Новиков Александр Николаевич : другие произведения.

По следам циклопов в дебри Ямала_Путешествие в Лукоморье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Документальная повесть об экспедиции 1990 года на границу Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого округов в связи с поисками йети.

  
   Эта документальная повесть под разными названиями публиковалась мною в печатных изданиях частично, сокращённо и почти полностью, начиная с 1993 года:
  
   ДРЕВНИЙ УРАЛ ЗЕМЛЯ МЕНКВОВ в журнале "Аура-Z" № 3. - Москва, 1993.
  
   ГОРЫ, ГДЕ ЖИВУТ МЕНКВЫ в журнале "Вокруг света" № 1. - Москва, 1997.
  
   ЭТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК в газете "Волховская земля" №№ 34, 36, 38, 40, 42. - Волхов, 2000.
  
   ГОГ-МАГОГ - ТАЙНОЕ ОРУЖИЕ ДРЕВНИХ РУСОВ в журнале "Всемирный следопыт" № 2 (29). - Москва, 2001.
  
   "РУСЫ ВЫПУСКАЮТ В БОЙ НЕВЕДОМОЕ СУЩЕСТВО..." в газете "Волховские огни" № 22 (15714) & № 39 (15731). - Волхов, 2001.
  
   ЭТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК в газете "Красный Север" №№ 98, 101, 104, 107, 110. - Салехард, 2001.
  
   ПО СЛЕДАМ ЦИКЛОПОВ в журнале "Всемирный следопыт" № 7 (46). - Москва, 2002.
  
   ПО СЛЕДАМ ЦИКЛОПОВ в журнале "Всемирный следопыт" № 8 (47). - Москва, 2002.
  
   ПУТЕШЕСТВИЕ В ЛУКОМОРЬЕ в книге "Неандерталец жив?". - Москва, 2003.
  
   ПО СЛЕДАМ ЦИКЛОПОВ В ДЕБРИ ЯМАЛА в газете "Секретные материалы" № 11 (345) & № 14 (348). - Санкт-Петербург, 2012.
  
   ПО ВСЕМУ УРАЛУ НАСТАВИЛ Я ВОПРОСИТЕЛЬНЫХ ЗНАКОВ + В ТАЕЖНЫЕ ДЕБРИ НА ПОИСКИ МЕНКВОВ в сборнике "К Уральским манси". - Пермь, 2013.
  
   IN THE TESNINS OF IRON DOORS (В ТЕСНИНАХ ЖЕЛЕЗНЫХ ВОРОТ) - эта книга, изданная в соавторстве с моей женой, участницей многих походов Ниной Ивановной Новиковой, содержит максимальную информацию о наших поисках.
  
   Первый сетевой вариант повести был опубликован (год не помню, но ранее 2010-го) на сайте криптозоологов "Аламас" старанием покойного Михаила Трахтенгерца, который выложил книгу "Неандерталец жив? " (Москва, 2003), где третья часть написана мной и названа "Пушествие в Лукоморье": http://alamas.ru/rus/publicat/Novikov.htm
  В 2011 году этот текст я разместил на своём персональном сайте "Путешествие в Лукоморье" < http://a-n-novikov-58.narod.ru/ > и несколько позднее, с иллюстрациями, на страницах другого персонального сайта SKIF сервиса ВебСтолица.Ru, где он пребывал до конца 2022 года, пока данная платформа не прекратила своё существование: http://skif.wmsite.ru/info/po-sledam-ciklopov/
  Версия в журнале Самиздат является последней на момент данной публикации.
  
_______________________________________________________
  
  
  
Бесы косматые у ворот в Гиперборею
  
  На протяжении одиннадцати лет мне довелось экспедиционно заниматься проблемой "снежного человека", до 1990-го. Однако, трудно ответить на вопрос: с чего всё началось. Где тот первый осознанный импульс, в котором воплотилось желание приступить к поискам? Быть может, всё началось со статьи Володи Пушкарева о загадочных "чучунаа", вызвавшей микроозарение, что эти существа - наш российский "снежный человек"... Или с осени 1976 года, когда я с группой воркутинских геологов несколько секунд наблюдал на Полярном Урале странного "свистуна" на забытом Богом перевале. Когда же меня увлекла загадка Фавна?
  В традиционных культурах Центральной Азии и Кавказа бытует мнение, что это вовсе не гигантская обезьяна, и даже - не "боковая ветвь", но именно - воплощённый Демон! Кто знает... Ведь и в нашей православной традиции есть немало такого, что трудно истолковать с позиций ортодоксальной демонологии. Так, на одном из клейм иконы "Богоматерь Боголюбская, с житием свв. Зосимы и Савватия Соловецких" изображены "бесы косматые" - похоже, что бесхвостые и весьма высокорослые. Икона была написана на Севере, в Соловецком монастыре в 1545 году, и "бесы" на ней - типичные йети!
  
 []
  
Фрагмент иконы "Богоматерь Боголюбская, с житием свв. Зосимы и Савватия Соловецких", 1545 год.
  
  Это в русском характере стремиться куда-то за околицу. Кровь кочевников скифов? Устремляясь в Индию, Китай или Южную Америку, мы часто забываем, что для всего человечества - Россия, особенно Сибирь - пожалуй, наиболее таинственная страна.
  Урал - древние Рипейские горы, ворота в Гиперборею, древнейшие капища Евразийского континента. Разве может не волновать тот факт, что в городе Обдорске (ныне Салехард), лежащем на Полярном круге, ещё семь тысячелетий назад, во времена, когда и в помине не было многих пирамид Египта, уже кипела жизнь неведомых нам племён? Несколько южнее, на той же Оби, были культуры ещё более древние - десять тысяч лет! Но пока ещё очень мало здесь раскопано робкими усилиями археологов в короткие полевые сезоны. Они лишь "царапнули" исторические пласты, надёжно сокрытые вечной мерзлотой.
  Меня не раз поражало особое чувство комфорта, которое поселялось в душе после теплоходной качки на неказистых, но таких уютных салехардских улочках. Тут явно магия места. Люди далекой Усть-Полуйской культуры ведали тайную силу земной энергии. Может, поэтому даже в наше серое и лживое время на улицах Салехарда девичьих улыбок гораздо больше, чем в иной курортной Мекке. Сюда, вплоть до начала XX века, в определённые языческие праздники устремлялись народы со всей Западной Сибири, даже из-за далёкого Енисея. Главное капище Обдорска находилось на Ангальском мысу, при впадении реки Полуй в Обь. Незадолго до революции его превратили в кладбище, а потом и вовсе застроили домами. Но, по свидетельствам очевидцев, в этих домах зачастую творится "неладное" - то стоны слышны по ночам, то постукивает кто-то... Кое-где до сих пор перед калиткой сельского дома, зажатого новостройкой, можно ещё обнаружить массивную плиту с надписью, что "здесь покоится такой-то крестьянин...", чаще всего зырянин по национальности. Невольно удивляешься: как же жили крестьяне, раз плиты чуть ли не графские? И сразу вспоминается идеологическая оскомина из курса истории про "царских чиновников, обиравших инородцев".
  Хорошо помню, как жарким летом 90-го мы высадились в древнем Обдорске, чтоб ещё раз попытаться разгадать тайну реликтового гоминоида. Мы - это группа Юрия Щеглова из Гатчины (их шесть человек), и я с двумя братьями Мазеевыми: Владимиром из Кирова и Виктором из Подмосковья. Владимир, к моему великому ужасу, взял с собой массу фотоаппаратуры. Он и по профессии фотограф.
  Юрий на речном вокзале Салехарда вызвал своим рюкзаком лёгкое замешательство публики: около 70 кг! После этого очередь нас зауважала, притихла, что и помогло довольно быстро "обилетиться" на скоростной теплоход "Метеор".
  Ветер гнал по Оби большую волну, и силу её мы вскоре почувствовали сполна. Не иначе как проделки Старика Обского, мифического хозяина этой реки.
  Несколько слов о водных путях, что нас ожидали. У реки Сыня, впадающей слева в Малую Обь выше райцентра Мужи, имеется, в свою очередь, два крупных правых притока: Несьеган и Лесмиеган. Их устья находятся примерно в 30 километрах друг от друга. Верхний приток Несьеган соединяется с Сыней у посёлка Овгорт. Лесмиеган впадает ниже, как раз напротив посёлка Ямгорт. Истоки этих двух притоков Сыни расположены в заболоченной и труднодоступной местности на границе Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского национальных округов. Это и есть район поиска.
  
 []
  
  Ещё зимой у нас было время, чтобы в письмах и телефонных разговорах скоординировать усилия двух групп. Юрий со своей командой пойдёт вверх по Несьегану на байдарках и попытается, сделав волок, выйти в верховья реки Кемпаж бассейна Северной Сосьвы, чтобы затем совершить по ней сплав. Я с двумя товарищами поднимусь по Лесмиегану; а далее, сколь возможно, мы исследуем возвышенность Софьины горы и также постараемся выйти на Кемпаж. Но! Как всегда, маленькое "но". Уже при встрече участников в моем доме на посёлке Полярном (110-й км трассы Чум - Лабытнанги), выяснилось, что оба моих спутника не располагают временем на всю экспедицию, и смогут лишь помочь с заброской на Софьины горы. Короче, снова один. Но Юрий твердо обещал ждать меня в условленном месте на Кемпаже до 20 августа.
  
 []
  
Юрий Щеглов высадился на 110 км (пос. Полярный) со своими рюкзаками, где снаряжение, питание, байдарки.
  
  Загрузившись в носовой отсек "Метеора", мы заняли его почти весь, за что вскоре и поплатились. На втором часу пути по Малой Оби теплоход врезался с хорошей скоростью в крутую волну, и она напрочь выбила два огромных лобовых оргстекла, примерно сантиметровой толщины. Удар - и в отсеке вода по колено. Тихая паника. Всё плавает, и никто ничего не может понять. Владимир растерянно держит в руках один из разбитых "Кэнонов", затем ищет свои очки... А паника уже переходит в сторону кормы, вместе с хлынувшим туда водным потоком. Но вскоре разобрались, что участь "Титаника" нам не грозит. Крики поутихли, и все дружно начали выносить воду из машинного отсека, используя различные ёмкости. В посёлке Мужи, куда пассажиры сошли несколько отсыревшими, нам предстояла пересадка на "Омик", спокойный и тихий теплоходик, почти что "ретро". Отходил он от пристани на следующий день.
  Чтобы не терять время даром, мы с Юрием пошли к председателю местного исполкома "на разведку". Принял он нас настороженно. Особенно после того, как ознакомился с целью экспедиции. "Были тут несколько... Тоже искали гоминоида. Просили у меня бумагу на отстрел. Я их выгнал. А своим ребятам сказал: встретите где-нибудь этих "стрелков" - сразу вяжите их и - ко мне". Начало было неважное. Тут уже наследили радикальные гоминологи, искавшие с оружием "снежного человека", точнее - его шкуру или труп. Пришлось убеждать председателя, что "объект" интересует нас, скорее, в плане историко-этнографическом. Ни одного ружья у нас, кстати, не было. Пистолетов тоже.
  Услышав про этнографию, председатель тотчас кому-то позвонил, и вскоре в кабинет зашёл работающий в Мужах этнограф, чья фамилия была мне известна по публикациям. В беседе мы затронули связь хантыйских культовых мест с устными свидетельствами о личных наблюдениях реликта. Было видно, что вопрос этот для местных жителей отнюдь не шутейный. Да и председатель заметил, смягчившись, что оленеводы наотрез отказываются пасти стада на определённых территориях. Кое-какие места он называл нехотя. Среди них и то, куда я стремился попасть - Софьины горы.
  - Там уже лет двадцать не пасут оленей.
  - А почему перестали пасти?
  - Да чертовщина разная людям мерещится: то увидят кого, то услышат что-то...
  - Так там никого не бывает ни зимой, ни летом?
  - Никого.
  Мы начали прощаться, но председатель, немного задержав нас, позвонил в Овгорт, чтобы посоветоваться с местной властью. Оттуда коротко прозвучало в конце разговора: "Пусть идут, если не сгорят".
  Кругом дымка от пожаров. Жара. Горят торфяники и тайга. Фронт огня шириной километров 20 движется от Берёзово в северном направлении, примерно в район наших поисков. Час от часу не легче: водой нас окрестила Обь, а тайга огнём грозится.
  Утром следующего дня, выспавшись в помещении местной школы (забота председателя), мы погрузились на "Омик" и пошли малой скоростью вверх по рекам. Сначала по Малой Оби, а затем, миновав Святой мыс, по Сыне.
  Есть что-то трогательное в таком плавании на тихоходном стареньком теплоходике по спокойной реке, среди бескрайних зелёных просторов, когда на палубе половина - туристы, а половина - местные жители, из них прекрасная половина - в живописных национальных костюмах. Смех детей... С грустью ловишь себя на мысли: и это уходит.
  Накрапывал дождь. Подходим к Ямгорту. Ямгорт старый посёлок. До революции здесь был перевалочный обогревпункт на зимнем почтовом тракте "Обдорск - Берёзово", отсюда и название - Ямская деревня. Место отличное. Посёлок раскинулся в обширной роще кедровника, отчего комара и мошки тут меньше, чем в округе. Люди живут рыбалкой, охотой, заготовляют сено для Мужинского совхоза. Основной вид транспорта - лодка с мотором. И это, как конь у казака, серьёзно.
  Моя небольшая группа высадилась на ямгортскую отмель под аккомпанемент дождя и стрёкот кинокамеры "Красногорка". Ребята Щеглова начали снимать свой фильм и, простившись с нами, направились вверх по Сыне, к Овгорту.
  Куда идёт наш человек, попав в неизвестный населённый пункт? Правильно: в магазин. Вот и мы, оставив у чьей-то изгороди свои рюкзаки, двинулись к этому алтарю современности. Однако, не успев зайти внутрь "храма", тут же на крылечке познакомились с двумя местными мужиками - Георгием и Герасимом. Они приехали с покосов, что в пяти километрах выше по Лесмиегану, и вот-вот собирались возвращаться обратно. Уговаривать их долго не пришлось, ведь у нас имелась с собой самая ходкая и твёрдая российская валюта... Так что, примерно через полчаса мы уже мчались в хорошем настроении на двух моторах по извилистой протоке с экзотическим названием Ундушмога.
  
 []
  
Владимир Королев, Георгий Шишкин, Александр Новиков и Виктор Мазеев. Низовья реки Лесмиеган, июль 1990-го.
  
  В это время года вода в реке стоит высоко; она заполняет протяжённые низменные пространства, постепенно спадая к осени. Есть узкие протоки, промытые в глинистых толщах весенним напором, а есть широкие заводи - соры, где как раз сейчас, перед нерестом, кормится сырок, местное название пеляди из рода сигов. Сейчас он довольно жирный и служит основной пищей не только людям, но и медведям. Для мишек соры в это время года курорт. Подниматься на нерест сырок начнёт в августе, но не вверх по Лесмиегану, а вверх по Сыне. Мы с удивлением узнали, что далеко не все реки здесь нерестовые. Сыня - одна из немногих. Интересно, откуда такое предпочтение? На Лесмиегане есть лишь окунь да щука, но если повезёт, то в среднем течении можно поймать красавца тайменя.
  Обо всём этом нам поведал Георгий, голосом перекрывая рёв "Вихря". И ещё добавил, что в последние годы "дикаря" в тайге прибавилось. Но это не о "снежных людях", а об оленях.
  
  Этнографы И. Н. Гемуев и А. М. Сагалаев записали интересную ханты-мансийскую легенду, которая однажды укрепила меня в решении отправиться в этот путь:
  "...Это было, когда земля установилась. Людей еще не было в те времена. Эти менквы с неба были спущены. Из моря они пешком вышли, вверх по Оби и Сосьве поднимались. Где они ночевали, в тех местах заметки есть. Выше Березова и ниже Шайтанки на высоком берегу останавливались. Там деревья стоят. У Люликар, ниже Игрима, там тоже яр на левом берегу. Потом ниже Ломбовожа есть МЭНКЕТ РОЩ (песок менквов). Потом по малому Кемпажу свернули. Как шли, так и река пошла. Малый Кемпаж - это и есть их дорога. Прямо из Мунгеса свернули туда, где сейчас живут..." (И. Н. Гемуев, А. М. Сагалаев "Религия народа манси". - Новосибирск, 1986. Стр. 81).
  Моё стремление наведаться к таинственным менквам зрело примерно год. Но ещё раньше, изучая карту, я был удивлён романтикой названия "Софьины горы", небольшой возвышенности на границе Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского национальных округов, с максимальной отметкой 213 метров. Название "Софьины горы" даже не на всех картах указано, но именно здесь находится водораздел сразу трёх рек: Лесмиегана, Несьегана и Кемпажа. Ввиду невероятной излученности их верховий гидрография этих "трёх дорог Гекаты" похожа на лабиринт.
  Места стоянок менквов отмечались аборигенами в виде семёрки деревянных идолов, изготовленных из лиственницы. Похоже, угорская легенда повествует об очень древних, дочеловеческих временах... Фраза "когда земля установилась" словно намекает на связь с эпохой геологических катастроф. По какой-то неизвестной причине легендарные менквы предпочитали левые берега рек. Город Лабытнанги, расположенный на левом берегу Оби напротив Салехарда, это тоже одна из их "стоянок", - название города так и переводится с Хантыйского - "семь лиственниц". А тот район, куда мы стремимся попасть (Софьины горы), - последняя их стоянка и приют. Так говорит легенда угров Оби.
  
 []
  
Остроголовые идолы менквов в современной версии. Фото Юрия Щеглова
  
  Многие наши беды происходят от беспочвенности. Работая, путешествуя, годами и десятилетиями проживая по разным адресам, мы всё меньше и меньше причастны к истории окружающего нас мира. Люди неудержимо теряют "привязку" к ландшафту, обретая историческую невесомость вечных "вахтовиков". Мало прилежно изучить историю края в датах и событиях - это сухо; столь же важен непосредственный контакт с людьми и природой. Но тут надо избегать высокомерия, излишней навязчивости, не теряя при этом внимательности.
  Интерес к восточному склону Полярного и Приполярного Урала оправдан целым конгломератом тайн, рождённых в этом регионе за обозримое историческое прошлое: от Золотой бабы Герберштейна до загадки реликтового гоминоида. Кроме того, здесь по сей день проходит реальная граница христианского мира и туранского язычества. Несмотря на всю условность терминологии, данная граница отражает вполне определённый мировоззренческий рубеж. Очень трудно найти следы язычества у оленеводов коми-зырян. Но у хантов, напротив, трудно обнаружить следы мировой религии, поскольку принятие ими в XIX веке христианства походило, скорее, на вынужденную акцию, слабо затронувшую духовные глубины.
  Мировая история капризно пристрастна. Дети играют в индейцев, начитавшись Фенимора Купера и Майн Рида. Но то, что весь наш Север был ареной сходной колонизации (возможно, менее кровавой, чем в Америке) со стороны России, в самой совершенной романтической аранжировке, - остаётся фактом лишь для исследователей. И лишь гигантский хантыйский лук размером с рост человека, да стрелы к нему в полдюйма толщиной напоминают нам о тех канувших в Лету временах, скромно притулившись в уголке Овгортского краеведческого музея.
  За последние десятилетия немало разных ветров пронеслось над тайгой. Для многих народов иные из них были губительней стрел враждебного племени. Я уже не говорю об алкоголе; этот враг всех аборигенов понемногу сдаёт свои позиции, но на его место заступает новые гидры современности - наркомания и, кстати, сетевые технологии, чьё влияние на умы людей традиционных культур мы явно недооцениваем.
  
"Святой стул" и рассказы местных жителей
  
  Вскоре за очередным поворотом показались нехитрые дощатые шалаши. Тут покосы. После весеннего паводка, игнорируя близость Полярного круга, на обнажившихся лугах начинается невероятное буйство трав. Ясно, что сегодня нам двигаться дальше не стоит. Герасим, выбрав сеть, занялся разделкой рыбы. Спросил: "Нярху едите?" Получив утвердительный ответ, он заметно расположился к нам. Нярха - традиционная хантыйская пища из сырой пеляди, малосольная "пятиминутка" по-нашему. До этого я ел сырым только хариуса, но разве можно отказаться от угощения?
  
 []
  
Герасим (он в центре) спросил: нярху едите?
  
  За едой завязался разговор. Немало интересного знают эти люди, но даже не пытайтесь вытянуть из них информацию более чем настойчивыми расспросами, да еще с диктофоном или блокнотом в руках. Вам расскажут ровно столько, насколько вы внушаете доверие: принцип комплиментарности остается в силе.
  Разговор постепенно вошёл в нужное русло. Что самое удивительное, здесь, как и на Памире, истории о "диком человеке" чередовались с наблюдениями огненных сфер. При этом информаторы указывали и на район Софьиных гор. Обилие посыпавшихся сведений, большей частью отрывочных и со ссылкой на других людей из местных, напрочь лишило меня возможности записать что-либо подробно. Чаще всего речь шла о биологическом объекте, как в истории, относящейся к 1937 году. Тогда "дикий человек" был убит местными за то, что "повадился воровать оленей". По этому поводу даже "приезжали люди из центра", но... пока суть да дело, от трупа остались лишь клочья шерсти. Эта история очень напоминала знаменитое "Березовское чудо", когда в этих же примерно местах зырянин и остяк застрелили в середине XIX века типичного таёжного йети.
  Интересен был рассказ Герасима. С ним и вовсе фантастическая история приключилась. Неподалёку от того места, где мы находились, он в эту же пору перегонял с товарищем лодки, в 1987 году. Шёл первым, вторая лодка была на буксире. Неожиданно заметили справа по ходу вынырнувшую из воды голову "с одним большим глазом". В замешательстве Герасим схватил оказавшееся под рукой ружьё.
  - Хочу прицелиться, а не могу - голова у меня отворачивается вбок сама. Так и стрелял несколько раз, не глядя. А она (то есть голова, "объект") выплывает то с одной стороны, то с другой.
  - Попал?
  - Нет, наверное. Бросил ружьё, ушли с того места.
  Вскоре к столу подсел Володя Королев, племянник Георгия, приехавший из Воркуты на отдых. Узнав о наших планах, он предложил свою помощь в заброске. Мы были не против. Паранормальная тематика иногда очень быстро сближает людей на природе. Володя к тому же имел несколько карт-пятикилометровок. Сверив их со своими, мы расположились на отдых. К вечеру комары уже были "в хорошей спортивной форме".
  Утром опять дождь, в теле вялость от тесноты и комаров. Колеблемся. Но после обеда неожиданно выходим вверх по Лесмиегану на двух моторных лодках Георгия.
  Два небольших эпизода огорчили меня, словно предупредив, что эта попытка обречена на неудачу. Первое: выяснилось, что на теплоходе я умудрился оставить один из своих ножей. А утром "на второе" обнаружил походный заварник для зелёного чая, разбитый. Походная жизнь делает нас немного суеверными.
  В лодке узнаю от Георгия, как нечто банальное, что скоро мы будем проходить хантыйское культовое место - "святой стул". Уже смеркалось, когда мы сошли на песчаную отмель. Немного поплутав в прибрежном лесу, услышали возглас Георгия. Подошли, снимали с большой выдержкой.
  
