Утром меня снова разбудил пинок по рёбрам.Гады как же я вас ненавижу. Где мой утренний кофе, круассан, да хоть чай с бутербродом, так ведь нет, не дают у-у-у-у сволочи. Опять теперь тащится черте куда и черт знает сколько времени, мучаясь от жажды. Я конечно не жалуюсь, но идём мы уже четвёртые сутки, кормят нас плохо, воды дают ещё меньше. Каждое утро начинается с побудки пинками, а потом мы хороним тех кто не пережил эту ночь. По моим скромным подсчётам, примерно половина рабов уже умерла, если так и будет продолжаться, то к конечной цели нашего маршрута хорошо если человек десять дойдёт. Я надеюсь войти в это число, и поэтому пью до последней капли тёплую вонючую воду и съедаю до последней крошки непропеченый хлеб.
Кстати я вот только сейчас заметил, что по утрам мы получаем, хоть и плохой, но свежий хлеб, но я не видел чтобы его кто-нибудь пëк. Получается его нам подвозят, но кто и когда непонятно. Решил поразмышлять на эту тему, всё равно больше делать нечего, идешь бредешь в поредевшей колонне всё вперёд и вперёд. Время уже подходило к обеду, а я так ни до чего не додумался. Казалось я уже поймал, нащупал кончик нити, вот-вот и я разгадаю тайну века с поставкой свежего хлеба, как меня немного отвлекли. Ну как немного, колонна встала. Странно, за эти четыре дня что мы шлялись по этим пустынным дебрям, где каждый клочок земли похож один на другой, мы никогда не останавливались днём, только вечером, с наступлением темноты.
Может нам хлеб сейчас подвезут, и я наконец-то увижу этих мифических доставщиков хлеба. Начал озираться по сторонам, но ничего примечательно не увидел.
Впереди что-то зашумели и закричали, и вся колонна начала садиться на землю.
"Всё страньше и страньше"-подумалось мне.
Неоднократно наблюдал до этого картину, когда по ходу движения, если кто-нибудь, уставал и начинал садиться, охрана забивала того дубинками. Неужели мы наконец-то достигли конечной точки нашего похода. И вот теперь мне стало очень интересно, для чего покупать кучу рабов и почти неделю вести их через пустыню. Всё же я надеюсь нас не собираются приносить в жертву, хотя кто его знает, что там Мартин по напридумывал. Ща как достанут сабли и начнут нам головы рубить во славу Одина, ну или там Зевса например.
Сидели мы часа полтора, я уже весь извелся, по лицам моих спутников совершенно невозможно было понять к чему готовится, у всех они были одинаковые понурые и уставшие. Сбежать тоже было без шансов, порядка двух десятков всадников гарцевали вдоль ссидевшей колонны и злобно зыркали по сторонам.
Вдали наметилось движение, и минут через десять можно уже было различить всадников направлявшихся к нам. Неужели хлеб везут, и почему днём, а не ночью как обычно. Охранники начали суетиться и поднимать нас, когда всадники подъехали, всё рабы уже стояли на ногах. Вперёд выехал воин в кожаном доспехи с серебрянными пряжками, на поясе висела сабля в богато украшенных драгоценными камнями ножнах, он начал что-то кричать толпе рабов. Говорил он не долго, минут пять, после этого он удалился в шатёр, которую во время его речи возводили его спутники. И вот что это сейчас было. Половина рабов стоит с поникшими лицами, другая наоборот радуется и хлопает друг друга по плечам. И что мне теперь делать, радоваться или плакать? И ведь не спросишь ни у кого, язык я так и незнаю, и всё мои попытки как-то научиться ни к чему не привели.
Рабов опять усадили, и так мы просидели до вечера. А вечером нас накормили, нет не так, а НАКОРМИЛИ. Хлеб, фрукты, мясо, выпивка. Как на царском пиру, или в Турции в гостиннице, ну или как перед жертвоприношением, чего совсем не хотелось. Рабы вели себя как и раньше одни грустили, другие радовались. Один только я не знал к чему готовится. Ну что же скорее всего завтра вме и узнаю.
Утром нас разбудили криками, на этот раз без пинков, что одновременно меня порадовало и огорчило, я по-прежнему не представлял что же будет дальше. Позавтракав остатками вечернего пиршества, рабы построились в колонну, и подгоняемые охранниками потопали по дороге. Часа через два вдалеке показался город, ещё через час я с удивлением узнал Миэрин. Мы что целую неделю ходили вокруг Миэрина, и как это понимать?