Нориэль

Пролог. "Миранда-каппа"

Как и положено звёздному ковчегу, "Миранда-каппа" была кораблём грандиозным. Сорок тысяч поселенцев, обширные базы знаний, фабрики с запасом сырья на первое время и готовая техника на самое первое время - всё это обязывало. Рядом с массивным эллипсоидом ковчега (пятнадцать метров в длину, восемь в ширину, не считая разнесенных в стороны вакуум-турбин) даже ажурные сборочные поля верфи выглядели скромно. А внутрисистемные суда не выглядели вовсе.

Перед стартом Войцеху Стышеву заняться было нечем. Вот после старта - да, младшему пилоту непременно поручат какую-нибудь рутинную операцию. А пока он с чистой совестью бродил по кварталу поселенцев.

Однообразно-геометрические ряды чёрных блестящих корпусов. На каждом фасаде - сотовый рисунок индивидуальных ячеек. В каждом корпусе по двадцать этажей, триста девяносто сот. В центре каждой крышки - яркий зелёный огонёк. Всё в порядке. Как будто и так не понятно. Здесь нечему портиться по мелочам, а если что-нибудь испортится всерьёз, то не останется ни лампочек, ни зданий. Но неизвестный дизайнер решил, что уходящие вдаль ряды зелёных точек полезнее для психики, чем глухие фасады.

Бродить Войцеху надоело уже через три однообразных квартала. Он остановился и улёгся прямо на тёплую упругую дорожку, глядя на звёздное небо. Слева безраздельно царила туманная туша Юпитера, справа - решетчатые башни доков. Прямо в зените стайкой юрких мальков вились наблюдательные зонды. Прищурившись, Войцех разглядел радом с ними медленно растущее шестизначное число. Так проходит мирская слава. "Миранда-альфа" собрала почти половину потенциальной аудитории, пуск десятого звёздного ковчега не привлечёт уже и сотых долей процента. Зато на "альфу" Войцех смотрел как рядовой зритель, а "каппу" он поведёт сам.

Войцех вздохнул. "Сейчас меня вызовут," - подумал он.

Заслонив звёзды, над ним мигнул сферический объём связи с пилотажной. На вахте был первый пилот "Миранды", Сергей Поперебийбатько.

- Пора, Войтку, - мягко пробасил он. - Старт через нулевую минуту. Спускайся сразу на четвёрку, примешь рапорты о готовности.

- Иду, Сергей Михайлович, - покладисто согласился Войцех, разворачивая вокруг себя пилотажный блок.

Он поудобнее устроился в кресле. Нулевая минута - это шестнадцать минут на четвёртом уровне. Если первый пилот направил его сюда, значит, времени должно хватить.

- Готов к приёму предстартовых рапортов!

Приём рапортов - чистой воды формальность. О любой серьёзной неполадке "Миранда" доложит сама и сразу. Но как раз такие формальности и настраивают экипаж на рабочий лад.

Он заглянул в шахту автоматики. Шахта мерцала и шелестела сверху донизу. С нижних уровней призрачными головастиками всплывали отчёты подсистем, занимая свои места в решётке итоговой формы. Генераторы, двигатели, целостность механическая, целостность информационная, баланс потоков...

- Рапорты принял. Готовность полная!

Уложился в тринадцать минут из шестнадцати.

- Понял тебя, Войцех. Есть готовность. Спускаемся на шестёрку.

Шестой уровень - штатное место экипажа во время старта с орбиты.

- Здравствуйте, капитан!

- Здравствуй, здравствуй... "Миранда", мы начинаем. Порты закрыть. Малой тягой на стартовую позицию.

По свободному коридору в облаках наблюдательных зондов ковчег двинулся прочь от Юпитера. С этого момента и на долгие месяцы, пока колония не поднимет свою инфраструктуру, они отделены от человечества и могут полагаться только на себя.

Они поднимались вместе, хотя и по-разному. Корабль всплывал над плоскостью эклиптики, присматривался к ориентирам, наращивал скорость, и всё чище становилось пространство вокруг него. Всё меньше внимания требовалось уделять управлению, и пилотажный блок всплывал по уровням - от шестого к нулевому, и дальше в отрицательную зону, куда редко заглядывают обитатели стационарной сети. На стартовую позицию - полтора световых часа над эклиптикой, минус десятый уровень - они вышли через полчаса локального времени.