 []
  
"Святой стул" - хантыйский языческий объект
  
  Что он из себя представляет? Из окатанных камней размером с кулак и более (видимо, их привезли издалека, так как тут кругом глина, изредка песок) выложено нечто вроде небольшой пирамидки с плоской плитой в центре. Это ложе "стула". Верхняя часть образует вокруг ложа барьерчик. Высота сооружения больше метра, а наибольший габарит - около двух. Каким целям служил "святой стул" - выяснить не удалось. Рядом с ним на кустах и сучках деревьев сохранились лоскуты ткани и закольцованные ветви. Обычай таёжных жителей метить таким образом особые места весьма показателен, а сохранность материи говорит о недавнем посещении объекта в культовых целях.
  Подобные объекты в виде пирамидок из камней широко распространены в Центральной Азии и хорошо известны этнографам и путешественникам. Французский исследователь Мишель Пессель часто встречал их на своём пути в Гималаях, указывая на связь с неолитическим культом "святых гор", до сих пор распространённым среди приверженцев религии Бон-по, она же "чёрная вера". На мой взгляд, бонский культ в Тибето-Гималайском регионе является ближайшим родственником пантюркского культа бога Тенгри в Сибири. Но что это за "божества" в смысле метафизическом? В своей книге "Золото муравьев" Пессель пишет, что в их честь приверженцы бонских верований ставили мегалитические менгиры или пирамидки из камней. Пирамидки украшались рогами барана, тура или яка. Вполне возможно, что подобные архаичные культы были распространены в Евразии повсеместно, и явный отголосок борьбы с ними содержится в греческих мифах: это титаномахия, борьба богов Олимпа с титанами, которые некогда господствовали на этой священной горе. Что же касается проявлений бонского "титанизма" в новейшие времена, то нам известны два бесспорных факта. Во-первых, данному культу большое внимание уделяли идеологи и мессии Третьего Рейха. А во-вторых, в системе верований Бон-по значительное место занимают таинственные "гиганты", обладающие сверхъестественными способностями. Исследуя эзотерический аспект нацизма в своей книге "Утро магов", французские писатели Луи Повель и Жак Бержье пишут о древности гигантов, что, в общем-то, перекликается с ханты-мансийской легендой о менквах, живших, когда "людей ещё не было". Как бы там ни было, но мне было интересно встретить в таёжных угорских глухоманях косвенный намёк на верность выбранного маршрута. Этот "святой стул" - несомненный родственник гималайских пирамидок и одновременно "знак присутствия"... Быть может, я преувеличиваю?
  Несмотря на сумерки, я обнаружил недалеко от этого места несколько сглаженных и поросших лесом прямоугольных углублений в почве, с едва намеченными траншейками, где находились входы в бывшие землянки. Судя по диаметру деревьев, три или четыре десятилетия назад это место было обитаемо.
  Георгий согласился забросить нас вверх настолько, насколько позволит уровень воды. Пока он был низок. В отличие от горной местности, где каждый ливень - катастрофа, если вы разбили свой лагерь вблизи воды, тут беспокоиться нечего: болота долго будут набухать небесной влагой, прежде чем отдадут её излишек рекам. Поэтому начавшийся дождь сулил нам высокую воду лишь после расставания с моторными лодками.
  Наши спутники из местных несколько раз упоминали про некий "аэродром" впереди. Нет, обошлось без "летающих тарелок". Когда мы пристали к крутому берегу, стало ясно, откуда это название. Наверху сквозь редколесье просматривалась очень сухая и ровная площадка. Тут и встали на ночлег. Лодки дальше не пойдут. А нам придётся весь груз свой немалый забрасывать вверх старым бурлацким способом, "на бечеве".
  Утром 26 июля ждали возвращения Володи Королева, который отправился на моторке вниз за своим снаряжением. Я тем временем обследовал район нашего лагеря и вновь обнаружил остатки полуземлянок. Моя догадка, что раньше таёжные реки были более обжиты, чем ныне, подтверждалась. Люди просто не могли тогда селиться так же кучно, как ныне. Сегодня промысловик или рыбак, имея моторную лодку, добирается до далекого угодья за полчаса или час. А раньше? Раньше приходилось подолгу проживать там, где был промысел.
  Рядом с лагерем обнаружили пару свежих медвежьих лёжек. Видимо, мы вспугнули "хозяина" моторами.
  Следующий день показал нам, что значит вычерпывать ведром озеро. Мой одиночный 500-километровый поход 1988 года по маршруту "Абезь - Ямгорт" с двухместной резиновой лодкой (теперь у нас были именно такие), создал иллюзию, что с подобным плавсредством можно идти всюду. Как я ошибся! Реки Лемва и Харута на западном склоне Полярного Урала - это совсем не тюменский Лесмиеган. Там протяжённые песчано-каменистые отмели, и волок по ним - одно удовольствие. Тут же - промытый в глинистых наносах канал, сильное течение, глубина у берега сразу по пояс, и всё в зарослях ивняка. В таких условиях провод лодок с грузом практически исключён.
  Труднее всего приходилось моим спутникам. Весь их вид говорил: за что? Им был недоступен мой старый способ приведения себя в хорошее настроение вблизи реки: несколько раз на день купаться в ледяной воде. Это не только снимает усталость, но и нейтрализует зуд от укусов кровососущих. Все "аберрации" как рукой снимает.
  Уже к концу второго дня такой "бечевы" я понял, что наш коллектив распадётся раньше, чем было задумано. Спутники молчали. Володя Королев мрачно "срезал" излучины посуху, но это было столь же изнурительно, дебри ужасные. На перекурах мы сверлили глазами свои карты и с ужасом сознавали, что за двое суток изнурительного пути пройдено 7 километров по прямой! А правый приток Лесмиегана, ручей Артемванью, оставался фатально недостижим. Если дело продолжить в том же темпе, то до верховий ещё две недели подобной каторги. А тут и дымок всё чаще накатывал, добавляя душевного дискомфорта.
  Пузырь неопределённости лопнул с чужой помощью. Утром 28-го, после бестолковых рекогносцировок в направлении недостижимого притока, мы услышали гул моторной лодки. Дожди раньше ожидаемого вызвали подъём воды в реке. Задержись мы на пару дней на покосах, не было бы этих мытарст, и весь с таким трудом пройденный маршрут преодолели бы всего за полчаса на бензиновой тяге. Но, как говорится, нет худа без добра. Лодка пристала к берегу. Из неё вышли двое, поздоровались, сели к костру. Старший - Герман Вокуев, охотник-промысловик, имеет угодья чуть выше Артемванью. Младший - его племянник Саша. Оба из Овгорта. Герман не скрывал, что посещение своих избушек в столь несезонное время связано с нашей группой, и отчасти с пожарами. Здоровое чувство хозяина в эпоху массового туризма. Избушки грабят безбожно, понять его легко. Но эта встреча не добавила оптимизма моим спутникам.
  Взвесив все обстоятельства, а именно: ограниченность времени у ребят, их физическую и психологическую усталость, свою собственную склонность к поискам в одиночку и некоторые другие, я предложил ребятам расстаться. Это было принято без долгих колебаний и обиды. Они подкачивают плавсредства, затем - потихоньку вниз.
  Герман прекрасно знал фарватер и согласился помочь мне в заброске, насколько позволит уровень воды. Но при этом не переставал отговаривать от безумной с его точки зрения затеи: "Ты даже не представляешь, какие там нюрмы! Уйдешь в сойм и никто тебя искать не будет!" Поясню термины. Нюрм (или нюр) - это болото по-русски. Когда мчишься с ветерком на моторной лодке по этим рекам, с радостью созерцая стройные ряды сосен и елей по берегам, то с трудом веришь, что это лишь витрина тайги, за которой или непролазный бурелом, или столь же непролазное болото. Сойм - это ручей. Но, применительно к превратностям пути, имеется в виду весьма опасная его заболоченная часть в месте непосредственного впадения в реку. Поскольку почва глинистая, то обычно даже небольшой ручеек прорезает глубокую и узкую канавку, которая совершенно незаметна из-за густого прибрежного разнотравья высотой с человеческий рост. Один неосторожный шаг с тяжелым рюкзаком и... можно "уйти в сойм". То есть сломать, например, ногу. Но так как аварийные радиомаяки доступны лишь тем, кто идёт под чьей-то "эгидой", то искать нашего брата действительно никто не будет. Или будут, но очень поздно.
  Чем выше по реке мы поднимались, тем всё более замедлялась скорость лодки. Камней тут нет. Но всегда есть шанс налететь на корягу и остаться без винта.
  Прошли устье притока Артемванью, чьё название с языка коми означает "Артёма Ивановича ручей". Излучены реки стали более крутыми и частыми. Сама она сузилась, а скорость течения намного возросла. С каждым поворотом решимость моя всё больше таяла, и когда лодка, вспугнув лосиху с лоёнком, уткнулась в глину берега, от этой решимости и вовсе ничего не осталось. Я с тоскою посмотрел на 55 килограммов своего груза на берегу. Потом - на удрученный вид Германа, похожего в этот момент на человека, который "видел его последним", и тут же решил начать свой маршрут с Овгорта. Заново. С нуля. Иначе, подумал я, неудача так и не отцепится.
  Мы возвратились к устью Артёмванью. Причалили. Привязали лодку к кустам и по совершенно незаметной для чужого глаза тропинке углубились в тайгу. Метров через сто показалась уютная охотничья избушка с лабазом. А дальше: чай, разговоры. Охота не приносит больших доходов, это, скорее, образ жизни. Герман и Саша - коми-зыряне. Их предки, перевалив через Камень (Урал), ещё в XIX веке начали расселяться в этих местах. К тому времени вражда таёжных угорских князей из-за охотничьих угодий ослабла. А контроль над краем осуществлялся царской администрацией. И во многом он сводился к примирительной посреднической деятельности. До прихода сюда русских тайга мира не знала. Более того, в свое время, изучая в Ленинке отчёты инспекторских экспедиций в эти края, относящиеся к дореволюционному времени, я был поражён обилием упомянутых там судебных разбирательств по поводу незаконной торговли спиртным среди вогулов, остяков и самоедов. Контроль над этим и суд осуществлялся царскими чиновниками, которые в буквальном смысле не позволяли спиваться аборигенам. Слишком уж высокие инстанции дореволюционной России курировали исследование Севера, чтобы позволить себе алкогольный компромат в отношении малых народностей. В этом усматривается совершенно особый характер русской колонизации окраин империи. И в двух словах его можно выразить как РАЗУМНОЕ АДМИНИСТРИРОВАНИЕ с учётом устоявшихся традиционных укладов жизни. Об ином, правда, говорит "обличительный пафос" многих представителей дореволюционной интеллигенции. Особенно со стороны "либерального крыла"... Но всё познается в сравнении. Достаточно вспомнить о том, что творилось в испанских колониях (Америка), португальских (Африка), французских (Алжир), да и в некоторых британских, чтобы понять странный секрет удивительного сохранения в дореволюционной России 160 народностей и 30 вероисповеданий. Какая уж тут "тюрьма народов"... Скорее, самый настоящий Ковчег!
  (Примечание. Красочно иллюстрированное представление народов Российской империи, где есть алеуты и даже индейцы тлинкиты, приведено в книге Густава-Теодора Паули "Этнографическое описание народов России", изданной в Санкт-Петербурге в год Тысячелетия России объёмом более 400 страниц, с большими статьями на французском языке. В 2007 году в московском издательстве "Библиотека РУСАЛа" книга Г.-Т. Паули была переиздана объёмом... в 61 страницу электронной версии. Текст фактически свёлся к кратким выжимкам французского издания, последовательность литографий нарушена, есть и обрезаные. Особенно не повезло коллажу "Великороссияне разных губерний", от которого осталась только центральная часть, - пропала чета молодых тамбовцев, чета пожилых владимирцев и очаровательная девушка из Ярославля. В конце этого издания РУСАЛа таинственно исчезла хромолитография нендальца, представителя редкой народности негидальцев с озера Орёл Приамурского края. Можно не сомневаться, что Теодор Паули был бы опечален подобным отношением к его грандиозному проекту, создаваемого при содействии ИРГО в течении десяти лет.)
  
  Трудно проникнуть в таёжные тайны без помощи местных жителей. Это почти невозможно и к тому же лишено всякого смысла. Пройдя реку десятки раз, легко пропустить буквально всё, что есть интересного на её берегах. Вот и тут за разговором выяснилось, что в борьбе с течением мы проскочили несколько руин от старых деревянных построек. Все по правому берегу. Я подумал, что их посещение несколько компенсирует мой откат.
  
 []
  
Герман Вокуев возле своей охотничьей избушки 28 июля 1990 года.
К мачте антенны прислонён мой станковый рюкзак "Ермак".
  
  К вечеру Герман решил сходить в одну из своих отдалённых избушек в восьми километрах от той, где мы находились, чтобы проверить сохранность. Пошли втроём, и я получил отличное представление о ходьбе по заболоченной местности напрямую. Обратно вернулись часов через пять. Ходили налегке, но устали чудовищно.
  Утром всё в дыму. Ветра нет, и создаётся впечатление, что горит где-то рядом. Второпях окапываем избушку, отлично понимая, что от верхового пожара это не спасёт. Затем - курс на Овгорт.
  В беседах с Германом я неоднократно пытался вызвать его на разговор по интересующей меня теме диких людей. Свидетельства охотника-зырянина имели особое значение. И дело тут не в пристрастии, а вот в чём. Мир хантыйского охотника пронизан массой архетипов, в силу его большей принадлежности к язычеству, и всякая попытка выделения материальной сущности сильно затруднена. Я понимаю, что по большому счёту этого делать не стоит, ведь тут целый КОМПЛЕКС явлений, но... желание найти "нечто" из плоти и крови никогда не оставляло меня в поисках.
  Вот короткий рассказ Германа Вокуева, который я услышал за чашкой чая в его овгортском доме 30 июля 1990 года:
  "...Дело было поздней осенью. Тут недалеко у меня есть избушка. Ночевал там несколько раз, то с собаками, то один. Первый раз заметил неладное, когда обе собаки вечером не находили себе покоя. Они носились вокруг избушки, но крупного зверя рядом не было - в этом уверен. Да и поведение на зверя у них характерное и хорошо мне известное. А через несколько дней я ночевал там уже один. Вот тогда и случилось то, чего забыть не могу до сих пор. После всех дел я прилёг на отдых. Как вдруг, ещё до сна, на меня от стены надвинулось что-то, отчего я не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть. Ощущение огромной тяжести, которая вдавила меня в нары, перехватив дыхание. Помню, что освободился от этого, лишь что-то крикнув..."
  Я слушал рассказ Германа с огромным вниманием. Дело в том, что в совершенно ином районе, на Памиро-Алае, я несколько раз испытал подобное, один к одному. Знакомые альпинисты говорили: "Твои психические феномены - одно из проявлений "горнячки", т.е. горной болезни. Но о какой "горнячке" можно говорить в низовьях Оби, находясь почти на уровне Кронштадтского футштока?
  
Не надо это знать
  
  Итак, я снова в Овгорте. Был тут недолго в 1988 году, "сваливаясь" с Урала на резиновой лодке по Сыне. Но тогда это был почти спортивно-ознакомительный поход, хотя и в свете поисков. Теперь есть шанс провести опрос среди местных жителей перед новой попыткой попасть на Софьины горы. Два дня у меня есть. Вперёд!
  Существует ещё одна причина, из-за которой легче контактировать с зырянами. При опросах хантов невольно вторгаешься в ту область духовного мира, которая, по крайней мере, для их дедов была святой и для чужих совершенно закрытой. Мне трудно балансировать на границе, где, с одной стороны, всё новое: печать, радио, самолеты и т.д., а с другой: одухотворённый и во многом неведомый мне мир, в котором ещё совсем недавно даже умершие не сразу покидали родных, но продолжали жить с ними до пяти лет, воплотившись одной из своих душ в маленькие деревянные фигурки иттермы... Не в этом ли смешении двух миров сокрыта основная причина болезненного вживания северных народов в наш механистический социум?
  Большим событием стало для меня общение с Анной Яковлевной Вальгамовой. С её дочерью Светланой я уже встречался в краеведческом музее Овгорта. Она рассказала мне тогда о хантыйском "медвежьем празднике", обещала познакомить со своей матерью, пригласив домой. Анну Яковлевну и до этого многие мне представляли как знатока именно тех мест, куда я стремился.
  Каково же было моё удивление, когда, войдя в дом, я узнал в хозяйке одну из пассажирок с "Омика". Она тогда с внучкой возвращалась из Мужей. Обе были в живописных национальных нарядах, украшенных яркими хантыйскими узорами. Помню и свою внутреннюю досаду на Владимира, упустившего возможность сделать прекрасный снимок. Дело мудреца - ценить момент, дело фотографа - ловить его.
  После взаимных приветствий меня, по обычаю, гостеприимно позвали к столу. Всё очень напоминало памирский дастархан. Даже невысокий столик. Но статус женщины у северных хантов неизмеримо выше, чем в Средней Азии.
  Выслушав объяснение о том, что у товарищей кончился отпуск, и вообще они устали, хозяйка твёрдо предупредила: "Нельзя на Кемпаж ходить одному. Плохое место, святое место!"
   (Замечу, что большего противоречия в её силлогизме "плохое - святое" нет. Для человека неподготовленного, слабого, эзотерическое явление может иметь плохие последствия. А для сильного этот опыт благоприятен.)
  - А чем оно плохое?
  - Там живут мекки. Когда мои дочери были маленькие, мы вместе с покойным мужем пасли там оленей. Очень часто слышали по ночам крики, свист. Очень страшно бывало. Жить там нельзя!
  - Давно ли там перестали пасти оленей?
  - Больше двадцати лет прошло. Тропы все заросли...
  - Этого мекка, Анна Яковлевна, видел кто-нибудь или только слышали его крики?
  - Видели не раз, муж на ворге (ворга - тропа оленеводов) встречал его. Олени чуют раньше, и отказываются идти. Смотреть на него невыносимо. А тридцать лет назад недалеко отсюда на Несъегане был случай. Есть тут место. Патыкорт-соим называется. Там у нас чумы стояли. Однажды вечером по осени мужа моего мекк схватил и держал силой. Иван Ермолаевич говорил ему, что, мол, отпусти - у меня семья, дети. Он отпустил, но ушёл не сразу, а отойдя метров на десять, постоял, посмотрел. Муж говорит потом: "Смотрел я на него через силу, лицо всё покрыто волосами. Даже глаз не видно". После ушёл. До этого случая по ночам тревожил оленей.
  Поговорили про Софьины горы. Анна Яковлевна сказала, что туда и охотники не ходят, а куда ты идёшь один?
  Что можно на это ответить? Я сам себе кнут и погонщик.
  Вот что рассказала её дочь Светлана Ивановна:
  "...У моего мужа есть родная сестра. Когда ей было шесть лет, жила она в деревне с родителями на Святом мысу, у самого устья Сыни. Однажды в конце июля собирала морошку, и неожиданно была схвачена, унесена в глубь тайги "волосатой тётенькой". Та носила её по тайге трое суток, а потом вынесла к берегу, оставив там, как раз перед приходом рыбаков. Они и принесли сильно перепуганного ребёнка домой..."
  Деталей рассказа Светланы узнать не удалось, да и не хотелось быть слишком назойливым: случай с похищенным ребёнком довольно типичен. Надеюсь, когда-то сам расспрошу эту женщину. Есть существенная деталь: в конце июля здесь за трое суток, не то что ребёнок, но любой взрослый, заблудившись без спичек, может погибнуть от одних лишь комаров. А значит, за это время девочка действительно оберегалась кем-то... Между тем, людей тут мало, все на виду... Что происходит?
  Напоследок Анна Яковлевна добавила про Кемпаж, что в его верховьях есть старая деревня - "святое место", куда им (женщинам) ходить было нельзя.
  Общее впечатление от нашего разговора было сокрушительным и неожиданным. Видимо, я чем-то расположил женщин - возможно тем, что не охотник? Или невысокомерным интересом к их традиционной культуре. Но идти туда они мне не советовали: "Куда? Такой молодой... Наверное, мать есть... Не надо это знать!"
  Я понял, что упомянутая при разговоре "старая деревня" в верховьях Кемпажа - это и есть последняя стоянка менквов (мекков) на их пути с небес и моря на Софьины горы. Возникло предположение, что местные жители просто нагоняют страх, рассказывая про Менквов, стараясь тем самым отвести чужаков от своих святынь. Но дело в том, что феномены сильных воздействий на психику человека существуют в этих местах сами по себе, помимо мифологии. Воздействия испытывали люди совершенно далёкие от поисков историко-этнографического характера, и уж тем более далёкие от мистики. Создаётся впечатление, что сами "святыни" во всём этом вторичны, но первичны именно феномены. Невольно вспоминается Даниил Андреев, который в своем исследовании "Роза Мира" прямо указывал на связь Метаистории с Метагеографией, описывая в своих видениях инопространственные шрастры параллельных земных миров... Цитирую: "...Шрастры - инопространственные материальные слои, связанные с некоторыми зонами в физическом теле планеты Земля, а именно с "компенсационными выступами" материков, опрокинутыми остриями к земному центру. Обиталища античеловечества, состоящего из двух совместно живущих рас. В шрастрах имеются своеобразные огромные города и очень высокая демоническая техника..."
  
