Аннотация: Оригинальный (авторский) текст интервью корреспондентам газеты АиФ, 4 (1223), 2004 г. и журнала "Персона",3, 2004 г.
КОРР.Человечество постоянно пребывает в ситуации конфликтности, стараясь предотвратить ее на протяжении всей своей истории. Правда, после короткого периода стабилизации обычно разрастаются новые, более разрушительные процессы. Тем не менее уничтожить подобные явления невозможно, поскольку конфликт - не противоборство социальных или природных сил, а специфический способ взаимодействия разных систем и энергий иерархически организованного мира, необходимый ему для развития. Проблема заключается в поиске способов бескризисного существования в конфликтных ситуациях.
Наш собеседник, Виктор Иванович Новосельцев - профессор Воронежского института высоких технологий, автор книг по конфликтологии и системному анализу. По мнению ученого, сегодня как никогда надо научиться жить в конфликтных условиях, создавая новые технологии управления ими.
Виктор Иванович, как Вы пришли к пониманию того, что конфликты надо изучать?
Н. С конфликтами сталкиваются все. И всегда. Не существует ни одной науки, гуманитарной или технической, не сталкивающейся с данными вопросами. К примеру, физика. Наука, избегающая понятия "конфликт", но ведь физики всегда интересовались противодействием электрических, механических, гравитационных и других сил. Юриспруденция, социология, политология, медицина, военное дело, экономика, радиотехника, биология и многое другое, где без изучения конфликтов не обойтись. Следовательно, конфликты, заложенные во всех без исключения явлениях нашего мира, постоянно находятся в центре внимания ученых.
Всю свою научную жизнь я занимался проблемами радиоэлектронной борьбы, иначе говоря, информационными конфликтами в военной сфере. Теперь относительно молодая наука конфликтология сбросила оковы идеологии и легализовалась. Приоритетными для меня стали научные изыскания не только в военной области, но и в сфере гуманитарных и естественнонаучных дисциплин. Конфликтов здесь вполне достаточно, но теории изучения практически нет. Более того, различные виды конфликтных процессов в обществе, технике и природе пока не воспринимаются научной общественностью как проявления одной и той же сущности. Внешние различия преобладают настолько, что надежно скрывают глубинное единство внутренней основы. В результате современная конфликтология дробится на части. Политические, экономические, социальные, биологические и природно-естественные конфликты изучаются обособленно, без взаимной увязки и обобщения результатов.
Науке о конфликтах подобная дифференциация противопоказана. Свою задачу я вижу в том, чтобы, используя методологию системного анализа, выявить и изучить сущность и связь таких явлений, познать их феномен в разных специфических проявлениях. И уже на этой основе решать задачи в конкретных областях человеческой деятельности: экономике, социологии, юриспруденции...
Конфликтность изначально заложена в природе любого существования.
КОРР.Если проанализировать эволюционные процессы, получается, что именно конфликты породили и Вселенную, и человека. Возможно, не стоит стремиться к гармонии, пытаясь предотвратить кризис? Смириться, приспособиться и жить в мире, полном противоречий?
Н.Давайте вспомним самую "знаменитую" историю человечества. Адам и Ева жили, казалось бы, в абсолютной гармонии, но тем не менее спустились на грешную землю. Что заставило их отказаться от бессмертия? Вечного умиротворения и удовольствия?
На мой взгляд, жизнь, полная конфликтов, и есть высшая форма гармонии. Что такое вершина любви? Как громко бы ни звучало, но пик любви - смерть! Именно поэтому Адам и Ева стремились к той жизни, которую нельзя получить в "застывшем" мире.
Человек падает, потом поднимается, достигает высот, что и является высшей формой гармонии. Гармония и конфликт - не антонимы, а понятия, стоящие в одном смысловом ряду, жизненно необходимые человеку, как воздух, вода и пища.
Вдумайтесь, пожалуйста, в замечательные строчки Александра Сергеевича Пушкина:
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья -
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Если говорить образным языком, то феноменологическую роль конфликтов в природе и в обществе можно выразить одним словом - это двигатели. По видимому, тот, кто создавал наш мир, стремился сделать его не самым худшим. Но перед ним была дилемма: а) самому беспрестанно трудиться, управляя всем тем, что создал; б) встроить в создаваемый мир некий механизм, который бы сам по себе организовывал все сущее и двигал эволюцию. Он выбрал второй путь, а в качестве такого механизма "встроил" в наш мир конфликт. Там, где есть конфликты, непременно присутствует движение, а там, где мы наблюдаем движение в любой из его форм следует искать конфликты.
Вместе с тем, не стоит забывать, что конфликты - это своеобразные и весьма противоречивые "двигатели". Раскручивая спираль эволюции и способствуя самоорганизации систем, они могут сжимать и увеличивать ее шаг; ускорять и замедлять прогресс; создавать, разрушать и восстанавливать системы; открывать и закрывать их; превращать эволюционное развитие в инволюционное; расчленять и одновременно объединять все то, что попадает в сферу их действия.
