Снег падал весь день, заметал следы на дорожках в парке, будто их и не было. Оглядываешься назад - и видишь бескрайнюю белую пустыню. Никаких следов. Никакой ответственности. Свобода!
Впрочем, мысль об этом почему-то не утешала. На душе было муторно и тошнотно. Олег чувствовал себя переполненной пепельницей, забытой нерадивой официанткой на столике в кафе. Грязь и пепел. Уныние и одиночество. Бррр - ощущение премерзкое.
Поднял воротник пуховика, зябко поежился. Пора бы уже домой, точнее, к родителям - договорились ведь, что он будет в девять. С двумя бутылками шампанского, банкой икры и тортом. Надо еще доехать до "Севера", купить мамину любимую "Прагу", заскочить в ближайший к родительскому дому магазин "24 часа"... Да, дел полно, а он петляет бесцельно по парку, пинает сугробы, думает о Наде.
Надя... А что о ней думать? Разошлись мирно, как в море корабли. Подумаешь, подорвалась из-за него девчонка, уволилась с работы, нашла съемщиков на квартиру, начала паковать чемоданы... а тут он звонит и говорит: "Отбой, любимая. Думаю, не стоит тебе пока ко мне переезжать. Сама посуди - другой город, другая жизнь. У тебя там родители, друзья, идет все по накатанной... А сюда переедешь - нам нужно будет начинать с нуля. Тяжело... И Сережка твой - боюсь, не заладится у меня с ним. Сама знаешь, невоспитанный он у тебя, непослушный. А я ведь ему не отец, чтобы уму-разуму учить. Ну, в общем... Родители? А что родители? Ну да, родители. Сказали. Да ничего такого они не сказали. Просто не очень-то им нравится этот вариант, сама понимаешь... Да, говорят, для мужчины тридцать два - это самый расцвет, с устройством личной жизни можно не торопиться пока. А у женщины в этом возрасте последний поезд, можно сказать, уходит... ну чего ты, Надь, не обижайся! Они же правду говорят. Ты ведь знаешь, я люблю тебя очень. Хочу, чтобы мы были вместе. Но попозже, а? Не сейчас. Правда, момент пока неподходящий... Ну и что, что ребенку в первый класс. Походит пока в Москве, а там посмотрим. Может, на следующий год переедете... или я к вам... почему это не перееду? Да с чего ты взяла-то, Надь? Родители не отпустят? Ой, да ладно, ну что ты ерунду-то мелешь!.. Что я, маленький, что ли, родителей слушаться?"
В общем, так и расстались. Не захотела она его понимать, дурочка. Он ведь как лучше старался. Обдумали бы все спокойненько, отложили на годик. Подумаешь, полтора года уже ждали, что, еще бы не подождали немножко? Вечно этим бабам нужно все и сразу.
Передернул плечами раздраженно, снова и снова прокручивая в голове тот разговор... Нет, стерва она все-таки. Ему вообще на таких везет. Уже третья его бросает, ждать не хочет. Неопределенность им, видите ли, не нравится. Всем нужно только одно - надеть ему кольцо на палец, хомут на шею, и - прощай, свобода. Правильно все-таки, что они расстались. Мама ведь сразу сказала - не пара она ему. Моложе всего на полгода, да еще и мать-одиночка - тот еще подарочек... И вести себя за столом не умеет: чашку держит не за ручку, ложку не вынимает, когда чай пьет. Мама как это увидела - ей аж дурно стало. А Сережка-то - вообще кошмар. Непоседа, шумный, болтливый, вечно взрослых перебивает, хватает все без спросу...
И все-таки - что ж так тоскливо-то? Почему даже думать не хочется о том, что Новый год сегодня он будет встречать без Нади, а значит - народная примета, черт побери! - насовсем разойдутся их пути-дорожки и можно будет поставить на этой истории жирный крест...