Тайное оружие древних русов
  
  Весь опыт моих поисков говорит однозначно: феномен йети, алмасты, чучунаа и т.п. связан с совершенно конкретными территориями. Местная ханты-мансийская "застава менквов" (именно так называют культовый объект с их изображениями этнографы) находится на каком-то магическом "порубежье"... Опять же, на Памиро-Алае была ситуация сходная с северной. В некоторых районах Гиссарского хребта информанты утверждали, что гуль (одно из прозвищ йети в Таджикистане) охраняет подступы к местным святыням. Видимо, всё это имеет прямое отношение к поэме Низами "Искандер-наме", где в главе с примечательным названием "Русы выпускают в бой неведомое существо" рассказываются удивительные вещи. Не будем заострять внимание на вопросе тождества русов и древних согдийцев - думаю, что для персидского поэта XII века тут и вопроса не было, поскольку термин "русь" в качестве этнонима гораздо древнее эпохи Александра Великого и упоминается как в Библии (Книга Пророка Иезекииля, VI или VII век до Р. Х.), так и в древнейших египетских текстах жреца Манефона на стелах, где рассказано о нашествии на Египет в XIII веке до Р.Х. "народов моря" Шакаруша, то есть "скифо-русов". Воистину, нет ничего нового под Луной! Но сейчас нам гораздо интереснее то, что рассказал Низами о таинственном гиганте, прирученном русами для использования в воинских целях:
  
"...Это дикий, из мест, чья безвестна природа.
Хоть с людьми он и схож, не людского он рода".
Некий муж, изучивший всю эту страну,
Так ответом своим разогнал тишину:
"Если царь мне позволит, - в усердном горенье
Все открою царю я об этом творенье.
К вечной тьме приближаясь, мы гору найдем:
Узок путь к той горе; страшно думать о нем.
Там, подобные людям, но с телом железным,
И живут эти твари в краю, им любезном.
Где возникли они? Никому невдомек
Их безвестного рода далекий исток.
<...>
На любое боренье способны они.
Но иные стремления им не сродни.
И не видели люди их трупов от века,
Да и все они - редкость для глаз человека.
(Низами Гянджеви "Пять поэм". - Москва, 1953. Стр. 671)
  
  Грозный гигант в поэме Низами назван именем Ариман, что воскрешает в памяти более древние сведения Геродота об одноглазых аримаспах, обитавших далеко на Севере рядом с гипербореями. Вопрос об одноглазости гигантов-антропоидов довольно сложен. Судя по определенной информации, какие-то аномалии развития, возможно, имелись... Но всё можно объяснить гиперфункцией эпифиза, небольшой шишковидной железы, спрятанной в глубине полушарий мозга у всех высших приматов. Впервые этот орган был описан западноевропейским средневековым анатомом Андреасом Везалием. В оккультных системах Запада и Востока загадочную железу называют "третьим глазом", и древние мистики придавали ей большое значение во всем сверхъестественном. Известно, что эпифиз развивается, как правило, в процессе адаптации организма к темноте (все йети ведут ночной образ жизни), и вместе с тем таинственная железа является источником астральной энергии, столь необходимой при суггестивном воздействии на окружающих (перципиентов). По другим данным, функции эпифиза блокируются алкоголем. Как тут не вспомнить про гомеровского одноглазого циклопа-великана, которого аргонавты одолели в пещере с помощью вина. Опять же, в Гималаях ячменное пиво является традиционным и испытанным средством борьбы местных жителей с нашествиями йети на возделанные поля. Едва ли всё это просто случайность.
  С личностью Александра Македонского устная традиция связывает миф про Гога и Магога. Но сам миф древнее; существует как библейский его вариант в пророчестве Иезекииля, так и коранический. Во многих источниках обыгрывается мысль, что знаменитый полководец дошёл до крайних пределов человеческой ойкумены и поставил там между двух гор "железные ворота", которым надлежит до определенного срока удерживать апокалиптический напор Гога и Магога... Рискую предположить, что предиктор этого мифа породил даже знаменитый "железный занавес" - термин эпохи "холодной войны"; причём, определять, с какой стороны "занавеса" находится Гог и Магог - остаётся делом вкуса и по сей день. Но сама традиция однозначно рисует место установки "ворот" в полном соответствии с поэмой "Искандер-наме": узкая горная щель ("...Узок путь к той горе, страшно думать о нем"), где как раз и находится обитель таинственных гигантов "с телом железным..."
  
 []
  
Железные Ворота на пути к Дербенту в Средней Азии.
Гравюра Шарля Барбана по рисунку Николая Каразина, 1881 г.
  
  Есть разные версии о том, где именно были установлены Македонским магические "ворота". Скорее всего, их несколько. И не только в Азии. Кандидаты тут такие:
  Местность на границе Румынии и Югославии под названием Железные Ворота. Представляет из себя узкую теснину на реке Дунай, промытую в юго-западной части Карпат. Это довольно близко к родине Македонского и к Трансильвании, где некогда истинный господарь Дракула поставил заслон османскому нашествию на юге Европы.
  Один из районов современного Дагестана или Северного Кавказа, который в древности так и назывался - "Темир Капу" ("Железные Ворота"). Какой-нибудь горный проход типа знаменитых Волчьих ворот.
  Район Памиро-Алая как "крайний предел", до которого дошёл Искандер в Средней Азии. Скорее всего, это район высокогорного озера Искандер-куль в Фанских горах Таджикистана. Но возможно, что это ещё одни "ворота" в горном Бадахшане.
  Джунгарские Ворота - узкий десятикилометровый проход в горах Джунгарского Алатау, откуда гунны начали свой исторический поход.
  Несколько проходов в Каменном Поясе (Уральских горах). Наиболее известны из них на Севере два. Первый: Волчья дорога - самый короткий древний путь через Урал в Сибирь, с водораздела реки Улс (бассейн Камы) на реку Тавда (бассейн Сосьвы). Второй: долина реки Собь на Полярном Урале. С глубокой древности самый северный континентальный путь в Югру новгородцев; позднее - маршрут печально известной железной дороги на Лабытнанги (501-я стройка, "мёртвая дорога"). Едва ли Александр Великий бывал на севере Урала... Но всё ли мы знаем о его стремительных вояжах?
  Нет сомнений, что под символикой "железных ворот" скрыто нечто метафизическое, о чём можно только догадываться или строить гипотетические умозаключения. Возможно, что полководец действительно сталкивался с какими-то феноменами на своём пути. И это Неведомое-Невероятное давало ему новый импульс исторической миссии... Думаю, не зря египетские жрецы объявили царя Александра богом на земле, а в самых ранних христианских храмах Руси - например, во Владимире - его барельеф почётно украшал фронтальную часть, по сути: на месте Спаса. Как бы там ни было, но почти во всех местах, претендующих на название "железные ворота", наблюдаются паранормальные явления и бытуют рассказы о "диких людях" очень высокого роста, которые оставляют после себя гигантские следы, свистят, пугают и т.п. Внешне это напоминает прорыв иной реальности в наш мир. Но что в основе?
  В поэме "Искандер-наме" русам приписывается способность приручать гигантов для использования их в военных целях в качестве совершенной боевой машины. Информация, скажем так, феноменальная и быть может объясняющая, почему в библейском пророчестве Иезекииля рядом с Гогом и Магогом упоминается "князь Роша".
  У Низами Ариман грозен и покорен русам. Но лишь в закованном состоянии:
  
Был он пешим, но враг его каждый - охотней
Повстречался бы в схватке со всадников сотней.
И когда бушевал в нем свирепый огонь,
Размягчал он алмазы, сжимая ладонь.
В нем пылала душа, крови вражеской рада.
Он пришел, как ифрит, из преддверия ада.
Он был за ногу цепью привязан; она
Многовесна была, и крепка, и длинна.
(Там же. Стр. 669)
  
  Низами довольно подробно описал процесс поимки этих существ русами. Их ловили в лесах во время сна на деревьях, для чего собиралось около 50 человек охотников. Обвязав спящего гиганта верёвками, его затем сталкивали вниз, заковывали цепью и уводили с собой. Если цепь от усилий существа не разрывалась (а бывало, видимо, и такое, к несчастью охотников), то русы обретали хорошего и послушного работника в мирное время и отличное "тайное оружие" на случай войны.
  
Если русы в погоне за овцами стада
Разглядят, что в ветвях эта дремлет громада, -
Втихомолку сбирают пастуший свой стан
И подходят туда, где висит Ариман.
Обвязав его крепко тугою веревкой,
Человек пятьдесят всей ватагою ловкой,
Вскинув цепь, при подмоге железной петли,
Тащат чудище вниз вплоть до самой земли.
Если пленник порвет, пробудившись от спячки,
Звенья цепи, - не даст пастухам он потачки:
Заревев страшным ревом, ударом одним
Умертвит он любого, что встанет пред ним.
Если ж цепь не порвется и даже укуса
Не изведают люди, - до области Руса
Будет он доведен, и, окованный, там
Станет хлеб добывать он своим вожакам.
Водят узника всюду; из окон жилища
Подаются вожатым и деньги и пища.
А когда мощным русам желанна война,
В бой ведут они этого злого слона.
Но хоть в битву пустить они диво готовы,
Все же в страхе с него не снимают оковы.
(Там же. Стр. 672, 673)
  
  Не исключено, что использование гигантов в военных целях было даже отличительной особенностью древнерусской боевой традиции, своеобразным "ноу-хау" от более архаичных гиперборейских времен. Кстати, след этой традиции не затерялся и отмечен в XVI веке от Р.Х.
  Памятники отечественной литературы сохранили одно интересное свидетельство, незамеченное исследователями проблемы йети, связанное с историей покорения Сибирского ханства русскими казаками под предводительством Ермака Тимофеевича в 1581 - 1582 годах.
  Согласно Летописи Сибирской краткой Кунгурской, случай имел место в мансийском княжестве Пелым, находившемся как раз на территории будущего Ханты-Мансийского национального округа, столь известного своими менквами. После первых успехов в Сибири Ермак с войском собирался возвратиться на европейскую часть. Но по разным причинам не смог, и в Чандырском городке местный шаман ("шайтанчик" у С. М. Ремезова) верно напророчествовал атаману, что придётся ему с казаками зазимовать на озере Карача-куль. А затем уже, после зимовки, они окончательно покорят Сибирское ханство. Так вот, одной из первых побед после этого была победа над пелымским князьком Патликом, данником Кучумовым. Там же, в "Летописи краткой Кунгурской" Семена Ульяновича Ремезова, есть интересное для нас место:
  "...И ту убиша багатыря две сажени высоты и хотъша жива свъсти с собою, но не далъся - ухватом человекъ десять загребъть и давитъ, и того застрелиша на чюдо..." ("Памятники Литературы Древней Руси". Выпуск 11. Том 2. - Москва, 1989. Стр. 578).
  Богатырь был явно не татарин и не манси - Ермак тогда в плен никого не брал. Да и фраза "застрелиша на чюдо" полностью исключает это: велико ли для казаков было "чюдо" - мёртвый татарский воин, пусть и высокого роста?
  Примечательно другое. Столкнувшись с явно враждебным и мощным богатырём, русские пытались вначале обуздать его и взять с собой, на войну, словно повинуясь какой-то древней боевой традиции... Но не вышло - пришлось убить.
  Теперь о размерах гиганта. Две сажени роста понятие растяжимое, так как сажень на Руси была, как минимум, трех видов: обыкновенная (2,13 метра), косая (2,48 метра) и маховая (1,76 метра), на ширину раскинутых рук. Даже предположив, что речь в летописи идет о самой маленькой маховой сажени, то всё равно рост гиганта составлял около 3,5 метров, и не удивительно, что он давил, сопротивляясь, по десять человек кряду.
  Другой особенностью данного события является то, что случилось оно примерно в тех местах, где в середине ХIX века будет убит типичный ханты-мансийский "снежный человек". В историю случай войдёт под названием "Березовское чудо". Вот что сообщал ежегодник Тобольского губернского музея за 1907 год:
  "...Осенью 1845 года промышленники - остяк Фалалей Лыкысов и самоед Обыль - убили в урмане (то есть в хвойном лесу. - А.Н.) необыкновенное чудовище: постав человеческий, рост аршин трех, глаза - один на лбу, а другой на щеке, шкура довольно толстой шерсти, потоннее собольей, скулы голыя, у рук вместо пальцев когти, у ног пальцев не имел, мужского пола. Отставной урядник Андрей Шахов послал об этом 16 декабря 1845 года доношение в Березовский земский суд..." (Цитирую по книге В. А. Мезенцев "Энциклопедия чудес". - Фрунзе, 1990. Стр. 227).
  По данному делу было заведено следствие с пристрастным допросом Обыля и Лыкысова. Уже в наше время исследователь проблемы "снежного человека" Владимир Михайлович Пушкарев обнаружил в краеведческом музее Салехарда дополнительные материалы следствия. Вот что там сказано со слов участников происшествия:
  "...Обыль объяснил, что вместе с Фалалеем нашел в лесу какое-то чудовище, облаянное собаками, от коих он оборонялся своими руками. По приближении 15 сажень сбоку из заряженного ружья Фалалей стрелял в оного чудовища, которое и пало на землю. Осмотрели его со всех сторон, орудия при нем никакого не было, роста 3 аршина (Это примерно 2,10 метра. - А. Н.), мохнатый, не имелось шерсти только на носу и на щеках, шерсть густая, длиной в полвершка, цвету черноватого, у ног перстов нет, пяты востроватые, у ног персты с когтями, для испытания разрезывали тело, которое имеет вид черноватый, и кровь черноватая, тело чудовища сего оставили без предохранения на том месте..."
  К сожалению, все розыски по этому делу ни к чему не привели. Труп хантымансийского йети так и не попал в распоряжение следствия и научной общественности дореволюционной России. Местные жители долго водили за нос судебных исправников, опасаясь то ли суеверного ужаса перед лесными менквами, то ли судебного преследования со стороны официальных властей. Что неудивительно: существо-то человекоподобное! Кому охота на каторгу? В общем, труп не нашли. Скорее всего, его растащили по косточкам звери. А история эта вошла в анналы мировой гоминологии под названием "Березовского чуда".
  
  Столь же удивительную историю про использование великана в военном деле приводит известный русский и советский этнограф Д. К. Зеленин в своей фундаментальной работе "К вопросу о русалках", изданной журналом "Живая Старина" за 1912 год. На сей раз богатырь бился против русских на стороне ногайцев:
  "... Въ предѣлахъ Курской губернiи сохранился оригинальный памятникъ -'голубецъ' на Красной полянѣ. Это развиловатый отрубокъ дерева, стоящiй развилками кверху и покрытый вверху кровелькою. До недавняго, сравнительно, времени подъ этою кровлею, въ развилочкахъ голубца, лежала голова убитаго великана. По преданiю, въ этой мѣстности происходила битва русскихъ съ ногайцами; въ этой битвѣ со стороны ногайцевъ выступилъ великанъ выдающейся силы, побившiй весьма многихъ курянъ. Наконецъ ногайскiй богатырь былъ поверженъ наземь удачнымъ выстрѣломъ изъ огромнаго кремневаго ружья, и ему тогда же отрубили голову. Послѣ битвы обезглавленный трупъ богатыря былъ сброшеъ и затоптан в близ лежащую трясину (жидкое и зыбучее болото), а для головы его устроили описанный выше голубецъ..." (Д. К. Зеленин "К вопросу о русалках" в выпуске III - IV журнала "Живая Старина". - Санкт-Петербург, 1912. Стр. 386, 387, 400.)
  В целом данное исследование Д. К. Зеленина посвящено теме вредоносных влияний на жизнь людей посмертной сущности тех, кто умер насильственной смертью. Исследуя связанные с этим охранно-оберегающие обряды, автор впервые ввёл в научный оборот термин заложных покойников... Убитый ногайский великан приведён в статье Зеленина наряду с другими вполне реальными мертвецами.
  
Мистерия остроголовых
  
  Тема таинственных "диких лесных людей" буквально пронизывает мифологию хантов, манси и ненцев. Но в силу того, что наряду с этим в сказках, былинах и рассказах принимает участие целый сонм несомненных богов и духов, то картина невольно маскируется. Впрочем, этнографы из наиболее внимательных уже давно отличали нашего "искомого" от чисто спиритуальных объектов. Н. В. Лукина в предисловии к сборнику "Мифы, предания, сказки хантов и манси" (Москва, 1990. Стр. 50 - 52) пишет:
  "...В архивных материалах В. Н. Чернецова (известный этнограф, археолог и лингвист. - А. Н.) имеется такая запись: "В Нижних Нарыкарах я встретил старика И. П. Яркина, который в присутствии взрослых и детей убежденно рассказывал о том, как он повстречался с одноглазым менквом..." Подобную убежденность в реальности своих рассказов высказывали и наши информанты. Еще одна группа посвящена "лесным людям". Они известны под разными именами: Мис, Миш, Унху. Ворлунк и др. Уже у манси различаются Вор-Мис-нэ "Лесная женщина Мис" и Вит-Мис-нэ "Водяная женщина Мис". Иногда рассказчики называют их духами, но чаще подчеркивают, что это "такие же люди, как мы". У хантов и манси существует большой цикл рассказов о менквах (Сэвс-ики) сверхъестественных существах, считавшиихся в некоторых районах родителями лесных людей. В рассказах повествуется о встречах с этими существами..."
  Как видим, ханты и манси знают несколько разновидностей "лесных людей", по крайне мере их три. В целом это соответствует устоявшейся классификации йети в стране шерпов - Гималаях и в Тибете. Даже гималайское слово "йети" является точной калькой одного из названий "дикого человека" из ханты-мансийской тайги, где менквов иначе называют "утти" или "уччи". Мир воистину тесен! Но он покажется нам ещё более тесным, если мы обратимся к древнескандинавским сагам. В них вплетены очень древние бывальщины про полувеликанов "утилегуманнов", которые обитали в незапамятные времена в диких местах Скандии и Исландии. Ещё они известны как "хримтурсы", то есть "инеистые великаны". Герои саг вступают с ними в поединки и битвы. Наиболее типичный рассказ такого рода приведён в древнеисландском литературном источнике "Сага о Греттире" (Главы 32 - 35).
  Итак: ЙЕТИ (гималайский) - УТТИ (ханты-мансийский) - УТИЛЕГУМАННЫ (скандинаво-исландский). Последний термин, имея возраст до тысячи лет, звучит вполне современно: УТИЛЕГУМАННЫ - ЙЕТИ-ГУМАНОИДЫ.
  Словом "уччи" ("утти") ханты и манси называют именно злых "диких людей", людоедов, отличая их от народа Мис, чьи особи могут принести счастье, а также и от менквов, которые могут быть как добрыми, так и злыми. Но уччи (утти) могут быть только злыми. Но ведь точно такой же смысл содержался в слове "йети" на тот момент, когда европейцы впервые столкнулись с этим феноменом: "Ужасный снежный человек" или что-то в этом роде.
  Слово "уччи" (утти, ущи) мы можем встретить на Кавказе: Ушба, знаменитая вершина Сванетии, означает в переводе "гора духов". Однако, принимая во внимание необычайную важность проблемы гигантов-великанов для наших древнейших предков, мы можем с полным правом предположить, что и русское слово "ужас" имеет в своём этимологическом корне название антропоидов-людоедов, по типу: пан - панический; ущ - ужасный... Не будем забывать, что более 70 процентов всех языков и наречий мира принадлежат к так называемой ностратической языковой семье и восходят к одним и тем же базисным фонемам.
  Параллель "утти - йети - утилегуманны" далеко не единственная. Во многих районах Памира "дикого человека" называют словом "гуль". Термин известен и у нас на Севере, но в основном не у хантов и манси, а у коми, по линии ираноязычного родства. Слово "куль" на Северо-Востоке является, пожалуй, наиболее распространённым названием данного феномена. Да и хантейское "менкв" очень напоминает одно из имён "снежного человека", но уже в Тибете: Мун-ми-ге... Менкв - это как бы произнесённая скороговоркой тибетская форма. Известно, что под воздействием времени, пространства и фонетических возможностей говорящих гласные звуки "выпадают" или изменяются гораздо сильнее, чем более консервативные согласные.
  Этимологическое и смысловое родство имени "снежного человека" ("инеистого полувеликана") в регионах, разделяемых, по крайней мере, пятью тысячами километров (Гималаи - низовья Оби), являются хорошим дополнением к тем его характеристикам и свойствам, о которых уже написано немало в различных источниках. Как у нас на Севере, так и в Гималаях существо отличается большим ростом, оставляет после себя гигантские следы с характерно отставленным большим пальцем, ведёт преимущественно ночной образ жизни, зимой впадает в спячку подобно медведям и, кроме того, способно с помощью своей энергетики, своего биополя, дистанционно воздействовать на психику животных и людей. Известны случаи, когда целые караваны останавливались из-за отказа вьючных животных, будь то лошади или олени, двигаться с места; а мощные боевые собаки становились трусливыми, словно щенки шакалов. У человека воздействие чаще всего проявляется в виде сильных психических переживаний, вплоть до галлюцинаций и непродолжительного паралича.
  Немного подробнее надо рассказать ещё об одном общем физическом признаке таинственных существ, обитающих в разных регионах: об остроголовости йети и менквов.
  Мы уже знаем, что легендарные менквы, поднимаясь по Оби, Ляпину и Кемпажу в самые верховья, оставляли после себя своеобразные "стоянки", превратившиеся со временем усилиями угров в культовые места САТ МЕНКВ. В глухих уголках угорской тайги и ныне можно встретить семёрку деревянных идолов, стоящих на укромной полянке в ряд. Один раз в семь лет местные жители, по традиции, издревле подновляли идолов, заменяя лиственничные чурки и поднося им угощение. По своей сути, это - мистерия. У ханты и манси до сих пор существует своеобразный культ менквов. Возможно, его первоначальный смысл уже утерян, но во всех без исключения сакральных объектах такого рода (сат менкв) идолы изображены только остроголовыми. Попытки некоторых исследователей объяснить это через "шлемообразие" таёжных воинов далёкого воинственного прошлого обских угров не выглядят убедительно, поскольку менквы, согласно ханты-мансийской легенде, являются неудачной моделью человека (типа Прометея), которая была создана Богом после большой огненной катастрофы. Да и в целом обширный мифологический комплекс менковов и других "лесных людей" стоит особняком от другого обширного комплекса, связанного с героическими мифами и былинами обских угров. Это разные темы.
  
