Почему-то все хорошее имеет тенденцию обрываться неожиданно и очень болезненно. Антон шел туманным вечером из магазина, когда навстречу ему вынырнула из подворотни болтающая парочка.
- Тань, не забудь мне завтра позвонить, - весело попросил парень, а девушка ответила со смехом:
- Если что, ты мне напомнишь! Пока, Серенький! - ласково сказала она со слишком знакомыми Антону интонациями. Он почувствовал, как сердце забилось со скоростью летящей в пропасть машины. Парень завернул за угол, а его спутница прошла в двух шагах от замершего на месте Антона.
- Таня, - тихо позвал он, надеясь, что она не услышит. Девушка обернулась, но даже не удивилась.
- Привет! Что ты здесь делаешь?
- Ничего, - глухо ответил он. - Кто это?
Таня поняла, о ком речь.
- Это мой друг. Хороший друг, - со значением произнесла она.
Антон не чувствовал ни биения сердца, ни ледяного кома, поселившегося в животе. Развернувшись, он побрел домой, не попрощавшись. Теперь он многое отдал бы за свои видения - все, что угодно, лишь бы не боль, которой еще не было, но которая скоро придет. Слишком скоро.
Таня каждое утро здоровалась с ним, спршивала о видениях. Антон отвечал ей правду - они прекратились. Совершенно, и он с удивлением понял, что ему их не хватает. Антон старался не разговаривать с Таней больше необходимого. Ее Сергей, к счастью, в их школе не учился, но Антон уже подумывал перейти в другую школу, уйти, уехать, сбежать...
Мама, конечно, не знала, что происходит, но пыталась хоть как-то успокоить сына.
- Ты совсем забросил рисование, Тоша, - ласково говорила она.
Пытаясь хоть в чем-то найти утешение, Антон и правда взялся за краски. Мать даже не морщилась про виде драконов и закованных в оружие воинов, только удивленно приподняла брови, разглядывая разбитый разведкатер. Тот самый, который взорвался над болотами Венеры.
Антон сразу же пресек все расспросы. Он и сам не понимал, почему нарисовал этот катер. Возможно, ему было интересно узнать, что случилось с той девушкой, а, быть может, он скучал по своим мирам, и считал, что и видения предали его. Как Таня. Как родители. Как этот мир.
Теперь он приходил в школу поздно, учился кое-как, и все тетради были изрисованы чертежами межпланетных кораблей впремешку с воинами на конях и набросками старинного оружия. Однажды, уже услышав звонок на первый урок, он наткнулся на тех, кого совсем не хотел видеть.
Оксана, первая красавица их параллели, шла в обнимку с высоким парнем. В отличие от девушки, представлявшейся Антону красивым фантиком, в который забыли положить конфетку, друг ее вовсе не был прост. Красивый, с наглым прищуром холодных серых глаз, он и сейчас шел по школе как по улице в праздничный день, хозяин жизни. Антон не раз ловил себя на острой зависти к этому Владу, успешному, умному и жестокому человеку. К тому, каким сам Антон никогда стать не смог бы.
Обычно Влад не снисходил вниманием до простых смертных, но на этот раз вдруг остановился, внимательно вглядываясь в глаза Антона.
- Ксюш, - тихо сказал он подруге, но так, что та и не подумала бы отказаться, - иди, я тебя догоню.
Девушка махнула сумочкой, кинув презрительный взгляд на одноклассника, и пошла к школе, судя по всему, не переживая по поводу опоздания.
- Ты тоже челночный, - без всяких предисловий произнес Влад, тоном, не оставлявшим места для возражений.
- Что? - опешил Антон.
- Челночный, - терпеливо пояснил Влад, - скользящий между мирами. Они тебе еще не объяснили?
В первую секунду Антон подумывал вызвать скорую. Во вторую - что он лежит в кровати и ему снится бред. Сейчас прозвенит будильник, и окажется, что Влад ему просто приснился. Но будильника не было, и нежданный собеседник и не думал пропадать.
- Слушай, как там тебя! Не спи, челнок! - в тоне Влада проскользнуло раздражение. - Ты был в другом мире? Во сне?
Антон покачал головой:
- Я только наблюдал за ним.
- Значит, ты еще не совсем притянут. Скоро, наверно, за тобой придут. Пока ты челонок, можешь гулять из мира в мир сколько хочешь. А потом они скажут тебе выбирать.
- Да кто они-то? - взорвался Антон.
Влад пожал плечами.
- А я почем знаю? Только мой друг так исчез. Его притянули, и все. Назад дороги нет, ясно? Ко мне приходили, но я отказался идти с ними. Ладно, я побежал!
И, оставив ошеломленного Антона посреди улицы, он побежал на первый урок, который, скорей всего, уже кончался.
Антон решил не идти в школу. Он брел по городу, перебирая в уме любимые книги. Он помнил, как удивляли его колебания многих героев прежде чем отправится на подвиг. И казалось, что, предложи ему Гэндальф путь на Ородруин, он с радостью взял бы кольцо и пошел бы по нелегкой дороге в Мордор. Но пока не было ни Гэндальфа, ни кольца, а только странные миры, откуда, если верить Владу, могли придти с предложением выбирать. Что скрывать, Антон не любил свое время и считал себя в нем лишним. Но вдруг вот так, посреди жизни бросить все и уйти непонятно куда? Сейчас он понимал: сами герои не знали, что за путь им суждено пройти, а неизведанное страшнее любых испытаний. Так и не придя ни к какому решению, Антон очутился возле своего дома, и решил уже не идти в школу.
Открыв ключом пустую и по-утреннему жутковатую квартиру, он долго переходил из комнаты в комнату, жалея, что нет у него друга, с которым можно было бы откровенно поговорить. Забредя в ванную, Антон с ненавистью взглянул на своего извечного врага - отражение в зеркале. И в нем вдруг вскипел безудержный гнев на самого себя, и он яростно замолотил кулаками по зеркалу, не обращая внимания на кровь от треснувшего стекла. Зеркало померкло, отказываясь отражать его лицо и бежевый кафель ванной, и словно потянуло его вовнутрь. Антон упал с небольшой высоты, но, ударившись головой о камень, потерял сознание.