен её адрес. Уже тогда Энтосу следовало бы задуматься, почему ши Короц так легко согласился дать ему доступ к базе данных жителей станции и видеокамерам. Именно по записям с них Феликс понял, что задумала и куда направилась землянка для того чтобы расстаться с жизнью. Получается, что Ларей за ним следил, хоть и был весьма занят, а нашёл-таки время. Горькая желчь зажгла горло. Было неприятно осознавать, что всё так не радужно и нет того доверия к нему, которым Феликс дорожил.
   - Да, успел.
   Вся благодарность альбиноса к юному другу улетучилась.
   - Если что, обращайтесь. Рад помочь, - попрощался Ларей, а Феликс на миг прикрыл глаза, чтобы взять под контроль гнев.
   Тихие звуки стыковочного отсека доносились словно сквозь вату. Энтос знал, что за ним следят. Поэтому и не стоило бы удивляться таким неприятным открытиям. А ведь так хотелось поверить, что всё налаживается, что его стали считать нормальным манаукцем, а не взбесившимся под влиянием манны животным. Как же глупа эта надежда. Увы, подчас сложно что-то изменить в своей жизни к лучшему. Порой для этого требуется века, которых у Феликса попросту не было.
   Виола
   Как легко в одно мгновение всё меняется. Казалось, что жизнь кончена, но нет, одна лишь случайная встреча, и всё обрело краски, смысл. Появился стимул, мотивация творить и родилась надежда на счастливое будущее. Удивительно, как быстро манаукцу удалось вернуть мне веру в свои силы. Я словно заразилась от него самоуверенностью, спокойствием и чем-то светлым и радостным, что ласковым светлячком согревало мою душу, побуждая меня творить. Я чувствовала, что не одинока, что у меня есть мои фанаты. Да, именно фанаты, которые рукоплещут мне, прочитав лишь исправленное начало рассказа. Подобного ажиотажа у меня на страничке никогда не было. Даже известие о моём уходе не произвело такого взрывного эффекта, как пролог истории.
   Как бы я ни желала себе признаваться, но Феликс оказался прав по всем статьям. Нужно было прислушиваться к нему сразу. И сейчас, перечитывая нашу переписку, заново переосмысливала его слова. Он ругал меня. Единственный, кто пытался достучаться и объяснить, что пишу порнушную "туфту". Значение этого непонятного слова узнала лишь с помощью сетевого поисковика. Древнее земное словечко. Откуда оно ему знакомо - понятия не имела, но впечатлилась. Как же он стар! Суперстар просто, раз и такие замшелые термины есть в его словарном запасе.
   Даже стыдно стало. Что я могу ему противопоставить, кроме своего буйного озабоченного воображения? И ведь ругалась с ним с полной уверенностью в своей правоте! О чём я только думала! Девственница против уверенного женского сердцееда.
   В том, что опыт у манаукца в соблазнении женщин был, я не сомневалась. У меня при одном только воспоминании о его голосе кровь воспламеняется от стойкого желания узнать вкус его поцелуя. Страшно представить его себе и жутко возбуждающе. Мне кажется, я просто взорвусь, стоит нашим губам лишь соприкоснуться. Уверена, он обалденно целуется. Просто не могло быть иначе. Он же искуситель чистой воды. И тем отчётливее я понимала, что этого никогда не произойдёт. Я всего лишь его любимый автор, которых у него было несколько штук, судя по тому, что он мне писал в комментариях. Да и по-настоящему впечатлила его лишь одна моя книга - "Невинность принцессы". Впору горевать, если призадуматься.
   Вот только на думы времени у меня практически не было. Я поела, приняла душ, повздыхала над счетами, которые скопились в моём личном кабинете банковского счёта, поспала даже немного, прежде чем засесть за продолжение.
   Но я и не думала предаваться унынию, так как передо мной стояла глобальная цель на сегодня. Я должна написать хоть одну приличную сцену до наступления условного утра, когда мои читательницы повалят на сайт ради продолжения истории и один конкретный манаукец, мой самый жёсткий критик.
   - Итак, поехали, Доминика. Ты у нас кошка, а Макс - мышка. И ты его хочешь съесть, но не сразу, а когда проголодаешься.
   Экшн в рассказе не планировался. Всё сводилось к взаимоотношениями двух героев в рамках территории офиса и кабинета Доминики. Как и просил Феликс, я постаралась максимально холодно описать расставание героев в квартире Макса, обмен номерами коммуникаторов. Дальше шли размышления Доминики о Максе в свободных минутках между рабочим процессом. Она ловила на себе взгляды Макса, когда сталкивалась с ним в коридорах, и конечно же вызвала его к себе в кабинет.
   Я оглядела свою комнату, которая была мне и кабинетом, и спальней и задумалась, а чем именно мои герои могли бы заняться в таком закрытом пространстве, если не сексом. Стол завален посудой и обёртками от сладкой гадости. Свет экрана монитора освещал эту гору мусора, немым укором напоминал мне о том, что скоро моя задница перестанет влезать в кресло, если не прекращу есть конфеты и шоколад в таком количестве.
   Интересно, чем они могли бы заняться? Оглядела полки, занятые профайлами с собраниями самых моих любимых авторов, светящимися яркими гирляндами датчиков энергии. Пара ящиков флейго теснилась на самой нижней полке над столом. На этих носителях информации я сохраняла свои книги, да и по работе они незаменимы. И всё же, чтобы такого интересного придумать?
   Я представила себя начальницей, восседающей в кожаном кресле, вызывающе поглядывающей на мнущегося Макса возле дверей, и ничего не могла придумать, пока Макс неожиданно не превратился в Феликса. Альбинос в строгом чёрном деловом костюме смотрелся очень представительно и сексуально. Белая сорочка подчёркивала бледность кожи, усиливая эффект нестандартной красоты манаукца, делая его ещё больше похожим на ангела. Волосы небрежно зачёсаны назад, пронзительный взгляд, кривая ухмылка на алых губах. Жутковато, но невероятно сексапильно.
   И вот этот сладкий грех мягкой и плавной походкой хищника подошёл ко мне в моей фантазии, развернул кресло, в котором я сидела, от стола, положил широкую ладонь прямо на панель виртуальной клавиатуры и навис надо мной. Я словно наяву почувствовала жар его тела и разволновалась. А он бы наверное заметил это и улыбнулся. Воспоминание об алых губах нахлынуло как по заказу, и картинка стала ещё более реалистичной! Кривоватая, но добрая ухмылка, говорила о том, что он знал о моих мыслях. Обалдеть не встать, как эротично! Ещё бы уловить аромат его парфюма с цитрусовыми нотками.
   Сглотнула от нахлынувшего возбуждения. Я ненормальная, раз прикрыв глаза стала фантазировать дальше. Алый взгляд из-под белых пушистых ресничек пробирал до самого сердца. На дне его глаз я словно видела разгорающиеся угли страсти. Он хотел меня как женщину! Хотя бы в моих мыслях! Пусть Крум возжелал бы меня не как автора эротических книг, а как женщину. Я задрожала  от своих смелых мечтаний и вцепилась в подлокотники кресла. А готова ли я пойти до конца? Мысль была такой острой и ясной, что я замерла, испуганно распахнув глаза.
   Нет, определённо надо что-то делать с этим наваждением. Нельзя сходить с ума просто представляя себе совершенно незнакомого по сути своей манаукца. Я же книгу пишу для него и только. Да и что на меня нашло? Словно влюбилась в него. Мы же с ним виделись лишь раз. Да, общались много и на весьма специфические темы. Секс не то, о чём толкуют друзья или знакомые, скорее любовники. Хотя и тут я не права. Последние им занимаются, а не рассуждают о его тонкостях. Но... не могла я упустить возможность пофантазировать. Послала к чертям собачьим мораль и принципы. Моя голова, что хочу, то и фантазирую! И вообще, он сам виноват, не надо было меня соблазнять своим порочным голосом. Так что всё, я кошка, а он мышка. Я госпожа, начальница, а он просто подчинённый, которого я могла лишить премии, если он не будет послушным.
   О да. А он будет послушным мальчиком и исполнит всё, чего бы я ни захотела.
  
   Феликс
   Время словно замедлилось от томительного ожидания. И клуб не покинуть пока гости в нём, и спать хотелось неимоверно, но Феликс сидел в кабинете и ждал, когда чета Тамино порезвится всласть и отчалит домой на Новоман. Странная парочка была знаменита скандальным побегом жены от ши Тамино года три назад. Феликсу, как и многим другим, было бы интересно узнать почему произошёл разрыв. Ведь сейчас между супругами царила любовь и идиллия. Шия Тамино из распутной девицы превратилась в солидную и порядочную даму. Мало что могло затмить или опорочить её имя, лишь маленький секрет, который они делили на пару с мужем. БДСМ на многих земных станциях запрещён, а у некоторых рас ССР вообще вне закона, например у манаукцев. Но всё имело двойное дно. И Феликс каждый раз удивлялся, как ловко шиямата выворачивала любую ситуацию в свою пользу, прикрывая насилие благовидными оправданиями. Воспитание, именно этим занимались те, кто возомнил себя вершительницами судеб. То, что запрещено мужчинам на Шиянаре, было позволено женщинам. Поэтому многие альбиносы знают что такое кнут и тихо ненавидят своих женщин. От любви до ненависти, как говорится, шаг и большинство его уже давно сделали. И лишь слепая вера в правильность своих действий не давала властительнице Шиянары взглянуть на то, что она сотворила со своей планетой. Не раз в кулуарах президентского дома на Манауке раздавались предложения снять шиямату с должности и вернуть власть мужчинам, сделать всё так, как было изначально.
   Однако наместник Новомана упорно поддерживал свою мать и позиция шияматы была непоколебима. Большие надежды возлагались на наследницу, которая росла с отцом на Новомане и была полукровкой. Многие молились, чтобы её не коснулось безумие манны, проклятия манаукцев. Да и сам Феликс слышал только хорошее о юной янаре. Возможно, в её власти изменить жизнь всех жителей Шиянары.
   Мысли о наследнице шияматы прервались, когда на знакомом сайте появилось сообщение от любимого автора, которого давно ждал Энтос. Итак, Виола выложила продолжение истории Доминики.
   - Ну что ж, почитаем, - с самодовольной улыбкой манаукец открыл роман и бегло скользнул по строкам взглядом.
   Нет, доминанта из юной писательницы не выходило. Невинность и непорочность так и сквозили не только между строк, но и от каждого слова. Зажмурившись, Феликс запрокинул голову и прикрыл ладонями глаза, чтобы рассмеяться от души. Глупая маленькая мышка. Хотя идея сносная, но совершенно бесполезная. Массаж ног - самое безобидное, что могла придумать Виола. Но даже в этой сцене она умудрилась наделать ошибок. Ну как так-то? Всему учить приходится!
   Тяжко вздохнув, Феликс написал сообщение на комм Эйлонской, чтобы снимала текст, пока его мало кто прочёл.
   Ответ был молниеносным. Видимо, она ждала его комментария. Приятная неожиданность для Феликса. Значит, Виола всё же прониклась его желанием помочь ей написать действительно стоящую вещь. Он боялся, что перегнул палку с ней, но психологическая встряска девчонке была нужна и пошла ей на пользу.
   "А что не так?" - вопрошала она, присовокупив смешной недоумевающий смайлик.
   Задумавшись, манаукец решил удариться в пространственные рассуждения, благо времени было много, стараясь более подробно описать сцену Виоле, чтобы она сама увидела её его глазами.
   "Где она ноги помоет?" - возмутилась в ответ землянка.
   И тут до манаукца дошла ещё одна простая мысль, что Виола просто-напросто не знает, как выглядят настоящие кабинеты больших начальников.
   "Приходи в девять утра ко мне домой, я объясню и где, и как".
   Энтос подождал ответа, но его не последовало. Ни через пять минут, ни через десять.
   - Да что опять не так с этой девчонкой? - тихо выдохнул манаукец и недовольно пригладил волосы. Напряжение сковало его от мысли, что он опять обидел землянку или что-то не так сказал. Мужчина встал, снедаемый тревогой, и прогулялся по кабинету, не отрывая взгляд от экрана компьютера. Новое продолжение так и висело на сайте, а автор уже вышел из сети.
   Двери заветной красной комнаты открылись и из неё наконец-то вышли две фигуры, закутанные в плащи с головы до ног. Чета Тамино собралась домой. А значило, проверить Виолу Феликс сможет только после возвращения на станцию.
   - Дьявол, - выдохнул в сердцах манаукец, не зная, как ему быть.
  
