Мы сидим в засаде уже третьи сутки. На исходе третьего дня, в джунглях под проливным дождем, в голове возникают предательские мысли. Мысли, заставляющие усомниться в правильности выбора своего жизненного пути. Ведь ради того чтобы выжить не обязательно идти именно по этому пути. Можно припеваючи лежать где-то там далеко на берегу голубого и теплого моря и греется под ласковыми лучами солнца. Рыться в песке, плескаться в пене набегающей волны. И чтобы покушать достаточно, дотянуться до свисающих с деревьев сладких и сочных плодов.
Случайный шорох напарника возвращает меня в реальность. И я понимаю это моя судьба, и я должен пройти по ней до самого конца. Я не выбирал ее, она была уготована мне с рождения, и я буду продолжать путь свободного война. Я отбрасываю мысли и сосредотачиваюсь на тропе, по которой уже совсем скоро должен пройти ни в чем не повинный караван жизни. От которого зависит моя жизнь. Я строго оглядываюсь на напарника, тот смущенно поводит бровями. Я поворачиваюсь к тропе и замираю, так как малейший шорок вмиг встревожит приближающийся караван и тогда засада провалится и весь трехдневный труд пойдет насмарку. Вся наша маскировка станет напрасной. А мы этого не можем себе позволить, слишком много усилий было потрачено.
И вот через некоторое время сквозь шум дождя доносится шлепающие звуки. Мы напрягаемся. Мышцы скручиваются во взведенную пружину готовую в любой момент выстрелить. Одновременно со звуком шагов до нас доносится запах, и даже сплошной ливень не перебивает его. Это нас ободряет, значит, большой караван, и сегодня мы точно не уйдем без победы. Я чувствую как под кожей мышцы начинают дрожать и как в них начинает зарождаться огонь. Огонь предстоящей битвы. Без него даже и соваться не стоит в битву.
Еще мгновение и из-за пригорка появляется лидер каравана. Он медленно идет внимательно всматривается в дождь. Втягивает воздух широкими ноздрями, но извини друг, наш собственный запах за эти три дня растворился, и теперь от него не осталось ничего. Мы кожей впитали запах джунглей, тем самым, избавились от собственного. Даже я не чувствую запах напарника затаившегося всего в двух шагах, куда уж тебе вождь. Вождя мы пропускаем. Он нам не нужен. Уж слишком у таких мясо жилистое, да и сил на него уйдет больше. Мы ждем, пока пройдет половина каравана, и выглядываем жертву.
Мой взгляд выхватывает молодого. Он устал несколько больше остальных, при каждом шаге его шатает и уводит в сторону. Я срываюсь с места. Напарник срывается вслед за мной. В эти первые мгновения я благодарен дождю. Он заглушает наши первые шаги и размывает наши очертания, а эти мгновения нам как раз очень важны. В большинстве случаев, как раз и не хватает этих мгновений. И тогда чтобы выйти победителем из схватки необходимо выкладываться на полную катушку. Но сейчас мы ухватили это мгновение за хвост, мы смогли его поймать, и мы несемся к жертве. На пол пути к жертве нас замечают, и с виду усталый караван вдруг оживает и с диким ором рассыпается в разные стороны. В панике они натыкаются, друг на друга что приводит к хаосу. А мы уже буквально у жертвы. Я веду жертву. Это моя роль. Напарник полностью полагается на меня, и тоже давно уже заметил жертву. Но он не рвется вперед, мы работаем по отлажено схеме. Я все цело веду жертву, а он в свою очередь прикрывает меня и наблюдает за окружающими.
Жертва отскакивает, но слишком поздно дистанция уже слишком мала. Но в попытке спастись молодой устремляется обратно, откуда пришел караван. В этот момент я чувствую рык напарника и понимаю у нас проблемы. Я слегка поворачиваю голову и замечаю причину проблемы. Наперерез нашей жертве из темноты джунглей несутся четыре черные тени. Я их сразу узнаю, это наши старые знакомые. Видать тоже сидели в засаде. Вот такие сюрпризы порой преподносит нам дождь. Они мельче нас, но это ни сколько их не умаляет. Они грозные и сильные соперники. Но сейчас это наша добыча и мы ее не уступим.
Замечаю как мой напарник, следующий за мной тенью, вдруг отделяется от хозяина и устремляется наперерез незваным гостям. Теперь мне нужно как можно быстрее достичь жертвы и уж, потом идти на подмогу напарнику. Иначе в схватке с противником мы останемся без добычи.
Бросок и жертва в моих лапах, я впиваюсь ей в горло, и через рваную рану мне в рот толчками бьет горячая кровь. На мгновение мои глаза застилает красная пелена. Я еле-еле выныриваю из агонии и разжимаю челюсти. Обмякшее тело антилопы плюхается в грязь. Я осматриваюсь и замечаю, что караван давно уже исчез и здесь и сейчас есть только мы с напарником и наши противники, такие же вольные войны, идущие по своему пути война. За то время пока я разбирался с нашей жертвой, мой напарник успел убить одного из противников. И теперь нападавший с разодранным горлом валяется в грязи, не далеко от битвы. Но эта маленькая победа далась напарнику не просто. Я замечаю рваную рану у него на боку. Но он как настоящий воин не замечает боли и продолжает биться. Потому что это наша добыча, от нее зависит наша жизнь. Я чувствую прилив силы и верю, что мы победим соперников.
Еще несколько прыжков и я у смертельной схватки и следующим прыжком я впиваюсь в бок прыгнувшего на напарника противника. Я сбиваю его на лету, прежде чем он успевает впиться в моего напарника, и мы кубарем катимся по грязи. Я опять чувствую кровь у себя во рту. Теперь горькую и противную жидкость чужой жизни. На мои глаза вновь опускается красная сетка ярости. Одним ударом я перебиваю ему шейные позвонки, и противник обмякает, а потом его тело начинает биться в конвульсиях. Я вижу, как подомной в агонии бьется умирающее тело противника. Я рву ему глотку прекращая мучения. Вскакиваю на ноги и разворачиваюсь к оставшимся. Мой напарник ринулся навстречу противнику и они, в пылу ярости разбивая капли дождя, сошлись в смертельном танце. Оставшийся противник устремляется ко мне и я, обнажая клыки, рву с места ему на встречу. Нет, ребята сегодня не ваш день и не ваша победа думаю я, смыкая свою челюсть у него на горле.