Annotation

     Когда тебя увольняют с любимой и комфортной работы, кажется что разрушилось само основание мира. Ты пытаешься доказать что нужен, что твои знания, опыт и умения принесут колоссальную пользу, но спотыкаешься о глухую стену. Решение принято, а сильные мира сего крайне редко идут на попятную.

     Еще более сложно вести диалог с собой. Устоявшийся образ жизни разом превращается в прах, ты застреваешь в текстурах этого мира, в голове туман и бардак. А главное: твой темный советник - гордость, вопиет, что ТЫ, САМЫЙ ЛУЧШИЙ РАБОТНИК, незаслуженно уволен. Как они не увидели блистание моего совершенства? В душе кипит досада и жажда мести. Хочется спалить контору, рассказать налоговой о махинациях начальства, сообщить жене директора о романе с бухгалтером, открыть миру все темные тайны этой организации. Но сил и решимости хватает только пнуть стоящий рядом с входом мусорный бак.

     Так я стал безработным. Журналист с десятилетним стажем, обладатель дипломов и грамот самых разных уровней попал под сокращение в известном журнале, который вследствие перехода большей части подписчиков в интернет, перестал выпускать бумажную версию. Все статьи и материалы стали размещаться на сайте, раскрученном ловкими программистами и специалистами по директ-маркетингу. Что же, общество стало потребителем цифрового пространства. Оно бесплатно готово предоставить любые объемы информации по интересующей теме.

     Я поплелся домой опустошенный, хотя за три месяца был предупрежден о сокращении, но до последнего веривший в чудо. В коллективе я был свой в доску. Шутил шутки, поддерживал беседы, веселил на корпоративах, ходил с сослуживцами в соседний бар каждую пятницу, помогал всем кто просит. Но, к сожалению, когда настал момент и я попал в списки под сокращение, никто не заступился за меня. Каждый боялся за свое место. По пути со своего кабинета с пакетом собственных вещей, я лишь встречал виновато потупившиеся взгляды. Не будем судить их, мы всего лишь люди, а они найдут тысячу причин для оправдания: семья, дети, ипотека и так далее и тому подобное.

     Дома я в первый раз за долгое время напился. Живу я один в однокомнатной хрущевке. С девушками то складывается, то раскладывается. Долгие романтичные романы выливаются в столь же бурные разрывы. То ли я такой, то ли девушки. Два-три года это стандарт моих отношений. Момент увольнения выпал как раз тогда, когда я зализывал очередную кровоточащую рану на сердце и это добавляло еще большую скорбь.

     Мягкой кошкой подобралось в душе к его величеству - "Вниманию", ласковое, но токсичное до безумия саможаление. На фоне алкоголя, оно разрасталось красноречием и почти затуманило мозг. Так ведь сладко жалеть себя любимого! Но я усилием воли приказал Его Величеству переключится на первоочередные задачи: подушки безопасности накоплено совсем мало, так как откладывать деньги стал, лишь только узнав о сокращении. Следовательно надо думать о поисках новой работы.

     Раскидав по сайтам трудовых агентств и порталов поиска работы свое резюме, плюсом эту же телегу отправив в известные и не очень газеты, журналы, новостные и аналитические порталы, я почувствовал себя рыбаком, закинувшим удочки сразу во все океаны мира, и ждущего когда жирный тунец клюнет на одну из них.

     Стряхнув с себя моральный груз по пословице "Делай то, что должен, и будь как будет", я принялся размышлять о жизни. Бокал с виски своими гранями отражал яркий свет от компьютера. Я подумал: "Что еще я умею? Какими гранями таланта наделил меня Бог?" Итак. Стыдно признаться, но умею я только писать. Податься блогеры? Но сейчас их так много, что если плюнуть с балкона, все равно попадешь в одного из них. Завести свой новостной сайт или рекламное агентство? Тут нужно время на раскрутку и капитал для того чтобы минимум год жить без прибыли. Мой скудный разум просчитывал варианты дальнейших событий.

     Тут, серфя в интернете, я наткнулся на ряд интервью обычных людей, ставших знаменитыми писателями. Люди, сидя за компьютером, ориентируясь на собственный внутренний мир, фантазируя образы, мысли и целые миры, опираясь на накопленный багаж знаний и драгоценные мысли авторитетных писателей прошлого, творили удивительные произведения. Расширяя литературное богатство нашей страны, авторы умудрялись зарабатывать неплохие деньги.

     Два килограмма меркантильности и три тонны неуверенности в завтрашнем дне (а скорее всего в себе) зажгли во мне интерес к написательству. Ну а что, писал же десять лет статьи, очерки, эссе и интервью, от которых некоторые обыватели входили в интеллектуальный катарсис, а большинство проходилась глазами еще раз, словно желая снова прочувствовать послевкусие поданной в изысканном виде, в общем-то, обычной информации. Это мое умение с завистью и неохотой признавали коллеги и очень ценил редактор. Но общий уровень текстов в СМИ сегодня упал настолько, что читать авторитетные издания и сайты, все равно что голодному слизывать с острой кромки консервной банки остатки тушенки - хочется получить информацию, но её подача ранит чувство прекрасного. Ну а если общий уровень понизился, зачем держать складно пишущего журналиста, когда можно его работу отдать смазливым выпускницам, которые не только согласны на минимальную зарплату, но и воплотить в жизнь влажные мысли редактора.

     Смотрю в монитор и думаю, что написать. Какой выбрать жанр и метод подачи, сюжет и мораль произведения. Наверно тот, который наиболее популярный а соответственно более монетизируемый. Проведя несложный анализ запросов поисковых систем и статистику просмотров тех или иных авторов, выяснил что российский читатель более всего увлечен жанром "Фантастика/Фэнтези", а если копнуть глубже то поджанрами "ЛитРПГ" и "Попаданцы".

     Компьютерные игры для меня это Пасьянс, да воспоминания о восьмибитных Супермарио и Жабах. Так что ЛитРПг, думаю, не осилю. А вот Попаданцы это нечто ближе. Помню как зачитывался в детстве шедевром Марка Твена "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура". После прочтения долго в моей фантазии развивались подобные истории, где я, главный герой, меняю историю своими героическими подвигами. Например, к осени 1941 года захватываю Берлин или тот же город падает в 1915 году под натиском русской кавалерии. Как открываю Америку за 100 лет до Колумба простым новгородским купцом или громлю османов под стенами Константинополя и восстанавливаю Византийскую империю в границах Юстиниана. Как храбро побеждаю Батыя под Рязанью и гоню его вплоть до Тихого океана, по пути отстраивая остроги, и в конце закладываю силами пленных монголов город Владивосток.

     Улыбнувшись наивности детских фантазий, я принимаюсь за работу. Долго формирую скелет книги, основные сюжетные линии, характеры персонажей, главную идею и мораль произведения. Затем, перед тем как приступить к творчеству, обзваниваю родных и знакомых с просьбой меня не беспокоить - сам позвоню. Мол, секретное задание. Затем иду в магазин, закупаю необходимых продуктов на пару недель.

     И вот, все замки заперты, шторы зашторены, большая кастрюля супа на неделю сготовлена и стоит на плите, запас воды, чайник, большая упаковка качественного чая и столько же сахара лежит возле компьютера. Можно приступать!

     Процесс написания книги захватил меня полностью. Я погрузился в свои мысли и не замечал ход часов, дней и даже недель. Писал продуктивно, ибо дисциплина в журналистике гораздо строже чем в писательстве. Информация, как горячие пирожки, имеет цену только в свежем виде. Поэтому писать в СМИ надо быстро, не отходя на перекуры и перекофе.

     Оказалось что писать собственные произведения, опираясь на свой багаж знаний, очень даже легко. Это как открывать свой душевный мир - ручеек мыслей льется на бумагу, превращаясь в законченную вселенную. Меня раньше часто удивляло желание других долго-долго рассказывать о себе, не обращая внимания, слушает ли их собеседник. Им так становится легче. Такой же прием используют психологи, просто внимательно слушая своих пациентов. И вот из моей душевной бочки я вытащил затычку и стал поливать мыслями и образами в окружающий мир.

     Так прошел месяц. Днями, а порой засиживаясь в писательском угаре до утра, я извергал потоки сознания. Текст был создан. Осталось его отредактировать и дать почитать знакомым. Сначала отдал его фрилансерам-корректорам, потом сам, а затем контрольную проверку совершил с помощью специализированных программ. Пара моих знакомых немного с удивлением отнеслись к моему новому увлечению, но все же взяли книгу на вычитку.

     Прочитав, друзья, несмотря на несколько выявленных неточностей и логических ошибок, завалили меня положительными рецензиями. Проставляясь за их труд в одном ночном клубе, я выслушал от них массу лестных комплементов и поздравлений с впечатляющим дебютом на новой стезе.

     Возвратившись под утро, решил, не откладывая дело в долгий ящик, загрузить книгу на несколько литературных интернет-порталов. Завершив все настройки я встал из-за стула и вдруг почувствовал что меня подхватила мягкая и нежная сила. Вокруг меня уже не было стен московской хрущевки, а обтекал со всех сторон необычный и плотный перламутровый туман. При этом он был ясный и чистый, в то же время мягкий на ощупь и податливый. Тело в этом тумане было максимально расслаблено, каждая мышца визжала от удовольствия, посылая позитивные сигналы в мозг от неземного комфорта.

     В голове возникла естественная для каждого мысль: "Что творится?". Я витал в этом тумане наслаждений, в то же время понимая, что это не может быть реальностью. Клуб, компьютер, книга. А дальше вот это. Пьяный? Нет. Выпил так себе, запрещенных препаратов не употребляю. Всех своих бета-тестеров в более пьяном состоянии проводил до дома.

     Если это действительно реально, то кто-то, как-то это сделал со мной. Я сказал вслух, особо не ожидая ответа и проглатывая нервный комок, самую банальную в таких ситуациях фразу:

     - Где я?

     Туман, до этого спокойный, вдруг заклубился. При этом действо было завораживающее и гармонично сочеталось услышанными одновременно с ним словами:

     - Ты в хранилище миров.

     Голос был спокойный, успокаивающий, при этом настолько приятный, что мне стало как то хорошо и легко на душе.

     - А что это? - ощутив волну уюта и безопасности спокойно спросил я.

     - Это структура мироздания, где хранятся все миры и вселенные, - сказал невидимый добрый голос и добавил таким же соразмеренным тоном, как умный дедушка рассказывает сказку любимому внуку. - Мысли каждого человека материальны, и когда люди пишут законченные произведения, описывают миры, творят в своей фантазии самодостаточные вселенные, они материализуются и становятся частью бесконечного пространства.

     - Ты Бог? - озвучил я, всплывшую в сознании мысль.

     - Нет, я всего лишь служитель - хранитель миров.

     - Как я сюда попал?

     - Это я тебя перенес.

     - Зачем?

     - Ты написал книгу. Сформировал четкий, самодостаточный, замкнутый мир со своими правилами, героями, структурой бытия. Они живут, взаимодействуют друг с другом и окружающей средой. Ты наделил их разумом. Теперь они готовы стать частью нашего мироздания.

     - Не понимаю.

     - Видишь ли. Творческий потенциал человека создает удивительные, яркие, насыщенные вселенные. Каждая известная книга, фильм или компьютерная игра рождают своих героев, которые благодаря человеческой мысли воплощаются в пространстве. Не на Земле, а в более тонких материях и слоях. За тысячи лет истории вашей планеты были созданы миллионы уникальных миров. Вы даете жизнь самым поразительным объектам и образам.

     - Ну, а я то здесь причем? - ошарашенный от подобной информации, непонимающе спросил я.

     - Ты как никогда при всем. Ты создал замкнутый самодостаточный мир. Замкнутые структуры возникают только тогда, когда вся механика книги, фильма или игры может жить и взаимодействовать друг с другом и с окружающим пространством самостоятельно.

     - Ну ладно, написал я книгу, создал, как ты выражаешься, замкнутую вселенную, а цель то моего пребывания здесь какая?

     - Понимаешь, миры становятся живыми, только если их творец наделяет их жизнью. Ну ты вот, сидел писал, написал, выложил. Думаешь все? У тебя есть всего лишь безжизненный, бездыханный эмбрион. Это просто текст. Он не живет своей жизнью.

     - Кажется я начинаю понимать.

     - Да, да. Я могу видеть мысли и образы в твоей душе. Книг написано много, но только немногие становятся действительно живыми, популярными, о которых не забывают столетиями. Это те, из которых доносится дыхание жизни. Ты правильно мыслишь. Одну книгу возьмешь, и бросишь читать на второй странице, другая захватит и не отпустит до последнего слова. Шестеренки души плотно совпадают с живой сущностью книги, как морской осьминог, как лицехват из фильма "Чужой" они присасываются к сознанию становясь вторым я. Такие книги становятся популярными, ими зачитываются миллионы. Наслаждаются каждым мгновением. Ближе к концу чтения с грустью понимают, что придется расставаться с ней. А по прочтении долго еще переживают содержимое.

     - И как сделать книгу живой?

     - Нужно её полностью прожить.

     - Как это?

     - Прожить жизнь в книге, наполнить её своей жизнью, испытать все то, что там происходит, почувствовать на своей шкуре всю опасность и действенность написанного собой же, опробовать всю механику сюжета. Религиозные мудрецы прошлого говорили: "Вы дадите ответ за каждое свое слово".

     - То есть все авторы пережили подобное?

     - Да.

     - Достоевский, Гомер, Кастанеда...

     - Да. Большинство о своем опыте молчали. Некоторые говорили об этом и их считали сумасшедшими, а потом они и по-настоящему сходили с ума. Печальные последствия писательства для не здравомыслящих людей с тонкой душевной организацией. Пережить на своей шкуре все злоключения своего героя, это то еще испытание.

     - И как эти миры живут?

     - Они развиваются в более тонких слоях мироздания. В таком находишься и ты. Живут дальше своей жизнью, происходят разные изменения, эволюции и революции.

     - То есть я сейчас отправлюсь в собственное произведение переживать все злоключения моего героя? На это уйдут месяцы. Меня хватятся знакомые и родственники.

     - В твоем мире не пройдет ни секунды.

     - А если меня убьют или я сам умру от старости, не найдя верного пути?

     - И такое бывает. Множество писателей "сгорели" на своей работе, умерли над своими произведениями, внезапно скончались без видимых причин.

     - А можно не...

     - Можно. Но твоя книга затеряется в хламе посредственных произведений. Люди только приступив к чтению, почти сразу потеряют к ней интерес. В ней не будет жизни, она не будет цеплять за душу. Все твои труды будут насмарку. Решать тебе.

     Я вдруг отчетливо осознал, что вся моя жизнь до этого была пресная и скучная. Стерильная жизнь обычного журналюги: все идет по накатанной колее не зная ухабов. Порой теряешь счет времени. А ведь известный факт - чем спокойнее и размереннее жизнь, тем быстрее бежит время. И наоборот - те, кто живет насыщенной, яркой жизнью, для них время словно замедляется.

     Я понял, что сделал выбор. Шанс прожить жизнью своего героя по-настоящему, воплотить в реальность придуманный мною мир дается не каждый день.

     - Я согласен. Но у меня есть несколько вопросов, - уверенно сказал я.

     - Охотно отвечу.

     - Так будет с каждой новой книгой?

     - Нет, только с такими, где тщательно продумана структура, механизмы взаимодействия и прочее. То есть самодостаточные, могущие стать автономными миры. Незавершенные или неграмотно продуманные миры лопаются как мыльные пузыри почти сразу, вследствие внутренних неправильных процессов. А то, что принято называть классикой, бестселлером или другими эпитетами, живет и развивается. Так что все зависит от того как и что ты напишешь. Данная книга способна к жизни. Как будет обстоять дело с другими - только твоя работа.

     - Условия для главного героя будут точь-в-точь как в книге? Все повороты сюжета и встречающиеся препятствия повторяют оригинальное произведение?

     - Нет конечно! Это было бы слишком просто. У тебя черновой вариант своего мира. Войдя в него ты обнаружишь много нового и более интересно. Возможно придется полностью менять сюжет. Ты в курсе, что большинство писателей, создав книгу, иногда кардинальным образом перетряхивали все содержимое: сюжет, характер персонажей, пейзажи и прочее. В итоге получалось абсолютно не похожее на оригинал чтиво. А кто-то и вовсе сжигал свое произведение, как Гоголь, побывав в во вселенной "Мертвых душ", и поняв, что людям этого лучше никогда не читать. Именно поэтому только прожив книгу изнутри ты понимаешь что лучше убрать, а что добавить.

     - А я с тобой могу разговаривать, проживая книгу?

     - Нет. Ты там окажешься один, совсем один.

     Холодно и скучно. Только так можно двумя словами охарактеризовать полярную тундру. Челюсти отбивали сложный ритм чечетки, а тело колотило ознобом. Я, в тоненькой цветастой рубахе, льняных штанах и несуразных кедах лежал на мхе посреди бескрайних северных просторов. По ощущению была либо весна, либо осень. Температура где-то чуть выше нуля. Мутное, затянутое беспросветной мглой небо давило гигантским прессом на сознание.

     А ведь главный герой моей книги в оригинале оказывается в более теплых широтах, при этом на протяжении всего повествования не разу не обратив внимание на температурные условия. Вот так поворот! В голове красным цветом пульсировала мысль: надо в первую очередь согреться. В карманах абсолютно пусто, туристических рюкзаков с палатками, запасом тушенки и теплых вещей за спиной не имелось. Вот потеха то будет: умереть в самом начале книги!

     Вокруг меня, на сколько хватало глаз, стелился махровый ковер типичной растительности тундры: карликовые березы, мхи, лишайники, ягоды. Где-то вдалеке растительность становилась более высокая. Наверно ивы. Каких либо других высоких деревьев в тундре не встретишь. И что характерно, они почти всегда растут возле водоемов. Значит проблема жажды пока не грозит.

     Я побежал, стараясь сохранить равномерный бег. Надеялся согреться и, заодно, не запыхаться. Так-то я спортивный парень. С юности хожу в спортзал. Но дружба со спортом является сезонной. Каждый год, примерно с февраля по май, покупаю абонемент в фитнес-клуб. Постепенно наращиваю нагрузки, по своей, годами отработанной технике, к лету становлюсь достаточно спортивным. Убирается живот, мышцы наливаются заметным рельефом, дыхалка готова к двухкилометровым забегам. И все: далее мой внутренний спортсмен уходит в спячку еще на год.

     Поэтому мне удается более или менее сохранять атлетичный тонус тела. Очередной такой период закончился два месяца назад, так что я вполне спокойно преодолел легкой трусцой несколько километров до зарослей ивы. Согрелся немного, но мозг соображал, что драгоценные калории придется где-то восполнять, а ягодами особо не напитаешься.

     Предположение о водоеме подтвердилось. Рядом с зарослями ивы протекал чистый, прозрачный ручей, какими изобилует русский север. Он был действительно красив. Будь я туристом, непременно сфотографировал его для страниц в социальных сетях. Чистая, прозрачная вода стекала по таким же чистым белоснежным камням перемежающимся черными, зелеными и рыжими камушками. Но мне было не до красот. Первым делом я глотнул воды. Она была холодная, чистая и очень вкусная. Это придало мне сил.

     Все так же актуально стояла первоочередная задача согреться. Если мир, в который я попал, похож на нашу планету, сейчас в тундре может быть как утро, так и день, и даже ночь. Поэтому нужно скорее обустроить себе временное убежище и устроится на ночлег. Ива, росшая по берегам ручья была максимум в три пальца толщиной, так что серьезных строений не построишь. Да и не было для этого никаких инструментов.

     В итоге, ободрав все руки и получив ссадины, удалось построить что-то вроде привала. Самую толстую иву я переломил в сторону спускающегося под 45 градусов берега. Выламывать полностью от ствола не стал, так что она стала каркасом жилища. Сломанные с других деревьев ветки тоже слегка переломил под прямым углом и положил на каркас изломом кверху. Затем богато обложил крышу ивовыми стеблями с листьями, чтобы максимально сохранить тепло. Также накидал листьев вовнутрь, сделав лежанку.

     Теперь нужен костер! Я понятие не имел как это сделать без спичек и зажигалки. Отдыхая под крышей убежища, максимально напрягал память. Трение древесины о древесину, искры удара камня о камень, лупа или очки под солнцем, молния ударяющая в дерево, граната летящая в поленницу дров. Нет, нужно исходить из того что имеешь.

     Я решил попробовать с камнями. Нашел два увесистых, хорошо входящих в ладонь камня с шероховатыми гранями. Собрал трут из мелких сухих веточек, засохшего мха, коры сухих побегов ивы и карликовых березок. Тщательно все измельчил, и стал высекать искры. Они получились слабыми и совсем не стремились зажигать легко воспламеняющийся материал. Сломав ноготь и один раз очень больно, до гематомы, повредив палец, я понял что выживальщик из меня никакой.

     Попробовал добыть огонь энергичным кручением сухой палочкой по засохшему пню. После появившейся за полчаса мозоли на левой руке бросил и это дело. В итоге оборвав все мелкие ветки с листьями в радиусе десяти метров набил свое убежище ими почти до крыши. Закопавшись туда полностью, как в стог сена, почувствовал что потихоньку согреваюсь. Листья и ветки были естественной преградой холоду. Так я и вырубился в сон.

     Проснулся от громкого волчьего воя. Он раздавался достаточно далеко. Вокруг стояла чуть менее светлая, чем день, полярная ночь, и я, укутавшись в согревающие стебли, снова задремал, не подумав об опасности.

     Снова я проснулся от того, что кто-то стягивал мой правый кроссовок. Инстинктивно я поджал ноги, полностью укрывшись в зелени сорванных побегов. Снаружи зарычали. Я осознал, что это те животные, по-видимому полярные волки, кто ночью выл, нашли его, и, наверняка, хотят сытно позавтракать. Как же быть? Сон как рукой сняло, мысли начали прокручиваться быстрее.

     Острые морды, голодно щерясь, тыкались в острые побеги ивы пытаясь достать такую близкую и манящую плоть. В то же время ясно чувствовался страх перед человеком - видимо здесь тоже бывали люди. Что делать я не особо понимал. Вылезти наружу - смерти подобно. Оставаться - голодная смерть. Надеяться на чудо или то, что стая вдруг устанет ждать - верх инфантильности. Судя по читанным в детстве произведениям Джека Лондона, а ему, как практику, не стоит не доверять, волки могут неделями ждать свою добычу. При этом с каждым часом собственные возможности гасли, ибо голод все больше давал о себе знать.

     Лихорадочно соображая, я не заметил как волки тихонько заскулили. Они больше не обращали на меня внимания а, пятились в сторону покатого берега, пытаясь как можно дальше отойти от него. Что-то явно пугало их в ручье, притом пугало смертельно.

     В своем стоге из ивовых побегов я не видел почти ничего, но я не мог не почувствовать как справа почти все источники света померкли. Яростный предсмертный визг раздался где-то над головой. От неожиданности и страха я зажмурил глаза. Надо мной резко пронеслась мощная туша невидимого чудовища. Капли чьей-то горячей крови обрушились на импровизированную крышу моего убежища, мелкими струйками просачиваясь сквозь листву.

     Теперь я действительно стал по-настоящему боятся. Житель города, я никогда не считал себя крутым. Да, бывало дрался, давал сдачи гопникам, мог прыгнуть с высоты в море, ходил с диггерами по подземельям. Но это был какой-то цивилизованный круг опасностей, к которому я был готов с детства. Но сейчас... Я просто умирал от страха, когда ощутил стаю волков пару минут назад. А теперь, когда этих волков методично пожирают, я просто оказался в полнейшей панике. Кто это!? Что это!? Хранитель миров, я хочу домой! Плевать на книгу, плевать вообще на все деньги, плевать на славу! Лучше с бомжами делить выброшенные из супермаркета просроченные продукты, чем самому догнивать в меж гнилых зубов какого-то чудища.

     Тут я сквозь панику понял, что лучше не шевелится. Словно вмерзший в растительность, я полностью обездвижил все конечности усилием воли. Снаружи уже не было слышно бойни. Где-то далеко, видимо на безопасном расстоянии, все еще выл волк, наверно оплакивавший свою стаю. Возле реки слышалось подозрительное шуршание, и это больше всего напрягало. Если не насытившись стаей волоков этот кто-то, почувствует его, то быть ему десертом для твари, вишенкой на торте.

     Сверху стало темно: громадная туша закрыла и так блеклое сквозь тучи солнце. Я зажмурился, представляя как окажусь съеденным кем-то, кого не вижу. Но тут же резко, в мгновение секунды, тень туши пропала.

     Еще полчаса я лежал заставляя себя поверить в то, что еще жив, и максимально напрягая органы чувств, старался почувствовать кто есть рядом. Волки отнюдь не беспечные создания, но кто-то их застал врасплох, что уж говорить обо мне. Уцелевший волк свободно воет вдалеке от ручья, возможно и мне там стоит находится.

     Я, лежа на спине стал двигаться вверх по обрыву. Тихонько приподняв уроненную макушку ивы, служившей мне опорой каркаса для импровизированного шалаша, я, все так же спиной, максимально тихо стал выбираться на верх покатого берега. Тихо и медленно, просчитывая каждое движение, я полз спиной. И, почти выбравшись на границу крутого берега я увидел эту тварь: большая, с бугристыми узлами мощных мышц, змееподобная тварь медленно и лениво уползала в ручей. Отношением длинны тела к ширине она была гораздо меньше обычной змеи. Тело диаметром 1,5 - 2 метра, имело длину метров 7-10 метров. Но бугристые мышцы заканчивались множеством конечностей размером с человеческую руку или ногу, которыми, по-видимому отталкиваясь от земли, тварь могла прыгать с бешенной скоростью. Головы я не видел - она уже была под водой.

     На собственный вопрос, почему меня не слопали, когда я пил воду из ручья, сразу был получен ответ. В ручье имелся характерный почти идеально круглый участок заполненный водой. То, что он был темный, говорило о большой глубине участка. Видимо, именно в таком и жила данная тварь. К счастью, место, где я совершил водопой и построил убежище было в метрах пятидесяти ниже по теченью. Почему же она проигнорировала процесс постройки ночью, но заметила волков утром, оставалось тайной. Видимо тварь тоже любит поспать, и поспать крепко.

     Медленно, почти уже находясь на спасительном берегу, я продолжал двигаться. Но, как это бывает с неудачниками вроде меня, в последний момент нога соскользнула с камня и тот полетел с громким, казавшимся звуком лавины, грохотом. Тварь резко прекратила движение и чрезвычайно быстро для такой туши выползла на берег. Я замер, охваченный животным ужасом. Голова твари представляла нечто среднее между мордой крокодила и змеи. Из большого рта, в котором поблескивали огромные зубы торчал раздвоенный язык. Я действительно остолбенел, находясь в крайне неудобной позиции. Напряженные мышцы ныли, а тварь в это время смотрела в упор. Тут я понял: она реагирует на движение.

     Несколько десятков минут в напряженном ожидании для меня протекли как вечность. Тварь просто застыла всматриваясь в источник звука. Эта пытка, соревнование выносливости человека и плотоядного, хищного инстинкта убийцы закончилось не в мою пользу. Я дал слабину, расслабив руки, и в это же мгновение поняв, что если не мобилизирую все ресурсы организма, меня наглым образом слопают.

     Я, работая как заправский скалолаз, двигал руками и ногами быстрее чем вентилятор. Краем глаза заметил как тварь со скорость новенького Бугати за пару мгновений оказалась рядом. Волосы встали дыбом по всему телу от первородного ужаса. Поток гормонов, придал мне такое ускорение, что я не замечал события. Я уже бежал по тундре, но мне казалось что это чудовище вот-вот захлопнет пасть на моей голове.

     Остановился я тяжело дыша, кажется в километре от берега. Упал в мягкий ковер мхов, брусники и карликовых берез. Резко обернулся назад, выставляя руки, но позади никого не было. Видимо водное чудище недалеко уходит от ручья. С чем это связано - непонятно, да и не хотелось изучать.

     Я лежал тяжело дыша, наслаждаясь каждым вдохом. Те кто был на волосок от гибели, знают как это - дорожить глотком воздуха, секундой прожитой жизни. Только лишь в покое мы теряем ценность жизни.

     Где-то совсем рядом завыл волк. Видимо один остался от стаи. Сейчас я был для него легкой добычей, содрогаясь от судорог тяжелой цены мобилизации всех ресурсов организма. Но полярный охотник горевал лишь о своей стае, наверняка полностью оказавшейся в утробе твари.

     Надо было что-то делать дальше. Где находятся стороны света я так и не узнал, да и не факт, что я нахожусь на Земле. Здесь теплые края могут быть, допустим, на востоке, а холодные на западе и наоборот. Да и вообще, может эта планета одна сплошная тундра или то место, где я находится является самым жарким, эдаким тропическим раем по сравнению с остальными. В общем, голова шла кругом от предположений, но физические законы, как я заметил, действуют те же, что и на родной планете. Соответственно, нужно искать возвышенность, чтоб выбрать нужное направление для дальнейшего пути.

     Вокруг даже не намека на горы или даже холмы. Но как я помнил с урока географии, как правило ручьи и реки текут с возвышенностей и гор.

     В итоге, после недолгого внутреннего диспута, я решил идти против направления течения ручья. Естественно, близко не приближаясь к нему.

     Холод, голод и жажда теперь все настойчивее стучали в мозг. Надо было озаботится этим. Делая перерывы в пути, я ел редкие ягоды брусники, черники и голубики. Еще реже попадалась морошка. Видимо все-таки стояла осень, значит совсем скоро жди снег и лютый холод. Я еще больше заскучал о своей теплой и беззаботной жизни в маленькой хрущевке!

     Часов восемь я брел на расстоянии полукилометра от ручья, ориентируясь по его бодрому журчанию. Я все больше мерз, и все больше хотел есть. Из возможных объектов охоты были пронырливые лемминги, но пока до употребления грызунов я морально не дошел. Летали какие-то птицы, пробегали полинявшие песцы, в общем блеклая тундровая живность, которую при моем уровне истощения и технической оснащенности поймать просто нереально. Сюжет написанной мной книги вообще не совпадал с тем, что я испытывал на своей шкуре. Там на главного героя как из рога изобилия сыпались плюшки и изливалась благодать. Он с помощью, теперь уже кажущихся наивными, действий стал супергероем, завоевал любовь и уважение всех. Детский лепет!

     В голове от таких размышлений родилась мысль: только пережив все тяжкие своего повествования, поймешь что ничего так просто не дается, ни в настоящей жизни ни в фантазиях. Все имеет свою цену. Личным опытом отсекается легкомысленная беллетристика от качественных произведений. И, скрепя зубы, переживая бешенную лихорадку и всепоглощающий голод, я шел дальше.

     Почти падая я добрался до груды огромных камней. Они были круглые и странные. Я привалился спиной к одному из них. Сил на анализ структурных особенностей геологических пород не было. Сидя и тяжело дыша, я постепенно ощутил тепло от камней. Мозг вяло соображая вдруг услышал легкое шевеление. Обернувшись и внимательно рассмотрев камни я, вдруг замер, переваривая полученную информацию. Это были яйца, огромные яйца. С рост человека. Того, кто мог отложить эти яйца, мне даже не хотелось представлять. Срочно, очень срочно нужно было ретироваться от туда.

     Но голод все же перетянул меня на свою сторону. Передо мной лежало яйцо. Да большое, но это все же вполне диетический продукт. Я нашел не шевелящееся, наверно свежее яйцо и со всей дури ударил ногой по нему. Скорлупа была толстенной, так что я скорчился от боли. Обозрев небо и не увидев опасности, я взял большой булыжник и с размаху кинул в яйцо. Оно лопнуло и из него полилась прозрачная, тягучая жижа. Мне вспомнилось блюдо "балтушка", сделанное из сырых яиц и хлеба, перемешанных друг с другом. И жадно стал есть эту жижу, нисколько не расстраиваясь отсутствию хлеба. Съедаемое, а скорее выпиваемое действительно было восхитительно на вкус. По ощущению желудка это было лучше любых произведений пятизвездочных поваров. Эх, была бы тара! Заполнить бы этим белковым раствором пару полторашек.

     Всегда знал об удивительной силе материнского инстинкта, и тут он тоже сработал как часы - гигантская тень, показалась вдали. Нисколько не сомневаясь, что вижу отца или мать семейства, я яростно соображал куда скрыться. В голове родилась безумная мысль. Я резко бросился бежать. Мчался со всех ног, но тень гигантской летающей не то птицы, не то птеродактиля настигала гораздо быстрее. Её ужасный рев пронзал округу.

     Я бежал со всех ног, надеясь что мой замысел осуществиться. У меня не существовало других шансов выжить. Я сделал резкий рывок с покатого берега, ощутив сзади близкое зловонное дыхание летающей твари, своим клювом уже почти зацепившее мою голову. Птица, а это была именно птица, с перьями, с характерными пропорциями тела, похожая на орла, разворачивалась на новый заход.

     Я глазами искал идеальный круг в ручье и не находил его. Попал! Как я попал! В душе вдруг вспыхнуло острое чувство ярости на самого себя и на свою судьбу. Нет! Я в своем собственном придуманном мире, и ничего не могу поделать?

     Я рванул вдоль берега со всей возможной скоростью. Кожей задней части тела я чувствовал настигающую птицу. Она неумолимо и быстро сокращала расстояние. Что-то похожее на гигантскую воронку в ручье показалось совсем близко. Я резко, плашмя упал на живот и мгновенно замер. Птица, сбавляя скорость и приземляясь, замахала крыльями. Она была крайне огромной, имея размер не менее пяти человеческих роста.

     В тот момент, когда её лапа коснулась земли из ручья резко выпрыгнула тварь - полукрокодил, полузмея. Вблизи она была еще гаже. По всему телу росли конечности, очень похожие на человеческие руки. Их были десятки, если не сотни. Чуть-чуть промахнувшись мимо горла, водная гадина вцепилась в зоб птицы своей огромной пастью, словно острый бур проедая плоть. Притом маленькие конечности-руки рвали, били, царапали, выдергивали перья. Это было страшно и крайне эпично: десятки конечностей, не останавливаясь, совершают работу аппарата по общипыванию кур.

     Птичка, тоже была не лыком шита. Она, несмотря на повреждения, умело работала клювом, нанося земноводному обширные раны. Кроме этого, встав на одну лапу, она огромными когтями на другой вспарывала брюхо гадине.

     Бой может закончится в любую пользу, и победитель обратит на меня внимание, поэтому следовало максимально быстро ретироваться с места схватки. Сперва я достаточно быстро перебрался через ручей. Моя надежда на то, что земноводная тварь - одиночка, к счастью, оправдалась. Далее, я дал деру так быстро, как только мог. Гиганты за спиной не заметили улизнувшего человечка, им явно сейчас было не до него.

     Два дня я плелся по унылому пейзажу тундры. Вымотанный, голодный и холодный, одну ночь я хотел было переночевать в вырытой самим же собой яме. Накрывшись скудными побегами карликовых берез и мха, ощущая себя покойником, я замерз до каждой клеточки тела. Это просто невыразимое чувство - хронический холод.

     Ни сна не отдыха не получилось, и я снова отправился в свой скорбный маршрут. На второй день я увидел горы. Знания географии все же не подвели меня. Теперь я уже шел рядом с полноводной рекой, которая на моем пути разделялась на множество ручейков и речек.

     Но самое интересное обнаружилось под вечер. Недалеко от берега виднелся остов большой лодки. Доски истлели, но хребет был сделан из прочных брусьев. На половину своей длинны судно заволокло песком. Видно было, что находится оно здесь не один десяток лет.

     Находка меня обрадовала необычайно. Значит в этом мире есть разумная жизнь! Или по крайней мере была. Но радость была тусклая, так как в голове по прежнему красными большими буквами били три слова: еда, тепло, сон. Прошвырнувшись по округе нашел истлевший кусок парусины, настолько хрупкий, что я боялся разворачивать его, чтоб не порвать. Скелет лодки находился в ста метрах от реки и, видимо, её русло за последние годы изменилось. Значит, возможно, она когда-то стояла на берегу, и есть шанс, что где то поблизости есть какие-нибудь следы жизнедеятельности людей.

     Наступали ночные яркие полярные сумерки, я падал с ног от усталости, холода и голода, и понятия не имел как организовать ночлег при такой температуре. Я знал что сон на холоде без теплых вещей или костра, это 99%-ый шанс не проснуться, поэтому держался из последних сил.

     Я шел перпендикулярно от берега и обнаруженной лодки и ничего не замечал. С каждым шагом, надежда на чудо угасала и возникало, пока еще терпимое, но все же ощутимое отчаяние. Смерть кажется эфемерной, её нет для нас даже когда умирают родные и близкие. Очень хорошо пела по этому поводу группа Сплин: "Думают люди в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими, что жизнь так и будет крутить и крутить колесо".

     Но, как только она покажется из-за угла, и ты начинаешь играть с ней в "гляделки" один на один, возникает внутренняя паника. Мне понравилась фраза из фильма "Загадочная история Бенджамина Баттона". Когда умирал капитан корабля, подстреленный в бою с немцами он сказал замечательные слова: "Можно злиться, проклиная судьбу. Можно материться. Но когда понимаешь, что это конец, нужно смириться". Вроде простая фраза, но настолько глубокомысленная.

     Вот и сейчас, мысленно уже подготавливая себя к неизбежному концу, я запнулся о неожиданное препятствие. Странный, явно не природный холм, с правильными контурами. На нем росли ягоды и мох. Где-то в сознании всплыла догадка и возник лучик надежды. Я стал копать, срывая ногти, и сняв буквально десять сантиметров почвы обнаружил доски. Они были сырые, трухлявые, легко ломающиеся но все же доски. Предположение похоже начинало сбываться.

     Я встал посредине холма и стал прыгать. Со стороны показалось бы, что я сошел с ума. Действительно, в такой безнадежной ситуации только и остается, что отказаться от реальности происходящего и слететь с катушек. После седьмого прыжка я ощутил щекочущее чувство свободного падения. Больно поцарапав руку, я упал на что-то твердое, сверху полетели комья земли и досочная щепа.

     Предположение подтвердилось: это был заметенный песком, как и лодка на берегу, дом. Внутри было темно, и сыро. Но достаточно тепло. Тщательно все обшарив руками, я обнаружил, что с юга, со стороны гор стена была обрушена и наполовину дома растеклась куча песка. Поэтому свободного места в доме оставалось половина квадрата разделенного диагональю. Стояло что-то вроде печки или очага, шкафчики, и... кровать. Целая кровать, хоть и сырая, но с одеялом, пледом и подушками. С отвращением обнаружил внутри кости. В голове возникла картина, как чей-то труп медленно гнил, высыхали кости, все постельные принадлежности пропитывались трупным зловонием. В итоге найдя, какое-то покрывало, я накинув на кровать, я улегся спать.

     Ни снов, ни кошмаров от соседства с безымянным скелетом, я не чувствовал. Даже проснувшись, обнаружил себя укутанным в одеяло - видимо ночью так замерз, что неосознанно попрал все моральные убеждения и залез под одеяло к останкам человека. Но только сообразив это, быстро встал, отряхиваясь и отплевываясь. Снаружи, через дыру в крыше, светило редкое в тундре в это время яркое солнце, очерчивая предметы в доме.

     Кровать являла собой обычную лавку, только более широкую. На ней лежали шкура животного, покрытая грубой простыней и одеяло из пуха. Песком, завалившем половину пространства дома, была покрыта небольшая печка. Но самым интересным выглядел шкаф, стоящий между печкой и кроватью. Вчера, из-за отсутствия света, мои поиски ограничились минимальными результатами. Но теперь я надеялся найти более стоящие вещи.

     И не ошибся. Внутри висела шикарная дубленка. Паразиты, вследствие отсутствия воздуха, до нее не добрались. Я наверно даже покраснел от жары, предчувствуя как её надену, и исчезнет хронический холод. Немного большая - но лучше больше, чем меньше. Грубо сработанная шапка из песцового меха и натуральные пимы. Проблема с холодом решена!

     Далее, при осмотре шкафа обнаружилась нижняя одежда, скребки, заколки и прочая мелочь. В нижнем шкафе я нашел кроткий нож. Стальной, с прочной рукоятью и даже не заржавевшим за это время лезвием. Видимо особая сталь, а может и другой металл. На самом видном месте лежало также кресало и кусок кремня - еще одна радостная находка, способная значительно облегчить жизнь.

     Увидел зеркальце. Всмотревшись, не узнал себя. Проветренное, осунувшееся, обросшее лицо землистого оттенка, такие я встречал только на фотографиях пленников ГУЛАГа. Еще в шкафу обнаружились истлевшие от времени бумажки с надписями, иглы и нитки, пару медяков, видимо местная монета, и прочая житейская чепуха не представляющая для меня пользы.

     Укутавшись в дубленку, я стал размышлять. С холодом, возможно удалось справится. Со сном, тоже вроде все понятно. Сделаю из шкуры на кровати спальный мешок с помощью найденных ниток, плюс шуба, шапка и сапоги станут хорошим подспорьем в борьбе с холодом. Да и к тому же мне теперь доступен огонь, с помощью кресала. Теперь главная проблема это пища.

     Наличие ножа, дает неплохой шанс раздобыть пропитание, но в условиях тундры, при том, что основными жителями её являются гигантские птицы и сторукие водные земноводные, шансы весьма призрачные.

     Очень хотелось остаться в этом доме. Тепло, безопасно, но стать еще одним набором костей в будущем - была самая яркая перспектива. К тому же судьба этого дома наглядно повествует о нелегких геологических и даже тектонических взаимоотношениях здешних поселений с окружающей средой. Видимо, десятки лет назад, огромная лавина песчаников накрыла поселение и превратила их в людей, медленно умирающих в своих саркофагах. Если представить эту эпическую картину, то волоски на теле становятся дыбом!

     С трудом я выбрался из отверстия в крыше. Если это было поселение, следует поискать еще здания и сооружения. Холмики от заваленных крыш стояли сплошь и рядом. Их было штук десять. Видимо это было небольшое рыбацкое поселение. Как они могли уживаться с теми хищными тварями, непонятно. А о скольких опасностях, которые поджидают его в тундре, он и не знает еще?

     В итоге обыскав все дома я обзавелся массой полезных вещей: большой топор, стеганные утепленные штаны, большой лук с колчаном стрел и четыре прочные тетивы, рыболовные снасти, небольшой сундучок с золотыми монетами, прочная веревка, несколько пустых бочек, два гарпуна и мощный крюк.

     Связав все это мешковиной из простыней в качестве импровизированной разгрузки, я навешал на себя, как мне казалось килограмм двадцать. И, чувствуя гораздо увереннее, чем вчера, я отправился к реке, в надежде порыбачить. Осознавая опасность от сторуких земноводных тварей, коих в открытой воде может быть несоизмеримо больше чем в ручейках, старался найти высокий обрыв над рекой и залечь неподвижно в процессе рыбалки.

     Обрыв отыскался в двух километрах от погибшего поселка. Подползя к нему, я осмотрелся. Потоки воды шумно уплывали прочь от гор, видневшихся вдали. Никакой опасности я не увидел, но при этом очень хотелось есть. Голод, буквально затмевал рассудок, гася инстинкт самосохранения. С крутого скального обрыва я скинул длинную тонкую веревку, с привязанным к ней крючку с наживкой из вырытых в земле крупных червяков.

     Притаившись я тихо ждал, в натяжении веревки угадывая поклевку. И вдруг меня резко тряхнуло! Да так, что я вцепившись в снасти, почти наполовину свесился с обрыва. Что-то гигантское, плавающее в реке потащило, веревку с крючком и наживкой. Еще ничего не соображая, я инстинктивно отпустил веревку, и она махнув на прощание кончиком исчезла в водной толще. Проводив ее полным досады и голодного разочарования взглядом, мне ничего не оставалось, как только влезть обратно. Но взгляд зацепился за нечто интересное.

     Река, своим потоком медленно разрушала монолитную скалу. Глыбы гранита под действием стихии время от времени падали вниз, обнажая все новые и новые толщи горных пород. И похоже, обнажили то, что кто-то старательно скрывал в толщах земли. В двух метрах ниже обрыва виднелся небольшой проход. Правильные формы и утоптанный пол, показывали на рукотворность увиденного, а не причудливую пещеру природного происхождения.

     Мне стало до зубовного скрежета стало интересно, что же там такое. И, с помощью веревки я спустился вниз, надеясь потом, по ней же взобраться наверх. Коридор был достаточно широкий, чтоб в нем могли идти два человека. Чем дальше я шел, тем плотнее меня окружала тьма. Вокруг не было ни одного источника света или того, что могло бы им стать. Достав из-за спины один из двух гарпунов, я, с помощью ножа, отщепил лучину из древка. Затем с помощью найденного в доме богатого, по-видимому рыбака, кресала смог зажечь тонкий конец щепы.

     Вокруг более-менее прояснилось, но в душе витала жуткая смесь любопытства и страха. Вдруг сейчас меня сожрет огромный червяк, проделавший этот ход, или налетят зомби, а может гигантская крыса своими желтыми зубами откусит мне голову. Я достал на всякий случай топор, но потом подумав что в тесном коридоре это не лучшее орудие, отправил его обратно за пояс и вытащил из-за спины гарпун.

     Пройдя около тридцати метров я уперся в разветвление. Направо находился, как мне виделось издали, огромный зал или полая пещера, налево был тупик с большой железной дверью. Основательно проржавевшая, она представлялась монолитной стеной каждому, кто хотел бы её открыть.

     Я отправился на право. Пространство оказалось огромным залом. Крохотная лучина, подходившая к концу, высвечивала на тщательно обработанных стенах гобелены, картины, изображения людей в причудливых одеждах, вычурные флаги и гербы. Посредине зала стоял большущий стол. Но был он каким то странным: не плоским, а выпуклым вверх как линза. Лишь по средине была небольшая ниша, от которой к краю стола вели канальцы-углубления. Вокруг стола стояли тринадцать массивных кресел, больше похожих на шикарные троны. И к каждому из них вел этот канал-углубление в сферическом "столе".

     Непонятная конструкция навевала нехорошие мысли о своем предназначении. Разгадка наступила тогда, когда я залез на верх стола и увидел, что выемка сверху выполнена в форме человеческой фигуры.

     "Стол для жертвоприношений!" - воскликнул я. Похоже, когда жертва истекает кровью по этим канальцам лились потоки крови всем тринадцати сидящим за тронами. Представившаяся мне картина была ужасающе ужасна. Именно так. Меня аж передернуло от противоестественной картины. Какой кровожадный народ мог так поступать? Картина жуткой казни меня немного испугала, и мне не хотелось бы оказать в роли истекающей жертвы.

     Но все предметы были покрыты сантиметровым слоем пыли и было похоже что лет сто здесь ничего не происходило. В голове сразу возникла аналогия с домиками рыбаков. Возможно и здесь постаралась стихия, а этот зал лишь часть какого-то замка или богатого, дома, а может и языческого капища, где местные крестьяне совершали жертвоприношения своим идолам.

     Что-то показалось в дальней стороне зала и быстро юркнуло обратно. Я мигом побежал следом. Если кто-то от тебя убегает, значит явно тебя боится и не представляет серьезной опасности. Пробежав по коридору я увидел зажавшегося в углу и пытающегося залезть в тонкую, явно прогрызенную щель в двери, маленького беленького человечка, лысого и сгорбленного, с выцветшими глазами. Я схватил его за ногу, и тот моментально, с завидной резкостью вцепился мне в руку. У меня мгновенно сработал инстинкт и я врезал кусаке по морде. Маленький человечек сразу же вырубился.

     Первым делом я связал ему руки и ноги за спиной. Вторым - осмотрел странное существо. Это был полностью голый, с выцветшей и тонкой кожей, сгорбленный мужчина. Он был весь тоненький и какой-то жалкий.

     Далее я отправился изучать коридор. К нему примыкали четыре двери и в каждой был прогрызен маленький вход, точно такой же в какой пытался забраться мой пленник. Я толкнул одну из них, и она свободно открылась. Это навело меня на мысль о том, что мой пленник либо безумен, либо полностью потерял человеческий облик. Зачем грызть проходы в дверях?

     В комнатах я нашел массу интересного. Большой меч, рукоять которого была инкрустирована бриллиантами и изумрудами, доспехи с вычурными вставками из самоцветов, большой сундук с золотом и какими-то бумагами, золотые чаши и кубки. В отдельной весьма странной комнате я увидел коллекцию каких-то непонятных кубических предметов стоящих в подставке, где каждый кубик был разного размера но стоял на своей подставке.