   Виола
   - Ну вот и всё! - тихо шепнула я в темноте жилблока.
   Отключили свет за неуплату. Отрубили от галасети. Я, как крот в своей норе, ничего не видела, не слышала и вдобавок, кажется, перестал работать кондиционер. Ещё и замёрзну! Что делать? Как быть?
   Коммуникатор светил мне печальным известием о том, что на балансе недостаточно средств для того чтобы отправить сообщение. Живот призывно заурчал, напоминая, что я толком и не поужинала. Хоть плачь!
   Времени шесть утра, самое оно пойти и умолять дать отсрочку на пару недель. Как же я ненавидела себя за эту нищету. Моя мечта разбогатеть постоянно маячила перед глазами. Я хотела жить спокойно, не переживая и не дёргаясь каждый раз в начале месяца, что меня могут выселить из жилбока. Но, увы, пока все мои старания ни к чему не приводили. Я надеялась, что успею написать рассказ, получить за него кредиты и расплатиться по долгам. Не успела.
   Тяжело вздохнула, читая последнее сообщение от моего Ангела. Интересно, что ему не понравилось в этот раз? Что за странная тяга к подробностям? Не думаю, что читательницам интересно, если я стала бы описывать, как она сходила в санузел и помыла ноги, а потом вернулась и вызвала к себе Макса. Всё равно ступни у неё будут грязными, да, без дурного запаха, но всё же. Эстетики в этом мало. И вообще, по правилам жанра принцессы не воняют, не чихают и не писают, если уж на то пошло. А тут эротика! Ноги ему не нравятся грязные. Да и с чего бы им пачкаться в чулках и туфлях?
   Я опустила голову на клавиатуру тяжко вздохнув, пару раз стукнулась лбом. Я и так ночь не спала, а ему бы всё придираться. И что теперь делать мне? Предательские слёзы защипали глаза. Нужно собраться. Нужно мыслить позитивно, жаль только взять его негде этого позитива.
   Очередной раз вздохнула, взглянула на зарядку коммуникатора и решила не тратить её попусту, пошла приводить себя в порядок. Надеюсь, воду мне оставили, чтобы могла хотя бы утопиться.
  
   Феликс
   Куда могла пропасть Виола? Вот куда? В который раз Феликс оглядел пустую смотровую площадку. Её не было ни дома, ни здесь, и даже на рельсах транспортёров кровавых ошмётков не наблюдалось. Ни в моргах, ни в медблоках про Виолу Эйлонскую никто не слышал, и никакие Виолетты никуда не поступали, даже в полицию. Устав бегать и тревожить в столь ранний час мало-мальски знакомых, манаукец с тяжёлым сердцем вернулся домой и замер, не дойдя несколько метров до своего жилблока. Та, кого он битый час искал, сидела у него под дверью и, кажется, спала.
   - Невероятно, - расстроенно, но с облегчением прошептал Феликс, глядя на экран коммуникатора, сверяясь с часами. Практически девять. Виола оказалась весьма пунктуальной и исполнительной девочкой. Тревога, которая терзала манаукца, переродилась в злость на свою недогадливость. Он даже не подумал искать её здесь. Мысли не допустил, что Виола искала с ним встречи.
   Приблизившись к девушке, манаукец стал рассматривать спутанные задорные малиновые локоны. Пышная юбка воздушным серебристым облаком укрывала бёдра, оставляя голыми коленки. Модные белые кроссовки на платформе искрились стразами на мысках. Простая приталенная молочного цвета кофта с длинными рукавами завершала очень дерзкий образ Виолы. Как он мог подумать, что такая, как она, могла знать о наличии в кабинетах начальника отдельных санузлов? Такие, как Виола, не работают начальниками, не дослужиться им до высоких постов, оставаясь на ролях исполнителей.
   Склонившись над девушкой, Феликс с улыбкой на губах не смог удержаться и коснулся малиновых волос. Мягкая, шелковистая кудряшка ласково обвила его палец. Что за странные превратности судьбы? Что могло быть общего у него, обожжённого жизнью манаукца, и этой невинной землянки?  Что за невероятный случай свёл их?
   Разглядывая малиновый локон на своём пальце, Феликс заметил, как проснулась Виола. Она медленно подняла голову, настороженным взглядом окинула его снизу вверх, пока не узнала. Глаза её тут же оттаяли и заискрились радостью встречи.
   - Ой, как я испугалась. Подумала - полиция. А ты чего сегодня в чёрном?  - затараторила Виола, вставая с пола. - Обалдеть, что я вспомнила! - воскликнула девушка, указывая на манаукца пальцем. - Я же так и представляла... ой! - испуганно замолкла она, а Феликс нахмурился, не понимая её реакции.
   - Что представила? - уточнил он. - Или кого?
   - Макса! Кого ещё-то! Конечно же Макса! - выпалила землянка и натянуто рассмеялась. - Я его представляла в таком же чёрном костюме. Надо же какое совпадение, правда же?
   - Не хочу тебя расстраивать, но многие деловые люди на работу надевают тёмные костюмы, - не согласился с ней манаукец, оглядывая себя украдкой со всех сторон, пытаясь понять, что такого страшного узрела в нём Виола.
   - Но вчера ты был в светлом костюме, - слишком по-детски прозвучало её обвинение, и Энтос усмехнулся, покровительственно оглядывая землянку в пышной воздушной юбке, как у классических танцовщиц. Какая же она непосредственная и слишком прямолинейная. Словно не от мира сего. Звёздная девочка.
   - Вчера у меня был выходной утром, - пришлось мужчине пуститься в объяснения, - а на работу светлый костюм много не наносишь.
   - Почему? - удивилась Виола, а Феликс усмехнулся и приложил ладонь к индикатору электронного замка, открывая перед гостьей двери в свой жилблок. Ему было приятно их общение, лёгкое и непринуждённое.
   - Потому что клуб ночной и нужно держать марку, - получила ответ девушка, а манаукец представил себе, какой бы произвела Виола фурор, появись она в клубе в своём экстравагантном молодёжном наряде.
   - Я, кстати, к тебе заходил, ты давно меня ждёшь? - решил уточнить Феликс, чтобы успокоить свою проснувшуюся совесть.
   Виола прошла до середины гостиной, когда её настиг этот вопрос, и странно замерла, а затем решительно и резко повернулась.
   - Слушай, а ты как ко мне относишься?
   Энтос уже привык, что необычная землянка постоянно задаёт странные вопросы, но пока не научился правильно их воспринимать. Вот и сейчас внутренне подобрался, ожидая подлянки. Видел по глазам, что девчонка чего-то от него хочет.
   - К чему вопрос? - осторожно уточнил он, чтобы не подставиться очередной раз.
   - Я просто хочу узнать, ты мне доверяешь?
   Феликс прищурился. За его спиной уже давно закрылась дверь и он устало откинулся на неё спиной, сложив руки на груди. Мужчина в который раз напомнил себе, что Виола землянка, что она не манауканка и даже не с Шиянары. Что она не такая, как те, из его прошлой жизни. Но и земные женщины коварны, и важно следить за каждым своим словом, за каждым обещанием, данным им. Порой жизнь преподносит неожиданные сюрпризы и редко они бывают приятными.
   Манаукцу было сложно решить для себя, доверять ли Виоле или нет. Хитрой она не была, но возможно он её ещё не до конца разглядел. Феликс считал её слишком простой, поэтому и милой. Но груз прошлых ошибок не давал ответить прямо.
   - Виола, просто скажи что ты хочешь, а я подумаю.
   Девушка опустила взгляд и манаукцу стало легче дышать. Всё же удивительно она на него действовала.
   - Тут такое дело... - невнятно начала Виолетта, а Феликсу была видна лишь её малиновая макушка. Руки девушка прятала за спиной. Вся поза землянки кричала о том, как она волнуется. Альбинос нахмурился ещё больше. Не нравилось ему такое начало разговора. - В общем, я зарабатываю хорошо, но мало. А этот рассказ должен выйти просто бомбой, я в этом просто уверена. Я смогу на нём заработать пятьдесят тысяч кредиток точно, но не сразу. А они мне очень нужны ... Дело в том, что у меня отключили электричество и нет галанета. Я не могу из-за этого продолжать писать. Нужно прежде оплатить по счетам. Я думала что успею дописать, но... вот. Не успела.
   Энтос прикрыл глаза, закрыл лицо ладонью, чтобы спрятать улыбку. Почему он подумал, что она попросит у него нечто большее, чем пятьдесят тысяч кредиток? Но хуже осознавать, что она вообще у него попросила денег. Это говорило лишь об одном, что довериться девушке некому, как и позаботиться о ней. Она же таким образом завуалированно просила стать её покровителем, и кого? Его, Феликса Энтоса! Нет, это просто не могло быть правдой. Альбинос покачал головой, отгоняя глупые мысли. Он не стал бы  покровителем никому. Не тот статус. Он сам подопечный. Сам зависел от чужой воли.
   Взяв себя в руки, проглотив горький смех, манаукец тихо спросил у девушки, чтобы удостовериться в своих выводах:
   - У тебя что, совсем нет здесь друзей и родственников?
   Девушка сердито поджала губы и сверкнула глазами.
   - Жалко, так и скажи, только унижать меня не надо.
   - Я не унижаю, Виола. Я пытаюсь понять, - устало вздохнул мужчина. Начал сказываться недосып. Альбинос чувствовал, что не мог правильно подобрать слова, чтобы объяснить девушке и при этом не задеть её чувств. Плохой из него дипломат.  
   - Что понять? - всё ещё недовольно поглядывала на него землянка, а Энтос передумал. Он не хотел её ранить. Она словно колючками обросла, и её воинственный вид говорил красноречивее любых слов. Вопрос о доверии был не просто так озвучен. Она ему доверяла свои проблемы. Попросила выручить, и сумма была не такая уж и большая. Просто Феликс не привык доверять.
   - Давай позавтракаем,  и ты мне ещё раз объяснишь сколько кредиток тебе надо.
   Урчание желудка Виолы было грому подобно. Феликс даже удивлённо моргнул, когда раздался этот китовый зов.
   - Ты когда последний раз ела? - строго спросил он у девчонки, боясь за её здоровье.
   Теперь он понимал, что денежный вопрос у его любимого автора стоит ребром, но она держалась достаточно гордо. Ведь ни разу не пожаловалась своим читателям о том, что испытывала трудности. Всегда благожелательно общалась. А некоторые авторы того же сайта, в отличие от неё, не гнушались давить на жалость, умоляли купить книгу, чтобы были средства творить дальше. Феликс расстроился ещё больше, когда вспомнил, что у Виолы и подписка стоила дешевле, чем у остальных.
   - Да я не голодна, честно, - попыталась отказаться Эйлонская, чем ещё больше разозлила манаукца. Он искренне верил, что она стройная потому, что на диете. Дань моде и прочие выверты женской логики.
   - Я спросил, когда ты ела в последний раз, - чеканя слова наступал на девчонку Феликс, боясь, что та упадёт в голодный обморок. Схватив её за руку, потащил на кухню.
   - Да говорю же, я не голодна. И ела я не так давно.
   - Когда? - жёстко повторил он, замечая, что Виола, рассеянно оглядываясь в гостиную, явно сожалела что вообще пришла, но всё же ответила, когда поймала на себе недовольный взгляд альбиноса.
   - Дома.
   - И что ела? - не унимался мужчина.
   Он усадил сопротивляющуюся землянку на стул, а сам открыл холодильник и занялся приготовлением завтрака.
   - Чай с шоколадкой, - тихо шепнула Виола, жутко смущаясь.
   Феликс видел, как зарделись её щеки. До чего упрямая девчонка!
   - А нормально когда питалась? - Резковато вышел вопрос у мужчины, но она сама виновата - допекла своим молчанием.
   -  Вчера у тебя, - робко буркнула девушка и грустно вздохнула, когда её желудок опять заворчал.
   "Почему нормальную работу не найдёшь?" - чуть не сорвалось с языка Феликса, но он замер, заставляя себя успокоиться. Альбинос вдруг понял, что если бы у Виолы была нормальная работа, то наверняка у неё появился бы достойный мужчина, который и содержал бы её. И времени на творчество у таких дам крайне мало, да и стимула нет. Только нужда толкала творческих людей творить. Нужда разная, а у Виолы глобальная. Нужда выживания. А творческие личности люди по натуре своей ранимые и плохо приспосабливаются к реалиям жизни. Слишком открытые душой для этого мира.
   Поэтому и удержался от ехидного вопроса. Если бы она занималась чем-то другим, то у него бы не было этой отдушины - её наивных, чистых и трогательных рассказов.
   - Тогда поступим так. Я дам тебе кредиток в долг, чтобы ты оплатила коммунальные платежи и аренду за жилблок, но взамен ты будешь писать у меня, с девяти утра до шести вечера.  Я сплю обычно до обеда после смены, не смей будить, поняла? - строго спросила Феликс у Виолы, ставя перед ней тарелку с яичницей, всё что смог приготовить на скорую руку.
   Девушка счастливо улыбнулась, прижимая к груди вилку.
   - Ты доверишь мне нанототоп? - с трепетом прошептала она.
   Феликс устало вздохнул, отводя взгляд от счастливой мордашки писаки. Кто о чём!
   - Договорились, - сдался манаукец, который обычно работал на компьютере и редко использовал планшет, лишь для чтения и игр.
   - Спасибо, спасибо, спасибо! - заверещала Виола, захлопав беззвучно в ладоши.
   - Рано радуешься, - решил осадить разбушевавшуюся землянку альбинос, усаживаясь напротив неё за стол. - Я с тебя не слезу, пока рассказ не будет удовлетворять мои вкусы. И для начала я хочу рассказать тебе, что у каждого уважающего себя начальника в кабинете есть свой собственный отдельный санузел, чтобы подчинённые не видели, сколько раз за день начальник посещал укромное местечко по нужде. Это портит имидж. Зачастую санузел оборудован  душем. А у некоторых есть комната отдыха, где начальники спят или снимают стресс разными способами, например тем же массажем. И всё это подальше от глаз подчинённых, даже секретаря. Понятно?
   Виола кивнула, уплетая яичницу за обе щёки, быстро заедая хлебом.
   - Теперь поняла, - заверила она манаукца, хватаясь за чашку с кофе. - Сейчас исправлю.
   - Нет, ничего ты не поняла. Массаж вообще не то, что я хотел увидеть, милая. И раз ты закончила, то подойди ко мне, - приказал Феликс, сам вставая со стула. Ему хотелось немного поиграть, отомстить за своё беспокойство.
   Виола покорно подошла к нему, доверчиво глядя в лицо.
   - Дай руку, - попросил альбинос, протягивая свою.
   Виола замешкалась, но отважно вложила свою ладонь в его. Вот он час расплаты, а заодно и обучение. Феликс положил тонкую девичью ладошку на свой пах, крепко прижимая другой рукой Виолу к себе, любуясь её испуганно распахнутыми глазами и раскрытым в немом крике рте.
   - Доминика стерва, - быстро зашептал альбинос, чтобы успокоить Виолу, которая дёргалась, пытаясь отобрать свою ладонь. -  Ей этот массаж удовольствия не даст. Особенно в исполнении Макса. Она стремится довести его до того состояния, в котором сейчас находишься ты. Чувствуешь разницу между доминантом и сабом? Доминант стремится доставить удовольствие через боль и унижения. Он наслаждается моментом, когда саб достигает пика острых и ярких эмоций. Как ты сейчас. Тебя пугает то, что с тобой происходит. Но тебя всё новое и потаённое дико возбуждает, так ведь, Виола? Признайся себе.
   Феликс отпустил землянку, которая с трудом дышала. Девушку трясло от шока, она вылупилась на него потрясённым взглядом, даже не представляя, как сейчас трогательно и притягательно выглядела для манаукца. Её ладошка такая маленькая, что не сумела накрыть полностью пах альбиноса. Какое у неё, наверное, узкое лоно.
   - Кхе, кхе, - поперхнулся Феликс своими мыслями и смутился, понимая, что возбуждается. - Я спать. - Решил он избежать искушения, любоваться на так и не пришедшую в себя землянку.
   Выйдя из кухни, мужчина на пороге оглянулся, чтобы чуть не рассмеяться в голос. Виола подняла свою ладонь и смотрела на её всё ещё потрясённым взглядом. Неужели он первый мужчина, которого она трогала за столь интимные места?
  