Взгляд вдруг зацепился за какое-то яркое пятно на снегу. Что это? Вязаная детская шапочка с помпоном. Забавная радужная расцветка: красные, оранжевые, желтые, зеленые, голубые полоски - крикливый вызов однотонности зимнего вечера. Сердце кольнуло. Неужели Сережкина?! Да нет, откуда? Сережка ведь в Москве сейчас... Какой-нибудь пацаненок забыл, наверное, когда в снежки здесь играл... Но что за дурацкое совпадение - ведь точно такую шапку привез он мальчонке из Финляндии прошлой зимой, как раз к Новому году. До боли ярко вспомнилась вдруг сценка - звонок в дверь, Сережка пулей вылетает, бросается на шею, хватает у него из рук игрушечный автомат и машинку, шапчонка тут же оказывается на вихрастой башке, огромные - в пол-лица - глазищи сияют восторгом и обожанием. "Мама! Олег! Олег приехал! Уррра!"
Тут же, торопясь, обгоняя друг друга, всплывают в голове другие картинки. Их первая с Надей встреча здесь, в этом парке. Она приехала тогда на три дня к подруге посмотреть Питер. Стандартный набор летней романтики: прогулки на лодке, эскимо с орешками, белые ночи, фонтан у Казанского... И - вечерний поезд, проводы, бессонница, буйство гормонов, нетерпение сердца. Счета за телефон, железнодорожные билеты, стук колес... Первая ночь, первое утро вместе. Ее застенчиво-лукавое: "Чай? Кофе? Потанцуем?" - "Потанцуем!" - и раз-два-три раз-два-три в малюсенькой кухне, неуклюже лавируя между плитой и холодильником под аккомпанемент ее счастливого смеха и одобрительного позвякивания посуды...
И потянулись, поплелись серые недели, взрывающиеся иногда фейерверком выходных, от встречи до встречи, от поезда до поезда... Как же это было прекрасно - жить в ожидании увидеть любимую! Предвкушать каждую новую встречу... А потом Надя стала намекать, что это не может продолжаться бесконечно - его приезды раз в месяц на выходные, раздельное житье-бытье... И все испортила.
С обжигающей ясностью пришло понимание - а ведь она ждет его сейчас. Наплевав на всю чешую здравого смысла, кусает нервно губы и отчаянно надеется - он приедет. Успеет до боя курантов...
Бежать! На вокзал! В аэропорт! Он ведь действительно еще может успеть! Паспорт, деньги - все с собой. Только бы не опоздать до полуночи! Скорее! Еще скорей!
***
Она придирчиво взглянула на себя в зеркало. Да нет, все безупречно - прическа, макияж, украшения. Золотистое обтягивающее платье с открытой спиной (смотрите и завидуйте!), в ушах - золотые капельки с крохотными бриллиантами; блеск для тела, лак для ногтей, помада - все в тон. Все золотистое. Да! Цвет победы! Этот год был сложным, но к финишу они подошли с хорошим результатом. Довольная улыбка чуть тронула тонкие губы. Но где же Олег? Уже десять, а его все еще нет! Ведь совсем скоро придут друзья с дочкой Леночкой - двадцатилетней студенткой, симпатичной и хорошо воспитанной. Дети должны друг другу понравиться. Из них может получиться прекрасная пара...
--
Прости, мам, что опоздал. Такое, знаешь, дурацкое наваждение нашло... - он тряхнул головой и нервно рассмеялся. - Сам не понимаю, что... Ерунда, в общем. О Наде подумал, заметался...
--
Олежек, но мы же договорились, что Надя остается в прошлом году! - так, сосредоточиться, голос - сама мягкость, главное - не подпустить стальных ноток, он их не любит. - Ты ведь сам мне об этом сказал! Ну когда ты повзрослеешь, а?
--
Уже, мам. Правда. Повзрослел. Ты же видишь - я здесь, а не в Москве. Давай на стол накрывать, а? Есть очень хочется...