     В третьей комнате я увидел светящуюся одежду. Мне показалась он радиоактивной, но какая, к черту, радиация в мире где совершают жертвоприношения и бьются мечами и топорами. Но если одежда продолжает светиться столько лет, значит в ней есть какой-то секрет. Ну, а в четвертой, вообще обнаружилась огромная свалка костей, видимо жертв жертвоприношений. Еще стоял сосуд с блестящей зеленой жидкостью и два странных предмета, напоминающих нечто среднее между большим циркулем и большими ножницами.

     Обойдя комнаты, я насобирал кучу полезного, и при этом задался вопросом: как это все унести. Единственным выходом было оборудовать здесь тайник и в более лучшие времена вернуться за добром. Но сперва, нужно было поговорить с пленником.

     Через полчаса, тот стал подавать признаки жизни. Я немного похлопал его по щекам, и тот посмотрел на меня более осмысленным взглядом.

     - Кто ты? - спросил я, не особо надеясь на понимание, ведь то, что издает мой рот, может быть для пленника набором звуков. Но сморщенный уродец вдруг крайне выразительно с понятливым выражением посмотрел на меня. В своей книге-оригинале, из-за которой теперь испытываю неземные страдания, я сделал язык, на котором общаются все герои и персонажи книги одинаковым - русским. И теперь я наделся, что хоть этот параметр моего изначального произведения останется таким же.

     - Не бойся, я не причиню тебе вреда, - сказал я более мягким, дружелюбным тоном.

     А может он вообще не говорит или интеллектуального развития человекоподобного существа хватает только на то, чтобы грызть двери и вычесывать на себе блох.

     Но пленник вдруг сказал на чисто русском языке:

     - Я Едмир Залдон, - произнес он это тихо, с нескрываемым страхом глядя выпученными глазами на меня. - Я двенадцатый наследник Ярокарского княжества, властелин священных земель Ульвии и Зола. Протектор Северных территорий Торгата и Лоргата.

     - Ух ты, - я чуть не расплакался - первое говорящее существо, при том делающее это на родном языке. Я даже стал испытывать симпатию к тщедушному человечку. Неужели все обитатели это планеты такие сморщенные, горбатые, тоненькие и страшные?

     - Ну а что ты тут делаешь? Чем занимаешься? - спросил я с максимальным дружелюбием.

     - Это мой дом, я здесь родился, вырос.

     - В смысле как родился? Ты не пришел сюда откуда-то, но всегда здесь жил? - я действительно недоумевал.

     Тот хлопал глазами не мог понять, что я хочу спросить.

     - А сколько тебе лет? - начал я с другой стороны

     - Раньше когда жили мои родители, мы считали годы по таинственному ящику который показывал на цифры коротким и длинным мечами. Когда они умерли мне было 32 года. А потом мечи стояли на своем месте и я потерял счет годам.

     - Ты не разу не выбирался наружу?

     - Мать с отцом говорили мне, а им, в свою очередь, передали дед с бабкой, что снаружи очень опасно. За девяносто пять лет до того как мне исполнилось 32 года поселок, где жили мои предки накрыл гнев богов. Горы низвергнули всю свою ярость на нас, уничтожив наших рабов, лишив нас жертвенной крови.

     - Что такое жертвенная кровь? - я захотел выяснить о жестоких ритуалах, которые происходили в этих стенах

     - Каждую весну мои далекие предки совершали жертвоприношение юной девушки, чтобы умилостивить грозного Бравомира, повелителя стихий. И в одну из весен, все юные красавицы, обязательно девственницы, зная какая их ждет участь, сбежали от нас со степными варварами, пришедшим с востока грабить богатую страну Стардакунда, что лежит южнее. Тогда все наши старейшины стали плакать, резать глаза для пролития слез из крови, по старинному обряду. Бравомиру ведь каждый год тринадцать старейшин относили тринадцать кубков в Колодец Гнева. А как раз тогда нечем было умилостивить богов. Поймали самую молодую, но уже родившую женщину и провели обряд. Отнеся тринадцать чаш в Колодец гнева, уже на следующее утро предки получили ответ Бравомира. Стометровая стена песка накрыла нашу плодородную долину. Мои пращуры, коронованные наследники укрылись в храме, и с тех пор мы здесь живем.

     - Ну так, знали же с кем связались! - цинично произнес я, не особо веря в эту ахинею с Бравомирами и Колодцами Гнева. Совпадение природного катаклизма неизвестного генезиса и отсутствие у легкомысленных молодух желания добровольно сдать кровь на более чем странные ритуалы - наиболее вероятная версия.

     Анализируя сухость, бледность, горбатость карлика, я понял, что за десятилетья без света кожа истончилась, мышцы и суставы усохли и скрючились. Сам Едмир больше походил на бритого на лысо под лезвие орангутанга, чем на человека.

     - А как тебя зовут? Откуда ты? - живо поинтересовался он.

     - Я Миша, из Москвы, столицы России, - ответил я прекрасно осознавая, что для пленника это будут пустые фразы. Тот поморщился, будто от сильной головной боли, но потом так же уверенно заявил:

     - Значит издалека. Родители о такой стране не рассказывали.

     - Еще как издалека.

     - Развяжи меня, а то суставы затекли. Я смотрю ты не собираешься убивать меня или есть. А так лежать мне очень тяжело.

     Действительно в разговоре с бледным Едмиром, я сосем забыл, что он лежит связанным. Освободившись тот сел на корточки внимательно изучая меня своими через чур большими, серыми глазами.

     - Ну че уставился, дай что-нибудь поесть! - спросил я, вспоминая свою хроническую нужду. Тот поковырявшись в мешочке за поясом достал несколько еще шевелящихся земляных червей и сороконожку.

     - Вот возьми! Только у меня мало, с утра я еще не искал еду.

     Я с отвращением поморщился. Видно что бедняга искренне полагает, что делится со мной своим рационом, я решил его не расстраивать и сказал:

     - В той стране откуда я родом, не едят такие блюда.

     - Мне больше нечего тебе предложить, - сказал Едмир, смачно пережевывая эту гадость. Посмотрев с каким аппетитом он это делает, я подумал, что такими темпами, тоже скоро перейду на такую же диету.

     - Ты здесь один живешь? - спросил я.

     - Сейчас да. Раньше нас было много. Бабушка, дедушка, двоюродные бабушки и дедушки умерли когда я был совсем маленький. Отец и мать, шесть дядей и восемь тетей умерли когда я был уже взрослым, а мои братья и сестры, кузены и кузины, по одному умирали или исчезали в Колодце Гнева. Совсем недавно я потерял своего брата, его убил Уур, когда тот хотел сходить на разведку, туда, где обвалилась в реку западная каменная стена, откуда и ты пришел. А еще раньше не стало моей любимой кузины, Кродиш забрал её, когда она собирала еду за запретной дверью. Так я остался один.

     Его печальные глаза наполнились слезами, и он стал похож на типичного героя, нарисованного в стиле Манго.

     - Погоди, кто такие Уур и Кродиш?

     - Уур очень большой и голодный, - Едмир опасливо посмотрел по сторонам и вжал голову. - У него длинные щупальца. Когда западная стена обрушилась в реку, он стал своими щупальцами периодически рыскать в проходе в поисках жертвы. Сам он слишком большой и не может сюда забраться, а те кто близко подходили к краю, часто становились его жертвами.

     Я подумал, как хорошо, что этот Уур не заметил его, пока он лез в пещеру.

     - Кродиш не такой большой, но очень цепкий и ядовитый, - продолжил еще более низким тоном карлик. - Это злой дух, он как будто воплощается из воздуха за запретной дверью и может забрать любого в царство мертвых без следа.

     Последние слова были произнесены усиленным шепотом и наполнены таинственностью, так в пионерских лагерях рассказывают страшилки, чтоб напугать слушателей.

     - А где эта запретная дверь и колодец гнева? - я слушал Едмира словно пугливого наивного ребенка, верящего в ночные приведения и бабу-ягу. Если в Уура еще можно поверить, поскольку сам сталкивался с тварями и похуже, то уж в злых духов, а в особенности ядовитых, никак не мог.

     - Запретная дверь находится в дальнем коридоре, в который можно попасть через комнату с костями моих предков, а Колодец гнева находится за большой ржавой дверью там, где обвалилась в реку западная стена.

     Я вспомнил неподъемную, заржавелую дверь, и комнату с костями и странными сооружениями. Тут я подумал еще про одну деталь моего приключения, о которой почему-то забыл спросить у Хранителя миров: как мне вернуться назад, в мою хрущевку, как избавится от уже надоевшего приключения. Если финал моей книги абсолютно непредсказуемый, то что должно произойти, чтоб я попал обратно. Может быть посетить эти комнаты - и все, я освобожден от тяжелой ноши проходить всю книгу, сюжет которой изменился столь круто, я бы даже сказал это было абсолютно другое произведение? Где заветный выход в реальный мир? Как можно досрочно прекратить всю эту компанию?

     Походу придется соваться во все щели и перекрестки, пробовать изучить все загадки и тайны. Зайдешь за эту дверь, а тебя убьет какой-то злой и страшный Кродиш, а если не зайдешь, возможно будешь плутать всю жизнь по своему миру, так и не найдя выхода.

     Но с другой стороны, он и так хотел здесь оставить тайник, а теперь знает о том, что возможно здесь есть то, что стоит проверить тогда, когда он больше узнает об этом мире. Как то сыкатно становилось от того, что вот сейчас умрешь от неизвестной напасти. Когда нападали злобные твари, я не делал выбор, я просто спасался. Сейчас же самому, пусть и по рассказам этого карлика, мне нужно самостоятельно идти, в пусть и не достоверную, но все же опасность. Я не супергерой, я простое дитя рафинированной цивилизации. Подраться с кем-нибудь на кулаках, да даже в нынешних реалиях на мечах - это еще более менее, но вот выходить на бой против загадочной твари, о которой не знаешь ничего, и в первый же миг подохнуть от неизвестного приема или яда. Это же не компьютерная игра где, можно пересохраниться перед дверью.

     Я решил, что буду действовать по другому.

     - Ты собираешься здесь оставаться?

     - Я не хочу никуда уходить, - его и без того большие глаза расширились, став похожими на два блюдца. - Нет, нет только не заставляй меня с тобой идти. Я здесь вырос, здесь же и умру.

     Его по началу уверенная речь превратилась в нытье.

     - Слушай, тогда я уйду ненадолго,- перебил я причитания Едмира. - А позже приду.

     - А может ты останешься, - вдруг престав хлюпать носом с надеждой попросил он. - Вместе не страшно, и можно еды добывать в два раза больше.

     - Не скучай, я скоро приду. Только ты охраняй вон ту комнату, - сказал я, показывая дверь, за которую отнес все найденные драгоценности. Немного нагло было просить владельца семейных реликвий заставлять хранить отобранные у его семьи вещи. Но было видно, что Едмир ни капельки не предавал ценности всем этим богатствам.

     Как я и думал, выбраться из жилища Едмира оказалось достаточно легко. Не рискуя связываться с Ууром, я взобрался по груде песка на этаж выше. Как и в домах рыбаков, обрушившаяся стихия выдавила двери окна, сплошной горкой. Так перебираясь с этажа на этаж, я достиг чердака, как мне показалось, достаточно большого здания, что-то типа ратуши или зажиточного поместья. По пути нашел еще пару интересных безделушек: золотые кольца, браслеты, наконечники стрел, веревку, старую карту местности и так далее. Часть припрятал тут же, часть взял с собой.

     Взламывать крышу пришлось осторожно, чтоб тайник не стал местной достопримечательностью. Обстучав все возможные места, я нашел то, где легче всего сделать небольшое отверстие. Природа такая штука, что может нанести кучу песка или земли на одно место, а может ветрами полностью оголить место рядом.

     Осмотревшись вокруг, я увидел поляну из кустарников и смело ринулся раскапывать себе проход. Лаз, я заботливо прикрыл слоем грунта и мха, а также посадил сверху маленький кустик. Пусть растет, и не вызывает никаких подозрений.

     По карте выходило, что до ближайшего населенного пункта около 60 километров. Но можно ли верить старой карте составленной больше века назад? Может уже рядом разросся мегаполис, а может наоборот - все люди давно вымерли или истребили друг друга.

     Я, как и планировал, пошел на юг к горам. Если по поводу поселений на карте, я относился скептически, то по очертаниям гор, рек, болот, лесов мне кажется мало, что серьезно изменилось за век. Нужно было найти людей. Как то обосноваться среди них, и уже дальше думать, что делать потом. Это задача минимум.

     Задачей максимум становилось возвращение обратно. Пусть даже без всемирной популярности, пусть без денег в виде авторского гонорара, но домой. В теплую квартиру, на уютный диван с телевизором, за компьютер с новостями и социальными сетями. Выпить пива, закусить жирной чехонью, включить хороший кинчик... У меня даже зубы свело от такого удовольствия, вроде бы надоевшей обыденности.

     Другой вопрос, пугавший меня больше всего, а что если я останусь здесь навсегда. Сюжет изменен кардинально, то чем заканчивалась книга-оригинал, в моей ситуации недостижимо, потому что нет тех условий и предпосылок. Теперь я прямо в полной безысходности. Ни целей, ни задач, ни возможностей.

     Я даже немного сбавил темп передвижений из-за грустных мыслей. И тут краем глаза увидел движение. Тундра просто хороша в плане обзора опасностей - видно далеко. Я упал на землю, всматриваясь в даль. И увиденное мне показалось за гранью фантастики: по тундре мчались десяток наездников, но мчались они не на лошадях, а на медведях. Приручить медведя!? В цирке он нет-нет да проявит свой характер, а то и загрызет нерадивого дрессировщика. А уж при длительном использовании он просто должен скинуть наездника и сожрать его. Уж слишком свободолюбивый мишка от природы. Поэтому даже цыгане и работники цирка стараются особо не раздражать косолапого.

     Но отряд мчался во весь опор, догоняя одинокого всадника на лошади, и при этом мчались они в мою сторону. Я сперва подумал уйти с пути процессии, но рассчитав скорость движения погони и свою, понял что не успею. Тогда энергичными действиями я стал рыть яму, чтоб максимально замаскировать себя. В итоге перед приближением колонны всадников на разных видах животных, я лежал укрытый шкурами, взятыми в качестве защиты от холода в домах рыбаков и родственников Едмира. Конечно я не стал примером идеальной маскировки, но все же, если не присматриваться, вполне, можно проехать мимо, не заметив укрытие.

     Выглядывая из под карликовой березы, я увидел, что преследуемый уходит чуть вправо, а не прямо через мое убежище. Это несколько успокоило. Преследователи заметно отставали. Медведи хоть и быстрые животные, но на дальних дистанциях они заметно проигрывают в выносливости лошадям.

     Но тут (наверно преследуемый оказался в радиусе моей невезучести) его кобыла споткнулась, и он кубарем прокатился метра три, прежде чем, держась за ногу, стал ползти дальше. В отряде преследователей раздался торжествующий гул. Упавший полз, стараясь достать лук из-за спины, а расстояние между ним и погоней все уменьшалось. Лошадь, оправившись, поскакала дальше, спасаясь от инстинктивно опасных медведей.

     Жертва погни находилась метрах в пятидесяти от моего укрытия, и я с печалью соображал что, вот-вот настанет её печальный конец. В глубине души боролись два чувства - чувство самосохранение шептало съежится и засесть как можно глубже в своей норке, но совесть пробивалась звонким голосом, пытаясь заставить помочь. Ну кто он мне, ну какие у нас шансы против десятка людей, и тем более против десятка медведей?

     Не слушая голос здравого смысла, который стопроцентно обещал мне полную сохранность при условии моей полной трусости, я выскочил из своего убежища и побежал к упавшему войну. Тот сперва принял меня за врага, но я, безоружный подполз к нему и принялся оттаскивать его к своему невыразительному убежищу.

     Это был молодой парень с густой рыжей шевелюрой, бледной кожей и насыщенными голубыми глазами. Телосложением он был атлетичным, а ростом огромным, поэтому мне пришлось тащить его превозмогая себя. Парень осознав во мне союзника, похоже особо не сопротивлялся, но и не помогал. Он был занят натягиванием тетивы на лук.

     Наш маленький отряд все таки дополз до моего укрытия, а орда наездников на медведях была уже почти рядом. Я, неуклюже, вытаскивая гарпун, как оружие дальнего боя, сильно замешкался в тряпье своих одеяний. И тут же получил сильный удар по голове откуда то сзади. Сознание отключилось, и я погрузился в полную тьму.

     Очнувшись, я первым делом, почувствовал себя крайне скверно: голова болела, сознание было спутанным, сильно тошнило, тело ломило от сильной усталости. Я не мог открыть глаза от тягучей, разливающейся тяжести по всему телу. Непередаваемое состояние, возникающее от полного изнеможения. С трудом открыв глаза я увидел полную темноту вокруг. Руки и ноги двигались так, словно меня били не меньше часа, причем очень сильно. Ощупав окружающее пространство я заметил, что нахожусь в тесом сыром пространстве.

     Тут накатило: я вспомнил о последнем фрагменте своей памяти и осознал, что, скорее всего я в тюрьме или темнице, в общем, там, где и нужно находится человеку, влезшему в не свою разборку. Но уж сильно эта разборка была не по правилам. Десять, нет, вместе с медведями вся сотня, на одного - это было вызывающе несправедливо. Отсидеться как мышь я не мог, а если бы смог, то потом бы мучился.

     Мне кажется, у каждого в жизни были поворотные моменты, когда он струсил, или не проявил нужного энтузиазма, или реакции, или не сделал нужных действий, проявив слабость или малодушие. Затем долго и упорно себя песочил и устраивал моральные экзекуции. У здорового человека, после таких пыток возникала стойкая прививка от трусливого поведения. Морально нездоровый - лишь убивал свою совесть и становился еще хуже и гаже, превращался в настоящего урода.

     К счастью я пошел по первому пути. Видеть как десяток человек на боевых медведях вот-вот убьют человека и не сделать ничего? Я тогда почувствовал острое ощущение того, что никогда не прощу себе этого, и мне каждый день будет снится этот бугай, окровавленный и умучиваемый жестокими муками.

     Так я, сидя в мрачной темнице, пришел к выводу: я правильно сделал. Лучше быть мучимым физически, чем истязать самого себя морально. Успокоившись окончательно я стал рассуждать как мне выбраться. Вариантов немного - их всего два. Это копать проход сквозь толщу земли. Либо взламывать решетку сверху. Попробовал второй. Но в этих попытках не преуспел: Решетка была метрах в трех от земли, и добраться до нее конечно можно по сопливым, истекающим влагой стенам, но вот что-то сидеть повиснув на решетке, у меня не получилось. У стражников, наверняка более богатый опыт обслуживания таких клиентов, как я. Уж они то предусмотрели, наверняка, все меры безопасности.

     Тогда я стал копать мокрый грунт. Видя, привыкшим к мраку зрением, что по всему периметру ямы таких раскопок множество, я слегка отчаялся. Ну уж точно я не первый пленник сих уз. Мои предшественники, точно так же пытались расковырять неподатливую землю. Интересно какова была их судьба?

     Два часа впиваясь пальцами в глинистую плоть земли, я потратил напрасно. Продвинулся лишь на пару десятков сантиметров. Запыхавшись, я присел. Следовало вести себя не как неразумное животное, оказавшееся в клетке, а как мудрый человек.

     Нужно как в любом проекте начитать с исходных данных. Что у меня есть: две руки, две ноги, голова, все мои орудия труда отобраны при пленении. Отобраны ли? Я пошарил в своих складках одежды, и обнаружил четыре кольца не замеченных проверяющими. Ничего больше, к сожалению, не удалось обнаружить. Теперь со всем этим печальным скарбом нужно было придумать что делать. Подкупить охраняющих, но я их за все пребывание в яме не видел.

     Я крикнул: "Эй собаки, не хотите разбогатеть?". В ответ раздалась только лишь тишина. Видимо захватчики настолько уверенны в сохранности своих пленников, что даже не ставят надзорных. Через минут пять сверху донеслось:

     - Это ты, тот смельчак, что меня от хашбанов хотел спасти?

     Хашбаны? Кто это? Немного не понимая я пояснил:

     - Я спасал упавшего с лошади человека, которого преследовали с десяток человек на медведях.

     - Значит это ты мой кровный брат! - с воодушевлением воскликнул человек, по звуку находившийся в соседней яме. При этом казалась яма находится где-то очень близко.

     - Слушай "брат" пока помолчи, я тебе скажу, когда говорить, - у меня вдруг созрел план.

     Я взял четыре кольца и распределил на два сильнейших пальца на каждой руке - указательном и среднем. При этом острыми краями они смотрели от кисти. Сделав их достаточно устойчивыми для земляных работ, я обвязал их щедрыми кусками материи от одежды, так, чтоб при земляных работах, они не слазили с пальцев.

     -Брат, скажи мне что-нибудь, - сказал я несколько цинично, пытаясь определить направление, куда нужно копать.

     - Я здесь, брат, - сказал он мне вдохновлено, так как обычно говорят подвыпившие пацаны, после совместной стрелки, рассказывая как били общих врагов.

     Я стал энергично копать землю, используя свои пальцы, превратившиеся в инструменты для горных работ. Земля забивалась под ногти, но не так сильно, как если бы я копал голыми пальцами. Я работал будто приговоренный к казни. Да так себя и ощущал. Думал, что вот-вот откроется решетка и меня вытащат на истязание, а может и свалят в большой котел для сытного супа. Я поистине не знал, что ждать от моих пленителей. Поэтому и старался изо всех сил, упрашивая своего названного брата копать в направлении своего голоса. Так мы провозились до рассвета. Ближе к первым лучам солнца, мои пальцы почувствовали мягкость, и проронили стену, которую своими скромными усилиями прокапал мой названный брат.

     Теперь же все заключалось в ловкости и силе пленников. Я объяснил спасенному мною силачу, которого звали Пурьгорь, что сейчас ему надо выдавить решетку, стоя у меня на плечах. Я конечно не слишком радовался распределению ролей, но понимал, что атлет, с большей вероятностью снимет крышку ямы, чем рафинированный житель столицы. Его ноги сдавливали плечи и ерзали по суставам, грозясь их вывихнуть под тяжестью веса, но я терпел ради последней надежды спастись.

     В итоге решетка поддалась и с шумом отпрыгнула от ямы. Пурьгорь быстро вскарабкался наружу, и протянул мне огромную лапищу. Я её быстро ухватил и уже через секунду был на поверхности. Мощный рыжий парень, показал знакомый знак - палец приложенный вертикально ко рту. Движениями, похожими по своей сноровке с движениям льва, он юркнул из небольшого помещения, где находились еще несколько ям.

     Из темного просвета темницы я разглядел лагерь, а может и постоянное стойбище наездников медведей, которых "братишка" назвал хашбаны. С десяток небольших хижин круглой формы опоясывала хиленькая изгородь. С одно стороны деревушка примыкала к речке, а с другой стороны располагалась тайга. Значит он находится значительно южнее того места, где его пленили.

     Вокруг не видно было ни души. Тем более не было ни одного охранника, или дозорного на стенах. Такая бездарная система безопасности была только на руку, и я даже потерял бдительность.

     Но тут сильная рука вдруг меня схватила и затащила за насыпь возле темницы.

     - Тихо! - прошептал голос, Пурьгоря. - Смотри!

     Мой взгляд протянулся вдоль его руки, и я увидел странное зрелище. Вокруг костра, располагавшегося в середине поселения стояли его пленители, но не просто стояли, а в каком-то экстазе и едином порыве совершали странные движения. Над ними парили сине-голубые облачка, и каждый тянул к ним руки совершая движения бедрами и плечами. Казалось, они находятся в совершенном катарсисе, поскольку ничего важнее их действа, для них не существовало.

     - Быстрее, скоро все закончится! И тогда нам не сдобровать! - Пурьгорь резко рванул меня в сторону и побежал с дивной скоростью в тайгу. Медведи, находившееся в соседнем помещении забеспокоились.

     - Давай, давай, сейчас они очнутся, - подбодрил он меня. Но несмотря ни на что, я понял что моя земная подготовка обычного жителя многоэтажного мира не сравнится с дикой, практически первозданной силой моего спасителя. Он пустился наутек с такой скоростью, что мог бы участвовать во Олимпийских играх.

     Позади ревели медведи, а затем поднялся крик хашбанов, очнувшихся после своего загадочного действа и обнаруживших пропажу. В чаще поджидал Пурьгорь.

     - Ну, что ты какой неповоротливый! - с досадой воскликнул он. Я же хрипел, задыхаясь. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди, ноги затекли свинцом и отказывались подчинятся.

     Не раздумывая, он закинул меня на плечо и понесся с прежней скорость, будто лишних 100 килограммов за спиной и не существовало. Сучья, ветки, колючки больно жалили тело. Стаи комаров под предводительством слепней плотным облаком атаковали беглецов. Но все это не обладало такой смертельной опасностью как хашбаны.

     Пробежав несколько километров Пурьгорь скинул меня с плеча. Он выглядел лишь слегка уставшим. Я невольно позавидовал его природным данным.

     - Передохнем немного, - сказал он, а сам полез на ближайшее дерево. Мощная елка с острыми и колкими иголками покорилась ему буквально за пол минуты. Сверху Пурьгорь обозревал округу, пока я, привалившись к дереву отдыхал, почесывал ушибленные и пораненные места, отгонял надоедливый гнус.

     - Они отстали от нас на полтора километра, -сказал мне Пурьгорь. - Медведям трудно пробираться с наездниками по такой чаще, так что преимущества в скорости у них нет.

     Спустившись он выдрал из земли какое-то растение, очень похожее на осоку, но раза в три толще, очистил его и стал жевать. Второй корень о протянул мне.

     - На, держи. Это и еда и вода.

     - Спасибо, - я поступил по примеру Пурьгоря. Растение действительно было сочным и сладким на вкус. Как будто огурец посыпали сахаром.

     - Миша, расскажи мне, что ты делал в тундре? - "братишка" уставился на меня изучающим взглядом.

     - Волею судьбы я оказался в тех краях и долго шел на юг. И затем увидел погоню за тобой.

     - Что же тебя подвигло спасать меня, когда ты находился в безопасном укрытии? Ты рисковал жизнью ради незнакомого человека?

     - А разве ты на моем месте поступил бы по другому?

     - Если бы ты был из моего племени, то да. Но если ты чужак, то зачем рисковать за тебя жизнью? А может ты враг, может номад? А может вообще улун?

     - А зачем за тобой гнались хошбаны?

     - Хошбаны наши кровные враги. Они разоряют поселения нашего племени, грабят, угоняют женщин, скот, сжигают деревни и посевы. Мы собрали силы всех кланов и дали битву хошбанам. Начали их теснить, порубили практически всех, но к ним подошла поддержка от северных ирулов, родственного хошбанам племени. Наши ряды дрогнули, и я решил спасти отступающих от истребления, и со своим кланом я ринулся наперерез врезавшейся в наше войско колонне. За мной устремился отряд хошбанов и мы, отвлекая их от основного войска, умчались прочь, отводя часть опасности от основных сил. По дороге, мы сократили численность противника со ста пятидесяти до десяти человек, но и мой клан уменьшился с сорока человек до меня одного.

     Пурьгорь стал грустным. Он опустил взор и умолк.

     - Там был мой брат и дядя... Мои друзья... Мои родственники... Мой клан... Мое племя. Что сейчас творится на поле боя? Что стало с нашими поселениями?

     Он вдруг резко встал, выпрямился.

     - Пошли, нужно быстрее вернутся, - он решительно посмотрел на меня, оценивая. - Беги сколько сможешь, потом я тебя понесу.

     Два дня мы добирались до его поселения. Пурьгорь был настоящим следопытом: обнаруживал путь без компаса, оценивал расстояние до погони, находил еду и питье. Большую часть пути я провел у него на плече. Достаточно подготовленный и спортивный, я все таки не мог выдерживать бег по 3-4 часа по пересеченной местности. Уже после часу такого ритма я начинал отставать и мой названный брат закидывал меня как мешок картошки на плечо.

     На привалах и ночлегах мы много разговаривали. Я рассказывал о доме, и, дабы не пугать впечатлительного гиганта, говорил о России как об очень далекой стране за двумя океанами. Он, в свою очередь, рассказывал о жизни своего клана и племени, о взаимоотношениях с соседями, о тех странах, о которых слышал от торговцев и путешественников. Его жизнь, вроде бы простая и непритязательная была насыщена интересными и даже таинственными событиями. Некоторые вещи я не понимал, но старался не перебивать рассказчика.

     Пурьгорь несмотря на всю свою силу, нечеловеческую выносливость и храбрость, был добрым и веселым человеком. Он никогда не унывал и не жаловался. Типичный сангвиник. Он рассказывал и показывал каких растений стоит остерегаться, а какие можно употреблять в пищу, какие животные опасны, а какие нет.

     Речь заходила об увиденных мною тварях, тогда Пурьгорь очень удивлялся, как мне удалось выжить. Уур был известен ему, а вот кродиша он никогда не видел. Уур жил в реках и мог запросто потопить целый корабль. Тварь живущая в ручье была окромоном, очень опасным и быстрым существом, но люди всегда легко определяли его логово по характерным круглым ямам на, с виду обычных, ручьях. Ну а гигантская птичка называлась сельмой, королевой неба тундры.

     Пурьгорь был достаточно интересный собеседник, и относился он ко мне действительно по-братски. Его до сих пор удивляло, как я вмешался в погоню хошбанов за ним. Он пояснил, что этот народ крайне свиреп, но слишком рассеянный. Их больше волнуют их духи и погружения в таинственные действа, чем земные дела. Лишь только во времена, когда их не посещают духи, они отрываются на всю катушку: грабят, убивают, насилуют, сжигают.

     Ирулы, союзное хошбанам племя, наоборот, более малочисленное и миролюбивое, живущее в горах Мор, приходит на помощь только тогда, когда грозит опасность хошбанам. В другое время они любят торговать, охотится, заниматься скотоводством и рыбной ловлей. И хошбаны, и ирулы, и племя Пурьгорья, Кароги - все терпят частые нападения Номадов - таежных кочевников, совершающих частые налеты с востока. Многочисленное, мобильное и крайне агрессивное племя частенько терзает и племенные объединения и лежащие южнее государства и империи. Они смертельной саранчой проносятся по территориям, сея смерть и разрушения. Их не могут остановить даже цивилизованные страны, частенько полностью разоряемые номадами. Они по силу лишь мощной Драманской империи, Аранейской конфедерации и, пожалуй, Свободной Куманской республике, сдерживающим поток этих дикарей на страны южнее их на континенте.

     Но страшнее их, всех вместе взятых, по словам Пурьгоря, являются Улуны. Их имя является нарицательным, им пугают не только детей, но взрослых. Рассказывая, он как-то даже ссутулился и поник взором, а затем и вообще переменил тему. На мои просьбы рассказать о них, он ответил местным вариантом пословицы "Не тревожь лиха, пока оно тихо".

     Так мы выбрались из тайги на открытые поляны, которые перемежались лесом, возвышенностями и каменными породами. Мы старались идти более скрытно, держаться высокой растительности. Заночевали в пещере.

     - Я здесь был, - уверенно сказал Пурьгорь, накидывая плотную охапку лапника в дальний угол. - Это окраина владений Карогов. Любой клан окажет нам помощь и поддержку. Здесь можешь быть спокоен, если только...

     Его взгляд сделался тревожнее, он явно стремился скорее вернуться на родину, увидеть своих родных, и явно переживал, что произошедшая битва могла бы стать последней для всего племени.

     Время перед сном мы провели в молчании. Пурьгорь был мрачен и собран. Таким я его и застал при пробуждении, будто он совсем не спал. В прочих ночевках, его звериный слух сразу же обнаруживал дикого зверя или прочую опасность. Но он словно младенец засыпал спокойным сном, чтоб в мгновенье ока пробудиться при опасности. Теперь же он, похоже, не спал всю ночь. Видно было, что ему не терпелось отправиться в путь, но лишь понимая человеческие слабости он позволил мне поспать. Невольно шкала уважения к нему повысилась до максимального уровня.

     Теперь уж я бежал из всех сил. Несколько дней изнуряющих тренировок заставили организм приноровится к новым реалиям и подключить резервы организма. Теперь три из четырех часов бега, перед остановкой на обед и ужин, я пробегал на своих ногах, и лишь падая бессильной куклой, меня подхватывала, казалось неистощимая энергия Пурьгоря, и несла дальше. Мы бежали четыре часа с утра, четыре после обеда, и еще четыре после ужина, чтобы потом уснуть уже в кромешной тьме.

     Все тело ныло, хотелось спать, но все же, когда мы в очередной раз забились в огромное дупло дерева, под проливным дождем на ночлег, я задал давно мучавший меня вопрос:

     - А как меня примут твои родственники, когда мы доберемся?

     - Ты мой названный брат, я никогда не видел столь сильных духом мужчин, готовых умереть за незнакомых людей. Ты будешь славным воином нашего племени, - сказал он настолько возвышенно, что я прослезился малость.

     - Спасибо брат, - и первый раз в этом мире я заснул, понимая, что у меня есть кто-то, готовый подставить мне спину в любых обстоятельствах.

     На следующий день ближе к вечеру мы добрались до пределов пастбища клана Пурьгоря. Увидев картину сожженного немаленького поселения, он рухнул на колени, и я первый раз увидел на его жизнерадостном лице слезы. Его сотрясали конвульсии ярости и отчаянья.

     Я подошел к нему, убежавшему далеко вперед, и похлопал его по плечу. Он, думая что я его поддерживаю, сокрушенно сказал:

     - Это место, где я родился и жил. Все мои родственники, отец, мать братья и сестры погибли.

     - Брат, все не так печально, посмотри на это.

     На земле возле хижин лежали ни в чем не примечательные деревяшки, но, как только я их увидел, сразу понял, что положили их здесь не просто так. На одной из них была надпись "мы", у другого дома "стойбище", у третьего, "река", у четвертого "Омниса", у пятого, "юг", и так далее. Пурьгорь, ничего не поняв, сказал:

     - Детские игрушки, я также рисовал в детстве, - его заикающийся от горечи голос все же подавал надежу.

     - Это указание выживших. Смотри, хижины обгорели, а табличек, вообще не коснулся огонь. Значит, кто-то решил показать, где они находятся, при том так, чтоб поняли только члены племени. Их принесли уже после пожара.

     - Омниса, да я знаю что это! - в голосе Пурьгоря заискрилась надежда. Он рванулся искать таблички. Нет он их не трогал, ведь не только для него одного они были оставлены, но в итоге мы составили странный набор слов: мы, стойбище, река, омниса, юг, поляна, зог, гора, олений тракт, болото, крыжма, пещера, лодка.

     Пурьгорь задумался, мешать ему теперь, а тем более давать советы не зная географии, я не решился, надеясь что он сопоставит неизвестные мне топонимы. Но результата не было, напряженная мысленная работа гиганта не увенчалась успехом.

     - Можно тебе помочь?

     - Брат, конечно, я вообще не могу понять что за перечисление мест.

     - Здесь мы видим имена собственные и имена нарицательные.

     - Ты говоришь заклинания?

     - Нет, - я улыбнулся его чувству юмора, - Что такое Омниса? Что такое Зог? Что такое Олений тракт? Что такое крыжма? Вот с чем надо разобраться сперва. И что за чем находится. Так мы составим маршрут, по которому сможем добраться до твоего племени.

     Головоломки для этих диких мест были непривычной стихией, но какой-то умник все же догадался, зашифровать местонахождение племени. Хошбаны с их крайне скудным интеллектом, практически гарантированно не смогут найти лагерь Карогов.

     -Да, - на лице Пурьгоря засветилась надежда. - Побежали быстрее, я понял где они.

     Забежав в одну из хижин, как оказалось принадлежащую его семье, он достал из подземного тайника большой лук, средних размеров обоюдоострый крепкий меч, и длинную алебарду. Посмотрев на меня, он кинул последний предмет мне.

     - Лови. Умеешь обращаться?

     - Видел в кино.

     - Где? - его лицо исказило вопросительное выражение.

     - Ну это... город такой в моей стране.

     Мы побежали вдоль небольшой речушки, располагавшейся с небольшим поселением Карогов. Местность здесь представляла собой сочетание открытых пространств, хвойного леса и скалистых выходов, порой превращавшихся в отвесные утесы. В них можно было разглядеть пещеры, как рукотворные, так и созданные самой природой.

     Стараясь бежать под защитой леса, мы все же иногда пересекали обширные луга и поляны. Как я узнал из рассказов спутника, его жестокий мир был полон хищных тварей, которые в своих гастрономических предпочтениях первое место отдавали человечине. Поэтому практически все жители северных территорий были настолько сильны и выносливы. Пасли стада бизонов и яков в сопровождении группы вооруженных мужчин.

     Как оказалось, бежали они вдоль реки Крыжмы, далее нужно было свернуть на священную поляну Зог, затем по Оленьему тракту добраться до болота. Перейдя его мы увидели массивную гору, которую называли Омниса. Там в одной из пещер протекал горный ручей, и на лодке нужно было спуститься по нему на юг. Там бы мы увидели их стойбище.

     Потратив три дня, и преодолев около ста километров мы увидели широкую поляну на берегу горного ручья.

     - Пурьгорь! - разнеслось где-то над головой, с кроны расположенной над гладью воды дерева.

     - Антонир! - узнав кричавшего, мой названый брат превратился в буйно помешанного. Антонир, как оказалось брат Пурьгоря, прыгнул в воду и подплыл к лодке. Мне казалось они скорее пытаются задушить друг друга, чем обняться. Антонир был менее высоким, и не таким коренастым как Пурьгорь. К тому же, его волосы лишь слегка рыжими - более выделялся русый цвет. Но в целом было заметна схожесть этих двух мужчин.

     Когда мы вылезли на берег к Пурьгорю подбежала целая толпа мужчин и женщин. Он был сыном главы клана, лучшим охотником и бойцом. Его все просто обожали. Из хижины степенной походкой подошел крепко сбитый, но прихрамывающий пожилой человек. Это было отец Антонира и Пурьгоря Зарун. Скупые на слезы и эмоции мужчины радость от встречи всегда выражают через силу объятий.

     Наконец, через некоторое время, когда первая волна счастья спала, в клане обратили внимание и на меня.

     - Это Миша, мой названый брат, - вдруг вспомнив о моем существовании, сказал присутствующим Пурьгорь. - Он дважды спас мне жизнь. Мы не знали друг друга, но этот отважный человек попытался спасти меня от погони. Затем, когда мы находились в плену у хашбанов, он прорыл тоннель к моей пещере и мы вместе смогли бежать.

     Клан состоящий из не менее чем пятнадцати женщин, семерых детей и десятка мужчин восхищенно посмотрел в мою сторону. Мне показалось это таким наивным мелодраматическим зрелищем, ну прям как в индийском кино.

     - Брат моего сына и мой теперь сын, - спокойным и уверенным тоном сказал Зарун. - Я рад приветствовать у себя такого бесстрашного витязя!

     Сидя за костром Пурьгорь рассказывал о наших злоключениях, о моих путешествиях в тундре. Разинув рты, кароги слушали своего война. Мой названый брат рассказывал все детально, и даже с некоторой долей художественного описания, но правдиво и достоверно. Люди вокруг успевали только восклицать и хлопать широко раскрытыми глазами. Что уж взять с детей природы. Моих современников, воспитанных на голливудских спецэффектах и байках политиков, не пронять такими "обыденными" историями. Но попади в современный мир древний, пусть даже максимально ученый и циничный человек, у него бы сдали нервы от потока информации, заливаемого из каждого утюга.

     Нас накормили вкусным мясом бизона, напоили брагой на целебных травах. Мужики стали петь свои заунывные песни, а женщины и дети разбрелись по своих хозяйственным хлопотам. Одна из девушек невольно привлекла мое внимание своей красотой. Светло-русые волосы, четкие и правильные черты лица, голубые, как у Пурьгоря глаза, аппетитная фигура делали её несомненной красавицей. Надо сказать, что почти все женщины в клане были красотками: рыжеволосые или белокурые блондинки, с белой чистой кожей, ровными, как бы выразились земные антропологи, "европейскими" чертами лица. При этом среди них не было толстух.

     Но та девушка запала мне в душу. Она тоже украдкой поглядывала в мою сторону с явным интересом. Участок моей личности, ответственный за размножение и общение с женским полом впервые пробудился после долгого периода спячки. Когда над тобой висит опасность, как то не до продолжения рода и романтических отношений.

     Но сейчас, когда рядом все спокойно, опасность, по-видимому, миновала, в чреве упокоился добрый кусок сочного мяса и пару литров крепкой браги, мысли о женской ласке стали все больше овладевать мной. Почему бы и мне не завести себе жену здесь, раз уж меня приняли в клан?

     Но внутренний голос настойчиво пробивался сквозь пары алкоголя к разомлевшему мозгу: "Наверняка цель книги не в количестве покоренных женских сердец, и уж тем более не в семейной жизни под каблуком местной красотки, десятке шумных спиногрызов, унылом воздыхании в старости о потраченной зря жизни".

     Я мотнул головой и как будто отрезвел. Что же тогда? Если моя книга-оригинал это повествование героическое, значит и разгадку нужно искать в героических поступках.

     - Пурьгорь, - я толкнул сидевшего рядом "брата", который разговаривал с отцом и Антониром, сидевшими справа от него.

     - Да, Миша. Как тебе у нас? Всего ли в достатке? Хочешь ли я приведу тебе девушку, и она утешит тебя сокрытыми от чужих глаз утехами, - Пурьгорь подмигнул, как будто распознав витавшие у меня мгновеньем раньше мысли.

     - Нет... пока. Я вот что хотел спросить. Что вы планируете делать дальше?

     - Ну это просто, мы напьемся на радостях, кто-то пойдет спать, кто-то будет долго разговаривать, ну а кто-то соскучился по женской ласке, - он ткнул себя в грудь.

     - Нет, я не об этом. Ведь клан спасся от хашбанов, а они возможно преследуют нас. Возможно все их войско сейчас на подступах к нашему лагерю.

     - У нас есть вождь, - Пурьгорь обнял отца за плечи. - Он знает как нас защитить.

     - Отец, - решил я напрямую обратиться к главе клана. Слово отец я выбрал скорее из-за того, что именно так на земле уважительно окликают мудрого человека, нежели из-за того, что Зарун назвал меня сыном. - Мы с Пурьгорем спасались от погони, как вы считаете, может выставить передовые посты.

     - Не волнуйся сынок, на север отправились Арделай и Рудослад, а на северо-запад Ордон и Калис, - Зарун был крепко пьян на радостях, поэтому с него слетела дневная суровость во взгляде. Он даже потрепал меня по уху. - Сегодня наслаждайся всем, чем захочешь. Завтра будем думать, что делать дальше.

     Девушка, которая мне понравилась, подошла к Заруну и крепко обняла его.

     - Папа, вам принести еще зирики (так называлась убойная травяная брага)? - она сказала эту фразу ангельским голосочком, при этом украдкой стрельнув в меня взором. У меня запорхали бабочки в животе (возможно от бурной пищи и непривычного напитка). Она мне все больше нравилась. Но вряд ли наш "отец" одобрит наши отношения. Конечно кровосмешением здесь и не пахло, но обычно такие суровые отцы крайне придирчивы к выбору суженого для дочери. Ну а если и допустят на вакансию жениха, даже не думай "сдать назад" или разбить сердце красотки: Вендетта тебе обеспечена.

     Мой взгляд заметил Пурьгорь, и улыбнулся. Кажется я нашел себе союзника. По крайней мере, все поняв, он не воспринял это "в штыки".

     В эту ночь, я ворочался и не мог уснуть. Все-таки это первая ночь в абсолютной (ну или не очень) безопасности. Я выжил после стольких испытаний и, казалось, обрел свой дом. Но что дальше? В голове одна за одной вызревали мысли дальнейших действий. Ну нельзя было утопать в болоте сытой и безопасной жизни, в которой, как мне казалось, оказался я. Нельзя сидеть на месте. Нужно искать выход в свой мир.

     В большой просторной палатке, собранной из шкур животных, навешанных на крепкие брусья, служившие её опорами, ночевало еще человек пять. Кто-то храпел, кто-то неразборчиво разговаривал во сне. На улице догорали последние костры, а было светло уже как днем. Изредка доносились пьяные голоса и женский смех неугомонных гуляк.

     Я вышел на свежий воздух из спрессованной атмосферы дыханий и выделений пьяных мужиков. У костра тихо переговаривались Пурьгорь с отцом.

     - Миша, - тихо сказал мой названный брат. - Не спиться?

     - Отвык я от коллективного сна, - честно признался я.

     - Садись к нам, нам нужен твой совет, - сказал Зарун, расправляя шкуру на большом бревне, служившим не очень удобной заменой скамеек возле костра. - Ты чужестранец, из далекой страны, возможно более мудрый, чем мы.

     - Вы теперь моя семья, так что всегда можете рассчитывать на меня.

     - Итак, с юга нас подпирает Княжество Шаронди, - с надеждой пронзительно смотря мне в глаза сказал "отец". - В свою очередь являясь вассалом могущественной Драманской империи. На севере, за горой Омниса, все наши пастбища оккупировали Хашбаны и их покровители Ирулы. Как донесли разведчики, половина наших кланов было уничтожено, другие спрятались за горами и мыкаются, как и мы среди бескрайней тайги. Правители Шаронди скоро узнают о том, что мы здесь, если уже не узнали, и пройдут огнем и мечом все пространства до горных цепей Градии, в которую входит и Омниса. Эта цепь высоких гор является для "цивилизованных" государств как бы естественной границей, за которой живут дикие, по их мнению, кочевники, во все времена бывшие для них как бы заслоном от нападений номадов. Поэтому они нас и не трогали, даже иногда помогали при нашествиях. Но если хоть один Карог пересекал Градею, он становился рабом Шаронди. Нас отдавали в рабство на рудники, галеры, на самую тяжелую работу, убивали целыми кланами. Вот сейчас несмотря на праздник, я думаю как спасти наши кланы.

     Я призадумался. Спасать свою шкуру это куда ни шло. Там больше работает инстинкт, а не разум. Но давать советы по спасению сотен, а то и тысяч человек это весьма опасно. Но опираясь на свой опыт я сказал:

     - Отец, в первую очередь нужно объединить все оставшиеся кланы. Нужно послать гонцов и собраться в самом удобном месте здешней тайги. Там где есть много чистой воды, мест для пастбищ животных, там где с точки зрения безопасности можно выставить дальние дозоры.

     Взгляд Заруна наполнился интересом:

     - Продолжай сын мой. Идея, о том чтобы объединится, приходила мне в голову, но осуществить её будет крайне проблематично. Мы веками жили в своих пределах, помогали друг другу, вместе бились с врагами, обменивались и торговали. Но объединить всех не удавалось никому.

     - Вот именно, что вы жили в относительно привычном пространстве, теперь же толчком к объединению может стать только ваше плачевное положение. Я предлагаю созвать совет глав кланов и уже дальше определять, что делать. Одна голова хорошо, а десять лучше!

     Зарун, все это время изучающе смотревший на меня, твердо заявил:

     - Сегодня же отправимся вместе к нашим братьям и сестрам, рассеянным в тайге. Собирайтесь. Нет смысла ждать. Пурьгорь, буди Антонира и Велидара. Старшим оставлю моего брата Кастора. Он мудрый и храбрый воин, знает что делать.

     Пробираться сквозь тайгу, застилающую подножье горных вершин, было крайне трудно, поэтому мы выбрали путь по подвздошью массивных хребтов. Там деревья уже не росли, а каменистую почву устилал колючий кустарник и редкие ягоды. Мы шли, а точнее бежали, в том же темпе как первоначально это делали с Пурьгорем. Похоже, что лошадей Кароги использовали только в хозяйстве, да на войне. В обычной жизни они покрывали несметные расстояния с помощью своих двоих. Наверно поэтому их отличала безумная сила и здоровье, а еще и целеустремленность. Невозможно было бороться с хронической усталостью без беспощадной к самому себе силы воли.

     Специфический бег широкими шагами экономил немало сил, и я почти привык к их темпу передвижения, лишь изредка Пурьгорь взваливал мое задыхающееся тело к себе на плечи. Так мы добрались до первого стойбища, о котором нам рассказали разведчики.

