На дачу Игорь приехал на такси. Рядом с крыльцом, на скамеечке, сидела Ксения. Глаза у нее были заплаканные и дорожки от слёз выглядели натурально, тогда, как помада была специально размазана. Она подняла голову, и глаза зло блеснули.
Игорь широко раскинул руки.
- Ну, бросайся же мне на шею, дорогая!
Губы её шевельнулись.
- Я тебя не люблю, понял?! - проговорила она вслух.
Игорь подошел ближе.
- А я тебя и не любил, - ответил он, улыбаясь. - Но в постельке мы кувыркаемся, как нежно влюбленные.
Смирнов попытался пригладить её всклокоченные волосы.
- Ты из помойного бака вылезла что ли, дорогая?
- Убирайся к дьяволу!
- К дьяволу - это лучше тебе, - парировал он. - Мне к дьяволице какой-нибудь, моложе, да симпатичнее!
Ксения впилась зубами ему в руку.
- Кусается, стерва, что твой хорёк!
- Сам - стерва!
Он вырвал руку и подул на укушенное место.
- Хорошим манерам тебя нужно учить с поленом в руке. Как пыль выбивают из ковра? Так вот и тебе, по толстой попе... поленом... изгонять дурные мысли!
Игнатьева пыталась вцепиться в него, но Игорь увильнул, взбежал по ступенькам на крыльцо и захлопнул за собой дверь. Отряхнув брюки и поправив рубашку, он прошел в залу. Марина Юрьевна была в красивом пепельном платье,, в туфлях на высоком каблуке, над затейливой прической явно поработал парикмахер.
"Похудела, помолодела, но глаза шалые", - отметил про себя Игорь.
Она легко поднялась, удерживая на плече сумочку, подхватила его под руку и увела в спальню. Там, отшвырнув сумку, повалила Игоря на постель и легла сверху.
- Ну, здравствуй, любовничек, - проговорила она, впиваясь поцелуем ему в губы. - Не бойся, помада не пачкается.
Марина поднялась на ноги, поправила платье.
- Никаких игрищ не будет потому...
Она поискала сумку, увидела, взяла и, достав зеркальце, поправила прическу.
- Тебе у же донесли о трех моих любовниках? Пока еще они в том возрасте, когда еще чуть-чуть и они мужички. Одного из них я беру в постель на ночь, как мужа. Признаюсь, не люблю спать одна. Если одного мало, вызываю второго... Можно, как-нибудь, и с тобой покувыркаться, но лень - тут при мне - три молодца, готовых к услугам.
Они помолчали.
- Елена постоянно злая. Казалось бы, что количество должно перерасти в качество - она востребована. Нет, злая усмешка на лице. У тебя с ней уже было?
Игорь отрицательно мотнул головой.
- Ну, все понятно! Она места себе не находит из-за этого. Что тебе стоит, Игорь! Так ли уж важно, что вы родственники? Близость стирает все границы.
Он махнул рукой.
Марина достала помаду и освежила губы.
- На Луне все также затишье?
Смирнов кивнул.
- Вот и хорошо! Заходи в перерыв в гости на работу.
Госпожа мэр вышла через запасной выход, оставив Игорю ключи.
Игорь вышел в залу и, глядя Савицкой в глаза, сказал:
- Не было у нас ничего, ничего и не будет! Напрасно ты за мной ходишь.
Савицкая задрала платье, под которым не было даже белья.
- Лабиринт меня омолодил! - похвасталась она. - Упругая грудь, точеные ножки, аккуратная попа. Ты ведь на это обращал внимание. Было много хуже - не скрою. Но теперь-то...
- Лабиринт тебя омолодил, - усмехнулся Смирнов, - а я состарю - лет до семидесяти-восьмидесяти.
Она отшатнулась.
- Врешь, сволочь!
Игорь улыбнулся.
- Омоложение от пятидесяти до сорока пяти лет - неприятная процедура, но терпеть можно. А вот от семидесяти лет, к примеру, до тех же сорока пяти, Лабиринт тебя и в кипятке сварит, и в ключевой воде остудит, причем, не один раз, сердчишко твое такое испытание выдержит?
Она побелела.
- Мерзавец!
Игорь ухмыльнулся.
- У меня твердая установка - старить тебя до упора! Чтобы после ночи любви тебя увезли бы в инвалидной коляске.
