Я садился в Поезд Встречи. Стук колес баюкал утро.
Я уснул. Мне снились птицы. Птицеруки, птицезвуки
опускались мне на плечи. Я недвижен был как кукла.
Вдруг проснулся. Быть не может. Как же так, я точно помню.
Я садился в Поезд Встречи. Еду в Поезде Разлуки.
Мчится поезд, мчится поезд сквозь туннель в каменоломне.
В.Леви
Снег сыпал и сыпал, как давно не случалось. Хотя, откуда мне знать, как случается здесь? Белые мокрые мухи целовали щеки, садились на ресницы, покрывали плотным слоем плечи и рукава пальто. Я снова в этом городе, среди сногсшибательной красоты, лебединой величавости, гармоничной строгости. Дома макушками уходят в небо, смотрят рыжими глазами; проспекты широко раскинулись, словно женщины в неге. Иллюминация переливается миллионами огней, вот она - уличная роскошь нынешнего времени, доступная каждому. Берите, хватайте, сколько возьмёт душа. А моя душа увлечена другим, она торопится, и торопит ноги, а потому всё городское великолепие - всего лишь необходимая оправа. Таким ли был город в мой предыдущий визит - полтора года назад? Тоже шикарным, тоже холодным, немного чуть более чужим. Хотя, красотой невозможно владеть, вот и сейчас он лишь кажется хорошим знакомым, на самом деле, всё также неприступен. Что ж, не усердствуй, город, я не алчу, я спешу... Мимо ярких витрин, гранитных мостов, посторонних людей... Вот она - заветная улица, стрелой уходит в сторону. Я - за ней. Мимо лун-фонарей, случайных дверей, ненужных людей... А вот и моя деревянная дверь. Я толкаю её, и над собой смеюсь: "Что за прыть?". А ноги несут на четвёртый этаж. Скорее, скорей! Нажимаю кнопку звонка. И слышу такой знакомый голос: "Кто?". "Это я!" Она открывает. Смотрит на меня моими глазами, улыбается моей улыбкой. В зелёном шёлковом халате и ширпотребных китайских тапочках с заячьими мордахами. Причёска из локонов до плеч, глаза подведены чёрным. Значит, ждала.
-- Извини, так торопилась, даже ничего не купила к чаю.
-- Я знала, что ты придёшь, поэтому запаслась нашими любимыми пирожными со свежей клубникой. Проходи!
Я прохожу, снимаю пальто. Смотрюсь в зеркало в прихожей. Что ж, увы, сегодня она выглядит лучше. Причёски с поезда не получилось, тушь потекла и размазалась, а в остальном - не так уж я ей и проиграла! Я поворачиваюсь к ней и обнимаю. "Ах, Бэлка! Я так тебе рада!" - слышу в ответ.
Мы проходим на кухню. Она ставит чайник, достаёт сервизные чашки с красными розами расписанные золотом. Кто сказал, что хороший чай важнее изящных чашек? Для нас это вечный спорный вопрос.
...Я вспоминаю нашу первую встречу тринадцать лет назад. Мы обе были удивительно непосредственны и не могли наговориться друг с другом. Мы были счастливы юностью и полны надежд. Изабелла (она предпочитает своё полное имя) немного скептичнее, я - немного наивнее. Откровенность обескураживала, но мы быстро к ней привыкли, ведь обе не любили вранья....
...Я пью чай, пробую божественно свежие пирожные. Откуда они только берутся!
-- Как ты?
-- У меня всё нормально, если это можно назвать нормальным. Верни мне то, что я оставила у тебя в прошлый раз.
-- Не могу, у меня этого нет.
-- Но ты же её положила в кувшин!
-- Да. Но сейчас её нет! Да и за чем она тебе? Разве не ты просила в прошлый раз её забрать у тебя?
-- Да. Я думала, так будет лучше. Мне было очень больно, и я думала, это никогда не кончится. Ты могла бы утешить меня. Дать надежду, ведь ты всё знала, ты мудрее. Ты знала, что всё проходит. Но не уходит в никуда, а даёт опыт. А ты? Ты предложила оставить её у себя! Я тогда так устала, что согласилась. Я оставила боль, но разучилась любить. Я превратилась в бездушную куклу с собственной волей!