 []
  
Эскиз семи менквов из книги "Легенды и были таежного края"
  
  Вот как описывают посещение одной из таких "стоянок" (или "застав") менквов этнографы И. Н. Гемуев, А. М. Сагалаев и А. И. Соловьев в своей книге "Легенды и были таежного края" (Новосибирск, 1989. Стр. 152 - 153):
  "...Во время одного из походов, целью которого было обнаружение остатков древнего святилища, проводник вывел нас на гриву, поросшую елями и мелким березняком. Место было пустынное, до ближайшего жилья не менее 50 километров. Здесь на небольшой поляне в призрачных сумерках летней ночи мы увидели семь деревянных изваяний. Обернутые белой тканью, они были хорошо заметны на фоне темной стены древесных стволов. Менквы, согласно угорской традиции, были изображены как люди с остроконечными головами..."
  Теперь, для сравнения, обратимся к книге покорителя Эвереста, сэра Эдмунда Хиллари, написанной им в соавторстве с журналистом Десмондом Дойгом, "На холодных вершинах", впервые опубликованной в Лондоне в 1963 году. Общескептический её тон в отношении существования йети обусловлен, на мой взгляд, излишней самонадеянностью западного стиля, когда твёрдое "да" говорится при наличии стопроцентного результата, но при отсутствии такового говорится столь же твердое "нет". Часто это является не личным убеждением исследователей, а условием договора со стороны тех, кто финансирует проект, твёрдо зная, что камни с неба падать не могут, потому что земля плоская. Так вот, дело происходит в небольшом монастыре Кхумджунг, недалеко от Эвереста, где у лам хранится главная святыня - скальп йети, и этот скальп, по конечному выводу авторов, был изготовлен... из козьей шкуры. Однако написано в книге покорителя Эвереста следующее:
  "...Над деревней, прямо под самой остроконечной скальной башней Кхумбилы, расположился маленький монастырь, где семь дней в году разыгрывается действо с убийством 'снежного человека' и чудесным приобретением самой драгоценной реликвии монастыря - 'скальпа снежного человека'. Всем нам, несмотря на длинные нечесаные волосы, скальп оказался велик на размер или больше. Это был таинственный предмет, куполообразный и покрытый редкой черной и красновато-коричневой щетиной, очевидно очень старый. По всем признакам - это скальп крупного антропоида, самый вероятный претендент - 'горная горилла'. От основания до острой макушки скальп имел 20 сантиметров и 7 в поперечнике; длина овального основания - 25 сантиметров. Толщина жесткой почерневшей шкуры была от пяти до трех миллиметров, длина окружности основания - 70 сантиметров..."
  Как вы думаете, данное описание подходит для муляжа из козьей шкуры, с толщиной высохшей кожи до 5 миллиметров? Больше всего это похоже на попытку успокоить научный официоз. Тема священных ламаистских реликвий, имеющих отношение к останкам йети, в 50-х и 60-х годах прошлого века наделала много шума, задав вопросы, на которые ответить с помощью Дарвина оказалось проблематично. Буддийские монахи, исходя из своих мистических соображений, не возражали против того, чтобы европейцы обратили сенсацию в шутку, оставив в покое их святыни.
  
 []
  
Буддийский монах со скальпом йети
  
  Кроме скальпа из монастыря Кхумджунг, столь же мировую известность обрела мумифицированная кисть правой руки йети из монастыря Пангбоче, доступ к которой в мае-июне 1958 года получил Питер Бирн, участник американской экспедиции Слика-Джонсона. В советской прессе о таинственном артефакте была напечатана статья профессоров Б. Ф. Поршнева, Г. П. Дементьева и М. Ф. Неструха: "Кисть неизвестного высшего примата", в февральском номере академического журнала "Природа" за 1961 год.
  Возможно, и в нашей тайге где-нибудь хранится среди шаманского инвентаря скальп или даже целая шкура настоящего менква. Но трудно рассчитывать на открытость местных жителей в этом вопросе, учитывая, что шаманы подвергались в былые годы страшным гонениям в СССР со стороны властей, - обычно их расстреливали.
  И всё же, нельзя не заметить поразительного сходства в отношении местных жителей к "остроголовым объектам" там, в Гималаях, и у нас, в Сибирской тайге. Оно почтительное, и даже весьма! Ламы в Гималаях семь дней в году устраивают торжественную мистерию с ритуальным надеванием скальпа йети. А угорские шаманы один раз в семь лет переодевают и "кормят" семерку деревянных идолов, изображающих менквов. Опять же, сходные названия объектов, остроголовость... Тут есть о чём задуматься даже скептикам. Наша тайга хранит ещё немало тайн.
  
Мой поход на Софьины горы
  
  В Овгорте, отдыхая после неудачи на Лесмиегане, я познакомился с охотником-промысловиком Фёдором Николаевым. Он знает о существовании диких "лесных людей", считает, что зимой они находятся в спячке, "иначе бы следы были". Ещё высказал мысль, что эти существа каким-то образом влияют на наличность зверя в тайге и могут тем самым служить для охотника благоприятным фактором, или наоборот. Фёдор вспоминал: "Вырос я на Сыне и в детстве иногда видел на отмелях большие следы, похожие на человеческие. Я и тогда не очень-то верил, что они медвежьи. Да и медвежьи знал хорошо".
  В общих чертах мой поход к тому времени определился. Добравшись по Несьегану до устья Мухотсоима, я возьму курс прямо на юг, через тайгу. После достижения северной части Софьиных гор, построю плот и сплавлюсь на нём до слияния Кемпажа с Огурьей. Там встречусь с Юрием, и мы вместе сплавимся на байдарке. Таков новый план. Свою резиновую лодку, бо́льшую часть фотопринадлежностей, включая фотоловушки (это напоминает мины-растяжки, но вместо фугаса - фотоаппарат со вспышкой), я оставил у Германа Вокуева с коротким письмом родным и частью дневниковых записей. В результате груз уменьшился примерно до 40 килограммов. Принимая во внимание пожароопасную обстановку, было бы грех не зайти к леснику. Узнал адрес. Лонгортов Павел Семёнович оказался радушным и весёлым человеком. Он познакомил меня со своей супругой Натальей Евграфьевной и пригласил к чаю. Хозяйка угостила огурцами из парников, вареной рыбой и прекрасным вареньем из лесной смородины. Пошёл разговор.
  
 []
  
Владимир Михайлович Пушкарев
Фото из книги: Н. А. Колтовой "Снежный человек" (Москва, 2017)
  
  Поздней осенью 1978 года в районе верховий рек Хулга и Сыня пропал крупнейший исследователь проблемы реликтового гоминоида Владимир Михайлович Пушкарев. Именно его журнальные публикации о загадочных якутских "чучунаа" пробудили мой интерес к проблеме. Павел Семёнович хорошо помнит Володю. Перед своим последним маршрутом он заходил к нему. Было это в конце сентября. Хозяйка заметила, что тогда очень рано началась зима: "Второго октября выпал снег. Местами по пояс". Сейчас можно только гадать, что произошло. Поиски начались с большим запозданием и ни к чему не привели.
  По поводу явной гибели Владимира Михайловича высказывались самые разные предположения: от романтических ("живет среди йети") - до мрачноватых. Так, во время моего первого одиночного похода в верховья Малого Ханмея ранней осенью 1980-го, я встретил там группу экологов из Свердловска. Один из них, Удалов Р.Б., высказал предположение, что Пушкарева, наверное, съели беглые зеки. Увы, даже такой вероятности полностью исключать нельзя, так как север Урала - район традиционно "гулаговский".
  Вскоре я распрощался. Павел Семёнович, ещё раз вспомнив Володю, сказал, сдвинув ладони: "У него был вот такой маленький ножичек, говорил: "Я же не на медведя иду..." Да и одежонка была совсем худая для такой осени".
  Мне хорошо известно, что такое ночной осенний холод в этих широтах при плохом снаряжении, когда леденящая сырость сгибает в дугу и ночь превращается в сущий ад.
  3.08.1990. Вчера день пропал. Мы с Фёдором Николаевым вхолостую прогулялись на моторной лодке вверх по Несьегану, но до устья Мухотсоима так и не дошли: бензина не хватило. Я в разговоре перепутал этот приток с Муеганом, другим притоком, и Фёдор не взял запасной бак. Такова была внешняя причина ещё одной задержки. Но в то же время от меня не укрылась явная нерешительность Фёдора в этом деле. У местных ещё на памяти история с Пушкаревым, который тоже начинал с Овгорта. Отправить одинокого путника в место с дурной славой - теперь здесь не каждый решится. Результатом такой оплошности стало моё знакомство с родственником Фёдора - Василием Вокуевым. Он оказался братом Германа, моего знакомого по Лесмиегану, который сейчас был на покосах. Посёлок небольшой, и все почти друг другу родня. Василий, степенный немногословный мужик, не стал банально отговаривать от маршрута и, внимательно выслушав мои планы, сказал: "Завтра выйдем утром в девять". Новый маршрут стал реальностью.
  
  На моей старой карте 1953 года (пятикилометровка) сразу за устьем Мухотсоима обозначено пересечение Несьегана с варгой - вьючной тропой оленеводов. Варга в прошлом была артерией тайги и тундры. Никто не может сказать даже приблизительно, когда были проложены эти северные дороги. Сам я предполагаю, что они существовали ещё в гиперборейские времена и связаны с народом баргу, древнейшими обитателями Арктиды, которые в постледниковый период начали интенсивное освоение севера Евразии, заложив основу варяжской культуры русов и скандинавов. Позднее варга -"тропа варгов" - начала использоваться оленеводами в основном зимой, поздней осенью, и изредка летом. Её пульс совсем не прослушивается на болоте, но на кряжах он вполне отчётлив. Тут её ни с чем не спутаешь, так как тропа, выбитая за многие века миллионами оленьих копыт и отшлифованная бессчётным касанием нартовых полозьев, походит местами на узкую канавку с перетёртыми корневищами старых деревьев на дне. Но ныне варга обманчива. Она мстит нам за свое забвение.
  Я выгрузился из "Казанки 5М". С реки хорошо виднелась просека - начало варги. Мы с Василием попрощались. Он деликатно не торопился в посёлок, давая мне шанс передумать, и молча копошился с мотором... И лишь когда я уже был далеко, донёсся постепенно замирающий гул его "Вихря".
  Мне пришлось быстро расстаться с иллюзией насчёт обозначенной на карте вьючной тропы. Просека незаметно исчезла, а лес через несколько километров прервался у огромного нюрма, где, утопая в болотниках, я погрузился в великую бессмысленность своих усилий: "Куда? Зачем? И кому всё это надо?" Но вскоре от физических тягот и непомерной тяжести поставленных вопросов быстро достиг того состояния абсолютного немыслия, к которому так стремятся буддисты.
  К концу дня мой путь завершился у какой-то широкой реки. Это мог быть как Несьеган, так и Омрасьеган - другой приток. Неопределенность возникла от совершенной невозможности проложить свой маршрут по карте. Я столько за день петлял вокруг болот и так увлекался звериными тропами, принимая их за варгу, что в конце концов потерял всякую уверенность в направлении.
  Вижу, что река полноводна, как Несьеган. Но течение слабое. Вброд не перейти. Завтра схожу вплавь на тот берег для разведки, а сегодня я уже ни на что не годен. Сварю еду, выпью чай и лягу спать. Обнаружил пропажу флакончика "Дэты". Есть тюбик "Редэта", но это не то. Местные говорят, что в Овгорте после Ильина дня комар идёт на убыль. В Овгорте его и сейчас нет, а тут...
  Уже засыпая и блуждая своим двойником вблизи лагеря, я отчётливо увидел на том берегу холмик с православным восьмиконечным крестом. Кто знает, какие знаки определяют наш путь?
  4.08.1990. День был тяжёлый. Утром вместо бодрящего купания сходил вплавь на тот берег. Никаких следов варги не обнаружил. Поел, собрался и пошёл, плутая меж бесчисленных лосиных троп.
  Приблизительно через час среди елового вертикалья проглянуло что-то горизонтальное. Подумал: не мерещится ли? Нет. Все нормально: впереди олений кораль, о котором упоминал Василий. Сооружение представляло из себя нехитрую систему загонов общей площадью с гектар. Впрочем, не мерил. Тут же обнаружил тропинку, которая привела меня к покинутому лагерю оленеводов. Каркас чума, нехитрый столик, кое-какая посудная мелочь. Всё на возвышенности. А внизу река.
  После краткого отдыха я вновь обследовал противоположные отмели и, к своему удивлению, обнаружил там на песке человеческие следы. Судя по степени замытости дождем, они не могли принадлежать ребятам группы Щеглова, но тогда это Несьеган! А как же кораль и слова Василия? Маловероятно, что тут прошла какая-то группа туристов - об этом я узнал бы в Овгорте; а местные по эту пору здесь не ходят. Озадаченный, я возвратился в лагерь. Посидел, почаевал и, оставив под перевернутой миской записку (кто, куда и откуда), пошёл прямо на юг, к Софьиным горам, уже не присматриваясь к тропам.
  Через несколько часов продирания сквозь ужасающие завалы я вышел к довольно крупному и быстрому ручью. Далее шёл по нему вверх час-полтора, а затем снова на юг. Закончился дневной переход на сухом и обширном торфянике. Буду устраиваться тут на ночлег. Мошка клубится роем: не было б дождя. Палатку всё же ставить не буду.
  6.08.1990. Вчера запись не делал, что говорит само за себя. Не знаю, сколько прошёл, но это был мой предел. В низинах - болота, где ноги утопают по колено во мху и жиже. А на кряжах бесконечные завалы вырванного с корнем леса, след былых ураганов. Мошка, комар и пот в разные стороны брызгами. Жара. Озабочен потерей аппетита. Сегодня утром проглотил ложек десять каши, через силу. И пить, пить... Переночевал прошлую ночь у какого-то болота. Спал плохо - под спальником духота, а откинешь клапан -комар одолевает. И так всю ночь. Среди этого ада мои поиски на Памире вспоминаются как нечто курортное.
  Сегодня с утра пересёк пару ручьёв. В первом из них купался для приведения себя в сознание. У второго пил зелёный чай. Судя по всё большей и большей сухости болот, я забираюсь на Софьины горы.
  Днём после затяжного подъёма наткнулся на очень старую зимнюю просеку, идущую строго с севера на юг. Предположительно, это привязочная просека топографов 1952 года. Диаметр вновь выросших на ней деревьев около 20 сантиметров. Старые пеньки возвышаются на метр и более (что и говорит о зимней порубке), но это уже труха. На южном окончании просеки была площадка, служившая, видимо, местом лагеря для топографов тех лет. Не есть ли это, собственно, наивысшая отметка Софьиных гор - 213 метров?
  Предвижу ещё большее безводье. На одной из возвышенностей оставил на большом поваленном дереве почти весь запас овсянки, кеды и записку, чем облегчил себя на несколько килограммов. К тому времени жажда достигла апогея, и я сказал себе, что если через полчаса не встречу воду, хотя бы болотную, то придётся возвращаться к последнему пройденному ручью, до которого часа три или четыре хода. Не хватало ещё в мумию превратиться на этих сопках. Но судьба улыбнулась мне. После очередного косогорчика, за пересохшим болотцем, я припал всем телом к прекрасному ручейку и тут же решил, что на сегодня хватит. Утолив жажду, разделся (пик жары спас от комаров и гнуса), искупался. Аппетита нет совершенно. От одежды сильный запах аммиака. После всех восстановительных процедур я немного обследовал окрестности и убедился, что место довольно живописное. Ручей разделял два косогорчика. А в его верховьях виднелось нечто вроде сглаженного цирка с долинкой в центре. Лес был на удивление сухой и чистый. Немного поколебавшись, поставил палатку. Степень физической уязвимости в ней увеличивается, но в то же время палатка создает определенный комфорт, чувство дома, что ли... А может, материнской утробы. После тяжёлого походного дня огромное блаженство лежать, засыпая в ней под бархатным покровом заката.
  Уже затемно, сквозь глубокую дрему, я услышал короткий, но странный крик. Его сила как бы постепенно и в то же время быстро возросла и столь же постепенно и быстро иссякла, вызвав в груди особую и ни на что не похожую вибрацию. Сонливость как рукой сняло. Я прислушивался, но повторения не было, лишь обычные шорохи ночного леса. Потом были цветные сны, от которых к утру в памяти остались один лишь яркий образ пожилой женщины и тающее убеждение, что это и есть та Софья, чьим именем названы, словно в шутку, эти пологие таёжные горы...
  7.08.1990. Жара и духота не спадают. Посчитав, что покинутый сегодня утром ручей - верховья Нярьегана, я решил сменить курс на юго-западный с тем, чтобы пройти по северо-западному склону Софьиных гор, подсекая верховья ручьёв бассейна реки Несьеган. Только это спасёт меня от безводья.
  Из всех продуктов самым значительным остается рис. Его можно есть и утром, и вечером. Остальные крупы лежат в рюкзаке почти не востребовано.
  Прошёл очень мало, километров восемь. Валюсь в мох через каждые 300 метров. Место для ночлега плохое: от чахлого ручейка сырость плюс туча мошки. Спасает палатка.
  8.08.1990. Похоже, что я вышел к Катвою. Мне надо его трижды пересечь, так как он в верховьях делает весьма замысловатую петлю, оправдывая свое возможное название: "кат вой" - "змеиный ручей". Думаю, что один раз я его пересёк в виде совсем тоненького ручейка, текущего на северо-запад, а теперь пересёк его как ручей несколько крупнее, но текущий в противоположном направлении, с востока на запад. Где-то за следующим поворотом должна быть вьючная тропа, указанная на карте 1953 года. Найду ли я ее?
  9.08.1990. Ночью шел небольшой дождь, и я занёс все вещи в палатку. Место, конечно, ужасающее. Это вторая такая ночёвка. Сырость, заросли и чахлый ручеёк почти под спальным ковриком... Но отыскать ровную площадку для сна нелегко.
  Вечер того же дня. День был ходкий. Шлось на удивление легко. Думаю, что после дождя в атмосфере что-то изменилось, что и повлияло на самочувствие.
  За два часа я вышел к довольно приличному ручью с течением на север. Думаю, что это Катвой, сделав свой второй поворот, устремляется к Несьегану. Искупался, пособирал почти уже спелый шиповник и, взяв прежний азимут, вышел вскоре на хорошо проходимые склоны, поросшие березняком. Всюду тропы лося и дикого оленя, свежий помёт.
  Через несколько часов спустился на заболоченную низменность, поросшую карликовой березой и ивой, пройдя которую (километра три) как-то неожиданно наткнулся на широкую реку с очень медленным течением. Вода тёплая. Неужели я на одном их истоков Кемпажа? Привязаться по карте совершенно невозможно. Уж очень легко я вышел к Кемпажу. Гложут сомнения. Но, как бы там ни было, прошёл по этой реке несколько километров вниз и поставил палатку. Место очень живописное: невысокие крутые холмы с лиственницей и елью, в реке большие заводи. Настоящий затерянный мир.
  10.08.1990. Часа в четыре утра меня разбудил "трубный глас". Выбравшись из палатки, обнаружил шагах в десяти здоровенного лося - быка, каких до этого встречать не приходилось. Он стоял, глядя на меня, и непрерывно оглушительно трубил, вызывая, надо полагать, на поединок. Но вызов я не принял. Вместо этого стал малодушно поджигать кучу заготовленной с вечера бересты, стараясь, впрочем, "не терять лица". Лось постоял-постоял, а затем, повернувшись, побрёл вниз по реке, продолжая трубить без перерыва. Так постепенно и затих этот возмущённый голос природы. Я лёг досыпать. Думаю, что причиной визита, помимо приближающего гона (он начинается с середины августа), стало то, что я разбил свой лагерь на его любимом месте, - мне действительно приглянулась ровненькая примятая площадка под палатку вблизи воды. Как тут не возмутиться? Мне часто доводилось встречать лосей в их естественной среде обитания, и обычный их вид - поджарый, порой даже измождённый со впалыми боками. Это же высоченный лось имел громадное туловище круглого сечения, словно гигантская пивная бочка! Интересно, за кого он меня принял?
  По берегам реки всё чаще и чаще встречаются кусты шиповника и жимолости. Эта "супружеская пара" подкрепляет меня витаминами. Ем на ходу. Если позволяет глубина реки, перехожу с берега на берег, срезая излучины.
  11.08.1990. Впервые за всё путешествие отлично выспался. В реке часто попадаются камни. Вот сейчас, во время обеденного чаепития, я остановился на каменистом месте, сильно напоминавшем быстроходные уральские реки среди камней. Очень надоела глина под ногами.
  К вечеру встал лагерем у подножия крупного холма рядом с рекой. После приготовления пищи и заготовки дров пошёл присмотреть в округе старые сухие ёлки для плота. Пора его уже сбивать. А то на пояснице даёт о себе знать здоровая лопнувшая мозоль величиной с небольшой портсигар. Да и на ногах между пальцев куча трещин от резиновых болотников.
  Грибы удались на славу. Лежу в палатке. Смеркается. Порой, достаю в который уж раз свою старую пятикилометровку, пытаясь определить, где я. Кемпаж ли это? Река петляет так сильно, что выявить её направление очень трудно: огромная масса малых излучин составляет какую-то одну большую, а та, в свою очередь, тоже не последнего порядка... В горах проще.
  Под вечер настроение что-то испортилось. Если б не зелёный чай, то было бы совсем грустно. Зелёный чай для жаркого времени - клад. Порой кажется - всё! Измочален до предела и ни на что уже не годен. Но... выпил две-три пиалы - и снова в добром здравии.
  12.08.1990. Небо стало затягивать тучами. Где-то громыхает, и пошёл слабый дождь. Весь день занимался постройкой плота. Нелегко оказалось отыскать семь сухих ёлок подходящего размера. Очень много сухих листвянок. Но из них плот как топор. Прикинул размеры: длина - 3,5 метра, ширина - полтора. Тяжеловат, конечно, для каменистых мест - ведь там придётся, разгрузившись, перетаскивать его вручную, но делать нечего: хочется, чтобы плот был надёжен. Для скрепления, кроме капронового фала, я нёс с собой дюжину гвоздей длиной 150 миллиметров. Но, в сущности, гвозди и верёвка оказались перестраховкой. Имея определённый плотницкий навык, брёвна я скрепил двумя поперечными брусками, плотно врубив их врасклин в сухом виде. Быстро набухнув в воде, конструкция получилась крепкая и монолитная.
  Вспомнил, что утром меня "осенило": это не Кемпаж. И даже не Несьеган. Это Лесмиеган! Сюжет почти из "Детей капитана Гранта".
  13.08. 1990. Ночью сквозь сон воспринял воздействие аналогичное памирскому. На Севере это впервые. Кроме явного осознания чужого присутствия, я как бы побывал некоторое время под высоким напряжением. Уверен, что слышал в этот момент звук, похожий на гудение огромного шмеля. Сильного страха не было.
  Утром разбудил долгожданный дождь, ударявший тяжёлыми каплями по палатке. Наконец-то! Рядом в реке крякали и плескались утки, ныряя с шумом и руганью. Тут край непуганых птиц, и меня они совершенно игнорируют. Мог бы палкой убивать, да рука не поднимается.
  Ночь с 13 на 14 августа. Весь день на плоту. Вначале - множество порогов через каждые сто метров. Плот через них приходится тащить из последних сил. Затем река углубилась фарватером. Изменилась и растительность на её берегах. Каменистые места кончились. Но началось другое: из-за глубины более трёх метров шест часто не достает дна. Да и течение ослабело. Затормозился. Много поваленных коряг. Часто прорубаюсь. Плот, конечно, слабоват - еле держит меня с рюкзаком, но если бы сделал больше, то не смог бы протаскивать его через завалы. Пишу при свече. Место ночёвки мрачноватое - настоящая "Угрюм-река". Вокруг по правому берегу простирается унылый болотистый распадок со следами былых пожарищ и весь в каких-то рытвинах, ямах... Странный пейзаж. Берёза по берегам почти исчезла. Весь день 13-го плыл в дыму. Его, очевидно, придавило к земле дождём. Сейчас туман. Всё смешалось. Вижу, что немного простыл. Спать.
  14.08. 1990. Сегодня день сюрпризов. Встал рано, собрался и пошёл на плоту вниз. Река, как всегда, сильно петляла, но понемногу набирала вес. Каменистых мест нет уже совсем. Песчано-глинистые берега относительно высоки и круты - от 5 до 6 метров, сильно поросшие шиповником, жимолостью. Иногда и поспевшей красной смородиной. Есть черёмуха. Очень крупная. В реку клонятся готовые упасть лиственницы и ели. Вот они-то, упавшие деревья, и доставляют немало хлопот для моего продвижения. Иногда попадаются такие баррикады, что теряешь по часу и более, разбирая и прорубаясь сквозь них с топором. Только я разобрал очередной такой завал, разогнался - насколько это возможно на плоту - и... выскочил на широкую реку. Первая мысль: "Несьеган! Я шел по Катвою". Потом я перестал гадать, а просто не спеша отталкивался шестом, осматривая берега. Идти по широкой реке после мрачных теснин - одно удовольствие. Заметил проплывшую торпедой под плотом крупную рыбину. Оставил шест. Размотал семиметровую толстую леску с блесной (больше нечего), несколько раз бросил и увидел, как рыбина, выскочив рывком, схватила наживку, попалась! Спустя пять минут я её разделывал. Щука средних размеров, грамм на восемьсот.
  Интересно, что я назвал щуку "рыбой". Но для местных она именно щука, и порой можно услышать такой разговор: "Что, рыба есть в реке?" - "Нет, только щука..." Уважающие себя мужики никогда не унижаются до ловли щук. Такая забава достойна только мальчишек, которые и ловят этого "зверя" на Оби и притоках с дебаркадеров. Взрослые же за рыбу считают муксуна или тайменя. Пелядь идёт в сетки - это тоже не рыбалка... Ну, а мне, как туристу и дилетанту, уха из щуки простительна. Сенситивный режим поискового вегетарианства порядком надоел. Пора и разговеться.
  Итак, я попал в интересную ситуацию: забрёл туда, куда местные не заглядывают, а туристы тем более. Успешно заблудился здесь среди полного отсутствия следов человека (если не считать топографической просеки полувекового возраста). Затем пошёл на плоту по неведомой реке и попал на другую - более широкую, тоже неведомую... Конечно, это Несьеган, но всё же есть нечто от посещения затерянного мира, и это ценно.
  Спал на отмели без палатки.
  15.08.1990. Продолжаю движение вниз по реке. Наконец на небе показалось Солнце, пробившись сквозь тучи и дым впервые за много дней. В реке косяками ходит мелкий окунь. По какому-то сигналу эти рыбешки выскакивают из воды одновременно и на большой площади, тогда вода вокруг плота мгновенно "закипает". Отдельные рыбки пролетают до метра и более. (Примечание к дневнику. Мои слова "по какому-то сигналу" вызывают сейчас только улыбку. В то время я вообще не рыбачил, и пойманная щука стала первой рыбиной в жизни. Загадочные и частые групповые полёты мелких окушков были результатом стремительных атак на них тайменя или тех же щук.)
  16.08.1990. Ночь не спал, без остановки шёл на плоту, подыскивая подходящее место для ночлега, и дотянул до того, что разразилась апокалиптическая гроза с такими раскатами, что по силе и продолжительности каждый из них напоминал взлёт реактивного самолета в пяти шагах. Сверкало все небо. Продолжалась эта какофония часа три. Она ещё не совсем успокоилась, и я в полной темноте под слабеющим дождичком начал разводить большущий костер для просушки вещей и самого себя. Всю грозу пролежал на плоту под куском целлофана.
  На одной из отмелей вижу знак: поставленную вертикально корягу с закреплённой наверху берестой. На бересте записка, а рядом ещё воткнутая палка с лосиным черепом. В записке: "Привет, коллеги! Четвертый день пути вниз. Состояние критическое. Еды на три дня. Лодка вся течет, клея нет. Но думаем добраться вовремя. Наверху стоянка. До встречи Олег".
  Я пошёл наверх. Там кострище с уже остывшей золой, но в то же время зола не замыта ливнем. А это значит, что бивак был совсем недавно, уже после сильного дождя. Что за глупость: не поставить число? Думаю, что Олег - парень из группы Щеглова.
  Река обладает явным обаянием. Тайга по берегам очень стройная, травы густые, а земля под ними чёрная (видно по обрывам у воды) на целые километры. Горельников очень мало. Несьеган гораздо приветливей Лесмиегана.
  С продуктами дело обстоит так:
крупы рисовой - 9 пиал без верха,
крупы пшеничной - 10 пиал,
крупы овсяной - 1 пиала,
изюм - четыре горсти,
масло - 300 мл,
какао - 1 пачка,
соли - нет!
  
