Кто-то был распят свинцом на стене, 
Когда метели край замели. 
Почему-то этот декабрьский снег 
Был чернее самой земли. 

А ветер чужое брал без стыда, 
Люди за это лишались рук. 
Но не было тех, кто хотел рыдать, 
Все хотели играть в игру. 

И радость оскалом крестила мир, 
Погрязший в бедах своих богов, 
Которые раньше были людьми, 
Но не помнил никто того. 

Небосклон, прищурив цыганский глаз, 
Звезды украл, чтоб картину скрыть, 
Как снимали ночью тайком с кола 
Труп того, кто был чужд игры.