-- Не преувеличивай! Тебе было не так уж плохо!
-- Но ты же понимаешь! Всё это время я делала то, что надо. То, что будет лучше для меня. Но я потеряла что-то неуловимое. В чём-то я перестала быть собой.
-- Может, это просто взросление?
-- Но ты же знаешь, что нет! Я просто стала другой. И я сыта по горло. Я не хочу так больше. Я прошу тебя, верни мне мою боль. Лучше, я перетерплю.
-- Прости, - Изабелла садится рядом, - но я правда не могу, совсем не могу вернуть её.
Изабелла встаёт и подходит к шкафчику справа от плиты. Достаёт тёмный глиняный кувшин, переворачивает его вверх дном.
-- Посмотри! Там давно ничего нет.
-- Сволочь! На что ты истратила мои чувства? Ты - вампир? Ты питаешься ими, да? Ты паразитируешь на мне? А я тебя считала собой! Я доверяла тебе, как себе! Я верила тебе больше, чем себе!
-- Замолчи! Истеричка! На что мне нужны твои инфантильные экзальтированные эмоции? Да кому они вообще могут быть нужны? Ему же не понадобились? Нет? И у меня нет твоей боли. Я положила её и всё. Ты сама меня просила. А я, как последняя дура, хотела тебе помочь.
-- Ты наблюдала за мной, как паук за стрекозой. Ты наслаждалась моей болью, разглядывала душу, как прозектор - труп у секционного стола. Ты для вида фальшиво утешала!
-- Это не правда. Ты знаешь. Я люблю тебя. Я хотела, как лучше.
-- Я не верю тебе.
-- Не верь..., - Изабелла отвернулась к окну, обняла себя руками, зябко поёжилась.
Разговор закончен. И путного ничего нет. И надо идти. И нет ответа ни на один вопрос. И Изабелла спиной ко мне. И я не знаю, так надо, или надо вовсе не так. Я встаю.
-- Бэлка!
-- Что?
-- Ты - это я. Забыла?
Я кидаюсь к ней. Обнимаю. Мы садимся у окна и плачем. Что же это такое? И что же делать? И ужасно жалко себя и Изабеллу. Она смотрит на меня своими голубыми глазами, смахивает слёзы ладошкой - сначала мне, потом себе.
-- Я никогда не смотрела на тебя как на труп.
-- Я иногда говорю злые вещи, ты знаешь. Это от отчаяния.
-- Как только ты повзрослела, когда я тебя вижу, у тебя всегда отчаянье. То от любви, то от её отсутсвия.
-- Так надо, да?
-- Совсем не обязательно. Но ты по-другому пока не можешь.
-- Помоги мне.
-- Ты будешь счастлива.
-- Это правда?
-- Да.
-- Мы ещё увидимся с тобой?
-- Да. Это будет не скоро.
-- Через десять лет?... Через двадцать?
-- Это будет не скоро. Ты придёшь навсегда. Мы усядемся в креслах, включим лампу с жёлтым абажуром. Ведь жёлтый - цвет надежды. Будем пить кофе и играть в шахматы. Смотреть телевизор... Разговаривать обо всём... Мы найдём ответы на все вопросы, а если не найдём, значит они не важны.
-- Я буду тосковать по тебе.
-- Знаю. Я тоже.
Я крепче обнимаю Изабеллу - самую лучшую девушку на свете. Иду в прихожую, надеваю пальто....
... Белые мухи лезут в глаза. Боже! Сколько снега в этом городе! Слёзы льются двумя горячими ручейками. Я иду быстро-быстро. Мимо лун-фонарей, случайных дверей, ненужных людей...Дальше, дальше... Мимо ярких витрин, гранитных мостов, посторонних людей...Я уже не плачу. Дура! Я тороплюсь убежать - от самой себя. Надолго. Но я знаю что она ещё будет мне сниться долгими тёмными ночами, полными непонятной тоски, грусти и надежды...Она много раз ещё будет поить меня кофе в комнате с жёлтой лампой, прежде чем это на самом деле случится.