  На месте грозовой ночёвки была очень странная глина, похожая на урановую, от неё уже сутки на болотниках сияет радуга.
  Сегодня, несмотря на дождик, полдня шёл на плоту, чтобы не терять времени. Ещё неизвестно, какова протяжённость реки. Если немного задуматься над берестяной запиской, где говорится, что "продуктов на три дня, но думаем, что успеем", то можно сделать вывод: мне на плоту понадобится как минимум неделя. Из этого и буду исходить в своих ожиданиях. Продуктов хватит вполне.
  Когда дождь стал совсем проливным и вода потекла зашиворот ручьём, я пристал к берегу и развёл большой костер.
  Приготовил какао, просушился. Всё довольно быстро.
  Вечером похолодало. Дождь кончился. В палатке уютно, комаров нет и чувствуется дыхание ранней осени.
  
 []
  
  17.08.1990. Меня догнали двое из группы Щеглова: Алексей и Александр. Окончательно определившись с рекой (Несьеган, а до этого Катвой), я узнал, что Юрий с товарищем сейчас на Кемпаже и пойдут на байдарках вниз по течению послезавтра, так и не дождавшись меня.
  Парни посоветовали сделать весло, чем я и занялся, потратив на это ходовой день. От шеста толку уже не было. Весло получилось короткое, пришлось сделать вставку.
  Уже темнеет. Поставил палатку, постелив под неё лапник. Холодно, и комаров нет. Сижу у костра, слушаю шум тайги.
  19.08.1990. Поздно вечером. Я снова в Овгорте. 18-го с утра, как сел на плот, так и шёл на нём весь день и всю ночь, лишь дважды останавливаясь перекусить и выпить чай. Намерен был пройти все 65 километров при непрерывной работе веслом. Особенно утомительно это оказалось ночью. Чтобы как-то развеяться, я решил считать по 1000 махов, и затем начинал снова. Накрапывал дождь. Тьма полная, небо затянуто тучами и нет ни одной звезды. Ориентировался на слабый отблеск воды и смутные очертания леса вдоль берега. Иногда раздавался сильный треск сучьев и топот копыт - значит, я тревожил лосей у водопоя.
  Понемногу светало. Утром увидел рядом с каменистым устьем Муегана моторный баркас, а на самом Муегане ещё две моторные лодки. Решил не задерживаться, поскольку Овгорт был уже близко, но проходя мимо, слышу кто-то кричит: "Эй, друг! Плыви сюда!"
  
 []
  
  Оглядываюсь - стоит человек невысокого роста - хант, зовёт меня, рукой машет. Я возвратился, причалил. Это был Степан Лонгортов. Пошли к костру. А там ещё четверо рыбаков - не овгоротские, сынинские. Поговорив с ними, решил оставить свой плот. Через час-два они пойдут в Овгорт с уловом. До этого ещё пару раз заведут невод. Что и сделали. Улов большой: щука и окунь. Сфотографировал их за работой на свой "Любитель". Перед этим дал Степану камеру, чтобы запечатлел и меня на плоту, на память о походе.
  
 []
  
  В Овгорт шли на катерах под дождём с ветром, и я капитально продрог, сказалось утомление последних дней. Отогревался в гостях у сыновей Степана, поглощая чай кружку за кружкой и закусывая муксуном. Сам-то Степан из деревни выше по Сыни, а сыновья обосновались в большом посёлке, поближе к цивилизации.
  21.08.1990. Позавчера, ещё на подходе к посёлку, меня поразила степень обмеления Сыни. Кругом обнажилось дно, судоходство нарушено, и возникла большая проблема с выездом. Никого из знакомых в посёлке не оказалось. Подыскивая транспорт, пришлось остановиться в местной гостинице. Народ предельно занят - скоро зима. С трудом нашёл одного малого с моторкой, чтобы он за деньги подбросил до Ямгорта. Для него туда и обратно будет 60 километров.
  В Ямгорте остановился у Николая Конева. Из окон его дома открывается прекрасный вид на Сыню.
  Погода портится. Подул резкий ветер, и на реке поднялась волна. Под вечер сходил в гости к Михаилу Харлампиевичу Каневу. Он знаток этих мест. На вопрос о "диких людях" отреагировал серьёзно, сказал, что видеть не видел, но помнит один случай из своей молодости. Охотясь в районе Сыни, он пережил однажды совершенно неожиданное и сильное беспокойство, после чего спешно покинул то место. Говорит: "Было такое чувство, что кто-то пристально смотрит на меня, как бы изучая. Очень неприятное ощущение. И вот сколько лет прошло, а в память врезалось сильно. Больше ничего такого не испытывал".
  Я не придал бы этому случаю большого значения, если бы рассказчик был человеком в тайге случайным, а не бывалым охотником и рыбаком, выросшим в этих местах и знающим цену слова. Похоже, что речь шла о суггестивном воздействии: случай весьма типичный. Я, в свою очередь, вспомнил пару эпизодов на Катвое, когда среди бела дня происходила как бы внезапная и беспричинная "обесточка". Такое вторжение в психику извне многие чуткие люди иногда испытывают в обществе других людей, что естественно в наш неспокойный век с его отсутствием дисциплины мыслей и эмоций... Но наблюдать подобное в условиях глубочайшей тайги?.. В то же время надо признать субъективность таких свидетельств. Я даже не фиксировал их в дневник, прекрасно понимая, что "обесточка" могла случиться от чрезмерного утомления и одиночества. Да и всякая запись об этом во время похода невольно заостряет внимание, способствуя дестабилизации психического состояния от сомнительных причин. Поиск в одиночку тем и хорош, что можно почти всегда держать свою психику под контролем, и тогда только бесспорное и сильное проявляется как рисунок тушью на Tabula rasa. И напротив, любая группа людей склонна к искажению действительности и просто паникёрству. В группах часто происходит спонтанная "раскачка" ситуации.
  В Ямгорте очередная остановка: теплоход сломался, и теперь единственное, на что придётся рассчитывать, добираясь до Оби, - это моторная лодка, попутная или нанятая.
  23.08.1990. Оказии не подворачивалось, но я видел, что Николай в беде меня не оставит. И точно, часов в 8 вечера он сказал: "Поедем, однако, вечером. Чего ждать-то?" Но выходить надо было не позднее десяти, чтобы в темноте не налететь на бакен или корягу. Собраться быстро не получилось, вышли позднее.
  Часа через полтора пути мы заметили слева несколько лодок и причалили к берегу. Здесь на покосах семья хантов Лонгротовых. Поговорив с ними, пытаемся завести мотор - он заводится, но что такое? - нет хода! Оказывается, уже у берега в самый последней момент у нас начисто срезало вал, как фрезой, разумеется, вместе с винтом. Что за напасть? Крепко менквы держат меня, слов нет, только междометия.
  Делать нечего, заночевали в палатке, которую гостеприимно уступила хозяйка, удалившись в шалаш. А хозяин утром дал нам свой "Вихрь", чтобы доехать до посёлка Азовы на Малой Оби. В путь мы отправились в 10 часов.
  Была ещё одна заминка буквально в километре от пирса - мотор заглох, и мы целых полчаса попеременно дёргали тросик. Тут уже сам Николай смутился от такой невезухи. Но вот и причал. Узнаём, что скоро будет "Метеор" на Берёзово. Распрощавшись с Николаем, подарил ему топорик и пошёл искать рыбу у местных. С трудом купил для жены пару здоровенных муксунов за 10 рублей. Будет с чем сдаваться в плен. Рыбак сказал, что рыбы совсем нет, так как в низовьях Оби прорвало нефтепровод, и две речки, притоки, совершенно поражены. Это и сказалось на всей обской рыбе.
  Лечу на Тюмень. Рейс в 10.50. Вчера тоже не обошлось без приключений. Пытаясь вылететь из Берёзово в любом направлении (в аэропорту сплошные задержки, люди сидят неделями), я взял билет до Салехарда, благо, там дела имелись. И что же? Иду на регистрацию и выясняется, что мне продали... "лишний билет"!
  Я уже не удивлялся. Это все менквы шалят. Но тут на помощь пришёл библиотечный Ангел. Прогуливаясь в расстроенных чувствах по аэропорту, вижу у двух мальчишек ханты какую-то книгу, - сидят, читают внимательно. Попросил её и сразу выписал пару цитат. Оказалось, что это довольно редкий сборник работ этнографа В. Н. Чернецова, изданный в Томске и дотоле мне неизвестный. Весьма кстати... Вот что там написано:
  "...Кроме них (кулей и менквов. - А.Н.) в лесу живут Мис-махум (народ Мис). Это добрые существа. Они чрезвычайно богаты и посылают также богатства людям. Встреча с Мис-махум приносит счастье. Иногда девушка или женщина Мис приходит к вогулам, становится чьей-нибудь женой, вместе с ней приходит счастье. Точно так же вогулы ходят искать Мис-нэ. Чтобы взять ее в жены. Самые черные соболи - это соболи, посланные народом Мис. Менкв, куль и Мис обычно недоступны взорам людей и становятся видимыми по своему желанию. Точно так же могут изменять свой рост. Мис-махум лишь немного выше людей. Отличить человека Мис можно по длинной шее, семи пальцам.
  Кроме менкв и Мис-махум в лесу же живут уччи. Это тоже менкв, - как сказал вогул, это злое существо, все покрытое шерстью. Глаза у него расположены не как у всех смертных, а один глаз на лбу справа, а другой слева около подбородка. Подобно этим лесным чудовищам в воде живут виткищ и юр. Облик их очень схож. Рост их достигает четырех сажен. Копают землю и при случае едят людей. В прежние времена в земле жил махар - мамонт. Он имел на голове два громадных загнутых рога..." (В. Н. Чернецов "Источники по этнографии Западной Сибири". - Томск, 1987)
  
 []
  
Валерий Николаевич Чернецов (1905 - 1970)
  
  Надо отдать должное вогульским информантам Чернецова, которые корректно обошлись с мамонтом, что, естественно, заставляет серьёзнее отнестись, как к диким людям, так и к возможным реликтовым земноводным (виткищ и юр), которые, я уверен, ещё обитают в некоторых водоёмах Сибири, подобно существу из шотландского озера Лох-Несс. В Сибири для этого условий неизмеримо больше. Что касается изменений роста диких людей и их относительной видимости вообще - всё это можно отнести к проявлениям гипноза. Известно, что подобными "фокусами" владеют некоторые мастера восточных боевых искусств, используя приёмы бесконтактного воздействия на противника. Специалисты считают это следствием развитой в результате тренировок цигун-энергетики. Резонно предположить, что у йети те же способности развились сами собой, в условиях сверхэкстремального существования.
  Этнограф Чернецов пишет в своей книге о "циклопизме" некоторых видов диких людей, на что упорно указывают ханты и манси. В этот сезон мне довелось услышать о том же на Лесмиегане от Герасима. Кстати, в основе слова "циклоп" лежит греческое "цикл", то есть круг. Но в изначальном смысле, видимо, подразумевалась именно спираль, откуда и сохранилось понятие "цикличности" как категории повторяющейся, но всегда на других уровнях оси времени. Спиралеобразный смысл ещё сохранен в современном метеотермине "циклон".
  
 []
  
Стилизованная личина Яг-морта, "снежного человека" народа коми.
  
  Дома у меня хранится вырезанная из дерева личина Яг-морта, у которой помимо двух маленьких глаз есть ещё и третий - на лбу, изображённый в виде спирали. При всей стилизации, нетрудно заметить, что неизвестный мастер народа коми подчеркнул несколько признаков характерных для йети: широкий рот, коническую форму головы и маленький нос. Вне всяких сомненй: Яг-морт - это "снежный человек" народа коми, и вместе с тем - типичный циклоп.
  Спиралеобразный "третий глаз" - деталь характерная. Если попытаться образно описать ощущения психического контакта с феноменом, то это действительно похоже на провал сознания в спиралеобразный мальстрим... Мне довелось испытывать подобное в нескольких местах горного Таджикистана, когда физический паралич удавалось преодолеть лишь предельной концентрацией в районе лобных долей и значительным волевым усилием.
  Уже упомянутый выше русский и советский этнограф Д. К. Зеленин в своей большой статье "К вопросу о русалках", изданной журналом "Живая Старина" за 1912 год, сообщал о своеобразном памятнике народа коми - могиле Яг-морта, усматривая в этом "лесном человеке" не сказочного персонажа, а вполне реального злодея былых времён:
  "...Около рѣки и села Ижмы, въ Вологодской губернiи, есть небольшой холмикъ, покрытый разнимъ древеснымъ хламомъ. Это могила Ягъ-морта, т. е., по буквальному переводу, лѣсного человека. Всякiй, проходящiй мимо этого холмика, непремѣнно долженъ плюнуть и бросить на него камень, сукъ и палку или что бы то ни было. Это обыкновенiе ведется с незапамятныхъ временъ, у мѣстныхъ жителей оно обратилось уже въ привычку. Кто пренебрежетъ исполненiем этого обычая, того старики какъ разъ осудятъ за неуваженiе къ старинѣ: 'не видать ему добра, - скажутъ они: онъ даже не плюетъ на могилу Ягъ-морта'. - Много басенъ ходитъ у зырянъ объ этомъ холмикѣ. Старики увѣряют, что въ прежнiя времена тутъ часто видѣли ужасныхъ страшилищь, бродящихъ около кургана, а самый курганъ обнимался синеватымъ пламенемъ, слышались нечеловѣческiя вопли и зывыванiя... - Ягъ-мортъ былъ разбойникомъ, жилъ въ непроходимомъ лесу за болотами. И по своей внѣшности, и по своей жестокости онъ походилъ болѣе на звѣря, чемъ на человѣка. Онъ убивалъ каждаго встречнаго. Ночью поджигалъ деревни и во время пожара грабилъ и всячески бесчинствовалъ. Всѣ зыряне его ужасно боялись. Разъ онъ утащилъ зырянскую красавицу Райну. Тогда цѣлая толпа зырянъ устроила засаду, изранила его, отрубила руки, велѣла указать свое жилище (то была пещера, гдѣ бездыханнымъ трупомъ лежала красавица Райна), а потомъ закопала на мѣстѣ схватки и вбила ему въ спину осиновый колъ. По другому преданiю, Ягъ-морта сожгли живого и пепелъ его зарыли в землю..." (Д. К. Зеленин "К вопросу о русалках" в выпуске III-IV журнала "Живая Старина". - Санкт-Петербург, 1912. Стр. 399, 400).
  