Глава 4

   Виола
   Сглотнув, я подняла взгляд от своей горячей ладони, но Феликса на кухне и след простыл. Это что же сейчас было? Я что же, сейчас касалась этой ладошкой его этого самого? Обалдеть!
   Я была в шоке! Я была в смятении! И не знала что делать со своей опороченной конечностью. Может помыть? Да, надо смыть этот обжигающий жар чужой плоти. Даже сквозь штаны обожгло! Да и щёки тоже пылали от стыда. У меня в голове не укладывалось, как так случилось, что я трогала его причиндалы! Пусть через ткань, но я чётко почувствовала твёрдую плоть!
   - Сердце, моё сердце. Глазки, мои глазки, - выдохнула я приходя в себя, когда ледяная вода объяла ласковыми струями обожжённую кожу. - Как же это неожиданно, - посетовала я, любуясь, как вода бурным потоком, пенясь, утекала в сток раковины. - Я же чувствовала его твёрдый ствол. Да ещё и такой огромный.
   Я попробовала сжать пальцы, вспоминая размеры. Толстая, получается, палка спрятана в штанах порочного Ангела. Интересно, это у всех мужчин, или только у манаукцев?
   Хлопнув себя по лбу ладонью, заставила отвлечься от глупых мыслей. Феликс же специально провоцировал меня. Это как с моим пробуждением привязанной к кровати. Тоже мне затейник. Интересно, откуда у него столько опыта? Ещё и тон, словно учитель с учеником общается - менторский. Но, зараза, при этом такой эротичный - опалил мне все нервы. Вообще Крум был весьма горячим мужчиной, и я таяла от его голоса, терялась и не понимала себя, своих мыслей, своих чувств. Я странная рядом с ним. И мне это нравилось. Я словно другая, такая, какой он видел меня. Зрелая писака эротических романов для женщин, которой взять мужика за яйца раз плюнуть.
   Меня затрясло, когда я представила себя дерзкой женщиной-вамп, деловито подошедшей к Ангелу и уверенной рукой сжавшей его член.
   - Нет-нет, не думать об этом! Не думать!  - приказала я себе, отгоняя прочь пробивающую волну дрожи. Это было слишком для меня. Вот только ладошки чесались! Я хотела попробовать сама это сделать!!!
   И откуда было знать о подобном Феликсу? Словно он в мою душу заглянул и теперь знал меня лучше, чем я себя. Или я ему спьяну чего только не наплела? Может быть такое? Я призадумалась. Кажется нет. До такого состояния я ещё ни разу не напивалась, чтобы желать щупать мужские причиндалы. Но почему эта мысль теперь настолько навязчивая?
   Очередной раз тряхнув головой, попыталась успокоиться. Сердце уже не стучало так бешено в груди. Приборка помогла прийти в себя и задуматься, а чего, собственно, от меня хотел Феликс, если не массаж и не секс? Просто загадка века!
   Для того чтобы найти ответ, пришлось прошерстить тематические форумы и  почерпнуть для себя много нового, а также задуматься, откуда у Феликса такие познания в подчинении? На ум пришло озарение, что клубы бывают разными, особенно закрытые. Но придумывать себе ужасы не стала, так как душа требовала творчества, а обещанные кредитки напоминали, что их надо ещё и отработать.
   Поэтому я удалила проду с сайта, извинилась перед читателями и засела переписывать. Нанототоп, как самый лучший друг и верный соратник, спешил мне помочь, и работа пошла с огоньком. Пальцы порхали, сцена ложилась как по маслу, и Феликсу должно было понравиться. Иначе я просто не понимаю, зачем он заставил меня потрогать его там!
  
   Феликс
  
   Проснувшись к обеду, Энтос поспешно привёл себя в порядок после сна и вышел в гостиную узнать, как дела у его любимой писаки женских романов. Виолетта спала на диване, обняв руками подушку. Нанототоп был включён. Прозрачная панель отображала голубые строки. Совесть опять проснулась не к месту. Мужчина не подумал, что девчонка, наверное, ночь не спала, а он её заставил исправлять текст. Взяв плед из шкафа, он тихо подошёл к дивану, осторожно снял обувь с Виолы, уложил её ноги, так, чтобы ей было удобно, и укрыл. Затем, облокотившись о спинку дивана, Феликс полюбовался на спящую землянку. Какая у неё удивительная мягкая кожа, нежного персикового оттенка. Девушка была бледная, но не такая, как манаукцы.
   Подавшись вперёд, Феликс склонился над землянкой, пытаясь понять себя. Девушка трогала его сердце. Он не мог не думать о ней, беспокоился о ней. Появление Виолы в его жизни отмело призраков прошлого на задний план, заставляя мужчину жить здесь и сейчас. Словно маленькая звёздочка, она притянула его к себе, заставляя вращаться вокруг неё. Надолго ли? Когда всё закончится и чем? Болезненным расставанием или дружескими крепкими узами?
   Прикрыв веки, Феликс опустил голову, давая возможность волосам закрыть обзор, и попытался успокоить сердце. Ему нужно было время чтобы разобраться в себе. Страх перед будущим опять вернулся к альбиносу.
   Открыв глаза, мужчина устало взглянул на экран. Зачем думать о плохом, когда ты не в силах ничего изменить и оно свершится? Лучше заняться приятным - почитать о том, что милая девственница придумала в этот раз.
   "Доминик приняла душ, прежде чем вызвать к себе Макса. Она встретила его в легкомысленном халатике из чёрного атласа длиной до самого пола. Глубокий вырез практически не скрывал соблазнительные холмы её груди и ложбинку между ними.
   Откинув светлую прядь за спину, женщина усмехнулась, когда Макс замер у порога, не в силах отвести восторженного взгляда.
   - Скучал? - ехидно спросила она, плавно вставая с кресла, и походкой от бедра приблизилась к своему похитителю.
   Макс сглотнул, волнуясь от близости возлюбленной. Мысли путались в его голове, а сердце гулко билось в груди. Кровь горела, ловя отголоски пожара, разгоревшегося в паху. Начальница для него всегда была подобна богине, и сейчас он просто не верил своему счастью.
   - Д-да, - сипло ответил Макс, любуясь алой помадой на губах возлюбленной. Его алчный взгляд опустился на полную высокую грудь. Сглотнув, мужчина вновь вскинул взор на лицо Доминики, которая, усмехнувшись, прижала ладонь к его паху и болезненно сжала. Мужчина застонал от возбуждения, так как его член уже набрал силу.  
   - Вижу, скучал, - самодовольно шепнула Доминика, чуть ослабив захват и вновь сильно сжала пальцы, любуясь тем, как дёрнулся Макс и прикрыл глаза, молча снося сладкую боль.
   - Он настолько большой или мне кажется?
   Макс не знал что ответить. Он не считал, что у него большой член, но и не стеснялся своих размеров. Поэтому пожал плечами, боясь не справиться с голосом от бушующих эмоций, которые кружили голову, связно думать Макс уже не мог.
   - Раздевайся, я хочу увидеть тебя всего.
   - Полностью? - удивлённо ахнул Макс, робко оглядываясь на дверь за своей спиной, но Доминика вновь с силой сжала его член и мужчина застонал, понимая, что лучше молчать.
   - Не заставляй меня ждать, - приказала Доминика и отступила к столу.
   Она оперлась руками о него, скрестила ноги, от чего полы халата плавно опали, оголяя половину бедра. Женщина внимательно наблюдала за застенчивым Максом, который робко потянул руки к галстуку.
   Чёрная бровь ехидно изогнулась. Алые губы расплылись в улыбке. Прищур скрыл потемневшие от желания голубые глаза. Доминика облизнулась, когда Макс скинул пиджак и стал расстёгивать рубашку. Вещи он аккуратно повесил в шкаф, куда женщина убрала и свой костюм.
   Ей нравилась фигура Макса. Подтянутая, без раздутых не в меру мышц. Высокий брюнет был во вкусе женщины, и ей хотелось с ним поиграть.
   - Быстрее.
   Хлёсткий приказ подстегнул Макса поторопиться расстегнуть брюки, и Доминика пригляделась к натянутой эрегированным членом ткани трусов мужчины. Размер был то что надо. Но пока не время думать об этом. Нужно сначала объездить жеребца, приручить его. Научить подчиняться.
   Когда же Макс предстал перед ней совершенно обнажённым, у Доминики дух захватило от того, насколько мило он выглядел, скромно прикрывая ладошками свой член.
   Оттолкнувшись от стола, женщина приблизилась к подчинённому, подняла голову, чтобы взглянуть в встревоженные карие глаза Макса.
   - Руки убрал, - приказала она ему спокойно.
   Когда же мужчина подчинился, стала рассматривать сочившуюся соком головку члена. Обрезанный, такие часто встречались блондинке. Осторожно тронув подушечкой указательного пальца прозрачную каплю, Доминика растёрла влагу по шелковистой нежной коже головки, наблюдая за тем, как Макс реагировал на её ласку, как он прикусил нижнюю губу, как вздрогнул, стоило женским пальцам с силой сжать твёрдый ствол члена. Доминика плавно стала двигать рукой вдоль пульсирующей в её ладони мужской плоти, наслаждаясь диким взглядом Макса. Он не мог оставаться равнодушным, дрожал, двигал бёдрами, подстраиваясь под движения женской руки. Доминике этого было мало, она прикусила кожу над соском Макса и тот, дёрнувшись, протяжно застонал. Алый след от помады красовался ярким клеймом на его груди, припорошенной короткими волосками.
   - На колени, - приказала Доминика, отступая от мужчины, не давая ему кончить. Власть её пьянила, между ног всё уже плавилось, но игра только набирала обороты.
   Отойдя к столу, Доминика выдвинула кресло так, чтобы между ней и Максом не было преград. Она села, вытянув ноги. Похоть блуждала в её теле, требовала выхода, но женщина лишь стиснула зубы и раздвинула ноги, чтобы Макс мог заметить отсутствие нижнего белья под халатом.
   - Поиграй с собой, - приказала Доминика Максу. - Смотри на меня и удовлетворяй себя. Я хочу видеть, как ты это делаешь сам с собой. Представляй меня и ласкай себя неистово, но не смей кончать, пока я не дам разрешение".
  