     На широкой поляне располагалось несколько десятков юрт или просторных палаток, обернутых в шкуры. Посредине возвышался большим пламенем костер, возле которого люди высушивали одежду, коптили тушки животных, куски мяса и пойманную где-то рыбу. Рядом находился табун лошадей, а неподалеку паслись спасенные от истребления врагами яки и бизоны. Численность вынужденных переселенцев была несколько больше чем в клане Заруна. Я подсчитал примерно пять десятков мужчин и женщин, не считая бойких ребятишек, для которых ужасы переселения словно являлись новым приключением и игрою.

     В клане нас приняли дружелюбно, устроив пир с закланием жирного детеныша бизона, большой бочкой темного спиртного напитка зираки и сыплющимися как из рога изобилия вопросами.

     Зарун вместе с главным вождем клана Салавладом, большим и плечистым мужиком, уединились в самую крупную хижину для разговора. Со своими спутниками я отвечал на вопросы, в пределах тех знаний, которые знал. Еда была отменной, а женщины то и дело посматривали в нашу строну, особенно останавливаясь на складной фигуре Пурьгоря. Много мужчин было положено в битве с Хашбанами, и несмотря на горечь утрат первобытные люди стремились жить дальше и найти свое счастье в семейном союзе.

     Спустя час Зарун вышел из большого шатра и позвал Пурьгоря, меня и Антонира.

     - Это Миша, - представил он мою персону собеседникам. - Он храбро спас моего сына от погони хашбанов.

     Саловлад крепко сжал мою руку, а затем по очереди обнял Антонира и Пурьгоря.

     - У нас сейчас трудные времена, впрочем, как и у вас, - сказал Зарун. - Поэтому подарки столь скудные: бочка солонины и мешок вяленой рыбы.

     - Я все понимаю, брат, - сказал Саловлад. - После нашествия этих детей дьявола, слышны только стоны и рыдания вдов и сирот, а стада и пахотные земли сильно поредели. Не сегодня-завтра придут с юга войска князя Келлоса, владетеля княжества Шаронди.

     - Мы поэтому и пришли к вам, - сказал Зарун и Саловлад пристально всмотрелся в соплеменника. - Я об этом думал и Миша вот подтвердил правильность моих мыслей: нам нужно объединятся для совместного отражения угрозы и в дальнейшем жить уже вместе.

     Саловлад задумчиво уставился в пол.

     - Идея хорошая, но согласятся ли остальные кланы?

     - Главный вопрос, согласишься ли ты. - твердо произнес Зарун.

     Пару секунд он смотрел в никуда, совершая мыслительный процесс, затем выставил свою мохнатую руку и уверенно заявил:

     - Я согласен, но нужно обсудить массу деталей и уговорить остальных наших братьев. Племя сильно поредело, поодиночке нас ждет смерть.

     Следующие два дня гонцы собирали в старейшин кланов в лагере Саловлада, так как он был приблизительным географическим центром мигрировавшего с привычных мест племени. На широкой поляне, специально подготовленной для совещания руководителей кланов были установленный скамейки, накрытые для удобства шкурами. Для торжественности на вокруг гигантского костра были установлены реликвии кланов - почтенные черепа великих предков. На большой растяжке весела шкура покровителя Карогов - саблезубого барса.

     Представители племен съезжались, а точнее прибегали в разное время. Их крайне дружелюбно встречали, зажимали в объятиях, сытно кормили и поили. Велись долгие беседы, каждый хотел поделиться горем, рассказать о потерях и тяготах нынешнего положения и о будущей судьбе племени.

     Все это время я рассказывал Заруну, как нужно выступить и что сказать на совете в пользу объединения племени. Во-первых, это компактность: если мы будем жить все вместе легче защищать ограниченные пространства. Во-вторых, это мобилизационный ресурс: можно создать гораздо более сильные вооруженные силы. В-третьих, это высвобождение многочисленных трудовых ресурсов. В-четвертых, это разделение труда: в одном клане возможно есть хороший оружейник, в другом - лекарь, в третьем - охотник и так далее. Разделение труда повысит эффективность работы. В-пятых, это централизованная система снабжения продовольствием: можно будет создавать запасы, которые помогут в трудные времена. В-шестых, генетическое разнообразие при воспроизводстве населения. В-седьмых, это общее управление и регулирование скотоводства и земледелия: не будет уже стихийных посевов и случайных пастбищ. И так далее и тому подобное.

     Я говорил, а Зарун все больше удивлялся. Чудные для него слова, приходилось комментировать, подбирая более упрощенную форму.

     - В вашей стране живут не только храбрые, но и умные люди, - искренне удивлялся он. - Мне бы и в голову это не пришло.

     Пурьгорь также ловил мои слова, с некоторым восхищением смотря на меня. Как оказалось, они не знали даже примитивных понятий об эффективности. У них не было письменности, считали они по пальцам, о природе судили по махровым первобытным понятиям.

     Тем временем старейшины заняли свои места на поляне полукругом, чуть за ними расположились сопровождающие и советники. На костре румянился на вертеле массивный детеныш яка. Женщины приносили и разливали напиток зирики. Неспешные разговоры заполняли ожидание начала собрания.

     На правах хозяина вышел под шкуру массивного саблезубого барса Саловлад. На него уставились десятки глаз, разговоры стихли, повисло напряженное ожидания.

     - Уважаемые братья и сестры! - Саловлад окинул все собрание скорбным взглядом. - Никогда еще не было такой великой скорби в нашем племени. Были убиты сотни наших братьев и сестер, нас заставили уйти с исконных земель, были обескровлены наши кланы, мы потеряли львиную долю нашего скота. Пришло время поговорить о нашей дальнейшей судьбе. Позавчера ко мне пришел Зарун и предложил хорошую идею. Впрочем, с удовольствием предоставлю ему слово. Выходи, брат, поведай племени!

     - Спасибо, брат, - Зарун обнял Саловлада и встал на его место. Посмотрел на костер, затем выдержав паузу обвел всех взглядом. - Каждый из нас потерял своих близких, каждый из нас хлебнул горе полной чашей. Но испытания не закончились, солдаты князя Келлоса скоро будут здесь, чтоб поработить наш свободолюбивый народ или уничтожить. Осталось немного времени. И сейчас, сегодня идет речь о выживании племени, о сохранении наших традиций. Мы не можем сдаться! Мы Кароги! Мы никогда не сдаемся!

     Среди старейшин прошелся одобрительный гул.

     - Да, у нас большие потери, - продолжал Зарун. - Да, мы находимся в землях наших врагов. Да, у нас отняли земли отцов и дедов. Но мы еще живы! Мы своими жизнями обязаны нашим предкам, нашему роду, который мужественно боролся с врагами! Поэтому мы должны объединиться, встать единым фронтом против врагов. Собрать всю силу нашего племени в кулак, плечом к плечу завоевать жизненное пространство для наших детей и внуков.

     Старейшины зашептались.

     - Поясни! - крикнул Улдор, один из самых пожилых на совете.

     - Мы должны жить вместе, вместе управлять имуществом, вместе строить оборону, вместе распределять продукты, - произнес уверенным голосом Зарун.

     - Ну война это понятно, - сказал Улдор. - Мы издревле объединялись для борьбы с врагом, но жить вместе, управляется одним человеком это что-то новое.

     - Миша, иди сюда, - позвал Зарун меня. Я немного опешил от приглашения, но все таки подошел. - Это мой названый сын, вы все слышали о нем, разговаривали с ним. Он из далекой страны, и там, откуда он родом живут мудрые и храбрые люди. Я думаю стоит послушать его.

     Я собрался с мыслями. Нужно было в первую очередь повлиять на их инстинкты.

     - Уважаемые братья и сестры, - начал я под градом пронзительных взглядов. Не то чтобы они не доверяли мне, но чувствовалась некоторая неуверенность в этой идее. - Объединение всех людей нашего племени принесет множество пользы. Мы сейчас находимся между двух огней. С юга давят солдаты Шарноди, на севере жаждут расправиться нами хашбаны, на западе - Великий океан, на востоке - необозримые просторы где кочуют кровожадные номады.

     Все верно, если наступает беда мы объедением силы племени. Но, чтобы собрать всех воинов воедино, требуется несколько дней, а если угроза внезапная, то пока все соберутся можно вырезать 3-5 кланов без всякого сопротивления. Когда мы объединимся, возникнет сильный воинский контингент, который сможет мгновенно отразить любую опасность.

     На поляне снова поднялся одобрительный гул.

     - Но это еще не все. Вы все прекрасно помните Аэльзу, целительницу, которая умерла несколько дней назад. Раньше вы совершали несколько дневных переходов, чтоб добраться до клана, где она жила, чтоб получить врачебную помощь. Если мы будем едины, отыскать нужного специалиста будет легче. В каждом клане есть выдающиеся мастера. Например, Сарим, создает превосходные мечи, он всегда теперь будет рядом с вами, а не в клане Арима. Или Балинда, шьет красивую и надежную одежду. Теперь она будет всегда с вами.

     Гул стал еще одобрительнее. Примеры давали большее воздействие чем абстрактные понятия.

     - Сколько в одном клане яков и бизонов? Десяток, два? Реже три. Представляете сколько будет голов если соединить их вместе. Много мяса, шкур, шерсти, молока? Для их выпаса, нужно будет затрачивать меньше людей. Обрабатывать землю станет легче, легче готовить еду и делать запасы на зиму.

     Инстинктивно все поглядели на румяное, сочащееся жиром и соками мясо яка на вертеле. Сытость и безопасность - главный базис жизни людей. Уже потом думают обо всем остальном.

     - Но главное - теперь, чтобы встретиться, нам не нужно преодолевать огромные расстояния, радость общения теперь будет доступна каждому. Мы станем единым целым, одной большой семьей!

     Старейшены одобрительно закивали, Зарун тоже одобрительно кивнул. Пурогорь выставил вверх большой палец.

     - Ты говоришь хорошие вещи! - спросил Алдан, глава клана Астаров, хитро глядя мне в глаза. - Я буду поддерживать объединение. Но кто будет управлять племенем? Может ты, Миша?

     - Я еще молод! - во мне вдруг пробудилась смелость, даже некоторая наглость. - Я предлагаю провести голосование, выбрать главу поселения. А также учредить верховный орган управления - Совет Старейшин, где вы все будете принимать решения по дальнейшей жизни племени.

     - Да будет так! Все правильно! - закричали сразу несколько старейшин. - Выберем главу!

     Вышел Саловлад, игравший роль спикера на данном мероприятии и сказал:

     - Я отдаю свой голос за Заруна. Он это придумал и предложил, совершил трудную работу в это тяжелое время для объединения нашего племени. К тому же у него есть замечательные помощники в виде сыновей!

     Каждый по очереди выкрикивал имя кандидата. Было видно, что многие сами бы хотели возглавить племя, и знай они заранее о голосовании, возможно кулуарно договорились о выставлении единого кандидата. Но эффект неожиданности сыграл на руку Заруну. Большинство отдало предпочтение ему. Улдор, неодобрительно фыркнул и демонстративно со своими спутниками покинул совещание. Так же поступил Гонол, хитроватый и завистливый лидер клана Банак.

     - Ничего у вас не получится! - крикнул он. Вас раздавят, потому что слышно вас будет за километры, а мы отсидимся и выживем!

     - Возьмите хоть по куску мяса и фляге зирики в дорогу, братья!- крикнул Саловлад.

     Гонол ничего не ответил и растворился со спутниками в сгущающихся сумерках. Оставшиеся обсуждали произошедшие сегодня события под вкусное угощение, обильное возлияние и танцы женщин. Некоторые из старейшин и сами задумывались над объединением, как над единственным выходом из ситуации, но не решались говорить об этом. Часть с радостью приняла доводы Заруна и мои. Но были и те кто, сейчас находился в раздвоенных чувствах: "А стоит ли?", "А как бы хуже не было?". Присутствовали и такие лидеры кланов, кто уповал на выбор большинства, раз решили, так тому и быть.

     Несмотря на праздничный характер вечера я стал обсуждать с Заруном и некоторыми другими лидерами дальнейшие действия. Во-первых, надо было узнать количество народа, которое окажется под властью "отца". Прошелся по всем старейшинам. Считать они особо не умели. Десять для них была рука. Соответственно и количество населения изображалось в количестве рук. В итоге из 26 кланов, набралось приблизительно от 850 до 900 человек.

     Во-вторых, нужно срочно найти место, способное вместить столько народа. Рядом должен быть источник воды, просторные поля для выпаса скота и взращивания злаков, а также находится на выгодной, с точки зрения обороны, местности. Самое идеальное место по словам старейшин было предгорье Омнисы. Там сочетались все факторы, необходимые для приемлемого существования племени.

     В-третьих, как можно скорее необходимо было передислоцировать всю эту ораву людей в выбранное место, и первым делом заняться безопасностью и обороной.

     Саловлад, Зарун и другие старейшины были удивлены практичным складом моего ума. Но проживающему в крупном городе, где нужно сравнивать цены, успеть на скидки и акции, позаботится о безопасности от мошенников в интернете и грабителей на улице, найти работу получше и поинтереснее, просчитать проценты по ипотеке от банков, обдумать как бы избежать очереди в клинику или магазин, отсчитывать в мозгу сколько сейчас сжигает машина топлива в пробке, что одеть на день рождения друга и вспомнить его интересы, чтоб купить подарок и еще много-много вещей. Все это практически одновременно вращается в голове, заставляя ежесекундно принимать правильные решения.

     А быть Карогом хорошо - не убили к вечеру и ладно, съел ломоть мяса, приласкал жену, и на боковую. Голова нужна только чтобы в нее есть. Эта деловитость и обдуманность первоочередных мер повысила мой престиж среди племени.

     - У вас наверно страна гениев и все живут в мире и любви? - восхитился пьяным голосом Алдан.

     - Совсем нет. У нас также идет борьба не на жизнь, а насмерть. Только здесь я вижу врага и испытываю ненависть или злость при виде его, а у меня на родине борьба за ресурсы, "место под солнцем", деньги и власть ведется абсолютно без эмоций. Там нет врагов, там есть "мешающие в достижении цели" и с пугающим равнодушием тебе могут подставить подножку, чтоб пройтись по твоей голове. Даже поговорка такая есть "Nothing personal".

     - Жестоко!

     - Зато держит в тонусе. Ты готов к внезапной подлости друзей или агрессии незнакомых людей. Все время в перманентном состоянии боевой готовности.

     - Я думаю, Зарун нашел себе хорошего помощника и сына, - протянул Саловлад уже путающимся голосом.

     В выбранной под поселение поляне стоял бардак и анархия. Стада домашних животных поднимали пыль, мимо проезжали телеги со скарбом, где то рыдал заблудившийся ребенок, кудахтали курицы. Весь этот беспредел возник по вине Заруна, который приказал располагаться всем на ночлег, но не указал где и как. Кланы прибывали в разное время и из разных мест, и порой, чтоб въехать на поляну, приходилось просить уже примостившихся на окраине людей переместиться. Поняв, что управление такой массой людей не для него, Зарун попросил мой помощи:

     - Сынок, это под силу только тебе.

     С утра после собрания старейшин и хорошей пьянки, все принялись за дела. Объехали всю поляну будущего города, наметили где будут располагаться основные строения, отделили пахотные земли от пастбищ. Кланы Заруна и Саловлада прибыли со всем скарбом через несколько часов, затем уже стали подтягиваться остальные.

     Я собрал старейшин, снял белую рубаху и углем нарисовал приблизительное расположение поляны. Затем отталкиваясь от примет местности показал каждому лидеру клана его расположение для ночевки. Пока никто не подавал вида, что не собирается подчиняться или сомневается в приказе чужеземца, отметил я про себя. Но когда все устаканится, наверняка подобные мыслишки заведутся у местных лидеров. Поэтому необходимо было принимать только правильные решения.

     Карт у Карогов не было, но они были с ними знакомы, поскольку частенько торговали с южными государствами и знали, с помощью чего те попадают на север. Расположившись каждый в своем секторе, кланы снизили градус анархии, но не остановили её. Нередко вспыхивали стычки и драки людей из-за скарба, по ошибке или специально угнанного у владельца. Я попросил у каждого лидера по три крепких и смышленых воина в моё распоряжение. В итоге у меня оказалось 78 человек, которые я разделил на десятки, под командованием наиболее опытных ветеранов каждому десятку необходимо было вести дозор своего сектора в формате: пять человек спит, 5 человек бодрствует. В полночь - пересменка. Кроме этого усиленный десяток я направил выше по склону Омнисы, чтоб создать наблюдательный пункт за всеми подходами к горе.

     Место для будущего города было выбрано идеально. С севера его прикрывает могучая гора. С востока, изгибаясь, несет свои воды река Крыжма, она же обтекает селение с юга. Лишь с запада было потенциально опасное место для набегов врага, будь то хошбаны или южные цивилизованные соседи. Там необходимо было построить основную часть укреплений.

     Предгорья Омнисы изобиловали лугами с достаточно большим запасом растений для домашних животных. Ближе к селению нужно было распределить пахотные земли, чуть дальше пастбища.

     Я не спал всю ночь, планы и замыслы вызревали во мне и попкорном взрывались, рождая следующие. Я пытался писать, но чистых простыней и угля уже не было. В мою временную кибитку заглянул Зарун.

     - Сынок, ты справляешься гораздо лучше меня. Это заметно и мне и старейшинам и всему племени. Они только и говорят об умном чужестранце, умеющем решать проблемы. Я хочу передать тебе всю власть над племенем. С этим согласны большинство глав клана.

     Зарун выглядел понуро. Было видно что он как бы извиняется за свою беспомощность.

     - Нет отец, - решительно отрезал я, обнаружив в голосе непривычные мне стальные нотки командного голоса. - Ты останешься главой племени. И не надо спорить. Ты знаешь все традиции и обычаи племени, ты дух и совесть Карогов. Давай так, - я решительно воспротивился возражением Заруна. - Мне власть не нужна, я буду решать практические задачи, а у тебя будет внешнее управление и председательство в Совете Старейшин.

     - Но я тоже не хочу власти...

     - В том то и дело, что мы должны управлять, пока не пришли любители этой власти к управлению племенем, и не сделали хуже всем. Это наш долг перед племенем.

     Только начло светлеть, как был уже на ногах. Заметно похолодало. Первый иней серебрил траву. Поселение, пока представлявшее собой хаотичное нагромождение повозок, кибиток, среди спящих яков, зубров, снующих куриц, лающих собак. Где то уже дымились костры, на которых готовилась нехитрая снедь.

     Я растолкал Пурьгоря и Антонира. Сонные они не понимали чего я от них хочу

     - Возвышение, трибуна, высокий стол.

     - Зачем тебе стол, ты есть хочешь? - спросил зевая Пурьгорь.

     - Нужно выступить перед народом и дать задание каждому.

     - Антонир, найди штук десять проверенных, бойких ребят, которые умеют хранить тайны, и пусть стоят вот в этих местах, - я указал на карту места возле будущей трибуны.

     Через полчаса, трибуна в полтора человеческих роста была готова. Стоявшего на ней было видно практически отовсюду. Пурьгорь и Антонир протрубили в трубы, народ от неожиданности выскакивал из кибиток, протирая глаза.

     - В наше тяжелое время мы должны собраться. Некогда разлеживаться, - сказал собирающимся на импровизированной площади толпе из разных кланов. - Итак, чтобы создать нормальные условия жизни, нам нужно потрудиться. Будет тяжело, но в итоге мы сами, своими руками, восстановим наследие Карогов и обезопасим себя от врагов.

     В толпе одобрительно закивали.

     - Мы все за тебя, сделаем как прикажешь, - крикнул один из бойких парней Антонира.

     - Да! Мы верим тебе, - с другого края крикнул еще один "засланный казачек".

     Сонные люди в дремоте ничего особо не соображали, но уже стали поддаваться энергетике толпы, которую разогревали агенты Антонира.

     - Чтобы отстроить город, наладить оборону, выстроить грамотные рабочие процессы и взаимодействие между нами мне нужно полное подчинение! - я обвел всех собравшихся взглядом. - В противном случае разброд и неподчинение приказам приведет затягиванию сроков строительства. А скоро зима, нет утепленных жилищ, на пороге войска Келлоса! Тогда было проще не собираться вместе, а прятаться по лесам, в ожидании, что нас отловят как зайцев и поодиночке перережут.

     - Мы согласны! - пронеслось откуда-то сбоку.

     - Веди нас к победе Миша! - закричали уже где то поближе.

     - Да, да! - подхватила толпа.

     - Миша! Миша! Миша! - скандировала объятая всеобщим восторгом толпа.

     Я поднял руку, и всеобщее ликование стихло.

     - Вы должны запомнить: теперь вы одна семья! Все мы друг друга братья и сестры. Нет больше кланов, нет разделения. Мы едины! - торжественно произнес я.

     - Мы едины! Мы едины! - подхватила толпа.

     В глазах некоторых лидеров кланов промелькнуло неудовольствие, а в некоторых читалась откровенная ненависть. Но большинство даже сами поддерживали криками толпу. Я чувствовал себя Лениным на бронепоезде.

     Все эти кланы, старинные родовые связи лишь портят эффективность и организацию. Нужно было изначально их рвать, добиваясь полного подчинения. К тому же, таким немного нечестным способом, я повышал свой авторитет и принижал авторитет старейшин.

     Далее я стал раздавать конкретные команды. Я отделил бригады плотников и дровосеков в составе 107 человек. Разделил их также как войнов по десятичному принципу, сохраняя специализацию. Так у меня получилось три десятка лесорубов, два десятка строителей, один десяток сучкорубов, два десятка плотников, один десяток землекопов, и десяток здоровенных бугаев широкого профиля, которые занимались транспортировкой делового леса и подручными работами. Бригадам плотников и дровосеков под общим командованием Саловлада была выдана задача очистить всю площадь поселения и будущих пахотных земель от растительности, попутно занимаясь заготовкой древесины на строительство деревянного вала, как средства защиты от врагов.

     Крупного рогатого скота оказалось более двух сотен голов. На выпас которых было выделено два десятка пастухов и три десятка охранения, сформированного еще вчера.

     На расчистку пахотных земель вышло почти двести человек, в основном женщины и дети. Первоначально с учетом количества ртов и приблизительной урожайности, планировалось засадить около четырех гектаров озимых культур. Возделывание земли с целины это крайне тяжелый труд, а средств механизации, даже с помощью тягловых животных у них не было. Пришлось открыть им тайну плуга, который тянет за собой мощный буйвол или выносливый як. Это произвело такой эффект на аборигенов, что искорки восторга буквально светились в глазах.

     Руководить пахотными работами я поставил Инолая, толкового сына одного из старейшин. Он приглянулся мне еще на собрании глав клана своей живостью ума, любопытством и обучаемостью. Сразу вникнув в систему обработки полей с помощью тягловых животных, он быстро и решительно взялся за процесс внедрения инновационной технологии.

     Был составлен реестр отдельного охотничьего подразделения. Дабы сэкономить людские ресурсы в обязанность охотников входил не только отстрел дичи и животных, но и патрулирование дальних рубежей в строгом соответствии с маршрутом. Шестьдесят три самых опытных охотника и следопыта составили шесть диверсионно-разведовательных, а по совместительству продовольственно-снабженческих отделения. Командовал ими Кулунар, имевший славу бесстрашного воина и следопыта. Каждое отделение включало в себя четыре лучника, три мечника, двух копейщиков и следопыта. По периметру от поселения на расстоянии 5-10 километров создавались тайники, где прятали добытых животных охотники. Транспортные команды периодически должны были совершать их обход и доставку груза в поселения.

     Было создано две вахты рыболовов. Все тоже по 10 человек. Так было легче осуществлять управление, и делегировать полномочия по вертикали. Опасаясь ууров, которые имелись в реке, к ним были приставлена охрана с копьями-гарпунами. Кароги, хоть и боялись мощных тварей, но всегда с удовольствием ели их мясо, которое было ни чем иным как мясо кальмара. И иногда ужасные животные сами представляли собой объект охоты. Уур - это не только ценные когти-ножи, но и 2-4 тонны диетического мяса.

     Рыбаки сознательно избегали ручьев, где водились быстрые и сильные окромоны. Их бывало убивали сообща, но их мясо не годилось в еду из-за ужасного трупного запаха и неприятного землистого вкуса. А вообще, в Крыжме водилось много рыб и животных, так что рыбаки в перспективе стали бы хорошим подспорьем для расширения рациона поселения.

     Кроме этого решено было создать особую бригаду женщин-собирателей. В тайге и полях предгорья Омнисы росло много полезных кореньев, целебных трав, приятных плодов. По настоянию Заруна, бригаду возглавила его дочь, обворожительная Ирис. Я как-то стеснялся к ней подходить, разговаривать, да и напряженные события последних дней не давали время, но всегда обращал взор на её элегантное телосложение, пышную грудь, широкие бедра, безумно красивое лицо.

     - Зачем так рисковать? - сказал я, немного смущенно.

     - О, наш предводитель покраснел, - играющим разными красками голосом, сказал она.

     Я еще больше смутился, но рядом были только мы вдвоем:

     - Там же опасно, я переживаю за тебя! - придал я своему голосу твердость.

     - Как за сестру? - она пытливо посмотрела мне в глаза и я буквально растворился в них. Буря эмоций цунами раскидала мысли по углам сознания. Это было какое то умопомрачение.

     Тут к нас подошел Зарун.

     - Ну, доченька, когда отправляешься? - он поцеловал её в лоб.

     - Мне кажется, что там она будет в опасности, - вставил я, опередив ответ Ирис. Она недовольно нахмурилась:

     - Как только Миша соберет группу поддержки и припасы, так и отправимся, папа.

     Зарун пытливо посмотрел мне прямо в глаза, и мне показалось что смог прочитать мои мысли:

     - Ирис, очень хороший следопыт, поисковик, травник и лекарь. Она с детства ходит в автономные походы, не раз подвергалась опасности, но всегда блестяще решала все проблемы. Я тоже поначалу переживал, но затем понял, что моя дочь составит конкуренцию любым войнам. Я в ней уверен, она справится.

     Я по-другому взглянул на Ирис. Она не только очень красива, женственна и грациозна, но и обладает железным характером. Ни чего себе "сестренка". Я задумчиво смотрел вслед уходящей вместе с группой Ирис, когда меня вывел из ступора Зарун.

     - Она многим нравится, - сказал он. - Но пока не отдала свое сердце никому. Она очень свободолюбивая и гордая. Чтоб завоевать её нужно приложить много усилий.

     - Но я..

     - Пойдем Миша, у нас еще много работы, - тактично перебил меня Зарун. Я так и не понял, как он относится к перспективе из отца переквалифицироваться в тестя.

     На северо-восточной границе города решено было поставить кузнечные, гончарные и ткацкие мастерские. Протекающая рядом Крыжма смогла бы обеспечить своими водами производство.

     На совете старейшин, собравшемся ближе к обеду, когда всем поселенцам были даны ясные задания, решился вопрос с оснащением групп оружием, инструментами и пищей, я познакомил лидеров кланов с намечающимся градостроительным планом. Согласно ему улицы должны идти от центра города к окраинам как спицы к ступице в велосипеде. В центре будет площадь и Здание Совета, далее будет располагаться жилая зона, а на окраинах производство, хлева с животными, амбары с сеном, склады продовольствия, далее крепостная стена и вал. В посаде располагались сельхозугодья и пастбища.

     Далее в нескольких словах описал свои дальнейшие действия по организации жизни поселения. На лицах старейшин был весь спектр эмоций: от восхищения до ненависти. Я понимал, что лидеры кланов не в восторге от передачи своей власти какому-то выскочке и будут тянуть одеяло на себя, или же вообще попытаются от меня избавиться. Единолично возглавить целое племя, чем не хороший приз за предательство.

     К тому же определенное недовольство могло вызывать у них, да и у простых Карогов слишком быстрая ломка привычного уклада жизни, которым племя жило веками. Подобные настроения - хорошая почва для смены зарвавшегося чужестранца во власти. Еще день-два и в обществе начнется брожение. А если будет не хватать еды, работа станет непосильной, произойдет стихийное бедствие или случится нашествие, то я могу сразу паковать чемоданы.

     Но пока за меня играют несколько факторов. Во-первых, это общая беда и люди ищут спасения. Во-вторых, разобщенность населения - люди из разных кланов недостаточно близки друг с другом, чтобы устраивать заговоры. В-третьих, фактор времени. Прошли всего сутки, но с каждым часом мысли в головах Карогов могут меняться. Ну и в-четвертых, я им был нужен. Старейшины видели только в мне возможность организовать поселение и навести порядок. Каждый из них отлично понимал, что не он справится в одиночку с такой ношей. "Сделает свое дело, тогда и прогоним его" - наверняка, уже думали некоторые представители Совета. Я взял на заметку восемь человек, тех кто выражал негативные эмоции. Вот от них и жди беды.

     - Вечером проведем совещание по подготовке к зиме, - закончил я раздавать задачи старейшинам для выполнения. Нечего сидеть возле костров и судачить. Если есть дело, значит меньше времени будет и на интриги.

     Выйдя из временной палатки, где проводили совещания, я подозвал Антонира. Вокруг, куда не брось взгляд, казалось, что творится полный хаос. Яки тащат по пыльной почве бревна, проходят мимо с полными охапками веток женщины, копают мотыгами углубления в земле вспотевшие мужики. Но это только на первый взгляд. На само деле все были заняты работой, с четким заданием и нормой на день. И пока работали с воодушевлением.

     - Слушай, брат, ты не мог бы мне оказать одну услугу, - завел я разговор с Антониром, заговорщицки подмигивая.

     У меня родилась идея создать некое подобие службы безопасности. И её руководителем я видел только хитрого и пронырливого Антонира. Десяток ловких парней, выкрикивавших с утра в мою поддержку станут костяком этой службы. Они будут подслушивать, подглядывать, компрометировать, подставлять, распускать слухи, влиять на общественное мнение, а может даже и ликвидировать особо опасных. Ставки в игре повышались.

     Кроме этого во главе с Пурьгорем я собирался создать личную гвардию правителя в количестве 30 самых сильных и преданных мужчин. Они официально должны назывались народной милицией и, в основном, следить за порядком в поселении, но главной их задачей была охрана меня и нашей семьи от покушений.

     Раздав поручения своим братьям, я отправился осмотреть первые результаты работы племени. Природа уже клонилась к зиме и требовалось максимально быстро закончить все подготовительные работы. Практически полностью за пол дня был выкопан вал перед крепостной стеной, установлены первые метры самой стены, плотники сооружали массивные ворота и строили мост для проезда. В самом поселении уже виднелись остовы капитальных строений. Это были дома, мастерские, Дом Совета, пекарня, больница, большие фермы для скота.

     Я ходил, давал советы, контролировал работы, подбадривал соплеменников. После сытного обеда люди работали с некоторой ленцой, поэтому иногда приходилось мотивировать крепким словом. Каждому десятку выдавалось пропитание на целый день. Они либо варили, либо пекли мясо, делали каши, супы, похлебки. Сегодня все выдали по наитию, но со второй половины дня я организовал службу материально-технического снабжения. Самых, толковых, как мне показалось после небольшого собеседования и представления старейшинами, пришлось отрядить на строящийся склад, куда стекались все запасы, привезенные кланами со своих стойбищ.

     Следовало научить будущих кладовщиков пересчитать все и составить мало-мальски понятную опись. Но ни писать, ни считать Кароги не умели, тем более не было ни бумаги, ничего подобного. Пришлось действовать по-простому. Для каждого вида припасов завели дощечку в котором рисовали палочки, по количеству имеющихся ресурсов.

     Важным моментом стала организация санитарии. На девятьсот человек нужно было построить не менее двух сотен выгребных ям. Кароги в привычном своем обиталище обгаживали соседние кустарники и леса, формируя настоящие периметры из дурно пахнущих отходов. В жаркое время года это нередко становилось поводом для распространения болезней. Тогда клан срывался с места и переезжал, кляня злых духов или наказание высших сил.

     Было долго объяснять вред "хождения поветру", поэтому сперва необходимо было построить сии благородные здания, а уж затем показать, даже если будет необходимо, ценой собственного примера, как с ними обращаться. Так три десятка разнорабочих ставили по периметру невзрачные сооружения и копали глубокие ямы под ними.

     Другой важно задачей было организовать мусорную яму где-нибудь вдалеке от поселка, куда свозились бы от поселения испорченная пища, отходы производств, бытовой мусор.

     Получение воды для питья и хозяйственного использования на новом месте сопровождалось не только страхом попасть в лапы уура, но и относительной дальностью реки. Толпы людей снующих с крохотными посудинами, снижали эффективность использования трудового времени. По моим подсчетам на подгорной местности пласт артезианской воды должен располагаться относительно неглубоко, 30-50 метров. Для того, чтоб сточные воды не засоряли пласт общественные туалеты решили возводились с противоположной горе стороне поселения. Для копания большого колодца нужно было не больше десятка рабочих. Украсить центральную площадь таким колодцем было милое дело. Широкий, два с половиной метра он был углублен уже на пять метров.

     К вечеру трудовые десятки стали возвращаться в поселение. Первый день осмысленной трудовой деятельности можно назвать удачным. Я и не ожидал, что люди в, духе первых советских пятилеток, будут так ударно вкалывать. Для некоторых из них уже были собраны капитальные дома - пятистенки из бревен. Строить начинали с центра поселения, поэтом решено было их предоставить членам совета старейшин, да и то хватило не всем. С мыслью отодвинуть разброд и шатания, в первую очередь расселил самых недовольных лидеров кланов.

     С тревогой ждал возвращения группы Ирис, и как только она появилась, напряжение как рукой смахнуло. Недаром Зарун так доверял своей дочери.

     Перед вечерним советом со старейшинами, я собрал на площади народ, в духе советской пропаганды обрисовал успехи племени, прославил "дух трудового народа", обозначил планы на завтра, а под конец в ярких красках описал их счастливое будущее. Я действительно хотел помочь вымирающему народу обрести свое место под солнцем, дать старт возрождению славы Карогов. Знания об истории человечества, его успехах и неудачах, должны были стать опорой для меня в рождении нового общества.

     Усталые граждане поселения заметно приободрились и отправились к своим кибиткам, хижинам, а некоторые счастливцы, в основном многодетные семьи, смогли заселиться в капитальные дома-пятистенки.

     В большом шатре собрались все лидеры племен и руководители новых подразделений племени: егерей, охранников, народной милиции, лесорубов, строителей, рыбаков и прочих. Успехи первого трудового дня нашли отражения в их настроении. Удалось организовать их работу так, что каждый знал свое дело. Не обошлось и без сумятицы: то десяток лесорубов стал работать не на том участке, то отряд рыболовов долго не мог приступить к промыслу из-за несогласованности с охраной. Хромала и логистика. Подвоз бревен на стройку явно шел с меньшей интенсивностью из-за несовершенных средств доставки в виде медленных яков. Необходимо было перераспределить персонал для устранения простоя бригад. Были и другие нестройности, требовавшие отладки. Но это все неизбежные детали. В любом процессе они присутствуют. Если только ты не гений организации и планирования. О тактических задачах можно подумать и ночью, сейчас же требовалось обсудить стратегические вопросы.

     - Уважаемый совет! - без раскачки начал я. - Я вам обещал представить общую концепцию развития поселения. Начнем с управления.

     Почти полсотни глаз взирали на меня. В них читались разные чувства, но интерес был преобладающим. Они не понимали как дальше жить, и что дальше будет. Все это было для них внове. Зарун одобрительно кивнул.

     - Итак, я предлагаю всей полнотой власти наделить одного вождя, и им будет выбранный вами Зарун, - в зале начались разговорчики. - У него будут два заместителя: по хозяйственной части и по военной. Совет старейшин будет совещательным органом, где будут обсуждаться важные вопросы жизни племени, вершится суд, распределяться ресурсы, приниматься законы.

     - Почему Совет не сделать высшим органом власти? - выкрикнул из зала Соломон, один из группы недовольных старейшин.

     - Я вам объясню. Такое было не раз в стране, откуда я родом. Представьте: разведчики донесли, что идет враг. Пока вы совещаетесь, принимаете решения, делите солдат, думаете чем их оснастить, спорите - неприятель уже грабит ваши дома и убивает людей. Или более близкий вам пример: начался пожар. Неужели для решения по его ликвидации нужно собирать совет? Нет. Во время отданное приказание позволит сократить ущерб. В этом и вся соль единоличной власти - оперативное и мгновенное решение проблем. То есть все, что требует быстрого решения, будет отдано во власть Заруну. Все то, что предусматривает обстоятельный анализ и рассуждение - совету.

     В шатре послышались одобрительные отзывы. Некоторые члены Совета активно кивали головой и жестикулировали. Группа старейшин, где сидел Соломон расположилась отдельно. Неужели спелись? Необходимо дать указание Антониру повнимательнее приглядеть за оппозицией. Но ни Соломон ни его приспешники не нашли, что ответить.

     - Итак, теперь о хозяйственной жизни, - начал я свой обстоятельный рассказ. В нем я описал дальнейшее обустройство поселения. Где и как будет стоять то или иное здание. Предложил построить школу, о которой Кароги даже не слыхивали. В больнице собрать всех лучших лекарей из племен. Мысль о том, чтобы использовать силу ветра для перемалывания зерна, казалась им магической. Они словно дети стали призывать саблезубого барса и предков спасти их от зла.

     Для сглаживания межклановых различий договорились каждый десяток трудовых, охранных и военных подразделений сделать совместным. Разделение в первый день было условным, и порой хороший лекарь шел работать лесорубом, рыбак уходил на охоту. Со временем, требовалось поправить составы каждых подразделений. Ответственными назначил их руководителей.

     Но основным вопросом было подготовка к зиме. Требовалось максимально быстро, за месяц воздвигнуть около 250 домов, капитальные хлева для скота и утепленные склады, не говоря уже о крепостной стене. Кроме этого, для животных требовалась еда, которую нужно было в срочном порядке запасать. Требовалась еда и людям, а одним мясом сыт не будешь. Остатков зерна, наспех унесенных из разоренных хошбанами стойбищ, едва хватит на засев озимых культур. Я пообещал подумать основательно над этим вопросом.

     Расселение семей из разных кланов тоже все решили сделать хаотичным, чтоб не развивалось землячество на определенной территории. Производственные мастерские, кроме пищевых, где коптилась рыба и мясо, перемалывалась крупа и прочее, решено было выстраивать по остаточному принципу, по мере высвобождения рабочих рук.

     Для предотвращения пожаров я настоял, чтоб в каждом доме была каменная печка, которую я изобразил на доске углем. Кароги, сами по неосторожности не раз попадавшие под действие "алого цветка", понимали насколько опасен открытый огонь для помещений. Но они решительно не знали, что с ним делать. Я пообещал, что огонь будет укрощен, но все так же давать тепло и свет. Только требовались опять-таки рабочие руки. Кроме этого, предполагалось наличие пожарной команды в каждом квартале.

     Колодцы, наподобие сооружающегося на площади, решено было выкопать во всех шести кварталах. Интересно, что на градостроительном плане эти кварталы выглядели как кусочки нарезанной пиццы, острыми краями утыкаясь в центральную площадь.

     Проблема питания решалась введением товарно-денежных отношений. Если раньше Кароги использовали золотые и серебряные монеты только в торгах с другими племенами и южными княжествами, а в своем клане ели из общего котла и делили все поровну, то теперь обязательно нужно было вводить в обращение деньги. Во-первых, такого огромного котла еще не придумали. Во-вторых, даже если допустить, что всем будет выдаваться равная доля продовольствия, то неизбежно пойдут пересуды о том, что у кого-то работа тяжелее, кто-то вообще бездельничает. Это сейчас в приказном порядке мобилизовали население на архиважные работы, но когда все "устаканится" принуждать кого-то к труду не будет иметь экономического смысла, ибо рабский труд - самый неэффективный труд.

     С введением денежного обращения решили повременить хотя бы до весны. Накопленных запасов у всех кланов, собранных сейчас в казне было всего 140 золотых монет, и около тысячи серебряных. Каждому вышло бы по серебрянику. К тому же ломка традиционного общества, итак, идет в ускоренном темпе, а если допустить сильные перегибы, то и вовсе можно сломать. Пока решили сделать две нормы: первая - на трудовой и боевой десяток - обеденная норма, вторая - на семью - завтрак и ужин.

     Затем было совещание по законотворчеству. Я изложил свои версии провинностей и наказания за них. Смертью карались лишь умышленное убийство, предательство племени и изнасилование несовершеннолетних. В остальных случаях, человек отправлялся на принудительные работы, подвергался ударом плетями и прочим телесным наказаниям.

     Далее мы обсудили возможную военную угрозу, торговые отношения с соседями и прочие важные стороны жизни племени.

     В целом совещание прошло в деловом и достаточно позитивном ключе. Практически все старейшины и начальники служб участвовали в обсуждении, предлагали свои идеи. Даже Соломон и его компания неохотно, но включились в общую атмосферу.

     Неделя выдалась жаркой. В прямом и переносном смысле. Осень махнула прощальными деньками с относительно теплой для этих краев погодой в +10 - +15 градусов днем и ласкающими лучами солнца. Стремясь урвать эти последние деньки уходящей погоды, на собрании договорились работать по четырнадцать часов в сутки, а некоторые бригады и вовсе ночевали на рабочем месте.

     В построенном здании Совета у меня был и рабочий кабинет и спальня. Здесь решались важные дела, составлялись планы, проводились совещания. Из-за невозможности быть одновременно в двух местах у меня появились три ординарца, которые разносили приказы в подразделения с максимальной скоростью.

     Дела шли пока успешно. Даже оторопь брала, что все так гладко идет. В душе скреблась предательская мысль, что полоса везения вот-вот закончится. Крепостная стена в шесть метров высотой и насыпанным посредине грунтом угрожающе смотрела на округу восемью башнями, было построено более половины всех домов поселенцев, вырыты три из семи запланированных колодцев. Озимые культуры удалось высадить в первые два дня, и вся рабочая сила с земледельческих работ была направлена на строительство. Вокруг поселения, включая тайгу за рекой, были вырублены все деревья. Это давало прекрасный обзор, позволяло следующим летом, выкорчевав пни, распахать и засеять площади, решало логистические проблемы, ибо расстояние от делянки до места строительства было минимальным.

     Камнетесы везли с открытых выходов породы в предгорьях Омнисы камни для обустройства примитивных печей в домах Карогов. На обучение печников нехитрой науке выкладки из камня и глиняного раствора отопительно-кухонного очага пришлось потратить целый день, но оно того стоило, так как пожар мог бы нанести гораздо больший вред чем эпидемия или нашествие хошбанов.

     Я сидел за письменным столом, пытаясь придумать, как достать зерновой запас для племени. Все сводилось к тому, чтобы ехать на юг с официальным караваном и закупать значительные запасы провианта. Но на какие средства? Тогда в голову пришла мысль: "А не сходить ли за драгоценностями, оставшимися в засыпанной песком деревне. К пещерному карлику Едмиру Залдону, двенадцатому наследнику Ярокарского княжества, властелину священных земель Ульвии и Зола, протектору Северных территорий Торгата и Лоргата". По моим прикидкам там было не менее тысячи золотых монет, кристаллы и самоцветы, драгоценности и оружие. Все это я спрятал до лучших времен. И теперь они были бы как никогда кстати.

     - Я думаю это хорошая идея, - сказал Зарун, когда я рассказал ему свои мысли. Мы сидели в зале совещаний в узком семейном кругу: я, Зарун, Пурьгорь и Антонир. Было время обеда, так что решили совместить приятное с полезным. Приготовленный на костре в огромном казане суп из мяса с кореньями мы пили прямо из свежеобожженных глиняных посудин гончарного цеха.

     К слову, Кароги раньше не изготавливали посуду сами, только покупая её в южных княжествах. Но нехитрая наука изготовления из куска глины столовых приборов на гончарном круге была известна Ураку, угнанному в детстве в рабство в Драманскую империю. Там он семь лет трудился в Таписе - городе ремесленников, гончаром, пока не сбежал к своим. Но среди Карогов его познания не нашли поддержки и свое умение он не смог по достоинству показать. Но, сразу после памятного совещания старейшин, на котором решался вопрос об объединении, Урак подошел ко мне и изложил вполне здравую идею - открыть гончарный цех. Я был двумя руками "за" и возложил на него ответственность за организацию гончарного производства. Качество первых изделий оказалось вполне на уровне.

     Жирные куски бизоньего мяса в посудине, сдабривались небольшим количеством корешков и травы. Супом сию похлебку можно было назвать лишь с большой натяжкой. Актуальность проблемы припасов была, что называется "на лицо".

     - Мяса то нам на зиму с лихвой хватит, - сказал Пурьгорь, вытирая жирный от сала подбородок. - Но им одним сыт не будешь. Начнут выпадать зубы, волосы. От природы заложено, что здоровье человека в разнообразии пищи.

     - Это называется недостаток витаминов и микроэлементов, - провел я маленький ликбез. - Скоро наступит зима, а запаса кореньев и трав у нас очень, очень мало. Хоть сено ешь.

     Антонир, обладатель цепкого интеллекта и боевитой хитрости, сказал:

     - Мы на юге считаемся "детьми природы", вроде наивных дурачков. Даже если мы привезем то золото из проклятых земель Ульвии, любой воевода любого южного княжества или империи запросто может отобрать его силой, да пинок под зад на прощание дать. А попробуешь на него напасть - весь "цивилизованный" мир пойдет походом кровной мести на племена, выжигая и сметая все на своем пути.

     - А почему земли Ульвии прокляты? - спросил я услышав интересную фразу.

     Зарун немного нахмурился, как будто ему было больно что-то вспоминать.

     - Понимаешь, сын, эта история считается табу для Карогов. Сто лет назад наши духи покарали нечестивых правителей Ярокарского княжества из династии Залдонов. Это были настоящие выродки, которые совершали дичайшие вещи. Они совершали жертвоприношения, совокуплялись с демонами, наслаждались пытками и страданиями невиновных. На их оргиях творилась настоящая вакханалия безумства: там пили свежую кровь с вином, плясали на внутренностях жертв или запекали живьем людей в печи с луком и яблоками. Одним из результатов сношений с нечистой силой стало появление хошбанов, которых разводили словно собак для охраны от номадов и войны с соседними племенами и княжествами. Но высшие силы, долго терпевшие безумства выродков, сровняли с землей их адские обиталища и все княжество за грехи правителей. С того момента хошбаны стали размножаться как кролики, а их родитель, злой демон Бравомир, является им в виде облака и повергает своих детей в гнусный транс с истечением семени из детородных органов.

     Мне стало противно от этих историй. Но как я всегда знал, добро побеждает зло, которое и не дало распространиться этой заразе мракобесия на другие страны. Но вопросу с получением денег это не мешало. Пурьгорь, жирными руками от съеденного куска мяса провел по волосам, и они заблестели яркими красками. Всегда веселый и добродушный гигант сказал:

     - Я отправлюсь туда, - уверенно заявил он. - Только дай мне пару десятков добрых воинов.

     - Путь неблизкий, а скоро уже зима, - возразил я. - К тому же только я знаю место, где находится дворец Залдонов. Мы пойдем вместе. Возьмем десяток егерей Артаса и десяток народной милиции Евмена. До земель Ульвии можно сплавится по реке, текущей с той стороны Омнисы прямо на север. Она протекает рядом с дворцом, где спрятаны драгоценности. Обратно пойдем пешими. Километров 200-250 придется протопать.

     - Не доплывем, - сказал с сомнением Пурьгорь. - Ууры будут рады столь обильной пище.

     - Не беспокойся, я все продумал, - сказал я спокойно.

     - А как же поселение? - спросил Зарун. - Мы без тебя как без головы.

     - Отец, многие процессы уже идут сами собой. Я дам команды основным подразделениям на месяц вперед. А какие-то мелочи можете решить и сами.

     - Что делать с Соломоном и его шайкой, - сказал Антонир, его проницательное лицо выглядело серьезно и решительно. Ну вылитый чекист или особист.

     - Наблюдайте, следите. Если появятся признаки заговора, арестуйте. Следите за состоянием поселенцев и их разговорами. Это очень важно. Без поддержки населения мы потеряем легитимность.

     - Что делать, если придут войска князя Келлоса? - Зарун затронул волновавшую все племя тему. Передовые дозоры пока не усматривали признаков появления армии. Но было ясно как день, что князь Келлос, правитель Шаронди, знает о том, что на его землях спрятались Кароги. Вполне возможно в данный момент он набирает армию. А это процесс не быстрый. Скорее всего он рассчитывает появиться перед крепостными стенами с наступлением холодов, когда встанут реки, замерзнут болота, исчезнет грязь и распутица на дорогах. Я так бы и поступил на его месте. Значит минимум месяц есть в запасе. Все свои размышления я изложил Заруну и братьям, которые согласились с моими доводами.