Почему человеческое сообщество, желая того или нет, постоянно пребывает в ситуациях внешней и внутренней конфликтности? Конфликты жизненно важны как индивиду, так и обществу. Без них нет развития, прогресса и вообще всякого движения вперед. Конечно, конфликтность предполагает жесткий путь развития, усыпанный как жертвами и разрушениями, так и любовью и гармонией. Но, по-видимому, мы с вами живем не в самом лучшем из миров. В нем нет других более мягких механизмов, способных эффективно двигать эволюционный процесс: все в нем рождается, развивается, процветает и погибает через противоположности, противоречия и конфликты:
Нет счастья на земли - на небесах оно,
Оставлено богам и смертным не дано.
В этом трудном мире можно загнивать, деградировать и погибать, но можно и процветать, благоденствовать и преуспевать. Все, зависит от тех, кто живет в нем и от того, к чему они стремятся, на сколько познали место своего обитания и каков уровень их культурного, гуманистического и духовного развития. Иными словами, конфликты - это, хотя и потенциально неустранимые, но и не фатальные, а вполне управляемые явления, а главная проблема заключается не в уничтожении конфликтов как таковых (это утопия), а в поиске способов бескризисного существования и процветания в конфликтных условиях.
КОРР.Возникает естественный вопрос - существуют ли неконфликтные процессы?
Н. И "да" и "нет". Конкретный ответ определяется временными факторами: соотношением интервала наблюдения процесса с его общей продолжительностью, и местоположением этого интервала внутри процесса. Если интервал наблюдения много меньше продолжительности процесса, то любой процесс может рассматриваться как неконфликтный при условии, что мы не захватывам точку бифуркации - разветвления процесса. Если же период наблюдения соизмерим с продолжительностью изучаемого процесса, или совпал с точкой его бифуркации, то нет никаких оснований считать данный процесс бесконфликтным.
Например, продолжительность существования человеческой цивилизации (примерно 5-8 тысяч лет), так ничтожно мала по сравнению с длительностью планетарных процессов в солнечной системе (около 12-15 миллиардов лет), что вращение планет вокруг Солнца за последние пять-восемь тысяч лет можно считать стабильным неконфликтным процессом, протекающим согласно законам Кеплера. Если же мы мысленно передвинем интервал наблюдения, например на 10 миллиардов лет назад, то увидим всю конфликтную сущность этого процесса, для описания которого упомянутых законов уже недостаточно.
Более близкий к нам пример. Вплоть до двадцатого века энергетическая и производственная мощь человечества была столь невелика по сравнению с ресурсными возможностями природы, что процесс взаимоотношения этих субъектов можно было считать фактически бесконфликтным, и соответственно с этим строить планы экономического развития (добывать полезные ископаемые, вести промышленную заготовку леса, пользоваться биоресурсами морей и океанов). Но в двадцатом веке произошел перелом. Энергетическая мощь человечества возросла на столько, что воздействия на природу превысили некий порог. Ответ последовал незамедлительно. Возникли и начали интенсивно развиваться экологические конфликты, негативные последствия которых для современного поколения людей уже очевидны. Теперь при выборе стратегии экономического развития приходится учитывать это обстоятельство, в частности договариваться о квотах выброса в атмосферу вредных веществ, объемах вырубки леса, вылова рыбы и т.п.
Еще более близкий пример - наша собственная жизнь. Если в качестве интервала наблюдения выбрать какой-либо один день, например, приходящийся на период отпуска, который вы проводите вместе с приятным человеком, то конфликтности может и не быть. Но кто осмелится утверждать, что вся жизнь человека - бесконфликтна. В ней (помимо всего прочего) присутствуют два фундаментальных конфликта: конфликт с матерью, в результате которого мы появляемся на белый свет, и конфликт с чем-то, пока нам неизвестным, в результате чего мы покидаем этот мир.
Таким образом, любой процесс объективно конфликтен по своей сути, но считать ли его таковым на данном временном отрезке и при решении конкретной проблемы зависит от точки зрения субъекта, от понимания им сути происходящего и от обстоятельств, в которые он поставлен прагматическими интересами.
КОРР. Виктор Иванович, Вы достаточно долго изучаете конфликты. В чем, на Ваш взгляд, заключается особенность социальных конфликтов, происходящих в нашей стране?
Н.Источник социальных конфликтов одинаков для всех социальных образований: принципиальная неустранимость отчуждения личности от системы. Система обладает качествами, которых нет у ее элементов, и каждый элемент имеет качество, которое не присуще системе. На социальном уровне это означает, что коллективный разум и групповое поведение формируется по иным законам, чем индивидуальный разум и личное поведение. Диалектическое противоречие между общими и частными законами развития образует постоянно действующий источник конфликтов в любых социальных средах.
Вместе с тем в каждой стране социальные конфликты имеют свою специфику. Решающее отличие социальных конфликтов, происходящих в нашей стране, от аналогичных конфликтов в странах Запада, определяется колоссальной разницей в структуре социальных отношений. У нас - люди для государства, у них - государство для людей.
Наши конфликты характеризуются необычайной скрытностью и катастрофичностью. В России конфликты редко выходят "наружу", но если это происходит, то все оборачивается катаклизмами и крушениями. В целом, мы воспринимаем конфликты как крайне деструктивные явления, а вот американцы так не считают, поэтому их конфликтная экономика не рушится, а процветает. Хорошо или плохо, но им удалось решить "национальный вопрос", мы же к нему даже не приступали. Между западноевропейскими странами существуют весьма острые противоречия, тем не менее, им удалось объединиться и даже ввести общую валюту, у нас наблюдается противоположная тенденция.