   Феликс сглотнул и уставился на спящую Виолу. Возбуждение охватило его тело, в паху всё жило своей жизнью и требовало разрядки.
   Да откуда в этой невинной землянке такая похотливая фантазия? Он же только заставил её прикоснуться к своей ширинке, а какой мощный эффект! Неужели Виола оказалась настолько способной ученицей? Альбинос был весьма доволен тем, что прочёл, хотя и просил лёгкой эротики, а получил полноценную сцену подчинения, удовлетворяющую его порочную сущность! И это только начало рассказа! Что же будет дальше? Что будет, если он покажет ей нечто большее?
   Прикрыв глаза, Феликс досчитал до тридцати, чтобы продолжить чтение. Он хотел узнать чем закончится сцена. Доминика в ней была истинным доминантом, госпожой, умеющей играть по-крупному.
  
   "Макс, снедаемый похотливым желанием, остервенело стал дрочить, глядя на свою возлюбленную. Сколько раз он делал это, смотря на экран коммуникатора, представляя себе её вживую. И вот его мечта осуществилась, она сидела напротив него. И он видел её киску.
   Доминика медленно облизнула пальцы, накрыла ими влажные складочки между ног и круговыми движениями стала ласкать себя. Ярко-алый лак на ногтях гипнотизировал Макса. Он утопал в своих ощущениях, захлёбывался стоном, продолжал яростно дёргать рукой, сдерживая себя, боясь кончить. А Доминика ласкала себя, играла с возбуждённым бугорком клитора, любуясь тем, как багровела головка члена, как испарина покрывала виски и лоб Макса, как жадно блестят его глаза.
   Вдруг она резко встала и стремительно сократила расстояние, а затем, сняв туфлю, надавила на пульсирующий набухший член Макса. Мужчина не выдержал, согнулся от накрывшего его болезненного удовольствия, глухо застонал. Выстрелившая сперма испачкала ножку Доминики, и она дёрнула бровью, мягко массируя пальцами ноги всё ещё крепкий ствол члена Макса, давая ему излиться полностью.
   - А теперь слижи это, - приказала она, приподнимая ногу, окроплённую спермой, к его губам".
  
   - Твою ж... - хрипло выдохнул Феликс и сбежал в санузел.
   Пока не проснулась Виола, он должен был усмирить тело, которое скрутило от пронзительного желания, стоило только представить эту сцену. Глухо постанывая, альбинос, как и Макс, сам себя удовлетворял, прокручивая в голове прочитанные строчки. Слишком проникновенно для него, жаркие воспоминания врезались калейдоскопом в мозг, взрывая нервы. Как же он давно не испытывал подобных эмоций. Настоящее желание. Не профессионально наигранное, а своё собственное.
   Стоя с закрытыми глазами и запрокинутой головой, Феликс думал о том, как отблагодарить Виолу за эту разрядку. Тело приятно ныло, мышцы постепенно расслаблялись, а на душе растекалось радостное тепло. Редкие минуты удовольствия и умиротворения.
   Опустив голову, Феликс открыл глаза. Виола заслуживала звание любимого автора. Она несомненно талантлива. Только ей нужна твёрдая рука, которая вела бы её. Приятно осознавать себя учителем для неё.
   Чем же поощрить Виолетту? Женщины любят сладкое. Может, десерт? На языке Энтоса появилась сладкий привкус, и манаукец облизнулся. Он представил лёгкий сливочный десерт с кусочками ягод на плоском животике Виолы. И как бы он его слизывал, наслаждаясь вкусом и тонким цветочным запахом её кожи. Он мог бы отблагодарить её очень откровенно и интимно, вот только альбинос боялся, что не удержится и украдёт то, что предназначалось другому.
   Включив воду, он смыл следы спермы, оглядел чистые трикотажные домашние брюки, поправил одежду и после взглянул на себя в зеркало.
   - Какой же ты извращец, Феликс, - тихо шепнул он своему отражению.
   Какой мужчина не любит секс? Только такой неудачник, как он. Слишком смазливое лицо сыграло с ним злую шутку. Многие женщины на Шиянаре оказались падки на его внешность, а потому и хотели его. За столько лет рабства душа очерствела, а тело работало вне зависимости от чувств и эмоций. Секс превратился в работу, которая не приносила удовольствие. И только чтение напоминало о том, как это должно быть у нормальных людей.
   За дверью послышался протяжный болезненный стон. Писака женских эротических рассказов кажется вернулась из мира грёз.
   Размяв шею, Феликс бросил последний взгляд в зеркало, отмечая совершенно бесстрастное лицо. Девчонка не должна догадаться о том, как бурно среагировал Энтос на её фантазию.
   Спокойной походкой манаукец вышел в гостиную, где Виола разминала спину, делая наклоны из стороны в сторону, даже не удосужившись встать с дивана.
   - Выспалась? - уточнил он, а Виола вздрогнула, испуганно оглядываясь назад.
   - Ты меня напугал. Ты чего подкрадываешься? - возмутилась она в ответ, нервно приглаживая волосы пальцами.
   - Я не подкрадывался, - мягко возразил альбинос, затем бросил взгляд на открытую страничку рассказа "Порочная плоть". - Я пока готовлю обед, ты уберешь из текста члены.
   - Чего убрать? - не поняла его Виолетта, оглядываясь на нанототоп.
   - Члены, - усмехнулся мужчина и подмигнул растерянной землянке. - Их слишком много. Завуалируй.
   - В плане их слишком много? Что тебе не нравится в слове "член"! - рассердившись, землянка грозно сдвинула брови.
   - Мне нравится, а вот читательницы натуры тонкие, могу и не простить. Так что парочку членов точно нужно убрать. Займись этим и можешь выставить текст на сайт.
   Альбинос чуть не рассмеялся, когда вошёл на кухню под звуки настоящего рычания.
   - Члены ему не нравятся. Нормальное слово. Фаллосом, что ли, заменить? Феликс?! - крикнула Виола.
   Альбинос, разглядывая внутренности холодильника, раздумывая чем накормить голодную, от того, наверное, и злобную писаку женских слезливых романов, которая не понимала, что портить имидж и распугивать читательниц крепкими словечками не стоило, громко ответил из кухни:
   - Фаллос ещё хуже. Плотью замени. Будь нежнее, ты же девочка, - насмешливо закончил Феликс, прислушиваясь к сердитому сопению из гостиной.
   - Но это же эротика!
   Феликс усмехнулся, слушая возмущённые вопли землянки. Очень голодная, вон как голосок прорезался.
   - Ты не Алана Фреш, а Виола Эйлонская! - с достоинством ответил он ей, доставая нарезанное мраморное мясо в герметичной упаковке.
   - Я знаю, как меня зовут, - буркнула за его спиной девушка, и Энтос обернулся.
   - Если знаешь, то должна понимать, что твой конёк нежность, а не дрянные словечки, от которых некоторых твоих преданных читательниц выворачивает. Поверь, женщины не любят член так, как мужчины. И они с большим трепетом относятся к своему телу. Поэтому замени парочку жёстких членов на более мягкую плоть.
   Виола потупила взгляд и хихикнула, затем подняла взор голубых глаз на манаукца и тихо спросила:
   - Интересно, а кто-нибудь, как мы, ведёт подобные разговоры? Член, плоть.
   - Думаю да. Неужели ты думаешь, что во всей Вселенной только нас двоих интересуют постельные сцены? Поверь, озабоченных и пошлых людей полно, каждый второй думает о сексе.
   - Например, унжирцы, - согласилась с ним землянка. - Я общалась с одним. Так достал своим обменом генами.
   Феликс улыбнулся девочке, представив эту картину. У вольных мыслителей своя правда и смысл жизни, совершенно иной и отличный от других рас ССР.
   - Да, ты права.. Вот они, я уверен, точно ведут подобные беседы, только в несколько ином ключе.
   Глаза Виолы заискрились от смеха, а открытая улыбка заставила сердце альбиноса забиться быстрее. Землянка, развернувшись на пятках, отправилась в гостиную, а манаукец вздохнул, провожая её взглядом. Нужно что-то делать с этой странной тягой. Может, поцеловать её?
   Феликс поморщился, осознавая, насколько глупа эта идея. Слишком велик соблазн вовремя не остановиться. Хотя можно и спросить.
   - Виола, а ты целовалась с кем-нибудь?
  