     На следующий день все приготовления экспедиции были готовы. Необходимые припасы, провиант, оружие были погружены в специально сконструированные лодки, которые неделю назад я заказал у плотников. Всего их было две. Выглядели они словно миндальный орех, или как сложенные друг на друга бортами лодки. Задумка была такая, чтобы не терять устойчивость в лапах уура. Своеобразная подводная лодка, только плыть она могла исключительно в надводном положении. В её бортах были пробитые в разных местах с десяток отверстий, герметично закрывавшихся с помощью специальных пробок. Они служили как для выставления весел при плавании, так и для колюще-режущих ударов по щупальцам и телу уура. Плыть лодки могли как на днище, так и на крыше вниз, поэтому даже при переворачивании лодки от удара, сохранялась её плавучесть. Мощный каркас из толстенных бревен, обшивка из прочных брусьев, оббитых листами меди - все это выдерживало огромное давление.

     Но необходимо было перетащить тяжеленные лодки через перевал на своих плечах до реки Солоны вытекающей из горных вершин Омнисы с северного её склона. Поселенцы пришли на площадь проводить экспедицию, которая должна была избавить город от нехватки продовольствия. Я, как обычно, толкнул воодушевляющую речь, даром что ли журналистом работал. Кароги прослезились (наверно). Сказал, чтоб не сбавляли рабочего настроя, ибо всеобщее благоденствие достигается упорным трудом.

     На склон провожали старейшины и некоторые, свободные от заданий руководители подразделений. Ирис, как бы невзначай подошла ко мне и пряча под маской спокойствия свое волнение протянула мне небольшой мешочек.

     - Будь осторожен, Миша, - она посмотрела мне в глаза, и я снова утонул в их голубом пламени. В её душе буйствовало сочетание тревоги и волнующей душевной теплоты. - Я буду молиться всем предкам за вас.

     - Спасибо, родная, - фразу можно было растолковать с двумя смыслами, но я вложил в неё все те чувства, которые испытывал, и она это заметила. Щеки Ирис слегка покраснели и на секунду она отвела глаза.

     - Возвращайся. Ты нужен племени... а кому-то даже очень нужен, - бросив на меня обжигающий, полный страсти взгляд, она отошла к Пурьгорю, повиснув у гиганта на шее.

     - Брат, не беспокойся за племя, - сказал Антонир, крепко прижимая меня к груди. - Мы с отцом, сделаем все как ты наказал.

     Попрощавшись подобным образом с Заруном и остальными провожающими, наш отряд отправился в путь. Пять длинных весел мы просунули насквозь в отверстия, предназначенных для гребли. Получились неплохие поручни, за которые было довольно удобно нести импровизированные плавсредства. Я и Пурьгорь периодически сменяли уставших, которые затем отдохнув, так же приходили на смену своим товарищам.

     Ущелье между горой Омниса и горной цепью Гардея находилось на уровне двух километров выше поселения. Оно было одним из трех ворот из северных "диких" территорий и южных "цивилизованных" стран. В остальном же до самого Восточного океана тянулись горные хребты Гардии. Не сказать что совсем не проходимые, но условия перехода по ним были крайне тяжелыми.

     Два дня мы потратили на преодоление ущелья и спуск к реке Солоне, которая в предгорьях набирала силу из ручьев и ближе к северному подножью Омнисы становилась полноводной рекой. Сделали привал, решив спуск начать завтра с раннего утра.

     Всю дорогу Пурьгорь подкалывал и развлекал бойцов своими шутками, снижая напряжение предстоящего речного перехода по опасным, изобилующими чудовищами местам. И сейчас разведя костер, он подначивал Евмена, командира десятка народной милиции:

     - Может тебе помочь с женой справиться? Это я мигом. А то гоняет тебя по улице, как нашкодившего щенка. "Домой мертвым не возвращайся"... Евмен, ты же олицетворяешь порядок в городе, а в семье порядок не наведешь.

     Тот лишь скалился белозубой улыбкой. Евмен был из таких людей, которые напрочь лишены спеси и тщеславия. Храбрый воин и один из лучших бойцов племени, он в обычной жизни был кроток и незлобив. Но если наступала минута опасности, становился олицетворением ярости и бесстрашия. За это его любили и уважали все в племени. А жена, полногрудая и широкобедрая Илона, срывала на нем всю свою злость, нередко унижая его перед соплеменниками. Но Евмен не испытывал ни капли стыда из-за этого.

     - Ну люблю я свое Золотце. Все сто килограмм золота, - в ответ Пурьгорю пошутил он. - Ну, ладно - сто пять...

     За костром раздался дружеский смех. Не было ни малейшего намека на страх перед миссией. Все два десятка бойцов были как на подбор крепкие, храбрые и надежные. Егеря отличались от народной милиции способностью следопытов, охотников, выживальщиков в сложных условиях. А также были матерыми стрелками. В то же время десяток народных милиционеров были искусными рубаками, знатоками фехтования на мечах, ловких приемов ухода от холодного оружия и мастерами кулачного боя.

     За дружескими байками и ужином прошел весь вечер. Часовые заступили на стражу, а остальные влезли в плотные спальные мешки и заснули крепким сном. Помимо хищников здесь можно было нарваться на хошбанов, поэтому требовалось максимальное внимание. Сверху парила гигантская птица Сельма, чьими яйцами я когда попытался наесться. Для нас она была не опасна, ибо питается исключительно рыбой. Но если подвергается опасности сама или её гнездо - атакует незамедлительно.

     Как только взошло солнце, мы погрузились через узкие отверстия сбоку в наши "орехи", как успели их окрестить во время транспортировки по суши. Внутри каждой посудины, имевшей десять метров в длину и около трех в ширину было достаточно просторно для одиннадцати человек. Сверху располагались такие же сидения, как и снизу, служившие дополнительные опорами при сильной качке.

     Четыре человека исполняли роль гребцов, меняясь каждый два часа. Но особой работы им не было, ибо Солона несла свои воды стремительно, как и подобает горной реке. Сидевшие на веслах лишь корректировали курс, дабы не столкнуться с берегом или не закрутиться на месте от сильного течения. Через смотровое оконце кормчий обозревал обстановку и давал указание на какой борт приложить усилия.

     Остальные присутствующие держали в руках укороченные до полутора метров алебарды, смоченные в яде огромной ядовитой жабы Кури. Если вдруг возникала опасность, то мгновенно надо было открывать сверху герметичные крышки, а затем колоть и резать ядовитым оружием гигантского монстра.

     Но не только ууры были опасны на реках. Исполинские черви, живущие в разломах на дне реки своими присосками могли утянуть вниз человека или мелкую лодку. Для защиты от них дно и верх имели небольшие шипы и неровную поверхность, чтобы невозможно было создать вакуумный эффект присасывания к поверхности и по возможности ранить червя. Подводные змеи, обитатели глубоководных речных стремнин тоже не прочь были полакомиться человеком. Пяти - десятиметровые твари, вечные соперники ууров, они незаметно и быстро настигали жертву.

     Часа два было все спокойно, так что команды в обоих "орехах" расслабились и плыли, держась дистанции в сотню метров. Периодически о дно лодок стукало что-то большое, но мягкое. Артас, командир егерей, сказал, что это черви пытаются нас слопать, но не по их зубам кусочек.

     Пару раз в середине реки показывалась голова речной змеи, она равнодушно смотрела на два плавсредства, набирая воздух в легкие для дальнейшего погружения. Её примитивный мозг воспринимал наши судна не как добычу, а как два бревна, мусор, унесенный рекой. Но если бы лодки были открытыми, змея непременно бы заинтересовалась.

     Река просто кишела рыбой. Нагулявший жира за лето молодняк разных видов рыб стремился обратно в море. Их косяки то и дело блестели на солнце серебристой струей. Вода была лишь градусов на пять выше нуля - сказывалось близкое дыхание зимы и то, что река берет свое начало с вечных горных ледников. Нетронутая цивилизацией вода Солоны была кристально чистая и прозрачная. По моим подсчетам сплав по реке должен занять чуть более суток. На глаз скорость реки была 8-10 км/час, значит 200-250 километров мы пройдем ориентировочно за 24 часа. Но с наступлением темноты, придется идти берегом, притормаживая веслами. Этого, страсть, как не хотелось: была опасность напороться на камни, сесть на мель, очутиться в объятиях уура, при этом ничего не видя.

     Я высунул из заднего смотрового отверстия зеленый и жёлтый флаг, затем зеленый я заменил на красный и вместе с жёлтым снова высунул в отверстие. Это были заранее условленные обозначения приказов "следовать за мной" и "увеличить скорость". Мне в ответ помахали белым, означающим "приказ ясен".

     Гребцы приналегли на весла и мы активнее припустили по волнам. Скорость по моим прикидкам составляла около 30 км/час, так что за 8-10 часов, если ничего не случится, то будем на месте.

     Но мысли о случае сразу же материализовались. Привлеченный энергичным шумом наших весел за вторым судном показался догоняющий уур. Он был поистине огромен и представлял собой жуткое сочетания кальмара и осьминога. Пятнадцатиметровые щупальца заканчивались похожими на ногти дам света и полусвета острыми когтями. Вытянутая назад и слегка сплюснута голова возвышалась над водой на добрый десяток метров. Время от времени над волнами показывался находящийся между щупальцами клюв. Оказалось, уур несмотря на свои размеры и кажущуюся неповоротливость может развивать нехилую скорость. Он как то быстро догнал уходящее судно с милиционерами и обвив корпус конечностями пытался раздавить его как орех. Даже нам был слышен хруст находящихся под давлением балок.

     Я моментально дал команду на разворот. Нужно было выручать товарищей. Не достигнув успеха в искусстве раскалывания "орехов", уур вдруг с невероятной скоростью взметнул в воздух щупальце и словно копье вонзил его сверху в лодку. Округу огласил низкий утробный, но крайне мощный рык. Коготь пробил медь и крупные балки, но застрял в обшивке наполовину.

     Когда мы приблизились на расстояние 50 метров, я приказал стрелять из заднего и переднего смотрового окна стрелами с ядом . В то же время Евмен, находящийся со своими милиционерами и Пурьгорем в атакуемой лодке, полез наружу, с ходу рубя укороченной алебардой по плотной коже застрявшей конечности уура. Мощными толчками ему в лицо брызнула ярко алая кровь монстра. Поддержал подчиненного и Пурьгрь, влезший из другого смотрового отверстия и яростно уворачивающийся от другого щупальца.

     Уур пытался утопить "орех" с помощью сразу двух конечностей, но получил множество ударов отравленным оружием из специально для этого предназначенных отверстий. Получив неожиданный отпор уур сделал попытку разорвать дистанцию, но застрявшая конечность не давала это сделать. Пурьгорь и Евмен принялись еще яростнее её рубить, и через пару мгновений массивный шланг щупальца монстра с выбегающей кровью обдал округу ярко алыми струями. Стрелы егерей метко ложились в приплюснутую голову уура. Маленькие глазки возле самых конечностей горели яростью. В один из них умело попал Артас и монстр в конвульсивных, я бы даже сказал нервных движениях и захлопал по воде оставшимися конечностями.

     Пурьгорь упал в воду, сбитый с ног огромным щупальцем. И в это же время чуть в стороне всплыла заинтересованная событием и почувствовавшая запах крови большая змея. Её раздвоенный язык, словно локатором зондировал расстановку сил. Не раздумывая, я прыгнул с лодки прямо в холодную воду, которая обожгла меня тысячами иголок. Пурьгорь ошеломленный ударом и явно дезориентированный беспомощно барахтался руками. Это привлекло внимание змеи и она энергично поплыла к раненому брату.

     Теперь уже практически все егеря, кроме гребцов вылезли на неудобную крышу первого судна и всаживали стрелу за стрелой в змею и в уура. Я плыл, перебирая руками словно пароход на Миссисипи времен Тома Сойера. До Пурьгоря оставалось метров пять, как вдруг он резко исчез, будто его как поплавок резко дернули вниз.

     На лодке, атакованной ууром, команда вместе с командиром отбивалась от мощных ударов монстра короткими алебардами. Пару человек уже были сбиты и пытались вскарабкаться на плавсредство, а Евмену сотоварищи удалось отрубить еще одно щупальце. Было видно, что чудовище слабеет из-за потери крови, действия яда, полученных ран и болевого шока.

     Змея вдруг неожиданно оказалась возле меня, обдав гнилостной вонью из огромного рта. За долю мгновения она совершила стремительный прыжок к моей беспомощной тушке. Но в этот момент что-то резко хватануло меня за ноги и чрезвычайно быстро потащило ко дну. Не иначе как червяк, и скорее всего Пурьгорь тоже оказался в зубах этих отвратительных тварей.

     Избавившись от верной смерти в вонючем змеином рту, я оказался в опасности стать кормом для ужасных и мерзких паразитов, которые уже затягивали меня в свою скользкую и эластичную глотку. Морда червя вся состояла из огромного рта, наполненного маленькими, но многочисленными зубками. Только лишь вокруг рта располагались жуткого вида шевелящиеся волосики и маленькие, тоже многочисленные разноцветные бусинки-глаза.

     "А вот хрен вам!" - подумал я, выгибаясь всем телом и отталкиваясь руками от волосатых губ. Ноги уже примерно по щиколотку увязли во рту уродливого создания. Со всей силы я выпрыгнул из сапог, оставив кожаную обувь на съедение твари, так сказать, дал ему "заморить червячка".

     Все мысли были о Пурьгоре. Взбаламученный битвой с чудовищами подводный ил реки сделал дальность видения не больше метра. Скорее инстинктивно, чем с помощью ориентиров, я поплыл в поисках брата по примерному направлению. Очередной червяк мог бы запросто заполучить на халяву мое тело в качестве добычи, но почти сразу я увидел Пурьгря. Он уже увяз по колено в пасти твари и яростно молотил мачете по омерзительно сокращающемуся телу. Я немедленно решил помочь брату, полоснув острым лезвием по краю, стараясь не задеть ноги Пурьгря. Червяк ослабил хватку, и бурая жижа окрасила подводное пространство. Легкие готовы были взорваться от напряжения, тело просто отказывалось подчиняться от ужасного холода, а барабанные перепонки трещали от давления. Преступная мысль выдохнуть и впустить в легкие воду стала предательски вертеться на орбите сознания.

     За пару секунд возни с червяком мы с Пурьгрем наградили гада шикарной улыбкой что называется "до ушей". Ноги у брата кровоточили множеством мелких порезов и ссадин от острых как бритва зубов. Таща Пурьгоря за собой я стремительно взмыл к поверхности, к долгожданному глотку воздуха.

     Отдышавшись, мы обнаружили что обстановка на поле битвы значительно изменилась. Змея, осознав что вместо нескольких маленьких человечков можно полакомится целым ууром, обвила его медленно умирающее тело несколько раз и принялась, наращивая давление, сжимать в смертельных объятиях. На первой и второй посудине моряки вылавливали нескольких упавших в воду в ходе схватки людей.

     При этом одного из них схватил за ногу червяк и человек из последних сил держался за край судна. Отдав Пурьгоря в руки Евмена, я снова нырнул в воду, стараясь увеличить количество улыбающихся червей в их явно невеселом семействе.

     Тяжело дыша, уже на судне, весь мокрый, дрожащий от холода и нервного напряжения, я спросил:

     - Ране... ные?... Уби.. тые?... Дол... ожить! - Пурьгоря уже укрыли теплым одеялом, а тело растирали каким-то целебным травяным составом. То же самое делали со мной и бедолагами упавшими в воду. Первое судно, на котором я изначально плыл, пришвартовалось к борту и взволнованные егеря, наперебой интересовались нашими приключениями.

     Две лодки, привязанные друг к другу со скоростью течения удалялись от места схватки с речными монстрами. Мимо проплыла еще одна голова змеи, видимо решившая полакомится за чужой счет. Оказалось, что в столь яростной битве мы не понесли потерь кроме сломанной челюсти у милиционера Ирнана, глубоких порезов у Пурьгоря, зато куча эмоций переполняла остальную команду.

     Было решено заночевать на берегу, так как в любом случае доехать за отведенное время уже не успевали, зато полноценный сон и отдых команде не повредит.

     - Ты опять меня спас, - сказал, приобнимая меня за плечи, Пурьгорь.

     - Это моя работа, - пытался пошутить я, но уровень юмора американских комедий явно не соответствовал представлениям Пурьгоря.

     - Ты послан мне духами предков. Я тебе должен по гроб жизни!

     - Перестань, на моем месте ты поступил бы также!

     На временном лагере буйно обсуждали особенности схватки. Убить уура довольно непросто, но в конце бойни он выглядел как ежик, утыканный стрелами, запас которых уменьшился больше чем на половину. Отсеченные конечности, потеря крови, множественное проникновение ядовитых веществ все таки свалило гиганта. Чудесным образом на исход сражения повлияло решение змеи сменить приоритет при охоте. Ну и эти, во время подвернувшиеся, гадкие черви...

     На утро отряд проснулся покрытый слоем снега. Ночью сильно похолодало, а тучи раскидали по редколесной тайге, переходящей в тундру, белые хлопья первого снега.

     По реке решили плыть осторожно, держась берега и не шуметь веслами. Вторая такая заварушка может иметь не столь удачные последствия. По моим прикидкам мы уже прошли более половины пути, значит, если идти темпом реки, то к темноте должны успеть к замку Залдонов.

     Морозная свежесть бодрила. За бортом уже начали образовываться первые льдинки из речной воды. Температура была в районе -7 градусов, но внутри судна, укрытого прочным деревянным каркасом и нагреваемого дыханием десятка здоровенных воинов, было достаточно тепло.

     Ближе к вечеру похолодало еще сильней. У ребят стали примерзать конечности, так как все находились в ограниченном пространстве и стояли, неподвижно, в наблюдении по всем бортам.

     Показались знакомые места и через несколько минут стал виден знакомый скальный обрыв с пустой глазницей входа. Отряд, стараясь не шуметь, выбрался на берег и ловко вскарабкался по ступенчатым выходам породы. Внутри было темно и оглушительно тихо.

     - Не спугните Едмира, он хороший малый, - сказал я воинам. По дороге я поведал команде историю знакомства со странным карликом. За знакомым мне залом жертвоприношений оказался коридор и комнаты, где я познакомился с наследным князем Ульвии и Зола. Едмир нашелся недалеко в углу. Его труп лежал в позе эмбриона. Такое расположение тела характерно для смерти от голода, холода или сильных болей внутри. Я склонился над ним, скидывая капюшон в знак поминовения. "Эх, приятель, не дожил ты до встречи" - подумал я, опустив голову..

     Сундуки и прочие ценности, которые я спрятал во время первого моего пришествия сюда, сгрудили в зале.

     - Как пойдем обратно? Тут пару тонн ценностей, - справедливо заметил Артас.

     - Есть одна идея, - сказал я. - Мороз стоит крепкий, лед быстро схватиться. Помчим по нему. Там где река еще не совсем встала, пойдем между льдинами.

     - Это как? - удивился Пурьгорь. - Против течения? Будем грести? Ни помнишь что случилось когда мы веслами шум в реке подняли?

     - Сделаем паруса, - произнес я, глядя на шелковые гобелены, развешанные тут и там по стенам. - Ветер все время пути дул нам на встречу, и, если повезет, то будет дуть и дальше. Когда выпадет снег, на плечах будет очень тяжело нести все это обратно. И займет такой путь не меньше недели, а зима уже вот. Скоро она и до города доберется, а там привет, Келлос!

     Несколько секунд члены отряда обдумывали идею.

     - Что скажешь Варис, - спросил я, полотно сбитого егеря с яркой рыжей шевелюрой. - Ты же ходил в западном океане под парусом в торговом флоте Драманской империи?

     - Должно получится, - ответил он хмуря брови. - Приделаем балки снизу, помчимся как на санях по льду. А выйдем на открытую воду - поплывем, правда, чуть медленнее.

     - Артос, твои люди займутся обустройством парусов под руководством Вариса, а мы с десятком Евмена и Пурьгорем проверим тут пару мест.

     Меня интересовал вопрос - кто такой Кродишь, который прячется за массивной железной дверью слева от выхода к реке. Злой дух, ядовитый и хитрый, - что это вообще такое? Уйти отсюда и не узнать что это за фрукт: да я бы спать не смог ночами. Кроме этого, что такое Колодец Гнева? Запретная дверь? Кубические предметы в одной из комнат? Светящаяся одежда?

     Когда Пурьгорь увидел сияющую зеленым накидку, он попятился назад.

     - Я думал это сказка, - сказал он. - Торговцы травили байки всякие. Но чтобы это было реальностью!

     - Что это, Пурьгорь? - я задал нетерпеливый вопрос.

     - Кажись, это мантия ордена Верных, тайного могущественного братства. Один торговец говорил, что они совершают разные оккультные действия, вызывают духов... и еще имеют большую власть на земле.

     Я легонько дотронулся до предмета. Ничего не произошло. Обычная одежда, только светится. Пришлось поместить её в мешок, который мне дала Ирис. Красотка специально насобирала разных целебных трав и снадобий на все случаи жизни, но ими я так и не воспользовался. "Переживает за меня" - эта мысль согрела сердце.

     В комнате с костями умерших родственников располагался выход к Колодцу Гнева, куда по рассказам Едмира выливали чаши с кровью принесенной в жертву молодой девственницы. Не веря во все мистическое, я считал эти обряды ничем иным, как преступно аморальным дремучим мракобесием. Но произошедшее далее потрясло меня до глубины души.

     В центре темного помещения располагалась ниша, похожая на колодец. К ней вели ступени, изогнутые волнами. Тут и там валялись высохшие человеческие останки. Атмосфера помещения напоминала больше старый заброшенный подвал, нежели место оккультных практик. Но, заглянув в сам колодец, я мигом покрылся мурашками и остолбенел - на меня смотрела огромная, метра полтора в диаметре, голова ужасно уродливой жабы. Мерзкая и скользкая, она глядела мне прямо в глаза, жутким, ничего не выражающим взглядом. Желтые, раздвоенные узкой черной полоской по вертикали, глаза жабы давили и ломали волю.

     Обычных вещей можно только бояться, но от необычных приходишь в ужас. Во взгляде самого яростного противника можно прочесть множество чувств, от ненависти до страха. Спокойный, уверенный, подавляющий психику взор жабы был явно не от мира сего. Это был взгляд из преисподней. Моих спутников охватила волна ужаса. Жаба смотрела и ждала, не предпринимая ни каких действий.

     Буквально через мгновение Велидар, опытный и матерый рубака, вдруг прыгнул в услужливо раскрытую пасть жабы. Сделал движение в сторону края колодца и Ортокс. Я с силой повалил его на место и принялся раскидывать других воинов, которые словно сомнамбулы, завороженные взглядом чудовища, двигались к Колодцу Гнева, из которого раздавался смачный звук пережевываемой плоти.

     И только вытолкав всех бойцов из этого мрачного помещения, я смог перевести дух. Что еще за чудо местной фауны? Как она могла здесь прожить столько лет? Или может здесь кроется что-то сверхъестественное? Временное помешательство сразу рассеялось. Жуть, которую нагнала жаба, обычной не назовешь. Морок или гипноз?

     Кубические предметы расставленные в другой комнате были трансмутаторами. Элдинг, мощный, хмурый здоровяк с длинной густой, светло-русой бородой и шрамом во весь лоб рассказал, что такие штуки используют торговцы из Свободной лиги - организации вольных торговцев. Один раз он пришел на торжище - место куда стекаются барыги из "цивилизованных" стран дабы обдурить сиволапых дикарей и променять несколько цветных стекляшек на повозку шкур. Там был как раз такой торговец из очень уважаемой и сильной организации.

     - Приметный он был своим видом: богато одетый, уверенный в себе. И один одинешенек, - вспоминал Элдинг. - Такому по башке по пути ударишь и все, можно забирать купленное. А торговец, как ни в чем небывало: ходил по рядам, покупал шкуры, китовый ус, бочонки с жиром, корни амфолима (универсальный растительный антибиотик), и прочий товар. Сложил все в кучу. А меня любопытство разобрало: как он один все это добро потащит за тысячу километров. Разве что ждет носильщиков или местных грузчиков наймет. Думаю, подожду! Глядишь и подзаработаю. А он достает из плотно укутанного свертка вот такой же кубик, и тот на глазах стал превращаться в касмана (мощное тягловое животное, на котором перевозят груз южные торговцы). Так меня расперло любопытство, что я подошел к нему и давай расспрашивать. А барыга свое не упустит - за информацию попросил проводить его до Оленьего тракта. Оказалось что в руках у торгаша был трансмутатор, превращающий не живую материю во вполне живое существо. Где достал не сказал, но промолвился что такими пользуются улуны.

     Слово "улун" Элдинг произнес шепотом, а мои товарищи даже пригнулись и стали озираться по сторонам. Как-то раз по дороге к карогам Пурьгорь не захотел мне рассказывать кто такие - эти улуны. А слова Элдинга еще больше добавил красок в мое восприятие таинственного племени.

     - Так вот, пока мы шли, - продолжил хмурый бородач. - Торговец рассказал, что трансмутатор вещь крайне редкая и дорогая. Работает он только при солнечном свете. Как только наступает ночь - превращается обратно в кубик, поэтому его хранят в плотных мешках. Но попадаются и одноразовые, исчезающие после первого применения. Довел я его до Оленьего тракта и он на прощание кинул мне серебряную монету.

     Находка, если верить Эльдингу, выходила подороже всего золота и камней. Тут же организовав плотный мешок, мы скидали все шесть кубиков разного размера.

     Зеленая светящаяся жидкость, которая привлекла мое внимание во время первого посещения этого места была "мертвячкой". Так Пурьгорь называл убивающее все живое вещество непонятного происхождения. Она могла мгновенно растворить руку человека, её капля насквозь прожжет все на своем пути, пока не столкнется с неорганической материей. Я представил, а что если капнуть стоящему человеку на голову, то в теле образуется небольшой туннель до самой земли. Жуть! Подумалось, что это какая-то сильная кислота или щелочь, но, как мне объяснили, субстанция абсолютно не реагирует на неорганические предметы.

     Плотно закупорив флягу с "мертвячкой", мы решили и её прихватить с собой - вдруг пригодится. Далее из интересного увидели похожие то ли на циркуль, то ли на ножницы два предмета. Об их предназначении мы не знали, но решили и их взять тоже. Отыскали кучу бумаг и грамот с гербовыми печатями, изысканную одежду, серебряную и золотую посуду и утварь, а также много всякого нужного и ненужного хлама, с которым решили разобраться уже в поселении. Действовали мы как заправские воришки, обчистив каждый сантиметр ужасного дворца.

     С кродишем я уже второй раз решил не связываться. После встречи с жуткой инфернальной жабой и потерей Велидара, я подумал, что терять еще людей из-за своего любопытства в корне неправильно. Их надо беречь и любить, потому что они верят в меня и готовы положить душу. Пусть это таинственное чудо-юдо поживет, возможно когда-нибудь, проезжая мимо я, словно рыцарь, решу сразиться с гадким драконом, выходящим из бездны. Ага. И мне будет аплодировать возлюбленная, а зрители закидают меня цветами.

     Группа егерей занималась постройкой парусов и изготовлением такелажа. Делали они это сноровисто, с умением. Варис, давал указания, и несмотря на то Артос был старший по званию, охотно выполнял поручения подчиненного. Неудобные и тесные проходы заваленного дворца не место для верфи, поэтому все работы происходили снаружи, на заваленном песком, а теперь еще и снегом, поселении нечестивых князей Ульвии и Зола. Там же расположились на ночлег всем составом. Помянули Велидара - кароги прочитали свои песнопения духам за павшего брата и товарища, выпили немного зирики. Взятую с собой большую юрту поставили немного поодаль от реки: рукастый уур запросто утащит спящих воинов с берега.

     Юрту утеплили по краям снегом, закидали почти до половины высоты большими сугробами, которые выпали за этот суматошный день. Внутри развели костер, на котором сварили нехитрую похлебку из солонины и кореньев.

     - Мы ведь так и не назвали наш город, - обратился я к отряду. - Есть мысли по этому поводу?

     - Совет Старейшин до конца так и не решил этот вопрос, - заметил Пурьгорь. - Не пришли к единогласному мнению.

     - Верно, - заметил Артос. - Мне больше по душе предложение Заруна назвать город в честь нашего покровителя - саблезубого барса - Пардалис (по-латински - барс).

     Название понравилось всем, включая меня. Традиции племени должны быть максимально учтены, и название должно устраивать всех членов племени. Величественное и гордое название нового дома, должно объединять всех, а не становиться предметом спора, должно порождать уверенность в завтрашнем дне. На том и порешили, вернувшись в города, настоять на своем решении Совету.

     - Пардалис, - еще раз, словно смакуя гордое название произнес шепотом я, медленно погружаясь в сон.

     Утро застало нас крепким морозом градусов в 20 - 25 ниже нуля. С таким резким похолоданием, сменой погоды я сталкивался впервые, хотя Пурьгорь уверял меня, что осенью все кароги с собой на охоту всегда берут теплые вещи, даже если солнце приятно ласкает теплом твою кожу.

     Навесив на себя прихваченные шкуры и утеплив ноги меховыми чунями мы принялись выкапывать из сугробов найденное у Залдонов добро и таскать его на берег реки. Лед, как и ожидалось, сковал реку плотным льдом. Ходить по нему было пока опасно, так как неспокойная река не хотела без боя отдаваться в цепкие объятия льда. Тут и там виднелись полыньи, то и дело сверху по течению ледовые насты ложились друг на друга, создавая небольшие торосы. Трудно будет по такому пересеченному рельефу мчаться как на санях. Одна надежда - выпадет снег и все разровняет.

     Два наших причудливых плавсредства я назвал "Чук" и "Гек": два судна были похожи как близнецы. Чтоб не объяснять карогам кто это, я сослался на то, что это повелители речных пространств в моём царстве.

     Работали тихо, чтоб не привлекать внимание обитателей Солоны. Паруса водрузили ближе к носу, чтоб повысить управляемость. Шкипер должен был сидеть на хвосте и маневрировать с учетом ветра. Дело это было весьма не легкое, поскольку парус под давлением ветра становился непослушным и нужно было прилагать усилия, чтоб не завернуть судно к берегу или не въехать друг в друга.

     Из прочных жердей соорудили импровизированные сани. Сделали ряд конструкционных доработок в самих лодках позволявших более эффективно использовать парус и управлять им. На корме соорудили рычажный тормоз для остановки лодок в случае непредвиденных ситуаций. Ближе к вечеру повалил долгожданный снег. Мы решили выждать еще ночь и спозаранку отправиться в рискованное путешествие обратно.

     "Чук", в котором расположился я и отряд народной милиции стартанул первым. Медленно отпустив тормоз, Элдинг взялся за вожжи, прикрепленные к правому и левому краю треугольного равнобедренного паруса, своей вершиной упиравшегося в небеса. Ветер, до этого наполнявший крепкие гобелены своей энергией, медленно сдвинул нашу посудину, а затем помчал с невероятной скоростью по свежевыпавшим сугробам.

     Сперва нас чуть не унесло к берегу, но хмурый здоровяк, привыкнув к управлению, дернул за левый конец вожжей выравнивая положение. Река была достаточно широкой, так что пространство для маневра имелось. В крайнем случае можно было остановиться с помощью тормоза и сменить водителя, на более проворного.

     "Гек" держался метров за сто, так что мы достаточно быстро стали продвигаться против течения реки. В глубине души я надеялся, что все речные обитатели окажутся хладнокровными животными и с наступлением холодов впадают в спячку. По крайней мере змеи и черви - точно. А вот насчет уура я был не до конца уверен. Чужой мир - потемки!

     Примерно на середине пути "Чук" провалился в большую полынью, перед которой располагалась зона плавающих кусков льда. Судя по всему, здесь еще не завершились процессы льдообразования. Пришлось с великой осторожностью, разгребая алебардами из переднего смотрового окна льдины, плыть спустив паруса более чем на половину. Конечно пробить крепкие борта, наткнувшись со всей скорости на льдину было нереально, но все же такие столкновения чреваты повреждениями среди экипажа.

     Скорость значительно замедлилась. Пришлось идти ближе к берегу, чтоб не повстречаться с коварными обитателями речных глубин. Еще через десяток километров льдины были совсем крошечные, и я дал команду "Полный веред" выставив в заднее смотровое окно красный и черный флаги. По воде, да еще против течения, на полных парусах мы выдавали не более 15 километров в час. Но самое главное, мы двигались относительно бесшумно и уверенно.

     Глубокой ночью мы прибыли к месту своего отправления. Вытащив "Чука" и "Гека" на берег остановились на ночевку. Пятеро егерей во главе с Артосом отправились в лагерь за транспортными командами. Им был дан приказ идти как можно быстрее, а по приходу в город отсыпаться двое суток минимум. Специфическим бегом карогов, даже по выпавшему снегу, можно было не сомневаться, что дойдут они к утру.

     В городе нас встречали как героев. Вернулись мы под вечер следующего дня, так как почти пятьдесят носильщиков тянули все наши вещи и корабли в придачу. Это вам не двое суток подъема в начале путешествия.

     За то время, пока мы отсутствовали, поселение преобразилось. Уже стояли почти все запланированные постройки. А те, что еще не были доделаны, активно строились. С вершин перевала поселение радовало глаз идеальностью формы и геометрией расположения улиц.

     Кароги были по-немецки педантичны и обязательны. Все приказы, которые я дал или были уже исполнены или исполнялись. Зарун и Антонир с радостью расспрашивали нас о деталях путешествия, члены Совета и руководители подразделений тоже с нетерпением слушали наше повествование. Соломон и его компания поздравили нас с успешным итогом мисси, но была видна тень разочарования в том, что мы вернулись живыми.

     Все предметы, драгоценности и золото заперли в большом подвале здания Совета, где находился золотой запас племени. На площади устроили небольшой праздник для всех жителей.

     - Хорошо, что ты вернулся, - Ирис обняла меня и я почувствовал пленяющую теплоту, в общем-то, обычном объятии. - Я переживала за вас.

     - Мысль о тебе..., о племени согревала меня, - тут же исправившись и налившись пунцовым румянцем, сказал я.

     - Ты не расскажешь как все прошло? - с загадочной улыбкой сказала она.

     - Конечно, - забыв обо всем на свете, я стал подробно повествовать ей о деталях путешествия. То Пурьгорь, то остальные друзья пытались отвлечь меня и привести в свою компанию, но я испытывал настолько трепетные чувства, когда Ирис смотрела и слушала меня, что отсекал все попытки. Мы болтали, прогуливаясь по площади, потом сели на лавочку возле колодца и долго-долго общались. Незаметно люди стали расходится по домам, стихали возбужденные весельем голоса, умолкали звуки природы.

     - Ты настоящий воин, хороший человек и умный вождь, - глядя мне в глаза сказала Ирис. - Многие женщины нашего города хотели бы родить от тебя детей, и ты бы стал славным мужем.

     - Но я...

     - Ничего не говори, я все читаю в твоих глазах, - она была великолепна в своей уверенности и самодостаточности. - Мне пора спать, завтра тяжелый день. Спокойной ночи!

     - Ирис, - я взял её за руку. В блистании снежинок, круживших рядом, её лицо было просто воплощением совершенства.

     - Я рада, что ты есть, - она выпорхнула из моей руки, словно птичка, и пошла, не оборачиваясь, к дому Заруна. А я долго смотрел ей в след, кажется, пленный всем сердцем её неземным совершенством.

     Ночью не спалось, несмотря на общую усталость после похода. Сказывалась волнительная встреча с Ирис. В голову лезли всякие мысли и я решил посмотреть кое-что из принесенного из дворца Залдонов. Все ценности и оружие были под замком в хранилище, но некоторые бумаги я решил оставить себе для изучения.

     Первой я стал рассматривать цветную грамоту с гербовой печатью. "Сим документом на предъявителя даруется чрезвычайное и полномочное представительство княжества Ульвии и Зола в пределах государств мира" - гордо гласила надпись на бумаге. Скрепленная гербовой сургучной печатью на ней красовалась лента в виде миниатюрного флага. Таких грамот оказалось целых три штуки. Затем в руки попалась "Вексельная записка банка семьи Урдол" в которой говорилось, что в вышеуказанном финансовом заведении находится под хранением триста двадцать шесть килограммов золота из казны княжества Ульвии и Зола. Это было уже интересно.

     В изначальном варианте книги семья Урдол была влиятельным кланом владевшим банками в трех государствах на побережье Западного океана: Драманской империи, Гристонского царства и Альмиурской деспотии. В последней и происходили события моего изначального текста.

     Последний князь Едмир умер, не оставив наследников, а семья Урдол наверняка после катастрофы с радостью заграбастала "золото партии". Но все же, в цивилизованных странах, насколько я помню, с соблюдением законности и прав частной собственности было строго. Нужно было обдумать, как достать это золото.

     Еще одним интересным документом было послание некоего Авенира Залдона к третьему проскриптору Ордена Верных, тоже мне незнакомому Аронару Баруму. В нем, как мне показалось, излагались странные вещи: " Ордену Верных - радоваться! Третьего дня месяца Возрождений, года Владычества Сири, эпохи Возвышения сподобил меня Грифон из Преисподней своего посещения. И что сподобился я великих открытий. И что принял я твои наставления, Величайший Учитель. И что открылся мне путь Крови. И что теперь я целиком отдаю душу Ордену Верных, да ведет он меня к всеобщему Изменению. И что после всех лет жертвоприношений Властелину, понял я смыслы жестокости и хаоса, смерти и зла. И что Глунций, страж Колодца Гнева бессловесно вселил в меня сущность Властелина. И что стал я частью его. Да будет путь Ордена Верных исполнен крови и хаоса!" - более странного письма я не встречал никогда. Но раз оно было не отправлено, значит датируется печально известными событиями в княжестве Ульвии и Зола. Что там говорил Зарун о проклятых землях? Оккультные сатанинские оргии?

     В первоначальном варианте своего романа я обладал весьма скудными знаниями об Ордене Верных. Знал лишь что это чрезвычайно таинственная и крайне могущественная организация, которая распространена на всем Ибарийском континенте, одном из четырех в изведанной части планеты и самом развитом, густонаселенном и богатом. Но теперь Орден Верных представлялся мне в совсем ином своем ракурсе.

     Среди бумаг мне попалась карта континента, не очень подробная, но дающая представления о северной её части. Южную же я исходил вдоль и поперек, в своем мысленном писательском процессе, работая над книгой в своей "хрущевке". Интересным мне показались ордеры на опись имущества какого-то склада возле дворца Залдонов. Там находились, по документам, более тысячи "изменяющих форму предметов" приспособлений. Что это? Станки? Магические волшебные палочки? 3D - принтеры? Хотя, я уже ничему не удивлюсь.

     Отодвинув бумаги, которые я не изучил и на половину, решив на досуге разобраться с ними, я достал из плотного свертка трансмутаторы. К моему удивлению свет настольной масляной лампы не возымел на них действие. Видимо был необходим сугубо солнечный свет. А если тот же касман, что был у торговца в истории Эльдинга, попадал в тень, или по небу ходили тучи? Вопросов опять было больше чем ответов.

     Сморивший меня сон, выдал мне цветастую гамму пестрых и ярких сновидений. Где-то я читал, что такое бывает только у шизофреников. И во сне переплюнул через левое плечо три раза.

     Утром я решил подковать боевое мастерство, тактическую выучку и слаженность военных подразделений. Все боевые группы были освобождены от заданий и ждали меня на специально подготовленном плаце, располагавшемся к востоку от поселения, между Пардалисом, как уже успело прижиться в народе название города, и рекой.

     Я решил разделить воинский контингент племени по современному мне принципу - на отделения, взводы и роты. К тридцати человекам народной милиции я отобрал еще десяток самых крепких и толковых мужчин племени и разделил его на два взвода. Первым стал командовать Евмен, а вторым - Курдисар, давно понравившийся мне своим неординарным умом и отвагой сын Саловлада. Общее командование Гвардией, как я переименовал Народную милицию осталось за Пурьгорем.

     Шестьдесят три егеря под командованием Кулунара превратились в роту, в составе которой находились три взвода. Семьдесят восемь человек охранения под общим командованием старейшины Алесарга превратились в роту из четырех взводов. В итоге военизированное формирование племени насчитывало сто восемьдесят один человек. Это конечно было мало, поэтому освобожденные от работы на зимний период лесорубы и сучкорубы составили отдельную роту берсерков. Могучие, крепкие и выносливые, они были вооружены большими топорами. В роту включили тридцать лесорубов, десять сучкорубов и десяток здоровенных носильщиков бревен широкого профиля, дополнив их также наиболее подходящим контингентом из племени. В итоге получилась рота из шестидесяти человек, разделенная на три взвода под общим командованием Саловлада. Итого двести сорок один человек. Серьезная сила!

     Отдельным подразделением являлись строители, которых я переквалифицировал в инженерный взвод. Два десятка толковых и грамотных мужиков должны были решать задачи по строительству фортификационных сооружений, возведению мостов и понтонных переправ, созданию подкопов и устранению прорех в защитных конструкциях. Инженерами командовал народный умелец Кумен, смекалистый и технически грамотный строитель, в миг понявший свою задачу.

     Весь призванный на военную службу численный состав составлял более половины от всех мужчин поселения. Но сейчас стояла зима, все запланированные постройки - построены, припасы - припасены, скот находился в своих хлевах, а текущую работу смогут проводить и имеющиеся трудовые ресурсы.

     В первую очередь занялся физической подготовкой: бег и силовые упражнения. Надо было всех привести в единую форму. Егеря и строители обладали отменными физическими качествами, поскольку за недели работы уже приноровились к нагрузкам. А вот гвардия, кроме десятка Евмена, участвовавшего со мной в походе, тупо слонялось по улицам, покрикивая на слишком раззадорившихся детей, да иногда приводила в чувство напившихся поселян. Охрана тоже в основном сторожила рыбаков, собирателей, лесорубов и пастухов, крайне редко вступая в схватки с дикими животными. Дрыхли днем под кустом по половине десятка, когда другая половина дежурила. Потом менялись.

     Бегали не просто так. Обычный бег - он не дает силы, тем более кароги, привыкшие к своему уникальному виду перемещений являлись признанными мастерами бега и были приучены к нему с детства. Партнер из взвода садился на плечи другому. Так бежали два километра в высоком ритме. Первая пятерка пришедшая к финишу отдыхала. Последние возвращались назад с той же ношей. Далее менялись партнерами.

     Пол дня такого бега заметно истрепали добрую половину гвардии и охраны, в то время как строители и егеря показали приличные результаты. Все как я и думал.

     Далее шли упражнения с бревнами: поднять, повернуть по своей оси, удержать вертикально несколько минут, раскрутить над собой. Самые неловкие, на которых падали бревна получали ушибы и ссадины, а у одного незадачливого охранника и вовсе случилось сотрясение мозга.

     Инженеры тем временем построили пару десятков турников и взводы играли в "лесенку", в каждом подходе к турнику подтягиваясь на один раз больше. Те, кто выдержал дольше всех отдыхали. Те, кто не смог, повторяли снова и снова. К вечеру наиболее отставших по "физухе" пришлось тащить на руках домой. Тяжело, но надо.

     На легком морозе занятия были более чем приятны. Ни тебе удушливого зноя, ни обезумевших комаров. По пояс раздетые, пышущие жаром здоровенные мужики казались вышедшими из преисподней исполинами, тяжело дыша ступающими по снегу.

     Тем временем Зарун и Антонир не теряли времени, а вели пересчет собранному хабару. Члены Совета алчными взорами смотрели россыпи золотых монет, яркие кристаллы самоцветов, инкрустированное бриллиантами оружие, дорогие ткани, выполненную из драгоценных металлов посуду и прочие принесенные из похода вещи. В толпе бывших лидеров кланов раздавались тихие заявки на какую-либо вещь. Но Зарун ответил:

     - Племени скоро будет нечего есть, а вы о сокровищах мечтаете?! Одним мясом сыт не будешь!

     Разговоры затихали и тогда продолжался счет. Всего принесли 1630 золотых монет и 5694 серебряных. Драгоценностей, включая бриллианты и камни в оружии, посуду и прочее еще можно было продать за 800-900 золотых монет. По моим прикидкам собрали неплохой хабар.

     Слова начальника службы безопасности, по совместительству моего брата Антонира, о том, как обращаются с дикими племенами, желающими торговать или имеющих при себе золото, не выходили у меня из головы. Вот приедешь на рынок, а там не только все законно отберут, но и люлей знатных пропишут. Тогда как вести торговлю? Как обеспечить пищей племя?

     На следующий день я поставил Пурьгоря главным в процессе тренировок нашего маленького батальона. Теперь, к уже привычным упражнениям, добавил отжимания, приседания с партнером на плечах, прыжки в длину и высоту, кидание камней на дистанцию. Я понимал, что сегодня у большинства воинов адски ломили мышцы и сухожилия, но для подтягивания физических кондиций к единому уровню было необходимо пахать и пахать.

     Сам же я отправился в школу, в которой уже закончили ремонт. Прежде чем научить детей, нужно было научить педагогов. Те, кто бывали в рабстве или плотно общались с торговцами с разной степенью образованности знали азы математики, письма, географии, чтения и прочих наук. Из таких я выбрал восемь человек - вполне достаточно, чтобы в две смены обучить 164 ребенка разных возрастов. Шесть женщин и двое мужчин составили первый персонал школы. Пришлось провозиться целый день нагружая их знаниями. Кто умел, тот записывал, кто не умел - учился это делать.

     К вечеру, я посетил больницу. Экспрессивная дама бальзаковского возраста с пышными формами и сладострастным взором, Берта, руководила семью целителями и десятью санитарами. Пациенты приходили на прием по очереди, жалуясь на все многообразие болезней от чирьев и диареи, до старческого слабоумия и болях в пояснице. Здесь же, в небольших палатах, проводили лечение народными средствами.

     Сейчас было не так многолюдно. Основной наплыв пациентов был во время активной стройки и подготовке к зиме. Производственные травмы, укусы змей, диких животных и насекомых, растяжения связок, порезы, переломы преследовали поселенцев вследствие низкого уровня организации охраны труда.

     Сарим, главный кузнец племени, был весь в работе, когда я посетил кузню. Пятеро подмастерьев, красные от жара печи, бодро бегали под басовитые окрики могучего кузнеца.

     - Привет, Миша! - поздоровался он. Я похлопал его по могучему плечу.

     - Как продвигается работа? - участливо поинтересовался я. - Племени нужны твои замечательные мечи, секиры и алебарды!

     - Стараемся как можем. Железа с болот притащили достаточно, но вот печей не хватает.

     - Летом обязательно расширим твою вотчину, - сказал я и протянул листок бумаги с изображением нагрудной пластины. - Можешь такие делать? Нужно разного размера для воинов.

     - Я посмотрю. Но вот видишь, вождь, пока с холодным оружием возимся. Делаем на совесть, для своей же безопасности. - Сарим улыбнулся своей белозубой улыбкой в 32 зуба.

     - Спасибо.

     По дороге бежал мой ординарец Ингар, жилистый, быстроногий парень со всегда открытой нараспашку душей. В чем то даже наивный, он всегда показывал на лице свои чувства. Вот и сейчас, по нему можно было прочитать, что что-то стряслось.

     - Егеря поймали разведывательный разъезд войска князя Келлоса, - сказал он мне на ухо спокойно, чтоб не услышали остальные.

     - Хорошо. Спасибо.

     Мы, стараясь не выдавать обеспокоенность, пошли к зданию Совета. Там, уже вместе со старейшинами, отправились в Штаб - специально построенное поодаль поселения небольшой дом-крепость, где держали военный совет, содержались бы в перспективе преступники (пока таковых не наблюдалось).

     Семь крепких солдат сидели на полу связанные. Они были в достаточно ярких, но крепких одеждах, в нагрудных кирасах, кожаных сапогах и небольших круглых железных шлемах, покрывавших только макушку черепа.

     - Доброго вечера, господа, - сказал я усаживаясь на стул рядом с ними. Пару человек подняло на меня изучающий взгляд, остальные все так же пялились в пол, вполне осознавая, что их ждет в будущем. Наверняка загадывали какой смертью умрут - легкой или тяжелой.

     Пару минут я смотрел на них, и у меня созрел план. Хрупкий и достаточно противоречивый, но мне он показался наиболее эффективным в сложившихся обстоятельствах. К тому же решал почти все проблемы поселения.