Почему так происходит? Как и мы, они выросли в конфликтах, но в отличие от нас очень серьезно отнеслись к их изучению, научились управлять ими, то есть не сводить к кризисам и катастрофам. Мы же вначале запретили конфликтологию, потом превратили ее в раздел психологии, а теперь продолжаем проклинать конфликты, и жить иллюзией, мечтая построить бесконфликтное общество всеобщего благоденствия. Ну кто сказал, что конфликты - негативные явления? А тот, кому это выгодно. На самом деле конфликты как явления не несут в себе ни позитивной, ни негативной функции, они ни вредны и ни полезны. Все плохое и хорошее, позитивное и негативное, конструктивное и деструктивное несет в себе человек.
КОРР.Не могли бы вы привести примеры, когда люди использовали знания о конфликтах в своих корыстных интересах?
Н.Так уж сложилось, что сущность и природу конфликтов лучше всех познали великие злодеи - Ленин, Гитлер, Сталин, которые еще и мастерски употребили эти знания, подчиняя своей воле целые народы.
Технология завоевания власти, используемая этими и им подобными личностями универсальна и весьма эффективна. Схематично она выглядит так. Сначала, используя промахи властей, разжигается конфликтная ситуация. Затем она подогревается и доводится до кипения - кризиса, переполняющего терпение народных масс. Далее вбрасывается в массы некая доходчивая идеология, обращенная, как правило, к самым низменным человеческим чувствам (отобрать, поделить и т.п.), подкрепляемая незатейливыми лозунгами типа: "земля - крестьянам, фабрики - рабочим" и какой-либо теорией, типа марксизма или фашизма. Одновременно создается система распространяющая и пропагандирующая эту идеологию и теорию. Как правило - это централизованная сеть партийных организаций. И, наконец, последний шаг. Кризис доводится до политической и экономической катастрофы. Жизнь людей превращается в сущий ад и они сами идут с поклоном к тому, кто посулил рай земной. Результат получен, политическая цель достигнута.
На мой взгляд, эту негативную антигуманную технологию должны знать не только гении зла, но и обычные люди, то есть мы с вами. Может быть, тогда мы не будем так падки на разные социальные идеи и избавимся от пагубной привычки следовать за всякими вождями.
Но есть другие технологии, реализуемые с целью предотвратить перерастание социальных и экономических конфликтов в катастрофы и катаклизмы. Это - позитивные технологии. В нашей стране практика применения таких технологий пока невелика, поскольку господствующая ранее марксистско-ленинская идеология базировалась на прямо противоположных концепциях. В результате мы умеем разваливать социальные или экономические системы, и на их месте строить устойчивый тоталитаризм или монополизм. Но, но пока испытываем известные затруднения при решении проблем послекризисного воссоздания общественных и экономических структур на основе принципов социальной демократии, справедливости, цивилизованной рыночной конкуренции и неантагонистической эксплуатации.
КОРР.Вы можете дать универсальный рецепт разрешения конфликтов?
Н.Прежде всего, назову "золотое" правило - в конфликтах нет никаких универсальных рецептов их предупреждения, урегулирования и вообще управления ими. Вместо бесплодного поиска универсума следует отказаться от утопической идеи избавиться от конфликтов как таковых, перейти к познанию их функций, свойств и закономерностей, а потом научиться использовать эти знания в своих интересах. Ведь не отвергли же мы такое опасное явление, как электричество. Наоборот, мы его познали и сделали полезным. Не случись этого - до сих пор жили бы при свете лучин. Или ядерный взрыв - физический конфликт, который сегодня служит людям. Ученые научились управлять этим конфликтом, благодаря чему эффективно функционируют атомные электростанции. Так что мой "универсальный" рецепт - не строй иллюзий, а изучай конфликт, и тогда сможешь его использовать на пользу себе и людям.
Применить такой "рецепт" не каждому под силу. Можно ли рекомендовать что-нибудь попроще?
Конфликты относятся к самым сложным явлениям, с которым встречалось человечество за все время своего существования. Поэтому простотой и умозрительностью здесь не обойтись. Вместе с тем есть частные "рецепты" снижения конфликтности, доступные для всех.
Не ищите в конфликтах оптимальности, достигайте компромиссов. При этом помните, что наиболее устойчивыми являются те компромиссные договоренности, нарушать которые не выгодно самим нарушителям.
Вместо тупикового вопроса "Что делать?" чаще задавайте себе другой: "Что не надо делать и чего следует опасаться?". Если бы А.Герцен в свое время написал книгу с названием "Что не надо делать?", то, возможно, у нас не было известной революции и тех колоссальных людских жертв, которые мы понесли в результате содеянного.
Не верьте тому, кто говорит: "Я знаю, куда надо идти", но прислушайтесь к тому, кто утверждает: "Я не ведаю, куда надо идти, но знаю, куда не следует ходить". В связи с этим нелишним будет напомнить строки из стихотворения Галича:
Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: "Я знаю, как надо!"