   Виола
  
   Вопрос Крума застал врасплох. Я только-только расправилась с лишними членами, а тут тебе новое потрясение. В чём подвох? Он что, мысли мои читал? Как он узнал, что я думала постоянно о его губах, о его улыбке, о его поцелуях? Откуда? Может, он и вправду из этих, из медиумов?
   - А к чему вопрос? - робко уточнила я.
   От переживания сжала подол юбки, слепо глядя на экран нанототопа. Из кухни не доносилось ни единого звука, словно Феликса там нет. И вот когда уже отчаялась услышать ответ, он вдруг решил отозваться:
   - У тебя поцелуи скучные.
   Что? Что он сказала? Как это скучные? Да он даже не пробовал со мной целоваться, чтобы подобное утверждать!
   - Что значит скучные?! - возмущение переполняло мою душу. Ещё одно такое высказывание в мой адрес и я точно ему всё лицо расцарапаю!
   - Для такого рассказа я имею в виду, - крикнул Феликс, а я сразу сдулась, удивлённо моргнув. -  Для девственниц самое оно, а вот для "Плоти" точно не подойдут. Это я так, на будущее. Ты же планируешь в этом рассказе поцелуи?
   - Конечно, - немного успокоилась я, понимая, что замечание альбиноса весомое. Нужно не забыть.
   - У тебя что дальше по сцене? - продолжил общение через стену манаукец, а я устала кричать и, прихватив планшет, перебралась за кухонный стол.
   Альбинос огромным острым ножом на разделочной доске чёткими плавными движениями нарезал мясо безупречно тонкими кусочками и продолжал мне улыбаться, искря хитрым прищуром. - А потом? - допытывался альбинос, а я пожала плечами.
   - Не знаю пока, - недовольно нахмурилась. Повторять сцены не хотелось, да и времени подумать ещё хватало. Посмотрю на тематических форумах и сайтах, что-нибудь да придумаю. - Ты мне, Феликс, лучше скажи, а если женщина доминант, то она занимается сексом только сверху?
   - Обычно, но это не правило. Просто в такой позе она контролирует процесс.
   - А-а-а, - протянула я, делая себе зарубку на будущее. Значит, только сверху. Утомительно, мне кажется, постоянно контролировать процесс. Этак никакого терпения не хватит.
   - Доминант всегда контролирует процесс, - зачем-то повторил Феликс, отвлекая меня от правки текста.
   - А ты откуда столько знаешь про доминантов и сабов? - вырвалось у меня прежде, чем я подумала. - Ой, прости. Точно, у вас же на планете матриархат. И что, там всё так жестоко?
   - Тебе лучше этого не знать, - мягко уклонился от ответа хозяин жилблока, а я вздохнула.
   - Прости, язык мой без костей. Вечно говорю, что думаю.
   - Это мне в тебе и нравится. Поверь, это лучше, чем лицемерить, - сделал комплимент альбинос, и я приободрилась.
   Он первый человек, кто не осуждал меня за мою бестактность. Обалденный мужчина. Жаль, в такого нельзя влюбляться, чтобы потом не страдать при расставании.
   Тема для разговоров себя исчерпала, и на кухне воцарилась тишина. Каждый был занят своим делом. Феликс готовил, а я правила текст. Аппетитные ароматы разносились по воздуху, что-то шкворчало на плите. Я всеми силами старалась не отвлекаться, чтобы спокойно закончить сцену, как вдруг над самым ухом услышала сексуальный шёпот альбиноса. Да как он умудряется так бесшумно ходить!
   - Ты так и не ответила - целовалась с кем-нибудь или нет.
   Обернувшись к манаукцу, с превосходством улыбнулась.
   - Конечно же да. Мне же двадцать два.
   Ой, зря я ему сказала сколько мне лет. Слишком уж сально заулыбался в ответ Крум.
   - Тогда заканчивай сцену и займёмся твоими проблемами с жилблоком.
   - Хорошо, - быстро согласилась с ним, украдкой переведя дух.
   Я думала, он отпустит какую-нибудь шутку про великовозрастную девственницу. Я к такому уже привыкла. Мои старые подруги давно потешаются за мой счёт. Вот только я знала, что на некоторых станциях можно найти и тридцатилетних невинных дев, которые даже не думают смущаться. Сама видела ролик с корейской станции "Юкчи". Там считается нормой выходить замуж после тридцати.
   Ещё полчаса моего мытарства, и я всё же дописала сцену и самодовольно потянулась. Феликс выставил передо мной тарелку с жареным мясом и овощами, а сам забрал у меня планшет. Я внимательно следила за его мимикой, пока он читал. Лёгкая тень улыбки пару раз касалась уголков его губ. Я нервничала, так как не совсем была уверена, что он согласится с такой концовкой сцены, но на большее я была не готова.
   - Ешь, а то остынет, - поторопил меня хозяин жилблока, и я, вздохнув, полностью переключилась на еду.
   Я была голодна, но узнать вердикт Ангела хотелось больше. Когда же он предложил мне шоколадное суфле с чаем, все тревоги и переживания улетучились из головы. Я блаженствовала, медленно поедая очень нежный десерт. Даже слёзы на глаза  выступили. Надо же, как вкусно.
   - Обалденно просто! - с восторгом прошептала, вытирая глаза и шмыгая носом.
   Альбинос покачал головой, спокойно доедая своё лакомство. Я поймала себя на том, что слежу за тем, как он облизывал свои губы, а они блестели, манящие, яркие. Я облизала свою ложку и замерла, поражённо наблюдая, как Феликс подмигнул мне. Обалдеть. Наверное он и вправду все мои мысли читал. Положив ложку в пустую розетку, я закусила губу и взялась за чашку. Может, по моему лицу всё видно?
   Я сердито взглянула на манаукца и грозно спросила, так как было сложно сидеть под его прямым взглядом неземных алых глаз:
   - Что?
   - Сейчас узнаешь, - усмехнулся мужчина и обошёл стол, заставляя меня нервничать и следить за ним. А Крум нёс в руках нанототоп.
   - Итак, сцена прощания. Что это?
   Палец манаукца указал на строки с поцелуем. Я недоумённо воззрилась на мужчину. Чего опять не так? Нет бы прямо сказать, зачем устраивать такие пытки.
   Мой взгляд метнулся на голубые строчки, в которые упирался невозможно белый с аккуратно подстриженным ногтем палец.
   - Поцелуй, - ответила очевидное.
   - Правда?  - наигранно удивился Крум, и я поняла, что схалтурила. Только не понимала где и как. А манаукец продолжал меня терроризировать: - Я же тебя спросил, ты целовалась или нет когда-нибудь, ты сказала да, а выходит нет?
   - А что не так в поцелуе?! - возмущённо завопила я, так как чувствовала себя ущемлённой. - Нормальный поцелуй. Я так всегда пишу. Никто не жаловался!
   Ой! Зря я это сказала. Какая коварная ухмылка появилась у Феликса.
   - Я ещё раз спрашиваю, что это? - его настойчивость била по моим нервам. У меня даже ладошки вспотели от волнения и я украдкой сжала подол юбки.
   - Поцелуй, - тихо отозвалась, всё ещё не понимая, что ему от меня надо.
   - Уговорила, - вздохнул манаукец, опустил нанототоп на стол, а сам склонился надо мной, вглядываясь в самые глаза. Его нос был так близко, что я невольно отклонилась назад, но твёрдая спинка стула впилась в позвоночник.
   - Поцелуй - это поощрение, - заговорил он своим чарующим ласковым голосом. И я опять поплыла, не в силах бороться со своим телом. Просто райская песня! - Доминант всегда поощряет саба за покладистость и покорность даже после наказания, благодаря его за доверие. Макс выполнил всё, что она приказала. Он был послушным и старательным мальчиком. Доминика правильно сделала, что поцеловала его. Только поцелуй должен быть настоящим.
   Я вскрикнула, когда Феликс сжал мои волосы в кулак на затылке.
   - Ты доверяешь мне? - тихо шепнул он, склоняясь ещё ниже.
   Я тонула в его глазах, оглушённая стуком своего сердца. Сглотнула, не в силах сказать и слово. Меня трясло всю от напряжения, я совершенно не понимала, чего хотел манаукец. Я опустила взгляд на его губы и пропала. Острое желание пронзило низ живота. Грудь закололо. Я сильнее сжала руки в кулаки, наблюдая, как неумолимо приближаются алые губы Ангела.
   - Виолетта, ты доверяешь мне? - шептал мой Ангел, а я смогла лишь кивнуть, так как голос совсем пропал, как и чувство самосохранения. Только возбуждение, желание и порочные мысли главенствовали в моей голове.
   Обалдеть, я не взорвалась от его поцелуя, как думала, но всхлипнула, когда манаукец обхватил мой подбородок губами. Я сглотнула, затравленно глядя в алые глаза. Мужчина ликовал, его взгляд стал жарким, томным, глаза потемнели, а руки всё сильнее прижимали меня к нему.
   Мягкие томные поцелуи покрывали моё лицо, не касаясь лишь губ. Я умирала, таяла, тихо постанывала от накрывающего наслаждения. Это было невероятно нежно и эротично. Словно Феликс хотел меня съесть, но всё не мог решить с какого боку откусить. Но и тут он долго не думал, переместившись к уху, прикусил мочку, а я вздрогнула, словно натянутая струна под умелыми пальцами музыканта, и вцепилась в его тунику, хватая воздух ртом. Я думала, что умею целоваться. Нет, не умею. Я даже подумать не могла, что от поцелуев можно там взмокнуть, возбудиться и чуть не кончить. А манаукец продолжил танец губ и языка на моей шее, я больше не думала, просто растворялась в умопомрачительных ощущениях, а когда всё закончилось, с трудом сконцентрировала внимание на Феликсе, смущаясь своей реакции и того, что со мной происходило. Облизнулась, понимая, что моих губ Феликс так и не коснулся поцелуем.
   Альбинос гладил меня по волосам, рассматривал внимательным изучающим взглядом, и мне стало не по себе. Я попыталась опустить лицо, но мужчина ухватил меня за подбородок, с улыбкой провёл подушечкой пальца по моей губе, надавил, заставляя приоткрыть рот.
   - Поцелуй - это поощрение, Виола. И мне дико понравилось то, что ты сегодня написала, спасибо.
   Я сглотнула, когда манаукец отошёл от меня, спрятал руки в карманы, не отрывая взгляда от моего лица. Я облизнула пересохшие губы, попыталась привести себя в порядок, пригладила волосы. В голове бардак. Надо ему что-то ответить, только что?
   - Спасибо, - буркнула я.
   Потрогала пальцем горячие губы, они припухли, как будто зацелованные, капризно ныли, что их оставили без внимания.
   - Заканчивай с текстом, - тихо шепнул Феликс, и я почувствовала себя неловко.
   Я вздохнула, зарываясь руками в волосы от расстройства. Зачем он так со мной? Что вообще происходит? Сердце предательски защемило в груди. Он ведь не влюбился в меня. Видно же по глазам что нет. Тогда зачем целовал? Зачем заставлял умирать от его ласк? Неужели только ради текста? И тут я поняла что да. Он же не коснулся моих губ. А губы - это признак чувств. А мы лишь сообщники и объединяло нас лишь мой рассказ. Опять мой порочный Ангел преподал мне урок и какой! Тряхнув волосами, выдохнула, признаваясь что дура. Надо же учудить такое. Не мог такой мужчина в меня влюбиться. Просто не мог. Да и я вроде как не влюблена. Так почему от звука его голоса мозг словно плавился? Нужно собраться и исправить поцелуй.
   Тело опять как током дёрнуло от воспоминания об очень горячих и пленительных губах на моей шее. Божественное ощущение! Ради этого стоило родиться! Сердце всё ещё не могло успокоиться, а между ног пылало. Желание в крови никак не унималось. Мне лучше принять холодный душ! Очень холодный душ! Вот только остался один момент.
   - Феликс, - со вздохом позвала я мужчину. - Спасибо, - повторила ему, решаясь быть честной. - Я так никогда... То есть меня так никто никогда не целовал. И это было очень волнующе и обалденно.
   Манаукец, остановившись напротив меня через стол, поставил на него локти и, подперев ладонями лицо, с хитрой улыбкой воззрился на меня.
   Я потупила взор, не зная что ещё сказать и как вообще теперь реагировать на его выходки. Принимать как должное?
   - Хочешь заняться со мной сексом? - усмехнулся порочный Ангел. И было в его лице что-то такое весёлое, вздорное, что я не удержалась от улыбки.
   - Если бы не мои принципы, то да. Но я не хочу трахаться с мужчиной, которого не люблю, - со всей строгостью, на которую была способна, объяснила ему, почему нет.
   Многие меня считали глупой. Я понимала, что ждать принца могу вечно, и вообще умереть старой девой в конце концов, но пока не хотела ничего менять в своей жизни.
   - А я-то думал, в чём твоя проблема, - достаточно сдержанно отреагировал мужчина на мои слова. Даже не рассмеялся, не поддел, как другие мои знакомые, считающие меня сумасшедшей идиоткой. - Теперь понятно. Мог бы и сам догадаться. Это же очевидно. Ты очень романтичная натура, Виола. И в этом твоя сила и индивидуальность, которая притягивает к тебе. Молодец! - Феликс, сжав кулак, поднял его в знак того, что он со мной солидарен. - Так держать. Не отказывайся от своих принципов.
   На этом он удалился, а я осталась, слепо глядя на экран нанототопа. А так уж незыблемы мои принципы? Почему такой тяжёлый осадок на душе после слов Феликса? Я словно надеялась на то, что он станет настаивать. Обычно знакомые парни предлагали мне услуги по лишению девственности, считая её единственной причиной, по которой я скептически отношусь к сексуальной свободе. А сколько я гипотез наслушалась по поводу того, что пишу эротику. Целый трактат впору писать о моих якобы комплексах и как с ними бороться. Так уж вышло, что в последнее время я пытаюсь особо сильно не дружить. Всё из-за того, что меня считают странной. Некоторые не раз называли чудачкой, фриком.
   Возможно, таковой я и являлась, так как очень быстро увлеклась текстом, забывая о своих проблемах. Куда важнее для меня было более ярко и чётко выразить свои чувства от поцелуя Феликса, от того, как сильно он раздразнил меня и бросил, точнее дал прочувствовать снедающий огонь желания. И, кажется, у меня получилось.