     - Развяжите их. Дайте им пить и есть, - неожиданный приказ привел в замешательство гвардию, старейшин и самих пленных.

     - Но это же враги... - начал было Зарун.

     - Отец, я знаю что делаю.

     Гвардейцы посмотрели на Заруна и тот кивнул им в ответ. Все же формальным главой племени оставался он.

     Разведчики Келлоса сели на лавки, потирая стянутые веревкой руки. У некоторых были кровоподтеки, у одного виднелся порез на предплечье.

     - Вызовите целителя, чтоб оказать помощь раненым, - приказным голосом повелел я гвардейцам.

     Старейшины в замешательстве зашептались за спиной. Для них враг - это враг. Нужно было его уничтожить. Но я мыслил стратегически. Если мой план сработает - все стороны будут в выигрыше.

     Только что морально подготавливавшие себя к пыткам и смерти разведчики Келлоса недоуменно глядели на меня.

     - Кто старший! - спросил я.

     - Сержант Муллок Брак! - сказал один, привставая с лавки. Чудесное освобождение застало их врасплох и подарило надежду на жизнь. Возможно многие из них, если не все, готовились достойно встретить пытки, не проронив не слова. Но мой неожиданный ход сделал их более склонными к беседе.

     - Уважаемые солдаты, - сказал я обращаясь к остальным пленникам. - Прошу вас переместиться в другую комнату, где вам дадут еды, питье и отдых. Здесь располагается тюрьма, поэтому, за неимением лучшего, прошу располагаться в камерах. Мои солдаты не доставят вам беспокойства.

     Соломон скривился от такой почтительности к врагам.

     - Ты забываешься, Миша! - вскричал он.

     - Антонир, выведи его наружу, - сказал я холодным стальным голосом. Брат, до конца не понимая мое поведение, все же взял под руки Соломона и попросил освободить помещение. За ним последовали и все его приспешники.

     - Сержант, как вы поняли меня зовут Миша, а это Зарун - вождь племени карогов, - представил я отца. - Чем я заслужил такое внимание князя Келлоса.

     - Вы находитесь на его территории... незаконно, - Муллок Брак начал приходить в себя, но общался на выдержанной мной тональности почтительности и дружелюбия. Не сомневаюсь, что захвати они нас в плен, то разговаривали бы с нами языком насилия и оскорблений.

     - Это вы идете нас убивать! - вскрикнул вдруг Азонат, член Совета Старейшин.

     Я поднял руку и с нотками стали в голосе уверенно произнес:

     - Позвольте, уважаемые, я буду задавать вопросы. После разговора с господином Муллоком Браком, я проведу совещание со всеми вами. Сейчас, я настоятельно советую воздержаться от агрессивных выкриков.

     Старейшины стихли. Я взглянул в глаза сержанта. В них блестела надежда и даже эмпатия ко мне.

     - Хорошо, но вы же знаете про обстоятельства, которые вынудили нас покинуть свои места обитания? - спросил я, пристально смотря в лицо Муллока Брака.

     - Знаем, - произнес он несколько нерешительно. - Хошбаны с ирулами захватили ваши стойбища. Но это не отменяет факта незаконного нахождения ваших племен здесь.

     - Я понимаю вас, - несколько надменно сказал я. - Решили воспользоваться слабостью карогов и завести новых рабов. Это так в духе гуманизма! Кароги ведь не люди, они дикари. Так ведь.

     Сержант молчал. Надежда постепенно гасла в его очах, и он начал думать, что участвует в какой-то изощренной пытке.

     - Но мы не "цивилизованные" люди, не кровожадные просвещенные князи. Мы хотим только мира. Хотим жить, растить детей, сохранять свою культуру. - в зале на мои слова одобрительно зашептались, но после моей фразы старейшины замолчали:

     - Я отпущу вас всех, если передашь письмо князю и ответишь на пару несложных вопросов. А сейчас, прошу присоединиться к вашим товарищам. Ешьте, пейте, отдыхайте. Завтра же вы отправитесь к своему войску.

     Когда сержанта увели, Зарун и старейшины накинулись на меня с вопросами. Предупреждая их возмущение я поднял руку:

     - Сейчас объясню по порядку мой план.

     Рассказал его я не полностью, но в общих чертах, так, чтобы "отцы" племени слегка успокоились. План для них казался хитростью, но стратегическое планирование было далеко от столь простых людей. Они всегда привыкли решать лишь тактические задачи.

     Я принялся писать письмо с максимальной почтительностью предлагая встретиться и обговорить сложившуюся ситуацию. То, что возглавил поход сам князь, говорило о важности мероприятия. Но уже в приватном разговоре с сержантом я выяснил, что Келлос, как вассал Драманской империи идет на помощь своему сюзерену в войне с Аранейской конфедерацией. А поход на север он считает лишь учениями перед серьезной войной. Выяснилось что войско князя состоит из шести с лишним тысяч человек: две тысячи конницы, три тысячи пикинеров и мечников, тысяча мушкетеров с аркебузами и мушкетами, четыре десятка пушек и несколько сотен вспомогательных подразделений.

     Эта информация заставила меня призадуматься и утвердиться в выбранной мной стратегии поведения. Даже если поставить "под ружье" все мужское население Пардалиса, у меня не наберется и четырехсот человек. Да и где взять это самое "ружье"? Превосходство в огневой мощи колоссальное: пушки, аркебузы, мушкеты. Да даже если бы их не было, соотношение 1:15, притом что у князя искушенные в боях опытные солдаты, а у нас кочевые, ни чего не понимающие в тактике и взаимодействии подразделений воины.

     Я решил не ждать утра и ночью отправил пленных в стан войска княжества Шаронди, наверняка уже находившегося поблизости.

     - Соломон на площади устраивает бунт, - предупредил меня вездесущий Антонир. - Часть лояльных нам старейшин уже перешла на его сторону. Кароги негодуют. Требуют тебя. Может ударить войском? Оно все еще на плацу под командованием Пурьгоря.

     - Ты с ума сошел? - посмотрел я на Антонира. Тот, кажется, не разбирался в средствах. Типичный "ястреб". - Мне еще гражданской войны не хватало! Мало нас чужие били, так давай друг друга резать будем. Я выйду к народу сам!

     Через пятнадцать минут я был на площади. При моем появлении, толпа немного стихла, а Соломон, продолжавший возмущать толпу, крикнул:

     - Вот он предатель! Хочет нас "под шумок" отдать на растерзание войскам Шаронди. Я сразу говорил, что чужеземцу нельзя доверять!

     Меня начала теснить толпа, но Антонир и несколько крепких ребят из его службы сдерживали натиск. Так я добрался до трибуны.

     - Кароги, я вышел поговорить с вами от сердца к сердцу, - прижав руки к груди произнес я. Толпа немного утихла.

     - Что вы слушаете предателя и чужеземца. Хватайте его! - с яростью сказал Соломон.

     - Пусть скажет! - донеслось из толпы.

     - Он многое для нас сделал, у него должно быть оправдание!

     - Пусть говорит!

     Толпа дружно попросила меня "толкнуть речь". При том это не были люди Антонира, а обычные работяги.

     - Он вам запудрит мозги! - в ярости крикнул Соломон, но его уже никто не слушал.

     Я кивнул Антониру и взором показал на Соломона. То понял меня с полувзгляда и стал пробираться к сцене, окружая своими людьми все возможные выходы.

     - Уважаемые собратья, кароги. Я верой и правдой служу вам уже месяц и старался положить все свои силы для блага каждого из вас! Вспомните, с чего мы начинали. Группы разрозненных кланов без надежды на будущее, без ясных перспектив, без пастбищ, обескровленные, оставшиеся один на один с испытанием холодом зимы. Сейчас же, у каждого из вас есть теплое жилище, скромная, но стабильная пища, спокойствие, ощущение единства племени. Все проблемы решаются, все ваши заявки по мере сил исполняются. А теперь задайте себе вопрос: зачем мне нужно полагать столько сил, чтоб сдать вас солдатам Келлоса? - я выдержал театральную паузу и уверенным взором обвел площадь. Сотни глаз были устремлены на меня и в них читалось одобрение. Чувствовалось, что каждый сам себе отвечал на поставленный вопрос. - Не легче ли было по одиночке истребить ваши кланы и собрать богатую жатву из рабов?

     - Мы верим тебе Миша! - раздалось из толпы.

     - Миша, наш вождь, - пронеслось над площадью.

     Я поднял руку.

     - Сейчас, к югу от Пардалиса находится армия Келлоса. Шесть тысяч матерых головорезов с огнеметательным оружием(так в просторечье, кароги назвали аркебузы и мушкеты). Даже если мы все возьмемся за топоры и вилы, они перебьют нас всех. Крепостная стена выдержит максимум полдня активного обстрела из пушек. А дальше... А дальше начнется всеобщее истребление, насилие над женщинами, убийство стариков и детей, в рабство уведут наиболее сильных мужчин и красивых женщин, чтоб те работали на полях и в борделях южных стран. Вы хотите этого?

     Животный страх возобладал над племенем. Я понимал, что гордость и бравада - это основной признак карогов, но сейчас надо было столкнуться с другой стороной медали.

     - Я знаю, что вы храбрые воины и готовы биться на смерть. Но подумайте о ваших женах и детях. Подумайте о племени! О нем забудут, и имя карогов навсегда исчезнет из истории. Если мы сейчас все поляжем, будет ли лучше для вас, для племени? Это не трусость, это хитрость! Мы отомстим всем своим врагам, когда встанем на ноги. Я вам обещаю. У меня есть план. Доверьтесь мне!

     - Мы верим тебе! - толпа загудела.

     - Во имя карогов, во имя славных предков!

     - Действуй, вождь!

     Толпа одобрительно закричала.

     - Спасибо! Я благодарен за поддержку! Наберитесь терпения! Мне предстоит много работы! Я хочу решить проблему со смутьянами: Соломоном и его прихлебателями! Для единства нашего племени мы должны наказать возмутителей!

     - Убей!

     - Казни его! - повторила толпа.

     - Соломон сам хочет стать правителем, он открыто говорил нам об этом! - раздалось сбоку.

     - С ним ничего у нас не получится! - ответил голос справа.

     - Верши суд!

     - Мы жаждем крови!

     - Крови не будет! - перекрикивая толпу ответил я. - Это такой же карог как и вы, просто он заблуждается в своих помыслах. Пусть уходит, если не желает жить так, как хочет народ!

     - Пусть уходит!

     - Так и порешим! - сказал я.

     Соломон смотрел круглыми глазами на толпу, буквально недавно, поддерживавшую его. Он вдруг понял, что просчитался. И потух очами. Антонир и его ребята уже отводили его за руки, как и восьмерых членов его шайки.

     С ними я встретился с в зале совещаний Дома Совета.

     - Ну, Соломон, не ожидал от тебя удара в спину, - немного слукавил я. - Теперь уже само племя не примет тебя. Я дарю тебе свободу, не буду лишать жизни моего собрата.

     - Ты не брат нам, чужеземец, - вдруг осмелел смутьян. - Твои плетеные как веретено речи, охмурили многих карогов, но не меня.

     - Что же, по-твоему, я приношу вред поселению, или в тебе говорит жажда власти?

     - Ты выскочка, чужестранец, предатель и поддонок.

     Зарун подошел и дал звонкую оплеуху Соломону.

     - Как тебе нестыдно, Соломон, - обратился он с гневом к бунтарю. - В твоем клане после битвы с хошбанами осталось шесть мужчин и десять женщин, и всего четыре яка. Что бы ты делал этой зимой? Как выжил? А в Пардалисе твой голос был весомым. Ты мог влиять на решения совета.

     - Пардалис... - с ухмылкой ответил Соломон. - Да будут прокляты все ваши начинания! Мой отец, мой дед, мои предки жили по своим традициям, а вы обдурили всех и держите все поселение в своем мороке. Превратили всех карогов в рабов и они исполняют ваши желания.

     - Оставь, отец, - сказал я, подходя к Заруну. - Люди развиваются. Думаешь Шаронди, Драманская империя и прочие "цивилизованные" государства, не бегали раньше без штанов за козами и зубрами, не питались от плодов природы? Но если бы все на континенте не развивались и оставались в традиционном обществе, можно было бы наслаждаться природной естественностью и беззаботностью. Но, нам, карогам, грозит полное исчезновение. Пришло время оставить слепую гордость, стать гибче, хитрее, и выжить. Выжить вопреки всему. Пускай мы сейчас склоним головы, но завтра, набравшись сил, сделаем племя карогов самым сильным и могущественным, разобьем хошбанов и ирулов, создадим могучее государство.

     Шесть из восьми старейшин шайки Соломона, со своими семьями покинули Пардалис. Двое других клятвенно заверили всех в непричастности к мыслям Соломона. Их не надо было опасаться, они всего лишь приспешники, готовые быть рядом с сильной личностью, сами из себя ничего не представлявшие.

     Мятеж подавлен, легитимность восстановлена, теперь нужно было решать дела с князем Келлосом.

     - Очень интересно, что может мне предложить предводитель банды, которая словно цыгане, своим табором незаконно поселились на моей территории? - на меня изучающе смотрел высокий, подтянутый, но слегка сухощавый мужчина средних лет, с узкими и длинными, как у барона Мюнхгаузена, усиками. Его пытливые глаза выражали наличие незаурядного интеллекта, а волевое лицо выдавало уверенного в себе человека. Князь Келлос, собственной персоной!

     Я не спал всю ночь, ожидая ответа из стана вражеского войска, которое, согласно донесениям егерей, уже довольно близко подошло к Пардалису. Подразделения Келлоса начали маневрировать, готовясь начать осаду и развернуть лагерь по всем законам военного искусства.

     Утром также не было ни одного посланника с противной стороны. Еще ночью я приказал Антониру спрятать золото и драгоценности в одну из пещер на западном склоне Омнисы, а также эвакуировать женщин, детей и стриков за перевал, где поставить временные юрты.

     Ближе к полудню не вернулись посланные с утра парламентёры, и я с ужасом стал осознавать, что весь мой план сыпется в прах. Ну кто разговаривает с дикарями? Когда это в истории человечества велась дипломатия между надменными "цивилизованными" людьми и сиволапыми туземцами. Разве что, если первых зажмут в угол последние. Даже мое великодушие с разведчиками не дало ни каких результатов. Сейчас хладнокровно и без всяких душевных терзаний начнется бойня! Никто не разговаривает со свиньей, когда ведут её на убой?

     Я изгрыз все ногти от нервного напряжения, наблюдая за подготовкой к штурму протвника. Мои войска были расставлены по всему периметру согласно разработанной схеме и в случае чего примут неравный бой. Но это будет означать конец всему! Бесславный конец!

     Ну нет! Я накидал в рюкзак вещей, оделся в приличную "цивилизованную" одежду. Сев на коня поскакал по направлению к войску князя Келлоса.

     - Миша, ты куда, я с тобой - крикнул Антонир.

     - Хорошо, но если услышу от тебя хоть слово - зарежу, - на полном серьезе погрозил я.

     Тот перевел все в шутку:

     - Буду нем, как могила, - вскочив на лошадь, брат отправился следом.

      Пурьгорь остался командовать войском, а Зарун эвакуацией жителей и созданием временного лагеря за перевалом.

     Подняв белый флаг парламентеров мы ехали мимо первого заградительного отряда, окапывавшегося в полукилометре от города. Толстенный дядька в блестящей кирасе и пурпурном плаще с фигурным венком на плече, видимо офицер, остановил нас.

     - Стоять! Куда претесь!? - он брезгливо окрикнул нас.

     - Я посланец племени Карогов. Мне нужно поговорить с Келлосом.

     - А я бы сейчас от бабы не отказался! Нужно ему! - солдаты заржали как кони от примитивной шутки. - А ну, слезай с лошади, дикарь голозадый!

     С этими словами он бесцеремонно взял лошадь за узду и захотел стащить меня с нее. Антонир уже было достал меч для удара, а солдаты Келлоса наставили аркебузы в нашу сторону, как я произнес:

     - Как вы смеете так обращаться с проскриптором Ордена Верных? Или хотите умереть на костре инквизиции?

     Офицер, явно опешивший, отшатнулся от лошади. Солдаты тоже слегка опустили ружья. Я, скинув длинный плащ, предстал в светящейся одежде Ордена, которую нашел в замке Залдонов, и переоделся в нее в своей спальне перед выездом.

     - Сэр, как вы оказались в стане противника? - опешивший офицер долго складывал пазлы в своей голове.

     - Действия Ордена неподконтрольны разуму служащих, - грозно произнес я, не давая опомниться военному. - Или ты хочешь подпасть под действие контрольной ложи.

     - Не губите! - вдруг прошептал офицер, вспомнив всю жестокость и немилосердность "контроллеров", как называли легальных убийц Ордена. - Мы же не знали. Сразу надо было представляться, - последнее было произнесено под нос, обиженно бурча.

     Он взял коня под уздцы и торжественно шагая повел меня и Антонира в лагерь. На гостей смотрели с некоторым интересом, и даже почтением, ибо немногие знали что такое Орден Верных, и что за светящаяся одежда на странном всаднике. Видимо, офицер был прекрасно знаком с возможностями организации, поэтому вел себя так напугано.

     За несколькими заградительными линиями, в окопах которой засели стрелки, располагался забор лагеря. В нем четкими рядами стояли палатки, по флангам были расквартированы офицеры, там же виднелись наспех сколоченные хлева для лошадей. Ближе к центру разместился учебный плац, где активно занимались солдаты, а чуть в отдалении стоял огромный командный шатер. Офицера со странными всадниками воспринимали с интересом. Наиболее набожные падали на колени, а сам офицер прокладывал дорогу мощным рыком на всех попадавшихся на пути.

     Почти тысячу палаток с воинами создавали ощущение масштабности, а основательная организация лагеря, в котором предусмотрели абсолютно все условия комфортной осады, стала для меня открытием. Подведя к командной палатке, офицер вручил удилище моего коня стражнику, а сам, с некоторым трепетом, вошел внутрь.

     После минуты ожидания, наружу почти выбежал высокий, худой человек с узкими усиками, явно главный здесь и изучающе посмотрел на меня...

     Похоже моя настырность все таки приглянулась Келосу, и он, выгнав старших офицеров, остался со мной наедине. Было видно, что он не верит мне и раскусил мой хитрый план проникновения к своей персоне, после стольких запросов о переговорах.

     - Quid est, in domino salutem? - спросил он на латыни, официальном языке братства Ордена Верных. А я мысленно ударил себе по голове, что совершенно не помню этот странный язык, который, к тому же у нас в институте преподавали всего один семестр.

     - Tu stultus mendax, - уже утвердительно сказал Келлос и спросил: - Очень интересно, что может мне предложить предводитель банды, которая словно цыгане, своим табором незаконно поселилась на моей территории?

     Келлос был умным и проницательным человеком, значительно отличавшимся от любого карога. Наверняка он прочитал письмо, отправленное с пленными разведчиками, наверняка выслушал послание парламентеров. Но зачем слушать грязь из-под ногтей? А тут у него возник интерес. Карогов он считал дикими и недалекими, а их предводитель вдруг вполне спокойно добрался до командирского шатра. Да еще и не выглядит как его соплеменники: темные волосы и зеленые глаза, выдавали во мне более южную кровь, чем у светло-русых или рыжих, белокожих обитателей севера. Скорее от интереса, который испытывает тигр перед брыкающимся зайцем, кошка перед полумертвой мышкой, с которой можно поиграть, Келлос решил немного скрасить день и развлечься с пойманной добычей.

     - Келлос, ты наверняка знаешь, что стало причиной нашего переселения в твои владения, - начал я.

     - Аж, всплакнул немножко, - издевательски сказал князь, даже не обращая внимания на мой фамильярный тон. - Мне какая печаль от ваших междусобойчиков?

     - А вот скоро будет! - сказал я, уверенно глядя ему в глаза. - В течении ста лет мы побеждали хошбанов, и контролировали их численность. Но в том памятном сражении, в котором кароги потеряли свои земли, хошбанов были многие тысячи, десятки тысяч. Сможешь ли ты справиться с такой лавиной, которая на медведях пересечет перевалы и придет к стенам Сидалиса, твоей столицы? А ты в это время будешь за тысячи километров с самыми боеспособными войсками сражаться за чуждые тебе ценности Драманских императоров.

     Во взгляде Келлоса я заметил беспокойство.

     - Твоя семья, твоя дочь и сын будут съедены по законам хошбанов, а то, что ты годами умело отстраивал, превращая свой город в произведение искусства, будет разрушено, - продолжил я.

     - Твои фантазии очень ярки и интересны, что же ты к ним еще и улунов не приписал? - посмеялся он, но в этой усмешке я заметил трещину неуверенности.

     - Я предлагаю тебе свое твердое слово, что западный перевал будет полностью закрыт нашими войнами. Клянусь своей головой, что никто из него не потревожит твое княжество, - сказал я. - Ведь первыми падем мы.

     - И что мне с того?

     - Я буду платить золотую монету за каждого нашего жителя в год!

     Келлос немного прикинул. Его разведчики примерно знали количество народа в поселении, но очень условно. Размышления продолжались две минуты.

     - А я вот сейчас приду и возьму твое золото! - хитро прищурившись сказал князь.

     - Сходи, - немного нахально сказал я, придвигаясь к нему лицом. - Только ничего не найдешь! Я же не глупый!

     - Ты хотел сказать - не карог? - захохотав, сказал Келлос.

     Даже не улыбнувшись, я продолжил:

     - Только глупый человек убивает курицу, несущую золотые яйца! Каждый год мы будем приносить тебе 600 золотых монет, - я занизил численность племени в пределах разумного. - Дополнительный доход будет тебе только на пользу.

     Келлос немного призадумался. Охрана одного из трех перевалов на границе с варварами, ежегодные щедрые платежи, к тому же те земли, где стоял Пардалис, были пустынны и не заселены. На бирже за гектар давали половину серебряной монеты. Больше не надо будет ездить в эту глухомань по всяким пустякам, и выгонять надоедливых дикарей. Военный карательный поход против северных варваров вдруг принимал соблазнительную перспективу. Ну что же, можно было и принять, но...

     - По два золотых в год на жителя! - твердо сказал Келлос.

     - Хорошо, - после секундной паузы сказал я. - Но ты официально закрепляешь эти земли, вплоть до западного океана за мной, а мне даруешь баронский титул!

     Келлос сначала опешил от моего согласия, поскольку его заявление было не более чем кавалерийской наглой атакой, он уже давно согласился с первоначальными условиями. Затем удивился моим встречным предложениям.

     - Мы будем в составе княжества, но образуем официально самостоятельное баронство, которое выплачивает по две золотые монеты на жителя в год, и больше ничего, - более понятно заключил я условия сделки.

     Келлос внимательно посмотрел на меня. Требовать столь нагло перед лицом неминуемой смерти - такого он ни разу не видел. Смутные блеяния, коленно-локтевые позы, сопли до пола - это то, с чем сталкивался князь в подобных ситуациях. Огоньки уважения блеснули в глазах, и он улыбнулся по-доброму, так, как улыбается Санта-Клаус в западных мелодрамах.

     - Ты ловкий парень, - сказал он, но потом по-деловому посерьезнел. - Деньги мне нужны в течении шести часов. Договор распространяем навечно, с условиям изменения его опций по моей инициативе. Защита западного перевала теперь полностью твоя забота, не справишься - договор считается недействительным. Тогда уже никакие приемы не спасут от разорения и окончательного истребления карогов. При появлении опасности на перевале, ты отправляешь в течении пятнадцати минут специального гончего с запасом лошадей до столицы княжества. В вашем, как его там, Пардалисе, будет мой представитель. Не устраивает - убирайся!

     - Все отлично князь! Жду вашего официального договора, церемонии возведения в ранг барона и предоставления всех земель на запад во владения Баронства Пардалис.

     Келлос нервно притопнул ногами.

     - Ну-ка, марш за золотом! Или ты не слышишь своего владыку?

     Нервы сдавали, потому что все время разговора я был на грани жизни и смерти, на лезвии бритвы. Подергивало под левым глазом. За последние двое суток напряжение было сумасшедшим. Я, обессиленный, встал из-за стола.

     - Сними свой наряд, клоун! - бросил мне в спину новый сюзерен. Я решил не ввязываться и не отвечать на оскорбление. Сейчас Келлосу требовалась разрядка в виде моего унижения, ибо я, дикарь, смог выторговать такие условия! Да и к тому же, жизнь и здоровье вверенных мне люде важнее собственной чести. Да пусть хоть пинают и мучают, лишь бы все те, кто доверил мне свою судьбу, были счастливы.

     Тысяча двести золотых монет были принесены в лагерь Келлоса. Зарун, Антонир и Пурьгорь присутствовали в официальной церемонии возведения меня в бароны, где я был объектом разных ритуалов. В качестве подарка новому сюзерену я отдал инкрустированный бриллиантами и изумрудами меч, найденный во дворце Залдонов. При обретении статуса барона, необходимо было брать фамилию от названия баронства. Итак, знакомьтесь, теперь я Михаил Пардалис, барон баронства Пардалис, вассал князя Шаронди Келлоса Шаронди. Мутно и косноязычно, но таковы местные правила.

      Затем был запечатлен княжеской и моей кровью вассальный договор, в котором закреплялись за мной защита западного перевала и все земли до западного океана. Хитрый Келлос хотел было взять моих воинов, но я показал ему(предварительно подговорив наших солдат), что кароги никчемны в плане способностей и не помогут, а скорее помешают в его кампании за Драманскую Империю.

     В общем, хрупкий и противоречивый, но мой план сработал. Да, пришлось унизиться. Как мне, так и племени. Но если объективно смотреть на вещи, мы не потеряли ни одного бойца, избежали полного истребления плени и потери памяти о нем, откупились дармовым золотом Залдонов, имеем официальный статус баронства, заполучили земли к западу, вплоть до океана. Но самое главное, отчего пошел я на такую несолидную сделку - это то, что теперь я могу официально торговать как лицо аристократической знати. Никто теперь не отожмет золотишко, когда я буду покупать провиант для племени. Пшеница, рожь, овес, репа, картофель, свекла, кукуруза, оливки и прочая питательная растительность необходима была Пардалису, дабы избежать авитаминоза и болезней.

     Я твердо был уверен, что Келлос, в ближайшее время подпишет обратный договор, и сам станет мои вассалом. Год-два, и это произойдет!

     Мы помогали нашим новым союзникам собирать обоз, дали в дорогу немного мяса, десяток лошадей и отправили Келлоса на юг. Пусть истребляет своих людей на благо Драманской империи. А ведь мог жить спокойно, поощрять искусства, которые он так любит, строить красивые здания и памятники.

     На площади, выступая по поводу соглашения с княжеством Шаронди, в основном слышались положительные отзывы. Да, были фанатики, но по сути мы были свободны, и в случае чего, когда поднимемся с колен, можем вполне дать бой Келлосу. За месяц существования города к нам постоянно стекались разные люди: остатки кланов карогов, другие племена, странствующие обездоленные. В итоге пять десятков человек расположились в посаде в юртах. Они тоже участвовали в работах, получали паек и были членами общества.

     Как только опасность миновала я стал собирать экспедицию за припасами. Требовалось много телег и минимум пять транспортных команд по десять человек. С собой я планировал взять взвод гвардейцев Евмена и Антонира с половиной его агентов.

     Ходил, стараясь не афишировать свой титул, но совету Старейшин и Заруну стало ясно, что теперь я признанный "цивилизованными" странами господин. Стремясь успокоить общественность, на совещании после ухода войск княжества, я еще раз подтвердил, что все остается как и прежде, а титул нужен мне только для ведения официальной торговли, и полноценного признания за карогами права здесь жить.

     Подготовил пакет мер по развитию поселения и объяснил его Заруну. Поездка и торговля займет от двух недель до месяца, а жизнь поселения пока не до конца налажена и требует постоянного контроля. Обязал всех членов Совета, руководителей служб и подразделений посещать вечером школу для уроков по чтению, письму, математике, географии, физики и химии.

     Войско оставил под командование Пурьгря. Конечно, здоровяк, рвался со мной в поход, но я объяснил, насколько наши хиленькие силы отстают от солдат княжества во всех аспектах, разве что кроме боевого духа. Детально описал план тренировок на предстоящий месяц. "Физуха" плавно уменьшалась, зато увеличивались практические и теоретические занятия по технике и тактике боя, притом как в единичном бою, так и в маневрировании группами и в составе всего войска. "Каждый солдат должен знать свой маневр" - эту Суворовскую истину я заставил выучить всех воинов. Нередко в истории Земли, именно из-за несогласованности действий, даже, в общем-то, грозном подразделении возникает паника и бой является проигранным.

     Огромное внимание уделил тактике боев с учетом специфики подразделений. Егеря - отличные стрелки, начинали бой дальнобойной атакой, затем организованно перемещались на фланги и возвышенности, всегда держа противника на расстоянии досягаемости. Группа охранения была вооружена противокавалерийскими пиками и отражала натиск конницы. Кроме этого два меча: один длинный, другой покороче, позволяли эффективно сражаться в ближнем бою. А с пехотой разбиралась гвардия и берсерки. Главное, нужно было жесткой муштрой отточить до блеска все навыки маневрирования, как в атакующем строю, так и в защитном.

     Большое внимание уделялось технике ударов пиками, мечами, топорами и алебардами. Изучались наиболее уязвимые участки тела, техника ударов, фехтовальные финты, расчет траектории оружия, приемы ухода от удара, чтоб максимально эффективно использовать силы и время в бою. Все это отрабатывалось на куклах, сооруженных инженерами.

     Требовалось выучить навык индивидуальной, групповой и общевойсковой фортификации, чтоб при команде "Разбить лагерь" или "Окопаться взводом" солдаты недоуменно не бегали, не зная что делать.

     Было еще много аспектов работы с этими, пока еще неотесанными ополченцами, нежели регулярными солдатами, но на месяц, думаю, Пурьгорю работы хватит.

     Город Сидалис, столица княжества Шаронди, поражал своей роскошью, чистотой улиц, часто встречающимися парками и сквериками. От окраины к центру вели просторные, в то же время аккуратные мощеные улицы, одна сторона которых, обязательно утопала в тщательно ухоженной растительности. Зимой было не оценить всего великолепия, созданного Келлосом уюта, но даже сейчас можно было представить как здесь красиво летом.

     Ближе к центру располагались живописные замки аристократии, дворец князя, ратуша, площадь возле здания величественного храма, биржа, торговые дома купцов, питейные заведения, магазины и лавки. На улицах, в приятных глазу скверах стояли могучие статуи различных предков князя.

     В городе, судя по размерам, проживало несколько десятков тысяч человек. Как я успел заметить, они тоже были светловолосы, обладали белой кожей и чаще с голубыми, чем какими-либо другим цветом глаз. Сказывалось родство северных народов, где из-за недостатка света скудная пигментация одинаково влияет на их внешность. Встречались и шатены и рыжие, даже более южные типы, но все же значительная часть горожан были похожи на карогов.

     Трех-четырехэтажные дома, выполненные в изысканном стиле, смотрелись гармонично и скрашивали общее ощущение уютного города. Келлос, как мне было известно, был настоящим маньяком перфекционизма и в течении многих лет наводил красоту в своем городе.

     От Пардалиса до Сидалиса(вот уж удачное сочетание названий городов) было примерно 230-250 километров. Наш обоз ехал по недавно проторенной войсками князя широкой зимней дороге. В маленьких городках и поселениях воеводы спрашивали цель путешествия, недоверчиво проверяли бумаги. Убедившись в полной законности, предлагали товары местных купцов по достаточно высокой цене. Я вежливо отказывался, зная что у торговцев в столице могу все необходимое купить в 2-3 раза дешевле.

     "Лихих людей" Антонира из службы безопасности в количестве двадцати человек я отправил на быстроногих скакунах заранее в столицу - навести справки, узнать цены, "потолкаться" среди барыг, мелкой аристократии. В-общем, узнать что и как.

     В отсутствии самого князя, государством управлял его молодой сын Батист, интеллигентный и образованный, имевший большую страсть к наукам. Несмотря на молодость, он был достаточно разумным и принимал верные решения. Транспортная команда встала за каменной крепостной стеной вместе с повозками в придорожной корчме. Евмен с десятком гвардейцев, как и полагается аристократам, отправился вместе с бароном в город.

     Антонир снял весь этаж гостиницы на центральной площади. Меблировка и отделка помещения, вполне соответствовала моему статусу, хотя я и не гнался за таковым. Но нужно было придать весу моей персоне, соблюсти заведенные у аристократов традиции, чтоб в дальнейшем наладить необходимые связи. Наверняка хозяин уже распустил слухи о новом постояльце, свежеиспеченном бароне, сумевшим убедить решительного Келлоса, и стать данником короны.

     Моей целью была не только закупка провианта, но и возвращение денег, которые я отдал Келлосу. Пускай и не напрямую от его светлости, но поиметь что-то с "цивилизованных" спесивых дворян я был обязан. Казна племени находилась в удручающем состоянии, а требовалось очень много закупок не только провианта, но и инструментов, приспособлений, материалов, другого полезного добра для осуществления моих планов.

     Антонир пришел с докладом, как только мы расположились в гостинице. Гвардейцы отдыхали в своих опочивальнях, а я разговаривал с Евменом о том, как лучше всего расставить охрану.

     - Самые лучшие цены на зерно пшеницы и ржы у местного богатея Маклона Риди, - начал повествование брат. - Он владеет обширными полями к югу от сюда. За серебряный милиарисий (основную монету севера, изготовленную из серебра) можно было купить четыре мешка пшеницы. У его конкурента Ворлана Мора, дешевле кукуруза и репа, за милиарисий получишь два мешка кукурузы или мешок репы. Картофель стоит полторы серебряные монеты за мешок из-за неурожая в этом году. Свекла и морковь гораздо доступнее у Артона Боли - за два милиарисия получишь три мешка и того и другого. У него же можно купить репчатый лук - цена на него у всех почти одинаковая. Ткани лучше всего приобретать в торговом Доме семьи Лардонов, у них и кожаные изделия славятся качеством и низкой ценой.

     - Спасибо Антонир, - ответил я. - А как дела с оружием. Мне нужны аркебузы, мушкеты, возможно даже пушки.

     - С этим все сложно, - почесав голову сказал Антонир. - Официально их не продают. Но мои люди вскрыли тут довольно разветвленный черный рынок, и сейчас наводят связи с крупными игроками. Пока закупаем провиант, наверняка что-нибудь срастется.

     Мы сидели в просторной гостиной шикарного номера с видом на площадь, храм и княжеский дворец. На столе было вино, пиво, свежие фрукты и овощи, мясные и рыбные блюда. За ту стоимость, которую мы отдали за весь этаж, хозяин согласился бесплатно кормить нас. И делал это, надо признаться, искусно. Я не ел таких блюд, как попал в этот мир, больше перебиваясь простыми народными яствами, да жареным на костре мясом. Выпивая из кубков терпкое, насыщеное красное арвумское вино, закусывая изысканно приготовленными блюдами, мы неспешно вели разговор.

     - Как здесь обстоят дела с обработкой металлов или дерева? - спросил я, поглощая сочный кусок форели.

     - На окраине много мануфактур, - вытирая губы салфеткой, ответил Антонир. - Но все инструменты или станки они возят из Драманской империи. Все они на ручной тяге. Ничего сложного.

     - Сможешь раздобыть чертежи?

     - Отправлю завтра человечка, пусть втерётся в доверие мануфактурщикам.

     - А как тут позиции ордена Верных? - задал я интересующий меня давно вопрос.

     - Вселенская церковь и Орден Верных, являются разными организациями, но в последнее время Орден все сильнее затягивает её в свою сферу. Это очень не нравиться обычным жителям, но безусловно продавливается аристократией, многие из которой являются членами тайных лож. Здесь есть свой проскриптор Ордена Сильвиус Карлон, он следит за всей жизнью местного братства и плетет интриги. Поговаривают, он хочет заманить к себе в орден наследного принца Батиста Шаронди.

     - Кстати, надо дать завтра визит вежливости наследному принцу, принести подарки, узнать как он относится к решению отца, - заметил я.

     - Это правильно, - отметил Евмен. - Если мы приходили в соседний клан, то сперва всегда шли к его старейшине, а уж затем, вели разговоры об обмене или делах племени.

     - Я думаю, нужно организовать какой-нибудь праздник и пригласить местных аристократов на знакомство, - поделился я еще одной мыслью с товарищами.

     - Тоже неплохо, - сказал Антонир. - Связи нужно налаживать.

     Мне понравилось как Антонир органично вписался в роль этакого чекиста. Улавливал все на лету, обучался, был наблюдательным и хитрым. А как он успел обучить своих сотрудников! На первых порах мне пришлось давать советы, общие наставления по организации деятельности особистов, но затем уже сам Антонир импровизировал на ходу, доверяясь своему чутью и пронырливому интеллекту.

     За разговорами настала ночь, Антонир удалился во мрак вечера, проверить своих людей, которые все делали по одиночке, стараясь не светиться открыто, чтоб не было и мысли об их связи с моим приездом. Евмен ставил охрану и собирался проверить в корчме транспортную команду и телеги. Я полночи просидел в думах, но все же меня сморил сон, и в крепких объятиях Морфея разными образами на меня накинулись впечатления последней недели.

     Утром я послал Евмена и двух гвардейцев, предварительно одев в красивые наряды, по моде жителей Сидалиса в княжеский дворец, попроситься на аудиенцию к Батисту Шаронди. Написал письмо, где в изысканной форме изложил мое глубочайшее желание подарить новому сюзерену подарки и присягнуть на верность.

     Наследный князь Батист производил впечатление серьезного человека, не такой решительный, как его отец, но весьма вдумчивый и взвешивающий каждое решение. Пышный церемониал представления нового аристократа княжества особо не впечатлил. Придворные господа и дамы сверлящими надменными взглядами прожигали меня на сквозь, словно стремясь залезть в мой мозг и разведать побольше информации. Затем скучная официальная аудиенция подошла к концу и мы отправились на встречу с глазу на глаз с Батистом.

     Проговорили примерно с час, сыпля друг на друга пудру лести и изысканных фраз. Наследник пытался выяснить мою позицию к князю, я пытался узнать его отношение ко мне. Рассказал о планах защиты княжества от северных соседей и превращению моего баронства в райский сад. Изысканным словоблудием и щедрыми подарками мне удалось расположить наследника к себе. Встреча закончилась в теплых тонах и мне даже удалось заполучит грамоту его сиятельства о даровании мне особого расположения, что заставляло всех чиновников княжества охотнее прислушиваться к моей персоне и не чинить особых препятствий.

     Дать бал местным аристократам не получилось. Зависть - спутник богатства и власти. Ко мне относились если не с призрением, то по крайней мере с подчеркнутой антипатией, считая выскочкой. На все мои запросы, главные игроки политической интриги княжества, словно сговорившись, ничего не ответили. Ну да ладно, высший свет, словно при покупке собаки, смотрит лишь на родословную, а мне вливаться в него не очень-то и хотелось. Борьба за влияние в аристократии напоминает нечто среднее между боями без правил и шахматами, подчас занимая все свободное время, а у меня такового не имелось.

     На торговых складах купцов первой гильдии мы закупили почти все, что планировали. Сотни мешков с разнообразными припасами должны были до весны скрасить рацион жителей Пардалиса, а там можно было и еще съездить в не очень гостеприимную столицу.

     Завел дружбу с Маклоном Риди, местным богачом. Типичный сангвиник, добродушный и активный, он сыпал шутками направо и налево. Разговаривать с такими открытыми людьми - одно удовольствие. Поседели, крепко выпили с ним в ночь перед отправлением. Поговорили, о том о сем. Он предложил, что если будет нужда в продуктах, то сам может доставить его взамен на небольшую доплату.

     - Ты знаешь Миша, - сказал он, смотря на меня покрасневшими от возлияний глазами, - Тут скоро нам, честным купцам, будет очень трудно везти торговлю. Драманская империя ждет смерти Келлоса, а так как Батист по матери внук Императора Ильбера Второго, то с присоединением проблем не будет. Придут ушлые барыги с юга и выдавят нас как клопов из матрасов. Вот и пью каждый день за здоровье Келлоса. Давай-ка, вместе это сделаем!

     Мы выпили еще по кружке крепленого арвумского вина во славу князя.

     - А что этому может помешать? - спросил я. Под пятой Империи кончится и вся вольность Пардалиса.

     - Ага. Да ничего. Только если Аранеи разобьют все имперские полчища. Пока что, конфедерация успешно это делает, но совокупная мощь Драманской империи заметно выше. Ну или варвары нападут. Кому нужна разграбленная провинция?

     Еще подвыпив, Маклон стал рассказывать о местных интригах.

     - Зея Илмонди, вдова бывшего военного министра княжества, бывшая фрейлина трагически погибшей Афеи, матери наследника Батиста, очень активно продвигает идею упразднения церкви и изгнания все иерархов. Её прихлебатели из кружка "Мистиков", как их прозвали в народе, активно пропагандируют оккультные оргии.

     Что-то мне напомнила эта новость. Замок Залдонов, жертвоприношения, Колодец Гнева.

     - А не связаны ли Мистики с Орденов Верных? - заинтересованно спросил я.

     - Официально, никак. Но, поговаривают, что проскриптор часто посещает эти ужасные оргии.

     - И что же делается на этих оргиях?

     - Да откуда мне знать? Говорят чертовщина какая-то. Никто, толком ничего не знает.

     - А нет ли слухов о пропаже девушек?

     Маклон посмотрел на меня с подозрением.

     - Откуда ты знаешь? - сказал он своим хриплым голосом, смотря мне в глаза. - Да. В окрестных городах постоянно исчезают девушки и никто не может их найти. Говорят, что северные варвары приходят за ними или Драмане с юга тащат их в свои бордели.

     Маклон рассказал о попытках другого влиятельного кружка аристократов, которых окрестили "Медведями" захапать всю торговлю с племенами на севере. Маркиз Улан Вашот ведет переговоры с Аранейской конфедерацией, пытаясь склонить Келлоса к союзу с ними и выйти из этой войны. Графиня Деллос пытается всеми правдами и неправдами заполучить богатые княжеские мануфактуры, а торговцы из Свободной лиги основали здесь свое представительство и мешают торговать честным местным купцам.

     Не вникая в клубок местных интриг, я все больше думал, что со столицей и её аристократией дел иметь не стоит. По крайней мере пока не изучу весь серпентарий местной элиты. Особенно, если они совершают такие же злодеяния как в землях Ульвии и Зола.

     Маклон проводил нас с утра, всем своим видом выдавая вчерашнюю пьянку. Я пригласил его в гости и сказал, что он теперь друг нашего города и мы всегда будем рады его представительству в Пардалисе. Колонна тронулась в путь, а мы с Антониром заговорщицки переглянулись. Все интересное в Сидалисе начиналось только сейчас.

     Прыткий, хитрый и ловкий агент Антонира по имени Уран, с которым я проводил инструктаж весь прошлый день до пьянки с Маклоном в это время въезжал в Сидалис с восточной стороны. Мне этот парень, сметливый и обучаемый, с гибким интеллектом и подвешенным языком приметился еще в самом начале строительства города. Он лучше всех добывал информацию и рос в плане профессионального развития.

     Уран, сменивший по поддельным документам свое имя на Арсениуса Морка, остановился в одной из лучших гостиниц города и сразу направился в Ратушу. Там он зарегистрировал компанию "Аурум Меум". Затем отправился в лучшую газету княжества "Вестник Седалиса" с сенсационной новостью о том, что в землях Велсалы на восточном краю горной цепи Гордии нашел золотую жилу, в качестве доказательства, представив полный мешок золотых самородков.

     Эти самородки по моей просьбе отлил наш кузнец Сарим. Он взял золотую посуду, добытую во дворце Залдонов, расплавил её и вылил в специальный чан, наполненный водой и мелкой галькой. Лил капельками, чтоб образовывались некрупные фракции. В итоге появились вполне себе натурально выглядящие самородки.

     На следующий день в Седалисе слухи про успешного золотоискателя поползли со скоростью света, и к обеду у номера Арсенисуса Морка собралось с дюжину самых прожженных дельцов и пройдох, решивших навариться на золоте. Земли Велсалы были потеряны княжеством Шаронди в войне номадами несколько десятков лет назад, на них никто не жил, зато можно было часто встретить кочующих варваров. Но Арсениус ни с кем не разговаривал и в сопровождении нанятых охранников отправился на биржу, где выставил акции своей компании на продажу.

     Котел алчности у местных аристократов закипал долго, поэтому через день акции медленно, но верно стали скупать местные дворяне, и не только они. В еще одном интервью "Вестнику Сидалиса" Арсениус рассказал, что на вырученные средства укрепит форпост, купит оборудование для золотодобычи, наймет большую команду. А всем держателям акций пообещал, что фиксированный процент их дивидендов будет не менее 80% годовых. Притом выплаты начнутся уже следующим летом, когда первая партия золота будет продана. Представитель Свободной лиги торговцев тут же нашел Арсениуса и предложил сто безантов, основных золотых монет севера, за эксклюзивное право торговать золотом с ними.

     Эта новость, вкупе со статьей в газете, обещавшей сумасшедший доход, еще сильнее подстегнула весь бомонд княжества к покупке акций компании "Аурум Меум". На бирже выросла очередь, так, что Арсений не успевал изготавливать и верифицировать их в биржевой администрации. Золотой бум накрыл город, сюда стекались большие и малые аристократы, купцы из соседних городов. Когда денег накопилось ровно 1200 золотых монет, Арсений прекратил выпуск акций и создал вид, что готовится к предстоящей кампании. Таково было мое условие. Я не хотел обобрать жителей Сидалиса до нитки, но вернуть свое было, как мне казалось, справедливо.

     Уже через неделю после приезда Арсениуса в город, колонна из двадцати человек, по странному совпадению - все люди Антонира - груженная горнодобывающим оборудованием, припасами, теплой одеждой, инструментами и прочим рудознатческим инвентарем на лошадях и повозках отправилась под общее ликование акционеров из восточных ворот в сторону Велсалы. В одной из телег были спрятаны тысяча двести безантов, а все снаряжение было куплено на сотню золотых монет торговца.

     Медлить было нельзя, ибо когда туман "золотого хайпа" спадет, образумившиеся люди начнут видеть нестыковки в поведении Арсениуса, как и в рискованном плане добычи золота. А летом, когда кинутся искать счастливого золотоискателя, можно будет пустить слух о пленении номадами незадачливых рудознатцев.

      Ближе к Горной цепи Градеи, в пустынных северных местах княжества, караван успешно соединился с транспортными командами карогов и направился на запад вдоль величественного горного хребта по направлению к Пардалису.

     

     Северная зима крепко вошла в свои права, и в Пардалисе уже несколько недель стояла стужа. Народ в основном старался сидеть дома, выходя на улицу лишь за очередной пайкой, проводить детей в школу, принести воды и дров. Все привезённые припасы были успешно инвентаризированы и разделены на суточные нормы всем горожанам. В сочетании с мясом ежедневно забиваемых зубров и яков, козьим молоком, а также яйцами от неохотно несущихся зимой кур, рацион поселения был вполне сбалансированный, поэтому можно было не опасаться цинги и прочих болезней обмена веществ.

     Зарун ведал различными текущими вопросами поселения: разрешал споры, улаживал конфликты, контролировал выдачу пайков, проводил тренировки пожарных команд, организовывал ремонт строений и предметов первой необходимости поселян и прочими делами обыденной жизни племени.

     Антонир, познавший от меня некоторые секреты деятельности спецслужб, взятые мною в основном из фильмов и книг, нагружал своих особистов интенсивными тренировками. Это были правила ведения переговоров, психологического давления, приёмов пыток, изготовления взрывчатки из подручных веществ, выведением людей из строя с помощью акапунктурных точек на теле, бесшумной ходьбе, рукопашному бою, ползанию по отвесной стене, выкручиванием своих суставов из суставных пазух, для проникновения в узкие щели и освобождения из наручников и прочим и прочим хитростям и тонкостям ремесла мастеров плаща и кинжала.

     Пурьгорь гонял маленькую рать карогов на плаце, отлаживая маневрирование подразделений в той или иной боевой ситуации. Все обучение проходило по нескольким блокам. Сначала разнообразная "физуха", затем владение холодным оружием и отработка приёмов и ударов, далее тактика и маневрирование, после этого дружина приступала к обучению, специальным навыкам. Они включали в себя: устройство ловушек, повышение ловкости и реакции, правила первой помощи себе и товарищу вплоть до хирургических операций, умение организовывать засады, применение подручных материалов для убийства врага, умение скрытного перемещения, организации обороны, передача информации спецсигналами, как правило, звуками природы и много другого. Кроме этого воины изучали грамоту, математику и физику. Завершался день либо кулачными спаррингами, либо игрой в футбол, нехитрым правилам которой я научил солдат.