- Готовность к старту подтверждаю. "Миранда", главная тяга. Экипаж, идём пить чай.

- Запоминай всё хорошенько, - подмигнул Войцеху первый пилот. - Будешь потом друзьям рассказывать, как тебя угощал чаем хранитель древних китайских традиций в двадцать шестом поколении Гао Дзинлинь. Среди капитанов Внеземелья других таких нет, между прочим!

- Будет тебе, Михалыч, - вздохнул капитан, расставляя на столике драгоценный чайный сервиз. - Это дед мой был в двадцать четвёртом поколении древнего китайского рода. А я - второе поколение сетян. Все традиции из открытых архивов.

- Однако ж ты нас чаем угощаешь, а не кофе каким-нибудь... Ты его не слушай, Войтку. Любит наш капитан поскромничать. А время перелёта, между тем, выбрал как раз такое, какое нужно для правильного чаепития. Думаешь, это так просто... совпаденьице?

Гао Дзинлинь на это только рукавом шёлкового халата махнул, сверкнул вышитыми драконами. Мол, трепач ты, Михалыч.

За первой чашкой не разговаривали. Вдыхали аромат, перекатывали на языке вкус и созерцали звёзды. Чайная беседка на вершине холма давала великолепный обзор звёздного поля. Реконструкция, конечно же. С усиленными звёздными величинами, спектрами, параллаксами и курсовыми маркерами.

Ближайшие звёзды медленно, но заметно ползли от носа к корме. Одно только это зрелище полностью оправдывает космическую программу. Достаточно хотя бы раз увидеть, как искажаются знакомые созвездия при перелёте всего на десяток-другой световых лет, чтобы никогда больше не попасть в ловушку гелиоцентризма.

На втором круге чаепития приступили и к беседе.

- Кто-нибудь знает, почему её назвали Нориэль?

По традиции, за чаем разговаривали без поддержки корабельного Микоса, пользуясь только личной памятью. Так могли бы беседовать их прадеды. Или основатели древнего китайского рода двадцать шесть поколений назад.

- Вроде бы это из Толкина. Классика позапрошлого века.

- Да, звучит похоже.

- Но я листал его собрание сочинений и такого имени не нашёл.

- Почти наверняка из Толкина. Навасардян - большой любитель этого жанра, а классику знает наизусть.

- Кто?

- Темнота! И плесень. Дремучая. Навасардян, Айказ Минасович - первопроходец Нориэли. В смысле, первый после автоматов. Он её и назвал.

- Не дремучая, а раскидистая. Айказ Ми-на-со-вич. Долго зубрил?

- Раскидистая - это клюква. Нельзя так безоглядно полагаться на Микоса. Свою память тоже упражнять надо.

- А смысл? Ты когда-нибудь слышал, чтобы Микос подводил?

- Всё когда-нибудь случается впервые.

- Надеюсь, оно случится где-нибудь подальше от меня. На другом конце Обитаемого Космоса.

- Да ладно вам. Давайте вернёмся к Навасардяну. Я припоминаю... он ещё что-то исследовал?

- Не что-то, а Фангорн. "Миранда-дельта", помнишь?

- А! Точно. Я видел записи оттуда. Красивые леса. Деревья - куда там земным секвойям.

- Вот именно. А я был на "дельте" младшим пилотом и видел их живьём. Куда там тем записям.

Помолчали, наливая себе по очередной чашке.

- Что такое Фангорн, я помню. А что означает Нориэль?

- Вот и спроси у Айказа, когда прибудем.

- Он что, с нами летит?

- С нами. В первой группе. Как вернулся с отчётом о Нориэли, так сразу в поселенцы и попросился. "Хватит, - говорит, - мотаться между звёзд. Нашёл я свой дом. Здесь поселюсь, здесь и умру."

Чай допивали молча, глядя на растущую прямо по курсу жёлтую звёздочку.

Интерлюдия. Солнечная система

Мгновение темноты сменил свет. Из света возник мир. Черта за чертой, плоскость за плоскостью, сферы, кривые, сложные поверхности, полутени, текстуры - за время от вдоха до выдоха. От глубокого вдоха до полного медленного выдоха. И глифы, множество глифов, как мошкара, везде: по краям поля зрения, посреди него, слуховые, тактильные, ассоциативные.

Всё неправильно, совсем неправильно. Не так он должен был проснуться.