- Пугаешь - я это отлично вижу, но запомню твои слова. Не может быть, чтобы не было противоядия твоим укусам.
Она поправила одежду и с достоинством вышла вон.
"Игорь, есть информация", услышал он в голове взволнованный голос Броневицкой. "У чернорубашечников послезавтра факельное шествие. В ночь, при большом скоплении народа. Вот телефон их главаря".
Перед глазами появился номер сотового телефона. Смирнов переключил свой телефон на левую симку и набрал номер.
"Криминальный канал. Специальный выпуск"
- Это наглость! - заявляет редакция криминального канала.
Вчера вечером некие личности проникли в спецгараж в центре города и угнали фургон нашего канала со специальной аппаратурой. Эти молодчики явились в группировку чернорубашечников - поклонников немецкой сильной руки. Те собирались на днях провести факельное шествие. В честь кого и по какому поводу - жители города должны сами понимать, ибо шествие проводилось и раньше.
Микроавтобус подкатил к обиталищу группировки - двум бетонным гаражам, соединенным переходом. Из машины вышли двое в кожаных куртках и сапогах с нашей аппаратурой наперевес. Одни свидетели утверждают, что это были парни, другие - что это были парень и девушка. Некоторые свидетели смогли тайком подслушать беседу.
Якобы главарю группировки "Третья сила" приказала немедленно убираться из города и ни в коем случае не появляться в области. Главарь чернорубшечников, некий Максим Н. ответил, что существование группировки разрешено специальным документом мэрии и все претензии граждан нужно адресовать городской власти.
Во время интервью, к гаражам подъехал фургон голубого цвета, без номеров, из кабины вылез парень в коже со свертком в руках и вошел в гаражи. Спустя некоторое время, там раздались автоматные очереди и отдельные хлопки, вероятно, пистолетные выстрелы.
Трое покинули обиталище группировки, с нашей аппаратурой забрались в фургон и он укатил.
Только полчаса спустя свидетели решили посмотреть, что там такое и увидели чернорубашечников убитыми. На трупах и на полу были разбросаны календарики с надписью "3-я сила против Зла!"
Вызвали полицию. И эти офицеры ничего иного не придумали, как обвинить "Криминальный канал" в пособничестве бандитам. Это неслыханно! Валить с больной головы на здоровую - привычная метода полиции. Мы нанимаем известных адвокатов и свое честное имя отстоим! Какое-то время "Криминальный канал" не будет выходить в эфир, но наши коллеги из "Городской волны" будут следить за ходом этого расследования"
- Теперь - мигранты! - сказал Игорь, когда фургон остановился у недостроенного здания автовокзала. - У них там шайка-лейка грабит своих, но уже начали нападать на девчонок в округе, толпой лупить пацанов. Надо соорудить плакат и прибить к одной из бытовок. Чтобы убирались, иначе мы устроим факельное представление - в виде факелов будет выступать эта мразь! Надо сжечь пару бытовок с их спецодеждой и инструментом. На стройках должны работать жители города, а не пришлые с других стран.
Они пошли по двору, обходя кучи битого кирпича и нагромождения бетонных блоков. В одном из помещений первого этажа в стене блеснула искорка, и Смирнов с клонами шагнул в переход, ведущий в квартиру Игнатьева.
Корнейцев сидел в комнате для свиданий, понурившись. Его знакомый адвокат расхаживал по комнате.
- Собрался я ехать в колонию по твоему делу, а там бунт. Конечно, поездку пришлось отложить. Так помощник прокурора меня огорошил - Гвоздь ушел в побег, да не просто так, а с оружием! Отобрал у конвойного автомат (на самом деле все обстояло немного не так: клон с бакенбардами, невидимый, саданул конвойного по скуле, сорвал с плеча автомат и бросил Гвоздю. Тот невольно подхватил оружие. А толпа зеков, закрутила его, завертела, и понесла прочь)
- Вместо одного весьма сомнительного дела, вырисовывается другое, не менее тяжкое. А если у Гвоздя "хватит ума" начать отстреливаться, да ранить кого-нибудь из ментов или убить...
- Брось ты это дело! - хрипло сказал Корнейцев. - Этот мудак не стоит тех забот и тех денег, что на него потратили. Извини, друг, я и сам не знал, что всё так обернется!