Легко говорить, что Рождество семейный праздник. А если получилось вот так, как у Мюриель? Вот она стоит с велосипедом у двухэтажного домика и всматривается в горящие окна первого этажа. Легкая занавеска мешает разглядеть детали, но она видит два силуэта. Мужской и женский. Папа не один. Значит, и тут ей делать нечего.
Хотя живет семья в Германии, мама Мюриель француженка. Да, собственно, семьи уже нет. Летом мама выгнала папу. Ссорились они давно, наверное, всегда, во всяком случае, Мюриель другого и не помнила. Мама часто кричала на папу, обвиняла его в изменах, интригах, связях с сотрудницами, отношениях с какими-то еще женщинами. Раньше Мюриель этого не понимала. Но недавно она стала встречаться с мальчиком из Италии, Витторио. Ходили в кино, катались на велосипедах, а два месяца назад начали целоваться. Да как! После этого Мюриель стала лучше понимать свою маму, которая так сильно ревновала. Странное это было чувство - вроде бы все хорошо, но появился страх, что Витторио целуется с другой девчонкой... А ведь папа всегда приходил вовремя, если и задерживался, его всегда можно было застать либо на работе, либо по мобильному телефону. И если он говорил, что в магазине, то всегда приносил покупки, если говорил, что у парикмахера - всегда приходил с подстриженными волосами. Мюриель не понимала, почему мама почти никогда не верила папе. Теперь Мюриель часто слышала, как она плакала ночами в спальне, а днем на кухне. Приходила с работы с красными глазами, чуть что - начинала кричать, теперь уже на дочь. Отказалась устроить Мюриель день рождения, и свое четырнадцатилетие той пришлось отмечать у Витторио, где по этому случаю был устоен пир, собралась вся итальянская семья, поздравляли, дарили подарки...
Мама, конечно, тоже подарила подарок - переносное электрическое пианино. Мюриель училась играть на обычном, но мечтала лабать джаз или рок. Раздобыв ноты, она стала разучивать "Take five", любимую папину вещь. Это должно было стать подарком папе к Рождеству.
Ближе к декабрю Мюриель стала замечать, что мама уже не так часто плачет, что она все чаще сидит в спальне у телефона и тихо разговаривает или слушает и улыбается, а то и вовсе смеется! Все ясно. Мама уже утешилась.
Папа снял квартиру в другом конце города. Не было заметно, чтобы он был сильно расстроен. Выглядел всегда бодро, подтянуто, весело разговаривал с дочкой и старался обходить разговоры о маме.
Накануне праздника мама вошла в комнату к дочери в новом очень красивом платье и сказала:
- Ну вот, завтра я его надену. Как тебе?
Мюриель оглядела маму и должна была признать, что выглядит та очень хорошо.
- Здорово! А куда мы завтра пойдем?
- Мы будем дома. У нас будет гость. - Мама мечтательно улыбнулась.
К черту! Мюриель, сама не ожидая от себя такой реакции, вскочила со стула, уронив его и закричала:
- Не хочу никаких гостей! Я уйду!
Утром она помогла маме убрать квартиру, приготовить несколько салатиков, положила сверток с подарком под елку, а потом оделась, взяла свой велосипед и уехала. Мама пыталась ее задержать, говорила, что ей понравится их гость, что тот просил не говорить, кто он, это должно было стать сюрпризом, но Мюриель и так понимала, кто это может быть. Этот мамин сотрудник, который иногда завозил ее домой, потому что, якобы, жил на соседней улице. К черту такие сюрпризы!
- К кому ты? - сдалась, наконец, мама.
- К Витторио! - крикнула она уже с лестницы.
Какой Витторио, подумала Мюриель. Он в Италии, они всегда уезжают на Рождество к родителям отца. Да все либо уезжают к родственникам, либо поджидают бабушек-дедушек-теть-дядь... Она поехала на велосипеде на вокзал и узнала расписание поездов на Париж. В конце концов, у нее тоже есть бабушка, которая наверняка будет рада ее видеть. Но билет стоил слишком дорого, Мюриель не учла, что немецкая железная дорога как раз с пятнадцатого декабря повысила цены.
Ничего не оставалось, как все-таки ехать к папе. И вот она стоит под окном и понимает, что и тут ее не очень ждут. Конечно, если она придет, начнется "бразильский сериал". Новая женщина папы обязательно будет рада познакомиться с ней, конечно, попытается втереться в доверие, предложит ее накрасить и причесать по-праздничному, подарит какие-нибудь свои духи... Силуэты в окне двигались как-то странно. Они как будто метались. Мюриель видела, как папа вышел из комнаты. Через несколько минут из двора дома выехала папина машина. Мюриель хотела было исчезнуть, села на велосипед, но ее трудно было не увидеть, она стояла прямо напротив. Папа вышел из машины.
- Привет! Если ты уже здесь, почему не заходишь?
- Я только что подошла. А ты куда?
- К Витторио. Мама сказала, ты собиралась к нему, я хотел тебя оттуда забрать, все-таки Рождество семейный праздник.
- Вот именно. Лучше встретить его в семье, пусть и в чужой, но в дружной!
- Не будь маленькой девочкой и не впадай, пожалуйста, в переходный возраст. Идем, теперь мне уже никуда не надо ехать.
Мюриель не очень-то хотелось идти знакомиться с этой женщиной. А вдруг она моложе и красивей, чем мама? Но деваться ей, в общем-то, было некуда.
В квартире пахло жареной курицей с чесноком.
- Ммм, у тебя вкусно пахнет, - сказала Мюриель.
- Это потому, что на кухне хорошая хозяйка, - улыбнулся папа.
Опять эти сериальские штучки. Мюриель хотела повесить куртку на вешалку и вдруг заметила мамино пальто. Или такое же?!
- Папа? - она вопросительно подняла на папу глаза. Он кивнул. - Мама?! - позвала она громко.
Из кухни действительно вышла мама.
- Не надо этих дешевых трюков, - расстроилась Мюриель. - "Устроим дочери Рождество, переступим через себя, на один день сойдемся, а потом опять разбежимся." Не хочу я так! Так нечестно! - совсем уж по-детски воскликнула она.
- Мы действительно не знаем, навсегда ли это. Но мы решили попробовать, - сказал папа.
- Да? - Мюриель повернулась к маме: - А телефонные разговоры за закрытой дверью, а перепады настроения - то слезы, то смех? Коллега с соседней улицы?
- Да мы уже почти три месяца как молодые влюбленные беседуем по телефону и строим всякие глупые планы на будущее! - рассмеялся папа. - Не хотели тебе говорить, все-таки, решения еще не было.
- И что вы решили теперь?
- Пока оставим мою квартиру, но будем "дружить домами". Попробуем. Может, твоя мама, наконец, поймет, что я люблю только ее и перестанет ревновать.
- Мама не перестанет, - засмеялась наконец Мюриель. - А что же мне делать? Твой подарок остался дома!
- Нет, не остался - вступила вдруг мама. - Я привезла на такси все салаты и твое электрическое пианино!