И этот человек напротив, в белом халате доктора - он не летел с ними. Он провожал их в полёт, помогал погрузиться в транспортные ячейки. Как там его звали... "Мартин Кукк," - развернулся в памяти глиф-подсказка.

Айказ взглянул на Мартина, не желая заговаривать первым. Ничего хорошего этот разговор ему не сулил.

- Да, Айказ Минасович, - кивнул Мартин. - Налажен узкий канал с Нориэлью. Пришли квитанции. Вы погибли там.

И добавил, как будто это что-то меняло:

- Вся первая группа погибла.

Разочарование - не то слово. Обида, горькая детская обида, до солёного привкуса в носу. Обида на весь несправедливый мир. Как - погиб? Нечестно! Это... это - моя Нориэль! Как же?..

Он сам не ожидал от себя такой вспышки. Слова ушли, оставив внутри растерянную пустоту. И тогда проснулись навыки первопроходца. Ну нет, Вселенная, так просто меня не взять. Ты убиваешь меня уже шестой раз, а я всё ещё жив. Я вернусь туда. Пусть не в первой группе, всё равно.

- Я хочу вернуться.

- Понимаю. Вам придётся подождать ещё нулевой месяц, пока они наладят широкий канал.

- Ладно. Заморозьте меня снова, и отправьте при первой же возможности.

- Как скажете. Они начали транслировать хронику освоения. Хотите узнать подробности?

- Ни к чему. Узнаю всё на месте. Ведь у них уже всё в порядке? Скажите, в порядке?

- Да. Всё уже в порядке.

- Тогда спать. До Нориэли.

- Счастливого пути, Айказ Минасович.

Свет гаснет. Мгновение темноты. Долгое мгновение. Какой свет он увидит в следующий раз?

Глава 1. Пробуждение

Сергей спал и видел сны о Земле. Странные это были сны. Вроде бы предельно реалистичные воспоминания, но в каждом - несколько несуразных деталей. Как головоломка "Найди кусочки из другой мозаики".

То он, взобравшись на вершину Инуусууссака, почему-то голышом, вместо того, чтобы замёрзнуть, обрастал тёплой пушистой шерстью. То, отправившись понырять в океане с маленькой Наи, обнаруживал у себя плавники и жабры. То ветви деревьев в лесу становились гибкими, как щупальца, подвижными и полупрозрачными. Чем дальше, тем таких чуждых деталей становилось больше. Ему снился целый день в Риге, куда они с Ольгой часто выбирались погулять. Только в этом сне Ольгина кожа переливалась всеми оттенками шартреза, и из-под прямых тёмно-зелёных волос ему улыбались огромные миндалевидные глаза без белков. Наклоняясь ближе, он видел в них своё отражение - точно такое же. Ему снился полёт на воздушном шаре над лагунами Кирибати, над оливковыми волнами под густо-янтарным небом и огромным искристым солнцем.

И всё, что он видел, было правильно, хотя он и не мог вспомнить во сне, почему именно.

Последний сон оказался совсем неземным и непривычным. Сергей лежал на спине в густом тумане. Туман редел, открывая прозрачные стенки капсулы, за которыми в темноте кружили разноцветные огоньки. Сон тянулся и тянулся, пока Сергей не понял, что это уже не сон.

Почему он здесь совсем один? Где остальные? Это было неправильно. Хотя спросонья он ещё не мог вспомнить, почему именно.

Попробовал пошевелиться. Потянулся. Тело слушалось идеально. Новое, с иголочки, тело. Поднёс к глазам руку, полюбовался изумрудными переливами кожи. Пошевелил пальцами, всеми шестью - четыре средних, два противостоящих по бокам. Сжал в кулаки длинные пальцы ног. Внушительные кулаки, вдвое больше, чем на руках.

Он чувствовал себя бодро, как никогда. Теперь пришли и воспоминания. Это - инкубатор. Нориэль. Он во второй группе колонизации. И в первой, кто ступит на поверхность их нового дома в биологическом теле. В чудесном теле, шедевре генетики. Странные сны, которые он видел, пока его пси-матрица обживалась в нервной системе растущего организма, были более чем реальны. В этом теле он сможет жить и под водой, и в полярной зоне. Нужны только пара дней на перестройку организма и пища для компенсации потерь. А непривычная цветовая гамма... что ж, издержки расширенного зрительного диапазона.

Но сейчас перестройка ни к чему. По плану освоения они должны были высадиться в комфортной средней полосе, летом.