Глава 5

   Феликс
   Что с ним творилось, манаукец не мог себе объяснить. Он стоял, глядя в панорамное окно на чёрную непроглядную вечность, покрытую миллиардами чужих звёзд, и выжидал. Другая бы кинулась за ним, стала бы приказывать, злиться, ругаться, вымаливать, чтобы он поцеловал её в губы, но только не Виола. Впору ему идти и просить разрешение.
   Три минуты прошло, как за ним закрылась дверь спальни, а он никак не мог собраться с мыслями, тонул в своих фантазиях. Землянки такие сладкие, такие чувственные. Заводятся с полоборота, горят ярче звёзд, дарят столько необычных чистых эмоций. Феликс прикрыл алые, горящие болезненным блеском глаза. Зачем он поцеловал её? Кому и что хотел доказать?
   Хвалёная выдержка пошла трещинами. Кому скажи, что самый сдержанный мастер клуба чуть не сорвался - не поверят! Сам бы так поступил - поднял бы на смех любого, кто посмел бы подумать, что у Феликса Энтоса сорвёт планку во время обучения.
   Размяв шею, мужчина пригладил волосы руками и протяжно выдохнул. Сладкая девочка сводила его с ума, но дарила взамен что-то невероятно живое и яркое. Портить их отношения Феликс боялся. Лучше оставаться на том уровне, на котором они пока балансировали.  Альбинос усмехнулся, в который раз удивляясь тому, что она не пришла. Ведь по глазам было видно, что хотела его. Поедала обиженным взглядом, покусывала от недовольства губы, мечтала, чтобы он целовал её ещё подольше. Честно призналась в том, что он её заводит. Но слишком принципиальная.
   Как наивно звучали её слова о сексе без чувств. Слишком правильно для порочного писателя откровенной эротики. Но он не в праве толкать её в этот ад, в котором сам прожил чуть больше пятнадцать лет. Для землянки важны были чувства, а не голод тела. Манаукца в Виоле привлекал крепкий моральный стержень, но при этом она оказалась очень ранимой и хрупкой.  Словно дикий цветок в пустыне Шиянары.
   И юная землянка была готова вверить себя ему, чувствуя полную безопасность рядом с ним, не догадываясь, на кого так наивно положилась.
   Бросив взгляд на часы, Феликс напомнил себе о работе. Нужно закончить дела с Виолой, чтобы не отвлекаться всё время, беспокоясь, что она сидит без света и галанета в полной темноте, голодная.
   Писака женских романов нашлась там, где он её и оставил, на кухне, увлечённо перебирающая кнопки виртуальной клавиатуры. Заметив его появление, девушка подарила ему такую открытую улыбку чистой радости, что мужчина опешил, а когда она ещё и ловко соскочила с высокого стула и протянула нанототоп, задержал дыхание, борясь с дрожью в пальцах. Она умела контролировать своё желание лучше чем он!
   - Проверяй! - веселый голос колокольчиками разлетелся по кухне.
   Кто-то слишком быстро остыл после его поцелуев. Это было неприятное открытие, ударившее по самолюбию манаукца. Он считал себя профи. Дал время, чтобы она остыла, а не полностью успокоилась!
   Резко выхватив планшет, Феликс отвернулся от счастливой землянки, пытаясь задавить обиду на неё. Надо было лучше стараться. В его власти довести её до такого состояния, что она в слезах к ногам упадёт, моля взять её. Но стоило альбиносу прочитать исправленный вариант прощания, и обиду как ветром сдуло. Всё же Виоле достаточно и того, что он показывает, чтобы самой всё додумать.
  
   "Доминика горела от дикого желания трахнуть Макса прямо здесь, на полу. Он увлечённо посасывал пальчики её ног. Женщина понимала, что стоит на краю, готовая сорваться вниз, отпустить свою страсть, но сумела сделать шаг назад, под удивлённым и слегка испуганным взглядом Макса.
   Переведя дыхание, Доминика ощутила себя пьяной, счастливой, довольной, горящей в пламени вожделения.
   Склонившись над мужчиной, Доминика дала волю своей неудовлетворённости, сжала волосы Макса в кулак и, оттянув его голову назад, впилась властным поцелуем в губы. Она врывалась в его рот языком так яростно, как хотела чувствовать его член в себе. Она представляла себя, скачущей на бёдрах мужчины, парящей от яркого экстаза. Скорее бы закончился рабочий день. В эту ночь она сделает его своим полностью. Оторвётся, испробует на нём всё что вздумается.
   Напоследок Доминика прикусила нижнюю губу Макса и, посасывая, глухо застонала, слыша, как вторит ей брюнет. Затем, открыв глаза, легко похлопала мужчину по щеке, заставляя его опустить руки, блуждающие по её бёдрам.
   - После работы дождёшься меня в холле. Пойдём ко мне.
   Макс не сразу отреагировал. Его сознание пребывало в сладком тумане эйфории. Все его дикие фантазии реализовывались, даже те, о чём он мечтать не смел.  Когда же до него дошёл смысл приказа начальницы, он спохватился.
   - Но у меня сегодня...
   Макс замолк, видя, как ожесточилось лицо Доминики, сглотнул и потупил взор.
   - У тебя есть дела важнее меня? Их нельзя сдвинуть на более позднее время?
   Доминика не любила менять планы и прекрасно понимала, что у Макса они были.
   - Могу, - сипло выдохнул брюнет, преданно заглядывая в глаза любимой.
   - Хороший мальчик. Я не задержу тебя долго. Часа четыре или пять, я думаю, мне будет пока достаточно. Так что сдвигай свои дела и жди меня после работы. А пока иди в ту комнату, - женщина указала Максу на санузел, -  и приведи себя в порядок. Обед скоро закончится, а мы даже не ели".
  
   - Ну как? - встревоженный голос Виолы вернул Феликса в реальность.
   Он не сдерживал улыбки, получив очередную порцию приятных ощущений. Как же не вязалась такая необузданная страсть доминанта героини с заискивающим взглядом её творца. Феликс не понимал творческого процесса. Среди манаукцев не рождались творческие личности, так как целью их жизни должно было стать служение своим создателям-унжирцам в качестве универсальных солдат. Но модифицированные земляне не растеряли любви к прекрасному. Поэтому и занимал Феликса вопрос рождения эротического опуса "Порочная плоть". Вот же она, Виола, стоит рядом, в нетерпении ждёт его ответа. Она не просто не доминант, она легко подпадала под чужое влияние и даже не замечала порой как зависела от других. Как ей удавалось создать такой сильный волевой образ?
   - Чудо, - выдохнул он и протянул нанототоп девушке. - Ты просто чудо.
   Виола просияла ещё сильнее.
   - Я так рада, что тебе понравилось, - призналась она и села за стол.- Сейчас исправлю ошибки и залью на сайт.
   Феликс кивнул. Он решил промочить пересохшее горло и отвернулся к шкафам. В голове всё ещё как отголосками слышались слова Доминики. В самом центре груди словно зажглось ласковое солнце, от которого радостными волнами растекалось тепло по телу. Сложно наслаждаться таким состоянием при  посторонних, даже если те уткнулись в экран планшета и, кажется, ничего вокруг себя не замечают.
   Грустно вздохнув, альбинос покачал головой. Нужно поучиться у землянки терпению и выдержке. Желание поцеловать её в губы усилилось, а именно прикусить нижнюю губу, пососать её, чтобы услышать робкий стон. У Виолетты очень выразительные красивые большие глаза, в которых плескались все её эмоции. Открытая, нежная, увлечься ею было легко.
   - Тебя член не смутил в этот раз? Не слишком жёстко? - спросила Виола за его спиной, и манаукец чуть не подавился водой, давясь смехом. Вот о чём она думала каждый раз? Он точно не о члене!
   Обернувшись к Виоле, он заметил собранность и серьёзность на её лице. Вопрос она задала не из праздного любопытства, а по-настоящему озабочена им.
   - Нет, он там уместен, - успокоил Феликс землянку, любуясь её улыбкой.
   В паху сладко ныло, но пока альбинос сдерживал себя. И чем дольше смотрел на малинововолосую девушку, тем больше получал удовольствия от тёмного пламени, которое медленно тлело в теле. Он хозяин своих эмоций, и они у него под контролем. Новая идея созрела в голове у альбиноса, но прежде он должен выпустить пар.
  
   Брачное агентство "Алые паруса"
  