Кто скажет: "Идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!"
В конфликтующем мире вера в лидера, способного разрешить все наши проблемы, не только утопична, но и вредна. Более того, любая социальная доктрина, которую придумал человек, изначально порочна, сколько бы привлекательной она не казалась. А сколь угодно строгая логическая конструкция ошибочна в своей основе. Поэтому самая убедительная теория та, в которой нет логики.
В конфликтах наши знания о прошлом часто становятся не союзником, а врагом человека. Конечно, их не надо игнорировать, но в конфликтных ситуациях следует руководствоваться только личными соображениями, отдавая себе отчет в том, что лучший способ предвидеть то, что будет, изучать то, что было, но знать, что всё, бывшее прежде нас, никогда уже не повторится с абсолютной точностью.
По моему глубокому убеждению, фундаментальный способ снижения разрушительного действия конфликтов заключается в повышении коллективного и индивидуального культурного уровня. Конечно, конфликты от этого не исчезнут, но появится эффективная формула действий. Искусство, музыка, литература - это и есть те слагаемые, которые помогают нормально существовать в конфликтных условиях. Речь идет не о трогательных призывах "стать культурными" - следует понимать, что конфликты так или иначе, но заставят нас двигаться в этом направлении. Чем быстрее мы это поймем, тем меньше будет крови и разрушений.
Кроме культурного уровня есть еще и духовный, который позволяет более позитивно разрешать конфликтные проблемы, по крайней мере, не сводить их, как у нас это принято, к кризисам. Лучшие учебники по конфликтологии были написаны давным-давно - на заре человеческой цивилизации. Первый из них - Веды, которые для Западного человека пока terra incognita, но по сути в них можно найти ответы на все вопросы. Второй - Библия, повествующая о том, как правильно вести себя в этом конфликтном мире. "Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" - говорил Апостол Павел в "Послание к римлянам". Третий - это Учение Будды (помните его слова - все несчастья от желаний, умерь желания и ты избавишься от многих страданий). Четвертый учебник по конфликтологии - Коран, в котором рассказывается, как выжить в очень конфликтном мире.
Многие тысячелетия люди знают "золотые заповеди" великих пророков, но сознательно их нарушают, предпочитая следовать другой логике - законы (нормы) для того и существуют, чтобы их нарушать. Наука пока не может объяснить этот феномен. Однако удивительное постоянство этого явления (знаем, что нехорошо, но делаем) вынуждает предположить, что нарушения религиозных и других социальных норм в какой-то мере необходимы для существования и развития социума. Поэтому задача состоит не в искоренении нарушений этических, религиозных, правовых и других норм как таковых, а в их приведении в социально приемлемые рамки. Для этого необходимо: а) знание норм, что обеспечивается прежде всего широкой и комплексной гуманизацией общеобразовательной системы, в том числе вузовской; б) формирование в обществе таких механизмов действия норм, при которых их нарушение становится неприемлемым (невыгодным) для самих нарушителей; в) выделение узловых норм, то есть норм, не подлежащих нарушению ни при каких обстоятельствах, и придание им статуса закона с соответствующими санкциями.
КОРР.Как эффективно "погасить" конфликт, если он разгорается на "пустом месте"?
Н. Один из персонажей Михаила Булгакова говорил, что кирпич ни с того ни с сего, никому и никогда на голову не падает. Так вот, конфликт никогда не разгорается на "пустом месте". Всему есть свои причины и обстоятельства. Если конфликт, по Вашему мнению, возникает "из ничего", значит, Вы не разобрались в ситуации.
В конфликтах то, что было, того уже не будет; и что делалось, то не будет делаться. Все конфликты, бывшие прежде нас, никогда уже не повторятся с абсолютной точностью. Иногда о конфликтах говорят: "такое уже было". Говорящий так, либо не вник в ситуацию, либо не понимает, о чем говорит.
Для многих конфликт представляется неким одноактным событием (противоборством, спором, дракой), но на самом деле это растянутый во времени процесс, в котором присутствуют такие этапы как: конфликтная ситуация, скрытая стадия, кризис, катастрофа, возврат в исходное положение или гибель одного или нескольких участников. Свести конфликт к противоборству - значит сознательно загнать себя в угол трудноразрешимых проблем, и искать решения там, где его нет.
Чтобы детально понять данные категории, обратимся к известному конфликту - Александр Пушкин и Жорж Дантес. Пример будет упрощенным, но зато вполне наглядным. Итак, первое - возникновение конфликтной ситуации, где ключевым словом является "дефицит ресурса". Действий пока нет, конфликт только зарождается. Такая ситуация возникла между Пушкиным и Дантесом, когда последний вроде как-то не так посмотрел на Наталью Гончарову, благосклонно ответившую на этот взгляд. В чем состоит ресурсный дефицит? Их двое, а она одна. Второй этап - латентная стадия. Здесь ключевое слово - "конфронтация". Завистники поэта начали разносить сплетни, в результате образовался конфронтационный настрой. Александр Сергеевич понял, что его соперником является Дантес. Но на данном этапе тоже нет активных действий, в отличие от третьего - кризиса. Пушкин бросил перчатку и вызвал соперника на дуэль. Это апогей кризиса. Но и на этом конфликт не завершился. Начинается четвертый этап - ранение Пушкина, то есть катастрофа, исход которой был неоднозначным. Катастрофа предполагает два варианта: все возвращается в исходное состояние или происходит чья-то гибель. В нашем примере случилось худшее.