Однако где же остальные? Первая группа? Неужели никто не пришёл встретить их?

Лежать и ждать было бессмысленно. Сергей сел. Крышка капсулы раскрылась перед ним. Та-ак, спустим ноги на пол... прохладный, рубчатый для лучшего сцепления... приятно. Потянул носом воздух. Даже здесь, в стерильном неподвижном воздухе, он чувствовал десятки запахов, без труда определял их источники, направления и расстояния. Присел, подпрыгнул, достав ладонями до потолка (четырёхметровая высота... неплохо, но он достанет и выше...), мягко приземлился.

Пойдём искать других.

Он вышел в коридор. Как и в его капсульной, в коридоре было темно, не считая порхающих огоньков. Инкубатор не предназначен для постоянной жизни - только для синтеза организмов. Поэтому и удобств здесь практически нет. Таких, как окна или источники дневного света. Сергей прищурился, впервые активируя вживлённую наносеть. Поверх тёмного коридора развернулся его виртуальный освещённый образ, во все стороны разбежались глифы. Ага, вот входы в капсульные... Ещё четырнадцать заняты, шестнадцатая пустая, резервная. Глифов мало. Мало-мало. Ну да, глобальной сети здесь ещё нет, и населения всего ничего... но всё же глифов должно бы быть побольше. Ладно, будем решать проблемы последовательно.

Сергей отыскал нужный вход и пошёл встречать Ольгу.

За неимением лучшего помещения разместились в коридоре возле тамбура. Связи с внешним миром не было. Никто к ним так и не пришёл.

Собранные вместе, они выглядели очень пёстро. Генетический диапазон специально задавали как можно шире, чтобы обеспечить разнообразие последующих поколений. Поэтому среди пятнадцати нориэльцев трудно было найти и двух похожих. Цвет кожи - от апельсиново-янтарного до тёмно-зелёного, почти чёрного. Глаза и волосы всех цветов радуги. Телосложение... Хрупкие и изящные сёстры Фэй были почти вдвое меньше массивного Джона Арнольдыча. По каждой из координат.

Одинаковой у них была растерянность. Конечно, ещё на Земле их подбирали в первую биологическую группу, и не наобум, а по склонностям и способностям. Противостоять грозным стихиям, разведывать местность, обустраивать быт, привыкать к местной пище - ко всему этому они были готовы. И ещё ко многому. Но чтобы вот так, совсем самим, без поддержки специалистов первой группы, автоматики, корабля... Кстати о корабле. Если это не просто потеря связи, если корабля больше нет - то всё, приплыли. Пятнадцать молодых людей без генетических дефектов смогут постепенно заселить планету своими потомками. Но цивилизация скатится до первобытного уровня. Вся надежда на то, что с Земли вовремя пришлют новую экспедицию.

Но это отдалённые перспективы. Первым делом надо выйти из инкубатора. Не сидеть же здесь в ожидании следующего корабля. Осталось решить, как именно выйти.

- Кому-нибудь удалось уговорить Майю дать хотя бы внешний обзор?

Пауза. Никому не удалось.

- Бесполезно. Тупая она.

- Не тупая. Очень умная. Только... узкоспециализированная. Очень узко. А у нас - ни одной эскату-специализации.

- Тупые мы.

- И мы не тупые. Очень умные. А толку с того?

- Никакого. Выходить придётся вслепую.

- Все вместе или пошлём вперёд разведчиков?

- И что смогут сделать остальные, если разведчики накроются? В инкубаторе долго не проживёшь.

- Лечь в гробы и попросить Майю разобрать нас обратно.

- По-моему, никакой разницы. Что так, что эдак...

- Значит, выходим все вместе.

- Согласен.

- Согласны.

- Тогда идём сейчас. Нечего тянуть.

- Все вместе в тамбур поместимся?

- Если Арнольдыч выдохнет.

- Кто покрепче, поднимите Лян и Сяо на плечи. А то задавим.

- Готовы.

- Объединим сети. На всякий случай.

Теперь каждый из них мог видеть и чувствовать всё, что видели и чувствовали остальные. Долго так не выдержать, но зато за несколько минут можно заметить и понять гораздо больше, чем поодиночке.

- Майя, открой внешнюю дверь, пожалуйста.