  Сегодня с утра до вылета в Тюмень пошёл в Берёзовский краеведческий музей. Музей удивительно беден. Нет даже экспозиции памяти князя А. Д. Меншикова, умершего тут в ссылке в канун злосчастной Бироновщины (В Берёзово нет и могилы этого великого сподвижника Петра Великого; она была расположена на крутом берегу Сосьвы и осыпалась в воду вместе с другими захоронениями). Из культовых предметов есть единственный шаманский бубен да несколько фигурок иттерм. Это результат совдеповской борьбы с "пережитками". Посетителей тоже нет. Краеведческий музей посёлка Овгорт гораздо богаче этого. Но по теме йети удалось найти кое-что. Поговорив с научным сотрудником музея В. В. Устиновой, я записал её краткие воспоминания об экспедиции на Ямал в составе группы культработников. Вера Владимировна рассказывала:
  "...После Нового 1968-го года мы поехали с ненцами в район поселка Антипаюта. Нас, городских, было несколько человек, все из Салехарда. Однажды утром услышали крик одного из ненцев-оленеводов. Выбежав наружу, увидели огромные следы на свежем снегу. Самое близкое расстояние от цепочки следов до ближайшего чума было метров 5 или 7. Ненцы были очень возбуждены и наперебой говорили, что приходил большой человек с красными глазами, и надо, мол, уходить отсюда. Буквально через пару часов стоянка снялась. А перед этим был зарезан олень, и на высоких жердях, чтобы песцы не достали, оленеводы закрепили большие куски мяса..."
  В рассказе Веры Владимировны необычного мало, разве что, сам объект. Вполне понятна и паника ненцев: как страшен медведь-шатун зимой, так же страшен и менкв-шатун. Отсюда - зарезанный в срочном порядке олень и фактически бегство с места стоянки.
  Существует предположение, что феномен наблюдений менквов, йети и других таинственных человекоподобных существ связан с подсознательными структурами человеческой психики, то есть архетипами, если воспользоваться терминологией Карла Юнга. Но вот следы... От них никуда не деться! Считается, что и духи способны оставлять после себя слабые знаки присутствия, но это явно не тот случай. В исландской "Саге о Греттире", повествующей о событиях X века, рассказывается интересная история про человека по имени Глам, погибшего из-за "злого духа", поселившегося в одной из долин острова. Предыстория такова: после очередной непогоды жители деревни пошли искать Глама, но обнаружили следы борьбы и его мёртвого:
  "...Наконец, нашли они в верхней части долины вытоптанное место: всюду валялись вывороченные камни и земля, как если бы там шла жестокая борьба. Они внимательно осмотрелись и увидели Глама, лежавшего немного в стороне. Он был мертв и черен, как Хель, и огромен, как бык. Вид его был отвратителен, и они содрогнулись. Все же они попытались отнести его в церковь, но еле-еле дотащили до края одной расселины неподалеку от того места. С тем и пошли домой и рассказали обо всем хозяину. Тот спросил, отчего мог умереть Глам. Они рассказали, что видели там следы, такие большие, как если бы били дном бочки. Следы шли от вытоптанного места наверх, к тем скалам, что в верхней части долины, и за ними тянулись большие пятна крови. Отсюда люди вывели, что, наверное, Глама убил тот злой дух, что жил там раньше, но, наверное, он получил в сражении рану, которая его доконала, потому что с тех пор этого духа никто не видел..." ("Сага о Греттире". - Новосибирск, 1976. Стр. 58).
  Хорошую следовую полосу удалось обнаружить группе Юрия Щеглова в верховьях Кемпажа. Спустя некоторое время после наших поисков, мы обменялись письмами. Привожу его текст, лишь кое-что сократив.
  "...Благодаря тому, что я вел дневник, сейчас легко восстановить события объективно. Поэтому решил изложить все хронологически с того дня, с которого мы и расстались в Овгорте. Вечером того же дня устроились на ночлег в гостинице, предварительно начав переговоры о заброске моторными лодками до реки Омрасьеган. На следующий день 25.07. в проливной дождь после разговоров с лесником, председателем и участковым я смог уговорить трех хантов забросить нас. Уже под вечер появился просвет в тучах на 30 минут, и это все решило. Нас подняли до реки Омрасьеган. Первые четыре дня были самые трудные. 26 июля мы начали подъем наверх, но никак не удавалось наладить порядок и нормативный ритм. 29 июля наша группа разделилась, двое остались, а мы вчетвером ушли вперед - таков был уговор заранее. 30 июля ночевали на высоком правом берегу Несьегана в 16 км выше реки Катвой. Берег там был весь в великолепном сосновом бору, и вообще чувствовался некоторый подъем местности вокруг реки. На реке, как обычно, гуси, лебеди, утки. Из крупных зверей следы только лосиные, ни росомахи, ни медведя. Возле впадения реки Катвой в Несьеган видел что-то типа обрушившейся медвежьей берлоги. Начиная с 31 июля по 3 августа снимал карту реки в процессе движения. Вообще, после реки Катвой на Несьегане много перекатов. Река Клевощей, от которой мы повернули на юг, была достигнута 2 августа в полдень.
  А в целом 31, 1-го и 2-го ландшафт отличался однообразием (либо притупилось внимание). Ориентироваться по ручьям между рекой Катвой и Клевощей невозможно, но и пропустить Клевощей сложно, так как Несьеган в месте впадения этого притока разваливается практически пополам. Там мы и высадились на левый берег. Оставив лодку и запас еды, вышли на юг 3 августа часа в 3 дня. Шли вдоль болота, придерживаясь едва заметной местами тропы. Это было ошибкой, необходимо было обходить все болота тайгой. Пройдя часа два с половиной, решили остановиться на ночлег и найти зимник, который, если верить карте, проходил западнее болота. 5 августа в полдень мы достигли реки Мупантьеган. Очень сильно устали, кружилась голова, состояние было какое-то предобморочное. С таким я сталкивался впервые. Ввиду тяжелых рюкзаков начали проводку байдарками по Мупантьегану (опять ошибка!). Следующие два дня были потрачены впустую (сплошные завалы!!). В результате только 8 августа, и то пешком, мы и груз оказались на реке Кемпаж, выше устья реки Мупантьеган на 12 километров.
  Не дойдя до реки Кемпаж двух-трех километров, на ровной поляне, в двух с половиной метрах от поваленного дерева, была обнаружена цепочка следов. Она просматривалась на протяжении двенадцати метров. Следы на ровной моховой подстилке были, видимо, оставлены в основательно раскисшем мху, потом солнце их законсервировало. Их достоинство в том, что они могут сохраняться с весны до зимы. Следы очень похожи на мои, 47 размера, но больше.
  На небольшом подъеме, там, где следовая цепочка теряется, они похожи на лосиные, но также похожи и на мои, если б я поднимался, не опираясь всей ступней на склон. Интересно, что где-то в полутора километрах от этого места, на привале, я обнаружил ранее точно такой же отпечаток длиной 40 сантиметров, четкий. В этой цепочке было 10-12 следов. Следы находились если не на одной оси, то смещены лишь на величину ширины ступни. Цепочка шла вдоль водораздела, как бы с севера. Это все, что я могу тебе рассказать про них. Перекопав дома книги про следы зверей, ничего похожего не нашел. Да и в тайге я больше нигде таких не встречал. Думай сам.
  Базовый лагерь был поставлен в 25 метрах от реки Кемпаж. 10 августа выставлены фотоловушки на высоте, где-то в метрах 500 от лагеря. 9 августа весь день был потрачен на проверку фотоаппаратуры, ремонт, настройку. Расставить на большом расстоянии, на звериных тропах, не мог физически. Одному невозможно работать с такой техникой, когда она разбросана по тайге. В первый же день сработало две ловушки. Пленки сейчас проявляются. С 13 по 14 августа сработала еще одна (скорее всего ветер).
  Делал разведку на север и на запад, километров 12. Поднимался на несколько километров выше по Кемпажу до завалов. Обнаружил на левом берегу озеро размером 500 метров. Вынужден был постоянно пасти ловушки, надолго уйти не мог. Ночью и иногда с утра шли небольшие дожди. Но меткам на фотоловушках это сильно не вредило.
  14 августа двое ушли на Несьеган (это они меня догнали на байдарке. - А.Н.), а я остался вдвоем с С. Шевцовым. Впереди был трехсоткилометровый маршрут по Кемпажу и Ляпину..."
  Следовая полоса, найденная группой Юрия Щеглова, - несомненный успех нашей общей экспедиции, несмотря на все её "нестыковки". Обращает на себя внимание сильная усталость в их группе при походе к Кемпажу. Само по себе утомление в пути - дело обычное, но если речь идет о предобморочным состоянии, то напрашивается мысль: не НАВЕДЕННОЕ ли это воздействие?
  В качестве приманки для фотоловушек нами использовались феромоны, гормональные выделения высших приматов. Сам же механизм был крайне прост: натянутая леска с закреплённой приманкой соединялась с обычной мышеловкой. При всяком, даже слабейшем, касании за леску мышеловка срабатывала и ударяла своей скобой по штырьку от фотоаппарата со вспышкой. Вспышки были мощные, с дальностью до 30 метров и более, отсюда большой вес аппаратуры. При всей простоте и очевидных достоинствах, устройство имело ряд недостатков - реагировало на птиц, ветер... А порой срабатывало, не делая фотоснимка, что можно отнести на счёт плохой настройки. Работа с такой техникой требует большого времени и тщательности. Но это совершенно невозможно в условиях сверхнапряжённого похода. Я, как только остался один, сразу же отказался от фотоловушек. Признаюсь: с облегчением.
  Я придерживаюсь мнения, что йети, менквы, уччи и т.д. находятся зимой в спячке. Из публикации в публикацию приводятся сведения в пользу этого, литературы хватает. Замечу вот что. В древних русских летописях, чья информация легла в основу утерянного средневекового "Русского дорожника", перекочевав затем в "Записки о Московитских делах" барона Герберштейна, сообщаются удивительные сведения о лукоморцах, загадочных аборигенах Югры, с которыми разные купцы вели меновый торг "товар на товар" ещё в эпоху первых Рюриковичей... Сразу вспоминается пушкинское Лукоморье, где "леший бродит", "русалка на ветвях сидит"... И правильно вспоминается. В настоящих сказках истины больше, чем можно предположить, - надо только поймать "нить Ариадны".
  
Усть-Полуй и чюлюгдеи князя Щербатого
  
  Лукоморьем в древности называли довольно обширную часть современной Тюменской области, простиравшуюся к востоку от низовьев Оби в сторону Енисея. Это была часть Югры, которая названием своим обязана огромной морской излучине (Лук + море = Лукоморье), образованной характерным изгибом Обской губы. Были и горы Лукоморские, именуемые ныне Сибирскими увалами. В этнографическом и археологическом плане этот регион по сей день остается белым пятном и более-менее исследован лишь на предмет нефти и газа. В средневековых источниках о лукоморцах писали примерно так:
  "...Сказываютъ, что съ людьми Лукоморiи происходит нѣчто удивительное и невѣроятное, весьма похожее на басню: какъ носится слухъ, они каждый годъ умираютъ, именно 27 ноября, когда у русскихъ празднуется память св. Георгiя, - и потомъ оживаютъ, какъ лягушки, на слѣдующую весну, большей частью около 24 апрѣля..."
  Это из книги Сигизмунда фон Герберштейна, австрийского посла, дважды посещавшего Русь в первой половине XVI века. В 1549 году он опубликовал на Западе свои знаменитые "Записки о Московитских делах"("Записки о Московии", в русском переводе 1866 года), использовав как русские письменные источники своего времени, так и личные наблюдения с опросами информантов. Барон рассказывает, как купцы, торговавшие с лукоморцами, оставляли в условном месте свой товар, затем уходили, возвращались и забирали то, что им приносили взамен. О том же писал ещё в X веке хорезмиец Ал-Бируни:
  "...Способ торговли народа Юры [Югры] заключается в том, что они оставляют свои товары на границе своей страны и удаляются от них по причине их дикости и страха перед другими людьми..." (Цитирую по книге: З. Я. Бояршинова "Население Западной Сибири до начала русской колонизациии". - Томск, 1960. Стр. 41).
  Есть и в нашей "Повести временных лет", написанной в XII веке, подробный рассказ новгородца Гюряты Роговича о своеобразной торговле с таинственным народом, обитавшем на восточных склонах Полярного Урала:
  "...Дивьно мы находихом чюдо, его же нѣ есмы слышали преже сих лѣт, се же третьее лѣто поча быти: суть горы заидуче в луку моря, им же высота ако до небесе, и в горах тѣх кличь великъ и говоръ, и сѣкут гору, хотяще высѣчися; и в горѣ той просѣчено оконце мало, и тудѣ молвять, и есть не разумѣти языку ихъ, но кажють на желѣзо и помавають рукою, просяще желѣза; и аще кто дасть имъ ножь ли, ли секиру, и они дають скорою противу..." ("Памяники Литераты Древней Руси. XI - начало XII века". - Москва, 1978)
  То, о чём сообщают древние источники, по-современному называется бартер; он дополнен, правда, немыслимой в наше время степенью доверительности. Купцы - народ любознательный, профессия обязывает. Возвращаясь из своих одиссей, они, конечно, рассказывали дома о самом необычном, что встречалось в далёких "лукомориях". Так дела торговые постепенно перемешались с легендами о леших, русалках, и легли затем на ткань летописей и даже пушкинских сказок. Но в целом эта информация содержит в себе явную несообразность, на которую обычно не обращают внимание. Дело в том, что основным северным товаром являлась "рухлядь", то есть пушнина; и как бы могли эти лукоморцы её добывать, если бы весь промысловый сезон спали мёртвым сном? Летом-то какая пушнина? Видимо, необычный обмен товарами производился с ненцами и уграми, а лукоморцы - это загадочные насельники северных земель, впоследствии практически вымершие, частично ассимилированные, но хорошо известные ненцам под именем сиртя или сихиртя, с которыми у сибирских аборигенов издревле существовал меновой торг.
  Малорослые сиртя в приморских районах Арктики являлись осколком очень древней промысловой и творческой расы, обитавшей в холмах, точнее, в погребённых землянках, что впоследствии породило в русских литературных источниках расхожие мотивы о вымершем племени печора, как вариант многочисленных легенд о чуди подземной, которая сама себя схоронила. Именно чудским подземным жилищам "печорам", т.е. своеобразным пещеркам, река Печора обязана своим названием. Речь не столько о естественных карстовых образованиях, которые есть в верховьях этой реки, сколько об искусственных подземных жилищах типа схронов и бункеров. Своими входами они напоминали новгородцам устье русской печи (печь, пещера, печора, - слова родственные). Классический пример подобных жилищ - позднепалеолитическое поселение древних карликов Скара Брей , возрастом до пяти тысяч лет, впервые обнаруженное в середине XIX века на Оркнейских островах и вскрытое британо-австралийским археологом Гордоном Чайлдом в 1926 году. Картина, обнаруженная на раскопах этого поселения, позднее послужила прообразом для некоторых ландшафтных декораций к знаменитой киноэпопеи, снятой по мотивам произведений Дж. Р. Р. Толкина. К месту замечу, что Оркнейские острова не зря называны от имени орков, злобной разновидности эльфов в мифологии Запада. По всей видимости, именно оркам принадлежал Скара Брей, а также многие жертвенники архипелага, где установлены менгиры и кромлехи эпохи бронзы.
  
 []
  
Рисунок бронзовой фигурки с изображением чудского рудокопа из дореволюционной коллекции Эрмитажа.
Он удивительно похож на Кыштымского карлика Алёшеньку!
Интересно, где теперь находится эта фигурка?
  
  Русская традиция не сохранила столь отрицательных характеристик для маленького народа, живущего в холмах. Слово "чудь" и его производные (чудак, чудной, причудливый) применительно к человеку вызывает у нас ассоциацию необычности, странности, чуждости, порой эксцентричности, а иногда и восхищения (чудесный), что и отмечено в Толковом словаре В. И. Даля. Исключением является слово "чудовище", которое изначально относилось к животным, а не к людям.
  Наиболее взвешенная обзорная статья о таинственных обитателях холмов и гор была написана выдающимся этнологом Львом Павловичем Лашуком и называется "Сиртя древние обитатели Субарктики". Автор не был теоретиком или фантастом в данном вопросе и возглавлял в 1961 году Ямало-Обскую экспедицию МГУ по изучению археологических и этнографических следов этого народа в бухте Находка на восточном побережье Ямала. Комментируя сведения Гюряты Роговича в "Повести временных лет", он писал: "...летописный рассказ о людях неведомого языка, живущих в недрах гор, удивительно совпадает с ненецкими легендами об 'ушедшем в землю' - в горы и тундровые сопки - народе сиртя, имевшем быт, во многом отличавшийся от быта ненцев-оленеводов". В своей статье Лев Лашук использовал информацию французского путешественника XVII века Пьра Мартина де Ламартиньера, русского путешественника Александра Ивановича Шренка, православного миссионера архимандрита Вениамина и академика Ивана Ивановича Лепёхина (1740 - 1802), энциклопедиста и путешественника, автора фундаментального четырёхтомного сочинения "Дневные записки путешествия... по разным провинциям Русского государства... 1768 и 1769 году" (Санктпетербург, 1805), которого я также процитирую:
  "...Вся самоядская земля въ нынѣшней Мезенской округѣ наполнена запустѣвшими жилищами нѣкоего древняго народа. Находятъ оныя на многихъ местахъ, при озерахъ, на тундрѣ и в лѣсахъ при рѣчкаъх, сдѣланныя въ горахъ и холмахъ на подобiе пещеръ съ отверстiями, подобными дверямъ. Въ сихъ пещерахъ обретаютъ печи, и находятъ желѣзные, мѣдные и глиняные домашнихъ вещей обломки и сверхъ того человѣческия кости. Русскiе называютъ сiи домовища Чудскими жилищами. Сiи запустѣвшiя жилища, по мнѣнiю Самоедовъ, принадлежатъ нѣкоторымъ невидимкамъ, собственно называемымъ по Самоядски Сиртѣ. Слово Сиртѣ, по разумению Самоѣдовъ, означаетъ людей, живущихъ в тѣхъ пещерахъ и упражняющихся въ промыслахъ невидимо отъ протчихъ, вѣдомыхъ же и знаемыхъ однѣмъ ихъ Тадибеямъ (т.е. только шаманы ненецкие понимали сиртя и могли видеть их. - А. Н.). <...>
  Предъидущiя извѣстiя о Самоѣдахъ сообщилъ намъ изустно прiѣзжiй въ городъ Архангельскiй Самоѣдъ, Яно Худяровъ... <...>. По его объявленiю, проѣзжалъ онъ Самоядскую землю отъ Мезени рѣки до самаго Обдорска, стоящего въ нижнихъ мѣстахъ рѣки Оби; осматривалъ въ разныхъ мѣстахъ вышепоказанныя пещеры, и можетъ быть къ нимъ проводникомъ въ лѣтнее время путешественникамъ на оленяхъ, ибо въ зимнiе мѣсяцы осматривать вышереченныя пещеры, скрытыя снѣгомъ, не возможно..."
  В тексте академика Ивана Лепёхина Обдорск упоминается в связи с покинутыми пещерами сиртя, о которых хорошо знали ненцы в конце XVIII века и были готовы, как видим, в летнее время провести экскурсию специально для представителей русской науки, что, впрочем, не состоялось по причине чиновной инертности. Согласно исследованиям, именно прибрежные районы близ устьев рек, особенно речные мысы, содержали материальные следы и топонимику древнего промыслового народа, владевшего искусством металлургии. Один из таких центров приморской арктической культуры находился возле впадения реки Полуй в Обь на окраине современного Салехарда, откуда мы начали свой путь на Софьины горы. После случайного открытия при строительстве Гидропорта, первым археологом данного памятника в 1932 году стал Василий Степанович Адрианов. Он же, при содействии ещё двух человек, производил раскопки Усть-Полуя в 1935 году, действуя от Академии наук СССР. Результат оказался потрясающим. На площади до 300 квадратных метров они обнаружили 7 тысяч предметов, из которых, как с восторгом писал археолог В. И. Равдоникас в своём письме финскому коллеге А. М. Тальгрену, полторы тысячи изделий исключительных художественных достоинств, - из кости, камня и бронзы, отлитой в Пермском зверином стиле. Расположенный за Полярным кругом припортовый Усть-Полуй, - истоптанный сотнями политссыльных Обдорска и уже готовый принять тысячи сталинских зеков, строителей "мёртвой дороги" к коммунизму, - оказался археологическим памятником времён античности!
  Фрагмент восторженного письма В. И. Равдоникаса к А. М. Тальгрену заслуживает цитирования:
  "...Поразительные вещи привез наш молодой сотрудник В. Адрианов из раскопок, которые летом он произвел на Оби... Около 7000 предметов, из которых более 1500 из кости совершенно исключительных художественных достоинств. Это разного рода украшения, гребни, вероятно, шаманские изображения и т.д. Техника резьбы исключительно высокая. Стиль весьма любопытен. Много изображений... весьма приближающихся по стилю к скифскому искусству. С другой стороны, немало близких по стилю и сюжетам к пермским и зауральским вещам первого тысячелетия нашей эры... Пишу Вам это под свежим впечатлением, т.к. только что видел эти вещи. Это буквально мировое открытие... Неясно, из какого памятника они происходят. Адрианов считает его поселением, но вещи слишком хороши для культурного слоя простого поселения. Может быть, это жертвенное место. Раскопано только 300 квадратных метров, между тем оно простирается больше чем на 2000 квадратных метров..." (Цитирую по тексту статьи Евгении Замятиной "Возвращение на Усть-Полуй" в газете "Красный Север" № 64, от 17 августа 2005 года).
  Скоро выяснилось, что насчёт жертвенного места Владимир Иосифович высказал верное предположение.
  