Какой же вывод? Можно погасить конфликтную ситуацию, чтобы не было эскалации конфликта. Если бы Наталья Николаевна категорически отказала Дантесу либо иной вариант, когда Пушкин спокойно реагирует на связь жены с другим - и не возникает дефицита ресурса. Во второй, латентной, стадии Пушкин мог и проигнорировать мнение общества. Была бы погашена конфронтация. Поэт принял другое решение. Кризис тоже можно было заглушить. Дуэлянты заключают мировое соглашение, и не звучит роковой выстрел. Наконец, окажись рядом с раненым Пушкиным толковый врач, катастрофа не переросла бы в гибель поэта. Так что конфликты развиваются далеко нелинейно, и на каждом этапе можно найти меры, которые смогут развернуть их в несколько ином направлении. Но для этого необходимо распознать текущий этап, иначе можно упустить исходную точку, и вообще стремиться разрешить конфликт без крови и страданий.
Нельзя забывать, что конфликт может принимать разные состояния: противоборство, эксплуатация, содействие, нейтралитет. Особенность реального конфликта состоит в том, что все эти состояния присутствуют в нем одновременно, только с разной вероятностью. В силу чего процесс развивается синхронно по нескольким траекториям, одна из которых может доминировать. Для того чтобы глубоко вникнуть в суть конфликта, необходимо анализировать весь спектр возможных состояний. Если возвратиться к нашему примеру, то в отношениях Пушкина и Дантеса все состояния присутствовали, но доминантой стало противоборство в самой острой форме - антагонизме. Что в итоге и привело к гибели поэта. Исходя из предлагаемой модели, можно или разжигать конфликт, или приводить его в одно из желаемых состояний. Что лучше - решать самим участникам.
Если говорить научным языком, то динамика конфликтов представляет собой иерархический, многошаговый, вероятностно-детерминированный, ветвящийся процесс, протекающий на макро-, мезо- и микроуровнях. На макроуровне дается максимально укрупненное описание динамики конфликта с точностью до таких состояний как содействие, противодействие, эксплуатация, гибель и их разновидностей. Образно говоря, это взгляд на конфликт с высоты птичьего полета, когда нас не интересуют детали, но важно понять что происходит по-крупному. Мезоуровень позволяет детализировать процессы перехода конфликта из одного макросостояния в другое. Здесь, оперируя более тонкими состояниями конфликта (такими как конфликтная ситуация, латентная стадия, кризис, катастрофа), мы выявляем причины и побудительные мотивы смены макросостояний, и устанавливаем возможные траектории развития конфликтного процесса. Микроуровень позволяет детально рассмотреть и подробно проанализировать процессы, которые происходят внутри макросостояний конфликта, и, используя математические методы моделирования, оценить результаты конфликтного взаимодействия в количественной форме.
КОРР.Зачем потребовалось столь сложное представление динамики конфликтов?
Н.Прежде всего, такая модель ориентирует нас на то, что конфликт недопустимо отождествлять с такими понятиями как противоборство, столкновение, обострение противоречий, конфронтация, кризис, катастрофа, которые суть его составляющие, причем вовсе необязательные. Любое "усеченное" понимание конфликта снижает ценность научных рекомендаций по способам урегулирования противоборств и кризисов, предупреждению катастроф и снижению уровня конфронтаций. Вместе с тем, в современной науке о конфликтах ограниченность в трактовке конфликта - типовая ситуация.
Кроме того, трехуровневое представление динамики конфликта позволяет несколько расширить и, самое главное, дифференцировать горизонты его прогноза. Так, на микроуровне существует возможность совершенно точно установить характер развития конфликтного процесса на период существования данного макросостояния. На мезоуровне можно спрогнозировать и ранжировать вероятные варианты его развития, и указать чего следует опасаться и чего не следует делать, чтобы не усугубить ситуацию. Макромодель позволяет назвать потенциальные горизонты прогноза, то есть выяснить, что можно ожидать в данном конфликте и что следует прогнозировать.
Далее. Предложенная модель позволяет ввести достаточно полную и объективную шкалу для оценки уровня конфликтности. Так, если говорить о мезоуровне, то такая шкала может быть представлена следующим образом: конфликтная ситуация - начальный уровень конфликтности; латентная стадия - средний уровень; кризис - высокий уровень; катастрофа - наивысший. При изучении явлений на макроуровне шкала конфликтности выглядит по-другому: нейтралитет - полная неопределенность (нулевое противодействие и нулевое содействие); противодействие - наивысшая кофликтность; содействие - полное отсутствие конфликтности; эксплуатация - средняя конфликтность, гибель - полная определенность (отсутствие как противодействия, так и содействия). В свою очередь каждая точка такой шкалы (естественно кроме гибели и нейтралитета) может иметь свои градации конфликтности. Так, например, для противодействия оценки уровня конфликтности таковы: антагонизм - высокая степень; строгое противодействие - средняя; нестрогое противодействие - низкая. Если речь идет об анализе конфликта на микроуровне, то можно ввести количественные шкалы оценки уровня конфликтности, например, по экономическим убыткам, понесенным тем или иным участником конфликта.
