Аннотация: Думал выставить жанр: антиутопия, но такого в списке не оказалось
Совершенный мир
- Встать, суд идёт!
Все вскочили, повернув к широким, двустворчатым дверям лица, на которых были оде-ты маски, изображающие высшую степень почтения. Плавно, медленно, не торопясь, потекли минуты ожидания. В зале было тихо, люди, чуть склонившись в поклонах, ждали судью, а он всё не входил. Это было правильно, это было по закону. Первая глава Новой Конституции гласила - обременённый властью слуга народа всегда прав. И, чем выше его положение, тем более он прав в своих суждениях и поступках. Эти слова, выбитые на каменной пластине, и заполненные золотом, стали основой нового, совершенного обще-ства. В школах показывали учебный фильм, где было ясно видно, как в прошлом люди с радостью голосовали за новый строй, косясь на толпу автоматчиков, призванных только обеспечивать безопасность волеизъявления народа, никакого давления на свободу во-ли.... Дальше были созданы многие другие законы, обеспечивающие стабильность и процветание общества, и люди имели право свято и безукоризненно их исполнять, ведь это и есть истинная сущность демократии и власти народа - когда абсолютно все, без исключения люди повинуются указаниям, данным им свыше. Но иногда находились те, кто осмеливался бунтовать против всеобщего блага, нарушая эти самые справедливые законы. Сегодня как раз судили одного такого смутьяна, посмевшего пойти против принятой единогласно конституции.
Звук шаркающих шагов и тихое бормотание, отражающееся гулким эхом от стен пустого коридора, стало знаком того, что долгое ожидание подходит к концу. Двери распахнулись, и в зал важно вошёл судья, с достоинством неся на своих заплывших жиром плечах тяжёлый груз государственных проблем. На лице - маска, изображающая важность и значимость, на лбу которой горел золотом оттиск государственного герба - меч, пронзающий книгу, знак того, что его обладатель всегда прав в своих делах и высказываниях, пока ему на дороге не встретится обладатель такого же знака. Судья, не обращая внимания на склонившихся в поклоне людей, важно прошагал к огромному, мягкому креслу, на ходу громко разговаривая по сотовому телефону.
- ... ты, что, глухой?! Сказано тебе - хочу, чтобы к обеду на столе были спелые персики! Что ты там мямлишь?! Да мне плевать, что не сезон! Девочка, которую мне вчера привезли вечером, очень старалась, и заслужила моё внимание на недельку, и небольшое поощрение, а она любит персики! Так что, если не хочешь оказаться за решёткой, достань эти чёртовы фрукты! Иначе я тебя закрою в самой дальней тюрьме, в камере-одиночке, и ключ выброшу!
Писклявый голос никак не соответствовал величественному выражению на маске, но никто этого, разумеется, не заметил. Стоило кому-нибудь хотя бы улыбнуться, то сосед обязательно это увидит, ведь маска для обывателя не крепилась на голове, полностью скрывая лицо. Простые люди вынуждены были таскать с собой кучу масок, и менять их, по мере необходимости. Поэтому каждый носил с собой палочку, с креплением, куда вставлялась нужная маска, и прикладывалась к лице. Когда было нужно, человек просто опускал лицо, переставлял маску, и вот, он уже выражает то, нужное, указанное в законе, чувство. Удобная система, правда, почти всегда занята одна рука, но это мелкие, незначительные неудобства, ведь любой обыватель должен быть счастлив, когда исполняет требования закона. И, самое главное, такие маски прилегали неплотно, и со стороны можно было рассмотреть, соответствуют ли истинные эмоции человека допустимым законом. А лояльным гражданам государство всегда оплачивало, если те докладывали о нарушении закона. В таких условиях смеяться над судьёй было весьма и весьма опасно. Ведь такой смешок можно расценить как издёвку, а издеваться над чиновником, носящим на лбу меч, пронзающий книгу - это издеваться над всем государством! А тот, кто посмел издеваться над ГОСУДАРСТВОМ - однозначно бунтовщик! Высшая мера наказания, и награда доносившему соответствующая - устное поощрение и лист почёта, который тот имеет право повесить на стену, и хвастаться соседям этой государственной грамотой!
Судья, закончив разговор, в сердцах бросил телефон на стол. Техника, не выдержав столкновения с грубой реальностью, разлетелась вдребезги. Толстяк уставился на оскол-ки, явно не понимая, как это телефон посмел сломаться без его высочайшего на это раз-решения. Затем судья поднялся, и, подойдя к ближайшему человеку, повелительно гарк-нул.
- Твой сотовый, живо! Я конфискую его для дела государственной важности!