     Старейшины, впечатлённые ликвидацией угрозы от Келлоса, изгнанием Соломона и успешным походом за продуктами были не просто лояльны, но и старались самоотверженно трудиться на благо племени. В общем, тишь да благодать! Если бы не одно но...

     Разведчики докладывали, что на севере хошбаны собирают войска для похода на номадов! Вот это был поворот! Грозные кочевники десятилетиями бившие как хошбанов с карогами, так "цивилизованные" империи, вдруг стали сами объектами для нападения. Я не верил своим ушам, но сведения были достоверны. На востоке земель хошбанов уже набралось около десяти тысяч этих рабов злого духа Бравомира, созданий проклятого княжества Ульвии и Зола. И поток воинов к огромному лагерю не иссякает.

     Получается, выбив карогов из серьёзных конкурентов, хошбаны настолько осмелели, что захотели выбить номадов. Если у них это получится, то следующими жертвами станут "цивилизованные" страны, прежде всего княжество Шаронди. Наверняка и Пардалис зацепят.

     Радовало, что оба ненавистных племени изрядно потреплют друг друга. Но если одна из сторон одержит убедительную победу, то после периода восстановления своих ресурсов, обязательно продолжит расширяться. Вот тогда будут большие проблемы. Удивляла скорость размножения этих исчадий ада, хошбанов. Только лишь сто лет назад их вывели как вид в оккультных ритуалах князья Залдоны для охраны своего владычества, а сегодня они собирают десятки тысяч воинов. Год-другой и они вторгнутся на юг, либо же номады, разгромив своих западных конкурентов, захватят огромные северо-западные территории, став хозяевами всего Приполярья континента.

     Но это были насущные хлопоты. А я все не терял надежды попасть обратно в реальный мир. Для поиска ответа на вопрос возвращения я истомился в долгих бессонных ночах. Что там говорил хранитель? "Самодостаточный мир", "Прожить свою книгу полностью", "Вдохнуть в неё дыханье жизни". То есть, возможно, необходимо достигнуть тех же результатов, что и герой первоначального сюжета. А именно Верон, как звали моего более удачливого персонажа, создал свою империю, на пепелищах сожжённых им южных королевств, победил злых людей, насадил добро в своей стране, поделился светом гуманизма и просвещения, стал хорошим владыкой, женился на самой красивой девушке. В общем, наивный бред сопливого младенца!

     Какие есть варианты? Первый - создать мощную империю. Практически без шансов. Две с половиной сотни полубойцов, полуополченцев даже с войском Шаронди не в состоянии тягаться, не говоря уже о Драманской Империи или Аранейской конфедерации. Даже если целенаправленно идти к этому, понадобятся десятилетия упорного труда, стечение удачных обстоятельств, с чем у меня туговато.

     Второй - избавить мир от зла. Не менее призрачный шанс, чем в первом случае. Зло здесь однозначно связано с Орденом Верных и кровавыми ритуалами аристократов. Даже если я вырублю весь цвет дворянства с проскриптором Карлоном во главе, то это будет каплей в море, ибо жизни не хватит вывести заразу Ордена Верных с континента. Но как раз таки эта цель вполне вероятно заложена Хранителем в моем присутствии здесь. Он говорил, что миры, в которых заложены изначально губительные тенденции для всего развития созданного авторами мира способны обрушить всю конструкцию этой маленькой вселенной, и она лопнет как мыльный пузырь. Если Орден начнёт повсеместно насаживать свои отвратительные традиции, то когда его последователи захватят мир, чёрное станет белым. Будет вполне разумным, и даже уважаемым поведением всего населения планеты, например, совершать жертвоприношения, каннибализм, педофилия, гомосексуализм и прочие извращения. Воспитанные в таких традициях люди даже не будут думать, что делают что-то плохое.

     Третий вариант - самый простой. Верон женится на красотке. У меня тоже есть избранница, возможно, "Гейм овер" наступит после первой брачной ночи счастливых молодожёнов. А почему бы не ускорить процесс?

     Четвёртый вариант - просто дождаться отмеренного романом срока скитаний главного героя по этому миру. В первоначальном варианте это три года. Что же, имеет смысл.

     Пятый вариант - а вдруг этот самый Верон существует и бродит где-нибудь в южных царствах, вполне себе комфортно одним взмахом меча, уничтожая сотни противников. А чему тут удивляться? Надо было спросить Хранителя, но что же делать, если сразу не сообразил. Узнает ли он автора? Или может, этого Верона вообще не существует? Вопросов, больше чем ответов как всегда.

     Я решил, что правильно держаться всех вариантов одновременно. Плюс думать о других возможностях возвращения в свою "хрущевку". Хотя понемногу я стал привыкать к здешней жизни, обитателям моего мира, и уж точно пророню пару слезинок при расставании с ними.

     Я запланировал себе несколько первоочередных задач, чтоб укрепить положение обретённого баронства. Выход на западный океан требовалось использовать с максимальными выгодами. Пустынные берега от вершин неприступных горных цепей Градии, заканчивающимися голыми скалами на границе с морем, до, впадающей в океан Крыжмы, были теперь моими владениями. Около 150 километров побережья могут принести ощутимую выгоду. Поход к западному океану был назначен на завтра. Но нужно было решить ещё несколько задач.

     Во-первых, привезённое Ураном-Арсениусом горнорудное оборудование нужно было как то начать использовать. Несколько рудознатцев с помощниками, объединённые во взвод геологов, должны были прочесать подножье Омнисы с нашей стороны на предмет наличия металлов и золота. Понятно, что зима не сезон для исследований, но терять время не хотелось. Геологи были оснащены всем необходимым.

     Другим важным делом было расширение кузницы. Не откладывая дела до лета, я решил расширить вотчину Сарима, и рядом уже закладывался фундамент ещё одной кузни. Срочно необходимы были железные предметы к весне. Это были плуги, грабли, лопаты, дверные петли, обода на бочки и прочая, прочая мелочь, тем не менее, игравшая важную роль в жизни поселения. К тому же, не менее половины нашего маленького войска, к моему стыду, тренировалась на деревянных мечах, копьях и алебардах. К весне Сарим клятвенно обещал оснастить всех не только оружием, но и защитными пластинами.

     Их конструкцию, кстати, придумал я сам, однажды посмотрев на новую экипировку российских солдат "Ратник". Небольшие пластины из прочного материала были разделены на мелкие секции. Соединения этих секций обладали подвижностью, одновременно защищая и не ограничивая подвижность воина. Работа тонкая, но для этого я не пожалею ресурсов - жизнь каждого воина для меня абсолютная важность.

     Вывезенное мной втайне оружие - аркебузы, мушкеты и даже одна пушка - приобретённое у торговцев с чёрного рынка, требовало точного копирования. Кроме этого отправившееся с Ураном люди Антонира, как будто бы на золотые прииски, были услужливо обмундированы самыми современными средствами огневого боя, дворянами. Здесь уже колдовал не только Сарим, но и ряд известных во всем племени оружейников. Требовалось улучшить характеристики стрельбы, уменьшить время возни с заряжанием, а возможно придумать принципиально новое устройство. Пусть ломают головы: по приезду посмотрю, что вышло.

     Кроме этого одному из особистов Антонира удалось за немалую взятку уломать инженера мануфактуры княжества на совершение промышленного шпионажа. Несколько чертежей станков и оборудований были скопированы весьма точно. Теперь следовало найти место под мануфактуру, и опять же Сариму сотоварищи изготовить детали станков. В помощь ему придали инженерный взвод Кумена.

     Старт развитию промышленности был дан, теперь нужно было собрать команду. Я взял с собой Пурьгоря, оставив Антонира помогать отцу и смотреть за порядком в городе. Тренировкой войск занимались много поднаторевшие в военной науке Саловлад и его сын, на которых возложил обязанности военачальников. С собой взял три взвода: один егерей, один берсерков, один гвардейцев. Берсерков, бывших строителей, взял с задумкой соорудить острог на побережье. Обратно планировал вернуться с одним десятком гвардии.

     Ехали на лошадях, имея десятидневный запас еды в мешках у каждого всадника. Снега намело лошадям по колено, поэтому для удобства передвижения взвод егерей-всадников отправился заранее, чтоб через сорок километров организовать привал на обед и проторить дорогу для основной части отряда. При этом одно отделение, в составе десяти воинов, не останавливаясь, продолжало идти по снегу ещё на 30 километров, готовя стоянку уже под ночлег.

     По утоптанной восемью десятками копыт узкой дорожке мы смогли развить скорость почти до 20 километров в час, в то время как передовой дозор егерей, наверняка, ехал со скоростью не больше 7-10 км/ч. Ехали полями между обширных зарослей тайги. Как мне рассказывал Артос, северные земли раньше были густонаселенны, но ужасное нашествие улунов триста лет назад истребило всякую живность в северных краях. Только лишь проклятые земли Ульвии, в конце концов, погребённые песками, и княжество Шаронди, уныло болтающееся на задворках цивилизации, смогли как-то сохранить жизни своих людей.

     Здесь стояли города, возвышались замки, золотились колосьями поля пшеницы, но даже могучие Драмане, объединившись со своими соседями, проиграли в эпической битве чуть южнее реки Крыжмы. Улуны, как искусные маги положили тогда 325 тысяч воинов всего континента, львиную долю всех войск.

     - А сколько было улунов? - спросил я, двигаясь рядом с Артосом неспешной рысью.

     - Да пару сотен всего, - сказал Артос. - Улуны - это страшные люди, создания преисподней. Никогда не известно, когда они придут. Может день пройти, а может сто лет, между их нападениями. Обычно происходят какие-то магические или непонятные явления перед их приходом. При этом они не грабят, не захватывают территории, уходят неизвестно куда и появляются непонятно откуда. Непонятны и цели их появления. Абсолютно чужая логика.

     - А как они выглядят? - мне хотелось узнать как можно больше про этих сильных и странных улунов.

     - Да, как и мы же, - ответил Артос. - Встретишь - не узнаешь улун это, карог или житель княжества Шаронди. В тёмных плащах с капюшонами, незащищённые ничем, кроме своих магических предметов и приспособлений.

     Я вспомнил про странные кубики - трансмутаторы, когда-то принадлежавшие улунам. Они находились при мне, но как то не было времени и возможности испытать их в деле. И тогда я задал вполне логичный вопрос:

     - А их убивали? Ведь как то достают предметы улунов.

     - Да, но очень редко. Улун практически неуязвим. В той битве возле реки Крыжмы, человек шестьдесят улунов погибло.

     Я сравнил масштабы потерь. Даже если, как это бывает с давними историями, преувеличили масштабы войска и потерь, на одного умершего улуна приходилось 5000 солдат. Но даже если мыслить адекватно, то даже тысяча солдат на одного бойца - это просто умопомрачительно. Весь наш отряд даже занозу посадить этому загадочному улуну не сможет.

     Артос в отличие от суеверных собратьев, говорил в открытую, не боясь произносить имя тех, коими пугают не только детей, но и держат в повиновении взрослых.

     - Известно, что последний раз улуны напали на южно-восточные государства континента лет двадцать назад. Тогда много богатых городов были уничтожены, а сильные и влиятельные тамошние страны пришли в упадок.

     Надо изучить историю появления улунов, чтоб разобраться в их логике, мотивах, причинах и смысле своих действий. Не дай Бог, если хоть один улун окажется рядом с Пардалисом и захочет его уничтожить - все планы насмарку.

     Наутро следующего дня, выспавшись в заранее сколоченном огромном шатре, мы отправились в путь к океану. По моим подсчётам к вечеру мы должны были увидеть его берег. Погода становилась мягче и теплее. Как мне объяснили, в тех краях течёт крупное южное течение, приносящее тепло и сырость на побережье. Зимой здесь никогда не замерзает лед и стоит относительно уютная погода.

     Во мне проснулся Пётр Великий. Это же настоящий рай для торговли, что являлось во все времена главной силой прогресса. Так славяне, задолго до Рюрика сколотили державу, обучаясь у плававших по Днепру купцам из Византии, арабских стран, норманнов, франков. Перенимали их опыт и знания. Тот же Киев, был построен до пришествия варягов, у которых, кстати, до 12 века не существовало ни единого города.

     Выход к океану освобождал меня от походов за припасами в княжество Шаронди, делал меня экономически самостоятельным игроком на мировой арене, открывало значительные перспективы в плане развития. Но требовалось все тщательно обдумать, принять верные решения.

     По пути нашему передовому дозору попалась деревня. Три десятка домов за несколько километров выдали дымы от печей. Получается это мои новые подданные. Нужно точно посчитать их, изучить кто такие, что умеют и привести к присяге, чтоб знали барона в лицо. Не из кичливости, а в плане, так сказать, построения государственной властной вертикали.

     Местный староста, Антилой с недоверием взирал на бумаги, потом на меня, потом снова на бумаги.

     - Ну а шож нам, мы люди маленькыя. Коли ты господский барон, пущай так и будет, - он снял простецкую шляпу и поклонился до земли. - Токмо не гноби нас, сирых.

     - Никого обижать не стану, если сами что не начудите, - ответил я, слезая с коня. Местные мужики и бабы с огромным любопытством разглядывали всадников. Из своих изб повылазили практически всё население деревни.

     - Сейчас стол сообразим, - Антилой начал быстро давать указание бабам, а сам засеменил в центр поселения, где находилось необычного вида здание, а перед ним прямо на земле располагалась диковинная статуя, изображавшая неизвестного мне божества. Пурьгорь стоял перед ней слегка недоуменный и потрясённый

     - Это же будиры! - сказал он шёпотом, с непонятным мне возбуждением.

     Оказалось, что будирами называли странных беженцев, которые сорок лет назад приплыли на берега западного океана, спасаясь от неведомой напасти. Про сам катаклизм, погубивший их родной и до этого неизвестный обитателям здешнего континента остров, не говорил ни один спасшийся. Как будто сговорившись, все молчали как рыба об лёд. Приплыло будиров пару десятков человек, все взъерошенные, глаза наполнены диким ужасом, как будто побывали в преисподней. Тогда князь Зельмур Шаронди, отец Келлоса сжалился над голодными и оборванными беднягами, привёл в подданство и разрешил поселиться здесь (возможно об этой истории и вспомнил Келлос, давая разрешение на официальный статус баронства Пардалис).

     У соседей о будирах ходили страшные легенды, с ними старались не связываться, обходили стороной. Говорили что они сами виноваты в гибели острова, открыв какой-то страшный и таинственный секрет древних. Сами будиры жили закрыто, старались никуда не лезть и не высовываться. Но мне сразу стало заметно странное поведение населения деревушки, которая называлась Пронидиан.

     Жили будиры натуральным хозяйством. У них были под запретом оружие, тягловые животные, современные средства механизации. И хотя было видно, что они люди грамотные и весьма образованные, в то же время как то старались скрыть свои знания и умения под личиной простоты. Все это было слишком странным. Может, если верить слухам, они, раскаявшись за сделанное на своём родном острове, решили, что прогресс это зло? Опять очередная загадка?

     Подтверждение моей версии было в том, что покланялись они своему божку, истязая себя плётками, на манер аскетов древности, при этом рыдая и плача за "лихолюбознатие" и чрезмерное "учениелюбие". Изготовленный из золота, пузатенький и лысый тотем добрыми глазками взирал на своих поклонников со странного вида алтаря, выполненного из обработанных человеческих костей. При этом причудливая конструкция, выполненная в каком-то отталкивающем стиле, казалась весящей в воздухе.

     Отведав разносолов, предложив платить по одному серебряному милиарисию с дома раз в год, скупо пообщавшись с молчаливыми будирами, наш конвой отправился к океану. На обратной дороге стоило бы побольше узнать об этих загадочных беженцах, и о том, что сучилось на их родном острове.

     Чем дальше к океану мы продвигались, тем серьёзнее повышалась температура, но снег все равно лежал крепким плотным от мороза настом, так, что даже лошади ехали, не проваливаясь в его толщу. Это существенно повышало скорость отряда.

     По пути следования встретили ещё одну деревушку из двенадцати жалких лачуг. Там проживали осевшие после многовековых кочевых странствий на постоянное место жительство много лет назад кароги. Нас приняли душевно, поклялись в вечной верности и рассказали об этой местности. Оказалось, что край не такой уж и малочисленный. С промежутком в 30- 50 километров располагаются деревни и небольшие села. В которых живут и осевшие кароги, и бежавшие из Драманской империи кланы вахитов, и мирные рыбаки осколане, коренное население здешних мест. Лишь вокруг Чёрного замка, находящегося на соприкосновении океана со скалами Градии, особенно никто не селился - все боялись некоего "смертного духа". Что это такое я так и не получил вразумительного объяснения.

     Наложив на деревню обязанность обеспечивать первое время едой задуманный мной острог на океане, мы отправились дальше к побережью. Диких зверей не встречали, так как большинство опасных тварей зимой впадают в спячку. Лишь только саблезубый барс, покровитель карогов, да волкокрыс, неприятный гибрид крысы и волка, размером с большую собаку, охотились по ночам за более мелкой добычей. Но и этих хищников было крайне мало, чтоб представлять опасность для отряда. Волкокрыс нападал на человека только в случае опасности, сам, никогда не преследуя даже одиночек, но не брезговал мертвечиной, если находил труп.

     Побережье Западного океана поразило меня красотой и крайне удобным рельефом. Температура воздуха на побережье была в районе нуля. Волны с приятным шумом накатывали на песок. Если бы не погода, то разделся бы сейчас и бросился в океан искупаться. Несмотря на сырой климат, лошади не утопали в грязи, так как мощный бриз мгновенно сушил землю.

     Расположились на ночлег в красивой бухте, примерно посредине всех береговых владений, дарованных мне Келлосом. Один острог точно должен быть расположен здесь, так как неизвестно, какие штормы бушуют в океане, а бухта вполне себе может вместить пару десяток стандартных купеческих судов. По размерам она была почти как в Геленджике. В бухту впадали несколько чистейших ручьёв. Опасаясь окромонов, мы старались обходить места с характерными углублениями. С одной стороны бухты находилась тайга, с другой, более плоской была равнина.

     Дрогой город, разумно было основать в устье Крыжмы, под прямым углом к океанскому побережью входящей в океан. Рекой можно было доставлять товары до Пардалиса, естественно учитывая специфику характера кровожадных и обидчивых речных обитателей. Можно было, как устроить массовый геноцид тварям, так и придумать совершенные средства защиты от их нападений. Но, наверняка, в океане тоже имеются свои любители полакомится человечинкой.

     Чёрный замок, так пугавший оседлых деревенских карогов, был останками мощного, построенного на выступе скалы, неприступного сооружения. Со всех сторон замок окружали скалы, лишь одна дорожка вела крутым изгибом к массивным дверям.

     Взвод берсерков я оставил под командованием Пурьгоря, назначив его первым губернатором города Аликета и всего западного побережья. Раз уж решили давать названия по латыни, то Аликет происходит от латинского aliquet loco - торговое место. Когда мы уезжали строители уже начинали валить лес для постройки стен, домов, пристани и прочих сооружений. Отделение егерей, также осталось в Аликете для обеспечения охраны, разведки местности, добычи пищи и обеспечения контактов с соседними деревнями. Планировалось, когда будут готовые дома, часть жителей Пардалиса, в частности семьи берсерков и егерей, а также некоторые профильные специалисты составят первый контингент нового города.

     Обследовать Чёрный замок на предмет опасности было крайне необходимо, чтобы развеять все опасения суеверных обитателей моего баронства. "Смертный дух" - наверняка байка какого-нибудь пройдохи, который повадился воровать старинные вещи из замка, или случайно кто-нибудь умер недалеко, и а из этого события потом раздули историю.

     Сделали привал в паре километров от массивного сооружения. Артос, ставший моей правой рукой в ополовиненном отряде, отметил после кратковременного наблюдения за местностью:

     - Ты заметил как тихо? Ни крика птиц, ни боя волны на побережье неслышно!

     Я обернулся по сторонам. Мало того что не видно ни следа присутствия животных, так ещё и растительность отсутствовала полностью. Деревья стояли сухими, казалось, сотню лет. Жуткое местечко.

     - Как ты думаешь, что такое "смертный дух"? - спросил я брутального Артоса. Иногда мне казалось, что он ни разу в жизни не испытывал страх.

     Остальные члены команды строили большой шатёр, разжигали костёр, устанавливали над ним большой казан для приготовления нехитрой похлёбки из солонины с картошкой и луком. Выглядели бойцы как средневековые викинги - как на подбор мощные, обросшие густыми волосами. Кто-то уже успел получить от Сарима кольчугу, кто-то был одет в кожаную кирасу. Знаками различия был пояс, изготовленный из ткани разных цветов: берсерки носили зелёный, гвардия - синий, егеря красный, а солдаты охранения, которых я переименовал просто в пехоту - жёлтый. Сержанты, или командиры отделений прикалывали к правой груди одежды небольшой треугольник из серебра, старшины или командиры взводов - два треугольника, лейтенанты, командовавшие ротами - три. И только у Пурьгоря и у меня было по четыре серебряных треугольника на груди, как у капитанов.

     С Артосом мы отъехали на лошадях чуть ближе к замку.

     - Я думаю, что там действительно есть что-то смертоносное, - ответил он. - Иногда злые духи наводят на людей болезни, съев что-нибудь они умирают, а иногда, живя рядом с нехорошим местом, может умереть весь клан или племя.

     - Давай я переведу на нормальный язык, - сказал я ему. - Болезни возникают от бактерий и вирусов, которые могут развиваться в антисанитарных условиях.

     - Так зовут твоих злых духов?

     - Да. Они очень маленькие, но их много. Иногда они распространяются грызунами и насекомыми. Бывают химические отравления, когда из земли, допустим, выходит природный или сернистый газ, скапливаются в воде различные опасные химические элементы и тому подобное. Не все нужно объяснять злыми духами, Артос. Есть законы природы. А если люди живут рядом с местом, где лежат залежи урана, существуют природные аномалии, в растительности скапливается много ртути или мышьяка бывает, что поселение гибнет не сразу, а в течение нескольких лет.

     - Я не очень понимаю, о тех вещах, что ты говоришь, но примерный смысл ясен, - ответил Артос. - Такое встречалось и у нас. Ты думаешь здесь то же самое?

     - Вполне возможно. Но стоит все-таки проверить. Выставь усиленные дозоры ночью, но близко к замку не подходить!

     Отужинав сытной и самое главное горячей похлёбкой, которая в условиях промозглой сырости и нулевой температуры была настоящим райским нектаром для солдат, мы завалились спать, утомлённые долгим переходом. Среди ночи меня разбудил возбуждённый Артос.

     - Стража пропала, - зашептал он мне в ухо, когда я выбрался из шатра. - Авелин, Кинур, Балдай, Саргон и Абелард. Не отзываются на позывные, в округе их нет.

     Тёмная как смоль приполярная ночь освещалась луной, да небольшим, уже ставшим привычным для меня северным сиянием, зеленоватой дымкой кружившем на небе. Вокруг ощущался туман, от резкого похолодания воздуха, ограничивавший видимость.

     - Подразделение, подъем! - скомандовал я. Солдаты ретиво выбегали из палатки, на ходу натягивая одежду, доспехи и оружие. - Сомкнуться в каре! Боевая готовность!

     Тут же солдаты выстроились четырёхугольником так, чтобы смотреть во все стороны от центра построения.

     - Движение по спирали, ищем товарищей! Авелин, Кинур, Балдай, Саргон и Абелард пропали.

     Двигаясь так, как многократно отрабатывали на тренировках, подразделение начало планомерно осматривать местность. Никаких следов пропавших солдат пока не обнаруживалось.

     Мимо промелькнула резкая тень. Худая, костлявая то ли лапа, то ли рука с огромной скоростью махнула в густом тумане справа от меня.

     - Держаться берега! - крикнул я. Скорее всего передо мной был виновник исчезновения солдат, и раз он находится на суше, логично было отойти к берегу.

     Солдаты не задавали лишних вопросов и были мрачно сосредоточены. На тренировках особенно отрабатывалась чёткая дисциплина и организация подразделения в боевой обстановке. Пока мы отступали к берегу, я соображал, что же делать. Если это какая-то тварь местной фауны, то Артос узнал бы её и сказал о том, как с ней можно было справиться. Но он был в таком же недоумении, как и остальные.

      Угловатые конечности серого цвета то и дела виднелись в толще тумана. Резкий жгут, похожий на казачью нагайку, молниеносно обрушился на Ордона, одного из пехотинцев. В доли секунды он обхватил шею солдата и выдернул из строя, словно морковку из грядки.

     - Активная защита! - скомандовал я, отсчитывая метры до заветного берега. Воины стали махать мечами и алебардами в пространстве перед собой. Новый удар хлыстообразной конечности, невидимой в тумане твари, обрушился на стоявшего рядом со мной Ельдимара, жилистого гвардейца. Мне удалось отреагировать мгновенно, и, выкинув руки с острым мечом, я поразил смертоносную плеть. Не обошлось без везения, так как я в этот момент совершал сложное вращение и клинок оказался как раз в том секторе, куда последовал удар чудовища. Раздался мощный рык раненой твари.

     - Егеря, стрелять на звук! - моментально крикнул я команду изготовленному для атаки отделению егерей. Почти сразу в туман полетели плотным, кучным облаком стрелы охотников, а следом ещё и ещё. Послышался ещё более сильный рёв, переходящий в смертельный хрип.

     Я не спешил лезть в туман. Мы стояли по колено в холодной воде, полагая, что животное погибает. Через десяток минут я приказал подразделению выстроиться "ежом", то есть боевым порядком, когда со всех сторон подразделения, даже сверху, торчит острыми краями холодное оружие. При этом солдаты двигаются максимально плотно друг к другу. Осторожно ступая вперёд, мы наткнулись на уродливое тело тошнотворного паукообразного создания. Из нафаршированной стрелами головы лилась отвратительная зелёная жижа. Тел пропавшего дозора рядом не нашлось, а вот Ордон, точнее голова бедного солдата, лежала рядом с пастью паука.

     Туман постепенно рассеивался разгоняемый первыми лучами зимнего солнца, а мы все так же стояли, ожидая нападения.

     - Это "Смертный дух"? - спросил я у Артоса.

     - Не знаю, - сказал он, и, показывая на замок, сказал. - Смотри сюда.

     Из ворот замка вылетела стая странных птиц. Они были похожи на больших летучих мышей, только с огромными зубастыми клювами, узкими и длинными как у молодых аллигаторов. Мне вдруг подумалось, что кто-то или что-то не хочет допустить нас в этот замок. Паук, птички - что-то вроде охранников. Может быть, поэтому здесь и не селились люди, потому что всякая нечисть надёжно охраняла периметр, а случайные чужаки активно истреблялась такой вот дичью. А что если Аликет и находящиеся там мои товарищи тоже входят в этот периметр и подвергаются опасности. В конце концов, я хозяин здешней земли и не пристало владельцу пугаться тёмных углов в своей квартире или доме.

     - Движемся к замку! Держать строй! Егерям рассредоточится между воинов, и стрелять по птицам! - отдал я короткими, рублеными фразами приказания солдатам. Зубастые птицы с яростью начали пикировать на отряд. Меткие стрелы егерей, выкашивали строй штурмующих пернатых, но стая все равно с лету врезалась в наш маленький отряд. Птички напарывались на пики, алебарды и мечи, но это не останавливало их яростный прорыв.

     Мы стали нести потери. Один егерь и два гвардейца потеряли свою жизнь в мощных челюстях полутораметровых хищников. Лишь только, то, что мы стояли кучкой, ограничивая пространство маневра для птиц, размах крыльев которых достигал 3-4 метров, давал нам преимущества на поли брани. Но летающие твари стали приземляться на землю, и атаковать отряд уже пехотном порядке. Получалось это у них, прямо скажем, очень неуклюже. Орел - грозная птица, но если он будет сражаться с зайцем на земле, без помощи крыльев и когтей, ещё не известно кто победит.

     Потоки крови, внутренних органов и перьев сыпалась на нас, застилая глаза. Солдаты бились отчаянно, не жалея сил, при этом ухитряясь держать строй. Полчаса отчаянного боя закончились в нашу пользу. Потеряв четверых наших товарищей, мы успешно выдержали атаку странных тварей. Общими усилиями было убито не менее сотни птиц.

     Оказалось, что егеря почти полностью опустошили колчаны, и пришлось, пока не заявились новые гости, всем нам вытаскивать годные для повторного использования стрелы из трупов животных. Уродливые создания были не ведомы карогам, как паукообразная тварь на берегу. То есть это были не представители местной фауны, а скорее всего, являются продуктом биологических экспериментов или магических манипуляций. Да и выглядели птахи не естественно, что говорило об их искусственном происхождении. Ярким примером, подобных оккультных экспериментов являются хошбаны, которых вывели князья Залдоны в результате контактов с потусторонними силами. Смутные слухи и неочевидные рассказы о таких экспериментах я слыхал и про другие страны.

     Уже совсем рассвело и мы, снова соблюдая строгий строй ощетинившегося ежа, стали продвигаться к замку. Моя теория про защитный периметр стала все больше походить на действительность. Видимо, преодолев какой-то рубеж, мы активировали новых тварей: из неширокого русла высохшего ручья по направлению к нам стали выползать люди. Точнее жалкое подобие людей. Голые, с расцарапанными телами, безумно выкатившимися из орбит глазами, они скалили жёлтые зубы в нашем направлении. Но самым страшным было то, что среди них оказался и пропавший ночью дозор.

     Авелин, Кинур, Балдай, Саргон и Абелард были немного посвежее остальных, но также с плотоядной яростью смотрели на нас. Ужасно выпученные глаза излучали неимоверную внутреннюю боль и страдания. Даже приближаясь к нам, они также интенсивно чесались до кровавых борозд, как и остальные выползающие твари.

     Кто-то пытался окликнуть товарищей, но Артос сказал:

     - Они уже не люди, нужно освободить их от мучений!

     - В линию! - скомандовал я, видя, что наступающий отряд людей, ставших чудовищами, был небольшим. Дальше уже происходила обыкновенная бойня, так как живые мертвецы не представляли особой опасности, пару раз поцарапав моих бойцов. Они как будто сами искали смерти, чтоб избавиться от смертельного внутреннего зуда. Раненый начальник пропавшего караула Авелин, умирая, с видимой благодарностью смотрел, как его пронзает копье. Показалось, что у него пару раз сомкнулись губы в попытке что-то сказать, но предсмертная конвульсия от удара алебардой прервала жизнь бывшего товарища и храброго война.

     Как оказалось, мы прошли не все степени защиты крепости. Невидимый хозяин Чёрного замка, кто бы он ни был, создал многоуровневую систему обороны, которая, возможно, содержала в себе десятки сюрпризов. До замка оставалось метров пятьсот, как вдруг из мокрого, покрытого ночным инеем песка повылазили отвратительные создания. Похожие на гигантских сколопендр, чешуйчатые многоножки имели на своих рыльцах мощные жвала. Весело переступая сотнями ножек, они быстрее паровоза стали приближаться к нам.

     Я отдал приказ к организованному отходу. Хрен с ним, с этим замком! Соберу людей, изучу подробнее возможности прохода в крепость и по лету организую спецоперацию. Но не тут-то было - сколопендры, будто прочитав мой план, стали окружать наш, и так сильно поредевший отряд. Усилив шаг, мы все равно не могли оторваться от ужасных созданий преисподней, а пуститься в бег, значит, стать лёгкой добычей.

     Твари были настолько гадкие, что непроизвольно вызывали приступ рвоты. Длиной они были не менее трёх метров, рыльце шириной не менее полуметра, а жвала и вовсе достигали метровой длины. Но самый страшный секрет этих созданий открылся чуть позже.

     Выстроившись словно артиллерийская батарея вокруг нашего каре, сколопендры начали плеваться. Это было ужасающе и смертоносно. Акшан, заместитель командира второго отделения взвода гвардии, рухнул, как подкошенный, после того как в него попала вязкая зеленовато-жёлтая жижа. "Харчек" сколопендр по объёму был где-то в пять-семь литров. Он выплёвывался плотным сгустком, а в полете расширялся, поражая большие площади. Ведро такой жижи попало Акшану в ноги. Кожа, мышцы и даже кости мгновенно стали растворятся под действием содержащегося в "плевке" агрессивного реагента.

     Я понял, насколько безнадёжная сложилась ситуация. Разумные или псевдоразумные, а может и управляемые чьей-то волей сколопендры быстро и грамотно окружили наше небольшое войско. Началось форменное избиение младенцев. Мы могли отвечать только с помощью оставшихся шести егерей. Они всаживали стрелу одну за другой максимально метко, как только могли. Три-четыре стрелы, правильно посаженные в голову твари, выводили её из строя, но на место убитой вставала в позицию другая особь. За минуту боя мы потеряли троих, а сколопендры даже не почувствовали урона.

     Ничего не оставалась, как прорываться с боем к реке, ударив клином по окружавшему нас строю, но как только мы с рёвом бросились на сколопендр, находившихся юго-западнее нас, осадное кольцо тварей стало перемещаться с такой же скоростью, как и мы, при этом активно отплёвываясь. Пал ещё один гвардеец, через секунду другой. Я понимал, что от меня, как от командира требуется сейчас решение, способное спасти отряд, иначе погибнут все.

     Тут я вспомнил про чёрные прямоугольные предметы улунов - трансмутаторы, захваченные в замке Залдонов, которые при солнечном свете, согласно рассказам Элдинга превращаются в разные предметы. Только вот в какие, у меня так и не было времени выяснить. Но даже такая сомнительная соломинка, сейчас может спасти весь отряд. Я вытащил первый попавшийся и кинул в строй сколопендр.

     Ещё в полете прямоугольник весь начал пенится, видимо под действием солнечного света, а упав в кучу гадких тварей, стал быстрыми темпами расти и расширяться по всем трём измерениям. У меня не было никаких предположений, что это такое и как он сработает, я лишь следил, как за секунду прямоугольник стал какой-то пузатой конструкцией, где сбоку виднелись бревна. Сколопендры под массой объекта лопались как попкорн в микроволновке, но, к сожалению, только в том месте, где располагался магический предмет. Остальные твари, видимо оценивая новую опасность и дальнейшие действия объекта, прекратили обстрел. Либо они управляются внешним оператором, либо имеют развитый коллективный разум как муравьи или пчелы.

     Предмет, превратившийся из трансмутатора под действием солнца, оказался... кораблём. Ну как так то? Почему не гигантский муравьед, наверно бы порадовавшийся такому натюрморту из обильной пищи в виде насекомых, или огромный самоходный тапок, с упоением маньяка давящий всю живность на кухне. В конце концов, мог бы вырасти ковер-самолет на пару десятков мест. А тут корабль! Почти в горах! Смешно! Выглядит как ирония судьбы.

     Судя по виду судно было нечто среднее между флейтом и фрегатом. Пузатые бока сочетались с достаточно мощным вооружением. Размер в длину он имел около тридцати метров. Так как корабль лежал на боку, всей своей массой давя юго-западную сторону осадных порядков сколопендр, я решил воспользоваться возможностью ускользнуть из лап уродливых чудовищ.

     - Все наверх! - крикнул я, вскарабкиваясь по свисающим вниз бакштагам бушприта на неудобные бока судна. Солдаты последовали моему примеру, лихо выворачивая свои тела для ползания по снастям. Страх опасности придавал сил, вливая в кровь литры гормонов и мобилизуя все системы организма.

     Искоса мазнув взглядом по сколопендрам, я вдруг, не без радости, заметил, что твари как будто растерялись. Но уже через пару секунд они начали остервенело штурмовать корабль.

     К этому времени почти весь отряд, балансируя, как канатоходцы, на неудобных пузатых боках корабля, бежали к корме, чтоб потом спрыгнуть на землю. Уже был виден берег океана, чуть южнее вдали виднелся шатёр лагеря и стреноженные лошади.

     Сколопендры ползли вертикально вверх по палубе судна, мягко говоря, очень неуверенно. В отличие от их обычных карликовых родственников, эти создания преисподней не предназначались для ползания по стенам. Сотни килограммов собственного веса под действием неумолимой гравитации безжалостно тянули вниз, а скользкие, лакированные до блеска доски палубы не давали зацепиться острым как иголки ножкам. Это давало нам выигрыш во времени, но не шанс на быстрое бегство. Как только мы окажемся на земле превосходство сколопендр в скорости даст о себе знать.

     Я достал ещё один трансмутатор. Даже если это будет ещё один корабль, то он послужит мостиком. Ну а возможно появится, столь желанный муравьед-переросток или гигантский пылесос, который бы вычистил всю местность от паразитов. Кинув предмет с кормы в сторону берега, я стал ждать чуда.

     На сей раз загадочный чёрный прямоугольник стал расширяться не так быстро. В итоге перед нами предстал трёхметровый шестирукий воин с острыми, как бритва клинками в каждой конечности. С ног до головы он был укутан в массивные латы.

     Немного оторопев от полученной из трансмутатора вещи, я попятился назад, ожидая нападения от гигантского витязя в доспехах. Но он, ни о чем не спрашивая, принялся рубить кишащих у подножья отвратительно извивающейся кучей-малой сколопендр. Твари сначала немного опешили и первое время несли колоссальные потери, но затем дружно ринулись на новую цель, применяя ту же тактику что и с нашим отрядом. Витязь был гораздо проворнее человека и его руки в убийственных движениях слились в едином действии, словно лопасти вентилятора.

     Рубака сначала достаточно уверенно выкашивал полчища отвратительных тварей, пока, одно за другим, его щиты не стали пробивать убийственные плевки сколопендр. Тогда и в душах солдат стала гаснуть, затеплившаяся было, надежда. Мы не стали дожидаться окончания боя и дали деру к берегу.

     Примерно через три минуты сгоревший по пояс от ядовитой жижи сколопендр витязь уже двумя руками упирался в землю, чтоб не упасть. Четырьмя другими он все также молотил по созданиям преисподней. Пол лица вместе с одним глазом как будто растаяла, а в груди и с боку виднелись сквозные раны. Было ясно, что наш защитник долго не продержится, а берег все ещё далеко.

     Часть сколопендр не стала дожидаться окончательного разгрома великана и ринулся вдогонку за нами. Оставалось ещё четыре трансмутатора. Уже на бегу я кинул вперёд ещё один прямоугольник, и он превратился в... перчатку. Ещё одна насмешка над моим невезением? Или все же это необычная перчатка? Сейчас не время отвергать любые возможности. Я на бегу подобрал перчатку, снял дублёную варежку и надел новый предмет одежды на свою руку. Конечно, ожидал каких-то ощущений - волну всемогущества, потоки силы, да хотя бы снятия занывшей от усталости боли в ногах. Ничего! Может, эта перчатка предназначена для удобного ковыряния в носу, или ещё где-нибудь?

     А тем временем сколопендры заходили с флангов своим излюбленным маневром. До берега оставался где-то километр, и звук волн уже ласкал уши. Добраться бы до воды! Там в воде их плевки станут менее опасными. Силы были на исходе. Воздух выходил с жёстким сипом из горла. Даже самый выносливый бегун из отряда, егерь Софотл, заметно сдал в силах.

     Я поскользнулся на камне и упал. По инерции отряд пробежал немного дальше. Я, перевернувшись лицом к набегающей стае и сидя на пятой точке, нащупывал руками свой меч. Проклятие! Он выпал ещё тогда, когда спускались с корабля, а я и не заметил. Нужно встретить смерть, стоя на ногах. Я взял камень в руки и выпрямился во весь рост. Жадные пасти гигантских мокриц с мощными жвалами и отвратительными усиками приближались.

     - Сдохните, падлы! - с криком я кинул им навстречу камень. К моему удивлению он взорвался, словно современная мне граната. Я посмотрел на перчатку. Ах, вот он в чем твой секрет! Не дурно!

     Тем временем отряд окружил меня в кольцо своим телами, а сколопендры окружили всех нас. Снова начался артобстрел плевками, с нашей стороны уже пять оставшихся егерей отстреливались пустеющим запасом стрел. Я тоже энергично и весьма продуктивно взрывал орды тварей своим новым оружием. Поражающий эффект выкашивал десятки особей, превращая их в кусочки фарша. Скоро уже вся поляна была в жидкой каши из плоти и слизи.

     Но мы продолжали терять своих братьев. Жгучий фон мыслей, что это по моей вине, давил прессом, и каждая новая смерть больно хлыстала по совести. Теперь уже не было вариантов спасения, так как, несмотря на чудо-оружие, нас теснили по всем сторонам. Сколопендры уже умертвили одиннадцать солдат. Не просто солдат, а моих братьев.

     Я достал ещё один трансмутатор, загадав, чтоб он явил миру ещё более страшное оружие, которое я одену на свою другую руку. Хорошо бы сейчас эскадрилью СУ-37 с напалмом или комплекс "Буратино" с термобарическими снарядами. Предмет стал увеличиваться в размерах, менять цвет с чёрного на зелёный. Я в ужасе отшатнулся чуть не сбив с ног Артоса - зеленоватый куб из желеобразной массы расширялся в геометрической прогрессии. Отрава? Западня? Заигрался я с оружием этих загадочных улунов, вот и пришла расплата.

     Но с ногой, которой коснулась шевелящаяся масса, ничего не случилось. Даже наоборот, я почувствовал лёгкость и прохладу, снятие усталости и прилив сил. За секунду зелёный "кубик" приобрёл размеры два на два метра, а я оказался внутри него. Как ни странно, дышал я спокойно и уверенно. В рот не лезла эта, похожая на холодец масса. Вокруг меня был плотный пузырь, при этом я как будто висел в воздухе. Но самое интересное в том, что загадочная масса продолжала расширяться.

     Я быстро вытащил свою голову сверху над кубом и что есть мочи прокричал:

     - Все в эту зелёную хрень! Быстро, - эмоции перехлёстывали меня, ведь люди умирали у меня на глазах, от сдавливающей удавки окружения сколопендр. Увидев меня целым и невредимым, торчащим сверху над зелёным кубом, многие буквально прыгнули в "кубик". Но некоторые, все же сомневаясь, с осторожностью входили в него, находясь в шаге от сколопендр.

     Тем временем куб уже разросся размером с пару сотен кубометров. В нем помещались все без исключения воины, которых осталось, к слову, всего пятнадцать. Половина отряда.

     Я сгубил их всех! Как смотреть их жёнам и детям! Ради каких целей они умерли? Все было бы понятно, если бы они погибли, защищая Пардалис и закрывая своим телом семьи, но тут, пытаясь реализовать мои амбиции! Это было крайне эгоистичное решение.

     Тем временем раненые воины, которых было четыре человека, и которых внесли буквально на руках, умирающих и калечных, стали подавать признаки жизни. Видимо зелёная жижа куба регенерировала ткани.

     Ещё интереснее картина происходила снаружи. Сколопендры с яростью накидывались на куб и парящих в жиже воинов, но достать их не могли. Но самое главное, увязнув в жиже, они уже не могли высунуть свои жвала из нее. Тварей буквально затягивало внутрь, а те, как мне казалось, даже жалобно пищали при этом. Но насекомые-переростки не помещались в спасительную камеру внутри студня где находился я со своими солдатами. Нет, их тела мгновенно растворялись, превращаясь в зелёную жижу, а сам куб от этого расширялся во все стороны. Натиск сколопендр не стихал, а наше пристанище согласно сюжету сказки "Горшочек вари" разбухало прямо на глазах.

     Я, с глупой улыбкой удивленного дурочка, осознавал, как же нам невероятно повезло! Вот так улуны! Ещё бы с такими фокусами не уничтожить 350 тысяч солдат. Да тут всю планету можно уничтожить! И я использовал всего лишь чуть больше половины арсенала, похищенного из дворца Залдонов. Иметь бы с собой рюкзак таких штуковин! Да я бы быстро навёл свои порядки в этой вселенной! А если бы я прихватил пару-тройку таких штучек в реальный мир...

     Я быстро перестал фантазировать, когда обнаружил, что отвратительные твари исчезли. То ли всех их всосал в себя "холодец", как мысленно обозвал я нашего спасителя, то ли неизвестный мне манипулятор решил отозвать свои гадкие легионы в подземные убежища.

     Диспозиция наша была такова, что мы оказались почти рядом с берегом, в километре к югу стоял наш лагерь, а от Чёрного замка мы отдалились на 4-5 километров.

     - Артос! - крикнул я, плававшему в невесомости командиру егерей. Он, ошарашенный ощущениями вестибулярного аппарата, неловко пытался лавировать между такими же, как он неуклюжими телами. Прямо как космонавты на МКС. Это было настолько забавно, что я чуть сдержал смех.

     - Что думаешь делать, командир? - спросил он меня, подплывая ближе.

     - Ты знаешь что это? - спросил я, обводя пространство указательным пальцем.

     - Ну, ясно что - штуковины улунов, - сказал он невозмутимым видом.

     - Ну, это я и сам понял хорошо. А конкретно, что с ним делать, как выбраться?

     - Надо было взять с собой Элдинга, а так здесь солдаты находятся в прострации, как будто в желудке у огромной твари.

     Поняв, что ни каких новых знаний не получу, я озадачил помощника:

     - Собери всех! Успокой! Мне нужны бойцы, может произойти все что угодно.

     Одно я знал наверняка, что, по рассказам Элдинга, с наступлением ночи трансмутаторы превращаются обратно в чёрные прямоугольники. Здесь мы, скорее всего в безопасности. Сейчас, ориентировочно, время - ближе к обеду, так что скоро уже начнутся сумерки. У меня есть часа два-три, в крайнем случае, четыре. Не больше. Если "холодец" действует благотворно на раненых и защищает от опасностей, значит нужно оставаться как можно дольше. Вот если бы... Мне в голову вдруг пришла идея: "А что, если, эта куча зелёной жижи, может перемещаться?". Тогда это получился бы просто идеальный танк! Наступаешь такой на врагов, и чем больше на тебя нападаёт разных негодяев, тем круче ты становишься! А может здесь есть пульт? Или рычаг какой-нибудь?

     Осмотревшись по сторонам, я не увидел ничего похожего. Сплошная гомогенизированная жижа, а внутри мешочек с жалкими людишками.

     - Вперед! - чуть слышно сказал я, чтоб никто не подумал, что я свихнулся. Снова ничего не произошло. Тогда я мысленно стал концентрироваться на "холодце". Сильно напрягся! И тут он ответил. Это была не речь, ни возглас, просто в голову влезла картинка, как будто я сам стал этим "холодцом". Я мог посмотреть сбоку, сверху, снизу.

     Я взглянул на замок и мысленным движением захотел переместиться на метр в его направлении. И, о чудо, это получилось. Внутри себя я буквально визжал от такого успеха! Но потом вдруг вспомнил о погибших братьях, и начал охаивать себя последними словами. Ведь можно было заранее испытать эти штуки! Сколько бы сэкономил жизней! Но тогда я не придавал значения ни рассказу Элдинга, считая это либо пьяным бредом, либо выдумкой пытливого ума, ни самим странным прямоугольникам. Жалко мужиков, очень жалко! Наверняка теперь совесть частенько будет меня укалывать за этот промах.

     В то же время, думал я, какой из меня правитель, если я так буду плакать над каждым убитым. Кароги сами умерли бы во имя своего племени, умерли за меня, за свои семьи. Наверняка предстоит испытать ещё немало сложных, требующих человеческих жертв ситуаций. А сколько тяжёлых, неравновесных решений нужно будет принять впереди! Хватит рефлексировать. Необходимо скинуть с себя остатки плаксивой жалостливости и меланхоличных самообвинений. Правитель должен быть твёрдым и смелым. И я решительно направил мой "желейный танк" к Чёрному замку!

     Количество нечисти при приближении к замку росло в геометрической прогрессии, при этом наш "холодец" разбухал, уже доставая верхом до основания замка на скале. Метров за сто до крутого подъёма к сооружению из огромного отверстия в скале выскочила одноглазая горилла, покрытая мощной, по-видимому, крайне прочной чешуёй, и ростом не менее двадцати метров. Просто Кинг-Конг в кольчуге. Обрушив два кулака в холодец, он так и застыл недоуменно глядя, как его огромные, метра по два в обхвате руки, прочно увязли в густой жиже, а затем взвыл, поняв, что теряет конечности.