Конечно, такая шкала (в математике она называется тензорной) не очень наглядна и весьма затруднительна для восприятия. Приходится мириться, столь сложное явление как конфликтность нельзя измерить простой шкалой.
КОРР.Одна из Ваших книг называется "Системная конфликтология". В чем суть этого нового направления в науке, рождающегося, можно сказать, на наших глазах?
Н.Еще сравнительно недавно, в середине двадцатого века, выдающиеся умы своего времени придерживались удивительнейших представлений о сущности конфликтов. Так, известный американский ученый Боулдинг считал, что "конфликт представляет собой ситуацию, в которой каждый участник осознает несовместимость своих интенций с интенциями своих противников и желает добиться целей, несовместимых с целями своих противников". А в Большой Советской Энциклопедии (1970-1977 гг. издания), по сей день остающейся одним из самых авторитетных энциклопедических изданий сказано: конфликт (от лат. conflictus - столкновение), столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений; серьёзное разногласие, острый спор, приводящий к борьбе.
Еще и сегодня в конфликтологии сохраняется такое убогое понимание конфликта, а в методологии его изучения безраздельно господствует эмпиризм с его буквальным пониманием материалистического утверждения: "опыт - критерий истины". Положение в науке о конфликтах напоминает мне то, в какой ситуации оказался бы ботаник, если бы изучал жизнь растения по нескольким фотографиям: на одной - зерно, на следующей росток, далее - цветок, и, наконец, снова зерно. Такой ботаник усвоил бы, что существуют разные состояния растения, следующие друг за другом в определенной последовательности. Это позволило бы ему говорить о закономерностях превращений в растительном мире. Но вряд ли такой подход позволил бы установить внутреннюю сущность происходящего, понять механизмы взаимодействий, определяющие динамику изучаемого процесса. Думаю, что вы поняли: опыт дает только косвенные данные, по которым нужно разгадать картину взаимодействий (в нашем случае - конфликтных). А для этого нужна теория, которой в современной конфликтологии нет, и, более того, такая задача вплоть до конца прошлого века и не осознавалась.
Вместо создания полноценной теории, конфликтологи, как на западе, так и у нас, пошли и идут по пути подкрепления эмпиризма статистикой и тестированием. При этом упускается из виду, что эти методы смотрят в будущее через призму прошлого, пытаясь в текущем разглядеть будущее. В конфликте же будущее не содержится в текущем. Его развитие может происходить по нескольким траекториям, которые заранее не известны, а формируются главным образом за счет рефлексивного выбора конфликтующими сторонами своего поведения. Однозначно предсказать этот выбор невозможно, ни при каком сколь угодно глубоком и полном знании морфологии конфликта, ни при каком сколь угодно длительном наблюдении за его развитием. Поэтому статистические и тестовые исследования позволяют получить более или менее достоверные прогнозные оценки и выявить закономерности развития только применительно к эргодическим процессам. То есть процессам, имеющим определенную точку или область устойчивого равновесия, в которую система стремиться попасть в процессе своего функционирования, и эта точка (область) известна исследователю и самой системе. В конфликтных же процессах области и точки устойчивости неизвестны ни исследователю, ни системе, они формируются и распадаются в ходе развития конфликта. Периоды стабильного развития чередуются с этапами, где система как бы "выбирает" направление своего дальнейшего движения, причем моменты начала и завершения этих периодов (этапов) не подчиняются какой-либо статистической закономерности, а определяются либо действием случайных факторов, либо характером взаимодействия конфликтующих сторон, либо тем и другим совместно. Кроме того, не стоит забывать, что любое статистическое или тестовое исследование обязательно опирается на какую-либо изначальную концепцию, накладывающую отпечаток как на методику исследований, так и на интерпретацию полученных оценок. Поэтому демонстрируемые статистики и результаты тестирования только создают видимость объективности, на самом деле подтверждая лишь положения исходной концепции. К сожалению, многие исследователи до сих пор предпочитают именно такой путь изучения конфликтов, а то и пытаются разрешить конфликтные ситуации, опираясь на результаты опросов общественного мнения.