 []
  
Василий Степанович Адрианов (1904 - 1936)
  
  В 1936 году молодой 32-летний учёный с энтузиазмом продолжил свои раскопки с более значительными результатами, но... уже 6 ноября того же года был арестован НКВД и 19 декабря расстрелян после фиктивного обвинения, как соучастник террористической организации, подготовившей убийство С. М. Кирова. Незадолго перед арестом и гибелью Василий Адрианов успел опубликовать несколько статей об открытии на Усть-Полуе. Среди них сообщение "Раскопки у Сале-Харде в 1935 г." в самом первом выпуске сборника "Советская Археология" за 1936 год, где, в частности, есть фраза, которая могла бы заинтересовать Гордона Чайлда, раскопавшего десятью годами ранее оркнейский Скара Брей: "...Большой интерес представляют каменные терки, песты и миниатюрные мотыги из кости..." (Выделено мной. - А. Н.). Правомерен простой вопрос: где сейчас находятся эти миниатюрные мотыги арктических карликов, именуемых у ненцев сиртя, у русских чудью и эльфами в германо-скандинавской мифологии. В каком же вторичном "культурном слое" сокрыты до сего дня тысячи артефактов исключительной художественной ценности, о которых писал В. И. Равдоникас своему финскому коллеге?
  "Это буквально мировое открытие" в СССР так и не состоялось... После преступления, совершённого от имени государства, Усть-Полуй стал нехорошим местом для археологов, забытым и про́клятым объектом, - там почти не копали с 1936 до 1993 года. Существует мнение, что столь длительное забвение было вызвано стремлением не вспоминать про расстрелянного Василия Адрианова, чьё имя практически исчезло из научного обихода, как и многих других репрессированных российских учёных.
  На мой взгляд, здесь желаемое выдаётся за действительное. Если бы деяния всех незаконно репрессированных учёных в СССР предавали забвению, где бы мы сегодня оказались? Нет, главной причиной забвения Усть-Полуя явился сам Усть-Полуй. Именно в силу своей феноменальности этот месседж древних людей далёким потомкам встал костью в горле Марксистско-Ленинской науки, с её доктриной поступательного развития человеческого общества, от примитивного собирательства к вершинам коммунизма, что напоминало известную картинку постепенного превращения обезьяны в человека. В системе советского исторического дарвинизма находкам Адрианова просто не нашлось места! Ведь уже написаны диссертации, сформированы научные школы, миллионными тиражами изданы книги и учебники для школьников и студентов, где вот она - обезьянка, сперва на карачках, потом потихоньку привстаёт, распрямляется... А тут, с этой арктической бронзой времён античности, с этими изысканными изделиями из кости, выходил обратный процесс: от вершин художественного творчества к положению на корточках. Уже в силу идеологических причин заполярная Троя должна была исчезнуть с сияющего небосклона советской науки, желательно, вместе с несознательным салехардским Шлиманом. В подлое дело внесла свою лепту и зависть, сестра злодейства, ведь успехами Адрианова восхищался один из главных археологов страны, не скрывая этого от международного научного сообщества.
  Кроме теории, была и практика. Дело в том, что в России после 1917 года найти миллионный клад или раскопать новую Трою обычно самоубийственно. После октябрьской контрреволюции государственный грабёж активов второй по величине и богатству мировой империи принял масштабы невероятные. Ограбили капиталистов, дворян, крестьян и духовенство, о чём иногда вспоминают. Гораздо реже вспоминают, что большевики основательно очистили многочисленные музеи, которые в предреволюционное время буквально ломились от экспонатов. Добрались и до них. Теперь от российских экспонатов ломятся частные коллекции и музеи заграницей, а российские музеи требуют плату, чтобы вы вошли внутрь и от души там рассмеялись. Праздник быстро не кончается. Он и в наше время продолжается, что же говорить про 1936 год?
  С устранением Василия Адрианова дальнейшее изучение Усть-Полуйской культуры, в основном теоретическое, дистанционное, было связано с именем этнографа и археолога В. Н. Чернецова, которого ненцы считали шаманом, потому что он не боялся ночевать на холмах сиртя, чего сами ненцы избегали из-за бытовавших среди них слухах о магических феноменах, обычных для таких местах. Валерий Николаевич последовательно отстаивал идею реального существования до недавнего времени в Арктике обширного этносубстрата сиртя, в досамодийский и дооленеводческий период, - что, впрочем, подтверждали и сами ненцы, когда говорили, что последних малоросликов видели ещё в 30-х годах XX века. Верным сподвижником Чернецова стала Ванда Иосифовна Мошинская. Они публиковали статьи и книги про археологичекие памятники Нижнего и Среднего Приобья. Много писали про Усть-Полуйское городище, обильно снабжая текст картинками черепков, орудий охоты и рыболовства; и весьма скромно иллюстрируя тем, что могло бы в высшей степени восхитить археолога В. И. Равдоникаса, как своим качеством, так и количеством. Создаётся впечатление, что им просто нечего было показывать: от Усть-Полуйского клада остались рожки да ножки. По офицальной версии, почти все находки Адрианова были вывезены в Ленинград, где и находилсь на хранении в Институте антропологии и этнографии (МАЭ, бывшая Кунсткамера Петра Великого). А в реальности? Оценивая общее состояние этой коллекции, В. И. Мошинская писала в своей статье "Материальная культура и хозяйство Усть-Полуя":
  "...Музеем антропологии и этнографии АН СССР были произведены в Усть-Полуе раскопки в 1935-1936 гг. В силу некоторых обстоятельств работы не были закончены, и документация второго года работы полностью погибла. <...>
  О предварительных результатах раскопок в Усть-Полуе В. С. Адрианов сообщил в небольшой заметке, помещенной в 'Советской археологии', т. 1, и в своем отчетном докладе. Коллекции остались необработанными. Составленные охранные описи содержат 7000 номеров, соответствующих более чем 12000 предметам..."
  Цитата в полной мере отражает эпоху своими эвфемизмами: "В силу некоторых обстоятельств... документация... полностью погибла", - словно речь идёт о стихийном бедствии вроде пожара, наводнения или бомбёжки. Однако, Кунсткамеру и Салехард никто не бомбил. Или я ошибаюсь?
  Эта статья В. И. Мошинской издана в № 35 сборника "Древняя история Нижнего Приобья", который был подписан к печати 20 ноября 1953 года, т.е. после смерти Сталина, когда стало можно "в силу некоторых обстоятельств" хотя бы произнести имя убитого археолога, "мёртвого имя назвать", как говорили жрецы древнего Египта. Что значит "коллекции остались необработанными"? Это значит, их обработали те, кому документация не требовалась, чтобы из булочки наковырять изюма, оставив россиянам кукиш-мякиш.
  Поделюсь нехитрой арифметикой. Согласно источникам, в 1935 году раскопки на Усть-Полуе принесли 7 тысяч единиц хранения. Следующий полевой сезон принёс ещё 11 тысяч 34 предмета. Складываем обе цифры и получаем результат: 18 тысяч 34 предмета за два года раскопок. Почему же Ванда Мошинская в своей статье 1953 года говорит о "более чем 12 000" предметах? Ведь речь у неё идёт об охранной описи именно коллекций (множественное число), т.е. всех находок за 1935 и 1936 год. Даже если допустить, что её "более чем" каким-то образом могло превратить 12 тысяч в 13 тысяч, то и в этом случае простая арифметика даст нам недостачу в 5 тысяч 34 предмета! И едва ли эта недостача состояла из глиняных черепков и литейного брака древних усть-полуйцев.
  В середине 30-х годов прошлого века ещё не было сильного ажиотажа в отношении бронзы Пермского звериного стиля. Тогда что же в первую очередь могло вызвать интерес тех, кто проводил секретные "раскопки" в музейных ящиках Кунсткамеры, прикрываясь следствием по делу убийства Кирова, и напоминая в то же время сюжет будущего телесериала "По ту сторону волков".
  После издания в Нью-Йорке хорошо иллюстрированной англоязычной трилогии В. Г. Тан-Богораза "Чукчи" в 1909 году, на Западе резко возрос интерес богатых коллекционеров и музеев к произведениям косторезного искусства народов Севера и Сибири, особенно, когда речь шла об очень древних изделиях. В этом смысле небольшой пятачок земли на окраине бывшего Обдорска обрёл тайную славу настоящего Эльдорадо. Спрос рождает предложение. А полпреды всегда наготове. Расстрельная статья тоже. Каждому своё.
  Крестьянский сын Василий Адрианов, бывший студент и археолог-любитель без званий, без должности, за два коротких полевых сезона успел сделать всё возможное и невозможное ради Российской науки, заплатив за это своей жизнью и своим забвением. После этого новое заклятье запечатало древнее городище-жертвенник на шесть десятилетий. Два снимка внизу, из коллекции найденного на Усть-Полуе уже после распада СССР, дают нам некоторое представление о характере его драматических находок 1935 и 1936 года.
  
 []____ []
  
Фотографии с ресурса "ДОСТОЯНИЕ ПЛАНЕТЫ__Нам есть чем гордиться"
  
  Древняя раса, некогда широко распространённая как в Азии, так и в Европе, оставила после себя не только памятники искусства и мегалиты, типа дольменов, менгиров и кромлехов, но также легенды про гномов и эльфов, вдохновившие английского писателя Артура Мейчена на цикл рассказов про жутковатый маленький народ, владеющий магией и живущий в холмах. Фабула этих рассказов - почти точная копия многих ненецких быличек про сиртя: "Кто-то видит малоросликов, а кто-то нет... Они прячутся от солнечного света... Изредка слышат их колдовские песни и звон колокольчиков... Вчера там видели дверь в подземелье, а сегодня её найти не могут... Детям нельзя ходить на их холмы... Иногда пропадают люди... И что-то необъяснимое происходит с течением времени: оно обращается вспять..."
  Артур Мейчен, в свою очередь, оказал влияние на многих коллег по цеху, - в частности, на Абрахама Меррита и Роберта Говарда, также писавших про расу зловещих "маленьких людей". Позднее данный мотив был широко использован и Джоном Толкином в его произведениях, где массово присутствуют малорослики: хоббиты, серые эльфы и другие. Любопытно, что наиболее распространённый перевод ненецкого слова "сиртя" означет: землистые, серые.
  Из русских писателей данной традиции следует назвать бывшего эсера Сергея Мстиславского, в чьём романе "Крыша мира" герои встречаются с уродливой расой зобатых карликов-рудокопов Памира, владеющих секретами металлургии. Близок к теме оказался и бывший царский офицер Эразм Батенин, расстрелянный в 1937 году на станции Медвежья Гора (Сандармох), который в романе "Бриллиант Кон-и-Гута" рассказал о тайнах Рудника Погибели в Средней Азии (Киргизия). Приключенческий роман Эразма Семеновича у нас переиздали в 1993 году вместе с романом "Бессмертные карлики" норвежского писателя Эрве Рихтера Фриха; оба произведения по советским изданиям 1926 года в период НЭПа. Пожалуй, достаточно реминисценций, вернёмся к первоисточникам.
  Несколько позднее Герберштейна, в 1564 году, Московию посетил флорентиец Рафаэль Барберини, с письмом от английской королевы Елизаветы Тюдор (Великой) к великому князю Ивану Васильевичу (Грозному), который, стремясь избавиться от губительного наследия Орды, начал прорубать пресловутое "окно" в Европу задолго до Петра Великого. Барберини интересовался вопросами возможностей торговли с Русью и по возвращению издал в Европе книгу "Отчет из Московии, написанный Рафаэлло Барберини графу Нугароле из Антверпена 16 октября 1565 года". Касательно сведений о таинственных существах, обитавших в районе Лукоморья, этот автор оказался конкретнее Герберштейна и поведал о них... наряду с моржами, справедливо указав на две разновидности диких людей, сильно отличные друг от друга. Одна разновидность подобна волосатым йети и менквам, другая обитала в подземельях:
  "...В горах Лукоморских берет начало большая река Косин, которая, пройдя через Лукоморию, изливается также в большую реку Тахнин. В реке же Тахнин, как говорят, водятся рыбы, которые напоминают человека головою, глазами, носом, лицом, руками и ногами, но не имеют никакого голоса. Также рассказывают, что за этой рекою живут люди чудовищного вида, из которых одни, подобно зверям, покрыты жесткими волосами, другие же с собачьими головами, обитают в подземных пещерах..." (Цитирую по книге А. В. Оксенов "Сибирь до эпохи Ермака, по сведениям западно-европейских писателей и путешественников. 1245 -1578". - Томск, 1889).
  В редких российских официальных источниках сибирскую "чудь подземную", известную ненцам под именем сиртя или сихиртя, называли "чюлюгдеями". Замечу, что данный этноним, имея якобы тунгусское происхождение, сильно напоминает русское слово "чюдодеи", имея в корне всё ту же "чудь". А ненецкое "сиртя", хотя и выводят не без труда от "серых", обнаруживает явное сходство со словом... "че́рти".
  Удивляться подобным заимствованиям не стоит, напротив - они естественны, поскольку ещё академик и путешественник Иван Лепёхин обратил внимание, что у ненцев большие реки называны искажёнными русскими названиями. Впрочем, не только реки. Например, в названии мыса Тиутей-сале вторая часть слова ненецкая и означает морской мыс, а первая часть является искажённым словом "чудь" (формы изменений: чудь - тиудь - тиутей), сохранив древнерусское название маленького народа, жившего там, и который позднее был назван ненцами словом "сиртя", также производным от русского слова, но другого. Как это произошло? Очень просто. Контактируя с поморами в более позднее время, когда у самих русских память о древней летописной чуди уже стёрлась, ненцы рассказывали им о своих редких контактах с таинственными обитателями подземелий и слышали в ответ, что, наверное, это черти к вам лезут из преисподней, из-за проклятого идолопоклонства. Слово "черти" ненцам запомнилось. Так и появились сиртя (сихиртя) в качестве нового этнонима для древнерусской чуди. Ловко я разгадал вековую головную боль лингвистов, не правда ли?
  С тунгусскими чюдодеями-чюлюгдеями дело было проще, но как узнали про них в столицах? Это ещё одна детективная история.
  
 []
  
Александр Александрович Гоздаво-Голомбиевский (1863 - 1913)
Портрет из некрологической заметки в № 11 "Журнала Императорского Русского военнно исторического общества" за 1913 год.
  
  В 1888 году российский архивист и историк А. А. Гоздаво-Голомбиевский, потомственный дворянин Саратовской губернии, публикует в 144-ом выпуске "Чтений в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете" небольшую статью под названием "О диких людях чюлюгдеях", где дословно цитирует текст Енисейского воеводы князя Константина Осиповича Щербатого в московский Сибирский приказ, датированный 7193 годом по Юлианскому календарю, или 1685 годом по Григорианскому. Обнаруженный историком в Разрядном архиве Сената документ, именуемый в стиле своего времени "отпиской", был результатом дознания, основанного на показаниях тунгусов, крестьян и сборщиков ясака из разных районов Сибири, являясь серьёзным государственным докладом, адресованным непосредственно высшей власти - "великимъ княземъ Iоанну Алексѣевичу, Петру Алексѣевичу", в период двоецарствия братьев умершего царя Федора Алексеевича - Ивана V и Петра I.
  В советских научных источниках Отписку князя Щербатого сочли курьёзной страницей. Именно так, пренебрежительно, отозвался о документе профессор М. О. Косвен в своей статье "Материалы к истории русской этнографии XVII века" в январском номере журнала "Советская Этнография" за 1955 год. Скорее всего, из-за следующих текстовых фрагментов: "...въ енисейскомъ уездѣ вверхъ по Тунгускѣ рекѣ явились дикiе люди ободной рукѣ и ободной ногѣ..."
  Научный снобизм здесь едва ли уместен, поскольку подобное встречалось и в самых серъёзных европейских изданиях практически того же периода. Например, в богато иллюстрированной и имевшей большой успех "Хронике" Хартманна Шеделя, неоднократно изданной в конце XV века на латыни и немецком. Это первое, по-настоящему научное и без схоластики, историко-географическое исследование, где, тем не менее, давалось описание и изображение: киноцефалов (псоглавцев), циклопов, одноногих людей и других. Если европейцы ещё в XVI веке познавали мир по таким книгам и рисункам, что же ждать от безграмотных тунгусов XVII века? Впрочем, однорукость-одноногость-одноглазость енисейских чюлюгдеев могла появиться при подготовке документа дьяками Енисейского воеводства, из желания продемонстрировать научный подход столичному ведомству, и тунгусы здесь не при чём. В пользу этого говорит настойчивая повторяемость упомянутой формулировки от разных информантов, слово в слово: "...дикiе люди ободной рукѣ и ободной ногѣ..."
  
 []
  
Несколько рисунков из "Хроники" Хартманна Шеделя, с изображением: киноцефалов (псоглавцев), циклопов и одноногих людей.
Приведены по книге: С. В. Обручев "Русские поморы на Шпицбергене" (Москва, 1964).
  
  И всё же определённый реалистичный намёк в этом, казалось бы, абсурдном признаке чюлюгдеев имелся, если принять во внимание, что сибирским чудским рудокопам приходилось постоянно прокладывать свои подземные горные выработки. Любой горняк вам скажет, что при работе кайлом в очень низком по высоте забое единственно удобным положением может быть только положение лёжа на боку, правом или левом, в зависимости от того, правша человек или левша. Так, для правшей, породу удобно отбивать лёжа на левом боку. При этом левая рука может играть лишь вспомогательную роль из-за прижатости плеча к плотику, да и порода отбитая будет мешать её движению. С годами при подобной деятельности может возникнуть физическая асимметрия тела: одна сторона тела разовьётся в ущерб другой, а один бок из-за въевшейся рудничной пыли почернеет и глаз атрофируется или сощурится так, что и виден не будет. Тунгус Богдашко, рассказывая о мёртвом чюлюгдее, попавшем к соплеменникам на самострел в районе Ангары, сообщал: "...А на которой де стороне глаза нетъ и та де сторона лицо и бокъ весь чернъ что уголь, а родимая ль де та черность или черненая про то де онъ не слыхалъ, а другая де сторона лицо и бокъ какъ у человека..."
  Напомню, что в отношении менквов и Яг-морта я высказывал совершенно иную причину одноглазости: гипнотическую. Одно не исключает другого, поскольку относится к совершенно разным потаённым обитателям Сибири, параллельно ведущим сумеречный образ жизни, быть может, и по сей день, словно Гог и Магог.
  Среди других характеристик чюлюгдеев обращает на себя внимание необычный товар, который они получали от тунгусов, совершая бесконтактный бартерный обмен: перо дятлов и соек, а также "исъ прутья деревянные колца". Ни тунгусы, ни дознаватели не могли объяснить назначение данных предметов, но я постараюсь.
  В большом количестве птичье перо отличный теплоизоляционный материал, что в холодных подземельях лишним быть не может. Если же речь у тунгусов шла об очень малых, почти символических объёмах, то возможно, что перья дятлов и соек выполняли роль магических присадок в металлургическом процессе, придавая шаманским предметам, например колокольчикам, подражательную певучесть соек, а добычным инструментам - крепость клюва дятлов. Забытые секреты древней металлургии могли бы нас шокировать, но это магическая практика, и она не исключает рациональной основы. Магико-металлургическая версия потребностей чюлюгдеев в перьях дятлов и соек более вероятна, поскольку добыть подобный товар в большом количестве совершенно немыслимо, и это не гагачий пух.
  Касательно принадлежности деревянных колец из прутьев проблем не возникает. Их можно с успехом применять в качестве креплений подземных ходов круглого сечения, что очень удобно: гибкое кольцо сдавливается, затем проталкивается в нору, где устанавливается вертикально. Потом следующее, ещё и ещё... Судя по информации тунгусов, предпочтение отдавалось кольцам небольшого диаметра. Сибирские старатели иногда находили старые заброшенные чудские выработки, пройденные предельно экономно "трубами", словно норы кротов, где обычый человек мог лишь с трудом проползти. При этом чудским рудокопам не требовалось крепления, поскольку круглое сечение, образуя арку, повторяло свод естественного равновесия кровли, гарантируя от обрушения. Но на рыхлых и сыпучих породах крепь, конечно, ставили, и армирующие кольца из прутьев оказывались весьма кстати.
  На связь чюлюгдеев с рудничным производством и металлургией указывают свидетельства тунгусов, что взамен своих товаров они получали от подземных невидимок металлические котлы, и однин из информантов сказал: "...нанесло де на него духъ смрадоистого места съ камени невозможно человеку терпети, а тот де духъ таковъ, какъ желѣзо горитъ..." Поскольку выплавка металла в их подземных печах была эпизодической, в одном и том же месте иногда чувствовали необычный смрад, а в другое время в том же месте подобный признак мог отсутствовать. Отписка князя Щербатого свидетельствует и об этом тоже.
  Теперь я частично процитирую сам документ, где речь идёт в основном о верховьях правого притока Енисея - реки Каты, именуемой ныне Подкаменной Тунгуской, - т.е. примерно тех мест, где впоследствии, 17 (30) июня 1908 года, произошла Тунгусская катастрофа неизвестной природы, мощностью от 10 до 50 мегатонн в тротиловом эквиваленте.
  Обращаясь к главам Русского государства, Ивану и Петру Алексеевичам, Сибирский воевода князь Константин Щербатый рассказывает о произведённом под его началом дознании тунгусов:
  "...I июня тогожъ, Государи, 1-го числа въ Енисейскую въ приказнои избе передъ нами холопи вашими тѣ ясачные тунгусы разныхъ волостеи о техъ вышеписанныхъ дикихъ людехъ распрашиваны, и исъ техъ тунгусовъ Каты реки тунгусы Богдашка Чекотѣевъ вдопросе сказалъ, вверхъ де по Тунгуске рѣке идучи, на левое стороне противъ деревни Кужемскои, гдѣ живетъ енисейской пашенной крестьянинъ Васка Пановъ стоварищи на высокои горе, вкамени отъ Тунгуски реки версты стри видѣлъ онъ, Богдашко, яму, а та де яма вовсе стороны кругла шириною аршина полтора и исъ тойде ямы исходитъ духъ смрадной, человеку невозможно духа терпети, и у туй де ямы состоятъ онъ, Богдашко, долго не могъ оттого смраднаго духа и отшедъ де отъ ямы лежалъ отъ того духу головною болѣзнью день, а какова де та яма пошла в землю шириною въ глубину того де онъ, Богдашко, неведаетъ, потому что де онъ вту яму незаглядывалъ... <...>...а у своей братьи у тунгусовъ онъ Богдашко слыхалъ, что живутъ, де в тои яме люди, а имяна тѣмъ людемъ чюлюгдеи, а ростомъ де тѣ люди среднему человѣку вгруди...<...>...а торг де у нихъ чюлюгдѣев съ ними тунгусами такои: приносятъ де тунгусы на ихъ дороги, по которымъ дорогамъ они чюлюгдѣи ходятъ, дятлевое птичье перье и тоде перье втыкаютъ они около стоячего лиственичнаго дерева влиственичную кожу а тѣде чюлюгдѣи, пришедъ, то перье емлютъ безъ нихъ тунгусовъ, а тѣмде тунгосомъ вмѣсто того перья кладутъ на тожъ место всякiе птицы и посуду своего дѣла... <...>...да онже де Богдашко слыхалъ от брацкихъ ясашныхъ тунгусовъ, которые живутъ по Ангарѣ реке Брацкомъ уезде, ставили де тунгусы на зверей самострѣлы и исъ техъ де тунгусовъ тунгусъ въ самостреле своемъ вынялъ застреляного того дикого человѣка, а платье де на томъ дикомъ человеке тулупецъ кожиной опушенъ бѣлою козлиною, а въ рукахъ де у него пила железная...<...>...того де мертваго дикого человѣка тотъ тунгусъ кинулъ у того самострела, и после того де тѣ дiкие люди того застреленого взяли ксебе..."
  
