(c) arttry

Тучи в алмазах

В первый день рождественских каникул наконец-то выпал снег. Точнее, на второй вечер каникул, но весь первый день мы ехали домой, а весь второй день я заново привыкал к своей комнате, так что второй вечер можно считать первым днём.

Я побросал на диван все свои гаджеты и выскочил во двор, на бегу натягивая куртку. Первый снег - это событие, которое нужно воспринимать своими собственными органами чувств. Все мои друзья с этим согласны, и даже некоторые недруги. Те, чьё мнение я знаю.

Как я ни спешил, но во дворе оказался не первым. Возле старой скамейки уже бродила Джилл, то и дело наклоняясь и шаря в снегу. Такую возможность нельзя было упустить! Я быстро слепил снежок и швырнул, почти не целясь. В этот момент Джилл присела, и снежок вместо спины попал прямёхонько ей в шею. Только представить, как ледяные струйки стекают за шиворот... брр. Ну, сейчас она мне покажет!

Но вышло иначе. Что бы вы сделали, если бы вам накидали снега за шиворот? А Джилл только выгребла из-за воротника остатки снежка и долго-долго изучала их, пока они таяли в руке. Потом присела и снова стала ковыряться в снегу.

Помявшись ещё пару минут, я подошёл к ней.

- Привет, Джилл. Прости... я целился не в шею.

- А, Перси. Привет. Да ладно, не переживай. Я не обиделась.

Она сгребла пригоршню снега и принялась глядеть, как он тает.

- Что это ты делаешь?

- Ищу счастливую снежинку.

- Какую?

- Счастливую. Если найти снежинку, которая не растает в руке, а потом сказать нужные слова, то она исполнит любое желание.

Я посмотрел на скамейку под тонким слоем снега. Потом перевёл скептический взгляд на Джилл.

- Не сходится! В это поверят разве что малявки, которые ещё в школу не ходят. В реальной жизни так не бывает.

- Не романтичный ты человек, Перси, - вздохнула Джилл. И зачерпнула ещё снега. - Ладно, тогда слушай взрослую историю. Помнишь моего дядю Томаса?

Ещё бы не помнить! Дядя Томас работал в какой-то секретной лаборатории. Обычное дело, сейчас многие работают на секретных работах, но дядину лабораторию запомнили все в нашем классе. Потому что осенью её взорвали террористы. Не выжил никто. И дядя Томас тоже. Джилл с тех пор ходила грустная-грустная, и даже рождественские каникулы не слишком её развеселили. Дядю она очень любила.

- Знаешь, что они делали в своей лаборатории?

- Понятия не имею.

- Нэкосферу!

- Что?

- Нэкосферу. Нано-эко-сферу. Комплекс для дополнения и замены естественной окружающей среды.

Вообще-то взрослые считают, что мы, нынешние дети, развиты не по годам, и что в их времена такому в школах не учили. Но так мудрёно даже отличники обычно не говорят. Наверное, Джилл от дяди наслушалась.

Но пусть не зазнаётся. Я тоже кое-что знаю.

- Так не бывает! Никто не выпускает нанонику на свободу. Даже самые тупые террористы. Она же запросто всех съест!

- Много ты знаешь! Никто не выпускает, а разрабатывают многие. На всякий случай.

- Ну ладно. И что было дальше? Они ошиблись, и их пришлось уничтожать?

- Ничего они не ошиблись! Чтоб ты знал, у них получилось. Поэтому их и взорвали...

- Как это?

- Знаешь, для чего нужна нэкосфера? Чтобы всем было хорошо. Чтобы никто не голодал, не болел, и чтобы никто никому ничего плохого не мог сделать. Они доложили начальству и стали ждать разрешения, чтобы выпустить нэкосферу. А террористы узнали раньше и взорвали их. Чтобы люди и дальше жили плохо и боялись.

В последние слова поверить было легко. Террористов и правда слишком много. Дня не проходит, чтобы где-нибудь в мире кого-нибудь не взорвали, не убили или не захватили. "Обезьяны с гранатами," - говорит мой папа. И вздыхает. Когда он учился в школе, жизнь была куда спокойнее. А сейчас каждый дом - как крепость. И из школы на каникулы нас везли на бронированном автобусе. И чёрта с два меня выпустят со двора. Это просто счастье, что хотя бы Джилл живёт со мной в одном доме, а то бы и погулять было не с кем.

- А при чём здесь счастливые снежинки?

- Думай лучше, Перси! Они же закончили работу, помнишь? Критическая масса была у них в лаборатории. Несколько фунтов в контейнере. Хватило бы, чтобы за неделю покрыть всю Землю. Когда лабораторию взорвали, всё это разлетелось во все стороны.

- И что с того? Это было осенью, а сейчас зима. И где эта... нэкосфера?

- Ну конечно же, они были ещё не активированные! И просто разлетелись. Так и летают с тех пор. Они лёгкие. Но если найти хотя бы одну и активировать...

Я начал понимать. Зачерпнул пригоршню снега и посмотрел, как он тает.

- Только не говори мне, что ты знаешь ключ активации. Не поверю.

Ключи активации наноники - это совсем не то, что простые шифровальные ключи. Это целые программы, которые разворачивают и записывают рабочие программы наноники. Такой ключ нельзя подобрать, это всё равно что разработать свою нанонику заново. И берегут их даже лучше, чем военные шифровальные ключи.

Джилл нахмурилась.

- Хватит меня перебивать, Персиваль Огастус Вотербридж! А то ничего больше не расскажу.

О. Если Джилл начала называть меня полным именем, значит, она готова всерьёз обидеться. И тогда действительно ничего больше не расскажет. Характер у Джилл потвёрже, чем у большинства мальчишек.