В основе следующего заблуждения лежат попытки построить методологию изучения конфликтов на основе игрового подхода. Трудно переоценить его значение как первого конструктивного шага на пути познания и формализации конфликтов. С развитием теории игр конфликтологические исследования перешли из разряда эмпирических в разряд естественнонаучных. Завершилась эпоха умозрительного и начался период модельного изучения конфликтов. Однако многочисленные попытки разрешения реальных конфликтов игровыми методами выявили их концептуальную неполноту. Методы теории игр (в их классическом представлении) основываются на трех положениях: наличия полного списка возможных стратегий поведения конфликтующих сторон; следования принципу минимума среднего риска; представления конфликта ситуацией противоборства. Тогда как для реальных конфликтов характерно следующее. Известные априори стратегии поведения участников конфликта представляют наименьшую ценность, а главная задача состоит в поиске скрытых возможностей, то есть стратегий, которые не известны заранее, а порождаются уже в ходе взаимодействия конфликтующих сторон. Именно в этих неизвестных априори стратегиях кроются главные факторы, обусловливающие победу или поражение в противоборстве. Конфликтующие стороны часто не придерживаются осторожных стратегий поведения, гарантирующих некий средний выигрыш, а сознательно идут на риск, исходя из соображения "больше риск - меньше опасность проигрыша". Иными словами, риск в конфликте можно и нужно рассматривать не как эфемерную надежду на счастливую случайность, а как связанный с опасностью способ действия, необходимый для того, чтобы избежать еще большей опасности или получить еще больший выигрыш, чем это возможно без риска. Противоборство - это только часть конфликта, его завершающая, но вовсе необязательная фаза. В своем развитии конфликт может миновать эту фазу. Противоборству предшествуют определенные стадии конфликтного процесса, где нет активной борьбы, но именно там закладываются основные предпосылки того или иного варианта разрешения конфликта в целом. В противоборстве действия сторон уже предопределены ранее сложившимися обстоятельствами, выйти за рамки которых не всегда представляется возможным. Свести конфликт к противоборству - означает загнать себя в угол трудно преодолимых преград, пытаясь найти решение там, где его нет. Катастрофы, кризисы, катаклизмы, конфронтации, как и противоборства, - это частные компоненты конфликта, не несущие исчерпывающей информации о сути происходящего. Подмена конфликта его компонентами приводит к тому, что серьезное и обстоятельное расследование случившегося выливается в поиск "стрелочников" и наказание "козлов отпущения". Тем все и завершается, а глубоко лежащие причины произошедшего продолжают свое действие, приводя к новым катастрофам, кризисам, противоборствам и конфронтациям. Любое "усеченное" понимание конфликта снижает ценность научных рекомендаций по способам урегулирования противоборств и кризисов, предупреждению катастроф и снижению уровня конфронтации. Вместе с тем, в современных конфликтологических исследованиях ограниченность в трактовке конфликта - типовая ситуация.
Перечень конфликтологических заблуждений можно продолжить. Однако сказанного вполне достаточно для того, чтобы придти к следующим выводам. В настоящее время преждевременно утверждать о существовании целостной системы взглядов на роль и место конфликта в общей структуре природных и общественных явлений, определенной на уровне фундаментальных концепций современной науки. В ее нынешнем состоянии конфликтология представляет собой ни что иное, как конгломерат редуцированных методов и подходов, в ней отсутствует базовая аксиоматика и не определена концептуальная основа ее методологии, в результате чего она не обладает признаками научной теории и не может предложить принципы, методы и приемы изучения конфликтных процессов, имеющие междисциплинарную значимость.
Для специалистов, занимающихся решением практических проблем конфликтного характера, сделанные выводы очевидны и свидетельствуют лишь о том, конфликтология находится в стадии становления. Вместе с тем, жизнь не стоит на месте. На рубеже веков конфликтологический взгляд на природу вещей стремительно проникает в такие области знания, как радиоэлектроника и радиотехника, менеджмент и маркетинг, биология и медицина, информатика и связи с общественностью, педагогика и юриспруденция. В этом случае эмпиризмом и конгломератом методов уже не обойтись - необходима строгая дедуктивная теория, опирающаяся на современные методы познания и способная объяснить значительную часть своего фактического материала на основе системных обобщений.
Центральная концепция развиваемой мною системной конфликтологии состоит в понимании конфликта как системного первообразного явления, которому невозможно дать исчерпывающего определения, поскольку любое из них будет отражать лишь его одну или несколько сторон. Существо конфликтов может быть раскрыто только через их типологию, функции, свойства и закономерности в динамике развития.
Мой подход к познанию конфликтов заключается в следующем: будем изучать это явление так, как мы изучаем любую другую систему - вначале выясним ее функции, затем выявим ее свойства, поймем динамику развития, построим модель, проведем модельные эксперименты и, наконец, сформулируем нечто практическое.
Впервые такой подход был обозначен Конторовым в его замечательной книге "Введение в теорию конфликта". Однако далее он пошел по пути формализации конфликтов с помощью интегро-дифференциальных уравнений, примерно так, как это делается в теоретической физике. Тем самым, аксиоматика выбранной математической теории "молчаливо" редуцировалась на конфликтные процессы. Такой путь хотя и изящен с математической точки зрения, но фактически означает подгонку сущностных сторон конфликтов под возможности математического метода, то есть предполагает доминирование метода над существом проблемы. С системной позиции этот подход не может быть признан исчерпывающим, так как получаемые при этом выводы и рекомендации справедливы только по отношению к созданной математической модели и приемлемы только тогда, когда модель является полным представлением изучаемого конфликта, что не всегда соответствует действительности.
Теоретико-методологический базис конфликтологии должен быть значительно шире концептуальных оснований любой математической теории, какую бы общность не декларировали ее создатели. Математические методы могут и должны применяться как рабочий инструмент для моделирования и изучения частных сторон конфликтных процессов. Более того, без математического инструментария конфликтологические исследования теряют конструктивизм и доказательность. Но его не следует использовать в качестве концептуальной основы изучения конфликтов.