Тот, склонившись ниже, моментально сменил на палочке маску на угодливо-улыбающуюся, дрожащими руками протянул свой телефон.
- Что за старьё?
Телефон, потрёпанная раскладушка, поменял хозяина, но судья оставался недоволен. Его маска была неизменна, ведь перед ним были не те люди, чтобы утруждаться, и ме-нять её, но голос явно выдавал раздражение.
- И-и-извините, господин судья.
Не обращая на заикающегося от страха несчастного, толстяк вернулся, и со вздохом рухнул в кресло.
- Итак, сегодня слушается дело... слушается дело.... - Судья, наконец, нашёл нужную папку. - Дело о непристойном поведении. Ввести подсудимого.
На этот раз двери раскрылись без промедления, и двое бугаёв, затянутых в чёрное, буквально внесли на руках какого-то невысокого юношу. Тот был одет в оранжево-красную полосатую робу, руки и ноги скованны наручниками, на лице - простой мешок из марли. Полупрозрачная ткань позволяла преступнику дышать, и выполняла роль обязательной по закону маски.
- Подсудимый посмел нарушить закон. - Судья раскрыл папку, где сиротливо лежал один-единственный листочек бумаги. - Он появился на улице без маски!
По залу прокатился театральный вздох негодования.
- Служба спокойствия схватила всех свидетелей? - Поинтересовался судья у раболепно склонившегося в земном поклоне секретаря.
- Да, Ваша Честь. - Тот, не разгибаясь, умудрился вывернуть шею, и преданно уставился на чиновника высокого ранга. На лице секретаря навечно примостилась маска рабской покорности и восторга, других чиновникам низкого ранга при общении с настоящими гражданами, имеющими право повелевать, не полагалось. Ведь Новая Конституция взяла всё лучшее, что было создано за все века человечеством. Древний указ Петра "лицо подчинённое перед лицом начальствующим должно иметь вид лихой и придурковатый, дабы не смущать своим разумением вышестоящего по званию" оказался в новом своде законов весьма кстати. - Все, кто здесь присутствуют, являются свидетелями.
- Хорошо. - Судья отбросил папку в сторону, и ткнул толстым пальцем в первого попавшегося. - Рассказывай, что видел.
- Всё, что прикажете, Ваша Честь! - Встав по стойке смирно, прокричал свидетель.
- Да не ори ты так!
- Так точно, Ваша честь! - Надсадный шепот был прекрасно слышан благодаря прекрас-ной акустике зала.
- Ты, что глухой? Говорю же, рассказывай, что видел.
- Никак нет Ваша Честь! То есть я не глухой. И видел всё!
- Что всё?! - Похоже, судья не обладал такой добродетелью, как терпение. Да и не поло-жено оно было чиновнику, когда обращаешься с простыми обывателями.
- Всё, что прикажете! - Повторил свидетель.
- Да ты издеваешься.... - Судья замолчал, затем произнёс уже более спокойным тоном. - Понятно. Ты ополченец?
- Так точно!
Чиновник жестом руки позволил свидетелю присесть. Ополченцы, помощники службы спокойствия, выполняли функции принеси-подай-уйди-не мешай при охране правопорядка на улицах любого города. По закону они не имели своего мнения, а, если и имели, то должны были спрятать его подальше, и чётко выполнять приказы любого чиновника, даже этого слюнтяя-секретаря. Хороший свидетель, идеальный. Интересно, а он, вообще, был на месте преступления? Или просто привели с улицы первого попавшего? Впрочем, какая разница. Судья мог бы прямо сейчас закрыть дело, но он любил опрашивать свидетелей. Выворачивать человека наизнанку, вызывать страх, и, глядишь, перевести в разряд обвиняемых - ведь это так весело. А иногда ещё и доходно.
- Следующий... ты. - Судья ткнул пальцем в пытающегося спрятаться за спинами других. - Рассказывай.
- Д-д-да, я всё вид-д-дел, Ваша Ч-честь. Ид-д-ду я, а он - б-б-без маски....
- Стой. - Судья поднялся, нависая над свидетелем. - Вот, скажи мне, почему ты так бо-ишься?
- Я н-н-не....
- Молчать! - тонким фальцетом заорал чиновник. - Честный гражданин не боится власти, так как понимает, что власть - олицетворение законности и порядка, а главная цель государства - обеспечивать правильную жизнь для людей! Бояться может только отъявленный преступник!
Глядя свысока на онемевшего от страха человека, судья мысленно усмехнулся. В этот раз ему привели хорошего свидетеля. Прилично одет, трус, и при этом никто из чиновни-ков не успел прибрать такой подарок к рукам. Если бы он платил за возможность спокой-но жить кому-нибудь другому, не трясся бы так. Да это же клад! Похоже, нашлась очередная овца в личное стадо, которую можно будет регулярно стричь.