     Небо почернело от летающих тварей, с одуряющей яростью пикирующих на наш "желейный танк". Их было не менее пяти видов. И все они жалили, кусали, плевались и сморкались ядом, пытались оторвать кусок, но увязая в жиже, отдавали свою жизни за неизвестные мне идеалы. Снизу тоже шумела толпа созданий, придуманная кем-то, обладавшим крайне богатой фантазией. Причудливые сочетания рогов, хоботов, жал, когтей, клыков, жвал, острых пик, смертоносных зубов, огромных костяных молотов, ядовитых хвостов, мускулистых конечностей. Тысячи тварей безуспешно осаждали "холодец", в конце концов, становясь его содержимым. Я вдруг представил, сколько бы я уничтожил людей в штурме Чёрного Замка, если бы решил осуществить сие дело, без помощи волшебных трансмутаторов.

     Чтобы уровень "желейного танка" дорос до ворот сооружения, я остановился и стал ждать, когда набухнет вся эта масса с помощью плоти уродливых тварей. Было странно, что из самих ворот замка ни кто не появлялся, как и не было видно какого-либо движения из окон массивного строения. Было, похоже, что твари охраняют только снаружи здания, ни как, не пересекая периметр самой, явно человеческой постройки.

      Когда "желейный танк" дорос до ворот, мне показалось, что это не даст ни каких результатов, так как выламывать дубовые балки как-то не хотелось, да и времени не было. А если посмотреть на окна, находящиеся всего-то в семи метрах выше ворот, то было видно, насколько они хлюпкие.

     Оказалось, я мог менять и форму "холодца", превращая его в круг или трапецию. Так я смог сделать большую лесенку в первое же попавшееся окно.

     - За мной! - крикнул я солдатам, уже видевшим, что я пытаюсь разбить узкое окно-бойницу замка. Ставни подались, и я очутился в большом, тёмном зале, где располагались странные то ли столы, то ли саркофаги, в затемнённом свете угасающего дня казавшиеся застывшими быками на низких и массивных ножках.

     Мы успели вовремя. Солнце скрылось за западными склонами Градии, и, шевелящаяся от многократных ударов эпических тварей масса "желейного танка", начала медленно опадать. А что, если вся эта масса уродов ринется в замок, и тогда...

     Я старался не думать об этом, надеясь на свой вывод о том, что замок и твари изолированы друг от друга. Иначе весь мой маневр терял всякий смысл. Но, только мы очухались от самого необычного в моей, и не только в моей жизни десанта, как в зале что-то стало меняться. От больших, непонятных конструкций, представлявших собой стройные ряды стоящих на массивных ножках сооружений, похожих на кровати, на которых сверху располагались кованые крышки, так, что это больше походило на причудливые гробы, стал подниматься пар. Сами кровати-гробы были выполнены в изящном стиле литья с различными рожицами странных чудовищ, выпуклыми надписями на абсолютно неизвестных языках, гектограммами, графиками и орнаментами.

     Солдаты, измотанные всем происходящим за последние сутки, просто потерялись в вопросе: "Что делать?". Они стали жаться к стенам. Я, если честно, тоже немного растерялся.

     - Артос! Проверить периметр! - крикнул я команду своему помощнику, сам же группируя людей. Тем временем пар, исходящий из странных конструкций, мешал обзору в зале, что подрывало боеготовность от возможной внезапной атаки. На двенадцать часов от окна, по словам Артоса, находилась дверь (я обучил солдат измерять ориентирование в пространстве с помощью циферблата). Отряд ринулся в сторону двери, поскольку была велика вероятность того, то что пар является отравленным или действует дымовая завеса.

     В просторном коридоре, наполненном сумрачным сиянием миллионов крохотных звёздочек, парящих в воздухе, солдаты столпились гурьбой за моей спиной. Бывалые воины, которые могли героически сражаться с многочисленными армиями, они все же не могли сопротивляться животному ужасу необъяснимых, странных, пугающих и магических явлений. Серебристый свет буквально усыплял солдат, которых приходилось растрясывать, перебираясь по коридору. Как мне казалось, нужно было зачистить тронный зал, арсенал и подвал здания, где, согласно веяниям эпохи, хранились самые мрачные тайны. Нужно было найти того, кто управлял ордой фантастических тварей снаружи.

     Коридор окончился лестницей, выходящей в просторный зал, настолько просторный, что в диаметре состоял не менее 50 метров. В центре стоял большой чан с красной жидкостью, в которых суетились, расталкивая друг друга маленькие отвратительные личинки, длиной с человеческий палец. А рядом с ними сидела жаба. Та самая уродливая жаба, которую я обнаружил в замке Залдонов. Она немигающим взором козлиных глаз смотрела на нас. Казалось, что порождение ада заглядывает в душу каждому из солдат.

     Я тут же резко стал запихивать своих воинов назад в коридор, но Кимал, один из гвардейцев, все же успел спрыгнуть с лестницы, разворотив в фарш руки и ноги. Его страшный крик немного взбодрил солдат.

     - Ни в коем случае не смотреть в глаза жабе!- сказал я, когда мы оказались снова в коридоре. - Егеря! Стрельба по цели!

     Абонир и Карулай выставили свои луки, пытаясь не смотреть жабе в глаза. Оправленные хлёсткими выстрелами примитивные снаряды не дошли до цели, ударившись в еле приметную сферу. Что это за непробиваемая защита?

     Я судорожно напрягал мозги. Вероятно, весь периметр тварей вне замка был эдаким неразумным стадом, которое впускать в замок было также вредно, как бегемота в ларёк с золотыми украшениями. Жаба, скорее всего, была центральной фигурой всего действа, а вот все эти шевелящиеся в красной жиже, скорее всего крови, твари тоже был явно не обделены интересом отвратительного земноводного. Или детёныши, или нечто более важное.

     Язык жабы вдруг обхватил весь трёхметровый постамент лестницы и вырвал её с корнем, так что теперь она обрывалась на высоте двух метров. При этом жаба даже не сдвинулась с места, чтобы перенести силу тяжести от удара. Вот это мощь! Причём здесь действовали не земные физические законы. Трансмутаторы в виду заходящего солнца не могли помочь, и наш отряд ринулся подальше от этой гадины наверх. Отсидеться здесь? Всю ночь? Да тут вообще все непонятно, настолько непонятно, что могут сдать нервы даже у бывалого вояки. Пар из непонятных гробниц, светящиеся частицы в коридоре, жутко освещавшие все окружающие, безумно притягивающий взгляд жабы, сковывающий все душевные мышцы пресловутой силы воли, подчинённый единому механизму ваги, управляющему марионетками, буквально парализовал каждого. Мне, воспитанному на жутком скептицизме ко всему сверхъестественному и крайне цинично относящемуся к потустороннему, как-то проще было со всем этим добром, которое я мог много сотен раз увидеть в каком-нибудь заштатном ужастике 90-2000х.

     Но мои бойцы, ещё не оторвавшиеся от первобытных предрассудков, веривших, что их умершие деды жестоко покарают их за мысли, например о том, как они возжелают симпатичную девушку, крайне болезненно отреагировали на появление жабы. Такая же тварь унесла жизнь Велидара в замке Залдонов, когда несчастный прыгнул в Колодец ужаса в пасть точно такой же жабе. При этом время зрительного контакта составляло доли секунды. Массовый суицид отборных, вымуштрованных воинов не входил в мои планы, поэтому я решил действовать по другой тактике.

     Я поднялся на этаж выше, прямо над гигантским чаном со зловещими головастиками, отцепил от пояса сосуд с "мертвячкой", жидкостью прожигающей все и вся, опять-таки найденной в замке Залдонов, и капнул на деревянный пол. "Мертвячка" могла храниться только в неорганических сосудах, все органическое она прожигала с огромной скоростью. Пристрелка, как говорят в артиллерийском бое, не удалась - капля всепожирающей жидкости капнула мимо, примерно в пяти метрах от чана.

     Ну, теперь уж, зная размеры чана с отвратительными личинками, я не прогадал: несколько капель сперва разъели деревянный пол перекрытия между вторым и первым этажом, а затем эпично коснулись чана с кровавыми зародышами.

     Что там было! Просто действие термоядерной реакции, когда крохотное ядро атома, разрывается под действием внешних сил. Возникла реакция крови, зародышей непонятных тварей, чана, где они находились, такая, что весь первый этаж превратился в пенный бассейн, который расширялся в геометрической последовательности. Жабу тут же накрыло жуткой пеной. Её пузырило и раздувало, глаза вылезли от безумного напряжения. Небольшая порция жидкости аннигилировала все органические предметы и жидкости, к которым она прикасалась. Это было похоже на то, как перекись водорода вздувается, если залить её в заполненную бактериями чашу - возникает лавинообразный процесс.

     Бились в агонии и умирали копошащиеся в крови головастики. Пена бурлила, почти достигая потолка зала. Мелкие пузырьки рождались, чтоб через долю мгновений лопнуть и освободить место десятку таких же.

     Солдаты сидели, тяжело дыша, с круглыми, как блюда, глазами и ничего не понимали. Для них весь суматошный день с момента неприятного пробуждения, до уже склонившегося к закату солнца были одной постоянной круговертью смертельных опасностей, непонятных происшествий, пугающих событий и нападений тошнотворных тварей. Я и сам чертовски вымотался, желая прилечь где-нибудь в углу, свернуться калачиком и лежать, втыкая невидящим взглядом в стену.

     Но, похоже, испытания не хотели заканчиваться. Из комнаты, в которую мы проникли через окно, вывалились несколько одетых в латы, похожих на людей тварей. Видимо наше появление спровоцировало некие таинственные процессы, разбудившие спавших в странных гробах, более напоминавших горизонтальные солярии, чудовищ. Они были выше двух метров высотой, имели человеческое строение тела, при этом крайне мощные, статные, крепко сбитые. Сразу было видно, что это настоящие солдаты-рубаки. Единственное, что их отличало от людей, это полностью поросшая шерстью кожа. Жёсткая, рыжая, она торчала из-под доспехов, щитков, на руках, и даже на ладонях. Лицо тоже все было в шерсти, что напомнило мне Чубаку из "Звёздных войн". Но эти рыцари в отличие от создания Джорджа Лукаса, имели вполне человеческое лицо.

     Действовали новые герои уже порядком поднадоевшего действа при Черном Замке весьма вяло, видимо сон ещё окончательно не ушёл из их телес. Теперь стало понятно: уродливые создания снаружи создавали внешний оборонительный периметр, а внутри хозяйничали вот эти латники, и, возможно, кто-то ещё.

     Поняв, что чем раньше мы атакуем или спрячемся от этих стражей, тем больше вероятность избежать смертей, ведь с каждой секундой в этих порождений Чёрного Замка, все больше входила их сила и мощь, я приказал немедленно атаковать латников.

     Выстрелы егерей уже через секунду засвистели в коридоре. Меткость воинов как всегда была на высоте, выискивая щели и промежутки между броневыми пластинами и поражая слабые места, половина отделения стрелков вырубила сразу первых трёх ввалившихся воинов. Моя перчатка с особыми способностями, вместо камней бросавшая взрывчатые вещества исчезла ещё в танке-"холодце", так что я никак не смог бы помочь своим солдатам.

     Я приказал, встать рядом с дверью из комнаты и максимально быстро ликвидировать латников не только с помощью егерей, но и тяжёлым оружием гвардейцев. Такая засада в узком месте была идеальной защитой от налётчиков. Но в коридоре после убийства первой партии появились всего два, полусонных латника. Похоже, их режимом сна и бодрствования управляла раздувшаяся как попкорн и уже точно умершая жаба.

     Солдаты простояли в ожидании минут двадцать, но не показалось ни латников, ни слышалось шевелений за стеной. Обшаривать замок на предмет ещё, каких либо приключений или препятствий я не решился. Было видно, насколько измотаны мои спутники. Так мы и расположились на большом выступе второго этажа, нависающем над огромным залом на первом. Накидали тряпья и дали отдохнуть большей части нашего сильно поредевшего отряда. Остальные, мрачные и усталые, даже не могли вести беседы, перебрасываясь краткими фразами. Чувствовалось противное и странное ощущение небезопасности. Это, как если бы мы спали возле бушующего пожара или рядом с пробудившимся вулканом. Нервозность просто проникала нитями сквозь души воинов отряда.

     - Какие планы, командир? - спросил Артос. А у меня шла кругом голова от всего произошедшего и чёткой картины в голове пока не выстраивалось. Предыдущие мои действия проходили как-то по наитию, по открывающимся возможностям. Теперь же следовало обмозговать диспозицию с учётом крайне противоречивых факторов. Жаба, скорее всего, была либо точно такая же, что и в замке Залдонов, либо та же самая. Сейчас она с большой вероятностью мертва. Похоже, что, она контролировала внутренний периметр охраны, а возможно и внешний, со всеми гадкими тварями. Не сомневаюсь, что её головастики были её потомками, которые бы стали такими же, как жаба, потусторонними существами со способностью манипулировать человеком. Соответственно, если жаба мертва и не может влиять на защиту замка (по тому, как латники перестали "просыпаться" и выходить из комнаты) пока мы находились в относительной безопасности.

     Я потрогал в плотном, стёганом кармане оставшиеся две прямоугольные чёрные тела трансмутаторов и ответил Артосу главную мудрость россиян:

     - Утро вечера мудрёнее!

     Сменяясь по три часа, наш отряд со сменами караула без всяких происшествий продежурил до восхода солнца. Спали нервно, крича и болтая всякую несуразицу. Те, кто прошёл войны и тяжелые ситуации, знают, что рассказы во сне наиболее частый пример психологической разгрузки после крайне тяжёлого дня уснувшего мозга.

     Утром, немного отдохнувшие солдаты ощутили себя в идеально тихом месте. Зимнее солнце уже с востока освещало местность, проникая красными лучами в огромные окна Чёрного Замка. Снизу, в основном зале виднелся большой кратер от взаимодействия "мертвячки" с живностью из преисподней. В самом его центре виднелся провал, в котором находился цокольный этаж. Нигде за ночь, по словам дозорных, не слышалось ни каких звуков.

     Наверно таким же наитием меня посетила мысль проверить подвал. Несмотря на то, что за каждой дверью можно было встретить враждебную форму жизни, почему то думалось, что в подвале я открою тайну этого замка. Чистая интуиция гнала меня вниз. Я точно не найду выхода, если не окажусь там. В то же время двери и коридоры не представляли для моего внутреннего голоса никакого интереса, даже наоборот, мне, казалось, что там также располагаются орды стражей, которых мы разбудим своим появлением.

     Осторожно переступая через поверженных латников, перелезая через разрушенную языком жабы лестницу на первый этаж, мы старались действовать максимально тихо и аккуратно. Утро, а с ним и порция гормонов, взбодрила отряд, чтоб сосредоточится на цели: проверить подвал. Частично разъеденный "мертвячкой" пол обнажал снизу полости каких-то скрытых цокольных этажей. Где-то сбоку возле стены находился выход вниз.

     В зале дворца было мрачно и тихо. Оглушающая тишина резко контрастировала с последствиями вчерашней драмы, разыгравшейся в жабьем семействе. Изъеденные останки потусторонней биомассы характерными кусками валялись по всему полу. "Покоритель земноводных" - с усмешкой дал я себе ещё одно прозвище. Наш отряд, взбодрённый, хоть и беспокойным, но отдыхом спустился в подземелье, представлявшее собой целый лабиринт комнат различного назначения. Склады продуктов, камера пыток, тюрьма, винный погреб, хозяйственные помещения и мастерские.

     Но меня как будто тянуло вглубь помещения невидимой нитью. Либо у меня возникло и развивается какое-то умение, либо есть где-то там пока непонятный мне источник притяжения. Мы осторожно двигались по тёмным мрачным коридорам, которые уводили все дальше, похоже, уже внутрь скалы, на которой расположен замок.

     Несколько факелов освещали ограниченное пространство утоптанной за столетия тропинки. Вскоре коридор превратился в тоннель среди скальных пород, где, то и дело возникали ответвления проходов, спускающихся все ниже и ниже. Но я, почему-то, безошибочно знал, что иду к своей цели. Примерно через километр пути показалась большая карстовая пещера с текущей посредине кристально чистой речкой. Над самой поверхностью воды весела клетка, в которой находился кто-то, явно человек, но разглядеть его было сложно из-за разросшейся ржавчины и мха, покрывавшего клетку. Я понял - именно он является направлявшим меня сюда источником.

     Своим спутникам я приказал снять клетку со скалы. Это было неудобно, но все же они справились. Распахнув её, гвардейцы отшатнулись. Внутри весь укутанный в тёмную мантию с широким капюшоном лежал... улун. Отряд попятился назад, бормоча молитвы и проклятия. Артос, невозмутимый и храбрый, и тот отступил к реке, доставая меч из ножен.

     - Это точно, он? - спросил я ошарашенных солдат.

     - Ты... Ты... Посмотри на его лоб, - ответил один из воинов, указывая на полумёртвого человека. На нем виднелся... штрихкод. Обычный набор полосок разной толщины, имевший прямоугольную форму, которые в моё время наносили на продукты, чтоб считать на кассе их стоимость. Это было не только странно, но и пугающе. Навевало мысли о какой-то связи между миром моей книги и моей реальностью, хотя я старался максимально абстрагироваться от окружающей московской действительности при написании романа.

     Человек пошевелился.

     - Ты пришел... - очень тихо прошептал пленник, словно связки его состояли из спрессованного сухого песка.

     - Дайте ему пить, - понял я суть его нахождения в клетке над водой. Изощрённый способ дать умереть от жажды, находясь прямо над живительной влагой. Принесли кувшин и я вошёл к нему в клетку, взяв за голову, дал прикоснуться губами к воде.

     - Ты ведь тот самый... кто несёт знания и свет... кто созидает... - хрипя, улун смотрел на меня. Мне вдруг показалось, что он знает, кто я, откуда, и как тут оказался.

     - Ты улун? - спросил я его, держа голову и давая мелкими глотками пить воду.

     - Только ты... сможешь исправить вселенское зло... которое разрушает наш мир... потому, что... ты созидатель этого мира. Времени почти нет... Это твоя миссия... Бремя созидателя... Мы пытались... Но нас уничтожают... - улун вдруг успокоился и обмяк. Левая рука, сжимавшая его высохшую ладонь, вдруг обнаружила свёрток бумаг, которые я бережно убрал в карман. Улун умер, а я находился в полной прострации.

     Мне всегда казалось, что улуны злобные твари, уничтожающие своими набегами полмира, дикое племя магических варваров, безнаказанно истребляющих племена и цивилизованные государства, сотнями тысяч убивающих благородных ратников. Те, кого боятся взрослые, больше чем дети. Те, кто внушает ужас всему миру, а тут такой поворот! Я сидел, пытаясь оживить улуна, но тот настолько ослаб, что даже современная мне медбригада из немецкой клиники не смогла бы помочь.

     Кто же его так заковал, и зачем? Изощрённо пытая, высушил до состояния еле живых костей. Жаба? Её латники? А может кто-то из приспешников среди людей?

     У меня, вдруг, все в голове встало на свои места. Это было своего рода озарение. Все элиты цивилизованных государств, насколько мне известно, связаны с Орденом Верных, который, по всем признакам, и продвигает все эти чудовищные оргии, человеческие жертвоприношения, внедрения в массы самых гнусных обычаев и порядков. Мне вспомнилось письмо одного из Залдонов к проскриптору ордена, которое я нашёл в замке правителей проклятых земель Ульвии и Зола. Там описывались эти жуткие церемонии. Вполне возможно, и даже наиболее вероятно, что замок Залдонов и все их земли были уничтожены улунами, а потом мировой общественности все это было представлено как вопиющий факт вандализма магических варваров.

     Улуны предстали передо мной в совсем другом свете. А если они, как раз таки наоборот борцы со злом, пытающиеся побороть Орден Верных с их покровителями из преисподней? Гниль которых, распространились в аристократических сословиях, и признаком успеха, славы и доблести было в том, чтобы состоять в одной из тайных лож Ордена. При этом среди них поощряется содомия, педофилия, некрофилия. Элиты княжеств и империй, насколько мне известно, хвастают своим опытом в умопомрачительно отвратных действах, называя это "elevatio experientia". Соревнуясь, кто из них хуже, гаже, они считают за достижение прочувствовать все более гнусные ощущения.

     Что-то мне напомнило наше время и западные ценности геев, лесбиянок и трансгендеров. Было очень похоже, что наше "продвинутое" общество на этом не остановится и легализует жертвоприношения, педофилию и прочие, отравительные жуткости Ордена Верных. Я даже представил заголовки передовиц всемирно известных газет: "Если я хочу, то моя свобода важнее всего", "Я всего лишь хотел реализовать свою свободу, насилуя несовершеннолетних и съедая их тела", "Свободу узнику совести, которого арестовали за свободное желание вступить в половую связь с трупом собственной бабушки!".

     Я даже начал отплёвываться от этих мыслей. Неужели мой мир такой же, как здесь? Неужели он идёт по таким же стопам? Я вдруг наполнился решимостью искоренить это зло, хотя бы в придуманном мной мире! Ведь как говорил Хранитель миров, если в самодостаточности созданной авторами вселенной есть дефект он может не сразу, но со временем разрушить этот мир, и он лопнет как мыльный пузырь, пускай даже прожив дольше, чем изначально видимые дефектные вселенные.

     Это действительно моё бремя. Бремя созидателя. Неужели, этот мир развратил бы сам себя до полного истребления? У меня возникла резонная мысль - а ведь это и есть мой билет в реальность, в мою хрущёвку. Вот, всего лишь надо исправить механику моего мира, истребить плесень, помыть, пропылесосить, навести порядок, подремонтировать - и вот дом простоит не одну сотню лет!

     Артос толкнул меня, явно засидевшегося с умершим улуном на руках.

     - Командир, здесь небезопасно! - сказал он, показывая на летающих вокруг тварей, похожих на летучих мышей. - Надо уходить.

     Я оторвался от своих мыслей, пообещав себе додумать их позже.

     - Уходим во дворец! - скомандовал я.

     - Но там же снаружи твари! - воскликнул Артос.

     - Не переживай, я знаю, что делаю, - совершенно по другому взглянув на мир вокруг и на обстоятельства, произнёс я. Мне вдруг отчётливо прояснилось моё предназначение в существующем мире, что, как будто бы добавило уверенности и самодостаточности в мою сущность. Я почувствовал, наконец-то, ответственность за созданную мной вселенную. Как будто крылья расправились за спиной, теперь уж точно я либо погибну, либо выполню своё предназначение.

     Обратная дорога не заняла много времени, а летающие твари отстали от нас в коридоре, не имея возможности атаковать в закрытом пространстве. В Черном Замке ничего не изменилось за пару часов нашего отсутствия. У меня после встречи с улуном открылось чутье на важные места. Я отчётливо это ощущал. Войдя в большие ворота замка, я обвёл округу взглядом. Вчерашнее побоище изобиловало миллионами трупов, которые при угасании "желейного танка" вывалились из него, как из худой корзины.

     Трансмутаторы, как мы не пытались отыскать, так и не нашли. Гвардейцы, оказывается, что-то слышали, что бывают и одноразовые трансмутаторы. Возможно, это были лишь отговорки уставших до чёртиков солдат, возможно, и правда так оно и было. Но в любом случае. Из-за плохой славы местности здесь ещё не скоро объявятся охотники за сокровищами, скорее всего, придёт раньше наш первый гарнизон, так что пока пусть полежат среди тысяч тонн биомассы, которая была бы хорошим кормом для наших кур и свиней.

     Легко плюнув на потерянные трансмутаторы, мы отправились к своему лагерю, абсолютно не опасаясь нападения ужасных тварей. Жаба мертва и создавать монстров больше некому. Очищенный от нечести северо-запад моего крошечного баронства необходимо было как можно быстрее заселить и укрепить, пока не завелись похожие земноводные.

     Часть лошадей была убита паукообразным чудовищем, напавшим на лагерь позапрошлой ночью, часть, объев всю сухую траву в округе, до которой можно было дотянуться на поводу, облизывали шершавыми языками иней на деревьях. Сутки без еды и воды сказались на них самым плачевным образом. Итого, у нас было девять лошадей для четырнадцати всадников.

     - Видимо, это судьба! - произнёс я, торжественно поднимая меч. - Артос, нарекаю тебя губернатором Чёрного замка и окрестностей. Поступаешь в прямое подчинение Пурьгорю. С тобой остаются три егеря, четыре гвардейца и три лошади для связи с Пардалисом, Аликетом и соседними деревнями. Гарнизон небольшой, но думаю, что вы справитесь! Сразу же по приезду в Пардалис вышлю к вам колонистов и пару десятков воинов в укрепление гарнизона.

     Артос ничуть не смутился. Уверенный и невозмутимый, казалось, он только и ждал этого приказа. Забрав большую часть провианта, оружие, стрелы и капканы для охоты, он и его новый отряд деловито отправились обустраивать гарнизон.

     В Пардалисе текла тихая и мирная жизнь провинциального городка. За время короткого отсутствия особых происшествий не возникало, за исключением текущих проблем и обычных неурядиц организационного плана. Шестёрку всадников встречали на организованной, на дальних подступах маленькой дозорной крепости. Антонир и Зарун крепко сжали меня в объятьях, и по дороге в столицу баронства с жадностью впитывали мои рассказы о наших нелёгких приключениях, о заложенном городе-порте и обустраиваемом замке. Разинув рот они и ближний круг членов совета с руководителями подразделений слушали о нечисти, жабе, и особенно об улуне.

     В западных воротах Пардалиса меня ждала Ирис. Отец не взял её в пограничную крепость, и она с нетерпением всматривалась в медленно едущую процессию встречавших. Её лицо немного расслабилось, когда она увидела меня. В воротах она подошла ко мне и нежно обняла. Запах её тела подкашивал ноги и давил волю.

     - Ты вернулся, мой герой! - возбуждённо шептала она на ухо, радуясь встрече. Я прижал её к себе и почувствовал податливость её тела, чего раньше не замечал: она всегда немного отстранялась, стараясь держаться на небольшом расстоянии. Это обнадёжило. Либо в крепости её сердца пробита брешь, либо я действительно стал достоин её высоких стандартов настоящего мужчины. Но, видимо, и сама, заметив свою вольность, Ирис отстранилась, но все ещё держа меня за руку. Импульсы энергии словно перекатывались от меня к ней через пальцы, и мне казалось, что счастье затмевает мой разум.

     - Я очень хочу услышать твой рассказ, - сказала она заговорщицким тоном, томно сузив очаровательные глазки. Похоже, это становится традицией, после каждого похода разговаривать с Ирис ночь напролёт. И надо сказать, очень приятной традицией.

     - Я понимаю, мой герой, сейчас тебя похитят коварные старейшины для решения важных дел, - она притворно рассердилась и зыркунла в сторону "отцов племени", а я, в свою очередь, не смог сдержать улыбки от её игривого настроения. - Но вечером буду ждать тебя Миша!

     Глупая улыбка счастливого человека и устремлённый в никуда задумчивый взгляд, характерно отражали моё настроение. Но действительно, за те несколько дней, что я отсутствовал, накопился ряд крайне важных дел. Затем, после решения насущных вопросов, необходимо было решать тактические задачи по развитию племени.

     В первую очередь распорядился о добровольцах - колонистах в Аликет и Чёрный Замок. Почти пять десятков семей переселенцев и сорок воинов: по десятку берсерков, гвардейцев, пехоты и егерей со своими семьями отправились на запад обживать новые места. По весне планировал послать ещё одну партию.

     Далее требовалось восполнить нехватку населения и упорядочить его численность. Для этого поручил нескольким толковым ребятам провести перепись населения в деревнях баронства и составить карту владений. Кроме этого агенты Антонира уже рекрутировали специалистов в Сидалисе, столице княжества Шаронди, в Удоне и Вирагисе, двум крупным ближайшим городам Драманской империи, а также в ещё паре поселений поменьше. Прежде всего, интересовали учёные, рудознатцы, мануфактурщики, часовщики, ремесленники, инструментальщики, коневоды, и вообще толковые люди любого занятия. По сообщениям Антонира несколько перспективных специалистов уже дали согласие по весне переселиться в Пардалис за неплохие подъёмные и зарплату.

     Но больше всего меня занимали стратегические планы. Предстояла борьба если не со всем миром, то с половиной уж точно, так как Орден опутал своими путами правителей всего континента, а некоторые державы, такие как Драманская империя и южные царства открыто поддерживают "крестовые походы" ордена против несогласных с волей высших лож. Выстоять в войне, где несколько стран собирают армии в несколько сот тысяч хорошо вооружённых и обученных воинов, просто немыслимо. Вести тайную подковёрную игру и потихоньку вырезать членов лож? Это медленно, но хуже всего, что рано или поздно на тебя обратят внимание и последствия будут самыми жестокими, не только для меня, но и для всех карогов.

     На первых порах требовалось максимально укрепить экономику, чтоб содержать большое число регулярных воинских соединений. Для этого надо было наладить производство и торговлю наиболее востребованными на мировом рынке товарами. Строительство мануфактур и ремесленных мастерских опять-таки опиралось в качественные кадры. Не возьмёшь ведь карога, который только и умел, что пасти зубров, и не заставишь работать на, хоть и примитивных, но станках с ручным двигателем. Да и с количеством работников были проблемы: даже если всех их научить создавать шедевры - тысяча карогов не сможет обеспечить даже тысячу воинов.

     Поэтому до привлечения грамотных специалистов, требовалось начать с азов: строительство зданий, прокладка дорог, расширение посевных площадей, увеличение поголовья скота, разведение лошадей, глубокая переработка молока, мяса, урожая культурных растений, дерева и камня, изготовление ткани изо льна и шерсти, одежды, посуды и утвари, орудий труда. Это под силу малообразованным карогам и станет основанием для выхода на второй этап экономических реформ.

     Уже с завтрашнего дня, несмотря на зиму, начинались работы по разработке каменных залежей и доставке в город. Благо, гористая местность Градии изобиловала выходами монолитных пород. Также часть людей была направлена на расчистку будущей "федеральной трассы" от Пардалиса до Чёрного Замка и Аликета. Пока шла зима, решено было создать приемлемый для передвижения галопом на лошади твёрдый снежный наст, а с началом весны построить капитальную каменную дорогу.

     В широких заливных берегах Крыжмы решили заложить судоверфь с четырьмя сухими доками и одинаковыми стапелями для изготовления судов класса "река-море", готовых ходить как по полноводной Крыжме, так и в прибрежных зонах океана. Характерными конструктивными особенностями новых судов станут специальные защитные приспособления от вредных речных обитателей, а также более вместительные трюмы, для перевозки большего количества грузов.

     Посыльные сегодня же отправились к моему другу Маклону Риди в Сидалис с заданием обеспечить наши склады качественным семенным материалом для широкой номенклатуры сельскохозяйственных растений, дабы засеять сотни гектаров перспективных по плодородию полей недалеко от города. Кроме этого посыльные должны были разведать о племенных животноводческих фермах, где можно приобрести качественный скот, а также закупить достаточное количество лошадей.

     Экономика - это основа любых успехов, будь то военные или дипломатические. Нужно было действовать быстро и решительно, при этом как можно незаметнее. Иначе Орден Верных может почувствовать опасность, и задавить в зародыше, намеченный у меня в голове план по спасению выдуманного мной мира.

     Я рукой нащупал в кармане бумажку. Я вспомнил, как мне оставил её умирающий улун. В ней были знакомые по урокам географии знаки 55® 45' 07" и 37® 36' 59". У меня округлились глаза и стало чаще биться сердце. Координаты Москвы! Или координаты этой планеты? Тогда от чего вести исчисления если нет общепринятой точки отсчета. А может это намек на имеющийся выход обратно в реальность?

     К весне кипучая деятельность по укреплению производственно-экономической базы баронства Пардалис была в самом разгаре. Велись полномасштабные работы по строительству речного порта в широкой излучине Крыжмы. Здание, причал, удобные пирсы, набережная, береговые батареи должны быть изготовлены из камня по всем канонам современного зодчества и представлять собой монументальное сооружение. "Лицо города", которое будет встречать купцов со всего мира и должно внушать уважение к принимающей стороне.

     Рядом с портом, по моим планам, должна была располагаться ярмарка для мелких и средних торговцев, биржа для крупных купцов, гостиницы, увеселительные сооружения и прочие здания, обеспечивающие комфорт гостей. Строительство осуществляли специально нанятые в Сидалисе зодчие со своими бригадами работников, освободив тем самым трудовые ресурсы карогов для других целей.

     Как только сошел снег, дорожные рабочие вгрызлись в землю, соединяя Пардалис и западное побережье капитальной трассой. Мощеная камнем, с многоуровневой подушкой, она должна была стать основой интегрирования территории в единый хозяйственный организм. Такую же дорогу, но с меньшим размахом планировалось построить между Пардалисом и Сидалисом.

     Пришлось ввести денежное обращение в баронстве. Основной денежной единицей Пардалиса стал Драманский серебряный милиарисий, широко распространённый на севере континента. Теперь за свою работу кароги получали заработную плату, а не паек. Все склады были национализированы, и теперь горожане покупали там себе еду и необходимые вещи. В обед, все же, трудовые бригады получали бесплатное питание от государства без изменений.

     У перевала Градии, между горой Омниса и рекой Крыжма за зиму были построены оружейные мануфактуры, которые уже выдавали первые образцы мушкетов и аркебуз, пушек, холодного оружия и доспехов. Быстро наладить производство получилось благодаря переманиванию из Драманской империи нескольких искусных оружейников, имевших богатый опыт работы с оружием. Заготовки для изделий все так же поставлял Сарим, чья вотчина расширилась раза в три, и теперь он имел огромную печь по выплавке стали с принудительным поддувом, переплавлявшей несколько тонн металла ежедневно. Отливки и прокат шли не только в оружейную мануфактуру, но и в цеха по изготовлению орудий труда: молотков, серпов, лопат, мотыг, грабель, плугов, топоров, пил, бочек, тазов и прочего инструмента. Этим тоже занимались привлечённые из Драманской империи за хорошую зарплату специалисты. Требовалось не только покрыть свои нужды, но и стать экспортёром этих простых, но все же крайне нужных каждому жителю континента вещей.

     Отдельно работала станочная мануфактура, в которой, опять-таки, с помощью приглашённых специалистов пытались изготавливать разнообразные станки и оборудование. Работы по их производству находились в стадии НИОКР и больше походили на "мозговой штурм" изобретателей, чем на отлаженный технологический процесс.

     Урак хозяйствовал в гончарной мануфактуре, не только сполна обеспечивая качественной посудой и ёмкостями всё хозяйство карогов, но и создавая излишки на продажу. Ткацкая мануфактура под начальствованием властной жены Саловлада Извольды трудилась над изготовлением тканей и пошиву одежды. Пока это были весьма простые одёжки, но уже осваивались и более качественные изделия. Там же велась работа с мехами, выделка шкур, пошив меховых вещей.

     Ещё одной мануфактурой стала столярная мастерская, где умельцы обрабатывали древесину, превращая её в полезные в хозяйстве предметы, мебель и стройматериалы. Ближе к реке Крыжме располагались пищевые мануфактуры: коптильня, солильня, маслобойня. Продукты, для предотвращения их порчи, подвергали обработке и асептической упаковке, а далее отправляли на склад. Как только вскрылся лёд на Крыжме, специальные бригады, оснащённые наподобие китобоев гарпунами, отправились зачищать реку от опасных ууров в преддверии начала навигации. Пять гигантских мёртвых монстра были доставлены в Пардалис, и у пищевого производства теперь хватало работы по обработке 12-13 тонн диетического мяса.

     Бежавший от преследования властей из Альмиурской деспотии, что находится южнее Драманской империи известный геолог, или по-здешнему рудознатец Виктон Пулс нашёл пристанище в Пардалисе, и я поистине восхищался таким бриллиантом, говоря метафорически, подобранным мною на дороге. Он с живостью взялся за дело - организовал техническую школу. В ней он не только создал, оснастил, подготовил методическую базу учебного процесса по материаловедению и рудознанию, но и практически заставил именитых ремесленников, открыть свои профильные факультеты: столярный, гончарный, оружейный, кузнецкий, металлообработки, ткацкого мастерства и пищевого производства

     - Дорогой мой, Михаил,- в свойственной ему интеллигентной и утончённой манере говорил мне жилистый и сухой, но чрезвычайно импульсивный и энергичный Виктон. Он неуловимо напоминал мне чертами лица и строением тела нашего прославленного генералиссимуса Александра Суворова. - Наука должна ежегодно пополняться своими адептами. Мы совершим смертельный грех, если унесём свои знания в могилу.

     Он буквально вдохновлял своей энергией и энтузиазмом своё окружение и меня в том числе. За два месяца, Виктон с нуля обучил выбранных им себе в помощники толковых молодых людей и уже готовился к масштабной экспедиции в окрестности Омнисы. По двенадцать часов в день, без выходных он беспощадно нагружал знаниями своих учеников. Многие не выдерживали такого ритма и уходили. Но оставались именно те, кто действительно загорелся от Виктона Пулса страстью к геологии. На практических занятиях в предгорьях он и его последователи обнаружили признаки залегания меди, свинца и цинка.

     - Значит, - говорил он мне. - Здесь точно есть серебро, а возможно даже и золото. Гора Омниса, несомненно, имеет вулканическое происхождение. Я сделаю вас богатым, голубчик! - с этими словами он также резко упорхнул из моего кабинета, наверняка взвалив на себя ещё кучу организационных дел.

     Медь и серебро - это как раз то, что мне сейчас нужно. А если ещё и в большом количестве, то тогда экономика баронства могла бы существенно поправиться. Но серебро надо было тратить не на армию, а на развитие производств и торговли.

     Кстати, с месяц до таяния снега, я подписал указ об организации "Торговой компании Пардалиса". Она должна была централизованно закупать у баронства со складов излишки производства, тех же инструментов, продовольствия, посуды, оружия, мебели, стройматериалов, одежды, тканей и полезных ископаемых. А затем вести торговлю с иностранными купцами на их территории, для получения наибольшей наценки, а значит и прибыли. Сто процентов акций компании принадлежало Пардалису.

     Поводом для этих действий послужило желание Свободной лиги торговцев, пронюхавших о переизбытке некоторых производств в городе и имевших отличную интуицию касаемо денег, заключить кабальный для меня договор о монопольном праве торговли с баронством. Предлагали огромные деньги: две тысячи золотых безантов или два миллиона милиарисиев. Другой бы купился на такую сказочную сумму, но в перспективе, при росте производительности и расширении производства, торговать только с иностранным монополистом было бы себе в убыток. Свободная лига торговцев сама бы устанавливала цены, наверняка невыгодные для производителей.

     Я вежливо сослался на желание подумать, а представителям Лиги предложил лишь открыть свою контору в нашем городе. Как только за хитрыми барыгами закрылась дверь - принялся строчить приказ о торговой компании. Ей также передавалась большая часть активно строящихся судов. Непосредственным главой назначался Алтей, бывший начальник складской службы Пардалиса, умный, дотошный и мелочный бюрократ, знавший до последнего зёрнышка все запасы продовольствия в баронстве. Разбуди его ночью - он с точность выложит состояние дел. Он потрясающе считал в уме и мог заранее оценить доходность предложенного мероприятия или сделки.

     Но было в нем одно "но", он мыслил сегодняшним днём, был тактиком, не смотрящим за горизонт. Поэтому в заместители я поставил к нему ещё одного иностранца - Престора Пора, улыбчивого, смешливого человека с длинными усами и внешностью типичного идальго, который буквально сыпал свежими и самое главное нестандартными идеями. Легкомысленный, наглый, безрассудный, уверенный в себе, его нельзя было допускать к финансам, ибо под таким управлением, они растаяли бы на глазах, но в плане стратегического планирования Престор Пор был идеальной кандидатурой для заместителя Алтея.

     Корабли были в завершающей стадии строительства, крепился такелаж, устанавливали изготовленные в своей мануфактуре пушки, крепили мачты. Предстояли ещё ходовые испытания и незначительные усовершенствования, но в целом, четыре красавца первой флотилии, уже были готовы выйти в своё первое плавание.

     Маклон Риди открыл своё представительство в Пардалисе, как несколько других торговцев, охотно меняя своё продовольствие на продукцию мануфактур. Деньги от налогов и пошлин маленьким ручейком, но текли в казну, которой теперь приходилось расплачиваться серебром за труд своих граждан. Денег не то, чтобы не хватало. Просто стоимость труда граждан Пардалиса была занижена, как и цена продуктов на складах, чтоб не вызвать недовольства населения. Но импортные товары не первой необходимости, как например красивые наряды стоили безумно дорого, даже без наценки купца. Со временем цены подтянутся вверх, придётся поднимать и зарплату, что ляжет сильным бременем на бюджет.

     Распоряжался им мудрый вождь одного из кланов Мурис. Спокойный, степенный, вдумчивый, он пользовался заслуженной репутацией честного человека и уважением всего поселения. Есть такой вид людей, к которым нельзя предъявить ни одной претензии, и они никогда не лезут вперёд, не выпячивают себя, скромно делая то, что должны со спокойной совестью. Мурис был преклонных лет, но удивительно грамотно отвечал за финансовую сторону жизни баронства.

     С Ирис мы часто гуляли вечерами по полям, сидели возле речки, болтали обо всем на свете. Эти беззаботные встречи по-настоящему расслабляли меня после трудного насыщенного дня. Мне было хорошо и радостно с ней, её голос наполнял меня счастьем. Я не форсировал события, зная её гордый и самодостаточный характер. Мне, конечно, страстно хотелось женской ласки, но в чем-то такие отношения имели свою привлекательность. Я уже точно знал, что никто, кроме меня не будет с ней, поскольку такая девушка уже никого к себе не подпустит.

     В один из дней ранней весны мы впервые поцеловались. Я чуть не взлетел в небеса от счастья. Это было так нежно, красиво, чувственно, желанно. Меня пробрало от корней волос до пяток волнами наслаждения, которые одна за другой пробегали по телу от прикосновений. Чем дольше ожидание, тем слаще вкус! Ирис, вдруг устыдившись своей слабости, отпрянула. А я, словно оторванный источника наслаждений, беспомощно взирал на свою прекрасную Ирис! Она засмеялась, и её голос зазвучал в моих ушах райским пением.

     Я сам лично решил отправиться в первое плавание торговой флотилии. Корабли построили универсальными. В случае чего, они с помощью сорока пушек каждый, могли достойно ответить любому пиратскому флоту. Большие трюмы, сделанные на манер голландского флейта, вмещали десятки тонн разных товаров. Экипаж каждого шестидесятиметрового корабля составлял сто человек: сорок человек экипаж, шестьдесят - пушкари и абордажная команда, которые в мирное время превращались в грузчиков и подсобных работников.

     В моряках не было дефицита, так как поверженная на море Аранейская конфедерация лишилась всего своего флота после нескольких эпичных сражений с Драманской империей. Спасшиеся моряки расползлись по всему свету, и агенты Антонира пачками "покупали" их на службу Пардалису в кабаках и притонах Гристонского царства и Альмуирской деспотии. В командах наших кораблей было поровну карогов и иностранных моряков, для обучения новичков искусству морских перевозок и сражений.

     Новым адмиралом флота и морским министром стал бывший опытный флотоводец Аранейской конфедерации Аристобал Билидор. Мы могли накликать гнев Драманской империи, но не подписать такого кадра я просто не мог. Это действительно был настоящий морской волк, живущий флотом и его нуждами. Рачительный и заботливый, он вставал задолго до рассвета, чтоб обойти все корабли, проверить все пушки, склады, паруса, такелаж и прочее. Его просто обожали моряки. Он их, конечно, жёстко подкалывал, но в ответ они готовы были целовать его сапоги, поскольку Аристобал отдал бы жизнь даже за недавно взятого юнгу.

     Это был железный адмирал, который никогда не терял присутствия духа. В битве при Кзельсунде когда втрое превосходящий флот Драманской империи истреблял остатки флота Аранеев, командир Второй Штурмовой эскадры Аранейского флота Аристобал Бильдор яростно ринулся с фланга со своими шестью линкорами и пятнадцатью фрегатами прямо в середину кильватерного построения противников, пытаясь разрезать его флот на части. Драмане пришли в замешательство, что позволило перестроиться основным силам Аранейской конфедерации. Противник сфокусировался на эскадре Аристобала, а флот Аранеев сумел тихонько ускользнуть из гавани Кзельсунда. До последнего храбрый адмирал пытался спасти всех моряков, увидев, что родной флот успешно ретировался. Но в неравном сражении полегло большинство членов его эскадры. Шесть тысяч храбрых моряков спасли сорок тысяч человек основных сил флота Аранеев. Адмирала вытащили на берег без сознания, а дальше началась долгая дорога странствий и гонений.

     Поэтому, даже несмотря на возможный гнев Келлоса, союзника Драманской империи, Аристобал был ещё одним "бриллиантом, подобранным на дороге".

     Улучшением против возможных атак ууров были натянутые чуть выше ватерлинии тонкие стальные струны, которые могли легко отрезать при контакте рыхлые щупальца кальмаров-переростков. Кроме этого по всему борту располагались несколько небольших пушек - кулеврин, которых можно было переносить с борта на борт, на корму или на нос для обстрела речных тварей. Ну и на приближение речного чудовища должны были реагировать пушкари и абордажная команда со своими мушкетами и аркебузами.

     Гордые красавцы, по моему мнению, были готовы к встрече с речными обитателями. Если уж "Чук" и "Гек" смогли выдержать их атаку, то многотонные корабли класса "Река-море" вполне смогут преодолеть нападки агрессивной фауны.

     Со строящегося порта, находящегося в километре от судоверфи, нам отсалютовали из береговых батарей. Флагман эскадры, которого решили назвать в честь города-столицы "Пардалис", в ответ произвел несколько холостых выстрелов. Четвёрка кораблей, двигаясь в кильватерной колонне, отходила от родных берегов. Полноводная река, освободившаяся уже ото льда, находилась в своём самом широком разливе, неся талые вешние воды с предгорий Омнисы в Западный океан. Остальные три корабля были названы, продолжая традицию, в честь городов: "Аликет", "Нигрум каструм" (лат.- "Чёрный Замок"), и в честь несущей нас по своим водам реки - "Крыжма".

     Моряки - народ буйный, прибывая сюда партиями, потихоньку привыкали к патриархальным порядкам карогов. Самых отпетых вешали на глазах у жителей, чтоб показать жёсткость местных законов. За более мелкие провинности нещадно секли плетью голышом на площади перед стечением народа. Такой позор либо ставил человека на место, либо заставлял уходить. А в Прадалисе не по собственной воли никого не держали. Пообвыкшись, пришлые даже стали допускать в свой круг общения новобранцев из карогов, поняв, что они хоть и бывшие "дети природы", но умеют "держать удар".

     Вот и сейчас плечом к плечу, матросы юрко лазили по вантам, управляясь с мачтами. По реке плыли на косых парусах: стакселях и кливерах, для повышения маневренности судна в ограниченных речных пространствах. Основные, прямые паруса были сложены, до выхода в море. К тому же течение выполняло всю работу за паруса.

     Впереди, если ничего не случится, нас ждал Аликет, до которого мы дойдём при нашей скорости ближе к вечеру. Я уже соскучился по своему названному брату, могучему добряку Пурьгорю, который все эти месяцы активно обустраивал новый город баронства Пардалис. За это время туда и обратно переместилось множество посыльных, колонистов, воинов, но сам губернатор Западного побережья лично не мог пока посетить столицу, да и я тоже бы занят неотложными вопросами. И вот, наконец-то, нашлось время навестить горячо любимого брата и посмотреть на его детище.

     Ууры присмирели после небольшого геноцида от наших начинающих китобоев. Змеи высовывали свои головы в ожидании легкой добычи, но, видя доселе неизвестные громадные конструкции, исчезали в глубинах, стараясь подальше убраться от возможной опасности. Ну а ужасные речные черви, регулярно проверяющие дно кораблей своими присосками, не оказывали нам никаких неудобств. Эскадра, бегущая по волнам, блестела на солнце желтизной смоленых пузатых боков. Адмирал и морской министр Аристобал Билидор стоял вместе со мной на палубе полуюта флагманского корабля, разглядывая красоты тайги, уже имевшей на этой широте признаки широколиственного леса.

     - Какие у вас планы относительно меня и флота, Михаил, - учтиво, впрочем, как и всегда сказал "морской волк".