Нориэль встретила их сенсорной перегрузкой. Радужная мозаика трав под жёлтым небом. Запахи, для которых ещё только предстоит подбирать названия. Треск и скрип мелкой живности в полупрозрачном лесу. Плеск реки - самая земная из всех деталей окружения. Огромное искристое солнце в зените. Анор, звезда Нориэли, слабее Солнца, но и планета расположена ближе к светилу. Землянам здесь было бы жарко.

Сзади - чёрный блестящий монолит инкубатора. Слева - посёлок. Да, для них должны были приготовить жильё. Непривычная архитектура, словно бы стволы деревьев размягчили, вылепили в новую форму и отполировали. В каком-то смысле так оно и было. Светлые одноэтажные домики приподняты над землёй на спутанных корнях, крыши - сухие кроны, окна и двери - как дупла. На вид очень уютно.

И больше - никаких искусственных деталей в естественном пейзаже. Только инкубатор и посёлок. Ни посадочного модуля, ни техники, ни других строений. Ни даже сенсорной сети. Нет, раньше здесь всё это было. Осталась ровная площадка по размерам модуля, ямки, канавки... Но даже если бы все вдруг собрались и улетели, то следов осталось бы больше.

Они разбрелись в разные стороны, знакомясь со своим миром, впитывая его, сливаясь с ним. Ощутить всем телом ласковые лучи солнца и лёгкий ветерок. Мягкую почву и упругие стебли трав под ногами. Сорвать и прожевать травинку, почувствовать её кисло-сладкий вкус. Рассмотреть присевшую на плечо четырёхкрылую то ли птичку, то ли бабочку. Сергей ложится на спину, и его кожа послушно рябит, повторяя травяной рисунок. Я - трава, я - земля, я - свой. Фэй, Карен и Освальд танцуют на пригорке странный неритмичный танец, повторяя движения реки, ветра и деревьев. Арнольдыч просто стоит, неподвижный, как валун, глядя по сторонам.

Новый мир принял их. Они были созданы, чтобы жить здесь, и всё здесь идеально подходило для них. Ни единого признака опасности. Ни единого неудобства. И ни единого намёка на судьбу пропавших товарищей.

Один за другим они отцепились от общей нейросети. С момента выхода из инкубатора никто не произнёс ни слова. Сказать было нечего.

И тогда пришёл вызов с "Миранды". Капитан всегда отличался безупречным чувством времени.

- Ну... С прибытием вас, нориэлиты! - Дзинлинь окинул взором собравшуюся вокруг него группку.

Голографических проекторов на поверхности не было, синхронизированную иллюзию присутствия создавали личные наносети. С условной цветокоррекцией образов. Поэтому нори видели его в привычных земных оттенках. Окажись он здесь во плоти, он был бы для них пёстро-радужным, с просвечивающей под кожей кровеносной системой. Но и в условной телесно-коричневой гамме он выделялся здесь. Выглядел чужим.

- У нас проблемы, коллеги. Серьёзные, - вздохнул он.

- Мы заметили, - кивнула Жанна, тёмно-оранжевая француженка, официальный руководитель группы.

Одной проблемой уже меньше. Корабль цел. Теперь у них есть реальные шансы справиться со всем остальным.

- Простите за молчание. Мы не рисковали наладить связь с инкубатором до вашего рождения. Но лучше я расскажу по порядку. Потом зададите вопросы... Согласны?

Нори кивнули, поудобнее рассаживаясь на траве.

- Поначалу всё шло как полагается. Порядок освоения новых систем примерно помните?.. - капитан взглянул на слушателей. Они помнили. - Так вот, развёртывание мы начали по плану...

Глава 2. Прибытие

Маневры космических кораблей выглядят внушительно только в фантастических фильмах. В реальности всё гораздо скучнее. Наблюдатель, окажись он в финишной зоне ковчега, просто ничего бы не заметил. Не успел бы. Отключив главную тягу, "Миранда-каппа" всё ещё двигалась с околосветовой скоростью. Впереди - торможение и спуск к эклиптике, в точности как предстартовый разгон, только в обратном порядке.

Чёрная перелётная птица в чёрном небе. Вакуумные турбины не оставляют за собой тормозных шлейфов, как реактивные двигатели. А линзу искривлённого пространства вокруг корабля при скудном звёздном свете не разглядеть. Позиционные огни тоже не включали.

Всё равно смотреть на них здесь было некому.