- Стража! Взять преступника, и выведать у него, что он скрывает!
Под громкие крики несчастного выволокли из зала суда. "Всё, теперь он точно принад-лежит мне" - мелькнула мысль в голове довольного судьи. После того, как штатные до-знаватели берутся за свои инструменты, сознаются все. Если, конечно, не умирают в процессе установления истины. Но этот хлюпик явно признается во всех смертных грехах раньше, чем его начнут резать раскалёнными ножами, и бить током. И судья заведёт дело.... И каждый месяц будет откладывать приговор, за вознаграждение, разумеется, пока подсудимый сможет находить необходимую сумму для взятки. А потом, когда деньги закончатся, будет видно. Может, он и помилует этого барана, на время, пока тот не обрастёт новой шерстью, которую можно будет стричь. Или не помилует....
- Следующий....
Процесс шёл своим ходом. Свидетели вставали один за другим, чтобы дать правильные, одобренные и регламентированные законом показания. Некоторые из ни превращались в подозреваемых, но, к несчастью, таких было мало, и они были слишком бедны, чтобы долго и на постоянной основе обеспечивать судье стабильный доход.
- Следующий.... Вернее, следующая.
К судье, грациозно покачивая бёдрами, подошла девушка. В отличии от других свидетелей эта взяла маску, изображающую восторженную невинность. Полные груди, осиная талия, крутые бёдра, изящные руки, стройные ноги, золотистые, цвета спелой пшеницы волосы.... Красота.
- Ваша Честь.
От этого глубокого, бархатного голоса судья на мгновение потерял дар речи. Всё! Реше-но, она будет принадлежать ему!
- Гм.... Свидетельница, расскажите, что вы видели. И всё, что было до этого происшествия. Во всех подробностях, ничего не упуская.
Судье было всё равно, что там будет с этим делом и с обвиняемым, но этот голос.... Он готов был слушать его часами.
- Конечно, ваша честь. - Красавица повернулась, и встала так, чтобы предстать в самом выгодном свете перед всеми, присутствующими в зале. Видно, что она любила быть в центре внимания. - Когда я сегодня, встав утром с кровати, пошла в душ....
Девушка всё говорила, и говорила. Её бархатный голос то манил, звал, то отталкивал играя, то обещал в будущем райское блаженство. Свою речь красавица сопровождала изящными жестами и позами, помогая себе там, где не хватало слов. Судья задышал чаще, его лицо под маской покрылось потом и жутко чесалось, но он не обращал на это неудобство никакого внимания. Красавица околдовала его, словно мифическая сирена, своей песней заставляющая моряков идти на верную погибель, разбивая корабль о камни. Даже оставшиеся в зале люди не смоги сопротивляться голосу этой прекрасной фэри. Их спины выпрямились, люди забыли о положенном по закону рабском подчинении чиновнику, руки, держащие маски, задрожали, и стали понемногу опускаться. Один из охранников, видя это страшное нарушение закона, что-то рыкнул в сторону поредевшей толпы свидетелей, и они, все, как один, вновь согнулись, и спрятали лица за масками.
- ... и, вот, я иду по улице, и вижу.... О, ужас. Срам, форменный срам. Идёт молодой чело-век, а у него лицо - голое! Стыд то какой. Это всё, что я видела, Ваша Честь.
- Мне кажется, вы от меня что-то скрываете. - Осторожно начал прощупывать почву су-дья. Конечно, неплохо было бы сейчас выбить из этой красотки какой-нибудь самооговор, а затем сделать её своей постоянной секс-рабыней, пока не надоесть. А затем можно будет подарить её кому-нибудь другому, эта игрушка явно будет в цене ещё не один год. Но уж слишком уверенно вела себя девушка.
- Я, скрываю?
Девушка, явно улыбаясь под маской, ловко, сделав всего пару-тройку почти неуловимых движений, сбросила с себя верхнюю одежду, и все увидели её идеальное тело. А нижнего белья она не носила....
- Видите, мне нечего скрывать. - Промурлыкала она из под маски.
- А.... Э.... - Промямлил судья.
- Скрывают только преступники, а я - честная гражданка.
Девушка, грациозно наклонившись, порылась в груде одежды, и, достав из кармана маленькие кусочки цветного пластика, протянула их судье.
- Вот визитки моих друзей. Они могут поручиться за мою честность и порядочность.