- Прошу прощения, Джилл... Джиллиан Тэнси. Я буду молчать и слушать.

- То-то же. Так вот, Перси. Нэкосферу делали, чтобы всех защищать. А как ей знать, кого защищать? Её специально учили распознавать людей. Те, кто работал в лаборатории, заложили ей в память образцы своей ДНК. Для примера. И добавили специальный код, чтобы нэкосфера узнавала их даже без полной активации. А дядя...

Джилл перевела дыхание и зачерпнула ещё снега. Я тоже. Рука уже совсем замёрзла. А Джилл - хоть бы что.

- А дядя добавил в память ещё и мою ДНК! Он мне по секрету рассказал. Мы даже маме не говорили.

- И теперь нэкосфера тебя узнает?

- Да. Они все там погибли... Теперь осталась только я. Моя ДНК сможет частично активировать нэкосферу. Она уже не сможет заботиться обо всём на свете, но будет обеспечивать мою безопасность. Дядя мне объяснял, как они всё это придумали, но я не поняла.

Снег у меня в руке растаял. Я внимательно всмотрелся в ладонь. Пусто. Ни одной нерастаявшей снежинки. Сунул озябшую руку под мышку и взял пригоршню снега другой рукой.

- Джилл, но ведь два месяца прошло. Даже больше. Ветром давно всё разнесло. Какие у нас шансы найти хотя бы одно зёрнышко? Один на триллион!

Джилл грустно кивнула:

- Даже меньше. Я считала на калькуляторе, но, наверное, где-то ошиблась. Вероятность получилась нулевая. Ровно ноль. Но так ведь не бывает, верно?

Джилл виднее. Она у нас по математике одна из лучших.

- Вряд ли ты ошиблась. Наверное, у калькулятора просто разрядной сетки не хватило, чтобы удержать такое маленькое число.

- Я знаю... Но лучше верить, что я ошиблась. Мне ведь и нужно всего-то одно зёрнышко. Ну почему бы мне его не найти? Всего одно.

- А они большие?

- Как мелкие песчинки.

Джилл потёрла замёрзшую ладонь и смахнула с неё несколько крупинок.

- Вот как эти. Только эти - обычные песчинки.

- А как ты её узнаешь, если найдёшь?

- Узнаю. Дядя мне рассказал, как узнать.

Совсем стемнело. Мы с Джилл замёрзли, устали и пали духом. Песчинок в снегу нашлось множество. Я осторожно выкладывал их на ладонь Джилл, она внимательно всё рассматривала, но все они оказывались обычными песчинками.

- Перси! - позвала из окна моя мама. - Домой!

- Джилл! - позвали её из окна другой квартиры.

- Идём! - крикнули мы в ответ.

- Последняя попытка? - спросила Джилл.

- Давай, - согласился я. - А завтра продолжим.

- Нет. Ничего мы завтра не найдём, - покачала головой Джилл. - Это как главный лотерейный выигрыш. Его можно получить только случайно, а если специально играть всё время, то никогда не выиграешь.

Мы взглянули на свои ладони. В темноте уже почти ничего не было видно.

- У меня пусто, - сказала она.

- А у меня есть несколько... Подставляй ладонь, - и я ссыпал ей свою добычу.

- Бесполезно. Обычные песчин...

И тут одна из них засветилась.

Вы видели эффект, когда виртуальная картинка быстро-быстро меняет цвета? Вроде бы вы видите белый цвет, но он рябит, и в нём проскакивают разные оттенки. Вот так светилась и эта песчинка.

- Джилл! - Я хотел воскликнуть, но получился шёпот. - Это она?

Джилл долго не отвечала, глядя на мерцающую звёздочку в своей руке.

- Да... В точности, как говорил мне дядя.

- И что теперь мы должны сделать?

- Ничего. Она активировалась. Дальше всё должно получиться само. Но сделай мне одно одолжение...

- Какое?

- Дай мне руку.

Я протянул Джилл руку. Ту, которая не так замёрзла. Сейчас бы я без раздумий оторвал и отдал ей свою голову, если бы она попросила.

- А!

Только это я и смог сказать, когда она укусила меня за палец. Больно! До крови. Вот уж не думал, что у Джилл такие острые зубы.

- Прости, Перси. Так было надо, - сказала она, сплюнув кровь - мою кровь! - на ладонь со звёздочкой. - Не было времени объяснять.

Зёрнышко нэкосферы всплыло в воздух. Во все стороны от него разбегались тонкие лучики лидаров. Наверное, Джилл всё-таки напутала в расчётах. Или дядя ей не всё рассказал. Потому что в ответ по всему двору засветились такие же звёздочки, около десятка.

- Дядя ещё рассказал мне, что нэкосферу можно обучать. Настраивать её на других людей. Нужна только активная крупинка и два образца ДНК - известный ей и новый. Я не успела придумать способа получше. Извини.

- Да ладно, не переживай. И... спасибо за подарок к Рождеству. Даже не знаю, что теперь подарить тебе взамен.

- Не болтай ерунды, Перси.

Мы стояли, глядя на звёздочки, поднимающиеся к затянутому тяжёлыми тучами ночному небу. Огоньки были такие крошечные и слабые, что пропали из виду через несколько секунд. Но мы всё равно стояли и смотрели, смотрели...

Пока тучи не полыхнули ослепительной молнией. Вместе с раскатом грома посыпались первые хлопья густого снегопада. Мы с Джилл бросились домой.

За ужином родители рассказывали мне, какое это редкое явление - зимняя гроза. А я жевал праздничный пирог и думал. Мне нужно было придумать побольше способов, как раздобыть образцы ДНК своих родных и друзей. И - что куда сложнее! - как рассказать им эту историю, чтобы они поверили.