Старая легенда, передаваемая шаманами своим ученикам, говорила о том, что сумевший ступить на свой путь зажигает в небе двойное солнце, и мир дарит своим обитателям отзвуки его шагов.
В воздухе висело недоумение приправленное изумлением. На стоянку племени без приглашения заявился бледнолицый. Пришел не за колоритом жизни коренных обитателей Америки, не за их сказаниями и легендами, а просто на место где они живут. Как будто это в порядке вещей расположился у костра и пил напиток с терпким травяным запахом.
- Опять придется отчитываться перед полицией округа об очередном самоубийстве, - бродили у вождя недовольные мысли. - Редко, очень редко, но все же случалось, что бледнолицые приходили, но не уходили. И при всей нелюбви к ним племени оно было ни при чем. Вождь дал себе слово как следует приглядеть за этим человеком.
Шаману же было неспокойно, увидев этого бледнокожего, он чуть было не подумал, что перед ним дух. Казалось, что вокруг него дрожит реальность, еще немного и можно будет увидеть его истинный облик.
Гость молча, только наклоном головы поздоровался с шаманом, который вышел из шатра. Его глаза смотрели пронзительно, и шаману показалось, что это веет ветер духов.
Странный пришелец ушел в им самим облюбованное место. Следопыт, следивший за ним, сообщил вождю неутешительную весть - место было тем самым. Что влекло к этим скалам людей, которые бросались с них и умирали, было непонятно, и хорошо, что случаи были редки.
Вождь обратил внимание на то, что многое повидавший следопыт, выглядит так, будто увидел пути духов наяву.
- Ты видел что-то необычное? - вождь хотел знать все, может это прольет свет на загадку этого места. Внимательно выслушав рассказ, он направился к шаману.
Поверить в то, что человек на этой скале встречал рассвет с кружкой своего настоя в руке, а сбоку от него сидели медведь и волк - было немыслимо. Следопыт твердил о духах, шаман многозначительно промолчал, только сказал, чтоб гостю не мешали. Вождь был настроен узнать все, что сможет.
Гость ушел в полночь. Накинул на плечи свой небольшой рюкзак, проигнорировал любопытные взгляды и шагнул в темноту. Шаман видел его танец у камней очищения - это могло быть только камлание. В самом конце очищающийся приложил руки к камню, оставив два ярко светящихся багровым отпечатка. Заставив шамана вздрогнуть и задрожать, как будто он ученик, впервые пришедший к духам. Все шаманы, оставляли отпечатки запачканных ладоней. Они метили камни кровью, краской и углем, но впервые к нескольким выплавленным в камне отпечаткам, чье происхождение шаманы не помнили, присоединились новые углубления в форме человеческих рук.
Знающий больше шамана, только что совершивший что-то невообразимое, продолжил свой путь в темноту, он шел к облюбованному месту на скале - встречать рассвет. "Я сделаю свой шаг, когда придет рассвет" - так он обронил в разговоре с ним. Силуэт скрылся в темноте, казалось, она ему не мешает. Шаман остался у костра - размышлять. Он вспоминал слова, передающиеся от учителя к ученику: "Каждый может сделать шаг, определяющий его путь", - думал о том, что путь, которым идут люди и духи, оказался более материальным, чем он всегда считал и человек, глазами которого смотрел мир духов, собирался сделать шаг в этом мире, уходя куда-то тропой духов.
К утру пели волки, и с ними пел тот человек, духи волков отвечали их песне. На следующий день два лучших воина расскажут, что этот человек опять пил свое зелье, и воздух рядом с ним мерцал, смазывая его очертания. Утром, когда он уже встретил рассвет и встал перед обрывом, воинов отвлекли. Отвлекли их так, что после этого шаман мог брать их в ученики, как начавших видеть духов. Одного лисица нагло тяпнула за ногу, но три хвоста развернутые перед ним и взгляд, не по-звериному умный, заставил его замереть. Второй, услышав рычание волка, был вынужден повернуться, и через минуту с изумлением смотрел на истаявший силуэт. К моменту, когда их взгляду предстала вершина скалы, та была пуста. На скалах внизу тела не было.
Рассветное солнце двоилось, как в легенде, передаваемой от шамана к шаману.
Шаман и вождь молчали вместе, вспоминая своего странного мимолетного гостя. Человека родившегося в этом мире, пусть и другой стране, если верить грозившим приехать полицейскими. Смертного нашедшего свой путь на тропы духов. Существа, которому эти духи помогали и которому были рады. Утро двойного солнца было пронизано этой нечеловеческой радостью, многие смогли ощутить ее и след от нее останется в них до конца их жизни, напоминая о чуде и маня в неизведанное.
Шаман задумчиво пил напиток, оставленный ему. Чай, казалось, принадлежащий миру духов. Вобравший в себя ароматы и оттенки этого мира, странными сочетаниями призвавший в этот мир память, дробящуюся мозаикой ощущений. Свежесть моря, соседствующая с палящим зноем пустыни. Радость и энергичность рассветов, смешанная с томной мудростью закатов. Зов полуночной луны, ветра в лицо и ощущение охоты. Множество оттенков мира, с которым гость попрощался и ушел, оставив камню свою горечь и воспоминания, вплавив в него свою боль и радость. Человек, сумевший стать больше, чем человеком, почувствовавший пути этого мира, нашедший свой и шагнувший дальше.
Шаман и вождь молчали, вождь смотрел, как шаман пьет чай, а напротив него сидит треххвостая лисица и наслаждается чаем из своего блюдечка.