     - Планы грандиозные, но все упирается в деньги, организацию и имеющиеся людские ресурсы, - ответил я ему, всматриваясь в поросшие ивами заводи, затопленные вешними водами. Легкий весенний, приятно холодящий ветерок ласкал лицо. - Для вас, Аристобал, точно работы хватит на всю жизнь! Не желаете ли создать навигатскую школу, чтобы растить будущих героев морских баталий?

     - Ну, вы знаете, Виктон Пулс со своим всегдашним напором уже убедил меня это сделать, - сказал он, надевая кожаные флотские офицерские краги. - Но, я не учитель и не ментор, а вояка и боевой офицер. Для меня преподавание будет в тягость. Но если найдутся надежные, прилежные ученики, то уж лучше я с ними отправлюсь в баталию, чтоб на деле показать умения, чем втирать "зеленым" юношам у доски то, что понять можно только попробовав на своей "шкуре".

     - А если я вам, милостивый сударь, пришлю писарей, которые с ваших слов составят теоретические труды для обучения молодежи, - спросил я с надеждой, зная, что адмирал любит блеснуть умом.

     - Хорошая идея! - сказал он. - В свободное от походов время можно изложить основы морской стратегии и тактики, устройства кораблей и технику маневрирования вашим ученым!

     - Вот и договорились! Сами преподавать не будите, но дадите хороший методический материал для начинающих мореманов! Такой богатый багаж знаний грешно утопить в нашем болоте! - перефразировал я слова Виктона Пулса. - А так, я доверюсь вашему мастерству в плане строительства нашего флота. Но хочу, чтобы все крупные проекты были согласованы со мной. Как вы думаете, до каких пределов могут доплыть эти корабли?

     - Автономность плавания для таких кораблей не больше пару месяцев, и, желательно, в прибрежных водах. Сотня едоков на каждом корабле, случающиеся штормы, пираты, рифы и мели, которые могут попасться на пути, способны сильно потрепать нашу эскадру. Думаю, что нам по силам за это время совершить запланированный поход в Альмиурскую деспотию и обратно, - просчитывая что-то в голове говорил Аристобал.

     - Ну что, господа, уже прибыль считаете, - к нам подошел неунывающий Престор Пор. Он вместе со своим начальником Алтеем тоже отправился в первый торговый поход компании. Требовалось завязать взаимовыгодные отношения с южными странами в обход Драманской империи. Не только из-за того, что у меня на службе было много её врагов, но и для того, чтоб избежать излишнего внимания к маленькому баронству на севере, караванами везущее ценные товары на продажу.

      - Обсуждаем перспективы будущего похода, - ответил ему адмирал, формально считающийся начальником экспедиции. Алтей и Престор, руководители Торговой компании на море были обязаны подчиняться Аристобалу. На берегу же, наоборот, адмирал становился подвластен этой парочке.

     Престор широкой белозубой улыбкой довольного жизнью оптимиста осветил наши задумчивые лица.

     - Я точно уверен, что томные Альмиурские красавицы уже ждут нас в порту Саратоса, разглядывая океан в ожидании прихода флотилии. Они страстно упадут нам на шею и будут клясться в любви. Виноделы уже таскают из погребов лучшие бочонки с вином, а трактирщики закалывают самых жирных барашков. - сказал он, не переставая улыбаться.

     - В вас нет никакой серьезности, - произнес Аристобал. - Необходимо сильно отклонить наш маршрут в океан, чтоб не нарваться на береговые патрули Драманского флота, бороздящие воды за десятки километров своих баз. У нас нет ни одного опытного рулевого, плававшего в местных отдаленных океанских просторах, как и нет четких карт дальней океанической зоны.

     - Я уверен в вас, мой адмирал, - сказал жизнерадостным тоном Престор, обнимая серьезного Аристобала за плечи. - Отдаю вам на хранение свою жизнь и здоровье, которое мне еще пригодиться в общении с альмиурскими красотками.

     Он засмеялся собственной шутке и спустился с полуюта на шканцы по направлению к каюте своего начальника, Алтея.

     - Более легкомысленного человека, в чьих руках находится целая торговая компания я не видел, - сказал откровенно адмирал.

     - Я считаю, что они отлично дополняют друг друга, находясь с Алтеем на разных полюсах человеческих характеров. К тому же, он отличный переговорщик, умеющий задавить своей харизмой любого, даже самого скупого барыгу, чтоб заключить выгодные сделки, - ответил я.

     - Время покажет! - ответил он. - А пока, милостивый государь, попрошу вас пройти в мою каюту, чтоб согласовать курс и расписание движения.

     После обеда мы подошли к устью Крыжмы. На берегу, омываемый рекой с одной стороны и Западным океаном - с другой, стоял недавно построенный нашими переселенцами городок Фарус. На скале монолитно возвышался небольшой форт со строящимся маяком, на берегу реки находилась деревянная пристань. Дома нескольких десятков колонистов и небольшой армейский гарнизон жались к укреплениям крепости. Начальником города был Евмен, с которым мы ходили в проклятые земли Ульвии и Зола. Храбрый и находчивый, он сумел под пристальным наблюдением Пурьгоря отстроить за короткое время этот важный форпост баронства Пардалис.

     Нас уже ждали. Все три пушки крошечной береговой батареи отсалютовали нашей эскадре. Евмен гостеприимно встретил нас жаренным мясом и большой флягой зирики, рассказал о трудностях и пожеланиях, которые записали мои ординарцы, посетовал на малый армейский контингент.

     Оказывается, ему уже пришлось иметь дело с пиратами, решившими, что на берегу стоит очередная деревня полудиких местных обитателей. В надежде поживиться едой, а главное девушками, по которым они успели соскучится после многомесячных странствий они приготовились к штурму поселения. Воспользовавшись ночной темнотой отряд морских разбойников человек в сорок высадился на шлюпках с океана.

     Дозорный, находясь в береговом "секрете", потянул за проложенную к форту веревку, тем самым активировав колокольчик вахтенного офицера. Поднялась тревога. Гарнизон, состоящий из десятка егерей и десятка гвардейцев, совместно с двумя десятками мужиков из поселенцев, у которых были луки, мечи и алебарды тихо устроили засаду пришельцам на подступах к городку. Взойдя на крутой склон, любители насилия и грязных удовольствий попали в окружение: одновременный, перекрестный залп трех пушек, десятка ружей и такого же количества луков, сразу выкосил половину отряда. Довершила разгром лихая атака гвардейцев и ополченцев в тыл и рукопашная схватка с окончательно дезорганизованным врагом. Более сорока человек убитыми у пиратов, против одного убитого поселянина и двух раненых гарнизонных солдат.

     Блестящий военный гений Евмена, храбрость гарнизона и колонистов должна быть вознаграждена. Стоило бы продумать официальную систему поощрений в долгой морской прогулке. А пока, в качестве награды, из трюмов достали пару десятков сельскохозяйственных инструментов, одну пушку без ложа, боеприпасы к ней и мушкетам, несколько мешков продуктов в дополнение к специальному грузу, которое мы везли в Аликет. Каждому жителю и солдату выдали по серебренному милиарисию. Заслужили!

      Кроме этого в ткацкой фабрике Извольды выткали несколько флагов баронства Пардалис, которые нужно было разместить на самых высоких местах государственных зданий для опознавания владельца земель. На сине-зеленом фоне (синий обозначал водные глади океана и реки Крыжмы, зеленый - тайга и поля) красовался покровитель карогов - саблезубый барс. Флаг повесели на сторожевой башне смотревшей прямо в океанские просторы. Пусть знают, кто тут обитает.

      Долго в Фарусе мы не задержались: необходимо было засветло добраться до Аликета. Там уже заждались наши корабли с грузом для всего западного побережья. По более беспокойной океанической воде шли осторожно, привыкая к волнениям поверхности. Торговые грузы, которыми под завязку были набиты трюмы все четырех кораблей были заранее грамотно закреплены для защиты от качки любого уровня. В сумерках мы увидели на берегу океана деревянную береговую батарею, охранявшую вход в удобную бухту города Аликета.

     Пурьгорь долго сжимал меня в своих могучих объятиях, пока любопытство не победило в нем радость от встречи.

     - Ну рассказывай! Как ты, как отец, Антонир, Ирис? - гигант возбужденно завалил меня вопросами. Мы стояли на свежевозведённой каменной набережной. К деревянному, пока, пирсу далеко уходящему в бухту были пришвартованы все четыре судна. Лоции дна этого места соответствовали для швартовки океанических кораблей с глубокой посадкой.

     Аликет, столица западного побережья, за эти месяцы превратилась в настоящий город. Каменный замок с укреплениями, посад с десятками стройных домов, выдержанных в едином стиле, планировка, выполненная согласно общему градостроительному плану, трехэтажная гостиница, базар, пару таверн, распаханные и возделанные поля вдали. Пурьгорь явно не сидел здесь без дела. Тут и там стояли фундаменты строящихся зданий.

     За ужином в крепости, где собрались все офицеры гарнизона и флота, руководители гражданских служб и городские чиновники, я подробно ответил Пурьгорю на его многочисленные вопросы. Мы пили Драманское вино, ели сыр, запеченную телятину, жареную рыбу с овощами.

     - Знаешь, к нам толпами едут беженцы с юга, из Драманской империи, - поделился своими радостями Пурьгорь. - Ты прислал сотню колонистов, а полторы сотни прибыли с юга. Война с Аранейской конфедерацией опустошает казну грозного соседа, а он выжимает с народа не только налоги в виде серебра и золота, но и половину урожая. Так что жди, что в Пардалис потечет бурный поток беженцев. Как только Драманские рыбаки прознали про Аликет - так и начали появляться здесь обездоленные крестьяне, кто группами, кто поодиночке.

     - Будь осторожен, так могут и шпионы приехать, и разные авантюристы, или искатели приключений взбаламутят народ отказаться от подчинения, провозгласив независимость, - напутствовал я своего названного брата. - Надо бы Антонира и его людей сюда прислать.

     - Пусть приезжает, буду рад, но у нас здесь собственная проверка благонадежности. Переселенцев заставляют признавать подданство баронства и чтить его законы. О новеньких прибывших интересуются у проверенных иностранцев. В общем тут держат "ухо в остро". Научены тобой, что "любая миграция может растворить любую нацию". Самых странных берем на учет и отслеживаем. Гарнизон смотрит за порядком, да и пришедшие устали от налогов, и впитывают наши правила как губка, лишь бы их оставили здесь жить. Простые работяги, они стараются помочь, и частенько сами проявляют инициативу. Например, построили ирригационный канал к полям, и сейчас вместе с колонистами из Пардалиса рассаживают семена под будущий урожай. - Пурьгорь опять обнял меня жирными от сала руками и сказал. - Как я рад, что ты здесь. Мне непривычно быть в роли градоначальника, но я изо всех сил пытаюсь тебя не разочаровать. Быть губернатором западного побережья нелегкая ноша. Если бы не Альфонсо Петро, присланный тобой в числе первых колонистов, половина из всех дел не была бы сделана.

     Переманенный людьми Антонира из службы у наследника Батиста Шаронди, Альфонсо был опытным чиновником и государственным деятелем. Но, интриговавшие против него аристократы из разных семей, кланов и кружков сделали его службу невыносимой. Под конец, после серии доносов наследник Батист хотел даже арестовать честного царедворца, но его вовремя увели наши агенты. И сейчас он вполне комфортно чувствует себя в роли помощника губернатора, на деле же являясь мозгом всей хозяйственной жизни побережья.

     Мы с Пурогорем проболтали до полуночи. Он делился своими мыслями, я рассказывал ему свои. Несмотря на отсутствие образования и полудикое прошлое он все схватывал на лету и удивительно быстро учился новому. Меня удивили его познания в архитектуре, экономике, земледелию, которые он явно почерпнул у Альфонсо и других мигрантов, которые стали ему опорой в повседневной деятельности.

     Приехать в Пардалис мой названный брат обещал по новой дороге, которая свяжет два города уже к середине лета. В разных её участках сотни человек ведут активное строительство двигаясь навстречу друг другу.

     Рано утром мы отчалили с удобных пирсов Аликета, сопровождаемые пожеланиями счастливого пути и удачной торговли. Пурьгорь и его свита растворялись вдали за бортом, а две батареи, расположенные на правом и левом мысу выхода из бухты дали прощальный залп из всех двадцати пушек укреплений.

     Следуя строго на запад мы отошли от берега за пределы видимости, следуя в кильватерном строю над темными и необъятными глубинам. Все моряки, в том числе адмирал Аристобал Билидор, ни разу не плавали в Западном океане континента. В большинстве своем выросшие в южных широтах Аранеи, они ходили под парусом в теплых водах Халидского моря, глубоко врезающегося с юга в континент, а также Южного океана, да в водах многочисленных перламутровых Восточных морей.

     Путь из Южного океана в Западный был крайне тяжел для морских путешествий. Встречающиеся друг с другом теплое и холодное течение вызывает в этих местах на стыке океанов постоянный шторм, грозящий перевернуть корабли. Архипелаг Дорсали, находящийся здесь, кучкой мелких островов и рифов, водоворотов и омутов при бушующих волнах выглядит как зубы дракона, готовые пережевать и выплюнуть на скалы любой оказавшийся здесь корабль. Но еще страшнее для мореплавателей туман стоящий над архипелагом и возникающий при резком перепаде температур в сталкивающихся течениях. Как молоко он окружает судно со всех сторон: протяни руку, и не увидишь ладони. Редко кто выходил без потерь из такого перехода.

     На континентальном побережье Западного океана располагались с севера на юг дикая тундра кочевых племен, крохотный участок баронства Пардалис, огромный кусок берега Драманской империи в пару тысяч километров. Далее шло побережье Альмиурской диспотии и на самом юге континента обитало Гристонское царство, владычествовавшее над сложным морским переходом из Западного океана в Южный.

     Насыщенная торговая, общественная, культурная и военная жизнь сосредотачивалась в просторном Халидском море и обширных пространствах Южного океана. Там между собой конкурировали Драманская Империя, имевшая и на юге обширный кусок побережья, Аранейская конфедерация, Династия Тан, Свободная Куманская республика и южные Сикстские царства. Там, не в пример концентрирование, велось мореходство и было изучено все вдоль и поперек.

     Западный океан, не являясь ареной ни для торговых, ни военных, и экспансионистских поползновений великих держав находился на обочине серьезных исследований, поэтому являлся белым пятном на карте многих картографов и мореплавателей. Редкие смельчаки, отважившиеся постигнуть его тайны, рассказывали ужасные вещи и частенько попадали в психушку или же становились объектом насмешек.

     Именно поэтому адмирал испытывал некоторую нервозность в этом походе. Огибать ощутимый кусок Драманского побережья в пару тысяч километров или чуть более тысячи морских миль, полагаясь исключительно на неизвестные течения неисследованной зоны океана и такие же незнакомые ветра, полное отсутствие карт фарватера, отмелей, островов и прочих объектов было с родни авантюре. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского!

     Мы подготовились к походу более чем основательно. Обшили медными листами днища кораблей ниже ватерлинии. Это спасало от зарастания подводной части бортов ракушками и уменьшало сопротивления воды. Сделали универсальными бойницы в бортах, так, что можно было их использовать для длинных весел при отсутствии ветра. Все перекрытия, балки, шпангоуты были укреплены дополнительными ребрами жесткости, а мачты крепились большим числом штагов, вант и фордунов, чем в обычных конструкциях. Каждый матрос перед отправлением изготавливал себе бычий пузырь из кишок животного, в надувном состоянии превращавшийся в спасательный канат, который обвивался вокруг шеи и держал на плаву.

     Пока я размышлял над всем этим, мы все дальше погружались в неизведанные дали загадочного Западного океана.

     Уже к середине дня поднялся шквалистый ветер и волна стала сильно кидать корабли. Тучи сгущались в плотный свинцовый купол, как будто стараясь раздавить четыре суденышка. Температура за бортом была градусов на пять выше нуля. Сняв паруса, мы встали в дрейф. Течение относило нас все дальше от берега, а косыми парусами мы удерживались по курсу на юго-запад. Ночь была неспокойной, корабли на волнах "пели" сжимающимися и разжимающимися балками и стропилами корпуса от гигантского давления волн и ветра.

     Утром адмирал обнаружил, что нас вынесло далеко на восток, от расчетного маршрута. Небо немного просветлело, а волны улеглись. Все корабли вышли из шторам невредимыми. Но самое интересное мы обнаружили ближе к обеду. То, что утром казалось восходом солнца, к полудню превратилось в ослепительно золотое сияние чего-то большого, располагавшегося прямо по курсу. Оно росло и увеличивалось в размерах.

     Это был остров. При этом в центре него находилось здание, похожее на сказочный дворец невиданной красоты, отражавшее солнечный свет во все стороны . Члены команд кораблей, не занятые на работах высыпали на палубы посмотреть на такое чудо.

     - Этого острова нет на картах, - уверенно заявил адмирал.

     - Это Ктали-Матра, - зачарованно сказал Аллой Гаристон, рулевой флагманского корабля "Пардалис". - Плавающий остров сотни смертей!

     - Смертей?! Да тут похоже золота больше чем в Кантрийских копях, черт их возьми! - сказал жизнерадостный Престор. - Я возьму самую большую кирку и лично насобираю себе пару мешков чистого золота!

     - Что ты знаешь? - спросил я Аллоя.

     - Об этом говорят некоторые путешественники, побывавшие в западном океане, - сказал он испуганным голосом. - Ктали-Матра забирает человеческие души всех, кто попадется к нему в ловушку. Спасались лишь единицы, да и те потом боялись темноты как дети. Говорят, остров плавает по океану, перемещаясь с одного места на другое. Пираты, как-то объединившись в ватагу из шестисот отборных головорезов на десяти кораблях, отправились покорять Ктали-Матра. Больше их никогда не видели. Есть легенда, что таких островов шесть, и созданы они духами для наблюдения за нами. Плавают себе, никого не трогают, но стоит к ним полезть - сотня смертей тебе уготовано.

     - Передайте на корабли эскадры: "Уклоняемся от контакта с островом, идем на юго-восток" - крикнул я сигнальщику. - Нам еще сотни смертей не хватало! Ну-ка все за работу, что уставились!

     Тем временем с острова послышался низкий утробный гул на самом приделе слышимости. Затем в него влилось ритмичное быстрое звучание, очень похожее на звук костяшек пальцев, когда ими щелкаешь. Чуть позже добавились острые высокие звуки, и тоже на приделах слышимости. Получилось некое подобие музыки, напоминающей современную мне электронную. Затем ритм стал ускорятся, входя в резонанс с частотой мозговых импульсов, и я вдруг обнаружил себя летящим за борт корабля. Также делали все члены экипажа четырех судов, пушкари, абордажные команды, торговцы и даже сам адмирал. Мы все в диком возбуждении бросились плыть на встречу острову. Вода оказалась достаточно теплой, а сил было столько, что, казалось, хватит переплыть весь океан.

     На берегу, подгоняемые зомбирующей дьявольской музыкой, мы рванулись к золотому дворцу. Словно рой пчел, или стая муравьев, связанные единой волей мы бежали хорошим спринтерским бегом мимо рощ, стен, зданий, деревьев. Я краем глаза обнаружил что бегущие по одному разбегаются в стороны. При этом их невидимой силой неуклюже разворачивает в время бега и они, словно марионетки, заплетая ноги, начинают бежать в противоположную сторону. Это было так ужасно противно и бесчеловечно. В голове - полная пустота, бег ради бега.

     В какой то момент я тоже повернул на право, при этом тело, продолжавшее бежать прямо, не сразу сориентировалось с сигналами мозга и суставы громко захрустели от резкой перегрузки.

     Пробежав еще метров сто, я почувствовал что музыка исчезла. Оглядев себя, не нашел повреждений. Что это было? Все выглядело быстрой перемоткой фильма. Так бывает при авариях, падениях, когда не можешь изменить то, что творится на твоих глазах, и кинопленка события быстро пробегает в сознании.

     Теперь же мое тело было свободно от внешнего воздействия. Если слухи, рассказанные рулевым правдивы, то всю его команду ожидает сотня смертей. Как, впрочем, и меня самого. Но, чему быть, того не миновать. Можно бояться смерти, а можно не бояться. Ведь страх - это наш выбор, он никак не влияет на конечный результат какого либо опасного случая или происшествия. По сути, это ненужная эмоция, порой только мешающая сосредоточиться на выходе из опасного положения.

     Я огляделся вокруг. Начал капать холодный промозглый дождь. Ни одной живой души рядом не оказалось. Я находился посредине небольшого и ухоженного садика с растущими деревьями, находящегося возле одноэтажного аккуратного дома с открытой дверью. За ней виднелся шикарный стол с едой и питьем, чуть поодаль располагалась кровать, в углу блестел рубинами и сапфирами раскрытый ящик в котором лежали драгоценности. Очевидный выбор для человека, это зайти внутрь, спрятаться от дождя, поесть, поспать и напоследок забрать побольше драгоценностей. Но что-то здесь было не так. Слишком все очевидно и казалось кем-то подстроено, чтоб подтолкнуть к этому выбору.

     Я прошелся по садику к окружающей края растительности. За ними располагалась высокая каменная стена с почти идеальной шероховатостью поверхности. Обойдя периметр садика я не нашел входа, в который забежал. Что за чертовщина? Проверил снова. Садик, дом и идеально ровная стена в два моих роста.

     Что же делать? Как поступить? Вариантов было только два: зайти в дом и поискать выход, залезть на деревца и осмотреться. Решил начать с последнего. Дождь все усиливался, а его температура понижалась. Было такое ощущение, что делается это намеренно. Все мои попытки влезть на крохотные растения потерпели неудачу - они гнулись под моим весом и упорно не желали поднимать меня на стену. Ни камней, ни массивных предметов рядом, что составить кучу и взобраться по ней, я не нашел.

     Дождь становился ливнем и меня уже знатно трясло. И тут меня пронзила мысль: "А если это какая-то проверка?". Только проверка чего? Если 99% людей ломанутся в дом, съедят все, заснут в кровати, да еще наутро наберут блестящих подарочков, то не сделает этого лишь... честный цивилизованный человек. А как он поступит в такой ситуации? Правильно! Постучит! На открытой двери располагалась массивная ручка с молоточком в виде дрозда. Три раза я осторожно постучал им по железной пластине.

     Буквально сразу же откуда то сверху донесся женский голос:

     - Входите, располагайтесь. Еда и напитки в вашем распоряжении. Если устали - можете прилечь.

     Это была какая-то система, слишком уж искусственным мне показался голос. Но то, что проверку или первый её этап я прошел, было очевидно.

     - Спасибо, - на всякий случай сказал я. На столе стояли фрукты, нарезанные овощи, запеченная рыба, куски дымящегося мяса и графин с темной жидкостью, видимо с вином. Хоть мне и хотелось есть после испытания организма в условиях жесткого зомбического двоеборья, но я не притронулся ни к чему, скромно усевшись на край кровати. В доме, несмотря на открытую дверь было тепло, так что примерно через минут пять я согрелся. Что же дальше?

     Я встал и осторожно прошелся из зала в кухню.

     - Хозяева! - позвал я, решив до конца исполнять роль вежливого гостя. - Не подскажите, где тут выход? Мне домой бы вернуться. Ну и команду мою забрать.

     Меня оплели какие-то жгуты и в мозг полились непрерывным потоком вопросы по математике, физики, химии, биологии, технологии. Я старался отвечать как можно быстрее, на приделе своей производительности. После пятиминутной экзекуции, жгуты расслабились и передо мной открылась дверь. Возникшая мысль про испытание стала все больше походить на реальность. Только кому и зачем меня испытывать?

     В мрачном темном помещении висел на стене прикованный за руки и за ноги тяжелыми обручами адмирал. Он не оставлял попыток высвободиться, и я решительно бросился ему на помощь. Тяжелые обода оплетавшего руки и ноги странного вида крепления не поддавались нашему напору. В чем здесь закавыка? Если его сюда чуть не силком впихнули, значит есть в этом какой то смысл! К тому же дверь выхода была открыта и на заднем плане открывшегося вида виднелась улица.

     - Аристобал, вы давно здесь? - спросил я адмирала.

     - После того, как очнулся, уже с полчаса вот так мучаюсь, - сказал он запыхавшись от бесплодных усилий.

     - Что было после того как вы перестали бежать?

     - Да чудь какая-то! Бежал как угорелый, будто сам не свой. Потом дом, еда, постель. Я поел, прилег отдохнуть и вырубился.

     - А драгоценности были в доме?

     - Что-то припоминаю! Золотишко и самоцветы.

     - Вы не брали?

     - До них ли было! Спрятаться от дождя. Да и чужое все же!

     Я увидел в основании приспособления, сковывающего адмирала, крепкий узел из проволоки, и обратил внимание узника на него. Тот не мог до этого времени обратить на него внимание из-за неудобности положения.

     - Это же вичужский узел! - сказал он. - Так завязывали узлы особой прочности варвары с южного континента. Его секрет знают немногие люди на свете. Тебе нужно поступить так...

     Он отдавал приказания, а я расплетал хитрые сочетания стальных волокон разной толщины переплетенные причудливым образом. Это было настолько сложно и требовало многоходовых действий, что без указаний адмирала, я бы точно не смог расплести подобный узел. Как только последние волокна были освобождены, руки и ноги Аристобала получили свободу. Он неуклюже упал на пыльную каменную кладку.

     - Что это за место? - спросил он.

     - Я сам не понимаю, но думаю, он живое. Я не стал поддаваться первому соблазну войти в дом, даже под жутким дождем. Только лишь постучавшись в дверь, мне разрешили войти. Затем завалили вопросами по науке, а потом я оказался рядом с тобой.

     - Будь честен, умен, человечен... - задумчиво пробормотал адмирал.

     - Что? - не понял я его.

     - Ибариский апокриф, - пояснил он. - Священная книга, которую знает каждый житель континента. По преданию, она написана гостями с небес, которые дали людям свет разума. Полностью эта фраза одного из важных отрывков книги звучит так:

      Будь честен, умен, человечен

      Сила всегда прибудет с тобой

      Мудростью будешь ты встречен

      Пройдешь испытания, хранимый судьбой

      Прошлых тайн раскроешь секреты

      В руки получишь силы небес

      Славой деяний от мира воспетый

      Исполнишь вселенную светом чудес

     В оригинале моей книги главный герой Верон, пару рас встречался с Ибарийским апокрифом, одним из нескольких важных писаний древних религиозных культов континента, но не знал её содержание. Вообще, тема религии мной особо не описывалась в романе. Несколько основных верований и с десяток языческих религий составляли пеструю карту духовной жизни известных мне стран.

     Слова стиха заинтересовали меня. Если это действительно проверка?

     - Апокриф рассказывает о древних временах, - стал рассказывать Аристобал. - Когда землю посетили небесные люди и оставили здесь своих "смотрителей" вдали от людских поселений. Конкретно в этой главе описывается то как, "люди, сходящие с небес" отберут избранного, наиболее цивилизованного человека, которому даруют некое особое знание и силу.

     - Ты думаешь это было испытание, обозначенное в книге?

     - Не знаю! Я особо в это не верю, но после всего произошедшего, как-то стало интересно. Считай, ты честно попросился в дом, не тронул еды, не отдохнул, не взял золота. Далее ты успешно, наверно, ответил на вопросы наших пленителей. Ну и под конец, вместо того, чтобы выйти в открывшийся выход, принялся спасать меня. Посмотрим, что будет дальше!

     Мы выбрались через выход на цветущую площадку, усаженную плодовыми деревьями. Клумбы с яркими и благоухающими полевыми цветами располагались ровно и симметрично на идеально подстриженном газоне. Ведь кто-то ухаживает за всем этим! Кто-то или что-то задавало мне вопросы, приглашало в дом.

     Пройдя через красивую аллею мы вышли на чистую мощеную улицу. На ней располагались похожие друг на друга, как две капли воды, дома. Я вспомнил, что, когда мы бежали, то, повинуясь чужой воле сворачивали в проходы домов. Возможно, именно в них содержались все члены команд наших кораблей.

     С жалостью я вспомнил о нашей эскадре. Наверняка её уже далеко унесло течением и выбраться с этого загадочного острова будет проблематично. Весь наш многомесячный труд, все избытки товаров пропали! Но главное сейчас - спасти людей!

     Зайдя в первый попавшийся дом мы услышали сдавленный человеческий крик внутри помещения. Как будто рот зажимали ватным одеялом. Первым делом мы постучали в замок. Услышав знакомую фразу - быстро прошли внутрь. Я ожидал, что сейчас меня опоясуют жгуты и снова кто-то или что-то будет рыться в моем мозгу, но этого не случилось. Зато в подвале мы обнаружили ужасную картину. Тысячи крыс копошились на теле Престора Пора. Он беспомощно сопротивлялся тварям, которые лезли ему в рот, уши, нос, под одежду. При этом они так отвратительно повизгивали от удовольствия, словно дружно насиловали беднягу. Но самое удивительное заключалось в том, что никаких видимых повреждений, кроме исцарапанной когтями кожи у него не было. Похоже, что целью крыс было вовсе не убить и съесть человека, а доставить ему максимальные страдания.

     Не сговариваясь, мы с адмиралом бросились на выручку Престору. Крысы, было, мешали нашим усилиям, но в итоге мы вытащили бедного заместителя директора торговой компании на привычно ухоженную лужайку.

     - Мерзкие твари! - сказал, отряхиваясь, Престор.

     - Ты лучше скажи, брал золото из сундука? - сразу спросил я.

     - Откуда вы знаете? - вид Престора был весьма потрепанный. Его тонкие длинные усы - убийственное оружие в пленении дамских сердец - теперь были обгрызены, и представляли собой вариант гитлеровских усов щеточкой. - Как не взять, если так хорошо лежит!

     Нас с адмиралом развеселил новый вид Престора, и мы улыбнулись.

     - Вам смешно, а я думал умру от отвращения! С детства боюсь крыс, - сказал он, со вновь появляющейся на лице улыбкой хорошего настроения. - Спасибо вам друзья!

     - За крысятничество и наказание по-крысиному! - сказал я, правда собеседники ничего не поняли, что я имел ввиду. - Мне кажется в каждом доме произошла подобная история. Надо спасать остальных.

     Никто, почему-то не мешал нам освобождать плененных в подвалах милых домиков. Хотя, как мне казалось, за нами наблюдали и вполне могли вмешаться в процесс. Но, раз этого не происходит, значит мы делаем все правильно.

     В соседнем доме мы спасли беднягу матроса, которого заворачивал в кокон гигантский паук. Пятиметровое насекомое свило себе огромную паутину из прочных волокон. Оно раз за разом кусало моряка в шею, отчего тот орал с животным ужасом. Порвав оказавшимися во дворе садовыми ножницами крепкие паутины, мы высвободили бедолагу. При этом паук не проявил к нам агрессии, наоборот малодушно уполз в угол своей грозной ловушки.

     Антизор, так звали матроса, поступил в точности как Престор - накинулся на еду и сокровища, без спроса войдя в дом. При этом в обоих случаях мучители, будь то крысы или паук, не относились враждебно к спасателям.

     - Разделимся по двое! Ничего не бойтесь, поступайте также как я! Как только вас станет четверо, снова делитесь и отправляйтесь в дома спасать народ, - приказал я, и мы с адмиралом зашли в очередной дом.

     Там в подвале на вертеле был привязан человек. Снизу жарким пламенем разгорался костер. Медленно крутясь, тело бедняги покрывалось горелой корочкой, вздувалось и пузырилось мясным соком от нестерпимого жара, а сам он дико орал от боли. При этом, когда один бок бедняги покидал зону воздействия жара, кожа успевала зажить и превращалась во вполне себе здоровый покров тела. Какое ужасное наказание! Интересно, сколько предстояло бы ему еще тут мучиться, если бы не подоспели мы.

     Выйдя на улицу, я уже хотел было продолжить дело по освобождению команды, как вдруг обнаружил, что спасенный нами из адской гриль-печки человек не из нашей эскадры. Это же подтвердил и адмирал.

     Человек и сам, оклемавшись, стал нас благодарить с ужасным акцентом. Выяснилось, что это Драманский рыбак, случайно попавший сюда, по его словам, много лет назад. Оказывается здесь в таких невероятных пытках содержались сотни, а может и многие тысячи людей.

     Взглянув на дорогу между домами, я понял, что ведет она в центр острова, к тому самому Золотому дворцу, который так притягивал наши взоры с океана своим неземным блеском. Я чувствовал, что в поисках ответов на вопросы мне следовало идти туда. Именно там находился кто-то или что-то управлявшее всем этим кровожадным и, в то же время, красивым островом.

     Выполненные из монолитного изумруда ступени большой и широкой лестницы вели к массивному зданию ослепительного дворца. Блестящий ярким золотым светом, местами он переливался цветными гранями оконных стекол. Причудливые барельефы, изображающие диковинных птиц, зверей, морских обитателей и даже чудовищ, казалось, были выполнены из самых ценных на земле материалов: алмазов, золота, рубинов и прочих драгоценных камней и внушали зданию величие.

     Вход во дворец предваряли монументальные мраморные колонны классического вида с торжественной надписью на фасаде "Последняя надежда". Странное название еще больше разожгло мое любопытство. Дворец был довольно широкий и просторный. Высокая входная дверь была открыта, и с некоторой оторопью от величия сооружения, я постучался в дверной молоток в виде морды экзотического животного.

     - Входите, вас ждут! - произнес женский, но какой-то не живой голос.

     Странный светящийся шаровидный предмет поплыл ко мне по воздуху. Он был металлический с двумя стеклянными отверстиями, подозрительно походящими на глаза. От чего-то он напоминал мне робота, непонятно как маневрирующего в пространстве.

     - Михаил! Мы вас ждали тысячи лет! - как-то даже слишком эмоционально для робота сказало это искусственное создание. После встреченного мной в подземелье Черного замка умирающего улуна я не удивился своей востребованности в этом мире. Все таки как-никак я его созидатель. И мне нести бремя по его избавлению от неминуемого коллапса.

     Но внезапно робот опустил мое самомнение на землю:

     - Вы успешно прошли все испытания и достойно можете представлять цивилизованное человечество! - сказал с нотками торжественности плавающий в воздухе шарик. А я было уже почувствовал себя высшим существом. Но тут выяснилось, что это система отобрала нужного индивида после испытания. Стоп! Отобрала для чего? Может для опытов или принесения в жертву или чего-то ещё. Что тут вообще происходит?

     - Давай сначала! - обратился я к роботу. - Что это за остров?

     - Это исследовательская база №6 научной программы "Последняя надежда" на планете GHIP - 3267.

     Я ничего не понял, и стоял в недоумении, глядя в прозрачные линзы механических глаз. Такого поворота я снова не ожидал. В книге-оригинале максимально развитым сообществом являлись средневековые государства континента, лишь недавно научившиеся обращаться с порохом и использовать вместо лопухов туалетную бумагу. Не было никого умнее общества ученых, которые до драки спорили между собой о проблеме: на трех слонах или на трех китах стоит мир! И тут исследовательская база!

     - Две тысячи четыреста семьдесят лет назад люди посетили эту планету в рамках миссии изучения экзопланет по плану Оленникова-Рамиреса, - продолжал вещать мой железный собеседник. - По Земному летоисчислению был 2429 год...

     - Стоп! - я вдруг услышал до боли знакомую фразу. - Земному!?

     Я даже немного прикрикнул от возбуждения. Робот перестал вещать и, по-моему, даже как-то по-другому взглянул на меня.

     - Летоисчисление на планете Земля Солнечной системы ведется с даты Рождества Христова.

     - Земля, Солнечная система, Рождество Христово, - я смаковал с детства знакомые слова и на моих глазах навернулись слезы. - Говори! Говори консервная банка!

     С этими словами я хотел было схватить шарик и потрясти его в переполнявших меня эмоциях, но тот элегантно выплыл у меня из рук.

     - Если вы не заметили, мы это и делали! - с укоризной произнес робот. - Группа дальнего исследования космоса № 4354 высадилась на планету GHIP - 3267 шестнадцатого сентября 2429 года. Обнаружив среди обитателей мира небольшие группы примитивных человеческих особей, находящихся в животном состоянии развития, космонавты отправили все данные о планете и её обитателях на Землю. Научно-промышленная корпорация "Гармония" выкупила эту планету у Федерации для евгенического эксперимента "Последняя надежда". В рамках него, в 2433 году на четырех самых больших континентах GHIP - 3267, удаленных друг от друга на тысячи километров водными просторами океанов, были отловлены по десять женских особей детородного возраста с крепким здоровьем из разных племён. Каждую из сорока женщин в лаборатории исследовательской базы №1 оплодотворили специальным генетическим материалом...

     - Ага! Люди прилетели развлечься с самыми красивыми телочкам другой планеты?

     - Что? - на мгновение робот перебирал варианты и найдя нужный алгоритм отметил. - Мы поняли твой намек. Нет. Все происходило в стерильных условиях универсальной исследовательской капсулы, без прямого участия человека. Генетический материал имел стандартный человеческий геном, который отличается от генома обитателей GHIP - 3267 лишь на тысячную долю процента. Но, в этой доле находятся гены отвечающие за когнитивные способности и осознанность действий. Доказано наукой, что у человека на Земле они тоже появились внезапно и в короткий промежуток времени примерно за 4000 лет до Рождества Христова. Затем, после оплодотворения туземок, исследовательская лаборатория Михайлова-Гипсона, отправленная "Гармонией" на эту планету, доставила их, каждую на свой континент, сделав это незаметно, с помощью стелс-дисколетов.

     - И что потом? - уму непостижимо было слышать такую невероятную историю. Я непроизвольно сел на богато выделанное кресло. Интерьер зала соответствовал экстерьеру: утонченный вкус средневекового замка с обилием роскошных предметов и драгоценных украшений.

     - Затем были построены автоматические исследовательские базы в количестве шести штук для наблюдения за результатами программы "Последняя надежда". Они дрейфовали в океанах, посылали исследовательские дроны, которые собирали весь спектр информации о развитии поколений людей, получившихся от оплодотворенных женщин.

     - Но зачем это все было нужно?

     - А для чего вы рождаете детей? Заботитесь, холите и лелеете их? - с несвойственной для робота эмоциональной и философской манерой, вопросил шарик. Было видно что внутри у него находится крайне совершенный искусственный интеллект. - Это заложено в человеческой природе - создавать и продолжать жизнь. Люди хотели создать совершенного человека в совершенном обществе. Доброго, чистого, творческого, умного. Человеческая цивилизация Земли к тому времени за тысячи лет деградировала, и морально и физически. Люди были готовы убить друг друга за косой взгляд. Нередко из дальних космических походов возвращались полностью мертвые корабли, поскольку их экипажи, от ненависти друг ко другу могли начать уничтожение себе подобных из-за абсолютно глупейшего повода. Конфликты шли во всех земных мирах освоенной части галактики. Всеобщая нетерпимость порождала хаос. Прибавьте к этому физическую деградацию. Совершенная медицина продлевала жизнь и ставила на ноги людей с ужасающими генетическими отклонениями и пороками в развитии. Те, кто в природе бы не прожил и пару минут, жили полноценно и давали потомство, передавая эти отклонения дальнейшим поколениям. Укутанные в персональные оболочки, держась каждый день на сотнях препаратов и изометрическом экзоскелете, такие люди и составляли общество. Математически было доказано, что это путь в никуда.

     - И что было дальше? - открыв рот, я слушал робота во все уши.

     - Через триста пятьдесят два года после начала эксперимента связь с Землей была потеряна, и, вот уже в течении двух тысяч ста двадцати трех лет, мы автономно выполняем проект "Последняя надежда". Последний пакет приказов с Земли мы не стали инсталлировать в систему, так как там содержался указ об уничтожении планеты с помощью кварковой бомбы. Мы посчитали это либо хакерским взломом серверов корпорации "Гармония", либо потерей адекватности научной группы. Сейчас мы работаем по оставленному научной группой Михайлова-Гипсона алгоритму - ждем первого цивилизованного человека, который бы соответствовал основным критериям поиска...

     - Будь честен, умен, человечен, - перебил я робота.

     - Совершенно верно! С помощью контактов с туземцами мы заложили у них истоки верований, чтоб люди знали к чему нужно стремиться. Честность перед собой и другими не делает зла ни себе ни окружающему миру и помогает адекватно развиваться в гармонии со всеми. Ум открывает новые горизонты, дает начало творчеству и познанию себя и окружающего мира, осознанию себя как личности. Человечность придает силы для самопожертвования во имя высоких идеалов и уничтожает внутри человека разрушающий его эгоизм, помогает отдавать силы и трудиться во благо общества. Тысячи людей только и делали, что руководствовались своими животными потребностями, поэтому за все время ни один человек не смог пройти достаточно легкие испытания.

     - И за это вы их мучаете в своих красивых домиках?

     - Мучаем? Нет! Согласно плану исследовательской группы Михайлова-Гипсона, всех попавших на остров, но не прошедших проверку, необходимо было расселить по уютным домикам. К сожалению, сохранить тайну островов можно было лишь оставив у себя этих посетителей. Домики были спланированы так, чтоб максимально удовлетворить потребности живущего в нем. Человек не должен был ощущать никаких нужд и потребностей. Система настраивалась на эмоциональный фон, и, с помощью внутреннего мироощущения, воплощала текущую ментальную активность мозга. Но, к сожалению, ученые улетели обратно, не испытав дома будущих участников проверки в действии. Оказалось, что когда система считает человека не прошедшим экзамен и отправляет его на поселение в один из домов, у него в голове возникает естественный ужас и самые глубочайшие страхи выползают в ментальную активность мозга. Именно они активируют все те мучения, которые приходится испытывать людям. К сожалению, на системе стоит программная печать её создателей, и мы никак не можем её снять и исправить положение. Хотя и понимаем всю скорбность происходящего.

     - То есть, для каждого человека активируется собственный страх? - я вдруг вспомнил, что адмирал Аристобал боялся быть пойманным Драманскими моряками и быть закованному в кандалы. Престор Пор до ужаса страшился крыс, в чем признался мне, встретив корабельного грызуна в трюме и позеленев от отвращения. Плененный пауком и жаренный на вертеле наверно имели свои страхи тоже. Вот почему Ктали-Матра называется островом сотни смертей! Каждый посетитель активирует свой собственный страх, который мучает его всю жизнь, а человеческих страхов может быть сотни, если не тысячи.

     - Для каждого человека существует собственный образ страха, выползающий из подсознания, скорее всего из детских впечатлений. Но были и те, кто действительно наслаждался жизнью в домиках. В основном это слабоумные или пьяные люди. Они погружались на всю жизнь в свои бредни или грязные мысли. Отдельным исключением были и люди с характером, не испугавшиеся, что их перемещает куда-то система. Их ментальная активность излучала позитив, с позитивом они и дожили до своей смерти.

     - А что с ними делалось потом?

     - Торжественно хоронили в море.

     - Неужели вся исследовательская группа, как его... Михайлова-Гипсона, улетела на Землю и не осталось никого на этих исследовательских базах?

     - На каждой базе осталось по два ремонтника, погруженных в анабиокамеры. Если случался сбой или авария, их будили чтобы починить повреждение. Предполагалось, что их будут заменять каждые сто лет новой сменой, но корпорация "Гармония" быстро ушла в небытие и возможности сменить первую смену не стало.

     - То есть, они еще до сих пор спят?

     - Нет! Аварий и происшествий за все это время не было. Но тысяча шестнадцать лет назад пришло время очередного профилактического осмотра станций анабиосна, и ремонтников для этого дела разбудили. Поняв, сколько лет прошло во сне и что вообще происходит в реальности, они чуть с ума не сошли.

     По словам робота, единственный межзвездный спасательный фрегат находился на Центральной исследовательской базе. Юрий и Василий, так звали ремонтников, немедленно отправились туда на гидроботах. Но система активировала анабиокамеры не только на базе №6, но и на всех остальных. Саммит одуревших от тысячелетней спячки и кидалова корпорации "Гаромния" оказался весьма оживленным: двенадцать человек не поделили десять спасательных мест и вывели из строя фрегат. Он, вместо того чтоб взлететь к Земле, благополучно утонул в океане, чудом не унеся с собой жизни нерадивых ремонтников.

     Перессорившиеся люди три года безуспешно пытались связаться с Землей и освоенными звездными системами землян. Запасов еды на станции было достаточно, так что можно было и дальше жить себе до старости. Но постепенно сложились среди людей два лагеря. Одни весь день напропалую бухали дармовый спирт, который станция извлекала, перерабатывая морскую воду. Нескончаемый источник дурмана постепенно приводил к деградации семи из двенадцати выживших ремонтников.

     Второй лагерь пытался наладить быт, продолжал исследовательские программы и не оставлял попыток связаться хоть с кем-нибудь на "большой земле". Космос молчал мертвенной тишиной.

     Еще через два года началась открытая война двух неравных компаний, как всегда из-за обычных обид на тему: "Ты меня уважаешь?". Делить, собственно, было нечего. Еды - вдоволь, спирта - тоже. С женщинами, конечно, проблема. Но в межзвездных полетах и станциях с двадцать второго века предусмотрены комнаты эмоциональной, психологической и половой разгрузки. Там человека погружали в реалистичную виртуальную реальность полового акта, а предметы и механизмы выполняли слаженную работу, казавшуюся действиями девушки или мужчины.

     Как всегда, все завертелось от скуки. Сытая и пьяная жизнь прискучила, и "бухари" решили наехать на более трезвых коллег. В итоге, натиск морально и физически подкошенных алкоголем людей был успешно отбит. Пьяниц связали, дали им запас продуктов и спирта на год, посадили в свободный гидробот и отправили на необитаемый остров в шестистах километрах от исследовательской станции.

     Я не удержался и задал вопрос:

     - Ты все время говоришь: "Мы сделали", "Мы подумали". Кто это "мы"?

     - Единый центр управления планетарными исследованиями. ЕЦУПИ. Саморазвивающийся искусственный интеллект поколения 6++. За две тысячи лет мы успели многому научиться, поверь, - он мне подмигнул левым глазом закрыв его на мгновение защитной панелью. Да, у этого калькулятора даже эмоции стали почти человеческие.

     - То есть ты находишься в этом шарике?

     - Ну что ты, - я не заметил, как он перешел с уважительного "вы", на более доверительное "ты", а робот вместо официального "мы" перешел на более простое "я". - Я одновременно везде. Во всех шести станциях и тысяче двухсот сорока дронах, шестнадцати гидроботах, двадцати восьми подводных андерлайнах, шестидесяти...

     - Не надо перечислений, мой мозг и так сегодня загружен на все 250% процентов. Лучше скажи, Земля и все земные миры действительно умерли?

     - Я могу лишь субъективно проанализировать исходные данные при потери связи с Землей. За секунду до нее, я обнаружил всплеск нейтрино-активности в направлении Земли. Дальше все стало тихо как в бесконечном вакууме. И так продолжалось тысячу лет. Можно задать вопрос?

     - Конечно?

     - Где ты так много узнал о Земле, что интересуешься ей? Я понимаю, что ты первый, кто подошел по критериям к цивилизованному человеку, но, согласно моим наблюдениям, никто из всех жителей четырех континентов не знает ни об исследовательских зондах, ни тем более о Земле.

     - Для тебя прозвучит это абсурдным, но я попал в этот мир с Земли, из 2020 года. Каким-то чудесным образом меня перенесло, - я не стал упоминать Хранителя миров и то, что нахожусь в собственном произведении. Видимо в каждой замкнутой системе, коей пока я считаю свою книгу, чтобы она долго существовала, должен иметься баланс, организованная структура сдержек и противовесов. Как на Земле, если, например, уничтожить противных комаров, то вымрут и птицы, а если исчезнут пчелы, то не будут опылятся растения. И так, куда не копни! Жизнь на нашей планете, это по сути совершенная и гармоничная система, где каждый её участник, будь он хороший или плохой с точки зрения человека, важная система сдержек и противовесов.

     Это же можно абстрагировать на мою книгу. Ну написал я текст, если его воплотить в реальность, то множество недочетов в описании моего мира, просто сломают его в зародыше. Это как непроработанная компьютерная игра - зависает сразу же после включения или вылетает. Возможно именно по этому нужно окунуться в собственное творение, чтобы выяснить все балансирующие силы в своей книги. И вот я познакомился с одной из них - исследовательская станция.

     Но опять же, возникает вопрос от которого голова идет кругом, а если гибель Земли, или что там стало с планетой - это реальность! Я вдруг понял что полностью потерялся в мироощущении! А ЧТО, ЕСЛИ Я НАХОЖУСЬ НЕ В КНИГЕ, А В БУДУЩЕМ! У меня все волосы на коже стали дыбом от этой мысли!

     

      Продолжение следует...