Судья, не отрывая взгляда от прекрасной обнажённой нимфы, с трудом сумел взять эти разноцветные квадратики трясущимися, влажными пальцами. Верхняя визитка была с золотой каймой, и оттиском герба с одной стороны. На другой, витиевато извиваясь, изящные буквы сплетались в имя человека, с которым не стал бы ссориться не только судья, но и чиновник куда более высокого ранга. Другие кусочки пластика оказались под стать этой. "И как её смогли притащить сюда в качестве свидетеля - мелькнула шальная мысль в голове судьи - у этой стервы власти побольше, чем у меня будет. Пока она своей попкой так крутит".
- Хорошие у вас друзья. - Судья вернул визитки девушке. Когда она брала их, то её ловкие пальчики мягко скользнули по его ладони, вызвав очередной, почти неконтролируемый взрыв желаний. - Жаль, что я не вхожу в их число.
- Ну, это легко исправить, Ваша Честь. - Красавица, взяв со стола ручку, что-то написала на лежащей на столе папке.
- Это ваш номер телефона? - Обрадованный судья не мог заставить себя прекратить смотреть на обнажённую девушку.
- Нет, стоимость подарка, который мне дарят все мои друзья. И старые, и новые.
- С трудом опустив взгляд, судья мысленно охнул. "Ну и запросы у этой стервы! Да я на таких свидетелях, как сегодня, месяц буду на одно свидание собирать! Хотя.... Есть один способ."
- Подсудимый, суд выслушал показания свидетелей. Перед оглашением приговора тебе предоставляется последнее слово.
- Последнее слово? - Прошептал напуганную юноша.
- Да. Тебе, что, твой адвокат ничего не говорил? Кстати, а где он сам?
- Болеет, Ваша Честь. - Рявкнул один из охранников. - Вчера он праздновал закрытие очередного дела.
- Что, так удачно? - Удивлённо протянул судья.
- Да, Ваша Честь. Подсудимый переписал на него всё имущество ещё до вынесение при-говора.
- Смертного?
- Конечно, Ваша Честь! А то живой попытался отсудить бы своё добро назад.
- Вот ведь мерзавец, и даже не поделился. - Судья с силой хлопнул ладонью по столу. - Жаль, не могу прижучить этого гада, гильдия адвокатов крепко держится за своих, пока они платят членские взносы. Ладно, и без него обойдёмся. Короче, подсудимый, говори там уже.
- Ч-что говорить?
- Своё последнее слово. Ну, почему ты там нарушил закон, и что больше не будешь.... Действительно - судью вдруг разобрало любопытство - а с чего ты попёрся в город без маски?
- Они были в рюкзаке, В-ваша честь.... Вместе с другими вещами.
- И?
- Меня ограбили.
- Ограбили. - Судья рассмеялся. Этот глупец сам вырыл себе могилу. Ну, и помог заработать на пару свиданий с этой красоткой. - И ты можешь это доказать? Ты поймал грабителей, и привёл из в центр закона и порядка?
- Н-нет....
- То есть ты, мерзавец, хотел своё преступление закрыть клеветой на представителей за-кона! Они - и есть закон. А закон - это государство, истинная власть!
- Я не это имел в виду....
- А что ты имел в виду?! То, что государство не работает, не защищает своих граждан? Не поддерживает ЗАКОН?!
- Нет....
- Заткните рот этому бунтовщику!
Стража поспешила выполнить приказ судьи, попросту оглушив несчастного юношу.
- Всем встать! Я говорю от имени закона!
Никто из оставшихся в зале и так не садился, они лишь ниже согнулись в почтительно-рабских поклонах.
- Подсудимый бунтовал против закона и истинной власти, а такое может только сума-сшедший. Поэтому я официально объявляю его не-гражданином, ибо гражданами нашей счастливой страны могут быть только здоровые, полноценные люди! А поскольку он не гражданин, то и не человек вовсе, и не может распоряжаться не только своим имуществом, но и своим телом, ведь тело без разума - ничто, вещь. Следовательно, его тело принадлежит власти, и я, как её законный представитель, приказываю отправить его в госпиталь и разобрать его на органы! Чтобы этот сумасшедший бунтовщик, попиравший мораль при жизни - судья скользнул взглядом по так и стоявшей обнажённой девушке - послужил бы обществу после своей смерти. Приговор окончательный, и обжалованию не подлежит!
Глядя вслед двум охранникам, вытаскивающим из зала суда оглушённого несчастного, судья ликовал. Денег, которые он выручит от продажи внутренних органов этого олуха, ему может хватить на два... нет, на три свидания с этой красоткой. Так что впереди его ждут изумительные выходные. Эх, в каком же прекрасном мире ему повезло родиться и жить. В совершенном мире власти закона!