Эпилог
  
  На этом можно поставить точку в моём рассказе о путешествии в Лукоморье. Замечу напоследок, что наше паломничество к ямальским и югорским "циклопам" в 1990 году, как и других исследователей, идущих на поиски "снежного человека", имеет явный традиционалистский оттенок. Мотив "железных ворот", поставленных Искандером для сдерживания Гога и Магога, это один из многих смежных по отношению феномену сюжетов человеческой истории. Внимательный исследователь проблемы обнаружит их гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Вот, например, что написано в энциклопедии "Мифы народов мира" про скандинавского Тора, в чьём образе можно усматривать как бога-громовника эпохи бронзы, так и культурного героя, воплотившего в себе тип северного европейца:
  "...В скандинавской мифологии Тор, прежде всего, герой или богатырь, защищающий Мидгарт (мир людей) и Асгарт (небесное селение богов) от великанов (ётунов); он противник мирового змея Ермунганда. Большинство сюжетов, связанных с Тором, повествует о походах Тора на восток, в страну великанов Ётунхейм, или Утгарт..."
  Уже приводимая мной параллель "утти - йети" имеет, как видим, ещё более очевидное "ётун - йети". Утгарт - "страна великанов"? Но вторую часть этого слова мы можем и ныне встретить у хантов в названиях их родовых деревень (Овгорт, Ямгорт и т.д.). Русское слово "город" имеет ту же этимологию, связанную с огороженным пространством. То же и немецкое "гарт" (например, Штутгарт) или ямало-ненецкое Салехард (городок на мысу). "Восток - страна великанов" - это явно Сибирь, которую даже в русских летописях и на картах до XVI века называли Восточной страной. Таким образом, Утгарт скандинавской мифологии является локализованной, как в сознании, так и географически, областью обитания враждебных человеку гигантских антропоидов где-то на востоке, в Сибири, и это слово сегодня вполне поймёт хант или манси: Утгарт - "уччгорт" - "деревня уччей". А по-нашему - просто Лукоморье, где ещё при желании можно встретить "следы невиданных зверей"...
  Но одно надо помнить всем, кто идёт на поиски и исследования данного феномена: вы рискуете столкнуться с тем, что может оказаться сильнее вас. Будьте осторожны!
  
  
  
Приложение 1
  
  В ютубе есть интересный ямальский ролик "По следам снежного человека" про феномены реки Сыня, что связано с загадкой нашего таёжного йети. Где-то в верховьях этой реки в конце 1978 года, отправившись в одиночный поход, бесследно пропал Владимир Михайлович Пушкарев. Ролик не об этом, но его создателям удалось удивительно точно передать атмосферу и колорит именно рассказов местных жителей. Хорошо видно, что участники съёмочной группы занимается тем, чем и должны заниматься: они подбирают правильный ракурс и фон естественной декорации - таёжные звуки и свет, но главное - не мешают людям поведать свои необычные истории. По личному опыту знаю, насколько бывает тяжело вызвать доверие местных жителей во время подобных расспросов, особенно в последние годы.
  Несколько раз я оставлял свой комментарий к данному ролику, но он постоянно удалялся... Впрочем, со своего компьютера я всегда могу увидеть свой комментарий (совершенно стерильный, без лайков и откликов), однако с других электронных адресов его увидеть невозможно. Это тоже загадка "снежного человека", но не с реки Сыни. С какой-то другой речки...
  
  
Приложение 2
  
  Также заслуживает внимания небольшой фильм в ютубе"Исчезнувший Алёшенька: Тайна кыштымского карлика"... Таинственная история о маленьком существе достигает в нём эпической силы. Достоевщина реальной русской паранормальщины такая, что Стивен Кинг отдыхает. И уже не важно: Небесный это пришелец... Эльф ли, вылезший из-под земли... Или генетическая жертва Кыштымского Чернобыля... Кем бы ни было несчастное существо - это фильм о реальной и жуткой России, где истинным героем оказалась убогая женщина Просвирина, сохранившая человечность в нечеловеческих условиях "постсоветского пространства".
  
  
  
Литература
  
   ПО СЛЕДАМ ЦИКЛОПОВ В ДЕБРИ ЯМАЛА__ПУТЕШЕСТВИЕ В ЛУКОМОРЬЕ [Авторский PDF статьи + список Литературы с активными ссылками].
  
   Агрест М.М. КОСМОНАВТЫ ДРЕВНОСТИ во втором выпуске сборника "На суше и на море". - Москва, 1961.
  
   Адрианов В.С. РАСКОПКИ У САЛЕ-ХАРДЕ В 1935 г. в № 1 сборника "Советская Археология". - Москва-Ленинград, 1936.
  
   Акимушкин И.И. ОХОТНИЧЬИ БАСНИ? & ГИГАНТСКИЙ МОРСКОЙ ЗМЕЙ в №№ 6 & 7 журнала "Вокруг света". - Москва, 1960 & 1961.
  
   Андреев Д.Л. РОЗА МИРА. - Москва, 1991.
  
   Арсеньев В.К. ВВЕРХ ПО АНЮЮ [Глава 2 книги "В горах Сихотэ-Алиня" авторского сборника "Избранные произведения. Том 2"]. - Хабаровск, 1998.
  
   Арсеньев В.К. НАВОДНЕНИЕ [Отрывок Главы VI первого издания книги "Дерсу Узала"]. - Владивосток, 1923.
  
   Асланьян Ю.И. ТЕРРИТОРИЯ БОГА. - Пермь, 2009. + ePub
  
   Белов Э. ВТОРЖЕНИЕ В ДОЛИНУ БЕЗГОЛОВЫХ в № 5 журнала "Вокруг света". - Москва, 1974.
  
   Батенин Э.С. & Фрих Э.Р. БРИЛЛИАНТ КОН-И-ГУТА & БЕССМЕРТНЫЕ КАРЛИКИ. - Москва, 1926 & 1993.
  
   Бенк II Т.П. КОЛЫБЕЛЬ ВЕТРОВ. - Москва, 1960.
  
   Бояршинова З.Я. НАСЕЛЕНИЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ДО НАЧАЛА РУССКОЙ КОЛОНИЗАЦИИ. - Томск, 1960.
  
   Быкова М.Г. КАВКАЗСКОЕ ДИВО в № 2 журнала "Эхо Кавказа". - Москва, 1992.
  
   Быкова М.Г. НАШ СОВРЕМЕННИК БРОНТОЗАВР в 29-ом выпуске сборника "На суше и на море". -Москва, 1989.
  
   Быкова М.Г. ЧЕЛОВЕКУ ДАНА ВОЗМОЖНОСТЬ в № 7 журнала "Техника - молодежи". - Москва, 1993.
  
   Вилсон [Уилсон] Ф.П. ЗАСТАВА (F. Paul Wilson THE KEEP, 1981).
  
   Виноградова Д.В. СРЕДА ОБИТАНИЯ - МИРОВОЙ ОКЕАН & КРИПТОЗООЛОГИЯ - ЧТО ЭТО ТАКОЕ в 28-ом & 30-ом сборнике "На суше и на море". - Москва, 1988 & 1990.
  
   Виноградова Д.В. О НЕВИДИМОСТИ. - Самиздат, 2008.
  
   Виноградова Д.В. Я ХОЧУ ЕГО ПОГЛАДИТЬ в № 11 (26) журнала "Всемирный Следопыт". - Москва, 2000.
  
   Гемуев И.Н. & Сагалаев А.М. & Соловьев А.И. ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ ТАЕЖНОГО КРАЯ. - Новосибирск, 1989.
  
   Герберштейн Сигизмунд ЗАПИСКИ О МОСКОВИИ. - Санкт-Петербург, 1866.
  
   Гоздаво-Голомбиевский А.А. О ДИКИХ ЛЮДЯХ ЧЮЛЮГДЕЯХ в книге первой "Чтений в Императорском обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете". - Москва, 1888.
  
   Громова А.Г. & Комаров В.Н. ПО СЛЕДАМ НЕВЕДОМОГО. - Москва, 1959.
  
   Гурвич И.С. ТАИНСТВЕННЫЙ ЧУЧУНА. - Москва, 1975. + ePub
  
   Ефремов И.А. & Казанцев А.П. КОСМОС И ПАЛЕОНТОЛОГИЯ & ИЗ КОСМОСА В ПРОШЛОЕ в 12-ом выпуске Сборника НФ. - Москва, 1972.
  
   Ефремов И.А. ОЛГОЙ-ХОРХОЙ в авторском сборнике "Рассказы". - Москва, 1950.
  
   ЖИТЕЛИ АДА [Артур Мейчен & Абрахам Мерритт & Говард Лавкрафт].
  
   Заплатин М.А. ХРАНИТ ТАЙГА ЯЗЫЧЕСКИЕ ТАЙНЫ в 12-ом выпуске Сборника "Атеистические чтения". - Москва, 1982.
  
   Зеленин Д.К. К ВОПРОСУ О РУСАЛКАХ в выпуске III-IV журнала "Живая Старина". - Санкт-Петербург, 1912.
  
   Игнатов Игорь В ПОИСКАХ ХОЗЯИНА ЛЕСА в № 3 журнала "Вокруг света". - Москва, 1992.
  
   Иззард Ралф ПО СЛЕДАМ СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА. - Москва, 1959. + ePub
  
   Кажинский Б.Б. БИОЛОГИЧЕСКАЯ РАДИОСВЯЗЬ. - Киев, 1963.
  
   Калякин В.Н. КАМЕННЫЕ ЛАБИРИНТЫ НА НОВОЙ ЗЕМЛЕ в № 2 журнала "Природа". - Москва, 1999.
  
   Кремо Майкл ДЕВОЛЮЦИЯ ЧЕЛОВЕКА__ ВЕДИЧЕСКАЯ АЛЬТЕРНАТИВА ТЕОРИИ ДАРВИНА. + ePub
  
   Колтовой Н.А. СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК. - Москва, 2017.
  
   Кондратов А.М. ДИНОЗАВРА ИЩИТЕ В ГЛУБИНАХ. - Москва, 1985. + ePub
  
   Кошманова О.А. ВЗГЛЯД В СПИНУ. - Реж, 2008.
  
   Кошманова О.А. ЗОЛОТАЯ БАБА. - Урай, 2010.
  
   Курочкин Ю.М. ЛЕГЕНДА О ЗОЛОТОЙ БАБЕ. - Свердловск, 1968.
  
   Лашук Л.П. "СИРТЯ" - ДРЕВНИЕ ОБИТАТЕЛИ СУБАРКТИКИ в сборнике "Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии". - Москва, 1968.
  
   Левитинский Л.П. О ДРЕВНИХ РУДНИКАХ. - Москва--Ленинград, 1941.
  
   ЛЕСНОЙ ЧЕЛОВЕК [А. Фохтлендер & Ч. Майер & А. Цингер] в № 2 журнала "Всемирный Следопыт". - Москва--Ленинград, 1927.
  
   Лобье Люсьен ОАЗИСЫ НА ДНЕ ОКЕАНА. - Ленинград, 1990.
  
   Лукина Н.В. МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ ХАНТОВ И МАНСИ. - Москва, 1990.
  
   Мак-Киннон Джон ПО СЛЕДАМ РЫЖЕЙ ОБЕЗЬЯНЫ. - Москва, 1985. + ePub
  
   Малахов М.В. НА ЧУДСКОМ ГОРОДИЩЕ в № 3 журнала "Древняя и Новая Россия". - Москва, 1879.
  
   Мальцев В.А. ДНЕВНИКИ ЭКСПЕДИЦИЙ. - Пермь, 2016.
  
   Мамкаев Ю.В. & Степаньянц С.Д. ЗООЛОГ, ОТКРЫВШИЙ МИР ПОГОНОФОР__К СТОЛЕТИЮ АРТЕМИЯ ВАСИЛЬЕВИЧА ИВАНОВА в № 8 (1104) журнала "Природа". - Москва, 2007.
  
   Мариковский П.И. ТРАГЕДИЯ ДИКОГО ("СНЕЖНОГО") ЧЕЛОВЕКА. + ePub
  
   Мартиньер П.М. де ПУТЕШЕСТВИЕ В СЕВЕРНЫЕ СТРАНЫ. - Санкт-Петербург, 1911.
  
   Медников Б.М. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА в № № 11 & 12 журнала "Наука и Жизнь". - Москва, 1974.
  
   Мерритт Абрахам ЛУННАЯ ЗАВОДЬ.
  
   Мезенцев В.А. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ЧУДЕС. - Фрунзе, 1990.
  
   Миллер В.Ф. КАВКАЗСКИЕ СКАЗАНИЯ О ЦИКЛОПАХ в № 1 журнала "Этнографическое Обозрение". - Москва, 1890.
  
   Мстиславский М.Д. КРЫША МИРА.
  
   Мурзаев Э.М. & Коган М.А. + Афанасьев В.Л. СОВРЕМЕННЫЙ МИФ О СНЕЖНОМ ЧЕЛОВЕКЕ & ЛЕГЕНДЫ О ПРИШЕЛЬЦАХ ИЗ КОСМОСА в № 4 журнала "Природа". - Москва, 1961.
  
   Низами Гянджеви ПЯТЬ ПОЭМ. - Москва, 1968.
  
   Обручев С.В. РУССКИЕ ПОМОРЫ НА ШПИЦБЕРГЕНЕ. - Москва, 1964.
  
   Обручев С.В. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА О "СНЕЖНОМ ЧЕЛОВЕКЕ" в № 10 журнала "Природа". - Москва, 1959.
  
   Оксенов А.В. СИБИРЬ ДО ЭПОХИ ЕРМАКА, ПО СВЕДЕНИЯМ ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ И ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ. 1245 - 1278". - Томск, 1889.
  
   Оссендовский А.Ф. И ЗВЕРИ, И ЛЮДИ, И БОГИ. + ePub
  
   Патканов С.К. СТАРОДАВНЯЯ ЖИЗНЬ ОСТЯКОВ И ИХ БОГАТЫРИ ПО БЫЛИНАМ И ГЕРОИЧЕСКИМ СКАЗАНИЯМ в Выпусках III и IV журнала "Живая Старина". - Санк-Петербург, 1891.
  
   Паули Густав-Теодор ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ НАРОДОВ РОССИИ. - Санкт-Петербург, 1862.
  
   Пессель Мишель ЗОЛОТО МУРАВЬЕВ. - Москва, 1989.
  
   Поляков И.С. СТАРИННОЕ И СОВРЕМЕННОЕ ЛУКОМОРЬЕ в издании "Живописная Россия", том 11. - Санкт-Петербург--Москва, 1884.
  
   Поршнев Б.Ф. БОРЬБА ЗА ТРОГЛОДИТОВ в №№ 4-7 журнала "Простор". - Алма-Ата, 1968.
  
   Поршнев Б.Ф. ПРОБЛЕМА РЕЛИКТОВЫХ ПАЛЕОАНТРОПОВ в № 2 журнала "Советская Этнография". - Москва, 1969.
  
   Поршнев Б.Ф. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА О РЕЛИКТОВЫХ ГОМИНОИДАХ. - Москва, 1963.
  
   Поршнев Б.Ф. & Нестурх М.Ф. & Дементьев Г.П. КИСТЬ НЕИЗВЕСТНОГО ВЫСШЕГО ПРИМАТА в № 2 журнала "Природа". - Москва, 1961.
  
   Пушкарев В.М. ПО СЛЕДАМ ОДНОЙ ЛЕГЕНДЫ в № 6 журнала "Вокруг света". - Москва, 1975.
  
   Равдоникас В.И. К ИЗУЧЕНИЮ НАСКАЛЬНЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ ОНЕЖСКОГО ОЗЕРА И БЕЛОГО МОРЯ в № 1 сборника "Советская Археология". - Москва-Ленинград, 1936.
  
   РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ О СНЕЖНОМ ЧЕЛОВЕКЕ. Том I. РОГ УЖАСА. - Polaris. Выпуск XXXIV, 2014.
  
   РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ О СНЕЖНОМ ЧЕЛОВЕКЕ. Том II. БРАТ ГУЛИ-БЬЯБОНА. - Polaris. Выпуск XXXVII, 2014.
  
   Ремезов С.У. ЛЕТОПИСЬ КРАТКАЯ КУНГУРСКАЯ [В книге "Памятники Литературы Древней Руси". Выпуск 11. Том 2]. - Москва, 1989.
  
   Розенфельд А.З. О НЕКОТОРЫХ ПЕРЕЖИТКАХ ДРЕВНИХ ВЕРОВАНИЙ У ПРИПАМИРСКИХ НАРОДОВ в № 4 журнала "Советская Этнография". - Москва, 1959.
  
   Розенфельд М.К. УЩЕЛЬЕ АЛМАСОВ. - Москва, 1955.
  
   САГА О ГРЕТТИРЕ. - Новосибирск, 1976.
  
   Сандерсон Айвен ТВАРИ. + ePub
  
   Сандерсон Айвен Я НАЗВАЛ ЕГО ТРЕХПАЛЫМ в № 6 журнала "Наука и Жизнь'". - Москва, 1973.
  
   Сатунин К.А. БИАБАН-ГУЛИ в книге VII журнала "Природа и Охота". - Москва, 1899.
  
   Симукова Н.А. & Ломакина И.И. ГЕОГРАФ АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ СИМУКОВ.
  
   Скленарж Карел ЗА ПЕЩЕРНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. - Москва, 1987.
  
   Смит Дж.Л.Б. СТАРИНА ЧЕТВЕРОНОГ__КАК БЫЛ ОТКРЫТ ЦЕЛАКАНТ. - Москва, 1962.
  
   Стайгер Брэд ЗАГАДКИ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА. + ePub
  
   Стайгер Брэд ЗВЕЗДНЫЕ БОГИ__КОСМИЧЕСКИЕ МАСТЕРА КЛОНИРОВАНИЯ. + ePub
  
   Станюкович К.В. ТРОПОЮ АРХАРОВ. - Москва, 1959.
  
   Станюкович К.В. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЕГО ВИДЕЛ в книге автора 'Тайну охраняет пламя'. - Душанбе, 1965.
  
   Сэндерсон И.Т. [Айвен Сандерсон] & Гурьев Ю. АМЕРИКАНСКИЙ ДИКИЙ ЧЕЛОВЕК & ОДЕССКИЕ КАТАКОМБЫ - МУЗЕЙ С ЗАПЕЧАТАННЫМИ ЗАЛАМИ в № 11 журнала "Вокруг света". - Москва, 1960.
  
   Тапит Ольга [О. А. Кошманова] & Сергей Клумов КОМПОЛЕН & ВЫМЫШЛЕННЫЙ?.. РЕАЛЬНЫЙ?... в № 12 журнала "Уральский Следопыт". - Свердловск, 1986.
  
   Твердохлебов В.А. КРАЙ, ЖДУЩИЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ в № 2 журнала "Вокруг света". - Москва, 1961.
  
   Тенцинг Норгей & Ульман Джеймс ТИГР СНЕГОВ. - Москва, 1957. + ePub
  
   Уайт Э.Л. ЛЮКАНДУ в № 5 журнала "Азия и Африка сегодня". - Москва, 1990.
  
   У Жу-кан & Чебоксаров Н.Н. О НЕПРЕРЫВНОСТИ РАЗВИТИЯ ФИЗИЧЕСКОГО ТИПА, ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И КУЛЬТУРЫ ЛЮДЕЙ ДРЕВНЕГО КАМЕННОГО ВЕКА НА ТЕРРИТОРИИ КИТАЯ в № 4 журнала "Советская Этнография". - Москва, 1959.
  
   Фальк-Рённе Арне ПУТЕШЕСТВИЕ В КАМЕННЫЙ ВЕК__СРЕДИ ПЛЕМЕН НОВОЙ ГВИНЕИ. - Москва, 1986. + ePub
  
   Фосетт П.Г. ДОИСТОРИЧЕСКАЯ ЯВЬ [Глава XVI книги "Неоконченное путешествие"]. - Москва, 1975.
  
   Хант Г. С. Д. ВОСХОЖДЕНИЕ НА ЭВЕРЕСТ. - Москва, 1956. + ePub
  
   Хенниг Рихард "АРИСТЕЙ" В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ [Глава 10 четырёхтомника "Неведомые земли". Том I]. - Москва, 1961.
  
   Хиллари Эдмунд & Дойг Десмонд НА ХОЛОДНЫХ ВЕРШИНАХ. - Москва, 1983.
  
   Хилтон Джеймс ПОТЕРЯННЫЙ ГОРИЗОНТ. + ePub
  
   Хлобыстин Л.П. БРОНЗОВЫЙ ВЕК ТАЙМЫРА в № 3 журнала "Вокруг света". - Москва, 1986.
  
   Чайлд Гордон "АРИЙЦЫ ОСНОВАТЕЛИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. - Москва, 2007.
  
   Черных Е.Н. АИ БУНАР - ДРЕВНЕЙШИЙ РУДНИК ЕВРОПЫ в № 3 журнала "Наука и жизнь". - Москва, 1974.
  
   ЧЕРВЬ СМЕРТИ__МЕТАМОРФОЗЫ ОЛГОЙ-ХОРХОЯ. - Polaris. Выпуск LI, 2014.
  
   Шелли Мэри ФРАНКЕНШТЕЙН, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ПРОМЕТЕЙ. - Москва, 1995.
  
   Шклярский Альфред ТОМЕК ИЩЕТ СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА. + ePub
  
   Эйвельманс Бернар ВЕЛИКИЙ МОРСКОЙ ЗМЕЙ. + ePub
  
   Эйвельманс Бернар ПО СЛЕДАМ ЗАГАДОЧНЫХ ЗВЕРЕЙ. + ePub
  
   Эйвельманс Бернар СЛЕДЫ НЕВИДАННЫХ ЗВЕРЕЙ. + ePub
  
   Эйвельманс Бернар ПО СЛЕДАМ НЕИЗВЕСТНЫХ ЖИВОТНЫХ. - Москва, 1961. + ePub
  
   Эйвельманс Бернар ЧУДОВИЩА МОРСКИХ ГЛУБИН. + ePub
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"