Отозвались гравиволновые маяки, оставленные первопроходцами. Простые и глупые устройства. Ничего они не умеют - ни наблюдать, ни обрабатывать данные. Только передавать записанный сигнал по запросу. Зато громко и быстрее света.

На каждом небесном теле свыше десяти километров в диаметре - свой маяк. Семь планет, один астероидный пояс. Три газовых гиганта. Внешняя планета системы - ледяная, внутренняя - раскалённый камень. Третья планета - чересчур холодная и негостеприимная, как Марс в Солнечной системе. За пределами человеческой экосферы. И вторая - землеподобная. Нориэль. Большинство планет со спутниками. У газовых гигантов по дюжине. У Нориэли два. Оба вместе взятые меньше, чем одна Луна, но всё же достаточно массивные. Здешнее расписание приливов должно быть куда сложнее земного.

Пилотажный блок снова сжался до размеров тесной комнатки. Внутренний мирок ковчега был перегружен: почти всем колонистам хотелось увидеть прибытие. После высадки авангарда большинство из них снова разойдутся по ячейкам ждать своей очереди. Но сейчас почти сорок тысяч обитателей корабля с любопытством глазели по сторонам.

Иррациональная магия реального времени. Почему столь многих тянет присутствовать при событиях, наблюдать их своими глазами, сразу, как только они происходят? Даже тогда, когда и глаза, и тела - всего лишь виртуальные конструкты в памяти бортового компьютера, окружающий мир - результат сложной обработки сигналов с камер и датчиков, а объекты отделены от наблюдателей световыми минутами и часами задержки. То же самое можно было бы посмотреть и в записи. Одним преобразованием реальности больше, одним меньше... никакой разницы. Но вот - проснулись и собрались смотреть.

Если места всем хватало с избытком - активной личности его нужно ненамного больше, чем замороженной - то со временем было хуже. "Миранду" проектировали не как круизный лайнер. Чтобы все колонисты смогли бодрствовать одновременно, пришлось пойти на компромисс. Наблюдательную палубу подняли на минус седьмой уровень. Это устроило всех: при 128-кратном замедлении процессов и система справлялась с нагрузкой, и зрители не страдали от чересчур медленной смены обстановки.

Всё-таки в реальности космические маневры скучны и однообразны.

Войцех откинулся на спинку кресла и удовлетворённо потянулся. Он справился! Две сотни запущенных спутников за два витка - и ни единой ошибки. Геостационарные ретрансляторы, позиционная сеть на полусуточных орбитах, низколетящие наблюдательные, метеорологические и навигационные. Всё, что нужно колонии на первое время. Через пару лет, когда нижние спутники посходят с орбит и сгорят в атмосфере, их уже заменит наземная сенсорная сеть.

Вообще-то всё было, как в симуляторах. Никакой разницы. И поэтому казалось невзаправдашним. Приходилось напоминать себе, что этот раз - не понарошку.

Что ещё? Ах да. Войцех вытянул микрофон и строго сказал:

- Просим пассажиров занять свои места в ячейках! Опоздавшие будут заморожены вместе с наблюдательной палубой.

- Отставить шуточки! - пробурчал Сергей Михалыч. - Занимают они, занимают. По расписанию и без напоминаний. Авангард уже стекается к посадочному модулю. Ну-ка, младший пилот, куда мы их сбросим?

Войцех раскрыл из глифа глобус Нориэли, всё ещё в путанице расчётных орбит.

- По разметке первопроходцев. Вот сюда, возле реки.

- Верно... И какой оптимальный порядок сброса?

- Корректируем орбиту для двух проходов над зоной высадки. На первом витке сбрасываем маркеры, на втором - модуль. Ковчег ставим на стационарную орбиту в прямой видимости. Вот... здесь.

- Нет, Войтку, ковчег надо ставить над сушей. Вот над этим полуостровом. Потом спустим сюда орбитальный лифт. С остальным согласен. Управление спуском?

Войцех прикинул. Можно погрузиться на модуль и управлять оттуда. Но это означает застрять на поверхности, пока не соберут широкополосный передатчик. По узкому переговорному каналу сознание будет передаваться три месяца. Значит...

- Управление дистанционное. Диапазон... электромагнитный.

- Верно. Задержку в две десятых секунды автоматика скомпенсирует. Молодец, младший.

- А кто поведёт модуль, Сергей Михайлович? Бросим монетку? Решка - я, орёл - вы...

- Лети уж... орёл. А я потом выведу "Миранду" на последнюю стоянку.