   Время медленно двигалось к обеду. Госпожа Богомолова, хозяйка брачного агентства, которое специализировалось на поиске жён для манаукцев, нервничала, поглядывая на часы. Прошло несколько месяцев с её первой встречи с Амритом Семионтом, который вознамерился доказать ей свою любовь. Цветы, подарки, свидания - всё было весьма трепетно, нежно и романтично. Как бы она ни старалась делать вид, что её нисколько не волновал ши Семионт, но каждую встречу она ждала. Украдкой поправляя макияж, женщина томно вздыхала, поглядывая на свежий букет цветов, и ругала себя за странные душевные порывы.
   Амрит с достоинством выдержал все возможные тесты, которые давала ему Светлана, и пришло время сделать выбор. Тест на совместимость не был безупречным. Точнее, далёк от идеала. Манаукец столько старания вложил в ухаживания за госпожой Богомоловой, столько усердия, но, увы, они не подходили друг другу. Вот только сердце шептало своей хозяйке совсем иное.
   Взгрустнув, Светлана Игоревна решила уточнить у секретаря, куда пропала клиентка, которая должна была уже прийти. Выйдя в приёмную, директор застала Юлию за чтением очередного романа. Девушка даже не подняла рыжей головы от экрана коммуникатора, который лежал на столе, спрятанный за экраном моноблока.
   - И что в этот раз читаешь? - ехидно уточнила брюнетка у секретаря. Та резко вскинула голову, громко ойкнув, и попыталась спрятать коммуникатор под стол.
   - Что? - переспросила Юля, хлопая растерянно длинными синими ресницами.
   - Что читаешь, спрашиваю?
   - А, это! - словно забыв о том, что на работе надо заниматься только работой, Юля протянула свой коммуникатор, с восторгом шепча: - Этот рассказ просто бомба. Правда, только начало, но я в диком восторге. Начальница и подчинённый. Там такие сцены, аж дух захватывает! Хотите, кину ссылку на страницу автора? Рассказ называется "Порочная плоть"!
   - Нет, - холодно отказалась госпожа Богомолова, которую вся эта феминистская лихорадка уже раздражала. Женщина в её понятии должна оставаться женщиной, хрупкой, нежной, желанной. Именно такой она чувствовала себя рядом с Амритом. Очередной грустный вздох сорвался с её губ. Ну почему тесты так жестоки! Но против науки не попрёшь.
   - У нас клиентка задерживается. Ты ей не звонила? - вернула Светлана Игоревна Юлию на путь истинный из мира грёз.
   - А да, задерживается, - спохватилась секретарша, глядя на экран моноблока. - Сейчас уточню.
   Но в этот момент двери агенства открылись в приёмную вплыла худощавая высокая брюнетка с карими глазами. Опытный глаз Светланы Игоревны отметил качественную пластику лица и фальшиво-тёплую открытую улыбку.
   - Добрый день, - поздоровалась хозяйка брачного агентства, мысленно постанывая, что к ним пришла ещё одна мечтательница о богатом и покладистом муже. Слух о щедрости манаукцев разлетелся по всем земным станциям благодаря стараниям шии Махтан, очень деятельной особе, знаменитой первой землянкой, которая обрела своё семейное счастье в объятиях манаукца, встретив его здесь, на этой станции "Астрея". И теперь Линду, не остановить, она мечтала разделить своё счастья с другими соотечественницами, а Светлане разгребать!
   - Добрый, - мягко произнесла гостья, с виду достаточно молодая брюнетка, лет примерно двадцати семи, хотя глаза подсказывали свахе, что, возможно, и больше. - Меня зовут Кэти Смит, я записывалась на двенадцать часов.
   - Приятно познакомиться, - держа вежливую улыбку кивнула клиентке Светлана Игоревна и представилась. - Рада, что вы не заблудились и нашли наш офис. С какой вы станции?
   Брюнетка перестала улыбаться, настороженно моргнула, прежде чем взять себя в руки.
   - А как вы узнали, что я с другой станции?
   - Опыт, - похвалила свою начальницу Юлия. Она вышла из-за стола и учтиво представилась, а затем уточнила, что клиентка желал - чай или кофе.
   - Чёрный кофе, - отозвалась госпожа Смит, плавной походкой прошла в кабинет свахи и восторженно ахнула от вида прекрасного букета, стоящего на полу в вазе.
   - Какой шикарный букет! Это от поклонника или от благодарного клиента?
   - Вы угадали, - с улыбкой отозвалась Светлана Игоревна, не вдаваясь в подробности, и села в своё кресло, пряча ухмылку. - Итак, госпожа Смит...
   - Можно просто Кэти, - перебив, посетительница позволила свахе обращаться к ней неформально, при этом сладко улыбаясь.
   - Госпожа Смит, - настойчиво повторила хозяйка агентства, не желая идти на поводу у незнакомки, так как интуиция требовала не доверять гостье, - вы желаете найти себе мужа, поэтому для начала давайте проведём парочку тестов, заполним анкеты и просто поговорим о том, каким вы видите своего будущего избранника.
   - О, да мне любой подойдёт, - махнув рукой, быстро отозвалась клиентка. - Так замуж хочу, что уже даже отчаялась!
   Улыбка у Светланы Игоревны стала кислой. Отчаявшиеся женщины выглядят совсем иначе. Утром только была одна отчаявшаяся девятнадцатилетняя госпожа Вишневецкая с большими грустными зелёными глазами. Вот тогда сердце свахи кровью обливалось от тоски и безысходности, разившей от юного создания. Жизни толком не повидала, а уже разочаровалась в мужчинах!  
   До сих пор Светлана Игоревна помнила уставший голос Юлии. Сидела она на месте Кэти, смотрела на свои руки и тихо говорила, низко опустив голову. Пышные каштановые волосы плотной завесой упали на лицо, и всё, что оставалось свахе, лишь внимательно слушать, глядя на макушку девушки.
   - Очень тяжело завести отношения с земным мужчиной. Друзей-мужчин много, но парня, а тем более любимого мужчины нет и не было. В чём-то я идеалистка, хочется любви, долгих и ярких отношений. Хочется, чтобы мужчина был сильным, а не "бабой" в штанах. Чтобы умел принимать решения за двоих и брать ответственность за свою женщину. Позволял ей быть с ним слабой и желанной, даже если она сильная и ходит в основном в брюках. А вокруг только "мамины сыночки" или неотёсанные мужланы. Нормальные если и есть, то давно заняты, но отбить у другой рука не поднимается. В общем, фигня какая-то...
   Вот оно настоящее отчаяние! А тут!
   Приглядываясь к клиентке, Светлана невольно сравнивала её с Юлией. Госпожа Вишневецкая была в брюках, а Кэти в соблазнительном приталенном платье. И госпожа Смит точно знала себе цену и была уверена, что найдёт здесь себе мужа. И что-то подсказывало госпоже Богомоловой, что если потребуется, Кэти готова и отбить понравившегося мужчину. Не чета скромной, но гордой  Юлии.
   И тем обиднее за госпожу  Вишневецкую, ведь таких хищных красоток, как Кэти, манаукцы выбирают первыми.
   Тяжело вздохнув очередной раз, Светлана Игоревна обратила взор на экран моноблока, открывая программу, куда заносились индивидуальные сведения клиентов. Работа есть работа. Все хотят замуж, даже сама госпожа Богомолова. И пусть горят эти тесты синем пламенем. Права Юлия, сложно найти настоящего мужчину, а не бабу в штанах.
  
   Феликс
   Слушая краем уха, как Виола общается с оператором хозяйственной службы станции, прося вернуть ей электричество и воду, манаукец в который раз по-новому оценивал землянку. У неё был удивительно подвешенный язык. Начав с извинения, Виола легко поймала женщину на любопытстве, рассказывая небылицы про списание неведомой вирусной программой всех кредитов с её счёта. Энтос, улыбаясь, ходил по другую сторону стола, готовя ужин, но так, чтобы не попасть в объектив камеры планшета. Причитания сердобольной женщины Виола всячески поощряла, подливая масла в огонь сплетнями станции, которые не имели никакого официального подтверждения. И так ловко у Виолы получалось лгать, что Феликс сам заслушался и не уловил момента, когда женщина согласилась помочь, а через пару секунд сообщила, что всё готово. Теперь у Виолы в жилблоке был и свет, и вода, но, увы, галанет обещали подключить лишь завтра.
   - Сволочи, - грустно прошептала девушка, жалостливо глядя в монитор нанототопа, придерживая его двумя руками. - Вот как работать без галанета?
   - Тут я вам ничем помочь не могу, - прощаясь заявила оператор хозяйственной службы, и Виола опять вздохнула, уже глядя на Феликса.
   - Мне на работу надо, но если хочешь, можешь остаться у меня и пользоваться нанототопом, но только для работы.
   Виола обрадовалась и сорвалась с места, чтобы крепко обнять Феликса, который поднял руки, пережидая всплеск безудержного счастья девчонки.
   - Спасибо, спасибо, спасибо! Я обещаю, что буду работать!
   - В спальню нос не совать, спать в гостиной, - строго отдал распоряжение мужчина, пребывая в ужасе от своей щедрости.
   Как так получилось, что он поддался её чарам убеждения? Феликс ещё ни разу никого не оставлял у себя в жилблоке! Никогда и никого! Наваждение какое-то! И слово обратно не заберёшь. Вот как радуется, даже обняла. Хотя подобного эффекта он ожидал чуть раньше, когда целовал её. Энтос усмехнулся, вспомнив старую присказку, что лучше поздно, чем никогда. С Виолой он на многое стал смотреть с другой стороны, не так категорично как привык. Расслабился и был весьма рад этому. Зла и подвоха от Виолетты он не ждал. Но как же он заблуждался на её счёт.
   Новый день преподнёс свои сюрпризы. Утром, вернувшись домой, альбинос прочитал то, что наваяла Виола за ночь. Сама писака спала, укутавшись пледом по самый нос. Оставив для неё парочку замечаний по поводу сцены секса, альбинос ушёл отсыпаться. Ничто не предвещало беды. Прозрение пришло ближе к обеду, портя благостное настроение, в котором манаукец пребывал всю ночь, что не осталось незамеченным его коллегами. Тут-то Феликс и узнал, что нет ничего страшнее, чем потерявший вдохновение автор.
   Стоило только дверям спальни отъехать в сторону, выпуская мужчину в гостиную, как сразу ему в нос ударили соблазнительные и аппетитные запахи, которыми был пропитан воздух. Виола готовила! Альбинос зашёл на кухню и застыл, глядя на бардак, устроенный землянкой, на грязную посуду в раковине, на неубранные в утилизатор отходы на столе. А ужас с малиновыми волосами, пританцовывая и тихо подпевая, вертела бёдрами возле плиты, переворачивая на сковороде шкворчащие, судя по запаху, мясные комочки.
   Манаукец скривился от голодного спазма желудка, но не мог смотреть на растительное масло, в котором жарились комочки фарша.
   - А что это за рецепт? - спросил он у Виолетты.
   Та вздрогнула, испуганно глядя на альбиноса, сорвала наушники коммуникатора, угрожающе крепко сжимала лопатку в руке.
   - Ты чего подкрадываешься? - очередной раз возмутилась она, вызывая в Феликсе смех. Многие женщины мечтала, чтобы он подошёл к ним, а эта вздрагивала как ошпаренная.
   - Я спросил что за рецепт? - кивнул Энтос на сковородку.
   - Какой рецепт? - удивлённо приподняла брови Виола, и у манаукца закралось подозрение, что девушка не умела готовит. Вот только запах мясных комочков был слишком ароматным, или альбинос очень голодным.
   - Ты мои продукты переводишь?
   Феликс не был жадным, просто любил натуральные продукты, так как они менее калорийные и полезные, чем синтетическое сбалансированное дешёвое питание, распространённое на станции.
   - Почему сразу перевожу? - обиженно опустила голову Виолетта.
   - Тогда что это за блюдо, и что за рецепт, или сама не знаешь что готовишь?
   - Это котлеты, рецепт домашний! Ты что, котлет никогда не ел?
   Манаукец мотнул головой.
   - Не ел. И судя по тому, как ты их готовишь, они очень вредные.
   - Сам ты вредный! - расстроенно со слезами на глазах выкрикнула Виола. - А они вкусные! Как тебе не стыдно? Я для тебя их готовила, а ты ещё их даже не попробовал, а уже хаешь!
   Манаукец отступил от девушки, боясь, что она его стукнет пропитанной в масле лопаткой, слишком уж воинственно сжимала её в руке.
   -  И сколько в них калорий? - не собирался он уступать, и уж тем более оправдываться. Питание должно был полезным, сбалансированным, диетическим.
   - Чего? - растерянно прошептала Виола. - Каких ещё калорий?
   Феликс вздохнул, отводя взор. Так он и знал! Нет рецепта! Сплошные калории! Какой ужас! Зачем вообще она испортила дорогостоящие продукты? Кто её просил ему готовить? Или это изощрённая месть за то, что он потребовал исправить сцену?
   - Феликс, какие калории? Ты же мужчина!   
   Не став заострять внимание на нелогичном высказывании землянки, он строго сдвинул брови и спросил:
   - Ты исправила сцену?
   Виола сникла, опустив голову.
   - Нет, - тихо буркнула она себе под нос.
   Манаукец растерялся, он дал ей вполне себе выполнимую задачу.
   - Почему?
   Феликсу было интересно услышать её оправдание.
   - Вдохновение пропало.
   - То есть как пропало? - опешил манаукец. О подобном явлении он часто читал на форумах, но вот столкнуться с ним лицом к лицу ранее не приходилось.
   - А так. Проснулась, а нет его. Просидела целый час пялясь в файл, всё бестолку. Вот решила сделать тебе приятное, приготовить обед, а ты - "вредные", - передразнила его Виола, хмуро поглядывая исподлобья. - Ты что и вправду никогда не пробовал ни котлет, ни бифштексов?
   - Нет, Виола, никогда. Я ем только здоровую пищу, так как нужно следить за собой.   
   Виола выключила плиту и с грустью взглянула на котлеты.
   - Они вкусные, честно. Это семейный рецепт. Но ты прав, они калорийные. Просто я думала, что мужчины любят такие блюда. Мой папа любит. Я ещё рис приготовила и немного салата.
   - Виола, благодарю за твои старания, просто я не ем подобную пищу.  И тебе не советую - она вредна для организма.
   - Зато вкусно, - парировала та в ответ и, сдвинув альбиноса в сторону, открыла шкаф, чтобы взять тарелку.
   Манаукец подождал, пока землянка наложит себе еды, вытер стол, обходя негодующую Виолу по дуге. Загрузил посудомоечную машину, следя за тем, как угрюмо поглядывающая на него девушка села за стол, ставя перед собой тарелку.
   - Приятного аппетита, - пожелал он Виоле, открывая холодильник.
   Салат не выглядел так ужасно, как котлеты, рис тоже был вполне съедобным, поэтому, взяв филе рыбы, манаукец решил приготовить её на пару.
   - Зря отказываешься. Я честно умею готовить и часто этим занимаюсь. Могу и по рецепту, я просто не знала, что ты любишь.
   - Ты лучше скажи, почему пропало вдохновение. Это от того, что я тебе написал исправить сцену?
   Виола вздохнула, с силой вогнала вилку в мясную котлету и стала остервенело её резать.
   - Виола, я опять сделал что-то не так? - осторожно спросил мужчина, когда поставил рыбу в комбайн, а девушка перестала терзать ни в чём не повинный кусок фарша.
   - Я устала, - тихо шепнула Виола в ответ, робко поднимая взгляд. - Ты видишь сцену не так, как я. Я не понимаю, чего ты хочешь, поэтому и злюсь, и всё желание писать пропадает.
   Феликс усмехнулся, обрадованный признанием землянки. Он знал, как вернуть вдохновение любимой писаке. А на будущее решил запомнить, что если Виола вздумала ему готовить, то это верный признак того, что он опять перегнул палку.
   - Ешь и я объясню тебе что я хочу увидеть, - самодовольно ухмыляясь пообещал Феликс, предвкушая развлечение. Пар он выпустил и теперь его контроль был под крепким замком. Теперь он готов был показать землянке, что такое настоящая порочная плоть.
  
