Раз пять, краснея от смущенья,
я в ресторан ее водил,
но точек соприкосновенья
с Наташей я не находил.
Холодный ветер стукал в уши
и мы зашли ко мне домой,
я угостил Наташу грушей
(кило за двести, дорогой).
Мы пили с нею чай сначала,
а после даже коньячок,
но женщина не отвечала
на горячительный намек.

Пусть ускакала, как кобыла,
в конце лирического дня,
монашка вскоре полюбила
такого ближнего меня.
Потом двоих близнят рожала,
сбылась при климаксе мечта,
на алименты не подала,
ведь жизнь - мирская суета.