Ведущим в системной конфликтологии признается метод гомеостатического компьютерного моделирования. Он базируется на следующем положении. Наш мир устроен так, что пытаться выяснить, почему вообще существует причинность, - бессмысленно. Можно, наблюдая всякие явления и проводя различные эксперименты, достоверно установить, что из "А" следует "Б". Но, невозможно выявить механизм, позволяющий с исчерпывающей глубиной объяснить, почему из "А" следует "Б". Путь, по которому со времен Ньютона идет наука, заключается в том, чтобы небольшими шашками асимптотически приближаться к выяснению механизмов причинности, но никогда не уповать на то, что будет сделан последний завершающий шаг, найден исходный "кирпич" мироздания".
На практике метод гомеостатического моделирования реализуется различными способами, но суть одна: пошаговое приведение исходной модели к состоянию, подобному объекту-оригиналу, за счет включения в модель программных механизмов адаптации, а также организации режима эффективного диалога с исследователем.
Технология построения гомеостатической модели такова. На первом шаге, используя данные описательной модели, строится так называемый каркас системной модели (ее исходное, нулевое приближение), учитывающий априори известные свойства и аспекты моделируемой системы. Этот каркас далек от адекватности объекту-оригиналу и не позволяет сформулировать сколько-нибудь значимые практические выводы, но одновременно в него закладываются специальные алгоритмы, позволяющие изменять исходные предпосылки (базовые аксиомы и правила вывода) по мере получения новых данных об объекте изучения. Далее проводится модельный эксперимент. Полученные при этом данные используются для корректировки каркаса - формируется модель системы в первом ее приближении. Затем уже с помощью этой моделью проводится эксперимент, по результатам которого она вновь корректируется - формируется модель системы во втором ее приближении, и так далее. Такой циклический процесс "эксперимент-данные-корректировка" многократно повторяется и никогда не завершается построением окончательной системной модели. Всегда это будет некое приближение к системе-оригиналу, нуждающееся в уточнении в ходе дальнейших исследований. Адекватность системной модели объекту изучения нельзя доказать - она может быть либо принята как временное соглашение, либо отвергнута на том основании, что получаемые с ее помощью оценки и выводы противоречат наблюдаемым фактам и не позволяют достичь целей исследования. Системная модель всегда будет отличаться от оригинала и может лишь асимптотически приближаться к нему при выполнении определенных условий, специфичных для каждой практической задачи.
На практике асимптотическая сходимость обеспечивается, тем, что объектом моделирования выступает конкретный конфликт, с присущими только ему автономными законами. Эти законы не распространяются на конфликты вообще, они свойственны только данному конфликту и присущи только ему. Принципиальным здесь является то, что адекватность модели достигается сужением сферы ее использования и ограниченностью практической применимости. В пределе каждая модель конфликта уникальна в той же степени, в какой уникален каждый конфликт. Разумеется, что апробированную на практике системную модель какого-либо конфликта можно и нужно использовать для разрешения разнообразных конфликтных проблем. Но при этом во главу угла должны ставиться специфические особенности этих проблем и конфликтующих субъектов, а не вычислительные и логические возможности, заложенные в модель. Иначе модель будет доминировать над существом дела, а моделирование превратится в самоцель.
Кроме того, адекватность может быть повышена за счет использования результатов натурных и лабораторных экспериментов (пусть отрывочных и неполных). У исследователя в ряде случаев существует возможность сопоставить теорию с практикой и внести в модель соответствующие поправки (другой вопрос: во что это выливается и что считать более правильным - наблюдаемое или предсказываемое теорией). Наконец, адекватность повышается за счет модельных компьютерных экспериментов. Они стимулируют появление новых знаний интуитивного свойства, которые используются для самонастройки модели и приближения ее свойств к особенностям изучаемого объекта. Механизм этого явления пока не вскрыт, но факт остается фактом: сам процесс моделирования позволяет более глубоко вникнуть в существо конфликта, а модельные исследования приводят к открытию новых свойств и закономерностей даже в том случае, когда модель не полностью соответствует оригиналу.
Я рассматриваю системную конфликтологию как междисциплинарную научную дисциплину, объектом изучения которой являются конфликты во всех специфических проявлениях, а предметом - закономерности в их функциях, свойствах, динамике и причинах возникновения, а также модели и технологии управления конфликтами, способы их профилактики, предупреждения, разрешения и урегулирования.
Успехи в познании изоморфизма конфликтов во всех их конкретных проявлениях, а также наличие методологической базы, позволяющей видеть за всем внешним разнообразием частностей инвариантную сущность качественно разнородных конфликтных процессов, служат главными признаками научности данной дисциплины.
КОРР.Как вы справедливо отметили, системная конфликтология молода. В ней пока больше "белых пятен", чем успехов и достижений. Поэтому важен путь, по которому пойдет ее развитие.
Н. На мой взгляд, она должна уйти от эмпиризма и умозрительности и стать строгой междисциплинарной наукой, способной, строить системные модели конфликтов, вскрывать их фундаментальные закономерности и на этой основе предлагать комплексные способы рационального управления ими в конкретных ситуациях. В противном случае мы получим еще одну служанку идеологии, но не науку.