   Виола
  
   Это было ново. Я стояла возле дивана, на котором восседал Феликс. Он, насмешливо улыбаясь, похлопал себя по коленке, приглашая меня сесть на него. Я дико смущалась. Желание бежать без оглядки усиливало страх. Я даже представить себе не могла, что он захотел мне это продемонстрировать!
   - Может, не надо? - жалобно уточнила у него, чувствуя, как ослабели ноги, а низ живота предательски потянуло. Я возбудилась лишь от мысли, что окажусь в очень деликатном положении, да ещё придётся попробовать себя в роли госпожи. Ведь именно это мне снисходительно позволил Феликс, чтобы я в полной мере ощутила себя Доминикой.
   - Виола, ты должна это сделать, - увещевал меня альбинос, да только слышалась в его словах сладкая ложь.
   Я не понимала её смысла. Видела по глазам мужчины, что он забавлялся за мой счёт, и в какой-то момент я поняла, что сдаюсь. Ну его, этот рассказ. Лучше другой начну, нормальный. Пусть он не стал бы таким хитовым, как история Макса и Доминики, но я не могла оседлать бёдра манаукца. Просто не могла.
   - Слушай, мне же электричество дали и галанет, наверное. Я лучше дома перепишу сцену.
   - Виола, ты мне не доверяешь?
   Суровый голос не вязался с весёлым выражением лица манаукца. Нет, это я себе не доверяла, но признаваться и не думала.
   - Я просто не могу, - пробормотала в ответ и развернулась к выходу, как вдруг за спиной послышался шорох, и крепкие руки ухватили меня за талию. Я взвизгнула, и тут же оказалась сидящей боком на коленях Феликса. Сильные горячие руки крепко прижимали меня к груди манаукца, как младенца.
   - Мы говорили с тобой о доверии. Я доверяю тебе, Виола.
   Я насупилась. Жар, исходящий от мужчины, окутывал моё тело. Я была в смятении, не понимала, что делать и что сказать.
   - А котлеты мои есть не стал.
   Феликс фыркнул от смеха, я вздрогнула от ласкового касания тёплого воздуха моих волос. Да что со мной происходило? Неужели он не понимал, что делал только хуже? Как сказать ему, что он слишком интимно со мной вёл себя, пусть и деликатно, не спорю, не переходя черту. Хотя тот поцелуй всё ещё не стёрся из памяти и беспокоил меня.  
   - Я бы их попробовал, если бы они не были столь жирными. Но мы не о котлетах, Виола. - Я, кажется, выпала из реальности, представляя его губы блестящими от моих котлет. Ах, как эротично он бы облизывал их. - Ты мне доверяешь? - Жаркий шёпот опять плавил мои мозги.
   Ну почему я не была сильной? Почему не могла смотреть ему в глаза, а вместо этого уставилась на его невероятно яркие губы и с трудом сглатывала от сухости во рту? Мне хотелось молить, чтобы он поцеловал меня. Хотела чувствовать его влажный язык на своих губах, попробовать его на вкус.
   - А если я не сдержусь? - спросила я себя, понимая, что уже на грани порочного безумия. А ведь это не та любовь, не та привязанность, о которой я мечтала столько лет. Это похотливая страсть давно созревшей женщины, которую я так презирала в себе. Феликс мой читатель, который сейчас был учителем, и от меня ему нужен лишь роман, а не мои чувства к нему. И я должна перестать мечтать о нём как о мужчине.
   Я не заметила, что озвучила свой вопрос, тем удивительнее было услышать ответ Феликса на него.
   - Я разрешаю тебе делать всё, что захочется.
   Я, испуганно взглянув в его глаза, поразилась такой щедрости. Мне показалось, он пошутил, но лицо манаукца было собранным, хоть на губах и играла лёгкая улыбка.
   - Всё-всё? - робко попыталась заставить его одуматься. Слишком большую власть он решил мне подарить над ним. "Всё-всё" - как же это много!
   - Я доверяю тебе и знаю, что насиловать ты меня не станешь. Я смело вверяю себя тебе, - торжественно заверил меня Феликс, а я чуть не задохнулась от злости.
   Манаукец развесилился, наблюдая за моей реакцией. Его тихий смех стал последней каплей. И я решилась. Чего я, собственно, ломаюсь? Ещё посмотрим, кто не выдержит первым. Да и к тому же секс ему от меня не нужен, я тоже не горела желанием разбрасываться своей девственностью, она у меня одна! Я ничего не теряла!  Вот только сомнения скреблись, как нонарские мыши, на задворках сознания. Я очень надеялась, что и вправду ничего не потеряю, идя на поводу у альбиноса.
   Да и навряд ли я интересую Крума как женщина, но заставить его усомниться в этом хотелось. Да, я женщина, просто немного неопытная. Хочет, чтобы я поскакала на его коленях, я готова принять вызов. Отомщу ему за мои котлеты, заодно жир сброшу, давно спортом не занималась. Представлю себя в фитнес-центре! Хотя сравнивать манаукца и тренажёр не стоило. Горячая плоть не кусок холодного железа. И Феликс очень соблазнительно пах сладковатым парфюмом, лишая способности здраво мыслить. А от адреналина в крови я чувствовала себя дерзкой и пьяной.
   Я села прямо, жутко нервничая. Ухватилась за плечи Феликса, он помогал мне, придерживая за талию, пока я перекидывала ногу.
   - Молодец, - похвалил он, глядя насмешливо потемневшим взором.
   Я всё ещё ходила в домашнем костюме, который мужчина приобрёл для меня, поэтому особо не стеснялась, пока не увидела, как трикотажные брюки облепили мои бёдра. Появилось дикое желание оттянуть тунику, чтобы прикрыться, но она была слишком короткой, и я смущалась.
   - Виола, ответь честно,  - Феликс, словно издеваясь, ласково убрал от моей щеки непослушный локон, заправляя его за ухо, и говорил так нежно, что меня будто током прошибло, - почему у тебя нет опыта общения с мужчинами? Ладно, про поцелуи мы выяснили, но ты ведь даже ни разу не сидела у мужчины на коленях. Это как-то странно. Вроде не монашка, не лесби, всю физиологию мужчин знаешь, как опытная женщина. Что в тебе не так?
   Весь боевой запал улетучился. Сидя лицом к манаукцу, чувствовала себя такой беззащитной, открытой.
   - А может, не со мной, а с теми, с кем я общалась? - тихо буркнула себе под нос. Вот честно, почему всегда и во всём виновата я, а не кто-то другой?
   - Общалась не с теми мужчинами? Плохие парни тебя не заводят? Или, наоборот, привлекают, раз только с ними тебе доводилось общаться?
   В глазах Феликса было странное удовлетворение. Он осторожно поправил мои волосы, не предпринимая попыток пошловато подвигать бёдрами или же полапать мой зад. Мы сидели и общались как друзья. Просто поза была слишком откровенной для просто друзей. Нет, я заставила себя вспомнить, что мы сообщники. У нас есть одна цель - научить меня писать жаркие эротические сцены.
   - Может ты и прав, и я вечно знакомлюсь с неправильными мужчинами. Но я рада, что с тобой не ошиблась.
   Рука манаукца замерла в воздухе, мой малиновый локон нехотя опал. Алый взгляд вдруг стал колючим, словно заледенел и я поёжилась, не понимая, что сказала не так, раз он рассердился.
   - Ты так уверена во мне? - вызывающий вопрос утонул в тишине гостиной.
   Я недоумевала, смотрела в его глаза и не понимала вопроса.
   - Как и ты во мне, - шепнула, так как боялась повысить голос. - Ты же мне доверил себя и позволил делать с тобой всё-всё, помнишь? - уточнила у мужчины, вдруг он передумал. Да и его странные перепады настроения напрягали меня.
   Феликс наконец отмер и вновь стал добродушно улыбаться.
   - Я доверяю тебе, Виола. Ты можешь доверять мне, поверь.
   - Верю, - шепнула, заворожённая его голосом, чувствуя, что это правда.
   - Тогда приступим, - манаукец чуть придвинул меня к себе ближе за бёдра, спокойно и собранно стал объяснять, что от меня требуется, а я опять утонула в смущающих жарких ощущениях нашей близости. - Итак, раз ты никогда не сидела на коленях у мужчины, то сначала просто потрогай меня везде, где вздумается. Исследуй меня всего. Обними, пусть твоё тело почувствует моё.
   Я сглотнула очередной раз. Было страшно немного просто коснуться моего порочного Ангела, когда он так соблазнительно-проникновенно улыбался. Ведь знал, как мне было неуютно сидеть на его коленях. Как сложно начать. Я решила прикрыть его глаза ладонями, чтобы не видеть этот снисходительный и всё понимающий взгляд. Ласково провела пальцами по густым белым бровям и поняла что теряюсь. У Феликса была удивительно горячая, но твёрдая, словно камень, кожа. Белая, как мрамор. Ничего подобного не трогала никогда.
  
  

   Пояснялка:
   Феликс Энтос - директор клуба "Алый бархат"
   Виола Эйлонская - автор эротических романов
   Нанототоп - планшет унжирской фирмы "Нанот"
   ССР - Союз Свободных Рас, куда входят земляне, манаукцы, унжирцы и нонарцы
   Светлана Игоревна Богомолова - директор брачного агентства "Алые паруса"
   Амрит Семионт - будущий муж госпожи Богомоловой
   Ларей Короц - манаукский безопасник на станции "Астрея"
   Манаукская Федерация,  планеты и правители:
   1) Манаук - президент Румир Дорнир
   2) Шиянар - шиямата Желиана Шияна
   3) Новоман, планетная система Тарион у самой границы с Унжирской Федерацией - наместник Кошир Шияна
   4) Рай - автономная планета в составе Манаукской Федерации - король Юрий Первый Добрый
  
   Начато 29.05.17г. Закончено 20.08.17г.
  
Оценка: 8.50*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"